Яркий, настолько, что казался нереальным, аквамарин простирался над головой. И — совсем другая, но, тем не менее, практически не отличимая по цвету, среда находилась снизу. Две грандиозные необъятные пучины. Возникало ощущение, что утлое судёнышко повисло между гигантскими пропастями, ухитряясь как-то не соприкасаться ни с одной. Если бы не редкие облака, ни за что бы не поверил, что движемся вперед, а не дрейфуем, попав в полный штиль. Настолько реально ощущение статичности и полного покоя.

Красота. Когда ещё увидишь подобное.

Но корабль всё же мчался по гладкой поверхности нескончаемого моря. Истекал второй день путешествия и вскоре мы должны ступить на берег.

За нами никто не гнался и только соседство не очень чистых физиономий, услугами чьих хозяев пришлось воспользоваться, внушало некоторые опасения. Я стоял на палубе и, жмурясь от яркого солнца, смотрел вокруг. И, изо всех сил пытался унять дрожь, плотно угнездившуюся в глубине души.

Необъяснимое смятение тисками сжимало сердце. Трепет, без спроса пустивший корни, норовил выбраться наружу. Первобытный, животный ужас наплывами заполнял сознание, не давая трезво мыслить.

Преследователи остались позади а эти… Промышляющие морским разбоем оборванцы вряд ли смогут справиться с тремя мужчинами. Мысли перекинулись на спутников.

Что ни говори они первые, кому удалось короткий срок наворотить подобное количество дел.

В общем, разумом я понимал, что нам ровным счётом ничего не угрожает. Тем более, на безбрежной водной глади. Однако, чувство опасности не желало оставлять, лишь слегка притупившись.

Ал-Ор подошёл и встал рядом.

— Скучаете?

Я покачал головой.

— Нет… Просто…

— Всё дело в солнечной активности, Интаур. Как все восприимчивые люди, вы тяжелее многих переносите подобные периоды. Учёные моего мира убедительно доказали, что энергетика Солнца напрямую воздействуют не только на органические тела, но даже на социальные процессы и направление хода истории. „Вспышки“, возникновение и исчезновение солнечных пятен, их перемещение по поверхности светила, оказывают прямое и косвенное воздействие на состояние любой биосистемы. Как животных, так и человека.

В прошлом нашего мира этим были обусловлены губительные эпидемии, различные аномальные события. Нервные взрывы, неадекватные психические реакции. Отклонения в поведении, причём, как отрицательные, так и положительные. В частности, Наполеон Бонапарт, человек, оставивший заметный след в истории, этот „великан личного произвола“, покорно подчинялся влиянию космических факторов. Вулканические периоды его деятельности приходились на время максимальной активности Солнца. И, наоборот, минимум Военно-Политических актов совпадает с отсутствием солнечных пятен. А Императорской короной он был увенчан в год максимальных энергетических всплесков.* *(1804 г.) — Кем вы были до того, как я привёл вас сюда? — Я с любопытством уставился на юношу, годившемуся мне во внуки.

— Аналитиком. — Ответил Ал-Ор. — Работал на могущественную организацию, обслуживающую правительство Солнечной Системы.

— Тоже, своего рода „рыцарь Ордена“?

— Я бы не стал делать поспешных выводов. — Возразил Ал-Ор. — Орден, взявший на себя миссию управления вашим обществом, а где-то даже и сдерживания его развития, делает это исподтишка. Мы же работаем в открытую. И каждое решение, могущее повлиять на судьбы миллиардов, принимается на всеобщем голосовании.

— Я не пытаюсь оправдать монахов. — Сердито глянул на него я. — Просто, как любой человек, вы готовы с пеной у рта отстаивать именно ваш образ жизни.

— Возможно, вы и правы.

На горизонте показалась земля. Небритые личности зашевелились. Свернув, корабль пошёл вдоль берега, в поисках наиболее удобного пристанища. Хотя, наверное, морякам оно хорошо известно.

Где-то через час, войдя в мрачную бухту, окружённую почти отвесными скалами, бросили якорь. На воду спустили шлюпку и, провожаемые любопытными взглядами, мы покинули палубу. Никто не предпринял попытки остановить или потребовать дополнительной платы. Ал-Ор, рассчитавшись золотом убитых жрецов, приобрёл несколько бочонков с порохом, которые тоже погрузили в лодку.

В одном из утесов виднелась узкая расщелина, ведшая в довольно просторную пещеру.

