Вышли мы черт знает где и, дабы сориентироваться, «вернулись» с девчёнками в Дромос и «материализовался» я уже в скутере. И взмыл вверх. Умная машина тотчас выдала координаты, и оказалось, что нахожусь я над одним из городов Австрии. Ну — не беда. Выйдя в стратосферу я взял курс на Москву и вскоре, как, впрочем и всегда, благополучно снижался над территорией Приюта.

«Убрав» космический бот я «вывел» наружу девочек и Инна, чмокнув меня в щёку и подхватив Кени «скрылась» у себя. А я поплёлся наверх, дабы отоспаться после трудов праведных и прикинуть, как бы это покрасивее подать все те безобразия, что натворил в Мирах Агнов. Хотя, да ну её, эту отчётность. Расскажу всё как есть, хуже не будет.

В этот поздний час в Приюте было тихо и спокойно. Относительно, конечно. Пустые тёмные коридоры гостиничного этажа, застеленные ковровыми дорожками выглядели загадочно, и лишь тонкая полоска света из под одной двери ломала гармонию полумрака.

Откуда-то, нарушая безмолвие, доносился голос профессора.

— Меньше всего я приму от Вас, или от кого бы то ни было упрек, что созданная мною теория сложна. Все то, что до сих пор было написано о происхождении человечества как вида, уже тем одним плохо, что недостаточно сложно. Привлекаемый обычно понятийный аппарат до крайности прост. И я приму к сведению только обратную критику: если мне покажут, что и моя попытка еще не намечает достаточно всеобъемлющей исследовательской программы. О трудностях я говорю сразу в нескольких смыслах. И сложность изложения — самое меньшее из затруднений. Достаточно трудно объективное построение теории, и сложно взаимоотношение совокупности используемых в исследовании нужных наук. У каждой из них свой гигантский аппарат, свой «язык» в узком и широком смысле. Я не выступаю против специализации. Напротив, полнота знаний достигается бесконечным сокращением поля деятельности. Согласитесь, ведь можно всю жизнь плодотворно трудиться над деталью. Но в нашем конкретном случае действует обратный закон: необходим общий проект, глобальный чертеж, пусть затем в детальной разработке все в той или иной мере изменится.

Как всегда в пылу спора Семён Викторович был увлечён предметом разговора и рьяно отстаивал свою точку зрения. И, наверняка, его собеседником является один из яйцеголовых. А, может, это Лёнька. Ведь, как ни крути, только статус давнего приятеля спасает его от занесения в их стройные ряды. Или Морис… Хотя — нет, он ведь только по французки.

В общем, всё ясно. «От простого к сложному», и наоборот. Хотя, если быть уж до конца честным, не моего это ума дело. Да и вообще, как сделаем, так и будет. И, по моему мнению, так ли уж это важно, что было раньше, яйцо или курица? Что есть, то есть.

Стараясь не сильно шуметь, я тихонько прошёл в наши с Инной апартаменты и плотно прикрыл за собой дверь. Спать. Спать и ещё раз спать.

Наутро, едва я разлепил глаза, ко мне в дверь постучались. И когда проведать-то успели, что я вернулся. Хотя, что это я? Не в родную же деревню явился, а в ПРИЮТ! Кому надо — тот знает.

Всё же, охрана у нас находится на должном уровне и лёгкость, с которой я смог войти в здание — следствие профессиональной работы секьюрити. То есть опознали, классифицировали и тактично не стали возникать.

— Войдите! — Гавкнул я, накрываясь подушкой и гадая, кого ж это принесла нелёгкая в столь ранний час.

— Гюльчатай, открой личико! — Раздался над ухом Лёнькин голос и я вылез на свет Божий.

— Ну и рожа у тебя, блин! — Не удержался тот.

— На свою посмотри. — Вяло вякнул я, запустив в урода подушкой. — Как Ирка то до сих пор терпит?

Лёнька поймал мой снаряд и, подойдя вплотную, заехал по голове.

Вот остолоп! Я ж, блин, перепугаться могу. Со всеми вытекающими… Но, поскольку передо мной был всё таки Лёнька, с которым мы были знакомы сто с лишним лет, я не струхнул и ничего ужасного не вытворил. Ну, и слава Богу, как говорится.

— Приволок? — Нетерпеливо спросил он.

— Угу.

— И где ж оно?

— У… — я невольно запнулся, не желая выдавать то, что в авантюре участвовала ещё и Кени. То есть, принимала то она участие в операции, но вот сам факт её проникновения в Иную реальность превращал тщательно спланированную акцию в безалаберную и безответственнейшую авантюру.

Лёнька тактично молчал а я, перебрав в уме всё моё начальство, мысленно чертыхнулся. Инка — в курсе. Гроссмейстер — тоже. Остаются Проф с Генералом. Ну, Семёну Викторовичу, сами понимаете — участие Кени в мероприятии — до фонаря. Лишь бы результат был. Так что, выходит, побаивался я только Виктора… Ну а как же тогда всё моё ёрничанье? И, плюнув, я продолжил мысль.

