ГЛАВА 1

— Живы. Не знаю, как, где, и что с ними, но пока они живы, — успокоил Винар перепуганую Миру. Камень с души свалился.

— И всё же это очень серьёзно. Мне кажется, нужно отправляться туда, — нахмурившись, предположил Аслан.

— Ну, так это раз плюнуть! — расплылся в улыбке Винар.

— Нет, Винар, не Тёмными Тропами, — покачал головой друг. Винар удивлённо уставился на него, как, впрочем, и остальные друзья. — Пойми, всё, что происходит с нами и вокруг, только наша вина. Мы используем силу. Мы слишком тратимся.

— Ну и что? — удивилась Мила.

— Правда, если она у нас есть, почему бы ней не воспользоваться? — опять возмутился Винар. Мира молчала, собираясь с мыслями. Молчали и Дин с Мараном, не вмешиваясь в разговор.

— Потому, — пока ещё терпеливо и назидательно проговорил Аслан, — что эти силы мы приобрели искусственно. Они даны нам для того, чтобы защитить эту землю, а мы их беспричинно тратим.

— Не беспричинно, — задумчиво возразила Мира.

— Ну, хорошо, — согласился друг. — Я попробую объяснить. Мы уже выясняли, кто такие Иные.

— Мы, — пожала плечами Мира.

— Ну, да. А ещё Иные наделены силой Саган. Это духи стихий. Огонь, воздух, земля и вода. И призваны они охранять Неогею. А ещё, Иные — это Хранители ключа.

— Ключа к Миру, — вроде бы понимая, к чему клонит друг, подтвердила Мира. —

Иные — хранители Мира. Они не принадлежат себе. Их сила в единстве и различии друг друга, в индивидуальности, но целостности.

— Вот видите, "не принадлежат себе", — втолковывал Аслан.

— Можно подумать, что этой силой мы забавляемся или зарабатываем! — вспылил Анри. — Мы, между прочим, головой рискуем! — остальные соглашённо загалдели.

— Слушай, я всё равно не понимаю, почему мы не должны ехать в замок. Через пару минут мы будем на месте, — начала убеждать Мира. Создавалось впечатление, что Аслан что-то недоговаривает.

— Я не сказал, что не должны. Я сказал, не Тёмными Тропами.

— Почему? — теперь решил уточнить Анри.

— Потому что мне всё время кажется, что нас затягивают в ловушку! — в сердцах ответил Аслан. — Нас постоянно направляют по ложному следу, создают нам массу проблем и пытаются всячески навредить.

— Но, зачем? — удивлённо хлопнула ресницами Мила.

— Чтобы убить! — внезапно все вздрогнули от слов Марана. Тот примирительно поднял руки, как бы сдаваясь. — Шутка.

— Отчасти ты прав. У нас хотят кое-что отобрать, — с тяжестью на сердце вздохнул Аслан. Анри пристально посмотрел на него и на Винара. Между ними уже состоялся частичный разговор. А сейчас необходимо было посвятить в него остальных. Мира нахмурилась. Дин и Маран не вмешивались в беседу и только тихо перешёптывались между собой.

— Ты хочешь сказать, что Тропы могут нас выдать? — хмуро спросил Винар.

— Я не знаю, — покачал головой Аслан. — Но с этого момента сдаётся мне, что силой нужно пользоваться только в случае крайней необходимости. — Винар и Анри кивнули. Мила и Мира переглянулись. Они пока не понимали, о чём речь.

— Это заговор? — девчонки прямо смотрели на ребят.

— Нет. Но с этого момента все наши силы должны быть направлены на другое: хранить Ключ.

— Погодите, погодите. — "Выдыхай, бобёр!" — Вы знаете, у кого он?! — Мира почти дара речи лишилась. И раньше ребята наталкивались на сведения о Ключе, но не до конца понимали, о чём речь.

— Думаем, что да, — тихо ответил Анри.

— Он у Тёмного, — спокойно сказал Аслан.

— Винар? — Мила и Мира посмотрели в глаза друга.

— Нет, — покачал головой тот. Он усмехнулся. — Хотя, и хотелось бы. Это второй Тёмный. Тот, который первым использовал магию крови. Тот, о ком говорила с нами Тьма. Тот, кто вытащил меня из лап демона Вассаго.

— Я ничего не понимаю, — покрутила головой Мира. — Кто это?

— Это Мила, — спокойно ответил Анри.

— ЧТО? — сказать, что Мира удивилась, не передать и сотой части этого ощущения. Она уставилась на подругу так, словно впервые увидела её. Правда и сама Мила удивилась не меньше. Огорошенные девчонки застыли с открытыми ртами. Возникла тишина.

— Ну, да. Теперь я всё понимаю, — как во сне проговорила Мира. — В Пророчестве сказано про Четверых Иных. И теперь всё встало на свои места. Если Ключ у Милы, тогда понятно, почему этот Незнакомец, который пытался отравить меня, пытался её спасти и доставил меня на место вашего ритуала. Вот, почему её выкрали на землях Рамюэля. И теперь понятно, почему на нас постоянно нападают и преследуют. Им нужен Ключ, а он у Милы. И, скорее всего, об этом знают. А значит, на замок принцев напали, чтобы нас выманить и идти туда опасно, — Мира говорила сама для себя, убеждая одновременно, что всё, что она услышала, правда. Мила молча переварила услышанное и подняла глаза на друзей.

— Нет. Нет у меня никакого ключа. С чего вы взяли? — друзья переглянулись.

— Мы пока не знаем, что это, и как выглядит, но факты говорят сами за себя. — Анри поджал губы и развёл руками в стороны.

— Может, нам вообще не стоит ехать в замок? — предположил Винар.

— Ехать нужно обязательно, — возразил Аслан, опять вызвав недоумение. — Только там мы сможем найти ответы на интересующие нас вопросы.

— Какие? — спросила Мила.

— Что делать дальше.

*******************************

Аслан медленно шёл вперёд. Он понимал, что ему знакомо это место. Было слышно собственное дыхание и биение сердца. Тишина. Аслан сделал несколько шагов и резко толкнул дверь, находящуюся перед ним. Там никого не оказалось и ему пришлось продолжить свой путь. Мысленно он звал обитателей, но никто не отзывался, словно это место давным-давно все покинули. На полу валялись сдвинутые ковры, полуразбитая посуда, как будто кто-то в спешке метался по комнате, собираясь. Тяжёлые гардины были сдёрнуты и также небрежно занимали своё место на полу. Аслан прошёл дальше, не уловив, как неподалёку от него метнулось что-то серое. За его спиной клубилась дымчатая тень, пытаясь схватить его сознание, завладеть душой. Но все её действия были медленными и вялыми, словно она двигалась во сне. Тень не успевала.

Все последующие комнаты были схожи с предыдущими. В общем, ничего странного, кроме того, что вокруг не было ни единой живой души. Словно все испарились. Двери местами были вывернуты из петель. Не заметил Аслан и ценных предметов. В конюшнях не было слышно ржания коней, на тренировочном поле не звенели мечами, на кухне не ощущался аромат пряностей. Продвигаясь от комнаты к комнате, проходя через покои и остальную территорию, Аслан наблюдал одну и ту же картину — пустоту. Тень за спиной приблизилась, широко раскрыла пасть, готовясь к прыжку…

— Э-э-эй! Ку-ку, ты что уснул? — кто-то позвал его, дёрнув за плечо. Голос настолько резко зазвучал в голове Аслана, что его просто выдернуло из окружающего пространства. И, улетая прочь, он заметил… Тяжело перекосившиеся смотровые башни, полуразрушенные стены, землю, сплошь усеянную оружием и стрелами, ворон. Тень рванулась следом, но бешеная скорость, с которой сознание Аслана возвращалось обратно, не позволила угнаться за собой. — Аслан, всё нормально? — повторил голос и Аслан резко схватился за голову, застонав.

— Аслан… — словно светлая волна, прошелестел другой голос. Лёгкое прикосновение вернуло способность мыслить. Он сидел в немного жестковатом кресле дальше всех от камина. У огня были его друзья. Кажется, они чем-то напуганы. Ах, да. Это же он.

— Всё нормально. Спасибо, — отмахнулся он рукой, приходя в себя.

— Так вот, осталось только добраться до замка принцев и…

— Нам не за чем туда идти, — все застыли от слов Аслана. Ребята битый час выдвигали версии того, что могло случиться. Вечер не был испорчен, но праздник откладывался. Аслан понимал суть проблемы и попытался настроиться на обитателей замка, пока ребята вслух обсуждали, что делать дальше. Под их маленький бубнёж настроиться не составляло труда. И он увидел замок, но тот был пуст. Он ходил по нему, пока кто-то не позвал его. Звук собственного имени нарушил связь, но теперь Аслан понимал, что идти в пустой замок, глупо. Увидев недоумение на вытянутых лицах ребят, пояснил, — там никого нет.

— В смысле "нет"? — попыталась уточнить Мира.

— Ну, просто нет. Ну, в смысле замок пуст. Я… мысленно перенёсся туда, там никого нет.

— Погоди-ка, что значит "мысленно перенёсся"?! — Мира выжидательно посмотрела на друга. Тот вздохнул от непонятливости.

— Если долго думать про определённое место, ты сможешь его представить. Твои мысли станут материальными, осязаемыми на ощупь и ты сможешь увидеть то место, что тебя волнует, узнать, что там происходит. Пока вы тут бубнели, я попытался сосредоточиться на замке принцев, и у меня получилось. Так вот, замок пуст. Там… всюду валяются предметы, местами разбросана мебель и побита посуда, раскиданы вещи и смяты ковры, словно кто-то в спешке собирался покинуть его. На замок напали. Его башни покосились, во дворе валяется оружие и стрелы. Битва была, это ощущается, но я не видел ни одного тела. Ни живого, ни мёртвого. Там пусто, словно и не было никого.

— Может, ты настроился на замок, как сооружение, поэтому и не видел людей, — аккуратно предположил Анри.

— Нет, камень не несёт тепла и информации в нужном объёме, я бы… э… не настроился на нужную волну.

— Так-так, завод барометров, — хмыкнул Винар, полируя свой меч. — Компас у нас есть, теперь ещё и радио появилось. Можно песню по заявкам?

— Винар! — оборвала друга Мира.

— Но что же делать дальше? Куда они могли пропасть? — задала Мила вопрос.

— В любом случае, нам нужно уходить. Если не в замок, то из замка. Нутром чую, — почухивая подбородок и шею, сказал Анри.

— Наконец-то! — улыбнулся Винар, откладывая свой меч.

************************************

"Это не просто невероятно, это… Нет, я даже слов не подберу. Мы попали в другой мир, сказочный, непонятный. Мы научились магии. Господи, я об этом всю жизнь мечтала! Читала, искала, спрашивала себя, и… получила. Если бы я знала, во что это мне выльется. Господи, если бы я только знала, что желания могут быть такими опасными. Это слишком жестоко. Посмотри, как я изменилась. Поменялись мои взгляды, мнения, разговор, мысли, даже фантазии. Тогда я жила в сказке, а сейчас окунулась в жизнь, по самые уши. Только сейчас понимаю, что я перестала фантазировать. Что же ты наделал? Ты лишил меня самого замечательного и невероятного. Я уже не знаю, к чему стремиться. Я теряю друзей, знакомых, и саму себя! Я перестала любоваться небом и радоваться каждому дню. Во мне сидит страшный зверь, имени которого я не знаю. Я хотела перемен, но разве таких?

Мы попали на Неогею к Луллию. Где он сейчас? Как? Наши силы были ничтожными, призвание — очевидным. Этот мир не гибнет и не умирает, он лишается своих первооснов. Могу поклясться, что когда-то наш мир был таким же, полным магии и чудес, но постепенно мы утеряли способность понимать его. Мы заговорили на разных языках. И к чему это привело?

Здесь всё по-старому, но ложь, клевета, злоба, войны никуда не делись. Всё это в нас самих и уйдёт тоже только вместе с нами. Наши силы растут прогрессивно. Сегодня мы можем то, о чём даже не могли помыслить вчера. Почему? Нас называют Иными, но кто это? Саганы, духи первородной материи, кто это? Нас наделяют силами стихий? Зачем, чтобы мы помогли этому миру, или прекратили его существование?

Мы попали сюда для защиты и, не ведая о своих силах, задавались вопросом, что делать? Сейчас мы просто всемогущи, но всё равно не знаем на него ответа…

А может, ты просто завидуешь? Злишься, что Ключ не у тебя?" — спросил неожиданно кто-то внутри. Мира задумалась. Она была обескуражена, раздосадована, сбита с толку, но не завидовала. Ей не нравилось это чувство. Завидовать Миле? Зачем? Как можно, к примеру, завидовать маленькой сестричке, что она сделала свой первый в жизни шаг и удивила, обрадовала этим остальных? Это же абсурд! Зависть — странное чувство. Очень редко оно приводит к прогрессу, но всегда к краху. Нет, Мира не завидовала. Сейчас её роль состояла в другом: быть рядом, оберегать, помогать, советовать. Вот что она и другие должны были делать. Зависть? Нет, Мира была в неведении.

— О чём грустишь? — раздался за спиной голос Дина. Мира стояла на балконе, закутавшись в тёплую шаль, и разглядывала звёзды.

— Ни о чём, — Мира помолчала. — На звёзды любуюсь. Есть ли жизнь на других планетах? — пошутила она.

— Конечно, — пожал плечами друг. — И вы этому яркий пример. Мира, — девушка посмотрела на Дина, — ты ведь не поэтому тут стоишь.

— Нет, — Мира улыбнулась и покачала головой. — Я пытаюсь понять. Почему я здесь? Я не обладаю силой Саган. Я не вписываюсь в пророчество, у меня нет ключа, и я не могу попасть обратно домой!

— Может, как раз в этом и есть твоя роль, чтобы быть радом с друзьями? Ты привела их сюда, значит, и уведёшь отсюда.

— Ага, конечно. Только, где эта волшебная дверь, я не знаю до сих пор. А может и не я вовсе. Да! Возможно, это не я затащила нас сюда. Может, это Мила открыла дверь, раз у неё Ключ Миров! — Мира удивилась, как она не додумалась про это раньше.

— В любом случае, ты должна быть рядом с ней, пока всё это не выяснится окончательно.

— Я знаю.

************************************

Друзья собирались. Пора было покидать тёплые насиженные места. Хватит. Засиделись. Аслан упрямо твердил, что ребята не должны идти Тропами и использовать магию. Анри и Винар его поддерживали, Мила молчала. Дин и Маран не вмешивались. Друзья у них были не простые, советы давать, со своим добром в чужой монастырь лезть. А Мира себе места не находила. Не просто же так нож лопнул! Не бывает случайностей, всё предопределено.

Мира и Мила выбирали одежду, пригодную для похода и собирали провизию. Друзья твёрдо решили уйти из замка. Что-то происходило, но сидя на одном месте узнать, что именно, было невозможно. Ребята занимались всем остальным.

— Вы всё равно без охраны никуда не поедете, — категорично заявил Маран. — Хоть пяток ребят.

— Да, нет. Они нам только мешать будут. Задерживать, — отмахнулся Аслан. — Будто ты не знаешь нас.

— Знаю, но просто так не отпущу, — настаивал на своём друг. Дин спокойно и почти невозмутимо сидел рядом.

— Они нам вовсе не нужны, — поддержал Аслана Винар. — Там опасно, а за ними глаз да глаз нужен.

— Можно подумать, б… Кто их учил? Вот лучших бойцов и заберёте!

— Нет, — опять покачал головой Аслан. — Замок без охраны оставлять нельзя. Ты и сам это понимаешь.

— Самая лучшая охрана решила сама уехать, — внезапно парировал Дин. — Слушайте, вам спорить не надоело? Возьмите пару ребят, авось сгодятся. В дороге и за лагерем следить надо, и хворост, если что собрать. Надоест, отошлёте обратно. А с другой стороны, ними и весть какую передать можно, — друзья переглянулись. Хитёр. — А что до охраны… Справимся, дождёмся вас.

Все пятеро друзей спокойно смотрели на, возможно, последнюю тренировку ребятни. Многому они научились. Возмужали, выросли. Любая схватка закаляет. Ребятишки выхвалялись, как могли. Сейчас их любимые Мастера отберут всего несколько человек. Только лучших. Мира с замиранием смотрела, как уже полюбившиеся ей детишки стреляют из лука, метают ножи, дерутся на мечах. Хотя, какие уж детишки? Воины. Ей будет не хватать каждого из них.

— Вы и вправду решили уходить? — раздался за спиной настороженный голос. Мира и ребята обернулись. На них смотрели пытливые глазки Анье. Сейчас она выглядела, как настоящая принцесса. Это была уже не та высохшая до кости девчонка со впалыми глазами и сероватым лицом. Это была будущая видная красавица, взрослая и рассудительная не по годам. Ребята сделали всё возможное, чтобы в кратчайшие сроки поставить её на ноги. И это им удалось.

— Да, малыш, — улыбнулась Мира. Остальные поздоровались и продолжили следить за схваткой. Мире очень нравилась Аньетта. И глядя на неё, она была уверена, что друзья сделали очень доброе дело, спася девочку. — В замке у принцев что-то произошло. Нужно спешить. Может, им помощь нужна.

— А как же мы? Я вас никуда не отпущу! — Анье обняла Миру. Девушка улыбнулась. Она вспомнила, когда нечаянно стала свидетелем разговора между тренируемыми ребятами и сестрой барона. Та утверждала, что Мира — невеста Марана. О притязаниях барона знали все, но такая убеждённость необычайно развеселила саму Миру. Она даже переубеждать Анье не стала. Сама поймёт, когда время настанет.

— Солнышко, нужно. Мы должны. Не переживай, всё будет хорошо, — Мира ненавидела эту фразу, но постоянно убеждала себя в этом. — Мы будем рядом. Я дам тебе одну вещицу, которую ты сможешь использовать только один раз. Если что-то случится, ты просто сильно зажмурься, крепко соберись и позови. Мы обязательно придём. Ладушки? — Мира почувствовала, как девочка, всё ещё прижимаясь, кивнула.

Солнце только-только выплывало на свои владения, а ребята уже оседлали коней и прощались. Они не смогли переубедить барона, и теперь их отряд стал больше ещё на пять человек. С ними готовились отправиться Нислав, Виан, Варас, Килот и Натан. Насчёт первых троих настояла Мира, ещё двух отобрали ребята.

Кони застучали копытами по выложенной камнями площади перед дворцом, покрутились на месте, позволяя наездникам может быть в последний раз налюбоваться полюбившимися местами, и пустились в галоп. Прощально поднятые руки, это всё что Мира запомнила в ту минуту.

На душе бушевали страсти. Радость и ликование оттого, что впереди долгожданная дорога (прирождённый путешественник не может сидеть на месте), улыбки друзей, тревога о том, что ждёт впереди, страх за близких и полученные вести, недовольство от нелюбимой тряски… Однако прямо перед глазами была широкая тропа, рядом — верные друзья, а впереди — неизвестность. Это настораживало и интриговало одновременно, будоражило и поднимало адреналин. Это было именно то, чего в последнее время не хватало ребятам.

*********************************

Знаете, какие чувства и мысли посещают голову при виде разграбленного селения? Никому не дано от рождения оставлять последствия собственной жестокости. Тот, кто не умеет сочувствовать чужому несчастью, самый несчастный! Это очень серьёзно и опасно. Этот мир получил удары, которых не ждал, но догадывался. Ребята, глядя на бесчинства и пролитую кровь, понимали, что их противник побеждал. Это не радовало. Да, и не могло. Скорбь должна быть оплакана, земля должна почувствовать это. С каждым пройденным метром, выжженным дотла и без того сухим клочком земли, поломанной веткой, покосившейся створкой ворот, качающимся телом на ветке, с каждым запахом гари ребята понимали всё больше. Чем дольше они пробудут в стороне от битвы, тем больше этот мир будет чувствовать себя слабее. И, в конце концов, потеряет всякую способность сражаться. Есть ли вторая попытка? Можно ли всё исправить? Можно ли спасти то, что утеряно?

