ГЛАВА 1

Сердце девушки — загадка. —

Так сказал один поэт.

Если любит очень сладко,

Всё равно ответит: "Нет!".

Анри продолжал идти. Вчерашнее купание даже сегодня отражалось слабостью. Сколько Анри прошёл, ему было неизвестно, зато поход не был таким уже неудачным. Особое чутьё позволило ему найти перемазаную грязью золотую цепочку. Что бы ей тут делать, Анри не волновало. Её вполне можно будет обменять на пристанище в какой-нибудь таверне. А пока приходилось собирать грибы. На свежатину ему так и не удалось наткнуться. Впереди Анри увидел просвет. Видимо, на этом владения леса приостанавливались. Он остановился, прислушиваясь.

…Стук мечей, скрежет стали.

"Что это?", — Анри удивился. У него вдруг создалось такое впечатление, что поблизости идёт бой, причём не на шутку. Он поспешил на эти звуки. Его взору предстала необычная картина. На маленькую, вооруженную мечами, группку людей наседала другая, вооружённая гораздо лучше. Что это были за люди, Анри не знал. Но на стороне людей, облачённых в монахов, сражались и Хеты. Думать было нечего, оставалось только действовать. Он с размаху врезался в толпу. Его появление было неожиданностью для всех. Анри взмахнул топором (хорошо, что учителя Сикионы просто-таки вдолбили в подсознание своих учеников — оружие должно быть всегда с собой!) раз, другой, отражая выпады соперников. Причём делал он это умело и методично, экономно расходуя силы и, стараясь никого не убивать, а лишь ранить или отбросить, обезоружить, в конце концов. Со своим топором, он казался людям несокрушимой стеной, хоть и был обычного роста. Так как Анри отбивал абсолютно все выпады, ни те, ни другие соперники не могли понять — на чьей он стороне. И постепенно люди забыли про бойню между собой, стараясь оттеснить в сторону незнакомца. Но удивительное дело, между собой они тоже не забывали драться!

"Плохо дело, — подумал Анри. В обычной ситуации он бы сильно ругался про себя, в этой же ему было просто некогда. Он начал уставать. — Надо что-то срочно делать, а то эти остолопы меня скоро достанут. Их слишком много".

Не зря Анри считал себя стратегом, он по-быстренькому прикинул ситуацию. Против него было человек двадцать, ещё человек девять он успел вывести из строя. А ещё он увидел здоровенного детину с коротким расширенным мечём, что отдавал приказы. Ага, этот-то ему и нужен. Анри стал осторожно заворачивать толпу, подбираясь к нему, успевая отбивать изощрённые выпады. И в скором времени ему это удалось. Анри сделал подсечку и, когда противник упал на колени, занёс над его головой свой огромный топор.

— Двинетесь, — убью! — прорычал он. Толпа враз остановилась. Значит, он не ошибся в своём выборе — это был главарь. — Что у вас здесь происходит?

— А ты кто такой будешь? — прохрипел детина. — Зачем вмешиваешься в наши дела?

— Сейчас узнаешь, — пообещал Анри и, положив детине руку на голову, громко и властно скомандовал: замри! Элоим саваон!

Тот замер, точно вкопанный столб, причём в несколько комичной позе: повернув голову к Анри, который все ещё стоял за его спиной, немного оттопырив руки и открыв рот, так как в это время еще что-то говорил.

По толпе прошла паника. Бой был прерван.

— КОЛДУН!

— Пускай так, — решил поиграть Анри, — не скажете, что у вас произошло, буду разбираться с каждым в отдельности! — он лукавил, на второе заклинание для такого количества человек сил у него не хватит. — Ну, так как?

— Он за своей ведьмой пришел! — закричал кто-то из толпы. Пусть забирает и уходит, — толпа расступилась, и Анри обомлел. Неподалёку от каких-то деревянных клеток стояла связаная Мира. Как она здесь оказалась, и что делает, времени разбираться не было. Анри подошёл к ней, приложил верёвку к клетке, размахнулся топором. И… раз! Мира осталась на свободе.

— Спасибо, солнце! — улыбнулась бледная и перепуганная подруга. — Освободи парня от заклинания, он спасти меня хотел.

— Аааа… — всё ещё удивлённо протянул Анри и подошёл к застывшей фигуре. Люди немного посторонились. — Саваон Элоим! — парень разогнулся, потирая конечности.

— Спасибо, — буркнул он.

— Извини, брат, не знал, — успокоившись, улыбнулся Анри, протягивая руку для рукопожатия. Ресгай с удивлением протянул свою в ответ. Но именно в тот момент, когда их руки соприкоснулись, они услышали крик.

— Осторожно! — завопила Мира, понимая, что на то, чтобы достать и метнуть нож, времени у неё нет. В спину Ресгая и Анри вонзилось два клинка. Позади них стояли Танта и Малай. Глаз у обоих не было. Вместо них была пустота. В руках у каждого был удлинённый кинжал. — Нет… — ноги Миры подкосились. Анри и Ресгай медленно упали на землю.

***********************************

— Плевать я на всё хотел! — распылялся Винар. — Если мы уже научились владеть магией, то я намерен ней пользоваться! Тут правила такие, ты пойми это. Чтобы тебе Анри не говорил, мы на чужой стороне. Здесь или играют, или погибают!

— И ты выбираешь последнее? — в ответ кричал Аслан. — Ты понимаешь, что нас могут обнаружить?

— А ты понимаешь, что кое-кто в опасности? А всё из-за того, что кое-кто против того, чтобы мы использовали свои силы! — Винар разошёлся не хуже Анри или Миры.

— И что ты предлагаешь? Уйти без Анри? Как мы ему сообщим, где мы? И как ты интересно, хочешь найти Миру?

— Элементарно! Но для этого мне придется воспользоваться Тёмными Тропами.

— А если нас засекут? — настаивал на своём Аслан. Ему в последнее время всё казалось слишком запутанным. Единственное, что он знал наверняка, это то, что нужно хранить человека с ключом. Однако постоянно что-то мешало и путало планы.

— Да, хрен с ним! — взорвался Винар. — Чего ты боишься?! Мира уже в опасности! А ведь всё могло бы быть гораздо проще. Ну, не простые мы теперь, понимаешь?!

— Хорошо, — сдался Аслан. Винар удивлённо замолчал. — Хорошо, если можешь её найти, делай это.

— Если хочешь, можешь остаться тут, я потом вас заберу, — уже более спокойно сообщил друг. — Может, Анри как раз подойдёт.

— Нет, мы пойдём вдвоём, — отрицательно покачал головой Аслан. — Найдёт, никуда не денется. Мила встретит.

— Я здесь не останусь! — огромные глаза Милы подтверждали серьёзность её решения.

— Надо, — похлопал девушку по плечу Винар. — Что же прикажешь, все вещи с собой таскать?

— Я… Аслан, вы всерьёз хотите меня здесь оставить?! — Мила боялась оставаться одна.

— Нет, — покачал головой брат. — Не хотим. Давай спрячем вещи, а потом просто за ними вернёмся, — предложил он Винару.

— Ладно, — нехотя согласился тот. — О-го-го… — пробормотал сбитый с толку Винар, глядя, как вещи ребят растворяются перед его глазами. — Куда ты их дел?

— Никуда. Я просто скрыл их от чужих глаз. Они всё на том же месте, но никто кроме меня их не увидит, а я знаю заветное слово, — заговорщицки усмехаясь, ответил Аслан.

— Значит, готовы? Поехали… Лаэнтомо крунат! Моя тень — это я, я — это моя тень! — вокруг всё стало не серым, а просто опустилось во мрак. Со стороны это выглядело так, словно бы три человека провалились сквозь землю, держась за руки. Странная чёрная непроглядная пелена окутала всё вокруг, спрятав свет. Мила поёжилась. Нельзя было сказать, что и Аслану этот переход казался приятным. Похоже, спокойным оставался только Винар, бубня имя Миры. Мила и Аслан переглянулись. Оба они почувствовали, как стенки проёма сужаются, давят, душат. — Прочь! — Винар махнул рукой, вроде как, отгоняя назойливую муху, и друзья почувствовали облегчение. — Не слушайте, не смотрите. Лучше сосредоточьтесь на образе Миры. Они не любят посторонних.

— Кто? — пугливо оглянулась Мила.

— Тропы.

"Мира. Где ты?", — мысленно позвал Аслан, вырисовывая образ подруги. Он представил её светлые волосы, глаза, знакомую фигурку. Вспомнил, как она злится и веселится, и…

— Осторожно! Нет! — разрезал пустоту знакомый голос.

И всё взорвалось! Аслан, Винар и Мила увидели, как к ним с невероятной скоростью приближается кусок света. Звук боя клинков оглушил. Это было похоже на фару экспресс поезда. Винар выхватил меч и первым бросился в ослепляющий поток. Аслан успел только схватиться за своё оружие, а Мила — крепко зажмуриться.

**********************************

Миру парализовало. Оба демона повернулись к ней. Анри и Ресгай упали на землю. Каждый из них получил по колотой ране в спину. Раны были серьёзными, последствия могли бы быть ужасными. Им срочно нужно было помочь, но Мире отчего-то показалось, что просто так этого сделать не удастся.

— Не будь дурой, — произнёс один из демонов. — Мы чувствуем твою силу, но нас в пять раз больше. Тебе лучше пойти с нами.

— Сщас! Только разденусь, — проскрипела девушка сквозь зубы. Она демонстративно задрала рукав и вытащила нож. Оба демона переглянулись и захохотали. Они переступили через Ресгая и Анри и направились к Мире. Анри попытался схватить проходящего Абрукаббасса за ногу, но из-за боли не смог. — Ресгай, Анри, постарайтесь не двигаться, — крикнула Мира друзьям.

— Еьтсанен и ерог, еьтсачс ен а ызёлс, — начал медленно, на полу распев, читать Абрукаббасс, что сидел в Танте. Мира очень внимательно слушала каждую букву, потому что от этих, казалось бы нечленораздельных звуков, зависели жизни. — Залгс и ьлачеп, ьтсолз, икирк… сачйес в тудап агарв ан!

— Горе и ненастье, слёзы, а не счастье, — шёпотом перефразировала Мира услышанное. Это следовало делать очень быстро и вслух. — Крики, злость, печаль и сглаз на врага падут сейчас! — Миру пошатнуло. Но и Абрукаббасс остановились. — Оиногрма Эпин Сайос! — воспользовавшись заминкой, скороговоркой проговорила Мира. Это было Заклинание нападения.

— Меажарто йоннад йолис! — отразили противники. С ними тягаться было очень сложно. Абрукаббасс — демоны из астральной плоскости, которые постоянно стремятся забрать силы у ведьм и колдунов. И Мира чувствовала, как им это удаётся. Абрукаббасс были слишком серьёзным противником, чтобы этим можно было пренебречь. — Йадто ман юовс улис…

"Ах вы, сволочи! Силу вам свою отдать?!". Мира почувствовала, как амулет на её шее загорячился. Она сделала шаг и увидела, как лица демонов искажаются. Отразить заклинание демонов было просто, оставалось только потягаться с ними в стихотворной форме.

— Силу я вам не отдам, себя смерти не продам! Как скажу я: "Раз, два, три!", ты на землю упади, — ткнула вытянутым пальцем на Малая Мира. — Демон зла на счёт: "Три раз", оставит тело в тот же час, — этот стишок единственный, что складно сложился в голове за считанные секунды. Но главным было не это. — Раз, два, три, — Малай кулём повалился на землю и застыл. — Три — раз, — тело обмякло, его окутал лёгкий туман, и оно стало свободным. Мире было видно беснующую в небе сущность. Она лишилась формы, но была всё так же сильна. Мира повторила операцию с Тантой. И друг Ресгая точно так же повалился на землю.

— Йадто ман юовс улис… Йанзу ьтремс ыт амас а! — выпрыгнул вперёд ещё один Каремник, — Миру неожиданно сильно оглушило. Руки мягко обвисли вдоль тела. Внутренним зрением она увидела, как её силы покидают её. А из-за своей оплошности она ничего не могла сделать. Перед глазами всё поплыло. Мира из последних сил лихорадочно пыталась перефразировать слова демонов. Она заметила чью-то печальную улыбку, но заставила себя не обращать на это внимания.

— Силу я вам не отдам, смерти я тебя предам! Проводница, забери своего верного слугу, — нападающий Каремник неожиданно заревел и… исчез. Мира едва держалась на ногах, а врагов оставалось ещё двое.

— Что вы стоите?! — заорал четвёртый Каремник Хетам, что, как и разбойники Ресгая, замерли столбами на своих местах. — Хватайте Ведьму! — и Мира поняла, что пропала. Отбиться от двух стихоплётов, силы ещё нашлись бы, а вот толпа вооружённых мужиков — дело слишком серьёзное. — Алыб ен ыб аньлис как, алгомс ен ясьтибто ботч!

"Вот и всё", — опуская руку с кинжалом, подумала Мира, мысленно преобразовывая фразу. Видать, слишком поздно отреагировала, потому что ответить не успела. Как-то всё растянулось. Она увидела трогающихся со своих мест в её сторону Хетов, видела, как некоторые разбойники пытаются их задержать, успела глянуть в глаза лежащим Анри и Ресгаю. Почти успела рвануться на встречу их порывам помочь. Но умом понимала: ей не успеть. Над ней завис меч, который издал неожиданно странный и приятный звук. Амулет вспыхнул. Мира так и не смогла понять, откуда вылетели её друзья, словно смерч, сметая преграду на своём пути. Мира увидела, как четвёртый Каремник падает с раскроенной головой. Жалости не было. Это были не люди.

— Аслан, Винар, это Абрукаббасс! — крикнула она друзьям. Кто-то резко рванул её в сторону, оттаскивая подальше от бойни. — Мила?

— Мы волновались, — нервно пояснила подруга, отводя её от боя. Мира внезапно расширила глаза. Она почувствовала, как камень стал другим. Опять всё стало зыбким и вязким. Это действовала магия ребят. Аслан опустил себя и Винара на следующий уровень реальности. Краски померкли, но в этом чёрно-белом фильме были видны летающие полупрозрачные сущности. Странные крылья, зубы, когти и злость, аурой расходящаяся в стороны. Аслан прошептал заклинание второй раз, и перестал чувствовать запахи. Всё стало слишком узким. Демоны стали намного отчётливей. Стал слышен их рёв, видны пылающие глаза. Аслан схватил Винара за локоть и со словами: "Держись!", прочитал ещё одну формулу. Винар на миг ослеп и оглох. Вокруг было сияние. От каждого камня и песчинки расходился свет. Винар посмотрел вперёд. Света не было. Перед ними стояло четыре сущности, имени которым давать было нельзя. Огромные перепончастые крылья, изогнутое кожистое тело, клыки и когти, беспроглядной темноты глаза с огнём ненависти внутри… Запах, исходивший от этих парнокопытных, был смрадом.

— Торронос балир арэл Моар! — Винар отреагировал первым. Он вытянул левую руку, сжал кулак, двумя первыми пальцами которого указал на Абрукаббасса. Это было разрывающее заклинание. Первый демон разлетелся ошмётками мяса в разные стороны. Но три других бросились в нападение. Им было сложно говорить. Здесь их речь была ещё более ужасной и грубой. Абрукаббасс прочитал формулу нападения.

— Рхея церес Хульга Веста! — прокричал Аслан Отражающее заклинание. Винар прокрутился на месте и всадил меч по самую рукоять в демона, но не успел вытащить оружие, ударом когтистой лапы его отбросило в сторону, как футбольный мяч. Демон вытащил меч, но тут же упал на месте. Оставалось ещё два. Вернее, один, так как третьего умудрился прикончить Аслан. Винар чувствовал, как колотится сердце, и кровь стучит по вискам. Этот уровень отбирал силу за пятерых. Нужно было срочно прикончить четвёртого, потому что это было чревато последствиями. А демон юлил. Он выкручивался, как мог. И Винар неприятным известием для себя обнаружил, что тот чувствует себя здесь более комфортно.

— Заговорю клинок булатный, заговорю сталь необъятную, пусть силушкой моей пополнится, пускай врагу не оздоровится. Братья мои его направьте. Лука, Марк, Матфей, Иоанн меня не оставьте! — Мила с удивлением следила за движениями Миры, которая что-то нашёптывала на нож, что держала в руке. Закончив, Мира взвесила клинок. — Только бы не промахнуться, — она резко метнула оружие в сторону пустоты.

Винар и Аслан замахнулись мечами. Они стояли по разные стороны от противника, загнав его в ловушку. Но Абрукаббасс неожиданно вспыхнул. По его страшному телу прошла дрожь. И демон упал. Винар и Аслан поняли, это был конец. Они оглянулись вокруг. Странный это был слой реальности. А может, они просто через чур устали? Каждая сухая травинка, каждый камень и дерево отливали тусклым светом. Люди тоже светились и все по-разному. Винар перевёл взгляд на Аслана, и немного зажмурился.

