Для юннатского кружка мы отвоевали треугольную комнату с одним широким окном. Здесь когда-то была монастырская кладовая, в которой хранились иконы, свечи. Ребята смеялись и говорили, что комната нашла теперь лучшее применение.
Они пришли сюда кто с пилой, кто с молотком, кто с досками. Гера суетился больше всех; он раздобыл даже где-то гвозди, которые в военные годы было очень трудно достать, и принялся сколачивать ящики для цветов. Его приятель Ваня Петрулевич выпросил дома два комнатных цветка — фикус и гортензию. Женя Ожегов отыскал на чердаке разбитый аквариум и вместе с Ваней стал вставлять в него новые стекла. Но больше всех удивил ребят семиклассник Артур Шустов: он вынул из-за пазухи чучело рыженькой белки. Все его обступили, начали расспрашивать:
— Где ты ее поймал?
— Как сделал чучело?
Артур улыбнулся и сказал гордо:
— Я хожу с отцом на охоту. Это мой вклад.
Он повернул чучело подставкой к ребятам. На подставке было написано:
«Памятный подарок в день основания кружка юных натуралистов в школе № 38. А. П. Шустов».
Нашлась работа каждому юннату. Весело застучали молотки, завизжали пилы. «Шик, шик, шик!» — поет песню рубанок, слизывая стальным языком с досок тонкие, курчавые стружки; они падают на пол, под ноги, цепляются за одежду. Запахло лесом, смолой.
Все работали старательно и долго. И вот уже на стене висит лозунг:
«Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у нее — наша задача».
На окнах, под цветами, — новенькие подставки, вдоль стен — стеллажи. По углам расставлены клетки для кроликов, морской свинки и белых мышей.
— Как, ребята, — спросил я, — довольны своей работой?
— Довольны! Довольны! — закричали они.
— Ну, так давайте изберем старосту кружка. Предлагайте, кого бы вам хотелось?
Гера крикнул:
— Шустова!
— Правильно, — поддержал его Женя Ожегов. — Он нам чучело принес!
Тут уж все засмеялись…
Так Артур Шустов стал первым старостой нашего кружка.
Вскоре уголок живой природы кишел живностью. В аквариуме плавали золотые и серебряные караси, по его стеклянным «берегам» ползали прудовики и катушки, песчаное дно бороздили перловицы. На окнах в стеклянных банках — жуки-плавунцы и паук-серебрянка; он свил себе колокол и сидит в нем, как в подводном домике. Рядом стоят комнатные цветы. Есть даже кактусы. Будут у нас и лимоны — Гера достал семян и посеял их в ящик.
Когда юннаты приходят в свою комнату, первой их приветствует повизгиванием и мурлыканьем морская свинка. Кролик постукивает лапками. Как акробаты, бегают по перекладинам белые мыши. Даже караси подплывают к поверхности воды и чмокают ртом — просят червяка или крошку хлеба.
Лягушки выметали икру. Они теперь голодны, и когда к ним подходят юннаты, лягушки поднимаются на задние ноги, вытягиваются во весь рост и скользят передними о стекло террариума, ожидая муху или таракана.
Посоветовавшись с юннатами, я решил перенести в нашу комнату наглядные пособия. Теперь на стеллажах стоят чучела птиц и зверей; в стеклянных банках — препараты рыб, земноводных, пресмыкающихся. На стенах висят коллекции насекомых, среди них много красивых бабочек.
Гера сказал, что наш живой уголок похож на кабинет ботаники или зоологии педагогического института. Оказалось, что он там побывал, как объяснил нам, «для перенятия опыта».
— Давайте его переименуем, — сказал он просяще. — Так будет солиднее.
Когда ему поручили написать табличку со словами «Кабинет биологии», он был просто счастлив.
Ох, как меня радовала увлеченность Геры! Он готов был проводить в кабинете все перемены, оставался здесь после уроков. Это он первым начал вести дневник наблюдений. А о том, что все его цветы перекочевали в школу, и говорить нечего… Для шалостей у него сейчас не оставалось времени.
Как раз в это время он получил ответ из Академии наук относительно «человеко-зверя, прилетевшего с Марса».
В письме говорилось, что подобные слухи не имеют никакого отношения к науке. Письмо было вежливое, я бы даже сказал, деликатное, но все-таки я почувствовал в нем скрытый упрек мне. «Разоблачением лженаучности и нелепости таких слухов, — говорилось в нем, — в случае необходимости, как раз и могут заняться школьники; в этом Вам всегда помогут преподаватели Вашей же школы».
Гере в этом письме больше всего понравилось то, что к нему обращаются на «Вы», причем пишут это местоимение с большой буквы. Вопрос же о «человеке-звере» его больше не волновал — Гера сейчас увлекался выращиванием лимонов. Знаменательно, что первая запись в юннатском дневнике была сделана его рукой.
