Утреннее солнце было отличным будильником, вчера я прихватил в магазине две фляги с водой, которые позволили мне сейчас умыться, побриться и почистить зубы. Благоухая свежестью, я спустился во двор к мотоциклу. Здесь я встретил, наверное, единственного жителя города. Зомбака, разумеется. То, что было раньше молодым парнем высокого роста и атлетического сложения, теперь превратилось в кадавр, изрядно высохший с голодухи, хотя и не при смерти, явно успел кем-то перекусить, и к тому же хватило "ума" самому не стать едой. Теперь он увидел меня и оживился.

Я достал "Парабеллум" и собрался было упокоить его, но тут пришла мысль. У меня ведь есть дар. Я уже привычно включил невидимость и шагнул в сторону. Мертвяк, слегка растерявшись, прошёл мимо. Есть контакт! Правда, дальнейшие упражнения оказались сорваны, эта мёртвая сволочь начала лапать мой мотоцикл и пришлось-таки выстрелить. Естественно, в малюсеньком споровом мешке ничего не было. Но, лиха беда начало. Если хотя бы на лотерейщиков дар действует, можно охотиться не напрягаясь. Однако, пора в путь.

Отыскать дорогу на фоне сплошной черноты (выглядела она неприятно, и лезть в неё не хотелось совершенно) оказалось делом нелёгким. Уже дважды приходилось возвращаться после того, как заехал в тупик. Как будто на землю хаотично набросали многоугольные чёрные лоскуты. Наконец, дорога нашлась, узкий прямой коридор уходил метров на сто, после чего делал изгиб, но не исчезал. Облегчённо вздохнув, я поехал туда.

О скорости, разумеется, пришлось забыть. Проход временами сужался до ширины чуть более одного метра, при этом изгибаясь ломаными линиями. Одно неосторожное движение, и придётся дальше идти пешком, а пожитки тащить на горбу. Подобная езда выматывала. Первые десять километров заняли почти полдня, конца черноте не было видно. Тем не менее, проход стал шире, а вскоре и вовсе раздался на двадцать метров, позволив увеличить скорость до приемлемой. Чернота отступила, и сразу стало ощутимо легче, даже притом, что в саму черноту я не совался, её наличие уже действовало гнетуще. Что же произошло, какой катаклизм заставил материю просто взять и умереть? Мне рассказывали, что в черноте время словно застыло, даже продукты можно хранить, они не портятся, часы останавливаются, огонь не горит, движки глохнут. Мне, как человеку, привыкшему мыслить рационально, было трудно смириться с тем, что законы природы остались в том мире. А здесь вот это.

Далеко за полдень решил сделать привал. Остановил мотоцикл, и, расположившись прямо на земле, начал готовить обед. Готовить — громко сказано, поскольку обед состоял из банки консервов и котелка с чаем. Опасаться было нечего, место открытое и, насколько хватало глаз, простиралась чёрная пустыня с чёрной же стекловидной травой, да редкие зелёные вставки. Попробовал экспериментировать, сунул руку, неприятно, но терпимо. Теперь голову, в глазах поплыло, кровь прилила к голове, но в обморок не упал, что не могло не радовать. Немного отдышавшись, я снял от греха часы и сделал шаг. Пришлось напрячь все силы, но на ногах устоял. Медленно сделал следующий. Так, шатаясь, хватая воздух, борясь с тошнотой и головокружением, я сделал шагов десять по кругу и вернулся обратно. Можно сказать, эксперимент удался. В черноту лезть не стоит, но в крайней ситуации, если приспичит, можно будет воспользоваться.

Чтобы прийти в себя, привычно глотнул живца из фляги. Всё-таки удачное название напитка, нечего сказать. Живец и есть, жидкая жизнь. Тем временем закипела вода в котелке. Я погасил огонь и бросил в кипяток кусочек прессованного китайского чая. Дорогой сорт, в прошлой жизни позволить не мог, а теперь всё иначе и к вещам отношение иное. Налив чай в кружку, я отхлебнул и с наслаждением растянулся на траве. Земля была прохладной, не застудить бы… тьфу! Никак не привыкну, что здесь Улей, а я иммунный, а стало быть, ничем не болею. Даже мизинец оторванный и тот отрос заново, и раны затянулись, а шрамы постепенно рассасываются, как после сеанса одного известного экстрасенса.

