От автора

Прочитай эту книгу! После этого тебе сразу станет интереснее жить.

И сразу станет веселее.

Ты поймешь, что впереди тебя ждет много интересных неизведанных открытий. Возможно — одним из них будешь ты. И о тебе узнает весь мир.

Не падай духом! Дерзай! Даже, если не сразу получится! Твое упорство даром не пройдет!

Эти слова из старой песни — девиз всей моей жизни. Возьми его себе за основу жизни! Не пожалеешь!

Поверь в эти слова, и тебе сразу станет интереснее жить!

В добрый путь!!!

 

Пролог

Как хорошо!!

Вы меня можете спросить:

— Что — хорошо? И что это значит?

А я вам отвечаю:

— Просто, потому — что хорошо! Хорошо, потому — что я живу, и живу именно здесь, в маленьком красивом городке, при виде которого у гостей, приезжающих сюда, впервые захватывает дух от такой красоты. А у жителей, постоянно живущих здесь, берет гордость оттого, что они оказалась жителями именно этого города, который стоит на такой живописной реке под бесподобным названием Припять.

Красота! Да красота здесь неописуемая, просто не хватает слов, чтобы описать этот уголок. Здесь просто надо жить.

Но не об этом я хочу рассказать вам. Слишком уж много об этом сказано.

Я — это одна из жительниц этого городка, о котором я вам начала рассказывать.

Зовут меня — Любовь Костенко. Сравнительно молодая особа, по теперешним меркам — средних лет, то есть около сорока, а на вид — смахиваю только на тридцать (хорошо сохранилась — правда?). Думаете — льщу? Но так говорят окружающее меня знакомые и не знакомые мне люди, которые видят меня впервые.

Если свои может и льстят, хотя вряд ли они будут это делать, то какой резон чужим это делать, если человек совершенно вам не знаком, ведь я работаю на. такой работе, что наговорят мне комплиментов или нет, дальнейшая судьба чужих, людей все равно от меня не зависит. И они от этого ничего не выигрывают. Живу же я не в лесу и не на острове, а этого так хочется последнее время. Потому — что, как говорил известный прозаик:

— Чем больше я узнаю людей, тем больше я понимаю, что лучше общаться с животными!

Они не умеют предавать. Они не способны на такие подлости, на которые способен человек. А на какие подлости? — не мне вам рассказывать. Думаю, вы уже повидали таких подлостей, о которых даже я и не слышала.

Время мое и мысли заняты работой. У меня есть и подруги и, они довольно таки неплохие. То есть, такие подруги, о которых можно только мечтать. Но тут тоже не все гладко. У моих подруг имеются семьи, и потому уделять внимание мне могут не так часто, как хотелось бы. Головы их заняты тем, как одеть, накормить и присмотреть за своими оравами (то бишь — семьями).

А у меня таких проблем нет. Все проблемы мои — это моя работа. Вы не подумайте, конечно, что я решаю мировые проблемы на уровне президента компании, и тем более ни на уровне мэра нашего городка.

Совсем нет! Меня, эти, должности совсем не коснулись ни с какого бока. Работа, моя намного проще. Ну, просто отношусь я к ней так, что иной раз слышу за своей спиной, как втихаря на меня говорят: «ненормальная».

А может они в чем-то и правы? Но к таким годам вряд ли кто уже сможет изменить взгляд на отношение к работе. Правда?!

Но и это тоже к делу не относится, потому — что недавно я решила оттуда уйти и сделала это, поэтому считаюсь временно — безработной.

Живем мы в начале XXI века, века прогресса, великих открытий и свершений и постоянных войн. В век войн за энергоносители (так говорят все комментаторы на радио и телевидении), то есть за нефть, газ и эти месторождения. Одно не понятно: Зачем им это?

Живут они еще старыми идеями, а за их спинами уже разрабатывается и собирается удивить весь мир совсем другая вещь. Другое открытие!!

В наполовину заброшенной деревне, вернее будет сказать — на хуторе, недалеко от нашего города, где-то в тридцати километрах, я нашла для себя заброшенный дом. Свет у него уже обрезали, но дом еще цел полностью, то есть, почти совсем новый. Хозяева умерли. Детей и наследников у них не было. Я походила по хутору, поспрашивала разрешения поселиться в доме и мне милостиво разрешили занять его, как дачу.

Решили, что меня потянуло к. земле с неимоверной силой, и я буду вокруг дома обрабатывать сад и огород.

Еще посочувствовали, что я безмужняя и мне некому помочь, а сама я вряд ли справлюсь.

У меня же на этот дом были совсем другие планы, о которых я пока ни с кем не хотела делиться и ни кого в них посвящать.

Вот, когда начнет хоть что-то получаться, тогда, и сами без моего посвящения узнают. А пока — что…

А что?

Со своими идеями я пыталась поговорить с физиками и химиками, но на меня эти знакомые посмотрели как на ненормальную, то есть в глазах у людей сразу появлялся испуг, а потом желание показать меня психиатру.

И я решила, отстать от ученых голов, они ведь очень заняты «серьезной» по их меркам, работой, а тут я со своими идиотскими, бредовыми идеями. И я решила отстать от ученых умов, но не от своей мечты. Я решила попробовать сделать это сама, дабы дом у меня уже появился. И хоть помогать ни кто не будет, но и мешать тоже.

А это уже кое что да значит. Почти пол — дела.

Получается, что у меня начинается новая жизнь в новом месте. Это я так думаю, а может быть кто-нибудь думает иначе? Но это их право и меня это мало должно касаться.

Ну, я думаю, что пора ввести вас в курс дела?! А то я всё вожу вас около, ни о чём толком не говоря.

 

Глава 1

Работать по дому, то есть всю мужскую работу я научилась делать сама, потому что у меня когда-то был муж, который для других делал все, а дома ничего не делалось. Ведь дома, за это бутылками не расплачивались. Мне надоело содержать здоровых мужиков, сидящих у меня на шее, и я решила от них просто-напросто сбежать. Я уволилась с работы, сказав своему благоверному, что ухожу в отпуск, и уезжаю к своей знакомой на все лето.

И уехала.

На хуторе, где я оформилась, так точнее будет называть эту деревню, потому что в ней осталось шесть жителей: пять женщин, которым можно было дать от пятидесяти до девяноста лет, и одного мужчины, которого звали все Толиком. Поэтому он и меня просил так его называть.

Но здесь было более всего чудесно то, что здесь ни кто не пил. Здесь было не принято. То есть, я видимо не так выразилась?!!

Здесь, конечно же, пили, но пили чай, молоко, компот, квас и ничего более горячительного.

— А может: я их еще плохо знаю, и они хорошо умеют скрывать свои недостатки? Но скажу вам одно и самое главное: здесь мне понравилось! И чем больше я здесь находилась, тем больше и больше здесь нравилось.

А планы свои, я уже вынашивала более трех лет. И эти планы, наконец, решила явить народу.

Правда, если из этого у меня, что-то получиться! Очень уж этого хотелось! А хотеть, конечно, не вредно, даже если этого и очень хочется.

Домики на хуторе стояли в один ряд. Недалеко от них шла асфальтированная дорога, по которой один или два раза в день могла проследовать мимо машина, или, что очень удивительно, даже иногда и автобус.

Если думаете, что дядя Толик был женат на одной из местных жительниц, то вы очень сильно ошиблись. Здесь все живут почему-то отдельно.

А мне вообще было не понятно пока что, что у них были за отношения между собой.

Приняли меня очень приветливо, но и в то же время, очень насторожено. — Ну, какого черта я сюда явилась к ним? Правда, ведь?

В первом доме жила тетя Фёкла. Эта женщина была где-то лет шестидесяти, а может быть и меньше.

Во втором доме жила тетя Мария. Она с тетей Фёклой была почти одного возраста, где-то разница у них была год-два, ну не больше.

В третьем доме разместилась тетя Ира — она была старше своих соседок на лет пять.

Четвертым домом шел теперь уже мой дом.

Затем дальше в пятом доме жила тетя Таня. Ей было где-то лет шестьдесят пять.

За ее домом стоял дом дяди Толика. Вы знаете, возраст его определить было как-то сложно, не то пятьдесят, не то — пятьдесят пять лет. Там узнаю. В седьмом домике жила бабушка Вера (так ее звали все жители хутора).

По мере того, как будут развиваться события, я расскажу более подробно о каждом из моих новых соседей. Начну сразу с места, которое я нашла.

А красота, здесь была неописуемая, потому что совсем рядышком было большое озеро, которое все называли Круглым.

Возле каждого дома был вырыт колодец-это то, что мне нужно было в первую очередь. И за два-три километра от хутора находилась мусорная свалка, но на ней вообще не было почему-то остатков пищевой продукции, и естественно такой вони, которая обычно стоит на такой свалке, здесь не наблюдалось.

Меня воодушевило именно это, чтобы остановить свой выбор на этом хуторе.

Вот и вы, наверное, после этих моих слов решили или подумали, что у меня не все нормально с головой?!

Нет, как раз с мозгами у меня все в порядке. Единственный недостаток в том, что знания по химии и физике у меня на уровне школьной программы, и я чувствовала, что поэтому меня ждут довольно таки большие испытания, и что не один раз мне придется залезть в эти учебники.

Кто мог подумать, что мне так сильно понадобятся эти предметы и знания по ним через столько лет. Но начнем по порядку.

Магазина тут не было и в помине. Мои новые соседи перебивались, кто как мог. Ничего увлекательного и развлекательного тоже. Телевизор был только у тети Тани. Ей из города привезли дети. Они звали ее с собой в город с собой жить. Она сразу и поехала посмотреть на городские прелести, но своим соседкам строго наказала присматривать за домом и хозяйством. Как чувствовала, что там долго не выдержит. Оно так и вышло.

Продержалась она в городе около двух месяцев, и когда немного стало припекать солнышко, тетя Таня вернулась назад. А детям сказала:

— Приготовлю огород и сад к весне. Посмотрю — как там мое хозяйство и вернусь.

Да так и не воротилась назад в город. А детям на это ответила:

— Живете, как в муравейнике. Ни кто, ни кого не знает, каждый куда-то бежит, чем-то своим озабочен и окружающие ему совершено, не нужны. Я так не умею. Лучше мы друг к другу в гости ездить будем! А то скоро надоем — смерти моей ждать будете.

Дети слегка обиделись на мать, но доводы приняли и тихонько разъехались по своим домам, подарив, матери сотовый телефон, несказанное богатство для хуторян, и телевизор, чтобы не скучала.

Я же только обживалась на новом месте, у меня этого ничего не было, но было другое.

Я привезла с собой тонометр, очень нужную в доме вещь, и целую аптеку всяких разных лекарств.

Все-таки я городской житель, а там лекарство — это дело святое. Хотя я уже слышала такие слова:

— Наша медицина поддерживает, успокаивает, дает надежду, но совершенно не умеет лечить. И не лечит!

А я, все это зная, все равно привезла целую кучу, химии на хутор и сразу же сделалась медицинским пунктом.

Хотя я не набивалась и не напрашивалась. Все произошло как-то само собой.

Дом у меня казался добротным, в котором было три комнаты, кухня и веранда. У моих соседей дома были похуже, но в этот дом ни кто переходить не стал.

Почему?

Сразу я это не смогла понять, а потом разобралась. Если у моих соседей были печи на полкухни и еще грубки, которые отапливали комнаты, то в этом доме печи не было.

Здесь была в кухне двухкомфорочная плита с духовкой. На ней было сверху чугунное покрытие и два кружка, которые разбирались больше — меньше и на них можно было поставить кастрюлю или сковороду, чтобы приготовить еду. А еще она отапливала все три комнаты. И во дворе под навесом стояла такая же плита, чтобы готовить еду, когда на улице стоит лето, и дом отапливать не нужно.

А мои соседи, привыкшие, к русской печи не захотели идти в такой «дискомфорт».

Как я обрадовалась!

Такие приспособления были когда-то у моего дяди, когда я ездила к нему девушкой. Я всем этим научилась пользоваться в те времена, мне это все очень понравилось. И я очень обрадовалась — это для меня даже лучше, чем русская печь, к которой я не знала с какой стороны и подойти.

Еще рядом с домом оказался сад и огород. Но, что удивительнее всего — в саду имелась беседка, сделанная с большой любовью, очень оригинально, в ней откидывались сидения, и складывался стол. Один в ней был недостаток — облупилась краска. И все это нужно было ремонтировать.

Хотя хозяев в этом доме не было уже года три, но у дома был такой вид, будто его покинули месяц назад.

Я постепенно начала свозить сюда краску, на цвет я не смотрела, смотрела на цену, чтобы была, недорогая и поэтому получилось бы ее больше и разной. Потому что хотелось покрасить все и сразу, так как я чувствовала, что потом на эту «мелочь» у меня просто не будет времени. Я старалась сделать как можно быстрее и, чтобы красиво смотрелось.

Поэтому за эту работу я принялась с тройным рвением. Надо было сделать все добротно и как можно быстрее.

Вы спросите: почему?

Потом все станет ясно. Все будете узнавать в свое время. А то вообще будет непонятно о чем идет речь.

 

Глава 2

Соседи мои сразу присматривались и прислушивались к тому, что я делаю.

Первой ко мне на помощь, когда все поняли, что помощников со стороны у меня не появится, пришла тетя Таня. Это бойкая женщина, со стороны по ней нельзя понять, сколько ей лет. На вид и по ее действиям ей можно было бы дать не больше сорока пяти лет, но я почему-то думала, что ей побольше. Оно так и вышло. Она уже как год была на заслуженной пенсии.

Но это была бойкая, шустрая, с чувством юмора и прямолинейная женщина. В этом я очень быстро убедилась.

Все вещи, что были в доме, я собрала в одно место, чтобы перебрать и вернуть в пользование, а что уже ни куда не применишь — выбросить.

Тетя Таня сказала:

— Выбрасывать ничего не надо, нужно все перестирать.

На что я ей ответила:

— Это почему же? Тут есть такие тряпки, что с них уже ничего не будет. Зачем всяким хламом заполнять дом?

— А вот и будет! — ответила мне она.

— Что же? Половые тряпки? — с усмешкой спросила я.

— А вот и нет! Ты меня потом поймёшь, когда все увидишь. Я покажу тебе после стирки и глажки, как из этих тряпок сделать коврики. В хозяйстве все сгодится. — уверила меня моя новая соседка.

— Хорошо! Время покажет, — не осталась я в долгу.

Кое-где мы позамазывали дырки в первый день нашего совместного знакомства и трудовой деятельности.

Устали. И оказалось, что после четырехчасовой работы хочется есть. А мы так увлеклись работой, что о еде просто забыли. Когда мы призадумались, чем бы это заморить «червячка», чтобы было по-быстрому, в дверь постучали. На пороге появилась бабушка Вера с сумкой и тарелкой сверху прикрытой полотенцем.

— Здравствуйте в вашу хату! — церемонно поздоровалась она.

— Здравствуйте, здравствуйте, коль не шутите! — в тон ей ответила тетя Таня, улыбаясь.

— Здравствуйте! Проходите, пожалуйста! — церемонно, как положено хозяйке дома, ответила я.

— Бабушка Вера! Вот принесла вам покушать и заодно познакомиться, — представилась она.

— Как хорошо! И главное во время вы появились! А мы ломали головы, чем бы это перекусить по-быстрому. Очень приятно Люба! — ответила я ей, и улыбнулась.

— Ну, вот и познакомились, — сказала тетя Таня, — пошли мыть руки и садиться поедим.

Пока мы наводили гигиену, то есть — умывались, бабушка Вера все выставила на стол. Чего там только не было: вареная картошка, борщ, жареное мясо и колбаса, творог, сметана и банка молока.

Все было свежее, горячее, только что из печи.

— Так как я дочка, не знаю, что и сколько ты ешь, то набирай себе сама, — сказала мне бабушка Вера.

Я с благодарностью посмотрела на женщину и положила себе неполный черпачок борща, одной юшки и два кусочка мяса с небольшим кусочком колбасы. Картошку я не положила, я не ем ее, хотя и шокирую всех своих знакомых и друзей этим.

Бабушка Вера и тетя Таня переглянулись между собой, и тетя Таня уже на правах подруги спросила удивленно:

— И это все?

— Ну почему же? — в тон ответила я.

— А творог, сметана, молоко? Или вы мне их не дадите?

— Чего ж не дадим? Тоже мне еда! — возмутилась тетя Теня.

— А что же это, как не еда? Я вообще столько не ем за один раз. Для меня это слишком много!

— А работать ты как станешь? Так и свалиться не долго! Работаешь ты как здоровый мужчина.

Я заулыбалась:

— Работать буду, как и работала. Да, вот посмотрите: однако-же не худею что-то, — заулыбалась я им.

Они окинули мою мощноватую фигуру оценивающим взглядом, и бабушка Вера произнесла:

— Очень красивая фигура, само то, что надо. И всем: приятного аппетита! А то принесла, а развлекаю вас разговорами вместо того, чтобы есть.

Все приступили к еде. Поев, мы заново пошли работать, а бабушка Вера собрала и сложила в сумку грязную посуду, заверив нас, что придет с ужином, и ушла.

После еды работа спорилась, и тетя Таня запела песню даже, которую я слышала первый раз. Поэтому я работала и слушала песню, в которой говорилось про родной край, про любовь девушки и парня, про их совместную жизнь в этом краю, про то как они будут вместе работать и жить.

Красиво получалось у тети Тани! Просто заслушаешься! И я заслушалась, и даже перестала работать, чтобы получше услышать, о чем поёт она.

На следующий день, кроме тети Тани на помощь нам пришел дядя Толик. Он вызвался белить дом. Мы ему не перечили. Ведь работа эта самая тяжелая, все время надо стоять, задрав голову, а долго в таком положении выдержать сложно, тем более, что все дырки мы замазали и все это за ночь подсохло. Мы милостиво оставили ее делать мужчине.

С тетей Таней вдвоем мы перешли красить беседку, но каждые полчаса бегали в дом, чтобы помочь передвинуть приспособления для побелки.

Ночевала эту ночь я у соседки. А на следующий день мы уже клеили обои на стены. Помогать нам пришли уже все остальные жители хутора, не утерпели, а приглашать мы отдельно никого не стали. Кто красил, кто клеил, а кто готовил работникам еду. Ни кто, ни кому не мешал, все были заняты своим делом.

За неделю дом стал похож на теремок из сказки, так аккуратно и с любовью делался ремонт. Но нужно было сделать его уютным и внутри, а не только снаружи.

Документы на владение этим домом помог оформить тети Танин сын Степан, который работал в нотариальной конторе. Газовый баллон привезли сразу же на следующий день, как был подписан договор. А вот свет проводить мне пока-что не хотелось, и на то были свои причины, о которых ни кто не знал. Да и говорить мне никому не хотелось, почему у меня такой каприз, или-же я жалею денег.

На улице во всю хозяйничала весна, она была в самом разгаре. А до поздней осени я надеялась получить то приспособление, с которым свет подключать не придется.

Вот и вы тоже уже, наверное, подумали, что я ненормальная?!

Но вся работа только собирается начаться. Еще все впереди. А там время покажет, кто умный, а кто и нет!

 

Глава 3

Соседи мои вышли уже на полевые работы. Я тоже это решила сделать, хотя, честно признаюсь, работать на поле не очень люблю. Сад мне облагородил и обработал дядя Толик. В этом он оказался непревзойденным мастером. Он на деревьях обрезал ветки, замазал их.

У него же еще был конь, который пахал, бороновал и выполнял все транспортные работы на хуторе.

Я съездила в город и купила там, на двадцать соток земли семян шелковистой травки и решила разбить еще три клумбы для цветов.

Соседи с меня посмеялись, заявив, что ни цветами, ни травкой сыт не будешь. Может они по-своему и правы, но копаться в огороде мне совсем не хотелось. Я ведь ехала сюда не для того, чтобы обрабатывать огород. У меня были другие планы на этот счет.

Я решила не делать огород, потому что с него не вылезешь. А мне это было не к чему. Я поселилась тут не для этого.

Камней для клумб я понаходила сколько угодно, их здесь было много всяких разных. Цветы посеяла и посадила в рассаде. Оставшуюся территорию засеяла травой. И оставила все таки маленькую грядку, на которой насадила всякой всячины по чуть-чуть. А, пусть растет!

И приступила, наконец к осуществлению своей мечты, своей основной работе, ради которой я и затеяла все это путешествие в другие края.

В саду у меня стоял железный короб с меня ростом и в ширину и в высоту и в длину, где-то два на полтора метра. Я решила, что это отличная емкость для моих материалов.

После всех приготовлений я, захватив с собой дорожную сумку, пошла на нашу свалку, которую присмотрела еще сразу, когда искала этот дом. Она находилась в двух километрах от хутора, расстояние небольшое для хуторян, по идее — совсем рядом. А для меня, городского жителя, довольно-таки порядочное. Пока я заполню всю эту железную емкость специальным мусором, видно уйдет не один день и не один поход на эту свалку придется сделать. Чтобы меньше пришлось таскаться на нее, я решила тягать полную сумку одной разновидности мусора. А вы не задумывались над тем, что разновидностей мусора очень много? Для этого я и захватила с собой садовые ножницы, которые резали все одинаково: пластмассу, жесть, картон, фанеру, материалы и все остальное и пошла. Первым, что проще всего насобирать было, это были пластмассовые бутылки. Я их нарезала на полоски, сложила полную сумку и вернулась назад. Высыпав содержимое сумки в железный ящик. После этого со спокойной душой пошла спать.

Назавтра опять захватив с собой сумку и не забыв про ножницы, опять отправилась на свалку. Этот раз я решила набрать жестяные банки, которые там же на месте порезала на полоски, чтобы не только лучше сложились, но и легче такое нести, чем банки. Я так и ходила туда-сюда более десяти раз, чтобы принести остальные разновидности мусора. Зачем?: опять спросите вы меня?

Но придет время, и все узнаете по порядку.

Соседи хоть и были заняты полевыми работами, как-то странно стали на меня коситься. Что это я делаю? Но мне было не до их косых взглядов.

На их месте мне тоже было бы не понятно, что это делается?

С доставкой мусора я как-то справилась одна, но вот на остальную работу мне все же нужен был хотя бы один помощник, и чтобы это все-таки была увлекающаяся личность, а то сразу же после первой же неудачи у меня, его может не стать. А то, что у меня получится все и сразу с первого раза, надежда-то была, конечно, но почему-то очень слабая. Хотя: чем черт не шутит, когда Бог спит?!! Правда?

Такую увлеченную личность я нашла через десять дней в лице дяди Толика, рассказав ему про все свои замыслы, ничего от него не скрывая. Я боялась, что он меня не поймет и тоже решит, что у меня не «все дома».

Как оказалось что, даже у меня, наверное, так не блестели глаза, как они заблестели у моего помощника, напарника и естественно теперь уже самого близкого друга!!!

И мы постепенно начали осуществлять наши планы. Для этого в первую очередь нам нужна была «плавильная» печь. Споря и ругаясь, друг с другом, забыв про разницу в возрасте, мы начали ее изготовление. Все-таки этот человек был местным и знал больше, что происходит вокруг.

Дяде Толику нужно было все и сразу, а дело это было не изученное и не изведанное, и нужны были расчеты и вычисления, хотя это и получался все равно кустарный метод даже с вычислениями.

Дядя Толик уехал куда-то на целых два дня, ничего мне не сказав, и вернулся, везя на коне, сорока— или пятидесятилитровый «чугунок».

Ну «чугунком» назвать это сооружение было очень трудно, но то, что оно было чугунным и именно такой вместимости — это правда. И толщина у этого сооружения тоже была порядочная, целых десять сантиметров. Где он это сыскал, осталось загадкой.

А вот, как и куда это пристроить мы еще не решили. Но зато решили, что это будет наша доменная печь. Мы решили это сразу же и безоговорочно!

— Где вы его взяли? — спросила я.

— Места знать надо!! — многозначительно посмотрев на меня, ответил дядя Толик.

— А если найдутся хозяева, тогда как? — в тон ему заговорила я.

— Не найдутся? — заверил меня он, — Я его уже два года назад заприметил в лесу, да не очень он мне нужен был, вот поэтому и не вез. Не знал я, куда его пристроить?

— Вот это да!! — восхитилась я.

— Сразу проблему печи решили. Только осталась самая малость: научить ее работать.

— Любаша, а как делать ее будем? — спросил меня дядя Толик.

— Вот этого я и сама пока не знаю точно. Поеду на неделю в город, засяду за книги, может через недельку, и привезу печь. Во всяком случае, надеюсь на это.

А сами знаете: надежда умирает последней!!! Может как-раз она и не умрет.

— Это точно! Но у нас не тот случай, и надежда не должна умереть. Понятно? — спросил меня он.

— А еще я хочу тебя попросить, Любаша, не зови меня дядей.

— Но вы же мне в дяди годитесь, — вроде как расстроилась я. — А как же вас называть?

— Толиком и на «ты». Понятно? — не то спросил, не то потребовал дядя Толик.

— Хорошо, попробую, раз вы, то есть ты так просишь! — непривычно для первого раза ответила я.

На следующий день я собралась в город за дополнительными знаниями и информацией. Уехала я рано утром.

Посидев с неделю в библиотеках, пошарив по нужным книгам, я все-таки выудила нужную информацию. Записала, что нужно в тетрадь, сделала наброски печи и вернулась назад на хутор. Планы были просто «бандитские», размахи еще большие, нужно было только впрячься в дело и начать работать. А работы столько намечалось и такой, что захватывало дух! Все было новое, неизведанное и, поэтому очень заманчивое.

Начали мы с плавильной печи. Если я попытаюсь залезть в подробности построения плавильной печи, вы просто не станете читать об этом. Поэтому я не буду забивать ваши головы такой ерундой, скажу только одно, что все, чтобы она заработала, я постаралась найти, и думаю — это у меня получилось. Во всяком случае, очень этого хотелось.

Для нас с Толиком дело это было совсем новое, не изведанное еще и потому, что делали мы ее из подручных средств, а не заводским способом, из того, что у нас было под рукой, то есть «кустарным способом», только то, что мы смогли приспособить. Сочетая все это с теми знаниями, которые я смогла выудить в городской библиотеке.

Через месяц у нас получилось странное, ни с чем не схожее сооружение, которое мы решили испытать, прежде чем, применить на ней наши задумки.

Соседки наши поглядывали на нас с опаской и все чаще, наверное, думая, что мы не видим, крутили пальцем у виска.

А нам было не до их эмоций, нам их хватало с лихвой и мы делали вид, что ничего не видим и не замечаем. Мы делали свое дело, а они свое. Только у них все было предельно ясно. Посадят рассаду и осенью получат урожай, предварительно ухаживая за саженцами. А у нас ничего не ясно и непонятно.