— Шагайте по коридору. — Напутствовал человек в рваных парусиновых штанах и серьгой в ухе. — Когда выйдете, сворачивайте налево. В деревне, находящейся в нескольких лигах, сможете достать лошадей. Морские бродяги отчалили, а мы, подхватив оружие, ступили под своды созданного природой зала. Внутри оказалось не очень приветливо. Дневной свет несмело задержался у порога, не попытавшись заглянуть внутрь. Зажгли факелы, и в красных отблесках пламени разглядели местами поросшие мхом стены. В нишах лежала различная утварь, носившая изрядный отпечаток времени. Кое-где были изображены фигуры людей и диковинных зверей. Дальше блеснуло выполненное какой-то фосфоресцирующей краской изображение черепа. А срез породы, обнаживший довольно большой осколок кварца, похожего на зеркало, дополнял инфернальную картину.

Странное это было зеркало. Ни пещера, ни мы не отражались в матовой поверхности. Даже ярко пылавшие факелы не сияли во всём своём блеске. Будто и не зеркало вовсе, а сгусток мрака, вбиравший в себя живительный свет, и дававший выход теням, прятавшимся в дальних уголках.

— Впечатляет. — Пробормотала Ирина.

— Вы что-то видите? — Обеспокоено спросил Ал-Ор.

— Нет. — Та пожала плечами. — Просто, вдруг стало неуютно.

— Тогда пошли. — Подал голос Александр. — У меня тоже, не возникло желания оставаться здесь надолго.

Неровный пол, то уходя вверх, а, иногда, проваливаясь был устлан обломками камней. Приходилось постоянно смотреть под ноги. То и дело слышались возгласы и досадливое бормотание. Это Александр призывал проклятия на головы всех святых отцов во Вселенной. Начиная от чукотских шаманов и заканчивая понтификами Ватикана.

Наконец, впереди забрезжило белое пятно. Свет чадящих факелов постепенно стал меркнуть, и вскоре мы выбросили их за ненадобностью.

— Как смотрите на то, чтобы переночевать здесь? — Кряхтя, попытался выяснить я.

Но неумолимый Ал-Ор вопрошающе взглянул на Пифию.

— Надо идти. — Ненадолго закрыв глаза, ответила та. — Во всяком случае, все остальные варианты выглядят гораздо непривлекательней.

Пока добрались до деревни, солнце спряталось. Но, постучав в ближайший дом, всё же выяснили где можно приобрести лошадей. За ту цену, которую заломил хозяин, явно принадлежащий к небритой братии, доставившей нас сюда, можно было купить целый табун. Запряжённый царскими каретами в придачу. Но Ал-Ор, ценивший время дороже золота, не стал торговаться. И, вскоре мы мчались в направлении одного из странных сооружений, приближаться к которым, по слухам, никто не осмеливался. По крайней мере, добровольно.

Лошади неслись во весь опор. Звёзды, с холодным равнодушием сиявшие с небес, освещали дорогу. Ал-Ор, то и дело оглядывался, словно ожидая погони. По мере приближения к Артефакту, местность безлюдела. Селения исчезли совсем, а хижины пастухов, смотрящих за стадами коз и овец, попадались всё реже. Наконец спешившись подле огромной, выщербленной временем каменной плиты. Странные, никем не разгаданные руны украшали постамент. Не представляя, как подступиться к этой махине, я повернулся к Ирине.

— Вы уверены, что догадка верна?

— Я знаю лишь то, что мы сюда приехали. Дальше же… Увы… Для меня начинается „красная зона“.

— Что это? — Взволновано спросил Александр.

— Неприятности. Потеря сознания. Ранение. Возможно, даже смерть.

— Так, какого хрена ты сюда попёрлась? — В сердцах воскликнул он.

— Потому что, так предсказали вероятности. — Она бледно улыбнулась. — Остальные варианты, рассмотренные чисто гипотетически, не предвещали ничего хорошего. Вернее, как только я высказала догадку, путь имелся только один. И, даже захоти воспротивиться, меня, наверное, привезли бы к этому булыжнику силой.

Ал-Ор, тем временем, раздав всем мечи, принялся деловито рыть яму у основания. Шевеля губами, он производил какие-то подсчёты. И, углубившись примерно на полметра, стал обходить Дольмен по кругу, указывая, где следует копать.

