Эпоха Возрождения подарила миру не только талантливых живописцев и литераторов, великих ученых и шарлатанов. Это было также время великих злодеев, инквизиции, время жестокой религиозной борьбы.

В XIV–XV веках усилилось недовольство римско-католической церковью, это породило стремление к ее преобразованию во всех слоях западного христианского общества. Среди причин кризиса католической церкви были и злоупотребления папства, и падение нравственности в среде духовенства. Критика обрушилась на церковь со всех сторон. Вспомните только новеллы из «Декамерона» Боккаччо, в которых монахи предстают невоздержанными, сластолюбивыми и жадными.

Памятуя о той высокой роли, которую играла церковь на заре Средневековья, высшее католическое духовенство стремилось восстановить свою политическую гегемонию, вновь подчинить себе всю светскую жизнь в государстве. Но какому же правительству и какому монарху понравится такое вмешательство в их дела? Так что церковь в эпоху Возрождения вызывала недовольство и государей, и ученых, и епископов, и простолюдинов. Ведь она не только заявляла о своих претензиях на полную власть над обществом, но и старалась реализовать их, пуская в ход свое политическое влияние, военную и финансовую мощь, а также используя слабость центральной власти. Папские послы, сборщики церковных налогов (а они становились все больше) и продавцы индульгенций действовали во всех странах Европы.

От церкви ждали перемен, но папский престол был глух к этим призывам. Тогда на исторической сцене появились великие реформаторы – Ян Гус, Мартин Лютер, Жан Кальвин. Они уже не ожидали перемен, они их требовали. Европу охватили продолжительные войны, в которых христиане шли против христиан, консервативно настроенные католики боролись с теми, кто хотел реформ.

Именно в этот период появился один из самых влиятельных и таинственных христианских орденов – «Общество Иисуса». Основанный Игнатием Лойолой, этот орден получил в народе другое название – орден иезуитов. Современные словари знают два значения слова «иезуит». Во-первых, так называют членов «Общества Иисуса», а во-вторых – так именуют хитрых, двуличных людей. В массовом сознании эти значения так переплелись, что сегодня невозможно говорить о каком-либо непредвзятом отношении к членам ордена, основанного Лойолой. Но если задуматься над тем, что же мы знаем о том, кто такие иезуиты, то кроме того, что это бессердечные, хитрые и лицемерные люди, вероятнее всего, большинство не сможет сказать ничего. Быть может, припомнятся такие иезуитские коллегии, школы и университеты, которые существуют и по сей день. Возможно, кто-то вспомнит о миссионерах в Индии и Китае, Японии и странах Африки и Латинской Америки. Но каковы же в действительности эти люди, так ли они вероломны и лицемерны? Для ответа на эти вопросы нам следует обратиться ко времени возникновения ордена и снять покров таинственности с деятельности иезуитов.

 

С кем боролись иезуиты

Возникновение «Общества Иисуса» стало своеобразным ответом на те потрясения, которым подверглась церковь во времена Реформации. Те, кто стремились к преобразованиям, выдвигали определенные требования к папскому престолу: отказ папы от светской власти, прекращение насилия и произвола со стороны церкви; введение строгой дисциплины среди духовенства и улучшение нравственности его представителей; уничтожение индульгенций, вызывавших особое недовольство. (Напомним, что индульгенциями назывались грамоты об отпущении как прошлых, так и будущих грехов. Эти грамоты выдавались от имени папы за деньги или какие-либо заслуги перед церковью. Стяжательство церковников вызывало отвращение. Торговля индульгенциями уменьшала стремление людей заслужить отпущение грехов, ведь снова на практике реализовывался принцип: «Кто богат, тот и прав».) Многие реформаторы требовали также приблизить церковь к народу – создать систему религиозного образования, перевести Библию на национальные языки и разрешить на них проводить службы.

Одна из первых реальных попыток сломить папское могущество была предпринята в начале XV века, и связана она с Пражским университетом. Профессор богословия этого университета Ян Гус выступил против злоупотреблений римской церкви. Он написал сочинение «О церкви», в котором доказывал, что истинная церковь представляет собой совокупность не только духовенства, но и всех верующих. Обособленность и привилегированное положение духовенства он считал не соответствующим христианскому учению и требовал уравнения всех христиан перед Богом. В культе это выражалось в причащении мирян тем же способом, что и духовенства (Телом и Кровью Христа), что было характерно для православия. Эти требования по сути были похожи на те, что станут лозунгами Великой Французской Революции: «Свобода! Равенство! Братство!». Но эта революция произойдет столетия спустя, а пока Гус выступал за равенство в церкви. Он предлагал провести секуляризацию церковных земель. Дело в том, что в Средние века церковь была самым крупным феодалом, ей принадлежали огромные территории: поля, леса, реки. Эти вот владения Ян Гус и предлагал секуляризовать, то есть передать право владения этими землями государству. Конечно, призывы мятежного профессора не устраивали папу, и потому в 1413 году Ян Гус был отлучен от церкви. Затем в 1415 году на Вселенском соборе в Констанце его обвинили в ереси, а после этого, несмотря на народный протест и начавшиеся беспорядки, сожгли на костре.

Продолжил дело Гуса Ян Жижка. Сторонники Яна Жижки отрицали духовную и светскую иерархию, соблюдали нравственную чистоту, выступали против иконопочитания, требовали отменить тайную исповедь. Их противостояние с католической церковью переросло в вооруженное столкновение. Но в 1434 году восстание Жижки было подавлено. Тем не менее пример Яна Гуса вдохновил многих других, жаждавших перемен в церкви.

Попытки осуществить реформу церкви наблюдались даже в Италии – в непосредственной близости от папы. В качестве церковного реформатора здесь выступил доминиканский монах Иероним Савонарола. Избранный в 1491 году настоятелем монастыря Сан-Марко во Флоренции, Савонарола провел там серьезные преобразования. Надеясь в будущем на всеобщую реформу, Иероним предполагал, что начинать надо с малого – с реформы одного монастыря, одного города. Савонарола распродал монастырское имущество, обязал всех монахов работать. Он также ополчился на светскую литературу, исповедовавшую принципы гуманизма. Неудивительно, что монахам не понравились действия настоятеля, да и сам папа был от них не в восторге. Потому в 1497 году папа Александр VI отлучил Савонаролу от церкви. Его ожидала участь не лучшая, чем Гуса: в 1498 году Савонарола был повешен, а затем его тело сожгли.

Однако это были лишь цветочки, ягодки с поля всеобщего возмущения римско-католическая церковь стала собирать в XVI веке, когда идеи преобразования церкви захватили лучшие умы того времени, в веке, который по праву называется веком Реформации, что и означает в переводе с латинского «преобразование». Реформация, приведшая к расколу церкви и созданию новых вероучений, проявилась с разной силой в разных странах католического мира и затронула многие из них, это сказалась на положении церкви как крупнейшего землевладельца и нанесла удар по католицизму как идеологии, защищавшей феодализм.

Видные теоретики Реформации создали учения, отвечавшие новым веяниям XVI–XVII веков. Критике в основном было подвергнуто учение католической церкви «о греховности» земного существования человека. Ведь для того, чтобы привить простым людям сознание их полного ничтожества и примирить со своим положением, римская церковь пускала в ход догму об изначальной «греховности» земного существования человека. Церковь объявляла каждого человека не способным «спасти свою душу». «Спасением» и «оправданием» всего земного мира ведает, согласно католическому учению, только папская церковь, наделенная особым правом распределять в мире «божественную благодать» через совершаемые ею таинства (крещение, покаяние, причащение и др.). Реформация отвергла догму римской церкви об обязательном посредничестве духовенства между человеком и Богом. Центральным местом новых учений времен Реформации стала доктрина о непосредственной связи человека с Богом – «оправдании верой», то есть «спасении» человека не с помощью строгого выполнения обрядов, а на основе внутреннего Божьего дара – веры. Смысл учений об «оправдании верой» заключался в отрицании привилегированного положения духовенства, в отказе от церковной иерархии и главенства папы. Это позволило осуществить требование «дешевой» церкви, давно уже выдвигавшееся бюргерством. Идеи Реформации укрепляли позиции светской власти и формировавшихся национальных государств в борьбе против претензий римского папы.

С выводом об «оправдании верой» идеологи Реформации связывали свое второе основное положение, принципиально отличавшееся от католического учения, признание «священного писания» единственным авторитетом в области религиозной истины. Это влекло за собой отказ признания «священного предания» (то есть решений римских пап и церковных соборов) и открывало возможность для более свободной и рациональной трактовки вопросов религии.

В результате Реформации во многих странах Европы появилась новая протестантская церковь. Началось реформационное движение, а вместе с ним создание протестантизма в Германии. Во главе его встал августинский монах Мартин Лютер, который в конце октября 1517 года выступил с 95 тезисами против индульгенций. Слова и действия Лютера получили широкую поддержку немецкого общества и дали мощный стимул к борьбе против католической церкви. Причем, в отличие от гуманистов, осуждавших отпущение грехов за плату, Мартин Лютер опровергал саму догму о возможности спасения души лишь при посредничестве католического клира и на основе установленного церковью обряда. В тезисах Лютера было достаточно противоречивых суждений, но в них уже наметились основы его учения. Главное место в этом учении занимает концепция трех «только»: человек спасается только верой; он обретает ее только через милость Божию, а не вследствие личных заслуг; авторитетом в делах веры является только «священное писание».

Эта новая религия, названная в честь ее создателя лютеранством, превратилась в знамя общественной оппозиции, ее главные выводы воспринимались массами как основание не только для церковных, но и для социально-политических перемен.

Еще одним видным деятелем Реформации был Томас Мюнцер, возглавивший наиболее радикально настроенные слои населения – крестьян. Мюнцер принадлежал к числу образованнейших людей своего времени. В самом начале своей проповеднической деятельности он был ревностным сторонником учения Лютера. Последний направил его проповедником в города Ютеборг и Цвиккау. Но постепенно наметился отход Мюнцера от лютеранства. Идеи, провозглашенные им, вносили в движение дух решительности и страстного нетерпения. С 1524 года Мюнцер принимал участие в крестьянской войне в Германии. Он разработал программу, в которой выдвинул идею создания «Христианского объединения», которое бы помогло народу освободиться без кровопролития, только братским увещеванием и объединением. Вступить в «Христианское объединение» предлагалось не только угнетенным, но и господам: князья обязаны были снести свои замки, отказаться от титулов, чтить только одного Бога. За это им отдавали все имущество духовенства, находившееся в их владениях, и возвращали заложенные имения. Согласитесь, эта программа была еще более утопической, чем «Манифест Коммунистической партии». Однако крестьянские отряды XVI века были значительно менее готовы к войне с хорошо обученными и вооруженными войсками своих противников, чем советская рабоче-крестьянская армия. В решающем сражении у Мюльхаузена в 1525 году войска Томаса Мюнцера были разгромлены. Победители казнили многих мятежников, в том числе и самого Мюнцера.

Однако князья поняли, какие выгоды они могут получить в результате реформы церкви. И потому с середины XVI века реформацию в Германии возглавляли уже не богословы, а светские правители. Документом, выразившим основы лютеранства, к адептам которого примкнули князья, стало «Аугсбургское вероисповедование». В том же Аугсбурге, где был составлен этот манифест лютеран, в 1555 году был заключен договор между князьями и католическим императором Священой Римской империи, не сумевшим вернуть в лоно церкви высокопоставленных сторонников Реформации. В основу Аугсбургского религиозного мира был положен принцип: «Чья страна, того и вера». Таким образом, с этого момента именно князья выбирали для своих держав государственную религию. Почти столетие спустя, по окончании Тридцатилетней войны, в 1648 году, было заключено соглашение, которое закрепило равноправие католиков и протестантов в германских землях. Лютеранство, возникшее в эпоху Возрождения, в наши дни является одним из наиболее крупных протестантских течений – в конце XX века общее число лютеран составляло примерно 80 миллионов человек.

Чем же была вызвана такая популярность идей Лютера? Секрет заключался в том, что Лютер предложил идею двух царств, которые на привычном нам языке следует назвать религиозной и общественной жизнью. Эти два царства в понимании отца Реформаци должны существовать и рассматриваться отдельно. Содержание религиозной жизни составляет вера, христианская проповедь, деятельность церкви, а общественной – мирская деятельность, государство и разум.

Победы Реформации в Германии вызвали волну подобных движений и за пределами этой страны. Лютеранство утвердилось в Австрии, скандинавских странах, Прибалтике. Отдельные лютеранские общины появились в Польше, Венгрии и Франции. В это же время в Швейцарии возникли новые разновидности протестантизма – цвинглианство и кальвинизм, названные так по именам главных проповедников преобразований – Ульриха Цвингли и Жана Кальвина.

Цвингли полагал, что следует отказаться от обрядов, используемых католической церковью. Он также был сторонником республиканского принципа, который и положил в основу новой церкви – каждая община самостоятельна и сама избирает своего священника. Однако это течение не получило такого распространения, как идеи Кальвина.

Жан Кальвин родился в семье секретаря епископа в городе Нуайон на севере Франции. Отец готовил его к карьере юриста, направив учиться в известный в то время Буржский университет. После окончания университета Кальвин занимался преподавательской и литературной деятельностью. Несколько лет он жил в Париже, где стал протестантом.

В 1536 году в связи с гонениями на сторонников реформаторской церкви он переехал в Женеву, которая в ту пору являлась убежищем для протестантов. Тогда же в Базеле вышла его основная работа «Наставление в христианской вере», в которой содержались главные положения кальвинизма. Учение Кальвина было направлено, с одной стороны, против католицизма, с другой – против течений народной Реформации, представителей которых он обвинял в полном безбожии. Исключительным авторитетом Кальвин признавал «священное писание» и не допускал вмешательства человека в дела религии.

Одним из основополагающих догматов кальвинизма является учение об «абсолютном предопределении»: еще до «сотворения мира» Бог предопределил судьбы людей, одним уготован рай, другим – ад, и никакие усилия людей, никакие «добрые дела» не могут изменить то, что предначертано Всевышним. С самого начала кальвинизму были свойственны мелочная регламентация личной и общественной жизни верующих, нетерпимость ко всякому проявлению инакомыслия, пресекаемого самыми жесткими мерами. В 1538 году кальвинистские правила жизни были возведены в ранг закона, запрещавшего роскошь, увеселения, игры, пение и прочее, а с 1541 года Кальвин стал духовным и светским диктатором Женевы. Недаром Женеву тогда называли «протестантским Римом», а Кальвина «женевским папой».

Кальвинизм радикально реформировал христианский культ и церковную организацию. Почти все внешние атрибуты католического культа (иконы, облачения, свечи) были отброшены. Основное место в богослужении заняло чтение и комментирование Библии, пение псалмов. Церковная иерархия была ликвидирована. Руководящую роль в кальвинистских общинах стали играть старшины (пресвитеры) и проповедники. Пресвитеры и проповедники составляли консисторию, которая ведала религиозной жизнью общины. Догматические вопросы входили в ведение особых собраний проповедников – конгрегаций, превратившихся впоследствии в местные и общенациональные съезды представителей общин.

