Туннели Межмирья не понравились Константину. Несмотря на то, что туннель казался единственным — вел во все миры сразу, и ориентироваться в нем не привыкшему к условно-угловой космогонии барону было сложно.

Так, он даже примерно не мог сказать, как долго они уже идут, сколько прошли, и уж тем более, куда направляются. Но Крот, казалось, никаких неудобств не ощущает, идет бодро и даже что-то напевает тихонько. Токик пытался объяснить спутникам, зачем они, собственно, вылезали в соседних мирах, но не сумел. Нет, объяснял-то он толково. И любой кротолюд с ходу бы уловил суть. Но в человеческих языках просто не существует понятий, которыми эта надобность легко объясняется. А фразочки типа «корректирофки направленнофти вектора пофтупательно-энергетичефкой фофтовляюфей пятимерного профтранфтва» запутали даже батюшку, не говоря уже о крестоносце.

— Пути Господни неисповедимы, — констатировал Константин. Проводник вздохнул и не стал оспаривать этой сентенции.

По одним понятным только Кроту приметам он решил, что идти хватит. И с бешеным энтузиазмом принялся рыть штрек в стене туннеля.

Впрочем, рыть — не совсем правильное слово. Под огромными ладонями кротолюда порода будто исчезала в никуда. Он, не особо напрягаясь, проделал ход достаточного размера, чтобы даже рыцарь в полном доспехе не чувствовал себя там стесненным.

Пять-шесть метров штрека Токик проложил буквально за пару минут. Корзинщик, уважающий чужие таланты, даже самые странные, восхищенно зацокал языком. Неординарные способности крота произвели на чувственную натуру толстячка неизгладимое впечатление.

— Нифего необыфьного, — смущенно сказал кротолюд. — Вот, некоторые умеют плавать. А я — копать. Это примерно так же. Один раз научифся — и вфе, дело в шляпе. Офтанется только навыки оттафивать. Как ф плаванием. Я вот, плавать не умею, мне вообфе удивительно, как можно на воде держатьфя и не тонуть. Она же мягкая…

Подземное жилище Кротоантогониста по планировке очень напоминало хоромы Токика. Но вот по наполнению…

На месте рояля стоял окруженный человеческими и не очень черепами каменный трон. У трона — тазик, наполненный кровью. Видимо, хозяин любил принимать ванночки для ног. Кухня завешана колбасами и сосисками. Заставлена бочонками с солониной, завалена копчеными острыми ребрышками и банками с маринованными субпродуктами. Константин поднапрягся и по слогам прочел буковки над связкой сарделек: «Сар-дель-ки-кан-ни-бал-ки. Эф-фек-ты…»

Какие там они давали «Эф-фек-ты», он прочесть не успел. Из спальни, проход в которую прикрывала кожаная занавеска, вынырнуло темное нечто. Подпрыгнуло. И одним ударом огромной ладони снесло голову замешкавшемуся Пендалю.