"Ты выглядишь не хуже, — услышал он тёплый голос друга. Тот общался с ним мысленно, — но посмотри туда! — и Винар обомлел, видя возле сияющей Милы свет. Такое не описать. Это была чистота истины. Капля квитэсенции. — Да, я тоже так думаю и уже не первый раз наблюдаю. Но нам пора возвращаться. Винар. Винар!".

Мила и Мира с удивлением увидели, как из пустоты возникли Аслан и Винар. Оба были чернее ночи. Даже издалека была заметна дрожь усталости. Они просто уселись на землю, не в силах сделать ни шага. Хетов с позором и улюлюканьем отгоняли разбойники. Каремников больше не было. Но было кое-что похуже.

— Анри, Ресгай… Я сейчас! — кинулась Мира к раненым.

*********************************

— Ехал человек стар, конь под ним карь, по ристаньям, по дорогам, по притонным местам. Ты, мать-рудажильна, телесная, остановись, назад воротись. Стар человек тебя запирает. На покой согревает. Как коню его воды не стало, так и тебя, руда-мать не бывало. Пух земля, одна семья, будь по-моему! — забормотала Мира заклинание. Остановить кровотечение и заговорить раны было не сложно. Проблема была в том, что больных было двое. А сил, к сожалению, не так много.

"Ну что ж, придётся попользоваться чужой, — Мира даже не решалась, она уже определилась для себя. — Не мешай! — послала она мысленный сигнал Аслану. Мира понимала, что она собирается сделать, и принимала на себя всю ответственность. — Выходи, зверь наружу. Испей силу человеческую, вражескую, дружескую. Позволь насытиться чистотой мощи истинной, надели силушкой необъятной. Помоги убрать преграду, что между реальностью существует. Пускай воля чужая теперь мне силу дарует", — Мира мысленно отворила барьер между чудовищем, что сидело в ней, и своей сущностью. Она уселась между Ресгаем и Анри в позе лотоса, не обращая внимания на ошарашеные взгляды разбойников, друзей и уцелевших Хетов. Девушка закрыла глаза и позволила сознанию начертать образ окружающего пространства, а затем мысленно обвела группку людей чертой, замкнув вокруг них круг. И начала тянуть силу…

Зеленоватый переливающийся поток проходил сквозь неё, и Мира купалась в этой роскоши. Так продолжалось какое-то время, пока девушка жёстко не оборвала сама себя. Чудовище заголосило, и потянулось было следом, но Мира не позволила ему управлять своим сознанием. Она собрала два огромных шара энергии в руках и аккуратно приложила их к Ресгаю и Анри. Кровь была остановлена, раны опасности не представляли. Закололо сердце, застыло дыхание, прервалось лечение. Похоже, отдача на сей раз слишком быстро отреагировала. Мира медленно втянула воздух, борясь с острой колющей болью, и услышала, как закашлял Анри. Она открыла глаза, боясь пошевелиться.

Люди были бледными и вымученными на вид. Казалось, они стали старше, так выглядели. Аслан, Мила и Винар были белыми от переживаний и самодеятельности подруги. Мира всё понимала, но не жалела о своём выборе. Анри едва шевелился, Ресгай тоже, но скоро они поправятся. Мира распрямила ноги. По телу пробежал озноб, голова кружилась, хотелось пить. Мира уже чувствовала слабость. Она махнула рукой в сторону Аслана, жестом приглашая его помочь. Аслан и Винар и сами едва на ногах держались, но подошли, помогли подруге подняться.

— Вот что, бойцы! — громко и чётко проговорила Мира. Странно, но её голос в отличие от самочувствия ничуть не пострадал. — Атаман ваш поправится, но сейчас мне нужно литра два креплёного красного вина, сушеная мята и дедовник, если найдёте. На всё про всё даю полчаса. Увидите Хетов, гоните их в шею! Два раза повторять не буду, — буркнула она, видя, что народ не понимает, о чём им говорят. — Мила видишь клетки? Там будущие рабы. Ты их выпусти, а коней отвяжи, нам понадобятся. А вас, ребятки, я попрошу носилки из клеток сделать. Может, если верх снять, тряпок набросать, туда можно будет Анри и Ресгая положить. На земле им никак нельзя, даже в спальниках. А я пока этих дуриков, — кивнула она на Малая с Тантой, — в чувства приведу.

Аслан с Винаром переглянулись, замечая странную картину. Мира, ничуть не комплексуя, уселась на Малая и добротно связала его, затем повторила эту операцию с Тантой. Умом она понимала, что они не виноваты, но в душе винила их за слабость. Разбойники шныряли то тут, то там, зализывая раны. Винар и Аслан возились с клетками, Мила помогала людям. Через минут пятнадцать ребята позвали Миру, чтобы она оценила работу.

— Умнички! — кивая головой после осмотра первых носилок-стелажей, ответила она. — Только помягче бы сделать, да ещё накрыть их чем-то нужно будет. Значит, одного уже можно с земли поднять.

— Эй, вы! — крикнул Винар каким-то двум парням, что весело обсуждали происшедшее. — Поднимите свои з…цы, и притащите чего-нибудь мягкого, постелить на лежаки! Я не понял, глухие, что ли? — грозно сжимая кулаки, пошёл он в наступление, видя, что те продолжают весело щебетать, не делая попыток подняться. Они упорно продолжали делать вид, что не слышат "просьб".

— Ты думаешь, это нам? — спросил один, словно прислушиваясь к чему-то.

— Я ничего не слышал, — пожал плечами другой.

— Погоди, — Мира тихонечко приостановила Винара, который уже шёл разбираться с проблемами слуха. — Я сама, — отправила она его обратно. — Ребята, прошу прощения, вы не могли бы помочь? Там стоит два лежака, нужно принести что-то подстелить, чтобы раненные ещё и не простыли. Можно шкуры, меха, ткань… Спасибо, — улыбнулась она, добиваясь своего.

— Конечно, отчего бы не помочь? — через некоторое время парни принесли всё необходимое.

— Спасибо большое, — ещё раз улыбнулась Мира. Вежливостью можно добиться, но можно и добить.

— Рады помочь, — ответили тем же парни. Винар фыркнул, но ничего не сказал. — Ресгай поправится? — спросил один из них.

— Через два-три дня на ноги поставлю, — уверила их девушка. — Вот, молодец! — обрадовалась она, когда кто-то из уже знакомых разбойничьих лиц протянул ей флягу с вином. Мира открыла её. Знакомый тёрпкий аромат приятно вскружил голову. — Вот, что. Вашего Ресгая дёргать, двигать и вообще трогать нельзя. Кровь я остановила, рану подлатаю. Но мне дня три для этого надо. Здесь оставаться не хочется, тут неподалёку поляна есть, туда и переберёмся. Так что оперативненько хватайте вещички и остальное добро, и айда за нами.

— Чего й то мы бабу слушать должны?! Да ещё и рабыню, что нас с Каремниками поссорила! — взвизгнул какой-то мерзкий голосок. Мира, которая уже начала отходить, медленно обернулась.

— Если не хочешь их участи, — пнула она ногой связанного Танту, — будешь слушаться!

— Тихо! Ведьма она. Заколдует, — услышала девушка за спиной перешёптывание. К этому прозвищу Мира настолько привязалась, что теперь это ни страха, ни раздражения, ни удивления не вызывало. Уложив Ресгая и Анри, а также бесчувственных Танту и Малая на носилки, ребята и разбойники стали перебираться в сторону указанной поляны.

*****************************

— Ресгай ко мне очень хорошо отнёсся, — продолжала рассказывать Мира о своих приключениях, помешивая зелье. — Одежду дал. Я даже от грязи отмылась.

— Ага, — буркнул Винар, — хорошо, как же. Отмыл, и в рабство.

— Ну, что ты? — не злобно возмутилась подруга. — У него выбора не было. Не отдай он меня Каремникам, они бы всех их уничтожили, Хетов навели.

— Когда вы начнёте себя уважать? Равноправия добиваетесь, а лапше всякой и чуши верите. Что ни скажи, всё за чистую монету, — вздохнул Винар.

— Ну, чего ты? — удивилась Мира. — Зачем ему этот головняк из-за какой-то девчонки, которую они, к тому же, ещё и Ведьмой назвали?! — по виду Винара можно было понять, что он очень сомневается в действиях и искренности Ресгая. Аслан и Мила гораздо спокойнее ожидали продолжения. — Я даже и сама освобождаться не хотела, пока подальше не уедем.

— Ладно, а на Анри ты наткнулась как? — решил перебить спор Аслан.

— Я же по порядку рассказываю. Так вот… Когда Каремники ушли от этой банды, по их разговорам я поняла, что они собираются сделать небольшую петлю и вернуться обратно, поскольку в неделе ходу начинается граница горного царства, а ходу через него им нет. Кстати говоря, Ресгай очень правильно поступил, потому что к Каремникам очень быстро присоединилось ещё с десяток Хетов, это была своего рода подстраховка. Но уйти далеко не удалось. Через час, может немного больше, я почувствовала, как дрожит земля. Рядом с демонами мои чувства резко обострились, — пояснила Мира. — А когда на караван напали, поняла, что это Ресгай всё же решился мне помочь. Затеялась потасовка. Каремники и Хеты бросили караван и начали биться с разбойниками. А потом… Я не знаю, откуда, — раскрывая свои огромные глаза, чтобы выразить удивление, — появился Анри. Он просто вклинился в драку, отвлекая внимание и разбойников, и Каремников. Но как он дрался, — мечтательно закатила глаза Мира. — Орёл! Давно я за ним такого не замечала. Да, только люди-то объединились, видя, что по отдельности не справляются. Короче, Анри заморозил Ресгая, определив, что он главный у большинства. Народ остановился. Честно говоря, не знаю, что его привело, но появился он как нельзя вовремя. Потом он отвязал меня, и я попросила его разморозить Ресгая.

— Зря, — покачал головой Винар.

— Вовсе нет, — надула губки Мира. — Он ведь спасти меня хотел. А потом эти два придурка, — Мира с пренебрежением кивнула в сторону Танты и Малая, которые уже пришли в себя, но были до сих пор связаны, — их ранили. Это, конечно, не их вина, но пускай задумаются. Я уже решила, что нам крышка. А теперь у меня к вам тоже вопрос: как вы тут очутились? Как нашли?

Ребята переглянулись с улыбкой. Странно, как в первый раз. Словно, не знает, какими дарами они обладают. Но Мира из-за любопытства настояла на подробностях.

— А почему мне не приснился наш разговор, а только ты? — наморщив лобик, спросила она у Аслана.

— Наверное, потому, что я обращался к твоему подсознанию, интуиции можно сказать, — ответил друг.

— А… Растёшь, — уважительно кивая головой, сказала Мира. — Но, честно говоря, я не поняла одного. Зачем вы Милу сюда потащили? Если у неё Ключ, а на него такая охота, зачем её подвергать опасности? Это же чревато!

— Она не захотела возле вещей оставаться, — развёл руками Винар.

— Мужики, вы чего? — удивилась Мира. — Да, вы что забыли про золотую пословицу — послушай девушку, и сделай всё наоборот. Девки, они же силу любят. Любой покоряться нравится. Главное, это не перегнуть палку.

— А, поймёшь вас! — в сердцах махнул рукой Аслан.

— Но и одну её оставлять нельзя было, — парировал Винар.

— Тоже прав, — согласилась Мира. — Ладно, пойду-ка погляжу на наших больных.

Ресгай и Анри тихо беседовали. Стало довольно сыро и прохладно, поэтому Мира, прихватив несколько шкур, умело вклинилась в разговор. Она обещала, что через пару дней поставит их на ноги, и собиралась сдержать своё слово.

— Ну, что? Как самочувствие? Жалобы и придирки есть? — как настоящий доктор, обратилась она к Анри и Ресгаю.

— Уже все бока затекли, — пожаловался Ресгай.

— Ничего, потерпите. Вставать вам ещё рано. Не болит ничего? — девушка аккуратно приподняла рубашку и сняла повязку. — Я смажу рану, будет немного прохладно и пощипывать. Терпи, — наставительно поучала девушка, работая над раной. У Ресгая она хорошо взялась коркой. Если не тревожить её хотя бы неделю, она очень быстро затянется. — Так, теперь твоя очередь, — принялась она осматривать рану Анри.

— И, какого тебя в лес понесло? Какого было на лошади гарцевать? — неожиданно произнёс друг.

— Я не виновата. Это лошадь. Я просто не смогла справиться. Она испугалась, — пояснила Мира.

— Всегда у тебя отмазки. Нужно сначала думать, а потом делать. Хотя, куда там… Девчонке дай седло, она и лошадь в корову превратит. Эй, аккуратнее!

— Конечно, какие мы умные! Всё наперёд знаем. А у меня, по-твоему, голова пустая, а в середине уши на верёвочке держатся? Ты бы за собой следил, рыцарь грёбаный! — вот и поблагодарила за спасение. Дружескую перепалку прервал дикий хохот Ресгая. Он просто взорвался, услышав, как Мира обозначила женскую голову. — Ничего смешного, — нахохлилась девушка. — Тебе, — обратилась она к Анри, — советую собрать силы для скорого выздоровления, а то нам пора дальше идти к горному княжеству, а кое-кто нас задерживает.

— Кое-кто жизнью рисковал, и имеет право на отдых, — парировал Анри.

— Вот и отдыхай, пока возможность есть.

**********************************

— Теперь ты понимаешь, что с нами опасно, — опустив глаза, произнесла Мира. Она сидела рядом с Ресгаем, мягко обняв его. Было так тихо и хорошо, что никто не решался беспокоить их. Ребятам Мира сказала, что должна попрощаться, и под язвительные шуточки Винара отправилась делать это. А Ресгай попросту рявкнул на своих, и теперь даже Танта с Малаем не решились задавать вопросы. — Кстати, Танта и Малай не виноваты, ними завладели демоны, но теперь они убиты, и ты можешь быть спокоен.

— Думаешь, им можно доверять? — вслух спросил Ресгай. Это был отчасти риторический вопрос. Каждый должен решить сам для себя, стоит ли продолжать дружбу после такого.

— Есть моменты, которые от нас не зависят. Их души были смятены, и демоны воспользовались этим. Нужно сказать коварно, но очень умело.

— Ты говоришь странные вещи для девушки, — глаза в глаза посмотрел на Миру Ресгай.

— Я вообще очень странная, не находишь? — улыбнулась Мира. — Там, откуда я родом, девушки могут позволить сказать правду в лицо любому.

— Я не хочу тебя отпускать. Вот, возьму, и украду! — Ресгай привлёк Миру к себе и провёл рукой по голове. — Маленькая моя…

"И укради. Прямо сейчас, не взирая на мои протесты и крики. Укради меня, не глядя ни на кого и ни на что! Увези подальше от этого безумства, потому что силы мои на исходе. Укради! Укради меня непокорную, и гори всё оно синим пламенем. И не отпускай. Никогда-никогда…".

— Ну, что ты, — улыбнулась девушка, — так нельзя. Не надо. Я привыкла, что меня называют Ведьмой, и мне это нравится.

— Я поеду с вами, — порывался Ресгай.

— Не надо. Ты же и сам это понимаешь. Ничего не получится. Не надо.

— Не уезжайте. Куда вы? Зачем вам всё это?

"Зачем? Странный вопрос. Зачем, к примеру, учить ребёнка говорить, ходить, знакомить его с этим миром? Зачем защищать сестру, младшего брата, или любого, кого обижают хулиганы? Для чего говорить любимому человеку, что любишь и жить без него не можешь? Почему ты должен выручать друга, если он тебя попросил, или даже не попросил? Зачем улыбаться и радоваться жизни? И, в конце концов, зачем вообще жить?".

— Ресгай, посмотри вокруг. Всё умирает. Вокруг появилось такое количество мрази и заразы, что и оглянуться не успеешь, а ты уже среди них. Мы поедем в Саббатей, потому что только там нам смогут сказать, как спасти эту землю. Потому что только сейчас я начинаю осознавать, что нас позвали сюда для помощи. И что пути обратно нет. Для того чтобы решить эту задачу, нужно постоянно двигаться вперёд, а впереди нас ждёт Саббатей — город Семи мудрецов.

— Я не хочу отпускать тебя. Там много опасностей, — морщась от боли, сказал Ресгай. Он был простым парнем. И его слова в данный момент были чистейшей правдой. Просто каждому человеку иногда не хватает таких тёплых минут. Но завтра… Завтра будет совсем другой день. — Но раз ты со своими друзьями всё решила… Кстати, они не обижают тебя?

— Ты что? — удивилась Мира. — Наоборот. На то они и друзья. Без них я вообще бы пропала. Я им не просто должна, я им жизнью обязана.

— Хорошо, — сдался Ресгай. — Я не знаю, как дойти до Саббатея. Живым оттуда никто из простых смертных не возвращался. Но вы… Вам, я надеюсь, повезёт. Говорят, если каменные стражи пропустят, ты увидишь дорогу.

