Сижу в высоком капитанском кресле на правом крыле мостика.

Вообще-то на мостике три дублирующих пульта управления – слева, в центре и справа – и два высоких капитанских кресла по краям или, как говорят, по крыльям мостика.

Вахтенные старпомы обычно стоят на левом пульте, а правый вместе с высоким креслом свободен.

Я спросил разрешения у старпома сесть в правое кресло. Спрашивать непременно надо, пусть даже капитан и не садится в кресло, пусть капитана даже нет на мостике…

Ну вот, высоко сижу, далеко гляжу, оторваться не могу.

Подошёл главный механик:

– Да что это вы всё смотрите? Что там интересного? Однообразно всё.

Для человека, тридцать лет знакомого с Арктикой, может, и однообразно… Но я подозреваю, что главный механик, влюблённый в Арктику, задал этот вопрос с провокационной целью и услышал то, что хотел: мои восторги!

А в самом деле, даже ровные ледовые поля всё время разные. Ровные, ровные, вдруг торосы, или медвежий след, или трещина зазмеится впереди ледокола.

Я смотрю и пытаюсь угадать, где следующая трещина появится, куда пойдёт: влево, вправо? Смотрю на лёд, смотрю, где он слабее, где старые трещины, там и новая будет. И ведь угадываю! Научился. Я бы, наверное, и ледоколом мог сам рулить запросто. Ага, размечтался! Мореходку сначала закончить надо да палубным матросом поработать. Тогда доверят штурвал!

Уж если на велике кататься надо сначала научиться, то чтоб управлять атомным ледоколом и подавно!