Но наконец-то наступил день испытаний. Мы не знали, в какой пропорции бросать эти отходы в печь, и поэтому побросали все вместе. Она все это нормально выдержала, только конечного результата у нас все не получалось. То есть, конечно, результат был, но из этого ничего толкового не вышло. Получилось какое-то непонятное месиво.

Толик спросил:

— Что это?

Когда из печи спекшимися кусками выпал наш «конечный результат».

— А хрен его знает!? — пожав плечами, в тон ему ответила я.

— Что будем делать? — задал еще один вопрос, явно расстроенный Толик.

— Попробую еще раз засесть над вычислениями, — ответила я на его вопрос.

— Ну, ладно, попробуй, — согласился с моими доводами он.

— Ты разочарован? — спросила его я.

— А ты как думаешь? — вопросом на вопрос ответил мой сосед.

— Ну не расстраивайся! Не боги горшки лепят, еще все исправим, — решила успокоить его я, хотя сама тоже была расстроена не меньше чем сам Толик.

— Да тут у нас даже горшок не слепился, попытался пошутить он. Шутил он как-то невесело, но я прекрасно понимала его расстроенные чувства, потому что сама пребывала не в лучшем настроении. Я отправилась опять в город и опять засела за вычисления.

Через два дня вычислений мне вдруг внутренний голос решил подсказать, что все отходы должны соединяться в одинаковых пропорциях и одним весом, и довести мы должны были все это постепенно, нагревая до определенной температуры и затем, поддерживая ее где-то часа три одинаковую, и чтобы наша печь не пропускала воздух. Тогда эта масса постепенно смешается, давая реакцию и соединяясь между собой, а не сгорит часть ее от высокой температуры.

Своими соображениями на следующий день я поделилась с Толиком. Соседки наши не мешались в наше дело, они и так не понимали, что у нас происходит.

— И то хорошо, хоть не мешают! — решили мы.

Толик за это время пока был свободен от моих «идей», конем вспахал и помог посеять им картошку. И доделал все у себя в огороде.

Тетя Таня ему при мне сказала:

— Занимайся своим делом, а мы за твоим огородом присмотрим.

На что Толик благодарно им ответил:

— Спасибо! Я знал, что вы нас поймете.

Тетя Таня махнула рукой и продолжила:

— Не за что! Ты нам помог, мы тоже перед тобой не хотим в долгу оставаться. Работайте!

И мы снова приступили к работе.

Печь пришлось заново реконструировать, так как в таком виде с новыми нашими требованиями она не подходила. Это у нас заняло еще неделю. Но работа нас только подстёгивала. Мы хотели положительного конечного результата, а он у нас пока не получался.

Не хватало оборудования. Не сразу до нас дошло, как правильно сделать, чтобы она заработала, так как нам надо.

И вот наступил, наконец, тот день, когда мы, взвешивая по килограмму каждый предмет: рубленный пластмасс, алюминиевые отходы, стекло и еще кучу всяких наименований отходов, слоями уложили все это в нашу реконструированную печь, герметично закрыли и заклеили ее глиной. Сутки подождали, пока застынет глина, и затопили ее углем. Сменяли мы друг друга каждые полчаса, все время, подкидывая уголь, стараясь выдержать одинаковую температуру тем способом, которых мы имели.

Питьевую воду в двух ведрах для себя мы приготовили заранее, так как работать нам пришлось целых шесть часов без передышки.

После этого мы вскрыли печь и, подставляя стальные формочки, заранее приготовленные для этого, вылили полученное содержимое в них. Оно у нас получилось однородной массой, непонятного цвета и вида. Мы такое видели впервые в жизни.

Столько много было килограмм, а вышло только две пластины размером где-то в полметра и толщиной в четыре сантиметра.

Что собой будет представлять эта пластина, мы еще не знали, но потому, что мне снилось, она должна выполнять работу, хотя мы не знали еще, будет ли работа. Это нам предстояло еще все выяснить, испытав эти пластины. Но зато сияли мы оба как начищенные самовары. Ведь вид у пластин имелся довольно-таки неплохой. Правда, мы не знали, что получили. Но, чтобы узнать это, осталось совсем не так уж и много времени.

Впереди нас ждали «неизведанные» дали, но нас это даже радовало. Захватывало дух оттого, что нас ждало впереди.

 

Глава 4

Весна плавно перешла в теплое лето. Но мы этого даже не заметили.

В это утро, когда я встала, уже во всю на хуторе кукарекали петухи, квохтали куры, важно в некоторых дворах выхаживали индюки, мычали коровы и козы, а у Толика во дворе радостно ржал конь. Видимо Толик с утра уже кормил свою живность, вот она и отвечала ему таким способом, благодарным ржанием.

Я умылась, привела себя в порядок (этого я не забывала делать никогда, как бы мне хорошо или плохо не было). У меня на этот счет железный порядок: «Война — войной, а как бы я не была занята, но за собой следить нельзя, забывать. Это просто обязанность!»

Сложности были в том, что воду нежно было греть, слива воды тоже не было, туалет был на улице. Никаких жизненных удобств, к которым я привыкла, в городе не было.

Но я соорудила у себя в огороде «душ». Это громко сказано, конечно, но вышел он не хуже, чем в городе. Получилось это так: сделав еще один сарайчик, и в ней предбанник для раздевания-одевания, в виде кабинки. Сверху на четырех столбах держалась железная емкость, в которую я шлангом наливала воду, но наверх была и лестница. А внизу емкости из консервной банки, в которой я гвоздем проковыряла дырочки, получился дождик, и чуть выше банки сделала короткую трубку с краником, который бы откручивался и закручивался, чтобы регулировать поток воды.

На улице, когда было тепло, вода в емкости нагревалась быстро от солнца, и к пяти часам можно было хорошо освежиться под «душем».

Не подумайте, что я все это соорудила без чьей-то помощи.

Но это понравилось всем на хуторе, и постепенно в каждом дворе стали появляться такие кабинки. Делали мы их всем миром. Проблемы были с емкостями. Они должны были быть чугунными или железными. А. такое не сразу можно было отыскать. Но потихоньку и эта проблема разрешилась сама собой, приспособился, кто как мог.

На летние месяцы стало легче с появлением душа.

У меня было почему-то такое ощущение, что мы сделали то, о чем я все время мечтала. Пластина получилась из непонятного материала, такого, который нам еще и не встречался. Ее мы решили водрузить с Толиком на крыше моего дома, чтобы проверить, что это сооружение собой представляет, и выполняет ли оно то, что мне так долго ночью не давало покоя.

Прикрутили пластину, чтобы она была немного приподнята над крышей. От нее на чердак провели провода и подсоединили их к генератору. Толик до этого времени все делал молча, но сегодня он меня спросил:

— И что это будет? Ты мне объяснишь, наконец, или нет?

— А я что ничего тебе еще не объясняла? Ничего себе! И ты все это время молчал? Ну ладно слушай: пластина должна вырабатывать энергию от тишины, звука света, темноты, ветра, дождя, солнца, шелеста листвы, то есть от всего.

— И что: пойдет ток, будет свет? — задал мне вопрос Толик, выслушав меня.

— Да! Мне так снилось, — заверила его я.

— Тогда давай делать, чего же мы стоим и теряем зря время? — нетерпеливо, не дав мне дальше досказать, начал подгонять меня помощник.

— Ну, хорошо, давай! — улыбнулась я, и мы принялись за работу дальше.

Мы подключились к генератору. И о чудо! Он заработал!!! Он заработал!!! Он заработал!!!!!

— Вот это да! Он работает! — воскликнул Толик.

— Толик, ура! Мы это сделали! Оно работает! — в унисон ему, как радуется маленький ребенок, закричала я.

— Пока работает впустую, — сказал Толик, но глаза его тоже сияли, и скрыть это было не возможно.

— Но зато работает! Все-таки работает! — не сдавалась я.

— А что толку? — засомневался Толик.

— Ну, как ты не понимаешь! Давай мой дом подключать к электричеству. Я ведь сижу без света. Разве ты забыл об этом? — сгорая от нетерпения, задала я ему вопрос.

— А ведь точно! А я как-то и не подумал, что у тебя нет света. Уже привык, наверное, — обрадовался он.

От генератора мы подключились к счетчику, так как к нему сходились все провода в доме. И у меня, о чудо, засветились лампочки.

— Ура! Да будет свет! — сказала я, и глаза мои сияли точно сами лампочки в доме.

— Ура!!! — поддержал меня Толик.

У нас с ним тут же стали возникать вопросы, что и как еще подключить к электричеству. У меня оказалась двухкомфорная электроплитка. Мы ее включили в розетку и согрели воду на чай. Это был первый чай, который мы грели таким способом.

— Теперь мне можно и телевизор приобретать? Правда? — ликовала я.

Так же ликовал со мной и мой сосед.

Начало положено! Свет есть! И за него не надо платить! Ведь он не государственный! Он, частный, наш, личный!!!

Вот из чего получилась пластина? Ну, подумайте сами?!

У нас было еще много работы. Нужно было накрыть генератор хотя бы еще маленькой крышечкой наверх. Хоть он и был под крышей. И мы сделали ему коробку, но необходимо было его защитить капитально. Так мы и сделали.

Нужно переходить на электроприборы. Зачем нам газ и нефть? Они нам теперь совершенно не нужны!! Единственно, что у нас прибавится новых проблем. Но о них мы будем говорить в процессе их появления.

А теперь, так как на хуторе домиков жилых всего семь, то новость, что у меня есть свет, разнеслась со скоростью света. Сразу первой, как правило, у нас появилась тетя Таня, затем тетя Ира, тетя Мария, тетя Фекла и последней приковыляла бабушка Вера.

Мои соседи с пустыми руками не ходят. У нас не принято по такой радости ходить с пустыми руками.

Нам пришлось единственно готовить горячее.

Но был свет, была электроплитка двухкомфорная, на которой можно было готовить практически все и, не считая деньги за электричество.

Через два часа мы устроились за богато уставленным столом, чтобы отпраздновать первую огромную победу!!! Да, не просто, огромную, а именно ГРОМАДНУЮ!!! У меня все получилось, все то, что снилось долгих три с половиной года в цветном сне, постоянно дополняемом новыми деталями.

Почему — первую?!

Да потому, что планов теперь и мечтаний у меня было так много, что все это в одночасье ни как не решить!

Это только всего лишь начало!!! Самое начало.

 

Глава 5

Два дня я наслаждалась светом, который сама создала.

Нет, вру, не сама! Если бы не помощь Толика, не знаю — получилось бы у меня все это? Но надо было работать дальше.

Надо было где-то искать мотор, который бы стал качать из колодца питьевую воду.

Тетя Таня не преминула позвонить своим детям в Минск и похвастаться последней новостью нашего хутора.

Ее дети очень разволновались, решили, что у их матери случилось что-то с головой и всем «табором» через два дня прибыли в «гости».

Приехали двое сыновей: Михаил-старший, Степан-средний, и дочь младшая — Люба.

Когда они разобрались, что тревога оказалась ложной и с матерью все в порядке, они вызвались нам помочь. Старший сын Михаил, был служащим при каком-то министерстве в Минске. Я так и не поняла где и кем, а переспросить постеснялась. Решила: потом разберусь, где и кем он работает?

Он мне сказал:

— Надо зарегистрировать это изобретение официально!

— А что — это разве изобретение? — не сразу поняла, я.

— А разве нет? — в тон мне вопросом на вопрос ответил Михаил.

— Ну не знаю, я об этом как-то не задумывалась еще, не до этого было. Но для этого, как я понимаю, нужно иметь формулу получения пластины. А мы получили ее кустарным способом, без формулы — на глаз. И формулу я не знаю.

— А откуда ты взяла, что пластина делается именно так, а не иначе? И именно из таких компонентов? — назадавал кучу вопросов Михаил.

— Да мне уже три года снится один и тот же сон. И каждый раз он мне снится с продолжением! — ответила ему я.

— И что ни разу не снилась формула? И что это за такой сон? — оторопел Михаил.

— Нет! Один раз снилась формула, но очень странно. Как-то по кругу и очень большими буквами. Буквы вроде бы шевелились, как сейчас по телевизору показывают бегущую строку. Поэтому видимо, я ее не запомнила? А может потому, что это происходило мгновения? Хоть у меня зрительная память отличная, но запомнить ее не смогла, не успела. Формула была химическая, а я с таким не сталкиваюсь уже после того, как окончила школу, — ответила я ему.

Михаил недоуменно посмотрел на меня и продолжил расспрашивать:

— Как это — по кругу?

После этого вопроса я поняла, что он меня не понимает и вряд ли поймет. Мне понадобится огромное количество времени, чтобы ему все это объяснить. И столько же времени, а может быть и больше, чтобы до него дошло, о чем я говорю. Может мне нарисовать ему, как это происходило? Хоть художник из меня некудышний, но наглядно я смогу быстрее ему объяснить, что к чему?

— Будешь меня слушать? Это долго! — спросила я его.

— Не проблема! Конечно, буду! Я никуда не спешу. Да, и понять хочется, что это такое и с чем его едят, — мне в унисон ответил Михаил.

— Давай тогда нормально устраиваться, и начнем? — сказала, я.

— Согласен!!

Мы устроились у меня в беседке, сели напротив друг друга и я рассказала ему начало своего сна, который пять дней назад мы с Толиком; претворили в жизнь. Нарисовала ему, что-то в виде комнаты без углов, наподобие большой трубы. И заметила, что после рисунка, наконец-то, до него стало что-то доходить.

— Люба! Можно я тебя так буду называть? — спросил он.

— Да, пожалуйста! — согласилась я.

— Покажи мне в деталях, что получилось? — попросил меня Михаил.

— Пошли! — пригласила, я и повела его на экскурсию сначала вокруг дома, показывая пластину на крыше. Затем машину, на которую поступает электрический ток и, затем уже элементарное подключение к дому, как это делают электрики от столбов электрических.

— Ничего себе!!! — восхитился Михаил, — ведь это техническая революция!!!

— Не поняла? Поясни?! — попросила я.

— Ну, ты даешь?!! Что ты не понимаешь? Тут говорила, что не надо ни газ, ни нефть, ни естественно бензин. А тут не понимаешь, о чем я говорю?! — восхитился он.

И только после этих его слов до меня потихоньку стало доходить, что он хотел этим сказать, что мы с Толиком сотворили. Но об этом я еще не успела просто задуматься. Столько всего произошло, что мыслям об этом не было еще места. И только после его слов, что-то стало проясняться. Я, перестав слушать его восхищенные речи, и перебив его, сказала:

— Знаешь, ток — это мелочь. Я хочу подвести мотор к колодцу, чтобы качал воду, к озеру Круглому, чтобы вода пошла, на огород и в дом, а еще, чтобы она грелась. Чтобы можно было помыться, постирать и вымыть посуду, так как это делается в городской квартире с удобствами. Мне это тоже снилось во сне. Я это не сама придумала. Теперь только осуществлять все это, раз начало положено.

— Вот как раз все то, что ты сейчас назвала — уже не проблема. А самое главное — это именно ток и есть! Если бы не он — об остальном этом, что ты сейчас перечислила, не стоило даже и мечтать, — ответил на мои доводы Михаил.

И я, задумавшись над его словами, согласилась с ним.

— Еще я хочу на домах соседей, в первую очередь, поставить такие же пластины, чтобы они не тратились на электричество, — добавила, я.

На мои слова Михаил не нашелся, что и сказать.

Единственно, что меня поразило в этой ситуации — это то, что помолчав немного, видимо думая о чем-то, о своем, Михаил меня спросил:

— Люба! А срок годности у этой пластины есть, или ты еще не знаешь?

— Пять лет! — заявила я, сразу же не задумываясь.

— А почему так сразу не задумываясь? И так категорично? — задал мне очередной вопрос Михаил, удивленный моим быстрым категоричным ответом.

— А мне так снилось. Поэтому я это знаю точно! А потом она начинает распадаться на мелкие кусочки и перестает давать энергию. Тогда ее надо менять на другую. Эта, просто, перестаёт существовать, — поведала я ему.

— Ничего себе! Вот это да! — восхитился еще раз он. И предложил:

— Столько новостей, что очень захотелось есть. Пошли, поедим!

— Это не только от моих новостей, — улыбнулась я, — А еще и оттого, что я с тобой уже четвертый час веду разговор, и уже давно пришло время обеда. А на самом деле я тебе рассказала только начало всего того, что здесь есть нового. Пошли, а то, я вижу, ты умаялся от такого количества новостей.

— Это мы столько времени уже говорим, а я и не заметил! — удивился Михаил, посмотрев на часы — Даже не вериться, что мы столько проговорили!

Мы пошли кушать к его матери, моей соседке, тете Тане.

— А я уже собиралась идти звать вас, — сказала, тетя Таня, когда мы зашли к ней в дом.

— Это у меня уже начинает входить в постоянную привычку: ходить по хатам на еду, — сказала я.

— Благодаря тебе у нас стало так весело и интересно жить. Ты у нас желанный гость! — заявила мне тетя Таня.

— Ну, спасибо за такие хорошие и приятные слова! — заулыбалась я ей.

— Ну, мама, ты нас и напугала! — заговорил все время молчавший сын Степан.

— Степочка! А я вас, когда обманывала или врала вам, что вы мне не поверили? — спросила сына мать.

— Но ты такое несла! Разве по телефону можно было в такое поверить? Мы решили, что с тобой случилось что-то серьезное, — продолжил сын.

— Она сказала чистую правду! — поддержал мать сын Михаил и продолжал, — Вот поедим и пойдем на экскурсию, чтобы вы все удостоверились в ее правоте и успокоились.

— Ты уж не обижайся на меня, дочка, — обратилась ко мне тетя Таня, — Я как лучше хотела, а получилось как всегда. Дети мои, я надеюсь, смогут тебе помочь! Ведь начинания твои хорошие, по моим понятиям! А одна ты с ними не справишься! Тебе помощники нужны и поддержка!

Да, помощники и поддержка мне очень была нужна. Ведь я сама еще до сих пор не до конца поняла, что у меня вышло?!

— Я надеюсь на то, что вы ее поддержите, — обратилась она уже к своим детям. — А теперь давайте кушать — разговорами сыт не будешь!

На столе стояла большая миска с какими-то шариками в сметане.

— А что это такое? — спросила я, потому что такое блюдо я видела впервые.

— Кушайте! А я буду рассказывать, что это за блюдо?! Дети мои знают и любят его, а ты, видимо, видишь впервые. Это — кнеблики. Чищеная картошка трется на мелкую терку, отжимается с нее сок, перемешивается с таким же количеством творога, соль — по вкусу, два — три яйца, пять-шесть ложек муки с верхом. Еще трется луковица, из этого теста делаются шарики, обваливаются в муке, и бросаются на пять минут в кастрюлю с кипящей водой. Затем вытаскиваются на раскаленную сковородку и обжариваются в подсолнечном масле, периодически переворачивая их с одного бока на другой. Затем надо их сложить в кастрюлю и в сливочном масле потушить пять-десять минут, горячими, в сметане подаются к столу.

— Оригинальное блюдо и; наверное, очень вкусное. Только я не ем картошку, — ответила я.

— Как это? — удивлено спросила тетя Таня, — в картофельной стране и не есть картошку?

— Нет! Давно уже. Отвыкла. Потом попыталась заново начать есть. Оказалось — никакого вкуса! Как трава!

— Ну, ты, наверное, никогда не перестаешь удивлять, — сказал Михаил, накладывая себе полную тарелку этих кнебликов.

— А я найду себе, что поесть. Голодная не останусь. Никогда еще голодной не оставалась, — сказала я, накладывая жареные грибы со сметаной и салат.

Все замолчали и погрузились в еду.

 

Глава 6

Пришло утро следующего дня.

Я позволила себе сегодня спать сколько душе угодно. Но в доме зазвенел звонок. Я потянулась в кровати, спрыгнула, натянула спортивные штаны и майку и пошла, открывать двери. На пороге стоял Михаил.

— Добрый день! Ты что, еще спишь? — спросил он.

— Почему день? Еще только утро! — ответила удивленно я.

— Какое же это утро? Это уже день. Посмотрите, как светит солнце?! Это уже день! — не согласился со мной гость.

— Можно подумать, что вы в городе встаете ни свет, ни заря в выходной день? — обиделась я на него.

— Нет, конечно! А у вас, что: выходной? — спросил он.

— Конечно! — ответила я ему, — у нас с Толиком была такая напряженная работа всю последнюю неделю, без ни каких выходных, что это по идее первый, день отдыха у нас. Да, ладно уж. Все равно я уже не спала, только подниматься с постели не хотелось. Так что вы меня не разбудили, просто подняли с постели.

Выйдя на улицу, я пошла к умывальнику. А на улице во всю светило солнышко. По хутору продолжали перекличку петухи, выделываясь один перед одним, квохтали куры. Где-то даже замычала корова, и в такт ей эту «песню» подхватили козы своим блеянием. Все сверкало и лучилось. Хотелось радоваться, жить и смеяться.

Как прекрасно! Просто, прелесть, какая красота!

— Любуемся? — спросили меня из-за спины. И я подпрыгнула от неожиданности.

— Ой!

— Испугались? — повернувшись, я увидела Михаила.

— Просто не ожидала! — ответила я, переведя дух. — Забыла, что во дворе не одна.

— Что собираемся делать? — еще раз задал вопрос он.

— Сейчас? Или в ближайшее будущее? — вопросом на вопрос ответила я.

— В ближайшее будущее? — уточнил свой вопрос Михаил.

— Так как вы, наверное, поняли, что я житель не деревенский, хочу сделать для себя элементарные удобства: холодную и горячую воду в дом, отлив, туалет в доме. Это на первое время, — заключила я.

— Значит планы еще значительнее, чем эти?! — не то спросил, не то подытожил Михаил.

— Да! Естественно. Но на первое время надо, чтобы у соседей появилось то же самое, что и у меня. И чтобы они перестали покупать газ. Зачем тратить столько денег, когда можно обойтись без этого? — спросила его я.

— А потом? — продолжал расспрашивать меня Михаил.

— О! Все планы сразу и не перечислишь. Да, половину того, что я расскажу, вряд ли вы сразу поймете. Поэтому: проблемы надо решать по мере их поступления, — заявила я ему, полностью уверенная в своей правоте.

Оглянувшись по сторонам, я спросила:

— Что-то не видно моих соседей?

— А они сейчас на своих огородах маются. Хотят быстрее сделать свою работу, чтобы прийти оказывать посильную помощь тебе. А что ты собираешься делать сегодня? Сейчас?

— Сейчас надо себя привести в порядок и идти на свалку за новым материалом для пластин. Их еще нужно сделать целых шесть штук. Да и эти у нас не сразу получились, — продолжила я объяснения своему собеседнику.

— Кто его знает: сразу все выйдет или нет? Ведь формулы у нас нет, и делается все на глаз и кустарным способом, представляя то, что я видела во сне. Единственно, что я имею в плюсе — это то, что моему начинанию поверили соседи, потому что они все это уже видели наяву в деле. Поэтому они поверили, что я не сумасшедшая, — продолжала я, приводя себя в надлежащий порядок.

Затем на скорую руку собрав завтрак, я пригласила своего гостя составить мне компанию.

А в это время я включила электроплитку, чтобы согреть воду на чай. Нарезала зелени на салат и сделала его со сметаной. Вода на чай уже собиралась закипеть. Кроме зеленого лука, укропа и петрушки, которая чуть вылезла, еще в огороде ни чего не было, на улице стоял июнь, начало месяца и все еще только поднималось.

Прошлогодняя картошка у меня стояла почищенная в воде со вчерашнего вечера, я ее порезала в сковороду и поставила жариться. Пока это все доходило до нужной кондиции, я расчесала волосы, привела себя в «товарный» вид, то есть: подкрасилась, переодела спортивные штаны на брюки в спальне, одела футболку, кроссовки, затем пошла в кухню, где меня ждал Михаил, помешала картошку, сняла с плиты закипевший чайник, и поставив его на деревянную подставку, пригласила гостя к столу и села сама. Он рассмеялся и сказал:

— Что же ты думаешь, я до такого времени голодный хожу? Мать не позволила бы. Но не отказываться раз зовут к столу, хотя бы для того, чтобы поддержать компанию.

И сел вместе со мной завтракать.

После того, как мы поели, я вымыла посуду, и налила чаю. Когда мы попили чай и вышли во двор, то я увидела, что во дворе собрались все мои соседи и только ждут нас. Они хотели помочь нам набрать столько материала, чтобы хватило на всех сразу и не пришлось бы еще раз ходить за ним на свалку.

У всех были сумки, у некоторых даже по две. Я заулыбалась такой собранности и спросила:

— А кроме сумок, кто-нибудь взял ножницы или нож?

Оказалось, что ни кто даже и не подумал, что что-то нужно резать. И все удивленно уставились на меня, а я продолжила:

— Если мы там, на месте хоть немножко не поразрезаем эти вещи займут очень много места и возможно придется идти еще раз, а так хватит и одного. Ножницы у меня есть, я прошлый раз вместе с ними ходила. Надо взять еще хотя бы одни ножницы и еще один острый нож.

Михаил сбегал домой к матери и принес еще одни ножницы и два ножа, и мы двинули за два километра от хутора на свалку добывать материал на пластины.

Дома мы оставили кухарничать бабушку Веру и тети Танину дочь, мою тезку — Любу.

Они нам, правда, пытались возражать, но их сразу же осадили. Тетя Таня сказала:

— Для нас придется готовить обед ведрами. Вон сколько нас. То у вас еще тяжелее работа получается, чем у нас всех вместе взятых.

— Готовьте у меня, — предложила я. — У меня электроплитка, плита во дворе, электричество у меня бесплатное. Да и плита у меня во дворе не даст работать вам в жаре.

На мои такие доводы возражать было нечего, и со всеми продуктами хозяйки перебрались ко мне во двор, а мы ушли на промысел отходов, добывать материалы для пластин.

Ходили мы часа четыре, со временем похода туда и обратно. В это время Люба и бабушка Вера дружно готовили обед для всей оравы, которая в это время честно отрабатывала свой хлеб и обед.

Обедали мы уже почти в пять часов. Это уже конечно был не обед, но еще и не ужин.

А пришли мы хоть и уставшие, но счастливые. И дома нас встречали тоже уставшие, но такие же счастливые Люба и бабушка Вера. И мы всей компанией в одинаково приподнятом настроении провели вечер.

Совершенно счастливые от сделанной работы, попрощавшись и пожелав всем доброй ночи, разошлись до следующего дня, отправившись отдыхать по своим домам.