Католическую церковь, привыкшую властвовать в духовных и светских делах, реформационное движение застало врасплох. После первых жестоких и несколько спонтанных попыток подавления протестов (сожгли на костре Яна Гуса, Яна Жижку, казнили Томаса Мюнцера), католики пытались пойти на соглашение с протестантами, но продолжали оказывать уже более систематическое посильное сопротивление Реформации. Это сопротивление получило название Контрреформации. С начала 40-х годов XVI века в католицизме возобладала идея отказа от любых уступок и послаблений всем новым течениям в римской церкви. Для того чтобы ликвидировать Реформацию, католическая церковь была вынуждена изменить свою внутреннюю структуру, систему власти и управления. В системе средств проведения Контрреформации особую роль играли новые религиозные ордена, в том числе и «Общество Иисуса», а также инквизиция и книжная цензура.

Главную роль по охране католицизма взяли на себя инквизиция и цензура. Инквизиция, получившая свое название от латинского слова «расследование», была создана еще в XIII веке для подавления ереси катаров в Южной Франции, но в 1541 году была реорганизована: в Риме был создан верховный инквизиционный трибунал с неограниченной властью, распространявший свое влияние на все католические страны. Основателем и первым руководителем новой инквизиции стал кардинал Караффа. Не все страны согласились принять новую инквизицию. Во Франции, Венеции и Флоренции она действовала под контролем светских властей.

Тем не менее инквизиция приобрела огромное влияние. Она усилила дух авторитарности и нетерпимости церкви, подозрительности и беспощадной жестокости к врагам католицизма. Казни протестантов стали обычным явлением. На эшафотах, сооруженных инквизицией, погибли писатель Франческо Пуччи и философ Джордано Бруно. Творец знаменитого «Города Солнца» Томазо Кампанелла 33 года провел в тюрьмах. Галилео Галилей был вынужден отречься от своих научных открытий.

Террор инквизиции дополнялся строгой книжной цензурой. Множество замечательных литературных произведений, внесенных в «Индекс запрещенных книг», были сожжены на кострах вместе с портретами их авторов. В 1543 году появился запрет на издание любых сочинений без дозволения инквизиции. Инквизиторы наблюдали за торговлей книгами и их пересылкой. Печально знаменитый «Индекс» был издан папой и признан обязательным для всей церкви. По закону преследованию подлежали люди, читавшие, хранившие, распространяв-тттие запретные книги, а также люди, не доносившие на нарушителей этого закона.

Но совершенно особую роль в контрреформационной деятельности церкви сыграло «Общество Иисуса», или орден иезуитов, официально утвержденный папской буллой в 1540 году. Основателем и первым генералом ордена был испанский дворянин Игнасио (Игнатий) Лойола – ярый приверженец папы и католической веры.

 

Первый иезуит

Игнатий Лойола родился в 1491 году в Басконии, то есть стране басков, которая расположена на севере Испании. Как и положено настоящему дону, он получил по-дворянски длинное и звучное имя – Иньиго Лопес де Рекальде де Онас-и-де Лойола. Впоследствии биографы-иезуиты, сводя историю к мифу, рассказывали, что мать его – Марина Соне – удалилась разрешаться от бремени в хлев и положила младенца в ясли. Когда же возник вопрос об имени новорожденного, малыш якобы отчетливо произнес: «Меня зовут Иньиго». Семья Лойолы была одной из знатнейших в Испании того времени. И, пожалуй, если бы он был первым сыном (которому, по обычаю, переходило наследство предков), орден иезуитов не был бы создан, а наш очерк не написан. Однако Лойола оказался самым младшим, тринадцатым ребенком в семье, причем восьмым сыном. Огромное наследство ему «не светило», да и родители были не склонны самостоятельно воспитывать мальчика, и потому Иньиго через какое-то время отправили жить к крестному в город Аревало. Так, с детских лет, Лойола оказался оторванным от отца и матери, что, впрочем, было не редким случаем в те времена.

Истории известны имена десяти братьев и сестер дона Иньиго. Старший брат дон Хуан – наследник родового замка – был убит в неаполитанской войне. Дон Мартин наследовал замок и имущество после смерти старшего брата. Занятно, что в результате, несколько веков спустя, родовой замок Лойола достался «потомкам» дона Игнасио, то есть иезуитам. Он был выкуплен одной монаршей особой и подарен братству Иисуса. Приумножить славу предков третьему сыну – дону Бертраму – помешала ранняя смерть. Четвертый брат – дон Окоа – умер еще ребенком, как и одна из сестер – донна Мария. Искал славы и приключений пятый брат Иньиго – дон Эрнандо. В своих путешествиях он добрался до самой Индии, где и закончилась его жизнь. Шестой брат – дон Педро – наоборот никогда не покидал родные места и стал священником в церкви святого Себастьяна в Аспетии. Донна Магдалена, донна Марианна и донна Катарина вышли замуж. Улыбнулась ли им удача, были ли они счастливы, общались ли они со своим младшим братом – нам, увы, неизвестно.

Крестного отца, который воспитывал малолетнего Иньиго, звали Хуан Веласкес, он был казначеем кастильского двора. Ребенок воспитывался как положено дворянину того времени: учился читать и писать по-кастильски, фехтовать, ездить верхом, сочинять вирши, играть на мандолине. Благодаря знатности семьи и родственным связям, у ребенка были покровители, и в 16 лет, то есть в 1507 году, дон Иньиго стал пажом при дворе королевской четы Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской. Он поселился в Барселоне – городе, знаменитом своей древней историей, – здесь находилась резиденция двора.

Дон Иньиго тогда был хорош собой и чрезвычайно энергичен. Говорят, что он участвовал в дуэлях и был любимцем дам. Известны его изображения, на которых он выглядит на редкость привлекательным мужчиной, а некоторые его не самые приличные похождения документально описаны. Так известно, что однажды Иньиго с братом устроили засаду и напали на священников из другого, враждебного рода. После этого Лойоле пришлось бежать из города. Но его все же нашли и отдали в руки правосудия. Тогда он объявил, что носит священнический сан, так как в младенчестве ему выбрили тонзуру и посвятили Богу, следовательно, гражданскому суду он-де не подвластен. Это было более чем странное заявление, но семья Лойола была могущественной – и обвинение с ее младшего отпрыска сняли.

Будущий святой тогда не отличался примерным поведением, и в 1515 году даже предстал перед судом за участие в неких «серьезных и вероломных преступлениях». Однако протекция дона Хуана была сильнее любых обвинений, и молодой человек отделался легким испугом. К церковной жизни дона Иньиго и вовсе не тянуло, и, по признанию соратника, написавшего его биографию, «до 26 лет он был человеком, преданным мирской суете, и прежде всего ему доставляли удовольствие ратные упражнения, ибо им владело огромное и суетное желание стяжать славу». Словом, как и полагалось дворянину, Лойола был гулякой и забиякой, да к тому же еще и неучем, поскольку не знал ни слова по латыни и читал только рыцарские романы, переведенные на испанский язык. Романы эти кружили впечатлительному дону голову, и он с удовольствием предавался мечтам о ратных подвигах и служении даме сердца. Его непомерная амбициозность давала о себе знать уже тогда – в качестве дамы сердца он выбрал себе столь знатную особу, что не смел назвать ее имени своему биографу даже на склоне лет.

Со смертью дона Хуана в 1517 году придворная карьера дона Иньиго не закончилась, его взял к себе на службу вице-король Наварры, недавно присоединенной к Испании провинции, находившейся неподалеку от родных мест Лойолы. Тут-то молодому идальго и представился случай стяжать рыцарскую славу. За обладание Наваррой в то время боролись Испания и Франция. На войне Лойола проявил храбрость, энергию и распорядительность. Он стал офицером и к 1520 году имел чин капитана. Затем его назначили военным комендантом столицы Наварры – Памплоны. В мае 1521 года крепость была осаждена французами. Биограф первого иезуита в свое время писал: «Когда все полагали, что нужно сдаться, дабы спасти свои жизни, ибо было ясно видно, что защищаться они не смогут, он привел алькальду (главе местной администрации) столько резонов, что все же сумел убедить его защищаться, хотя это и противоречило мнению всех кабальеро, каковых, впрочем, приободрили его боевой дух и его отвага. Когда же настал день, в который ожидался обстрел, он исповедовался одному из своих товарищей по оружию. И вот, когда обстрел шел уже довольно долго, одна бомбарда угодила ему в ногу, отчего та целиком сломалась; а так как осколок прошел через обе ноги, то и другая была тяжко повреждена.

И вот, когда он упал наземь, защитники крепости тут же сдались французам, которые, овладев ею, весьма хорошо отнеслись к раненому, обращаясь с ним вежливо и дружелюбно…» Так 20 мая 1521 года крепость Памплона была взята штурмом. Французские солдаты, восхищенные храбростью дона Иньиго, вместо того чтобы доставить его в тюрьму и потом требовать выкуп у богатых родственников, отправили его домой, в родовой замок.

По словам биографа, «там он чувствовал себя очень плохо, и, когда созвали всех врачей и хирургов из многих мест, они решили, что ногу нужно снова сломать и сызнова поставить кости на свои места: как они говорили, то ли потому, что кости были дурно составлены прежде, то ли потому, что они разошлись по дороге, но они были не на своих местах, и так излечиться было невозможно. И снова устроили эту резню, в которой он – равно как и во всех прочих, которые ему довелось претерпеть и ранее и впоследствии – не вымолвил ни слова и ничем не выказал своих страданий, разве что крепко сжимал кулаки». С ногой было так плохо, что лекари полагали, что молодой человек умрет. Но 29 июня

1521 года, как раз в день святых Петра и Павла, он почувствовал облегчение. Тогда же ему явился святой Петр и обещал излечить храброго рыцаря. Дон Иньиго сочинил в честь первого апостола гимн.

Несмотря на то, что нога срослась, кость торчала из колена и одна нога оказалась короче другой. Причем «кость там настолько выступала вперед, что это было безобразно. Больной не в силах был это перенести, ибо он «хотел следовать мирскими путями», а этот нарост его уродовал. Это был серьезный удар для красавчика-кабальеро. Однако Иньиго не только не смирился с собственным «уродством», но и придумал своеобразное решение проблемы: он попросил врача просто отпилить кость. Не в силах отговорить благородного дона, который «решился на мученические страдания по собственному почину», врачи с ужасом провели операцию. Но нога от этого длиннее не стала. Лойола пытался вытягивать вторую ногу и носил ужасные протезы, но и это не дало эффекта. Так до конца дней он хромал. И при этом не раз совершал длительные пешие путешествия по Италии, Франции и Испании!

Выздоравливая в замке, Иньиго Лойола скучал и решил развлечься чтением. Конечно, дон хотел читать романы, особенно ему хотелось перечитать «Амадиса Галльского». Но таковых не оказалось. Зато в домашней библиотеке нашлась книга «Жизнь Иисуса» и некоторые жития святых – «Цветок Святых» – и прежде всего основателей духовных орденов святого Франциска и святого Доминика. Лойола стал читать эти книги. Тогда же он грезил о некоей даме, о которой он говорил, что «она не графиня, не герцогиня, но выше их». Историки последующих веков решили, что речь шла о какой-то особе королевской крови. Но возможно, что здесь речь идет о романтической любви к Прекрасной Даме, которая для него, Лойолы, естественно, выше и лучше всех на свете. Это было вполне в духе того времени и выглядит более правдоподобно, чем тайная любовь к королеве или принцессе. Лойола мечтал о своей возлюбленной, и это доставляло ему душевные муки, но жития святых людей приносили ему возвышенное успокоение. Заметив разницу, он задумался. Так начались его духовные упражнения. Жития святых и краткий пересказ евангелий стали предметом пристального изучения Лойолы. Со временем воображение стало оперировать новыми образами, он все чаще мечтал не о пирах и охотах, а «о том, чтобы пойти в Иерусалим босиком, питаться одними травами и совершать все прочие подвиги покаяния, которые, как он увидел, совершали святые». Безграничное честолюбие идальго нашло новый объект – он мечтал о том, чтобы мучиться сильнее святых мучеников и в самоотречении оставить позади самых известных аскетов.

По словам биографа, «читая о жизни нашего Господа и святых, он впадал в размышления, рассуждая сам с собой: «А что было бы, если бы я сделал то, что сделал святой Франциск, и то, что сделал святой Доминик?» И так он размышлял о многих предметах, казавшихся ему достойными, всегда ставя перед собой задачи затруднительные и тяжелые; и, когда он ставил себе эти задачи, ему казалось, что он находит в себе способность справиться с ними на деле. А размышления его состояли в том, что он говорил сам себе: «Святой Доминик сделал то-то – значит, и я должен это сделать; святой Франциск сделал то-то – значит, и я должен это сделать».

Вскоре воображение больного так распалилось, что он стал грезить наяву, более того, разнообразные видения не покидали его до конца жизни. Когда же в одну из бессонных ночей перед ним возник образ Мадонны с младенцем Иисусом, у Лойолы окончательно развеялись сомнения в своей высокой миссии. Теперь он жил только одной идеей – добраться до Иерусалима и обратить турок в христианство. Никого из домашних дон Иньиго в свой замысел не посвятил, потому что после ранения стал очень скрытным. Худо-бедно поправившись, Лойола с головой отдался религии, и остановить его уже ничто не могло.

В марте 1522 года он тайно покинул замок. Лойола пошел к горе Монсеррат, где находился монастырь, в котором находилась чудотворная икона Пресвятой Богородицы. 25 марта

1522 года, в день Благовещенья Богородицы, дон Иньиго повесил у иконы свои доспехи и оружие и провел перед ней всю ночь, молясь то стоя, то коленопреклоненным, не выпуская паломнического посоха из рук. Он скинул рыцарское одеяние, в котором пришел, и добыл себе грубую одежду отшельников. После этой ночи дон Иньиго стал называть себя рыцарем Пресвятой Девы и воином Иисуса. Такое романтическое посвящение рыцарем своих доспехов и оружия Деве Марии было описано в любимом романе Лойолы «Амадис Галльский» и было повторено им вплоть до мелочей.

 

Духовные скитания

Путь рыцаря Пресвятой Девы лежал в Барселону. На дороге он повстречал мавра, и они отправились вместе. В пути они дискутировали на религиозные и философские темы. Мавр сказал, что Дева Мария, после того как родила Христа, должно быть, девственницей уже не была. Это чрезвычайно поразило и разгневало Лойолу. Они доехали до развилки, и дон Иньиго отпустил поводья своего мула, решив, что если тот пойдет вслед за нечестивцем, то он, Лойола, убьет мавра, а если мул пойдет по другой дороге, богохульник останется жив. К счастью для рассудительного мавра, мул свернул на другую дорогу.