— А что это за каменные стражи? — удивилась Мира. — Я уже не первый раз про них слышу.

— Я не знаю, никогда не видел. Говорят, этих стражей установили Семь Великих много веков тому назад для защиты города для того, чтобы никто из живых или мёртвых не смог проникнуть в него.

— Странно, а что же ты сказал, что если пройти их, откроется путь. Как же так? А ещё я слышала, что любой может просить совета у старейшин, — Мира задумалась.

— А это просто. Перед каменными стражами, что охраняют ущелье, есть огромный гладкий камень. Всякий, кто хочет просить совета, может оставить там дары и записку с вопросом. Через три дня старейшины дадут ответ.

— Ну и дела. Я так поняла, что каменные стражи охраняют вход в ущелье?

— Ну, да.

— Понятно. Что же, давай ложиться отдыхать. Завтра у нас тяжёлый день.

Было поздно. Мира потеплее закуталась в шкурки и улыбнулась. Всё-таки милые глупости Ресгая показались ей тёплыми. Такие моменты внушают веру в жизнь. Третий день привала подошёл к концу. Ресгай и Анри уже встали со своих ручных тапчанов и спокойно ходили. Раны через неделю совсем исчезнут, если будут следовать советам Миры. Ресгая она снабдила собственноручно сваренной мазью и настойкой. Анри такого комплекса лишили, его доктор была всегда под рукой. Использовать свои силы Мира не хотела. Зачем? Она и без того поставила их на ноги. Ну, потеряли три дня, но ведь неизвестно, что их будет ждать впереди.

Был вечер. Мира уже поговорила и попрощалась с Ресгаем. Скоро в путь.

 

ГЛАВА 2

Друзья зябко кутались в плащи. Было очень сыро. Горизонт застилал неприятный мутный кисель. Туман хватал за горло, душил. Белый пар вырывался от дыхания. Одежда стала влажной и совершенно не согревала. Ребята не видели, что впереди, и устали от постоянной картинки. Очень хотелось поесть и согреться. Было совсем невесело.

Знаете, с таким настроением каждый борется по-своему. Кто-то плачет, развивая в себе депрессию, кто-то способствует совершенно сумасшедшим выходам агрессии, кто-то доводит себя до суицида. А кто-то пытается не отчаиваться. Запомните: отчаяние — половина пути к поражению. Всегда боритесь с ним, ибо это один из самых коварных врагов!

— Эх, дорога. Пыль, да ту-у-ман. Холода, тревоги, да степной бурьян… — напетый Винаром куплет получился каким-то жалобным.

— Слушай, спел бы что-то повеселей. Апчхи! — попросила Мира.

— Будь здорова, — ответил Винар. — А чё хочешь? Стол заказов на нашем радио.

— Ну, не знаю. Что-нибудь весёленькое. А то всё так хорошо, что хуже уже некуда, — проныла Мира, шморгая носом.

— Щас! — весело подморгнул Винар. — Минуточку. Кружкой пьёт духи Анри, вот такие вот стихи, — на манер частушек начал напевать он. — Рушит стены головой, в общем, парень заводной. Он табу видал в гробу, прёт в горящую избу, валит скачущую лошадь, и таскает на горбу!

— Я тебе потаскаю, — насупился Анри, хотя стишок ему понравился. Он улыбнулся. Всё-таки оптимизм штука чрезвычайно нужная. Нельзя постоянно ныть и жаловаться. Так ничего не получится. А вот, если верить…

— Он и ночью, он и днём, он с товарищем вдвоём. Иногда бывает нужно, и втроём, и вчетвером. Это всё мужская дружба, ну а девушки потом! — закончил Винар.

— Браво! Апчхи! — захлопала в ладоши Мира. Остальные тоже заулыбались.

— Будь здорова. Ты простудилась, — как-то укоризненно произнесла Мила подруге. Она переживала за неё.

— Апчхи! Ерунда, это сырой воздух, само пройдёт. Вторые сутки в тумане, не люблю такую погоду, — отмахнулась подруга. — Слушайте, что я вспомнила. Доверяйте дамы смело, вы Винару своё тело. Он охранник по природе, или что-то в этом роде.

— О, мне нравится. Вот так и говори, когда симпатичных девушек встречать будешь, — засмеялся Винар. — У меня появился собственный протеже.

— А Аслана что же обделили? — напомнил про друга Анри.

— Не надо, спасибо, — отмахнулся с улыбкой тот.

— Ну, уж нет. Апчхи! — Мира уже и сама поняла, что холод на неё действует совсем не так, как хотелось бы, но было весело, и обращать на всё это внимание не хотелось. — Сейчас, сейчас. Вот. Ты, Аслан, любимец дам. Со спины — Жан Клод Ван Дамм, сбоку — вылитый Сталоне, спереди, что Аль Капоне. Гордый в профиль, и в анфас, хоть бери рисуй сейчас!

— Ого, так он и звёздной болезнью заболеть может, — оживился Винар. Не смотря на холод, настроение немного поднялось. — Продолжим наш литературный вечер?

— Апчхи! Лучше музыкальный, — шморгая носом, произнесла Мира. — Кстати говоря, поесть бы не мешало. Мы уже большую часть дня скачем, с утра маковой росинки во рту не было.

— Не знаю, как есть, а вот чего-нибудь горяченького тебе точно бы не помешало, — ответил Аслан. — Нужно до более-менее подходящего места добраться. До воды хотя бы. Лошадям тоже попить надо. Мила…

— Далеко, — ответила на так и не прозвучавший вопрос сестра. — Я её под нами не чувствую. Но думаю, в скором времени мы обязательно должны наткнуться на речушку.

И она даже не знала, насколько оказалась права. Туман очень сковывал видимость, но всё равно не смог спрятать от друзей небольшой пруд. Местность, по которой ехали ребята, была из рук вон интересной. Каменистая почва. Дорога с обеих сторон окружена камнями и сухой почерневшей травой. Пыль и мёртвые растения, застывшие деревья и ужасная влажность.

— Ну, вот. А ты говорила. Наконец-то, — с видимой долей облегчения произнёс Анри. Ребята слезли с лошадей. Животных им выделил Ресгай, попросив отпустить, когда они дойдут до каменных стражей. На удивление ребят и недовольство Анри и Винара, он пояснил, что в дальнейшем они будут только затруднять ход движения, а поскольку они специально обучены, то сами вернутся домой. — Ну, что? Тут разобьём лагерь, или дальше пойдём?

— Здесь, наверное. Я жрать хочу, как волк! Смотрите, как лошади морды тянут. Ну, спокойно, успеете, — придержал свою кобылку Винар. — Надо поскорее дровишек собрать, я замёрз. А вы пока вещи распакуйте и лошадьми займитесь. Я скоро, — сказал и исчез.

— Я за дровами, — перекривил его Анри. — Так бы и сказал, что припекло.

— Как-то здесь очень тихо. Странное место. Вы ничего не чувствуете? — задумчиво произнесла Мила. Она как-то вяло и печально подошла к воде. Мира, Аслан и Анри, держа за узды своих лошадей, приблизились к подруге. Лошади испуганно шарахнулись от воды.

— Чего это они? — безразлично спросила Мира, отпуская поводья. Друзья последовали её примеру и сели неподалёку от пруда. Ни одного звука, ни одного шороха. Вокруг было пустынно в прямом смысле этого слова. Земля была, как камень. Ни одной, пускай дажё высохшей травинки. Ничего. Только тёмная манящая лужа, которая утягивала сознание за собой в омут. Да, ещё какой-то одинокий и печальный очень знакомый образ. Наверное, они очень устали. В лицо повеял ветерок, и всё стало безразличным и серым.

— Странно, — это были последние слова, что произнесла Мила и услышали ребята, прежде чем их глаза закрылись под давящей тяжестью воздуха. Вода мягко засветилась, едва до ладони Милы дотронулась первая капля…

*********************************

Четыре. Что это? Четвёрка означает слишком многое, чтобы не обращать на это внимания. В магии это четыре стихии: воздух (сильвы, сильфиды), огонь (саламандры, эльфы), вода (ундины, русалки, сирены), земля (гномы, альвы). Существует всего четыре темперамента, четыре поры года, четыре масти карт, четыре стороны света, углов в доме тоже четыре. Но в данном случае было ещё кое-что.

Перед людьми стояло Четверо слуг Зла. Безжалостно взирали они на теперь уже обезумевших. Нет, не людей, скорее сущностей. Ибо, теперь в любом животном было больше человеческого, нежели в самих людях. Эти грязные, сломленные, фанатичные души подняли глаза вверх. На тех, кто говорил.

— Слушайте, ибо в этом спасение ваше! — закричал Самаэль, поднимая руки вверх. — Наш Хозяин был атакован слугами Творца безжалостно и безоговорочно. Проповедники прошлого были вольны определять "добро" и "зло" так, как устраивало их, и с радостью предавали забвению, как на словах, так и на деле, тех, кто не соглашался с их ложью. Их разговоры о "милосердии", едва речь заходит о Его Величестве, становятся пустым притворством, и что еще более несправедливо, они осознают тот очевидный факт, что без их врага разрушится сама их религия. За все века, в течение которых Хозяина закрикивали, он ни разу не повышал голоса, отвечая своим клеветникам. Он оставался добродушным и великодушным во все времена, несмотря на то, что те, кого он поддерживал, неистовствовали в своих речах. Он показал себя образцом хороших манер, но теперь считает он, пришло время крикнуть в ответ. Он решил, что пришел срок воздать должное. Отныне не нужны более своды правил лицемерия. Каждое слово — язык пламени. Это пламя очищает! Прочтите же и выучите Закон. Из сей бесплодной пустыни стали и камня я возвышаю свой голос, дабы смогли вы услышать его. Востоку и Западу я подаю знак. Северу и Югу я даю знать: смерть слабым, богатство сильным! — он ещё раз поднял руку, и толпа взревела, выкрикивая грязные ругательства.

— Откройте глаза, дабы видеть, о люди, чей разум заплесневел; слушайте меня, недоуменные миллионы, — выступил вперёд Третий воин, и взоры обратились к нему. — Восстаньте, чтобы бросить вызов мудрости мира, подвергнуть испытанию законы Человека и Творца. Те, кто говорят: "ты должен", есть ваши смертные враги. Освободитесь ото всех условностей, которые не ведут к нашему земному благополучию и счастью. Пришло время повесить знамя сильных!

— Слушайте! И падите ниц перед вашей королевой, ибо никто не устоит, — вышла вперёд Дева Ночи. Она взглянула на серые массы внизу, которые взирали на неё с благовейным и откровенным ужасом, но в глазах её был только холод. Она была голодна. Этот голод невозможно было утолить ничем, кроме одного. И это могла сделать лишь одна вещь во всей Вселенной: Ключ. Нахема поманила пальцем какую-то девушку и та безропотно подчинилась. Рука взметнулась вверх, лицо Царицы на миг окрасила гримаса и на алтарь, перед которым стояло две девушки, полилась ещё тёплая кровь. Тело затрепыхалось, и Чаша получила новую порцию сил. Ничтожную, но долгожданную. — Соберитесь же вокруг меня, о вы, презревшие смерть, и сама земля станет вашей. Обладайте же ею, и владейте! — толпа взревела, и глаза их налились присутствующим видом крови, которую царица налила в бокал. — Слишком долго правое и неправое, добро и зло были извращены лжепророками. Не спешите верить во что-либо и во все, ибо вера в один лжепринцип есть начало всей глупости. Верите ли вы мне?

— Да! — толпа ревела, толпа ликовала. Зрелища были, хлеб был не нужен. Хотелось крови!

— Где бы и когда ни было, ложь, возведенная на трон, да будет свергнута без пощады и жалости, ибо под бременем лживости никому не дано процветать! — Четвёртый Воин тоже умел говорить. И по коже стоящего внизу люда пробежал озноб. — Самая опасная из всей царствующей лжи есть святая, освященная, привилегированная ложь. Ложь, являющаяся для всех шаблоном правды. Она плодит другие всеобщие ошибки и заблуждения. Общераспространенная ложь есть самый могущественный враг личной свободы. Есть лишь один способ иметь с ней дело: вырезать ее до самой сердцевины! Уничтожить ее корень и ветвь! Истребить ее, пока она не сделала это с нами.

— Смерть Магам и Колдунам, приспешникам лжи и неволи! — закричал Самаэль, и площадь огласил рёв.

— Смерть Магам и Колдунам! — правды не было. Мораль исчезла. О культуре и правильности забыли. Больше не было ничего хорошего и светлого. От первооснов отказались, затоптали в грязь то, что раньше называли чудом. Это была самая настоящая чума.

***********************************

— Демэшхо Мессанин! Ветром пускай твоё тело освободится! Дыханием рот твой наполнится, словом твои уши откроются, светом глаза прояснятся! Пробудись. Поднимись! — "Что это?". — Демэшхо Мессанин! Иди туда, где янгол по два крыла. Одним крылом умоешься, а ветром от второго укроешься! — "Почему так болит голова? Кто это там кричит? Не мешай спать. Не хочу я никуда идти. Я спать хочу. Не мешай". — Демэшхо Мессанин! Ветром пускай твоё тело освободится! Дыханием рот твой наполнится, словом твои уши откроются, светом глаза прояснятся! Пробудись. Поднимись! — "Не пойду, мне и тут хорошо. Голова, — голова разлетелась на тысячу осколков от тёрпкого смрада, что ударил в нос. — Что это за вонь? Откуда? Не хочу". — Демэшхо Мессанин! Иди туда, где янгол по два крыла. Одним крылом умоешься, а ветром от второго укроешься! — "Оставь меня в покое. Если найду, изувечу. Не пойду я никуда, я хочу спать! Я сплю! Сплю!". — Демэшхо Мессанин! Ветром пускай твоё тело освободится! Дыханием рот твой наполнится, словом твои уши откроются, светом глаза прояснятся! Пробудись. Поднимись! — "Ну, всё. Я тебя убью".

Мира попыталась открыть глаза и сразу же почувствовала, как к горлу подкатывается комок чего-то вовсе неприятного. Она скрутилась калачиком и попыталась бороться с тошнотой. Голова не просто болела, её не было. Было очень похоже на то, что она пошла искать лучшего хозяина. Мира как-то отупела, и даже собраться с мыслями не могла, чтобы понять, что происходит.

— Вот, понюхай! — в нос ударил едкий запах, на глаза навернулись слёзы. Мира закашлялась и отвернулась. — Давай, давай, — какой-то доброжелательный садист не отставал. — Тебе станет лучше. — "Ага, как же. Только после того, как я задохнусь", раздражительно подумала Мира. Даже это казалось непосильной задачей. Мысли отправляли в нокаут. Затем девушка как-то отупело скосила глаза на свои руки, и увидела в них чашу с горячим напитком. — Пей! — услышала она. И решив, что лучше быть отравленной, чем дышать подобного рода гадостью, сделала глоток. Через несколько минут сознание и вправду прояснилось, хотя голова раскалывалась по-прежнему. Мира сделала ещё глоток и посмотрела на своего мучителя.

Винар сидел, склонившись над Милой, и что-то шептал. Мира прислушалась и поняла, что она где-то слышала эти слова. Над бледной беспамятной подругой Винар размахивал какой-то подожжённой палочкой. Мира была немного не в форме, чтобы понять, что это. На самом деле, это были скрученные в тугую трубочку травы.

— Винар? — из горла вырвался тугой шипящий свист. Мира едва ворочала языком.

— Допивай напиток, поможешь. Демэшхо Мессанин! Ветром пускай твоё тело освободится! Дыханием рот твой наполнится, словом твои уши откроются, светом глаза прояснятся! Пробудись. Поднимись! — Мира увидела, как изо рта и носа подруги выползает зеленоватый туман, похожий на змею. Винар продолжал бубнеть формулу до тех пор, пока Мила не вздохнула и не открыла глаза. Он отёр лицо девушки. Потом Винар проделал ту же самую процедуру, что и с Мирой. — Мира, можешь помочь? — спросил он у подруги. Мира попыталась промычать положительный ответ, но тон Винара её задержал. — Понятно. Чародеи-заклинатели хреновы! — он принялся бубнеть формулы над остальными друзьями.

— Что это было? — спросил Аслан, мучаясь с головной болью. Его глаза были красными, а лицо — контрастно белым.

— Ты правильно сказал. Было, — сухо произнёс Винар. У него болело горло от беспрестанного бубнежа формул, а ещё он был уставший и злой оттого, что ни он, ни ребята ничего не заподозрили.

— Мёртвая вода, — вдруг произнесла Мила. Ребята уставились на неё. — Это была мёртвая вода. Я думала, что всё это легенды, сказки.

— Что это ещё за мёртвая вода? Почему ты раньше не сказала? — спросил нахмуреный Анри.