Мира вдруг вспомнила слова М. Хальтера: "Возможно, Гитлер и проиграл войну на полях сражений — но кое в чём он вышел победителем. Ибо человек двадцатого столетия создал концентрационный лагерь, возродил пытки и внушил себе подобным, что можно закрывать глаза на страдания чужих людей". Но разве это можно считать стоящим достижением?! Сколько лет её мир восстанавливался после этой катастрофы? Какое же это ужасное слово: ВОЙНА! Наверное, люди этой планеты не понимали или не знали значения этого слова. Ибо война во всю бушевала в их сознании и вокруг них самих. Война была объявлена их миру. Люди её не начинали, но поддерживали.

Никто из друзей не думал, что обыкновенный скрип сорванной с петель двери будет вызывать такую гамму чувств: тревогу, печаль, страх и ужас. Тишина наполняла всё вокруг. Даже шороха мыши не было слышно. Шум травы и деревьев уже давно перестал радовать слух. Дети с опаской оглядывались. Их руки непроизвольно сжимали мечи. Никто их не успокаивал, не обращал внимания на перепуганные взгляды. Нислав, Виан, Варас, Килот и Натан должны видеть, за что им предстоит бороться. Они отстаивали замок? Ерунда! Это только начало.

Ребята прошли два посёлка. Один им был знаком. Именно к нему друзей выманили в ловушку, именно там проходил обряд возвращения молодости Аслану, там Мира заморозила жизнь Милы. Селение спасти не удалось. В нём поработали до того, как позвали ребят. Второй посёлок был так же опустошён, как и первый. Ребята смотрели на все эти бесчинства и с содроганием думали о будущем.

— Аслан, ты был прав. Нам больше нельзя отсиживаться. Посмотри, во что они превратили посёлки, — сдавленно пробормотала Мира. — Мы думали, что все их силы оттягиваются на нас, а в это время они опустошали всё вокруг. Теперь наша главная задача, найти их и уничтожить. Во что бы то ни было.

Молчание — знак согласия. А что здесь ещё скажешь? Ребята были готовы отбиваться от врага день и ночь, но за всем не уследишь. И потому оставалось только скакать дальше и дальше.

 

ГЛАВА 2

— Впереди ещё один посёлок, — сухо сообщил Анри. Он был зол. Скачки на лошади его слишком утомляли, а точнее беспокоили его главную гордость, что пониже спины. Сама спина, кстати говоря, болела не меньше. Очень быстро темнело. Ребята ехали вдоль реки, так как это самый вероятный путь наткнуться на жилой квартал. Все селения, города, замки и населённые пункты располагались близ водоёмов. Это гораздо упрощало существование. Мила уверила, что вода уже в полном порядке, поэтому ребята беспрепятственно её использовали. Нислав и Натан были в полном восторге от путешествия, хотя очень сильно переживали по поводу увиденного. Варас, Килот и Виан относились ко всему с опаской. Оно и понятно: первый взрослый и опасный поход в их жизни. Друзьям было и вовсе не привыкать, хотя двухдневная тряска и отсутствие мягкой постели немного разочаровывали. Но кони и выручали. С их помощью можно было преодолеть расстояние раза в четыре больше, чем пешком. Правда, ребята переживали по поводу кормления и ухода, но эта проблема быстро разрешилась. Виан и Нислав прекрасно управлялись с ними, а сухого сена было вокруг, хоть отбавляй. Трава давно перестала быть сочной.

— Прекрасно, — хмуро высказался Аслан. — Скоро начнётся дождь. Давайте торопиться, — и правда, не прошло и двадцати минут, как с неба стали падать крупные холодные капли.

— У… Метеоролог хренов! — высказалась тихо Мира. Она терпеть не могла мокнуть. Стало холодно и сыро. Правда, ребятам доставалось меньше, чем девчонкам, тех хотя бы плотно укутали в плащи. Но очень скоро они стали напоминать две намокшие тряпки. — Анри, долго ещё?

— Минут десять, — отозвался друг. Настроение было мрачным. Намокшие спины животных, одежда и всё остальное, монотонная коричневая чавкающая под копытами жижа просто не могли вызывать восторга после тёплого крова над головой и вечерними посиделками у камина.

— Поскакали! — вырвался вперёд Винар. За ним галопом пустилась малышня, рассекая грязь копытами лошадей.

Посёлок показался скоро. За стеной дождя его почти не было видно. Ребята ворвались в его владения и спешились.

— Эй, есть тут кто? — постучал Анри в створку дверей, но та ответила тихим скрипом и почти гостеприимно распахнулась. Анри оглянулся на намокших друзей, щёлкнул пальцами и в светёлку влетел небольшой пылающий шарик, озарив всё светом. — Пусто, — как-то даже разочаровано протянул Анри.

— Ну, будем тут толпиться, или всё-таки пустишь пройти? — раздражённо, но не сильно толкнула Мира в спину Анри. Тот отошёл в сторону, пропуская друзей. Последними в светёлку вошли Килот и Виан. Им пришлось сильно нагнуться, чтобы не удариться о низкий дверной косяк. Они позаботились о лошадях, Мира с Анри о тёплой печи (благо, запас дров присутствовал) и горячем, а остальные о ночлеге. Дом казался заброшенным только на первый взгляд. Было видно, что его покидали в спешке. Конечно, дождь вынудил друзей сделать привал в необследованном посёлке. Но желания высовываться за двери не было. И ребята решили, раз дом чист, можно в нём остаться. Всё остальное они проверят с утра. Поев горячего и развесив одежду сушиться, ребята легли спать. Детворе досталась одна комната, их мастерам — другая (вместе со светелкой их было три).

— Беспечной ночи, — пробормотала последней Мира в ответ на прощание детворы перед сном. В эту ночь ей не приснится ничего. Никакой сон не в праве тревожить уставшего человека.

***********************************

Винар размашисто потянулся. День был солнечным, а настроение под стать вчерашнему вечеру — хмурым. И выспался вроде, а на душе, как нагадил кто. Анри, Аслан и Мила ушли на проверку обстановки в посёлке, а в комнате спокойно продолжала спать Мира.

"Не разбудили, значит. Ну и ладно", — вяло пожал плечами Винар, удивляясь, почему спит Мира. Сон у подруги почти всегда был поверхностный, лёгкий. Она обычно от малейшего скрипа вскакивала. Винар ещё раз глянул — дрыхнет. Он тихонечко вышел во двор. Прищурился. Солнце нещадно бросилось в лицо. Денёк обещал быть жарким. Винар подошёл к колодцу, спокойно кинул в него ведро, дождался, пока оно зачерпнёт воду и медленно начал вытаскивать его за верёвку. Ни хитроумного аиста, ни закручивающейся баранки. Видать, не дошли ещё. Вытянув руками за верёвку полное ведро, Винар вылил его в чистую миску, что стояла на высоком пеньке и начал умываться.

Крики и топот послышались сразу с разных сторон. Винар медленно оторвал голову от уже изрядно мокрого рядна, которым вытирал лицо. Он сделал это почти незаметно, лишь приоткрыв глаза, даже не поворачиваясь. Вокруг стояли… рогачи, известные ребятам, как Хеты. Это были с ног до головы вооружённые воины в шлемах. Их было не много не мало человек пятнадцать. Эдакий себе отрядик. Все они были одеты в знакомые длинные жакеты-камзолы зелёного бутылочного цвета, и короткие шаровары, заправленные в длинные ботфорты. Правда, эти решили себя обезопасить лёгкой витой кольчугой, едва закрывающей пояс. Самым нелепым по-прежнему были только надетые на головы маски-шлемы, причудливо, но грубо изогнутые по всей голове. Картину всему довершал один небольшой рог на лбу.

Винар не удивился, не бросился убегать. Он даже полотенце не отложил. Что толку? Их пятнадцать, он один. До оружия бежать далеко. Отбиваться ножом, с помощью которого он брился, глупо. Значит, нужно отобрать меч у кого-то из противников, а для этого нужно сбить их с толку.

— Эй, ты! — выкрикнул один из отряда. Винар никак не прореагировал на это, продолжая что-то напевать себе под нос. — Глухой, али прикидываешься? — опять нет ответа. Люди в шлемах спешились и медленно начали подходить к Винару со спины. Казалось, каждая клеточка в его теле напряглась, чувствуя опасность. Мышцы заголосили, но Винар усилием воли сдерживал их. Это очень сложно чувствовать напряжение и показывать собственную беспечность одновременно. Один из рогачей взял с земли камень и кинул в сторону, желая проверить собственные догадки. Винару стоило невероятных усилий никак не прореагировать на звук и не сбиться с мелодии, которую он напевал всё громче и нахальнее.

— Точно глухарь, — подтвердил кто-то ещё.

— Ничего, щас мы уши ему надерём, враз прочует! А потом на рынок невольников продадим, там таких ценят, — пообещал кто-то за спиной у Винара. Лишь, когда тень одного из воинов попала в непосредственное поле зрения Винара, он позволил себе обернуться. Воины засмеялись, когда стоящий перед ними человек испуганно сжался в комочек, прикрывая голову руками. Один их Хетов замахнулся неким подобием кувалды, целясь по голове, но неожиданно замер, глядя в отчего-то холодные и страшные голубые глаза врага. Они совсем не боялись. Напротив, они ждали боя. Воин поперхнулся и застыл. С его губ медленно потекла горячая струйка крови. Воин скосил взгляд вниз и увидел, как рука незнакомца упирается по самую рукоять в его живот. Винар резко выдернул нож, и тело обмякло. В тот же миг в его сторону бросились остальные. Смерть товарища вернула разум. Лёгкой добычи не будет.

"Что происходит?". Мира не просто застыла в дверях, она почти слилась с ними. Проснулась она вместе с Винаром, но подниматься после вчерашней тряски не хотелось страшно, поэтому она позволила себе немного поваляться в постели. Потянувшись, Мира начала одеваться, а едва закончив это дело, ощутила странное покалывание на груди: амулет переливался синими волнами. Что-то происходило. Мира вышла из комнаты и услышала звон оружия.

"Чёрт! Вляпались". Сейчас она следила за отпором друга, не обращая внимания ни на что. У Винара была своя техника боя: он был гибок, ловок и чрезвычайно прыгуч. У него была колоссальная растяжка, которая позволяла ему, словно змею, изворачиваться в немыслимых позах. Мира видела, как он устал. Во дворе уже валялось пять тел, но противников по подсчётам Миры было раза в три больше. Она спокойно потянулась к перевязи с ножами. Один взмах и тело рогача застыло навсегда. За покушение можно поплатиться жизнью. Ещё одного нож догнал прямо в затылок между шлемом и кольчугой. Хет попытался ударить Винара со спины. Снова бросок…

Винар, тем временем, продолжал свой кровавый танец. Он резко отклонил туловище назад, и лезвие немного изогнутого меча промелькнуло прямо перед его носом, разрезав воздух. Лёгкий полуповорот, удар локтем и у него уже два вражеских меча. Винар резко присел, и два клинка Хетов пересеклись прямо над его головой… Мира следила, как число рогачей стремительно уменьшается, но не встревала. Это хорошая тренировка для друга. А сам Винар чувствовал, как земля уходит из-под ног. Казалось, руки едва успевают отбивать удары, а сам он отходить в сторону.

— Наших бьют! — из дома выскочили заспанные дети. Винар с облегчением вздохнул, ощутив передышку. Детвора свежими силами врезалась в противника, буквально сминая его. Винар отбил удар Хета, направив его подальше от себя, и просто врезал тому в челюсть. Он заметил в дверях Миру и направился к ней, словно вокруг и не было никого.

— Могла бы и помочь? — буркнул он.

— А я и помогла, — пожала плечами Мира. — Ты был слегка занят, мне не хотелось прерывать беседу.

— Они меня чуть не затоптали! — обиженно рявкнул Винар. — Спите, как сурки.

— Хорошему воину — здоровый сон, — издевательски прокомментировала Мира, краем глаза наблюдая за ребятнёй. Она резко метнула нож, и Хет заорал благим матом, тот разрезал ему кисть. Виан кивнул, благодаря, и оглушил противника ручкой меча. Винар, буркнув, что-то типа: "Помощница", отошёл в сторону. Мира улыбнулась, слушая реплики Килота. У него было исключительное чувство юмора.

— Одного… — слова Винара застряли на полпути. Последний из Хетов был выведен из строя. Ребята сконфуженно и вопросительно смотрели на мастеров. Винар махнул рукой и ушёл в дом, а Мира улыбнулась.

— С боевым крещением. Идите в дом, — ребята растерянно посмотрели по сторонам и послушались. Мира увидела, как к дому приближаются друзья. Насколько она поняла, они ходили осматривать посёлок.

— Что произошло? — вместо приветствия спросил Аслан, видя груду тел во дворе.

— К нам приходили соседи знакомиться, — саркастически ответила Мира, — пока вы прохлаждались по селу.

— Прохлаждались? — Анри бросил под ноги Миры мешок.

— Что это? — удивилась подруга.

— Развяжи, увидишь, — наставительно и резко ответил друг.

— Лучше не надо, — ответил Аслан. Мира опустилась на корточки и приоткрыла ткань.

— О, Боже! Что это? — отскочив сторону, будто её ужалили, выкрикнула Мира. Ужаснее этой твари ей ещё не приходилось видеть. Помесь насекомого и ящерицы, со множеством слизи, когтистых лап и зубов.

— Хрен его знает! — в сердцах выкрикнул Анри. — Но село просто кишит этими тварями. Они отнюдь не безобидны.

— Привет, — выглянул Винар. Он уже успел сменить порванную одежду. — Что-то случилось? Что это?

— Наверное, нам лучше отсюда уйти, — задумчиво сказала Мила. — Здесь опасное место, — ребята промолчали, в душе соглашаясь с подругой. Это место их приютило, но отнюдь не с благими намерениями…

— Мира! — услышали друзья крики из дома. Перебросившись взглядами, все пятеро метнулись в дом. Вараса били конвульсии. На его губах была пена. Парня подбрасывало от лихорадки, лицо пошло пятнами.

— Чёрт. Держите его! — Мира подбежала к Варасу и положила руку на лоб, читая заклинание.

— Мира, не надо! — выкрикнул Аслан. Перед этим ребята договорились не использовать магию. Он отдёрнул её за руку от кровати, но подруга уже успела дочитать заклинание, и тело Вараса обмякло. Руки Миры затряслись. Похоже, она перестаралась. — Зачем? Нас могут найти.

— Плевать! Ты не видишь, что с ним?

— Смотрите, — Винар указал на две ранки. — Похоже на укус.

— Я слышал ночью какие-то звуки, — вспомнил Нислав. — Это было похоже на маленькие бубенчики. Только я не предал этому значения. Мы услышали шум и бросились во двор, а Варас продолжал спать.

— Понятно. Если его что-то укусило, нужно узнать, что.

— Нам нужно убираться отсюда, — внезапно глухо сказал Анри, медленно отходя от окна. — К нам прибыло новое подкрепление Хетов.

— Доигралась? Мира, Мила — собирать вещи, Виан и Нислав, пойдёте с нами, Натан — у входа. Килот, седлай коней. Живо, разошлись! — Аслана послушались все, разбежавшись по местам.

Девчонки заметались по комнатам, собирая вещи. Всё, что они принесли и то, что могло пригодиться, пошло в ход. Во дворе закипела драка. Нужно было отвлечь внимание, чтобы Килот увёл лошадей.

— Всё готово, — сказал Килот, появляясь в дверях.

— Осторожно! — выкрикнула Мила. Килот только смог ощутить, как рассекается воздух у его виска. Сзади к нему подобрался противник и уже замахнулся оружием, но на крик Милы обернулась Мира, и Хет застыл в дверях. В его горле был нож. Покачиваясь, он полосонул по касательной спину Килота от затылка до пояса. Хет упал, Килот начал оседать.

— Нет, нет, нет, нет… Только этого не хватало! Нам нужно унести отсюда Вараса, — Килот вряд ли сейчас мог быть полноценным помощником. Мира думала не долго. — Мила, я заберу его боль, — посмотрела она на подругу.

— Нет. Никакой магии! — испуганно округлила глаза подруга. Килот часто дышал и стонал. Рана была не тяжёлой, но длинной. Даже, если вы сильно порежете палец, вам больно, ему было хуже. — Ребята…

— Времени нет. Заберёте меня после Вараса. Нужен мужик, сами не справимся, — Мира увидела, как сдалась подруга и повернулась к Килоту. — Встань, я заберу твою боль. — Килот не обратил на её слова должного внимания, боль не позволяла соображать в положенном темпе. — ВСТАНЬ! — закричала Мира, резко повысив голос. Килот поднялся. Нельзя было сказать, что он вытянулся по стойке смирно, так как был сутул, но замер. Мира подошла на два шага, посмотрела в его чёрные глаза, выдохнула и… резко обняла. Обоих пронзила судорога, Мира впитала боль и рану, как губка. Её глаза широко открылись, а на губах повис стон. Килот застыл, как вкопаный, прижимая к себе девушку. Мира медленно оседала на пол. Парень с недоумением пялился то на неё, то на Милу, не осознавая, что произошло.

— Чего стоишь?! — теперь крик Милы вывел Килота из ступора. — Быстрее, нужно унести Вараса.

— А? — Килот жестом указал на бледную Миру.

— Второй ходкой. Быстрее!

— Всё готово, — Килот отвлёк нападающего на Аслана Хета, и Мастер, воспользовавшись заминкой, ударил его ногой в спину.

— Уходим! — ребята стремительно стали уходить, ломая всякие попытки задержать их. Было очень похоже на то, что до этого времени бой с Хетами, был просто игрой, а теперь её пора было заканчивать.

Хеты отстали быстро. Пеший конному не соперник. Килот постарался на славу: кроме того, что он увёл коней, перенёс Миру и Вараса, он успел пообрезать все ремни на обмундировании коней противника. Ребята покинули деревню. Дорога звала…

**************************************

Мира приложила ко лбу Вараса холодный компресс. Парень лихорадил третьи сутки. Никто из ребят не знал, что за тварь укусила Вараса, но предполагалось, что это паукоящер, на которого наткнулись в посёлке ребята. Нислав, Виан, Килот и Натан были хмурыми из-за товарища. В этом мире было всё, как и на родине друзей: люди ругались, мирились, веселились и печалились. Однако наблюдалось одно исключение, это было ярко выражено и делалось от души. От этих эмоций исходила та сила, которой, быть может, владели наши предки. Мира получила от ребят по полной программе за самодеятельность и теперь просительно поглядывала, пытаясь искупить вину. Друзья наехали на неё, думая, что магические действия выдают их врагу. Сама Мира в этом уверена не была, но чем чёрт не шутит?

— Как он? — раздался тихий голос Милы. Подруга тоже переживала.

— Плохо. Посмотри, его лицо пошло пятнами, отрава разъедает его изнутри. Я делаю ему компрессы, пою травами, но это действует слишком медленно, почти неэффективно. Процесс лечения может затянуться на месяцы. — Мира закончила говорить и только тогда заметила, что на неё смотрят друзья, внимая каждому слову.

— Что ты предлагаешь? — спокойно спросил Анри.

— Я? Ничего. Просто очень скоро он станет обузой. Бросить мы его не можем, а помочь не хотим, — пожала плечами Мира. Ребята решались, а она ждала. — Ну, позвольте мне проявить действие амулета! В последний раз, — попросила внезапно она, — по-другому я помочь не сумею. Не так быстро. Так мы потеряем максимум два дня, а так две недели или больше. Мы же сами взяли на себя обязательства за малых!

— Они знали, на что шли, — парировал жёстко Анри.

