Голубоглазый блондин ровно шёл по одной из улиц города. В его глазах, да и в самой душе опять ничего не было. Теплый дождь моросил уже несколько часов, что давно уже надоело молодому человеку. Легкая куртка и немного потрепанный шарф развевались на осеннем ветру. Везде была тишина. Да и кто будет ходить по такой погоде в 6 часов утра.

Он не знал, что ждать ему от этого разговора. Он боялся, но в тоже время ему давно уже надоело жить. Столько лет, и всё было впустую. Он подчинялся каждому слову, каждой мысли этого человека, а взамен ничего не получал. И так продолжалось уже несколько лет.

Начало осени. Деревья стоят ещё с зелеными листьями, но уже холодно, точнее прохладно. Он идет, слыша каждый свой шаг. Он запоминает их. А ведь когда-то жизнь казалась ему прекрасной. Он не думал о будущем, перед ним было только настоящее. Он радовался жизни.

Ему было 17, а ей уже 25. Он как всегда отпросился у матери из дома и пошёл гулять. На нем была светлого тона рубашка и непонятные штаны, доставшиеся ему от отца. Его светлые волосы спускались ему на глаза. Он шёл босиком по мостовой. На улице был июнь. Солнце злощастно палило ему в самую макушку, но ему было всё равно. Он знал, что сейчас он подойдет к этому маленькому приземистому домику, обросшему мхом и виноградом. И она выйдет оттуда, она улыбнется ему своей прекрасной улыбкой. А он, как последний дурак, останется стоять у дома и наблюдать за её отдаляющейся походкой. Её тело, лицо, руки, кожа… Он был влюблен в неё. Она казалась ему недоступным ангелом, но таким завораживающим, таким милым и нежным.

Вот он уже подошёл к этому серому домику. Он был настолько маленьким, что молодой человек не мог понять, как там можно жить. Маленькие деревянные окна были распахнуты на всю. Оттуда веяло приятным запахом свежеиспеченного пирога. Это был дом семьи Лэнг. Для него эта фамилия звучала прекрасней всего на свете! Эмили — так звали эту двадцатипятилетнюю девушку. Именно в неё он был влюблен.

Тут маленькое личико проскользнуло мимо окошка. Сердце юноши дрогнуло. Сейчас наступит тот момент, ради которого он ходит к этому дому уже несколько месяцев. Но прошло уже больше минуты, а из дома никто не выходил.

Вдалеке он услышал топот людей, стремительно приближающийся к нему. Он не испугался — такое было часто в этой убогой деревушке. Да и 1966 год давал о себе знать. Чемпионат мира по футболу, бешеные фанаты игры и куча невинных людей, погибших в какой-нибудь драке из-за спора, кто выиграет. На всё это он не стал обращать внимания, потому что он ждал её.

Прошла ещё минута ожидания. Дверь домика распахнулась, и оттуда, как птичка из клетки, выпорхнула Эмили.

— Привет, — еле успел сказать он, но красавица успела это услышать.

Эмили была невысокого роста. Прямые темные волосы до пояса, маленькое тельце, больше напоминающее эльфа и маленькие ручки, как у ребенка. Она казалось такой хрупкой, но у неё было довольно взрослое лицо. Эта девушка повзрослела ещё тогда, в 1943 году, когда её папу забрали на войну. Она была ещё маленькая, но душой она понимала, что отец её уходит навсегда, что эти большие теплые руки больше никогда не станут качать её, что эти маленькие синие глаза больше никогда не посмотрят на неё. Мама её тогда очень плакала, и она тоже плакала. Потом через 7 лет умерла и её мать. Она осталась одна. И только нянечка, которая до сих пор живет в этом старом домишке, не оставила её.

