Прямо передо мной стоял Джеки. Он очень часто дышал, видимо только что бежал. Я не могла понять, почему он перегородил мне путь, да и откуда он взялся? Мне сейчас было не до него. Злость толстым шнуром стянула мое сердце, не давая здраво мыслить.

— Чего тебе надо, Джеки?! — взревела я и оттолкнула его.

— Надо поговорить! — парень опять вскочил передо мной, не давая пройти. В принципе, я легко могу его оттолкнуть и пойти дальше, так как хорошими физическими данными он не отличался.

— Выкладывай все тут и сейчас! — как он не понимает, что мне не до него. Я очень злая, поэтому могу неадекватно себя вести, да я ему челюсть могу разбить!

— Эн, надо поговорить наедине и сейчас. Я только на несколько минут смог выбраться из дома! — парень нервно дергался и постоянно смотрел в сторону своего дома.

— Ну пошли, — я быстрым шагом направилась к своему дому. Надеюсь, что этот парень скажет что-нибудь полезное и интересное.

Мы прошли в гостиную. Я включила свет и села на диван. Видно было, как парень волновался и спешил. Надо узнать, его что взаперти держат?

— Это очень важно, — прошептал Джеки.

— Можешь говорить громче, в доме никого нет, кроме нас.

— В доме слышат даже стены, поэтому не факт, что наш разговор не будет услышанным, — также прошептал парень, отчего даже мне стало неловко. Никогда не думала, что в этом доме кроме меня и Леона еще кто-нибудь может быть. Хотя и правда, ведь в доме четыре закрытых комнаты, которые я ни разу не видела и не увижу.

— Выкладывай давай уже! — мне стало очень интересно, что такого скажет этот парень.

— Не думаю, что ты знаешь о нас, Эн. Как думаешь, сколько мне на вид лет? — Джеки говорил настолько тихо, что мне пришлось придвинуться к нему очень близко, чтобы разобрать, что он говорит.

— Не больше пятнадцати, — предложила я. Этот парень и действительно, на большее не тянет. Да даже 15 лет — для него слишком много.

— Ответ неверный! — сказал он.

— Тогда 16? Ты что, пришел сюда, чтобы сказать, сколько тебе лет? Мне это неинтересно, мальчик.

— Мне больше 16 лет, — с расстановкой сказал Джеки.

— Ну тогда 17 или 18? А может, тебе вообще 12?! — усмехнулась я.

— Не правильно! — снова ответил он.

— Хватит шутить! Зачем тебе это?! — он меня выводит.

— Ты поверишь, если я скажу, что мне больше 25 лет? — тихо сказал парень, а последнее слово он вообще прошептал одними губами, что я не сразу поняла.

— Тебе не больше 18! Не надо меня запутывать! Что тебе нужно? Давай по делу! — я уже не шептала, я уже перешла на крик.

— Эн, тихо. Пожалуйста, скажи, сколько мне лет, как ты думаешь? Мне больше 25, и я не хочу тебе этого доказывать.

— И ты туда же?! Да что твориться! Джеки, если хочешь, чтобы я тебе поверила, то докажи. Да и лучше скажи, кто тебя послал? Ты связан с Леоном? С мамой? Тебе тоже от меня что-то нужно?! — в этом городе есть хоть один человек, которому от меня ничего не нужно? Мне надоело гадать и придумывать. Это сложно. Они не понимают, что этим самым они губят мою жизнь? Зачем я сюда вернулась? Господи, зачем…

— Нет, никто не присылал. Просто я хочу помочь. Эн, ты даже не подозреваешь, что происходит. Ты даже не подозреваешь, что твориться вокруг тебя. И я точно знаю, что сейчас нас слышат, а завтра меня уже не будет. Они избавляются от предателей! Но я не могу… Разве сейчас жизнь так важна? Они скрывают от тебя тайну, которую тебе бы следовало знать с самого рождения. Это очень глупо с их стороны…

— Кто они? Тебя… убьют? — я не могла выговорить последнее слово. Да кто нас тут может слышать?! Я дома одна! Переводчик и тот сбежал.

— Прости, что я подверг твою жизнь опасности… — он говорит совсем так, как Микки, как Леон…

— Ты ничего не сделал. Ты знаешь, зачем вчера подожгли лес? — я хочу все узнать, и этот парень, судя по всему, готов выложить мне всю правду, но его убьют… потом убьют.

— Потому что это предупреждение. Предупреждение, когда приходим мы.

— А Леон, он тоже относится к вам? И Микки? — осторожно спросила я, хотя не понимала, о ком идет речь.

— Ты хочешь умереть? — усмехнулся парень и встал с дивана.

— Нет, но я хочу знать правду. Джеки, прошу, расскажи мне все! Кто такая Люси? Она правда твоя сестра? И как… как Леон стал её парнем? — судорожно спросила я, голос был на грани срыва. Сегодня же сломаю все двери и узнаю, что там или кто там!

— Посредник между Богом и Землей. Не верь никому, кроме своих чувств, и береги своих друзей. Они единственные, кто всегда будет понимать тебя, — Джеки вышел за дверь, оставив меня в безвыходном положении.

Я даже не знала, что мне подумать. ''Это очень важно'', - сказал Джеки. Что именно? Он не ответил на мой последний вопрос, да и на предыдущие тоже. Ему больше 25 лет? Как такое возможно?! Что за посредник? Кто Бог, а кто Земля…

Я упала на пол в недоумении. Ноги не слушались, голова стала тяжелой. Мне было плохо, физически плохо. Этот беспорядочный ком в моей голове дополнился несколькими вопросами и предложениями, никак не связанными между собой. А ведь у меня скоро День Рождения… Такой день! И маскарад, Венеция… А я чувствую себя, как рыба без воды. Высушенная, плоская… Я умираю с каждым днем от неизвестности, которая кругом вьется вокруг меня. Со мной что-то происходит, но я даже не могу к врачу обратиться. Люди вокруг меня стали настолько чужими, что аж противно. Даже Эрн отстранилась. Я не могу ей все высказать, потому что боюсь реакции. Обычно, если я пытаюсь раскрыться, то меня бегом затыкают, не дают даже шепнуть словечко. Как я могу нормально жить? Как я могу вообще жить? Да и Джеки… Кому понадобилось его убивать? Зачем? Да и где здесь уши?! В моем доме ничего и никого нет! Я одна владею им, а чужое проникновение — это уже нарушение закона. Хотя о каких, к черту, законах я говорю? По-моему, им давно уже никто не следует. Нет, люди, конечно, пытаются сделать вид, что все по закону, все честно. Но мы уже научились врать в глаза и не стесняться. Я тоже так научилась… А ведь как глупо получается! Я хочу, чтобы все следовали законом, хотя сама же их нарушаю. Я безответственная, ненормальная и нервная девочка! Леон не врал, все, что он говорил тогда про меня — все правда, абсолютно.