— Анри, разница в том, что они знают: мы можем помочь, и не знают, почему не хотим. Если парень не поднимется, в этом будет только наша вина, а твоя — больше всего! Эгоист. — Мира угрюмо развернулась, немного кипя, и отошла к поникшим малышам. Виан, Нислав, Натан и Килот сидели тихо, как мыши. Верно, нутром чуяли, что вмешиваться нельзя. Они тихо перешёптывались у костра, пока ребята совещались. Мира положила Варасу свежий мокрый компресс и подошла к детворе.

— Мира, а что ты сделала с Килотом? — горящими глазами спросил Натан. У него было забавное выражение лица, немного пухлые губы и широковатый нос, смешные уши. Мира улыбнулась.

— А что? По-моему, жив здоров. Ничего я с ним не делала, — притворно пожала девушка плечами.

— Это теперь так называется? — округлил глаза виновник.

— Кстати. Дай, посмотрю, — Мира смело подошла к Килоту и подняла подол рубахи, не взирая на протесты. — Будешь ворчать и сопротивляться, заколдую! — пригрозила она.

— С какой стати? — удивился Килот.

— А чего ты от Ведьмы ожидал? — улыбнулась девушка. — Нехорошо, шрам остался. Ну что же, будет тебе на память о первом боевом крещении. Всё, соромник, закрывайся, — Мира опять присела к огню.

— А почему ты Вараса не можешь вылечить? — опять взялся за своё Натан. Остальные с любопытством и благовеянием следили за её реакцией и ответом.

— Почему не могу? Могу. Только это будет иметь некоторые последствия.

А друзья решились только на следующий день. Варас уже не мог глотать. Его конечности опухли, а кожа приобрела нездоровый вид, температура была высокой и не сбивалась. Мира села около него и положила обе руки на больного: правую на лоб, левую на сердце.

— Кхоаб ланхо тхукнэ санхо, релао санкхе вао гхо, — ребята, что в стороне наблюдали за происходящим, заметили светлый ореол, окутавший дымкой фигуры. Слова, что вылетали из уст Миры, сливались с сердцем. Они зазвучали в висках, взбудоражили кровь, взметнулись вверх и, словно птица, камнем упали в Вараса. Только Мире было заметно, как из нанесённой укусом раны медленно капля за каплей вытекает странная коричневатая жижа. У Миры закружилась голова, вместе с Варасом она выжимала и себя. Мира резко вскочила и хлопнула в ладоши. Хлопок оглушил, разнеся волной силу. По телу парня прошёл ток, он дёрнулся, попытался вскочить, но Мира удержала его. Она топнула ногой. — Я приказываю скоробее издохнуть, укусу её иссохнуть, змее издыхать, а рабу Творцовому Варасу вреда не ощущать! Быть посему, — Глаза Вараса расширились, будто от ужаса, но Мира послала свою силу, и он немного успокоился, затих. Мира продолжала бубнить формулу, переключаясь с одного языка на другой, попеременно хлопая в ладоши. — Глини ини ио лат эонхе капро нуыл ыасо крану фатэо рганип а э саноа. Кого укусили, за того Святые просили. Укрепляю, исцеляю, поднимаю: тело, плоть, душа… — только после этих слов Мира ощутила, как устала. Даже лёгкое движение рук казалось непосильной тяжестью. Мира присела возле Вараса и провела рукой по его щеке. — Спи, малыш, теперь сон твоё выздоровление.

Килот, Натан, Виан и Нислав наблюдали, как Аслан берёт Миру на руки и несёт в сторону костра. Амулет Миры больше не светился, а сама она стала очень бледной и нездоровой на вид. Детвора даже почувствовала себя лишней, словно вторгаясь в чужое святилище. Винар, Мила, Анри и Аслан были очень хмурыми. Винар молча варил какое-то снадобье, Мила аккуратно укутывала Миру. Анри и Аслан молча перенесли Вараса ближе к огню и переодели его. До этого Мира распорядилась, чтобы Вараса одели в чистую, но вывернутую на изнанку одежду, а затем сожгли её. Натан заметил, что Мастера чётко следуют инструкциям своей подруги.

— Они будут жить? — Мила аж подскочила от этого вопроса. Она обернулась. Натан молча смотрел на Миру, которая спала. Ей нужно было восстановиться.

— Конечно! Иди отсюда со своими дурацкими вопросами! — вспылила она, а потом расслабилась. Когда она впервые увидела Миру в таком состоянии, её первые мысли целиком совпали с сиюминутными переживаниями Натана. А ведь, в отличие от него, Мила знала, что делает её подруга. — Она использовала свои силы, чтобы исцелить Вараса. Им обоим нужно восстановиться, а попросту поспать.

— Натан, отвали отсюда, не мешай! — рявкнул Аслан, отгоняя назойливого вопрошателя, но тот уже объяснял ситуацию друзьям.

*************************************

Прошло три дня. Мира давно отдохнула и теперь с улыбкой слушала перешёптывание ребят. Варас выглядел посвежее, но ему всё равно нужно было больше отдыхать. Когда он открыл глаза, все с облегчением вздохнули. Правда, друзья долго ему объясняли, как он оказался в лесу после того, как ложился спать в доме. Потом он ещё долго выяснял детали и благодарил. Мире было приятно, но самой большой наградой всё-таки была искренняя смущённая улыбка. И когда жар окончательно спал, а рана затянулась, ребята тронулись дальше.

Было непонятно, что за шорох раздался впереди, когда Нислав, Виан, Варас, Килот и Натан скрылись из виду за кустарником. Детвора мнила себя всемогущей и немного резвилась. Мира улыбалась, Аслан молчал, Анри хмурился и ворчал, Винар и Мила не обращали на это никакого внимания. Шорох и лёгкий свист насторожил. Ребята привычно взялись за оружие и спешились. Прошли немного вперёд, привязав коней, и…

— Кто такие? Откель будете? — раздался звучный голос. Ребята переглянулись. Перед ними возник рослый мужик с короткой густой бородкой. На первый взгляд ему можно было дать лет сорок. Одет он был, как и все — непонятно. Широкие шаровары от колена были перевязаны лёгкой бечёвкой. На ногах — короткие полусапожки. На холщовую рубашку была наброшена лёгкая кольчуга, которая весело поблескивала на солнечных лучах, а поверх неё — длиннющая безрукавка аж до щиколоток, украшенная вышивкой и мехом. На поясе висел меч, к полусапогу был привязан широкий охотничий нож. Голову мужика увенчивала самая настоящая каска с рогом на лбу.

"Вот это да, опять на рогачей наткнулись", — вздохнула Мира про себя. В последнее время такие встречи стали привычными и совсем не вызывали удивления.

— Мы к… Леванаху идём, зла никому не хотим, — спокойно ответил Аслан, оставаясь на месте. — Путешествуем долго. От ближайшего посёлка Сарриды. Путники мирные, а посему и вам того желаем.

— Хм, — неопределённо повёл бровями мужик. — А мечи вам пошто?

— Так, места нынче неспокойные, — вкрадчиво произнёс Винар. — Это для отпугивания.

— А… — снова потянул мужик. — А это кто с вами? — кивнул он за спину ребятам. Позади них были девчонки, с ног до головы укутаные в плащи.

— Девки наши, — бросил Анри. — Не самим же в дороге жрать готовить. — "Кто бы говорил", ухмыльнулась Мира.

— И то правда, если жены, — согласился мужик, продолжая испепелять взглядом. Разговор затянулся, друзья поняли, проверяют на прочность. Позади разговорчивого мужика с оружием застыли его коллеги. Они просто ждали сигнала. — А пускай одежонку свою скинут, мордашки покажут, — предложил он. "Вот, змей Горыныч! Делать нечего", обменялись взглядами ребята. Винар повернулся к Мире, одним взмахом схватил её за шею и толкнул вперёд, с силой надавливая на плечо. Мира немного не ожидала и поэтому упала на колени у ног друга. Ребята со всей силы пытались показать презрение и равнодушие. К женскому полу здесь относились только так. Винар одним рывком сбросил с головы капюшон. Светлые неровные волосы, что прядями спадали на плечи, метнулись волной на солнце, отливая медовым блеском. Глаз Мира не поднимала. Она была одета в длинную тунику с разрезами по бокам и брюки, на её шее было украшение в виде ошейника, как у Клеопатры. Мира впервые поморщилась, одевая вещицу. Так носили все дорогие рабыни. Причём вещица одевалась на шею поверх распущенных волос, удерживая их в неком подобии причёски. Аслан в это время проделал ту же операцию с Милой, и челюсть у воинов немногим пообвисла, возникла тишина. Мила была одета похоже. С её ушей свисали красивые инкрустированные камнями круглые серьги (это тоже был знак рабынь). Ребята настояли, чтобы девчонки оделись подобным образом. Впрочем, ни Мира, ни Мила возражать не стали. Украшения были изумительными, а на их родной планете они совсем не считались рабскими символами. Единственное, это пришлось объяснить малышне, но девчонки делали вид, и вели себя настолько свободно, что вскоре на эти детали перестали обращать внимание и вовсе.

Мира не выдержала первой и подняла голову, встречаясь глазами с мужчинами. Раньше девушки опускали глаза к земле, как того требовали приличия. Сейчас они сами могли заставить опустить глаза, кого угодно.

— Вот-те на, — прошептал мужик, — не то эльфки, не то Янголы. Врёте вы, не ваши то жены. Вы колдуны? Как повиноваться заставили?

— Колдуны? — нахмурил брови Винар. — Не-е-ет, этой бесовской силе не служим. Свободные воины мы. На службу наниматься идём.

— С девками?! — не выдержал кто-то другой за спиной мужика.

— Ну, объяснили ж уже, — пожал плечом Анри, — не жены, сдобыч они наша. Норовистые, как молодые кобылки. А тем интересней, — неожиданно лукаво и широко улыбнулся он. Воины понимающе заулыбались в ответ. Но всё это было какое-то настороженное, напускное. А может, они просто волновались?

— Ну, коли так, — неожиданно протянул мужик. — Милости просим в наш стан. Я в нынешних местах людей собираю. Хватайте девок ваших и торбы, да за мною идите. Я вас определю. А лошадей мои люди приведут.

Нельзя было сказать, что ребята обрадовались вежливому приглашению, но и отказываться тоже было нельзя. Если можно избежать драки, нужно действовать миром. Возможно, немного позже выпадет возможность уйти. Знать бы ещё, куда детвора запропастилась. Мужик и четыре человека шли немного впереди. За ними следовали девчонки, а позади них ребята. В самом конце шло ещё два воина, но как-то лениво и степенно, тихо переговариваясь. Ребята шли спокойно, но осторожно, держа в руках оружие. Мало ли…

Пройдя метров пятьдесят, главный мужик что-то громко крикнул и… Мира с Милой живо обернулись, хватаясь за ножи. Что-то резко взметнулось вверх, и девчонки, застыв, увидали своих ребят, бьющихся в сетке. Это была подвесная ловушка.

"Прямо, сериал джунглей какой-то", — округлила глаза Мира. Неожиданно.

— Мужик, сетку опусти! Ты чего? — прокричал Анри. Ребята были немного обескуражены происшедшим, вися в весьма неудобных позах, тесно прижавшись друг к другу. Мира всё также с широко открытыми глазами обернулась к мужику, что говорил с ребятами. Тот тепло улыбнулся.

— А не бойтесь, девчушки. Мы эту погань, что руки к вам тянула, враз усмирим. Больше не будут мешаться. Это они с беззащитными такие резвые, — знаете, вроде и напали на друзей, а на сердце от этих слов тепло-тепло сделалось. Ведь, это был первый человек, который попытался оберечь слабых. Мира улыбнулась в ответ, делая знак Миле, чтобы та ничего не говорила. Подругу от возмущения аж распирало, а сверху кричали ребята. Они могли выбраться оттуда, но больше хотелось, чтобы стоящие внизу люди одумались.

— Спасибо на добром слове, — медленно проговорила Мира. — Вы первый, кто так тепло отнёсся к женскому полу. — "Потерпите немного, не шалите!", послала она сигнал Аслану. Тот утихомирил друзей, хотя и сам был взбешен, как он не догадался прочесть мысли? Мужик, тем временем, серьёзно глядел на Миру. — Но их нужно спустить обратно.

— Как можно?! — округлил глаза стоящий рядом воин. Остальные согласно загомонели.

— Это друзья наши. Верим мы им, — почти смущённо проговорила Мира, немного округляя глаза, видя, как из-за деревьев выводят малышню. К горлу каждого был приставлен меч. У Нислава на щеке был большой кровоподтёк. "О-го-го…".

— Не ведаешь ты, что говоришь, девица. Околдовали они тебя, что ли? А не спустим мы их. Не место мрази, что слабых обижает!

— Правы вы, только я и сама обидеть, кого хошь могу, — кивнула Мира. — Если докажем, что защитить себя можем, отпустите наших друзей и малышню? Не причиняли они нам вреда, — мужики немного удивились, когда Мира детвору "малышнёй" назвала. Сама выглядела и хрупче и беззащитнее, но согласились.

— По рукам. Убедишь, что постоять за себя можешь, а не околдовали змеёныши, отпущу.

— Мила, иди сюда, — кивком головы Мира пригласила подругу к дереву. Та вздохнула, но послушалась. Она остановилась у дерева в метрах двадцати и стала с готовностью ждать. Подруга же прошлась немного, порылась в седельной сумке и, вынув кусок мела, пометила ним несколько деревьев в самых разных местах. Закончив приготовления, Мира сняла плащ, и кое-кто из воинов присвистнул. То ли от начинки девушки ножами, то ли от чего другого. Мира повернула голову в его сторону, укоризненно покачала головой и, не разворачиваясь, в вполоборота кинула нож в сторону Милы. Лезвие рассекло воздух и встряло в дерево напротив головы с бледным застывшим лицом. Хорошо, что в Сикионе обучали всему. Такое выдержит не каждый. Не останавливаясь, Мира довершила дело, не обминув вниманием ни одну мишень. И застыла. Мужики замерли, не понимая, повезло ли девчонке, или ещё чего. И у Милы лопнуло терпение.

— Держитесь! — крикнула она ребятам, поднимая голову вверх. Она почти не целилась. Просто стрела из её лука, выпорхнула, как свободная птица и пересекла верёвку остро отточенным наконечником. Нагруженная сетка тяжело плюхнулась вниз. Девчонки подбежали, помогая друзьям подняться.

— А… ну… это… убедили, — наконец сдался мужик, обретя форму речи. — Прощения просим, значит.

*****************************************

Приятно согревал костёр, отталкивая вечернюю промозглую сырость. У костра собралось человек тридцать, среди них сидели и ребята, и отпущенная детвора. Чувствовали себя они спокойно и уверенно. Нислав прижимал к щеке намоченную в отваре тряпицу, но был весел. Девушки снова закутались в плащи. Дело было к вечеру. Прохладно. Парни растянулись у огня, слушая рассказы мужиков. А дело было вот в чём…

Человеческую историю всегда делят. По представлениям древних рас периодов цивилизации насчитывается от трёх-четырёх до семи. Первый этап — благой век. Последующие два-три можно охарактеризовать уменьшением справедливости, хотя религиозные каноны соблюдаются и люди продолжают радоваться жизни. В следующих эпохах начинает преобладать зло и жажда материального. Люди узнают, что означает порок. Последний период знаменует хаос. Добродетель в упадке, зло берёт верх. Это этап войн, преступности, насилия, злобы, лжи и предательства. По древним преданиям, равновесие тогда прерывается, и мир подлежит уничтожению. Следующее время — время Ничто. А затем мир возрождается заново. По рассказам воинов не сложно было догадаться, какой период угрожал Неогее.

Мор и болезни охватили голодными щупальцами земли. Распри и неизвестное войско преследовали всех и вся. Голодным холодом проносилась Нечисть, сметая на своём пути людей, посёлки, живность. Но самым страшным, пожалуй, была новая религия и вера. Люди отступились от высшей силы. Светоносные стали творить самый настоящий беспредел. И что самое важное, князья, принцы и бароны им в этом всячески потакали. Светоносные разжились храмами, ломая старые, безумными фанатиками, которые за слепой верой не видели кровавой резни и убийств. Они стали называть себя Мерность наша, верша от имени нового Хозяина всё больше убийств. Готовить теперь позволялось с первого часа до четырёх. Печи позволялось топить только с разрешения Объезжих, которых можно было сравнить с местной полицией. Это и были те самые рогачи, которых так невзлюбили ребята. Так вот, при плохой погоде с согласования Объезжих, печи разрешали топить для больных и родильниц один раз в неделю, остальным в четверг и воскресение в холодную, но не ветреную погоду. Среда считалась священным днём. Есть в среду возбранялось. Если кто от правил отступал, запаливал лучины ночью, готовил еду в срок не назначенный, казнили смертью. А попросту — очищали огнём. Если встречались исповедники других вер, казнили без суда и следствия, поговаривая: "Иношорстным не место на этой земле". А во всём колдуны, Дока виноваты. Не предупредили, не уберегли.

Слушали ребята, и диву давались. Мужики, которые со злобой, грустью и давящей тоской сейчас рассказывали ребятам обстановку, вынуждены были бежать из села, чтобы в живых остаться. Сначала Нечисть изрядно потрепала, болезнь подъела, потом и Светоносные заявились. Девушек и женщин почти всех сожгли, мужиков — вешали. А заступиться-то некому. Какой-то поистине сумасшедшей силой они наделены, не получается им перечить. Но, уж когда к остаткам селян рогачи пожаловали… Короче, сейчас селяне по лесу могли беспрепятственно ходить, потому как встречные посты Объезжих их за своих принимали. Шапки с рогами, что у последнего нашествия отобрали, были неудобные, но выручали. А поэтому небольшой отряд старался, насколько это было возможным, помочь своим землям от этой грязи отделаться.

— И тут оставаться нельзя, и идти некуда. Все земли в округе захвачены. Беда идёт, — доверительно и печально говорил воин Винару.

— Уходить вам отсюда надо, это однозначно, — вынес вердикт Анри.

— Дык, куды, мил человек, — встрепенулся другой.

— В днях семи ходу отсюда находятся земли славного барона Марана. Нечисти там поубавилось, скоро и животные, и растения появятся. Про Светоносных забывать уже стали. Туда и идите. Вас с радостью на службу возьмут, — спокойно ответил Аслан. Глаза воинов немного засветились. Они переглядывались, перешёптывались между собой. Ребята понимали, в их сердцах снова зарождалась надежда.

— А чтобы признали вас сразу, ребятишек с собой заберёте. Обратно нам их отправить надо. Не дойдут сами, — добил аргументами недоверие мужиков Анри.

— А коли там всё спокойно так, почто сами ушли? — прищурился старший.

— Да разве хочешь? Мусишь! — не вытерпела Мира. Воины и друзья уставились на неё. — Вот вы, к примеру, пообещали другу своему, что присмотрите за его добром, детишками и женой, если с ним, что случится. Слово своё тогда сдержите, если беда нагрянет?

— А то, как же! — жарко кивнул воин. — На то оно и слово.

— Вот и мы вынуждены ехать в самое логово, потому что выхода нет. Без нас никак не справятся, — воины понимающе замолчали.

— Однак, не ратное это дело, девицам по дорогам шастать, — упрямо замотал головой старший. — Вон, воины у вас какие, сами справятся.

— Нет, — усмехнулся Винар. — Без них нам никак. Пытались уже разойтись, только хуже, — несколько мужиков засмеялись, а девчонки передёрнули плечами, не понимая их веселья.

— Так тому и быть. Верю теперича я вам. Знаю я тамтешнего барона. Лепший друг я его дядьки покойного. Хороший малый. Коли гостили вы у него, стало быть, доверяет он вам. Буде по-вашему. Поутру соберёмся, и в путь. Нечего мешкать. Боле ничего нас не держит здесь. А мстить врагу можно везде.