— Я… Я поздно поняла. Мёртвая вода — это не вымысел. Она может исцелять любые раны, но при этом забирает жизнь. Даже рядом стоять опасно. Пары такой воды могут усыпить навсегда. Когда нам в лицо подул ветер, мы вдохнули этот яд и…

— Слушайте, моя рана! — Анри лихорадочно ощупывал себя со всех сторон. — Это не твоя работа? — обратился он к Мире, но подруга отрицательно покачала головой. Стало немного лучше, однако Мира чувствовала, что простудилась не на шутку.

— А как ты нас в чувства привёл? — спросила Мила у Винара.

— Ты чё? — изумление друга было неподдельным. — Ты же сама сказала мне, что нужно делать!

— Я?!

Перед глазами Винара пробежала картинка. Он шёл с вязанкой дров, когда впереди себя углядел Милу. Она стояла очень грустная возле лошадей. Её глаза выражали такую печаль и тоску, будто весь мир уже разошёлся по швам. Винар даже остановился, так как ему показалось, что произошло что-то ужасное.

— Винар. Поторопись. Времени осталось очень мало, вода вытягивает из нас жизнь. Её дыхание смертельно. В моих руках ты найдёшь воду, что поможет тебе. Запоминай слова… Поторопись.

— Ну, я тогда и бросил дрова. Прибегаю к пруду, а там вы. Бездыханные. Я послал лёгкий ветерок от себя, чтобы тоже не надышаться этой гадостью, а потом подальше оттащил вас и принялся следовать советам Милы. В её ладони и вправду была вода, которую я и добавил в сваренный мною отвар. Конечно, помимо заговора, я добавил немного отсебятины, чтобы привести вас в чувства побыстрее.

— Бред какой-то. Мила может разгуливать вне своего тела? — Анри скептически почесал макушку.

— Конечно, наркетам всё под силу. Обкурятся, нанюхаются и кайфуют, — издевательски протянул Винар. — Офигеть не встать, мои друзья токсикоманы.

— Пошёл ты знаешь куда?! — огрызнулся Анри.

— Только, если дорогу покажешь, — с сарказмом ответил Винар.

— Хватит препираться, и так голова кругом. Давайте хоть чем-нибудь желудок набьём, а то я скоро усохну, — попросила Мира.

Наскоро поев горячего, ребят окутала сладкая дремота. Винар, насколько это было возможным, перенёс их лагерь подальше от воды, чтобы лишний раз не поддаваться риску. Бунтующее сознание окутал сон.

***************************

"Что же, отдыхайте, пока есть возможность. На этот раз вам удалось выкрутиться, но впереди ещё много сюрпризов. Это я вам обещаю!".

В девушке, что минуту назад смотрела в хрустальный прозрачный шар, чувствовалась поистине звериная грация. Она была чертовски красива. Но в этой красоте не было ни капли сочувствия и доброты. Нет. Там была лишь месть и тщеславие, желание власти и крови.

— Нахема! — услышала она позади себя, и посетителя озарили сияющие глаза. — Что ты делаешь?

— Ничего, братец. Всего лишь слежу за нашими врагами.

— Кого ты хочешь обмануть? — Нахема вздрогнула, когда рука посетителя обвила её талию и рывком привлекла к себе. — Ты пыталась навредить им. В тайне от нас. В тайне от Хозяина.

— Ну что ты, Вааль. Я как раз хотела сообщить тебе об этом, — она мягко улыбнулась, но говоривший внезапно захохотал. Нахема нахмурилась, увидав, как тот меняет обличье и становится совсем другим.

— Если ты расскажешь Ваали, то обидится Самаэль. А он в свою очередь может всё рассказать хозяину, — всё ещё держа в своих объятиях девушку, произнёс он.

— Сэм, ты в своём амплуа. Кто виноват, что они не могут отличить мёртвую воду от живой! — всплеснула руками Нахема. — Может, мне нужно идти за ними и предупреждать об опасностях, которые могут с ними случиться?

— Нахема, ты явно слышала приказ Хозяина, они должны дойти до Саббатея. А впрочем, малышка опять опередила тебя. — Нахема недовольно оскалилась, выпуская маленькие и острые клыки. — О, такая ты мне нравишься больше, — Самаэль привлёк девушку к себе, чтобы поцеловать, но внезапно отпрянул. Нахема ухмыльнулась и ушла. — Ничего, Нахема, всему своё время, а я умею ждать. — Самаэль улыбнулся своим мыслям и вытер рукой окровавленную после укуса губу.

— С каких это пор ты называешь царицу вампиров "малышкой"? — услышал Самаэль саркастический тон за спиной. Он обернулся.

— От тебя ничего не скроешь, Асмодей, — заметил он.

— И всё же, тебе это удаётся, — бесшумно переместился Четвёртый воин. — Самаэль, ты играешь в опасные игры. Тебе известно, у кого из Хранителей Ключ?

Самаэль улыбнулся и налил себе вина.

— Известно ли мне, у кого Ключ? О, да. Скажу ли я тебе? Возможно. Он у девчонки.

— Их там две, — напомнил Асмодей.

— Правда? — наигранно удивился Самаэль.

— Самаэль, к чему эти недомолвки? На что ты надеешься? Мне рассказали о твоих играх с Хранителем. Ты думаешь, во второй раз тебе это удастся? Вы с ней слишком разные. Совсем не равные. Твоя, изволь, как ты выражаешься "малышка", растёт на глазах. Превратить Мёртвую воду в Живую, выйдя из плоти? Тебе это не под силу.

— Это не твоё дело, — нахмурился Самаэль. — Не знал, что сплетни Нахемы тебя волнуют. Впрочем, если ты заботишься о моём благе, это весьма трогательно.

— Осторожно, Самаэль, я могу расценить твой сарказм, как шаг на неверную сторону. А это предательство. Предателям обратно хода нет, впрочем, вперёд тоже, поэтому делай нужные выводы.

Асмодей исчез также бесшумно, как и появился. Самаэль улыбнулся про себя.

"Ничего. Главное, это чтобы Иным не мешали добраться к Саббатею. Предательство? Будет ли предательством, если я помогу врагу, зная, что это приведёт его к краху? Малышка Мила. Ты так наивна, так добра".

*******************************

Ребята скакали верхом уже шестые сутки. Они останавливались только тогда, когда кони выбивались из сил. Они почти ничего не ели и очень старались обходить засады наёмников. Теперь Иные не скупились на магические силы. Просто они поняли: бороться с предназначением нельзя. Если все вокруг твердят: "Ты можешь", тебе остаётся только поверить в это.

На их пути попадались только разграбленные селения и разрушенные дома, выжженные леса и деревья, разнесённые по камню башни и дворцы. И горе, слёзы, печаль. Больше не хотелось песен, не хотелось смеха и шуток. Зла стало слишком много, оно стало слишком нахальным. Кто-то должен был сказать: "Хватит!", кто-то должен был прекратить это. Оставалось только узнать, как…

Теперь каждое место для ночёвки тщательным образом осматривалось и проверялось, к воде не подходили сразу всем скопом, а если что казалось странным… Оружие друзья не выпускали из рук ни на миг. Но всё равно мрачнели. Опасности решили убегать от них, обходить стороной. Это-то и настораживало больше всего.

— Не нравится мне эта тишина, — сообщил ребятам Винар утром шестого дня.

— Затишье перед бурей, — мрачно прокомментировала Мира. Она полностью поддерживала его опасения.

— Справимся, — отмахнулся Анри, помешивая содержимое в походном котелке. — А вот то, что продукты заканчиваются, меня беспокоит. У нас еды на два дня осталось. Да и то, если по-скромному. А вокруг — пустыня. Все таверны и харчевни разграблены, в дом тебя не пустят, даже если ты под окнами кричать будешь, что тебя убивают.

— Что, ностальгия за домом? — решил поиздеваться Винар. — Я предлагаю развеяться, вспомнить былое, потренироваться.

— Ты прав, — неожиданно вместо Анри согласилась Мира. — Я, например, чем больше вижу это безумие, тем больше переживаю, а что будет с нашей планетой?! Мы сами уничтожаем леса, осушиваем озёра, пользуемся разного рода химией, приручаем атом. Природа скрипит, подавая нам знаки. Пока ещё терпит, но насколько её хватит?

— Да, а в нашем мире нет магии, чтобы совладать с этим, — пригорюнился Анри.

— Думаю, есть. Просто мы давно закрыли на неё глаза. Стали безразличнее, суше, твёрдолобей, — задумался Аслан. — Когда у нас об этом заходили разговоры, каждый отнекивался, в душе понимая, что в любом случае остаётся слишком много вопросов.

— Ерунда это всё. Здесь не магия нужна, а здравый смысл, да избавление от лени, — махнула рукой Мира. — Анри, скоро уже?

— Не скоро, — вальяжно ответил друг, продолжая процесс.

— Но всё равно я хочу домой, — внезапно сказала Мила. Друзья посмотрели на неё. Мила высказала вслух то, в чём остальные боялись признаться самим себе.

— Возможно ли это? — спросила Мира.

— Вот до этих самых-самых Семерых доберёмся, и спросим, — Аслан молчал. Зачем вслух говорить то, что принесёт боль друзьям? — Хотите, анекдот расскажу? Винни Пух и Пятачок нашли ружьё. Вертят, крутят, ничего понять не могут. Пятачок приладил дуло вроде бинокля, а Винни Пух в это время р-р-раз и нажал на курок. Пятачок орёт от боли, а Винни Пух и говорит: "Тебе бы всё ржать, свинья, а я чуть не оглох!", ребята заулыбались. Винар всегда оставался верен себе. — Вот что, поднимайте свои ленивые задницы, и вперёд тренироваться, — закончил друг.

— Ни за что. Мне лень, — проговорила Мира, когда друзья пригласили её принять участие в общем процессе. Аслан и Анри решили вспомнить былое и помахать мечами, впрочем, Анри использовал свой излюбленный топор. А Винар решил составить компанию Миле в рукопашном бое.

Анри медленно входил во вкус. Его оружие было весомым аргументом во всякого рода спорах. Поскольку владел он им очень хорошо, то Аслану было интересно с таким соперником. На тренировках в Сикионе их обоих приучали сначала выяснить тактику противника, его стиль сражения, и лишь затем наступать. Аслан никогда не использовал оружие на полную силу. Это было чревато последствиями. Впрочем, Анри не был таким уже лёгким куском добычи. Поэтому бешеный разогрев очень скоро перешёл в накал страстей.

Мира, украдкой наблюдавшая за друзьями, занималась своим любимым оружием. Она чистила ножи, смазывала лезвия. Умение друзей сражаться, их искусство боя, приятно согревало сердце. И хотя это был кровавый вид спорта, Мира не упрекала. Это было их спасительной чертой в борьбе за жизни: свою и чужие. "Ну и ну", Мира перевела взгляд на Милу и Винара. Было видно и понятно, что Винар сильнее, но подруга всё-таки составляла ему очень даже неплохую конкуренцию. Мира окинула взглядом друзей.

— Присоединяйся, лентяйка! — опять позвали её Аслан и Винар.

— Если я присоединюсь к вам, то останусь без пары зубов, а меня это не устраивает, — логически заключила Мира и помешала содержимое в котелке. Коренья не сварились и наполовину. "Ещё ждать и ждать", вздохнула подруга про себя. Внезапно кто-то подхватил её, забросив на плечо. — Винар, оставь меня в покое! — зарычала подруга. Похоже, она начинала раздражаться. Болтаться вниз головой было не весело. Видя, что друг не обращает никакого внимания, Мира резко откинула тело назад и буквально села у него на руках. Друг ошарашенно посмотрел ей в лицо. Мира обхватила его ногами и опрокинула на землю. Но Винар засмеялся, схватил подругу за ногу и, заломав руки, просто уселся сверху. — Винар, слезь! Сверху люблю я, — Мира уже кипела, зато остальные просто прекратили бой, чтобы налюбоваться давно не виданным зрелищем.

— Ничего, будем по очереди! Я люблю разнообразие, — прошептал Винар, наклоняясь к самому уху девушки, а когда выровнялся, больно получил в голову. Мира резко ударила его ногой в затылок. Винар растерялся лишь на миг, ослабив хватку. Но этого вполне хватило Мире, чтобы выскользнуть. Винар подивился подруге. Она была скользкой, как змея.

— Отвали, растерзаю, — сцепив зубы, проскрежетала раскрасневшаяся подруга. Она развернулась и пошла к костру, подхватив по дороге своё оружие. Едва в её руки опять попали излюбленные кинжалы, кто-то сильно толкнул её в спину. Девушка сделала сальто и обернулась. "Всё!". Глаза сузились, а на лице было написано всё, о чём она думала в данный момент. Слова были ни к чему. Теперь Винар добился нужного результата. Это была самая настоящая фурия!

— Эй, не увлекайтесь! — крикнул Аслан, когда увидел, в какое действо переросла "учебная" тренировка. Мира забыла обо всём. Ей хотелось проучить друга. Винару было сложнее. При всей злости и бешенстве Миры, ему нужно было отбиваться так, чтобы обезопасить себя и не принести вреда подруге. Он отбивался мечом. Меч против кинжалов, пускай даже и удлинённых. Странно… Но при ловкости, быстроте и увёртывании девушки, было сложно уследить за её движениями. Она крутилась на месте, словно смерч.

— Успокойся! — отпрянул Винар от Миры, когда лезвие полосонуло его рубашку, но Мира уже не могла остановиться. Это была не она. Ей хотелось проучить друга. Хотелось причинить ему боль. Хотелось!

— Поздно, — процедила она сквозь зубы. Винар резко схватил её руку, вывернув кисть. Он понял, что игра зашла слишком далеко. Мира зашипела от боли, но друг не обратил на это внимания. Он заломал её, запрокинув её руку за голову. "СТОЙ!", закричало всё внутри Миры.

— Успокойся, остынь! — резко сказал Винар. Он держал кинжал у её горла.

— Я не сдаюсь, я могу уступить, — прошипела Мира, но на этот раз от боли, немного остывая. Винар удовлетворённо улыбнулся, но уже через секунду стёр со своего лица ухмылочку. В его рёбра упирался второй кинжал, который он не заметил сразу.

— Славная тренировочка, — вынес вердикт Анри. — Идиоты!

*******************************

Королевство было готово к приёму. Тридцать шесть послов доброй воли пришли на приём. Тридцать шесть жертв добровольно пришли на клеймление. Выбора не было. Была только чужая воля. Зал пестрел мрачным убранством. Свечи были белыми и чёрными, а вино отливало кровавыми красками. Не было звуков горна и труб, не было слышно музыки, никто не танцевал и не пытался развеселить гостей. Было тихо, и глаза бегали в надежде, что всё обойдётся. Мягко скрипнули двери, и плечи людей немного вздрогнули от тяжести тех лёгких шагов, которые несли эти поступи.

Но когда в зал зашла Она, всё перестало быть важным. Потому что ей было невозможно перечить. Ей нельзя было прекословить. Ибо её слово сейчас было важнее закона.

Трое Воинов, что шагали вслед за ней, были больше похожи на вестников злой воли, нежели на советников. Первый был высок и крепок собой с ярко выделенным румянцем. У него были светлые волосы и ледяной в своём бесшабашном веселье взгляд. Он казался беспечным, но в его душе скрывалось слишком многое, чтобы считать это правдой. Второй был немногим ниже, но по телосложению не отличался от первого. Правда, его тёмный цвет глаз, строгий прямой профиль, словно у грека, и волосы цвета смолы, были в полной гармонии с его душой и нравом. Он был жесток, кровожаден, немилостив и зол. Третий был утончён. У него были какие-то неестественно серые волосы и водяные глаза. Черты лица нельзя было описать наверняка. Нельзя было сказать: красив ли он. Но в нём чувствовалась некая грация и ловкость, что заметно выделяло его среди прочих. Он был резок и быстр, но мягок в разговоре. Казалось, что он парит над полом.

— Я приветствую вас, — прошелестел голос Нахемы. — Мы собрались здесь, о храбрейшие, поговорить о новой вере и новой силе, которая выдернет нас из рабства догм и морали. Прежде всего, хочу задать вам вопрос. Грядёт война. Не являемся ли мы все инстинктивно хищными зверьми? Если люди перестанут охотиться друг на друга, смогут ли они продолжать свое существование?

— Но Кюре всегда говорили о любви, — попытался возразить какой-то толстячок. Он был мокр, тучен и неповоротлив, всё время вытирал пот платком. Его страх просто разлетался по залу, что только забавляло.

— "Любите друг друга", сказано в высшем законе, но что за смысл вложен в эти слова? На каком рациональном основании покоится этот стих любви? Почему я не должен ненавидеть врагов моих? Ведь, если я "возлюблю" их, не отдаст ли это меня в их власть? — мягкий голос заставил дрогнуть. Асмодей просто продырявил его своим колючим взглядом. — Естественно ли для врагов творить добро друг другу, и что есть добро? Может ли изорванная и окровавленная жертва "любить" омытые кровью челюсти, что разрывают ее на части?