Вымотанная и истрепанная, как старая тряпка, я поплелась наверх. Нужно промыть руку, нужно подобрать разбитое стекло. Нужно многое сделать, но я ничего не хочу. Может, впасть в кому? Интересно, а это самому реально сделать? Надо будет попробовать…

В крупных осколках стекла отражались два черных уголька, в которых была и злость, и обида и горечь. В них смешалось множество чувств, которые не передать словами. Мне даже плакать не удавалось. Я просто смотрела в осколки стекла и пыталась понять, что вижу там себя, а ни кого-нибудь другого. Но в отражении был совершенно незнакомый мне человек, как тогда в доме Микки. В этой девушки я не видела себя, я не видела ту Энге Андельсон, которая приехала сюда в самом начале сентября. Вокруг меня была пустота. Пустое пространство, в которое даже мухи боялись залетать. Приехав сюда, я стала причиной многих бед. Я, как магнит, притягиваю к себе всю нечисть этого мира. Это так необычно, так странно, что мурашки идут по коже каждый раз, когда я вспоминаю либо мои странные видения, либо Дона Брауна, а особенно Микки.

Мика я не видела целый месяц и ужасно соскучилась. Пусть я и боюсь его, но чем больше я его боюсь, тем больше он меня манит. Это как невидимая ниточка, связывающая нас. Пусть с Леоном мы тоже почти месяц не говорили и избегали друг друга, то с Микки все по-другому. Я даже не знаю, что с ним. Как он? Это угнетающее чувство. Хочу, чтобы мы опять стали нормально общаться, но я ведь знаю, что этого не будет. Никогда не будет. После того, что было в его гараже, я не смогу остаться с ним наедине. Чувство самосохранения берет верх над влечением. Никогда не смогу простить его во второй раз, хотя ничего плохого он мне не сделал. Даже то, что он сломал мне руку, помогло мне лучше узнать себя. Но скоро я его увижу. Он обещал прийти на мой день Рождения, но это почему-то меня тревожит. Ведь он не просто так придет. Мик что-то сделает? Или что? Я даже не знаю, что предположить в такой ситуации.

А еще мне страшно за Джеки. Всего за несколько минут его судьба мне стала настолько важна, что даже мое собственное сохранение жизни отошло на второй план. Из-за меня никто не умрет и не должен. Я не достойна, чтобы за меня отдавали жизнь, тем более по неизвестным мне причинам, тем более обычного человека. Стоп… Джеки обычный? Почему я в этом сомневаюсь?! Подумаешь, парень выглядит очень молодо! Моя бабушка тоже выглядела лет на 10 младше, чем она была. Но у меня столько причин сомневаться в его обычности! Он говорил о НИХ. Мик тоже говорил о них. Но кто это? Секта, но что они делают? Почему Микки ушел от них? Скорее всего, им не понравилось его преобразование. Интересно, часто с ним такое? Это голубое свечение?

Я отвернулась от осколков стекла. Не хочу на себя смотреть, особенно сейчас, когда я вместо своего обычного синего цвета глаз вижу черный, который сливается со зрачком. Это выглядит очень странно. На свете нет людей, у которых бы цвет глаз был настолько черным.

Собрав осколки в мусорное ведро, я вышла из ванны. Я посмотрела на перила перед собой, и в голову пришла сумасшедшая идея. В прошлый раз, когда мои глаза поменяли цвет, Микки сломал мне руку, но через несколько часов от перелома ни осталось и следа. Кость заросла и больше не болела. Пройдет ли это сейчас? Я наклонилась через перила и посмотрела вниз, на гостиную. Может, стоить попробовать? Но если не удастся, то я запросто могу убиться, и мне даже помочь не успеют. Выбор был очень сложным, но соблазн был большим. Я хотела спрыгнуть с лестницы на втором этаже. Эта идея просто ужасна, но я хотела знать, на что еще способен мой организм. Если упасть вниз, то я очень сильно ударюсь об шкаф, который стоял у стены. Если брать планку подальше, то я прыгну прямо на журнальный столик! А он мое приземление смягчит, как никак. Я могу попробовать споткнуться и упасть с лестницы, прокатившись по ступенькам. Я точно сломаю себе позвоночник, хотя мама вообще ничего не сломала себе. Но я не хочу умереть такой глупой смертью! Если даже Джеки готов умереть за меня, то значит, моя жизнь чего-то стоит? Да и Леон тоже сказал, что ''защищал мою шкуру''. Значит, моя жизнь действительно важна. А я ей так не дорожу. Я раньше об этом даже не думала. Но сейчас… все изменилось! Абсолютно!

Собрав остатки своей силы, я покрепче ухватилась за перила и оттолкнулась от пола…

Падение было секундным, а вот удар… Похоже, я точно приземлилась на шкаф, потому что сначала все тело поразила боль, а потом я потеряла сознание. Я провалилась в темноту, при этом ничего не чувствовав. Неужели, я умерла? Если да, то смерть… слишком скучная. Я была уверена, что когда умру, то увижу ''свет в конце тоннеля''. Но я не умерла, раз могу думать.

Мне казалось, что я пробыла в этой темноте несколько часов, прежде чем стала что-то слышать. Я пыталась шевелить руками и ногами, и именно шорох я и слышала. И только я могу потерять сознание, но при этом оставаться в сознании?! Так не честно!

В один миг я открыла глаза и вскочила. Шкаф был развален, включая все то, что в нем было. Книги, разбитая посуда и еще всякая ерунда теперь валялись на полу, где недавно лежала я. Отойдя от места происшествия на большое расстояние, я убедилась, что кроме шкафа ничего не было сломано, даже я. Ничего не болит, все выгнуто в правильную сторону, даже крови нет! Но ведь я упала со второго этажа! Я должна была что-то сломать! Должна! Я ведь нормальный человек!

