Интервью Биляны Джурджевич с генералом Ратко Младичем 2 апреля 1993 г. для белградского еженедельника «Интервью».

— Господин генерал, на территории Восточной Боснии, которая находится в центре внимания нашей и мировой общественности, мы становимся свидетелями позорного акта, когда при посредстве СООНО на шестьдесят сербов из Тузлы обменивается в десять раз больше мусульман из Сребреницы. Почему вы не настаиваете на равноценном обмене местными жителями и военнопленными?

Генерал Ратко Младич:

— Когда мы контактировали с генералом Филиппом Морийоном, то ясно довели до сведения СООНО, что заинтересованы в том, чтобы исход мусульманского населения из Сребреницы в Тузлу сопровождался выходом сербов из Тузлы, Жепы, Сараева, Завидовичей и Зеницы, с территории Зворника, а также из других мест, которые контролируют сербские силы.

Офицеры Главного штаба Армии Республики Сербской подчёркивали значение принципа паритета, о котором вы сейчас говорите, и я думаю, что командир СООНО в бывшей БиГ старался удовлетворить желания всех трёх воюющих сторон. С другой стороны, это наш жест доброй воли — дать возможность мусульманскому населению, в первую очередь детям, женщинам и старикам, а также больным и раненым мужчинам, выйти из зоны военных действий. Тем самым мы ясно дали понять и СООНО, и мусульманской стороне, что мы воюем не с мусульманским населением, а с мусульманскими экстремистами, которые с оружием в руках напали на сербский народ в бывшей БиГ.

Известно, что мусульмане в районе Бирача, конкретно и в окрестностях Сребреницы, уничтожим «более ста сербских сёл и убили около 350 сербов из этих и близлежащих мест. Большая часть жертв — гражданское население, женщины, дети и старики. Они были зверски зарезаны и подвергнуты жесточайшим пыткам. В этом отношении паритета не будет. Мы не собираемся платить мучителям и злодеям той же монетой. Их нужно судить.

Я говорил генералу Морийону, что для групп террористов вроде Насера Орича из Сребреницы единственное спасение — сложить оружие. У них нет никаких шансов победить сербский народ, так что продолжение с их стороны военных действий для них просто бессмысленно и пагубно.

—  Но очевидно, что так не думают те, кто открывал огонь по вертолетам СООНО, перевозившим жителей Сребреницы…

— Мусульмане из Сребреницы не только открыли огонь по гуманитарному конвою, но и полностью продолжили военные действия в рамках своего наступления, проходящего под названием «Шаг за шагом к интервенции», потому что Алия Изетбегович и его окружение делают всё для осуществления стратегии, которую можно назвать «чем хуже, тем лучше». Это безумная политика, которая, к сожалению, пользуется немалой поддержкой во всём мире.

— О чьей конкретно поддержке вы говорите?

— Прежде всего о поддержке со стороны большого количества исламских стран, международных организаций и даже отдельных западноевропейских стран. Это в первую очередь Германия, Австрия, Венгрия, а частично и Чехия, как и Италия, которые внесли большой вклад в милитаризацию этого региона.

Те, кто так лицемерно себя ведут, должны знать, что им всё это вернётся бумерангом. Не знаю, сколько матерей позволят подстрекателям войны принести своих сыновей в жертву. Они могут войти в «босанский котел», но не смогут из него выйти живыми!

—  Это ваш совет силам, которые, возможно, могли бы вмешаться?

— Мой совет гласит: нет необходимости сюда приходить, во всяком случае, не с оружием и вооружёнными силами! Могут прийти только те, кто имеет добрые намерения помочь закончить войну мирным путем, с помощью политических переговоров воюющих сторон и заключения мира, но не в ущерб ни одной из трёх воюющих сторон.

— У вас есть доказательства, что под видом так называемой гуманитарной помощи хорватам и мусульманам доставляют оружие и боеприпасы?

— У нас есть доказательства, что посредством отдельных гуманитарных организаций, а особенно через «Каритас» и «Мерхамет», войскам хорватов и мусульман доставлялось оружие, средства связи, бронежилеты, боеприпасы и др.

Кроме того, мы знаем, что в Сараево нет ни одного источника нефти, по крайней мере на данный момент, и в этом городе не работает ни одна немецкая или арабская фабрика вооружения и боеприпасов, а недостатка в топливе и оружии после целого года войны они явно не испытывают. Откуда у них всё это в таких огромных количествах? Если они не согласятся на мир, мы своими военными действиями сможем остановить их наступление, невзирая на помощь, которую они получают «со стороны».

—  Правда ли, что генерал Морийон своим приездом в Сребреницу спас находящиеся там мусульманские силы от катастрофического военного поражения?

— Генерал Морийон даже себя не может спасти, а уж тем более мусульманское население. Сербская сторона была, скажем так, крайне терпима к Морийону. Потому что, хотя я ценю его, как человека, должен признать, что он во время своего пребывания в должности, несмотря на свои усилия, не помогал всем воюющим сторонам в равной мере. Точнее, он за целый год в Сараево не смог помочь ни единому сербу в этом городе, не закрыл ни одного лагеря для сербов или публичного дома с женщинами сербской национальности, которые устроили войска Алии. Он даже ни разу не высказался по этому поводу. Я ожидал, что он будет хотя бы настолько порядочен, что расскажет мировой общественности, что его силы засыпали траншеи усташей и мусульман в районе Травника, Бусовачи и Бугойна, чтобы не допустить их дальнейших столкновений друг с другом. Впрочем, он не может ни помешать этим столкновениям, ни остановить их.