— Верно! — закричали несколько людей, что сидели в конце стола. Они были злы и жадны. Их чувство первенства и борьба за это постоянно гнали их злость вперёд. Они были ненасытны, и это нравилось. — Подставляющий другую щеку, есть трусливый пес!

— Вы очень смелы, — улыбнулась царица, затмив разум.

— Но… Это же реки крови! — возразил какой-то седой старик. Он тоже боялся, и это начинало раздражать.

— Удар за удар, ярость за ярость, смерть за смерть — и все это с извлечением обильной выгоды! Глаз за глаз, зуб за зуб четырехкратно и стократно! Стань ужасом для противника своего. Этим заставишь ты уважать себя во всех проявлениях жизни и дух твой, бессмертный дух твой будет жить не на небесах, а в мозгах и сухожилиях тех, чьего уважения ты добился! — жёстко произнёс Вааль, с силой вдавив в плечо старика руку. Тот сгорбился и поник.

— Скажи сердцу своему: "Я — сам себе повелитель!". Останови на пути тех, кто преследует тебя. Пусть тот, кто замыслил разделаться с тобой, будет отшвырнут в смятение и бесчестие, — царица мягко коснулась чьей-то руки и неловко смутилась. — Я хочу подарить вам славу, — сказала она, и ей было невозможно не верить. — Вы сильные, вы мужчины, — она утверждала, и это льстило, ведь она была прекрасна. — Благословенны сильные, ибо будут они вершить судьбу мира, и да пребудут они властелинами мира. Прокляты слабые, ибо наследство им — ярмо! Прославляемы могущественные, и да почитаемы будут среди людей. Прокляты немощные, и да стерты будут с лица земли! Возвеличены победители, ибо победа — основа права. Унизятся покорившиеся, ибо будут они вассалами навек! Благословенна железная рука и пусть непокорные бегут от нее. Мертвы слабые духом, и да будут оплеваны они. Восхвалены презревшие смерть и да будут дни их долги на земле. Благословенны доблестные, ибо им в награду — великие сокровища. Проклят пусть будет творящий добро тем, кто скалится в ответ ему, ибо будет он презрен. И теперь я спрашиваю вас, вы со мной? Готовы ли вы к переменам, которые несут свободу? Сильны ли вы так, как я полагаю и думаю о вас?

— ДА! — тридцать шесть послов доброй воли покорно склонили голову пред своей Госпожой. Улыбки кровавого торжества озарили лица Воинов. Победа была на их стороне.

 

ГЛАВА 3

Ребята застыли, глядя на величие стихии, что возникла перед ними. Понтос, путь, проход. Они много говорили и думали о нём, но о том, что он выглядит именно так, никто даже и помыслить не мог.

Камни. Удивительное творение созданное Творцом. Кто-то скажет, что камни мертвы. Возможно. Но кто-то скажет, что всё имеет свою душу, и тоже окажется прав.

Камни… Огромные валуны и совсем крохотные песчинки. Они сопровождают землю, растения, животных, человека, живых и невидимых глазу существ. Они хранят их тайны, разговоры, защищают от непогоды.

Камни… Они свидетели огромного числа ходов истории, великих достижений и проигрышей. Всё меняется, и они тоже уходят, безмолвно унося с собой сотни, тысячи, миллионы секретов.

Камни… Исполины мудрости и немые стражи величия. Они не любят громких звуков и слов. Им не нравится, когда их беспокоят. Тишина и мерность, вот основная черта их характера.

Каменные обелиски часто связывают с историями о привидениях и прочих таинственных явлениях. Рассказывают, что менгиры (великие камни) — это заколдованные существа, оживающие в определенные сроки, чтобы совершить те или иные действия: они ходят, пляшут, вертятся вокруг собственной оси, обычно трижды или девять раз, или трижды обходят вокруг пруда. Некоторые идут к ближайшей реке или озеру, пьют или купаются, потом возвращаются на место и снова оборачиваются камнем.

В мифологии и фольклоре камень часто — центр мира или замок, скрепляющий небо и землю. Камень — мировая проекция, символическая карта мира, путеводитель. "Направо пойдёшь — жену потеряешь, налево пойдёшь, буйну голову сложишь, прямо пойдёшь…". Камень может быть оружием, может олицетворять зачастую бесплодный труд (греческий миф о Сизифе), в алхимии это смысл и цель Великого Деяния.

Мир каменных исполинов внушал уважение. Друзьям было ещё далеко до скал, но то, что они увидели, заставило их застыть в сёдлах лошадей, которые во всю выражали своё недовольство такой неожиданной заминкой. Огромная долина открылась их взору. Жёлтая выжженная почва напоминала мексиканские пески и пустыри, но завораживала своей дикой первобытностью. Местами попадались небольшие валуны, покрытые разного рода наростами. А вдалеке… Вдалеке виднелся он. Понтос.

Почему его так боялись, ребята ещё не знали, но выглядел он, как обычный растянутый местами окаменевший холм. Над ним уже были вили видны какие-то чёрные точки, что перемещались в небе. Это были птицы.

— Ну, вот и добрались, — почти прошептал Винар. — Пошли, что ли? — никто не стал отвечать, увиденное дОлжно осмыслить. — Не молчите, я вам анекдот расскажу. Ползёт по пустыне измученный человек. Жара, пить хочется. Совсем уже невмоготу. Неделю не ел, три не пил. Смотрит — лампа старинная лежит. Подполз мужик к лампе, открыл, потёр, а оттуда джин: "Чего хошь, мил спаситель? Любое желание исполню". Мужик ему: "Домой хочу!". Джин: "Идём". Мужик ему: "Ты не понял. Я домой быстро попасть хочу!". Джин пожал плечами: "Ну, тогда побежали".

— Ага, скоро мы так бегать будем, коль самим жрать нечего, — закончил смеяться Анри. — Слушайте ещё один анекдот. Винни Пух бежит к пятачку с лопатой, аж спотыкается. Кричит: "Пятак, у меня новость хорошая!". Пятачок радостно выбегает навстречу: "Ты что, нашёл мой красный воздушный шарик?". Винни Пух, размахиваясь лопатой: "Не-а, свинина подорожала!".

— Бог ты мой, с вашим чувством юмора. Давайте спать ложиться. Любимым местом чую, завтра ответственный день, — зевая, проговорила Мира. Все согласились, но сон упрямо не лез в голову. Горел любимый костёр, согревая. В поисках веток, пришлось тщательно побродить и основательно подчистить всё вокруг. Кресальными камнями давно не пользовались. Был Анри. В голове вертелись крамольные и бесшабашные мысли, выдвигались версии и гипотезы. И за дело принялась ночная тишина. Мягко, убаюкивающе, подула она в лицо ночной прохладой. Свежей и манящей. Заставляя очистить сознание, и отдаться ночной тиши.

Ребята не решились слишком близко приближаться к камням. Днём будет виднее. Утро вечеру присоветует.

***************************************

Странно. Можно ли стоя возле пруда и живописной зелёной травы чувствовать, что у тебя только один выход — броситься головой в омут? Наверное, да, потому что именно такое чувство было сейчас у друзей. Позади был пройденный путь и страдания, впереди странное ущелье и… гигантские исполины.

— Вот это да, — пробормотала Мира, высоко задрав голову вверх. Теперь было понятно, что это за проход, скала и великаны. Перед ребятами возвышался огромный кратер вулкана! Правда, он был немного вытянутым в овальную форму. Такие вулканы образуются в результате растекания потоков очень жидкой лавы в разные стороны от центрального кратера. Сам Понтос представлял собой огромную трещину в стенке горы аж до самого её основания. Но дальше-то, дальше…

— Офигеть не встать! — Винар даже слов не подобрал, чтобы выразить всю гамму эмоций, которые его переполняли. В этом весь человек. Когда его состояние ликует, он не может подобрать слов.

— Как красиво и… — Мила умолкла.

— Я бы сказала необычно, — закончила за неё подруга. По обе стороны от расщелины были видны застывшие фигуры! И вправду, два каменных стража. — Видно, застывшая лава, — пытаясь вслух убедить себя, произнесла Мира. Анри и Аслан скептически посмотрели на неё.

— Возможно, но маловероятно, — не согласился Анри. Остальные промолчали. А что думать? Что это два окаменевших зачарованных великана? Проще считать, что это мёртвый камень.

— А что означает их жест? — показала Мила рукой. Казалось, что окаменевшие исполины вытянули свои руки навстречу путникам в предостерегающем жесте: "Остановись! Прохода нет". Гора, как гора. Над ней видны летающие птицы. Стены — останки окаменевшей породы. Но чтобы на вершине вулкана возвышалось необычное по виду крупное скальное образование великана… Такое явление можно, по-видимому, назвать уникальным. Даже просвещенный человек нашего времени без труда разглядел бы в этих скалах фигуры и лики каменных людей.

— Похоже, это предостережение, — растолковал Винар.

— Может, поищем другой путь? — попытала счастье Мира.

— Боюсь, его просто может не быть, — мрачно не поддержал Анри. Чем ближе ребята подъезжали к горе, тем больше у них нарастало ощущение беспокойства. Что-то в ней было, в расщелине, что коварно манила путников. Перед скалой ребята увидели огромный гладкий камень.

— Видимо, это и есть тот жертвенник для просьб, про который рассказывал Ресгай, — указала на камень Мира.

— Ты предлагаешь ждать три дня, чтобы спросить: можно ли войти? — съехидничал Винар.

— Культурные люди так и делают, — попыталась урезонить друга Мира. Тот только скривился. Ребятам понадобилось ещё минут пять, чтобы подъехать к самому основанию прохода. Они спешились и переглянулись.

— Давайте всё ещё раз осмотрим, проверим, обсудим, — предложил Аслан. Друзья вняли его совету, и ещё некоторое время понадобилось для того, чтобы всё перепроверить.

— Обратного пути у нас нет. Продукты закончились, а беспредел, что остался позади, нужно прекратить, — высказался Анри.

— Согласна, — кивнула Мира. — Возвращаться незачем.

— Согласна, — вздохнула Мила, — но может всё-таки есть другая дорога?

— Если она и есть, она нам не подходит, — уверенно заключил Винар.

— Ну, раз решили, вперёд, — подытожил Аслан. Но дальше пошло всё не так гладко. Возле самого прохода внезапно заартачились кони. Бесполезно друзья пытались подтащить их хотя бы на метр ближе к ущелью. Куда там! Животные будто в гадюшник вступили. Они гарцевали, прыгали, ржали и упирались всеми четырьмя конечностями.

— Мила, сделай хоть что-то, — не выдержал Винар.

— Не буду, — все уставились на неё с неподдельным изумлением. — Если они не хотят туда идти, значит опасно там. Если с нами что-то случится, я не хочу, чтобы за нашу глупость поплатились и они, — да… Предельно ясно и даже в какой-то степени правильно. Во всяком случае, спорить никто не стал.

— Что же ты предлагаешь, всё это на себе тянуть?! — набычился Анри, но Мила уже снимала вещи со своей кобылки. "Прав был Ресгай", опять подумала Мира, снимая свои сумки.

********************************

Ребята стояли лицом к лицу со своей преградой. Животных они отпустили. На земле между стенами лежало много камней. Но все они были мелкими, не крупнее куриного яйца. Теперь каменные стражи казались не просто высокими, они были громадными, словно статуи, нависая над ребятами. Рядом с ними можно было почувствовать всю свою никчемность.

"Остановитесь!", — услышали друзья шепот. Ребята переглянулись. Значит, послышалось всем. Видать, не массовый психоз. Это уже радует. Но отступать никто не собирался. Когда это человек вот так с первого раза прислушивался к полезным советам? Друзья сделали несколько шагов вперёд и почувствовали на себе внимание Понтоса. Как бы это странно не звучало, стены смотрели на них. Они изучали и следили за их движениями. Внутри почувствовался коварный холодок.

"Остановитесь!", — предостерёг шепот во второй раз. Казалось, что говорят отовсюду. Ребята не вертели головами. Это было предупреждение скал. Ещё несколько шагов, и они у самых дверей прохода. Каменные стражи исчезнут из поля зрения, и впереди будет только дорога между каменными стенами.

"Остановитесь!". Ребята подозревали, что это было последнее предупреждение. И можно было сказать, что оно их не убедило до конца. Аслан поднял голову вверх. Небо было изумительно чистым, и по-настоящему синим. Это настолько удивило, что в последнюю минуту закрались сомнения: а вдруг всё изменится в лучшую сторону? Сейчас они повернут обратно, доскачут до владений Марана, отобьют земли и всё придет в норму.

— Вперёд. И ни звука! — тряхнул он головой, отбрасывая наваждение. Выбор был сделан.

"О, Господи!", — глаза Миры расширились от увиденного. Стены. Стены Понтоса были словно застывшие окаменевшие фигуры. Людей, животных, птиц… Все они настолько переплетались, что сложно было разглядеть черты каждого. Но какую муку всё это выражало! Как будто по другую сторону пытались вырваться, но не могли. За спинами послышались какие-то звуки, шёпот, чьё-то дыхание.

"Остановитесь, остановитесь, остановитесь…". Ребята продвигались очень медленно. Они подозревали, что здесь могут быть ловушки. И они были. Не пройдя и семи метров, ребята почувствовали, как их притягивает к стенам. Нужно ли объяснять, к какому эффекту это приведёт? Камень засасывал, он желал, чтобы они остались с ним. Идти стало невыносимо и сложно, пришлось взяться за руки. Каждый шаг давался с неимоверной тяжестью. На виски давило так, что смотреть было больно.

"Только вперёд! Думайте о ландышах", — прозвучал голос друга в голове. Он шёл впереди, подавая пример остальным. Сейчас он был похож на ребёнка, впервые ставшего на ноги. Его шаги были неуверенными и слабыми. Но он всё ещё шёл. Скалы задрожали. Они впервые встречали такое сопротивление. И это становилось всё более интересным. Мила широко открыла глаза и остановилась. С обеих сторон ущелья пополз туман. Густой и быстрый он, как змея, подбирался к ребятам.

— По-моему, я не могу двигаться, — прошептал Анри. И оказался прав. Туман сковывал движения, замораживал жесты. Девчонки почувствовали, как он пробирается через одежду, охлаждая чувства, реакцию, мысли. Словно канат, связал он пятерых ребят. И они застыли, не зная, что предпринять. Но когда что-то острое полосонуло Аслана по руке, он заволновался, ощущая жжение. Что-то тёплое полилось вниз. Аслан резко обернулся. Мила, попятившись в его сторону, толкнула его. Глаза брата расширились. Вокруг них стояли… люди, звери! Но какими они были? Прозрачно-зеленоватые. Очень печальные и какие-то жидкие. Кто-то из хищников оскалился, показывая полупрозрачные, но не менее опасные клыки.

— Только не трогайте и не идите за ними, не обнимайте их. Это мёртвые души, — заволновался Винар. — Но как их много! — А люди всё выплывали из загадочного тумана… Они тянули руки в поисках помощи, что-то шептали, стараясь дотянуться до ребят. Казалось, один сантиметр, и они утащат за собой навеки.

Основным постулатом оккультизма является гипотеза о трехчастном строении Вселенной. Верхний мир — мир высших существ и идей, он совершенно недоступен органам чувств и приборам. Нижний, материальный мир — это всё то, что окружает человека и может быть воспринято пятью чувствами и разнообразными приборами. Между этими мирами существует третий, промежуточный мир — мир одухотворённой тонкой материи, который традиционно называют астральным миром, или астралом. Именно там обитают духи.

Единственной поправкой всему было то, что это были неупокоенные души, которых скалы оставили при себе. Души звали, души манили и зазывали. И от этого становилось страшно. Кольцо сужалось, и ребята почувствовали, как их силы покидают своих хозяев. Их душили. Дышать становилось всё сложнее. Нужно было что-то предпринять, не то тяжесть гор их попросту задавит. Амулет Миры неожиданно ярко вспыхнул, и она почувствовала, как земля уходит из-под ног.

— Мира, Мира! — услышала она крики друзей. Вокруг была ночь и туман, а сама она как бы витала над ним. А ещё были глаза. Огромные чистые и печальные глаза, очень похожие на глаза индианки. Густо подведённые и необычайно красивые. Ей показалось, что она уже знакома с их обладательницей. Мира потянулась к ним. Она не чувствовала холода и страха. Напротив, всё стало другим. Мира вытянула руку в сторону прозрачных людей, среди которых стояла Она. Один только шаг, он всё решит. Кем бы ни была эта печальная спутница, она могла забрать её из этого хаоса. Мира это чувствовала, как и то, что она знакома с ней. Но, откуда? Глаза отвернулись, и девушка ощутила досаду. Она действительно хотела уйти, но что означало подаренное знание того, что её время ещё не настало? Понять, что происходит, Мира не смогла. — Мира! — голос опустил на грешную землю. Лёгкое покалывание на груди вернуло сознание. Мира закашляла от сырости.