В Барселоне и ее окрестностях свирепствовала чума, и жители городов и селений отказывали страннику в убежище, пище и питье; они прогоняли всех незнакомцев. Лойола чуть не умер, но добрался до бенедиктинского монастыря святого Луки около города Манреса и стал помогать ухаживать за больными в тамошнем госпитале. Посвятив себя посту и молитве, он находил скудную больничную пишу даже чересчур роскошной и часто отказывался от нее. Ему казалось, что вся его жизнь – сплошной грех. Временами им овладевало искушение выброситься из высокого окошка монастыря. Монахам столь рьяный католик не очень нравился, тем более что он вел жизнь значительно более суровую, чем они сами. Но постепенно к нему привыкли. Дни он проводил в молитве или просил подаяние, одетый в рубище, под которым висели камни и вериги. По ночам он спал на голой земле.

Неудовлетворенный «удобством» монастыря, Лойола обнаружил недалеко от города пещеру и поселился там. Все время он проводил в религиозном созерцании, иногда спускался для работы в госпитале с больными, а затем продолжал свои духовные упражнения. Люди заговорили о нем как о новом праведнике. Приехал его брат Мартин и уговаривал не юродствовать, не позорить честь своей благородной фамилии, но Иньиго был непреклонен и остался жить в пещере. Такая духовная стойкость отшельника была предметом восхищения местных жителей, которые стали на все лады восхвалять молодого аскета.

Духовная жизнь принесла Лойоле не только страдания плоти, усугубляемые тяжелым постом, который испортил его желудок на всю оставшуюся жизнь, но и радости духа. В этот период у Лойолы случился тот мистический опыт, который он посчитал важнейшим из всего, что было у него в жизни. Он нашел, что Бог существует во всем на свете, и потому обращаться к нему можно в любое время и во всяком месте. Такое понимание позже было отражено в уставе ордена иезуитов – у них не было специально отведенного «формального» времени для молитв, они не замыкались в монастырях и совсем не боялись жить в миру.

Так как целью Лойолы была Святая земля, город Господень – Иерусалим, то как только нога его зажила, он смог отправиться в путешествие. Взяв общее (вместе с другими паломниками) благословение у папы Адриана VI (кстати, на редкость аскетичного понтифика), Иньиго в 1523 году отправился в Палестину. Путь паломников пролегал через Рим,

Венецию и Яффу, и 4 сентября 1523 года Лойола все же добрался до Иерусалима. Здесь он решил не просто заниматься духовными упражнениями, но и поделиться своим мистическим опытом. Он начал проповедовать. Его проповеди привлекали слушателей, хотя весьма отличались от «канона», а некоторые высказывания можно было и вовсе объявить еретическими. Поэтому отец-провинциал францисканского ордена в Иерусалиме вскоре запретил такую «самодеятельность» и посоветовал Лойоле прежде, чем начинать проповедовать, изучить богословие. Для этого рыцарь веры пустился в обратный путь, в Барселону. В то время продолжалась франко-испанская война. Лойолу, путешествующего по фронтовым и прифронтовым районам, ловили, принимали за шпиона, грозились убить и унижали. Но ему все-таки удалось добраться до Барселоны.

Здесь дон Иньиго приступил к обучению. Начинать надо было с самых азов, ведь 33-летний ученик даже не знал основ латыни. Но Лойола проявил большую силу воли и изумительное терпение. Его биографы по этому случаю вспоминали итальянскую присказку: «Если испанцу нужно вбить в стену гвоздь, а молотка под руками не будет, то он своею головой вобьет гвоздь в стену». Он занимался вместе с детьми в начальной школе. Преподаватель, пораженный рвением великовозрастного ученика, не брал с него никакой платы. Кормить и помогать ему взялись две благочестивые дамы – Изабела Розель и Агнеса Паскваль. В это время Лойола опять пытался проповедовать, но его вновь заподозрили в ереси…

В 1526 году Лойола поступил в университет Алькалы. Его излюбленной одеждой стал черный плащ и шляпа-сомбреро – позже форма иезуитов также станет черной. Похоже, что Лойола обладал природным даром убеждения, ведь ему удалось за короткий срок собрать вокруг себя студентов и женщин, которым он проповедовал Писание и учил молиться. О нем и его последователях заговорили в городе. А две женщины, вдохновленные опытом Лойолы, покинули свои семьи и отправились в странствие. Все это вызвало раздражение и подозрение со стороны инквизиции, которая в Испании была особенно сильна. Его вновь задержали за проповеди без звания священника, за то, что он собирал вокруг себя молодых людей. Однако дон Иньиго отделался лишь 42-дневным заключением. Вскоре сбежавшие от своих мужей паломницы вернулись, и незаконного проповедника отпустили, но с самым тяжелым для него запретом – запретом проповедовать.

Лойоле не оставалось ничего другого, кроме как покинуть негостеприимную Алькалу. Летом 1527 года он с тремя последователями уехал из города и отправился в один из старейших европейских университетов – Саламанкский. И тут Иньиго не только день и ночь просиживал за учебниками, но и делился своими размышлениями о Боге. Увы, жители Саламанки не проявили особого энтузиазма по отношению к этим проповедям. Из-за происков доминиканцев его опять задержали по подозрению в ереси. В ответ на эти подозрения студент показал свои заметки о духовных упражнениях инквизитору. Внимательно прочитав предоставленные «документы», инквизитор не увидел там ереси, но посмеялся над его наивностью: сказал, что учить Лойола может разве что детей, да и то элементарным религиозным истинам, и обязал дона Иньиго четыре года изучать богословие, раз уж тот хочет рассуждать о сложнейших христианских догматах. Так благородному дону пришлось продолжить обучение. Но уже не в Саламанке, а в Париже, куда он прибыл в 1528 году.

Парижский университет, иначе называемый Сорбонна, в то время был ведущим богословским учебным заведением в Европе. Любопытно, что в стенах Сорбонны зародились как религиозное вольнодумство, так и орден иезуитов, который успешно с ним боролся. Впрочем, Лойола учился в Париже не в самом университете, а в коллегии Монтегю, где вновь изучал латинский язык и литературу, а также в коллегии святой Варвары – тут он обучался философии. В обеих коллегиях он проучился 18 месяцев.

В Париже Лойола стал все так же упорно, настойчиво, но теперь уже с большей осторожностью, добиваться своей заветной цели – собирать вокруг себя верных сподвижников. Поскольку Парижский университет был в те времена чуть ли не самым либеральным местом в Европе, инквизиции здесь можно было опасаться значительно меньше, чем в Испании, и Лойола развернул широкую деятельность. Теперь он искал не слабовольных маргиналов, а умных, волевых, талантливых студентов и преподавателей. Самое удивительное, что к нему тянулись как раз такие люди. К тому времени Лойола, которого регулярно посещали видения, научился контролировать свою психику с помощью специально разработанных им упражнений и сумел упорядочить и осмыслить свой духовный опыт. Видения были им строго классифицированы и описаны, а подвиги аскезы подверглись «бюрократическому» учету. Другими словами, Лойола, испытавший на себе многое из того, чему подвергались святые из книг, сумел превратить свой опыт в систему упражнений, имеющую аналог разве что в йогических практиках или в системе НЛП (нейролингвистического программирования).

«Духовные упражнения», разработанные Лойолой, действительно обладали серьезной силой воздействия. Практикующему предлагалось пройти четыре ступени, условно названные «неделями». На первой ступени ученику, подвергавшему себя разного рода лишениям, надлежало думать о своих грехах, воображать свой труп, изъеденный червями, представлять адские муки и т. п. На прочих ступенях требовалось мысленно рисовать евангельские сюжеты. Таким образом под руководством Лойолы люди получали уникальный психический опыт, который обычно оказывался самым ярким переживанием за все уже прожитые ими годы, и, дойдя до видений и измененных состояний сознания, они становились верными последователями своего учителя.

Самым трудным было убедить человека начать заниматься по методу Лойолы, и тут новоявленный католический гуру шел на любые ухищрения. Яркий пример – история с влиятельным преподавателем Франсуа Ксавье. Для начала студент, имевший богатых спонсоров, открыл профессору кредит, но этого оказалось мало. Однажды Ксавье предложил «бедному паломнику» сыграть партию в бильярд. Лойола скрепя сердце согласился, но только при условии, что проигравший будет месяц подчиняться победителю. Он обыграл профессора, и Ксавье вынужден был пройти тренинг Лойолы, после чего до конца своих дней оставался ревностным приверженцем его идей.

Со временем, благодаря общению как с образованными людьми из элиты общества, так и широкому проповедничеству в массах, Лойола развил ораторский дар. Его живое слово, в отличие от сухой схоластической риторики профессоров, стало привлекать студентов. Иногда сокурсники слушали его проповеди вместо назначенных лекций. После одного из таких случаев преподаватель пожаловался приору коллегии. Последний внес в духовный совет, управлявший учебным заведением, требование высечь виновного. Но председатель совета монах Говеан выслушал Лойолу, растрогался, заплакал и объявил на совете, что Лойола – святой человек.

Однако и в Париже «святого человека» задержала инквизиция, но поскольку повода к серьезным обвинениям против Лойолы не нашлось, вскоре верховный инквизитор Ори отпустил будущего иезуита с миром. В 1532 году Лойола получил заветное звание бакалавра, а год спустя, после богословских курсов в доминиканском монастыре святого Якова, он получил и звание магистра богословия.

 

Рыцари веры

В жизни Лойолы, с тех пор как он поклялся быть рыцарем Пресвятой Девы, можно увидеть определенную последовательность поступков, приближавшую его к основной цели – стяжанию славы на поприще защиты католической веры. Основными чертами его характера были, с одной стороны, склонность к самым необыкновенным мечтаниям, стремление к великим подвигам; с другой стороны, он отличался огромной силой воли в достижении намеченных целей. Со временем он развил в себе и способность предугадывать возможные препятствия и преодолевать их. К тому же Лойола, обладавший даром убеждения, умел на каждом жизненном этапе находить соратников. Поэтому, когда его замысел создать дружину духовных рыцарей для защиты веры окончательно сформировался, он не остался в одиночестве. Его поддержали шесть последователей: Петр Фабер, Франциск Ксаверий, Якоб Лайнес, Альфонс Сальмерон, Николас Альфонс Бобадилья и Симон Родригес.

Лойола был их лидером, при этом все они чувствовали удивительное духовное единение, возможно, даже помышляли о том, чтобы жить единой общиной. Путешествия Лойолы не прекращались. Чтобы добыть деньги на пропитание и обучение для себя и своих товарищей. он отправился во Фландрию, а затем Англию, где сумел (скорее всего благодаря благотворительности отдельных богатых людей) получить средства, которых ему и его соратникам хватило на несколько лет.

Собрав кружок из шести учеников, Лойола понимал, что такой союз, вдохновляемый идеей обратить к католичеству нехристианские народы Востока, не может быть долговечным, если он не скреплен какими-либо духовными обетами. Единство «духовных рыцарей» проявлялось не только в помыслах, но и визуально – у последователей Лойолы появилась своеобразная униформа – длинные черные одеяния и очень широкие черные шляпы. Но время студенчества подходило к концу и вставал вопрос о том, что же делать дальше «духовным рыцарям», как им сохранить свое единство?

Лойола решил подкрепить духовные узы святыми обетами. 15 августа 1534 года в подземной часовне Монмартра, на месте которой был замучен первый парижский епископ св. Дионисий (по-французски – Сен-Дени), которого считали небесным покровителем Франции, собрались новые подвижники христианской веры. Под статуей святого, державшего в руках свою голову, товарищи торжественно принесли обет бедности и милосердия, а также обет посетить Святую Землю, когда закончатся их занятия. Клятва заканчивалась словами – «Ad maiorem Dei gloriam» – «Для вящей славы Господней». На алтаре часовни Иньиго написал три большие буквы – J.H.S. (Jesus Hominum Salvator – Иисус людей Спаситель). Впоследствии эти буквы стали девизом иезуитов. Так Лойола, наконец, стал во главе организации, которую, по его мнению, ждало большое будущее. В этом он оказался совершенно прав.

Ксавьер, Сальмерон и Лайнес хотели поехать и уладить свои дела в Испании – на случай, если они не вернутся из паломничества в Палестину. Однако Лойола заявил, что сам поедет в Испанию и все уладит, заодно с делами о собственном наследстве. 25 января 1535 года все семеро иезуитов разными дорогами выехали из Парижа, чтобы встретиться в Венеции и отправиться оттуда в Палестину для обращения неверных в христианство. Иньиго Лойола направился в Испанию. Какое-то время он провел в родовом замке в Аспетии. Что делал Лойола в Испании в течении полутора лет, неизвестно. Говорят, что в родном городе его встретили с радостью. Но в замке он жить не стал, а обитал в приюте для бедных и проповедовал, раздавал милостыню. Тогда же он получил свою долю наследства. Затем Лойола направился в Италию.

6 января 1537 года все семеро сподвижников прибыли в Венецию. К ним присоединились шестеро новых участников проекта, которых Лойола нашел в Венеции. Зимой корабли в Палестину не ходили, а возможно, Лойола уже знал о будущей войне Венеции с турками и поэтому затягивал с началом паломничества. Тогда его единомышленники стали ухаживать за больными в приютах. Духовные власти, узнав о нахождении в городе сразу дюжины членов неизвестной организации, всполошились. Лойола же, не дожидаясь на этот раз отправки в камеры инквизиции, стал вести тайные переговоры с архиепископом Караффой, который заступился за иезуитов.

Архиепископ Караффа, который позже стал папой Павлом IV, вместе с неким Гаэтано да Тьене в 1527 году учредил полумонашеский священнический орден театинцев, ставивший своей конечной целью исправление нравов духовенства. На некоторое время Лойола и Караффа сблизились на этой почве, и начальник воинства Иисуса жил в монастыре театинцев под Венецией, служил в госпиталях этого ордена вместе со своими соратниками. Однако вскоре он понял, что театинское учреждение его не совсем удовлетворяет. Лойола пытался обсудить некоторые возможные изменения с Караффой и из-за этого рассорился с покровителем.

Поскольку проповедовать без позволения церкви было запрещено, требовалось благословение папы. В Рим за благословением сам Иньиго не поехал, а послал своих соратников, Ксаверия и Лайнеса, вручив им рекомендательные письма от влиятельных духовных лиц. К удивлению многих, папа Павел III пошел «Обществу Иисуса» навстречу. В ситуации повальной критики со стороны и реформаторов, и приверженцев католической церкви впервые за долгие годы перед папой предстали на редкость образованные и обходительные люди, готовые, не щадя сил и энергии, были готовы защищать папский престол. Павел III разрешил энтузиастам отправиться в Палестину, благословил путешественников, позволил принять им священнический сан у любого епископа, а также дал 60 дукатов на дорогу до Иерусалима. Вот так в ходе своей первой религиозно-политической миссии иезуиты сразу же достигли многих поставленных целей. 24 июня 1537 года «слуги Спасителя Иисуса», в том числе и Лойола, стали священниками. Их рукоположил епископ из Далмации.