 

Глава 7

Утро обещало стать самым лучшим утром, которое мы видели в своей жизни.

Теплое солнышко вставало, давая понять, что день намечается теплый и красивый. Солнышко окрасило верхушки деревьев леса в ярко-розовый цвет. А среди берез играли солнечные зайчики.

Утро намечалось приятное и хорошее, такое же, как мое настроение. Я привела себя в порядок как солдат, в самое короткое время. Было как-то невтерпеж, хотелось быстрее начать работу. Через десять минут мы все сели резать отходы, чтобы наполнить ящики, которые мы с Толиком сделали, для того чтобы разложить все это по ним.

Все шло своим чередом. Каждый был занят своей работой. Так прошел еще один день. Вернее он не прошел, а незаметно пролетел. Работа была сделана. Все было приготовлено, чтобы заложить это в печь. И мы пошли спать, решив, что утро вечера мудренее.

На следующий день Михаил явился ко мне первым. Ему хотелось увидеть все самому. От возбуждения у него блестели глаза, как у мальчишки. Я рассмеялась, глядя на него, и сказала:

— Ты на пороге гениального открытия! Пошли. Но это не так сразу делается, и не всегда быстро получается.

— То есть? — не понял он.

— Если и получится, то сегодня будет только одна пластина, и мы ее сразу должны установить, чтобы посмотреть, работает она или нет?! — добавила я.

— Ну, начинаем! Некогда разговоры говорить, — сказал Толик. В руках у него была тетрадь. Прошлый раз мы решили, что будем записывать: сколько мы кладем и какого качества отходы. Мы все уложили слоями, как в прошлый раз, взвешивая по килограмму каждую разновидность. Варили тоже столько же, как и в прошлый раз. Возле печи мы провели весь день. Вечером вылили все содержимое в одну из ванночек, где эта масса и застыла.

Кому будем устанавливать? — этот вопрос даже не стоял. Решили сразу, еще неделю назад:

— Если получится — установим сразу бабушке Вере — пусть порадуется жизни!

Мы так и сделали на следующий день. И вот уже к вечеру дом бабушки Веры засветился светом от пластины, установленной на крыше дома.

Сколько было у всех радости. Сколько было разговоров. Каждый своё счастье и возбуждение выражал по-своему. Кто не мог остановиться от возбужденных разговоров, выражая свое счастье оттого, что она дала ток. Кто смеялся и шутил. Мы же с Толиком стояли рядом друг с другом, переглядывались и улыбались, вспоминая как еще неделю назад за нашими спинами показывая в нашу сторону эти люди, вертели пальцем у виска, показывая что у нас не все в порядке с умом. А сегодня — что?! Но мы молчали, и смотрели, как они радуются. Про еду все забыли. Сели в беседке и завели народные песни, получился целый концерт. Под конец уже пели тихонько с затиханием.

Когда уже и от песен устали, и все кое-как улеглось, мы отправились отдыхать. Все-таки утро — вечера мудренее! Завтра будет день — будет и пища!

 

Глава 8

Наступило еще одно утро. Но мы были так заняты, что не обратили даже внимание на то, что оно наступило.

Мы пришли к выводу, что нужно делать так, как мы делали. Мы заново принялись варить массу. На это у нас ушел целый день, а вечером, когда, наконец, закончили эту работу, оказалось, что у нас ничего не вышло.

Когда мы раскрыли печь, вся масса пошла отдельными кусками. Все сидели приунывшие и расстроенные, а я сказала:

— Ну, во-первых: мы не знаем формулу и делаем все это наобум, как получится, и поэтому не стоит расстраиваться, что не всегда получается положительный результат. Во-вторых: я уже вас предупреждала, что может не сразу получиться. В-третьих: все уже устали от таких сильных потрясений и нужно немного передохнуть хотя бы дня два-три. И, в-четвертых: не всё коту масленица! Что приуныли?

С моими доводами все согласились и решили и мозгам и рукам дать отдых, занявшись другой работой, более спокойной.

Три дня у нас на хуторе стояла тишина. Тети Танины дети уехали в город за покупками и для себя и для хуторян.

Деньги собрали в складчину и по списку, который написали наши жители, что кому нужно были купить.

Мои соседи отдыхали на своих огородах. У меня же огорода почти, что не было, только три грядки. То я с ними справилась в первый же день. Потом решила полностью отдаться отдыху настоящему, то есть ничего неделанью.

На следующий день уже под вечер вернулась делегация из города с покупками. Всем раздали заказы и уставшие разошлись по домам.

Да, по магазинам тоже надо уметь ходить, это целая наука.

С «не мерянным» светом на хуторе нас теперь было два двора. Но только со светом.

На следующее утро, когда ко мне зашел Михаил, мы сели на лавочку и разговорились опять:

— Что намерены вы делать в ближайшее время? — спросил меня он.

— Ну, это мы уже решили еще раньше. Надо сделать еще шесть пластин! — ответила я.

— А почему — шесть? — еще раз задали мне вопрос. Видимо мне еще на много вопросов придется отвечать.

— Я думаю, что надо, чтобы как-то его оформили, что такое на нашей земле есть!! — сказала ему я.

— Как открытие?? — продолжил меня засыпать вопросами.

— Ну, не знаю — как! Да и не хочу, чтобы кто-то сюда на хутор ездил. Чтобы о нем вообще кто-то знал, — ответила я на очередной вопрос.

— Почему? — удивился он.

— Ну, как вы не понимаете! Ведь если это станет достоянием гласности, — понесло меня на высокопарный стиль, — то сюда попрутся не только воры — эти, люди не очень умные, и только; а могут и послать таких людей, которые просто уничтожат хутор, то есть снесут его с лица земли.

— Почему? — второй раз задал один и тот же вопрос Михаил. Но когда он его уже задавал, он задавал его уже в задумчивости.

— Да, потому, что если оно найдет свое применение, то не станет больше нужды ни в газе, ни в нефти. А это, — какие деньги!? А деньги в нашем сегодняшнем бестолковом мире — это власть! А кто это добровольно захочет их терять? — уже вопросом на вопрос ответила ему я.

— Да! Ты права! Вот об этом я как-то не подумал! А ведь и в самом деле, это, наверное, так и есть! Какой простой выход для тех стран, у которых нет полезных ископаемых! Особенно, для нашей Белоруссии! А сколько теряют нефтяные державы? — задумавшись над моими словами, заговорил мой собеседник.

— Оно, конечно, правильно, но как-то страшновато становится от такой «перспективы»! — продолжила я.

— Ничего! — оптимистично заверил меня Михаил, — все, я думаю, уладим тихо, чтобы ни кто сразу, ни чего не узнал. Да и формулы у тебя нет! Ни кто сразу всерьез это не воспримет! Или что-то снилось? — с надеждой и интересом в глазах задал очередной вопрос он.

— Да! Снится дальше продолжение!

— Как это? — удивился он.

— А вот так! Ты знаешь, надо где-то закупить пластмассовые трубы, чтобы провести воду к домам.

— А почему именно пластмассовые? — спросил он.

— У них качества другие, чем у железных. Вода с ржавчиной не будет идти. Они легче утепляются, а для нагрева воды можно поставить электроколонки. Да и в земле эти трубы не портятся первые десять лет. Это точно! — стала объяснять ему я.

— Ну, ты и даешь! А говоришь, что знания на уровне школьной программы! — восхитился он. А я продолжила:

— Конечно, школьной программы! Потому что я не знаю, как бы это сделать так, чтобы этот агрегат отапливал дом? Тогда не нужны будут дрова. Нет, не хватает у меня знаний! Видно все-таки нужны специалисты, которые в этом разбирались бы! Без них видимо, не обойтись!

— Скажи, а на пяти— или девятиэтажный дом можно прилепить эту пластину? Как ты думаешь? — опять продолжил свои расспросы мой «собеседник».

— Конечно! — тут же не задумываясь, ответила я. — Мне снилось это все на целый город, а не на хутор. Только пластины должны быть других размеров. Примерно, каких размеров — могу показать, а точно не знаю. На все нужны вычисления и знания, которых пока еще не так уж и много.

— Да! Жалко! — начал сокрушаться Михаил. — Получается, задача с множеством неизвестных. Но зато все же, уже есть начало. Правда!?

— Видишь, как ты уже заговорил. А кто две недели назад хотел упрятать нас в психушку? Подумаешь — начало! Тоже мне! — с иронией в голосе повторила я его слова.

Но Михаил, наверное, этого не заметил и продолжил:

— Вот именно: НАЧАЛО!!!! Да еще какое!!!! — не обращая внимания на меня, говорил он, не то, разговаривая сам с собой, или думая вслух.

— Никогда не задумывался над тем, что мне может выпасть такое счастье, что я каким-то боком буду замешен в создании Нового технического прогресса! — эти слова он уже сказал, обращаясь ко мне. И глаза его заблестели еще сильнее от восторга — как у мальчишки. Уже было забыто то, как нас с Толиком принимала за сумасшедших. Сколько времени мои соседи крутили пальцами у виска нам с Толиком вдогонку, думая, что мы этого не видим. Да ладно, пусть это будет на их совести. А мы их уже простили.

Тут Михаил мне добавил:

— Что-то есть захотелось! А тебе?

— Мне тоже!! — согласилась я с ним.

— Пошли к нам кушать, — пригласил меня к тете Тане на правах хозяина Михаил.

— Ладно, пошли! — приняла я его предложение.

Мы пошли к тете Тане на обед. Оказывается, нас уже заждались, именно нас, а не одного Михаила. Так, получается, что я становлюсь постоянным членом семьи, или лучше и правдивее сказать: нахлебником.

Я так и сказала тете Тане. А она изменилась в лице так, что сделалась просто серой, это было видно даже со стороны. Я поняла, что зашла слишком далеко и стала просить прощения:

— Простите меня, пожалуйста!! Я не хотела никого обидеть. У меня получилось не со злости! Извините меня!

— Ладно, уж! — снисходительно ответив, на мои заявления, отошла она. Мы сели за стол и приступили к еде.

Что нас ждет дальше, за столом об этом говорить как-то не хотелось.

 

Глава 9

Лето уже было в разгаре. Мы трудились во всю и на огородах, и для того, чтобы у остальных появилось электричество, за которое не нужно будет платить деньги. Для того, чтобы сделать шесть пластин нам понадобилось где-то полтора месяца. Но, наконец — у всех стояли пластины. Ярко горел свет у моих соседей. Государственный свет нам больше не был нужен, и нам больше не нужно было приступать к другим работам. Михаил, Степан и Люба решили помочь нам деньгами.

Михаил расспросил меня: кто я по специальности? почему ушла с работы? Узнал, что я владею компьютером, и обещал на зиму помочь с работой. А мне сказал:

— Такой специалист не должен пропадать дома! Я буду тебе помогать. Я теперь просто обязан это сделать. Это просто не справедливо!

— Ты знаешь: ничем мне не обязан. А к несправедливости я уже как-то начинаю привыкать. И где вы в наше время видели справедливость? Где она? — задала один за другим я вопрос за вопросом.

— Если вы хороший специалист, то средненький начальник (а их сейчас в наше время большинство) тобой пользуется, так как сам до таких высот он не в состоянии дотянуться. Но, если ты ему сделал замечание, что он мог бы сделать это лучше и именно вот так и так, то на тебя тут же начинаются гонения. И никто тебя не защитит. Все боятся сказать что-то против него, потому что боятся потерять работу. Что если не поддержать начальника, то и на них начнется то же самое. Поэтому в конечном итоге ты оказываешься один с начальником-самодуром, да еще против тебя «вроде как коллектив». Случись с другим то же самое, и ни кто не поддержит, — продолжила я.

— А профсоюз?! — уверенно заявил Михаил.

— Ой! Не смешите! Что такое — профсоюз? Это те же самые работники, подневольные начальника! Нет у нас профсоюзов. Они бесправны. А у работника нет прав, он раб у своего начальника. Понятно! А я больше не пожелала быть рабом у такого начальника. Надоело! Вот и уволилась. Вас же там так не притесняют и не унижают как простого служащего?! У вас есть власть. А умных, понимающих эту критику и, принимающих эту критику не как оскорбление, а как помощь в работе, осталось так мало, что их практически, не найти! Поэтому я и без работы! — объяснила я создавшееся у меня положение с работой.

— Но у нас вроде бы возрождаются профсоюзы, — наивно возразил мой собеседник.

— Каким образом? И что они могут сделать мне? Они ведь награждают профсоюзными премиями все то же начальство и приближенных к ним профсоюзных деятелей. Строят санатории за деньги простых вкладчиков, которые туда никогда не попадут? Устраивают концерты и соревнования за деньги тоже простых вкладчиков, чтобы показать, что они что-то значат. Это — пародия на профсоюзы, и главное очень страшная! Но сейчас время таких? А еще, теперь начальников назначают, не как раньше было, они вырастали в коллективе и знали о работе все и могли найти выход из создавшейся ситуации. А теперь приходит в чужую среду дилетант с высшим образованием со своим уставом и неограниченной властью, которого нельзя покритиковать, потому что после такой критики тебя или понизят в должности, или вообще выбросят на улицу как ненужную вещь. Ведь специалистом никто не дорожит, ведь по стране столько безработных ходит, что сразу сменят на другого. О каких достижениях или открытиях в такой обстановке может идти речь? — со злостью в голосе высказала я свою точку зрения на теперешнюю обстановку.

— Какая ты злая! — возмутился Михаил.

— А меня время такой сделало! Я через все это когда-то в свое время прошла! Давай говорить о деле! Что мы будем говорить обо мне. Все равно ничего не изменится! — сокрушенно ответила ему я.

— Ладно! Давай! — согласился со мной Михаил, видимо все-таки задумавшийся над моими словами.

— Трубы нужны и железные, и пластмассовые, железные — для горячей воды, а пластмассовые — для холодной. Померить нужно: сколько, примерно, нужно метров, — высказала я последние свои предположения, сразу же перейдя от одной темы разговора к другой.

— Или километров… — развеселился Михаил.

— А сколько они будут стоить? — не заставила я его долго ждать, и задала вопрос.

— Узнаем! — заверил он меня. Ну, в том, что он сказал правду, я уже не сомневалась. Он знал, куда можно позвонить, у кого что спросить. Да — это был хороший умный чиновник. Он знал свое дело. Это было видно со стороны.

— А еще на все нужны деньги! Где их брать? Что мне изобрести печатный станок для денег? — задала я вроде бы в шутку вопрос, только шутка эта была с горечью.

Михаил это заметил, потому что на мои слова он сказал:

— Не расстраивайся, насчет денег! Я думаю, все скоро уладится само собой, когда пойдет пластина в массовое производство!

Я рассмеялась с горечью:

— Нам до массового производства, как до неба!

— Это почему же? — задал, как мне показалось наивный вопрос он. Поэтому я ему, как первокласснику попробовала еще раз объяснить:

— Да потому, что у нас нет патента еще, а на выпуск нужны станки или печи. Как это назвать?

— Ну, вот уже пошли упаднические настроения, — поддел он меня.

— Это не упаднические, а реалистические вещи. Давай на все смотреть трезво! И показать мы все можем только тогда, когда у нас будет не только один свет, но и вода, и отлив, и отопление, — заявила я.

— Ну, ты загнула! То тогда точно денег не наберешь! Пойми же ты, что сразу мы должны показать именно свет! Этого уже и так очень много! А потом уже будут и удобства, когда появятся деньги, — осадил он меня.

— Знаешь, нам нужны специалисты, которые смогут по материалу определить формулу, а им за это нужно платить деньги за такую работу, — объясняла я ему.

— Нет! Ты не понимаешь. Тебе нужно получить патент на то, что уже есть. Понятно? — спросил меня Михаил.

— Понять-то, понятно, — согласилась я с его доводами, — Только как это будет выглядеть? Поясни мне. Ведь нужны какие-то чертежи, то есть надо что-то предъявить с нами теперешним бумагомарательством. Как говориться: без бумажки, ты букашка!

— А так: мы едем в столицу. Там на таком же домике устанавливаем твою пластину с генератором. Подключаем. И я привожу комиссию для фиксирования открытия. Понятно теперь? — объяснил мне Михаил свои планы.

— Почти, — ответила я, до конца все, равно не осознавая, как все это произойдет.

— Только мне не понятно, кто же меня будет слушать? Подумают, что еще одна ненормальная, — продолжила я.

— Держи свои сомнения при себе. Поняла? — разозлился почему-то на меня мой собеседник.

— Да. Понятно! — выдохнула я.

— Ну, раз мы пришли к общему соглашению, тогда отчаливаем?! — не то заверил, не то спросил меня Михаил.

— К какому соглашению? В какую дорогу? Я никуда не поеду! — заартачилась я.

— Но мы же обо всем уже договорились. Что это еще такое? — возмутился он.

— А ну-ка пошли собираться, без лишних разговоров, — приказал Михаил, не давая мне ничего возразить.

И мы пошли собираться в дорогу. Я это делала с большими пребольшими сомнениями. Потому что это уже намечалось на официальном уровне, нужно было кому-то что-то объяснять, а для меня лучше было делать.

 

Глава 10

Провожали в дальнюю дорогу нас всем хутором. Напутствия и пожелания мы слушали довольно долго. Но уехать, не выслушав всех, мы не могли. Ведь они все нам помогали и поддерживали нас, потом когда разобрались, что у нас что-то получилось. Хотя я почти ничего не запомнила из того, что говорили на дорогу мои близкие соседи. Мои мозги были заняты совсем другими мыслями; и я всё же их решила озвучить своему напарнику:

— Слышь, Михаил?

— Не Михаил, а Миша. Мы ведь договаривались, — поправил он меня.

— Когда это мы договаривались? Что-то я не припомню?! — возмутилась я на его такие слова, настоящий обман.

Но он как-то быстро меня успокоил:

— Ну, значит, я забыл за сборами сказать, что я — Миша для тебя! Извини, — ответил на мое возмущение он.

— Очень приятно! — рассмеялась я.

— Мне тоже! Значит, все-таки договорились? — улыбнулся теперь уже Миша.

— Но я не об этом. Нас, наверное, попросят показать: как мы получаем эту пластину? — поинтересовалась я совсем другим, потому что и мысли мои заняты были совсем другим.

— Наверное, попросят, — согласился он с моими словами, повторяя их за мной, и продолжил:

— И как я об этом не подумал? А вообще-то постой! С какой стати мы должны раскрывать секреты изготовления? Еще кто-нибудь украдет разработку открытия. Нет! Вот зафиксируют, что она дает электроэнергию, увидят, что это, в самом деле, открытие века, тогда уж покажем технологию изготовления, и то не всем. Поняла? — стал наставлять меня на путь истинный мой, теперь уже и попутчик и помощник.

— А зачем? Пусть пользуются люди! — заулыбалась я.

— Так именно люди и будут пользоваться, — заявил он.

— Ну, в добрый путь вам! — напутствовала нас тетя Таня. А мы уже и забыли, что мы не одни.

— Да, в добрый путь! — согласились мы с ней, сели в машину Михаила, он — за руль, я — рядом, помахали соседям и двинули в столицу нашей Родины, даже не предполагая, что нас там ждет, но с кучей радужных надежд, хотя: на что мы едем? Кому мы там нужны со своим открытием? И нужны ли вообще? — это были вопросы со многими неизвестными. Ехали, как мне казалось в белый свет. Во всяком случае — я.

Дорога оказалась долгой, целых четыре часа, и утомила меня. За это время мой попутчик мне заявил, что мы оба остановимся у него в доме, чтобы не тратить лишних денег на гостиницы. А в столице поедем искать свой дом, чтобы договориться у хозяев об установке на нем нашей пластины, для ее демонстрации. Все, что нужно для ее подключения, мы приобрели в магазинах города. После этого сели в машину и заговорили на отвлеченные темы:

— Может, ты переберешься в столицу жить? — задал мне вопрос Миша.

— И что я здесь буду делать? Да и ждут меня здесь с распростертыми объятиями. Ну, а если бы я все-таки согласилась? Как ты это себе представляешь? Покупное жилье, здесь, судя по всему не дешевое? Так ведь? — задала я ему на столь заманчивое предложение вопросы.

— Так! — согласился он со мной и продолжил:

— Но ведь тебя там ничего не держит?!

— Как это? А хутор? — удивилась я такому наглому утверждению.

— А что хутор? Будешь на лето приезжать, как на дачу, — продолжал уговаривать он меня. И я рассмеялась, сказав ему:

— Ничего себе! Жить негде, да и вряд ли где найдется, ведь для этого нужны немалые деньги, а уже без меня — меня женили! Еще неизвестно где я буду жить, а уже хутор у меня пытаются отобрать. Да, знаешь ли ты, что на хуторе, на свежем воздухе быть может лучше думается! Понятно? — возмущенно ответила я.

— Понятно, понятно! — продолжал гнуть свою линию он. — Но как будет выглядеть выведение формулы? Где ты будешь? — задал резонный вопрос он.

После этих его слов я задумалась: «А может быть он прав? Ведь на хуторе вряд ли ее можно вывести? Хотя — кто знает?» А вслух сказала ему:

— Чего нам делить шкуру неубитого медведя? Зачем нам загадывать наперед? Мы еще не знаем, что нас ждет? Чем все это кончится? Давай будем решать вопросы по мере их поступления и не забегать вперед?! А то, если мы будем так делать, ничего хорошего у нас из этого, я думаю, вообще не получится! — остановила я его.

На эти мои слова у Миши не нашлось возражения. Мы уже вдвоем пришли к выводу, что нужно оставить все как есть. А там уже время само покажет, что нам делать?

На это возражений уже не было. И мы, уставшие от дороги, замолчали, и молча вкатили в столицу. Подъехав к двенадцатиэтажной коробке, мы остановились.

— И на каком этаже вы живете, — поинтересовалась я, задирая голову, чтобы увидеть крышу.

— На третьем, — без комментариев на эти слова, ответил он мне.

— Отлично! Хоть долго подниматься не придется, если станет лифт, — съязвила я ему.

— А я им не пользуюсь. Хожу пешком, — ответил он на мои слова.

— Но домашние-то пользуются, наверное? — продолжала расспрашивать.

— Наверное: да! Я никогда не задумывался по этому поводу, — согласился он.

— Вот это да! — восхитилась я его ответу. — А как же вы живете вместе, не зная привычек, и пристрастий друг друга? Насколько я понимаю: близкие люди друг о друге должны знать все! Иначе: не так уж они и близки! — съязвила я.

— Целую лекцию по психологии прочитала, — ушел от прямого ответа Миша.

Но я увидела, что ему неприятно говорить на эту тему и не стала расспрашивать дальше. Что-то я задела такое, чего бы не стоило трогать, тем более мы друг друга не так уж хорошо знаем, чтобы лезть в чужую душу. Я постаралась перейти на наши теперешние проблемы, а их у нас назревало немало. Во всяком случае, так я думала о создавшейся ситуации. Меня пугала неизвестность. Я понятия не имела, чем все это окончится? Зачем я сюда припёрлась? Для чего? Единственно, что меня успокаивало в данной ситуации — это то, что у меня был не простой «покровитель», и вся надежда была, поэтому на него. На то, что он все-таки знает с кем связаться, и куда пойти, и поэтому мне не придется, как слепому котенку тыкаться в закрытые и не в те двери.

Я решила: «Будет день — будет и пища».

Видимо я себя успокаиваю? Но так лучше, чем накручивать себя!? А может быть я все-таки именно накручиваю себя? Перестаю себя, наверное, понимать? Что это со мной такое творится? Или это от неизвестности и напряжения? Так, надо успокоиться и наслаждаться жизнью на данном этапе. А то я какая-то на себя не похожая.

 

Глава 11

Вечером, уже ужиная, мы еще раз затронули ту тему: где мы возьмем дом для показа?

— Помнишь, как вы все примчались на хутор, решив, что ваша мама сошла с ума? Может у тебя есть дача рядом с городом, или у друзей есть за городом дом? А друзья собираются куда-нибудь в командировку на длительный срок: на полгода, или на год? Что-то не хочется на чужом дворе испытать такое, как на хуторе с вами. Пусть лучше меньше будет глаз, — рассуждала я.

Задумавшись над моими словами, Миша согласился со мной, сказав:

— Да, ты права! Я как-то об этом не подумал, что здесь могут отнестись еще более консервативно, чем мы. Да, вот еще: я завтра вызову свою машину и шофера, дам ему маршрут магазинов и список, что еще необходимо закупить, а сам займусь поиском дома. Договорились?

— Нет! — возмутилась я. — А, я, куда на весь день?

— Почему на весь день? Это где-то часа на два, не больше. А ты можешь в прибрежный магазин сходить. Я оставлю ключ от квартиры, — успокоил он меня.

После этих слов я не нашлась, что бы еще возразить и согласилась с его доводами.

Оставшись одна, я решила осмотреть квартиру, она оказалась четырехкомнатной. Большая и светлая, места, где размещаться и жить было предостаточно. Устала я неимоверно от неизвестности впереди и решила, что лучше я посплю, а там будет видно. И я в отведенной мне спальне, только коснувшись подушки, провалилась в крепкий сон. Я так намаялась, что ночью мне ничего не снилось. А может, и снилось, только я ничего не запомнила?

Утром, мы, проснувшись, умывшись на скорую руку и также по-быстрому позавтракав, разъехались в разные стороны, каждый по своим делам. Я смогла объяснить Мише, что шофер может купить не то, что нам нужно, и поэтому должна его сопровождать. Мы отъехали с шофером Игорем (так мне своего шофера представил Миша), а сам Миша на своей машине по своим делам.

Слишком больших приключений меня сегодня не должно было ждать. Оно так и вышло. Закупила я все, что нам было необходимо. Вопросов Игорь мне не задавал, а молча ехал туда, куда я просила. Город он знал, как свои пять пальцев.

И у него было так: надо — значит надо! И этим все сказано.

Ключи от квартиры мне вручили утром перед отъездом. Я про них уже и не вспомнила. И не подумала, что если вернусь с покупками назад, то в чужую квартиру просто не попаду. У меня такой вопрос не зародился даже в мозгах. А когда мне протянули связку ключей и карточку с домашним адресом, я сразу удивленно уставилась на все это, да еще задала дурацкий вопрос:

— А это зачем?

— И куда ты повезешь покупки? — как бы с ехидцей спросил меня Миша.

— Как — куда? Сюда, конечно, — без зазрения совести ответила я.

— И как же ты сюда собираешься попасть, если никого здесь не будет? А ты запомнила адрес? — спросил он.

— Нет, не знаю, — дошло, наконец, до меня, и я добавила:

— Совсем замоталась, уже и соображать перестаю.