Всё это очень сильно отпечаталось на душе девочки. Поэтому в 25 лет, она выглядела на все 30. Большие синие глаза уже не горели, как прежде. Милая улыбка уже не была так мила, но этот парень всё равно был в неё влюблен, и она знала это. Она знала, что каждый день этот молодой человек подходит к её дому, чтобы посмотреть, как она идет к колодцу за водой. Она ему всегда улыбалась. Да, он был симпатичным, но для неё он был слишком юн. И кроме улыбки она пока ничего не могла ему подарить.

— Ты прекрасен, как всегда, — пропела Эмили и засмеялась. Ей нравился его голос, поэтому сегодня она позволила ему поговорить с ней.

— А можно… — он не смог договорить, так как очень смущался.

— Конечно можно! А почему нельзя? Ты мог бы давно говорить со мной, — Эмили опять засмеялась. Его красные щёки ещё больше умиляли её.

— Эмили…

— Микки, давай сегодня прогуляемся по мостовой? — беззаботно спросила Эмили.

Он ничего не ответил. Он просто пошёл вслед за ней. Она смеялась, она рассказывала ему о своей жизни. А он любовался ею.

Маленькая — она как драгоценный камень, который так хотелось иметь молодому человеку.

Они шли не долго. Колодец был на той стороне дороги. Маленькими шагами она приближалась к этой дыре, проделанной человеком сквозь землю. Как они только не понимали, что делая дыру, они причиняют боль земле. А эта вода, она как кровь человека… Она не могла литься вечно, и когда-нибудь её станет очень мало. Тогда земля не выдержит и умрет, умрет со всеми её обитателями.

Так думала Эмили каждый раз, когда подходила к колодцу. Мысли о смерти посещали её всё чаще, но на этот раз она была не одна. Она была с человеком, которому она могла высказать все свои мысли, и она не боялась, что их ещё кто-нибудь узнает.

Деревня, в которой жили эти двое, была самая, что ни есть маленькая. По домам и другой обстановке её вполне можно было назвать брошенной, но это было не так. Здесь везде, на каждом метре, ходили люди. Они разговаривали, шептались, ругались. Всё было как в обычном маленьком городишке, в котором суетились люди, как маленькие крысы. Но именно этот день, этот месяц, этот год и эта деревня стали для Микки самыми плохими воспоминаниями в этой жизни.

— Эмили, тебе помочь? — молодой человек взял из рук девушки ведро с водой. Но милая улыбка девушки вскружила ему голову, и из его рук упало старое ведерко.

Всё было бы ничего, но железное ведро не выдержало столкновения с каменной мостовой. Вся вода вылилась из него и побежала ручейком, заставляя прохожих отходить на добрый метр, чтобы не вымочить свои ботинки. Глубокая трещина от дна до края прорезала железо.

Смущению молодого человека не было предела. Он пытался соединить разломанный кусок железа, но у него ничего не выходило. И Эмили… она смеялась с его глупости, заставляя его краснеть всё больше. Тщетные попытки парня длились несколько минут, и наконец он не выдержал.

— Эмили, прости меня… Я неуклюжий, — будто вынес себе приговор парень.

— Ты меня очень повеселил сегодня! Не думала, что с тобой так приятно будет гулять, — ответила девушка.

— Может, мне принести новое? — смущенно проговорил он.

— Ну конечно! Я буду ждать тебя здесь, — Эмили улыбнулась.

И он понесся по мостовой, сбивая прохожих и обжигая пятки о горячий камень. Он чувствовал себя так, будто ему подарили крылья. Ему всё казалось таким радостным, веселым! Даже тот маленький жук, что катил по земле комок грязи, казался ему счастливым. Люди недоумевающее на него смотрели, а он на их лицах видел только улыбки.

Вот он уже был около своего дома. Это было статное белое здание, искусно выполненное одним из архитекторов, которых отец прислал их Европы. Его дом был самым дорогим во всей деревне, но его владельцы никак не хотели выделяться. Никто, кроме Микки не выходил по пустому на улицу, а уж тем более никто не гулял по мостовой. Да и сам молодой человек пытался скрывать то, из какой он семьи. Он стыдился этого. Но сегодня эти мысли его не смущали. Он напрямую бежал к своему дому, ловя при этом удивленные взгляды прохожих.

