Алексей Иванович заснул незаметно для себя. После хорошо сделанной работы сон на свежем воздухе как раз то, что нужно. Ему ничего не снилось, но пробудился он оттого, что чьи-то грубые руки прижали его к раскладушке, а в грудь уперся ствол автомата.
— Лежать, не двигаться!
Он и так лежал, а вот насчет «не двигаться» — это мы еще посмотрим. Головой крутить Смирнов не стал, неизвестно ведь, посчитают ли это движением. Но, скосив глаза, увидел, что сад наполнен людьми в черной форме с масками-шапочками на лицах. Распоряжался всем человек в штатском.
«Человек тридцать, и все с автоматами. Судя по всему, профессионалы». Смирнов был спокоен, ибо раз не убили сразу, значит, будет разговор. Конечно, сейчас он достаточно силен, чтобы «забрать» нескольких и уйти.
Но, что толку? Бросать дом, к которому так привык, менять место жительства и обустраиваться за границей? Нет, начинать жизнь беглеца в его годы как-то не хотелось. Так что подождем. Долго играть в молчанку, изображая крутых ребят, захватившие, вернее, попытавшиеся захватить его люди вряд ли станут. Не исключена также возможность простой ошибки. Маловероятно, что кто-то в этом мире осведомлен о его «подвигах». Остается последнее «дело». Но, тогда маску он не снимал, и связать его со смертью Большого Человека практически нельзя. То есть можно, конечно, но для этого нужен веский повод.
Алексей закрыл глаза и «углубился» в память вчерашней жертвы. Пожалуйста, все как на ладони, но вот что именно считают важным его противники? Это может быть какая-нибудь мелочь, лежащая в самой глубине сознания. Ведь он не впитывал в себя отпечаток личности. И чужие «воспоминания» были для него подобны книге без закладок. Ведь ранее «читавший», вернее, «записавший» ее человек знает каждую страницу как свои пять пальцев. И ему нет нужды всовывать между листами кусочки бумаги, дабы отметить то или иное событие. В ответ же на мысли Смирнова «чужая рукопись» услужливо раскрывалась на нужной странице. Но, вот знать бы еще, где она, нужная?
— Встать!
Его рывком подняли с раскладушки, запястья заломленных за спину рук сковали наручники.
— Вперед!
Алексея Ивановича довольно грубо подтолкнули к стоявшему во дворе автобусу.
Невольно вспомнился рассказ Юли. И арестованный немного пожалел, что не может «просмотреть» личность человека, не убивая его. А конвоиры тем временем впихнули задержанного в отгороженный сеткой загон и защелкнули замок. Сквозь не очень чистое стекло Смирнов видел, что человек в штатском сел в кабину машины, которая сразу же выехала на дорогу. Натужно взревев мотором, автобус, заполненный спецназовцами, последовал за ней.
— Могу я позвонить? — поинтересовался Смирнов, едва его ввели в кабинет и сняли наручники.
— Ты не в Голливуде.
Отвечавший не грубил, он скорее был равнодушен. Усталое безразличие в его голосе сказало Алексею о многом. Нет, хозяин кабинета не был инициатором его сегодняшней аудиенции. И вряд ли имел что-то серьезное против арестованного. Если только он не хороший актер, плавно и неторопливо ведущий свою партию. Позволив задержанному расслабиться и поверить в то, что это ошибка и досадное недоразумение вот-вот будет исправлено, а затем резко сменить тон, деморализовав и заставив расколоться. Но, работников соответствующего ведомства среди его «клиентов» до сих пор не было, и сравнивать было не с чем.
— Фамилия, имя? Род занятий?
Алексей Иванович отвечал, внимательно глядя на сидящего напротив человека и все больше укрепляясь в своих подозрениях. Это всего лишь марионетка, дергаемый за ниточки болванчик, послушный воле хозяина. И не он задумал и осуществил его арест. Скорее всего, где-то установлена видеокамера, и кукловод, удобно устроившись в кресле, с интересом наблюдает за поведением арестованного, делая какие-то свои выводы и примеряя их к сложной мозаике, существующей пока только в его воображении.
Придется ждать. Какой смысл в смерти этого идиота. Просто убежать он мог бы и раньше, но что это даст?
Выслушав ответы, которые и сам, несомненно, знал, служивый зачем-то посмотрел в потолок.
«Ну же, начинай», — мысленно поторопил его Смирнов.
И тот, переведя взгляд на арестованного, начал:
— Что вы делали вчера днем возле дома Полуянцева?
В голове появилось «подтверждение», что убитый им Большой Человек носил именно такую фамилию. Но, вслух Алексей Иванович сказал:
— Незнаком, знаете ли.
— Тогда напомню. Вчера около двенадцати часов дня вы приехали к охраняемому дому в поселке Замарино. Вызвали на разговор охранника, представившись должником его коллеги.
— Ну допустим.
— Не допустим, а так оно и было.