Но война между Венецией и Турцией, начавшаяся весной 1537 года, расстроила планы миссионеров. Мечта Лойолы, казалось, вновь перешла в разряд неосуществимых. Корабли в Палестину не плавали – а Иерусалим стал недосягаемым. Тогда Иньиго и его сподвижники принялись проповедовать в Италии. В один и тот же день и час они появились на разных улицах, взобрались на камни, стали махать большими черными шляпами и громко призывать к покаянию.

Осенью 1537 года Лайолой было принято решение организовать «Иисусову дружину» – братство Христовых воинов: «Мы соединились под знаменем Иисуса Христа, чтобы бороться с ересями и пороками, поэтому мы образуем Дружину Иисуса». Через год после этого иезуиты двинулись в Рим.

Неподалеку от Вечного города Лойолу посетило его второе знаменитое видение. Он услышал голос Бога, который обращался к нему как к своему Сыну и обещал оказать ему покровительство в Риме, а затем поставить рядом со своим Сыном… На Рождество, 25 декабря 1538 года, Лойола отслужил свою первую мессу.

Вскоре, на Великий пост, Лойола созвал всех своих соратников в Рим, чтобы обсудить будущее. Поход на Иерусалим из-за войны отменялся, и надо было думать, что они будут делать вместе, да и будут ли вообще. Они молились и спорили и в результате решили создать новый орден.

Лойола произнес речь: «Небо закрыло нам путь в Землю Обетованную с той целью, чтобы отдать нам весь мир. Немного нас для такого дела, но мы умножаем и начинаем формировать батальон. Однако никогда отдельные члены не окрепнут в достаточной степени, если между ними не будет общей связи. Поэтому нам необходимо создать Устав для семьи, собранной здесь во имя Бога, и дать не только жизнь новорожденному обществу, но и вечность. Помолимся же все вместе, а также и каждый отдельно, чтобы воля Господа исполнилась. Мы, рыцари, призваны самим Богом, чтобы духовно покорить весь мир, поэтому вполне необходимо, чтобы наше товарищество образовало боевую дружину, способную просуществовать до конца мира. Сомневаться же в вечности мы не имеем права, потому что она формально обещана нам господом Богом и Иисусом Христом. Решено – создать орден. Если вы мне доверяете, то мы назовем наше товарищество Обществом Иисуса. Это название выше других, и оно внушено мне двукратно свыше в моем манреском убежище и в последнем видении близ Рима. Поэтому, дорогие братья, не ищите другого названия».

Между тем политическая борьба вокруг новой организации только начиналась. Конкурирующие монашеские ордена – августинцы и доминиканцы – натравили на Лойолу инквизицию, заявив, что он и его последователи являются хорошо законспирированными лютеранами. Обвинение было тяжким, но недоказуемым, ив 1538 году Лойола был оправдан по всем статьям. Теперь удар нанес он сам. Его организация взялась бороться с проституцией в Риме. Поскольку Вечный город кишел продажными девицами, задача казалась невыполнимой, но Лойола блестяще с ней справился. Деньги теперь уже многочисленных спонсоров (как всегда, это были в основном богатые дамы) были направлены на строительство «Обители святой Марфы» – приюта для уличных женщин, желавших сменить профессию. По улицам папской столицы стали ходить пышные процессии с крестами и хоругвями – за самим Лойолой следовали раскаявшиеся путаны, облаченные в красивые белые одежды и с венками на головах. Процессии останавливались возле домов крупных благотворителей и воздавали почести щедрым хозяевам. Проституток на улицах стало заметно меньше, папская курия могла рапортовать, что порок побежден, а авторитет Лойолы вырос как в народе, так и среди аристократов.

На последователей Лойолы обратил внимание Павел III. Он воспитывался при дворе Лоренцо Медичи, позднее, когда был кардиналом, вел светский образ жизни, имел наложниц и даже признанных детей от них. Он вел себя как обычный знатный человек эпохи Возрождения и был поклонником изящных искусств. Двух своих малолетних внуков он сделал кардиналами. Но на пост кардинала, к своей чести, он выдвигал не только родственников и знакомых, но и людей того заслуживающих – строгих монахов и умных реформаторов. Оказал он покровительство и иезуитам.

Знаменитый парижский профессор и доктор богословия патер Ортис, находившийся в Риме по поручению императора Карла V, представил Лойолу Павлу III. Папа, после часовой беседы, принял предложение Лойолы создать «Общество Иисуса» для борьбы с ересью и позволил будущим иезуитам проповедовать во всех церквях. Он прочел устав, представленный

Лойолой, и воскликнул: «Здесь перст Божий!» Устав также был рассмотрен лучшим римским богословом и знатоком канонов кардиналом Гвидиччиони, нашедшим его превосходным. Формальное разрешение на создание ордена было дано папой 27 сентября 1540 года в булле «Regimina militandis ecclesiae».

В Уставе говорилось: «Товарищество или «Общество Иисуса» состоит из тех, которые во имя Бога желают быть вооруженными под знаменем Креста и служить одному Господу и первосвященнику римскому, Его викарию на земле. Принятые в общество должны дать обет целомудрия, бедности, послушания генералу ордена и повиновения правящему церковью папе. Генерал ордена не ограничен в своей власти, но он обязан составить конституцию или устав Общества с согласия большинства сочленов, в управлении же делами Общества ему предоставляется полная свобода».

Предложенный на рассмотрение устав Общества пленил Павла III сразу несколькими пунктами. Прежде всего, в нем говорилось, что иезуиты «обязуются верно повиноваться нашему святому отцу – папе и всем преемникам его». Во-вторых, новый орден ставил перед собой уникальные цели и был намерен достигать их уникальными методами. «Общество Иисуса» не было традиционным монашеским орденом, члены которого ведут созерцательную жизнь в монастырях. Иезуиты вообще не становились монахами – это были священники или даже миряне, принявшие монашеские обеты, а также обет повиновения римскому понтифику. 22 апреля 1541 года члены вновь образованного ордена принесли свои обеты.

 

«Общество Иисуса»

Главной задачей «Общества Иисуса» провозглашалось воспитание юношества. Орден должен был создать собственные учебные заведения, а также кафедры при университетах Европы, где молодежь воспитывалась бы в католическом духе. Второй своей задачей иезуиты считали миссионерство: каждого члена ордена обязывали быть готовым в любой момент отправиться проповедовать в любую точку мира и нести там службу до поступления новых распоряжений. Наконец, иезуиты намеревались бороться с ересью и всеми силами укреплять политическое влияние пап. Для этого в их арсенале были особые приемы. Прежде всего, иезуиты могли становиться духовниками знатных и влиятельных лиц, не исключая коронованных особ, что давало возможность влиять на ситуацию на самом высоком уровне. Но даже оставшись без доступа к сильным мира сего, иезуит мог быть полезен папе, поскольку обязан был наблюдать за общественным мнением и следить за развитием событий в тех городах и странах, куда его направит приказ генерала, и обо всем докладывать наверх.

С этих пор везде, где выступали иезуиты, они получали известность как законоучители, проповедники, духовники, организаторы церковной благотворительности. Во время голода 1538 года Иньиго постоянно кормил более трехсот бедняков и раздавал хлеб тысячам людей. Лойола учил детей катехизису, а взрослых – духовным упражнениям, работал в госпиталях. Современники оставили нам портрет пятидесятилетнего Лойолы – «человек среднего роста, слегка прихрамывающий, лысый, с лицом оливкового цвета, впалыми щеками, большим лбом, сверкающими и глубоко посаженными глазами».

Павел III быстро оценил перспективы, открывавшиеся перед римско-католической церковью благодаря деятельности иезуитов, и осыпал общество Иисуса такими привилегиями, о которых ни один орден не смел и мечтать. Так, иезуитам было разрешено проповедовать, учить и отпускать грехи, где им только вздумается, а также освобождать (!) от наказаний, наложенных церковью. Иезуиты сполна воспользовались этими возможностями и сделали все для переманивания чужих прихожан. Иезуиты назначали менее обременительные, нежели другие священники, наказания за грехи, и паства потянулась исповедоваться к «воинам Иисуса».

Под жестким руководством Лойолы орден быстро стал набирать силу, и через несколько лет отцы-иезуиты уже учили молодежь во всех крупных европейских университетах, исповедовали представителей самых знатных фамилий и обращали в католичество жителей самых отдаленных стран. Упомянутый

Франсуа Ксавье, например, приняв имя Франциск Ксаверий, успешно проповедовал в Индии, Китае, Индонезии и Японии. Иезуиты стали поставлять римскому престолу хорошо подготовленные кадры для занятия церковных должностей, заметно усилили политическое влияние Рима в европейских делах и несли «свет католицизма» о народам, которые раньше знали о христианстве только понаслышке.

Эпоха Возрождения была началом информационной эпохи. Лойола как искусный политик понимал все выгоды, которые получали хорошо информированные и образованные люди. Потому для успешной деятельности ордена все его члены должны были получить хорошее образование, и эта особенность резко выделяла «Общество Иисуса» среди других духовных орденов. Но это было не единственной особенностью Общества. Традиционно другие монашеские ордена назывались по имени своих учредителей. Лойола же первым прервал эту традицию, назвав основанное им братство «Общество Иисуса». Следует отметить, что, на самом деле, слово «иезуит», как и название «орден иезуитов» вошло в обиход уже после смерти Лойолы. Но об этом речь пойдет позже.

Быстро растущая популярность Общества была результатом победы в «информационной войне». В 1548 году были изданы «Духовные упражнения» Игнатия (так он стал называть себя приблизительно с 1540 года) Лойолы – морально-религиозная доктрина иезуитов, которая пережила несколько изданий еще при жизни автора. Эту книгу можно с полной уверенностью причислить к разряду бестселлеров. Автор «Духовных упражнений» сразу же оговаривает, что эта книга «для руководителя, а не упражняющегося», то есть эти упражнения должны делаться под строгим контролем наставника, чтобы упражняющийся не впал в заблуждения или не нанес себе вред. «Под именем Духовных Упражнений разумеется всякий способ испытания совести, размышления, созерцания, молитвы словесной и мысленной и других духовных действий». «Духовные Упражнения» состоят из четырех частей, которые формально названы неделями, однако могут продолжаться больше или меньше недели.

Еще в первые годы существования «Общества Иисуса» оно расценивалось папской курией как главное средство католического обновления и идущей параллельно за ним католической контрреформации. Орден подчинялся не епископам, а только самому папе. Несмотря на обилие монашеских орденов и достаточно частое возникновение в то время новых, этот орден распространил свою деятельность по всему миру с головокружительной быстротой. Его непременным условием была строгая военная дисциплина, удивительным образом сочетавшаяся с гибкостью в методах работы. Централизация и иерархическая структура ордена не только не препятствовали, но скорее содействовали самостоятельности и инициативности его членов. Помимо обычных монашеских обетов целомудрия, нестяжательства и послушания, члены ордена связывали себя особой клятвой верности папе римскому. Устав, принятый в 1558 году, требовал, чтобы иезуит выполнял все, что предпишет начальник, даже если при этом ему придется совершить грех, вплоть до смертного.

Во главе «Общества Иисуса» пожизненно стоял генерал, полновластно управлявший всеми делами ордена. При нем действовал совет с функциями совещательной и контролирующей власти. И генерала, и совет избирало общее собрание, или генеральная конгрегация, которой формально и принадлежала высшая власть. Общество строилось по иерархическому принципу, члены его подразделялись на несколько классов. Оно имело прочную организацию на местах. Иезуиты разделили мир на провинции во главе с провинциалами; несколько провинций входило в ассистенции. Возглавлявшие их ассистенты были членами центрального руководства. Независимость ордена от светских и духовных властей превращала его в автономное религиозно-политическое сообщество в любой стране.

Орден иезуитов не был монашеским в традиционном понимании этого слова. Его члены были освобождены от соблюдения правил монастырской жизни, от некоторых монашеских обетов. Даже внешне иезуиты напоминали скорее светских ученых, чем монахов. Активная светская деятельность, высшее положение в обществе были целью членов ордена. Это позволяло им находиться в центре политической и общественной жизни, а значит иметь огромные возможности оказывать на нее решающее влияние, как того требовали интересы католической церкви.

Орден стал конкурентноспособным по отношению к реформационным течениям, поскольку священник-иезуит, как и протестанский священник, стремился к участию во всех сфеpax светской жизни, в которой он чувствовал себя как рыба в воде. Вначале иезуиты работали, в основном, в трех направлениям: проповедовали и исповедовали на языке местного населения, на том же языке писали литературные произведения и содействовали развитию театра, воспитывали молодежь. Они, так же, как представители Реформации, в центр своей деятельности ставили школьное обучение. Использование современных педагогических приемов (таких, например, как введение оценок), обучение на национальном языке, совершенствование и развитие языка, бесплатное народное образование – все это преследовало одну цель – возрождение веры в массах. Политика для иезуитов была, вопреки общепринятому мнению, не самоцелью, а средством.

Таким образом, орден иезуитов перенял и трансформировал на свой лад идеи и методы гуманистической культуры. Если Лютер и Кальвин завоевывали души рациональной и пуританской верой, основанной на Священном писании, то Лойола и его сподвижники достигали этого страстной, фанатичной верой, обращением к чувствам и фантазии паствы.

Главными средствами достижения целей для иезуитов были воспитание и дипломатия. Их система обучения была рассчитана в первую очередь на молодежь из верхов общества, орден специально занимался воспитанием детей из знатных семей. Это было своеобразное «выращивание элиты». Но при этом иезуиты обращали внимание и на «низы» общества и создавали сиротские приюты и народные школы.

Иезуиты были ловкими политиками. Они поражали своей эрудицией, страстными проповедями, трезвыми советами. При дворах королей они были духовниками и наставниками, в моменты социальных потрясений они не гнушались самой черной работы.

Сам Лойола, дорвавшись наконец до неограниченной власти, подходил к проблеме ее использования творчески. К примеру, одного иезуита, славившегося своей ученостью, он определил работать на своей кухне, а другого, происходившего из знатного рода, отправил эту кухню подметать. Так Лойола учил членов Общества смирению и послушанию, как бы подводя мысль своих сторонников к тому, что, несмотря на заслуги, почести, славу, знатность, если ты вступил на путь «воинов Иисуса», следует подчиняться руководителю и наставнику, быть готовым к любым испытаниям.

В организации, которая быстро пустила корни почти во всех странах Европы, Лойола навел строгий порядок: так, между различными службами, учреждениями и представительствами Общества была налажена регулярная корреспонденция, причем нижестоящие функционеры были обязаны периодически писать доклады о своих начальниках. Естественно, все нити управления стремительно растущей структурой были в руках Игнатия Лойолы.

