— Что это было? — Со смесью удивления и страха в голосе спросила Эри.

— Моя маленькая месть. — Отозвался я.

— Но… Как? Как это возможно?

— Возможно, возможно. — Не вдаваясь в подробности, отрубил я. И, дабы пресечь массу ненужных вопросов, поспешил сообщить. — Малышы находятся в северных широтах планеты. Передав с помощью церебрального шлема координаты, приказал скутеру изменить направление.

Некоторое время мы летели молча, но вскоре, будучи, хоть и отличной от нас расы, но всё же женщиной Эри полюбопытствовала.

— А кому, позвольте спросить, вы мстили?

Видать, нечасто в прошлой жизни она встречала отказ, коль моя намеренная грубость не отбила охоту настырничать.

— Да так. — Как можно небрежнее откликнулся я. — Один из ваших старых знакомых… Узнав, что каким-то образом вам удалось избежать наказания, и вы хлопочете о судьбе детей, поспешил сообщить церберам о сём прискорбном факте.

— Но когда… — Начала было она и, вспомнив о сделанном мною не так давно признании вдруг осеклась. — Вы дьявол.

Я, помимо воли, невесело рассмеялся. Не тебе, с твоей более чем экзотической внешностью судить о таких вещах. Тем более, учитывая «милые» привычки твоих соплеменников. Видимо, ментагратор, не получив соответствующего, пусть и подсознательного, приказа прервать связь продолжал передавать мысли, так как Эри вдруг принялась опралываться.

— Почти никто в Десяти Мирах не знает, как в действительности обстоят дела. И подавно не идёт речи о какой бы то ни было целенаправленной агрессии.

— Ну да, ну да. — Вкрадчиво помурлыкал я, но в голосе моём помимо воли прозвучали нехорошие нотки. — «Жить стало лучше, товарищи, жить стало веселей».

— О чём Вы? — Пролепетала Эри.

— Да так… Был в нашей реальности один деятель всепланетного масштаба. Уничтожив в концлагерях десяток миллионов своих соотечественников, он ухитрялся на весь мир пропагандировать идеи свободы, равенства и братства.

— Не кажется ли Вам, Юрий, что вы невольно проецируете болезни своего не очень-то успешного общества на других. — Принялась она отстаивать своих соотечественников. И, развивая тему, продолжила. — В Десяти Мирах никогда не слышали о таких вещах, как геноцид.

Ещё бы. Зачем же говорить об этом вслух, если можно проделать всё по-тихому. И поставить сограждан в известность лишь после того, как на месте преступления остались голые скелеты. Я тяжко вздохнул.

— Что-то не так? — Заволновалась Эри.

— Да нет, всё путём. — Проблеял я. — Наверное, и мы и вы таковы, что не можем оставить хищнические замашки. Просто, в силу того, что ваш мир раньше осознал себя, вы немного мудрее. В самом деле, зачем уничтожать братьев по крови, если есть возможность принести в жертву существ другой расы.

— Опять вы за своё? — Возмутилась Эри.

— Тогда, позвольте спросить, за что же осудили Вашу команду.

— Ну, — неуверенно начала она, — наш лидер выдвинул в качестве гипотезы нечто, отдалённо напоминающее ваше утврждение. — Предстоят выборы в Совет Десяти Миров и Кандидаты, стремясь получить доступ к столь почётным постам плетут интриги.

— Мля-а. — Мне вдруг стало грустно.

Всё ж, прав я был, позволив мелькнуть шальной мыслишке про местные усобицы. Не было им дела до нас, и не будет. Как и тысячи лет до этого разумные существа рвуться к власти, порой ставя на карту не только свою жизнь, но и возможность существования своих близких.

Смешно было бы предположить, что кто нибудь из наших толстозадых депутатов, стремясь добраться до заветного кресла, и произносящий высокопарные речи о судьбе какого нибудь маленького народа на краю земли, всерьёз озабочен их проблемами. Этим же зеленомордым идиотам посчастливилось случайно наткнуться на ужасную правду и, не в силах устоять перед искушением подержаться за столь притягательный «штурвал» они опрометчиво обнародовали нелицеприятные факты. Не удивительно, что суд был скор, а приговор суров.