— Господи, Мира! — кто-то начал вытирать ей лицо и девушка вдруг поняла, что у неё пошла кровь носом. Голова начала гудеть, будто от колокола. Звук нарастал и нарастал. Казалось, из-под ног уходит земля. Мира едва держалась на ногах. Она сжалась в комочек, не замечая, каково приходится её друзьям. Скалы резали их, они рвали тело на части, пытаясь забрать душу. И всё было бы ничего, если бы не туман, который прятал опасного противника. Животные и люди появлялись из тумана, исчезали и снова появлялись. Анри начал медленно размахивать оружием, отражая нападения соперника. Тот был невидим, но быстр. Анри едва поспевал отбиваться. А когда его топор встречал сопротивление, возникал тугой скрежет метала о камень…

— Стойте на месте! — необычайно серьёзный голос Винара заставил застыть даже духов. Он понял, что вызывать Хранителя Душ бесполезно. Здесь нет могилы, которую можно было бы опечатать крестом. Но был и другой путь избавления от опасного тумана. — Облакаюся в облак светел и попояшуся светлою зарёю, обтычуся частыми звёздами, украшаю себя от макова цвету. Дайте мне красоту светлого солнца, зрение от облака-света, очи от быстры реки. Дайте мне силу от сильныя тучи грозу, от грозныя тучи страх, от страшного грома храбрость, от буйного ветра быстрость. Чтобы мне силу имати, силу чужую одолевати. Волхвовать, ветер вертеть. На добро и радость, врагам на слабость! Быть по-моему, — друзья удивлённо заморгали. Туман немного отступил. Винар наливался силой. Он обернулся в поисках чего-то и забрал из рук Миры окровавленный платок. Промокнул ним свою рану, затем точно также вытер раны Анри и Аслана. Мила была целой. Она стояла между ребятами, как и Мира, но это её не спасло. Винар вынул из перевязи Миры нож и сделал подруге надрез на руке. Друзья пока ещё не понимали его действий, но из-за уверености и быстроты, с которой он всё это проделывал, не стали задавать лишних вопросов, продолжая молча отбиваться. В лицо подул сильный ветер. По-прежнему было страшно. — Яви. Прави. Помогите. Нави. Прочь уходите. Прочь! Нави, прочь! Именем Омрогома, Эпин Сайёс, Сатони, Дэгони, Эпаригон, Галиганон, Зогоген, Фэрстигон мы разрешаем вам вернуться на своё место. Нави прочь! Между нами мост силы стоит, вам домой идти велит. Именем Омрогома, Эпин Сайёс, Сатони, Дэгони, Эпаригон, Галиганон, Зогоген, Фэрстигон вернитесь в свои владения. Не тревожьте нас, а примите в дар залог силы, — Винар вытянул руку с платком вперёд. — Яви, Прави, Нави. Не тревожьте, а защитите. Да пребудет между нами мир навсегда. Именем залога, да будет так! — Анри удивлённо моргнул, когда с ладони Винара сорвалась синяя молния. Туман пропал, рассосавшись в единое мгновение. Впрочем, с ним исчез и окровавленный платок, что Винар держал в руке. Друг дрожал. Его губы были синими, как от холода. Мила сняла свой плащ и накинула ему на плечи. Мира тоже была белой, как мешок с алюбастром. Но волновало не это…

Скалы завыли! По стенам прошла дрожь. Аслан поднял голову вверх. Камни всегда были опасным соперником, но сию минуту это стало слишком очевидным. Сверху полился дождь, но не совсем обычный.

— Осторожно! — закричал Аслан, отталкивая Анри в сторону. Прямо та то место, где друг только что стоял, упал булыжник, расколовшись на несколько частей. — Ну, до чего же неугомонный этот Понтос, — произнёс побледневший Аслан, помогая другу подняться. Он разозлился, и не на шутку. Похоже, пришёл его черёд действовать. Он посмотрел на Анри и Милу. — Уводите их, — это касалось Миры и Винара. Бледные поганки выглядели краше них. Благо, друзьям два раза повторять не пришлось. — За мной. Кастонай Лапиоастеррио Аманнто. Кастонай Чандрам Амманто. Ом вам, ом лам. КофтраРум! Очнись, дух земли. Теперь ты — моё оружие. Стань щитом мне каменным. Уларикэ инсельмун, — твердил про себя Аслан, как заведённый. Постепенно вокруг него освобождалось поле. Это была его сила. Аслан шёл, опустив голову к Земле. Всё просто. Она снова говорила с ним.

"Я не враг тебе. Пропусти нас".

"Этот проход закрыт для людей. Смертные наши враги. Кто ты?".

"Я смертный, я человек, но не враг тебе. Пропусти нас".

"Кто ты? Я чувствую твою силу. Тебе нельзя туда, ты причинишь вред. Смерть смертному".

В ушах Аслана раздавался звон и шёпот. Казалось, вокруг пробуждалось всё. Щит, сотканный из его силы, не пропускал каменный дождь, что лился с неба. Но Аслан чувствовал тяжесть каждого камня, что ударялся о невидимую стену. И это было больно. Скалы тряслись от негодования с каждым метром, что преодолевали ребята. Друзья шли. Они не боялись. Их сердца не стучали. Внутри всё было опущено. Сверху падали булыжники и лишь сила друга удерживала их. От щита Аслана они отскакивали, словно горох.

"Я не пропущу. Смерть смертным!".

Иной разозлился. Упрямство местных хранителей взбесило. Фибула Аслана, которая была приколота к тыльной стороне рубахи, засверкала. Кровь бурлила, требуя выхода адреналину. Он поднял меч и с силой всадил его в камень. Оружие вошло наполовину, мягко, словно вокруг была глина или пластилин.

"Тогда тебе придётся уснуть!". Аслан поднял руки вверх и хлопнул в ладоши, а затем нарисовал в воздухе знак, который вспыхнул слабым зелёным свечением и исчез. Земля застонала. Её не просили, ей приказывали. Сила была ей знакома, и она не могла ослушаться.

— Бежим! Кофтра Гаруум, — и уже совсем прошептал, — засни, дух скал. Навеки, я сказал. Слово моё крепко. Никто не сможет его разрушить и нарушить. Быть, по-моему! — и щит неожиданно исчез. Иногда вашу жизнь может спасти только рефлекс. Закалка Сикионы тренировала не столько тело, сколько дух, сознание и силу воли. Друзья побежали через "не могу". Они буквально вывалились из Прохода под звук града камней. Меч пришлось оставить в ущелье. Всё стихло. Они сделали это. Они прошли Понтос…

**********************************

Огромная чёрная птица, что летала над ущельем, неожиданно спланировала вниз. Размахивая своими огромными крыльями, она разогнала мелкую каменную окрошку и приземлилась в ущелье. Её перья отливали смертельной стальной опасностью, а клюв был скорее оружием, нежели чем-то другим. Эта птица была опасна. И имя ей — Грук. Когти и перья у неё, как металл, и наполнены ядом. При опасности, или в схватке, она сбрасывает перья на жертву, и та умирает долгой мучительной смертью. Родом эта птица с города под названием Грукинэн. Только, что она делает здесь?

— Мой господин, они прошли Понтос. Путь открыт.

— Значит, мы всё верно рассчитали. Они ничего не подозревают. Ничего не знают.

— Похоже, вы их переоценивали, — учтиво склонил голову Асмодей.

— Ничуть. Я знаком с ними. И ты их знаешь слишком давно. Если это даже перерождённые Иные, нельзя терять бдительность. Они по-прежнему очень опасны, хотя и сами об этом не догадываются. Как обстоят дела с войском?

— Оно собрано. Тридцать шесть королевств покорилось нам. Все они теперь убеждены о приходе Повелителя. И каждый из них боится за свою жалкую душонку.

— Это хорошо. Когда Повелитель снизойдёт, нам понадобятся их силы. А что же все земли в наших руках?

— Осталось совсем немного: Эльфийский лес, владения некого барона Марана, которого защищали Иные, сам Саббатей, да плоскогорье сильфид.

— Их необходимо покорить. Иным больше нельзя давать выбора. Раз путь открыт, и ничего больше нам не может помешать, нужно действовать. Говоришь, жалкие людишки покорились? Отлично, пускай покажут себя на деле. Барона смять! А чтобы Хранители в очередной раз не успели опомниться, нападём на Саббатей. Эльфы и Сильфы — опасные соперники, но их я поручаю вам. Нужно напасть одновременно.

— Блестящая мысль, Хозяин.

— Я смотрю, Нахема вошла во вкус. Она полностью подчинила себе сосуд?

— Да, Хозяин. Хотя она слишком упивается происходящим. Боюсь, из-за своей жадности она ничего нам не оставит. За ней надо пристальнее наблюдать.

— Что ты, мой мальчик. Её можно понять. Она проголодалась. Не мудрено, столько веков… Ей нельзя перечить слишком явно. Она сильна наполовину, и всё же слишком опасна. Если Тень обретёт свою тень — вторую половину, она станет материальна и практически всемогуща. А на моей памяти Нахема всегда была любимицей Повелителя. Готов ли жертвенник?

— О… Над этим работает Вааль.

— Что же, тогда можно не волноваться. Но где же Самаэль?

— Его цель — Понтос.

— Именем зла. Да пребудет с нами победа! Присоединяйся к нему. Если будет необходимо, зови и остальных. Нам нужен Ключ! Достаньте мне его или Хранителя. Когда алтарь будет готов, придёт час освобождения. И я хочу, чтобы к этому моменту никаких преград не существовало. Я вмешаюсь только в самом крайнем случае.

— Именем Повелителя!

— Иди, мой мальчик. Он с нами.

*********************************

Стоило отдышаться, но это казалось невозможным. Дыхание перехватило. Они были в каком-то другом мире! Природа кратера вулкана такова, что вокруг углубления застывшей лавы всегда наблюдаются стены, что его окружают. Но всего этого не было! Плотная, свалявшаяся масса, напоминающая водоросли, устилала долину, что открылась взору ребят. А вдалеке можно было увидеть дым, исходящий прямо из земли. Друзья переглянулись.

— Никуда мы не пойдём, — сказал всё ещё тяжело дышавший, как после быстрого бега, Аслан. Он был мокрым от потерянной силы. — Сначала отдохнём, я заберу меч.

— Ты что? — заволновалась сестра. — Ты хочешь вернуться обратно?!

— Теперь это не опасно, — отмахнулся брат. — Но сначала отдышусь.

После этих слов он тяжело повалился на землю. Остальные не стали спорить и упрашивать, а просто присоединились к другу.

— Сейчас я всё поправлю, — произнесла Мира. Она уже остановила своё кровотечение.

Девушка села в позу лотоса, подняла руки на уровне своей головы, повернув их ладонями к лицу, и замерла. Вокруг заискрилось слабое свечение. Друзья переглянулись, не понимая, что означает эта медитация. Мира улыбнулась через минут пять. Она открыла глаза и убрала руки, открыв лицо. Затем сжала кулак и повернулась к Аслану. Прошептав что-то, она открыла ладонь и дунула в сторону друга, словно посылая ему воздушный поцелуй. С ладошки сорвался лёгкий серебристый дымок. Аслан удивлённо поднял брови. Ему стало лучше. Мира встала и подошла к Винару. Когда тому было плохо, его лучше было не трогать, но сейчас это было просто необходимо. Мира села за его спиной и положила руки на виски друга. Винар почувствовал как всё чужое, что успело проникнуть в него, высасывает прочь. Через минуту он уже довольно сносно себя чувствовал. Мира устала, но лишь для того, чтобы дальше использовать магию. В целом же она чувствовала себя прекрасно.

— Как ты? — обратился к ней Аслан. — Спасибо.

— Не за что. Это вам с Винаром спасибо. Спасли. Я уже думала, нам крышка.

— Не на тех напали, — буркнул Винар. Ему стало намного лучше.

— Анри, Мила, давайте я пока перебинтую ваши порезы. Через минут пятнадцать, полчаса, я займусь ними, — возражений не нашлось. Видать, ещё не отошли от шока. Минут пять ребятам понадобилось, чтобы проделать все необходимые процедуры и снова пришло время двигаться вперёд.

— Анекдот рассказать? — спросил Винар, чтобы разрядить обстановку. Всё новое настораживало. — Идёт ёжик по лесу, сам собой любуется. В гриб ногой запустил — сильный. В лужу глянул — красивый. Р-раз, между деревьями пробежал — быстрый, ловкий. Тут волк сзади ка-а-ак пинка даст! Летит ёжик и думает: "И сильный, и красивый, и быстрый, и ловкий, но лёгкий…", — сразу стало веселее на душе. Смех лечит. С ним не страшны никакие преграды, опасности и скука. Хотя, скучать и так не доводилось.

Это было невероятным, но это было. Черные разливы лавы, долины, покрытые темно-зеленой растительностью, пестрые склоны гор. Казалось, что Понтос был проходом не в середину вулкана, а в иное царство. Но не это было самым удивительным. Само ощущение покоя, уюта, умиротворённости, девственного, первобытного ландшафта. Всё это вызывало состояние защищённости, как будто ты находился дома. Давно уже ребята не чувствовали подобного. Они шли по гладким булыжникам, окутанным мхом, словно по мягкому ковру. Единственное, что настораживало, это шум. В глубине раздавались зловещие шумы, словно где-то работала подземная кузница. Кто его знает, сколько ребята прошли, но есть хотелось необычайно, а ничего съестного на пути не попадалось. Желудок начал подвывать обычную песню: "Ой, на кого же ты меня оставил?". Внезапно Анри остановился.

— Что случилось? — Аслан сразу же насторожился. Теперь любое "кажется" воспринималось, как реальная угроза.

— Странное чувство. Где-то совсем рядом кто-то есть. Или что-то. Оно очень огромное.

— Опять чудовище? — хмуро спросил Винар, как о некой банальной приевшейся вещи. — Справимся, — отмахнулся он рукой.

— Это что-то очень и очень большое, — немного задумавшись, протянул Анри. — Ладно, пошли. Только осторожно.

Друзья медленно озираясь по сторонам, начали продвигаться дальше. Спустились с холма. Впереди был какой-то дым. Возможно, это был посёлок. Хотя, откуда ему здесь взяться? Внезапно ребята с удивлением уставились друг на друга. Вокруг всё было белым! Шёл снег! Огромные хлопья, медленно планируя, падали на землю. Мира вытянула руку вперёд, не понимая, почему она не чувствует холода. Напротив, ей было очень жарко. На ладонь мягко спланировал… пепел. Вокруг витали горы пепла! Как саван, он укутывал долину мягким покрывалом. Это было настолько необычным и неописуемым, что ребята застыли в немом восторге. Значит, это всё-таки был вулкан. И похоже, что он жил своей жизнью. Огромная резкая струя пара, что вырвалась из-под земли, напугала девчонок. Мила вскрикнула, Мира просто подпрыгнула от неожиданности.

— Кто это?! — все обернулись. Позади ребят, в метрах десяти, стоял… гном. Это был небольшой человечек около метра ростом. У него были полноватые, округлённые черты лица, жесткие, курчавые каштановые волосы, ярко-голубой фартук и подтяжки. Рубашка его была снежно белой с закатанными рукавами. В руках гнома была лопата и мешок, в который он, не спеша, что-то складывал. На изумлённый голос Анри он обернулся и точно также уставился своими чёрными глазками-бусинами на ребят. Затем его рука медленно потянулась к мешку, и он спокойно продолжил работу. Медленно собрав свою добычу, он развернулся и пошёл прочь. Ребята, как пять баранов с отвисшими челюстями, переглянулись и поспешили следом за ним. Несмотря на маленький рост, гном передвигался очень живо. И пятеро молодых людей делали невероятные усилия, чтобы не потерять его из виду. И это им всё-таки не удалось. Человечек, так и не произнеся ни одного звука в ответ на вопросы, исчез в одном из земляных гротов, буквально провалившись под землю.

Для ребят проход оказался слишком узким, так что рисковать никто не стал. Покричав немного, но так и не дождавшись ответа, друзья последовали дальше. Вскоре владения пепельного снега остались позади, а перед глазами ребят распласталась широкая долина. Она буяла зеленью и была просто усыпана цветами.

— Господи, — прошептала Мила в диком восторге, — я уже думала, что на этой планете не осталось ни одного живого растения. Как красиво! — цветастые бабочки порхали над огромными налившимися бутонами. Аромат закружил голову, заставляя грудь дышать на полную катушку. Фантастически живописно! Но на этом изумление от увиденного эдема не прекратились. Похоже, это был просто таки волшебный рай. Ну, где ещё можно увидеть настоящих фей?!

В том, что перед ними были именно они, ребята не сомневались. Словно на открытках. Настоящие и живые. Девчушки весело резвились возле яркого жёлтого цветка, используя его, как ширму друг от друга. На их головах были синие шёлковые колпачки в виде колокольчиков с завёрнутыми наружу лепестками, одеты они были в зелёные атласные платьица, а на ногах у них красовались сандалии из жёлтой кожи. Их блестевшие, словно золото в свете летнего солнца, густые каштановые волосы доходили до талии. Голоса были также мелодичны, как песни лесных птиц. Они были прекрасны и игривы. Но как оказалось, и пугливы. Едва завидев пятерых друзей, они просто растворились в воздухе. Ребята опять остались с носом.

