Однажды в осенний дождливый день около вигвама Врачевателя было особое оживление. Заячий След знал причины этого оживления и очень интересовался, чем все кончится. У Врачевателя собрался совет изо всех старейшин соседних селений, сюда же прибыли некоторые старейшины очень далеких селений, другого племени.

На совете обсуждался вопрос, который живо касался семьи Вор-ра-пи. Когда в последний раз Вор-ра-пи виделся с начальником белых и получил для своего народа хлеб, начальник сказал ему, что пора из селения присылать к ним в город детей учиться. Когда он узнал, что у Вор-ра-пи есть сын Летящий Лис, которому уже 12 лет, он стал советовать ему отдать сына в школу белых.

Начальник описывал все преимущества ученья, рассказывал, что в школе мальчик научится читать и писать. И при этом начальник взял книжку и стал читать оттуда Вор-ра-пи. Говорил начальник и о том, что если сын выучится, то, может быть, будет тогда доктором, может быть, будет строить мосты через огромные реки, большие дома, железные дороги, станет богат и не будет голодать, как голодают они теперь.

Вор-ра-пи слушал начальника с недоверием и удивлением. Правда, он видел в маленьком городке большие дома и всегда боялся проходить около них, потому что, думал он, стоит подуть большому ветру, как они разрушатся. Он видел железного коня с огненным дыханием, который может так быстро бежать, как ни одна из их лошадей, но он никак не мог поверить, чтобы коня этого сделали люди. Нет, этого не может быть, думал он, белые обманывают. Коня этого послал белым Злой Дух, с которым белые в союзе против индейцев. И как может быть этот огнедышащий конь не от Злого Духа, когда везде, где он пробежит, нет уж лесов, нет и бизонов, нет пугливой, трепетной лани, ни могучего владыки леса, косматого медведя, – всех разогнал этот конь, чтобы еще хуже жилось индейцам.

Обманывает белый, когда говорит, что Летящий Лис может сделать железного коня. Не может служить Летящий Лис Злому Духу, и если бы он стал служить ему, народ осудил бы его и прогнал от себя.

Но белый начальник требует, чтобы народ отдавал своих детей белым в ученье, начальник говорит, что соседи их, которые, хотя и живут далеко от них, но родственны им, отдают белым своих детей и довольны: дети их многое знают и будут счастливы. И Вор-ра-пи понял, что он должен созвать совет старшин. Кроме того, он решил позвать на совет и старшин того племени, которое отдает белый в ученье своих детей.

И вот настал день совета. Заячий След знал из разговоров отца с Ягу, о чем будут совещаться. Ему нельзя было участвовать еще в совете, – слишком молод он был, но он мог находиться вместе с другими у вигвама и слышать, о чем будут говорить мудрые вожди.

Рано утром собрались около вигвама Врачевателя старшины народа; они стали на полянке около вигвама и молча курили трубки. Подальше от них, у деревьев, стоял народ, – те мужчины и юноши, которые не могли принимать еще участия в совете, а по другую сторону стояли женщины. Все были в праздничных нарядах, а участвовавшие в совете старшины – в военном наряде, как это бывало встарину. Лица их были раскрашены, поверх прекрасных мокассин были разрисованные гетры, сзади развевались длинные лисьи хвосты, в волосы были воткнуты орлиные перья.

Вигвам Врачевателя.

Вор-ра-пи рассказал старшинам свой разговор с белым начальником, рассказал и о том, как некоторые индейцы отдают уже своих детей в ученье, и попросил вождя этих индейцев рассказать народу, правда ли это, и если правда, то хорошо ли детям у белых, стали ли они после этого ученья сильнее, мудрее, стали ли делать те чудеса, о которых говорят белые.

После этих слов в круг выступил старый индеец и начал говорить.

– Да, это правда, – сказал он. – Народ наш посылает детей к белым в большое селение, с огромными домами. Правда и то, что дети наши научаются там разным чудесам: положив перед собой лист бумаги, они глядят на него и говорят вслух то, что сказали совсем незнакомые люди, живущие далеко-далеко от нас. Правда и то, что если кто-нибудь из нас скажет что-нибудь, то они сделают какие-то знаки на бумаге, и если эту бумагу передать другому, который был в ученьи у белых и которого не было тут, когда мы говорили, то другой посмотрит на бумагу и скажет слово в слово то, что мы говорили…

В толпе, окружавшей совет, прошел легкий гул, все были поражены этим чудом, и как будто не совсем верили рассказчику, но выразить недоверие никто не смел. На таких советах все должны были говорить одну только правду, и если бы кто солгал, он наказывался жестоко – смертью.