— Да! Стоило бы передохнуть. Но времени на отдых у нас нет.

— Вот именно, не до этого, — согласилась я.

Когда мы съехались, Миша отпустил домой Игоря, поблагодарив его за проделанную работу, а мне сказал:

— Я всегда благодарю сотрудников за проделанную работу.

— Зачем? Ведь это входит в их обязанности? — спросила я его.

— Я считаю, что если я человеку сохраню хорошее настроение, на следующий день он будет и работать с удовольствием, и на работу придет тоже с удовольствием, — уточнил он.

— Им несказанно повезло с начальником. Теперь на настроение своих подчиненных ни кто не обращает внимание. Таких начальников больше нет! Ты, один из вымирающих, — заверила я его.

— Ну, почему же? Я сам работал, поэтому я знаю, как это нужно, чтобы у твоих подчиненных было хорошее настроение на работе! — заявил мне Михаил.

— Тогда все понятно насчет обращения с подчиненными. Теперь никто так не обращается, — заверила его я.

— Нет, обращаются! — попытался переубедить меня Миша, — Просто, чем мельче начальник, тем больше ему хочется власти, тем больше он наглеет. Так?!

— Может быть! Но ведь не все так рвутся к власти? А вообще-то я над этим не задумывалась. Они меня в данный момент не интересуют, — улыбнулась я ему.

— Люба, мы сегодня будем, что-нибудь есть? — спросил меня собеседник.

— Хотелось бы. Хотя, признаюсь я тебе, хозяйка из меня неважная, — ответила я ему.

Вообще-то еда меня волновала постольку поскольку. Заботы, прежде всего у нас были другие, но и питаться нам надо было тоже. Потому что пища у нас шла, как поддержание жизненных сил. Поэтому, соорудив на скорую руку бутерброды с колбасой и чай, мы поели у телевизора, чтобы узнать последние новости в мире и, после этого разошлась на ночь по комнатам.

Наступила ночь, нужно было отсыпаться, чтобы набраться сил, но сон почему-то не шел. В голову лезли всякие мысли и мешали сну. Я вертелась с бока на бок больше часа, пока на мою бедную голову не опустился сон.

И я, наконец, уснула. Ночью мне что-то снилось, но что я так и не смогла вспомнить? А утруждать себя воспоминаниями не стала.

 

Глава 12

Рано утром следующего дня мы выбрались из квартиры. Загрузили все вещи в машину Миши, сели в нее и отъехали со двора. И я сказала, так, между прочим:

— Было бы хорошо, чтобы с нами выехала комиссия и наблюдала бы все своими глазами. Миша взглянул на меня, помолчал, а затем задал мне вопрос:

— Скажи? Тебя все время, вот так, в последний момент осеняет?

— Да! Обычно всегда. Мне нужно время подумать, чтобы что-то решить. Я не умею сиюминутно принимать решения. Для этого мне нужно, как правило, время. Да и то не сразу. Могу чуть позже еще додумать и тогда сказать окончательно. Это у меня в силу моего характера. Я не умею сразу решать, как некоторые, с лёту.

— А ведь ты права в том, что нужна комиссия. Едем! — позвал он.

— Куда?

— В комиссию. Я с ними договаривался. Они знают! — пояснил он мне.

— Видимо, для них тоже нужен будет транспорт? — спросила я.

— Нет! У них все есть, — заверил он меня. — Поехали!

— Поехали! — согласилась я.

И мы отчалили в «неизвестность». Это я так говорю, потому что: новый день — новая «неизвестность». Для меня хотя бы. Кто его знает? — что будет даже через час?

Через некоторое время вырулили на какую-то улицу. Все равно не ориентируюсь в Минске, хоть и была здесь раз десять, если не больше.

Михаил оставил меня в машине, а сам куда-то побежал в ближайшее здание. Не было его минут двадцать. Затем он появился в дверях с целой делегацией. Я сразу и разобраться не смогла: сколько их? Все они погрузились в бусик, Миша сел за руль и мы торжественно, всем кортежем направились из города на место назначения.

— А почему их так много? Столько положено для комиссии?! И вообще: сколько же их? — назадавала я море вопросов своему соседу по машине.

— Нет! Столько не положено, хватило бы и пяти-шести человек, — ответил на часть вопросов Миша, затем продолжил:

— Вот: сколько их, я и сам не заметил. Просто половина любопытных. Их сильно заинтриговала перспектива отказываться не только от покупной электроэнергии, но и от бензина и газа!

— Ну-ну! Опять куча приспособленцев?! — заметила я ему.

— С этим я тоже согласен! Ну: в добрый путь?! — вопросительно посмотрев на меня, не то пожелал, не то спросил Миша.

— В, добрый.! — согласилась я с ним.

Когда мы подъехали к домику — это оказался двухэтажный коттедж. По-другому этот домино нельзя было и назвать. Я и не ожидала, что это не деревенский домик.

Я удивленно посмотрела на Мишу. Но он уже выходил из машины и, поэтому моего удивленного взгляда не заметил. Он быстро направлялся к бусику, который остановился сразу за нашей машиной. Я открыла дверь со своей стороны, и высадилась из машины. Навстречу мне уже шла вся делегация, которую возглавлял Миша.

— Ну вот, знакомьтесь: виновница нашей поездки, Любовь Костенко, — как заправский гид, представил меня ученым и чиновникам Миша.

— Очень приятно, — немного смущаясь, в тон ему заговорила с чужими людьми я. Их оказалось четырнадцать человек. Это много!

Затем машины уже без нас въехали в какие-то ворота, которые охраняло три человека в камуфляже и с автоматами, но спросить я не успела у Миши, что это значит?

Когда все разместились в доме, и я смогла с Мишей поговорить, и спросила у него:

— Кто это был?

— Где? — не понял он.

— Ну, когда мы въезжали на территорию дачи?

— Это не дача, а коттеджный поселок, — поправил меня Миша — Здесь живут люди все время, а не только летом. Ты, что не знаешь?

— Нет! То, что такие поселки есть в Подмосковье, я читала в книгах Дарьи Донцовой, а вот то, что они такие существуют под Минском, я узнаю впервые. Да еще мне довелось не только увидеть их наяву, но в одном из них поселиться на время, — ответила ему я.

Мы выгрузили все запасы из машины. Занесли их в дом. Гости наши уже ждали нас в гостиной. И я никого, уже не боясь, обратилась к ним ко всем сразу:

— Весь материал готовый у нас есть, но если вы хотите быстро освободиться, вы можете поучаствовать в подключении пластины. Тем более, что вы мужчины, разбирающиеся в электротехнике. Я правильно поняла? Другие бы сюда не поехали.

А затем еще добавила:

— Единственный недостаток в этом открытии то, что мы не знаем формулы этой пластины. Но у нас есть пленка: как мы ее получили! Желающие помогать будут? — спросила я их.

Но оказалось, что все хотят поучаствовать в этом мероприятии. Ни кто и не собирался сидеть без дела.

Мы с Мишей решили поискать для новоявленных работников спецодежду, и пошли по дому.

— Слушай, чей это такой дом? — спросила я.

— Если я тебе назову фамилию? Ты будешь знать? — задал он мне вопрос, и продолжил:

— Помнишь, ты у меня просила найти знакомого, который уезжает в длительную командировку? Вот я его нашел! Ты довольна?

— Да! Давай приступать к работе, — согласилась со всеми его доводами я.

И мы начали установку пластины!

 

Глава 13

Работа кипела во всю. И что удивительно, что этот раз я оказалась за командира. То есть, я раздавала указания, что и как делать. Этим людям два раза повторять не приходилось. Я не знаю, кто были эти люди. Но то что они разбирались в области электротехники и техники вообще было заметно, академики, доктора наук в этой области, понимающие меня с полуслова. Это именно я, как ни странно, была здесь дилетантом, потому что такие термины, которыми сыпали мои помощники, я слышала почти впервые, и каждый раз отвлекала их от работы для того, чтобы мне популярно объяснили обозначение каждого непонятного мне слова. Чтобы понятно было и мне, и Мише, о чем же идет речь у наших соседей по работе.

Работа не прошла даром, вечером свет вспыхнул у нас от другого источника — от пластины. Мы ее не проверяли дома, зная, что она рабочая. Хотя у нас с пластинами бывало не все гладко. Да уже вся комиссия знала об этом, мы им рассказали.

Члены комиссии радовались как дети и кричали: «ура!», как мы когда-то, когда у нас получилась первая пластина.

Потом комиссия села писать заключение на открытие и на мое имя патент, а Миша поехал в ближайший магазин покупать продукты для того, чтобы приготовить хотя бы какую-нибудь еду, а я в это время поставила три чайника для чая и кофе, что кому нравится. Затем я села рядом с членами комиссии отвечать на многочисленные вопросы, возникающие периодически у наших гостей.

Ни имена, ни тем более фамилии в этой комиссии я не стала запоминать. Сделать это я была сразу не в состоянии.

— Сколько лет должна действовать пластина? Как она работает? — пошли первые традиционные вопросы мне. Я начала отвечать, куда было деваться:

— Действовать она должна пять лет. Почему? Я этого не знаю. Но точно знаю, что через пять лет она начинает распадаться и перестает преображать работу в ток, или электрическую энергию. А так она преобразует в электрический ток все: тишину и звук, шорох, свет и тьму, дождь и снег, шелест листвы, движение всего и даже абсолютный покой. Электрическая энергия преобразуется буквально из всего, что окружает пластину.

— Вот это да! Какое открытие! — восхитился один из ученых.

— А откуда вы это знаете? — задали мне очередной вопрос.

— Мне это все снилось, — ответила я.

— Как это — снилось? — задали, как мне показалось совсем уже нелепый вопрос.

— Очень просто! Это все снится мне уже более трех лет. И с каждым сном изображения становились все ярче и отчетливее.

— И неужели за это время ни разу не снилась формула? — спросил меня председатель комиссии, представительный высокий мужчина с сединой в волосах.

— Нет, почему же!? — возразила я. — Один раз снилась.

— А почему не записали? — задали председатели комиссии мне очередной вопрос.

И я стала отвечать:

— Если бы я могла, я бы сразу же сделала бы. Но дело в том, что формула была воспроизведена во сне очень большими буквами, такими, как экран в кинотеатре, и по кругу, то есть всю сразу я не видела, поэтому сразу и не сообразила, что это формула, а была она видимо пару секунд, как бегущая строка и прошла только одни раз. Она мне вся не была видна, поэтому и не запомнилась. Я думаю, что, может быть, и запомнилась, но она была химическая. А знания химии у меня на уровне школы, которыми я уже долгое время не пользуюсь, так как в жизни они мне не очень нужны, — сокрушенно развела я руками и продолжила:

— А больше она мне не повторялась.

— Хочу задать Вам еще один вопрос, — опять заговорил председатель комиссии. — Скажите, формула была из области физики или химии, если Вы в этом разбираетесь?

— Надеюсь, что разбираюсь, — почему-то обиделась я на этот вопрос. Хотя, как я потом разобралась, обижаться мне было не на что. Меня ни кто не пытался обидеть. Они просто пытались разобраться в том, что я им предоставила.

— Формула была химическая, ответила я, — там был плюс и знак равенства. А что это, я не поняла.

— Вот это да! — восхищенно повторил один и тот же человек.

— Единственно, что я хорошо знаю, это то, что все открытия в основном происходят во сне. Но не очень верила в это, пока не пришлось самой столкнуться с этим, — наконец я закончила свою речь.

Вот с этими моими доводами согласились после моих слов все эти ученые. Они знали это не понаслышке.

— Какие у вас планы на ближайшее будущее? Что вы будете делать? — задали мне еще один каверзный вопрос.

— Если честно, то не знаю! Потому что я считаю, что все-таки нужна формула, чтобы не тыкаться, как слепые котята. А чтобы запустить это в производство — нужны большие деньги, да и разрешение на все это, а у меня этого ничего просто нет. Если бы не Миша, я бы и это сюда не привезла. Я просто не знаю, к кому с этим следует обращаться. Единственно, в чем я точно уверена, это то, что это целая революция в науке и технике. Правда, эта уверенность тоже пришла ко мне недавно. Но это новый виток в промышленности, и самое главное: очистит природу от грязи, которую создали люди и от экологического загрязнения, и еще уберутся все свалки мусора, я так думаю, — пояснила я членам комиссии свою точку зрения.

— Да, с этими Вашими доводами я полностью согласен, ответил на мои слова председатель комиссии.

— А еще, — не дав ему продолжить мысль дальше, сказала я, — мне очень страшно становиться, когда до меня доходит, что я собралась потягаться с нефтяными и газовыми магнатами. Ведь они так просто не откажутся от таких доходов. Поэтому, вот как раз этой борьбы я боюсь больше всего. Ведь у них не только деньги, но и очень большая власть в мире. Как вы думаете: я права?

— Да! Вот об этом мы как-то не задумались еще! Так как пока еще считаем, что это авантюра, хотя эта «авантюра» вон светит во всю. А вот ваш патент на ОТКРЫТИЕ ВЕКА! И главное, видимо, нужно, чтобы пресса пока была в неведении. А то они растрезвонят всему свету, не задумываясь о последствиях. Эти люди, — обвел глазами комиссию председатель и заверил меня. — не вынесут сенсацию прессе. Да, мы и сами заинтересованы в том, чтобы быстрее запустить это в производство. Я вхож в правительственные круги, как и Миша, и думаю: Президент наши начинания поддержит! Он и сам заинтересован в независимости от нефтяных и газовых компаний. Вот — формула, это конечно проблема. Но я надеюсь, что и эту проблему мы со временем решим. Пустим все силы на ее выведение.

Ну а я развела руками:

— Пока я ничего не могу поделать!

— А как назовем пластину? — задал кто-то неожиданный для всех вопрос. Мы не смогли даже разобраться, кто это сделал.

— А я и не знаю? Я об этом не задумывалась никогда: пластина — и пластина, — ответила я и продолжила:

— А можно назвать: «пластина Костенко», по фамилии?

— Давайте! — почему-то сразу согласились на мое предложение все. После этого мы поздравили друг друга с победой. Затем сели попили кто чай, кто кофе, кому-то понравилось с тортами, которые привез Миша. Я думаю, как раз кстати!

Комиссия загрузилась в мини-автобус, и уехали, а мы остались. Мы сели во дворе, посмотрели друг на друга, и Миша сказал мне:

— Ну, я тебя поздравляю! У нас все получилось! Твоя пластина, то есть «пластина Костенко» прошла первое испытание на все сто! У нас новое открытие! Теперь уже официальное!

— А ты знаешь, я очень устала, хотя ничего не делала, только давала дельные советы другим, а такое впечатление, что я разгрузили целую машину дров! — сказала я ему.

В доме стояла непривычная за этот день тишина. Стало даже как-то не по себе.

 

Глава 14

Мы оставались одни; уставшие, валившиеся с ног но довольные и Миша, сказал:

— Это нужно отметить! Такая сенсация!

— Вообще-то я не отмечаю. Не пью! Если только очень уж хорошее вино, и чисто символически, — засмеялась я.

— А я больше и не предлагаю, — заверил меня Миша.

— Наверное, надо мне возвращаться домой, — заговорила я о другом.

Он мне ничего не ответил, был занят приготовлением стола для нас. Мы налили себе красного вина, Миша для себя больше, для меня — поменьше, пригубили, и он мене опять задал вопрос:

— Что ты теперь собираешься делать после всего этого?

Я немного помолчала, подумала над его вопросом и заявила:

— Жить!!!!!

Миша рассмеялся и сказал:

— Вообще-то ты очень оригинальный человек!

— Такой же, как и все. А хотя может быть ты в чем-то и прав, у каждого человека свои взгляды на жизнь и на тех людей, которые их окружают. Я Вам очень благодарна! Если бы не вы — этого ничего до сих пор не случилось — бы, — с несвойственной мне горячностью заявила я, и продолжила:

— Ой, как я устала! Можно я пойду спать? Ничего уже не соображаю.

— Да и я тоже устал, столько за день всего произошло, что даже до сих пор во все это верится с трудом. Правда? — спросил он.

— Полностью с тобой согласна, — ответила я уже с закрывающимися глазами.

Я пошла в одну из комнат на первом этаже, хотя мне сказали, что это комнаты для прислуги.

— А не все ли равно, где спать? До второго этажа я уже не дотяну, — сказала ему я, прямо засыпая на ходу.

Миша пожал плечами, пожелав мне «спокойной ночи», пошел на второй этаж в свою спальню.

Я зашла в уютную маленькую комнату, постелила постель как автомат, разделась, выключила свет, коснулась головой подушки и провалилась в сон. Проспала я всю ночь, без ни каких сновидений. Когда я проснулась, в окно во всю светило солнце. Вставать не хотелось. Я еще повалялась с полчаса и решила, что пора все-таки вставать.

Одевшись и выйдя из комнаты, я сходила на кухню, поставила чайник и пошла, искать Мишу.

Увидела я его на улице, возле машины. Он наводил марафет своей машине: мыл, чистил и натирал ее, продолжая работать. Увидев меня, он перестал работать и сказал:

— Я видел, как ты устала вчера, то не стал тебя будить, решил: спи, пока сама не проснешься, потому ты и продолжала спать.

И сколько я проспала? Сколько сейчас времени? — спросила я его, даже не поблагодарив за такую заботу. Я не привыкла, чтобы обо мне так заботились.

— Почти — двенадцать! — ответил Михаил.

— Ого! Над пить чай и ехать, — заявила я ему, и продолжила:

— Дело сделано, пора и честь знать!

Миша рассмеялся на мои слова:

— Почему так?!

— А ты забыл, что там нас все ждут, умаялись от неизвестности. Мы же ни разу не позвонили! — продолжила я.

— Это точно! Я как-то про это и забыл! — согласился он.

— Пошли завтракать-обедать, и в путь! — заявила я.

Мы плотно позавтракали бутербродами с ветчиной, попили чай с остатками торта. Я забрала с собой начатую бутылку вина, оно мне понравилось, загрузились в машину, предварительно отключив все электричество, и отъехали домой.

В Минске позвонили домой, предупредили, что едем с большой и хорошей новостью, получили цэу, что должны привезти из столицы, закупались и отбыли домой. Из столицы мы летели почти на крыльях, предвкушая, как будем рассказывать обо всем, что с нами произошло. Я решила, что бумагу нам дали и забыли. Поэтому скучать дома будем.

 

Глава 15

Уже через четыре часа мы были дома. Да, именно дома! Нас уже ждал весь хутор. Все собрались в моем доме. Был уже накрыт стол. Горячее томилось в кастрюлях, ожидая своего часа. От плиты во дворе сновали тетя Ира, тетя Фекла, тетя Мария, умудряясь не мешать друг другу. А тетя Таня принимала тарелки с едой и заставляла ими стол.

Бабушка Вера в другой комнате смотрела по телевизору мультики и улыбалась. Толик сидел на стуле чуть поодаль от стола и время от времени давал тете Тане дельные советы: куда лучше поставить ту или иную тарелку.

Люба — тети Танина дочь, резала черный и белый хлеб.

Мы подъехали, высадились из машины возле моего дома, а все уже вышли встречать нас. Машина была завалена покупками, которые нам заказали по телефону, когда мы связывались с ними. В ней еще было много подарков.

Первым делом из кабины были забраны четыре торта, чтобы положить их в холодильник, чтобы хоть немного замерзли. А то есть их будет невозможно, ведь они были бисквитными, а то четыре часа в дороге — это много для такого продукта.

Остальное все выгрузили за десять минут.

— Ой, как хочется кушать! А запахи, нет слов! — не удержалась я, принюхиваясь к запахам, разносившимся по двору.

— Так все за стол, а то скоро все поостывает! — скомандовала тетя Таня.

— Да и мы уже все хотим, есть, — добавила она. И мы расселись за праздничным столом. Да, именно за праздничным столом.

Когда мы немного наелись того, что попалось под руку, потому что было все такое вкусное, что можно было проглотить язык, и я решила начать рассказ: как мы съездили и с чем вернулись домой.

Слушали нас затаив дыхание, не перебивая и, не сводя с меня глаз.

Нас все начали поздравлять. Мы открыли шампанское и вино, которое мы привезли из города, и сказать слово поднялся Толик, — единственный мужчина хутора.

— Я вас поздравляю! Никогда даже и в мыслях у меня не было, что я буду каким-то боком замешан непосредственно в открытии века! Да, да! Именно в открытии века! Ну, дай бог, чтобы все получилось! В добрый путь!! — торжественно заявил он и стоя выпил шампанское, мы последовали за ним, и принялись за еду.

Через полчаса, капитально подкрепившись, мы расселись в беседке с квасом, чаем и молоком и тортами и завели разговор.

Мы с Мишей сели рассказать подробности общения с комиссией, показали патент на открытие. Он пошел по кругу. Каждый внимательно прочитывал текст, потом отдельно поздравлял меня с его получением. Я поняла, что именно это самые близкие для меня люди, которые в любую минуту придут мне на помощь и никогда не предадут меня. Я как бы почувствовала это. Они еще ближе, чем семья.

Меня это очень растрогало. Я всех поблагодарила за помощь и поддержку, и чтобы немного разрядить порядком уже надоевшую торжественную обстановку, спросила:

— А вспомните, с чего все это началось, и как вы все это восприняли?

— Да, да! — подхватила мои слова тетя Таня, — и дети мои сюда приехали? Решили, что у мамы что-то с головой приключилось, и она заговариваться начала. Так? — и посмотрела сторону своих детей.

И тема переменилась, все пустились в воспоминания, а Михаил подсел ближе ко мне и спросил:

— А что ты собираешься делать?

— Ты знаешь, хочу работу себе найти, а то до пенсии мне далеко, а содержать меня некому. А там: время покажет. Давай хоть сегодня устроим себе праздник, и не будем решать проблемы с бухты-барахты! Устала я очень от всего этого и уже хочется спать, — и зевнула.

А он решил поддержать меня и тоже заявил:

— Я тоже очень устал за день и тоже хочу спать.

Тетя Таня сразу заметила, о чем мы повели разговор, и торжественно всем объявила:

— Давайте до завтра разойдемся на отдых!

Все засобирались по домам, желая друг другу спокойной ночи.

Мне кто-то постелил постель. Я мысленно поблагодарила того, кто обо мне так позаботился, с чувством выполненного долга разделась, легла и мгновенно провалилась в сон без всяких сновидений. Так я устала. Я видимо так устала, что не услышала, как ночью пошел дождь, а может, он пошел только под утром? Это я заметила только утром.

 

Глава 16

Утром следующего дня весь хутор собрался ком мне на завтрак. Я вышла за калитку, перешла на другую сторону дороги и покрасовалась на то, что у нас получилось. Мне это очень понравилось. На каждом доме стояла пластина, моя пластина, и она работала, в каждом доме был свет!

— Красота! — восхитилась я и вернулась назад во двор.

— Что, любовалась своей работой? — спросил меня Миша.

— Да, любовалась! Но разве это только моя работа? Если бы не было помощи со стороны, неизвестно бы, что получилось бы?! И получилось бы вообще? — заявила я, полностью уверенная в своих словах.

— Ты не прибедняйся. До такого никто бы не додумался, — заявил мне Миша.

— Это точно! — поддержали его остальные мои соседи.

— Ты знаешь? Надо открыть хотя бы цех по выпуску этих пластин, — размечтался Миша.

— И скажи ты мне: как это будет выглядеть? Каким образом это будет выглядеть, если мы пустим это в производство? Да нам самим придется все устанавливать. Ведь в этой системе никто не разбирается. А чтобы в цеху поставить котлы для варки массы, надо эти котлы спроектировать, а у нас на это нет знаний, нет умений, нет проектов, а ведь это очень сложно, — поставила я его перед фактом.

— Да! От твоих доводов ни куда не денешься? — согласился он.

— Но должны же мы до чего-то додуматься?

— Да, придумывать можно что угодно. Фантазировать умеет каждый, а вот как фантазии превратить в жизнь? Кто все это станет делать за: спасибо? — спросила я и продолжила:

— Все это нужно рассчитать экономистам, и проектировщики должны сделать чертежи и расчеты печи. В какую сумму выльется это «удовольствие» хотя бы изначально? — с нотой иронии в разговоре высказала я ему свои предложения.

— А говоришь, что не хватает знаний, — заявил Миша, тоже с иронией.

— Я просто трезво оцениваю создавшуюся ситуацию. Понятно?! А она у нас не простая, а со многими неизвестными, — не то спросила, не то ответила я.

— Да, это очень серьезно! По-моему об этом в первую очередь должен был подумать именно я. Что-то я начинаю терять нюх? — задумчиво сказал он.

— Ничего ты не теряешь! Просто пластины были сделаны чисто кустарным способом и ничего не стоили, поэтому про экономическую сторону подумали только с позиции получения электрической энергии. А если это все ставить на промышленную основу, надо все досконально рассчитывать. Ведь даже гвоздь денег стоит! А у меня, их нет! Да и не работаю я. Я — вольный странник! Вот я уже пошла, говорить высокопарными словами. А дальше видимо будет еще хуже. И что мы будем делать? — тут же задала вопрос я.

— Ты знаешь, я подумаю. Пока что я не знаю сам с чего начать? Будем держать связь. А завтра, во вторник, едем устраивать тебя на работу. А теперь скажи, какое у тебя образование? Я даже и не знаю — какая у тебя специализация? — задался он вопросами.

Я рассмеялась:

— Ведь вы ехали вывести маму из психоза, поэтому о моей профессии никто не собирался спрашивать. А куда ты меня собираешься устроить на работу не зная, кто я по специальности? Уборщицей, что ли? Ведь о том, кто я такая рядом с вашей мамой даже никто не догадывался. Поэтому, ничего удивительного! Знаешь, давай поговорим о другом? — попросила я его, мне стало как-то неприятно говорить на эту тему.

— А о чем? — поинтересовался он.

— Видишь ли: надо купить электрические колонки, чтобы была горячая вода. поставить или ванны, или души, чтобы можно было помыться и постирать. А для этого в некоторых домах надо сделать небольшие пристройки для ванны, или перегородку для ванны. Для всего этого нужны еще смесители и унитазы. А это все деньги, и не малые для каждого, — продолжила я ему свои объяснения.

Затем я решила добавить ему еще пару-тройку проблем, и продолжила:

— Нужно устроить комфорт для соседей, а потом думать о дальнейшем. А то скоро начнется зима. Нужно, чтобы это все к холодам было готово. Газовые баллоны нужно убрать. У нас должны быть электроплитки! И нужны еще трубы для воды, для стока. А это тоже все деньги! Я думаю, что еще надо сделать пару пластин, — заметила я.

