Лена «достала» Кени и четыре скутера. И небо нового мира, впервые увидело летающие машины, созданные разумом. Мы неслись над лесами, в которых то и дело сияли линзы озёр. Здесь тоже была осень, и в сторону юга тянулись косяки перелётных птиц. У них свои заботы. И нет птахам дела до людских амбиций. Преодолев за три-четыре дня несколько тысяч километров, они обустроятся на новом месте и продолжат существование. Как и тысячи, миллионы лет назад. Я легонько улыбнулся. Всё же, насколько мала значимость человека во вселенной. Ведь вот — Явное отсутствие «сапиенсов». И что? Жизнь продолжается. А природа, избавленная от «разумной деятельности» чувствует себя гораздо лучше.

Но, раз уж проклюнулся интеллект этот самый, не превращаться же нам обратно в обезьян.

Мы опустились в районе Чёрного моря и, зависнув над водой, стали ждать. Кени, «уйдя» в Дромос прямо в скутере «материализовалась» через пять минут. Гигантская баржа, шлёпнувшись в воду с высоты где-то в полметра, вызвала настоящий цунами. А Виктор, довольно угумкнув, устремился к посадочной площадке.

Мы побродили по островку и Генерал, снимая на цифровую видеокамеру, попутно делал комментарии. Всё же, это были своего рода «загородные усадьбы». Мы же собирались размесить здесь нечто вроде щтаба. А это требовало некоторой модернизации. Вот Виктор и надиктовывал, что, по его мнению, необходимо взять с собой, отправляясь на триста лет назад, в пока ещё единственный мир Агнов.

Не побывав там, я априори представлял его себе довольно неуютным и гадким. Просто отвратительным. Невообразимая теснотища, дома — уродливые коробки, шум, гам, вой сирен, дни и ночи суматоха, множество машин, выбрасывающих в атмосферу пресловутый СО. Гигантские заводы, полно дыма, копоти, огромных свалок, где жутко воняет, и непременно радиация.

Само собой, процветает преступность и вовсю жируют коррумпированные политики. Мелькнувшая мысль о берущих взятки чиновниках заставила вспомнить о предстоящем неприятном деле. Зная мою упёртость и некоторое м-м-м… чистоплюйство, господин Аббат заранее начал парить мне мозги, подготавливая к выполнению «ответственной миссии».

Собственно, речь шла о физическом устранении одного шибко ретивого дельца в том временном периоде, который после долгого обдумывания выбрали Гроссмейстер с Профессором. Как и всякому недоумку, мне в голову сразу втемяшилась мысль об убийстве. Но, пораскинув мозгами, всё же решил просто «забрать» его в Дромос и, погрузив в Анабиоз, подождать до «лучших времён».

Я, как и всякий нормальный, среднестатистический обыватель, не люблю политиков. Несмотря на все их красивые слова и заверения в том, что де пекутся они об общем благе, веры им у меня ни на грош. В нашем мире они, подобно балаганам фокусникам меняют убеждения с такой скоростью, что, порой, просто диву даёшся. Сегодня был ярым коммунистом, а завтра, в зависимости от коньюктуры — уже матёрый демократ. Или фашист. И эта частота, с которой многомудрые мужи ухитрялись трансформировать имидж, наглая беззастенчивость и хамелеонья приспособляемость вызывает лишь брезгливое презрение. Хотя, любой из них, считает меня и людей мне подобных простоватыми идиотами, не способными в своих убогих мечтах замахнуться на нечто великое и грандиозное. Ну и пусть. Если Большая Цель требует стать подобием проститутки — ну её к Аллаху.

И вот теперь, когда мне предстояло «укоротить» одного из таких уродов, да при этом ещё и «зеленомордого», я прямо почувствовал себя борцом за идею. «Вставай, проклятьем заклеймённый», так сказать. Ведь это благодаря ему лично, и ему подобным миллиарды обитателей того мира с огромным пессимизмом смотрели в будущее, не ожидая от жизни ничего хорошего. Или же связывая это самое «хорошее» с благоустройством на чужих костях, в буквальном смысле слова. Неизмеримо умножившееся могущество их разума в не сделало жизнь этих уродцев заметно лучше. И, вместо ожидаемого и обещанного хитрожопыми умниками совершенства они лишь усовершенствовали орудия уничтожения собственной экологии и доведя миллиарды сограждан к катастрофе. Пожалуй, и вымерли бы уже, если б не изобретение Портала.

В общем, мне не было его жаль. Скорее наоборот, я испытывал некое злорадное удовольствие от того, что предстояло совершить.