— Ладно, пускай было, — не стал упираться Алексей Иванович. — И что же здесь предосудительного?
— В разговоре — ничего. А вот то, что никакой сестры у вас нет, уже интересно. Да и то, что человек, которому вы якобы должны были отдать деньги, внезапно умер, тоже наводит на размышления.
— А что, Сергей умер?
— Умер, умер, — заверил его следователь. — И, боюсь, не без вашей помощи.
— Что же я, по-вашему, зарезал парня, чтобы не отдавать паршивые триста долларов?
— Не надо, — устало сказал следователь. — Никого вы за триста баксов не резали. И то, что ночью в доме были вы, можете считать доказанным фактом.
— Как это — фактом?
— Видеозапись. Сравнительный анализ походки, манеры держаться и жестов, которые строго индивидуальны, как отпечатки пальцев, доказывает это со стопроцентной гарантией.
— Походки, говоришь?.. — Теперь в голосе Смирнова чувствовалась усталость. Что ж, денег по всему миру у него хватает, а на пути к свободе стоят несколько жалких жизней. Вот только девушка… Одно дело — принимать ухаживания солидного, преуспевающего бизнесмена, и совсем другое — изображать из себя жену декабриста, а тем более уговорить ее стать невестой декабриста.
«Уроды. Понатыкали компьютеров, понимаешь. Эдак лет через пять и в этом мире загонят в резервацию».
Но, сейчас нужно было думать о делах насущных. Он в клетке, и надо выбираться.
— Нас интересует как? Что это за яд, которым вы воспользовались?
— Могу я задать вам вопрос?
Обрадованный, что задержанный пошел на контакт, дознаватель милостиво кивнул, не став изображать из себя эдакого «здесь вопросы задаю я».
— Как вы связали человека, запечатленного на пленке, со мной?
— Обижаете, — довольно улыбнулся следователь, — у ведомства, подобного нашему, есть свои маленькие секреты.
Алексей Иванович пожал плечами. Скоро, после того как он «выпьет» хотя бы одного из этих умников, ему и так все станет ясно. А пока будем играть в сотрудничество.
Десять лет службы охранником не выветрились из его памяти. И если здешняя пенитенциарная система хоть в чем-то похожа на ту, в которой пришлось работать ему, то из тюрьмы ему не уйти. Ни живым, ни мертвым. Конечно, можно попытаться пойти напролом и, получив автоматную очередь, прикинуться покойником. Но, ведь и морг наверняка находится здесь же. Да и вряд ли он сможет достоверно изображать труп столь долго. Тело мгновенно выдаст его, регенерировав, и тогда будет совсем плохо.
— Так что же, будем молчать или станем сотрудничать?
— Станем сотрудничать.
— Тогда первый вопрос: на кого вы работаете?
— Не знаю. Заказы мне передают, оставляя в условленном месте данные на очередного «клиента». Там же оставляют деньги.
Алексей Иванович решил прикинуться наемным убийцей. Заказчиков не знаю. И вообще с меня взятки гладки. А если потребуют указать положение тайника, выяснится, что тот находится где-то в лесу, под неприметным деревом…
— Хорошо, допустим. Как же тогда вы получили первый заказ?
— Это и был первый, — попытался соврать Смирнов.
— Не лгите. Убрать человека такого масштаба новичкам не поручают.
С фантазией у Алексея Ивановича было туго, и он попросту замолчал. Выждав довольно длительную паузу, следователь задал следующий вопрос. Видно было, что он неплохо подготовился к разговору, так как читал не по бумажке и был в курсе событий.
«Все-таки артист», — невесело усмехнулся арестованный.
— Где вы храните образцы препарата.
— Это не препарат. — Беседа стала надоедать, и Алексей взял быка за рога: — Просто у всех есть определенные точки…
— Не говорите ерунды. У нас работают неплохие специалисты. И если бы в природе имелось что-то подобное, мы бы об этом знали,
Что ж, он давал ему шанс удовлетворить любопытство. Хотя, может, версия с отравлением гораздо лучше. А яд ему передают вместе с заказом.
— Я хочу спать, — уперся Смирнов. — Завтра в тайнике должна быть очередная «почта», вот и ищите, коли охота.
Сказанное прозвучало по-детски наивно, но выбора попросту не было. Осталось только подобрать место. Но, это не так уж трудно. Мало ли их, подходящих для побега уголков, позволяющих оторваться от преследования?
— Где находится этот «почтовый ящик»?
— Так сразу не опишешь… — Мысли лихорадочно заметались. Все-таки он не был готов. Это должен быть лес, хотя нет, догонят с собаками. Тогда река. Да, река— именно то, что нужно. Он может держаться под водой минут десять, а если учесть «запас прочности», то и сорок продержится. Значит, решено, тайник устроим на мосту. Желательно повыше и подальше от города.