Миша слушал мои доводы очень внимательно, поэтому сразу же задал вопросы на мои последние слова:

— Это еще зачем? Зачем тебе нужны дополнительные пластины?

— Затем, что в городе уже появилась квартира, и я хочу убрать от себя государственную электроэнергию, чтобы не платить за это все. И хочу убрать газ и перейти на электроплитку, — объяснила я.

— Чем больше я с тобой разговариваю, тем больше понимаю, что вообще ничего не понимаю, А еще я тебя не знаю вообще. Кто ты такая? Откуда и зачем ты взялась? Вообще, что ты собой представляешь? — заявил он.

Я долго смеялась над его словами, а потом сказала, вытирая слезы от смеха:

— Подумай сам, сколько времени ты меня знаешь? Две или три недели? Ты считаешь, что этого времени достаточно, чтобы узнать человека? Я так не считаю. Мы едва знакомы! Понятно? И потом тогда это тебе не было нужно. В общих чертах могу рассказать свою личную анкету: образование высшее, последнее время работала продавцом у хозяина на рынке. Когда он обанкротился, осталась без работы. В то время была в таком состоянии, что искать, работу не пошла, решила скрыться от всех где-нибудь в лесу. Это у меня получилось. Я здесь пришла в себя и решила, что нужно жить, во что бы то ни стало и вопреки всему!

— А ты сможешь работать гидом с туристами? — спросил он.

— О, я люблю людям рассказывать о своем крае! А какой маршрут? И как это должно происходить? По каким местам я должна водить группы, и какие? И как скоро и где это будет? — назадавала я вопросов.

— Ох, сколько сразу вопросов. Значит заинтересовал. Вот поедем завтра и узнаем все ответы на твои и заодно на мои вопросы, — ответил мне Миша.

Мы решили больше сегодня не возвращаться к этим вопросам. Завтра все узнаем. Зачем забегать наперед. Что получится, то и получиться. Что еще думать?

На том порешили и разошлись по своим домам для того, чтобы завтра встретиться вновь.

 

Глава 17

Меня пристроили и секретарем и гидом в одну из туристических фирм. Хорошо было то, что выходить на работу нужно было по расписанию, и по графику не каждый день. Но и работать нужно было иной раз по выходным дням. Но меня это как рез очень даже устроило. Я так и начала делать именно так. С соседями на хуторе мы стали скорее не соседями, а родственниками. Таких близких мне людей у меня в жизни так давно не было, что я и забыла о том, что люди могут быть такими бескорыстными. Когда я возвращаюсь с работы на хутор, сразу сам собою получается праздник.

За год мы приобрели все, что нужно было для удобств на хуторе, помогая деньгами тем из соседей, которым не хватало на приобретение нужных им приспособлений для удобств. Мы для всех приобрели все одинаковое, как мы думали, самое лучшее.

Я рассчитывала сделать все за лето, но у нас это не получилось, нужно было много денег, а у нас сразу столько не было.

За год мы приобрели все, что нужно было для удобств на хуторе. А до следующего лета решили там, где не хватило места для ванной комнаты, в этих домах сделать пристройки, чтобы летом непосредственно заняться основной работой. И чтобы для нее все было приготовлено, чтобы мы не искали потом все это по всяким магазинам.

Зиму мы не строили. Даже и не пытались браться за строительство. Понемногу собирали материалы и все с нетерпением ждали лета, ждали перемен, которые, как мы рассчитывали должны были наступить именно в это время года.

По-моему о нашем открытии ни кто, ни разу не вспоминал, и нас никто и не пытался искать. О нас просто забыли. Ну и пусть! В какой-то мере это даже и к лучшему.

Так решили и не очень стали переживать! Не нужны, так не нужны! Ну и что же?

Видно все-таки у нас богатое государство, раз ничего этого не понадобилось?!

Так решили мы и успокоились. Наступила весна. Мои соседи по хутору больше времени стали проводить на своих огородах. И я решила задать пару вопросов единственному мужчине на хуторе:

— Толик! Чем ты будешь пахать или копать огороды?

— Да у меня есть конь! — не задумываясь, для чего я его спрашиваю, ответил он.

— А ты не задумывался над тем, что раз у нас есть такая пластина, то мы сможем поставить ее на плуг и все остальные приспособления и освободим коня от такого тяжелого труда? — объяснила я ему свою мысль.

— Но для этого нужны большие знания, а у нас таких знаний нет, — с сожалением в голосе ответил Толик, и тут же продолжил:

— Нам нужен человек, который бы разбирался в машинах. Понятно?

— Да, куда уж более понятно, — совсем непонятно даже для себя выразилась я и продолжила:

— Все у нас упирается именно в нехватку знаний. А как хотелось бы все, что я «вижу» воплотить в жизнь! Столько всего хочется успеть сделать и как можно быстрее! Чтобы посмотреть, что из всего этого получается, и как оно будет работать?

— А ты бы, Люба, рассказала об этом? Интересно ведь! — с интересом в глазах обратился ко мне Толик.

— И, что я тебе расскажу, если это все нельзя воспроизвести? — воскликнула я. — Да ладно! Будем постепенно делать то, что будет получаться. А там я буду постепенно рассказывать, что должно было получиться! Описать именно внешний вид я смогу с точностью и только!

— Да!? Никогда не думал, что придется жить в такое время, и каждый день видеть новые открытия! — ошарашено заметил Толик, и почесал у себя в затылке.

— А мне и полгода не хватит, если я каждый день даже буду рассказывать о том, что я видела эти три с половиной года — заявила я.

— Да!? — еще раз точно также повторил мой собеседник и продолжил:

— Ну, этой весной мы будем пахать, и сеять традиционным способом: конем. А там — время покажет! Правда!? — не то спросил, не то заверил меня этот неугомонный мужчина.

— Да, правильно, я согласна полностью! — безоговорочно согласилась с этими доводами я.

А куда было деваться от действительности, когда и в самом деле ничего кроме коня мы пока не имели!?

Толик решил поинтересоваться моими успехами и продолжить разговор:

— Ну, а как у тебя дела с работой? Нравится?

— Даже очень! Я с удовольствием хожу на работу, — заулыбалась я ему. Да, и в самом деле, я пока с удовольствием ходила на работу. Как будет дальше — покажет время!

Все делает именно время!

А оно, как все знают просто неумолимо! Как говорил царь Соломон: «всё пройдёт, пройдёт и это!»

Посмотрим?!

 

Глава 18

Постепенно подступало уже лето. Все уже зеленело. Стали появляться первые цветочки на кустах и деревьях. На улице уже стояла середина мая. Во всю бушевала весна. Но все были в ожидании, какие перемены ждут нас этим летом? Что нового оно нам несет?

Ведь новое у нас происходило, именно происходило почти каждый день. Уже вода холодная из колодцев у нас качалось в любое время суток. Пока это у нас был единственный комфорт, не считая электричества.

Пристройки у всех у нас уже были подготовлены специально для ванны и туалета. Всем миром мы сделали пристроек бабушке Вере. У Толика тоже все было готово. Он отгородил в своей громадной кухне закуток для ванны и туалета и сделал туда двери. В моем доме тоже в кухне была сделана перегородка и в ней уже была дверь, как кладовочка. А тете Тане дети сделали шикарную пристройку к веранде. Тете Марии и тете Ире тоже пристраивали подсобные помещения. А тетя Фекла для этого освободила именно кладовку. Она там столько уже не хранила, как это она делала раньше.

Земля оттаяла, стала мягкой как пух. Мои соседи потянулись на огороды. И мы одновременно начали делать стоки для воды. А затем начнем делать и все остальное.

В свободное от огородов время мы копали траншеи для сточных труб. Поясню: мы — это я и Толик. Для себя я прокопала траншею сама. А вот другим копать мы начали с бабушки Веры. И решили, что все удобства в первую очередь мы сделаем именно ей, чтобы она смогла ощутить на себе нормальные условия хоть в последние годы жизни. И так в эту весну ей уже помогали с огородом всем хутором. Годы брали свое!

Через месяц в отпуск должен был приехать хороший помощник в наших начинаниях, Миша. Уже будет легче. За это время для хутора он стал своим, а не просто гостем. Хотя, что я говорить? Ведь он здесь когда-то родился и вырос!

А пока мы довольствовались теми силами, которые имели и продолжали жить и работать.

Когда мы уложили трубы в траншеи, мы с Толиком поняли, что для этого нужны большие трубы, и все дома можно подсоединить, к одной большой трубе. А первое время было так все просто и понятно.

— Мы с тобой заново открываем то, что уже давно открыто без нас, другими! Тычемся, как слепые котята, — воскликнула я и сокрушенно развела руками.

— Но в силу того, что мы дилетанты в этом деле и у нас не хватает знаний учебных, приходится идти к цели именно таким способом, — продолжила я, обращаясь к Толику.

— Это бабка надвое сказала! — ответил пословицей Толик. И смеясь, продолжил:

— То, что мы делаем, до нас еще никто не делал! Понятно? Так что все это, именно, открытие.

— Спасибо за поддержку, конечно! — в тон ему ответила я, и продолжила:

— Но то, что у нас катастрофически не хватает знаний — это факт! И от этого ни куда не денешься!

— Ну не скажи! — возразил мне Толик, и возмущенный продолжил:

— Сколько мы сделали за такое короткое время, еще столько ни кто не умудрялся сделать!

Видя, что он уже закипает, я решила переменить разговор на другую тему, споры мне порядком надоели, и сказала ему:

— Послушай, «профессор», что-то уж очень есть захотелось?! А тебе?

— Вот с этим я полностью с тобой согласен. Есть и в самом деле уже очень хочется. Пошли, что-нибудь вкинем в рот? — согласился на этот раз со мной Толик.

Пока я по-быстрому готовила еду: резала первую появившуюся на огороде зелень на салат, грела воду для чая, поставила варить картошку (она чищенная и залитая водой стояла с утра в кастрюле и ждала своего часа), Толик включил телевизор, еще и, пытаясь оправдываться, заговорил:

— Хочется узнать последние новости в мире… Люба! Бегом сюда!

Зная уже, что сильных эмоций мой сосед никогда не выказывает, это бывают очень редкие случаи и, поэтому игнорировать их никогда нельзя, я вскочила в комнату с вопросом:

— Что случилось?

— Вот, смотри!

Телевизор показывал видеокассету, которую год назад мы записывали с Мишей, чтобы доказать наше открытие комиссии. За год о нас никто не вспомнил. И вот!!!

— Вот это, да! — сидел и восхищался перед телевизором Толик. За кадром в это время кассету комментировал голос Миши:

— Эта пластина получила название по фамилии первооткрывателя, или первооткрывательницы, потому что это женщина.

Я затаила дыхание, но фамилии не называть у него все-таки хватило ума. И я вздохнула с облегчением.

— Ну и ну! — продолжал восхищаться Толик.

— Да, согласилась я с ним, — как это его пропустили на телевидение с таким материалом? Фантастика! Потому что, если послушать со стороны, то это бред сумасшедшего! Видимо у него большие связи там, что люди не побоялись потерять из-за него работу?

А телевизор продолжал вещать:

— Вы увидели материал еще об одном из неожиданных и непонятных человеку открытий происшедших год назад в нашей стране! Ждем ваших отзывов по этому материалу. До свидания! Пишите нам! А наша передача подошла к концу.

И после этого пошла реклама.

— Пошли есть! — позвала я Толика, еще не соображая: радоваться мне этой новости или расстраиваться? Ведь еще неизвестно, чем это «сенсационное» заявление кончиться?

Но Толику уже видимо, перехотелось, есть, потому что он, не слушая меня, все продолжал восхищаться увиденным.

— Да пошли, наконец, есть, — не зная почему, разозлилась я на него.

— Ты чего? — удивленно уставился он на меня.

— Не знаю! — честно призналась я ему.

— Что с тобой? — продолжил он, удивленный моей реакцией, спросил меня он.

— Ну не знаю я! — повторила я, — Что-то не по себе мне. А что?! Не знаю! Сама не понимаю: почему?

— Ну, ты даешь! — восхитился он и продолжил: — Нет бы, радовалась, так он злится!

— А, что? — спросила я тоже, и продолжила свою мысль:

— Не нравится мне все это почему-то! И все тут! Ай, да ладно! Давай переменим пластинку, и пошли есть все-таки! А то о еде мы уже как-то и забыли!

— Да, пошли, поедим. А то на голодный желудок не думается нормально, — согласился со мной Толик. И мы сели за стол.

Ели мы молча. Разговаривать не хотелось. Хотелось немного подумать о создавшемся положении. И тут через некоторое время прервал мои думы Толик:

— Ты знаешь: нам нужен хороший сантехник. И видимо ему придется платить на семь домов. Это должна быть порядочная сумма. А еще надо, чтобы он не проболтался. Нам не надо чтобы про нас знал бы весь город, и ездили сюда экскурсиями. Тогда от зевак не станет отбоя. Еще кражи начнутся. Да, и тишины хочется, — продолжал свои рассуждения он.

— Да! Ты прав! Сами мы не справимся. Нам нужен именно специалист в этой области, Где же нам его взять? — согласилась я с ним, а потом добавила:

— А давай попробуем начертить план соединения труб канализации!

И сели чертить план, чтобы соединить эти трубы из каждого дома в одно место. Мудрили мы с ним долго, потому что ходили по хутору и возле него, пытаясь привязать этот план к местности, искали: куда бы вывести соединительную трубу. Наконец пришли к выводу, что должны ее вывести в овраг. Поставили палочки, где нужно копать траншеи от каждого дома и решили, что на сегодня хватит и разошлись на отдых.

К концу следующей недели все трубы были проведены к оврагу, и Толик решил поинтересоваться у меня:

— Ну, и как ты собираешься соединить все эти трубы вместе?

Но ответ у меня уже был готов на этот вопрос, поэтому он меня не застал врасплох:

— Ты знаешь, надо нам привезти бетонные трубы не очень большого диаметра и проложить их к оврагу. И все проблемы решатся! А из этих труб туда и будет все стекать. Овраг куда идет?

— К реке. Куда ж еще, — ответил на мой вопрос Толик и добавил еще свой.

— Как к реке? Ведь до Припяти далеко? — удивилась я такому ответу.

— А это и не Припять! Здесь проходит маленькая речка, которая дальше идет к Припяти, — объяснял мне сосед.

— Вот это да! Совсем не знаю местности! — удивилась я.

— Люба, и что за трубы бетонные? — спросил меня Толик.

— Что, гадаешь, о том, что я тебе сказала? Ты что ни разу не видел таких труб? Обычно с них большого диаметра делают колодцы вместо дерева, — продолжала я объяснения.

— Так это такие? Я такие видел? — нашелся он.

— Ну вот, все ты знаешь! Только труба поменьше диаметром. А так они тоже из бетона. Теперь понятно? — спросила я.

— Да. Но вот где их взять? — продолжил свои рассуждения мой сосед.

— Я вот думаю, что взять их не проблема. Они на любом железобетонном заводе есть, только на это нужны деньги и машина для их доставки, — продолжила я мысль.

— Может с Мишей связаться? — спросил он меня.

— Для чего? Что он нам денег на трубы даст? Сколько мы его будем доить? — задала я ему давно вертевшиеся на языке вопросы, и дальше развила свою мысль:

— Да, и неудобно уже как-то становится все время трусить его. Как ты думаешь?

На эти слова уже задумался мой собеседник, и ничего не сказав, почесал затылок. А потом через некоторое время спросил:

— Так, что делать будем?

— Пока не знаю. Подумать надо, — ответила я.

И тут Толик выкрутившись из положения, сказал мне:

— А давай спросим у него, где можно взять? Возможно, он будет знать?

Я рассмеялась на эти его слова и сказала:

— Ну и ловкий же ты человек! — словами из кинофильма ответила ему я.

И мы все же решились позвонить Мише и объяснить ему создавшуюся ситуацию. И заодно поговорить о сантехнике. Мы набрали его личный номер, и когда я услышала голос, поздоровавшись я заговорила с ним. Выслушав наши новые создавшиеся проблемы, он спросил:

— Сможете на две недели сделать себе передышку?

— А что потом? Да и умаемся мы две недели ничего не делать, — возразила я.

— А потом — я в отпуске. Привезу трубы. Да, а, сколько метров надо? И привезу сантехника. А что, уже все подготовили? Согласны?

— Но это ведь все деньги! И, немалые! — возмутилась я.

— Не переживай на этот счет, — ответил он мне, и еще раз переспросил:

— А что уже все?

— Да. Мы все подготовили. Перезвоню тебе через пару часов, скажем, сколько метров труб и каким диаметром. А пару недель так уж и быть подождем. Во всяком случае, попытаемся это сделать, — согласилась я на его доводы, хотя не очень верила сама в то, что сказала.

— Ну что решила проблему, — спросил меня Толик.

— А можно подумать, что ты не слышал, что я говорила? Сказали померить и сказать: сколько метров, и каких труб надо. Вроде и решила проблему.

— А почему так неуверенно говоришь? — задал еще один вопрос Толик.

— Да потому, что попросили на две недели сделать передышку, потом к нам прибывает подмога, в отпуск в лице Миши, — объяснила я ему.

— И ты будешь сидеть без дела целых две недели? Это же невозможно! Никогда не поверю! — заявил Толик, выслушав то, что я ему поведала.

— Почему? Хотя я тоже не верю в то, что наобещала ему, — сразу не уверенно сказала я.

— Да потому, что ты не тот человек, который сложит лапки, и будет ждать у моря погоды! — подытожил свое выступление мой сосед.

Я рассмеялась на его такие слова и сказала:

— О, как хорошо ты меня уже знаешь! Хотя, ты полностью прав! Я и не собираюсь сидеть. А займусь другой работой. Я давно уже думаю об этом.

— Ну вот! Так я и знал! А ну признавайся, что ты еще надумала? — затребовал у меня объяснений Толик.

— Ну, хорошо, хорошо! Давай где-нибудь присядем, и я тебе все расскажу, — согласилась поведать ему я последние свои задумки.

Мы устроились в моей беседке во дворе, и я рассказала своему соседу, что давно хотела бы отказаться от бензина для машины и перейти на пластину.

— Ну и ну! А как ты это сделаешь? Ведь надо отлично знать устройство автомобиля и разбираться в нем, чтобы сделать его электромобилем. Ты не сможешь одна. Для этого уже нужны конструкторы. Поняла? Слишком далеко ты замахнулась! Не получится у тебя одной все это! — заявил уверенно Толик.

— Вот и я думаю, что знаний маловато! — согласилась с ним я, до конца не вникая в его слова.

— Нет! Знаний как раз и не мало, но ты хочешь сделать все это сама без чьей-то помощи. То есть, хочешь объять необъятное! Поняла? А так не бывает! — торжественно заявил он мне.

— Бывает! Твои слова я как раз поняла очень хорошо. Но своей помощи кроме тебя и Михаила ни кто не предлагает, — объяснила ему я.

— Но подумай сама, что кроме нас с Михаилом и жителей хутора ни кто об этом ничего не знает? А говорить кому-либо вы боитесь, — продолжал свои объяснения мне он.

— Ну почему? А вот уже и телевидение! А? Ты забыл? А ты бы не боялся? — спросила я его.

— Но ведь прошло всего три дня после передачи. Чего ты хочешь за такой короткий срок? Ведь это же не время! — подытожил он.

И я согласилась с его словами, но вслух ничего говорить не стала на этот счет, а сказала вот что:

— Миша просил померить, сколько труб и каких нам нужно для удобств?

— Уже темнеет. Давай пойдем отдыхать. Я уже устал за день, ты устала. А завтра померим и перезвоним ему. Утро вечера мудренее! — улыбнулся он мне..

— Согласна! Спокойной тебе ночи! — пожелала я.

И мы расстались до завтра, и разошлись по своим домам.

 

Глава 19

Раненько утречком я собралась пройтись до линии трамвая. В трех километрах от нашего хутора у нас такая линия имелась. Мне сегодня нужно было на работу. И еще я решила набрать литературы по устройству автомобиля. Меня ведь не так легко сбить с пути, который я наметила! Все еще спали, как мне казалось. Во всяком случае, я никого не встретила у соседей. Значит — спали! Эти три километра до остановки трамвая я дошла спокойной походкой. Спешить мне не надо было. У меня еще хватало времени. И до остановки я дошла вся в рассуждениях: как я буду проводить эти две недели, на которые договорились с Михаилом.

Во время обеда съездила в библиотеку, набрала литературы по легковому транспорту и к концу обеда успела вернуться назад. Наскоро попила чаю — это у меня на сегодня был обед. Решила — перебьюсь и таким обедом. Доработала до вечера, а дома решила разобраться в устройстве легкового автомобиля.

Дома — это в городской квартире. Я решила тут переночевать, потому что завтра мне тоже было на работу. И после завтра — тоже. Поэтому все вечера я решила посвятить себя обучению устройства легкового автомобиля. На выходные, а у меня, их намечалось целых два, я отбыла на свой родной хутор.

Да за это время проживания там, он для меня стал самым родным, благодаря их жителям.

Меня там уже ждали. Знали, что на эти дни мое место именно там и ни где больше!

Меня покормили вкусным ужином в моем же доме. Ключ от дома был и у Толика, и у тети Тани.

— Тетя Таня, вы знаете, что через неделю в отпуск приезжает ваш Миша? — спросила я у своей соседки.

— Да! Уже знаю. Вчера позвонил и сказал он мне. А вот ты откуда знаешь? — поддела она меня. Но меня это не смутило:

— Так мы это знаем уже целую неделю, вместо меня ответил ей Толик.

— Нас на те выходные еще предупредили, — подхватила я его слова.

— Это что же получается, я узнаю последняя? Да? — возмутилась тетя Таня, и заулыбалась.

— Ну почему же, вас он предупредил раньше, чем это мы успели вам сказать, — защитила я нерадивого сына.

— Скажите, что вы просто забыли сказать мне об этом? А так бы я еще неделю назад об этом знала бы, — заявила не без иронии моя соседка.

— Ну, может быть и так?! — неуверенно согласился с ее словами Толик и продолжил:

— Да, ладно, не придирайся! Ведь довольны тем, что приезжает?

— Ну да, довольна! В кои-то веки я его увижу! А тут зачастил, буквально каждый год, и многозначительно посмотрела на меня, чем немало смутив меня этим.

Ведь я и Толика, и Мишу воспринимала, как помощников в нашей работе, и ни больше, поэтому такие взгляды были мне не совсем приятны.

А она продолжила:

— Говорили ведь о работе?

— А о чем еще мы можем говорить? Как только о работе? — заявил Толик.

— После того, как эта мадам появилась у нас на хуторе ни о чем другом мы говорить и не умеем! — с ласкою в голосе продолжил он.

— Это камень в мой огород? — задала вопрос я, улыбнувшись всем.

— Что ты, Любочка, какой камень? У нас у всех появился интерес к жизни! Даже у бабушки! Мы тебе очень благодарны за то, что ты нас расшевелила! — заговорила всегда молчавшая тетя Фекла, и дальше продолжила:

— Я думаю, с моими словами согласятся все?

— Может, переменим тему? — поморщился Толик и спросил у меня:

— Люба, ну ты узнала устройство автомобиля?

Я рассмеялась на его такой вопрос и сказала:

— Иронизируешь, да? Люди на курсах месяцами учат устройство, да не все сдают экзамен, а я должна была за три дня выучить все устройство? Ну, ты даешь! А, вообще-то, пыталась! Пока плохо получается что-то. Книги есть — результата нет! У меня всегда были проблемы с механикой. Что делать? Видно не потяну я эту науку! Объяснить, что я хочу сделать — я смогу, а сама это сделать видимо я буду не в силах. Нужен все-таки настоящий специалист в этой области!? Доделаем к Мишиному приезду вычисления на трубы до конца, и будем говорить насчет машины? Так?

— Я рад, что ты согласна, что не потянешь эту область науки и техники! — сыронизировал мой самый главный помощник, Толик, и завел далее:

— Я уж думал, что ты будешь делать все сама? Ты способна на такое! Мартышкин труд!

Я решила проигнорировать его слова и задала кучу вопросов своим соседям:

— Расскажите мне: как вы, без меня столько времени жили? Как у вас со здоровьем? Какие у вас новости? Уже все посеяли? А я вас послушаю!

После этого все заговорили как-то сразу:

— Да! У нас много новостей, и не очень хороших.

И я узнала, что бабушку завезли в больницу подлечить сердце. Она лежит в кардиологии.

— Что же вы не позвонили и не сказали мне об этом? Я бы проведала ее в больнице. После выходных схожу, проведаю — ведь к ней некому больше прийти!

И тут заговорила тетя Таня:

— Видите, как поздно? Может пора расходиться на сон? Завтра ведь увидимся, а то вы переговорите все сегодня, на завтра ничего не останется!

Все заулыбались таким словам, но начали расходиться по домам.

Завтра увидимся!

— Спасибо вам за все! — поблагодарила я своих соседей всех.

— Спокойной ночи!

И после этих слов все наконец-то потянулись по домам. Я помыла посуду, вытерла стол, постелила постель, выключила свет, и с улыбкой на губах закрыла глаза и провалилась в сон.

 

Глава 20

Эту неделю я работала на работе, ночевала в городе и каждый вечер ходила проведывать бабушку в больницу. Все ее соседи по палате почему-то решили, что я, ее дочка. Мы улыбалась, друг другу и молчали. Я никого не разубеждала в ошибке, а если бабушка их не разубеждает, значит, ей это нравится. И я молчала, решив, что если у человека хорошее настроение, то он быстрее поправляется. Во время обеда в четверг я съездила в больницу, выловила лечащего врача и узнала все о болезни бабушки. Он сказал, что у нее уже пошли улучшения в здоровье и к концу следующей недели ее выпишут домой, после того как окончат курс лечения.

В пятницу вечером я на трамвае отбыла на хутор. Бабушка знала, что в выходные меня не будет.

А я ей пообещала:

— Я приеду после выходных и расскажу последние новости хутора.

— Хорошо, деточка, — согласилась она, рассмешив меня таким своим обращением ко мне, потому что на «деточку» я давно уже не тяну. Вышла уже из того возраста давным-давно.

Поздно вечером мне позвонил Миша, попросил, чтобы я не ехала в пятницу вечером, что он где-то около десяти часов утра будет уже в городе и заедет ко мне домой. А потом мы поедем не хутор, и добавил:

— Поговорить надо и кое-что сделать в городе.

— Ладно! Согласна. Уговорил, — ответила я, и он, рассмеявшись мне в трубку, отключился.

