Глава 1

— Ну, пока! — Мишка чмокнул в щёку и, ласково растрепав волосы, застегнул молнию на куртке.

— До скорого. — Потерянно вздохнула я.

— Не грусти уж. — Он виновато пожал плечами и подхватил объемистую сумку на широком ремне.

— Постараюсь. — Я отвернулась и, что есть силы, заморгала, чтобы не расплакаться.

— Всё, побежал. — Он ещё раз крепко поцеловал, теперь в губы. — Надеюсь, к показу успею. — И, осторожно прикрыв дверь, выскочил за порог.

— Возвращайся скорей. — Еле слышно прошептала я и, несмотря на полное отсутствие обзора, подошла к окну.

Как всегда, смогла разглядеть только угол соседнего дома да слегка тронутые ржавчиной крыши железных гаражей.

Всё-таки плохо оставаться одной. За без малого два года супружества мы, естественно, разлучались. Но, судя по щемящему чувству, в этот раз командировка предстояла непростая. Хотя, как успела убедиться, у мужа не было лёгкой работы. Офицер, в чью задачу входит копание в грязном белье, так или иначе постоянно рискует.

Чтобы не страдать, заварила крепкий кофе и, усевшись под торшером, принялась названивать Элле. Мы познакомились при более чем трагических обстоятельствах. Вернее, за несколько минут до начала очень памятных событий. Следующая встреча тоже оказалась весьма странной. Но, не знаю уж, благодаря так называемому «единству противоположностей», или просто в силу того, что, кроме неё не знала в Москве ни одной живой души, но ненароком возникшая симпатия переросла, если не в дружбу, то во вполне осязаемую привязанность. Спустя шесть месяцев вылившуюся в совместное начинание.

Элла, до этого не то, что безуспешно, но, без особых достижений, испытывала силы на подиуме. Я же, скорее от скуки, чем всерьез на что-то рассчитывая, захотела «просто попробовать». Да и около тридцати тысяч, оставшихся от бесславно погибшего Вадима Игоревича, сыграли не последнюю роль. Короче, мы открыли небольшое модельное агентство. Причём, я жестко настояла на работе исключительно за границей. Благо, статус совместного Российско-Американского предприятия давал в этом отношении некоторые дополнительные возможности. Консультантом и третьим партнёром пригласили, конечно же, Сару.

Столь резкое неприятие русского рынка вполне объяснимо. Ведь профессионального фотобизнеса на постсоветских просторах пока ещё нет. Следовательно, отсутствует и поле деятельности для проектов, вроде нашего. Вообще-то, здесь имеется реклама. Но для девушки, даже если и находится место в кадре, это не серьёзное занятие, а чаще не более, чем халтура: обнять товар и как можно ослепительнее улыбнуться. И абсолютно всем до лампочки: кто фотограф, что за модель? Как наплевать на то, кто натужно-энергичным голосом начитывает текст между музыкальными композициями по радио. Ну, кроме, разве что, раскошелившегося клиента, являющегося главным и, зачастую, единственным потребителем собственного заказа.

— Страдаешь? — Безапелляционно заявила Элла, едва услышав мой голос.

— Разумеется. — Не стала запираться я. — Можно подумать, ты бы подпрыгивала от счастья, если бы Игорёк отправился куда-нибудь всерьёз и надолго.

— Боюсь, на такой срок, да ещё и по уважительной причине, он совершенно никому не нужен.

— Кроме тебя. — Поддела подругу я.

— Разве что. — Не стала отпираться та.

Элла занимается подбором девочек. В мою же задачу входит подписание контрактов, организация виз, обеспечение жильём и, если нужно, предоставление услуг переводчика. Конечно, ни одна из московских малышек не сумеет составить конкуренцию Летиции Касте, чей съемочный день, по слухам, стоит сто двадцать тысяч евро. Да и любая из прославленных мировых див может спать спокойно. Но и небольшие сделки, по десять-двадцать тысяч долларов нас вполне устраивают.

— Вот и воспитывай. — Отрезала я.

— Маш. — Робко начала та.

— Что? — Предвидя заход на очередной виток уговоров, я болезненно поморщилась.

— Тут выгодное предложение наклёвывается…

— Нет. — Чуть более резче, чем нужно, поспешила возразить я. — Ты же помнишь, что одна из причин моего нежелания работать в Москве — необходимость урегулирования вопросов с «крышей».