Я еще раз осмотрела себя и точно убедилась, что со мной все в порядке. Ни царапины. Но кое-что появилось. Этого я боялась больше всего, но почему-то даже и не думала, что после падения это вернется снова. Мне казалось, что ЭТО давно ушло из меня… Но я сильно, очень сильно ошибалась…

На глаза навернулись слезы. Я бегом поднялась по лестнице и вошла в свою комнату. Сейчас мне стало еще страшнее, чем было до падения. Я одна, рядом никого, никто ничего мне не говорит… Мне казалось, что сейчас я превратилась в ребенка… Ничего не понимаю, не знаю и всего боюсь. И этот холод. Он вернулся. Сейчас я чувствовала его по всему телу. Он покалывал мою кожу изнутри, поэтому мне было холодно. Даже закутавшись в одеяло, я не могла согреться. А на улице пошел дождь… Я плакала, а капли дождя мерно отстукивали ритм по окну. Неужели природа меня понимает? Небо плачет, и я тоже… Закутавшись в одеяло еще плотней, я встала и вышла из комнаты.

Ну раз дома нет никого, кроме меня, то можно попробовать открыть эти двери. Вот одна напротив моей комнаты. Деревянная дверь была плотно закрыта на замок, даже сквозь замочную скважину нельзя было ничего увидеть. Я не знала, что нужно было делать. Искать ключи — единственный выход, но где? Может, у Леона в комнате?

Я прошла в ту часть дома, где находилась библиотека и комната переводчика и еще одна комната, но я не знала, что в ней.

Я подошла к комнате Леона и дернула за ручку, как и ожидалось, дверь закрыта. Врядли я смогу её как-нибудь открыть. Почему я только не потребовала у Леона ключи от комнат? Ведь он ушел, а дом мой, я имею право получить все ключи. В правой части дома всегда было темно, так как единственным светом была лампочка, стоящая на столе. На стенах вдоль коридора висели портреты. Ими весь дом завешан, но кто на них изображен… Я не знаю. Есть знакомые фамилии, такие как Фейт, но они толком мне ничего не говорят. Пройдя подальше комнаты переводчика, я остановилась напротив двери. Эта дверь была в самом конце коридора, что не сразу и заметишь. Да и подходила я к ней всего пару раз. Эта дверь ничем не отличалась от других, только в тени она казалась еще темнее, поэтому ручку на ней я нащупала не сразу. Надо было взять с собой фонарик…

Нащупав наконец-то ручку, я резко дернула и испугалась. Дверь отворилась. Не ожидала, что она будет открытой. Леон её открыл? Он хотел, чтобы я узнала что там внутри? Ну что ж, я не против.

Осторожно переступив порог, я стала осматриваться. Пыль, везде пыль, будто в этой комнате не жили как минимум лет 5. Тут было одно окно. Я заметила, что в этом доме было не очень много окон. Удивительно для такого большого дома. Это окно было завешено пыльными шторами, через них кое-как проскакивал утренний свет. Мое сердце екнуло, когда я увидела детскую кроватку. Она одиноко стояла возле стены. Да, именно, вокруг ничего практически не было. Кое-где валялись игрушки, такие же запыленные и… старые. Эти игрушки были очень старые: тут были и фарфоровые куклы, с выцветшими глазами, и игрушки, сшитые из лоскутков ткани. Мишки, зайчики… Все валялось вразноброс. В самом темном углу, не освещенным слабым светом из окна, можно было разглядеть какую-то одежду, возле кроватки даже валялась туфелька. И все было в пыли. Все имело какой-то странный запах и невзрачный цвет. Я ошиблась, здесь, в этой комнате не были лет 10, как бы не больше. Возле детской кроватки стояла тумбочка, на которой была фотография в рамке. Я скинула с себя одеяло и прошла в глубь комнаты, стараясь ничего не задеть. Я взяла эту рамку и стерла с нее пыль. На фотографии было трое человек: женщина, мужчина и маленький ребенок. Все они улыбались, но улыбка была какая-то натянутая, не искренняя, а может, это мне показалось из-за того, что фотография была слишком испорчена временем, хоть и стояла под стеклом. Поставив фотографию на место, я обернулась и окинула еще раз комнату взглядом. Она вызывала у меня чувство одиночества, страдания. Мне казалось, что здесь что-то произошло, раз комнату бросили в таком виде. Даже одеяло в кроватке не застелено. И туфелька… туфелька маленького ребенка. Я подошла к окну… Вид, как и у Леона, только окна были грязными, что через них все видно было слишком мутно. Поэтому здесь и было так мрачно. Стены пустые, кроме обоев ничего не было. Да и обои кое-где оторвались и пожелтели. Странно… Ведь здесь жила тетя, почему так пыльно и грязно. Неужели она не заходила в эту комнату? Обойдя кроватку, я заметила, что в тумбочке ящичек был немного выдвинут. Я открыла его… В нем лежало много разных бумаг, недовязанный носочек, тетрадка, перо…

Тетрадка меня заинтересовала. В ней было много записей, клякс. Почерк был неразборчивым, а листы уже пожелтели. Да сколько же здесь не были?! Я начала листать, пытаясь найти какую-нибудь заметку, подсказку к тому, что здесь произошло. Но единственное, что я разобрала, это ''…они пришли, надо забрать ку…''. Дальше ничего не было понятно. И кто пришел? Что забрать-то? Жаль, что записи написаны так неаккуратно, но думаю, что на то были причины.

В один момент мне стало плохо. Я испугалась, так как сразу подумала, что это может быть опять мой обморок. Ну зачем? Я ведь увидела одну лишь запись, и то не до конца… Хотя мне хочется, мне хочется увидеть хоть что-нибудь, надоело ждать чуда…

В глазах потихоньку стало темнеть. Почему-то в этот раз все происходило слишком медленно. Вот я закрываю глаза, но я еще в сознании, так как чувствую, что стою. Я пытаюсь отодвинуть надвигающуюся тошноту, но она подступает. Темнота тоже потихоньку заволакивает мои мысли. Я уже не могу чувствовать ноги и руки. Похоже, я упала, так как в нос попала пыль. Запах был приторно-жженым, неприятным. Горло обжигало чем-то, будто я пила кислоту. Что же так плохо и почему я еще никого не вижу? Но вот тошнота отошла, горло не горело, но воздух остался таким же неприятным, как и был. Я открыла глаза…

Та же комната, только без пыли, и вещи разложены по-другому. В комнате никого не было, но шторы были развешаны, и из окна струился свет. Окна уже не были такими грязными. Все изменилось, но состав остался прежним. Так всегда бывает… За закрытой дверью слышалась возня, шуршание, кто-то разговаривал, но тихо. Ручка двери стала поворачиваться.