Он забежал во двор, стал лазить под каждым кустом, растущим там. Он точно помнил, что вчера он оставил ведерко под кустом смородины. И, наконец, он нашел его. Конечно, оно не было таким старым, как у Эмили, да и выглядело оно довольно дорогим. Но ей он готов был отдать всё, что угодно.

Вот он уже несся обратно туда, где стояла девушка. Как же сейчас он был счастлив! Ничего его не могло остановить. Но тут удар с левого бока, потом темнота. Как же быстро прекратилось его счастье. Что-то сковало его грудь, ему было очень, очень больно. Он хотел поднять руки, но они не подчинялись ему. Он хотел открыть глаза, но веки будто заклеили. Эта жгучая боль! Он уже не мог думать об Эмили, сейчас он пытался отгородить себя от этих мук.

Он думал, что умер, но это было не так. Окрыленный своим счастьем, он даже не заметил, как слева от него ехала машина. Да, это было чем-то новым в их городе. Но именно эта машина его и сбила. Она толкнула его в левый бок, и он отлетел от машины на несколько метров. Его отбросило в сторону, где небольшими острыми краями кверху стояли камни. Один из них проткнул ему грудь, легкое. Воздух небольшими хлопками выходил из него.

Эту картину видели многие жители, включая саму Эмили. Что она почувствовала в этот момент? Приходится только гадать, так как несколько десятков людей сразу же столпились возле умирающего юноши, не давая маленькой Эмили протиснуться сквозь их толстые тела. И только одна женщина смогла подойти к молодому человеку.

— Отойдите все, я целительница, мне нужно посмотреть на него! — с этими криками она бросилась к молодому человеку. Конечно, даже тогда ещё оставались верующие люди, а таких целительниц они боялись как самого дьявола, поэтому протиснуться к юноше этой женщине не стоило труда.

Но он не слышал её криков. Он чувствовал только, как опустошается его тело, как из него выкачивается весь воздух. Дышать ему уже не было толку, он только хотел открыть глаза и в последний раз посмотреть на это милое личико.

— Несите его сюда! — кричала женщина, указывая на какой-то заброшенный дом.

Умирающего принесли именно туда, куда показала целительница. Но молодой человек пока ещё был жив, он хватался за ниточки жизни, он боролся со смертью.

Женщина осталась наедине с парнем. Из его груди вырывался последний воздух, но он всё ещё держался. И вот, через несколько секунд всё погасло. Все чувства отказали, он больше не слышал, как бьется его сердце.

Ему казалось, что прошла целая вечность, прежде чем он смог снова открыть глаза. Что-то голубое мелькнуло мимо полузакрытых век. В грудь стал набираться воздух. Это странное ощущение, будто тебя опустошили внутри, но при этом что-то громким потоком льется где-то в глубине твоего тела.

Он не понимал, что произошло. Перед собой он видел только женщину, улыбающуюся ему своими желтыми зубами.

— Что со мной? — спросил молодой человек.

— Тебя сбила машина, ты умер, — ровным тоном ответила ему та.

— Но я дышу, я вижу! Я не мог умереть!!!

— А я тебя оживила! И теперь у тебя есть только два выхода: либо умереть снова и больше никогда не увидеть ту девушку, либо…

Микки выбрал второе. И сейчас он снова прокручивал в голове тот день. Он понимал, что сделал тогда большую ошибку, но теперь уже ничего изменить нельзя. Хотя у него есть один шанс умереть, но для этого ему придется долго стараться, а главное никому не проболтаться.

Он шёл по главной дороге пригорода. Вокруг стояли большие дома. Всё было тихо, как никогда. Но вот из-за угла выехала машина. Она остановилась у того дома, в котором живет один из них. Странно всё это. Он замедлил шаг, стараясь уловить каждое сказанное слово выходящих из машины людей.