С этими словами и порешили. Спокойной ночь выдалась. Может от охранных заклятий Винара, может, от травы освящённой, что Мира тихо разложила. Может, от караула Анри и Аслана. А может и оттого, что Мила с водными духами на речке поговорила. Никто не потревожил ребят, а спать всё равно не хотелось. Земля была чрезвычайно жёсткой после мягких перин, тишина стала слишком громкой, но равно убаюкивающей. А поутру друзья отправили отпирающихся детей обратно. Поняли они, что только мешать им станут. А Марану лишняя помощь не помешает.

 

ГЛАВА 3

Неужели больше нет радостных минут? Вокруг серая дымка. Она пеленой застилает глаза. Ничего не видно дальше двух метров. Ребята не поехали в замок Асилара. Они обогнули его владения по касательной. Земли принца кишили Светоносными и Хетами, а сам он куда-то исчез. Наткнувшись на четыре засады, дважды по собственной глупости, ребята больше решили не рисковать. Они ушли дальше, не осознавая своего выбора. Цели не было, но останавливаться было нельзя.

Вроде и не вечер, а не видно ни зги. Друзья пробирались через Маквис и проклинали всё на свете. Кустарники цеплялись за одежду, разрывая её в клочья, кололи и вообще относились вполне вражески. Место для ночлега было неподходящее, кони устали и всё время норовили пощипать ветки. Кстати говоря, на землях принца Хетам удалось лишить ребят одного коня, и сейчас девчонки ехали вместе.

— Вот, погода! Просто адский вымысел! — качала головой Мира. Было очень душно и влажно.

— Мне тоже не нравится, — скривилась Мила. — Но делать-то нечего, от неё не скроешься.

— Это ещё что за чертовщина? — почесал Анри затылок через десять минут. Туман не исчез, но как-то сгладился, стелясь по земле. Ребята притормозили. Впереди был лес. Возник он просто-таки спонтанно, как из-под земли вырос. И выглядело это, нужно добавить, очень мрачно и неприветливо. Тишина стояла… Наверное, на кладбище веселей. По затылку пробежал нехороший озноб, слова застряли посередине горла. Парни молча переглянулись. Лес терялся, не обойти.

— Чё делать будем? — деловито спросил Винар.

— Не нравится мне это место. Как-то холодно и злобно здесь, — сухо высказался Аслан. — Вон, и лошади артачатся, идти никуда не хотят.

— Давайте тогда уедем отсюда, а? — без навязывания предложила Мила. Мира молчала.

— Нет, — покачал головой Анри. — Обходить слишком далеко, во-о-он он как растянулся. Давайте заночуем прямо тут, а завтра решим, как быть дальше. Темнеет.

Возражений не нашлось. Лагерь разбили в наиболее подходящем месте в метрах десяти от первых деревьев.

Мёртвый лес. Слепой лес…

Такие леса сейчас редкость. В них не шумят деревья, качая кронами, не цветут цветы, радуя глаза. Солнце обходит такие места стороной. Все грибы и ягоды, что вы найдёте, есть нельзя. Они отравлены.

Мёртвый лес. В нём не живут звери, не поют птицы. Они первыми покидают его. Деревья там тоже мертвы, их души давно поглощены злыми духами — мавками, старателями тьмы, винсерассусами, эндерсеуссами и другими духами, которые нуждаются в подпитке чужими силами. Слепой лес. Он не видит чужих страданий, лишь десятикратно приумножая их, пуская во вред все пороки. Он сводит с ума и ожесточает души. Он выпивает человека изнутри. Если вы чувствуете, что перед вами Мёртвый лес, бегите и не оглядывайтесь! С ним нельзя бороться, он силён и опасен. Бегите! Бегите, что есть мочи, иначе он поглотит вас!

Горел мрачный огонь. Не грел, не ободрял. Тени, отбрасываемые костром, мешали успокоиться, собраться с мыслями. Игра воображения зло шутила, развивая сомнения. Как ребята не упрекали друг друга, но защитный круг поставили. Формулы были прочитаны, ужин съеден. И хотя в десяти метрах за спинами ребят был Мёртвый лес, отдых был нужен больше. Тесно прижавшись друг к другу, друзья отдались во власть сна.

******************************************

"Что это?". Мира вздрогнула и проснулась. Было настолько холодно, что пар, который вырывался при дыхании, стал отчётлив, словно на картинке. Мира отбросила шкуру и села. Села и провалилась в землю от страха. Она была одна! Озноб волной прокатился от затылка вниз по спине. Её спальный мешок, сшитый из меховых шкурок, лежал аккурат посреди леса. Посреди? Но они не заходили в лес! "Где ребята? Что я здесь делаю? Одна". Мира встала. Холодно. Это от страха. Ноги и руки скручивало от мерзлоты и озноба. По-моему, у неё начали стучать зубы. Что-то резко стукнуло за спиной, девушка вскрикнула и обернулась. Никого не было видно, но шум продолжал доноситься из чащи. Кто-то приближался, кто-то крупный, кто-то, кто очень спешил. Треск был уже почти рядом, когда нервы Миры сдали окончательно, и она метнулась в чащу прочь.

Запыхавшийся Анри буквально вывалился на маленькую полянку и споткнулся о какие-то тряпки. Он нагнулся, чтобы посмотреть, что ему помешало, как…

"Они решили пошутить? Хорошо. Я покажу им, что такое шутить с Анри!", — глаза Анри налились кровью, ладони начали мягко покалывать. Он начинал заводиться, и не на шутку. Злоба с силой рвалась наружу, требуя выхода и… мести. Кто они такие, чтобы сметь так с ним шутить?! Друзья? Плевать! Он найдёт их и покажет, что такое шутить с огнём. Перстень на руке Анри вспыхнул, озаряя его самого багряным светом. Огненосный повелитель пламени двинулся вглубь леса.

Ветки хлестали по лицу, царапая и мешая смотреть. Мира зацепилась за какой-то корень и упала. Она вскрикнула и зашипела от боли. Кажется, содрала коленку. Девушка со злости ударила по деревяшке и схватилась за ушибленное место. Немного пожалев себя, упёрлась рукой в… пол, чтобы подняться. Да. Она сидела на дощедчатом полу. От неожиданности закружилась голова. Мира вздрогнула. Как она здесь оказалась?

Её бросили, оставили одну. Солёные капли падали на землю и терялись в темноте. Глаза начали болеть от слёз, сердце от предательства. "Как они могли?". Мила сидела на сырой земле, испуганно прижавшись спиной к какому-то дереву. Она проснулась одна. Лагерь был собран. Костёр затушен, а по близости — никого. Брат и друзья бросили её. Он оставил её из-за предательства, но как он узнал? Она не хотела. Не хотела! Это всё Сэмюель. Она поверила ему. А там, на речке, разве она так сильно виновата? Перед глазами, как живая, возникла картина прошлого. Вода взрывается в тонкие иглы. Осколки разлетаются, не щадя никого. Но разве в такой момент можно уследить, где свои, где чужие? Мила схватилась за голову, когда какой-то окровавленный воин протянул к ней руку…

— Нет, оставьте меня. Не подходите. Я не виновата! Я не хотела. НЕТ!

Мира осмотрелась. Дом был пуст. Темно и душно. Окно завешено какой-то тряпкой. Мира подошла и сдёрнула её. Стекло. Окно было добротным и застеклённым. Мира испуганно отскочила. Что-то с силой ударилось об него и по стеклу пошла трещина. Это была птица. Птица на стекле была мертва. Мира попятилась. Это место было плохим, и оно не нравилось ей всё больше. Мира попятилась и наткнулась на разбитое зеркало.

"Дурной знак", — мелькнуло в голове. Стараясь не смотреть на осколки, она попятилась дальше. Сердце выпрыгивало из груди, но неожиданно оборвалось, когда Мира услышала крик. И он был ей знаком.

— Анри, какого чёрта?! — Анри обернулся и увидел Винара. — Куда вы ушли? Какой придурок так шутит? Сказать нельзя было?

— За придурка ты мне сейчас ответишь. Сначала из тебя шашлык сделаю, а потом поговорим, — Анри вспыхнул, закипел, заискрился его амулет. Винар вытащил меч.

— Сам напросился, уголь недоделанный. Хоть раз проучу. Давай, дерись, как мужик, а то только шарики свои метать и умеешь! — вместо ответа Анри взялся за топор…

Сталь заскрипела, высекая искры. Удар! Винар немного нагнулся, чтобы топор прошёл мимо и ударил Анри под дых. Анри попятился, но умудрился тут же развернуться, сделать обманный выпад и ударить друга. Винар ловко прокрутился на месте и заехал противнику по лицу.

— Я тебя убью! — вытирая разбитое в кровь лицо, пообещал Анри.

— Только после тебя, — мрачнея, ответил друг.

Вздрогнули кроны мёртвых деревьев, отползал в сторону туман, это начинался смертный бой двух лучших друзей…

Мира с силой надавила на дверь. Та оказалась заперта. За спиной слышался скрип половиц на лестнице. Мира обернулась, это кралась темнота. Девушка упёрлась ногой в пол, что есть мочи навалившись на дверь, и та поддалась. Мира вылетела из дома, и паленом рухнула на землю. Дом находился на возвышенности, а ступенек к двери не было. Девушка дёрнулась от бешенного ржание какого-то коня, вставшего на дыбы. Тот ударил копытами прямо возле неё и метнулся куда-то прочь. Мира подняла глаза к мрачному небу.

"Что происходит?". Ей показалось, или неподалёку кто-то упражняется с оружием. Такой звук не спутать ни с чем. Мира прислушалась, улавливая знакомый ритм, дыхание. Звон оружия снова разрезал крик. Но Мира даже не повернула головы. Амулет закипел. Ей показалось, или должно произойти что-то непоправимое? Удар!

Небо расплакалось. Откуда-то сверху полилась вода. Девушка подняла голову вверх и застыла, ощущая невероятную тяжесть дождя на лице.

Удар! Замедленный шум капель, и неожиданный звон разбитого стекла.

"Нет, нет, нет! Что же вы делаете?".

"Они наши. И ты тоже".

— Нет!

Аслан понимал, что они были окружены. Он знал, в чём беда и как с ней справиться, но ему было не достучаться до друзей. Мёртвый лес требовал тепла. Аслан смотрел на тени, что плавали за пределом защитного круга, пытаясь пробиться внутрь, и ему становилось страшно. Бледные лица друзей становились прозрачными на глазах, а он не мог разбудить их. Сознание утягивали к себе твари, имя которых называть нельзя. Мёртвый лес затягивал их в самое логово, выпивая силу, мысли, фантазии. Его оружием был страх, гнев, беспомощность. Аслан замерзал. Он видел, как тени фатальности накрывают его и друзей своим мёртвым куполом, чтобы оставить здесь навеки бестелесыми сущностями. И тогда он решился нарушить табу.

— Именем Арадиа, прочь от нас всё враждебное, обманное и наколдованное. Именем Баллатер, прочь от нас всё враждебное, обманное и наколдованное! Будьте скованы все демоны, напасти и духи с севера, востока, юга и запада! Все те, кто направляет против его обитателей свою ярость! — круг засветился, а туман, который вился серыми тенями, неожиданно взметнулся вверх. Оскалившись, словно бешенное животное, он метнулся на стенку круга. Аслан вздрогнул. Сила, что гнала эти тени, была колоссальна! — Огради и сохрани силой воли! Через это кольцо, что окружено силой севера, юга, востока и запада, никакая враждебная сила не смеет переступить! — фибула Аслана мягко начала переливаться. Края его резного листа вспыхнули. Но на метавшейся тени, что, скалясь, билась о стенки круга, сужая его, это не отразилось никак. Аслан на миг засомневался в своих действиях, но продолжал один держать оборону. Неожиданно поднялась Мила. Её глаза были закрыты, а щёки — мокры от слёз. Аслану нельзя было отвлекаться, ему поскорее нужно было завершить то, что он начал. — Повелители лесов, долин, впадин. Те, что призваны оберегать и охранять, прошу, услышьте! Сила враждебная, злая и опасная вторглась в ваши владения. Придите, чтобы мы вместе могли отогнать её туда, где ей место. — Мила уже стояла у самой кромки охранного круга. Она качалась со стороны в сторону, колеблясь. Её глаза по-прежнему были закрыты, а тени за кругом уже тянули к ней свои мерзкие щупальца. Ещё миг, и они поглотят её душу. У Аслана в голове мелькнуло чьё-то: "зря стараешься". Он краем глаза заметил, как из носа Винара потекла тонкая струйка крови, а на лице Анри уже отчётливо был виден огромный кровоподтёк. Мира продолжала лежать паленом лишь до тех пор, пока Мила не дёрнулась в сторону своей слабости.

— Нет! Стой! — очнувшись, крикнула она. И Мила открыла глаза, застыв с поднятой ногой над чертой круга. Тень завизжала, зашипела, закрутилась и кинулась с высоты на враз побелевшую Милу, но отлетела в сторону, лишь слегка ударившись о барьер. Аслан продолжал бубнеть формулы, а тень не собиралась сдаваться. Обогнув по касательной круг, она метнулась в сторону, зашипев. Неожиданно поднялся Анри. Его глаза были открыты, но пусты. Он поднял руку, и Мира увидела в ней горящий фейербол. В тот же миг, когда он метнул его в сторону Милы, Мира сбила её с ног, буквально выбросив за круг. Около лица Милы пронеслось горящее облако. Защита была порвана, перед лицом Миры очутилось Ничто, которое протянуло свою когтистую лапу за её душой, но в этот миг Аслан довершил формулу.

— Отринь! — раздался печальный, но властный голос. Туман оскалился, закрутился, потеряв интерес к девчонкам. — Отринь, не тебе здесь властвовать! — повторил звонкий голос во второй раз, и тень вознеслась вверх. Она росла и набиралась сил. Казалось, всё начало стягиваться, уходя вглубь неё. Она метнулась на одинокую фигурку, неожиданно возникшую неподалёку от ребят. Мира узнала маленькую, хрупкую рыжеволосую девушку.

— Стасия!

— Вам нужно уходить! — прокричала девушка в ответ. — Вам нужно выйти из леса. Скорее! — Аслан всё понял и бросился будить Винара и Анри, Мила странно съежилась и как-то резко сгребала к себе вещи. — Скорее, уходите! — Анри открыл глаза и упал на колени. Из его рта потекла кровавая каша. Тень кинулась на Стасию, подминая её под себя.

— Стасия, — метнулась было к ней Мира, но Аслан сильно ухватил её за руку.

— Помоги мне, нам нужно уйти. Быстрее! — Мира, разрываясь, схватила Анри, помогая ему подняться, Аслан, словно маленького ребёнка, взвалил на плечо Винара, Мила уже пятилась, навьюченная какими-то вещами… Позади ребят выли мёртвые тени, сражаясь с лесным духом — истинной повелительницей этих мест. Они окружили её плотной завесой, сужаясь всё больше. По щекам Миры потекли слёзы. Как же так, они бросают Стасию!

— Отринь! — лес вздрогнул и… проснулся. Мёртвый лес заворочался, пробуждаясь от смертельного сна. Теней отбросило взрывной волной. Посередине бушующей мощи виднелась одинокая фигурка с высоко вздетыми к небу руками. Горящие зелёные глаза, это последнее, что успела увидеть Мира.

Ребята бежали так, будто за их спинами рушился небосвод. Крики, стоны, шум старались задержать их, но они не останавливались. Грохот стоял такой, будто взрывали карьеры, но они не оглядывались, ибо это было чревато последствиями. Впереди показался просвет. Уставшие Мира, Аслан и Мила, беспамятный Винар и слабо соображающий Анри вылетели за границу леса и увидели место, где они оставались на ночлег. За их спинами что-то в последний раз грохнуло, и возникла тишина. Горизонт освещали первые лучи солнца, приветливо ржали кони, ещё теплился дымок от костра, а возле него сидела… Стасия, мягко и печально улыбаясь друзьям.

************************************

— Стасия! — Мира метнулась и обняла подругу. — Я уже было поверила.

— Перестань. Подумаешь, какие-то серые тряпки, да я с ними одной левой! — как всегда задорно засмеялась девчушка.

— Спасибо тебе, — тихо сказал Аслан, аккуратно ложа Винара возле огня.

— Ты позвал, я пришла, — царственно наклонила голову Стасия. — Мне нужно ненадолго отлучиться. Я скоро буду, — засмеялась она, увидев обеспоенные лица ребят.

— Как же мне тебя не хватало, — почти прошептала Мира ей вслед. Аслан уже разжигал огонь, Мила угрюмо собирала вещи. Мира раскрыла свой мешок и достала нужные травы. Она положила их в котелок, налила немного воды из баклажки и повесила над огнём. — Выпей, — через некоторое время протянула она снадобье Анри, которому, судя по всему, было очень плохо.

— Что это? — морщась от боли, спросил друг.

— От рвоты.

— Не нужно, — Анри отодвинул питьё. И опять часто судорожно задышал. Он был бледен, губы пересохли, а в глазах застыло страдальческое выражение.

— Почему? — изумилась подруга. Она нахмурилась и приложила руку ко лбу друга. — Батюшки! — не зная, что сказать, замерла Мира. — Не шевелись, я сейчас. Асла-а-ан! Ми-и-ила!

— Что? — примчались запыхавшиеся друзья. Они были неподалёку, возились с лошадьми.

— Мне нужна ваша помощь. Похоже, у Анри сломаны рёбра.

— Что? Когда он успел? Ты не ошибаешься? Он всё это время был у меня на глазах, — засомневался Аслан. Покосился на друга, явно пытающегося что-то сказать.

— Как Винар? — только и смог выдавить из себя Анри. Мира отскочила от огня. Винар. В спешке все забыли о нём. Друг продолжал спать, но спать ли? Мира подбежала к нему и забормотала заклинание, выясняющее диагноз. Похоже, его тоже не слабо трусануло. Ощутимых переломов не было, но лёгкое сотрясение внутренних органов имелось, словно его били ногами. Мира быстро начала расстёгивать одежду и ахнула. Его тело было чёрным от синяков.

— Господи, что же это?! — не спрашивая разрешения, Мира наложила руки на пояс и прикрыла глаза. Для начала нужно привести его в чувства. Амулет тихо завибрировал, приятно согревая. Тон в тон ему ответил браслет Винара. Легко засветились руки Миры, и этот свет волной разошёлся по телу друга. Прошла одна минута, другая. Винар молча открыл глаза, оценивая ситуацию. Он посмотрел на застывшую подругу и её светящийся амулет, затем всё также молча перевёл взгляд на остальных, пытаясь вспомнить и понять, что происходит, и с какой стати Мира любезно гладит его. Убирает боль?

— Проснулся, — выдохнул Аслан, и Мира открыла глаза, отрываясь от своего занятия. И вот тогда Винар понял, насколько сильно подруга удерживала боль. Он перевернулся набок, судорожно втягивая воздух, корчась от вспыхнувших ран. Мира встала. Её состояние сейчас напоминало лёгкое опьянение.

— Вряд ли я смогу быстро убрать боль. Не знаю, что произошло, но придётся потерпеть. Аслан, помоги мне перебинтовать рёбра Анри. Мила, найди кусок мыла.

— Зачем? — выдавил из себя больной.

— Вешать буду! — процедила сквозь зубы подруга. Она нашла обычное полотно уже предварительно разорванное на полосы и попросила хорошо намылить их. Затем не без помощи Аслана плотно обмотала шипящего от боли Анри и, попросив не шевелиться, принялась осматривать Винара. — Ничего сделать не могу. Я устала. Тело всё равно будет болеть минимум три дня. Сейчас тебе отвар сделаю. Потерпи, горе луковое.

— Ну, что тут у вас? Я вам поесть принесла, — Стасия возникла изниоткуда, держа в руках маленькие тёмно-коричневые яйца.