— Это в ста километрах на северо-восток от Москвы. — Алексей Иванович назвал место, куда иногда ездил порыбачить. — На мосту через Москву-реку свинчивается один из каменных шаров. Там есть углубление, куда и кладут «почту».
Видно было, что собеседник ему не поверил, но возражать не стал. Достав карту области, протянул вместе с карандашом, попросив при этом:
— Покажите.
Сориентировавшись, арестованный ткнул кончиком карандаша в место предполагаемого тайника. Следователь убрал карту в стол, после чего, нажав кнопку звонка, приказал вошедшему конвоиру:
— Уведите арестованного.
Его вели по коридору, освещенному унылым, желтым светом. Стены, до уровня глаз выкрашенные болотного цвета краской, с обеих сторон украшали серые металлические двери. Как он и предполагал, коридор был разделен решетками на отсеки. И даже убей он конвоира, дальше очередной решетки ему не убежать. Когда дверь камеры с лязгом захлопнулась, Смирнов улегся на узкую койку и уставился в потолок. Не то чтобы поворот событий слишком огорчал его. Напротив, острота ситуации придавала пикантность последним, слишком уж спокойным годам. Так, легкая досада человека, которого попросили съехать, заранее не предупредив.
— Уведите задержанного.
Человек на экране телевизора, заложив руки за спину, покидал кабинет следователя. Видеомагнитофон был выключен, кассета спрятана в коробку, и следователь сел в кресло напротив своего непосредственного начальника.
— И как, Владимир, ты ему веришь?
Спрашивающий, человек в штатском, принимал участие в задержании, а теперь разминал в пальцах сигарету и не спешил при этом закурить.
— Явно врет, Сергей Игоревич. Да и тайник придуман для того, чтобы попытаться бежать.
— То-то и оно, — вздохнул собеседник. — Только вот проверить все равно придется. Инструкции — они, знаешь, для всех писаны.
— Проверим, не сомневайтесь.
— Ты смотри там у меня. Чтоб мышь не проскочила.
— Да куда он денется. Разве что в реку. Так я заранее с местной милицией свяжусь, чтоб дали на всякий случай катер. Даже если и спрыгнет, далеко уплыть не сможет. И на мосту наши ребята будут.
Старший неопределенно кивнул и, бросив в корзину для мусора так и не зажженную сигарету, не попрощавшись, вышел из кабинета.
— Руки за спину, лицом к стене.
Вертухай был бесстрастен, а Алексей Иванович вспомнил себя полвека назад. Кто бы сказал тогда — не поверил бы.
Лязгнула, закрываясь, дверь камеры, и его повели по коридору. Открывались и закрывались по пути решетки, менялись лица, казавшиеся ему одинаковыми. Наконец он во дворе и перед ним распахнутая дверца автозака. Тут же конвой с автоматами и собакой. Негусто что-то. Хотя наверняка взвод бравых ребят в автобусе ждет за воротами тюрьмы. Кого-то из них сегодня настигнет смерть, одновременно послужив ему «пропуском» на свободу. Машина с заключенным выехала за ворота, и Смирнов с удовлетворением убедился, что был прав насчет дополнительной охраны. Да, от этих никому не уйти. Живым не уйти. Но, ему все равно, и убежит он мертвым. Даже если и не удастся «захватить» кого-то с собой, у него достаточно сил и энергии для побега.
Ехали больше часа. Пока не выехали из города, Смирнов смотрел в окно и ловил испуганные и удивленные взгляды прохожих во время остановок на светофорах. Им, свободным и благополучным, его лицо, выглядывавшее из зарешеченного окошка, должно быть, казалось воплощением чего-то страшного. Такого, чему нет места в обыденной жизни и именно поэтому вызывающего жуткое любопытство.
Автозак остановился, и Алексей глянул через решетку. К двери подошел следователь.
— Надеюсь, вы понимаете, что в случае попытки к бегству будет вестись огонь на поражение? В любом случае вам не уйти.
— Немаленький.
Дверца распахнулась, и Смирнов в плотном кольце людей в масках ступил на бетон моста.
— Показывайте, — потребовал следователь.
Алексей перегнулся через перила. Надо же, а он не дурак, даже катер внизу дежурит. Вот только вряд ли на нем есть водолазы.
— Чуть вперед пройдем.
Они стояли в самом начале моста, и было слишком мелко. Конечно, ему-то все равно, но рыба ищет, где глубже…
Сопровождаемый нацеленными на него стволами автоматов, он неспешно пошел по мосту, окидывая взглядом реку и мысленно прощаясь. Сегодня здесь умрет Алешка Смирнов. Что ж, тридцать лет не так уж и мало. Да и сколько раз еще предстоит менять имя? По крайней мере, теперь он сделает это по уважительной причине.
Схватив руками шар, служивший украшением перил, и сделав вид, что пытается повернуть, он попросил:
— Вот тут надави.
И парень по имени Владимир помимо воли сделал шаг навстречу своей гибели.