Эрн смотрела на меня так, будто я только что избила ни в чем неповинного человека. Конечно, я ждала чего угодно, но не этого. Если я сейчас пойду к полиции, то не факт, что смогу вернуться обратно. Да и кому я понадобилась?

Я лихорадочно стала вспоминать, что я видела за весь этот день, но в голову ничего существенного не приходило. Я же нигде не участвовала, ни в каких ситуациях! Даже когда тот дворецкий упал — я не подошла!

Меня била дрожь. Но я стояла на месте. Сейчас идет посадка на самолет, и я просто не могу её пропустить. Леон сказал возвращаться домой, в Россию. И немедленно!

Я направилась к регистрационному пункту, полностью проигнорировав сообщение диктора. Пусть говорят что хотят, у меня самолет.

— Эн, ты далеко? — меня догнала Эрн и её мама. Странно, миссис Элис слишком подозрительно молчит.

— Я на самолет, куда еще? — я сделала вид, что не понимаю Эрн.

— Эн, ну тебе же сказали пройти в контрольный пункт!

— И что, Эрн? У меня самолет. Он меня ждать не будет, и тебя тоже. Если не поторопишься, то мы будем сидеть здесь до утра! — прошипела я и гордо прошла дальше.

— Эн, ну может это что-то важное! — не унималась подруга, будто преследуя меня и мои мысли.

— Что интересно? Эрн, я тут отдыхала, ни в какие передряги не попадала, ничего такого не видела! У меня нет повода идти к полиции. И Эрн, пожалуйста, поторопи свою маму, иначе мы опоздаем.

А ведь правда может быть что-то важное. Но что? Да и откуда местной полиции меня знать. Я здесь всего два дня. И я, правда, пока ни в какие передряги не попадала, точнее меня никто не видел.

Эрн уставилась на меня и ничего не говорила. Видимо, она что-то подозревает.

''Ей же хуже'', - сказал мой внутренний голос. Пусть уж лучше он молчит.

Хотя сейчас у меня прокрались подозрения насчет того, а легально ли я вообще нахожусь в этой стране? Если меня не выпускают из России, то может, меня и не впускают в другие страны? Нет, мама не такая жестокая! Да и что я должна сделать такого? Неужели, моя мама может так сильно влиять на людей?

Уже подойдя к регистрационному пункту, я остановилась. Почему мне кажется, что меня хотят снять с рейса не просто так? Вдруг, пока меня не было в России, что-то случилось, что-то такое произошло?

Я металась и не могла решить, идти ли мне на самолет или в контрольный пункт. У меня были считанные секунды. Самолет вот-вот взлетит! Не долго думав, я покрепче ухватилась за свою сумку и, убедившись, что Эрн и её мама идут за мной, твердым шагом пошла к регистрационному пункту.

В самолете было слишком душно, слишком невыносимо. Мои мысли просто толкались в голове, что мне казалось, что сейчас она взорвется, как атомная бомба. Эрн и её мама сидели возле меня — я у самого окна. Мне не хотелось сейчас смотреть, как самолет будет подниматься, хотя мне не было страшно. Просто в небе ты чувствуешь себя по-другому. Ты свободен, хотя ты и можешь ходить только по длинному коридору самолета. Просто сейчас ты никому недоступен. Никто тебе не позвонит и не напишет. И меня не будет грызть совесть за то, что я пропущу какой-нибудь важный звонок на телефон, потому что я не хочу, чтобы самолет упал из-за меня. Все просто. Как бы мне хотелось жить не на земле, а на небе, среди облаков… Но человек не умеет летать и никогда не сумеет.

Пристегнув ремень, я стала ожидать, когда самолет, наконец, поднимется в небо, но этого не происходило. В душу прокрадывались сомнения, поэтому сейчас я просто молилась, чтобы эти долбанные шасси наконец покатили эту машину! И вот, я чувствую движение. Поднимаемся. Теперь я могу вздохнуть свободно — в небе полиция нас остановить не сможет. Странно, убегаю, будто я преступник. Но это же не так. Энге Андельсон — не убивала и ничего не крала.

На этом мои мысли закончились. Мне просто не хотелось думать, а в самолете ''не думать'' получается лучше всего. Теперь мне и вправду хочется жить в небе — возможно, тогда я совсем перестану о чем-либо думать.

Засунув наушники от плеера в уши, я включила свою любимую музыку. Нужно отдохнуть, пока мы не приземлились в России.

— Эн, а ведь маскарад был хорошим… — услышала я голос Эрн в полудреме.

— Конечно… — через наступавший на меня сон, сказала я и уже собиралась окончательно отключиться от мира, как подруга толкнула меня в плечо.

— Энни! — крикнула подруга, что я подскочила на месте. Да что такое ей нужно от меня?!

— Эрн, что случилось?! — прошипела я, готовая уже зарядить в подругу что-нибудь.

— Мне показалось, что там, на маскараде… я видела очень знакомое лицо. То есть ты тоже знаешь эту девушку, да и тем более она была без маски, — очень тихо сказала подруга, чтобы кроме меня её никто не могу услышать, даже её мать. Я все напряглась, потому что знала, кого она могла видеть.

— Эрн, я уверенна, тебе показалось, — соврала я.

— Да нет же! Эн, это была Люси. Я уверенна, что это была она. По-твоему, у нее есть сестра-близнец, живущая в Венеции? — от этих слов мое сердце просто сжалась, так как я сразу подумала о Доне Брауне.

— Ну, насчет сестры я не уверенна, но брат вроде был, — я попыталась это сказать шутя, но Эрн видимо было не до шуток.

— Мы не знаем, есть ли у нее еще кто-то. Эн, но я все равно уверенна, что это была именно Люси.

— Нет, — ответила я.

— Ты тоже её видела?! — удивилась Эрн, неужели мое лицо показывает все мои эмоции, чувствую себя раскрытой книгой.

— Да не видела я никого! Просто вряд ли это была именно Люси. Тебе эта девушка просто показалась очень знакомой. Да и разве ты могла запомнить, как выглядит Люси? Она же не так часто в школе была, — я пыталась убедить Эрн, что она обозналась.

— Энни, я запомнила, как она выглядела. Такая внешность не у каждого бывает. Надо было тебе тогда остаться. Я бы показала тебе Люси! Странно, что она там делала? — Эрн уперлась, как баран. Ну а что делать? Если ты точно уверен, что видел именно этого человека, и если это действительно была правда, то очень сложно будет потом себя переубедить. Человек верит глазам, а не словам.

— Без понятия, тем более это была не она. Эрн, тебе просто показалось.

— И почему же ты меня так сильно пытаешься в этом переубедить, Эн? Я уверенна, ты тоже её видела. Ты обещала, что все расскажешь!