Генерал Морийон разрывается между тем, что следует сделать по диктату вышестоящих, и тем, что происходит на месте. И именно поэтому я хотел дать ему возможность спасти свою офицерскую честь. Одновременно я ясно дал ему понять, что тем самым мы хотим, чтобы он осознал, что мы не против мусульман в Сребренице, ни против кого-либо вообще в любой части бывшей БиГ. Старики, женщины и дети в Сребренице не виноваты, что Алия Изетбегович навязал им политику, которая видит выход в уничтожении сербов. Они не могут уничтожить сербов! Думаю, это многие знают и понимают.

—  Когда вы говорите, что Морийон следует диктату вышестоящих, то имеете в виду Миттерана, Бутроса Гали или кого-то ещё?

— Знаете, когда речь идет о Миттеране… Бесспорно, что его посещение Сараево привело к снижению напряжённости и открытию аэродрома Бутмир, который до этого держали сербские силы. Конечно, сербская сторона хотела и была согласна открыть аэродром, чтобы жители Сараево могли получать гуманитарную помощь. Одновременно, мы прекрасно знали, что аэродром для этого не так необходим, потому что помощь может беспрепятственно доставляться и по земле, как в Сараево, так и в другие населённые пункты. Время показало, что мы были правы. Оказалось, что аэродром нужен был как раз Алие Изетбеговичу и его помощникам, чтобы путешествовать по миру, собирая там своих наёмников, вооружение и боеприпасы, и призывать к интернационализации этой войны. А СООНО в основном использовал аэродром для перевозок Алии и его помощников, а не для гуманитарных целей.

Фактом является то, что через этот аэродром мусульманско-хорватским силам поставлялась нефть…

—  Как была заброшена группа американских разведчиков-аналитиков из отдела Г-5? Какова роль Морийона в этой акции?

— Америка, будучи великой державой, хочет идти по проторенной дороге. Она хочет полностью проанализировать ситуацию, прежде чем предпринимать определённые меры, и в этом контексте нужно рассматривать и понимать присутствие американских разведчиков из отдела Г-5 в Боснии. Они желают всё взять под свой контроль. Речь идет о комплексной акции, от подробной съёмки местности, куда будет сбрасываться «гуманитарная помощь», до внедрения специально обученных офицеров, которые, с помощью господ Морийона и Вальгрена, прибыли туда для «наводки».

Между тем наивно верить утверждению, что они попали туда для наводки самолётов с гуманитарной помощью, потому что США — великая страна, которая ещё в 1969 г. очень точно посадила свой спутник на Луну, хотя там не было её локаторов или офицеров для наводки. Так что я не понимаю, чем Босния хуже Луны?

— Всё-таки остаётся неясно, почему вы согласились на те ночные полеты, если вы им и днём гарантируете безопасность, а точнее — почему вы приняли маршруты самолётов с так называемой гуманитарной помощью?

— Они нас об этом не спрашивали. Я уже сам требовал от СООНО, чтобы эти полеты проводились исключительно днём и по точно обговоренным воздушным коридорам. Нет необходимости им летать маршрутом Франкфурт-Анкона-Сребреница. У них нет причин использовать Анкону как большую базу НАТО, если только они не используют её радары для подмены самолётов, которые, скажем, могут вылететь с базы «Кеннеди» во Франкфурте.

Как я уже говорил, результаты этого обмана уже ощущаются на фронте в отношении вооружений и боеприпасов, используемых противником.

— Довольны ли вы международной помощью и той помощью, которую оказывает Республике Сербской СР Югославия?

— Что касается международной гуманитарной помощи, как я уже говорил, я не доволен. Потому что американцы говорили, что будут посылать помощь всем народам бывшей БиГ, а посылают её исключительно мусульманам и отчасти хорватам. Я был бы рад, если бы и русские начали сбрасывать с воздуха помощь, скажем, сербам. Если у братьев русских нет продуктов, пусть сбрасывают пустые пакеты, важно, чтобы сербы видели, что про них не забыли. Мы не просим и не ждём, чтобы кто-то нам посылал военную помощь, но всякие гуманитарные посылки с продовольствием, лекарствами и одеждой охотно примем.

Что касается помощи народа СР Югославии Республике Сербской, я бы хотел выразить своё восхищение той великой жертвой, которую они ради нас приносят. Мы прекрасно знаем, что СРЮ сейчас в блокаде, народ не имеет работы и живёт в нищете, но тем не менее они знают, что нам ещё тяжелее, и помогают нам. Весь мир помогает мусульманам и хорватам, и мы их не блокируем, а когда нам помогает СР Югославия, против неё вводят санкции и блокаду.

— А вы довольны результатом мобилизации, а особенно откликом на неё офицеров, родом из бывшей БиГ, которые в данный момент находятся в СРЮ?

— Не все эти офицеры вернулись из СРЮ и присоединились к своему народу. Сейчас остаётся последняя возможность понять, постичь серьёзность момента и прийти, чтобы вести свой народ. Пусть считают это общим призывом. Я не буду звать никого лично. Потому что и меня никто персонально не звал. Я сам отозвался, как в своё время в Книне, так и сейчас на территории Республики Сербской, и пытаюсь сделать всё, что могу. А если чего не смог, народ не должен меня упрекать, потому что я не в состоянии сделать то, что выше моих сил. Вот так пусть размышляют и те, которых здесь пока нет. Потому что на защиту народа и отечества идут не с украшенной баклагой, как на свадьбу, а по внутреннему ощущению чести и патриотизма, а для офицера это долг и обязанность!