Сцена первая
Второй день. Полночь. Готическая комната в Рюельском замке Ришелье. Лунный свет.
Ришелье
Вокруг меня тяжелое молчанье,
Тяжелый мрак и мрак в душе моей.
Все спит кругом. Какой-то странный голос
Звучит во мне и про былое шепчет.
Передо мной, обрызганные кровью,
Таинственные призраки встают,
Но не отвечу я за эту кровь
Перед судом грядущих поколений:
Мои враги – враги страны родной.
Других я не имел. Ее детей
Я не щадил, как Брут родного сына
Не пощадил, чтоб родину спасти [11] .
Я их прощал – министр простить не мог;
И там, где он, не ведая пощады,
Их отдавал на жертву палачу,
Служитель алтарей за них молился
И посылал свое благословенье…
Чтоб облегчить взволнованную душу,
Хотел бы я заняться философией…
Но с думами тяжелыми моими
Она идет вразлад. Она сходна
С той лестницей, что увидал Иаков:
На ней стояли ангелы, и к небу
Она вела – но это был лишь сон…
Читать я не хочу – другие мысли
Преследуют меня; душа полна
Тревожных ожиданий, но недолго
Томиться мне, и близок час расчета!
Вбегает Франциск.
Франциск! – все спасено – скорей, скорей
Депешу дай.
Франциск
Казнить меня велите!
Ришелье
Депеши нет? Они тебя узнали?
Ее другому отдали?
Франциск
О нет,
Граф Барадас мне сам ее вручил.
Ришелье
Так где ж бумаги?
Франциск
Выслушайте прежде,
А там меня пошлите к палачу.
Ришелье
Ну, говори.
Франциск
Когда настала ночь,
Меня позвали в комнату, где были
Граф Барадас и герцог Орлеанский,
И с ними семь иль восемь человек,
Которых я не знаю.
Ришелье
Неужели
Так мало их?
Франциск
Не думаю; я слышал
В соседней зале говор, стук оружья
И дикие, озлобленные крики:
«Тирану смерть! погибель Ришелье!»
Ришелье
Понятно все – отдельная измена
Скрывается под общим заговором:
Одни хотят лишь смерти кардинала,
Другие же отчизну предают.
Франциск
Граф Барадас допрашивал меня
И долго не решался отдавать
Заветную депешу. Наконец,
Его уговорил на это герцог,
Который мне сказал, что жизнь и смерть
В моих руках. Вот золото злодеев.
Ришелье
Ты золотом измены не докажешь.
Франциск
Они мне обещали груды денег,
Когда в Париж придут войска Бульона.
Лишь вышел я – Марьон меня нагнала
И молвила: «Ты к Ришелье спеши:
Должны его убить». Я не успел
За дверь ступить, когда какой-то латник
Схватил меня железною рукой
И завладел пакетом в темноте.
Его я не заметил и к оружью
Прибегнуть не успел. «Шпион презренный, –
Он мне сказал, – я не убил тебя,
Чтобы одною кровью Ришелье
Мой обагрился меч». Дрожа за вас,
Во весь опор сюда примчался я,
Чтоб вы могли спастись от их ударов,
Но для себя пощады не прошу…
Ришелье
Никто тебя преследовать не хочет.
Не падай духом – все поправить можно, –
Ищи повсюду вора; постарайся
Настичь его и у него отнять
Сокровище, которым ты владел.
Пока оно в руках твоих не будет,
Не смей ко мне являться; еще можешь
Вернуть назад потерянные блага
И родину спасти. Скорей за дело,
Я на тебя надеюсь!
Франциск
Я не знаю,
Как вас благодарить за это слово;
Оно меня к победе поведет.
(Уходит.)
Ришелье
Уверен я, что он достигнет цели,
Я на него рассчитывать могу;
Тревожные мне вести он принес;
Опасность мне грозит, кругом измена…
О, если б эта ночь прошла скорей!
Я к утру разошлю своих шпионов.