— Ну, что это такое? — возмущался Винар. — Они здесь все такие шуганые, или хоть кто посмелее найдётся? — друзья сделали небольшой привал, чтобы обмозговать ситуацию.

— А меня удивило совсем другое, — потёрла Мира лоб. — Первое, почему они все убегают? Второе, как на нашей родной планете о них узнали? Ведь, у нас нет магии и этих существ. Тогда, откуда у наших людей такие чёткие представления о них? Все эти сказки, легенды, картинки. Не верю я, что всё это может быть вызвано буйным воображением. И ещё один вопрос. Мы прошли Понтос, где же Саббатей?

— Он вокруг вас, — ребята вскочили со своих мест мгновенно. Однако реакция их подвела. Вокруг стояли… люди. Но откуда они возникли? За их спинами были луки, за поясами — ножи. Одеты они были в мягкие струящиеся одежды наподобие туник. Некоторые были ещё и в свободных брюках. Волосы незнакомцев были светлыми, словно солнечные лучи. Каштановые, пепельные, медовые. А глаза… Глаза были изумительными! Немного раскосыми и глубокими. В них струилась такая сила и чистота, что взглянув в них, у друзей перехватило дыхание. У незнакомцев было оружие, и естественно для воинов, что ребята ухватились за своё. До тех пор, пока они этого не делали, люди, окружившие их, были спокойны. Они просто держали свои луки и короткие мечи, как обыденную утварь. Но едва друзья дотронулись до излюбленной стали, глаза незнакомцев стали жёсткими, словно они углядели врага. Все приготовились биться. Друзья просто ждали нападения. Но его не последовало. Вперёд вышел говоривший. — Добро пожаловать в наши края, Иные.

— Астарот?!

 

ГЛАВА 4

Ребята не ошиблись. Перед ними и впрямь стоял Астарот. Это был всё тот же мужчина среднего роста со светлыми волосами до плеч, возраст которого оставался его маленькой тайной. На нём не было мантии. Он был одет в длинный безрукавочный жилет, дотягивающий до колен, на его ногах были брюки свободного покроя. Всё было немного знакомых мрачных тонов. Друзья настолько растерялись, не зная, что предпринять. Они ожидали чего угодно, но никак не ожидали увидеть знакомое лицо, молодое и старое одновременно. Глаза мага востока казались по-прежнему очень мудрыми.

Теперь ребята посмотрели на остальных спутников их давнего друга совсем по-другому. Их черты лица были мягкими и приятными, тонкими. Лица были словно вылеплены. И Творец постарался на славу. Волосы спадали на плечи густой шапкой. Так и хотелось провести по ним рукой, чтобы удостовериться в необычайной шелковистости. Глаза были зеленоватые и немного раскосые. И намного позже друзья заметят ещё одну особенность: странную вытянутую форму их ушей, которая, впрочем, абсолютно не портила. Одеты спутники Астарота были тоже по-разному. Некоторые в туники, а кто-то в мягкие зеленоватые костюмы. Все были вооружены, и почему-то не возникало сомнений, что это просто сопровождающий инструмент.

— Здравствуйте, друзья мои, — нельзя шокировать людей. Нельзя выкладывать всё и сразу. Нельзя сбивать с ног. Астарот тепло улыбнулся.

— Ты? — Мира была готова расплакаться. Её сердце впервые за долгое время ликовало от того, что было радостно.

— Собственной персоной! — почти залихвацки заявил Астарот. — Я так понял, не ожидали. Но скажите, хоть рады видеть-то?

— Рады, — почти на автомате кивнул Винар. — А что ты здесь делаешь? То есть… Как ты здесь оказался?

— Это слишком длинная история, я расскажу вам её немногим позже. Сначала позвольте представить вам моих друзей. Брейдаблик, Глитнир и Бильскирмир, Хлидскьяльф, Валаскьяльф… — в ответ на слова маг его спутники степенно, но не высокомерно наклоняли головы в знак почтения. Затем Астарот точно также представил пятерых друзей. Церемонии были закончены.

— Но Астарот, как они здесь очутились? — голос Валаскьяльфа был чист и звонок, как пение птицы.

— Для Иных не существует преград, — хитро прищурился маг. Спутники Астарота отступили на шаг. На их лицах была смесь недоверия и удивления. — Да, это пятеро, коих позвала Неогея для защиты от зла. Это их мы ждали. И они пришли.

— Не может быть, — прошептал тот, кого назвали Брейдабликом. — Иные, Хранители ключа?! — люди переглянулись, а друзья внутренне напряглись. — Но это означает…

— Прошу прощения у твоих друзей и наших гостей, — склонил голову Глитнир, перебив своего друга. — Для того чтобы сомнений не возникало. Для того чтобы… Иные смогли пройти в наш город, мы просим пройти небольшое испытание. Согласны ли те, кто называет себя Хранителями Ключа пройти по одному реку Ифинг?

— Речку перейти? Лёгко! — отмахнулся Винар. Он понемногу отходил от неожиданной встречи, чего нельзя было сказать о его друзьях, пожимающих Астароту руки в знак приветствия.

— Кажется мне, что здесь не всё так просто, — пробормотала Мира почти под нос. И тут же уловила серьёзный и немного лукавый взгляд Глитнира. Похоже, её опасения подтвердились.

— Уж, не ту ли реку, которую за всю историю ни разу не сковывал лёд? — предположил, наморщив лоб, Анри.

— Не мудрено, — так же шустро пожал плечами Винар, — здесь всегда лето.

— В чём подвох? — спросила Мира у Астарота, который молчал, слушая высказывания ребят. Похоже, предложение Глитнира его тоже заинтересовало.

— Я не в праве вам говорить что-либо. Но вы можете сначала взглянуть на своё испытание, а затем принять решение, — ответил Астарот. — И ребята поняли, что его совету стоит внять.

— Вообще-то я с удовольствием сначала поела бы, но раз вы все так настаиваете, — пробурчала Мира, глядя исподлобья на красавцев. Ей не нравились испытания, состязания, соревнования, конкурсы и прочая дребедень. Почему она что-то кому-то должна доказывать? "Хотя бы для того, чтобы тебя и ребят пропустили дальше", — услышала она свой внутренний голос. — Ну, чего встали? Пошли, — первой подала Мира пример.

*****************************

— А почему вы сказали: "по одному"? — спросила Мира у Глитнира, пока они шли к речке.

— В Пророчестве сказано, что Иные очень сильны. Саганы наделили их необычайной мощью. Каждому из них помогает природа. Именно поэтому.

"Прав. Только что мне делать? Я-то в Пророчество не вписываюсь", — подумала Мира про себя. Она настолько углубилась в свои мысли, что совершенно не заметила взглядов Аслана, Астарота и его спутников.

Ребята шли, осматриваясь по сторонам. Пепельный снег опять окрасил головы путников, устилая всё вокруг. Можно было ощутить зловещие стихии природы в их первозданной мощи. Повсюду всё кипело и клокотало: горячие источники били из беспокойной земли, выбрасывая клубы серных испарений. Дышать было очень сложно, и Мира с Асланом начали сильно кашлять. Астарот обернулся, покачал головой, повёл рукой над путниками и их окутал какой-то пузырь, не пропуская серную вонь. Дышать стало намного легче.

— Спасибо, — поблагодарила Мира. Она всё больше чувствовала себя беспомощным ребёнком. Было беспокойно, но отступать и вправду было некуда.

Через четверть часа, а может, немного дольше, процессия прибыла на место. Невероятно. Ужасно. Страшно, но прекрасно! Перед глазами ребят распласталась река Ифинг, о которой Стасия сказала: "Через все века она течет открыто, ни разу лед не сковывал ее берега". Удивляться было не нужно. Закружилась голова. Друзья ещё и на пять метров не приблизились к ней, а виски сжало от жара. Это был один из потоков лавы. Это была огненная река.

— Вы хотите, чтобы мы перешли через лаву?! — Мира готова была провалиться сквозь землю. Этот мир и его обитатели были безумными, но требовать такое…

— Да, — спокойно ответил Брейдаблик. — Точно так же, как это сделаем мы.

— Мы сначала посмотрим и подумаем, а потом решим, — учтиво кивнул Анри. Похоже, он тоже был не в восторге от этой идеи. Астарот просто смотрел на выражения лиц. И у всех пятерых мысли были видны одинаково отчётливо.

— Мы вас не торопим, — ответил доселе молчавший Бильскирмир. — Просто другого пути в город нет. Мои друзья считают это для вас настоящим испытанием. Вы не похожи на нас, хоть и имеете такие же светлые волосы, поэтому…

— Это потомки эльфов, — ответил Астарот на немой вопрос, когда его сопровожатые отошли. Ребята ничего не говорили вслух. Они наблюдали за тем, что происходило. То, что перед ними были потомки эльфийской расы, уже не удивило, хотя до встречи ребята представляли себе их по-другому и по-разному.

Лава плыла, не меняя своего течения. Эльфы сняли свою обувь и привязали к ступням какие-то листья (не смотря на окружающую среду и высокие температуры, здесь росли растения, каким бы удивительным это не казалось). По три на каждую ногу. Затем все пятеро (впрочем, Астарот вскоре присоединился к ним), начали что-то нашёптывать. Речитатив был глухой и ребята не улавливали смысл странного гортанного языка. Было очень жарко. Сама мысль о том, что нужно пройти по этому кипящему аду, вызывала дрожь. У Миры было такое ощущение, что она печётся заживо. Она не переносила таких высоких температур и сейчас только удивлялась, почему она до сих пор в сознании. К своему изумлению ребята заметили, что лава затвердевает, хотя было видно, как по ней ещё пробегают пятна жара — похожие на те, которые возникают на поверхности раскалённого железа перед тем, когда кузнец начинает закаливать его, опустив в воду. Друзьям просто пришлось подобрать свои челюсти после того, как Брейдаблик и Глитнир ступили на местами застывшую реку. Валаскьяльф и Хлидскьяльф ещё возились со своей обувью.

— Послушайте, вы многого добились, я знаю, — услышали ребята голос Астарота. Он был немного возбуждён, — но сейчас вам просто необходимо пройти через это.

— А… Нам нужно попасть на ту сторону? — указал пальцем Винар. Валаскьяльф и Хлидскьяльф спокойно кивнули и поспешили присоединиться к своим друзьям.

— Идиотизм, — отчаянно всплеснула руками Мира. — Как?!

— Как угодно, но по одному, — было заметно, что Астарот очень сильно переживал.

— Те, кто не перейдёт на другую сторону, не смогут пойти дальше, — констатировал факт Хлидскьяльф. Он последний затянул растения на ногах, и тоже последовал через реку. — Астарот, ты должен пойти со мной, чтобы твои друзья сами могли принять решение, — к удивлению ребят Астарот послушался и оставил ребят одних. Мире на миг показалось, что она одинока. Аслан заметил её выражение лица.

— Не переживай, что-нибудь придумаем. В конце концов, мы пришли сюда именно для того, чтобы попасть в Саббатей. Посмотрим, что они там за растения использовали… — Аслан присел, поглаживая рукой мёртвую землю. Эльфы переглянулись, видя, как из пепла возрождается растение. Аслан весь взмок. Его рубаха стала, как мочалка. Но вслед за рукой друга тянулся росток, стремительно набирая силу. Мира глянула на растение, которое ему удалось вырастить.

— Это листья растения "ти". Ты собираешься перейти так же, как и они? — спросила она, осматривая листья.

— Сейчас попробую. Если получится, сделаете тоже самое.

— А если нет? — спросил Винар. Ответа не последовало.

— Ты с ума сошёл! Ты ноги обожжёшь! Там температура тысячная! — запереживала сестра.

— Так и будет, — похоже, Аслан заупрямился, пытаясь проверить свою догадку. Он оторвал от рубашки рукав, разорвал его на мелкие полосы и привязал листья к ногам. Листьев было всего три. Аслан привязал по одному на каждую ногу, а третий просто отложил в сторону. Река была не очень широкой. Метров десять от силы, но, тем не менее, в данном случае, это было колоссальное расстояние. — Я пошёл.

— Господи… — Мира порывалась перекрестить друга вслед, но сдержала себя. Вера внутри. И Аслан побежал. Идти мочи не было. Жара была просто невероятной. Аслан затаил дыхание, а его разум, похоже, просто перестал работать. Сердце забарабанило, прогоняя кровь в ускоренном темпе. Как он бежал! Он побил все рекорды, за считанные секунды просто перепрыгнув реку.

— Ему это удалось! — схватившись за горло, просипела Мира.

— Сгоняю, посмотрю, как он там, — сказал Винар и скрылся. Когда он оказался рядом с Асланом, эльфы только удивлённо, но как ему показалось, одобрительно переглянулись.

— Вы должны подождать своих друзей тут, — доверительным спокойным тоном произнёс Глитнир. Винар только подумал про себя ответ, но так ярко, что Глитнир отвернулся. А Аслан вообще ничего не ответил. Листья на его ногах высохли, ступни были горячими, но абсолютно не обожжёнными.

— Пройдёшь? — спросила Мира у Анри.

— Пройду, — ответил друг.

— Иди, — кивнула подруга ему в ответ. Анри, больше не сказав ни слова, подошёл к краю берега.

— Аоум ур Агни Михаэль Анаэль Рам Аоум мани падмэ хаум! Мир огненный покорись! — прошептал Анри, и сила огня слилась с ним воедино. Он шёл по местами застывшей огненной лаве, как по лужайке, внимательно рассматривая всё по сторонам. Эльфы видели, как он шаг за шагом преодолевает реку, и за его спиной расплавляются следы. Перстень на его руке сиял, озаряя всё вокруг алым багряным светом. Когда он ступил на землю, Глитнир первым склонил голову в знак почтения.

— Прости, что сомневались в тебе, повелитель огня.

— Расслабьтесь, ребята. Девчонок-то можно забрать?

— Они должны сами попробовать перейти Ифинг.

— Я боюсь, я не пойду туда одна, — помотала головой Мила. Ребята, эльфы и Астарот напряжённо ждали на другой стороне, пока девушки решатся, что делать. Мира взяла листок растения, который Аслан оставил. "Похоже, что одного будет мало".

— Я тоже боюсь, но ты можешь пройти, я знаю, — ответила Мира подруге. — Попробуй что-то сделать. Заморозь, остуди. Я точно не пойду. От меня проку мало. Я не обладаю вашими умениями. И боюсь, что собственных ожогов после такого походика не уберу точно. Ты же Хранитель Ключа, покопайся в себе, выпусти силу. Иди.

— Нет, — обратно помотала подруга головой, подойдя к краю. — Давай вместе.

— А как же правило? — задумалась Мира, глядя на другую сторону.

— Я не пойду сама, — заупрямилась Мила.

— Но ты же можешь остудить всё это! Ладно, — сдалась, наконец, она. — Пошли вместе. — Мира и Мила подошли к местами застывшему огню. В лицо дохнуло жаром. — Вместе? На три-четыре? Давай.

— Ундина. Дева морская, услышь меня. Ом Вам. Кастонай Лапиоастерио Умманто! Сатони, Зогорен… От слова, к слову. Дай мне пройти к слову. От деяния к деянию. Яви силу. Именем Митрандир заклинаю, — зашептала Мила и сделала шаг на лаву. Мира заколебалась всего на секунду, выпустив листок в раскалённую реку, и просто подтолкнула подругу.

— Иди! Не останавливайся! — и Мила пошла, метр за метром замораживая реку. Следом за ней шла Мира, дивясь тому, что происходит. Жар был бешеный, но Миру бил озноб. Руки и ноги сводило от холода. Дышать было больно от ледяного воздуха, что попадал в лёгкие. От Милы веяло холодом. Её окутала дымка. Волосы, ресницы и одежда Милы покрылись инеем. Под её ногами трещала застывающая лава. Мила остановилась, наклонила голову вниз и развела руки в сторону. Послышался треск. Остановилась и Мира, понимая, что лава под её ногами затвердевает и становится похожей на асфальт. Мила подняла голову, и друзья заметили, как ярко сверкает её диадема. Ещё минута и подруги ступили на твёрдую почву. Хотя теперь разницы между ней и рекой не было. Эльфы с удивлением смотрели за спину девчонкам. Мила зашаталась, и Мира обняла её, придерживая и накрывая своим плащом одновременно. Река, которая ни разу не прерывала своего течения, застыла. Реки Ифинг больше не было.

— Добро пожаловать в обитель Саббатея, Хранители ключа, — ребята посмотрели в глаза Астароту. Кажется, они сделали это. Они прошли последнее препятствие.

**********************************

Казалось, со времени пребывания на удивительной планете Неогея, ребята видели массу фантастических вещей. На их родной планете было много потрясающих вещей. Нечему удивляться. Но дыхание перехватило в который раз.