— Ты просто умница! — обрадовалась Мира. — Это как раз то, чего мне не хватало. — Мира взяла четыре штуки и бросила в котёл со снадобьем. Аслан с сожалением проследил за уплывающей добычей. Есть хотелось зверски.

— Вы не голодные? — просто уточнила Стасия.

— Мы больные, — со вздохом Мира показала на скрючившегося Винара.

— Вы ещё легко отделались, — покачала головой Лессовица.

— Так, ты можешь объяснить, что произошло? — неожиданно подняла голову Мила.

— Не всё, но кое-что знаю. Но сначала они, — Стасия дала понять, что оказание помощи первоочерёдный факт.

Мира вынула яйца из отвара и приложила их к бокам Винара, сказав строго на строго продержать их хотя бы час. Анри напоили вязким отваром и аккуратно уложили. Бинты к тому времени уже высохли, образовав хорошее подобие гипса. Кто лежал, кто сидел, но все слушали Стасию.

А она рассказала Мире, да и остальным, впрочем, куда пропала. Как Винар спас её и Миру. Как ей нужно было уснуть, уйти вместе с остальными, пока её силы не придут в норму. Рассказала, что её выманили из замка, чтобы она не сказала главного — идёт охота за Ключом.

— Силы этого мира не уснули. Их постепенно отупляют, прячут, убирают. Ничто не будет существовать без веры, а именно её отбирают у людей. Если тебе долго будут говорить, что тебя нет, в конце концов, ты и сам в это поверишь. Мы были вынуждены уйти, чтобы не услышать и не принять этого. Уйти до тех пор, пока нас не позовут. Я стала совсем другой, Мира. Я стала полноценной Лессовицей. И теперь знаю наверняка, этот мир нужно спасти. Их осталось не так много красивых и зелёных, не во всех для нас есть место. А если нам придется уйти, леса вымрут, застынут, замрут и станут похожи на тот, в котором вы побывали сегодня. Я ведь спала вместе с ним. А пока так было, его захватили те, кто попытался подпитаться вами. Я полагаю, что их обоих, — она кивнула на Винара с Анри, — использовали духи ярости. Анри допустил его настолько близко, что тот позволил духу руководить ним и результат оказался на лицо. Мила вздохнула. После фейербола Анри Мила сильно подпалила волосы, они стали как будто после лёгкой химической завивки. Если кому-то из вас было страшно, ощущалась безысходность, это проделки Винсерассусов. Они перекладывают свою боль на чужие плечи, подпитываясь, — Мила поняла, что её подловили на её же мыслях.

— Но как мы оказались в лесу? — спросила она у Стасии. Мила не очень хорошо её знала и понимала, но ребята с ней довольно-таки много общались и доверяли.

— Вы не были в нём до тех пор, пока кто-то из вас не нарушил защитного круга. А потом… вас просто втянуло в чащу. Не знаю, как это объяснить. Потом я поняла, что меня зовут и пора просыпаться, а дальше вы знаете.

— А что же теперь? — всё ещё ёжась, спросила Мила.

— Ничего, — пожала плечами Стасия. — Первое время вам нужно будет следить за ними. Они побывали в руках у демонов гнева. Лес придётся основательно почистить, но это моя работа. И, в конце концов, я сделаю это с удовольствием.

— Давайте ложиться спать, — предложил Аслан, а девчонки вздрогнули от услышанного.

— Не волнуйтесь, больше ничего не произойдёт, — тепло пообещала Лессовица. И едва ребята улеглись, жестом подозвала Миру. Когда та приблизилась к ней, Стасия бросила в огонь веточку какого-то растения, и буквально через пару минут друзей окутал крепкий сон. — Я очень за тебя волновалась.

— А я за тобой жутко соскучилась, — ответила Мира тем же.

— Как ты?

"Плохо, очень плохо. Камень на душе. Почему-то я одна? Если взялись поддерживать и оберегать, нужно идти до конца. А так… я просто гасну. Вокруг темно. Я не вижу впереди света. Я остановилась, и сердце остановилось. И даже не пустота. Ничто. Это больше подходит. Это как отправная точка, с которой начинается всё новое, но я до неё ещё не дошла. Дико, глупо, тщетно. Я как будто задыхаюсь оттого, что сама себя душу. Я не знаю, что дальше".

— Я запуталась. Меня ничто не радует, я не вижу цели. Я просто не знаю, что делать и куда дальше идти. Принцы пропали из замка.

— Ты из-за Асилара? Скучаешь? Любишь? — Мира удивлённо вскинула брови на вопрос Стасии.

— Нет, — покачала она головой. "Тебя любить нереально, ведь ты ненормальный". — Простить не могу, от этого плохо. А ты Рамюэля?

— Нет, — ответила Стасия. Но глаза… — У меня и без него всё хорошо.

— Кого ты хочешь обмануть, Стасия? Ты также одинока. Чувствуешь себя среди других, как в пустыне. Разве я не права? — слёзы, хрустальные слёзы Лессовицы потекли по щекам. Мира смотрела в её милые глубокие, словно лесной омут, глаза и вдруг поняла, что тоже плачет. От чего? Почему эти глупые слёзы, словно горошины катятся по щекам? Почему ей так знакомо чувство Стасии?

Одиночество. Разве ты можешь рядом с друзьями себя чувствовать одиноко? Кто-то скажет, это априори невозможно. Одинокий человек — это тот, кому не с кем общаться. Но это не совсем так. Одинок тот, кому не хватает внимания, тот, кому не с кем поделиться, потому что он боится, что его не поймут. Одинок тот, кому не хватает тепла, если сердце требует большего.

— Я просто боюсь, что мне придется уйти из этого мира. Он гибнет, — внезапно решилась Стасия.

— Я тоже очень боюсь, Стасия. Боюсь с того момента, как нас выдернуло из нашего мира. Здесь всё кажется намного серьёзнее. Этот мир опасен, наш безумен. И я не знаю, смогу ли я вернуться обратно. А если и так, смогу ли спокойно жить дальше? Мы знаем, у кого Ключ, но не знаем, для чего он. Мы не знаем, куда нам дальше идти. Я не знаю, за что мы боремся. Ради чего? Мы потеряли цель.

— Саббатей — стан покоя светлых. Это черта, город спокойствия и грань мира, — почти заворожено пробормотала Стасия. — Если и искать путь в дальнейшем, то только там.

— Саббатей? — удивлённо задумалась Мира.

— Именно. Мира, мы поговорим об этом завтра. А теперь тебе пора отдохнуть. Сегодня ваш сон буду охранять я.

 

ГЛАВА 4

На поляне находилось четыре существа. По-другому их назвать было нельзя. Они были похожи на людей, только ничего человеческого в них и подавно не ощущалось.

— Приветствуем тебя, брат. Заждались.

— Вижу. Так ждали, что и полакомиться успели вдоволь. Что же только теперь я понадобился вам? Что только сейчас разбудили?

— Ну, что ты, — вкрадчивый голос мог перевернуть мир.

— Нахема, — скорости Четвёртого Воина мог позавидовать любой лесной зверёк. Едва он сделал шаг, а девушка уже ощутила его дыхание за спиной. — Ты всегда приходишь первой. И всё также прекрасна.

— Спасибо.

— И всё также опасна. Что заставило вас разбудить меня? Неужто добыча так велика, или обитатели с вами делиться не хотят? — ехидно прошелестел голос.

— Мы просто решили, что негоже забывать про брата, — ухмыльнулся ещё один участник.

— Ты всегда имел много лиц, Самаэль. А я всегда считался старшим. И я хочу знать, — говорившие с ним, поёжились. Сухие верхушки деревьев медленно пригнулись к земле и всё так же медленно заняли обратные позиции. В лицо дохнуло смертельное дыхание и взвило волосы Нахемы жгучей волной. По телу царицы вампиров пробежал холодок, — что вы задумали? Зачем явились?

— Время, брат, — ответил Третий. — Время пришло поквитаться с врагом, — колючий взгляд Четвёртого Воина заставил всех троих вздрогнуть. Он был не просто сильным, он был самым могущественным из них. Каждый сейчас чувствовал, что неверный шаг может стоить им существования.

— О ком ты говоришь? — взвилась сухая трава, и затрещали столбы деревьев.

— Иные ступили в этот мир.

— ЧТО?! — Нахема резко зажала уши руками, Самаэль пытался удержаться на одном месте, от чего его ноги вросли в землю. Четвёртый Воин вырос. Нет, он просто оторвался от земли и теперь скользил и парил в воздухе. Его мощь прижимала родню к земле. Сила волнами проносилась вокруг.

— Это правда! — закричала Нахема, пытаясь перекричать адский рёв ветра. — Они пришли, и у них Ключ!

— Ключ? — всё стихло в одну минуту, и трое Воинов почти со стоном повалились на землю. Четвёртый из Воинов легко спрыгнул на сухую траву и задумался. Он был небольшого телосложения, немного худощав. У него были какие-то неестественно серые волосы и водяные глаза. Пожалуй, это отталкивало. Черты лица были смазаны. Нельзя было сказать: красив ли он. Но в нём чувствовалась некая грация и ловкость, что заметно выделяло его среди прочих. Он был резок и быстр, но мягок в разговоре. — Как он оказался здесь?

— Повелитель позвал его, — ответил Третий Воин. Он был серьёзен и прямолинеен. Глядя в его глаза, можно было понять, с ним шутки плохи.

— Повелитель здесь? — Четвёртый задумался. — Что же, видать, время поквитаться и вправду настало, если вы не юлите. И что же, Вааль, рати готовы?

— Более чем, брат. Они уже во всю действуют.

— О твоей работе, Самаэль, я наслышан. Да и ты, Нахема, как вижу, отличилась. Это тело ещё более прекрасно, чем прошлое. Ты тоже собрала своих детишек?

— О, Асмодей, я сделала не только это. Чтобы убедить тебя в искренности наших побуждений могу сказать только одно: мои крылатые малютки отыскали твоих. Твоё детище ждёт тебя, брат, — каким бы невыразительным лицо Воина не было, Нахема заставила его брови удивлённо поползти вверх.

— Быть посему. Не могу я упустить шанс поквитаться с Хранителями. Если время настало, мы не упустим своего.

От этих слов вздрогнуло всё вокруг. Это был фатум.

День смешался с ночью, принципы с моралью, добро со злом, слёзы с радостью. Мир покачнулся. Земля больше не стонала, она замерла в преддверии катастрофы. Она кричала и старалась предупредить, она звала, но её не слышали. Всё было сказано, она осталась одна. И оставалось только корчиться под неимоверной тяжестью ИХ шагов. Четвёртый Воин парил над ней, но именно это и казалось самым тяжёлым. Неогея больше ничего не чувствовала, она не плакала и не умоляла о пощаде. Она, как Жанна Дарк, строго и прямо застыла, чтобы принять выходку Судьбы. Кровавые слёзы текли по её щекам, ноги и руки были избиты и истёсаны, глаза почти перестали видеть, но она всё ещё гордо и прямо смотрела в глаза врагу. Ущемлена, но не сломлена. Надежда умирает последней.

*********************************

— Милка, солнышко, прости меня, — лез обниматься Анри. Мила очень злилась на него из-за повреждённых волос, но вскоре пообмякла. Мира специально для неё совместно с Винаром и Асланом сделала лосьён-маску для восстановления структуры волоса, которая имела просто потрясающий эффект. По крайней мере, волосы уже не пахли жжённым поросёнком и не выглядели, как пакля. Правда, они немного вились, но так было даже лучше.

— Ладно тебе, — наконец сдалась Мила. Слёзы, сопли и слюни (это шутка, конечно) Анри выдержать было невозможно, — что уже поделаешь.

— Собираться над… ОЙ! — Анри слишком резво попытался встать. Туго перебинтованные рёбра немного хрустнули.

— Чё, поработать захотелось? — с сарказмом отозвался Винар. — Ляг, поспи, это пройдёт.

— Иди ты! — огрызнулся Анри, скрипя зубами.

— Я-то пойду, а вот ты вряд ли догонишь, — пожал плечами Винар. Он кривил душой. Его бока болели не меньше. Всё тело было в синяках и ушибах. На плече был порез, правда, небольшой, но всё равно неприятно.

— Хватит пререкаться, инвалиды-собутыльники, — недовольно покачала головой Мира. Она была раздражена. — Хотя, уж лучше так, чем потом последствия вашего разговора разгребать. Сейчас Стасия вернётся, будем шмотки собирать, и в дорогу.

— Куда?! — изумились в один голос Анри, Мила и Винар. Аслана поблизости не было. Сейчас его как раз посвящала в детали Лессовица.

— На кудыкину гору за помидорами, — буркнула в ответ Мира. — Зачем обязательно закудыкивать? — это возмущение имело некий подтекст. Демоны Омана (не обмана) таким образом подталкивают близких задать каверзный вопрос, который способен повлиять на будущую дорогу. Ответ такого типа, это некая защита, способная отразить атаку демонов Омана. — Вы слышали о таком городе, как Саббатей?

— Сабба… чего? — скорчил физиономию Винар.

— Понятно. Саббатей — стан покоя светлых. Это черта, город спокойствия и грань мира. Там живут необычные люди.

— В каком смысле? — кряхтя, попытался уточнить Анри.

— Скажем, тамтешних девушек здесь называют Янголами, — прозрачно намекнула Мира.

— Город ангелов? — Винар, не обращая внимания на боль, приподнялся от изумления.

— Янгол, — строго поправила его Мила. — Ударение на О. Это волшебники и маги.

— Не просто маги. Они настолько искусны, что могут создавать материю словом. Говорят, что это высшая раса этой планеты. Они очень сильны. Магия у каждого из них в крови. Очень развиты сенсорные, телепатические, телекинетические способности. Они дружны с обитателями этого мира — гномами, эльфами, саламандрами, ундами и другими. Единственное, что я не поняла, на какой они стороне: добра или зла.

— Ну, да. Самая малость, — возмутился Винар. Мира дёрнула плечами.

— У них есть секрет.

— Они охраняют зло, — перебил Миру спокойный и знакомый голос. Стасия и Аслан возникли изниоткуда.

— Привет, — пробормотала Мира.

— Ты где был? — спросил Винар.

— Пиво пил, — усмехнулся в ответ друг.

— Какое зло? — заинтересовался Анри. Мила молча смотрела на брата.

— Столько вопросов, — развёл руками Аслан. — Я знакомился с обитателями ожившего леса. Думаю, сегодня мы никуда не пойдём. В миле отсюда прошёл сильный ливень, дороги размыло, сплошная грязь. Собираться будем завтра, и пойдём другой дорогой. А насчёт Янгол…

Вечера бывали разными, а стали однотипными. Очень тёмный день плавно перерастал в такую же ночь. И от этого было сыро и холодно. Белый пар вырывался изо рта, а тело нуждалось в дополнительных одеждах. Ребята закутывались потеплее и продолжали беседу.

— Тебе не холодно, Стасия? — перебила подругу Мира. Лессовица единственная не претендовала на кусок тёплого одеяла.

— Ну, что ты? — улыбнулась подруга. — Совсем нет. Так вот. Саббатей — удивительное место. Оно охраняется со всех сторон. Чтобы к нему добраться, нужно преодолеть немало препятствий: каменных исполинов, необычную реку, которая, протекая через ледяные края, ни разу ещё не прерывала своё движение, чёрную крепость, где живёт страшный народ именуемый орги. Про них ничего не знаю, кроме того, что они никому не покоряются и не служат. Через их земли лучше не идти. Ещё одним камнем может послужить страна горных людей — чёрных альвов, что живут и работают в горах. Они крайне недружелюбны к путникам. А сам Саббатей — находится в середине огненного кольца и… честно говоря, я не знаю, как туда можно добраться! Это была безумная идея, — всплеснула она руками.

— Совсем нет, — подал голос Аслан. — Ведь, если туда сложно добраться, значит, там есть что искать.

— Верно, — подтвердила Мира. — Но ты уверен, что это то, что нужно нам?

— Нет, — немного подумав, ответил друг. — Стасия, а что ещё ты знаешь о Саббатее? — спросил Аслан.

— Это город мудрецов и магов. Когда-то там жили Семеро.

— Это ещё кто такие? — недовольно скривился Винар, пытаясь улечься поудобнее.

— Семь Высших Магов. Они знали всё и обо всех. К ним за советом и помощью шли и идут со всего мира.

— Слушайте, но если они такие всемогущие, почему же до сих пор не справятся с этой заразой? — рявкнул Анри. — Какого чёрта мы должны переться, хрен знает куда?! Может, пока мы туда дойдём, этим землям совсем уже крышка настанет. Что тогда спасать будем? — возникла пауза. Ни Стасия, ни ребята не знали ответов на эти вопросы.

— А что делать прикажешь? — решил опротестовать Аслан. — Дальше здесь сидеть?

— В замок вернуться и сражаться, — почти уверенно произнесла Мила.

— Толку-то? — вспылила Мира. Винар кивком головы её поддержал. — Для того чтобы помочь замкам и землям нужно устранить первопричину, а не истреблять этих вампирёнышей по одному.

— Правильно, но почему ты решила, что именно так, и туда? — просто решил уточнить Винар.

— Я ещё ничего не решила, на вас надеюсь, — съязвила Мира.

— Если они всё обо всех знают, почему ещё с нами не связались? Кто-то ведь нам внушал, что мы Хранители великого Ключа. Значит, не пешки какие-то, а? — стоял на своём Анри.

— Может и не пешки, а может и… — пробормотал Винар. — Так, идти мы туда не хотим. А чё делать-то будем? Только давайте решим все вместе. Мы у самой границы земель Асилара. Что дальше и так не знаем. Что было, уже прошли. Два пути: или вперёд, или обратно возвращаться. Любое движение — продвижение.

— Я за то, чтобы вперёд идти. По крайней мере, посмотрим, как дальше дела обстоят, — сказала Мира.

— Согласен, — поддержал Аслан.

— Я не знаю, а почему бы нам в какой-нибудь из замков не вернуться? — сомневалась Мила.

— Потому что делать нам там нечего. Разве что только у Марана отсиживаться, — возразила Мира.

— Я согласен вперёд идти, — решился Винар. — Трое против двух. Так как?

— Ладно, — пожала плечами Мила.

— Ох, не нравится мне это всё, — покачал головой Анри. — Не хочу я в этот Саббатей.

— Так, мы туда и не пойдём, — пожала плечами Мира. "Нет. Только не это. Вы должны туда пойти!", умоляющим взглядом смотрела Стасия. — Мы за то, чтобы на месте не сидеть, а не соваться в ловушку.

— А как же Пророчество? — всё же решилась спросить Лессовица.

— А какое нам дело до ваших Пророчеств? — с самым что ни на есть невинным видом, спросил Анри. — Мы не здешние, нас это не касается. Я не хочу рисковать собственной шкурой непонятно из-за чего. Понимаешь? Я не просился на эту планету. Мне это было не нужно. Я вообще… У меня девушка есть, работа, семья! Ваши Пророчества совсем не вписывались в мою жизнь. Я вернуться хочу! Живым. У них тоже личная жизнь была! — почти срываясь на крик, не обращая внимания на боль, указывал Анри на остальных пальцем.

— Анри, — попытался успокоить друга Аслан.

— Что? Ты ещё скажи, что я не прав, — глядя другу в глаза, выкрикнул Анри. — То-то же, — гневно пробормотал он, видя, что ни у кого не нашлось аргументов для возражений.