— Энге, тебе должно здесь понравиться! Это прекрасный город для иностранцев! Здесь живут замечательные люди! А вот это мой дом! Правда милый? — говорила старая женщина.

Молодой человек усмехнулся этим словам. Как же ей не стыдно было врать! Так думал парень.

— Ну да, милый… — этот голос показался Микки довольно приятным, и он обернулся, чтобы посмотреть, кому этот голос принадлежит.

Возле машины стояла красивая девушка, с немного заспанным видом. Её темно-коричневые волосы спускались до пояса. Но больше всего его поразили её глаза — они были синими. Но даже с такого расстояния он мог увидеть в них что-то необъяснимое, что стало тянуть его к ней.

Нет, а вдруг она нормальная? При этих мыслях молодой человек стал идти намного быстрее. Она его поразила, она впала ему в душу. Ему необходимо было узнать о ней больше, так как она шла в дом, где живет человек, не менее страшный, чем он.

Микки уже стал подходить к поместью Фейтов. Этот дом ему совсем не нравился, а особенно то, что в нем они собирались по несколько раз в год. И вот теперь опять. Как же ему надоела вся эта возня, а особенно он терпеть не мог своего сотоварища Джона. Сегодня им должны дать очередное задание.

С хмурым видом, осмотревшись вокруг, Микки открыл калитку и пошёл по дороге к дому. Он уже хотел позвонить в дверь, но вспомнил, что даже у этого была своя конспирация. Четыре раза постучав и три громко кашлянув, ему наконец-то открыли дверь. Это был Джон. Он недовольным видом осмотрел Микки и пропустил его внутрь.

— Зачем ты так рано? — спросил его Джон.

— Тебе какое дело? Захотел и пришёл, — буквально выплюнул ему ответ молодой человек.

— Ты до сих пор не можешь сдерживаться? Да?!

— Пошёл ты… — он отпихнул Джона от себя и прошёл на второй этаж.

В этом доме было всё, как всегда. Пустой и пыльный, он стоял здесь уже несколько лет. О том, каким образом этот дом очутился в руках Элоиза, никто не знал. Самое главное для них было то, что люди сюда не заходят. Микки, громко стуча каблуками своих ботинок, поднялся наверх. Сейчас ему не хотелось ни с кем разговаривать, но он пришёл сюда не по своей воле. Молодой человек прошёл вдоль коридора и зашёл в одну из дверей. Эту комнату Элоиз всегда берет себе. Но здесь не было ни кровати, ни нормального лежака, только старый диван, вросший в стену этого дома. Над этим диваном одиноко висел портрет двух людей. Комната была довольна мрачная, свет еле пробивался сквозь шторы.

— Доброе утро, Мик, — томным голосом сказал мужчина, лет 40, с белой маленькой бородкой.

— Привет, Элоиз. Зачем ты меня позвал? — ответил ему парень.

Мужчина встал со стула и вплотную приблизился к Микки. Его грубое, прерывистое дыхание, с ароматом кубинских сигар; очень длинный и совсем неправильной формы нос; узкие щёлочки карих глаз; и белая бородка — всё это смотрело на молодого человека, и он даже поморщился, так как всё это ему до тошноты надоело. Но мужчина был нисколько не смущен, а наоборот он достал сигару и зажег её своей антиквариатной зажигалкой. Вся комната наполнилась легким дымом.

— Говори, — приказал ему Микки. За эти дни его голос стал намного грубее обычного. Он уже не мог сдерживать ту злость, что накипела в нем за последние два месяца.

— Ты знаешь, что все мы находимся сейчас в большой опасности… — начал мужчина.

— Сразу к делу, попрошу! — перебил его Микки.

— Сюда в город должна приехать одна особа… За ней нужно некоторое время последить, чтобы она ненароком ничего не узнала. Я думаю, что это дело можно доверить только тебе, — мужчина пару раз кашлянул.