По рассказам Эллиных подружек, не раз участвовавших в демонстрациях мод, это — настоящее проклятие любого маленького предприятия. Причём, дело не только в деньгах, но и в «плате натурой». Это когда обнаглевшие братки силой усаживают бедных растерявшихся девчонок в машины и везут развлекаться. Низлагая тем самым до статуса бесплатной проститутки.

Безусловно, имея такого мужа, как Михаил, думаю, смогла бы уладить вопрос. Но, дело в том, что после всего случившегося с момента первой встречи, просто боялась даже заикнуться о чём-нибудь подобном. Шрамы, оставленные в душе недавними событиями толком не зарубцевались. И, предвидя, его реакцию, предпочла пусть более скромный и связанный с лишними затратами бизнес за границей. Фирму, по совету Сары, зарегистрировали в указанной ею оффшорной зоне. Прибыль, оставалась в одном из банков страны, гражданкой которой я до сих пор являюсь.

— Когда, говоришь, обещал вернуться? — Непринуждённо поинтересовалась Элла.

— Аккурат к отъезду. — Зевнула я. — Но, ты же знаешь, это не факт.

— Да, с мужиками нелегко. — Согласилась та. — И Притворно сочувственно протянула. — Что ж, остаётся только ждать.

— Я и жду.

— А, давай, немного скрасим тягостные деньки. — Затянула знакомую песню она. — В конце концов, может женщина позволить себе немного развлечься?

— Что-то не хочется. — Принялась отнекиваться я.

— Ох-ох, какие мы верные. — Подколола она.

— Да ладно тебе. — Я притворно всхлипнула. — И без тебя тошно.

Элла отключилась, а я начала работать с бумагами.

— Да не мучайся ты так! — В голосе подруги явно проступала нежность и забота.

— Стараюсь. — Приняв отрешённый вид, ответила я.

Припарковала машину. Подождала, пока Элла выйдет, и мы направились в офис.

— Девочки подумают, что кто-то умер. — Покосилась она.

— Сплюнь. — С трудом выдавила я.

— Тьфу-тьфу-тьфу. — Моментально постучала по бестолковке Элла.

— Вот, так-то лучше.

— Здравствуйте, Мария Ивановна. — Хором приветствовали модели.

— Добрый день. — Я вежливо улыбнулась. — Как настроение?

И поймала ироничную улыбку компаньонки.

— Отличное! — Чуть ли не хором ответили все.

— Что ж, тогда, присядем на дорожку.

Все дружно начали устраиваться кто где. Элла плюхнулась в одно из двух кресел. Второе облепили сразу три манекенщицы. Я заняла законное место босса. Оставшаяся пара, нерешительно переглянувшись, аккуратно присела на подлокотники Эллиного шедевра мягкой мебели.

Словно генерал, я окинула взглядом нашу команду. Все молодые, красивые, длинноногие. На лицах — лёгкое напряжение, вызванное предстоящей поездкой. Робкое предвкушение успеха, боязнь горечи поражения. И, конечно же, надежда. Это потом, на подиуме, девочки, одинаково стильно одетые и прошедшие «обработку» у визажиста станут похожи, словно новенькие куклы Барби, только что сошедшие с конвейера. Превратятся в идолов, ледяные символы красоты. В недостижимый идеал, являющийся предметом зависти миллионов женщин и вызывающий лёгкий комплекс неполноценности у большинства мужчин. Всё правильно. Это сейчас они — обыкновенные русские девчонки. Но, через несколько дней, моим подопечным предстоит превратиться в богинь подиума. Холодных, совершенных и зачастую не порождающих у сильной половины человечества абсолютно никаких сексуальных эмоций. Так и надо. Мечта — на то она и мечта, чтобы быть недосягаемой.

— Ну, с Богом. — Вымученно улыбнувшись, произнесла я.

Девочки похватали объемистые спортивные сумки, и мы начали загружаться в такси. Машину я благоразумно оставила на стоянке возле офиса. В арендную плату входит возможность пользоваться охраняемым клочком земли, и предпочитаю не рисковать, доверившись сервису аэропорта.

Сопровождаемые взглядами, как отлетающих, так и служащих, мы прошли таможенный контроль и вскоре расположились в самолёте.

