Отрывки из дневника Богдана Зайца
07.08.2010
Ну и субботка сегодня выдалась! Началась с того, что едва не накрылся поход, ожиданием которого я только и держусь в это адское лето. А кончилась безобразным семейным скандалом.
В восемь затрезвонил телефон. Я долго не хотел просыпаться, втайне надеясь на жену – пока не вспомнил, что Лера вечером уехала на дачу. Пришлось скатиться с кровати и взять трубку.
Звонила Ангелина, взвинченная до такой степени, что даже не извинилась за ранний звонок. Впрочем, когда до меня дошло, о чем она говорит, мне и самому стало не до хороших манер. "Даня, Боб каким-то образом узнал про наш поход. Клянусь – не от меня! Ночью позвонил сюда и сообщил, что намерен к нам присоединиться. Вместе со своей новой девушкой". Боюсь, я не удержался от непечатных выражений. Да и кто бы на моем месте удержался?
Когда ко мне вернулась способность соображать, я предложил передвинуть дату и изменить маршрут, но Ангелина, замявшись, сказала, что не может не пойти с Бобом. А потом взмолилась: "Даня, я понимаю, что прошу о колоссальной жертве! Но не мог бы ты пойти с нами и уговорить ребят? Ты же понимаешь: нам с Кириллом будет очень тяжко наедине с Бобом и его новой пассией. А отказаться мы не можем – из-за Динки".
Я придержал язык, с которого готово было сорваться "НЕТ!" Это первый на моей памяти случай, когда Ангелина меня о чем-то просит. И просит отчаянно. При том, что сама она бросается помогать друзьям, не дожидаясь просьб.
Вместо категорического отказа я пробурчал, что попробую уговорить Леру и Петровых, но пусть она избавит меня от переговоров с Луневыми. У меня просто не повернется язык подложить Стелле и Игорю такую свинью. Ангелина кротко поблагодарила меня и сказала, что попробует уговорить Луневых сама.
С Петровыми я потерпел полное фиаско. Пашка даже не потрудился выслушать меня до конца. "Забудь, Лысый! Я с Бобом не то что в поход не пойду, на соседнем гектаре с**ть не сяду! И Томку не пущу. Мое почтение Ангелу и счастливого вам плавания!"
После такого дебюта я начал всерьез опасаться предстоящего разговора с женой. Лерка у меня дама темпераментная. Уж если тюлень-Пашка так отреагировал на мою робкую попытку, то Лера устроит мне настоящее пекло.
И она не обманула моих ожиданий. Бушевала не меньше часа. Самый лестный эпитет из тех, которыми она меня удостоила: "Тряпка, позволяющая любой мрази вытирать о себя ноги". А спать ушла на кухню.
8.08.2010
Позвонил Ангелине, сообщил о своей неудаче. Сказал, что теперь и сам не смогу пойти с ними: партнера у меня нет, а идти на байдарке в одиночку – удовольствие ниже среднего. В ответ Ангелина потрясла меня известием, что ей удалось уговорить Луневых, и я могу объединиться с ними, поскольку у них есть "трёшка". Я настолько обалдел, что даже не пытался спорить.
Как, черт побери, Ангелине удалось склонить Луневых к совместному походу?! Они больше восьми лет не разговаривают с Бобом – с того злосчастного дня, когда Стелла вскрыла себе вены, услышав от Боба, что его "достала ее любовь". Игорю пришлось несколько лет водить ее по психотерапевтам, прежде чем она окончательно оправилась.
С Лерой мы помирились. Она сказала, что моя мягкотелость когда-нибудь сведет ее с ума, но именно за нее она меня и полюбила. Звучит не слишком лестно, но, по крайней мере, жены я не лишился. Хотя поехать вместе она все-таки отказалась. Наотрез.
Закрытые записи из блога Стеллы Луневой. (Далее – курсивом.)
8.08.2010
Почему я согласилась ехать? Причем, сразу, как только позвонила Ангелина. Да потому, что в этой истории давно пора поставить жирную точку. Чтобы жить дальше, не оглядываясь и не мучась. Только так.