Подремать бы. Но нет, надо выбраться отсюда до темноты, найти крышу над головой и там заночевать. В темноте я не боец, а на дороге нет-нет, да и появится след от огромной когтистой лапы. Поэтому я встал и, допив остатки чая, собрал пожитки и двинулся в путь.

Окончательно выйти за пределы черноты получилось часа через два, тогда же выехал на неплохую грунтовку, которая куда-то должна была привести. Впервые со времени моего попадания в Улей, начал запоминать дорогу. Например, здесь в качестве ориентира послужит непонятно откуда взявшийся в поле железный гараж. От него я поехал на условный юго-восток, встроенный в часах компас показал азимут 115. Если не вдумываться, то обычный просёлок, справа и слева редкие деревья, тут и там попадаются следы человека, где-то впереди жильё. Скорость я превышал нещадно, от повышения за сто удерживал только ветер. Каска и надетые загодя очки-консервы, защищали голову, но рот приходилось держать закрытым. Скоро показались дома, но ещё прежде, чем я их увидел, ноздри защекотал знакомый уже кислый запах. Перезагрузка.

Я остановился, но запах был уже слабый, туман рассеивался. Всё уже случилось. Сбросив скорость, я въехал в небольшой ПГТ, вокруг стояли двух, трёх и четырёхэтажные панельные дома, за ними простирался частный сектор. У ближайшего магазина толпились люди, человек двадцать. Явно встревожены, отрубился свет, нет связи, да ещё и воняло чем-то. Уступая порыву человеколюбия, я остановился. Все обернулись, человек в немецкой каске с очками, да ещё с автоматом за спиной, явно привлёк их внимание:

— Произошла утечка газа — крикнул я как можно громче — психического действия, люди начнут с ума сходить и друг на друга кидаться. Которые головой поехали, тех хватать, связывать и в холодок. Кусаться будут — не страшно, заразы нет!

— А лекарство где? — спросил представительный пенсионер в кепке.

— А нет лекарства — огорошил я его — совсем нет, есть те, на кого не подействует. Остальных изолировать. Кто почуял, что с головой неладно, лучше закройтесь в комнате сами, чтобы другим не навредить.

— А где армия? И спасатели — послышалось из задних рядов.

— Нет ни армии, ни спасателей, ни полиции, ни президента — продолжал я вываливать им на голову действительность — только вы, ваша деревня, кто до завтра доживёт, ищите оружие, еду и уходите.

— Да что вы несёте?! — возмутилась женщина средних лет — спасут нас, обязательно спасут.

— Блажен, кто верует — уже тише сказал я, и, уже отъезжая, добавил — добро пожаловать в Улей!

— А сам-то ты кто? — донеслось в спину.

— Галлюцинация — отмахнулся я и поехал дальше.

Всё-таки Димедрол не совсем прав. Гуманизм он хорош в меру, например, сейчас, по всем правилам хороших парней, мне следует остаться и организовать эвакуацию иммунных. Таких здесь десятка полтора-два наберётся. Вот только у них это на лбу не написано, придётся ждать. А остальные в этот момент начнут жрать друг друга, а я возьмусь таких отстреливать, а меня за это затопчут те, кто ещё в сознании. Да и власть местная где-то есть, сотрудник органов с пистолетом явно не согласится с отстрелом граждан на участке.

Вот поэтому и не стану геройствовать. Кому улей позволит выжить, те выживут, остальные пополнят ряды монстров. А я здесь лишний, так что поеду дальше. Кластер после перезагрузки — не то место, где хочется провести ночь. Разве что… точно! Заветные буквы АЗС встретились на выезде из посёлка, и, надо сказать, несказанно меня обрадовали, поскольку за день езды бензина в баке ощутимо убавилось. Ещё более меня обрадовал тот факт, что на заправке имелось электричество, о чём свидетельствовало горящее электронное табло с ценами. Видать, дизель включили, значит и насос работает.