Беспокойство, немного притупившееся предотлётными хлопотами, снова когтистой лапой взяло за душу.

— Выпей, Маш. — Осторжно посоветовала Элла.

— Ты же знаешь… — Заупрямилась я.

— Помню. — Меланхолично отозвалась подруга. Тут же поспешив приободрить. — Да не волнуйся ты так. Может, дела задержали.

— Позвонить хотя бы мог. — Вяло откликнулась я.

— Ну, наверное. — Неуверенно согласилась она. — Тут же встрепенувшись. — Да ты что, мужиков не знаешь?

Что да — то да. В частых отлучках Миша не баловал лишними сообщениями. Просто говорил: приеду тогда-то. Невольно столкнувшись с изнанкой работы мужа, я старалась быть мудрой, и не совала нос, куда не следует. Раз считает нужным — пусть так и будет. Хотя, как правило, возвращался он вовремя. А иногда даже раньше обещанного срока.

Чтобы прогнать невесёлые мысли, принялась вспоминать нашу свадьбу. Мы расписались в Москве. Довольно скромно отметили в маленьком ресторане и тут же отправились проводить Медовый месяц в Лас-Вегасе. Как вы, наверное, догадались, казино привлекали нас не очень сильно. Хотя, и этой забаве отдали должное. Но — потом. Главным же событием стало ещё одно бракосочетание. Разумеется, присутствовала милая Сара с бойфрендом и, само собой, родители.

Глядя на сияющего от счастья Михаила, мама зачем-то всплакнула. И, перекрестив обоих, приняла замужество дочери, как данность.

Скорей всего, радостные воспоминания отразились на моём лице, так как сидящая рядом Элла успокоилась и раскрыла журнал.

— Добрэ ден — Приветствовал таможенник.

— Здравствуйте. — Машинально ответила я, и протянула паспорт.

Будучи в Праге не в первый раз, хорошо знаю, что чешский язык сильно напоминает русский. Конечно, не так, как украинский но, общение не требует каких-то специальных навыков. Бесспорно, отличия есть. И приехавшего в первый раз смущает множество шипящих согласных. Но многие слова просто похожи, о значении остальных легко догадаться по контексту. В общем, можно смело говорить на великом и могучем — вас поймут без труда. Ну, а устроители, все как один прекрасно владели не только впитанным мною с детства английским, но и французским, на котором общается большинство знаменитых кутюрье.

Показ прошёл спокойно. Особого ажиотажа привезённая мною группа не вызвала. Да и не мудрено. В Праге, в отличие от какого-нибудь Франкфурта-на-Майне или Амстердама, красивой девушкой никого не удивишь. Своих хватает. Но и в грязь лицом мы не ударили. Девочки, задорно шествовали по языку, демонстрируя модели совместной чешско-французской фирмы. Я же мучительно гнала прочь тягостные мысли. Миша всё не объявлялся. В отчаянии я даже отважилась на «крайние меры» и позвонила по его служебному мобильнику. Холодный женский голос, сопровождаемый мелодией, два раза — на русском и инглише — проинформировал, что «абонент отключен, или недоступен».

Видя моё состояние, Элла взяла львиную долю забот на себя. Собственно, всё шло по накатанной колее. Контракт заключён, сумма оговорена заранее. В общем, никаких сюрпризов. Всё, что пришлось сделать мне — поставить несколько подписей да стараться избегать малахольных мыслей. Что оказалось самым трудным.

— … По триста долларов за комплект. — Донеслось, будто из-под воды.

— А? — Очнулась я. — Извини, Эл, задумалась.

— Ладно уж. — Проворчала та. — Но, будь добра, вернись на поверхность.

— Что? — Я недоумённо уставилась на неё.

— Да это я так… Шутю. — Она показала язык. — Когда человек, как ты сейчас, выглядит, словно «не от мира сего», говорят — «витает в облаках». Но, поскольку вряд ли ты сейчас паришь в мечтаниях, то я и предположила, что забралась в самые дебри Ада. А Инферно, как известно, находится где-то глубоко-глубоко. — И, пока я вновь не нырнула в мрачные раздумья, взяла быка за рога. — Так что, покупаем?

— Ну, давай. — Я пожала плечами.

— Сколько, десять? — Деловито осведомилась она.