— Они «у Кени». Знаешь, у малышки оказался огромнейший потенциал, почти такой же, как у Ленки. Так что, мы работали на пару.

— Её ж, вроде, не перекрашивали. — Удивился программер.

— Давай покрасим мы дитё в зелёный цвет. — На мотив мелодии из «Крёстного отца» замурлыкал я. — Ведь чёрным был, и всяким был, зелёным — нет.

— Да иди ты. — Надулся Лёнька. — Я ж серьёзно…

— Да не так уж всё и страшно, Лёнь. — Успокоил его я. — Большинству народа там, как и у нас — по барабану. Так что всё прошло пучком. К тому же, мы передвигались не пешком а в местных «авто». Ну а, когда что-то покупаешь — продавцам три раза тьфу, какого цвета у тебя фэйс. Как в любом из известных мне миров, их больше волнует цвет твоей «капусты».

— Кстати, не прихватил пару монеток или купюр на память? Это ж, сам подумай, такая редкость…

— Я дотянулся до штанов, бывших на мне во время путешествия в миры Агнов и выгреб из карманов несколько пластиковых денежек.

— Во, держи.

— А-а, фигня то какая. — Разочарованно промычал Лёнька. И у них пластик.

— А что ты хотел от продвинутого общества? — Удивился я. — Бумажных ассигнаций с портретами местных паханов?

— Ну, вроде того.

— Так это нам в прошлое надобноть. — Убедительно, словно всю свою сознательную жизнь только и делал, что изучал истрию параллельных миров, заявил я. — Вот приступим к «корректировке», тогда приволоку тебе мешок этого добра.

— Как это, приволоку? — Огорчился Лёнька. — Я думал, я тоже попаду…

— Ну брат, это не ко мне. — Я развёл руками. — Это ж вы с Профом решаете, кого кудыть. Так что, вам и домино в клешни.

И, спеша увести разговор в другое русло, попросил.

— Подожди малёк, покажу, чё ещё приволок.

Не вставая с кровать «ушёл» в коридор и, схватив в охапку железяки, прикупленные по случаю, вывалил их перед Лёнькой.

— Ого! — Он восхищённо пялился на весь этот хлам.

— На одной из пограничных планет прикупил. — Гордо выпятил грудь я. — Так что, можешь выбрать себе парочку.

Задумчиво разглядывая железо, Лёнька остановил выбор на лёгком клинке с замысловатой вязаной гардой, закрывавшей всю кисть. Для другой руки он взял кинжал. Тоже эксклюзивной работы. Миленький такой Кинжальчик длиной сантиметров пятьдесят.

Надо сказать, что, несмотря на свою специальность и отрешённость «от мира сего» слабаком Лёнька не был. В нашей бродяжнической шайке-лейке вообще хилым не место. А у Лёньки, к тому же имелся навык обращения с колюще-режущими, в виде первого разряда по фехтованию. Я, правда, сильно не вникал, но девчёнки говорили, что мог бы спокойно и мастером стать, да всё недосуг было. Учёба, работа, семья… Так что в оружии он понимал поболе моего, и я с лёгкой душой согласился с его выбором.

Пока же, дабы скрасить ожидание, мы спустились в столовую и плотно позавтракали.

К нашему столику подошли Проф с Морисом и я кратко рассказал им о ходе второй разведывательной операции. Услышав о гостях, Морис оживился, а Семён Викторович только покачал головой.

Тут в впорхнули девочки, во главе с Ленкой и, поздоровавшись принялись весело обсуждать меню.

— Ну что, друзья мои. — Обведя взглядом нас с Лёнькой, кашлянул проф. — Раз все в сборе то, я думаю, мы могли бы обсудить создавшееся положение…

— Прямо здесь? — Удивился я.

— Нет, Юрий, зачем же. — Проф покачал головой. — Подождём, пока девочки позавтракают и перейдём в зал заседаний. — Да и, вы не против, если я сообщу о собрании Виктору Петровичу.

Ну да, ну да. Как же без Генерала то…

Я пожал плечами, давая понять, что мне как всегда «по барабану» и Профессор достал мабильник.

— Ну давай, выкладывай. — Рукопожатие Виктора, как всегда было крепким и энергичным. Хорошая такая хватка, показывающая силу, но, в то же время без выпендрёжа и излишней бравады этой самой крепостью руки.

Он раскрыл было рот но я, опередив, успел вякнуть:

— Знаю, знаю, товарищ генерал. «Ну и морда у тебя, Шарапов».

Виктор беззвучно рассмеялся и, ткнув кулаком в плечё, уселся во главе стола.

— Коротко, по существу, и без твоих обычных «а нехай не лезуть». — Приказал он и я начал.

Коротко так, лаконично.

— Не виноватый я… — И замолк, увидев кулак Сенсэя, красноречивый в своей однозначности.

Ну люди, а… Горестно вздохнув, я изложил ещё короче. Правда, в этой версии тоже выходило, что «это всё они» но, поражённый моим немногословием, Виктор в этот раз даже не хмыкнул.