Теперь мне пришлось закусить язык. Похоже, на горизонте видна очередная ссора с Эрн, причем одна из самых серьезных. Простит ли она меня? В какой раз…

Пришлось надеть наушники, чтобы дать понять подруге, что разговор окончен. Она, похоже, обиделась. Я не виновата, что приходится врать. Хотя нет, как раз я и виновата. Просто не надо было слушать Леона, хотя соблазн узнать что-нибудь был великим. Я просто не удержалась. А теперь плачу за все это собственными принципами…

Несколько часов полета, и вот уже объявляют пристегнуть ремни, что садимся на посадку. Вот, я можно сказать дома… Я знаю, что придется вернуться в дом тети, что я не могу вечно жить в гостиной Эрн. Но этот дом — я его боюсь. Почему-то я боюсь чуть ли не всего, что связано с этим городом с совсем не русским названием, как мне кажется. Это какой-то инстинктивный страх. Я чувствую во всем опасность. Причем опасно там находиться не только мне.

Самолет начал немного трястись, отчего я схватилась за сидение мертвой хваткой. Конечно, я не боюсь, но это все тот же инстинкт самосохранения. Самолет плавно выпустил шасси, и я почувствовала толчок от соприкосновения с землей. Ну вот и всё. Теперь я не смогу отсюда улететь до следующей зимы, когда мне стукнет 18. Да и не знаю я, куда мне потом уезжать. Я хочу найти папу, но совершенно не знаю, где он может сейчас находиться. Земля большая — отец может быть где угодно.

Когда пассажиры стали подниматься, я все еще сидела. Мне не хотелось выходить, не хотелось садиться в такси и ехать в этот чертов город. Мне не хотелось идти в дом, в эту тишину и холод, которая уже стала символом моего дома. Я не хочу там жить одна. Надо было Леона попросить вернуться, хотя сейчас я даже боюсь подумать, что с ним. Он сказал, что у него проблемы. Серьезные ли? И еще я очень волнуюсь за Мика. Он так внезапно исчез из моей жизни. Хотя когда он жил на соседней улице — я чувствовала себя намного лучше, но теперь он ушел и неизвестно куда. Все просто разбегаются от меня, как крысы с тонущего корабля. Всегда знала, что нельзя мне привязывать к людям, но всегда нарушаю данное самой себе обещание. Мне просто нельзя доверять.

Наконец, из салона почти все вышли, осталась только я и еще пара человек. Пусть и они уйдут! Пусть я останусь тут одна! Готова летать на этом самолете хоть всю жизнь, главное — не выходит отсюда, так как там, за пределами этой огромной машины, меня ждет жизнь, полная неизвестности, тайн и загадок. А я не хочу окунаться в тот мир. Он слишком неправильный.

Набрав побольше воздуха в легкие, я поднялась с места, взяла сумку и пошла за мужчиной в сером костюме. Господи, я же совсем забыла, что на улице-то зима!

Уже в здании аэропорта я, Эрн и миссис Хапли натягивали на себя теплые вещи. Хотя на улице мы практически не будем, все-таки от такси до дома несколько метров, но даже за это расстояние можно продуть себе все, что только можно.

Я сразу подумала о том, как мы вернемся в школу. В Россию итак вернулись на два дня раньше, чем хотели. Но никто не знал, что все именно так произойдет. А теперь придется идти в школу, хотя нас и отпросили с Эрн до конца недели. Но прогуливать не хорошо, по крайней мере, лучше я посижу в школе, чем дома. Распланировав всю оставшуюся неделю, я со спокойной душой села в такси и приготовилась увидеть самый мистический город в мире — Инсенс.

На улице было очень холодно. Странно, вроде как к весне приближаемся, но тут стоит такой мороз, будто зима только начинается. Хорошо, что я надела очень теплый свитер, так как водитель такси не сильно грел печку, поэтому в машине было прохладно. Мы с Эрн так и не произнесли друг другу не слова, только миссис Элис сказала пару предложений, когда мы были в аэропорте. Со стороны, наверно, кажется, что мы здорово друг с другом переругались. Хотя отчасти это и было так, только я поругалась с Эрн, а не с её мамой.

За окном опять сплошная посадка, голые деревья и снег, который покрывал практически всю местность, только серая дорога выделялась на этом белом фоне. Летом или даже ранней осенью, ехать здесь гораздо приятнее. Сейчас здесь просто глазу не за что зацепиться. Все пусто. Да и в салоне тишина, я хотела попросить включить музыку, но увидя угрюмые мысли своих соседей в машине, передумала.

С каждой минутой становилось все скучнее. Я уже успела несколько раз подумать о том, что не так уж и плохо, что со мной все это происходит. Но сразу же эту мысль отгоняла куда подальше. Если подумать о том, какие последствия несет эта нескучная жизнь, то сразу хочется стать самым обычным в мире человеком, чтобы каждый день был похож на другой, чтобы та знал что будет завтра, послезавтра и вообще каждый день. Хотя это и слишком скучно, но главное — безопасно для всех.

— Эрн, я наверно заберу вещи и перееду обратно домой. А то не хочется, чтобы там все запылилось, — я попыталась завести разговор, чтобы эта тишина не была так заметна в этом салоне.

— Конечно, — только и ответила моя подруга. Ну вот — это и есть те самые последствия нескучной жизни. Ты так часто врешь, что ссоришься с друзьями каждую неделю и еще при этом, чтобы помириться, должна пройти еще неделя молчания и игнорирования друг друга.

Я только лишь немного кивнула и посмотрела на эту бесконечную дорогу, которая вела к нашему пригороду. Разговора не будет.

Через пару часов молчания и бесконечно длинной и грязной дороги мы завернули на нашу улицу. Как я и ожидала, за два дня здесь ничего не изменилось. Школа та же, дома те же, люди тоже те, которые здесь и были всегда. Лишняя здесь только я, только я приехала сюда и до сих пор не уехала. Больше новых жителей здесь не было, то есть они были, но их уже нет, что меня не мало радует. Я могу дышать свободно, когда в доме Фейтов никто не живет.

Вот автомобиль остановился возле дома Эрн. Сначала я старалась не смотреть в сторону своего дома, но взгляд так и хотел упасть в другую сторону. Я не сдержалась. Как только мы вышли из машины, но первым делом я уставилась на дом и стала присматриваться, не изменилось ли что? Вроде бы на первый взгляд изменений.

— Эн, разве у тебя на первом этаже шторы были раздернуты? — только сейчас я заметила, что Эрн тоже смотрит на мой дом и в отличие от меня, она кое-что заметила.

Из-за того, что в доме темно, то я не сразу увидела, что шторы, которые всегда загораживали от меня то, что скрыто в комнатах, сейчас были развешаны. Я стала вспоминать, были ли они раскрыты, когда я уезжала или когда в доме на первом этаже свет загорелся? Вроде нет, я бы это точно заметила!