Да, этот, если можно так выразится «человек» обещает всеобщее благоденствие, необозримые просторы для дальнейшей экспансии и возможности для гармоничного развития каждого индивидуума. Но какой ценой! То есть, для них-то это, может и тьфу. Но вот мне, почему-то, она совсем не казалась пустяковой.

— Очнись, ИнтеллиХент. — Упирая на «Х» насмешливо протянул Виктор.

Старый, добрый Виктор Петрович. Как же я тебя, дурака, люблю и уважаю.

Мы расселись по машинам и, поднявшись на несколько метров наблюдали, как Кени «забирает» остров в Дромос. И, конечно же, проворонили.

— Давай, крутанёмся по орбите! — приказал Виктор и устремился вверх.

Мы пристроились в хвосте и я, закрыв глаза, стал «смотреть» объективами скутера. Не будучи географом, ничего не могу сказать о схожести или отличии этой планеты от нашей Земли. К тому же, если принять за основу теорию «временного отстояния» то идентичность очертаний континентов была бы нонсенсом. Ведь, в разные эпохи география нашей планеты была неодинаковой. Вселенский мусор, опять же… Учёными нашего мира было подсчитано, что за год на земную поверхность выпадает свыше трёх миллионов тонн космической пыли, а также от трёхсот пятидесяти тысяч до десяти миллионов тонн метеоритной «шелухи». Каменных или металлических тел, которые залетают в атмосферу из космических просторов. Только за последние пятьсот лет масса нашей планеты увеличилась на миллиард тонн за счет космического вещества, что составляет лишь одну сотую процента массы Земли. Однако, как оказалось, даже такая малость, влияет на годичное и суточное движение планеты.

Да, собственно, какая разница. Я просто воспринимаю Коридор как вполне «объективную реальность», Причём данную в ощущениях, а не как информацию, усвоенную с «чужих слов». Раз он есть — значит, для чего-то нужен. И, ей Богу, ни чуть не жалею, что провиденье выбрало меня.

Подобно французскому флибустьеру Роберу Сюркуфу по прозвищу «Гроза морей» я всегда «ношу его с собой». Правда, надеюсь, что сумею избежать его страшной участи. Ведь, после своих многочисленных «подвигов» в Индийском и Атлантическом океанах, он был схвачен и, представ перед королевским судом, отправлен на виселицу. Не знаю, послужило ли ему утешением то, что, несмотря на тщательные поиски, на его судне «Ля-Фудр» не было найдено и следа награбленных богатств. Хоть он и уверял, что «всегда возил их с собой».

Прошли столетия, и в наше время загадкой сокровищ Сюркуфа занялся французский кладоискатель Анри Лаудок. После долгих поисков он разыскал пиратское судно среди кладбища кораблей в одной из бухт острова Барбадос, где нашёл свой конец капёр, и детально обследовал его. Какова же была радость исследователя, когда оказалось, что якорь отлит из сплава золота и серебра весом около четырёхсот семидесяти килограммов.

Я очень надеюсь, что своими деяниями не заслужил столь страшной участи. Ведь, перефразируя Дюма-отца «всё, что сделано предъявителем сего, сделано по приказу Гроссмейстера, и на благо человечества».

Облетев планету, совершили посадку в точке «выхода», ведь навигационные свойства космических катеров были выше всяких похвал.

— Погодите. — Внезапно остановила нас Лена. И, отвечая на мой безмолвный вопрос, пояснила. — У меня тоже кое-что есть.

Признаться, я был удивлён, что она сразу по прибытии не сообщила Виктору о том, что «взяла» ещё и небольшой космический корабль. Но, рассудив, что это только её личное дело, решил не вмешиваться. В конце концов, все имеющиеся «Трофеи» — исключительно Ленкина заслуга. Отправься мы в последнюю гх-м… экспедицию без неё, и не было бы никакого корабля.

— Та-ак. — Грозно нахмурив брови пробасил Виктор. — Сокрытие доходов от государства, значитца?

Ленка лишь фыркнула и «пропала». А через секунду на поляне «материализовался» неправильной формы диск, очень похожий на тот, что по-прежнему хранился на Луне. Разве что размером поменьше.

Метров пятидесяти в диаметре, он лежал чуть неровно. От мысли, что внутри нас ждут мёртвые обитатели, у меня снова побежали мурашки по коже. Видимо, я побледнел, так как Виктор, рубанул рукой воздух, рявкнул:

— Возвращаемся в Приют! — И, повернувшись ко мне, ехидно добавил. — Сейчас проблюёшься, или дома?

Сглотнув подступавший к горлу комок, я отрицательно помотал головой.

— Тогда вперёд.

Я «мелькнул», «вынеся» Кристалл в реальность и, сделав всего дин шаг мы оказались в Приюте.