— Девяносто второй, двадцать литров — сказал я женщине за стеклом.

— Наличные? Карта? — спросила она, глядя куда-то вниз.

Я молча достал пистолет и выстрелил сквозь стекло, с расчётом, чтобы пуля ушла выше. Глаза её от ужаса превратились в плошки, явно готовилась упасть в обморок, а я спокойно повторил:

— Двадцать литров.

Спокойный тон вывел её из прострации, она глубоко вдохнула и почти спокойно произнесла:

— Вторая колонка.

Когда бак был полон, я снова подошёл к продавщице и вкратце обрисовал ей ситуацию. Посоветовал бежать, запасшись едой и водой. Вроде даже поверила, чем чёрт не шутит, вдруг выживет. На этом разрешите откланяться. Где-то позади уже раздались крики, а чуть позже и выстрелы. Оставляя за спиной кровавую бойню, я двинулся дальше, здесь делать больше нечего.

А сразу за городом меня ждал ещё один сюрприз. Три упитанных лотерейщика, обгоняя друг друга, неслись на запах еды. Собственно, можно было не обращать внимания, но они бегут по дороге и, если не свернуть, опрокинут меня вместе с мотоциклом. А сворачивать некуда. Отогнав мотоцикл к обочине, я взял автомат наизготовку. Стрелять начал примерно с двухсот метров. Получилось уложить двоих, истратив почти полный магазин, с пулемётом проще было. А вот третий был мне нужен. Я сменил автомат на двустволку-слонобой и стал ждать, включив режим невидимости.

Монстр своей целеустремлённостью напоминал паровоз. Я уже подумал, что просто пробежит мимо, не заботясь о том, кто убил его товарищей. Но нет, бежал он именно ко мне, только вдруг растерялся и затормозил. Ощущение было странным, как будто я воображаемой рукой сжимаю его мозг, а он пытается вырваться. Держать было тяжело. Ещё немного и он меня увидит. Монстр жадно втягивал ноздрями воздух, голова вертелась вправо и влево, когтистые лапы временами хватали воздух. Он чуял, что добыча рядом. Нет, дорогой, добыча — это ты.

С этой мыслью я взвёл курки, приставил два ствола к мускулистой груди лотерейщика и выстрелил. Не дуплетом, а с небольшим интервалом. "Просто картечь" оправдала себя полностью, грудную клетку ему разворотило, а голова лежала рядом, повиснув на двух сухожилиях. А ружьё-то и впрямь неплохое, не зря с собой взял.

Я бережно положил пустые гильзы в рюкзак, зарядил новые и занялся потрошением добычи. Стал богаче на две горошины и восемь споранов. Теперь пора ночлег искать, скоро темно станет.

Подходящее место нашлось примерно через десять километров. Что-то вроде дома отдыха, явно заброшенного уже лет десять как. Ограда из кирпича ещё стояла, а вот ворота отсутствовали, судя по следам, были вырваны с мясом. На территории имелся небольшой стадион, асфальтированная дорожка вела куда-то вниз, через уютный, хоть и неухоженный парк. Поставив мотоцикл как можно незаметнее и, прихватив свои немногочисленные пожитки, я отправился к главному зданию. Стёкла на первом этаже отсутствовали, но дверь оказалась заперта. Впрочем, выломать древний, порядком уже заржавевший замок, труда не составило. Я поднялся на второй этаж и разместился в двухместном номере. Здесь было сухо, на пружинной кровати лежал ветхий матрас, стёкла были целы. Очень даже пристойно. Скоро на плитке уже весело булькал котелок с кашей, а я, сняв ботинки, развалился на кровати и отхлёбывал чай из жестяной кружки. Стало скучно. Надо бы, по примеру товарищей, запастись книгами, да читать на досуге. Но книг поблизости не было и пришлось засыпать, глядя в давно не беленый потолок.