– Да, это правда, – продолжал индеец, – но это и все. Дети наши живут в огромных домах, они не видят там леса, не охотятся, они редко выходят за селение. Они должны слушать всех белых и во всем верить им. Но силы их падают, они приходят домой слабыми, несколько уже умерло… Они не научились у белых тому, чтобы у нас было больше земли, чтобы лучше была охота, и нет в них радости жизни, – закончил рассказчик.

Тогда в круг выступил Врачеватель.

– Нет тут чуда в том, что нам сказали сейчас. Наши великие мудрые тоже могли делать знаки на коре бересты, тоже могли сказать, посмотрев на знаки, то, что говорили неизвестные им, далекие люди. Белые не выдумали чуда. Вы знаете все племя Чироки, они могут тоже читать, как и белые, но только они не у белых этому выучились. Мудрый Си-квоя научил их этому чуду. Когда Си-квоя увидал как-то одного из своего народа, умевшего читать книгу, данную белыми, он сразу же загорелся гневом. Может ли быть что хорошее от белых? Си-квоя хорошо знал белых, потому что отец его был белый: он женился на его матери, но потом бросил ее беспомощную с новорожденным ребенком. Этот ребенок и был Си-квоя. Он вырос и, узнав подлость своего отца, никогда уж не верил белым.

Великий Врачеватель.

Си-квоя понимал, как и другие наши мудрые люди, что хорошо, чтобы могли люди записать то, что говорят их мудрые. Ему было горько, что только белые это умеют делать. Стал он задумчив, бросил охоту, отказался участвовать в военных набегах и все время сидел у себя в вигваме, прислушивался и что-то рисовал. Народ стал жалеть его, считая его безумным. Но вот однажды Си-квоя созвал старейшин народа на совет, привел туда же свою маленькую дочь, взял на глазах народа берестовую кору и что-то написал на ней. Затем он передал написанное своей дочери и та прочла вслух. Несколько раз заставлял Си-квоя свою дочь читать народу то, что он молча писал, каждый раз дочь его верно говорила. Тогда народ обрадовался и начал хвалить и величать своего мудрого учителя Си-квою, и молодые люди повалили к нему, стали учиться, перестали интересоваться военными потехами.

Си-квоя, индеец, изобретший индейскую азбуку.

Снова в толпе прошел гул, но в этом гуле можно было отличить радостные нотки. Народ гордился тем, что его сыны могут сделать такое же чудо, как и белые.

– Но не в этом главное, мудрые вожди, – продолжал Врачеватель. – Вы слышали, что дети наших братьев, уходя к белым, слабеют, нет радости в сердце их, возвращаются они и умирают.

После Врачевателя стал говорить Шин-ге-бе.

– Мудрые вожди! – говорил он. – Что вы хотите делать, отдавая своих детей белым? Разве вы не видите их лукавства? Хотите вы, чтобы и наши дети были такими же лукавыми и лживыми? Посмотрите на белых, я их видел, когда ходил в их города: разве они счастливы? Они все время заперты в больших домах, в которых мы дрожали бы от страха. Они боятся сесть верхом на лошадь, они слабые, хилые. На улицах их дышать нельзя от вони, как будто в их городе только-что было сражение и не похоронили еще павших воинов. Когда наступает холод, они кутаются в меха и все-таки мерзнут. Когда их кто-нибудь ударит, они плачут, как зайцы… Нет, мудрые вожди, нехорошо живут белые, не должны мы им подражать.

После этого никто больше не говорил в совете. Еще немного постояли, покурили из своих длинных трубок, и затем Вор-ра-пи громким голосом объявил народу волю совета: жить по-прежнему и не отдавать своих детей в ученье белым.

Решение это приветствовалось громкими, радостными кликами всего народа.

Радовался и Заячий След, но в то же время он решил еще раз пойти к Врачевателю, узнать у него подробности про Си-квою; если нужно будет, то отправиться даже к народу Чироки с тем, чтобы притти потом назад и научить свой народ записывать мудрые предания старины.