Все переживания нельзя носить в себе. Всему своё время. Недовольство тоже нужно высказывать вовремя. Иначе, это грозит перерасти в нервный срыв. Анри очень устал. Он боялся, как любой обычный человек, старался поддерживать и оберегать друзей. В этом мире не действовали расчёты и логика, в этом мире было место для чего-то непонятного, что совсем не укладывалось в голове. И с каждым шагом, который приближал Анри к истине, ему становилось страшнее. Но как друг и истинный мужчина, он не мог не то, что даже показать этого, но даже признаться самому себе. Это удручало, выматывало, как и все непредсказуемые опасности и стычки, какие-то адские безумные твари, которые и в страшном сне не приснились бы, а здесь наяву терпеть приходилось. Но Анри уговаривал себя, старался не думать о плохом, убеждал. Это помогало до недавнего времени. До того, как он понял, что все эти неведомые сущности могут ним манипулировать. И он взорвался.

Мира тихонько всхлипывала. Она всегда всё принимала на свой личный счёт, хотя уже не была уверена, что это именно она привела друзей в этот мир. Ребята хмуро стелились, они так и не пришли ни какому выводу.

— Главная ваша задача — защищать Ключ. Когда осознаете это, вы найдёте выход, — твёрдо произнесла Стасия. — Встретимся завтра. Я проведу вас.

"Какой же выход будет правильным?", — слились мысли и чувства пятерых друзей.

*******************************

Мира ехала с друзьями в автобусе. Автобус ехал ровно, совершенно не дёргаясь из стороны в сторону. В руках у Миры был фотоаппарат. Цифровой. И это именно то, что ей нравилось больше всего. Фотографировать!

Мира навела фотоаппарат на какое-то знакомое лицо, посмотрела на экран, но увидела там себя. Она очень удивилась и перевела объектив на Аслана — та же картинка, она сама. Словно в зазеркалье. Мира подняла брови вверх и почувствовала или скорее поняла, что стоящие рядом её не ощущают. Между ними словно бы возникла пелена. Она стала невидимой для других, но в то же время, ей было отлично видно остальных. Мира услышала собственное дыхание и перевела взгляд, чтобы осмотреть салон. Друзья спокойно смотрели на то место, где только что находилась их подруга. Людей было мало, никто на неё и друзей не обращал ни малейшего внимания. Никто, за исключение одного человека…

У парня, что стоял в конце салона, была странная причёска. Его волосы цвета смолы были заплетены в косички, начиная от макушки и заканчивая затылком. Такое носили девчонки, такое было неприемлемо для парня. Одет незнакомец был в какой-то красный наряд. Он смотрел в сторону Миры, прямо сквозь неё. Она вдруг осознала, что он тоже её не видит. Всё ещё сжимая фотоаппарат, Мира продолжала следить за незнакомцем, понимая, что всё-таки не остаётся незамеченной. Её присутствие ощущали. Дождавшись, когда незнакомец отвернётся, Мира сделала шаг в сторону друзей.

— Ты где была? — обратился к ней Аслан. Мира удивлённо уставилась на него. Всё это время она была рядом. Она перевела взгляд в другую сторону, и вдруг автобус тряхнуло! Мира, не отрывая взгляда от парня, ухватилась за поручень. Но незнакомец просто растворился в воздухе. В автобус что-то с силой ударилось. Мира оглянулась и увидела в окне, как незнакомец в красном появился на асфальте. А рядом с ним, пытаясь ударить побольнее, изниоткуда возник другой — с короткой стрижкой, одетый в одежду спортивного неформального стиля зелёных оттенков. Коротко стриженный. Он подпрыгнул и попытался ударить незнакомца в красном, но тот исчез, как и в прошлый раз. Парень в зелёном только рассёк воздух и приземлился на асфальт, расколов его, словно отбойный молоток. Автобус удалялся всё дальше, и вскоре странных провожатых не стало видно и вовсе.

— Как ты думаешь, кого они искали? — спросил у Миры какой-то знакомый голос. И до Миры наконец дошло, что эти двое искали её.

"Но кто из них хороший?", — задалась вопросом девушка. Кто из них хотел её защитить? Кому можно доверять? Или никому?

"Я — знаю. И ты знаешь. Но опять сомневаешься. Запомни, если ты будешь сомневаться в своих возможностях, у тебя действительно ничего не выйдет. Но и заносчивость, тоже плохое качество. Подумай над этим, как следует".

*****************************************

Больше всего Мира ненавидела грязь. Аслан немного ошибся, дороги совсем не впитали выпавшую на кануне влагу. И сейчас землю покрывал огромный слой коричневой жижи отвратительного вида. Кони скользили копытами, чавкая, разминая и раздавливая землю. Миру радовало единственное: сверху была она.

Дети, романтики, или очень отчаявшиеся люди мечтают порой стать кем-нибудь другим. Птицей вольной, бабочкой беспечной, ланью быстроногой, хищником опасным. Мира благодарила всё вокруг за то, что сейчас лошадью была не она.

Стасия молча проводила ребят взглядом, обещая, что вскоре подойдёт и всё время будет рядом. Но так и не появилась. Мира ждала, звала. Тщетно. Ребята тронулись в путь наугад.

— Вам не кажется, что грязи становится только больше? — с немного скривленным лицом задал вопрос Винар. Он вполне спокойно относился к подобного рода экстремизму, но факт нарастания грязи настораживал. Ребята выехали из леса и пытались продвинуться через какое-то подобие поля. С каждым метром растительность становилась заметно реже, хотя и попадались отдельные деревья и голые кустарники, но грязь упорно поднималась выше. Лошадям стало всё труднее пробираться. Анри обернулся. У него вдруг промелькнула мысль о том, что ещё не поздно повернуть обратно. В конце концов, скоро стемнеет, они могут совсем застрять. А повернув, у них ещё будет шанс объехать это болото. К несчастью, позади них не оказалось дороги. Создавалось впечатление, что грязь растёт отовсюду.

— Похоже на то, — пробормотал скривленый Анри. Кони недовольно ржали, пытаясь вырваться из чавкающей ловушки.

— Смотрите, похоже, там сухой клочок земли, — вытянула Мила руку куда-то в сторону.

— Поехали! — прокричал Аслан. Ветер нарастал с каждой минутой.

— Кажется, дождь начинается, — пробормотала Мира излюбленную фразу Пятачка, и друзья рывками направились к спасительному клочку суши.

Едва только ребята добрались до, казалось, единственного сухого места, с неба кто-то начал выливать воду. Вёдрами! С одной стороны, это было хорошо, кони смогут помыться, с другой…

— Бес это всё побери! Чёрт ти чё! — выругался Винар. А из друзей это был единственный человек, который любил гулять под ливнем. Тогда представьте себе на минуту, какое настроение было сейчас у остальных.

— Что попало, — захихикал противный голосок. Ребята замерли. Из-за пелены дождя обладателя голоса было не видать.

— Эй, кто тут? — нарочисто громко спросила Мира.

— Что звали, то и получили, — ответили ей. — Что попало, — голос снова захихикал. Можно догадаться, как на это отреагировали вымокшие до нитки друзья. Холод уже не чувствовался. Казалось, каждая нитка в одежде была мокрой.

— Это дух лесной шалит, — махнул рукой Аслан и начал распаковывать сумки. Лошади довольно заржали, когда получили свою порцию ячменя и хлеба. Благо, этого добра хватало. Друзья пытались соорудить что-то наподобие крыши, чтобы хоть за шиворот не заливало. Анри было проще. Кто говорил, что злость не выручает? От него просто шёл пар.

— Пугало огороднее! — непонятно почему вырвалось у Анри.

— Эй, не кипятись, — похлопал его по плечу Аслан. — Идите под тент, сами разберёмся, — позвал он девчонок, и те с радостью приняли приглашение.

— Ах ты, с…! — со злостью донеслось из-за спины. Теперь Анри был не просто зол, он был взбешен. Потирая лоб, он схватил первую попавшуюся дубину и начал размахивать ней, отходя от лагеря.

— Что случилось? — спросила Мила.

— Какое-то одоробло в меня камнем запустило! — зло ответил Анри, продолжая рассекать пелену дождя. Брызги разлетались в разные стороны, пугая и животных, и друзей.

— Да, успокойся ты. Подумаешь, — Винар ухмыльнулся и наклонился, чтобы подтянуть поближе сумки, поскольку жижа подбиралась всё ближе. — Ой! Ах ты… — кто-то успел его пнуть пониже спины и Винар в один прыжок преодолел расстояние в три шага. За его спиной кто-то снова захихикал. Аслан и девчонки смотрели с недоумением на нарастающую перепалку, и даже Анри с победоносным видом отвлёкся от своего занятия. Винар со вкусом выругался.

— Что попало, — отозвалось с шумом дождя.

— Подумаешь, — перекривил Анри Винара. — Я поймаю тебя и заставлю всю эту грязь сожрать! — пообещал уже подуставший Анри неведомому обидчику.

— Что попало. А ты попробуй. Давай, я здесь, — Анри неожиданно больно потянули за ухо, потом ударили пониже коленки, ущипнули за бок. — Я тут, лови, — раздавалось со всех сторон.

— Что за нечисть? — с недоумением повела плечом Мила, за что тоже получила оплеуху. Стало действительно обидно.

Больно вскрикнула Мира, спотыкаясь. Кто-то подставил ей подножку, и теперь подруга имела просто очень и очень грязный вид. Растирая грязь и готовясь расплакаться, Мира тоже выругалась вслух. Скорее от обиды, чем из-за злости. Аслан получил подзатыльник, Винар — по уху, Миру кто-то очень больно ущипнул, Анри дали пинка. Лошади ржали, ребята ругались, не зная, как схватить обидчика. Злость отдавала силы, очень скоро пятёрка друзей это поняла. Сырые ветки валились из рук, промозглая сырость добралась до костей, жутко хотелось спать и отколотить невидимого налётчика, а со всех сторон слышалось: "Что попало".

— Ты можешь что-нибудь спеть? — шёпотом спросил Анри у Миры. У подруги отвалилась челюсть. "Нашёл время!". Анри, видя, что Мира не понимает, к чему бы это, пояснил. — Лесных людей можно ввести в ступор пением. Им это очень нравится.

— Я только тихо могу, — стушевавшись, пробормотала Мира.

— А это неважно, как. Давай, — Анри отошёл от подруги. Ребята замолчали и для видимости начали заниматься своими делами, ровно и не случилось ничего. Хочешь поймать обидчика? Покажи, что не бдителен, покажи, что слабее.

— Представь, что услышишь ты вести о том, что был я обманут в пути подлецом, что руку, как другу, врагу протянул, а он меня в спину с откоса толкнул… — негромко начала напевать Мира, привязывая лошадей и оттирая их спины какой-то первой попавшейся тряпкой. — Всё тело в ушибах, разбита губа. Что делать? Превратна порою судьба! И пусть тебе станет обидно тревожно, но верить ты можешь, такое возможно… — песенка Миры была горькой, она напевала её тихо, почти под нос, но от чистого сердца. Это была жизненная история. — А если вдруг весть, как метельная мгла, ворвётся и скажет словами глухими, что жизнь недопетую смерть прервала и чёрной каймой обвела моё имя. Весёлые губы сомкнулись навек. Утрата. Её не понять, не измерить. Нелепо! И всё-таки можешь поверить, бессмертны лишь скалы, а я — человек! — всё стихло, заворожено слушая девушку. Чистый голос не перекрывал даже шум дождя. Увлечённая своей песней, Мира не заметила, что его больше не было. Он стих. — Но, если услышишь, что вешней порою за новым, за призрачным счастьем в погоне я сердце своё не тебе, а другой взволнованно вдруг протяну на ладони. Пусть слёзы не брызнут, не дрогнут ресницы, колючею стужей не стиснет беда. Не верь! Вот такого не может случиться! Ты слышишь, такому не быть никогда! — слова оборвались, и Мира застыла. Она почувствовала взгляд. Застыли и друзья, стих ветер и дождь. Мира медленно обернулась. Очень медленно, потому что глаза отказывались верить в то, что видели. Позади неё стоял старичок. А может и не старичок. Человечек. И тоже нет. Это был лесовик — ещё не состоявшийся леший. Малец по меркам лесных обитателей, дедуля по нашим понятиям. Лессовичок переминался с ноги на ногу, теребя в руках какое-то подобие шапки. Одежда у него была странная, то ли из травы, то ли из материи заморской неведомой. Но, так или иначе, даже сейчас его было сложно заметить. Глаза у лессовичка были большими, печальными. Было видно, песня на него подействовала.

— Попался! — первым вскинулся Анри и бросился на противника. Лессовичок вскрикнул и повалился под навалившейся тяжестью.

— Анри, оставь его! — прокричал другу Аслан.

— Да, я этот кусок моха сейчас в мочалку превращу! А потом в той самой грязи утоплю, которой он в нас кидался! — раздавая гостю тумаки, грозился Анри.

— Оставь его, я сказал! — тон Аслана остановил всех. Друг явно не шутил и с полной уверенностью встал на сторону лесного обитателя.

— Да, ты чего? Этот придурок… — начал было Анри. Вышло как-то оправдывающе.

— Отпусти его! Пожалуйста, — уже более мягко попросил Аслан. И под огромное одолжение Анри продолжил разговор. — Что тебе от нас нужно? — немое молчание. — Почему ты за нами шёл? — опять тоже самое. — Если ты не будешь говорить, я не смогу помешать моему другу, — Лессовичок с опаской покосился на Анри, а тот театрально скорчил рожу и сжал кулаки. И лессовичок заговорил. Если это так можно было назвать.

************************************

Холод отдавал морозом, мороз щипал кожу. Сыро не было, руки почти онемели. Теперь перед глазами ребят не простиралось поле, то была равнина. Удивительный вид открывал горизонт перед путниками. Огромное красное солнце, словно наливное яблоко, возвышалось на небе. В древности по этому знаку обязательно бы напророчили беду и войну, в наше время — ветер и холод. Странно, но в данный час верны были оба варианта. На землю пришла беда.

— Не понимаю, Стасия ведь ничего не сказала. Почему она не пыталась переубедить? Обещала дорогу показать, а сама в ловушку затянула! — возмущался Винар.

— А это помогло бы? Ты бы её послушал? — спросил Аслан. Винар с недоумением втянул голову. — То-то же.

Лессовичок заговорил и рассказал массу невероятного. Он сбил друзей с дороги и так мастерски запутал, что те даже не поняли, что заблудились. Они ведь не собирались идти тем путём. Всё время блужданий не придвинуло их к своей цели ни на метр, зато навело на другую дорогу. Лессовик действовал по просьбе Стасии. И оба они утверждали, что друзья просто обязаны отправиться в Саббатей. Ребята не соглашались до тех пор, пока лессовик не показал им остальных обитателей лесов и полей.

Леса, поля, луга, рощи и растительность гибли. Не просто гибли, они доживали свои последние дни. Это было написано в глазах у каждого, кто с надеждой смотрел в глаза ребят. Лессовики и полевики теребили свои шапочки в руках, словно на приёме у чиновника, Лессовиц совсем не было видно. Животных и птиц тоже почти не наблюдалось.

Лессовичок, что напал на ребят, оправдывался, будто просто шутил, а потом просто разозлился непонятливости друзей. Сила от них развивалась кольцами, неслась шлейфом, а помочь они не хотели. Вот он и вспылил. Немного.

На вопрос, как он оказался на поле, лессовичок ответил, что полевиков почти не осталось. Часть из них ушла, часть уснула вечным сном. Он сам не сможет пройти обряд посвящения (определения), если кто из Старших леса не проведёт его. А их истребляют.

Лишь глядя лесным обитателям в глаза, ребята согласились помочь. Потому что никто и ничто не вправе заставлять глаза быть обречёнными. Лесные жители проводили и открыли им кратчайший путь вперёд, дали утеплённые плащи странного образца и расцветки. Ткань на ощупь была просто живой. И теперь ребятам было просто некуда отступать.

— Ну, Стасия. Ну, удружила! — буркнула Мира, потеплее закутываясь в обновку. Ей не нравилось играть в чужие игры, она предпочитала свои. — А может, мы можем повернуть обратно сейчас?

— После того, как пообещали лесовикам помочь? — выдвинул вопрос Аслан. Мира почувствовала себя неловко.

— Нет, ты прав. Но настолько ли это будет безопасным?

— Как и всё остальное, — пожал плечами друг. — Нам нужно добраться до каменных хранителей прохода. Как они его назвали?

— Понтос, — ответил Анри.

— Понтос… — задумчиво повторил Аслан. — Путь, проход. Но что за хранители?

— А если они нас не пропустят? — внезапно спросила Мила.

— Пускай только попробуют! — воинственно сжал кулак Винар. — Мы им покажем, где раки зимуют!

— Вы слышали? — опять спросила Мила. Она напрягла слух, стараясь понять, что её насторожило.

— Что? — сразу навострили уши друзья.

— Показалось, наверное.

Не показалось…

**************************************

Религия. Каноны. Мораль. Вера. Упадок. Слёзы. Надежда. Неверие. Смерть… Их час настал. Четверо Воинов Апокалипсиса смотрели на дело рук своих. Их Хозяин принёс с собой новую веру, порядки, законы. Он изменил мышление, сыграв на одних чувствах, и заставил полностью забыть о других. Пришёл новый час. Час материального! И было сказано, что правда не освобождает, но лишь сомнение приносит освобождение мыслей. И все стали повторять за ним, не сомневаясь. Было приведено, что это человек создаёт богов, а не они его, и этому поверили. Было утверждено, что Бог не имеет отношения к страданию, и это принялось. Бог — уравновешивающий фактор, вот как теперь принимались высшие силы. А тем, кто позволял себе думать, быстро закрывали рот: "Смотри, как мы страдаем. Если Бог так всемогущ и милостив, почему он допускает всё это?". Во все стороны начали кричать, что проку от молитв и заговоров нет, потому что человек сам хозяин своей судьбы. Не нужно просить прощения, исповедание является деградацией. Молиться за своего врага, значит лицемерить. А врагов нужно уничтожать!

Он улыбался, и это затмевало разум. Если можно исповедаться перед самой смертью и тебя простят, зачем это делать при жизни? Живи в своё удовольствие, заботься только о себе. При жизни нужно ублажать нового Хозяина, ведь это он творец материального.

Лукавые речи Четверых лились под аккомпанимент адской музыки слёз. Твой Бог может быть тобой. Живи для себя, не смотри на других. Они утверждали: "Когда религиозная вера во лжи убывает, это означает, что человек стал ближе к себе и дальше от Бога, ближе к Хозяину. Преклонитесь же, ибо ОН есть высочайшее воплощение человеческой жизни!".

Он спрашивал, но не ждал ответа. Семь грехов: жадность, гордыня, зависть, гнев, обжорство, вожделение, ленность. Но не это ли есть человеческие амбиции? И снова закрадывалось сомнение, а так ли это плохо?

Он говорил: "не оставляйте ничего неудовлетворённым. Будьте львом на тропе, опасным даже в защите! Если ударят тебя по одной щеке, сокруши обидчика в другую!". И людям нравилось, что им разрешают быть сильными.

Четыре всадника Апокалипсиса были довольны. Люди привыкли принимать всё на веру. Им было сказано, и они, сомневаясь, верили.

Раз инстинкты человека вводят его во грех, все люди грешники: а грешники попадают в нижний мир. Если вы попадёте в нижний мир, то встретите там своих друзей. Верхний мир должен быть населён весьма странными сущностями, коли всё, для чего они вели праведную жизнь на земле, — это попасть в место, где они целую вечность могли бы бренчать на арфах. Разве для этого вы живёте?

Мир изменился? Они спрашивали и снова лукавили. Если мир изменился так сильно, зачем цепляться за обломки старой веры? Неестественно не иметь желания получать для себя выгоду. Вы ведь хотите, чтобы все ваши беды закончились? Они вопрошали, и люди с ликованием хлопали в ладоши, не понимая, что все их беды только начинались.

Дока и Колдуны (термин волшебники стирали с памяти. Отныне, волшебники стали Чёрных дел мастерами, коих надлежало очищать огнём) говорят, что если наслать проклятие, оно возвратится троекратно. Но существует золотое правило: воздай другим то, что они воздали тебе. Не нужно прощать обид, не нужно позволять садиться вам на хомут!