Глаза ребят распахнулись. Перед ними был Саббатей. Стан покоя светлых. Они напрягли магическое зрение, чтобы разглядеть всё это получше.

Город-крепость состоял из нескольких ярусов, и создавалось впечатление, что он просто вырос из скалы. Верхний ярус был покрыт серебряной крышей. Над ним возвышалось что-то наподобие охотничьей вышки. Жилища обитателей образовывали одну неприступную крепость, куда можно было попасть только через (как выяснилось позже) западные ворота. Перед всем этим великолепием простирался "тун", вечнозеленый луг. Стены замка переливались в лучах ласкового солнца. Местность была влажной и удивительно зелёной. Эльфы подождали пока ребята справятся со своими эмоциями. По щеке Миры потекла слеза. Всё это ей так напомнило её живописную планету. И потянуло домой…

"Не плачь. Мы обязательно вернёмся. Слышишь?", — услышала она мысленные слова Аслана. Как всегда друг пытался ободрить.

"Как красиво! Неужели этому великолепию тоже суждено погибнуть?", — Мира едва сдерживала рыдания и заметила, что Мила тоже была близка к этому. Стоило пройти немало испытаний, чтобы попасть в этот рай.

"Для этого мы здесь. Если Пророчество правдиво, мы не дадим всё это разрушить. Я прошу тебя, не плачь!".

"Не буду", — упрямо мотнула головой Мира. Вдохнула, выдохнула.

— Мы пойдём дальше? — спросила она у Глитнира. Тот улыбнулся и предложил следовать за ним. Ребята начали спускаться вниз к живописной долине.

Огромный луг, на котором порхали бабочки и росли цветы, казался каким-то дивным. Вот-вот, и всё это развеется, как сон. Но он не исчезал, и ребята смогли пройтись по мягкой, словно персидский ковёр, траве, вдыхая аромат цветов. Воздух здесь был настолько чист, что у друзей защекотало в носу с непривычки. Эльфы мягко улыбались и показывали друзьям диковинки. Летали птицы, пробегала мелкая живность. Анри заметил, как в стороне величаво склонил рога олень. "Такого мы когда-то спасли на болотах", вспомнил он. Вроде бы до замка было рукой подать, но ребята дошли только к закату.

Стены обители Светлых переливались. Необычная гора состояла из черного вулканического стекла — обсидиана. И зарево солнца удивительным образом отражало всю необыкновенную красоту камня. Когда ребята издалека смотрели на замок, они не заметили высокой ограды, что его окружала. Как эльфы пояснили ребятам, это скорее препятствие животным, поскольку подъём к самому замку в некоторых местах крут и опасен. Ребятам приходилось верить на слово.

И вот они перед вратами. Смутное чувство промелькнуло у всех пятерых, и ребята остановились, сами не зная, почему. На них смотрели тысячи глаз. О их присутствии знали. Каждое растение, каждая травинка, каждое животное чувствовало их прибытие. Спасители ступили на землю Светлых.

Врата распахнулись и ребята увидели… Жизнь! Она кипела! Небольшая суматоха мелькающих вперёд-назад гномов, необычайная веселость фей, потрясающие игры русалок в пруду, а вот, кажется, промелькнула Лессовица, огромный великан — это Орк. Странные существа, снующие возле разожжённого костра — саламандры. Позже ребята увидят домовых, познакомятся с остальными обитателями удивительного стана Покоя.

— Добро пожаловать, Иные, Хранители Ключа! — раздался спокойный, но хорошо поставленный голос. К ребятам, Астароту и застывшей пятёрке эльфов спускались три старца. Хотелось бы их так назвать, но язык не поворачивался.

Первый был богатырём. Он был низкого роста. Максимум полтора метра, но объём его грудной клетки, а также могучие плечи и руки, на которых бугрились мышцы, красноречиво подтверждали, что перед друзьями был воин. Одет он был в кожаный жилет и некое подобие футболки под ним. Его талию украшал необычной работы пояс. На ногах были сапоги, перевязанные бечёвкой до колена. В сапоги были заправлены шаровары мягкого тёмно-зелёного цвета.

У второго была борода. Длинная, белая, как лунь, она достигала пояса и была перехвачена красивой нитью в трёх местах. "Старец" в руках держал посох, с виду довольно обычный. Одет он был в длинный, ниже колена, белый халат с красивой золотистой вышитой окантовкой. На его ногах были мягкие полусапожки и средней широты брюки, заправленные в них.

Третий встречающий был закутан в странную переливающую мантию. Его одежды полностью скрывали своего хозяина. Он слишком плавно передвигался, спускаясь к ребятам.

Когда они спустились достаточно низко, ребята с почтением наклонили головы, всё ещё не зная, кто перед ними. Возникла пауза. Трое спустившихся рассматривали с любопытством ребят, а те в свою очередь, глазели на них.

— Значит, твои предположения, Астарот, сбылись? — сказал старец с бородой. На его лице не было ни единой морщинки, а глаза стали глубокими, как речной омут.

— Мои предположения всегда сбываются, — улыбнулся маг Востока. — Друзья мои, позвольте представить вам воина Хрунгнира, предводителя высокочтимых гномов. Великого, — при этих словах старец поморщился, — Мёккуркальфи, старейшину и советника эльфов. И принца Аскья, предводителя фанеев, летающего народа крылоруких.

— Анри, Аслан, Винар, Милаэль, Мираэль, — по очереди представились друзья.

Внезапно предводитель фанеев, с ног до головы укутанный в свой плащ, мягко спланировал к Мире. Он уткнулся взглядом на камень, что Мира носила на груди, а затем поднял глаза… Мира утонула. Светлый чистый взгляд, казалось, очистил душу.

— Райета, — прошептал он, повернувшись к остальным.

— Я прошу вас пройти с нами. Вы, верно, устали и проголодались с дороги. Прошу вас разделить с нами вечернюю трапезу, — пригласил ребят Мёккуркальфи. Под подбадривающие взгляды Астарота и эльфов, ребята пошли следом.

*****************************

Живот приятно заурчал. Первый раз за трое суток ему предлагали такой роскошный обед. Чего только на столе не было. Цветочный мёд переливался золотистым цветом в огромной чаше из стекла. Рядом возвышалась гора пирожков с самой настоящей кислой капустой и булочек с яблоками. Пироги и творог, сыр, сметана, молоко, фрукты, каша и мусс, наваристый золотистый бульон, сладости и искрящееся вино… Всего этого даже попробовать не получилось, потому что желудок вскоре начал бунтовать от перенасыщения. И тогда Мёккуркальфи предложил перейти в другой зал.

Это была комната раздумий. Здесь по кругу стояли мягкие кресла, в середине было кострище вместо камина. Стены были увиты растениями, поэтому создавали видимость живой изгороди. Друзья, трое предводителей и Астарот присели возле огня.

— Вы мне не поможете? — прищурился Мёккуркальфи, указывая на аккуратно сложенный уголь. Анри посмотрел по сторонам, но удостоверившись, что слова предназначаются именно ему, небрежно пожал плечом и подошёл ближе к кострищу. Он вытянул руку над кострищем,

— Аоум ур Агни Михаэль Анаэль рам. Силой Энсофа Мир огненный озарись! — прошептал он слова. Его перстень сверкнул, и уголь озарил огонь. Анри хотел было отойти, но что-то ему мешало. Он посмотрел в глаза старца и понял, что тот приглашает его проверить свои силы. Анри не опустил и не убрал руку. Огонь захватил её и лизнул, как верный пёс, но Иной не почувствовал боли, лишь приятное тепло. Он улыбнулся, засунул руку в костёр и достал оттуда раскалившийся докрасна уголь, поиграл ним, внимательно смотрел со всех сторон и положил обратно. Затем встал, поднял руку вверх и костёр вырос! Всех присутствующих озарило жаром. Анри увлёкся и даже немного заигрался огнём. Неожиданно от искры вспыхнула живая изгородь, сжигая растения.

— Что ты делаешь?! — вскочила Мира.

"Мила, потуши это!", — услышала девушка чей-то голос. Она подняла руку вверх.

— Дэй виви оперибус ежус фон пеккаторум, — сверху, из потолка полилась вода. Огонь зашипел, показывая своё недовольство, и потух. Остались лишь лужи, намокшие люди, и сгоревшие растения.

— Болван! Заигрался, — прошипела Мира. — Посмотри, ты всё испортил, — Миру отдёрнул Аслан.

— Успокойся, я всё исправлю. Мильёф ав саттина. Сантрикэ элайя синакорэ. Мильёф ав саттина… — из пепла возникали ростки, обгоревшие края листьев снова наливались силой, раскрывались бутоны, отбрасывая обгоревшую пыль. Через некоторое время стараниями Аслана растения ожили. Мире показалось, что они даже краше, чем были до пожара. И всё-таки она была недовольна самодеятельностью друга. Кто его просил поджигать всё вокруг? Что на него нашло? Теперь всё вокруг было грязным и мокрым.

"Ты можешь убрать всё это?", Винар удивлённо завертел головой. Кто это спросил?

"Могу".

— Шёагонхёи ёансэ илаёймё! — пыль и грязь взметнулась вверх с движением руки Винара. Он отбросил её в одно единственное окно. В лицо сидящим подул свежий бриз, подсушивая одежду и волосы. Через минуту ничего не напоминало об инциденте. Всё стало таким, как и прежде.

— Кем бы вы ни были, я верю, что Саганны покровительствуют вам, — склонил свою голову Мёккуркальфи. Мира заметила густые и пышные волосы, совсем не свойственные старикам. — Думаю, нужно рассказать им всё о Пророчестве.

— Но это же табу! — встрепенулся Хрунгнир. — Эти тайны хранились много веков!

— Секрет — это та роскошь, которую мы больше не можем себе позволить, — неожиданно произнёс Аскья.

— Тогда я, пожалуй, начну с основ. Усаживайтесь поудобнее, — присел Мёккуркальфи. — Хранитель огня, я попрошу вас ещё раз воспользоваться своим дарованием, — Анри под косые взгляды ребят опять зажёг костёр, и тут же уселся на своё место. — Итак, основы…

Согласно старым верованиям, основы которых были изложены в первоисточниках, любая энергия имеет изначально присущие характеристики добра и зла, светлой и тёмной стороны, мужского и женского начал. Бытиё, а попросту существование, держится на равновесии этих первичных, взаимодополняющих и вместе с тем полностью противоположных начал: светлого, тёплого, сухого мужского и тёмного, холодного, влажного женского. Вместе они образуют универсальный принцип, связывающий человека со всей вселенной, и позволяющий ему обнаружить целую вселенную в себе.

— Мир — частица тебя, и ты часть мира, — прошептала вслух Мира.

— Совершенно верно, Мираэль, — кивнул Мёккуркальфи, и продолжил свой рассказ. — Пророчества давно нет. Оно утеряно, как и автор, написавший его. Люди же никогда не вспомнят окончания, а, переписывая, допускают слишком много ошибок. Ведь каждый искушен. Переписывая, не каждый удержится, чтобы не истрактовать это по-своему. Всё человеческое горе происходит от невежества. Я могу процитировать те части, которые знаю сам, и которые уже состоялись. Семь грехов падут на нечестивые головы: глаза гордые, язык лживый и руки, проливающие кровь невинную; сердце, кующее злые замыслы; ноги, быстро бегущие к злодейству; лжесвидетель, наговаривающий ложь и сеющий раздор меж братьями… Это всё охватило мир людей цепкими пальцами уже давно. Земли Неогеи были поделены на равные участки Великими мира сего. Люди, жившие на этих участках, выбирали старших, которые в последствии стали принцами, баронами, королями. И в один прекрасный день, кому-то показалось мало. Именно тогда было заложено начало.

— Видите ли, — мягко произнёс Астарот, — наш мир полон сперва непривычной для вас магии. На Неогее изначально жили не только люди, но и другие расы и существа. Эльфы, Сильвы, ундины, тролли, феи, метаморфы, лессовицы, мавки, нави, саламандры и остальные. Они обладали куда большими способностями, но были вынуждены потесниться, потому что человек обладал одной более выраженной. Это зависть. А обладание этим даром наделяет его умением унижать и ущемлять остальных, исковеркивая способности в пороки. И мы были вынуждены уйти, чтобы не быть истребленными. Некоторые из людей были не согласны со своими соратниками и совсем не хотели портить с нами отношения. Они приходили учиться. Творец не обделил человека ничем. Он обладает куда большими способностями, но его неверие в собственные силы, душит и гнетёт его дары. И со временем он превращается в пустышку. Чтобы этого не происходило, создавались школы магии. В одной из них вы побывали.

— Да уж, — пробормотала Мира, боязливо отдёрнув плечи.

— Это то, во что они превратились, — опять подал голос Мёккуркальфи. — Давно там перестали обучать истинной магии, наделяя своих учеников банальными фокусами. Было сказано… Ибо восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам; всё это начало болезней. Неогея погибает. А у нас не хватает сил, чтобы помочь ей. Астароту было приведено знамение. А после Хрунгнир, поговорив с землёй, пришёл к нему и сказал, что следует ждать помощи. Помощь Неогеи — это вы. Живое воплощение сил Саган, или Четверых, как мы их называем, истинных повелителей духов природы, земных стихий. — Мёккуркальфи ненадолго умолк, собираясь с мыслями, пока Хрунгнир разливал ароматный напиток. — Во-первых, люди оговорили смысл слова "духи Природы". Они говорили, что те обычно представляют собой лишь персонификацию ее сил: Сила Бури, Тепло и Свет Солнца, укрывающая все Тьма Ночи, плодородная Сила Дождя. Во-вторых, у каждого человека могут найтись свои духи-покровители, обитающие в мирах, недоступных его пяти чувствам, но готовые вступить с ним в контакт. Эти духи станут его проводниками и советниками, они будут решать для него трудные задачи, помогать в бою, а когда потребуется, могут и явиться в обличье человека, животного или другого существа. Они никогда активно не вмешиваются в судьбу человека. Их задача — упорядочить или объяснить что-то, как это скромно делают законы физики. Иным такие духи подвластны. Но вместе с тем, что было на Неогее много веков тому назад, на её земли приползла и новая зараза, и это зло заполняет и смущает умы людей, исковеркивая их желания, подталкивая к пропасти.

— Что же это? — задал вопрос Анри.

— Не что, а кто, — поправил его Астарот. — Это ваши противники, призванные уничтожить и осквернить Неогею. Я покажу вам, что происходит.

Ребят словно окутало прозрачным расплавленным стеклом. И они увидели…

Знакомый город включал в себя могучие, увенчанные шатрами башни; некоторые из них были проездными, то есть имели ворота, некоторые — глухими. Нижние части стены были сложены из белого камня, верх — из кирпича. Поверху шли двурогие зубцы с бойницами. Высота стены на первый взгляд составляла около 10 метров, башен — 13–20 метров. Внушительной была и толщина стен. Ребят отнесло немного дальше.

Лучники. Они были отовсюду. Хеты в длинных одеждах и плащах разгуливали на правах хозяев. Кроме того, были заметны и Светоноши. Они следили за правильностью работ. И рабы… Великое множество, как муравьи, они копошились возле камней, поднимая их на высоту. Строилось капище. Оно имело вид четырёхсторонней пирамиды, состоящей из восьми этажей, поднимавшихся к верху уступами. Вокруг были каменные стены с бронзовыми воротами. Друзья лихорадочно наблюдали, как их заносит внутрь. Этажи капища соединялись между собой лестницами, спирально огибавшими здание с наружной стороны. На нижнем этаже находилось капище божества. Там стояла золотая статуя, видимо, какого-то нового божества, сидящего на троне перед большим столом тоже сделанного из золота. Этот блеск было невозможно спутать ни с чем. Вне капища, по обеим сторонам от входа, возвышалось два алтаря: один золотой и второй, сделанный из простого металла. Но то, свидетелями чего друзья стали в дальнейшем, повергло их в ужас. На золотом алтаре лежал младенец, на обычном — юная девушка. Оба молчали. Оба были мертвы. Мира мягко повалилась на колени. Она видела, как капает кровь из их порезанного тела. Она струилась в чаши, выставленные в ряд одна выше другой. Их было четыре, и две из них уже были наполнены.

Картинка снова переместилась, и друзья увидели, как избивают совсем юную и измождённую девушку. Толпа пьяных баб и мужиков забрасывала её камнями, клеймя, как ведьму. Женщина стала собственностью. Она была слабым созданием, инструментом наслаждения, товаром, который подлежит обмену и всегда знает своё место.

И снова перемена места. Его заняли биваки каких-то солдат; над кострами дымились котелки с супом, тут же удаляли из белья насекомых, разбирали награбленное у жителей имущество. Почти все деревья в округе были вырублены на топливо. На столбах были подвешены тела людей, заподозренных в применении Чёрных дел. С приходом новой силы земля являла собой печальное зрелище разорения.

Бог ты мой… — прошептала Мира, прикрывая рот рукой. Сердце было готово разорваться от увиденного. — Что за сила толкает их на такое?!