И всего лишь через десяток лет после основания орден купался не только в привилегиях, но и в деньгах. По уставу лично иезуиты не должны были владеть имуществом, зато имели право пользоваться им «к вящей славе Господней» иезуитские учреждения. Приобреталось оно любыми средствами. Так, один высокопоставленный иезуит убедил впавшего в маразм венецианского богача завещать ордену все имущество на сумму около 40 тысяч дукатов. Наследники, однако, оспорили завещание, и венецианский суд был готов удовлетворить их иск, но эмиссары Лойолы подкупили любовницу венецианского дожа, и тот устроил так, что деньги отошли «воинам Иисуса».

К концу жизни воплотились заветные мечты Игнатия Лойолы. Он был единоличным хозяином самой могущественной организации Европы, которую создал своими руками почти из ничего. 31 июля 1556 года первый генерал «Общества Иисуса», Иньиго Лопес де Рекальде де Онас-и-де Лойола, более известный как Игнатий Лойола, скончался. Но созданная им структура развивалась и работала как часы. Сам же Лойола продолжал восхождение по карьерной лестнице даже после смерти. В 1609 году католическая церковь признала его блаженным, а в 1622 году исполнилась мечта его жизни – Игнатий Лойола был причислен к лику святых. Сейчас, по некоторым данным, члены «Общества Иисуса» настаивают на том, чтобы их отца и основателя возвели в равноапостольный ранг. Так что Лойола, искавший и нашедший славу еще при жизни, многократно увеличил ее после смерти. Как тут не вспомнить его же слова: «Здоровье не лучше болезни, богатство не лучше нищеты, почести не лучше унижения, долгая жизнь не лучше короткой. Лучше то, что ведет и приводит к цели». Если слава, сохранение и развитие ордена и католической церкви действительно были целью Лойолы, он этих целей достиг.

 

Коварные иезуиты?

После смерти своего первого генерала орден достиг неимоверного могущества: под его руководством основывались города, короли восходили на трон благодаря его поддержке, например, польский король Стефан Баторий. В Европе членов ордена именовали по-разному. В Венецианской республике – театинцами, отождествляя их таким образом с монашеским орденом, основанным в 1524 году Гаэтаном из Тьенны и кардиналом Джампьетро Карафа; в Терради-Лаворо – езуинами; в Романье – священниками святой Лючии, так как впервые они стали поучать в болонской церкви, посвященной этой святой. В герцогстве Феррарском их величали скофиотти, от названия головного убора, носимого проповедниками. В письме, отправленном из Испании, отец Араоз утверждает: «Некоторые называют нас инигистами (от мирского имени Игнатия Лойолы), иные – папистами, иные – апостолами, иные – театинцами или реформированными священниками». Лишь в Германии их сразу стали звать иезуитами.

Слово «иезуит» не было изобретено ни Игнатием, ни членами основанного им «Общества Иисуса». Более того, его не использовали в самом Обществе. Его невозможно найти ни в уставе ордена, ни в официальных документах, принятых Обществом, начиная с его утверждения папой Павлом III и вплоть до 1975 года. В написанных Игнатием Лойолой «Конституциях» встречаются лишь выражения следующего типа: «те, кто живут в послушании Обществу», «члены Общества», «любой из нашего Общества» и им подобные. В официальных документах Святого престола, вплоть до наших дней, употребляются описательные выражения, как, например: «священники… монашествующие… регулярные клирики Общества Иисуса» и «сыны святого Игнатия». И нет ни слова об иезуитах.

Однако 30 декабря 1544 года Петр Канизий в письме, отправленном из Германии, писал: «…что касается нас, я могу тебе сказать, что здесь нас называют иезуитами». Через год он вернулся к этой теме и утверждал: «Мы продолжаем успешно развивать деятельность нашего института, несмотря на зависть и поношение со стороны некоторых, которые даже обзывают нас иезуитами». По прошествии двух столетий слово «иезуит» приняло смысл, отличающийся от значения, которое оно имело изначально и которое получило, вероятно, благодаря жившему еще до основания ордена монаху-картезианцу Людольфу Саксонскому. Именно в его книге, появившейся в Германии около 1350 года, то есть за 190 лет до основания и официального утверждения «Общества Иисуса», мы читаем: «Согласно Августину… имя Иисус есть имя личное, но слово Христос есть имя нарицательное и священное; имя Христос есть имя благодати, тогда как имя Иисус есть имя славы. Следовательно, если через крещальную благодать мы зовемся христианами, то в небесной славе мы будем называться – самим Иисусом – иезуитами, то есть спасенными во имя Его». Итак, в тексте, где впервые упоминается слово «иезуит», оно обладает положительным и воодушевляющим значением.

Первое издание этой книги было осуществлено в 1474 году в Страсбурге. После этого книга была переиздана 400 раз. Она часто издавалась в XV и XVI веках на разных языках: французском, каталонском, кастильском, португальском. Эта книга получила достаточно широкое распространение еще до изобретения книгопечатания, особенно среди священников, для которых она была драгоценным источником духовных назиданий и размышлений. Такое широкое и быстрое распространение книги заставляет полагать, что слово «иезуит» было известно в Европе задолго до основания «Общества Иисуса». Если святой Игнатий читал «Жизнь Христа» Людольфа Саксонского – об этом мы имеем его собственное свидетельство в его «Автобиографии» – то, вероятно, слово «иезуит» не ускользнуло от его внимания. Не исключено, что во время своего пребывания в Париже он заметил, что это слово обладает и ироническим, отрицательным значением. Действительно, слово «иезуит» даже в те времена часто употреблялось как синоним слов «лицемер» и «фарисей». Подтверждением этому является вопрос из практического руководства для готовящихся к исповеди, изданного в Антверпене в 1519 году: «Не уклонился ли я от научения Слова Божьего по страху быть осмеянным и названным фарисеем, иезуитом, лицемером, ханжой?»

В отличие от Германии и Австрии, в XIV и XV веках в Италии почитание имени Иисуса получило широкое распространение. Народ называл именем «Gesuati» членов «Ордена апостолических клириков Святого Иеронима». Этот орден был основан в 1360 году блаженным Джованни Коломбини. Его члены, приветствуя друг друга, произносили фразу «Будь славен Иисус Христос», этими же словами они начинали и заканчивали свои проповеди. По причине своей краткости и удобности (так оно непосредственно указывало на принадлежность к ордену) наименование «иезуиты» пользовалось широкой популярностью в обществе, которое, однако, никогда не вкладывало в него какого-либо отрицательного смысла.

Однако после основания «Общества Иисуса» термин «иезуит» приобрел почти по всей Европе негативный характер. Сторонники Реформации поставили своей целью сделать «иезуитов» символом коварства и лицемерия, а следовательно – бесчестности. Такой подход применяли в лютеранской Германии, галликанской Франции, протестантской Англии. Антииезуитизм поддерживали янсенисты, члены мистико-религиозного ордена иллюминатов. Негативное отношение к иезуитам, то есть членам «Общества Иисуса», привело в дальнейшем к упразднению (правда, ненадолго) «Общества Иисуса». Постепенно антииезуитизм потерял свою остроту, однако словари зафиксировали, что слово «иезуит» означает: «член Общества Иисуса» и «хитрый, коварный и лицемерный человек».

Укоренение термина «иезуит» в качестве специального термина, обозначающего членов ордена Игнатия Лойолы, произошло чрезвычайно быстро. Создается впечатление, что его употребление было разрешено и поддержано Тридентским собором; и хотя участники не пользовались им в своих постановлениях, тем не менее употреблял и в ходе своей работы. Действительно, документ «Деяния Собора» свидетельствует о том, что соборные отцы обычно называли иезуитами членов «Общества Иисуса». Так отца Диего Лайнеса именовали «генералом иезуитов».

Широкое распространение слова «иезуит» в католическом мире не было ни поддержано, ни осуждено «Обществом Иисуса», хотя его членам по-прежнему давалась рекомендация избегать употребления этого слова. Но «Общество Иисуса» признало, что для католического мира слово «иезуит» есть не что иное, как верное и наиболее лаконичное истолкование выражений «сотоварищество Иисуса» и «сотоварищ Иисуса» и, следовательно, заслуживает уважения. Однако сами «сотоварищи Иисуса» хорошо понимали, что в этой «терминологической войне» невозможно победить, можно лишь воздерживаться от оценок. Так в 1613 году в «Толковании общих правил» «Общества Иисуса» можно прочесть: «Наименование «иезуит» происходит не от нас, и поэтому мы никогда не пользуемся им – ни в официальном, ни в частном порядке… Мы принадлежим Сотовариществу Иисуса, мы – сотоварищи Иисуса… Хотя слово иезуит стало обиходным, мы, тем не менее, не принимаем его, так как оно не было нам дано ни Блаженным Игнатием, ни Святейшим Престолом; однако мы не отвергаем его, ибо не в наших силах приостановить или задержать порыв общественного мнения».

Несмотря на то, что сами члены ордена не употребляли слово «иезуит», оно постепенно вошло в быт в светских и церковных кругах. Это вынудило Общество приспосабливаться к духу времени. Таким образом, этот термин стал применяться и внутри ордена, но только в частном порядке. Оно появилось в официальных документах лишь в XX веке. Первое официальное употребление слова «иезуит» зафиксировано на тридцать второй Генеральной Конгрегации Общества, которая проходила в 1975 году, то есть 435 лет спустя после основания «Общества Иисуса». В одном из постановлений этого собрания мы читаем: «Что значит быть иезуитом? – Осознать, несмотря на свою греховность, что ты призван стать сотоварищем Иисуса, каким был Игнатий, Игнатий, который умолил Деву Марию «утвердить его с Ее Сыном» и который узрел тогда Самого Отца, Который попросил Иисуса, обремененного крестом, взять с собой этого странника». Таким образом, после более чем 400-летнего сопротивления, члены «Общества Иисуса» все-таки признали себя иезуитами.

Однако так ли уж были неправы те, кто считал сторонников Лойолы лицемерами и ханжами? Быть может, в этом есть доля правды? Что ж, попытаемся ответить на эти вопросы.

Главной первоначальной целью, которую поставило себе «Общество Иисуса», была защита католической церкви от распространившегося духа сомнения и свободомыслия. Для этой защиты необходимо было нападение – на сторонников Реформации. Казалось бы, сама идея ордена предполагала жестокие бои и отчаянную борьбу с противниками католицизма, недаром во главе Общества стоял генерал.

Но это вовсе не означало, что такие образованные люди и умелые политики выберут путь открытого столкновения. Они стремились достичь своей цели, с одной стороны, проповедью, воспитанием подрастающего поколения, отстранив от этого другие ордена, с другой – разработкой своеобразных учений о грехе, добродетели и нравственности.

Для успешного противостояния врагам церкви иезуитам необходимо было выработать собственную догматику. В основу философии «Общества Иисуса» легли работы средневекового мыслителя, знаменитого теолога святого Фомы Аквинского, которого иначе называли Аквинатом. Тезис Фомы о непогрешимости папы и о господстве его над государями они развили до крайности, прибегая к подлогам и даже изменениям текста Священного Писания. А из положения о неограниченной власти папы, которому, – конечно же для блага христианской церкви и спасения душ, – приписывалось право освобождать подданных от присяги властителям и низлагать последних, иезуиты выводили не что иное, как принцип народовластия. Признавая власть папы непосредственным установлением Бога, а власть государей проистекающей из воли народа и потому подлежащей контролю народа, а в последней инстанции – контролю папы, сторонники Лойолы, строго говоря, разработали теорию революций, неповиновения законам, сопротивления государям и даже «тираноубийства». Так что источником идей Жан-Жака Руссо и других просветителей, бывших предтечами Великой французской революции, могло, как это ни парадоксально, быть учение иезуитов.

«Общество Иисуса» появилось не во времена Средневековья, когда нравственные законы считались нерушимыми, а нарушение заповедей Христовых – приравнивалось к святотатству. Орден иезуитов появился во времена Возрождения, когда церковь охватило моральное разложение, а в политике царил обман. Если вспомнить самое знаменитое руководство для политиков эпохи Возрождения – работу Николо Макиавелли «Государь», мы найдем там следующие замечания: «Государю нет необходимости обладать всеми добродетелями, но есть прямая необходимость выглядеть обладающим ими»; «В наши времена уже очевидно, что те государи, которые мало заботились о благочестии и умели хитростью заморочить людям мозги, победили в конце концов тех, кто полагался на свою честность»; «Человеку, который желает при всех обстоятельствах пребывать добродетельным, остается лишь гибнуть среди множества тех, кто не добродетелен». Таким образом был провозглашен главный политический принцип: «Цель оправдывает средства». Нравственные теории иезуитов также оправдывали обман и клятвопреступление, если они совершались ради великой цели, допускалось даже нарушение Христовых заповедей, если того требовали обстоятельства. Так иезуиты – беспринципные политики – стремились установить «согласие» между Божьей правдой и человеческой неправдой.

Помимо славы хитрецов, сторонники Лойолы снискали и славу снисходительных духовников, от которых без труда можно было получить отпущение любого греха. Для разработки своих нравственных теорий обучавшиеся теологии члены «Общества Иисуса» использовали казуистику – ту отрасль средневекового богословия, которая занималась применением общих нравственных законов к конкретным случаям и разрешением возникающих при этом вопросов, так называемых casus conscientiae.

Согласно учению иезуитов, у нас во многих случаях нет полной уверенности в том, что мы поступаем в соответствии с нашими обязанностями. Выбирая один из двух вариантов ответа на данный вопрос, каждый может опираться на известные основания, но ни один из вариантов не может считаться несомненно достоверным, а является лишь вероятным, правдоподобным. При этом оба противоположных мнения могут иметь под собой равное основание, а могут и не иметь. Само правдоподобие может опираться либо на основания внутренние, либо на основания внешние, например, на авторитет сведущих лиц, заслуживающих уважения и доверия учителей и авторов. От более или менее правдоподобного мнения отличается более или менее безопасное мнение. Более безопасное мнение – то, следуя которому, легче избегнуть нарушения законов, чем следуя противоположному. Из различных казуистических сочетаний мнений, более или менее правдоподобных и более или менее безопасных, иезуиты оправдывали все, что дает больше всего поблажек человеческим слабостям.