Разве вы не устали от заслуженных вами удовольствий жизни? Почему бы нам не заиметь религию, основанную на вольности? Не нужно слушать других, живи для себя! Колдуны проливают кровь, используя её в своих целях. Но разве это справедливо? И люди кричали: нет. Нельзя приносить в жертву невинное животное. Но грязных, лживых и угрожающих вам, дозволяется. Это наша жизнь, и мы проживём её в своё удовольствие! Приносите человеческие жертвы за зло и тогда, если она может послужить важной цели — избавлению от отвратительного и вредоносного индивидуала. Когда человек кричит своим сомнительным поведением о том, чтобы его уничтожить, ваш долг состоит в том, чтобы исполнить его желание! Смерть магам и колдунам!

Вы никому ничем не обязаны. Почему бы не быть честным с самим собой? И если уж Бог "создаётся" по образу и подобию моему, почему же ним не считать каждого из нас?!

Только человек достоин жизни, как высшее и разумное существо, все остальные формы — насмешка природы, а она во всю показывает вам, как бы ей хотелось очиститься от всего этого!

Толпа ревела. Толпа ликовала, разнося заразную эйфорию на много километров. Грязь, свинство, гордость, злость, нищета — стали самыми прекрасными ценностями. Анархия ступила в дом каждого. Люди ослепли. Больше не обращалось внимания на мерзкие и странные сущности, что находились рядом. Их перестали видеть. Народ успокаивал себя: "Если я знаю, что возле меня враг, я уже наполовину себя обезопасил. Когда мне будет нужно, я остановлю его". И как же все они заблуждались. Если сразу не обезвредить волка, он выпотрошит всё стадо! Но это теперь никого не волновало, потому что недостающее можно было забрать у соседа. Да здравствует, Анархия — грязный беспорядок!

Пьяные шатающиеся толпы шли войной одна на другую, выясняя, кто достойнее права на жизнь. Эльфы, гномы, альвы, Лессовицы и лессовики, полевики и мавки, русалки, ундины, домовые, орки, лешие и остальные должны были уйти. Им не было места на этой планете, а Путь был только один.

Четыре воина Апокалипсиса радовались деянию рук своих. И имя им — Голод, Распри, Война и Смерть…

 

ГЛАВА 5

Кони взбесились. Лошадка, что везла девчонок, внезапно стала на дыбы и Мила, которая сидела позади подруги, просто свалилась на землю. Мира, раскрывая огромные от испуга глаза, умудрилась раскрыть их от ещё большего ужаса. Вокруг друзей была целая куча котов! И откуда только взялись?! Все эти милые киски крутили со стороны в сторону хвостами, прижимая уши. В общем, всячески показывая агрессию. Ребята резко схватились за оружие. Мира не боялась животных, но оттого, что она увидела, волосы стали дыбом на макушке. Едва один монстр приблизился к Миле, его сразил клинок. Мира метнула второй, давая фору подруге.

"Ваша задача — хранить Ключ!", всплыли в памяти слова. Но из-за прыгающей лошади она не могла нормально мыслить и отбиваться.

— Залазь. Быстрее! — Винар буквально за шиворот вытянул Милу к себе. — Что за… — Мила больше испугалась, чем ударилась, поэтому ещё не осознала всей картинки происшедшего. А Мира просто онемела. Лапы животных! Передние лапы животных раскладывались, словно паучьи! Лапа была похожа на руку, а ходили животные на неком подобии локтя. Но, когда она раскладывалась, то мнимое место от локтя до кисти имело по три отростка, каждый из которых венчался когтем. Пауко-коты поднялись на задние лапы и бросились в нападение.

— Аааа! — лошадка Миры оказалась проворнее. Как гарцующий пони, отбила она и заднюю, и переднюю атаку бешенных животных и галопом понеслась вперёд. Мира никогда не участвовала в родео, но это было без сомнения круче. Лошадь неслась, не слушая никаких команд. Первые пять минут Мира голосила в надежде, что ребята услышат её, потом бросила эту затею и вовсе. А лошадь неслась дальше, не разбирая, где дорога, а где бездорожье. Ветки больно били по лицу, если Мира не успевала наклониться. — Успокойся ты, чумное животное! Тпру! Да, постой же! Мама… — это были последние слова, которые Мира успела произнести, прежде чем её что-то вынесло из седла.

— Это что ещё за уроды?! — глаза пауко-котов светились красным светом. Они распрямили свои отростки и бросились в атаку. Кони испуганно заржали, принимаясь и без указаний отбиваться копытами. Из-за резкого непослушания животных, которыми стало просто невозможно управлять, ребята не могли сдвинуться с места для того, чтобы догнать Миру. Их подруга оказалась ловчее, просто перепрыгнув этих тварей, но по крикам друзья поняли, что это была вовсе не её инициатива. Отбиваясь оружием, Аслан заметил одну странную особенность и решил проверить догадку.

— Отбивайся! Мы их… — прокричал, немного пыхтя Анри.

— Опустите оружие! — донеслось в ответ от Аслана.

— Сдурел? Мне ещё жить не надоело! — отбиваясь и за себя, и за перепуганную Милу ответил Винар. Анри вообще стал похож на повара, колошматящего отбивную. Он так махал топором, что вокруг него образовался стальной щит.

— Опустите оружие! Им нужны животные! — опять сделал попытку Аслан. Через пять минут его крики увенчались успехом. Ребята, наконец, смогли передохнуть и заметить, что пауко-коты действительно нападали на их коней, поэтому лошади почувствовали их приближение первыми и отбивались, что есть мочи. На людей же твари обращали внимание лишь тогда, когда их пытались ударить. И, прекратив попытки, ребята стали вне зоны опасений. Пауко-коты были конеедами! Они, как пираньи, пытались сожрать ещё живых животных.

— Ну, уж нет! — Анри терял терпение всегда первым. Перстень на его руке блеснул алым, а в ладони появилось пламя в виде шара. — Аоум ур Агни Михаэль Анаэль рам! Силой Энсофа Мир огненный озарись! — слова Анри заставили вспыхнуть огненный шар, и пламя полетело в пауко-котов. В следующую минуту Мила отвернулась. Зрелище было не для слабонервных. Ошмётки паленого мяса и ужасная вонь, это всё, что осталось от непонятного вида тварей. — Или я их, или они коней, — твёрдо ответил вслух Анри на вопросительный и укоряющий взгляд Милы.

— Ладно, — ещё через некоторое время после осмотра коней, сказал Винар, — поехали Миру искать. Куда её лошадь унести могла? А ты найти можешь? — задал он вопрос Анри. Тот отрицательно покачал головой.

— Я потратился. Хотя бы через часа два.

— А ты? — не отставал Винар.

— Нет. Уже пробовал. Она не отвечает, — хмуро буркнул Аслан. Ему очень не понравилось происходящее. — Нам нужно срочно её найти. Очень срочно!

— Проворонили… — пробормотал Винар, прижимая ноги к бокам хромающей лошади.

**************************************

Мира открыла глаза и не увидела ничего. Первую минуту мозг лихорадочно подыскивал версии того, что произошло, и происходит.

"Вечер? Ночь? Где я? Аааа… Лошадь, коты…". Мира вдруг вспомнила. Впрочем, последнее, что она помнила, это огромная ветка. Девушка только успела закрыть лицо, подставив перед собой руки в виде щита. Лицу помогло, но… Руки непроизвольно сжались, и тело сразу же пронзила боль. Руки, голова, спина и… болели ужасно. Из горла вырвался тугой вздох, непонятно на что похожий. То ли свист, то ли хрип. Но неожиданно Мира онемела и напряглась. Над ней возникло лицо. Из-за ужасной головной боли сознание расплывалось, и очертания тоже.

— Очнулось. Живое! — а вот теперь девушка была готова удавить это радостное лицо за вопли, которое оно распускало. — Танта, оно очнулось! — Миру рывком подняли и посадили, дали глотнуть какого-то очень крепкого напитка. Горло сжалось на миг от проникшей в него крепости. Девушка закашлялась, пытаясь отодвинуть чашу, из которой её поили. Но уже через некоторое время по телу разлилось приятное тепло, и даже боль притупилась. Мира почти осмысленно посмотрела на лица.

— Как тебя зовут? Кто ты? — подошёл к Мире один из присутствующих. Он был одет в выделаную светлую кожаную куртку и рубаху. На его ногах были сапоги, а на поясе висел меч. Правда, немного странный, расширенный к низу. Волосы у парня были не светлые и не длинные, перехваченные какой-то скрученной тканью. Лицо спокойное и вполне добродушное. На поставленный вопрос Мира не ответила. Во-первых, голова шла кругом от происходящего, во-вторых, от хмельного напитка. И пока она соображала, что от неё требуют, лицо, которое радостно орало, решило ускорить этот процесс. Миру рывком подняли на ноги. Из-за столь грубого обращения на её плаще, что подарили лесовики, разошлись завязки и… Мира осталась без него. До этого момента она не понимала, какое удивительное тепло дарит эта одежда. Из-за внезапного холода мысли стали трезвее.

— О… Да это же рабыня! — возгласило лицо. На шее девушки отчётливо блистали рабские кольца. И всё, терпение Миры лопнуло.

— Сам такой, — ответила девушка.

— О, а эта чушка ещё и говорить умеет, — удивилось лицо. — Только вот тон мне твой не нравится, я научу тебя быть повежливее, — в небо взлетел хлыст, и кусок подола от длинной юбки безжалостно полетел в сторону. Мира почувствовала, как ногу обожгло. Она немного скривилась от боли.

— Малай! — окрик второго заставил лицо поёжиться. — Забираем её с собой, отведём к Ресгаю. Пускай он решает.

— А что там решать? Сначала ребят позабавит, а потом продадим её на рынке Хетам, а если повезёт, в замок. Хеты нонче платят мало. Жадные. Светоносным отдавать не стоит, только испортят, — бубнел Малай, связывая девушку. Затем он перекинул её через спину своего скакуна. "С…а! Убью", закипела Мира, когда получила шлепок пониже спины. Малай захохотал.

— Сначала её отчистить нужно, — по хозяйски вынес вердикт Танта.

Мира охнула, когда её в полубессознательном состоянии сбросили на землю. Словно мешок. Впрочем, с вещами здесь обращались куда бережнее. Из-за огромного притока крови к голове, она не могла стоять на ногах, и всё время оседала вниз. Малай, первые две попытки которого поднять девушку не увенчались успехом, бросил это занятие. И ещё три минуты Мира в ускоренном темпе приводила себя в порядок. Она пробормотала заклинание для очищения сознания и наконец-таки погасила тупую боль. Правда, теперь её руки были связаны, но это ничего.

— Что тут у нас? — раздался почти весёлый голос. К Мире подошёл молодой человек. Он был одет в выделанный кожаный жилет и белую рубаху с воротником-стоечкой. На его ногах были сапоги, а на красивом поясе висел меч. Волосы у парня были не светлые и не длинные, лицо округлое и вполне добродушное. Если только это не маска. А вот взгляд Мире понравился: прямой, честный. Хотя… Что-то в нём всё-таки читалось.

— Да, вот. Нашли, — неопределенно протянул Танта. — По лесу скакали. Глядь, лежит что-то. Подъехали ближе — чудо какое-то. В листьях, перемазанное. А потом, когда Малай её поднимать стал, плащ её этот травяной упал. Мы глядь — рабские знаки. Ну, думаем, ясно всё.

— Звать-то тебя как? — обратился молодой человек к девушке. В его лукавом насмешливом взгляде читалось что-то ещё, нежели нажива и интерес.

— Мира, — пробормотала девушка, стушевавшись.

— Да, одичала она. Гляди на кого похожа. Чучело в листьях! — Малай с хохотом пнул девушку в спину.

— Ещё раз тронешь, — резко развернулась девушка, — я тебе горло перегрызу! — возникла тишина. И неожиданно Мира получила подзатыльник. Не больно. Так, по хозяйски, чтобы место знала. Девушка медленно повернулась.

— Ещё раз услышу, и тебе не оздоровится, — спокойные глаза смотрели слишком серьёзно, чтобы им перечить.

— Ресгай, чё делать-то с ней будем? — задал вопрос Танта, зевая. На него такие выбрыки не производили впечатления.

— А для чего вы её сюда приволокли? — тон в тон переспросил Ресгай.

— Дык, валялась, — Мира почти дёрнулась. Она что дрань подзаборная, валяться?!

— Значит, для меня приволокли? — замечая порывы девушки, окинул её взглядом Ресгай. — Что ж. Для начала отмоется пусть. Потом решу.

**********************************

Анри, Винар, Мила и Аслан смотрели на последнюю лошадь. Животных было жаль. Они относительно спокойно ехали на уставших, перепуганых и немного покусаных лошадях на поиски Миры. Но не прошло и двадцати минут, как первую лошадь неожиданно повело вправо, и буквально через минуту она упала на землю. С небольшим интервалом ребята потеряли и двух остальных. Животные даже не мучались. Хоть это было хорошо, а плохо, что единственным транспортом теперь остался верный одиннадцатый маршрут, то есть идти дальше друзьям придется пешком.

— И откуда только взялись эти чудовища? — недоумевал Винар. Ребята взвалили на себя весь груз и теперь сгибались под тяжестью. Хотя, это скорее был протест тела. Куда лучше ехать верхом и налегке.

— Хрен их загадочных знает! — возмутился Анри. — Из-за этих тварей мы коней потеряли. Как же теперь Миру искать будем? Куда её понесло?

— Это не её. Она тут ни при чём, это лошадь испугалась, — возразила Мила. — А… никто из вас не умеет брать след?

— Чего?! — изумление всех троих ребят было неподдельным.

— Ну… Наверное, я не так выразилась. Помните, когда вы ускакали к Чаровницам? — начала вспоминать подруга.

— Начинается… — протянул Винар.

— Так вот, — не обращая внимания на реплики ребят, продолжила подруга, — Мира тогда вас нашла по вашим следам. Я не знаю этого ритуала.

— Я тоже не знаю, у неё на это дело нюх всегда был, — ответил Винар.

— И я не в курсе. Я могу с ней мысленно попытаться связь установить. Только, когда она уснёт. Тогда тело будет расслаблено и более подготовлено к контакту, — сказал Аслан.

— Тогда, зачем нам куда-то идти? А вдруг мы не в ту сторону движемся, — остановился Анри.

— Точно! Сначала узнаем, где она, а потом будем идти, — кивнул Винар, и ребята посмотрели на брата и сестру.

— Давайте хоть место для ночлега подыщем, — нервно подёрнула плечами Мила. Было видно, как она переживает. Почему у неё нет такой уверенности, что всё будет хорошо, как обычно у Миры? Друзья прошли ещё метров сто, когда, по их мнению, на глаза попалось пригодное место для стоянки. Они вышли к небольшому озерцу. Диаметром оно было не больше шести-семи метров. Правда, пустынно выглядело всё вокруг, но ребят сейчас интересовали только ночлег, еда и вода.

— Годится, — махнул рукой Анри и первым скинул вещи. — Винар, за тобой костёр. Мила, распаковывай вещи, стели. Аслан, может, дров соберёшь? — начал командовать Анри.

— А ты что делать будешь? — насупился Винар. Для него неприемлемым было всякого рода посягательство и принуждение.

— За мной ужин, — это вроде бы удовлетворило всех. Анри продолжил. — Но поскольку ещё ничего не готово, я купаться! — и под просто-таки обескураженные лица полез в воду. Аслан улыбнулся и покачал головой.

— Вот, мокрица-переросток. Лентяй-недоучка, — Винар начал заниматься костром, когда неожиданно услышал плесканье друга. — Что, хорошо? Вот и наслаждайся! — буркнул он, видя, как Анри призывно машет руками. Мила как-то странно замерла.

— Анри! — завопила внезапно она и побежала к воде. Винар, ничего не понимая, проводил её взглядом. — Ну и ладно…

Анри купался. Неожиданно что-то изменилось. Анри протёр глаза и увидел человека возле дерева, там стояла девушка. Волосы её были белыми. Сам Анри отродясь цвета такого не видел.

— Позвала я тебя, ты и пришёл, — зазвучал мелодичный голос. — Не отпущу теперь, — девушка мягко зашла в воду. На ней была белая льняная рубаха до самых пят. — Хорош. Силён.

— Кто ты? — спросил немного опешивший Анри, когда мягкие руки девушки обвили его шею. По затылку пробежал холодок.

— Поцелуй меня, сладкий мой. Идём со мной. — Анри понял, что дело плохо, когда ноги свела судорога. Незнакомка тянула его в омут, а он не мог даже крикнуть. Вода начала попадать в рот, глаза. Анри стал тихонько захлёбываться. Паника нарастала с каждой минутой. Эта девица вытягивала из него силы, как угли из жаровни. Анри почти скрылся под водой.

— Сестрица! — раздался крик. — Сестрица, его брось, ко мне иди, подарок свой забери! — Анри выплюнул воду и увидел, как Мила что-то отдаёт незнакомке, и ноги тот час отпустило. Он пулей вылетел из воды, выползая и кашляя. Всё же, он наглотался слишком много. Лёгкие болели, да и сам он выглядел неважно. — Больше не заходи в воду, — сказала Мила. Однако ничего не объяснила, только помогла подняться. Аслан и Винар поняли, что что-то произошло по стучащим зубам и белому, как больничная простыня, лицу. Анри ни слова не мог сказать. — Его ундина в воду заманила, едва с собой не утянула. Я ей гребень свой отдала, чтоб отпустила. Только силы она у него отняла немало. Как ещё столько продержался? К воде его не подпускайте до зари, иначе не выйдет.

— Так-так. Ужин накрылся, а ещё одной головной болью стало больше, — вздохнул Винар. — Ну, герой-любовник. Если так за ланями (так Винар именовал девушек) соскучился, что совсем уже потерпеть не мог? Или рыбы захотелось? — но Анри не мог физически ответить на придирки друга и Винар понял, что тому крепко перепало. — Кто дежурить первым будет? — спросил он у Аслана.

— Ты.

*******************************

Мира посмотрела на своё отражение в воде и ахнула. Не мудрено, что её обозвали чушкой. Это перепачканное и перемазанное лицо по-другому назвать было просто нельзя. Фантазии не хватило бы. Видимо, при падении девушке удалось удачно упасть лицом в грязь, или она вымазалась ещё до того? Так или иначе, но вымыться захотелось сразу и комплексно, поэтому Мира разделась и залезла в широкую кадку. Возможно, для кого-то она показалась бы узкой, но не для неё.

Ресгай великодушно разрешил девушке помыться и распорядился не мешать ей. И теперь Мира наслаждалась теплом нагретой в кадке воды. Амулет она не сняла. У неё давно не было такой привычки. Вода была прекрасной. Правда, насладиться по полной девушке мешало чувство неуюта и стыдливости. А ну, кто войдёт?! Поэтому она помылась быстрее, чем хотелось бы, и стала одеваться.

Одежду Ресгай подобрал ей сам. Мира не знала, за что такая щедрость, но наряд ей понравился очень. За исключением одного — длинны. Это было платье. И Мира была бы "за" обеими руками, если бы к нему прилагались бы хоть какие-нибудь брюки, или дополнительная юбка на худой конец. Нет, оно не было слишком коротким, но Мира и так не носила ничего выше колена. Фасон зелёного платья был таковым, что самые длинные части его находились по бокам. Мира с удивлением смотрела на него, пытаясь прикинуть, как оно "сидит". Волосы были уложены с помощью гребня. Наконец, можно было развязать хвостик. Неделя путешествия не давала такого преимущества. А поскольку кончики волос были разной длинны, то после скачки это выглядело не лучшим образом. Рукава платья были не в пример длинные, а вырез Т-образным. Платье было простым, чудно обтягивающим тонкую фигурку девушки. Что ж, ни единого украшения, не считая странного камня, рабских колец на шее и браслетов, украшающих левую ногу. Ресгай распорядился. Похоже, так он давал понять, что она теперь его собственность.