— Скорее, скорее, скорее! — в комнату вошел молодой человек, лет 25. На нем была расстегнутая рубашка и старые брюки, в чем-то измазанные, это что-то было бурого цвета… Я отшатнулась.

— Где же ты? — молодой человек стал что-то искать в тумбочке, в ящичке, переворачивая бумаги.

Человек был брюнетом, волосы не короткие, но и не слишком длинные, вились. Глаза я так еще толком и не успела разглядеть. Руки и лицо были в многочисленных порезах, в которых была застывшая кровь. Губа растесана. Видимо, он недавно подрался.

— Ну скорее! — причитал он сам себя.

Он что-то усердно искал. Он уже разворотил детскую кровать, игрушки, даже за шторами посмотрел. Потом он еще раз стал разглядывать содержимое ящика, но видимо, что без толку. То, что ему было нужно, явно находилось не в этой комнате.

— Нет, Господи! Ну где же ты?! — уже громче сказал он и стал вытаскивать из ящичка все бумаги. Он швырял листы по всей комнате, некоторые пролетали сквозь меня, как всегда…

Мне было жалко этого человека. Он выглядел слишком напуганным, измотанным. То, что он искал, видимо имело большую ценность.

— Нет! — он упал на колени и заплакал.

Я хотела подойти к нему, хотя знала, что ничем не смогу помочь. В коридоре слышались шаги — шел не один человек. Через минуту в комнате появились люди, где-то 5 человек, точнее только двое из них стояли в проеме, остальные были за проходом. Среди них был и Леон… А вот и Микки… Нет…

— Я вижу, ты не успел? — усмехнулся Леон. Нет, таким безжалостным я его еще не видела. Этот огонь в глазах! А глаза… просто черные по краям и ярко зеленые к зрачку. Как тогда…

— Пожалуйста… — промолвил молодой человек, который так усердно что-то искал.

— Так нельзя, ты же знаешь. Мы должны будем это сделать… Извини, что так все получилось… — ответил ему Леон.

— Не трогайте их! — крикнул молодой человек и поперхнулся. Он начал очень сильно кашлять. Да что же с ним?!

— Их тут и так уже нет! Убежали? Думаешь, это надолго? — засмеялся человек, который стоял рядом с Леоном, его я видела в первый раз.

— Я просто… За что вы так?! — взревел молодой человек, задыхаясь от кашля.

— Кончай с ним, Ле! — подал свой голос Микки, что я вздрогнула.

— Вы убиваете… — прохрипел молодой человек и застыл, будто стал статуей.

— Нас тоже убили, — сказал кто-то.

— Но вы тут, вы живы, — одними лишь губами сказал молодой человек.

— Это не жизнь… Ты никогда не сможешь нас понять. Твоя дочь тоже… — ровным тоном сказал Леон и посмотрел на окно. Одного лишь взгляда хватило мне, чтобы понять, что передо мной стоит совершенно другой человек. То есть это Леон, но совсем другой. Характер, поведение…

— Твой брат… Леон, твой брат! — крикнул кто-то из проема, и всё закружилось в комнате.

Все стали разбегаться по комнате, некоторые прошли сквозь меня, даже не заметив ничего… Они подбежали к окну и растворили его. Первым выпрыгнул Леон, потом какой-то парень, потом Микки, и еще двое. Они промчались, как пули, что я их почти не заметила, но неприятное ощущение, когда кто-то проходит сквозь тебя, осталось.

Молодой человек лежал неподвижно возле детской кроватки. Он не дышал, не моргал. Его безжизненный взгляд смотрел куда-то вдаль, ни на чем не концентрируясь. В руке он держал маленькую куклу, у которой глаза были такими же безжизненными, как и у того, в чьей руке она была.

Я даже не знала, куда мне смотреть. То ли на окно, то ли на этого молодого человека. Он умер? Нет, только не это… Его не могли убить! Как?! Ведь никто даже не подходил к нему. А Леон… Что это было? Брат… у Леона есть брат?!

Я подбежала к окну и стала выискивать хоть кого-нибудь, но ничего, кроме зеленого леса не было видно. На улице не души. И все же, почему я не возвращаюсь обратно? Что-то еще будет? Я уже хочу вернуться в реальность. Не хочу быть в этой комнате здесь и сейчас. Осторожно пройдя к дверному проему, я еще раз оглядела комнату. Теперь понятно, почему здесь такая угнетающая атмосфера. Но тут меня словно затянуло в воронку. Все померкло в один миг. Обратно, в реальность, я вернулась быстро…

Голова кружилась, но я уже могла видеть, что снова нахожусь в запыленной комнате, в которой кроме разбросанных игрушек и пыли ничего не было. Сердце отбивало бешеный ритм, давая понять, что то, что сейчас я увидела было очень реальным. Внутри появилась уверенность, что это событие, Леон, Микки, всё это действительно было и происходило в этой комнате, но когда? Да и вообще, что это было?

Я поднялась с колен и вышла из комнаты, плотно закрыв дверь. Эта комната была здесь лишняя, она была лишняя в этом доме. Этой пыльной и грязной детской здесь не место. Но я больше не смогу туда зайти. Ни то, чтобы я сильно боялась, но эта атмосфера… Теперь каждый раз, когда я буду туда заходить, то передо мной будет вставать безжизненное лицо молодого человека. Но я не хочу об этом думать. Мне хватило смертей в жизни. Не хочу больше ничего видеть…

Когда я уже вышла на лестничную площадку, то увидела, что мой ''полет'' со второго этажа точно не остался бесследным. Разбитые стекла, посуда и какие-то книги так и валялись на полу. Поэтому я стала все потихоньку убирать.

2 февраля.

3 февраля.

4 февраля

…

9 февраля.