Игорю пришлось объяснять, и он согласился. Мы прошли вместе через этот ад, восемь лет он держал меня за руку, не давая сорваться. Настало время идти самой. Я уверена, что справлюсь. Что при взгляде на Боба я больше не буду вспоминать лезвие, режущее мое запястье, и теплую воду с удивительно красивыми алыми струями. И грохот кулаков мужа в дверь ванной. Я выздоровела. Теперь в это должен поверить Игорь.
Мне даже забавно. Пережить весь спектр чувств – от первого интереса, желания быть с ним и страстной любви до холодного отчаяния от брошенного вскользь мерзкого "прошла любовь, завяли помидоры", ненависти и желания убить. Теперь только равнодушное любопытство – и все это я испытывала к существу по имени Боб? Как странен мир…
И да, я по-прежнему изредка пишу в свой интернет-дневник, который завела когда-то по совету психотерапевта. Все записи под "глазом", их не увидит никто кроме меня. Быть честной перед самой собой сложней всего.
* * *
10.08.2010
Наглость Боба не знает границ. Позвонил сегодня и безапелляционно заявил, что на машинах мы не поедем. Все Подмосковье стоит в пробках, больницы забиты путешественниками, получившими тепловой удар или отравленными выхлопом. Боб уже заказал нам билеты до Беломорска и организовал транспорт от Беломорска до Муезеро, откуда мы начнем сплав по Охте. Вот утвержденный им план нашего маршрута: оз. Муезеро – оз. Юляозеро – оз. Лежево (с трехдневной стоянкой) – оз. Воронье. И далее – трехдневный переход до Подужемской ГЭС, где нас будет ждать автобус до станции Кемь. Вот так-то! Похоже, Боб возомнил себя начальником нашей экспедиции.
14.08.2010
Сегодня – накануне отбытия – впервые собрались полным походным составом. Ангелина с Кириллом, Стелла с Игорем, Боб со своей пассией и я. Пассию зовут Настей. Красотка лет двадцати, без устали щебетавшая всю встречу. Кажется, от неловкости. Нет, точно от неловкости. Чего стоит одна сцена знакомства! "Познакомься, киска. Это – моя жена Ангелина, это ее любовник Кирилл, это – моя бывшая любовница Стелла и ее муж Игорь, ну а это самый неприметный член нашего экипажа – Богдан с говорящей фамилией Заяц". Если добавить, что все мы старше "киски" лет на двадцать, и не похоже, чтобы у нас с ней нашлись общие интересы, девушке можно только посочувствовать. Впрочем, мы заслуживаем сочувствия не меньше. Кирилл, Стелла и Игорь все время угрюмо молчали, мы с Ангелиной натужно пытались поддержать разговор, "киска" несла чушь. И только Боб держался с непринужденностью светского льва. Остается надеяться, что ему удастся одолеть всеобщую скованность, иначе поход станет еще более тяжким испытанием, чем я думал.
* * *
14.08.2010
А он стал лысеть… И его новая "киска", кажется, испытала когнитивный диссонанс, рассматривая меня, словно кости ящера в музее. Да, милая, Боб и тебя выжмет, как тряпку, и бросит. Надеюсь, ты не будешь вести себя, как законченная дура, и вместо того, чтобы резать вены, плюнешь на его прогрессирующую плешь.
Тут должен быть смайлик.
* * *
15.08.2010
Поезд "Москва-Мурманск".
Завтра в 15.30 прибываем в Беломорск. Потом – три часа на "Газели", и разбиваем лагерь на Муезере. Если повезет, успеем до ночи собрать байдарки.
И как я ввязался в эту дурацкую авантюру?!
* * *
17.08.2010
Здравствуй, дорогой дневничок. В связи с полным отсутствием интернета делаю записи впрок. Сейчас вечер, мы коротаем его у вполне идиллического костра на берегу Юляозера. Руки приятно ноют – все-таки даже шестнадцать километров для первого дня похода – многовато. Поймала себя на том, что с исследовательским интересом наблюдаю за взаимоотношениями внутри нашего серпентария. Напишу об этом позже – сейчас очень хочется спать…
* * *
18.08.2010
Прибыли на оз. Лежево. Позади самый скучный и тяжелый отрезок пути: "гнилая Охта" – почти двадцать километров спокойной воды, жара, комары. Все усталые и раздраженные, так и норовят "цапнуть" друг друга. Ничего, впереди – Большая Рыбалка и три дня отдыха.