Несколько минут мы стояли и смотрели в раскрытое окно моего дома, пока я не заметила, что уже стала замерзать. Эрн тоже стало холодно. Ни сказав больше ни слова друг другу, мы взяли свои чемоданы и понесли в дом Эрн.

Было удивительно ощущать, что дом Хапли не такой теплый, как всегда, что здесь стало как-то слишком пусто. Я знаю, что это ненадолго, но это ощущение… Если бы я не ссорилась с Эрн, то сейчас тоже разбирала свои вещи тут, а не собирала оставшиеся в чемоданы. Какой раз я уже переезжаю с одной стороны улицы на другую? Сколько еще раз это будет?

Мое настроение опустилось очень низко, когда я собрала последние вещи и уже спускалась с лестницы. Теперь мне предстоит идти в дом, который наверно, никогда не станет таким же теплым и уютным, как дом Эрн. И это не из-за того, что в нем живет один человек, даже когда мы там жили вместе с Леоном, дом был такой же мрачный и холодный. Просто в доме Хапли есть атмосфера любви, заботы. А какая атмосфера в моем доме?

Я усмехнулась собственным мыслям. Нет там никакой атмосферы ни любви, ни заботы. А теперь там и вовсе сплошное ощущение одиночества.

Подходя к дому, я немного притормозила у лестницы. Ключи у меня в кармане, я стою тут одна с двумя чемоданами, Эрн сейчас нет никакого дела до меня, миссис Элис тоже, с соседями мы в принципе никогда не общаемся. Если я сейчас провалюсь под Землю, то заметят это только дня через два, а может и вообще через неделю, когда я уже должна буду выйти в школу.

Еще одна глупая мысль. Мне надо срочно выспаться и успокоиться, и только уже потом думать о своем предназначении в этом мире и о том, что произошло в Венеции.

Достав ключи из кармана, я поднесла их к замку. Непроизвольно я стала прислушиваться к тому, нет ли кого в доме, но там, за дверью, сплошная тишина. Не удивительно. Но в доме точно кто-то был, пока меня не было. Чувствую это.

Вот замок щелкнул, и дверь открылась, выпустив тем самым пыльный воздух. На меня словно дунула та самая атмосфера одиночества. Жить здесь одной — то же самое, что не жить вовсе.

Я зашла в дом и захлопнула дверь. В комнатах сейчас было холодно, потому что отопление было отключено. Что же, придется мне пару часиков проходить в шерстяных носках и пуховой куртке…

Пройдя в гостиную, я стала осматривать комнату. Если здесь кто-то был, то хоть что-то, хоть маленькая деталь, но должна была измениться! Но картина за картиной, ваза за вазой, каждый дюйм стены — изменений нет, никаких. Мне даже стало немного обидно. Неужели мне показалось, что в доме горел свет, а шторы всегда были развешаны? Неужели я была так невнимательна? Да, в доме я была не так часто. Но когда ничего не происходило, особенно осенью, то я целыми днями бродила по дому, рассматривая картины и вазы, ища что-нибудь интересное. Тогда я и изучила досконально свой дом, кроме тех закрытых комнат. Закрытые комнаты…

Я бросила чемоданы внизу и помчалась на второй этаж со скоростью пули. Если что и есть, если что и надо кому-то в этом доме, то это точно есть в тех закрытых комнатах, в которых я никогда не была. Они всегда закрыты, хотя после того, как ушел Леон, я обнаружила, что одна из комнат открыта. Это верно сделал переводчик, но зачем? Зачем?

Только сейчас, когда я уже положила свою руку на ручку двери в комнату (бывшую) Леона, до меня медленно, но очень четко доходил смысл всего, что происходит. Все, что произошло за последний месяц, стало медленно выстраиваться в цепочку. Я даже оторопела от этой мысли, точнее от ответа на некоторые мучавшие меня вопросы.

Не слишком ли странно выглядело то, что Леон ушел из этого дома, когда в город приехали крудусы? Странно. Он ушел и что сделал? Он открыл одну из комнат, но свою закрыл. Хотя этого я не очень понимаю, но знаю, зачем он открыл комнату. Это было сделано, чтобы отвлечь мое внимание. Внимание от того, что в городе творится что-то неладное. Всё, что было потом, выстраивается в точную логическую цепочку, как будто только сейчас я смогла собрать так долго мучавшую меня картинку из пазлов. Переводчик знал, что я еду в Венецию. И он знал, что если уйдет из моего дома, то одна я не останусь, особенно тогда, когда ко мне приходил Джеки и сказал, что даже в моем доме есть уши. Он ушел, чтобы отвлечь мое внимание от него. И все для чего? Для того, чтобы когда меня тут не будет, кто-то смог зайти в дом, взять то, что нужно и чтобы это выглядело так, будто в дом воры забрались. Какие к черту воры в Инсенсе?! Он помог кому-то пробраться в мой дом! Он надеялся, что я ничего не замечу и поэтому же в первую ночь, когда я ушла, он вернулся в дом. Именно тогда я видела, как в доме на первом этаже горел свет и именно тогда не понимала, как такое возможно, если Леона нет в городе?! Он всегда был тут, всегда!

Осознание того, что Леон действовал против меня, что я просто пешка в чьих-то руках, вывело меня из себя. Но что тогда было в Венеции? Еще одна часть плана, чтобы отвлечь меня?! Отвлечь… Он увел меня из дома, как раз тогда, когда там что-то произошло! Он увел меня, чтобы я ничего не видела, что опять осталась в неведении! И сказал, чтобы я немедленно отправлялась домой…

Я повелась на его удочку, так как думала, что могу ему доверять, особенно когда он рассказал мне про крудусов. Кто знает, может, это тоже был пункт его гениального плана? Но я не могу понять, чего он хочет добиться? Что ему нужно, какой результат всего этого?

Отчаянье, подступившее к горлу, сейчас просто душило меня. Неужели все думают, что я настолько глупа, что поведусь на все, что они скажут? Голова теперь просто раскалывается на части. Все слишком запутанно в жизни? Нет, это просто я такая глупая, что ничего не могу понять. Маленькая глупенькая Энге Андельсон, которая верит в сказки, верит в добро и что все будет хорошо, несмотря на события. Леон, говоришь, я сама напишу конец? Нет, его напишите вы, только моей рукой.

Теперь мне даже плакать не хотелось. Толку терять слезы, изматывать себе нервы? Сейчас я бы с удовольствием хотела разрушить все их планы, все их грандиозные планы насчет меня. Я хотела бы видеть, как они будут драть на себе волосы, а я буду смеяться, что у них ничего не вышло. Только проблема в том, что я даже не знаю, кто такие они. Глупая Эн ничего не знает.

Моя рука все также лежала на ручке двери. На что я рассчитываю? Даже не поворачивая ручку, я прекрасно знаю, что дверь закрыта. Если он вернется сюда, то я покромсаю его на ленточки!