Пот заливал глаза. Хотелось есть. Но почему-то на всё вдруг стало не хватать времени. Даже девушка, изодрав в кровь руки, самоотверженно ковыряла твёрдую землю. Через час титанических усилий, бочонки с порохом были уложены. Вскрыв один, Ал-Ор, соединил серыми дорожками все заряды и приказал отойти как можно дальше. Странная маленькая коробочка, невесть как оказавшаяся у него в руках, полыхнула фиолетовой вспышкой. Порох воспламенился, и искрящийся огонёк побежал вперёд.

Все уткнулись носами в жёсткую траву, раскрыв по совету Ал-Ора рты. Загремело так, что содрогнулась земля. Сверху посылались комья грязи, вперемешку с осколками. Было довольно больно. Но, к счастью, отошли на достаточное расстояние, чтобы избежать серьёзных травм.

Гигантская столешница раскололась надвое. Половина провисла внутрь. Другая же, съехав набок, осталась прикрывать тёмный колодец. Вновь зажгли факелы. Прыткий Ал-Ор уже стоял наверху. И, подавая руку, поочерёдно помог всем забраться.

Свесив ноги, я сел на край плиты. Пахнуло затхлостью. Спёртый за века воздух, казалось абсолютно не пригоден для дыхания. Опустив факел вниз, сумел разглядеть человеческий скелет. И, преодолевая отвращение, спрыгнул на утоптанную землю.

Да, это было именно оно. Место, каким-то сверхъестественным образом помогавшее настроиться в резонанс с колебаниями Вселенной.

Поскольку человек является микрокосмосом, все наши органы соотносятся с энергией мироздания. Согласно тантрическому учению, астральная сущность создаёт наше индивидуальное тело, которое, как безграничная и многообразная Вселенная, обладает всеми её возможностями. По крайней мере, одной из них ваш покорный слуга умеет пользоваться вполне уверенно. Состоя из материи и энергии, я взаимодействую с ней, получая информацию. Точнее, это подобно интуитивно-чувственному восприятию, чем осознанному действию, порождённому знанием и разумом.

— Куда мы попадём? — Деловито осведомился соскочивший следом Ал-Ор.

— Вот уж, чего не знаю, того не знаю. — Неуверенно ответил я. — Ваш мир тем и уникален, что порталы не имеют конкретной привязки. А выход настолько размыт, что можем оказаться у чёрта на куличках.

— Что ж, надеюсь, нас не выбросит в открытое море.

— Бывало и такое. — Согласился я. — Но и в этом случае, нет ничего страшного. По крайней мере, я всегда успевал вернуться до затухания импульса.

— А мы? — Напористо спросил он. — Мы-то, как понимаю, будем без сознания.

— Поймите, Ал-Ор. — Как можно мягче принялся объяснять я. — Я не „иду“ в буквально смысле „отсюда — туда“. Просто, в какой-то момент, заменяю область пространства на другую. И, чтобы избежать неприятностей, вам достаточно просто держаться поближе.

Тем временем появился Алексей и помог слезть Ирине.

— Что ж, друзья. — Я последний раз печально взглянул на небо родного мира. — Начинаем.

Контуры большей частью скрытого в темноте склепа заколебались. Факелы, минув, погасли, и вот я уже стою в знакомой долине. Конечно, отличия имелись, но это именно оно, с детства привычное место. Просто, сместив точку входа, оказался не там, где всегда. Спутники, не успели впасть в беспамятство, а я быстро настроился на дальнейший переход. Опустились на колючий песок, освещаемый выщербленной луной. Чувства подсказывали, что всё прошло как надо. И мы опять находимся в сумасшедшем мире. В котором смешалось множество эпох, а сотни народов, невесть как ухитрившиеся покинуть родной дом с ненавистью грызли друг другу глотки, пытаясь отвоевать клочок места под солнцем.

Необычная троица лежала у моих ног. Присев, я стал ждать, пока товарищи придут в сознание. Как ни крути, до ближайшего поселения придется добираться вместе. Не знаю уж, как они объяснят близким, ежели таковые имеются, долгое отсутствие. Да, если честно, меня это не очень волновало. Немного отдохнуть — вот всё, что нужно. Чтобы, настроиться на чуть отличную частоту, ведущую в иную Долину. В свою очередь, открывающуюся в один из множества миров.