— Хорошо. — Потерянно согласилась я.

— Умница. — Она наклонилась и коснулась губами моей щеки. — Ты же знаешь, эти трико — просто супер!

Речь шла о приобретении новых сценических костюмов, сделанных из прозрачного эластика. При демонстрации купальников, да и вообще открытых моделей одежды, подобные хитрости просто незаменимы. Зрителям-то — какая разница. Но те, кто расхаживает под взглядом сотен а, иногда и тысяч глаз, сразу чувствуют отличия. Моментально исчезают заложенные в нас природой неловкость и смущение. Тело, несмотря на эфемерность прикрытия, «чувствует себя одетым». И манекенщица подсознательно, на уровне рефлексов, движется озорно и раскованно.

— Ладно, ешь, давай. — Благодушно пробурчала Элла.

Девочки, сидевшие напротив, щебетали о чём-то своём. Если честно, деловые визиты в Чехию, славящуюся кулинарными изысками, в основном потребляемыми «под пиво», категорически противопоказаны людям нашей профессии. Всё — жирное и обильно приправлено перцем. Всевозможные сардельки, колбаски, десятки сортов сыра. Но, быть в Праге и не отведать знаменитого «вепрева колена» Элла считала кощунством. Конечно, слопать в одиночку три-четыре фунта жареного мяса не под силу даже раскормленному мужику. Но для семи хрупких девушек, пять из которых возвели голодание в ранг религии — раз плюнуть. Да и одна маленькая кружечка живительной коричневой влаги, по мнению партнёрши не могла сильно повредить. Что ж, имеют право. Бизнес-тур закончен, договоренности достигнуты. Могут леди немного расслабиться?

Я, как, впрочем, и всегда, пила только минералку. И, поскольку, в отличии от Эллы трезво оценивала свои шансы, и никогда не пыталась стать «играющим тренером», с удовольствием слопала порцию популярной свиной ноги. Затем, щёлкнув пальцами, подозвала официанта и заказала ещё форель, запечённую в пиве.

Худышки завистливо переглянулись но, последовать примеру хозяйки никто не решился. Господи, мне бы их заботы! Не находя места я наворачивала, словно портовый грузчик и, никак не могла насытиться.

«Нервное». — Констатировала мысленно. И тут же нашла оправдание. — «Ничего, просто по возвращении сделаю несколько лишних кругов по стадиону».

— Может, переночевать у тебя? — Словно раздумывая вслух, протянула Элла, когда приземлились в Москве.

— Спасибо. — Я погладила её по руке. — А как же твой?

— А-аа! — Пренебрежительно махнула та. — Накушаюсь ещё этой радости.

Но «счастье», словно было телепатом, тут же напомнило о себе. У подруги зазвонил мобильник и, по разговору поняла, что ненаглядный зафрахтовал такси, и ждёт Эллу у выхода из аэропорта. Помимо воли я завистливо вздохнула.

— Едешь? — Элла сунула телефон в карман.

— А куда ж я, по-твоему, денусь? — удивилась я.

Девочки, взяв одну машину на всех, уже упорхнули, и мы отправились искать Игоря.

— Хочешь совет? — Предложила Элла, при расставании.

— Нет. — Покачала головой я. — И так наперёд знаю всё, что ты сейчас скажешь.

— Ну, тогда пока.

Она потёрлась носом о моё ухо, и хлопнула дверцей.

Квартира встретила гулкой пустотой и тонким слоем накопившейся за несколько дней отсутствия пыли. Словно сомнамбула я заварила крепкого чаю и, закутавшись в плед, уселась перед телевизором. Службы новостей, будто сговорившись, вывалили на мою бедную голову потоки ужасной информации. Кто-то погиб под колёсами. Где-то произошёл очередной террористический акт. Несколько человек стало жертвами убийц.

«И это всё простые мирные обыватели». — Крутилось в голове.

Хватит!

Безусловно, ждать — самое хреновое из занятий, что есть на белом свете. Но беспокойство о где-то задержавшемся по делам муже — ещё не повод сходить с ума.

Выключив источающий информационные миазмы ящик, я встала под холодный душ. Затем провела час на тренажёре и в одиннадцать вечера, вконец измученная, завалилась спать.