* * *
18.08.2010
Итак, я – исследователь. И пока главный объект моего чисто научного интереса не вызывает ничего, кроме омерзения и желания раздавить его, как гусеницу. Чтобы осталась только мохнатая оранжевая шкурка и зеленая слизь.
В байдарке ловлю на себе внимательные взгляды Игоря и Дани. Они явно пытаются понять, что я чувствую при виде Боба. Надеюсь, мое лицо не выдает мои истинные мысли и чувства. Надо бы охладить эмоции и как-то дать понять, что со мной все в порядке.
А "киска" меня явно побаивается – даже больше, чем Ангелину. Наверное, потому что когда-то Боб мне, как и ей, шептал в постели, что не любит жену. Интересно, она уже поняла, что он никогда не любил и не полюбит никого, кроме себя? Девочка явно не понимает, как ей себя вести, и все её попытки продемонстрировать "отношения" с Бобом выглядят жалко. Сочувствую ли я ей? Скорее, нет. Знала, милая, на что шла. Теперь терпи.
* * *
19.08.2010
С рассветом отправились с Игорем по щуку. Ловили на спиннинг, рыба кидалась на блесну как безумная. За четыре часа вытащили с десяток щурят и шесть матерых хищниц. Последнюю – под три кило – "водили" полчаса, прежде чем удалось подвести под нее подсачек и вытащить из воды. За этими волнительными хлопотами мне так и не удалось поговорить с Игорем, узнать, почему они со Стеллой поддались на уговоры Ангелины.
Остальным с уловом повезло не меньше, стоянка напоминает небольшой рыбозавод. Язь, окунь, сиг – всего в изобилии. Солим, подвешиваем, чистим, разделываем, готовим коптильню. В этой оживленной суете всеобщая напряженность как будто рассеялась.
(Вечером того же дня).
Рано я обрадовался. Боб, похоже, не даст нам расслабиться. Ведет себя, как злобная подлая баба: что ни слово, то с подначкой или подковыркой. Гляжу на него, и не верю, что двадцать лет назад мы смотрели ему в рот, восхищались им, подражали ему. Он, как никто, умел насмешить и развеселить, поднять наш "боевой дух". За его шутки и неунывающий нрав мы прощали ему такие мелочи, как втихомолку слопанный запас сгущенки, двойные порции, которые он исхитрялся стянуть из общего котла, когда припасы подходили к концу, патологическую неспособность расстаться с заплесневелыми и подтухшими продуктами. От скольких неприятностей мы избавили бы себя, если бы поняли тогда, что как раз эти мелочи и есть его жлобская суть! Ангелина не вышла бы за эту свинью и не маялась бы теперь, пытаясь скрыть от Динки, что ее обожаемый папа – законченный мерзавец. Кирилл не пахал бы на процветание Боба, и не остался бы у разбитого корыта, когда его усилия увенчались успехом и банк встал на ноги. Стелла не вляпалась бы в эту проклятую любовь, Игорь не превратился бы в сиделку при ней. А я не сунулся бы в банк Боба за ипотекой и не нахлебался бы сполна унижения, когда потерял работу и пытался вымолить у Боба отсрочку по выплате кредита.
* * *
19.08.2010
Дымок от коптильни действует на меня успокаивающе. Да, в общем, я уже особо не волнуюсь. Это в первые дни (раз уж решила не врать – не ври!) руки иногда дрожали, сейчас – нет. Так что на вопрос Ангелины "Как ты?" я честно ответила – "Почти отлично". И мы продолжили чистить рыбу.