Вот что я прочитал в дневнике:
«26 апреля.
Прорастают семена лимонов. Почему-то из семечка выходят два проростка, а в учебнике ботаники написано, что в семенах однодольных и двудольных растений бывает только по одному зародышу.
Г. Степанов».
А вот следующие записи:
«27 апреля.
Зацвела луковица амариллис.
Е. Ожегов.
28 апреля.
Мы ставили много опытов на лягушках и убедились, что они едят только живую или движущуюся добычу. Не едят мертвых тараканов и червей, но если тащить таракана за нитку, то едят. Вкус у лягушек слабо развит. Вот какой опыт нас убедил в этом. Мы вырезали из красной резины „червяка“, сильно его скрутили и положили к лягушкам в террариум. Когда резинка начала медленно раскручиваться, лягушки насторожились. Одна из них съела резинку.
Е. Ожегов.
29 апреля.
На створке перловицы выбили часть раковины. Думали, что она погибнет. Теперь на месте пробоины образовалась красивая перламутровая заплатка.
А. Шустов.
30 апреля.
Посеяли семена желтой акации и еще гороха. Будем прививать горох на акации.
И. Петрулевич.
2 мая.
Три больших лимона, привитые 10 апреля, начинают распускать новые листочки от культурных черенков.
Г. Степанов.
3 мая.
Ходили всем кружком юннатов садить тополя черенками в овраг на улице Горбачева. Как радостно было сажать сад в те дни, когда наши войска стремительно приближаются к Берлину. Когда бы мы ни приходили в этот сад, мы всегда будем его называть садом Победы!
Г. Степанов.
4 мая.
Сегодня получили из Москвы грену или яички дубового шелкопряда. Послала нам их Центральная станция юных натуралистов для разведения. Когда распечатали письмо, оказалось, что из некоторых яичек уже вывелись маленькие черненькие червячки-гусеницы. Они поползли везде. Кормить их нечем — дуб еще листья не распускает. Как быть и что делать?
В. Петров.
5 мая.
Из икры лягушек вышли головастики. Они похожи на маленьких рыбок, только жабры наружные.
В. Сучков».
Как-то в нашу школу пришел корреспондент областной газеты и заглянул к нам в кабинет. Ему очень понравился живой уголок. Прощаясь, корреспондент похвалил юннатов за смелые опыты. Вскоре в газете «Кировская правда» появилась его заметка. Она произвела на ребят большое впечатление. Гера громко читал заметку в классе, в коридоре, а потом вырезал ее и приклеил в новый номер школьной стенной газеты.
После этого авторитет нашего кружка стал быстро расти. Появилось много желающих быть юннатами. Кружок разрастался.
Ребята попадали в кружок разными путями. Некоторые пути были сложными. Об одном из таких мне и хочется сейчас рассказать.
Однажды, когда я проводил урок в 5 «а» классе, занимавшемся в третью смену, на мой вызов к доске вышел… горбатый старичок-карлик на деревянной ноге. Я вызывал Гришу Савина, а вместо него из темного угла, из-под парты, вылезло какое-то чучело!
Класс прыснул от смеха. А старичок с седой бородой и очками на носу переминался с ноги на ногу…
Этот неуместный «спектакль», к счастью, был прерван звонком на перемену. Ребята окружили «старика», щупали его ногу, спрашивали:
— Ну, скажись, кто ты?
«Старичок» простуженным голосом осыпал собравшихся шутками и прибаутками. Выбравшись из класса, он схватил свою ногу под мышку и, приплясывая на ходу, пустился бежать по длинному коридору, горланя частушку:
С Гриши сорвали бороду и очки, стащили с головы заячий треух. Каждому хотелось пройтись на его деревянной ноге. К разоблаченному «старику» выстроилась очередь. «Счастливчик» сгибал свою ногу в колене, ставил ее на подушечку и прохаживался под общий одобрительный смех.
Савина тормошили и расспрашивали:
— Где ты достал деревянную ногу? Сам сделал?
— У нас в доме умер старичок, дядя Егор, — с грустью рассказывал Гриша. — Соседи хотели изрубить деревяшку и сжечь, но я ее выменял на три полена…
Я знал, что Гриша любит ботанику. После этого случая я побеседовал с ним по душам и… пригласил его на очередное занятие кружка.
Во вторник, как я и предполагал, Гриша пришел в наш кружок. С этого дня у него, как и у Геры Степанова, не стало времени для озорства. Он внес в нашу работу много веселья, задора. А времена стояли радостные — Советская Армия разбила фашистскую Германию и водрузила красный флаг над рейхстагом. В эти дни были счастливы все — и дети, и учителя.