Волна ненависти, разочарования в себе, в других людях возрастала во мне с каждой секундой. Во мне поднималось цунами, но на кого его выплеснуть? На дверь, которая сейчас стоит передо мной?

Я пыталась успокоить себя, но это плохо выходило. Когда осознаешь такую правду, то на все уже наплевать, даже на себя. Что мне теперь вообще ждать? Просто жить спокойно в доме? Без общения я сойду с ума.

Отдернув руку от двери, я направилась к своей комнате. В ней все валялось просто комом, когда мы с Эрн уходили, то бросали вещи везде, где попадется. Или нет? Не важно. Пробравшись сквозь одежду, я упала на кровать и зажмурила глаза, будто так смогу избавиться от преследовавших меня мыслей.

Решив не валяться зря в кровати, я спустилась вниз и подняла чемоданы. Осталось прибрать все, разобрать вещи и подготовиться к школе. А еще не мешало бы поесть…

Мысли о еде заставили мой желудок заурчать. А еще сразу вспомнилась Трэси. Сколько её нет, столько я почти не ела вкусной еды, если не считать то, что готовит миссис Хапли. Даже в Венеции я не ела ни одного блюда, которое было хоть чуть-чуть похоже на стряпню Трэси.

Теперь, приехав домой, меня потянуло на ностальгию. Тут воспоминания возвращаются к тебе каждый раз, как только ты о них подумаешь. Словно читаешь книгу, забываешь какой-то момент и потом возвращаешься и перечитываешь его заново, и, кажется, что будто ты читал это впервые — испытываешь новые ощущения, которых раньше не было.

Спустившись вниз во второй раз, я прошла на кухню и села за стол. Кухня в этом доме — единственное место, где я готова поселиться и жить все время, пока совсем не замерзну от холода. Точно, холод…

Вспомнив, что отопление отключено, я не торопясь встала и пошла в прихожую. Повернув маленький рычажок, который включает или отключает отопление, я услышала, как по дому, по проходящих в стенах трубах, стала литься горячая вода. В доме, в котором была гробовая тишина, такое преобразование казалось чем-то невероятным. Мне даже показалось на мгновение, что дом сейчас затопит, но это лишь такое ощущение. День длится слишком скучно… Надо бы чем-то занять себя.

* * *

Три месяца ничего не делания, лежания в кровати по несколько часов в день, полное игнорирование уроков — это была и есть моя нынешняя жизнь. Словно кто-то взял и отключил от меня счетчик чудесных происшествий, и все стало на свои места. Три месяца ничего не было. Абсолютно. Я чувствовала себя полностью опустошенной и лишенной каких-либо эмоций. Этот год прошел для меня как-то слишком непонятно. Этого год, словно лампочка, то включали, то выключали. И так постоянно. Я даже могу разделить его на периоды. Их всего два — это когда у Эн ничего не происходило, и когда события были настолько шокирующими, непонятными и невероятными, что дух захватывало. Мои мысли стали невероятно скучными, что даже думать не хотелось. Я не чувствовала себя амебой, но состояние было близко к этому. Хотя я даже удивляюсь сама себе, как смогла пережить все это. Раньше даже неделя бездействия меня угнетала, а теперь все идет так плавно, так правильно, что меня уже тошнит.

Школа меня приняла так, как всегда. Сначала почему-то все удивились моему приходу, но потом вообще забыли, что я существую. Ну а что обращать на меня внимания? Меня то не было три дня, и ничего со мной не произошло. Я думаю, что мои одноклассники удивились, только если бы я упала в самолете и осталась жива. Но я не упала, на зло им. А вообще, все эти люди были слишком навязчивы, слишком убеждены в том, что я необычная и со мной со дня на день должно что-то произойти. Но как же я их разочаровала, когда пошел второй месяц, а со мной было все в порядке. А как я их огорчила, когда пошел третий месяц! Но в тайне я просто смеялась над ними, хотя в такие моменты я точно начала подозревать, что понемногу схожу с ума.

Здесь, в пригороде Инсенса, себя просто нечем было занять. Несколько раз я ходила в лес, когда стало достаточно тепло, но в лесу ничего такого не было. Звери, ясное дело, стали просыпаться, но они будто боялись меня, и поэтому я никого не видела, даже белочек.

Становилось скучно день ото дня. Когда прошел месяц — я с этим просто смерилась. Я поняла, что жизнь стала почти такой, какой была в Штатах. Только там я могла выйти из дома и часами гулять по парку, а тут нет парка, а в город ехать одной не хотелось.

Через неделю нашей ссоры с Эрн, мы снова помирились и снова сделали вид, что ничего не было. Первой ко мне подошла она и попросила ручку (Эрн тогда сидела не со мной, а с моим одноклассником). Я решила, что лучшего момента не найти, и начала разговор, причем настолько неинтересный, но на мое удивление, Эрн это заинтересовало, и потом она уже несколько часов забивала мне голову всякими новыми фильмами и новоиспеченными актерами.

Я рада, что помирилась с подругой так быстро, иначе я просто не смогла нормально жить. Разговор, пусть и не очень интересный, пусть совершенно мне непонятный, но все-таки придавал мне ощущения, что я не одна.

В школе ко мне стала приставать какая-то девчонка из седьмого класса. Её зовут Кэти Бич. Сначала я хотела от нее отвязаться, но потом она показалась мне интересной, тем более она хорошо скрашивала мою скучную жизнь. Ей было всего 13 лет, но она была похожа на пятилетнего ребенка. У неё были очень мягкие черты лица, да и сама она была довольно милая, только вот любила разговаривать, и еще любила спрашивать меня о моей жизни. Иногда мне казалось, что она какой-нибудь подставной агент, который хочет разузнать о моей жизни. Но потом я решила, что это просто детская фантазия решила меня сделать героем её мечтаний. Ну что же, я не против.

Кэт, как я любила её называть, чтобы придать ей возраст, была не избалованным ребенком. Он напоминала меня. Её родители тоже были достаточно богаты, но почему-то решили, что лучше пусть девочка поживет с бабушкой и с дедушкой в таком замечательном городе, как Инсенс. Жаль, что мама с папой не знали про ''Черный список'', тогда точно бы не стали Кэт отправлять к родителям.

Большие яркие глаза, нежно голубые; маленькие розовые губки, светлые брови, такой же маленький носик, немного приплюснутый к лицу — это и есть вся Кэт. Маленькая, нежная и приставучая. Её светлые кудряшки спускались до плеч, и еще она любила носить синий цвет, то есть почти все её вещи были синего цвета. Она даже шутила, что так она еще больше похожа на меня. Хотя её синие вещи сочетались только с моими глазами, которые иногда становились очень темными, но до черного цвет не доходил.