— Подлетели уже. — Бесцеремонно прервала мои размышления Кени. — Юра, ты план-то родил.

— Как же, как же. — Я невольно улыбнулся, снова вспомнив забавный эпизод из «Ва-банка». — Налетаем, хватаем…

— Ну, наконец-то. — Радостно воскликнула Кени, принявшая мои слова всерьёз. — А то развесил сопли, как девчёнка. У меня дома порой происходят вещи пострашнее.

Дожили. Пару месяцев назад жившая в не шибко культурной Африке Кени проводит параллели с величайшей цивилизацией во Вселенной. Хотя… Недаром говорят, что устами младенца частенько глаголет истина. Инстинкты хищников и стремление жить охотой не вытравишь никакими баснями про гуманизм.

— Эри! — Кени, не встретившая возражений с моей стороны принялась деловито командовать. — Ты садишься в нескольких километрах от заведения и, настроив ментагратор на связь «смотришь» моими глазами. Я буду «забирать» всех кого ты узнаешь. — И, уловив мой восхищённый возглас, добавила. — Тебе тоже не придётся бездельничать. Займёшься организацией «комитета по встрече». И чтоб ни один ребёнок не пострадал.

Привыкнув к мысли, что Кени ещё ребёнок, я как-то упустил из виду, что она «Человек Дромоса». По-видимому, недоумков среди нас нет априори. И какая разница, десять лет тебе или десять веков.

Мы заходили на посадку над осенним парком, и я невольно залюбовался симметрией планировки. В центре, как впрочем, и в большинстве виденных мной усадьб, стояло здание, крытое красной глиняной черепицей. Изрядно поросшая мхом крыша гармонировала с увитыми плющём стенами. Усеянные трещинами они, освещённые солнцем, создавали ощущение домашнего уюта. Что удивительно, нигде на было видно никаких признаков современных технологий, вроде наших спутниковых антенн и столбов с проводами. Не знай я, на каком высоком уровне развития находятся цивилизация агнов, подумал бы, что попал в девятнадцатый век моей родной реальности.

Приземлились среди деревьев, благо маневренность любых модификаций скутеров давала возможность не только вертикального взлёта-посадки, но даже мгновенной смены направления на противоположную.

— Ну что, «пошли»?

Я отрицательно покачал головой.

— Пройдём до входа вместе.

Кени спрыгнула на землю и неторопливо направилась к интернату. Её маленькая фигурка казалась такой беззащитной, что у меня невольно сжалось сердце от щемящего чувства. И даже знание того, что любому, захотевшему встать у неё на пути грозила неминуемая смерть не умаляло желания окликнуть её и, облачившись в боевой модуль, броситься крушить и наводить порядок в этом лучшем из Десяти Миров. В несколько прыжков я догнал малышку, и молча пристроился сбоку.

Хрупкая десятилетняя девочка шла рядом, то и дело поддевая ногой кучки листьев. Взлетая, они плавно, словно раздумывая, опускались на землю и я почувствовал нереальность происходящего. И, дабы вернуть рабочий настрой, полюбопытствовал.

— Ампул у тебя хватает?

— Хватает. — Как-то нехотя ответила Кени. И хитро прищурившись, покосилась на меня. — Беспокоишься?

— Угу.

— Не стоит. — Она взяла меня за руку. — Ты же знаешь…

— Знаю. — Согласно кивнул я и тоже подфутболил ногой бугорок из жёлтых листьев. — Ладно, «проводи» меня «к себе».

Не сбавляя шага и не отпуская моей руки, Кени совершила «переход». Сделав по инерции ещё несколько шагов, я остановился.

— Минут через десять, я думаю, жди первых «гостей». — Промолвила девочка и, как всегда, отвлечённый плескам волн я не заметил момента «ухода».

Зарядив два иньектора, я положил их рядом с собой и принялся бездумно пялиться в океан. Вдалеке виднелся похищенный плавучий остров и я, поборов желание сплавать, чтобы посмотреть на приобретение, отвёл глаза в сторону.