Неделя прошла для меня незаметно, будто её вовсе и не было. Я все также ходила заниматься танцами с Эрн в школу. Партнеров на время мы себе так и не нашли, но они нам и не были нужны. Вальсу я уже хорошо научилась. Но все же недостаточно, чтобы конкурировать со своей подругой. Ну а Эрн… Я ей ничего не стала рассказывать про свой обморок тогда. Я даже не сказала ей, что одна из закрытых раннее комнат теперь открыта и что там оказывается была детская. Я не рассказала ей ничего из того, что со мной успело произойти. Я была как будто в трансе. Для меня ничего и никого не существовало. Для глаз пришлось заказать линзы, хотя Эрн все равно заметила, что мои глаза стали другими… В школе я пропустила несколько дней, но никто даже не заметил. Люси ходила в школу без брата, но я не стала спрашивать, что стало с Джеки. Этого мне хотелось знать меньше всего. Да и сама Люси больше не подходила ко мне, не смотрела на меня изучающим взглядом. Я опять перестала существовать для всех, кроме Эрн. Да и она не особо на меня обращала внимания. Она видела, что я что-то скрываю, но после нескольких неудачных попыток что-нибудь из меня выудить, Эрн просто поставила меня '' в игнор''. Конечно, в школу и из нее мы ходили вместе, но не разговаривали, почти. Если речь и шла о чем-нибудь, так это были либо танцы, либо сам маскарад и Венеция, в которую мы полетим уже через 4 дня.

Леона и Микки я не видела. Переводчик иногда проходил возле дома, но когда я выходила, точнее выбегала на улицу, то его уже не было. Мне уже казалось, что Леон стал мне просто видеться, но не могла же зрение меня так обманывать?

В доме я была одна. А это было хуже всего. Я не могла ни с кем поговорить, даже поругаться не с кем! Несколько раз я звонила Трэси, но она не брала трубку. Я посчитала, что она больше не вернется на работу. Странно, она так внезапно ушла… В общем, я была одна. Всегда и везде, даже если вокруг меня были люди. Я звонила тете, но она тоже не брала трубку. У меня даже рука дрогнула, чтобы набрать маме, но что бы я ей сказала? Мы никогда с ней не разговаривали по душам. Тут, в России, она практически не интересовалась моей жизнью, а новости передавала через Леона. А теперь и Леон исчез, испарился из моей жизни. Мне хотелось спросить у него про мое видение, было ли это на самом деле? Но не думаю, чтобы он ответил. Переводчик любил уходить от таких вопросов…

Когда я прибралась в гостиной после моего падения, я решила проверить остальные закрытые комнаты. Я искала от них ключи, пыталась понять, что, может, я каким-то непонятным действием смогла тогда открыть замок… Но бесполезно. Чудеса закончились и жизнь вернулась в свое нормальное русло.

А сегодня у меня День Рождения… Я даже не сразу об это вспомнила, когда проснулась, потому что каждый день начинался одинаково, даже погода за окном стояла одна и та же. Вот и сегодня… Солнце светило во всю, прогревая холодную землю и готовя её к наступающей весне. Но на улицах все еще лежали сугробы снега, правда не такие большие, как раньше, а снег на дорожках уже растаял и превратил все в грязь.

В руки я взяла телефон и посмотрела на часы. Было 7 утра. Школу я не собиралась прогуливать, так ЭТОТ день для меня ничего ровным счетом не значил. Меня врядли даже кто-нибудь поздравит… Но гудок телефона словно ударил меня током. Я и не ожидала, что кто-то пришлет мне сообщение. Скорее всего, это для пополнения счета. Я нажала ''открыть'':

''Энге, поздравляю тебя с твоим 17-летием. Мама''.

Никогда не получала сообщений от мамы! За все время, что у меня был телефон, она ни разу не позвонила, не прислала сообщения. Ничего! Её номера даже не было у меня в телефонной книге. Я всегда думала, что Анна даже и не помнит о моем Дне Рождения, что она даже не знает, когда я родилась, а тем более, сколько мне лет! Мне в один момент стало и приятно и грустно. Мама всегда знала, когда я родилась, но никогда не поздравляла меня. Обычно, в этот день её вообще не было дома. Меня поздравляли только папа и Сьюзи. Ну а большего мне и не надо было. Когда Сьюзи умерла, то этот праздник перестал иметь для меня значение. Папа пытался меня чем-то развеселить, дарил подарок, но нужен ли он был мне? Я была благодарна ему, я улыбалась и смеялась, когда он делал что-нибудь неуклюжее… И это все он делал только для меня. Хорошо, что в тот момент не было Анны, хорошо, что она не стала отнимать у меня эти счастливые часы, которые я провела с папой. Но это сообщение от Анны…

Я выключила телефон, боясь, что кто-то еще вздумает меня таким образом поздравить. Никто не знает о моем Дне Рождения, а значит, что этот день нужно прожить так же спокойно, как и все остальные. Да и пора бы уже забрать свое платье для маскарада от Эрн. Её мама привезла и мое, и её платья в один день. Эрн, естественно, сразу полезла его примерять, а я на свое даже посмотреть побоялась. Пусть оно лучше лежит в коробке, чем будет пылиться в моем доме.

Умывшись, одевшись, я спустилась на кухню. Такая большая и такая пустая. Когда в доме была Трэси, то кухня выглядела ''живее'', чем она есть сейчас. Да и в холодильнике почти не осталось еды. Но я не хотела идти в магазин… Ем я не много, а значит, что доживу до Венеции. А там уже покормят, я не сомневаюсь.

Я открыла холодильник и достала вчерашние мюсли с молоком. Пережевывала я все с особой тщательностью, чтобы потянуть время. Выходить на улицу совершенно не хотелось, а тем более не хотелось видеть Эрн. Она итак со мной почти не разговаривала, а её молчание — это хуже, чем просто быть одной в огромном доме.

Когда я уже доедала остатки мюсли, в дверь постучались. Странно, Эрн раньше за мной не заходила, да и если бы зашла, то позвонила в звонок. Нехотя, я встала из-за стола и поплелась в гостиную. И почему только в двери нет глазка? Как узнать, кто пришел? Ведь даже окон нет… Хотя я могла бы посмотреть из кухни. Я открыла дверь…

— Ну привет, — как долго я не слышала его голос.

— Ты тут… — я не могла выговорить слова.

— Я же обещал прийти.

— Не помню… — я стояла, открыв рот. Я была очень сильно удивлена. Да я настолько погрузилась в эту пустоту, что даже забыла обещание Микки!

— Выглядишь измученной. Что-то случилось? — сказал Мик, нежно посмотрев мне в глаза.

Теперь это был тот самый парень, который предлагал мне свой зонтик тогда в парке. Мик не выглядел ни 30-тилетним. Это был обычный парень с растрепавшимися волосами и задорным взглядом. Его голубые глаза напомнили мне океан, чистый, зеркальный, спокойный… Он был одет в обычную темно-синюю куртку, джинсы, ботинки. Мик даже шарфом не обвязался, а куртка была наполовину расстегнута.