Кэт Бич также любила поболтать с Эрн. Иногда, когда мы шли вместе домой, эти две девочки болтали без умолку у меня под ухом. Но почему-то Кэти все равно любила больше общаться со мной. Об Эрн она узнала все и сразу же, когда с ней разговаривала. Со мной же ей приходится немного тяжелее. Я не любила разговаривать о своем прошлом, это было для меня табу. Из-за этого Кэт приходилось из меня буквально тянуть какой-то момент моей жизни. Но я ей врала, потому что не хотела, чтобы она мне сочувствовала. Я не хотела, чтобы эта маленькая девочка знала, какие в жизни могут быть неприятности. Всему еще придет время.

Кэт таскалась с нами повсюду. Одноклассники уже издеваться стали над нею. Но я поражаюсь тому, как она себя вела. Кэт пусть и выглядела как маленькое беззащитное существо, но на самом деле внутри нее было что-то сильное, словно внутри сидела тигрица. Этот ангелок еще задаст жару всем.

Но даже с Эрн и с Кэт я скучала, пусть и не так сильно. Но то, что три месяца уже никаких вестей ни от кого, словно все исчезли, просто выводило меня. Я уже даже хотела пойти к поместью Фейтов, но сразу же отбросила эту идею, так как ни одна моя походка туда не сопровождалась ничем хорошим. Хотя это мне сейчас и нужно, но если я пойду туда, то со мной пойдет и Кэт, и Эрн, а не хочу подвергать их опасности.

Мама Эрн — миссис Элис, стала слишком молчаливая. Я не могла понять, что её так изменило там, в Венеции. Она будто охладела ко мне, совершенно, кроме приветствия я от нее ничего больше не слышала. Миссис Элис уходила из дома очень рано, оставляя Эрн одну почти на весь день, почти как живу сейчас я. Мне даже стало не по себе, что такое поведение мамы моей подруги — из-за меня. Но ведь что я должна была сделать, чтобы ко мне так охладели? Я пыталась вспомнить все, что произошло до момента, как мы уехали из дома Элеанора, я пыталась понять, какой из моих поступков настроил дорогого мне человека против меня. Да и вообще о Венеции за эти три месяца я думала не часто.

Но вот сейчас, когда я, Эрн и Кэт идем домой, причем двое из нас говорят о всякой чуши, я могу спокойно думать о своем. Странно вспоминать все, что было со мной уже так давно. И мне это даже нравится — нравится вспоминать о том, что моя жизнь когда-то была не скучной.

На улице было тепло, даже жарко. Для середины мая — погода была просто замечательной. Теперь я могла ходить в так мною любимых футболках и джинсах, я могла спокойно надеть кеды и так пойти гулять. Эта одежда меня устраивала, хотя Эрн она не нравилась, но вот Кэт была просто в восторге. Иногда мне кажется, что эта девочка меня слишком превозносит. Никогда не имела поклонников и не хочу. Я не пример для подражания. Но я не решалась поговорить с Кэт, так как не знала, как к ней подойти, чтоб она не смогла меня подловить на волнении, нерешительности — у нее это хорошо получается. С тех пор, как я осознала, что Леон меня использовал в своих грандиозных планах, то для себя я постаралась стать сильной, независимой ни от кого. В результате, я просто расклеилась. Да и для кого здесь быть сильной? Для себя неохота, а другим это не нужно.

Что я там хотела сделать? Вспомнить о Венеции? Да, это точно была незабываемая поездка, в результате которой я узнала много познавательного и интересного. Хотя я даже не посмотрела сам город — я просто поспешила оттуда убраться, волнуясь за свою жизнь и жизнь Эрн и её мамы.

— Представь, мы даже не успели подойти, как он упал в обморок! — сказала Кэт, и это заставило меня прислушаться, хоть что-то интересное рассказывают.

— Как упал? Вот так просто шёл мимо лавочки и упал? — поинтересовалась Эрн.

— Вы это о ком говорите? — вмешалась в разговор я, нечасто кто-то ходит мимо лавочек и падает в обморок.

— Мой одноклассник! Мы на выходных ездили в город с классом в парк погулять, на роликах покататься. Представь, там Сью чуть не поцеловал Джордан! — взволнованно сказала моя маленькая подружка, но меня это мало волновало.

— Кэт, давай сразу к делу! — слишком грубо сказала я, но Кэти меня поняла и сразу, нахмурившись, перешла к дельному разговору.

— Жак, это мой одноклассник… В общем, мы гуляли по парку, а он сказал, что пойдет сорвет ветку с дерева, которое было как раз над скамейкой. На скамейке сидел мужчина. Джордан сказала, что где-то его уже видела, но он был в очках, поэтому никто не мог точно разглядеть его лицо. Он сидел на лавочке и читал какую-то газету, совершенно нас не замечая. Жак сказал, то есть он почти прокричал, что сейчас подойдет к этому парню и напугает его…

— Так мужчина или парень? — переспросила я.

— Парень, так как он выглядел очень молодо, но он старше тебя, Энни. Я думаю, что ему лет 18 или больше.

— И как он выглядел? — даже не знаю, зачем я этим интересуюсь.

— Кэт, потом расскажешь. Что там Жак сделал? — перебила уже меня Эрн.

— Ну Жак сказал нам, что как только подойдет к лавочке, мы тоже должны будем подойти. Он типа пойдет проверит, действительно ли этот парень сейчас ничего не замечает. Ну Жак такой радостный встал на цыпочки и направился в сторону скамейки. Мы просто не могли сдержать смех от того, как он шел. Но тут, когда он уже подошел к парню, он просто свалился лицом вниз. Мы сначала думали, что это его просто шутка, но прошла минута, а он так и не шевелится. Парень тот на лавочке сидит и словно ничего не замечает. Ну мы испугались и бегом к Жаку. А потом…

— Ну? — потребовали в один голос мы с Эрн.

— А потом Жак очнулся, а парень… никто не видел, куда он ушел. С Жаком все хорошо. Он сказал, что когда стал подходить, то ему стало плохо, а дальше он уже потерял сознание.

— Кэт, как он выглядел? — спросила я, мне эта история показалась не совсем обычной.

— Ну Жак он такой невысокий ростом…

— Кэт, я не про Жака. Как выглядел тот парень на скамейке? Вы же видели его, пусть и с очками.

— А, ну он же газетой был закрыт… — протянула Кэти.

— Прошу, вспомни. Кэт, напряги свою память и расскажи мне, как он выглядел! — воскликнула я. Мы уже остановились, еще не дойдя до домов. Эрн удивленно на меня смотрела, а Кэти… На её лице было какое-то восхищение. Видимо, сейчас она еще какие-то планы насчет меня построила. Наверно, думает, что мне действительно интересно говорить о мальчиках.