Это так называемая система пробабилизма, которая сводится к тому, что менее безопасному мнению можно следовать и тогда, когда оно менее правдоподобно. Кроме того, всякий может, не взвешивая оснований «за» и «против» по существу и не составляя себе собственного убеждения в дозволенности или недозволенное™ данного действия, поступать сообразно с тем мнением, которое считается правильным со стороны признанных авторитетов. В конечном счете пробабилизм заглушал голос совести, заменяя его суждениями признанных авторитетов. Таким образом, пробабилизм идет гораздо дальше, чем идея о том, что цель оправдывает средства – положение, которое действительно вытекает из теории и практики иезуитов. Сторонники пробабилизма полагали, что должен быть одобрен поступок безнравственный как по цели, так и по средствам, если только для его обоснования может быть приведено «правдоподобное» мнение. Так, например, на вопрос, заданный убийце: «Он ли убил такого-то?», человек, совершивший убийство, может смело отвечать «нет», подразумевая про себя, что он не посягал на жизнь убитого им человека «до его рождения». Двусмысленные клятвы, подтасовка намерений стали своего рода «визитной карточкой» иезуитов. Для них нравственные принципы христианства не были руководящей нормой; наоборот, они руководствовались нравами и обычаями при формулировании христианских принципов. Такую систему нравственного богословия и сами члены Общества называли иногда theologia accomodativa, то есть богословием, приноровленным к воззрениям и нравам людей известного времени и места. И если мы, люди «самых честных правил», можем осуждать такие нравственные принципы, то иезуитам именно такие убеждения помогали в их миссионерской деятельности. В Китае они вели себя как китайцы, в Японии – как японцы. Принимая принципы, бытующие в той или иной местности, члены ордена утверждали, что не забывают самого главного – веры.

Первым иезуитом, защищавшим принципы пробабилизма, был Васкез, живший в конце XVI века. Вскоре пробабилизм уже определял поступки каждого члена ордена. И до сих пор сторонники Лойолы не отступили от этих принципов, несмотря на то, что папы требовали этого. Так папа Александр VII созвал генеральный капитул доминиканцев и намеревался издать буллу против пробабилизма, но, отвлеченный от этой мысли иезуитом-кардиналом Паллавичини, ограничился осуждением 45 тезисов иезуитов. Папа Иннокентий XI в 1679 году осудил еще 65 положений иезуитской морали (в частности, тезисы, относящиеся к двусмысленностям и мысленным оговоркам). Но все же «сотоварищи Иисуса» не отказались от своих доктрин, подобно тому как в других случаях они не останавливались перед явным неповиновением папе, как только его стремления не совпадали с интересами ордена. Начиная с Павла III и до Климента XIV не было почти ни одного папы, которому бы не приходилось бороться против заносчивости и непокорности членов «Общества Иисуса». Учрежденный для укрепления папского авторитета, со временем орден приобрел в церкви такое влияние и власть, что подчинил себе даже ее главу и заставил пап служить своим интересам.

 

Тайны организации

Организацию и поныне самого многочисленного ордена можно уподобить кольчуге, состоящей из крепких и гибких колец, она делает орден прочным и в то же время гибким. Воля, сила и совесть каждого члена ордена переданы в руки генерала, чья резиденция со времен Лойолы находится в Риме. По правилам ордена, каждый иезуит обязан видеть в генерале самого Христа, «должен предоставить Провидению в лице своих начальников так управлять собой, как если бы он был трупом». Как мы уже говорили, генерал избирается пожизненно генеральной конгрегацией ордена, в состав которой входят все (руководители провинций) провинциалы и по одному выборному депутату от каждой провинции. Генеральная конгрегация также избирает 5 ассистентов и одного наблюдателя, которые помогают генералу советом, но их заключения для генерала необязательны. Ассистенты и наблюдатель внимательно следят за политикой генерала, и если его действия грозят опасностью для интересов ордена, они могут созвать чрезвычайную генеральную конгрегацию, которая вправе низложить главу организации и даже приговорить его к суровому наказанию. Чрезвычайная генеральная конгрегация может быть также созвана конгрегацией прокураторов (депутатов от провинций), которая собирается каждые три года для доклада о положении дел и совещаний. Однако еще не было случая созыва генеральной конгрегации для суда над генералом, и ни один генерал не был низложен. Генерал также может созвать чрезвычайную генеральную конгрегацию, обыкновенные же конгрегации собираются лишь по смерти генерала.

Постановления общего характера могут исходить только от генеральных конгрегаций. В 1646 году папа Иннокентий X в целях ограничения власти генерала постановил, чтобы генеральные конгрегации собирались каждые 9 лет, но постановление это было вскоре отменено Бенедиктом XIV. Местным начальником ордена в пределах известной территории, образующей провинцию, является провинциал, назначаемый генералом, у которого тоже есть ассистенты и наблюдатели. Провинциал наблюдает за учителями и учениками высших школ и коллегий; деятельность престарелых членов ордена или иезуитов, неспособных к научным занятиям, он вправе ограничить исповедью. Провинциалу непосредственно подчинены начальники домов, в которых живут профессы. Ректоры коллегий, наблюдающие за ученой и учебной деятельностью ордена, также окружены советниками и наблюдателями. Наконец, начальниками низшего звена являются ректоры новициатов и резиденций (менее значительных орденских домов и миссионерских станций).

Контроль над личным составом ордена организован так, что в руках генерала сосредоточены полные сведения о каждом члене Общества: об уровне его образованности, занятиях, способностях и наклонностях. Все члены ордена делятся на четыре степени. Желающие быть допущенными в орден поступают в разряд выжидающих, и в течение 20 дней живут в домах испытания, где подвергаются наблюдениям и расспросам со стороны испытующего – экзаменатора. Те из них, которые физически здоровы и в достаточной степени умны, принимаются в разряд испытуемых (новициев) и в течение двух лет проходят суровую школу орденской дисциплины. Затем испытуемый дает обещание целомудрия и послушания и поступает в разряд схоластиков. Если до этого момента испытуемый свободно, без объяснения причин, мог выйти из ордена, то с переходом в разряд схоластиков он не может покинуть организацию без разрешения начальства. Орден же в отношении всех своих членов, к какой бы степени они не принадлежали, всегда сохраняет право исключать их из своего состава без объяснения причин.

Схоластики в течение 5 лет изучают в какой-нибудь иезуитской коллегии общие науки и философию, затем в течение такого же периода состоят преподавателями этих наук, после чего посвящают 5 лет изучению богословия и по достижении 30-летнего возраста могут быть посвящены в священнический сан. Но для лиц, получивших образование или поступивших в орден уже посвященными в духовный сан, период пребывания во второй степени может быть сокращен. После этого схоластики принимают обычные монашеские обеты и получают повышение до степени коадъюторов. Коадъюторы делятся на два разряда: духовных коадъюторов, то есть священников, занимающихся обучением юношества, миссионерством, исповедованием и проповедничеством, и светских коадъюторов. Все коадъюторы действуют в интересах ордена, но им еще не известны все тайные пружины механизма, частью которого они являются. Многие иезуиты всю жизнь остаются коадъюторами.

Высшую степень составляют профессы, то есть те из иезуитов, кто к обычным трем монашеским обетам, присоединили еще и четвертый – повиновения папе. От латинского названия этого обета (professi quatuor votorum) происходит и название этого разряда в иерархии «Общества Иисуса». Только профессы допускаются к высшим должностям в ордене, они избирают из своей среды генерала и являются в Рим в качестве членов генеральной конгрегации. Прежде дома профессов содержались исключительно за счет милостыни. Лишь немногие из профессов-иезуитов были епископами, что легко объяснимо, ведь орден постоянно боролся с епископской властью, стремясь вознестись выше ее. Однако в коллегии кардиналов до 1740 года почти постоянно состоял хотя бы один член «Общества Иисуса», но при этом ни один из признанных иезуитов не был возведен на папский престол.

Тут-то мы и сталкиваемся с одной из многих загадок ордена. Дело в том, что наравне с признанными профессами существовало и множество людей, занимавших в иерархии иезуитов высшую ступень. Но по тем или иным причинам эти «тайные профессы» свою принадлежность ордену не афишировали. И мы можем только догадываться и строить предположения о том, кто же еще в действительности был членом «Общества Иисуса». Возможно, именно этим членством могут объясняться те или иные мотивы, которыми руководствовались в своих действиях политические деятели и церковные иерархи, ведь дисциплина ордена всецело направлена на то, чтобы все индивидуальные стремления и силы его членов подчинить общим интересам организации. Доказательством этого служит клятва членов ордена Иисуса:

«Я… сейчас заявляю и клянусь в присутствии всемогущего Бога, Защитницы Девы Марии, благословенного архангела Михаила, святого Иоанна Крестителя, святых Петра и Павла и всех остальных святых, тебе, мой духовный отец, высший генерал общества Иисуса, основанного святым Игнациусом Лойолой в правление Папы Павла III и простирающегося до сего дня, возведенного через Деву-Богородицу, жезлом Иисуса, в том что Его Святейшество Папа является наместником Иисуса и есть истинный и единственный Глава католической или всеобщей церкви на всей земле и что, имея ключ, чтобы связывать и отпускать, который дан Его Святейшеству моим Спасителем Иисусом Христом, он имеет власть отстранять от правления еретических королей, принцев, государства, республики, правительства, которые без Его святейшего подтверждения являются незаконными и должны с уверенностью быть уничтожены. Далее я заявляю, что буду помогать всем или кому-либо из представителей твоего Святейшества в любом месте, где бы я ни находился, стоять на их стороне, советовать и делать все возможное, чтобы истреблять еретические протестантские или вольные учения законным или другим способом и разрушать всякую власть, на которую они претендуют.

Я обещаю и заявляю также, что никогда не откажусь от того, чтобы согласиться принять какую-то еретическую религию, с целью распространять там интересы матери-церкви и содержать в тайне и с доверием все планы ее представителей, и если они захотят время от времени давать мне инструкции, которые будут прямо или косвенно сообщаться устным, письменным или каким-то другим путем, то все исполнять, что ты, мой духовный отец, мне предложишь, поручишь или откроешь… Далее я обещаю, что не хочу иметь никакого собственного мнения или собственного желания или какого-то духовного сомнения, но готов подчиняться каждому отдельному приказу, который могу получить от моего высшего генерала армии, Папы и Иисуса Христа; что я безропотно пойду в любую часть земли и буду покорен во всем, что мне будет передано… Кроме того, я обещаю, при каждой удобной возможности, объявлять открыто или тайно безжалостную войну против всех еретиков, протестантов и либералов, как мне это приказано, с целью вырывать их с корнем и сметать с лица земли; и я не буду обращать внимание ни на возраст, ни на еще какие-то другие обстоятельства. Я буду их вешать, жечь, опустошать, кипятить, обезглавливать, душить и закапывать этих еретиков живыми, распарывать животы женщинам и разбивать головы их детей о стену, чтобы только навсегда истребить их проклятую кровь. И если я не смогу убивать их открыто, то буду делать это отравленным кубком, удавкой, кинжалом или свинцовой пулей, не взирая на почтенность, положение, звание или авторитет этих людей. Я буду действовать всегда таким образом, как и когда мне будет приказано каким-либо агентом Папы или Главой братства святой веры общества Иисуса».

Таким образом, мы видим, что выше всех добродетелей для членов ордена Иисуса поставлено отречение от своей воли, беспрекословное повиновение всякому велению начальства, суровая дисциплина и «обезличивание». Для того чтобы неофит поборол все личное, отрекся от себя и собственных желаний, на него возлагают отталкивающие, унизительные поручения до тех пор, пока первоначальное отвращение к ним не преодолевается. Так для составления каждого письма необходимо просить разрешение начальства; ни одно сочинение не может быть выпущено иезуитом в свет без одобрения орденской цензуры; все помыслы и искушения должны быть раскрыты перед духовником; о всем подмеченном у собрата по ордену немедленно должно быть доложено начальству. Дважды в день иезуит должен испытывать свою совесть. Не имея привязанности к родителям и родственникам, от которых он должен отречься еще при поступлении в разряд испытуемых, лишенный патриотизма и политических пристрастий иезуит должен быть сильным и гибким. Походка, жестикуляция, голос, осанка – все регламентировано уставом. И поныне последователи Лойолы в торжественных случаях одеваются в длинное черное одеяние с четырехугольной черной шапочкой времен Возрождения.

Член братства не должен иметь никакой собственности, довольствуясь самым малым и, в случае нужды или повеления, должен питаться милостыней. Принимать вознаграждение за исполнение духовных треб, проповедей и обучение строго воспрещено. Так гласят правила ордена, но частными постановлениями пап они были настолько изменены, что не помешали ордену сосредоточить в своих руках громадные богатства и даже основать во всех странах банкирские конторы и торговые дома. Таким образом, не имея личной собственности, иезуиты приобретали собственность во славу своего ордена.

Как мы уже говорили, основными сферами деятельности ордена являются богослужение, исповедь, воспитание юношества и миссионерство. Однако богослужение иезуитов несколько отличается от канонического богослужения католиков. «Сотоварищи Иисуса», стремясь сильнее воздействовать на чувства молящихся, пускают в ход символические изображения, используют всевозможные народные суеверия и с особым рвением культивируют культ Мадонны, возможно в память о первом обете Лойолы – быть «рыцарем Девы Марии». Так в проповедях иезуиты утверждают, что трудно спастись через Христа и легко – через Марию.

Легкие пути – не для членов ордена. Еще в домах испытания, на самой первой степени посвящения все его члены обязаны пройти курс «Духовных упражнений», разработанный Лойолой и ставший одним из канонических текстов для католиков уже в 1548 году. Основателю «Общества Иисуса» принадлежит великое открытие: лучший способ воспитать человека в соответствии с определенным идеалом состоит в завоевании его воображения. Он не останавливался на пожеланиях и проповедях – он требовал действия: выбора цели жизни. Для достижения этого необходим умело разработанный комплекс упражнений, причем таких, которые лучше всего соответствовали бы поставленной цели. Работая над «Духовными упражнениями», Лойола хотел подчинить задачам своей организации способность ее членов к самостоятельному мышлению, привить иезуиту фанатичную веру. Как пишут историки, «он никогда не имел в виду полного и разностороннего развития личности, как о том мечтал Леонардо да Винчи, он никогда не предоставлял доброй воле индивидуума заботы об определении размеров и характера своего умственного развития».

Каждый иезуит должен проделать духовные упражнения в течение 40 дней дважды в своей жизни – при вступлении в «Общество Иисуса»» и по окончании обучения. Для поддержания стойкости духа иезуиты ежегодно в течении 8 дней повторяют эти упражнения. Место для выполнения процедуры – уединенная келья. Посвящаемый должен пробыть в ней в течение всего срока упражнений в молчаливом сосредоточении, общаясь только с духовным наставником и исповедуясь ему. Необходимо уйти в себя, живя лишь одними мыслями и воображаемыми образами.

Как утверждают исследователи деятельности Лойолы, главная особенность «Духовных упражнений» в том, что их «нужно не прочитать, а пережить». «Человек, каковы бы ни были его убеждения, с самого начала «упражнений» выворачивается наизнанку, его жизнь перевертывается вверх дном; он отвергает теперь то, что раньше почитал», – отмечает А. Тонди, пробывший в среде иезуитов 16 лет и «проживший» книгу Лойолы.

Какими же правилами руководствуются иезуиты? Книга открывается введением «Начало и основания», дающим «понимание жизни», которое должен усвоить иезуит. Далее следуют упражнения, расписанные по дням и часам на четыре недели. Вкратце рассмотрим логику построения курса и содержание упражнений.