— Не замерзнешь? — спросила его я.

— Не думаю, я только вышел из машины.

Я посмотрела ему за спину. Действительно, на площадке дома была припаркована машина серебристого цвета, кажется, это БМВ. Я удивленно подняла на Мика взгляд. Неужели у него есть столько денег, чтобы покупать себе такие дорогие машины?

— Я взял на прокат, не бойся, — улыбнулся парень.

— Я не боюсь машины, — я уже хотела закрыть дверь, но Мик меня остановил.

— И ты не впустишь меня в дом? Там кто-то есть?

— Нет. Я одна. И я хочу быть одна дальше, — ровно ответила я, не смотря на него.

— Ты очень сильно изменилась, Эн. Не думал, что за месяц ты станешь такой! — Мик стал слишком хмурым.

— Какой такой?

— Измотанной, потрепанной, не выспавшейся, испуганной и совершенно беззащитной! — ну что ж, Мик хорошо описал мое состояние на данный момент.

Я оставила дверь открытой, а сама прошла в гостиную. Хотя я не готова сейчас что-либо обсуждать с Миком. Все давно забыто и выкинуто из моей головы. Но я рада, что Мик вернулся в свой обычный вид. Теперь главное постараться не затрагивать никакие темы, которые хоть как-то относятся к необычному и сверхъестественному. А вообще лучше не смотреть на него, чтобы ничего не вспоминать.

— Сменила интерьер? — поинтересовался Микки, посмотрев на пустующую сену, возле которой раньше стоял шкаф с посудой и книгами.

— Ну да. А ты разве запомнил, что тут было?

— Тут и запоминать нечего, — Мик сел на диван, я села рядом. Мы оба вперили взгляд в противоположную стену от нас.

— Как ты? — спросила я.

— Нормально, а ты?

— Ужасно.

— Почему так? — Мик повернул на меня голову, но я так и смотрела на стену.

— Просто. Кстати, Леон уехал… — я попыталась это произнести так, чтобы это выглядело небрежно, будто меня это совсем не интересовало.

— Неужели? Ему ведь так много платили…

— Вы знакомы? Как давно? — теперь я посмотрела на Микки. Он был удивлен.

— Мы… Тебе это зачем?

— Не заметил, что в нашем диалоге одни вопросы? Мы раньше так не разговаривали… — грустно сказала я, посмотрев на это бледное лицо.

— Я вижу, что вопросы тебе не нравятся…

— Просто мне надоело, что мне никто не хочет давать на них ответы. Мик, ты и Леон молчите, как рыбы. От вас ничего не добьешься. Вы постоянно убегаете от вопросов, ответы на которые меня больше всего интересуют. Вы говорите, что моей жизни угрожает опасность? Конечно! И знаешь, кто самый опасный в моей жизни? Да, Мик! Это ты и Леон! Поэтому я не хочу, чтобы вы приближались к моему дому ближе, чем на пять метров. Представьте, что вокруг стоит огромный железный забор. Представил?

— Ты не должна меня бояться, Эн. Прости меня, я не хотел тебя тогда напугать. Просто… Не могу я это объяснить! Как бы не старался, но я не имею право. Просто забудь все.

— Ты это уже говорил. Придумал бы хоть слова другие, Микки, — мне на глаза наворачивались слезы. Опять я плачу!

— Энни… прости, — выдохнул Мик и отвернулся.

Конечно, что ему еще сказать? Я не могу больше его прощать. Я теперь никогда не смогу простить ему все то, что он со мной сделал. Это из-за них я чувствовала себя игрушкой, но теперь все изменилось. Я не буду играть ни по каким правилам. Хотя правило у меня одно — играть без правил. Ему я буду следовать всегда. В какой бы ситуации я не оказалась.

— Я пришел сюда не просто так, Эн… — он снова повернулся ко мне лицом. — Я знаю, что ты никогда не сможешь меня простить, а я никогда не смогу тебе рассказать всю правду. Этого никто не может, да и не хочет. У тебя сегодня День Рождения… Ты же не примешь от меня подарка? Поэтому я ничего не принес… Эн, пойми, я не могу жить без тебя… Но с тобой мне тоже нельзя…. Возьми только это, — Мик протянул мне в руки конверт. — Не открывай его, пожалуйста. Не открывай его, пока я не уйду из твоей жизни… Навсегда. Не смей, ладно? Только не открывай! Я люблю тебя, Эн…

По моим щекам текли слезы. Что это? Я сожалею, что не могу простить его? Почему от его слов мне стало еще хуже, чем было. Да куда уж хуже?! Мик любит меня… А я…

— Пожалуйста, не уходи… — сказала я сквозь слезы.

Микки обнял меня. Почему мне кажется, что это последний раз, когда я вижу его? Нет, нет, нет! Пусть я сейчас плачу, пусть и говорю, что не смогу простить его, но мы ведь помиримся? Это же произойдет? Я никогда не открою этот конверт, так как Мик никогда не уйдет из моей жизни. Да и что это за слова?! Это глупые слова влюбленной девочки… Ведь Мик говорит серьезно, он бы не стал тогда в любви признаваться…

— Только не открывай. И не потеряй, прошу. Давай будем считать, что это подарок на День Рождения? Этот конверт… не открывай, прошу…

— Я не смогу без тебя… — что я говорю?! Как будто прощаюсь с ним уже!

— Мне надо идти. Я должен кое-что сделать, пока не стало поздно. Эн, надеюсь, что кулон и шкатулка помогли тебе хоть что-то узнать. Только не задавай вопросов. Не мучай себя. Все, прощай… — Мик обнял меня и поцеловал в лоб. Его губы горели, а я дрожала.

— Мик… — только и успела сказать я.

Микки уже вышел из комнаты на улицу. Я слышала, как загудел мотор. Этот разговор…

Я не могла понять, что произошло. Я сжимала в руке конверт, надеясь, что мне никогда не придется его открыть. Слезы до сих пор текли, горячие, обжигающие лицо. Надо было бы просто сказать ''прощаю'', может, тогда бы Микки остался со мной. Ведь я одна. И что я теперь скажу Эрн? Как мне объяснить свое состояние? Эрн… Боже, как же ты далеко от моего мира!