 

Глава 2

Утром Миша, конечно же, не появился и в отчаянии ломая руки, я, словно раненый зверь, металась по дому. Тысячи, миллионы домыслов переполняли голову. Картины, одна ужаснее другой, теснили друг дружку. Если хотя бы одна из десятка операций похожа на ту, в которой помимо воли довелось участвовать мне то, сами понимаете, его шансы быть убитым или раненым просто огромны.

Хуже всего то, что не представляла, что делать в подобных случаях. Когда вдруг исчезает простой, ничем не примечательный мещанин — всё понятно. Вы обзваниваете родственников и друзей, потом больницы и, скрестив пальцы и плюя через левое плечо, в самую последнюю очередь беспокоите служащих городских моргов.

Убедившись, что благоверный не загулял с двоюродными братьями и, с нескрываемым облегчением получив отрицательный результат в двух последних случаях вы, наконец, отправляетесь в милицию. И надежда вновь начинает пускать робкие ростки, а, затем, всё сильнее расцветает в вашей исстрадавшейся душе. Ибо мужественные люди в форме ни под каким видом не желают принимать заявление об исчезновении близкого человека. Настойчиво и поначалу даже благожелательно, а чуть позже с еле скрываемым раздражением, вас убеждают, что «в этом нет ничего страшного». И любимый обязательно вернётся, как только кончатся деньги и голод даст о себе знать. В качестве главного аргумента упомянут пресловутые «трое суток», что, разумеется, непременно должны истечь. Причём, совершенно не ясно, с какого именно момента начинать отсчёт.

Но, поскольку родных у Михаила не имелось, и воспитывался он в детском доме, первый пункт отпадал сразу.

Потом — армия, какое-то закрытое учебное заведение и чёртова работа, благодаря которой, собственно, мы и познакомились.

Прокрутив перед внутренним взором не внушающую оптимизма картину общения с представителями закона, я лишь выругалась сквозь зубы и приготовилась в очередной раз разреветься. Но, освежив в памяти перлы народной мудрости, такие как «слезами горю не поможешь» и «Москва слезам не верит», загубила неплодотворную идею на корню.

Главное в любом деле — начать. А там… Да фиг его знает, если честно. Да и где оно, это самое «там» тоже ясно не до конца. Ужас, в общем. Мрак и полная беспросветность, помноженная на стремительно зарождающуюся депрессию.

Сообразив, что ещё чуть-чуть, и окончательно опустятся руки, я быстро встала и, кое-как натянув одежду, выскочила на улицу. Коль давно понятно, что рядовой мент, будь он даже в чине майора или подполковника, вряд ли придёт на выручку, я сломя голову помчалась в знакомое каждому россиянину страшное учреждение.

В здание с колоннами, впустить, естественно, не захотели, а тактично, но неумолимо выставили на улицу. Кусая губы, я яростно оглядывалась, выискивая, на ком бы сорвать злость. Тут к крыльцу подъехала чёрная машина, явно номенклатурного вида. Холёный мужчина в отменном сером костюме стал подниматься по ступенькам.

Решив, «что семь бед — один ответ», сделала шаг вперёд.

— Вы не уделите мне минутку?

Он бросил взгляд, способный даже побережье Ямайки превратить в Северный Полюс. Но, через долю секунды, глаза заметно потеплели, а я распсиховалась ещё больше.

— Да, слушаю. — Тон совсем не вязался с заинтересованным выражением лица, и я несколько растерялась.

Словно дюймовочка с ангельской мордашкой вдруг презрительно заговорила прокуренным голосом бармалея.

Но тут синопсы в его мозгу замкнулись, и всё разом встало на свои места. Взгляд, улыбка, речь. — Всё с филигранной точностью соответствовало имиджу чуткого и внимательного чиновника из аппарата.

«Может, оно и к лучшему». — Мелькнула мысль.

По крайней мере, заранее знаешь, что ожидать от подобного субчика.

Само собой, дома, в Америке, я бы направилась в солидное детективное агентство. Да и то, вряд ли. Так как в Штатах скорей всего вышла бы за того же Боба. Спокойно живущего под крылышком у папаши и ничего не берущего в голову. Но мнение, составленное два года назад о местных Аланах Пинкертонах, напрочь отбило желание ещё хоть раз пообщаться с любым из их братии.

В общем, я собиралась действовать напролом. В крайнем случае, а точнее, в обязательном порядке, дав взятку.