Предмет для размышлений на первой неделе – фундаментальные положения: «Грех», «Божий суд» и тому подобное. Целью упражнений является пересмотр своей жизни. На второй неделе обучающийся должен научиться созерцать «Царство Христово» и далее размышлять о смирении, любви к Христу. Эти упражнения имеют целью наставить в следовании, послушании и служении Христу. Упражнения третьей недели призваны усилить в иезуите любовь к Христу и церкви, укрепить его в раскаянии и самоотречении. Содержание упражнений на этом этапе – размышления и созерцания на тему «Жизнь Иисуса». Следующий цикл упражнений должен повысить остроту разума, вызвать эйфорию и целенаправленность воли при размышлении над событиями жизни Христа от Рождества и до Вознесения. Осознавая путь Иисуса, испытуемый становится как бы ближе к нему, погружаясь в веру и раскрывая свою душу навстречу Богу.

Цикл упражнений построен таким образом, чтобы психика человека перенастроилась на новый лад. Упражняющийся как бы находился внутри ядра, которым выстрелили из пушки – путь назад отрезан. Между прочим, современные психологи выяснили, что практически необратимая перестройка психики происходит как раз за 40 дней. И именно 40 дней продолжается воздействие на испытуемого иезуита, который по истечении этого срока становился «другим человекам» в буквальном смысле этого слова, ведь ему открылся новый мир.

Рассмотрим подробнее методику проведения упражнений. Во-первых, существуют предварительные упражнения, то есть осуществляется «подводка» обучающегося. Каждый вечер, прежде чем лечь спать, иезуит должен самостоятельно продумать то, что он будет созерцать на следующее утро. Утром, во время одевания и в течение получаса, предшествующего «созерцанию», иезуиту рекомендуется мысленно повторить то, чем ему вскоре предстоит заняться.

Во-вторых, обучающийся должен представить конечный результат конкретного упражнения: он просит у Бога того, чего он хочет достичь в качестве практического результата «созерцания», по возможности чего-нибудь реального, полезного для его собственных «духовных нужд».

В-третьих, прежде чем приступить к выполнению упражнения, приближаясь к месту, на котором он будет произносить молитву, обучающийся должен остановиться от него в двух-трех шагах и внушить себе, что Бог смотрит на него. Далее следует подготовительная молитва. Следующий шаг тоже еще не само упражнение, а «подготовка почвы». Следует представить себе объект, который ему предстоит «созерцать». Основная часть «созерцания» разделена на пункты и параграфы, то есть упражнение разбито на небольшие и сравнительно легкие «шаги». Первые объекты созерцания легки для воображения: эпизоды из жизни Иисуса, Марии и т. д. Последующие более сложны и абстрактны: тайны загробного мира, чистилище, ад, милосердие, грех. В любом случае предмет упражнения должен быть таким, чтобы занять не менее часа.

Практически каждое упражнение основано в той или иной степени на самовнушении. Например, «следует повторять самому себе, что ад существует, представлять себя, насколько это возможно, навеки пребывающим во всепожирающем огне, в абсолютном мраке, безо всякой надежды, и повторять это сто раз в течение часа».

Есть в арсенале иезуитов и другие упражнения. Так, обучающийся должен представить армию сатаны на равнинах Вавилона и самого сатану, обращающегося к своим демонам с речью. Затем необходимо сменить картину и «увидеть» иерусалимскую равнину и Христа среди своих учеников. Смену картин предписано повторять несколько раз. Благодаря полярному противопоставлению двух сцен, это упражнение является непосредственной подготовкой к основному акту – выбору жизненного пути.

«Духовные упражнения» направлены на тренировку трех основных способностей человека: памяти, воли и интеллекта. Помимо этого используется упражнение на «применение чувств». Оно состоит в созерцании предмета с помощью зрения, слуха, вкуса, обоняния и осязания. Например, таков способ созерцания ада: «Представь себе ад, в длину, ширину и высоту объятый пламенем; услышь жалобные вопли и стоны, пронзительные крики, проклятья, смешанные с ропотом бушующего пламени; почувствуй запах дыма, серы, смолы и всякой гнили, наполняющий страшную пропасть; ощути горчайший вкус слез, проливаемых грешниками; прочувствуй жар всепожирающего пламени…» Эти впечатления, ко всему прочему, усиливались предписанными самоистязаниями, «бичеванием тела до крови, впрочем, чтобы язвы не доходили до костей».

Тонкий знаток человеческой психики и весьма изобретательный автор «Упражнений» в течение первой недели погружает обучающегося в царство ужаса. Дни и ночи проходят в невыразимом смятении. Для введения иезуита в такое состояние служат, например, упражнения следующего типа. Новопосвященному предлагается присутствовать даже… при собственной кончине. «Он видит своих родных, рыдающих вокруг его кровати, слышит погребальный звон колоколов, видит себя в гробу, зарытым в землю, и, наконец, присутствует при разложении собственного тела». В конце недели обучающийся сдается, уступает внушению, исповедуется и успокаивается. Переход из отрицательного к контролируемому положительному эмоциональному состоянию является своеобразным педагогическим приемом. Кроме того, автором «Упражнений» используются специальные методы молитвы, а также надзор за исполнением упражнений.

Оценки современных исследователей «Духовных упражнений» различны и часто противоречивы. Однако следует прислушаться к оценке А. Тонди, как человека, испытавшего на себе силу «Упражнений»: «До создания ордена у церкви не было ничего подобного и, кроме ордена иезуитов, нет и теперь». Действительно, почти 500-летняя деятельность организации свидетельствует об эффективности «Упражнений».

Одним из важнейших источников могущества для иезуитов послужила исповедь. Ведь в качестве духовников члены ордена овладевали совестью не только масс, но и правителей, высокопоставленных лиц и политических деятелей. Члены ордена содействовали и своеобразной «реформе» исповеди. Так под влиянием иезуитов становилось все более привычным исповедоваться как можно чаще, причем не только каяться в совершенных уже грехах, но и спрашивать на исповеди совета. Конечно, духовники помогали исповедовавшимся найти «путь истинный». Таким образом члены ордена становились негласными советниками королей и аристократов. Все большее значение стали придавать самому факту исповеди, ее подробности и частому повторению, а не действительному раскаянию.

Однако наиболее мощным орудием подчинения умов послужило для ордена его активное участие в воспитании юношества. Причем содействовать делу образования Лойола предполагал фактически с момента основания ордена. Первый иезуитский коллегиум для учеников-мирян был открыт в Мессине на Сицилии в 1548 году. Вскоре, в 1551 году, была открыта Римская коллегия, у входа в которую красовалась табличка с надписью: «Бесплатная школа грамматики, гуманитарных наук и христианской доктрины». Через 4 года, в 1555 году, эта коллегия была признана университетом, который и поныне существует – это знаменитый Григорианский университет. В последующие столетия иезуитами было учреждено 24 университета и около 600 коллегиумов.

Иезуиты основали множество школ, стараясь при этом сделать образование максимально дешевым, а в идеале – бесплатным. Эти идеи несколько позже были развиты философами Просвещения, которые, как и иезуиты, уделяли много внимания распространению образования, хотя и с другими целями. Иезуитские школы предназначались для детей всех сословий, но главным образом в них учили сыновей знати и особенно одаренных детей. Конечно, можно обвинять орден в том, что его образовательная политика была направлена прежде всего на распространение идей общества. Но если задуматься, можем ли мы вообще представить себе школу, в которой бы не внушали ту или иную идеологию? Вольно или невольно школьные учителя открывают перед нами мир таким, каким его видят сами, и это касается не только иезуитов.

Итак, сконцентрировав свое внимание на образовании, иезуиты приобрели глубокое влияние на умы молодежи. Образование, которое они давали, было наилучшим из всего, что тогда существовало. И это подтверждается историческими примерами: так, иезуиты обучили Декарта математике лучше, чем он мог бы научиться ей где-либо еще. Хотя, конечно, конечной целью всех учебных заведений ордена была подготовка духовенства, воспитание мирян в духе благоговения перед авторитетом духовного сана. Орден учреждал в основном средние и высшие школы. В этих школах гуманизм был обращен на службу средневековой римской церковности. Учебные программы, составленные в 1584 году при генерале Аквавиве, своим гуманизмом очень напоминали планы евангелических школ, и потому подверглись порицанию со стороны испанской инквизиции и были отвергнуты папой Сикстом V. Иезуиты их переработали, и эти учебные планы все же были введены в действие, и, несмотря на определенные дополнения и изменения, можно сказать, что по этим планам учатся и в наше время.

Как и жизнь в ордене, школьная жизнь и преподавание также были регламентированы до мельчайших деталей. Даже в отношении вопросов, не относящимся к области веры и благочестия, учитель должен был отказаться от собственного мнения и следовать воззрениям признанных авторитетов. В высших классах иезуитских коллегий изучали философию и богословие, причем занятия велись на латыни. Подобно средневековым университетам, в качестве единственного руководителя в области философии иезуитами был принят Аристотель, в области экзегетики (учения о толковании Священного писания) – блаженный Иероним, а в области догматики – Фома Аквинский. Особое внимание в воспитании молодежи было обращено на развитие ораторских и диалектических способностей, ведь впоследствии, служа ордену, иезуиты должны убеждать, оспаривать, доказывать. Как тут обойтись без ораторского искусства!

Для развития талантов служили так называемые академические собрания, на которых воспитанники читали рефераты, произносили речи, защищали и оспаривали тезисы. Методы обучения, разработанные иезуитами, во многом применяются и в современной педагогике. Например, «академические собрания» позже превратились в практические занятия и семинары, защита и оспаривание тезисов легли в основу одной из самых распространенных «университетских игр», победители которой смело могут рассчитывать на успех в политической деятельности – речь идет об игре «Дебаты», получившей распространения во всем мире.

Как и само «Общество Иисуса», так и иезуитские школы были организованы по принципу строгой иерархии. В школе ученики высших классов служили учителями для низших классов. В отношениях учеников поддерживалась атмосфера соревнования. Каждый ученик имел своего соперника и в его же лице наблюдателя и доносчика. Так что устройство школ во многом повторяло устройство ордена. Строгий формализм, механическая дрессировка, предупреждение всякой самодеятельности и самостоятельности мысли – таковы основы иезуитской педагогики. При всем этом иезуитские школы в течение двух столетий пользовались доверием общества; даже протестанты отдавали туда своих детей, и такие люди, как Гуго Гроций и Декарт, считали их образцовыми. Из других орденов только ораторианцы во Франции, пиаристы в Италии и Польше могли соперничать с иезуитами на педагогическом поприще. Надо отметить, что и до сих пор «Общество Иисуса» имеет средние и высшие школы в Бельгии, католические университеты в Англии, Австрии и Северной Америке.

Источником могущества ордена являлось и миссионерство. Распространение христианства среди язычников было названо Лойолой одной из основных задач ордена, и в лице его соратника Франциска Ксаверия христианство приобрело одного из ревностнейших и неутомимейших своих миссионеров. Ксаверий стал первым иезуитским миссионером в нехристианском мире. Иезуиты достигли значительных успехов в распространении христианства в восточных странах благодаря тому, что считались с местными обычаями. В Китае астрономы-иезуиты М. Риччи, И.А. Шалль фон Белль и Ф. Вербист были приняты при императорском дворе. В Индии Р. де Нобили следовал образу жизни брахманов. Иезуитские миссионеры играли также важную роль в освоении Нового Света. Благодаря их усилиям в испанской и португальской Америке более миллиона индейцев-кочевников было собрано в оседлые общины, именуемые редукциями. Захватывающая история иезуитских миссий в Канаде отражена в многотомной хронике – «Донесения иезуитов». В той же

Северной Америке в 1637 году иезуит Ж. Маркетт сопровождал торговца мехами Л. Жолие, исследовавшего Миссисипи, а в конце XVII века другой иезуит, Э. Кино, составил карту юго-западной части Северной Америки.

Успехи иезуитских миссионеров, к сожалению для ордена, оказались недолговечными. В Китае, Японии, Индии, Африке они старались совместить христианские обряды и догматы с языческими обычаями и суевериями: они предлагали средства спастись, не перерождаясь внутренне, и сделаться христианином, не переставая быть язычником. Разрешая мнимообращенным в христианство разные виды идолослужения при условии оговаривания про себя, что поклонение относится к истинному Богу, иезуитские миссионеры сами становились похожи на жрецов, перенимали их обычаи, выдавая себя за христианских брахманов, бонз и мандаринов. В Ост-Индии они то подлаживались к знати, то выступали перед порабощенной чернью в качестве апостолов свободы. В Японии они приобрели приверженцев среди дворянства, враждовавшего с жреческой кастой; в Китае возбуждали к себе уважение в качестве землемеров и звездочетов, в испанских колониях Южной Америки они выступили в защиту униженных индейцев и в своем социально-теократическом государстве в Парагвае явились провозвестниками христианского завета любви к ближнему. Католический мир не мог относиться равнодушно к сомнительным и авантюрным приемам миссионерской пропаганды иезуитов, которые, к тому же, всячески вредили миссионерам из других орденов. В XVII и XVIII веках миссионеры августинского, доминиканского, капуцинского и других орденов, прелаты и папские легаты, прибывавшие «на место» для расследования иезуитских злоупотреблений, уличали иезуитов перед папским престолом в отступничестве от Христовой веры. Но осуждение папы не было опасным для «сотоварищей Иисуса» в столь отдаленных странах, а в крайних случаях они даже прибегали к заступничеству языческих властей. Например, в 1700 году они обратились с жалобой на папу к китайскому богдыхану, который решил спор в их пользу. В колониях, куда иезуиты являлись в качестве миссионеров, они вели также и торговые операции, дававшие большие богатства ордену.

Однако какова же была численность членов столь могучего ордена? Лойола изначально предполагал, что число членов ордена не должно превышать 60 человек, однако уже в 1543 году это ограничение было снято. И неудивительно. Создание ордена совпало со вступлением в 1534 году на папский престол Александра Фарнезе, принявшего имя Павла III. Новый папа взял курс на обновление монашеских орденов и поощрение появления в них новых инициатив, прежде всего в плане борьбы с Реформацией.

Упоминаемая нами в начале очерка крестьянская война в Германии под руководством Томаса Мюнцера и начатый Мартином Лютером процесс Реформации нанесли серьезный удар по позициям католицизма. В 1534 году от католического мира отпала Англия, где монарх был провозглашен и главой церкви.

В 1542 году Павел III создал в Риме Высший апостольский трибунал, названный Священной канцелярией, препоручив ему вести процессы против еретиков во всем мире. Священная канцелярия имела право приговаривать к смертной казни, тюремному заключению и конфискации имущества. Возлагая большие надежды на Священную канцелярию, папа решил также поддержать и иезуитов в их пламенной борьбе за католическую веру, поэтому вскоре они стали одним из наиболее действенных орудий против еретиков.