В голове смешалась куча мыслей, как плохих, так и хороших. Внутри что-то происходило. Я осознавала то, что мне сказал Мик сейчас, и каждое слово словно наталкивало меня на некую правду, которую так тщательно от меня скрывали. Микки специально приносил мне все эти вещи, потому что он знал, что со мной происходит, когда я притрагиваюсь к ним, когда я вижу их! Такая простая тайна, но я так долго не могла догадаться! Конечно, мне не раз приходили мысли, что Мик знает обо мне гораздо больше, чем я… Но как такое возможно? Он знает, кто я! Но почему он так боится мне это сказать? Ведь я не смогу догадаться… Я никогда не могла мыслить логично, особенно теперь, когда все перевернулось кверху дном. Надо остановить его, надо узнать все! Но тут меня словно облили холодной водой.

''…я никогда не смогу тебе рассказать всю правду. Этого никто не может, да и не хочет…''

Ведь смысл этих слов так понятен… Никто не может сказать, а значит, я не смогу ничего узнать. Вот почему Джеки так беспокоился…

Я вытерла последние слезы и стала собираться в школу. Утро было окончательно испорчено, как бы я не старалась поднять себе настроение. Мик пришел, точнее он приходил, а теперь ушел, и возможно навсегда. Это было неправильным… Он вернется…

Эрн уже ждала меня на улице, когда я вышла. Она смотрела на меня не так грустно, как обычно.

''Хочет поздравить'', - сказал мой внутренний голос, и я с ним согласилась.

— Поздравляю, — тихо произнесла подруга, когда я к ней подошла.

— Спасибо, — также тихо ответила я и уже повернулась, чтобы пойти в школу…

— Эн, ты теперь такая взрослая! — подруга накинулась на меня и очень крепко обняла. — Хочу, чтобы ты избавилась от всех проблем… Энни, пожалуйста, ничего не скрывай от меня. Это же просто невыносимо!

— Эрн, подожди, — я отодвинулась от подруги. Та смотрела на меня очень внимательно. — Мне от тебя нечего скрывать, точнее все, что позволено, я тебе рассказываю. Но я не хочу, чтобы мои проблемы стали твоими, тем более они не совсем обычные. Надеюсь, ты понимаешь о чем я. И если уж ты считаешь меня взрослой, то должна понять, что я не могу тебе ничего сказать, кроме как ''у меня все хорошо, ни о чем не беспокойся''. Я совсем недавно обрела такую подругу, как ты. Эрн, настоящую подругу. Но мы столько раз ссорились, а ведь все это из-за меня…

— Энни, я сама виновата, что мы постоянно ссоримся. Прости, но мне действительно сложно понять тебя, когда ты все держишь в себе. Расскажи мне хоть что-нибудь… Я попробую тебе помочь.

— Тебе станет только хуже, — сказала я.

— Я видела, что к тебе кто-то заходил… — Эрн перевела тему.

— Это был Микки, — я постаралась ответить спокойно.

— Кто?! — удивилась подруга.

— Пойдем в школу, а то опоздаем. Я тебе расскажу, что ему было нужно.

Когда мы шли в школу, я рассказала Эрн, что Мик заходил попрощаться, что он уезжает из города и возможно, что навсегда. Несомненно, подруга была рада, но, увидев мое выражение лица, сразу изменилась. Я не стала ей говорить о конверте, да и еще о многих вещах, включая то, что я узнала.

Придя в школу, я попыталась опять стать такой же мрачной и незаметной, как и была, но во мне бушевали эмоции. Я даже на звонок не могла нормально реагировать! Меня передергивало каждый раз, когда кто-то очень громко кричал или говорил. Люси и Джеки не было в школе. Они опять не появились. Директор тоже куда-то исчез. Говорили, что он уехал в город… Но все же это было необычно. Я могла заметить, что Люси, Джеки, директор, Микки связаны друг с другом. Они в один день куда-то исчезли. Осталось проверить, в городе ли Леон и все встанет на свои места. Конечно, единственное, в чем я теперь буду уверена, так это то, что все перечисленные люди входили в эту странную секту. Мик никогда не называл их. Но не название важно. Они все имеют ко мне отношение, они все чего-то хотят от меня, они то избегают меня, то пытаются стать самыми близкими людьми. Но я не могла объяснить их странное поведение. Да и что я знаю? Да и эта моя логическая цепочка может оказаться неверной…

— Энни! — Эрн толкнула меня.

— Что? — я вопросительно посмотрела на подругу, в это время она усердно закивала куда-то в бок. Переведя взгляд, я заметила, что учитель биологии на меня выжидательно смотрит.

— Андельсон, я не слышу от вас ответа! Или вы что, слух потеряли? — Фреди Крюгер усмехнулся, чему последовали и другие ученики.

Сейчас был урок биологии, но мне было не до этого. В жизни творятся вещи куда более важные, чем метаморфозы животных. Да и у меня сегодня праздник, меня не имеют право спрашивать!

— Андельсон! Вы хотите, чтобы я поставил вам плохую оценку?! — взревел учитель. Мое молчание выводило его из себя. Но я даже не слышала вопроса, поэтому ничего не могла сказать.

— Садитесь. Я вижу, что вам сейчас не до урока биологии. Летать в облаках гораздо интереснее, чем слушать мой голос?

— Да, конечно… — я не слышала какой именно вопрос мне задал учитель, поэтому ответила невпопад, отчего учитель просто пришел в ярость. Видно, я ляпнула не то… Совсем не то…

— Энге Андельсон, как ты смеешь так разговаривать с учителем?! Тебя совсем не учили хорошим манерам?! Сегодня же приводи своих родителей ко мне в кабинет!

— Мама сегодня не успеет прилететь из Америки, да и не думаю, что захочет… — я даже не смотрела не учителя, хотя слышала, как тяжело он дышал. Ну и что он так злиться, ведь я правду говорю.

— Что-о-о-о?! Вон из класса! Немедленно! Хамка! Не смей приходить ко мне на урок! Вы меня поняли?! Вон из класса я сказал! Чтобы и на глаза мне не попадалась! Что за мерзость?! Ученики совсем обнаглели, учителей даже в расчет не ставят… — дальше были еще какие-то слова, но я уже вышла из класса. Биология была предпоследним уроком, потом шла физкультура, но я решила, что раз меня выгнали с биологии, то и на физкультуре делать нечего. Поэтому я направилась к выходу из школы.