Во все концы Парижа; всех окинет
Всевидящее око кардинала;
Я исповедь и пытку в ход пущу,
Чтоб все узнать. Лишь света бы дождаться!
Невольный страх мне душу тяготит,
И сердца стук уныло раздается,
Как стон предсмертной муки. Думать страшно:
Что если мне Нюге неверен? Чу?
Открыли дверь – сюда подъехал кто-то,
Шаги все ближе, ближе…
Входит Юлия и падает к ногам Ришелье.
Юлия
Кардинал!
О мой отец!
Ришелье
Дитя, мое, ты плачешь!
Что привело тебя в такое время?
Юлия
У ног твоих спасенье я найду.
Ришелье
Когда порой бушует непогода,
Она фиалки разве не щадит?
Юлия
Отец, все расскажу тебе; послушай!
Когда домой вернулись мы из храма,
Я мужа не узнала; он не стал
Скрывать своей холодности и скрылся,
Со мною не простясь. Я зарыдала,
Но все надежда теплилась в душе,
И верить я в несчастье не хотела;
Вдруг из дворца приехала карета;
И мне король велел к себе явиться.
Ришелье
Он стал тебя за свадьбу упрекать?
Юлия
О, если б только это! Хмуря брови,
Он мне сказал, что свадьба незаконна:
Затем велел остаться во дворце
И никуда не отлучаться. Ночью,
Когда заснули все, он незаметно
Ко мне прокрался в комнату. Отец!
В сердцах людей читаешь ты и можешь
Меня понять. Я продолжать не в силах
Ришелье
Ты женщина, он – мощный властелин,
И ты не устояла!
Юлия
Боже правый!
Ты мог сказать, что я не устояла,
Ты можешь это думать! Оскорбленный,
Униженный, он вышел от меня,
Бледнея и дрожа. В душе у женщин
Есть больше благородства и величья,
Чем у самих помазанников божьих.
А ты сказал, что я не устояла!
Ришелье
Иди в мои объятья! Если б люди
Не знали лжи, коварства и измены
И честь свою так свято берегли,
Как бедное, бессильное дитя,
Для света бы не нужен Ришелье.
Ну, продолжай.
Юлия
Когда король ушел,
Граф Барадас осмелился ко мне
Незванным утешителем явиться…
Он стал меня притворно сожалеть,
Вздыхал, бросая темные намеки,
Которых смысл скрывался от меня.
Обиженный холодностью моей,
Он, наконец, стал выражаться ясно
И сделал мне ужасное признанье.
Во мне застыла кровь, и горько, горько
Я зарыдала. Боже! он сказал,
Что Адриан, мой муж, – промолвить страшно –
Потворствует желаньям короля,
И мой позор себе за честь считает…
Тогда мне все мгновенно разъяснилось:
Его холодность, странные слова…
Я грязь нашла, где поклонялась богу…
Ришелье
Дитя мое, ты мужа обвиняешь
Напрасно.
Юлия
Ты сказал, отец, напрасно?
О, докажи – и за тебя молиться…
Ришелье
Я должен все узнать…
Юлия
Одна оставшись,
Решилась я бежать, увидеть мужа,
Добиться правды; в страхе и смятеньи
Я к королеве бросилась; упала
К ее ногам, открыла ей опасность
И под ее защиту отдалась.
Она меня к груди своей прижала
И с помощью ее могла я скрыться;
Домой помчалась, дом стоял пустой,
Я мужа не нашла, тогда решилась
Я у тебя спасения искать,
И вот я здесь; недалеко отсюда
Я встретила людей вооруженных;
Они сюда спешат.
Ришелье
Дитя, не бойся,
То стражники мои.
(В сторону.)
Нюге мне верен.
Предчувствия мои не оправдались.
Юлия
Как пережить могла я столько муки!
Ришелье
Теперь, дитя, опасность миновала,
Ты у меня убежище найдешь;
Пойдем со мной; мы все еще уладим,
И счастье не погибло безвозвратно.