В измерение, где ворота навечно привязаны к местности. Конечно, многие из них имеют хозяев. Некоторые же, подобно Артефактам у нас дома навсегда запечатаны испуганными жителями. Но, я знаю десяток реальностей, которые успел исследовать в годы молодости. О других же сведения передавались из поколения в поколение. Миры, куда есть „ничейные“ выходы. По прихоти судьбы расположенные в неблагоприятных для жизни местах. И наткнуться на которые можно лишь случайно. Да и то, под силу это только избранным. Одному не то, что из тысячи, а из нескольких миллионов.

Да, там живут люди с другого цвета кожей. Их обычаи отличаются от наших. Но, всё же, предпочитаю провести остаток дней в более-менее стабильном мире. Где всегда знаешь, что тебя ждёт завтра. А социальные катаклизмы, если и случаются, то не чаще одного раза в тысячу лет. Да и то, эти „глубокие перемены“ не идут ни в какое сравнение с происходящим ежедневно в этом безумном, давно и основательно потерявшем рассудок мире открытых порталов.

— Получилось? — Первым очнувшийся Ал-Ор, поднялся отряхиваясь.

И стал озираться.

— Не могло не получиться. — Усмехнулся я.

— Хочу с вами поговорить, Интаур. — Как-то слишком тихо произнёс Ал-Ор.

— Что ж, я не против.

— Не намереваетесь ли на некоторое время присоединиться ко мне?

— И куда же, позвольте спросить, вы направляетесь? — Деланно удивился я.

— Домой. — Лаконично ответил Ал-Ор. — В будущее.

— К-куда? — Я чуть не поперхнулся.

— Вы не ослышались. Ведь, недаром я вызвал ваше изумление. Да и Ирина не раз говорила, что „не видит“ меня ментальным зрением. Думая над этим, пришёл к выводу, что это потому, что я… если можно так выразиться, ещё не родился. Отпечатка моей личности нет в астральной матрице. Так же, как её не было в поле, окружавшее вашу планету.

Что ж, рациональное зерно во всём этом имелось. Но, если честно, совершенно не прельщало путешествие, в котором пришлось бы выступать в роли пассажира. К тому же, что есть будущее, как не всё большее количество хитроумных приспособлений, изобретённых человеком? А это я уже имел счастье лицезреть в своих давних путешествиях. Мир, населённый белокожими людьми, подобными троице, с которой свела судьба, был полностью адаптирован для комфортной жизни. Взята под контроль рождаемость. Тысячи лет никто не помнил о том, что такое войны.

Но, если честно, я не смог долго находится в стерильной атмосфере. Ведь место, где появился на свет и провёл лучшие годы, не заменит ничто. Так что, скорее всего, придётся отказаться от заманчивых посулов.

— Боюсь, что нет. — Покачал головой я. — Прожив достаточное количество лет, как-то теряешь тягу к странствиям.

— Жаль.

В голосе Ал-Ора не слышалось горечи поражения. И, не став откладывать дело в долгий ящик, он выложил главный аргумент.

— В обмен на помощь в одном очень щекотливом деле, предлагаю равное вашему весу количество золота. И… практически полную регенерацию тканей и органов. Конечно, молодым вы не станете. Но ещё сотню лет жизни смело сможете записать в актив.

Дело принимало совершенно другой оборот. Ибо существование не очень обеспеченного эмигранта привлекало мало. Конечно, человек, обладающий талантом, не пропадёт нигде. Но — и это одна из моих главных заповедей — нельзя отказываться от делового предложения. По крайней мере, если оно не таит смертельной угрозы.

Тем временем послышалась какая-то возня. Повернувшись, увидели, что Александр, бывший косвенным виновником всех событий, стоя на коленях, что есть мочи трясёт Ирину. Однако, неестественно бледная кожа, недвусмысленно давала понять, что с юной леди что-то не то. А, когда парень приподнял Пифию, окровавленный песок сказал о многом.

— Переверни её. — Сдавленным голосом приказал Ал-Ор.

Александр осторожно последовал совету. В спине Ирины торчал острый обломок скалы.

— Ни в коем случае не трогай. — Воскликнул Ал-Ор.

Выхватив нож, он разрезал платье. Вонзившийся в районе почек каменный снаряд, разорвал плоть. Края раны начали воспаляться. А тонкая, но, тем не менее, не прекращающаяся струйка крови, лишала последней надежды.

— Что ты там говорил про будущее? — Казалось, Александр готов убить Ал-Ора, если тот не подтвердит свои слова.

— Успокойся, Саша. — Ласково произнёс тот. — Всё правда. И, думаю, очень скоро Ира будет в безопасности.