– Да, да, верните его, -умильно попросила Коровьева Маргарита.

– Нет, это не по его части, – отозвался хозяин дома, – это дело Фиелло.

И Фиелло получил приказ, но разобрать его Маргарита не могла, так как он был отдан шепотом.

Тут Фие гостей хозяина.

Ватная мужская стеганая кацавейка была на нем. Солдатские шта ны, грубые высокие сапоги.

Утро 7/1.1934 Весь в грязи, руки изранены, лицо заросло рыжеватой щетиной. Че ловек, щурясь от яркого света люстр, вздрагивал, озирался, глаза его светились тревожно и страдальчески.

Маргарита, узнав хорошо знакомый рыжеватый вихор и зелено ватые эти глаза, приподнялась и с воплем повисла на шее у приехав шего. Тот сморщился, но подавил в себе волнение, не заплакал, меха нически обнимая за плечи Маргариту.

В комнате наступило молчание, которое было прервано словами хозяина дома, обращенными к Фиелло:

– Надеюсь, вы никого не застрелили?

– Обращайтесь к коту, мессир, – отозвался Фиелло.

Хозяин перевел взгляд на кота. Тот раздулся от важности и похло пал по кобуре лапой.

– Ах, Бегемот, – сказал хозяин, – и зачем тебя выучили стрелять! Ты слишком скор на руку.

– Ну, не я один, сир, – ответил кот.

Затем хозяин обратил свой взор на прибывшего. Тот снял руки с плеч Маргариты.

– Вы знаете, кто я? – спросил его хозяин.

– Я, – ответил привезенный, – догадываюсь, но это так странно, так непонятно, что я боюсь сойти с ума.

Голос привезенного был грубоват и хрипл.

– О, только не это. Ум берегите пуще всего, – ответил хозяин и, повернувшись к Маргарите, сказал:

– Ну что ж… Благодарю вас за то, что посетили меня. Я не хо чу вас задерживать. Уезжайте с ним. Я одобряю ваш выбор. Мне нравится этот непокорный вихор, а также зеленые глаза. Благода рю вас.

– Но куда же, куда я денусь с ним? – робко и жалобно спросила Маргарита.

С обеих сторон зашептали в уши хозяину: слева – Фиелло, спра ва – Коровьев.

– Да выбросьте вы его к чертовой матери, – сказал хозяин, – так, чтобы и духом его не пахло, вместе с его вещами… а впрочем, дайте его мне сюда.

И тотчас неизвестный человек свалился как бы с потолка в залу. Был он в одних подштанниках и рубашке, явно поднятый с теплой постели, почему-то с кепкой на голове и с чемоданом в руках. Чело век в ужасе озирался, и было видно, что он близок к умопомеша тельству.

– Понковский? – спросил хозяин.

– Понковский, так точно, – ответил, трясясь, человек.

– Это вы, молодой человек, – заговорил хозяин, [потому] что че ловеку с чемоданом было лет сорок, – написали, что он, – хозяин кивнул на вихор и зеленые глаза, – сочиняет роман?

– Я-с, – ответил человек с чемоданом, мертвея.

– А теперь в квартире его проживаете? – прищурясь, спросил хо зяин.

– Да-с, – плаксиво ответил человек.

– Это что же за хамство такое? – сурово спросил хозяин, а затем добавил рассеянно: – Пошел вон!

И тотчас Понковский исчез бесследно.

– Квартира ваша таперича свободна, – ласково заговорил Коро вьев, – гражданин Понковский уехали во Владивосток.

Тут качнулся светло-рыжий вихор, глаза тревожно обратились к хозяину.

– Я, – заговорил поэт, покачнулся от слабости, ухватился за пле чо Маргариты, – я предупреждаю, что у меня нет паспорта, что меня схватят сейчас же… Все это безумие… Что будет с нею?

Сидящий внимательно поглядел на поэта и приказал:

– Дайте гостю водки, он ослабел, тревожен, болен.

Руки протянулись к поэту со всех сторон, и он отпил из стакана. Его заросшее лицо порозовело.

– Паспорт, – повторил он упрямо и безумно.

– Бедняга, – сочувственно произнес хозяин и покачал голо вой, – ну дайте ему паспорт, если уж он так хочет.

Коровьев, все так же сладко улыбаясь, протянул поэту малень кую книжечку, и тот, тревожно косясь в пол, спрятал ее под каца вейкой.

Маргарита тихонько плакала, утирая глаза большим рукавом.

– Что с нами будет? – спросил поэт. – Мы погибнем!

– Как-нибудь обойдется, – сквозь зубы сказал хозяин и приказал Маргарите: – Подойдите ко мне.

Маргарита опустилась у ног Воланда на колени, а он вынул из-под подушки два кольца и одно из них надел на палец Маргарите. Та при тянула за руку поэта к себе и второе кольцо надела на палец безмолв ному поэту.

День 7/I.1934 – Вы станете не любовницей его, а женой, – строго и в полной ти шине проговорил Воланд, – впрочем, не берусь загадывать. Во всяком случае, – он повернулся к поэту, – примите от меня этот подарок, – и тут он протянул поэту маленький черный револьвер с золотою насечкою.

Поэт, все так же мутно и угрюмо глядя исподлобья, взял револь вер и спрятал его в глубоком кармане под кацавейкой.

– Вечер наш окончен, – объявил Воланд, – светает, я хочу отдох нуть. Все свободны.

При этих словах свет в люстрах стал убывать, толпа гостей раста яла в полумраке, и Маргарита почувствовала, что ее бережно ведут под руки по лестнице.