Первой «пробой сил» ордена в масштабе всей католической церкви стал собор, продолжавшийся с 1545 по 1563 год в Триденте (сейчас этот город называется Тренто). Собор был созван для обсуждения положения католической церкви в связи с реформационным движением. В общем, всех на этом соборе занимал один главный вопрос: «Что делать?» Интриги французского королевского двора мешали торжеству ортодоксального католицизма, и папская власть неоднократно прерывала заседания, но в 1562 году с помощью иезуитов в ходе заседания собора произошел перелом. Павел III добился своего: все сочинения протестантов и их учения были преданы анафеме, при этом иезуиты яростно отстаивали верховенство папы над епископами, церковными соборами и светскими властями. Они даже попытались утвердить положение о непогрешимости папы, когда он с кафедры дает толкования по вопросам веры. Однако такая инициатива не нашла одобрения даже у католических государей и в окончательные решения собора включена не была. Догмат о непогрешимости папы был официально утвержден лишь триста лет спустя на Ватиканском соборе 1869–1870 годов, разумеется, не без помощи преемников Лойолы. Но вернемся к первым шагам иисусовых братьев.

Члены общества лихо включились в движение Контрреформации. Лайнес и Сальмерон участвовали как богословы в подготовке и проведении Тридентского собора, ученые-богословы Петер Канизий и Роберто Беллармино написали множество полемических сочинений, в которых опровергались «еретические» учения той эпохи. Надо отметить, что в создании полемических произведений не было авторов, равных иезуитам по силе слова и чувства, продуманности и яркости образов. Священники-иезуиты были бесстрашны и готовы к подвигам во имя веры. Они отваживались отправляться в области, где восторжествовал протестантизм, в том числе в Германию и Англию, поддерживая оказавшиеся во враждебном окружении католические общины.

Однако орден зачастую сталкивался со множеством препятствий – со стороны различных сословий, населения разных областей, политических группировок и других монашеских орденов, которые видели в иезуитах прежде всего своих недругов или соперников. Пытаясь обосноваться в Испании, иезуиты сразу же испытали неприязнь со стороны правящего монарха Карла V, который наотрез отказался взять себе в духовники члена «Общества Иисуса», и долгое время им не удавалось утвердиться на родине создателя ордена.

Выпускники Сорбонны, члены ордена Иисуса встретили сопротивление и со стороны свободолюбивых французов. Парижский университет и французский парламент объявили орден «бесполезным». Тем не менее иезуитам в 1562 году удалось основать коллегию в Клермоне, но при этом они фактически должны были отказаться от многих своих привилегий. Да, с большим трудом «Обществу Иисуса» удалось проникнуть во Францию. Ведь там в первой половине XVI века получил широкое распространение галликанизм – идейное течение, последователи которого ратовали за создание национальной, независимой от Рима, церкви. Парижский парламент, Сорбонна, кальвинисты и даже часть католиков – все они объединились против ордена иезуитов. Но, покровительницей иезуитов стала жена Генриха II, знаменитая итальянка, французская королева Екатерина Медичи. Благодаря ее стараниям иезуиты хлынули во Францию и пользовались здесь большим политическим влиянием.

В Португалии, напротив, члены ордена сразу встретили восторженное отношение со стороны властей. Сам король Жуан III, боровшийся с реформаторским движением и ересями, попросил у иезуитов помощи в столь нелегком деле. Об авторитете ордена в этой стране свидетельствует и тот факт, что уже после 1543 года у большинства аристократов Португалии духовниками были иезуиты. И, конечно же, они утвердились в португальских колониях, прежде всего в Бразилии.

Самая напряженная борьба ожидала сторонников Лойолы в Нидерландах и Германии, где иезуитам противостояло мощное народное реформационное движение. Но иезуиты недаром славились хитростью и терпением. В Нидерландах и Бельгии они начали проповедовать свои идеи с большой осторожностью и только в больших городах. Постепенно число их сторонников возросло, и они основали коллегии в Антверпене, Маастрихте, Брюсселе, Генте, а позже и в других городах.

Еще более сложной была обстановка на родине Реформации – в Германии, где религиозный вопрос имел первостепенную политическую важность. Здесь нельзя было рассчитывать на мирные средства и снова началась религиозная война… В тех немецких землях, где властвовали князья-католики, иезуиты основывали свои коллегии, подчиняли своему влиянию университеты и смотрели сквозь пальцы на нарушения прав протестантов. Потом начались гонения: закрытие протестантских церквей, изгнание и убийства пасторов, насильное обращение населения в католицизм. В Баварии, Австрии, Тироле, Чехии, Швабии и других землях католическая церковь, в которой видную роль играли иезуиты, перешла в наступление. Постепенно протестанты, которых в то время было в три раза больше, чем католиков, уступали свои позиции…

Видя беспрецедентные «подвиги» во славу Иисуса, численность последователей Лойолы постоянно увеличивалась. В 1534 году их было шестеро. На момент смерти основателя – в 1556 году – орден насчитывал свыше 1000 членов (в том числе 35 профессов), 100 домов и 14 провинций. Иезуиты, благодаря щедрым покровителям, основывали школы и коллегии, которые были главным орудием их влияния. Так император Карл V помог открыть коллегию в Палермо, его брат, король Фердинанд – коллегии в Праге, Вене и Инсбруке. В Испании коллегия, основанная в Сарагосе в 1542 году, поспособствовала созданию еще 25 других подобных заведений. В Португалии, где орден в лице Жуана III нашел первого покровителя, а в лице его внука, короля Себастьяна – покорного ученика, возникли коллегии в Лиссабоне, Эворе, Опорто, Браге и Коимбре. Они служили основой по-истине теократического могущества: не только верой и науками, но и жизнью и нравами португальского народа руководили иезуиты. Они также были главными виновниками присоединения Португалии, после смерти Себастьяна, к испанской короне. Членство в ордене иезуитов оказалось настолько престижным, что в него вступали могущественные политики. Так герцог Борджиа стал третьим генералом ордена. Он основал в Риме коллегию, которая послужила первым шагом к открытию еще 120 учебных заведений на территории Италии. В Риме же были учреждены так называемые национальные коллегии, которые служили и служат воспитанию новых поколений иезуитов. Впервые такая коллегия была учреждена Лойолой в 1552 году для Германии. Позже она служила образцом при учреждении других коллегий – Английской, Греческой, Маронитской, Иллирийской, Шотландской, Ирландской и Венгерской. В 1616 году орден уже насчитывал 39 провинций, 1593 члена, 803 дома, 467 коллегий, 63 миссии, 165 резиденций и 136 семинарий.

Таинственные иезуиты, действительно ли они скрывали «страшные тайны» или же их могущество весьма преувеличено? Некоторые исследователи утверждают, что орден и сейчас является весьма влиятельным и оказывает постоянное давление на политиков во всем мире. Генерала ордена иногда называют «черным папой», который стремится распространить свое влияние на весь мир. Но, быть может, не стоит впадать в панику и не следует преувеличивать возможности «всемогущих» членов «Общества Иисуса»?

 

Иезуиты сегодня

Посмотрим на день сегодняшний, не забывая при этом, что уже с момента создания «Общества Иисуса» отношение к нему было неоднозначным. В единое целое сливались восхищение и недоверие, признательность и зависть, а слово «иезуит» уже много веков носит негативный оттенок. Даже ревностные католики нередко сомневаются в святости католического святого Игнатия, известного в миру как Иньиго Лойола. Но стоит ли обвинять во всех смертных грехах этих людей, которые, как утверждают, готовы отречься от семьи, друзей и дома ради любви к Иисусу Христу, полного посвящения себя церкви, совершенной верности вере, полученной от апостолов, ради стремления продолжить свое познание Бога?

Чем же занимаются иезуиты, рассеянные по всему миру? Какова их миссия сегодня, в начале XXI века? «Иезуиты есть везде», – так говорят о них и сторонники, и враги, то есть «Общество Иисуса» пребывает и с богатыми, и с бедными, в деловых кругах и в трущобах, в университетах и в деревенских школах, среди ученых и рядом с неграмотными. И цель каждого иезуита осталась неизменной со времен Игнатия Лойолы: вовлекать как можно большее количество людей в дело служения ордену. Однако при этом орден находит множество сторонников во всем мире, и его мощь до сих пор пугает его врагов.

Территориально «Общество Иисуса» делится на «провинции». В тех странах, где иезуитов много (например, в Испании, Соединенных Штатах Америки, Индии), существует по несколько провинций. И наоборот, некоторые провинции объединяют по нескольку стран, если членство ордена в этих странах мало. Другой территориальной единицей ордена является «регион», который зависти от какой-либо провинции. Например, существует греческий регион, зависящий от французской провинции и насчитывающий около двадцати иезуитов. Существуют и «независимые регионы», которые фактически являются небольшими провинциями. Так все иезуиты, которые проживают на территории СНГ, принадлежат к «Независимому Российскому Региону». В декрете об основании «Независимого Российского Региона» генеральный настоятель писал, что создание такой структуры должно осуществить, «с одной стороны, более эффективное апостольское служение для живущих на территории бывшего Союза верных Католической Церкви, а с другой стороны, более плодотворно – евангелизацию и экуменический диалог». Эти заявления весьма двусмысленны: так, под «плодотворной евангелизацией» скрываются идеи «окатоличивания» населения стран СНГ, в том числе и Украины. Иезуиты своей пастырской работой в приходах Сибири,

Средней Азии, Украины и Беларуси не только помогают укрепиться католикам в вере, но и способствуют принятию католичества теми, кто надеется найти в нем поддержку и опору в своей нелегкой жизни. Хорошо ли это? Тут однозначного ответа нет… В любом случае следует помнить, что за милым улыбающимся лицом проповедника или «спонсора» вполне может стоять тень Игнатия Лойолы.

Могущество «Общества Иисуса» настораживает. Тем более, что прямой «наследницей» Общества считают, (и небезосновательно!), таинственную организацию «Опус Деи». Это самая организация, которую Дэн Браун, конечно, не без художественного вымысла, описал в бестселлере «Код да Винчи». Что, собственно, известно об этой организации, кроме нашумевшего заявления члена кабинета министров Великобритании Рута Келли, что он получает духовное руководство от членов этой организации, и того, что сам папа римский прислушивается к мнению «Опус Деи»; или того, что основатель организации Хосе Мария Эскрива де Балагер был в 2002 году канонизирован католической церковью…

«Опус Деи», что переводится с латинского как «Дело Божие», был основан в Мадриде 2 октября 1928 года католическим священником Хосе Марией Эскрива, чтобы пробудить во всех слоях общества глубокое осознание того, что миряне призваны к святости и апостольскому служению в исполнении их повседневного труда. По официальным данным, на сегодняшний день «Опус Деи» насчитывает около 84 000 членов среди жителей пяти континентов. (В то же время «Общество Иисуса», по официальным данным, насчитывает около 20 тысяч членов – и тут есть над чем задуматься: не является ли в действительности «Опус Деи», которую с момента основания поддерживали лидеры католической церкви, «прикрытием» для иезуитов?) «Опус Деи» с момента основания начал распространять свои идеи среди студентов и рабочих, хотя не оставляли без внимания и другие слои общества. В 1946 году «Опус Деи» начал работать в Португалии, Великобритании, Италии, Франции, Ирландии, США и Мексике, с 1950 года началось распространение деятельности «Опуса Деи» на другие страны мира: Германию, Голландию, Аргентину, Канаду, Венесуэлу, Японию, Филиппины, Нигерию, Австралию, Кению, Заир, Камерун, Гонконг, Швецию, Финляндию, Индию, Израиль, Литву, Казахстан… И вместе с этим все увеличивалось число противников организации, которые обвинили «Опус Деи» в психологических манипуляциях, физическом прессинге (как сходны эти обвинения с критикой иезуитов!). «Опус Деи» называют даже фундаменталистской организацией, противостоящей современному обществу.

Конечно, «Опус Деи» отрицает обвинения в сектантстве, позиционируя себя как передовой отряд католической церкви в современном мире. По мнению членов этой организации, если они и впадали в сектантство, то католическая церковь всегда сдерживала и осуждала эти тенденции. Духовная традиция этого движения основывается на книге Эскривы «Путь», представляющей собой сборник из 999 молитвенных медитаций-размышлений. «Опус деи» учит, что каждая минута нашей жизни должна быть богоугодна и богоприятна. Каждый должен делать свое дело с глубокой набожностью, праведной верой и хорошим поведением. Особенно подчеркивается принцип служения Богу через труд. Духовная практика предусматривает также ежедневные молитвы, чтение Библии и участие в мессе. Также каждую неделю члены «Опус Деи» проводят «братские беседы» со своими духовными наставниками, обсуждая свои успехи, неудачи и планы на будущую духовную жизнь, в которой важнейшими являются три составляющие – самоотречение, «апостолат» (вовлечение новых членов) и сексуальное воздержание.

Членом «Опус Деи» может стать любой католик, который достиг 18-летнего возраста. Однако полноправным членом организации, то есть нумерарием, может стать только тот, кто дал обет безбрачия (целибат) и жертвует организации все средства, за исключением расходов на самое необходимое – жилье и питание.

Наибольшей критике подвергается специфическая практика членов «Опус Деи», вызывающая ужас у посторонних, «умерщвление плоти». Нумерарии получают цепь с шипами, которой обвязывают себя вокруг бедер ежедневно на два часа, а также бьют себя хлыстом по спине. Как гласит конституция «Опус Деи», это совершается для наказания тела и избавления от зависимости от греховного, плотского начала. Членам организации также полагается ежедневно принимать холодный душ и проводить несколько часов в молчании.

Конечно, подобные практики и ранее существовали в христианстве, прежде всего у монахов, однако члены «Опус Деи» не удаляются от мира, не закрывают себя в келье. Напротив, в нарушение всех церковных традиций, Хосе Мария Эскрива считал, что путь к святости должен проходить не через монастырь, а через реальную жизнь со всей ее грязью. Попробуйте, говорил он, стать честным бизнесменом, адвокатом, журналистом. Сохранить чистоту в этом случае намного тяжелее, чем сидеть в келье, искусственно отгородившись от мира. И потому большинство членов организации – миряне, которые имеют свои семьи и стараются по мере сил честно делать свое дело. Эскрива прекрасно понимал, что именно это – не брать взяток, не осуществлять махинаций с налогами и тому подобное – куда сложнее, чем «умерщвлять плоть».

Масоны, иезуиты, члены «Опус Деи» – всех их обвиняли и обвиняют в секретной деятельности, в попытках захватить власть над миром… Но не следует забывать, что мы страшимся того, чего не знаем, а когда узнаем лучше, перестаем верить и во «всемирный масонский заговор», и в душераздирающие слухи о «черном папе», и в существование зловещих иезуитских сетей, опутывающих весь мир. Не стоит преувеличивать влияние этих организаций. Как, впрочем, и преуменьшать.