В субботу утром мне позвонили в дверь. Я посмотрела на часы, было всего пол девятого. Я посмотрела в глазок, узнать: кто же это такой? Оказалось, что это долгожданный гость из столицы. Я удивленно спросила, вместо приветствия:

— Что так рано? Не сидится дома хлопчику малому?

А он, рассмеявшись, и проигнорировав, мой вопрос сам мне задал:

— Ну, что там у вас? Какие новости?

— Можно подумать, что ты не в курсе всех наших событий, — обиделась я на такие его вопросы, и продолжила:

— Да ты пройди хотя бы в дом, а то разговаривать у порога. Давай я тебе хоть чая налью?!

— Что я сюда, есть приехал? Рассказывай, — заявил он мне.

— Пока не сядешь есть, ничего рассказывать не буду. Поддержишь мне компанию за столом. Я еще не завтракала. Только проснулась и звонок в дверь, — разозлившись на него нетерпение, заявила я.

— Ну, ладно, давай! О, у тебя даже торт есть! — восхитился он.

— Да! Я сама давно уже хотела бисквитный торт. А тут как раз случай представился. Вот и купила вчера вечером. Давай пить чай! — позвала я его к столу.

— Ладно, давай, — согласился, наконец, он.

Мы оба сели за стол. Я расставила чашки с горячим, чаем, а он заправски стал резать торт. Когда мы отпили полкружки чая и съели по одному кусочку торта, и он опять заговорил:

— Ну, давай рассказывай, что у вас там? Какие новости? Не тяни, начинай!

— Ишь, какой ты непоседливый, Прямо все сразу тебе подавай: и чай, и рассказ! — возмутилась я и продолжила:

— Дай хотя бы чай допить.

И мы продолжили чаепитие. Потом я собрала чашки, вымыла их, и после этого мы прошли в комнату:

— Ну, вот теперь и начнем! У меня есть еще одна идея, но я не могу воплотить ее в жизнь. Я не специалист в этой области. Я не разбираюсь в автомобилестроении и сама, то что задумала сделать поэтому не смогу…

Но меня прервали, заявив:

— Ты не жалуйся на свою судьбу «несчастную», а давай рассказывай все по порядку! Я тебя не совсем понимаю пока.

— Ну, ладно, давай! Я хотела поставить пластину наверх на легковую машину, чтобы не пользоваться горючим. Но как я понимаю — это надо перестраивать и внутреннюю часть машины, чтобы она заработала на электричестве? А я этого делать не умею. Уже две недели учу устройство автомобиля, но сдвигов никаких. Полный-нуль! — заявила я ему на полном серьезе, но, подняв на него глаза, увидела, что он смеется.

— Ты чего смеешься? Вроде бы ничего смешного я еще не рассказывала? — возмутилась я его реакции на мои слова.

Я решила обидеться на его смех. Решаю «глобальные» проблемы. А он, пожалуйста, на тебе, хаханьки, да хихоньки!

— Ты, наверное, обиделась из-за моего смеха, — продолжая улыбаться, угадал мои мысли он и продолжил:

— Но, видишь ли: один в поле не воин!..

— А я — не один! — влезла я, не давая договорить до конца, и заявила:

— А ты — все?!

Теперь уже на мои такие слова возмутился он:

— Ну, знаешь? Это не выход из положения! Для этого нужно целое конструкторское бюро!

— Ну — загнул?! Кто же мне даст — это конструкторское бюро? — не поверив его словам, я удивленно уставилась в его сторону, и решила дальше развить свою мысль:

— Я, считаю, что нужно сделать образец, чтобы тебе поверили, то тогда их начнут строить!

— Нет! Это ты выдаешь не понятно что? Тебе уже давно поверили! А разве можно одному человеку все знать и все уметь? Ну, подумай сама? — попытался надоумить он меня.

— Ну, а что делать, если до этого додумалась только я, то есть мне это все уже снилось, а знаний таких у меня в механике нет?! Да еще и пластины, чтобы сделать «электромобиль», кроме как у меня, тоже ни у кого нет?! Что ты на это скажешь? — на повышенных тонах, возмущенная привела я свои доводы.

На что он, уже совсем не смеясь, ответил:

— Ты знаешь, у меня есть двое классных парней, которые машину знают по винтику. Они не академики, но в этом деле просто непревзойденные мастера. Ты ведь им сможешь объяснить, что нужно сделать?

— Да. Думаю, что смогу! Это мне ничего не стоит. Главное, чтобы они поняли, что от них хотят, — улыбнулась я, наш спор затих, и мы разговаривали уже на мирных тонах, а он меня заверил:

— Вот именно это они смогут понять. Я им позвоню и позову к нам в отпуск? Хорошо?

— Ты меня спрашиваешь? Конечно, я согласна! Давай позовем! — ответила я ему, только добавила:

— А они не проболтаются про наш хутор? Парни надежные?

— На этот счет можешь быть спокойна, — заверили меня.

Пока я убирала стол, Миша с кем-то разговаривал по телефону. Что-то объяснял, я не стала даже прислушиваться. Ну, разговаривает и ладно, мало ли у человека хватает своих дел?

Я за это время помыла всю посуду, навела в кухне порядок и вернулась в комнату. Миша уже не разговаривал по телефону, он ждал меня:

— Ну, вот я и договорился с ними. Только придется подождать, пока приедут.

— Так ты разговаривал с механиками? Ничего себе, а я думала, ты звонишь по своим делам? А сколько их нужно ждать? Часа четыре или пять? — пошутила я над ним, хотя меня разбирало именно любопытство, когда же они появятся? Но тут он мне совершенно неожиданно ответил:

— Если ты знаешь сколько, зачем спрашивать?

— Ты хочешь сказать, что они через такой промежуток времени появятся? — не поверила я ему, решив, что меня разыгрывают.

— Да, мы подождем их в городе, а потом вместе поедем на хутор, У тебя на это время есть какие-то планы? Спросили меня ошарашенную такими новостями.

— Да. Надо поездить по магазинам, купить продуктов, чтобы проведать бабушку Веру. Ее уже скоро выписывают, но съездить проведать все равно надо!

— Скажи: а чего ты молчишь и ничего не спрашиваешь про передачу по телевизору, или вы ее не видели? И ничего не знаете? Я в это не верю! — заявил мне собеседник.

— Да видела я все и знаю насчет этой передачи. Просто жду, когда ты сам мне все объяснишь? Зачем ты это сделал? Ведь результата никакого! — засомневалась я в правильности его действий.

— А почему ты решила, что результата никакого? Ведь я выступал именно в той передаче, которую постоянно смотрит наш глава государства, и, естественно, министры тоже. А это бесследно не проходит! — заявил он, убежденный в своей правоте.

— Ну и что же? — рассмеялась на его такие слова и продолжила:

— Тебе или на телевидение кто позвонил, поинтересовался этим?

— А ты скептик! И звонили, и интересовались! Но раз ты так говоришь, значит, ты не веришь в успех? — поинтересовался он у меня.

— Просто через год смотрю правде в глаза! Да, тут кем угодно станешь. Срок немалый, а сдвигов никаких. Ни кому ничего не надо. Все заняты добыванием денег и в другую сторону просто не смотрят.

Деньги застили все! На них прямо молятся! Не стало дружбы! Не умеют любить! Если дадут побольше денег, то продадут все: и друга, и любовь! Все продается и покупается! И ни кто не задумывается над тем, что все смертные и деньги на том свете не нужны. А жизнь за них не покупается: кем бы ты ни был, президент или нищий. А все смертны и бедные и богатые. А ты знаешь: при Советском Союзе было лучше! Было больше духовности и культуры, а не такого накопительства как теперь. И в те времена планы строили на десять лет вперед, а не жили как сейчас, одним днем!

Не стало ничего святого! Можно в церкви рубль повесить вместо иконы, потому что священники так зажрались, что в церкви сдирают со старых бабок такие суммы, что старушка потом дома сидит полуголодная в надежде на то, что деньги богу отдала, а богу-то они как раз и не нужны, они нужны именно священникам. И новые церкви строят за эти деньги, чтобы еще больше людей обдирать.

— Извини меня, — перевела я дух от такой речи, — но после того, как я слышала, что священник в церкви маты кроет, у меня на всю эту «веру» глаза открылись, и я перестала туда ходить. Что эти попы живут ни в одно время и не в этом обществе, которое молится только на деньги? Они такие же люди, как и все простые смертные: жадные, завистливые, злые и алчные до денег.

— Целую лекцию прочитала, — рассмеялся моим словам Миша.

— А что я не права? Тогда опровергни мои слова, — попросило я его.

— Нет, почему же! Я с твоими словами согласен, — не стал спорить со мной Миша. Хотя, может быть, и не согласился до конца.

— А теперь послушай меня! Мне звонили из резиденции президента и сказали, что твоим проектом заинтересовались в верхах. Назначили встречу на сентябрь. Сейчас лето, и все разъезжаются в отпуска на отдых, — поведал мне последнюю новость Миша.

После этого всего мы засобирались в больницу. Накупили продуктов, заехали по дороге в хозяйственный магазин, докупили запасных частей для хутора, съездили в больницу — проведали бабушку. Узнали, когда ее можно будет забрать? Вернулись потом домой, погрузили дополнительные покупки в машину, и тут к нашей стоянке подкатила машина непонятной марки. Именно подлетела. На такой скорости она мчалась.

— Ну, вот и дождались наших помощников! Поехали! — заявил он.

И мы тронулись с места. Из города мы отправились на хутор, даже не посмотрев: с кем едем?

— Знакомства будут на месте, — опять угадал мои мысли Миша.

— Скоро я уже буду бояться, и думать, — заявила я ему, уже немного с опаской посмотрев на своего соседа по машине.

 

Глава 21

Через полчаса мы были уже на нашем родном хуторе. За это время он преобразился! Аккуратненький, весь в зелени, цветущие сады. Вот куда мы подъехали! Возле моего дома стояли мои соседи. Они, видимо, уже умаялись ждать нас.

Мы вышли из машины, и Миша повел меня знакомиться с людьми, которых он называл «мастерами своего дела». Тот, которого Миша назвал Сергеем, был среднего роста, с накаченными мышцами и на вид ему было где-то двадцать пять — двадцать шесть лет — не больше!

Второму, которого звали Олегом, было около сорока лет, и Сергея он был выше на голову. Но оказалось, что в этой паре заправляет именно Сергей, Олег выполнял его все приказы и сразу. И все это он делал молча без каких либо возмущений.

— Странные они какие-то, — заявила я, повернувшись к Мише.

— Это, первый раз, чуть позже ты будешь удивляться: как могла дать такую оценку? — заверил меня Михаил.

— Посмотрим! Я вот что тебе хотела сказать: мы с тобой забыли про сантехника. Я же по телефону с тобой разговаривала об этом, — расстроилась я, вспомнив, зачем я ездила в город.

— А ты уже забывать начинаешь, — поддел меня Миша, и добавил:

— Я то не забыл, и поэтому сантехник отдельно нам не нужен. Ребята все сделают сами. Они в этом разбираются. Олег в сантехнике разбирается полностью, и другой специалист нам не нужен.

— А! Ну, тогда я спокойна за всю работу, — согласилась я с ним.

И тут вмешалась в наш разговор тетя Таня, она с возмущением заговорила:

— Ну, мы долго будем еще Вас ждать? И так уже целые сутки ждем! А ну пошли в дом! Уже все заждались и все остывает.

Миша обнял тетю Таню, поцеловал ее, улыбнулся и сказал:

— Мамочка, ты же знаешь, как я по тебе скучаю. Особенно по твоим обедам. Это у тебя, наверное, пошло, как ритуал?!

— Дорогие соседи, спасибо за встречу. Пошли все в дом, — позвала я всех.

Олег и Сергей стояли чуть в стороне и с интересом наблюдали за всем этим. Ведь они были чужие и порядков хутора еще не знали. Тетя Таня повернулась к ним и спросила:

— А вы, что стоите в стороне как бедные родственники. А ну все в дом. Что вам особое приглашение нужно? Вы как гости, которые у нас первый раз, первыми и заходите. А потом уже мы!

Они, ошарашенные таким приемом, остались стоять на месте. А тетя Таня подошла к ним сзади и начала их бесцеремонно подталкивать к входной двери, приговаривая:

— Ну, какие вы непонятливые?

Они вышли из транса и посмотрели на Михаила, а он в свою очередь сказал им:

— Ребятки, ведите себя как дома! Слушайте, что вам говорят! Начинайте со всеми знакомиться. Вам с ними придется общаться каждый день.

— А, где это девался Толик? Ведь это ему подмога приехала? — спросила я.

Тетя Фекла на это ответила:

— Да, сейчас заявится! Что-то там доделывает у себя во дворе.

Мы все вместе выгрузили обе машины. Сложили все в мой сарай-склад, и пошли в дом. Там уже хозяйничали тетя Мария и тетя Ира. Они накрывали стол. Он уже как всегда ломился от еды.

Все пошли мыть руки и садиться за стол. Михаил не удержался и сказал:

— Решили вообще нас закормить? Мы после такой еды вообще не поднимемся с места, и от нас не будет никакой пользы. Будем только, есть — да спать, спать — да есть! Никакой работы!

— Как же, заставишь вас есть да спать, — услышали мы мужской голос, и в дверном проеме появился Толик, улыбаясь всей честной компании.

— О? — обрадовался он, — В нашем полку прибыло. Давайте знакомиться!

Он подошел к мужчинам, притягивая им руку для знакомства, и представляясь каждому по отдельности. Когда церемония окончилась, все чинно сели за обед.

После еды перешли в беседку пить чай, заодно наших знакомых ввести в курс дела. А в доме остались убирать и мыть посуду после еды тетя Фекла, тетя Мария и тетя Ира.

Стол в беседке был завален пирогами, печеньем, блинами с творогом, которые наготовили мои соседки.

Ну, наверное, не зря говорят, что путь к мужчине лежит через желудок! Потому что мужчины уже, не обращая внимания, что едят уже автоматически, ели и разговаривали каждый о своем.

— Кто будет вводить в курс дела? — спросила я у Михаила.

— Ну, кто ж еще? Ты, конечно! Кто же еще знает обстановку и положение дел лучше тебя? — удивился Михаил.

— Ну, хорошо! Тогда слушайте, ребята! Разговор будет долгий, — начала я и продолжила:

— Мы с Толиком сделали пластину, и она нам дала электрический ток. Эта пластина запатентована. Может вы наметили на каждом доме пластины? Это от них у нас на хуторе электричество. За него мы не платим не копейки. Пластина сделана из бытовых отходов. Пока у нас в двух километрах существует еще свалка, на которой мы берем материал для изготовления пластин. Но она скоро закончится, и нам придется опять искать новые материалы для пластин. Мы надеемся убрать весь мусор в стране. Эта пластина вырабатывает ток со всего света и темноты, звука и тишины, ветра и шелеста деревьев, солнца и луны, то есть буквально со всего. Возле каждого дома стоит столб, на котором висит лампочка для освещения. Она ночью освещает каждый двор. У нас уже нет газовых баллонов, их заменяют электроплиты. У нас уже есть в домах холодная вода, которую качает из колодца глубинный насос при помощи электричества. Но мы хотим сделать и горячую и холодную воду, и ванны, и туалет в домах, и естественно — отлив. Для этого мы все уже подготовили все материалы. Дело осталось за малым, начать и кончить.

А может быть, что-то и забыли? Кто его знает? Все не усмотришь! Мы с Толиком проложили трубы, свели их в одно место. То есть, прокопали для труб траншеи и вывели в овраг. Михаил обещал нам трубы разного диаметра, но мы их пока еще не видели. Но это еще не все.

Еще я хотела поставить пластину на автомобиль легковой, чтобы получился электромобиль, а у этого агрегата другое устройство, чем у автомобиля. И я в механике на уровне средней школы. Но это потом. В первую очередь нужно сделать удобства на хуторе. А потом уже все остальное. Теперь, понятно, что от вас нужно? — спросила я.

В ответ я услышала от Сергея такие слова:

— Вот это да!?

Не то спросил, не то восхитился он. Я так и не поняла. Потому что после этих слов ничего не последовало, все продолжали молчать, и я продолжила:

— Там нужно устанавливать ванны, унитазы, смесители. Помещения для всего этого мы за год приготовили. Но это ничего не установлено. Работы не просто много, ее огромное количество. Ну, беретесь?

— Беремся! — ответили они дуэтом.

А я после этих слов еще добавила:

— Миша и Толик, мы вас пока покидаем. Нам надо гостей разместить на постой. Приготовить для них все. А вы еще посидите, поговорите. Вы знаете, о чем разговаривать, вы в курсе дела и вам не надо ничего объяснять и показывать. Если будут вопросы, то пусть их потом задают вам. Договорились?

Толик и Миша кивнули мне в знак согласия, и мы с тетей Таней пошли в дом.

— Что делать будем? Куда мы их разместим? — спросила я у женщин хутора, и продолжила:

— Их нужно поселить вместе, и чтобы у них был простор. Куда поселим? Давайте думать.

— А что тут думать, — заговорила тетя Ира, и тут же продолжила:

— Давайте ко мне, у меня четыре комнаты большие. Им будет раздолье и рядом с Любой. Далеко ходить не надо. У меня для гостей все есть.

И тебе отдыхать надо, а с молодыми мужчинами надо будет смотреть, чтобы все время была одета. А это большие неудобства.

— Я думаю, тетя Таня, тетя Ира права? Правда? — спросила я тетю Таню.

— Я тоже думаю, что Ира права. Остальные не обидятся? — спросила она у хутора и обвела всех взглядом.

Но никто и не пытался возражать и обижаться. Все согласились с доводами соседок, и пошли к тете Ире готовить комнаты для гостей, а я осталась рядом с прибывшими. То есть, вышла из дома к ним. На улице начинало темнеть. День заканчивался. Наступала ночь.

Я пошла в беседку и включила в ней свет. Мужчины разговаривали. Я зашла к ним и сказала:

— Пора располагаться на ночлег. За один день все не переговоришь, — и обратилась к Михаилу:

— Миша, ты — к маме, ребята — к тете Ире. Там им уже все готово.

После моих слов все поднялись, пожелав «спокойной ночи», друг другу и разошлись по домам. А я выключила свет в беседке, вошла в дом и тоже стала готовиться ко сну. В кровати я еще пыталась наметить план работы на завтра, но тут мысли стали путаться, и я не заметила, как провалилась в сон.

 

Глава 22

Утром меня разбудили голоса во дворе и стук в дверь и в окно одновременно.

— Эй, Люба, проспишь все царствие земное. Хватит спать. Подъем! — выводил голос Миши.

Я хотела повозмущаться на то, что не дали поспать, а потом решила передумать, по-быстрому оделась и побежала открывать дверь. Пока возилась на кухне, там заодно привела себя в порядок буквально за десять минут. Чайник грелся, сбегала в спальню и вышла через пять минут на кухню уже во всеоружии. На кухне уже находился Миша, и он мне сказал:

— Быстро же у тебя все получается!

Рядом с ним находились наши новые знакомые Олег и Сергей. Мы еще с ними были едва знакомы, поэтому мы только поздоровались. Я села пить чай и спросила у Миши:

— А где это Толик девался? Его нужно тоже позвать позавтракать с ними, а то ходит полуголодный.

— Сейчас схожу, позову! — не заставил себя долго ждать Миша. Но тут на пороге появился предмет нашего разговора, и я воскликнула:

— Чтобы так про деньги, как про тебя! Долго жить будешь! Только про тебя заговорили и ты тут. Все садимся завтракать! И за работу!

Мы по-быстрому позавтракали, вышли на улицу, и Миша спросил:

— С чего начнем?

— Давайте доделаем сток, — предложил всем нам Толик.

Я его поддержала, подтвердив слова своего соседа и первого помощника во всех моих начинаниях, сказав:

— Я тоже с этим согласна, что в первую очередь нужно доделать сток.

И мы пошли показывать ту работу, которую мы с Толиком уже проделали. Когда мы провели всех мужчин по всей той территории, которую мы уже сделали, то услышали возглас восхищения Олега:

— Вот это да! И это все вы сделали вдвоем? Ну и ну! Столько работы! Давайте для подогрева и для туалета сделаем воду из озера? Оно большое, воды много, а из колодцев — пусть только для питья идет?

— Мы бы и хотели бы именно так сделать, но до конца не смогли разобраться, как это все сделать? А так еще лучше было бы? — согласилась я с его доводами.

— Ну, это не сложно. Мы все подведем. Работы тут осталось не так уж много для четверых здоровых мужчин, — заверил нас Олег.

В этот день привезли трубы для стоков, для самой воды и бетонные трубы.

Мужчины принялись за работу. Меня от труб для стоков просто отогнали, сказав, что смогут в такой работе обойтись и без моей помощи.

Когда привезли трубы, с ними приехали еще четверо работников. Они все это уложили за два часа.

А я в это время пошла, приготавливать мойку, ванну и унитаз в доме у бабушки Веры. Ее еще не было из больницы. Ее выписывают только к концу недели, и мы решили сделать ей подарок к приезду.

После этого я зашла в дом к тете Тане, где во всю готовился обед для всей честной компании, и спросила:

— Помощники не нужны?

— Нет! — хором ответили мне, и продолжили:

— Только если помогать кушать!

И я впервые за все это время оказалась без работы. Даже как-то непривычно было. Что делать?

Постояв вот так без дела, я во дворе затопила печь, которая стояла у меня под навесом от дождя. Сварила в кастрюле рис. Достала из холодильника полкило фарша, столько же творога, смешала их между собой, потом перемешала с рисом, добавила тертый на мелкую терку лук, чеснок, приправу, яйцо. В соленой воде три минуты прокипятила капусту. Завернула в капустные листы полученный гарнир. Сложила все это в кастрюлю, залила водой и поставила на огонь тушиться. В это время на сковороде в воде протушила морковь, натертую на большой терке. Затем перемешала с резаным луком, с томатным соусом, чесноком и лавровым листом. Прожарила на подсолнечном масле. Все это положила в кастрюлю с голубцами и протушила, а за две минуты до снятия с печи добавила сметану. Накрыла крышкой и сняла с конфорки.

Я так увлеклась этой работой, что не обратила внимания ни на время, ни на то, что меня окружает. Когда я села отдохнуть, то только тогда заметила, что за мной наблюдают соседки. Ближе всех ко мне находилась тетя Таня. Она похвалила не мою стряпню, а совсем другие слова и я услышала от нее:

— Вот это — да! Какая удобная плита. А я сразу решила, что тебе делать нечего, как плиты на улицу выносить!

Соседки тоже подхватили ее слова.

— При чем тут печь? Лучше попробуйте то, что я состряпала, — обиделась я на них.

— Ну, это мы все попробуем в обед за столом! — заявила тетя Ира и продолжила:

— А теперь давайте накрывать на стол! Где будем это делать? В доме или в беседке у Любы?

— На улице тепло, давайте накроем в беседке — сказала, тетя Мария.

— Давайте — в беседке! Сейчас принесу скатерть, — согласилась я с тетей Марией.

И мы стали накрывать стол к обеду. У моих соседок были традиционные блюда, такие, как тушеная картошка, жареное сало, соленое сало и мясо. У кого-то оказалась еще литровая банка белых грибов, салаты из молодой зелени и мои голубцы.

Через десять минут появилась «бригада» мужчин. Как чувствовали, что уже все для них готово. Тетя Фекла и тетя Мария повели их умываться, держа в руках наготове и мыло и каждому полотенце.

А мы доканчивали нарезать хлеб к столу. Все чинно сели за стол и набросились на еду. Было видно, что наши мужчины заметно проголодались. А я не удержалась и спросила:

— Чего молчите? Как там ваша работа?

— А что говорить? Уже все сделали! — ответил за всех Михаил.

— Что значит все? — переспросила я, не поняв, что же он имеет ввиду.

— А вот так — все! После обеда будем в домах устанавливать приспособления «современной цивилизации», — с долей иронии в голосе ответил на мой вопрос Михаил.

— Ничего себе! Так быстро? — восхитилась такой работе тетя Таня.

— Да! Готовьте ваши ванны, унитазы, умывальники, все остальное, — будем устанавливать, — заверил нас Олег.

— А как же вода из озера? Там же нужен какой-то насос, чтобы ее качать? Я так думаю! И, естественно, нужно проложить трубы? — удивилась я на его такие заверения.

На эти мои слова Олег ответил:

— Это все будет позже, а пока мы все это должны установить. И электроколонки для подогрева воды и установить и подключить нужно все и к электричеству и к воде. А за это время привезут и трубы, и насос.

— А где нам взять такие деньги, чтобы за все это уплатить, — заволновалась я, ведь заранее нас ни кто не предупредил, что у нас предвидятся еще денежные расходы.

— Так за все это уже уплачено, — вырвалось у увлекшегося разговором Олега.

— Как это? Кем? А ну давайте колитесь? Быстро? — строго спросила я у притихших мужчин, и продолжила, увидев, что они переглядываются, а начать, ни кто не начинает:

— Ну, что молчите? Я вас слушаю внимательно! Вся во внимании! Ну?

— А, что вы ничего не знаете? — в свою очередь задал мне ответный вопрос Олег и повернулся к Михаилу, посмотрел на него. После этого я тоже повернулась в его сторону и продолжила задавать вопросы уже ему:

— Что я должна знать? Что ты молчишь? Язык проглотил? У нас здесь не было ни от кого секретов. Ну, говори! Кто начнет? Олег? Михаил? Кто? Ну, давайте? Ждем?

— Ты видела передачу? — начал издалека Михаил.

За столом все загудели, что тоже все видели.

— Ну, так вот, после этой передачи, этим делом заинтересовались на верху и предложили помощь и денежную, и научную, чтобы ускорить процесс получения формулы. Поэтому это все идет в виде эксперимента, и финансируется государством. Я от твоего имени дал согласие на эксперимент. Ты меня будешь ругать?

Я с подозрением обвела взглядом сразу Михаила, потом Сергея и Олега. И уже обращаясь, именно к ним спросила:

— Так, вы — помощь, которая ускорит процесс?

— На первое время, да, — согласились с моими словами они.

— Не поняла? Что значит: на первое время? — переспросила я.

— Мы пока все подключаем, чтобы показать конечный результат комиссии. А после этого тогда сделают, наверное, конструкторское бюро, чтобы продолжить разработки уже не кустарным способом, а на уровне ученого совета, потому что слишком много нового придется внедрять. Чтобы эти внедрения не оказались пустым звуком, все это и делается, — объяснял мне почему-то Олег.

— Все ясно! Могли бы ничего не скрывать. Я очень рада, что мой труд не прошел даром и все-таки кому-то понадобился. То есть, что его оценили. Я рада, что этим заинтересовались, Может быстрее пойдут дела? — обрадовано заговорила я, и заулыбалась.