Коротко распорядившись, Виктор за полчаса организовал «похоронную команду» и мы снова «прошли» в безлюдный мир. На миг мне стало любопытно: является ли вот такое «путешествие», между половинками Кристалла «проходом по Коридору», или же нет? Ведь, если верить научным изысканиям Ритки, Дромос приводит в норму всех, кто вольно или невольно оказался «внутри». Здесь же «перенос» был настолько неуловимым, что даже нормальные не успевали ощутить ничего. Вообще-то, оно и к лучшему. Но вот втемяшилась же в голову мысль, а?

Ребятишки и девчёнки, из которых спешно была набрана «группа очистки» с сосредоточенными лицами вскрыли один из люков, и вскоре на поляне лежало двадцать пять тел.

Я глядел на побледневшую Лену, и мне было нехорошо. Всё же, какая мощь… Принимая участие в создании невинной «транспортной компании» я как-то не задумывался, что любой из нас сам по себе является самым совершенным оружием.

— Что делать, Юрий Андреевич. — Произнёс профессор, встав рядом. — Ещё Богословский писал: «Возможно ли правосудие там, где суд лишен твердости и уверенности в своих действиях? Где каждый состоявшийся приговор может быть тотчас же изменен, где сам судья произносит приговор неуверенным голосом»?

— Так-то оно так, Семён Викторович. — Согласился я. Вот только…

— Я Вас понимаю, Юрий… Я Вас прекрасно понимаю.

— Что с телами? — Спросил подошедший Сергей.

Генерал ненадолго задумался, а потом решительно подвёл черту:

— Лена, «забирай» их «к себе». И отвезя в куда нибудь в Атлантику, выбрось в океан.

Лену передёрнуло. Но, помня, что причиной всего этого была она, возразить не посмела.

Народ с удивлением наблюдал, как один за другим «исчезают» трупы агнов. Впрочем, это заняло немного времени, и вскоре внутрь стали вносить канистры с обеззараживающей жидкостью. Корабль вполне исправен, а «на войне — как на войне». К тому же, как я уже сказал, Агны — не дети малые. И, начиная триста лет назад свою адскую экспансию, должны были быть готовы к тому, что и на их хитрые зелёные жопы найдётся кое-что занятное. С винтом.

Вскоре, сдерживая дрожь, мы расселись в «не успевшие остыть, и хранящие тепло жертв» кресла пилотов. Управление было организовано с помощью всё тех же ментаграторов, аналогом которых являлись церебральные шлемы «кузнечиков» с Земли-2.

Как следовало из количества увезённых Ленкой тел, его системы жизнеобеспечения были рассчитанные на довольно длительное пребывание на борту двадцати пяти человек. В смысле Агнов. Тьфу ты, запутался. Существ, в общем. Корабль обладал мощным ходовым двигателем и в за несколько часов мог развить скорость приблизительно равную половине световой. Топливом, как я уже говорил, агнам служил водород, которого навалом во Вселенной.

Мы вышли в открытый космос и, ещё раз обогнув планету, приземлились.

— Что ж, благодарю за службу. — Виктор эдак официально пожал Ленке руку и затем, широко улыбнувшись, крепко поцеловал.

Народ заулюлюкал, послышались смешки и аплодисменты.

— Смир-р-на! — Рявкнуло начальство. И добавило. — За хороошую службу — поцелуй. А за провинности что?

«Е… будешь»? — Так и хотелось спросить мне, но, всё же, хватило ума промолчать.

Как оказалось — не угадал. Ибо, пригрозив «в случае чего, содрать с нас, разгвоздяев, три шкуры», Виктор приказал готовиться к «возвращению» в Приют.

Следующие несколько дней показались мне чередой беспрестанных «переходов». Лена постоянно что-то «забирала», пополняя запасы экспедиции. То и дело приходилось мотаться на Землю-2, так как выяснилось, что имеющихся «кузнечиков» на всю шоблу явно не хватает. А просить у армии, хоть и сам был военным, да ещё в немалых чинах Виктор не захотел.

Все были в каком-то нервном возбуждении, да плюс, ещё «косметические процедуры» заставляли одних истерически хохотать, а других, в основном женщин, ходить с угрюмыми мордами. Какая-то девчушка, из «умников», изменив цвет лица заработала нервный срыв. Глядя на бьющуюся в истерике малышку, я вынужден был немного «отмотать», чтобы навести прядок.

Вообще-то, как выяснилось, дело не в гриме, пусть даже и несмываемом. Но маленькой дурочке, вдруг отчего-то втемяшилось в хорошенькую головку, что ёйный «предмет» стал относиться как-то прохладнее. «Отступив» на три часа назад, просто рассказал об инциденте Ленке. И та, со свойственной ей в таких ситуациях виртуозностью, всё уладила, побеседовав с этим самым «предметом». Собственно, и не охладел-то он вовсе. Просто, будучи участником Проекта, как и все мы, замотался вусмерть.