— Юрка. — Ленка, зажав рот ладошками во все глаза смотрела на меня. — Ты сделал ДУБЛЬ С ЖИВЫМИ ЛЮДЬМИ?

— А что по-твоему, нужно было поубивать их сначала? — Не удержался я.

Тоже мне, жалостливая нашлась.

Услышав про «дубль» Профессор ещё больше задумался и, видя, что все смотрят на него поспешил успокоить.

— Я думаю, что ничего страшного, в конечном итоге, не произошло. То есть, ход основного «потока времени» не нарушен, раз мы ещё здесь и помним события, предшествующие возвращению Юрия. А что касается «двойников» то… — Он на минуту замялся, мне кажется, что всё к лучшему. Если помните, в классическом рассказе Джона Уиндема «Хроноклазм» многие события вообще не могли бы произойти, если бы их не подтолкнул главный герой. Да и, если сляпанная на «скорую руку» мной, вернее, моим «двойником» из нереализованного для всех нас будущего, — поправился он, — гипотеза верна, то именно эти вынужденные переселенцы стали нашими предками. Так что…

Я непонимающе уставился на него, но Семён Викторович замолчал. А мысль досказал за него Лёнька.

— Вмешавшись в ход истории Десяти Миров мы, вольно или невольно, «отменим» массовые казни. И, следовательно, некому будет стать нашими пращурами. Так что, видимо, придётся всё же этим…

Да-а… Я поёжился. От судьбы не уйдёшь… И, раз суждено им провести остаток дней в первобытных лесах, то, видимо, так тому и быть. Вот только… Некрасиво как-то получается… Ведь, сам того не желая, я дал этим несчастным надежду… И, честное слово, отобрать её — выше моих сил.

— Значит так. — Подытожил Виктор. — Гости пока пусть побудут в «законсервированном состоянии». — Он повернулся к Лене. — Надеюсь, их здоровью ничего не угрожает?

— Нет. — Твёрдо ответила она.

Право, не знаю, откуда у неё такая уверенность, но спрашивать не стал.

— Что ж. — Он потёр глаза и закончил. — Значит, предлагаю устроить встречу на Земле-2. Пусть полюбуются на своих рук дело. И вопросов ненужных поменьше будет.

Да уж. Как бы мы не хотели, а утечка информации из Приюта есть, и ничего с этим поделать нельзя. Так что, Виктор прав.

— Отправка завтра утром. — Заключил он. — И, кивнув всем на прощание, вышел из зала заседаний.

— Дела-а. — протянул Лёнька и заговорщицки подмигнул мне. — Кто она?

Блин, и этот туда же.

— Да иди ты.

— Да ладно. Я ж пошутил. — И, взглянув на Кени, спросил. — Так что, где обещанное?

— Прям сюда «выгружать»? — Засмеялась та.

— Да хоть сюда. А то, знаю я вас, «приобщившихся». Свалите, и с концами.

В голосе друга чувствовалась лёгонькая зависть. Хотя, я бы тоже завидовал…

Кени протянула руку и мы «вошли» в её уютный мирок. Взваливши на плечи сколько смог, я буркнул:

— Выходим?

— Зачем навьючился? — Весело спросила проказница. И, хлопнув ладошкой по куче добытого нами хлама, исчезла. Оставив вмятины на песке и… меня.

Всё же, неуютно как-то одному. И знаю ведь, что ничего со мной не станется, а мурашки по коже так и бегают. Видимо, свежо ещё воспоминание о панночке в поезде, так лихо «взявшей» меня в плен. Кстати, надо бы найти чертовку да отшлёпать по мягкому месту. Хотя, ежели разобраться, то у каждого своя работа. Кто-то проказничает, а кто-то ловит. Так что, я не в обиде. Интересно только, за страх она служит неведомому мне правителю тамошней России, или за совесть. А, может, это член царской семьи. В таком случае, есть чем погордится, ведь не каждый может похвастаться, что целовался с принцессой. Тем более в такой экзотической ситуации, как «по пьяни». Внукам буду рассказывать: «Помню, путешествовал я с младшей дочерью Царствующего Дома. Нажрались тогда — ну просто вусмерть. Кавалеров, конечно, много было, но царская дочь — тут я гордо расправлю плечи и подкручу усы — предпочла вашего дедушку». Воображение мгновенно дорисовало картину «явление благоверной» и, ей Богу, я явственно почувствовал гипотетический подзатыльник, которым она меня наградит. Одна беда, усов у меня нет. Видно, придётся отпустить ради такого случая…

Мысли о «байках у камина» заставили позабыть про вынужденное одиночество, и я не заметил как «вернулась» Кени.

— Пойдём, Юра.

Мы «вышли» в конференц-зал, где Лёнька с горящими глазами разглядывал «несметные богатства».

— Давай, помогу оттащить. — Предложил я.

Мы принялись тягать не ожившее пока «железо». Я, то и дело, позволял себе понудить про Лёнькину торопливость, но он только улыбался и, кажется, совсем меня не слышал. Нет, всё же завидую я мужику, ей Богу…