"Киска", брезгливо отшвыривая рыбьи кишки, морщила носик и трещала о СПА и фитнесе, особо упирая на средства для увядающей кожи и дряблых мышц. Кончилось тем, что мы с Ангелом разом фыркнули и начали неприлично ржать. Кисо обиделось и ушло купаться. Вернулась с пиявкой на ноге. Надеюсь, что её вопли распугали всю рыбу, и на сегодня с чисткой покончено.
* * *
20.08.2010
Я не понимаю, чего добивается Боб. Его поведение не лезет ни в какие рамки. Его намеки не просто злобны, а откровенно циничны. "Киска", вернувшись из похода за малиной, показушно рухнула на коврик с причитанием: "Все, я умираю!" "Надеюсь, не от любви, – хмыкнул Боб, глядя Стелле в глаза. – Попытка умереть от любви – нелепость самого дурного тона. Особенно неудачная". Игорь чуть не бросился на него, но взглянул на жену и удержался. Стелла усмехнулась и, как ни в чем ни бывало, продолжала помешивать уху. Представляю, чего ей это стоило! Следующими жертвами Боб избрал Кирилла и собственную жену. Не помню уже, к чему он завел речь о нахлебниках, всю жизнь питающихся остатками с барского стола. Кирилл усмешкой не ограничился. "Свинья на все смотрит с точки зрения пожрать, – заметил он философски. – Нет ничего зазорного в том, чтобы подобрать жемчуг, который она забраковала". После такой демонстрации самообладания было бы стыдно сорваться, когда Боб начал прохаживаться по поводу моей никчемности. Да, я всего лишь инженер, но, в отличие от него – профессионал, и в банкиры никогда не рвался.
* * *
21.08.2010
Вечером приплыли на Воронье озеро. Это самая красивая часть Охтинского маршрута – изумительные пейзажи, первозданная чистота берегов. А каким закатом мы любовались во время ужина!
Все бы хорошо, но Игорь признался, что еле сдерживается, чтобы не дать Бобу по морде. Кирилл и Даня тоже на взводе. Бедная Настя старательно включает дурочку, но по ней видно, что она уже сто раз пожалела, что поехала с нами. Самые спокойные – до безмятежности – мы с Ангелиной. Ну а Боб, тот просто счастлив. Его дерьмовая сущность требует регулярного выхода, а мы все – идеальные жертвы. Интересно, кто сорвется первым? Или мы все уже приобрели иммунитет к его яду? Хорошо если так, но я уверена только в отношении себя.
* * *
22.08.2010
Черт знает, что за день!
Сижу на берегу, приглядываю за уложенными байдарками и жду, пока Игорь со Стеллой приведут в чувство бьющуюся в припадке Настю.
Писец, что называется, подкрался незаметно. Вечером 21-го добрались до Вороньего, встали на стоянке у входа в озеро по правую сторону. Утро выдалось великолепным: солнечным и ветреным. Ветер разогнал комаров и – о чудо! – дул в нужную сторону. Все вскочили пораньше и забегали: упустить попутный ветер, когда идешь по озеру, чертовски обидно. Мужики бросились складывать палатки, дамы засуетились с завтраком. Ангелина, выкладывая продукты на клеенку, развернула фольгу одного из свертков, понюхала и, не заметив стоящего неподалеку Боба, сказала, что это немедленно нужно закопать. Боб выхватил у нее сверток и заявил, что не позволит выбрасывать хороший продукт. "Киска", тут же подбежавшая, чтобы сунуть свой любопытный нос, отскочила от "хорошего продукта", как ошпаренная, и заверещала, что это есть ни в коем случае нельзя. Боб обругал баб, ничего не понимающих в деликатесах, отделил от костра добрую кучу углей и сунул сверток внутрь. Ангелина – добрая душа – еще пыталась отговорить придурка, напомнив, что ему не двадцать лет и он не голодный студент, но куда там! Боб заявил, что раньше на Руси специально давали рыбе "тронуться", чтобы вкусней была, а затем обглодал протухшего копченого сига до скелета и запил его огромной кружкой чая.