Как не раз до этого, стал гадать, что за терявшемся в дымке горизонтом, и какова глубина этого океана, являвшемся творением разума Кени. Хотя, ответы на эти вопросы для нас с Кени могут быть очень даже различны. Она-то может «достраивать» картину мира. Для меня же она, картина, статична. И, отправься я в путешествие, скорей всего окажется, что этот маленький островок — единственный клочёк суши, окружённый водой.

— Юра, что же ты?

Голосок Кени раздался над самым ухом и, спохватившись, я вскочил, сжимая в руках иньектор.

Две женщины, одетые в салатовые комбинезоны явно были служительницами детского дома. Дабы прервать их мучения, я быстро ввёл снотворное и отнёс невинно пострадавших немного во сторону.

— Погоди. — Окликнул я Кени, явно собравшуюся «выйти» в реальный мир. И, предупреждая вопрос, попросил. — После очередной «посылки» сдвигайся немного в сторону. Неохота же каждый раз отволакивать вновь прибывших.

Молча кивнув, и сделав два шага в бок, девочка пропала, а я снова принялся ждать.

Дальше события завертелись с невероятной быстротой. Кени «появлялась» и «исчезала», каждый раз оставляя парочку детей. Я стрелял словно заведённый, невольно отводя глаза, чтобы не видеть мучения маленьких агнов. Некоторые были совсем крохотными и я то и дело ощущал боязнь, что пневматический иньектор причинит крохам непоправимый вред.

Но всё обошлось и, появившись с очередной парочкой, Кени уселась на песок.

— Всё… Это последние. Сейчас «вынесу» воспитателей и пойду за Эри.

— Я с тобой?

— Нет, не надо. Сам же говорил, что агны не дураки. И, увидев, как я, войдя одна, возвращаюсь с кем-то, могут поднять тревогу.

Забрав женщин, она «ушла» и я, раздевшись, бросился в воду, чтобы освежиться и смыть «трудовой пот». Отплыв метров сто от берега я вернулся обратно и, обсохнув подошёл к маленьким гостям.

Кто знает, хорошую ли услугу сейчас мы вам оказываем? Ведь, как ни крути, а впереди вас ждёт неизвестность. И кто знает, не проклянёте ли вы нас за то, что не оставив выбора мы всё решили сами?

Кени «вернулась» с Эри, сидящей в скутере и снова пропала, почти мгновенно появившись вновь, на этот раз с двумя машинами.

— Ну что, Юра, теперь твоя очередь. — В её голосе чувствовалась усталость.

Взяв малышку за руку, я следом за ней «сделал шаг», оказавшись в парке. И, не останавливаясь, тут же «прошёл» в Дромос.

Решив не пока разрывать цепочку, состоящую из Прибора возле «выхода» на центральную планету агнов, половинки камня возле «двери» в безлюдный мир и другой его части у меня в лагере я оставил Прибор возле рокочущего водопада. И в очередной раз «шагнув», мы оказались возле домика, охраняющего «двери» моей родной реальности.

— «Выбросить» тебя, или же пойдём на Землю-2?

— На Землю-2. — Прощебетала Кени. — Охота подробнее посмотреть, что там случилось. Да и в «кузнечике» ещё попрыгать хочется.

Я открыл баллон со сжатым воздухом, надувая очередной десантный бот, и вскоре мы, оттолкнувшись от берега, направлялись к эпицентру, ведущему в мёртвый мир.

Памятуя о том, что «точка выхода» будет находиться чёрт знает где я, дабы не прыгать лишний раз в кузнечиках или же, паче того, лететь на космических катерах, решил попробовать проложить путь прямо к лагерю экспедиции. Как уже упоминал, Аббат постоянно забивал мне голову подобной чепухой. Дескать, мы всесильны а, ежели нет — то это проблема робости воображения и боязни эту самую фантазию задействовать. В общем, стоя в эпицентре, отмечавшем Землю-2 и держа Кени за руку, я закрыл глаза и, стараясь сдержать дрожь в коленях, «сделал шаг».

Однако, ничего подобного «нормальному» переходу не произошло. Видно, не сосредоточившись, как следует на образе горячё любимых товарищей по проекту «Странник», я ухитрился промахнуться.