Все заулыбались мне в ответ на мои такие слова.

— Я боялся, что ты будешь возмущаться? — заговорил, чуть помолчав, Михаил.

— Почему ты так решил? — удивилась я.

— Зная тебя и твой характер… — пытался продолжить свою мысль он, но не дала договорить и с возмущением в голосе продолжила:

— Интересно, когда же вы успели меня так хорошо узнать, чтобы делать такие выводы без зазрения совести? Если бы я не хотела, чтобы мне помогали, я бы не согласилась ехать в столицу. А я туда рвалась!

И что это за такие предположения? Если вы так говорите, значит, вы и не пытались никогда узнать, а сделали свои выводы, смотря в небо. Как можно очернить человека, не задумываясь о последствиях? Уже, видите ли — сложилось мнение. А какое оно? Правильное или нет — никто об этом даже и не подумал. Из чего оно сложилось. Ну и ну! Как легко можно обговорить человека, вообще его не зная даже.

Да я бы не стала ничего искать, чтобы сделать эту пластину, если бы мне не приказал внутренний голос. Мало ли, что сниться? Говорят: дурное — спит, дурное — снится! Понятно? У вас хоть бы ума хватило не говорить таких слов: «зная тебя». Да никто из вас здесь находящихся до сих пор не знает меня. Немножко больше чем кто-то здесь из вас, меня знает только Толик, а не вы. Но он почему-то молчит и не говорит такого. Понятно?

Я закончила, возмущенная таким поведением Михаила, все молчали, и также молча смотрели друг на друга, не зная, что сказать.

— Извини меня, Люба! Я не хотел так тебя обидеть, — повинился Михаил.

— А, да, ладно уж! — махнула я рукой и продолжила:

— Но знай на будущее: слово — не воробей, вылетит — не поймаешь! Поэтому нужно подумать, а потом сказать, а не наоборот? А теперь меняем тему, а то мы никогда так не кончим. Переходим на разговор о работе. Что мы намечали сделать? И что уже сделали?

— Да, мы собирались устанавливать сантехнику и смесители в дома, — подхватил обрадованно Олег, потому что тяжелая часть разговора закончилась.

— Правильно. А то столько времени убухали на говорильню, — согласилась я.

Все обрадовались такому повороту разговора, поднялись со своих мест, и пошли по домам готовить к установке свои уже купленные принадлежности. А я пошла рядом с Олегом, потому что ключи от бабушкиного дома были у меня, и шли мы сразу делать именно к ней, и по дороге к дому стала ему говорить:

— Сегодня вечером мне нужно попасть в город. Я еще эту неделю тружусь перед отпуском.

— Ну хорошо, мы тебя отвезем в город на машине, — предложил мне Олег.

— А дорогу назад вы найдете? Ведь вы сюда ездили всего один раз? — спросила я его.

— Пусть тебя отвезет Михаил. Ты согласна? — спросил меня Олег.

— Это если он согласиться после такого выговора с моей стороны, — заявила я не видя что сзади идет Михаил.

— Да я уже забыл об этом. Если ты на меня не злишься за мою такую глупость, то я с удовольствием тебя доставлю в город? — заговорил со мной Михаил.

— Хорошо. Согласна. Лишь бы доехать нормально, — ответила я ему.

— Договорились! Везу я. Решили!? — то ли спросил, то ли согласился Михаил.

Да мне еще надо было поговорить с ним один на один, поэтому — его предложенный вариант был самым лучшим с моей точки зрения. Мы пошли устанавливать всю сантехнику в дом к бабушке. То есть, устанавливали они, а я только стояла и наблюдала за всем происходящим со стороны. Когда наступил вечер, я отправилась домой для сборов в город на работу. А Михаил пошел заводить свой автомобиль. Сразу думали подождать до утра, но потом решили, что я поеду вечером и ночевать буду в городе.

 

Глава 23

И вечером меня увез в город своей машиной Михаил. Пока мы ехали, я решила поговорить с ним по некоторым вопросам, и подбирала мысленно слова для накопившихся вопросов. Подумав так некоторое время, я сразу перешла к вопросам:

— Ты мне скажи, кто эти люди, которых ты привез к нам на хутор? Кто они? То, что это не сантехники, я это поняла уже по разговору Олега? Ну, говори, кто они на самом деле?

— Да, это их прислали, чтобы они быстрее все приготовили. Они понимают все с полуслова. Но эти люди не просто с высшим образованием. Они ученые — исследователи. Ты это хотела услышать? — попытался коротко ответить на все мои вопросы сразу Михаил, и продолжил:

— Тебя устраивает такой ответ?

— Да, я хотела услышать просто правду. Не люблю недомолвок и секретов за моей спиной. Лучше уж, когда говорят правду и в глаза, — ответила я на его вопрос.

Дома остался мой неизменный помощник — это Толик. Он заменил меня, показывая, где и что нужно еще сделать? Показывал окружающую местность вновь прибывшим помощникам.

Я же эту неделю трудилась на своей службе, а по вечерам заезжала в больницу, рассказывая бабушке Вере о последних новостях на хуторе. Предупредила ее, что в дом, в который она вернется, будет уже домом с удобствами цивилизации.

После последних новостей она очень повеселела. Было видно, что она ждет выписки с нетерпением. И врач мне сказал, что за последнюю неделю она совсем изменилась и очень быстро пошла на поправку. Что значит: появился интерес к жизни! Он всегда помогает выздороветь.

Я доработала до пятницы. Еще в четверг вечером заехала в больницу, оставила ключи от своей квартиры и сказала:

— Бабуля, подождете меня у меня в квартире, пока я доработаю до конца рабочего дня. А вечеров мы вместе с вами поедем домой. Хорошо?

Бабушка согласилась со мной, сказав, что вдвоем ехать веселее.

На завтра рабочий день оказался годом, так он затянулся для меня. Я чуть дождалась конца рабочего дня и полетела домой. Возле дома стояла машина Миши. В ней было пусто. Я быстро добралась до квартиры. Меня там ждали. Из тех продуктов, которые у меня еще остались в доме приготовили ужин. Бабушка отключила холодильник и вымыла его. Приготовила чай.

А я уже сказала:

— Давайте попьем чай и поедем. Согласны?

— А мы это и хотели сделать, деточка, — сказала мне бабушка, чем рассмешила не только меня, но и Михаила.

Горячий чай уже был. Были готовы к нему бутерброды. Мы сели втроем, попили чай. Я закрыла квартиру, мы погрузились в машину Михаила, и отбыли на хутор.

За неделю там, оказалось, произошли такие изменения, что просто нас ошарашили. Во всех домах появились удобства: был отлив воды, появился туалет, подключили электроколонки, и стала поступать горячая вода. Можно было помыться в ванне и постирать, ничего не грея.

Олег с Сергеем что-то колдовали у меня во дворе. Они пояснили мне, не ожидая моих вопросов со стороны:

— Вот, собираем электромобиль из того, что вы с Толиком насобирали. Сегодня начали. Но нужна пластина.

— Хорошо! Пластина вам будет. Если получиться, то сразу, а если нет, то чуть подождете, пока получится, — согласилась я с их доводами, и продолжила:

— Завтра с утра с Толиком станем за воспроизведение пластины. Нас не отвлекать и не мешать. Мы будем заняты весь день.

— Так долго нужно делать? — удивился Олег моим словам.

— Да! Часов шесть! И дай бог, чтобы все получилось! А то может быть, еще раз придется делать, если не захочет вырабатывать ток, — пояснила я.

— Ничего себе! А разве может не получиться? — удивился Олег.

— Конечно! У нас ведь кустарный способ, да еще и нет формулы соединения. Если хотите, можете понаблюдать за нашими действиями. Только не мешать! И не давать дельных советов. Договорились? — задала я в конце вопрос им.

— Согласны! — согласились с моими доводами они.

И обратилась к моему верному помощнику с такими словами:

— Ну, что, Толик, завтра с утра начнем? У тебя сохранились записи, как все делать?

— Все есть! Ни куда не делось. Начнем! — подтвердил он мои слова.

И мы разошлись по домам до утра.

Утром, совсем рано, меня разбудил Толик. Я, как всегда по-быстрому умылась, оделась, как солдат. Вдвоем мы позавтракали. На это все ушло всего двадцать минут. И после завтрака пошли работать. Приготовили для себя ведро питьевой воды. По записям уложили слои, закрыли и замуровали емкость. Затопили печь для нагревания емкости.

— Что-то наших «наблюдателей» не видать? — задала я вопрос Толику.

— Да, спят еще, наверное, работнички, — с иронией ответил он.

Через полчаса у нас во дворе появились наконец-то «наблюдатели». Но мы были очень заняты поддерживанием одной и той же температуры, поэтому мы на них просто не обратили внимания. Потому что было не до них! Мы были поглощены работой полностью. Соседки наши знали, что мы приготавливаем пластину, и уже через двадцать минут появилась тетя Таня и принесла нам холодной водички и такого же холодного кваса для питья. Еду она сказала, принесет через час.

Мы ей выразили благодарность одними глазами. Да и между собой мы почти не разговаривали, понимая друг друга с полуслова. А рты наши в это время были заняты кружками с квасом.

Очень уже хотелось пить, ведь мы находились возле горячей печи. Попив квасу до отвалу, мы дальше продолжали работать. Теперь мы уже словами поблагодарили тети Таню.

Через час тетя Таня принесла нам прикрытую тарелкой еду, и новую партию кваса и воды. Мы сразу попили. Потом ели сменяя друг друга. Сразу я, а потом Толик. У нас так принято было.

К вечеру, через шесть часов была готова пластина. Проверили ее сразу — она не захотела работать. Наш весь день оказался просто пустым. Мы расстроились, что день ушел впустую. И утомленные за день тяжелой монотонной работой, пошли спать.

На следующий день заново стали готовить весь материал для приготовления пластины, потом день проработали в поте, опять создавая пластину. Вечером проверили — опять ни чего!

Нас это очень разозлило и расстроило.

На третий день мы взвешивали все буквально по крупинке, чтобы не ошибиться. Каждый слой ровняли тоже по крупинке. Все делалось уже молча и автоматически — боясь спугнуть удачу. Вечером проверили — засветилась! Наконец мы получили то, что хотели. Пластина дала ток-то есть заработала!

Я улыбнулась Толику, он мне в ответ тоже заулыбался. И я тогда повернулась к Сергею и заговорила с ним:

— Ты знаешь, Сергей, я понимаю, что собирать машину надо как-то по-другому, не так как все автомобили. А вот, именно, как — это я понять не могу. Знаю, что работа похожа на стиральную машину чем-то, то есть — на работу стиральной машины, а как это делается — не знаю!

— Эврика! — воскликнул почему-то Сергей, чем не просто удивил меня, а просто перепугал таким криком, а он продолжил:

— Как же ты права в том, что эта работа чем-то похожа на работу стиральной машины. А я не мог понять — что у меня не так?

Я так до конца и не поняла, что он имел ввиду, говоря мне такое. Зато после этих слов я даже подступиться к ним не смогла. На все мои вопросы, в ответ я получила:

— Ты нам не мешай, мы тебе тоже — не мешали!

— Неблагодарный! — обиделась я и отошла от них.

Они меня только спросили: — Что ты хочешь: легковушку или бусик?

Я, даже не сильно задумываясь, сразу же заявила:

— Конечно же, бусик! О чем еще речь?

И уже после этих слов со мной даже ни кто и не пытался заговаривать. Я только стояла, наблюдая молча, что они делают. Знаю сама, как злит, когда мешают. Правда я не понимала и половины того, что делается у меня перед глазами, но они видимо тоже не понимали то, что мы делали с Толиком, но ведь, не мешали. Приходилось поэтому ждать пока только конечного результата.

Так как — не понятно, что из этого получиться? Приходилось ждать. И ждала не только я, но и все мои соседи ждали, что же из этого получится?

Они своим ожиданием, как бы поддерживали меня сами того, наверное, не понимая. Но ждали все!

Время шло — ожидание становилось невыносимым. Но все продолжали молча ждать! Кто его знает — что получится в конце?

Наступал уже поздний вечер. Становилось темно. И мы, очень уставшие, решили дать отдых и телу и голове. Ничего, не говоря этим, двоим, мы пожелали друг другу спокойной ночи, и разошлись по домам на сон. Ждать мы их окончания работы уже не стали.

 

Глава 24

Вставало солнышко. Наступало еще одно утро. День собирался быть теплым и солнечным. Во дворах во всю заходились петухи, квохтали куры, в хлевах мычали коровы. Было тихо, красиво и тепло.

Я стояла на крыльце и любовалась окружающей природой. Чуть-чуть подальше от хутора блестело озеро Круглое. За озером простирался зеленый лес. Создавалось впечатление, что этот лес был везде. Вроде бы весь хутор находится в лесу, а мимо него кто-то нечаянно проложил асфальтированную дорогу. Так оно и было.

Виднелись белые березки, вперемежку с сосной. Эти два дерева я хорошо отличала и издалека. А вот с остальными деревьями и кустарниками было посложнее. Они не так часто и не везде встречаются, и чтобы понять, что за дерево мне нужно к нему присмотреться вблизи. Там было, что-то еще. Но что?

Определить можно только вблизи. Но мои размышления по поводу деревьев и кустов прервал Толик:

— Доброе утро! О чем задумалась?

— О красоте наших мест! Как здесь красиво! Правда? — восхитилась я, и обвела рукой простирающуюся природу. Толик молча начал рассматривать то, на что я показывала.

Это продолжалось минут десять. А я молча наблюдала за изменением выражения его лица. Сразу выражение лица, безучастное ко всему, поменялось на заинтересованное, а затем через минут пять — на восхищенно-ошарашенное, когда присмотрелся получше:

— А, в самом деле — очень красиво. Я эту красоту вижу каждый день, поэтому перестал все это уже замечать. Вроде бы уже все примелькалось, и перестаешь замечать.

Ну, ты даешь! А ты еще умудряешься видеть окружающую тебя красоту, за постоянной такой занятостью работой? — восхитился он.

— А что? Раз так занят, то уже и жить не надо? И замечать красоты жизни не стоит? — спросила я его.

Толик молча пожал плечами и не нашелся, что мне ответить? Немного помолчав, он перешел на другую тему:

— Наверное, через три дня будет готово средство передвижения для хутора.

— А что так расплывчато говоришь? Не уверен? Что-то не получается? — продолжала расспрашивать его я.

— Да! Просто, очень уже непривычно смотреть на то, что они создают! — отозвался Толик.

— Да! Я то не знаю, что это. Меня туда даже не подпускают, чтобы посмотреть, — обиженно сказала, я ему.

— Это потому, что ты пытаешься давать дельные советы, а у них и так куча проблем, — поддержал их действия мой сосед, тоже, как и Михаил оскорбив меня тем, что он много обо мне знает.

— Как ты бессовестно врешь! Ведь они меня знают без году неделя, а ты такое пытаешься наговаривать. А во-вторых, со стороны виднее в таких случаях! И если бы не мой совет, неизвестно бы, на какой стадии работы находились бы они! Какие мужики все-таки неблагодарные! — возмутилась я на его слова.

— А ведь ты права! — согласился со мной Толик и продолжил:

— Если бы не твоя «стиральная машина», неизвестно, чтобы они сотворили. А пошли, посмотришь, что они там творят?

— Пошли! Но если мне что-то не понравится, я молчать не буду. Ведь это экспериментальный объект. А он должен быть идеальным, чтобы в нем не было изъяна — я так считаю. Поэтому — если что не так, им достанется основательно от меня, — заверила я Толика.

— На этот раз, не сомневаюсь в этом, — согласился Толик на мои слова и заулыбался.

Я рассмеялась на его слова, и реакцию к ним, и мы пошли смотреть, что же такого натворили Сергей и Олег.

Их «детище» находилось совсем недалеко от нас, возле сарая, где мы складировали запасы запчастей и всяких других, нужных для нас принадлежностей. Никого здесь еще не было.

Это прекрасно!

Не будут мешать, все досконально рассмотреть. И я начала рассматривать то, что произвели на свет наши специалисты. То, что я увидела мне, определенно, понравилось.

— Интересно? Сдвинется эта «стиральная машина» с места или нет? Хотелось бы увидеть это в движении, — сказала я, сомневаясь в том, что этот агрегат начнет двигаться?

— Еще увидим! — заверил меня Толик.

— Как ты уверенно говоришь!? — не то спросила, не то сказала я.

— Потому что это уже заводилось и работало, но не ездило, — открыл мне секрет Толик.

— Тоже мне. Это еще не значит, что оно начнет ездить! Понятно! Пошли лучше поедим, — перевела я разговор на тему еды.

— Пошли! Я и не подумал, что ты еще ничего не ела, — согласился с моими доводами сосед.

— А ты и не знал, что я не ела. Ты застал меня на крыльце и не видел, ела я или нет. Так что нечего врать. Да и ты видимо не завтракал как всегда! — возмутилась я на его такие наглые слова.

— Ну-ну! Утихомирься, — утешал меня он, не обращая внимания на то, что я его ругаю, и продолжил:

— Ты злишься, потому что голодная. Пошли есть.

— Да, что я — животное? — возмутилась я на его слова, а сама подумала, чего это меня так сегодня с утра заносит поскандалить, а ему ответила:

— Могу и голодной побыть. Ничего сказать нельзя, все перевертывают наизнанку.

— Бубнишь? Да? — переспросил меня Толик. И после этих слов я умолкла. Поняла, что уж слишком далеко зашла.

Мы сходили ко мне домой, я вскипятила чай. К нему поставила творог, масло, булку и конфеты.

— И это — все? Весь завтрак? — удивился мой сосед.

— Вообще-то — это мой завтрак традиционный. Но я забыла, что у меня мужчина. И для него это будет не еда, — я полезла в холодильник за колбасой, яйцами и салом. Поставила сковороду, и поджарила яичницу. Поставила ему на подставку в сковороде и положила хлеб.

— А ты, что не будешь? — удивился Толик.

— Я попью чай с конфетами, — ответила я ему на его вопрос, и продолжила:

— Ну, я тебе говорила, что утром мясо не ем.

В дверь постучали и вошли Сергей и Олег.

— Здравствуйте! Приятного аппетита! — хором сказали они, и продолжили дальше:

— Извините, что пришли без приглашения! Пришли просить прощения.

— Какое прощение? За что? — сразу не поняла я.

— Ну, мы сильно обидели вас, просто оскорбили, — начал Олег.

— Не поняла я? Кого обидели? Меня? — удивленно уставилась я на них и рассмеялась.

— Ну, раз вы не приходите… — начал Сергей.

— Так вы же меня выгнали и сказали, чтобы я вам не мешала. Вот я и стараюсь не мешать. А вы решили, что я обиделась? Вот это да! У вас, мужики, семь пятниц на неделе! — заявила я.

— Ну и как ваш автомобиль? Как результат? — перевела я разговор в нужное русло.

— Хотите посмотреть? — спросил Сергей.

— Очень хочу! Какой у вас конечный результат получился? Хотелось бы посмотреть? — задала я наболевший вопрос.

— Так пошли смотреть? — еще раз пригласил он меня.

— Ну, пошли! Так какой же результат? — опять я повторила свой вопрос.

— Вот сейчас и увидите. Как «стиральная машина»! — засмеялся Сергей.

— Какой кошмар — ужаснулась я, и заулыбалась.

— Почему — кошмар? Это нормально, — удивился Сергей.

Меня подвели к своему детищу Олег и Сергей, Толик шел рядом со мной. Я бы хотела его попробовать, то есть хотела бы покататься. Но это я вслух не сказала.

Я со всей серьезностью заявила всем:

— Так! Внутренность автомобиля меня не интересует. Я в этом не разбираюсь. Мне нужно, чтобы он вертел колесами, то есть ездил.

— Ну, это уже не автомобиль, а — электромобиль, — поправили меня наши конструкторы.

— Ну, а конечный результат будет чуть-чуть попозже. Просим потерпеть вас еще пару дней, — ответил мне Сергей.

— Это же почему мы должны терпеть еще пару дней? Эта «стиральная машина» не желает трогаться е места? Так? Ладно, я согласна на ваши условия: потерпеть пару дней. Но на что тогда тут смотреть? Ведь процесса сборки я не понимаю? — поинтересовалась я у них.

— Но увидеть стоило бы. Ведь он уже работает. Просто мы не успели прикрутить сидения, поэтому, и говорим, что стоит подождать пару дней, пока сборка не закончится полностью. Еще раз повторюсь, — сказал Олег.

— Так вы мне покажите процесс работы? Что вы головы нам морочите? Ну, покажите, как он ездит? А посидеть мы можем и на полу, — воскликнула я в нетерпении.

— Нет! Не все сразу. Около часа придется подождать, пока мы приделаем хотя бы одно сидение для шофера, — уточнил Сергей.

— Ну, так делайте быстрее, что же вы стоите? — возмутилась их нерасторопности. Они оба рассмеялись на мою нетерпеливость, и пошли работать. А Толик, стоявший около меня, выговорил мне:

— Какая ты нетерпеливая. Подождать немного не можешь.

— А у тебя хватает терпения ждать и ничего не говорить, когда намечается такая новость? — задала я ему вопрос, мучавший меня.

Толик задумался над моим вопросом, помолчал немного, потом ответил:

— Нет! Я бы не смолчал.

— Ну, вот видишь. А мне говоришь молчать. Дельные советы хорошо давать другим, когда тебя это не касается. Ну, да ладно! Давай помолчим, и понаблюдаем, что они делают, все-таки, — предложила я ему.

Теперь он ничего не сказал, а только молча кивнул. Глаза наши были заняты зрелищем, разворачивающимся перед нами. Но Сергей с Олегом работали тоже с таким азартом, что другой бы просто позавидовал.

Они, видимо, тоже были заинтересованы в конечном результате ни чуть не меньше нас.

А хутор наш уже неделю жил со всеми удобствами, как городские жители. С соседками провели инструктаж, объяснили, как правильно пользоваться унитазом и ванной. А вот, когда соседки возмутились, потому что Олег заявил им, что туда можно выливать отходы от первого блюда. Он забыл, что это же не город — у каждой есть хозяйство и, поэтому ничего не выбрасывается, а идет на корм скоту.

Но все уладилось. Все нормально разобрались, как себя вести с новыми удобствами и уже целую неделю пользуются ими. И всем им это очень нравиться.

А мы сейчас стоим и ждем. Время почему-то тянется неимоверно медленно. К нам через некоторое время подходит Сергей и говорит:

— Ну что? Прокатимся?

— Какие еще могут быть вопросы? О чем еще можно спрашивать? Конечно, поехали! — воскликнула я.

— Но сидение только одно. Как мы поедем? — спросил Олег.

— А я сяду на пол, мне все равно, какие удобства, они меня сейчас не интересуют, — заявила я, и забралась вовнутрь. Шофером сел Сергей, посидел за рулем молча несколько минут, как бы произнося какую-то молитву, а потом сказал:

— С богом!

Машина завелась с полуоборота и плавно стартовала с места. В салоне стояла тишина. Ведь она тронулась с места, почти беззвучно работая! О чем еще можно говорить в данной ситуации? Едем!!!

Ощущение у нас непередаваемое!!! Такая эйфория — не передать словами, поэтому стояла тишина. Каждый переживал движение по-своему. Сделав три круга почета, машина остановилась.

Мы сидели в машине, кто — где и молчали, слов пока не было. Мы еще не пришли в себя. Наконец до меня дошло, и я воскликнула:

— Вы это сделали!!! Ура!!! Все получилось!!! Поздравляю!!!

Я сияла как солнце, вымытое после дождя. Поздравляя Олега с Сергеем и пожимая им руки. После моих слов они, кажется, тоже пришли в себя, потому что Олег сказал на мои восклицания:

— Что значит — вы? Это все мы сделали: и ты — в первую очередь, и Толик и уже потом — мы! Единственно, что мы боялись — это то, что она не сдвинется с места.

А Олег задал мне неожиданный вопрос:

— Люба, а ты не боишься, что тебя пристрелят? Ведь ты «без хлеба» оставляешь нефтяных, газовых и топливных магнатов. Они просто так не захотят отдать свои миллиарды ни за что, легче всего избавиться именно от тебя. И технический прогресс им ни к чему. И то, что благодаря твоему открытию мы сможем обойтись без глобального потепления, если откажемся от такого топлива, как газ и нефть. Они перестанут нагревать Землю. И уберется столько мусора, который собрало человечество после первого и второго витков «технического прогресса».

Мне Олег вроде бы объяснял такие истины, которые я давно уже знала, когда мне все это только снилось, и я ему ответила:

— Еще как боюсь! Я все прекрасно понимаю — на что, и на кого по стечению обстоятельств мне пришлось замахнуться. Но ведь я этим уже владею не одна. Толик тоже знает, как все это делается. Просто это все еще никто не принял всерьез. Или не поверили. Решили, что кто-то решил сделать себе дешевую сенсацию? И поэтому меня ни кто не ищет. Да и формулы еще нет и неизвестно, сколько времени на это понадобится.

Я с надежной на то, что говорю, посмотрела на Олега. Он замолчал и посмотрел мне прямо в глаза.

А я продолжила:

— Да, да! Ведь еще нет формулы, то думают, что просто кто-то занялся просто «игрушками». Помните, все тот же «арменикум». Все неделю говорили, потом перестали, и больше никто не вспомнил. Оказалось, что это просто вранье. А вообще-то очень боюсь. Хотя я знаю, что все открытия в основном происходят во сне. Так ведь?

Они, слушая то, что я им говорю, просто молчали: и Олег, и Сергей, и Толик. Мне сделалось совсем страшно от их молчаливых взглядов. Что меня ждет впереди с моим открытием? Я нашла на свою голову лишнее приключение? Что я делаю? А будь, что будет!

На все эти вопросы у меня нет ответа пока. И какой ответ я жду? Или я надеюсь, что все как-нибудь обойдется? Но, тогда получается, что я пытаюсь обмануть саму себя? Что-то у меня вдруг начинает пропадать оптимизм?

Я стояла и смотрела на моих компаньонов и думала обо всем этом. Что-то у меня начинает складываться не совсем нормальная картина для моего оптимистического характера. Я очнулась от своих невеселых дум, посмотрела на Сергея и Олега и решила задать им каверзный вопрос:

— Скажите, а кто вы есть на самом деле? Ведь вы не рядовые мастера, как вы пытались нам представиться? Если мы молчим, это еще не значит, что мы поверили вашим словам?

— И в чем это отличие выделяется? — поинтересовался Олег.