Школа была пуста. В коридоре никого не было, ну и хорошо. Никто не будет на меня косо смотреть, хотя мне давно стало все равно, кто и как на меня смотрит. План сходить к поместью Наташи Фейт, к бывшему поместью, созрел еще на третьем уроке. О моем Дне Рождении никто не знал, кроме Эрн, поэтому я была свободна весь день. Хотя подруга долго пыталась уговорить меня, чтобы мы хоть часок посидели за столом с чаем и тортом, но я отказалась. Ведь 17 лет ничего не значат. Для меня ничего не значат, не знаю, как у других. Жаль, что папы нет рядом. Он впервые пропустит мой праздник. Хотя без него это не праздник, а просто обычный день…

Выйдя из школы, я написала Эрн сообщение, что ушла, и чтобы она меня не ждала. Надеюсь, она не обидится, что я её так бросила? Но ведь Фреди Крюгер сам меня выгнал… Совесть была спокойна. Поэтому я быстрым шагом направилась к дому Люси.

Я хотела проверить, уехал ли Леон из города. Он может быть где угодно, но я не думаю, что сейчас ему есть куда ходить. В библиотеке он был столько раз, что, наверно, прочел уже все книги. Надеюсь, что он дома с Люси. Я не хочу, чтобы моя догадка подтвердилась сейчас. Не хочу знать, что Леон тоже замешан в этой секте. Но я видела его в своем видении вместе с Микки и еще какими-то людьми… Хотя я не могу точно доверять тому, что вижу, ведь нет доказательств, что все это правда. Да и как такое объяснить? Ненормальность…

Я уже почти дошла до поместья, как мне на глаза попался какой-то человек, заколачивающий двери. Что он делает?! Ведь в этом доме живут люди!

— Эй! — закричала я этому человеку, стоящему возле входа в поместье, но он повернулся и быстро убежал куда-то за дом.

— Постой же! — я бросилась за ним. Здесь опять что-то происходит!

Но я не смогла его догнать. Точнее я просто его не увидела. Я забежала за дом, но человека уже не было. Не мог же он мне привидеться? Посмотрев на окна задней части дома, я заметила, что они тоже заколочены. Как так?! Они ведь только переехали сюда! Не может же семья Люси и Джеки уехать отсюда?!

Я обошла дом и снова оказалась возле входа. Дверь заколочена, окна тоже. Дом снова опустел… А моя догадка… Неужели я права? Неужели все оказалось так просто? Я так быстро смогла объяснить себе, что и где. Я смогла понять, что все эти люди связаны друг с другом чем-то, хотя уже не важно чем… Они исчезли, ушли, пропали… Они не оставили о себе и следа. С их уходом мне казалось, что моя история закончена. Пусть она и не была досказана, но ей пришел логический конец… Нет! Я хочу продолжения!

Я стала осматриваться вокруг. Дорожки были чистыми, но это ненадолго. Когда в этом доме никто не живет, то он быстро становится грязным, старым и снова ужасным, каким он был вначале. Я отошла от входа. Вокруг никого, даже птицы не летают. Хотя какие птицы, зима же на дворе. У забора, прям у калитки, я заметила что-то синенькое. На каменной дорожке оно сильно выделялось. Странно, что я не заметила это раньше. Я побежала в ту сторону, где это лежало, боясь, что кто-то успеет схватить это быстрее меня. К сожалению, мысли материализуются…

Не успела я подхватить это, как передо мной возникла блондинка. Та самая, что была у меня в доме, когда я пришла после Куков. Её длинные пшеничного цвета волосы и огромные серые глаза ни с чем не спутаешь. Я её узнала сразу, пусть и видела всего два раза. Она стояла, улыбавшись и держа это синенькое в руках. Я успела прочитать надпись… Это был чей-то паспорт. Наверно, её…

— Это твоё? — поинтересовалась я.

— Какие люди тут, — протянула блондинка и сверкнула своими серыми глазами. Всего за один раз она успела меня возненавидеть.

— Скорее, что ты тут делаешь? Ты не живешь здесь! — огрызнулась я.

— Ты в этом уверенна, малявка?! — прошипела сероглазая.

— Не называй меня так!

— А как тогда? Энге? Ну или ведьма… Хотя я слышала, что ты себе новое имя придумала. Что? Не нравится свое собственное имя? Энни, ведь мама тебя не так назвала! Неужели ты не хочешь носить имя, данное тебе при рождении? — ехидно спрашивала девушка. Я не стала интересоваться, откуда она так много обо мне знает. Это уже перестало быть для меня странным. Главное сейчас не ударить её! А ведь хочется! Злость кипела во мне и я боялась, что скоро просто взорвусь, ведь меня давно не называли ''ведьмой''. Анна знала, что мне неприятно это слышать, но откуда это знала эта девушка?! Она знакома с моей мамой?!

— Только попробуй так еще сказать, Элла! — проревела я, вспомнив её имя.

— О, да ты даже знаешь, как меня зовут! Глупышка, даже не представляешь, какая судьба тебе уготовлена! — засмеялась блондинка.

— Я сама решу, какая судьба у меня будет!

— Да ну? Не знала, что ты решать научилась! — еще громче засмеялась девушка.

— Заткнись! — прокричала я. Холод внутри меня стал нарастать с каждой секундой.

— Не указывай мне. Ты никогда не получишь его, — блондинка подошла ко мне вплотную. Она перестала смеяться.

— Не указывай мне, — передразнила я её, отчего девушка резко отпрянула от меня и облила меня волной злости.

— Энге… Не заметила, что тебя все бросают? Все уезжают, потому что знают, что тебе уже 17. Понимаешь? Уже семнадцать… Даже Браун, и тот уехал, — уже спокойно сказала блондинка. Но меня передернуло. Я знаю только одно человека с такой фамилией. Дон Браун, который умер еще в позапрошлом году. Хотя я его видела… Но не могла же я жить 2 месяца, не зная, что где-то поблизости ходит убийца!

— Что еще за Браун? — спросила я.

— Да он даже не сказал тебе свою фамилию! — засмеялась девушка. — Леон не сказал тебе своей фамилии? Верно, боялся, что маленькая Энге догадается, что Дон Браун его брат! — девушка засмеялась еще громче.

Я же стояла в полном ступоре. Я даже не знала, что ответить, как съязвить этой блондинке. Конечно, у меня была эта мысль о родстве, ведь Леон и Дон очень похожи, но, как и все другие мои мысли, я считала её ложной, невозможной… Но я ошибалась… Сколько же еще всего окажется правдой? Боже, ну и подарок на День Рождения…