— Везельвул меня подери! — услышала Мира за спиной. Она стала пунцового цвета. В это время девушка как раз поправляла браслет. — Кого я перед собой вижу?! — Ресгай был потрясён. Это было искренне. Мира не знала, каковыми были его намерения, но удивление льстило. Она кротко улыбнулась. — Ты похожа на Янголу. Или эльфку, — размышлял вслух Ресгай, мягко касаясь светлых неровных прядей волос. — Кто ты?

— Разве ты не помнишь моего имени? — улыбнулась Мира. — Меня зовут Мира.

— Это я помню. Откуда ты? — нежно гладя девушку по щеке, спросил Ресгай.

— Издалека, — уклончиво ответила Мира.

— Ресгай! Ресгай! — донеслось откуда-то снаружи. Ресгай окинул взглядом Миру, и вышел.

— Мы отослали гонцов в город. Они передадут Каремникам (люди, которые привозили на рынок дорогих невольников), что мы готовы отдать им невольников.

— Ты что-нибудь говорил про новенькую? — спросил Ресгай, и Мира уловила в голосе напряжение.

— Сказал, что девушек будет на одну больше, — ответил голос. Мира обернулась на свои старые одеяния и достала из перевязи последний нож. Её старая одежда сплошь состояла из ремешков и тесёмок, возможно, её просто не заметили. Но вряд ли удастся носить оружие при себе, хотя оставаться без него тоже не хотелось бы…

— Болван! Тупица! Кто тебя просил? — взорвался Ресгай.

— Я не понимаю, — пробормотал собеседник. — Зачем тебе эта чушка?

— Чушка? Ты хоть изредка продираешь глаза, Малай?! Я покажу тебе эту чушку. Мира, выйди. — Девушка уже прикрепила нож к руке, которую удачно скрывал длинный рукав, и вышла.

"Нет, ну как же это всё-таки приятно, когда на тебя вот так смотрят", подумала она.

— Кто это? — пробормотал обескураженный переменой Малай.

— Это наша гостья, — ответил Ресгай.

— Ведьма, — пробормотал Малай. — Ресгай, это Ведьма! Ты видел её? Это не может быть она. — "Что с людьми делает вода и кусок мыла", вздохнула про себя Мира.

— Она, она, она самая, — уверил Малая Ресгай. — А ты, болван, сказал, что девушек у нас больше. И что? Отдавать её прикажешь? Да, я лучше тебя в бабу наряжу!

— Ресгай, околдовала она тебя, что ли? Что ты? — возмутился тот.

— Ох, Малай, лучше бы тебя, голова бы болела меньше от хлопот! — махнул рукой Ресгай и, взяв Миру за руку, быстрым шагом пошёл куда-то в сторону.

— Ты куда? — Мира обернулась. Вслед Ресгаю смотрели люди. Среди них были уже знакомые Мире Малай и Танта.

— Гулять и думать. Танта, за старшего, — ответил Ресгай.

— Может, с тобой пойти? — крикнул вслед другу Танта.

— И без тебя разберусь! — Мира бежала, подскакивая на ходу из-за колючих веток. Они отошли на шагов тридцать, как Ресгай неожиданно резко остановился. — Вседержатель! Тебе ведь, наверное, больно. Прости, я не подумал, — из обуви на Мире были только браслеты. Она не успела обуться, когда Ресгай РРHJHHРесгай позвал её. И да, он был прав, ей было не особо приятно скакать по веткам. Мира и охнуть не успела, как Ресгай подхватил её на руки и бодро зашагал куда-то вглубь.

— Ты всегда так внимателен к девушкам? — спросила Мира, нежно обнимая парня за шею. Она была удивлена. Не каждый день тебя носили на руках те, кто собирался продать в рабство. Но где, чёрт подери, её ребятки?!

— Я их очень люблю. Что, не встречала такого? — Мира вспомнила старика в лесу, который заступился за девчонок (правда, перед друзьями), и честно ответила.

— Нет, не встречала.

— Я знаю. Я один такой. Никто не понимает. Не ценит.

— Зато уважают и боятся, — утешила его девушка. Парень нравился ей всё больше. И несмотря на то, что она не знала о его желаниях, плохих мыслей не возникало. Шли не долго, буквально скрывшись из виду. Ресгай опустил Миру на песок. Они стояли у маленького озерца. Оно было не больше шести метров диаметром, с чистой и необычайно свежей водой. — Как здесь красиво! — уже стемнело, и в воде можно было увидеть отражение месяца.

— Да. Это озеро-близнец. Тут неподалёку есть точно такое же. Давай посидим.

— Давай, — Ресгай вплотную уселся возле девушки и, закутав её своей жилеткой, чтоб не замёрзла, приобнял.

— Ты очень необычная. Почему я раньше тебя не встречал? Возможно, всё сложилось бы по-другому.

— Это вряд ли. Мы делаем выбор единожды, — улыбнулась девушка, прижимаясь ближе. Как это было всё-таки уютно и беззаботно сидеть просто так и смотреть на воду. Это умиротворяло.

— Я тебя не отдам, — внезапно решил для себя Ресгай. — Больше не сделаю ошибки.

— О чём ты?

— Мне понравилась одна девушка. Я предлагал ей всё. Она могла стать королевой, но… не захотела. И когда пришли Хеты, чтобы передать её Каремникам, я не стал им перечить.

— Ты поступил плохо. Нужно было до последнего отстаивать её. Здесь относятся к девушкам, как к вещам, хуже, чем к животным. А это неправильно, — покачала головой Мира. — Ты понимаешь, что имел, лишь, когда потерял. — Ресгай внимательно её слушал, не перебивая. — Я знаю, что значит поступить неверно. Я проходила через это, и тысячу раз раскаялась. Но это ведь не помогает, верно? Я почти отказалась от жизни.

— Что ты такое говоришь?! — изумился Ресгай. — Маленькая. Моя маленькая и хрупкая. Больше не смей даже и думать об этом, я тебя никому не отдам, — он прижал её и погладил по голове.

— Ты ведь ничего не знаешь, — горько улыбнулась Мира. — Не говори мне этого. Ты ещё найдёшь красивую девушку, которую сможешь полюбить.

— Уже нашёл. Я возьму тебя в жены! — "Пафосно. Почти поверила", улыбнулась девушка в ответ.

— Не говори мне такого. Я могу в это поверить сегодня, но завтра будет совсем другой день.

**********************************

— Сестрица, — позвала Мила, — сестрица, его брось, ко мне иди, подарок свой забери! — Мила протянула ундине обычный деревянный гребень. Ундины, русалки, сирены, водяные, торфяники, все они морской народ, живущий за счёт влаги. Ундины, русалки и сирены блещут основным достоинством — длинными косами. Они страсть как любят гребни и заколки, поскольку украшений у них и так хватает.

— Кто ты, чтобы звать сестрой меня? — подошла ближе ундина. Она была в белой льняной рубахе до самых пят. Волосы у неё были почти белого, очень необычного цвета. А глаза… Они были водянистыми, блеклыми и завораживающими. Странными были глаза. Мила посмотрела на ундину. Она протянула ей руку с гребнем.

— Забери и оставь его, — спокойно произнесла девушка, кивком указывая в сторону Анри.

— Жаль, он мне понравился. Здесь так одиноко. Ты не знаешь, каково это. Я не виновата, что меня здесь заперли. Я совсем одна. Я кричу и зову, но никто не приходит, — в голосе ундины чувствовалась смертельная тоска и безысходность. — А тут появился он. Горячий, жаркий. Он люб мне, хотела себе оставить, — почти заскучала ундина, — но я помню, как меня против воли здесь оставили. Давно мне украшений не дарили. Раз твой он. Я согласна взамен на…

— Скажи мне своё имя, — перебила Мила. Ундина изменилась в лице.

— Я не помню его, — ответила она. Мила молча смотрела ей в глаза. — А что ты об этом знаешь? Ты знаешь моё имя?

— Я могу тебе дать его, — тихо произнесла Мила.

— Ты и правда можешь это? — казалось, водяной народ не умеет удивляться. Мила тоже раньше думала, что он безлик и бесшумен. Но лицо ундины покрылось прямо-таки коркой грусти и надежды. Ей хотелось обрести покой, а не ждать и заманивать к себе прохожих.

— Могу.

— Не обманешь? Хотя… Я не забуду, найду. Захочешь водички студёной попить, а там я тебя ждать буду, — это была проверка и Мила просто ждала, когда ундина закончит. Уверившись, ундина ненадолго замолчала. — Дай мне сроку до полной луны, и я с радостью приму этот дар. — Мила развернулась и подошла к Анри. Тот был истощён. Всё же ундина довольно не плохо приложилась к нему. Ребята распределили роли и дежурства, а затем легли спать. Мила укрыла колотящегося от холода Анри, и села у огня с Винаром.

— Почему не спишь? — спросил её друг.

— Дело у меня есть, — ответила Мила. — Хочу с той ундиной поговорить, что глаз на Анри набросила.

— Зачем? — изумился Винар. — Они не сговорчивы и опасны. Обманет, зачарует ещё.

— Я знаю, но знаю и то, что мне поможет. Не пускай Анри к воде и сам не подходи, если не позову, — ответила девушка. Она собиралась дать новое имя обитательнице водной стихии. А подарить новое имя, означает дать шанс на новую жизнь.

Наступила полночь и Мила подошла к озеру. Она не звала ундину. Это было совсем ни к чему. Вода уже передала, что Мила была рядом. Ундина появилась бесшумно. Она была всё также бледна. Интересно, а умеют ли они волноваться?

— Кто ты, и где живёшь? — спросила Мила, начиная обряд.

— Я — ундина, а домом моим вода является, — печально ответила девушка.

— А если я скажу тебе, что твоим домом отныне будет являться огонь: жаркий, испепеляющий, искристый, что скажешь тогда? Отрекись от дома и имени, — задала вопрос Мила.

— Я — ундина, а домом моим вода является, — всё так же ответила девушка.

— А если предложу тебе вместо дома землю: плодовитую, мягкую, тёплую, пуховую, что тогда скажешь? Отрекись от дома и имени, — сделала вторую попытку Мила. Это был особый ритуал. Он не требовал заучивания формул и заклинаний. Здесь была важна лишь постановка вопросов.

— Я — ундина, а домом моим вода является, — печально ответила девушка. — Не по нраву мне слова твои.

— В последний раз предлагаю тебе вместо дома небо синее, воздух чистый. Отрекись от дома и имени, насыться свободой бескрайней, чистотой небесной! Я дам тебе новое имя. А с ним придет к тебе и новая жизнь. Выбирай, свобода, или темница.

— Я, ундина, отрекаюсь от дома и старого имени. По нраву мне твои слова, — твёрдо произнесла ундина три раза.

— Даю тебе имя новое. Отныне нарекаю тебя… и домом твоим с этой минуты станет свобода! — имя девушки эхом прокатилось вокруг. Мила внезапно поняла, что держит ундину за руку и стоит в воде. Ундина одела ей на голову венок из кувшинок и радостно улыбнулась. Её глаза счастливо заблестели.

— У меня теперь есть имя. Спасибо тебе. Дай мне твоё украшение, я тоже подарю тебе кое-что, — Мила впервые сняла и дала свою диадему в руки постороннего. Ундина подняла её высоко над собой и что-то прошептала. Она окунула её в воду, и камень озарил всё озеро ярким солнечным блеском, а когда всё стихло, ундина протянула диадему Миле. — Узнала я тебя, Дева — повелительница вод. А теперь и каждая капля воды знает о том, что ты рядом. Совсем не страшно теперь сражаться. Ведь истребляют водный народ. Совсем мало нас осталось. Спасибо тебе, что подарила мне свободу.

Мила стояла в воде, глядя, как растворяется очертание ундины. На небе заблистали первые лучи рассвета. Похоже, обряд немного затянулся, а девушке ещё нужно было отдохнуть.

********************************

"Мира, где ты?", — раздался голос. Вокруг было очень сыро. Туман застилал глаза, и всё вокруг. Всё терялось в дымке уже на расстоянии вытянутой руки. Мира поёжилась. Не очень-то она любила такую погоду. Потеплее закутавшись в кашемировое пальто и поправив шарф, девушка продолжила путь.

"Мира, где ты?", — опять послышалось где-то совсем рядом.

"Где-где… На море!", — недовольно скривилась Мира.

"Я тебя не вижу, где ты?", — девушке на минуту показалось, что она знает, кто её зовёт.

"Что ты хочешь?", — продолжая идти, спросила Мира.

"Где ты?".

"Блин! Ну, где я могу быть, если ты меня слышишь? Рядом, наверное. Или, как думаешь?!", — возмутилась Мира непонятливости собеседника.

"Я не вижу тебя, где ты?", — Мире показалось, что она сейчас лопнет от этой ноющей пластинки.

"Ну, что ты хочешь? Я рядом. Рядом, понимаешь? Чёрт!".

"Что случилось?", — внезапно испугался голос.

"В воду вступила. Как обычно. А оставалось совсем чуть-чуть. Ой!", — Мира нос к носу столкнулась с Асланом. Ничего не видя в тумане, они просто наехали друг на друга, и непременно стукнулись бы лбами, если бы были одного роста.

"Почему красный?", — спросил Аслан, указывая на её шарф. Его лицо вытянулось от недоумения и тревоги.

"Потому что другого нет. Выбора нет, понимаешь?", пожала плечами девушка.

Мира открыла глаза.

"Ребятки. Аслан. Поздно". Снаружи слышался какой-то шум. Ржали кони, носились люди с криками и плачем. Странно. Вчера они с Ресгаем вернулись после полуночи. Ещё долго главарь разбойников (или как они себя сами называли — Повелители дороги) беседовал с девушкой. Он клялся ей, что возьмёт в жены и не отпустит никогда. Она улыбалась, кивала головой и понимала, что завтра будет совсем другой день. Завтра за ней и остальными невольниками приедут Каремники. Насколько Мира знала, жалости от них не дождёшься. А Ресгай продолжал говорить. Мира всё знала, но надеялась.

Она оделась на удивление быстро. Вчера Мира умудрилась выпросить для себя какие никакие брюки-шаровары. Ресгай шутил, что он предпочитает оголённые женские ножки, но сдался. Девушки, пускай даже невольницы, всегда могут добиться своего. Туникой ей послужило вчерашнее платье, которое удачно скрыло единственный нож, закреплённый между локтем и кистью.

— Двенадцать, — произнёс глава Каремников, подсчитывая невольников. — Но один из твоих людей сказал мне, что вы нашли ещё одного. Девушку. — Ресгай стушевался под странным, просто бурящим его взглядом. Странно. Он был не из слабых, но сейчас чувствовал себя беспомощным.

— Да, — сдался он. Этим глазам невозможно было соврать. — Но она такая… страшная и неухоженная, что… Да, она и гроша ломаного не стоит! Куда этой чушке на рынок? Пускай лучше моих ребят и коней обслуживает, — Ресгай пытался придать разговору некую беззаботность и отчуждённость.

— Не тебе это решать, — лицо главы придвинулось очень близко, и капюшон почти дотронулся до лба Ресгая. — Или ты хочешь, чтобы твоих ребят и тебя самого отвели на её место? Забыл про уговор?

— Ресгай, ну её. А? — услышал Ресгай голос Танты. Его ребята смотрели на своего командира даже с какой-то мольбой и явным непониманием того, почему из-за какой-то бабы, они должны рисковать своими головами. И Ресгай заколебался. Танта посмотрел на друга, и указал на палатку, в которой была Мира. Но, ни разбойникам, ни Каремникам ждать не пришлось. Пола шатра отъехала в сторону и из палатки вышла она…

Мира почувствовала, как её восприятие становится значительно шире. Рядом с разбойниками стояли не люди. Она ощущала явное магическое вмешательство. Внутри Каремников сидели очень злые сущности. Абрукаббасс, так их называют. Это демоны из астральной плоскости, которые постоянно стремятся забрать силы у ведьм и колдунов. Их главная особенность в том, что они читают свои заклинания задом наперёд. Мира почувствовала, как амулет на её шее загорячился. Она сделала шаг и увидела, как лица демонов искажаются.

— Отлично, — прошипел один из них. — Я не скажу Хетам, что вы хотели укрыть Ведьму. Мы забираем её с собой. Не вздумай бежать, — последнее, впрочем, относилось уже к Мире. — Седлайте коней!

— Спасибо тебе, — сказала Мира Ресгаю, когда он подошёл к клетке, к которой её привязали. В такие клетки помещалось по два человека, их было шесть. Брать седьмую никто не удосужился. Поэтому Миру привязали, чтобы она шла следом. Ресгай смотрел на неё так, словно она сама взошла на эшафот.

— Я…

— Не надо. Я вчера говорила, сегодня будет другой день. Я всё понимаю. У тебя нет выбора. Но только потому, что ты сам этого не хочешь. Я могу сейчас уйти, но не сделаю этого, потому что достанется вам.

— Значит, то, что они сказали, правда? Они назвали тебя Ведьмой и теперь заставляют идти с ними.

— Всё не совсем так. Они очень опасны и злы. Я пойду с ними, потому что так хочу я, а ты подумай над тем, кому ты служишь. Ты отдал им свою любовь.

Повозки с клетками тронулись, и Мира была вынуждена последовать за ними. Ресгай проводил её печальным взглядом. Он разрывался и не знал, какой из выходов правильный.

******************************

— Ничего не понимаю, — жаловался Аслан. — Всё было как в тумане. Очень сыро и холодно.

— Это значит, что она не ожидала того, что с ней сейчас происходит, — спокойно ответил Винар, любовно полируя свой меч. Мила собирала вещи, а Анри отправился на охоту. Чувствовал он себя лучше, а ужина ребята вчера так и не дождались. Странно, но Анри сам заупрямился и двинулся на поиски свежатины. Хотя, где её было взять? Ребята только покричали вслед, что это бесполезно, а затем решили, что сам вернётся.

— Допустим. Но я её не видел. Всё время спрашивал, где она.

— И что?

— Ничего. Она злилась и огрызалась. Ну, ты знаешь. — Винар с усмешкой кивнул. — Мол, чего орёшь? Если слышишь меня, то я рядом.

— Ну и… — ожидая продолжения, подтолкнул друг.

— Что "и"? А потом… Она вдруг выругалась из-за того, что вступила в какую-то воду.

— А подробнее? — неожиданно спросила Мила. Она даже оставила своё занятие.

— Я же сказал, — пожал плечами брат. Мила упорно ждала. — Хорошо, могу дословно. "В воду ступила. Как обычно. А оставалось совсем чуть-чуть". Довольна?

— Она рядом, — в один голос неожиданно сказали Винар с Милой. Аслан, не понимая, нахмурился.

— Понимаешь? — затараторила Мила. — Тут по близости есть вода, она возле неё.

— Ну, река, озеро. Понял? — с нетерпением поддержал друга Винар. — Уф, нашли, — с облегчением выдохнул он.

— Понятно. А я-то думаю. Ну и ну. Сырость, холод. Она всё время: "Я рядом". А потом я и вовсе-то растерялся, когда в пальто её увидел. Она даже шарфом была обмотана. Холодно, конечно, — продолжал размышлять Аслан, не замечая взгляда Винара, — но не зима же.

— Каким шарфом? — неожиданно осипшим голосом спросил Винар.

— Каким-каким. Красным, её любимым.

— Она в беде, — поднимая неожиданно серьёзные глаза, сказал Винар.

— Что? С чего ты взял? — насторожились друзья.

— На подсознательном уровне красный цвет символизирует крайнюю агрессию, войну, кровь, злость. Она окружена ней. Мира в беде.