— Просто чувствуется, что вы не просто монтеры, и тем более не сантехники. Так кто вы? Мы можем это знать, или вы будете продолжать скрывать свое настоящее лицо? — задала я им обоим кучу вопросов.

— Может, я пойду? — не то спросил, не то сказал Толик.

— Нет! Не уходите! Вы тоже должны знать, ведь вы делали все вместе? — сказал Сергей, а Олег продолжил:

— Да, вы правы! Мы не простые монтеры, и не просто сантехники. Мы, люди военного республиканского конструкторского бюро. Нас прислали дать оценку открытию. Настолько оно серьезно, чтобы им заниматься и выделять на него и время, и деньги, и ученых.

Это очень серьезно, и мы будем говорить о вашей охране. Но на все эти вещи нас будет мало. Нужны и физики, и математики, и механики, и химики, чтобы вывести формулу. Для нашей страны — это очень большое, нужное и серьезное открытие, и оно видимо перевернет весь мир. Мы позвоним, объясним создавшуюся ситуацию. Нам нужно отчитаться о проделанной работе. Надо подготовить место для конструкторского бюро. Ведь нам придется одновременно разрабатывать, так сказать: «домну» для того, чтобы получилась пластина, платины нужно поставить в серийное производство, и перейти на разработку электромобиля. Здесь тоже очень много работы. На целое десятилетие хватит.

— Так вы поедете отчитываться в столицу? — спросила его я и продолжила:

— Вам нужно было все заснять на видео, чтобы отчитаться по всем открытиям.

— А ведь вы правы, нужно было сделать видеоотчет, но мы все сделали, — ответил Олег, отводя взгляд от меня.

— Когда? 3начит вы следите за нами? 3начит вам нельзя доверять? Вы не говорите правды, а те — кто не говорит правды — он значит врет! А врунам верить нельзя, потому что в трудную минуту они вас продадут, не задумываясь ни о чем. Еще мотивируя свое предательство высокопарными словами. Значит с вами нужно быть осторожными?! Спасибо за науку, что незнакомым людям лучше не доверяться. Вот уж опростоволосилась! Вы и сейчас все это снимаете? — я уже решила выговорить им все, что я о них думаю.

— Что вы говорите такое? Разве так можно? — спросил Сергей.

— С вами все можно — заявила я, обвела взглядом обоих и продолжила:

— Счастливой вам дороги Я повернулась к Толику и сказала:

— Пошли, сосед! Нам здесь делать нечего! Нас очень хорошо поставили на место, чтобы мы не очень радовались открытиям, и жизнь нам не казалась сахаром. Пошли!

Я взяла Толика под руку и больше уже в сторону этих двоих и не посмотрела. Толик пытался оглянуться, но я ему этого сделать просто не дала. Потом мне что-то стукнуло, я, как остановилась и не смогла идти дальше, продолжая думать. Я резко повернулась к этим, двоим, они молча стояли на том же месте, где мы их покинули, возвратилась и попросила:

— Вы знаете, делайте, что хотите, но об этом хуторе нужно, чтобы знали единицы. Я не хочу, чтобы из-за моей глупости страдали эти ни в чем не повинные люди. Дайте им спокойно жить. И не надо никаких туристических посещений сюда? Хорошо? Я только об этом вас попрошу? Могу ли я на это рассчитывать?

— Да! Мы сделаем все, чтобы сюда ни кто не попал. И об этом хуторе будут знать только единицы, — согласился с моими словами Олег.

— Спасибо вам хотя бы за это! Счастливо! — попрощалась я с ними, махнула им рукой, повернулась и пошла к Толику, который ждал меня, наблюдая за мной со стороны.

Когда я подошла к Толику, он заговорил со мной:

— Тебе не кажется, Любаша, что пора пойти поесть?

— Пора! — согласилась я с ним, улыбнулась ему невеселой улыбкой, и мы пошли к моему дому.

Когда мы сели и уже начали еду, как я вроде бы как, что-то вспомнив, опять заговорила:

— Слушай, может, стоит сделать перерыв, и заняться ничегонеделаньем? Я ведь все-таки в отпуске? А?

— Я согласен с твоим таким предложением, — заметил Толик, улыбаясь на мои такие слова.

Мы поели. Потом перешли в беседку пить чай с творогом и пирожками, которые приносила утром бабушка Вера.

Делали мы все это молча, говорить ни о чем не хотелось. Да и о чем говорить после того, что мы сегодня уже видели и слышали? Мы молча наслаждались!

Прошло два дня. Миша это время избегал встречи со мной, чувствуя себя виноватым во всем этом.

А я эти два дня долго думала, все обдумывала, и пришла к выводу, что придется смириться с тем, что есть. От этого уже никуда не денешься. Я успокоилась после этих дум, повеселела и принялась за обустройство своего двора и огорода. Михаил видимо почувствовал перемены со мной, Потому что буквально не прошло и двадцати минут, как он уже крутился возле моего забора, я не удержалась и спросила его:

— Чего круги наматываешь? Заходи. Что хотел сказать? Я тебя слушаю?

— А почему ты решила, что я пришел поговорить о чем-то? — удивился он.

— Потому что по другому поводу ты бы не появился. Побоялся бы. Ну, говори? — потребовала я.

И он начал:

— Ты извини меня, я не ожидал такого поворота дел. Ты же знаешь, нужно чтобы приехала комиссия для принятия готовых экземпляров. Когда они увидят наяву, как все это работает, им тогда будет удобнее и быстрее разработать формулу. Они приедут ненадолго, и после них ни кто не узнает об этом хуторе. Ведь я тоже заинтересованное лицо, чтобы о нем ни кто не знал. Ведь здесь моя мама, а я знаю, что она все равно не поедет к нам жить. Ну, как? Я тебя убедил?

— Ладно, зови. Я уже успокоилась и все для себя решила, — сказала ему я, дальше не объясняя своих слов, пусть, что хочет, то и думает, и продолжила:

— Надо, наверное, соседей предупредить, чтобы они разместили их у себя по домам?

Мы позвали соседей и объявили, что к нам в отпуск едут знакомые Мише люди, человек пять-шесть. Их нужно разместить. Все согласились. Даже обрадовались. Фекла и Мария сказали, что согласны взять к себе по двое человек, у них для этого хватит места. А Толик и бабушка Вера, тоже сказали, что не останутся в стороне, и возьмут по одному. Я уже хотела обидеться, но мне не дали, сказать, что мне еще и без этого достанется хлопот столько, что я не буду знать: куда от них деваться.

Опять распределяют обязанности без меня. А, да ладно. Я уже с этим начинаю свыкаться. Миша вышел на улицу и позвонил. Разговаривал он долго, очень долго. Еще первые пятнадцать минут мы пытались прислушиваться к его разговору, немного еще прождали его, думали, он что скажет, а потом понемногу разговорились и потеряли время: сколько он разговаривает уже?

Потихоньку приближался вечер. Мы проговорили почти на все интересующие нас темы, попели песни, и решили разойтись по домам на сон.

Я позвала Мишу и попросила посидеть со мной в беседке. Он согласился. Все уже потихоньку разошлись, договаривая о последних проблемах по дороге. И мы остались одни.

— Ну, что? Доложил? — спросила я.

— Да! — не заставил себя долго ждать он и продолжил:

— Приедут через три дня. Готовят продовольствие и все остальное. Соседкам завтра скажешь. Будет семь человек. Будут химики, физики, механики и математики. Там разберемся кто — где? Слишком много работы получается.

И, не обращая внимания на то, что я хочу его прервать, продолжил:

— Очень нужна формула и процесс приготовления пластины. Если говорить как дилетант, то масса по идее варится. А процесс «варки» тоже должны расписать. Я думаю — ты понимаешь?

Наконец-то заметили мое присутствие, и я ему ответила:

— Естественно, я с тобой полностью согласна. Я давно это знаю. Да и формула мне один раз снилась. Просто она так быстро промелькнула мне во сне, что я не успела ее запомнить. А потом она ни разу больше не снилась. Шла она почему-то по кругу, и очень большими буквами, как бегущая строка на экране телевизора, только очень быстро. Я думаю, что если бы она отразилась на взгляде, я бы ее запомнила, а так. Ну не запомнила я! Да и в химии я не сильна. Но это было только один единственный раз.

Олег ошарашено слушал мои излияния и молчал. А я продолжила:

— Ну, чего ты смотришь так на меня, вроде бы я с Луны свалилась? Да. Снилась. Я же тебе как-то говорила. Толик тоже это знает. Но больше на этот счет я ничего сказать не могу. А остальной процесс приготовления запомнила в точности, и он меня мучил долгие годы, повторяясь в снах еще и еще раз, поэтому я и решила попробовать все-таки воспроизвести его наяву. Хоть я и не верила в положительный результат, решила все-таки попробовать. Ведь меня как что-то заставляло это сделать во сне. А последний раз приснился этот хутор. А когда я его искала, меня к нему вроде как вела невидимая рука. Это после того, как после трех с половиной лет, я не выдержала и решила попробовать сказка, это или нет. Хорошо, что у меня оказался такой верный помощник. Ведь одна я бы, наверное, не справилась бы и ни чего не смогла бы добиться. Он один мне тогда поверил и работал наравне со мной. Соседи решили, что у меня «не все дома». Что я сбежала из психушки, и у них прячусь. Я сама в конечный результат не очень-то верила. Ведь — это сон. Ну и что, что он так давно снится и с продолжением?

А вот еще что! Он мне все время снился цветным, как наяву! Представляешь? Чего ты молчишь? Сильно ошарашила такими рассказами?

— Да! — бесхитростно согласился с моим вопросом Миша, и, помолчав еще немного видно собираясь с мыслями, продолжил:

— Вообще такого поворота я не ожидал!

— Я так и подумала, — согласилась я с его словами и заговорила дальше:

— Зря только по телевизору показали. Кто-то задумается над этим. Начнут искать. А если сильно захотят, то и найдут. А вот этого-то как раз и не хотелось бы. Пусть бы лучше забыли как не умную шутку телевизионщиков.

Сказать по телику, что это был просто монтаж телевизионщиков, ничего такого нет. Решили проверить, как на это «клюнет» население. Ты меня понял?

— Да! Постараемся так и преподнести, чтобы забыли. И завод надо пока строить там, где о нем никто не знает, — добавил он совсем непонятные мне слова.

Я посмотрела, шутит он или говорит серьезно; и спросила:

— Какой еще завод?

Но он продолжил свою мысль совсем серьезно:

— А ты думаешь как? Ведь от кустарного способа надо уходить. Надо все ставить на промышленную основу.

— Ну, ты и даешь! — восхитилась я его словам и затем продолжила:

— Какая, к черту, промышленная основа, когда нет ни формулы, ни даже печи, которая сделала бы соединение для получения «пластины Костенко». У тебя планы на сто лет вперед. Люди столько жить еще не научились. Слушай, давай расходиться спать. Уже совсем стемнело. Спокойной ночи!

Он мне ответил теми же словами, и мы разошлись по домам до следующего дня, каждый, думая о своем.

 

Глава 25

Утром я просыпалась очень тяжело. Не хотелось открывать глаза. В дверь ни кто и не пытался стучать, хотя будильник показывал целых десять минут десятого. Непростительно поздно для нашей местности. За окном что-то равномерно шумело. Я прислушалась к шуму, не открывая глаз, и до меня дошло, что идет дождь. Вот почему я не хотела открывать глаза, и было так тяжело голове.

Я откинула одеяло и поднялась, зная, что если буду продолжать валяться в постели, станет еще хуже. С трудом я заправила кровать и заставила себя пойти умыться. После этой процедуры стало легче. Я оделась и побрела на кухню чего-нибудь пожевать. Радио тихонько напевало какую-то песню.

Я включила в комнате телевизор, посмотреть, что творится в мире, посмотрела на каком-то канале окончание мультика, выключала его и пошла на кухню, пить чай. После завтрака вышла на крыльцо посмотреть, что же творится на улице? Дождь лил как из ведра. Нормальным было лишь то, что он был теплый грибной дождик, но довольно сильный. Значит, долго идти не будет — скоро кончится. Но землю промочит хорошо. Но делать было нечего, и я пошла в дом к тете Тане, попытаться уговорить Мишу съездить в город. Когда я вошла, мне там даже рот не дали открыть:

— О, здравствуй, здравствуй! Проходи! А я хотел идти к тебе просить составить компанию на поездку в город. Сам я не наберу всего того, что нужно жителям, а твоя помощь была бы кстати.

— Ничего себе! А я к вам шла именно с предложением, съездить в город. Все равно ведь делать нечего? — пояснила я свой поступок.

— Ну, так иди, собирайся, значит, договорились? — заявил мне Миша.

— Тогда я пошла. Буду через пятнадцать — двадцать минут! — сообщила я, и пошла, собираться в дорогу.

В город мы приехали уже к полудню. Дождя здесь и не было. Асфальт был сухим. Правда и солнце не очень-то и сияло. Над городом стояли тучи. Но дождь здесь и не собирался пойти. Это даже чувствовалось.

— Пойду, посмотрю: как там моя квартира, — сказала я и уже на улице наклонилась и спросила своего попутчика:

— Миша, а ты не зайдешь ко мне домой?

— Зайду, конечно, если приглашаешь? Да и поговорить тоже надо, — согласился он с моим приглашением, вроде как ждал его.

Когда мы уже шли к подъезду, я ему задала вопрос:

— Если ты поговорить со мной собирался, чего же не сделал это еще в машине?

— Собирался с мыслями, поэтому и молчал, — нашелся он.

Я достала ключи, открыла дверь в квартиру и мы вошли в прихожую, оба разулись, прошли в комнату, Миша устроился в кресле, я села, напротив, в другое и вопросительно уставилась на своего собеседника, продолжая молчать. Но тут я услышала совсем неуместный вопрос:

— Скажи мне: а почему ты одна?

— А тебе, что от этого плохо? Не все ли тебе равно? Ты хочешь меня замуж выдать?

— Зачем ты так? — обиделся он.

— А как я должна реагировать на такой хамский вопрос, да еще со стороны мужчины, который пытается влезть в чужую личную жизнь беспардонно и без спроса на это? А? — в тон ему, вопросом на вопрос ответила ему я.

— Нет! Я просто хотел о тебе больше узнать, — растерялся и начал оправдываться он.

— А зачем тебе это знать? Для чего? Я тебя что-то не очень понимаю? Объясни все более популярно? — пристала я к нему с вопросами.

Это уже становится интересно. Что ему от меня надо? Моя анкета? Мне стало даже интересно: к чему этот разговор нас приведет? Поэтому я терпеливо стала ждать дальнейших объяснений таким вопросам.

— Понимаешь, мы давно уже знаем, друг друга, но я о тебе знаю только анкетные данные, то есть, как тебя зовут и сколько тебе примерно лет. И все! — пояснил он мне.

Я из этого все равно ничего не поняла, меня это уже начало интриговать и я спросила:

— Неужели? А я тебе должна что-то объяснять? Зачем? Что тебе станет легче оттого, что я тебе поведаю свою биографию?

Кажется, я с ним ругаюсь? Но меня уже было не остановить, внутри у меня закипела злость, я даже сразу не поняла: почему? Но это было уже последней каплей, и я понеслась:

— Ты для этого хотел поехать со мной в город, чтобы именно на эту тему поговорить? Другой темы у тебя не нашлось? А я о тебе все это время была лучшего мнения!

Я увидела, что он от моих таких слов растерялся, но и не собиралась облегчать его задачу, я уже была слишком зла. А он меня спросил тихонько, видимо не ожидая такой реакции после таких вопросов:

— Чего ты так возмущаешься? Что такого я тебе сказал? Я задал эти вопросы, потому, что ты мне давно нравишься.

— И что? — перебила я его, немного остывая, но чувствуя, что это не надолго.

— Может, я хочу сделать тебе предложение, — торжественно заявили мне.

До меня правда не дошло, что это такое, и я переспросила:

— Какое это еще предложение? Я что-то совсем не понимаю, о чем идет речь? Просветите меня темную? Что ты этим хотел сказать?

— Ну, какая ты непонятливая: предложение руки и сердца, — еще торжественнее ответили мне.

И после того как увидел, что я смеюсь, уставился на меня удивленным взглядом. А у меня от смеха на глазах выступили слезы. Пока я смеялась, мой собеседник молчал. Видимо я его шокировала такой реакцией. Я успокоилась, вытерла рукой слезы и сказала ему:

— Ты женат, моложе меня, Я чужие семьи разбивать не научилась. А еще: разве я тебе давала повод, чтобы ты подошел ко мне с таким разговором?

— То, что я моложе — это не помеха. Я уже не женат, но пока еще и не разведен. А дома мне сказали, что я не устраиваю, потому что все время в командировках. Меня нет дома. А для штампа в документе я не нужен.

И я продолжила его мысль:

— Поэтому эту брешь ты решил заполнить мной? Почему? Тебе нужна бесплатная служанка, которая ухаживала бы за тобой? Я тебе давала для этого повод? Как можно такое предлагать, даже не пытаясь узнать, нравишься ли ты? Какого ты высокого мнения о себе.

Ты думаешь — за деньги можно купить любовь? 3наешь? Ты меня устраиваешь, как друг. Хороший друг! И не больше. В ближайшие пять лет я свою судьбу с «особой» противоположного пола связывать не собираюсь более тесными узами, чем дружба. Вы меня поняли, или нужно объяснять по слогам? И ни кто в мою жизнь не влезет, если я сама не захочу кому-нибудь о ней рассказать. Понятно?

— Да. Извини меня. Я тебя не хотел обидеть. Видно кто-то тебя очень сильно обидел, что ты так сразу идешь в штыки от таких моих слов? Хотел бы я набить морду этой сволочи! — сказал он мне.

— А ты меня не обидел, а разозлил, но почему? Я этого объяснять не стану. Еще есть ко мне вопросы? — спросила я.

— Нет! — эхом отозвался он.

— Тогда не расстраивайся. У тебя еще все уладится. А мы давай проедемся не магазинам и вернемся на хутор? Хорошо? — спросила я.

Я устала от этого разговора. Такого я не ожидала от себя. Чего я взъелась на него? А может и стоило это сделать? Не знаю! И ответов на эти вопросы у меня пока-что нет.

— Хорошо. Поехали по магазинам, потом поедем домой, — согласился он.

Я кивнула головой в ответ, разговаривать уже не хотелось.

Мы собрались выходить. Я из дома в сумку побросала кое-какую одежду. Выйдя из квартиры, я закрыла в двери замок и мы пошли на улицу к машине, которая ждала нас уже часа два. Перед тем, как сесть в машину, я опять заговорила:

— Я думаю, любовных сцен больше не будет? Я не хочу терять хороших друзей таким способом?

И он, немного смутившись и помолчав, ответил мне:

— Если ты не хочешь этого, то больше не будет. Но я и чувствовал, что у тебя на этом фронте что-то не то? Оно так и оказалось. Я видел, что ты во мне не чувствуешь мужчину!

— А тебя это задело так? Я в тебе, зато чувствовала друга, а это большее, чем мужчина, — парировала я его слова, и продолжила:

— Если бы я в тебе почувствовала мужчину, больше чем друга, ты бы ко мне на пушечный выстрел не смог бы подойти.

— Почему? — удивился он, помогая сесть мне в машину, и сам, садясь за руль.

— Потому, ты уж меня извини, конечно, но мужиков я просто ненавижу. А объяснять, почему у меня к ним такая аллергия, нет ни какого желания. Если я увижу, что тебе можно доверять, то когда-нибудь я, может быть, расскажу всю историю? — вроде бы уточнила я ситуацию и замолчала.

— Совсем непонятно? Но раз ты так сопротивляешься, то пока замнем этот разговор? — не то спросил, не то сказал расстроенный собеседник.

А я и не собиралась ему поднимать настроение. Он сам мне его испортил своим дурацким предложением. Пусть сразу думает, а потом уже делает что-то, а то дослужился до такого чина, видно не глупый человек, а здесь как мозги потерял.

Все! Мы отъехали сразу по магазинам, а затем на хутор. Всю дорогу ехали молча, развлекать мне его не хотелось, не было настроения, и у него видно была та же ситуация, что и у меня?

Оба были расстроены разговором, который как казалось Мише, принял не тот оборот, который ему хотелось бы. А мужики очень трудно воспринимают свое поражение. А мне его как мужчину было совсем не жалко.

Я же вообще решила забыть про этот разговор, задумалась о своем и начала успокаиваться. У меня сразу же улучшилось настроение.

Наверное, я в какой-то мере артистка, раз смогла шокировать своего соседа по машине. Так он видимо решил, посмотрев на меня, и видимо решил со мной больше не связываться. Он ошарашено на меня смотрел ничего, не говоря, после того как я сама себе улыбалась. Мне стало совсем смешно от того эффекта, который я на него произвела своей улыбкой. У меня поднялось настроение совсем, и я успокоилась.

Мы подъезжали к хутору, и я улыбалась этому моменту. Как все-таки здесь хорошо!

 

Эпилог

Через три дня приехала бригада из столицы. Начальник этой бригады попросил меня уволиться с прежней работы, так я у них в команде зачислена специалистом-консультантом, и у меня по этой должности идет уже стаж.

Я съездила в город и уволилась с работы. Там видимо об этом знали, потому что меня рассчитали сразу в течение часа, а не так как тянут волынку месяц, а то и два.

Когда я вернулась назад на хутор, мне на карте показали, что в глухом лесу, рядом с еще одним большим озером нам строят здание и домики для специалистов. Дорогу туда уже проложили строители. Там же будет цех для экспериментов. Со строителей взяли подписку, что они строили еще одно здание в лесу для какого-то санатория.

Специалисты из столицы сказали, что постараются, чтобы этот городок закончили в ближайшие сроки, а пока им на хуторе хотелось бы посмотреть, как изготавливается «пластина Костенко» и ее в действии. Как она делается? Процесс ее изготовления?

Мы с Толиком оказались в центре внимания и решили показать весь процесс, начиная со свалки. И всю группу с сумками мы повели на свалку. Объяснили: какой мусор и как отбирать. Каждый полную сумку отбирал определенного компонента. Дома мы все это высыпали в отдельные ящики, которые были у меня во дворе. И предупредив своих сельчан, что завтра начинаем процесс создания пластины, разбрелись до завтра.

С самого раннего утра мы сошлись с Толиком возле нашей емкости, но нас там уже ждали наши гости. Они тихонько переговаривались и были все с блокнотами и ручками.

Мы с Толиком принесли свои записи и по ним, взвешивая точно по килограммам, стали укладывать слои, как у нас было записано. Вопросы нам не задавали. Наблюдали молча, ничего не нарушая.

На это ушло порядочно времени, чтобы все сложить. Затем мы накрыли емкость и замазали ее глиной разведенной на яйцах. А потом оставили все это до завтра. Глина должна была подсохнуть.

И затем я повернулась к наблюдателям и сказала:

— Ну, задавайте вопросы, если они у вас есть.

На эти слова один из стоявших, сказ мне:

— Нет! Вопросов пока-что нет. Все предельно ясно.

Уже на следующий день мы сошлись опять и начали процесс изготовления. Соседки, как всегда поддерживали нас холодной водой и едой, поднося воду каждый час, а еду к завтраку и обеду.

Наши гости наблюдали за всем этим, что-то записывая для себя. Мы работали до самого вечера, но оказалось, что эта работа была не зря. Две пластины одновременно получились у нас с первого раза.

Мы объяснили, когда ученые увидели, как мы радуемся получению, что такое у нас случается не с первого раза, и иной раз даже не со второго. Что приходится переделывать еще и еще.

Физики записали процесс работы пластины. Спросили: кто подключал? И когда узнали, что всю эту работу мы сделали сами, без чьей-то помощи, были очень удивлены нашим знаниям, зная уже, что в этой области мы по идее дилетанты.

Наконец-то мне поверили окончательно, что я не «ненормальная», раз все это пытаются запустить в серийное производство. Ученые говорили, что уберется с земли парниковый эффект и станет легче дышать.

У моих соседей подходил к концу срок работы пластин. К концу подходил пятый год их работы. Я объяснила эту ситуацию ученым и сказала, когда срок закончится, они рассыпятся на мелкие кусочки и уйдут в землю уже удобрением, поэтому нужно сделать пластины, чтобы сменить им их. А они смогут сами их поставить.

Они были довольны, что им самим придется включиться в работу с пластинами. Они нам помогли с процессом создания остальных пластин. Этот процесс прошел не так гладко как первый. Вторые две пластины мы делали трижды. Первый раз они вывалились кусками, второй раз они не захотели дать электрический ток, а получилась нормально только с третьего раза.

Сделали, наконец, все пластины. Сложили их в сарай, а в конце недели первой рассыпалась пластина у меня. Она была сделана самой первой, потом через день еще и еще. Ученые ошарашено смотрели, потому что этот процесс распадения я предсказала наперед и мне как видно не очень верили. Новые пластины сменили быстро. И у нас снова пошел электрический ток.

Мы съездили посмотреть, как строят нашу базу. Там видимо на год работы. Но деньги мне выплачивали исправно, говоря, когда я начала сопротивляться, что это еще малые деньги. И без дела я не сижу.

Городок для работы мы решили сделать на моих пластинах. Мы посчитали, сколько зданий, и стали для них готовить пластины. Все приборы завезли связанные с электричеством. Мне сказали, что я там буду не только работать, но и жить. Поэтому, когда через год все было возведено, туда в один из домиков завезли мои вещи, обстановку завезли чуть позже, и то дали самой выбрать ее в магазинах.

Наступало новое время, в котором непосредственно были замешаны и мы. У моих коллег блестели глаза от предчувствия такой работы.

Для всех все это было в новинку. Но они настроены по-боевому, все это освоить.

У этих людей был неиссякаемый оптимизм, и меня это очень радовало. Люблю непроходимых оптимистов, потому — что сама такая же и, таких как я понимаю с полуслова. Это ведь по духу мне родные люди! И по жизни тоже!

Нас ждало более-менее понятное уже дело и интересная работа.

Все были в предвкушении чего-то очень нового, непостижимого и очень захватывающего, которое им все предстояло сделать самим!

Все заканчивалось и в то же время, только начиналось.

Уже через месяц все уже было готово и цех, и домики для жилья и здание из трех этажей для работы. В него завозилось оборудование.

В цех тоже везли кое-какое оборудование. Остальное все нам предстояло сделать. К домикам мы подключили пластины.

Все шло на электричестве пластин.

После того как мы все заселились, мы устроили новоселье по всем правилам, и принялись за работу.

Что нас ждет впереди? Как у нас все это получиться? Покажет время. А время идет. Его не остановишь! И нас уже не остановит ни кто. Потому-то у нас появляются продолжатели.

И это уже не остановить…