Расплата наступила быстро: не успели мы наполнить миски кашей, как Боб, позеленев лицом, рванул за ближайшие кусты. Тревоги поначалу никто не обнаружил. Мужская часть команды позлорадствовала, женская осталась невозмутимой. Только Настя рванула за милым другом, но тут же вернулась, справедливо посланная "по матушке".
Однако, когда прошел час, а Боб, вылакавший по настоянию Ангела не меньше ведра воды, все еще не проблевался, мы обеспокоились. Настя ударилась в слезы, Кирилл перестал отпускать ехидные комментарии, Ангелина перетряхнула аптечки в поисках активированного угля и марганцовки и, не найдя последней, встревожилась не на шутку. Меня отрядили в экспедицию по стоянкам на островах – поискать более оснащенные группы, желательно, с медиками в экипаже.
Я мотался по озеру около трех часов, объехал не меньше дюжины островков, а туристов нашел только на стоянке у самого выхода из Вороньего. Правда, тут мне повезло: их адмиралом оказался МЧСник с большим опытом оказания первой помощи. Когда мы приехали, Боб был совсем нехорош. Адмирал сказал, что его нужно срочно переправлять в больницу. Более того, предложил воспользоваться одним из рафтов их группы: оснащенные мотором, они быстрее доставят больного до автобуса. Мы выяснили, что у них найдется три свободных места. Было решено, что с Бобом поедут Ангелина и Кирилл, а остальные свернут лагерь и поплывут следом. "Киска" попробовала было забиться в истерике, но Стелла так на нее цыкнула, что она мигом заткнулась и ушла тихонько плакать в лес.
Самое досадное, что, собирая распотрошенные аптечки, я нашел пузырек с настойкой ипекакуаны. Если бы название перевели на русский (рвотный корень), мы промыли бы Бобу желудок уже в первые полчаса, и притом – самым качественным образом. Глядишь, и больница бы не понадобилась. Жаль, что марганцовку искала Ангелина, а не я.
Опухшая "киска" вернулась из леса и начала вертеться под ногами, мешая сборам. Ей поручили собрать мусор, но она сочла задание чересчур унизительным, в итоге мусором занимался я. Ненавижу свиней, оставляющих загаженные стоянки! Как раз такие, видимо, прошли перед нами: я едва не задохнулся, собирая их вонючие пакеты. Даже от бутылочки из-под питьевой воды несло тухлятиной! Что они туда, интересно, наливали?
Настя между тем прилегла отдохнуть на муравейник. Какой визг поднялся, когда она это обнаружила! Стелла, помогавшая ей вытряхнуть муравьев из волос, не сдержалась и отпустила какое-то едкое замечание. В итоге "киска" разрыдалась до икоты. Вот уже сорок минут не может прийти в себя. И с этой истеричкой мне предстоит пройти около пятидесяти километров самого порожистого участка Охты!
* * *
22.08.2010
История с тухлой рыбой – это просто праздник какой-то! "Наконец-то Боб получил по заслугам" – тихонько шепнул мне Игорь. Кажется, так думали все, когда нашего жадюгу выворачивало в кустах. Даже в глазах Насти сверкнуло тщательно скрываемое злорадство. Которое она потом удачно скрыла истерикой.
И даже то, что благодаря уникальному скопидомству и прожорливости Боба мы несколько часов стояли на ушах, настроения мне не испортило. Когда, наконец, он в сопровождении Ангела и Кирилла отчалил на рафте, я испытала почти блаженство. Потом найду время описать все подробно, а пока нужно сворачивать лагерь. Даня поплывет с "киской" – то-то он тянет время, ковыряясь с укладкой и уборкой. А мы с Игорем сможем, наконец, спокойно наслаждаться красотой реки без ощущения постоянно сверлящего спину взгляда Боба. Надеюсь, в больнице ему первым делом поставят клизму. И не одну.
24.08.2010
Его больше нет.
Первый, кого мы увидели в коридоре больницы в Кеми, был Кирилл. Он стоял, прислонившись к стене, и сжимал в руке кучу каких-то разномастных бумаг. Взмахнул этими бумагами, и, словно не веря собственным словам, пробормотал: "Ребята, Боб умер". Настя ахнула и широко открыла глаза. Потом как-то по-детски заплакала, а Даня стал её утешать. Подошла Ангелина с только что полученным заключением патологоанатома. Из написанного в нем следовало, что Борис Васильевич Кумарин умер от ботулизма.