Со всех сторон нас объяла фиолетово-сиреневая мгла. Куда-то подевалась сила тяжести и, оказавшись подвешенными в невесомости, мы барахтались, словно мухи в киселе. Вне измерений, времени, пространства.

Помня, что один раз уже смог выбраться из этого «Нечто» я, не давая страху бросить мой испуганный мозг в панику, просто вообразил себе движение.

И нас понесло! Должен вам сказать, что в такой стремительной гонке я не участвовал никогда в жизни. Картины реальностей сменяли одна другую, гораздо быстрее, чем глаз успевал их зафиксировать. Несясь на бешенной скорости было просто немыслимо о чём-то думать, и некоторое время мы с Кени мчались, подобно щепкам, подхваченным течением.

Внезапно, повинуясь неведомому режиссёру, стремительно мелькавшие кадры замедлили бег, и перед нашими глазами предстало «видение» базы экспедиции на Земле-2. Ощущение, должен вам сказать было весьма странным. Словно, сидя ночью на берегу, смотришь в воду. Только вот колеблющаяся поверхность стояла вертикально. Невольно оглянувшись, обнаружил за спиной всё ту же неопределённо-мрачную картину и дотронулся рукой до «изображения реальности».

Пальцы почувствовали лёгкую упругость, сравнимую с детским воздушным шариком, наполненным водой.

— Ты видишь то же самое? — Обратился я к Кени. Та кивнула и, стараясь придать голосу уверенность, я спросил. — Ну что, «пошли»?

Вопреки страхам, «вышли» вполне нормально и, вновь почувствовав под ногами твёрдую опору облегчённо вздохнули.

— Что это было, Юра? — Полюбопытствовала Кени, впрочем, без особого страха.

— Да так… — Неопределённо промычал я. — Решил прпробовать «войти» через другую дверь.

— Ага, через «чёрный ход»!

Я невольно засмеялся. И впрямь, «чёрный». Все же, как ни старайся, а за всё приодится платить. Не хочешь при переходах из мира в мир перемещаться в пространстве как все нормальные люди — пожалуйста. Но, если честно, вряд ли в ближайшем будущем я добровольно повторю нечто подобное. Если разобраться, то с помошью скутера мы бы проделали весь путь граздо комфортней. Это в мрачные прошлые века несчастному Гроссмейстеру необходибо было подвергать сеся подобным пыткам, не желая неделями трястись в раздолбанных каретах и ночевать на населёныых клопами постоялых дворах. К нашим же услугам продвинутая техника Десяти Миров, так что, оставим самосовершенствование до лучших, вернее, худших времён.

Картина встречи отчаявшихся родителей с вновь обретёнными детьми напоминала сопливые голливудские фильмы. Малёк поумилявшись, удостоившись горячего поцелуя Эри и чувствительного удара кулаком в бок от Инки, я удалился в один из вагончиков, чтобы немного отдохнуть. Всё же «близкое знакомство» с Дромосом вымотало меня гораздо больше, чем следует. Пусть я не признавался в этом даже самому себе, но в глубине души знал, что мне никогда не достичь могущества Аббата.

Столь привычный и приводящий в норму организм Коридор, повернувшись иной своей гранью, заставил нервы натянуться, поселив в душе неувереннось в своих силах.

Провалявшись несколько часов, благо никто не тревожил я, наконец, высунул нос наружу. Вечер переходил в ночь и, как это обычно бывает в походных условиях тут и там горели костры. Таки, первобытне мы люди. Казалось, за два года-то можно было избавиться от варварской привычки сидеть у открытого огня. Но, каждый раз, посещая Землю-2 я вновь и вновь оказывался сидящим у костра, притягивающем взгляд и вселявшем чувство уюта и защищённости.

Как всегда, народ пил чай и неторопливо беседовал, обсуждая порой непонятные мне темы, в которые, если честно, не всегда хотелось вникать. Кесарю — кесарево, как говориться.

Услышав голос профессора, я подошёл к одной из компаний и, тихонько присев рядом, стал слушать.