— Ты так уверен во мне? Если она человек, то как я могу следить за ней?! — негодовал Микки.

— Зато ты научишься сдерживать себя. Тебе придется это сделать. Там будет ещё Леон… Но он сам по себе, да и законы он знает. С завтрашнего дня ты должен начать следить за ней, — мужчина повернулся к пепельнице на столе и стряхнул пепел с сигары.

Внутри него, так же, как и в Микки, кипела злость, но он умело её скрывал ото всех людей. Среди них он был самым старшим и самым главным. Ему подчинялись многие, а те, кто нарушил какое-либо правило, жестоко карались. Элоизу надоела такая жизнь, но он знал, что если он уйдет, то начнется хаос.

Он мерно стал отстукивать каблуком, ожидая ответа от молодого человека. Среди них он был самым молодым по виду. Конечно, это противоречило закону, но ему пришлось смириться…

— Как её имя? — прошипел блондин.

— Энге, Энге Андельсон.

При этих словах, его чуть не вывернуло наружу. Это имя он знал. Он его слышал, и не раз. Когда-то он каждый день заучивал его, чтобы никогда не забыть.

— Я за ней должен следить?

— Да, Мик, за ней. Кстати, сегодня мы зажигаем костер, — будто невзначай сказал Элоиз.

— Зачем? — поинтересовался молодой человек, хотя прекрасно знал, для чего они так делают.

— Да что с тобой?! Мы каждый раз зажигаем костер, когда приходим! Нам надо, чтобы Дон Браун нас заметил! — мужчина хотел подойти и ударить этого парня, но сейчас это было бы глупо. Элоиз старался никогда ни с кем не драться, даже если это было просто необходимо. В порыве гнева в нем просыпались и другие чувства, которые он так старательно прячет от внешнего мира.

В это время с Микки происходило что-то непонятное. В его голове так и застыли эти синие глаза. Даже злость, и та отодвинулась в сторону, уступив место новому чувству. Он встрепенулся, и даже испугался. Он не понимал, как такое может произойти. Ведь он так долго ничего подобного не испытывал, он уже почти забыл, как это бывает.

Нежный голос, синие глаза и бархатистые волосы — он хотел увидеть их ещё раз, хоть на минутку, он хотел прикоснуться к ним, он хотел снова услышать эти звуки, он хотел окунуться в эти глаза.

— Что с тобой? — Элоиз тряхнул его за плечо.

— Что бывает, когда влюбляешься? — неожиданно даже для себя сказал Микки.

— Так ты что, влюбился? — мужчина растянул свои потрескавшиеся губы в улыбке.

Среди его подчиненных никто никогда не влюблялся. Они боялись этого, поэтому никогда и не делали. А тут этот… если он действительно влюбился?… Элоиз нахмурился, так как его посетила не самая радушная мысль.

— Я просто спросил! — молодой человек стал чувствовать себя ещё хуже прежнего.

Он ещё сам не понял, что произошло. А ведь он шёл сюда совсем за другим! Теперь всё придется отложить на некоторое время.

Из комнаты он выходил не в духе. Он не рассчитывал на такой разговор. Но голубоглазому блондину его хмурость очень была к лицу. Так он становился намного мужественнее. В голубых глазах сейчас читалась усталость и боль, но было место там и другому чувству, которое лишь раз было у него. Но с тех пор прошло почти 40 лет, и он почти забыл, как был влюблен в Эмили. Он уже даже забыл, как она выглядела. Но теперь в нем поселился другой образ, который был совсем не такой, как тогда. Тогда была детская любовь, которая проходит с годами. Но теперь в нем было совсем не то — это чувство было намного сильнее, в десятки тысяч раз сильнее.

Скоро он её увидит! Он был уверен в этом. Эта мысль его немного воодушевляла, но в тоже время огорчала. Ведь он другой, а другим не позволено влюбляться…