Так случилось, что мне чаще, чем другим коллегам, приходилось и приходится заниматься эксгумацией трупов. Но самое интересное, что именно эксгумация стала началом моей судебно-медицинской карьеры.

В незапамятном 1968 году, после окончания 5-го курса лечебного факультета Томского медицинского института (ТМИ), я проходил врачебную практику в студенческом строительном отряде в Стрежевом на севере Томской области. Все это заслуживает отдельного рассказа, но здесь я остановлюсь лишь на одном эпизоде.

Однажды в августе в Стрежевой из Томска приехал судмедэксперт Г.В. Симанин, бывший тогда начальником областного Бюро судмедэкспертизы. Он должен был выполнить эксгумацию трупа мужчины лет 80, основателя деревни Стрежевая, который за месяц до этого повесился без видимых причин и был похоронен без вскрытия. Симанин обратился к нам, медслужбе стройотряда, с просьбой помочь при вскрытии трупа.

Нас было четверо: двое уже дипломированных врачей, выпускников того года, и двое практикантов. Мои коллеги отказались наотрез. Я же согласился — мне было просто интересно!

До этого я прошел занятия по судебной медицине на четвертом курсе, нормально сдал экзамен и, честное слово, никакого особого призвания к этой дисциплине не чувствовал (мне тогда было 22 года).

Мы пешком отправились на старое кладбище километрах в двух от студенческого лагеря. Оно располагалось на песчаном бугре над обской протокой Пасол, в березовой роще. Как раскапывали могилу, я не запомнил. Помню, что по указаниям Симанина прямо на кладбище вскрыл труп старика, который в сухом песчаном грунте очень хорошо сохранился. Претензий по поводу техники вскрытия (все-таки на занятиях я чему-то научился) не последовало. Была обнаружена большая раковая опухоль желудка, проросшая в прилегающие органы, которая (очевидно, из-за болей) и послужила причиной самоубийства.

После этой процедуры мы с Симаниным провели несколько часов на берегу Пасола, ожидая теплоход, который должен был доставить Г.В. до пристани Колтогорск на Оби. Подробностей разговора я, конечно, не помню, кроме одной: Симанин удивился, что я согласился участвовать в эксгумации, и тому, как я с этим справился.

Через десять лет (после небольшого перерыва) Симанина снова назначат начальником областного Бюро, а через 22 года я стану заместителем Г.В. по экспертной работе. Если теперь, по прошествии 40 с лишним (!) лет, мне кто-нибудь скажет, что это не Судьба, я не поверю.

Тема эксгумации сама по себе интересна и заслуживает внимания большего, чем ей уделяется. Эксгумация (лат. ех gumus — из земли) означает извлечение из могилы погребенного тела для его повторного, а иногда и первичного исследования. Эксгумация имеет многовековую историю. Достаточно вспомнить археологические раскопки — это ведь, в сущности, тоже эксгумация.

В судебно-медицинской практике сложилось вполне обоснованное мнение, что эксгумация трупа объясняется недостатками его первичного исследования. В абсолютном большинстве случаев так оно и есть. Но поводы для эксгумации бывают и иными.

Мне пришлось убедиться, что эксгумация и повторная экспертиза эксгумированных трупов является мощным и во многих случаях единственным способом установления истины, открывая ранее неизвестные и очень важные факты, которые позволяют расставить все точки над i.

Надо сказать, что в 60-70-е годы прошлого века в районах Томской области почти не было штатных судебно-медицинских экспертов. В необходимых случаях к выполнению экспертиз привлекались так называемые «случайные эксперты» — врачи других специальностей, что, кстати, разрешалось Уголовно-процессуальным кодексом. Не имея большой судебно-медицинской практики, врачи-эксперты нередко допускали при вскрытии трупов те или иные ошибки, для разрешения которых порой требовалась эксгумация.

Все изложенное ниже основано не только на моих воспоминаниях, но и на материалах архива Томского областного Бюро судмедэкспертизы, которые изучены мною лично.

Эти записки предназначены прежде всего для студентов — медиков и юристов, а также для молодых экспертов. Но, может быть, они будут интересны и для «читающей публики». Не следует рассматривать их как учебник по судебной медицине. Это, скорее, путеводитель, помогающий пройти по «минному полю» нашей нелегкой профессии.

Владимир Павлович ДЕСЯТОВ (1920–1993). В августе 1942 года досрочно с отличием окончил лечебный факультет ТМИ и уехал на фронт. Служил врачом саперного батальона 4-й Ударной Армии. Был тяжело ранен. С 1946 года — на кафедре судебной медицины ТМИ: ассистент, доцент, профессор. Заведовал кафедрой с 1962 по 1987 г. Автор книги «Очерки судебной медицины», монографии «Смерть от переохлаждения организма». Последователь основоположников гелиобиологии — А.Л. Чижевского и П.М. Нагорского. Труды В.П. Десятова о влиянии солнечной активности на скоропостижную смерть и транспортный травматизм получили международное признание.

Фридрих Фридрихович САКС (1918–1997). Ученик академика А.Г. Савиных. Выдающийся практический хирург и ученый, прекрасный художник. С 1970 по 1991 г. заведовал кафедрой оперативной хирургии и топографической анатомии ТМИ. Автор 6 монографий и уникального Атласа топографической анатомии новорожденного, все рисунки в котором выполнил сам. Человек сложной и красивой судьбы, разносторонних интересов, знаток и любитель поэзии и живописи.

Среди его учеников не только хирурги и анатомы, но и физиологи и даже судебные медики.