В девять вечера, как и было намечено, к выходящему из кинотеатра Хайдарову снова подошел Кадыров, изображая из себя подвыпившего человека.
– А, «Каро»! Подлец «Каро»… Иди и сам признайся. Я за тебя позор терпеть не стану, мерзавец, – грозил Кадыров, – я вот пойду в милицию, скажу, чтобы тебя сфотографировали, а карточку отправили туда… А?!
На них стали обращать внимание. «Каро», заметив это, спешно обнял Кадырова за плечи:
– Пойдем, Натик… Я виноват, да. Только не кричи, У меня и так уже одна судимость есть… Давай по-хорошему, ты же мне другом был…
Кадыров делал вид, что сопротивляется, но понемногу стал сдаваться…
– Ладно, «Каро»… Я – никому… Но с тебя причитается, «Каро»… Ладно… Тс-сс-с. Молчу…
Кадыров так мастерски изображал из себя пьяного, что ничего не подозревавший сержант милиции Арсланов, дежуривший у кинотеатра, решительно направился к нему.
– Ничего… Я тихо… Отведи меня домой, а? Ну, я сам пойду… Извините…
Кадыров тяжело потащился вверх по Зеленой. Хайдаров несколько минут смотрел ему вслед. Затем чуть ли не бегом припустил на площадь. У табачного киоска он похлопал себя по карманам. Нагнулся к окошечку. Взял пачку сигарет, несмотря на то, что в кармане у него уже была одна пачка. Снова нагнулся. О чем они говорили, мы не знали. Но разговор длился минут пять, не меньше. Очень озабоченный, «Каро» пересек площадь, свернул в боковую улицу и поднялся к себе домой.
Минут через двадцать «табачник» (так с легкой руки Шимановского окрестили мы Каруева) закрыл свой ларек и направился в парк аттракционов.
Он внимательно осмотрелся, поправил кепку и подошел к будке, где торговал билетами Слепнев. Перед будкой стояла приличная очередь.
– Дорогой, ты еще не собираешься закрывать чертово колесо? – Спросил Каруев Слепнева. – Хочу дочку привести…
– Веди! Еще час будем крутить… «Явочки» московской не завалялось?
– Найдется! Так я мигом!
…Шимановский, выслушав по рации сообщение Мусиева, сказал:
– Сейчас он побежит к Слепневу домой. К его жене…
– Это тебе кто, бог или сатана, шепнул на ухо, а? – Спросил я. – Или просто обычное чудо?
– Чудес, Сандро, не бывает…