Влюблённые, уединившись на гостиничном этаже, снимали стресс, а мне, несчастному, пришлось ещё раз пережить рутинный, и оттого не самый приятный отрезок моей жизни.

Как-то обыденно прошёл прощальный визит Гроссмейстера. Взяв половинку Кристалла, он отнёс её, затопив не очень глубоко в одном из тёплых морей в районе нашего Киан-Туо. Вторая часть лежала в Коридоре, так как даже в мыслях я не допускал, что оставлю открытым путь на нашу Землю.

— Что ж, мой юный друг… Удачи! — Он смотрел мне в глаза, а улыбка была печальной.

— К чёрту… Вы…? — Вопросительно промямлил я, но он только покачал головой. — Мы… ещё увидимся?

Господин Аббат неопределённо пожал плечами. Мы стояли в парке, окружающем Приют. Ветер гнал стайки пожелтевших листьев и, залюбовавшись «позёмкой», я невольно отвёл глаза. А в следующий миг обнаружил, что собеседник исчез, оставив мой так и не заданный вопрос без ответа.

Наконец, в который раз посовещавшись, Виктор и Профессор решили, что «всё готово». Я прекрасно знал: после непременно обнаружится, что впопыхах мы забыли уйму «важных» вещей. Но ведь, в десяти случаях из десяти так оно обычно и бывает.

Все участники проекта «Странник» сидели за сдвинутыми столами. Торжественный ужин, посвящённый «отправке» в неизвестность должен был закончится приёмом снотворного. Ритка специально подобрала что-то особое, не дающее побочных эффектов при взаимодействии с алкоголем.

На ум невольно пришёл древнеримский эпикуреец Петроний — автор «Сатирикона». На прощальном пиру с друзьями он вскрыл себе вены. Затем, слабея, попросил перевязать порезы, чтобы насладиться еще одним последним удовольствием — сном. А, проснувшись, снял повязку и завершил начатое.

Что ж, с натяжкой, правда, но можно провести аналогии. Ведь, подобно древнему философу мы отправляемся в «мир иной». Причём, в самом, что ни на есть буквальном смысле. И неизвестно ещё, удастся ли кому нибудь вернуться.

Виктор, как он это любит, постучал «вилькой по бутыльке» и слово взял Семён Викторович.

— Дорогие соратники. Друзья… Пока ещё ничего не произошло. Но, начав действовать, мы вызовем наступление новой эры, подлинную революцию, которая затронет миллиарды людей. Она приведёт нас туда, куда сейчас даже невозможно вообразить.

Сегодня мы отправляемся в новый великий путь. Никто не знает наверняка, куда мы попадем на этот раз. Но я уверен, что эта акция затронет большое количество людей и бескровно, относительно конечно, — поправился Семён Викторович, — продвинет общество гораздо дальше теперешней, гм, я бы сказал, незавидной отметки. Кардинальные перемены произойдут прежде всего в сознании, как людей так и, надеюсь, наших братьев по разуму. Выгоды и проблемы, очевидно, окажутся грандиознее тех, что мы можем вообразить. Для неисследованных земель нет надежных карт, но мы можем извлечь важные уроки из становления и развития, наших обществ. Современные технологии, как чисто технические, так и социальные — все это послужит фундаментом для общего успеха.

«Аминь», мысленно дополнил я Речь Профа. И все принялись чокаться, спеша насладиться последними глотками вина, созданного в родном мире.

Я стою, закрыв глаза и положив руку на Кристалл, войдя в резонанс с его частотой, позволяющей путешествовать между мирами.

Необозримые глубины космоса и иллюзорные, но от этого не менее реальные, просторы Дромоса сливались, плавно и неуловимо переходя друг в друга. Курок спущен, чека выдернута, а вечность поворачивается к нам еще одной из своих бесчисленных граней. Неизвестная, для одних она станет путеводителем к цели, а для кого-то просто новой возможностью прожить свои жизни ещё раз, избежав уничтожения.

О, разум ты могуч… ты вечен.

Я окинул взглядом нашу команду. Лена, Инна, Кени…

Все «нормальные», как в старые добрые времена наглотавшись снотворного, лежат в «анабиозе» на небольшом горном плато. И откуда-то, как всегда оставаясь «над схваткой», за нами наблюдает Его Величество Гроссмейстер.

Один шаг… всего лишь один, такой маленький, обычный шажок разделяет две эпохи. Мне немного страшновато и я не чувствую, если можно так выразится, «торжественности момента». Равно, как и вины за то, что всем нам предстоит совершить.

Ибо мы идём с миром.