— Ну Энни… Мы на него особо не смотрели. В общем, я думаю, что он был довольно высоким. И еще, мне показалось странным, что он в такую жаркую погоду был одет в темные джинсы, кажется, на нем была черная рубашка, но расстегнута сильно вверху, и в туфлях, таких лаковых. Помню, что он был темным, то есть волосы темные такие. Ну а лицо? Энни, я не видела его лицо. Может, спросить у кого-то из одноклассников? Просто одна половина тогда побежала к Жаку, а другая стояла просто. Думаю, кто-то из них видел, как ушел этот парень.

— О, не надо Кэт! Твои же одноклассники такие глупые, что опять разведут о тебе слухи! — пожалела я девочку.

— Нет, Энни. Они не будут надо мной издеваться, — твердо сказала Кэти.

— Кэт Бич, ты скоро станешь настоящей девушкой! — воскликнула Эрн, и мы все вместе засмеялись.

Довольно странная история. Надо будет почаще слушать разговоры Кэт и Эрн. Моя маленькая подруга знает, что я не люблю говорить о мальчиках, поэтому ясно почему эту историю я еще не слышала. Но ведь не мог Жак от страха упасть в обморок? Хотя если бы я не знала, что на свете существуют крудусы, то так и подумала. Почему-то после этой истории та старая Эн, которая еще была в сознании три месяца назад, сейчас встрепенулась. И почему моя непривередливая интуиция подсказывает мне, что там на лавочке был очень знакомый мне человек, которого я когда-то давно хотела порезать на ленточки?

Сейчас я лихорадочно стала вспоминать, как одевался Леон, как ходил и вообще вспоминать, как он выглядит. Последний раз я видела его как раз в Венеции, как раз тогда, когда он поведал мне ту самую сказку, к которой я якобы имею прямое отношение. Три месяца я о нем абсолютно ничего не слышала и не знала, да и вообще ни о ком из них. Мик, как и обещал, исчез из моей жизни, но я уверена, что он еще вернется. Люси тоже не появлялась, хотя я тоже видела её на маскараде. Кто остался? Элла? Её я то точно не видела и не горю желанием. Эта странная блондинка наводит на меня ужас такой, какой не наводил на меня Мик с его удивительными преобразованиями в тридцатилетнего. Сероглазая вела какую-то двойную игру, и я так и не поняла на чьей она стороне, да я вообще не знаю ни одну из сторон, может их вообще тысячи! Дона Брауна я тоже не встречала, хотя я хочу видеть еще меньше Эллы. Да, он похож на моего бывшего переводчика, но я почему-то вижу в них четкие различия, будто это два совершенно разных человека, два совершенно не похожих друг на друга. Они все ушли из города, но неужели кто-то решил вернуться? И зачем?

— Энни, мы уже пришли. Ты пойдешь сегодня гулять? — спросила Кэти у меня. Она всегда называла меня полным именем, которое я сама себе придумала. Из-за этого все её одноклассники думала, что Кэт немного помутилась рассудком.

— Да, Эн, пошли, погуляем сегодня. Погода прекрасная! Пройдем на ту улицу. Говорят, там открыли новый магазин. А еще можно съездить в город. Автобусы теперь ходят чаще.

От упоминания, что существует еще та, другая улица — сердце просто сжалось. Там находится дом Мика, там находится дом, в котором я видела, как Элла с кем-то разговаривает.

— Кэт, Эрн, на улице слишком жарко. Боюсь, что мне станет плохо, когда мы будем гулять.

— Нет, Эн! Ты всегда находишь себе оправдание! Ты еще ни разу за эти две недели с нами не гуляла! — возмутилась подруга.

— Нет, Эрн. Только не делай такие глаза! — подруга сейчас сделала глаза, как у котеночка. Только недавно я поняла, что меня можно развести на такое. Раньше Эрн даже не пробовала меня так уговаривать, но сейчас к ней присоединилась и Кэти.

— Энни, пожалуйста. Мы с тобой так давно не разговаривали! — Кэт сейчас смотрела на меня своими голубыми глазами, что мне даже плакать захотелось.

— Кэт, немедленно прекрати эти штуки! Эрн и ты тоже! — я попятилась назад от них, но они все так же смотрели на меня, что я уже непроизвольно стала сдаваться.

— Энни, мы тебе даже купим мороженное! — воскликнула Кэти.

— Эн, соглашайся! Ты же так хотела что-то сладенькое и прохладное! — подбадривала меня Эрн.

— Я согласна… — выдохнула я. Никогда не любила эти их пытки.

Подруги дружно завизжали от радости, будто только что я им предложила чан с золотом. А ведь деньги тратить им придется, хотя мне и своих не жалко было, но сейчас я копила свои остатки от тех, что дала мне когда-то тетя. Я все еще хотела уехать после 18 лет из страны и пойти на поиски папы. Я уже даже придумала, куда поеду. Скорее всего, в Англию. Во-первых, там меня всегда поймут на моем языке, во-вторых, у папы там есть сбережения. Я могу пробить его счета и узнать, когда он последний раз ими пользовался. А еще попробую найти его бывших друзей. Я знаю, что это очень сложно сделать, но я просто обязана его найти. Я должна знать, почему он так внезапно ушел, почему мама несколько месяцев убеждала меня в том, что отца у меня больше нет. Я не знаю этому всему причин, но собираюсь их выяснить.

Мы разошлись по домам и договорились встретиться через час возле моего дома. Они специально так делают, чтобы у меня не было причин для отступления. Кэт и Эрн всеми способами вытащат меня на улицу. Но я даже рада, что в этой жизни хоть кому-то еще нужна, что хоть кто-то не сбегает от меня, не прячется и не использует в своих дуратских целях.

Жизнь, кажется, совершенно нормализовалась, если еще выкинуть ту ситуацию с одноклассником Кэт и моей уверенностью, что там на лавочке был один из крудусов, то жизнь моя… полный отстой.

Даже когда я была с Шанти, с той удивительной индианкой, то жизнь мне казалась более менее интересной. Наверно потому, что Шанти постоянно возила меня на машине, даже если я из нее не выходила и ждала индианку, пока она закупится. Я еще и в кинотеатре была! Да и семейка у них была необычная. По крайней мере, индийская дочь и сын комиссара казались мне достаточно необычным союзом для нашего времени. Это и цепляло меня у них, пока не наступил Новый год, о котором я никогда не хочу вспоминать.

Не успела я натянуть свою ''праздничную'' блузку, как ко мне уже во всю стали ломиться Эрн и Кэти. Странно, либо я слишком долго одевалась, либо слишком много думала, что не заметила как убежало время.

— Привет, Энни! — поздоровалась со мной моя маленькая подруга.

— Уже здоровались, Кэт. Что за привычка такая? — девочка уставилась на меня с круглыми глазами, но я ей подмигнула, и она мгновенно расслабилась.

— Не неси чушь, Эн! Вообще, пора уже давно выйти из своего домика! Скоро стемнеет! — сказала Эрн и вытащила меня за руку на улицу.

