Вообще-то в Сибири игарчан обосновалось немало, а найти их — тех, из 30-х годов — оказалось сложно: годы не щадят и историческую память. Лишь благодаря очень заинтересованной помощи сотрудников Красноярского краевого музея удалось разыскать первого. Им оказался Николай Сергеевич Малютин… в городе Орджоникидзе. Тот самый Коля, который высадился в июне 1929 года с первого парохода первых строителей на топкий берег Игарской протоки и написал об этом в книге свой рассказ. Отец его — грузчик, рамщик, разнорабочий — уже через шесть лет стал директором Игарского лесокомбината, а потом — председателем исполкома. Николай Сергеевич откликнулся немедленно. Вопи, кавалер орденов Отечественной войны двух степеней, директор школы, секретарь парткома и директор завода — путь его по жизни приучил к ответственности. А товарищество, дружеские связи через десятилетия — в крови у всех игарчан. Малютин адресовал меня в Красноярск к брату Сергею Сергеевичу, который ныне — директор музея трудовой и боевой славы телевизорного завода. А на заводе вот уже 27 лет инженером Петр Ильич Поэтов. А Поэтов — тот самый Петя-охотник, которому в книге повезло больше всех: его фотография с охотничьими трофеями на целую страницу вынесена.

И вот сидим мы втроем: Поэтов, Малютин а я — в гостях у Петра Ильича, и витают над нами в клубах сигаретного дыма игарские воспоминания.

— А ведь знаете, в Игарке у нас редко кто курил. На фронте научились. Город-то весь деревянный был, улицы деревом мощены, тротуары тоже из досок, а земля на опилках замешана. Так мы, ребята, берегли город от пожара. В школе специальный отряд был: в форме, каске и с топориком за поясом. Дежурили по вечерам, пока взрослые учились — ликбезы кончали. Они — домой, а мы дежурство сторожу сдадим и лишь тогда свободны.

Петр Ильич достает два альбома, старых, видавших виды, и фотографии в них такие же, но узнать можно. Я и узнаю, и удивляюсь: молодые Каманин, Молоков, Бабушкин… Как сочинительствовать, так и снимать игарчата умели. А в друзьях у них все знатные полярники ходили во главе с Отто Юльевичем Шмидтом — «Бородой», как звали его мальчишки и за глаза, и в глаза.

— К нам тогда, в сентябре тридцать пятого года, Шмидт приехал — он начальником Севморпути был. Встречали его цветами и овощами. Представляете: вышли с блюдом, а на нем — огурцы, иомидоры, редиска, что у нас в совхозе «Тепличном» выросли. Так верить не хотел: это надо же — сто километров за Полярным кругом!

— Ты про театр, про театр расскажи, — подзадоривает Малютин. — Как же: Петр Ильич у нас знаменитость — с самой Пашенной играл!

— С. Верой Николаевной?

— Точно. С народной артисткой СССР.

Поэтов смущенно листает альбом: Лидия Неволина, Елизавета Юровская, а вот и Пашенная в форме Севморпути — кителе и фуражке с крабом. Снимки любительские, поэтовские.

— Я ведь на фронт с собой фотографии брал, целый альбом. А потом случилось туго — альбом в огонь, фото в карман. Так всю войну хранил: Румынию, Венгрию, Чехословакию прошел. Знаете стихи: «Напиток самый дорогой — из лужицы вода» — это про нас. Я Победу сержантом встретил. А если о Вере Николаевне, так тут целая история: она основала»театр в Игарке.

Узнаю вновь почерк Валентины Петровны Остроумовой. В течение тех двух лет, что она работала в Игарке, московские театры но приглашению политотдела бывали трижды. Лето 1936 года началось с приезда государственного академического Большого театра. Играли отрывки из Чайковского, Леонкавалло, Россини, Монти. Событие это было колоссальным как для полярников, так и для актеров. Четыре вынужденные посадки совершил одномоторный самолет МБР-2 прежде чем доставил половину труппы из Красноярска в Игарку (вторая долетела удачней). Но по тем временам добрались они прекрасно. Когда впервые летчик Ф. Б. Фарнх вел машину в 1931 году в Игарку, полет длился 45 суток — информацию о пом я нашла в подшивке газеты «Северная стройка» за 1933 год.

25 июля на площади перёд зданием горсовета вся Игарка собралась на прощальный концерт. Потом был митинг, зачитали решение горсовета о переименовании одной из главных улиц — Экспортной — в улицу Большого театра. На следующий день полярники встречали В. Н. Пашенную и двадцать ее коллег по государственному академическому Малому театру. В память о тех днях — мемориальная доска с барельефом В. Н. Пашенной на кинотеатре «Север», улица имени Малого театра.

Театр имени В. II. Нашейной работал в Игарке 14 лет.