– И что теперь делать? – хладнокровно поинтересовался Игорь.
– Нужно договариваться о транспортировке тела.
Ангелина выдавила из себя слово "тело", словно засохшую зубную пасту. После этого разговор стал предметным. Мы обсуждали, как лучше перевезти то, чем стал Боб, в Москву. Все единодушно решили, что ехать в автобусе вместе с гробом выше наших сил. Поэтому Игорь был командирован на поиски дополнительного транспорта, мы с Даней отправились в местное похоронное бюро договариваться насчет гроба и бальзамирования, а Кирилл и Ангел должны были уладить оставшиеся формальности. Хныкающую Настю решено было оставить в гостинице, вручив ей две таблетки снотворного.
И только вечером, когда я совершенно без сил плюхнулась в кровать, понимание произошедшего накрыло меня… Его больше нет. Нигде и навсегда нет.
Отчего-то мне хотелось плакать. Не по Бобу. И даже не по своей когда-то безмерной любви к нему. А потому что никогда раньше я так сильно и ясно не ощущала, как хрупка и конечна жизнь. Даже когда хотела умереть сама.
* * *
25.08.2010
До сих пор не могу опомниться. Боб умер!
Утром в гостиницу приходил мент, снимал с нас показания. При виде его "корочек" я остолбенел: неужели они подозревают убийство? Вот только этого нам не хватало! Но, похоже, визит был чистой формальностью. Во всяком случае, нас не пытались поймать на лжи или задержать в Кеми.
Однако после ухода мента легче не стало. Дикие мысли об убийстве никак не шли из головы. До сих пор я считал, что бациллы ботулизма живут только в консервах. Разве можно его подцепить, съев копченую рыбу, пускай и испорченную? Я даже навестил лечащего врача Боба. К счастью, доктор меня успокоил. Оказывается, эта зараза в больших количествах встречается в кишечнике рыб – поэтому ее опасно коптить в домашних условиях. Если рыбу завернули в полиэтиленовый пакет, и она пару дней хранилась без доступа воздуха, токсина там скопилось до хрена.
Ладно, хоть на этот счет можно не дергаться. И без того хватает поводов. Боюсь, этот отпуск мне не забыть никогда – как бы того ни хотелось…
* * *
28.08.2010
Я только сегодня более-менее пришла в себя после этой ужасной поездки и похорон. Опустошенность и невозможность думать ни о чем другом немного отступили. Игорь тоже мрачен, как туча.
Чтобы чем-то себя занять, решила залить сделанные в походе записи в блог, но вначале почитать френд-ленту. Фотографии пока разбирать не буду. А может быть, и никогда не буду. Это явно выше моих сил…
31.08.2010
Сегодня были поминки. 9 дней. Ангелина собрала только тех, кто был в походе. Только вместо Боба была Динка. Сидели, больше молчали, изредка пытаясь сказать о Бобе что-то хорошее, но получалось не очень. Тут надо бы написать, что его присутствие чувствовалось, но это была бы неправда.
Первой ушла Настя, явно ощущавшая себя чужой. Потом засобирался Даня, который по дороге должен был завезти Дину к репетитору, потому что машина Кирилла сломалась. Игорь и Кирилл отправились её ремонтировать, а я предложила Ангелине до уборки посуды покурить на кухне.
Два дня раздумий так ни к чему и не привели, я не знала, как начать разговор. И надо ли его начинать. Давно у меня не было столь тяжкого выбора.
Ангелина достала сигарету из пачки, прикурила и уставилась в окно.
– Никак не могу привыкнуть, что его нет, – вздохнула она.
– Я понимаю, почему ты это сделала… – неожиданно для самой себя прошептала я.
– Что? – Ангелина вздрогнула и обернулась.
– Ты убила Боба. И я знаю, как.