Подруга явно преувеличивала с потемнением. Темно станет как минимум через пять часов! Но они явно решили гулять еще дольше. Сейчас в школе нам почти ничего не задавали, учителя прекрасно знали, что уроки никто делать не будет, так как всем хочется выехать в город и погулять, сходить в кино или еще куда-нибудь. Поэтому Эрн и Кэти не волновались за уроки, а я о них не волнуюсь уже три месяца. Моя успеваемость понизилась вдвое, плоть до того, что учитель по биологии обещал мне поставить самую плохую оценку из всех, но его угрозы не действовали. Он жаловался на меня директору, но тот лишь улыбнулся мне и сказал, чтобы я не волновалась. Я и не волнуюсь. Теперь я свободна, причем настолько, что сейчас просто могу убежать в лес и остаться там жить навсегда. Хотя мне будет немного жалко Кэт и Эрн. Ладно, Кэт мне будет жалко не так сильно, наверно потому, что её я еще не так много знаю, и она не проходила вместе со мной все тяжбы жизни. А вот Эрн я действительно уже не представляю, как брошу. Она понимает меня, как никто другой. Она знает, что я иногда вру, и теперь она понимает, что я не могу это сказать никому.

Через полчаса нашей прогулки, мы уже были на шоссе, которое вело к городу. Мне, как и обещали, купили мороженное, поэтому сейчас, не волнуясь ни о чем, я спокойно шла по протоптанной тропинке возле дороги. Эрн и Кэт о чем-то оживленно разговаривали. Краем уха я иногда прислушивалась к их разговору, но ничего интересного не услышала. По дороге постоянно ехали машины, некоторые проезжали мимо нашего пригорода, другие заворачивали на главную улицу. Я не смотрела на их марки, сейчас холодное мороженное стекало у меня по руке, и я пыталась поймать струйку, прежде чем мороженное начнет капать вниз.

Мы шли очень долго, около 1,5 часа, пока все наши силы не иссякли. Я не знаю, зачем мы решили пойти пешком в сторону города. Неужели хотели за эти пять часов дойти до центра? Сейчас мы как раз находились у заправки. Возле нее было несколько магазинчиков с едой и другими штуками для машин. Везде суетились люди, было полно машин. Вот что значит приближаемся к лету. Люди будто просыпаются от долгого сна, все высыпают на улицы, куда-то едут, верно, в город за покупками. Кто-то собирается ехать на море летом, поэтому все чаще видишь машины с новыми байдарками, надувными лодками, кругами. Зачем-то сейчас их надувать? Наверно, лучше пусть надуют их в магазине, зато потом им не придется до покраснения вдувать воздух или давить на клапан насоса. Что же, достаточно умно.

Мы зашли в один из здешних ресторанчиков и сели за свободный столик. К нам тут же подошла молодая официантка и приветственно улыбнулась, подавая меню. Я предоставила выбор своим подругам, и через пять минут на нашем столе уже красовался десерт, коктейль и сок. Их так тянет на сладкое что ли?

Странно, но сначала нашей прогулки я так ничего и не произнесла. Я была занята своими мыслями, а Эрн и Кэт своими. Но тут, за столиком, их разговор прекратился, и они уставились на меня. Я сидела возле стены, а мои подруги напротив, загораживая тем самым мне неприятного мужчину с огромным животом за соседним столиком.

— Я что-то очень интересное пропустила? — поинтересовалась я.

— Да нет, Эн. Просто хотели наконец-то услышать твой голос. Мы уже подумали, что ты забыла, как надо разговаривать! — после таких слов Эрн, мне стало не по себе, верно я слишком неправильно себя веду.

— Кэт, Эрн, извините, просто я даже не знаю, что можно добавить в ваш разговор. Вы так много интересных вещей говорите, что перебивать не хочется! — я поддельным восторгом сказала я. Эрн сразу заметила мою фальшь, Кэти же наоборот встрепенулась.

— Ладно, у нас тут такие вкусные десерты прохлаждаются! Надо бы все съесть! — воскликнула Эрн и принялась за свой десерт. Кэт последовала её примеру, я тоже.

Не знаю, как они хотят добираться обратно, но тут автобусы точно не останавливаются, а до ближайшей остановки где-то полчаса. Поэтому я решила, что запихну все в себя, тем самым запасаясь энергией на обратный пусть.

Мы ели молча и не спеша, наслаждаясь вкусной едой. День уже клонился к вечеру, и небо за окнами ресторанчика заметно потемнело и прибрело лиловый оттенок. Я смотрела на посетителей, которые уже стали расходиться. Надеюсь, вечером будет не так холодно, потому что я не взяла с собой олимпийку.

Мой взгляд был устремлен в почти опустевший стакан с коктейлем. Удивительно, как все это вместилось в Эрн и еще в меньшую Кэт, потому что они заказали себе еще по десерту и сейчас оживленно о чем-то разговаривали. Я разглядывала стакан, как в стеклянные двери вошел молодой человек. Я бы совершенно не обратила на него внимание, если бы не темные джинсы и темные лаковые туфли. Какой идиот в такую жару так одевается? Я подняла свой взгляд и чуть не подавилась трубочкой у меня во рту.

Я, конечно, предполагала, что такое возможно, но не тут! Это ведь просто совпадение? Совпадение? У меня три месяца ничего такого не происходило, а значит, у меня есть веские причины думать, что это просто совпадение, что такое может случиться с каждым встречным.

Сейчас в этот маленький придорожный ресторанчик зашел тот самый человек, которого я уже не раз обещала порезать на ленточки. Где мои ножницы?!

Я попыталась сделать непринужденный вид, чтобы Эрн и Кэт ничего не заподозрили. Они так были увлечены разговором, что не должны были заметить нарастающее вокруг меня волнение. Я готова была взорваться на месте. Что это черт тут делает?!

Леон сел за столик, который как раз был наискось от меня. Он был одет в яркую алую блузку, черные джинсы, черные лаковые туфли. Леон развалился на стуле так, будто он тут король! Черт возьми, что он творит? Официантка подошла к нему с улыбкой, натянутой до ушей, ресницами она хлопала так, что я боялась, что сейчас ветер подует. Нет, сейчас я не понимала только одного. Что он тут делает?!

Я просто не могла отвести взгляд от этой картины. Леон делал вид, что не замечает меня. Я готова сейчас замахать руками и заорать во все горло, чтобы он смог меня заметить. А вот потом я готова его убить.

Не прошло и минуты, как он увидел меня. Сначала на его лице было удивление, потом какая-то тревога, а теперь насмешка. Он что смеется надо мной?! Я уже почти сползла с этого маленького диванчика, пока пыталась испепелить взглядом своего переводчика. Никогда не прощу ему за то, что он так нагло использовал меня.

— Эн, ты чего? — Эрн уже хотела повернуться назад, чтобы посмотреть ради кого я сейчас чуть не упала со своего сидения, но мне пришлось быстро занять её. Я не знаю даже, о чем начала болтать, чтобы забить окончательно голову своей подруги. Кэт же тоже внимательно слушала меня, я же краем глаза наблюдала, как Леон что-то пьет. Как же я хотела, чтобы он сейчас или исчез или сказал, что тут делает. Первого мне хотелось больше, так как я не собиралась сидеть тут до вечера и наблюдать, как бывший переводчик пьет что-то.

Но вот он встал, расплатился с официанткой. Я внимательно наблюдала за его действиями, при этом я умудрялась еще о чем-то говорить. Но вот Леон сделал мне какой-то жест рукой, что-то вроде ''пока'' и вышел из ресторанчика. Только когда он целиком скрылся из моего поля зрения, я смогла спокойно вдохнуть и посмотреть на озадаченных подруг.

— Не думала, что ты так много знаешь о моде, Эн. Я просто в шоке.

— Энни, это просто прекрасно! — пропела Кэт.

Я даже не думала, что говорила. Зато теперь знаю, что плела что-то о моде. Интересно, они заметили мой отсутствующий взгляд? Я же даже не слышала, о чем говорила!

Наконец мы расплатились и тоже вышли из ресторана. На улице стало еще темнее, но на горизонте еще виднелось розовое небо. Как и предполагалось, Кэт и Эрн решили меня помучить, потому что назад мы шли пешком. После перенесенного мною шока в ресторане, я не могла точно выговорить ни слова. Я даже шла не слишком ровно, потому что не могла поверить своим глазам. Невозможно!

Не знаю, сколько прошло времени, прежде, чем я заметила одну странную вещь. Вдалеке уже виднелся пригород, но он был погружен во тьму. Ни один из фонарей не горел, ни одно окно не горело. Втроем мы остановились возле дороги и стали смотреть на что-то непонятное перед нашими глазами. Возможно, это отключили электричество, что за все время моего здесь пребывания ни разу не было. Кэт схватила меня за рук и прижалась ко мне всем телом. Она боится темноты? Поздравляю, в этом городе её боится каждый второй. В нашем случае не боится её только Эрн. Я выжидательно посмотрела на подругу, пока та что-то скажет.

— Ну что, пошли? Кэт, мы тебя проводим до дома. Я думаю, там просто отключили электричество.

Мы с Кэти только кивнули и последовали за Эрн. Не знаю, волновалась ли моя старшая подруга, но эмоции она сейчас свои точно не выдавала. Я же попробовала сделать также, хотя инициатива того, что мне придется идти в огромный дом в полной темноте, не воодушевляла.

То, что я увидела Леона и что в городе загадочным образом отключили электричество, давало мне понять, что все не просто так. Не просто так… Сейчас я бы с удовольствием напросилась ночевать к Эрн, но я так и не могла привыкнуть к ''новой'' маме подруги. Что же, придется рискнуть.

Мы уже подошли к главное дороге. С далека можно было подумать, что в городе просто отключили электричество, теперь это выглядело по-другому. Сплошная тишина, будто город вымер. Ни единого звука не из одного дома. Почему? Все уже спать легли? Такого быть не может. Так рано никто теперь не ложится. Когда на улице не горит не один фонарь, я понимаю, насколько здесь все не так, как кажется это днем. Ночью здания приобретают здесь другую оболочку, пугающую и леденящую сердце. Я даже боюсь представить, как выглядит сейчас поместье Фейтов. Не повезло тем, кто живет рядом с ним.

Немного потоптавшись на месте, мы двинулись по улице. Кэт еще больше сжала мне руку. Я бы тоже сейчас на ком-нибудь повисла, но кроме Эрн никого не было. Хоть бы один с фонарем вышел! Люди же ходят в кромешной темноте!

Вот мы дошли до дома Кэт. Эрн прошла к двери и постучалась, но нам никто не ответил. Она постучалась еще сильнее, но ответа никакого. Не знаю, как другие, но я испугалась.

— Они наверно ушли к Маккаленам, — пробормотала невнятно Кэт.

— Ну тогда пошли ко мне, Кэти! — сказала Эрн.

Не замедляя шагу, мы пошли дальше вдоль дороги.

Вот уже среди темно-синего неба можно увидеть дом Хапли, напротив и массивную крышу моего. Господи, ночью он выглядит еще ужасней! Я уже собиралась попросить остаться у Эрн, но тут почувствовала, как Кэт отпустила мою руку. Нет, я не могу показать перед ней свой страх. Я же сильная, я же сама себя убеждала в этом целый месяц, теперь я покажу это и Кэт, и Эрн, хотя та наверняка заметила мое волнение.

— Ну что? Я пойду? Спасибо за прекрасную прогулку. Надо будет еще куда-нибудь выбраться, только не пешком! — почти крикнула я и услышала рядом с собой приглушенный смех.

— Нам тоже очень понравилось, Энни. С тобой очень интересно! — ну уж это Кэт явно преувеличила. Я же почти ни слова не проронила!

— Если что, Эн, звони! Телефон работает, — если бы не темнота, то я точно увидела сейчас разочарованный взгляд Эрн. Она тоже заметила, что её мама изменилась. Она даже с ней стала холодней общаться.

— Всем спокойной ночи! — я уже пошла в сторону своего дома.

Сердце колотилось в области горла, готовое выпрыгнуть прямо изо рта. Я достала ключи и вставила в замок, но ключ не поворачивался. Краем уха я услышала, как захлопнулась дверь в доме Хапли. Теперь мое сердце точно уже было в горле. Только сейчас я поняла, что дверь на самом деле была открыта. Не помню, закрывала я её или нет, но после Венеции я всегда брала ключ с собой.

Дверь открылась со скрипом, будто её не смазывали несколько лет. Ощущение, что я в каком-то кошмарном сне. Дверь же не скрипела раньше! Я буквально забежала в прихожую, захлопнув дверь за собой и заперев на замок. Облокотившись на деревяшки, я облегченно вздохнула.

Пройдя в гостиную, я плюхнулась на диван. В комнате было темно, но свет из кухни, лившийся с улицы, потому что на улице было светлее, падал на противоположную стену, где как раз была дверь, которая вела в закрытую от меня комнату. И теперь я просто ахнула, заметив, что дверь раскрыты на всю. У меня было только одно желание — провалиться сквозь пол, как я однажды хотела, но теперь это от страха. Не знаю, что меня сповадило, но я ломанулась в эту комнату, будто боялась, что она сейчас закроется.

''Ты верно боялась, Эн'', - прозвучал голос в голове, когда дверь и правда закрылась за мной, оставив меня стоять в полной темноте.

— Когда гаснут фонари, мир меняется, не так ли, Эн? — произнес знакомый голос.