– И как же? – теперь она смотрела мне в глаза, и в её взгляде было отчаяние.
– Я прочитала то, что писал о походе Даня, сопоставила с тем, что видела сама. Если взглянуть на что-то с двух сторон, можно заметить то, что не видно с одного ракурса. Так что я все поняла…
– Продолжай.
– Хорошо. Помнишь, что написал патологоанатом в заключении о причине смерти? Ботулизм. Но симптомы ботулизма развиваются в течение нескольких часов, а у Боба рвота началась почти сразу же, как он съел рыбу. Минут через пятнадцать.
– Это бывает по-разному, – пробормотала Ангелина, затушила наполовину выкуренную сигарету в пепельнице и тут же достала другую.
– Допустим. Но Боб был хоть и жадным обжорой, но осторожным. Я сама видела, как тщательно он пропекал на углях рыбу. Чуть не сжег. Так что бациллы ботулизма в ней неминуемо погибли бы. Дальше. В аптечке Даня нашел настойку ипекакуаны, рвотного корня. Но ты почему-то сказала, что ничего рвотного не нашла. А чай Бобу наливала ты…
– Хорошо, – голос Ангелина звучал непривычно хрипло. – Но от рвотного корня не умирают.
– Не умирают, – согласилась я. – Если потом не поить человека водой с протухшим рыбным соком, где все те же бациллы ботулизма, только живые. Даня перед нашим отъездом убирал, как обычно, мусор. Он решил, что бутылка с вонючей водой осталась от тех, кто останавливался в этом месте до нас. И вонючий пакет тоже. Но я же помню, мы разбивали палатки на абсолютно чистом берегу. Я даже фотографии этого места просмотрела. Никаких бутылок и пакетов там не валялось. Ты специально припрятала завернутую в полиэтилен рыбу, чтобы она протухла, а затем подсунула её на глаза Бобу. Зная, что он её "спасет" и съест. Такая уж его сущность. А потом ты поила его водой из бутылки, добавив в неё протухший сок от рыбы…
Мне вдруг стало зябко, хотя за распахнутым окном наступал теплый вечер. Перед моими глазами была картина: Ангелина, уговаривает сидящего на траве позеленевшего Боба. "Пей. Тебе надо много пить". "Блин, вода что ли, стухла? Воняет же". "Нет, это твоя деликатесная рыбка тебе повсюду чудится. Пей".
– Некоторое время я не хотела верить, – только чтобы нарушить долгую тишину произнесла я. – Ведь основания для того, чтобы ненавидеть Боба были у всех нас. Без исключения. У меня, Игоря, Дани, Кирилла. Даже у Насти. Но возможность… Она была только у тебя.
– И что ты теперь будешь делать со своим знанием? – вопрос прозвучал резко, как пощечина. Ангелина по-прежнему смотрела мне в глаза.
– Не знаю, – честно ответила я. – Я даже не знаю, почему ты не сделала этого раньше. Что изменилось?
– Он хотел рассказать Динке о нас с Кириллом. Возможно, только угрожал. Но допустить этого я не могла, она бы мне никогда не простила…
– Почему не простила бы? Почему Бобу можно заводить связи на стороне, а тебе – нет?
– Потому что именно я обманывала её, притворяясь, будто у нас нормальная любящая семья. Я лезла из кожи вон, лишь бы Динка ничего не узнала, боялась ранить её. А Бобу было наплевать. Он подыгрывал мне только потому, что это давало ему власть надо мной. Пойми, я бы навсегда потеряла её… Боб этого и добивался.
Я молчала. Ангелина была права – Динка обожала отца и безоговорочно приняла бы его сторону.
– Мне, наверное, надо пойти и признаться? – в её голосе была безнадежность и одновременно надежда.
Я хотела сказать Ангелине, что кроме меня о том, что она убийца, больше никто не узнает. Все похоронено и забыто. Но мы обе понимали, что это не так. Только похоронено… И я промолчала.
Когда я уходила, хрупкая фигура с поникшими плечами все ещё виднелась на фоне темнеющего окна. Я не знала, что она решит.
Но решать – ей.
2011