— У меня пропал муж. — Просто сообщила я.

— Обратитесь в милицию. — Сразу поскучнев, порекомендовал он.

— Я только что оттуда. — Не моргнув глазом, нахально соврала я. — Они сказали, что надо ждать трое суток.

Тут помимо воли набежали слёзы, и я совершенно искренне расплакалась.

— К сожалению, ничем не могу помочь. — Он ненавязчиво, но недвусмысленно обогнул меня, намериваясь скрыться в недрах ужасного заведения.

— Я… Я отблагодарю. — Проблеяла я

Мужчина обернулся и, с каким-то плотоядным интересом окинул взглядом мою фигуру.

— Что ж, пройдёмте. — Усмехнулся он, явно предвкушая очередное приключение.

Покраснев до корней волос, так как имела в виду всего лишь деньги, и не чувствуя ног, я поплелась следом.

— Это со мной. — Коротко бросил он, предъявив бордовую книжечку.

Мы поднялись в лифте на четвёртый этаж. Дежуривший в коридоре человек в мешковатом костюме при нашем появлении вскочил. Честь, конечно же, не отдал. Но, по тому, как вытянулся в струнку, поняла, что по счастливой случайности наткнулась на крупную шишку.

— Итак? — Вперил взгляд он, едва переступили порог кабинета. — Кто вы?

Трясущейся рукой я протянула американский паспорт. Разглядывая, дядька хмыкнул, а, пролистав и, наверное, дойдя до нелепо смотрящейся печати московского загса, свидетельствующей о том, что Мери Райн с такого-то числа является законной супругой Михаила Иглова, разразился гомерическим хохотом.

Действительно, идиотизм. К тому же, стоивший целых двести долларов. На лапу, разумеется.

— Так понимаю, что к участковому вы не ходили? — Высказал догадку он.

Я отрицательно помотала головой.

Тут собеседник ещё раз глянул на синий штамп, и на лице отразились потуги что-то вспомнить. Он включил компьютер, ввёл запрос и приглашающе кивнул на стул.

— Присаживайтесь.

Минуты две машина обрабатывала скудные данные. Затем, заметно посерьёзнев, он вернул документы.

— Я подумаю, что можно сделать.

— Спасибо. — Я полезла в сумочку. — Сколько я вам должна?

— Ничего. — Слегка дёрнувшись, замахал он. — Просто оставьте координаты. Вам позвонят.

— Но вы… Вы даже ничего не спросили. — Удивилась я.

— Идите. — С нажимом произнёс он.

Через несколько секунд я, оставив визитку, ошарашено спускалась по лестнице. Когда приблилзилась к посту, затрещал телефон и часовой, окинув цепким взглядом, указал на дверь.

Вяло шагая по улице и, не зная, что и думать, едва не попала под машину. Во всяком случае, визг тормозов здорово напугал. Вскрикнув, я оглянулась.

— Прошу — Не терпящим возражений тоном приказал расположившийся рядом с водителем верзила, открыв заднюю дверцу.

Вместо того, чтобы послушаться, я, наученная горьким опытом, со всех ног кинулась наутёк. Не давая им воспользоваться преимуществом техники, юркнула в ближайший пролёт между домами. И, стремясь оставить между собой и преследователями как можно больше преград, начала бодро сигать через заборы, коими в последние годы украсилась дворики столицы. Минуты через три, обернулась. И, немного переведя дух, поняла, что догонять никто не собирается.

«Идиотка». — Укорила себя.

Для того чтобы сложить два и два — не нужно иметь семь пядей во лбу. Зачем им устраивать гонки с препятствиями, привлекая лишнее внимание? Я ведь засветилась дурацкой выходкой. И, теперь, вся как на ладони.

Я плюхнулась на ближайшую скамейку и принялась горевать. Что заняло около получаса. Наконец, докумекав, что торчать на улице можно до посинения, двинулась к Элле. Но, тут же сбавила обороты. Во-первых, про неё «люди в чёрном» наверняка знают. Ну, а во-вторых, она, скорей всего, сейчас у Игорька. И, поскольку всместе решили, что неделя отпуска после удачного показа — самое, что ни на есть «то», никаких сомнений, что в этот момент они предаются удовольствиям.

Представив кувыркающуюся в постели парочку, опять жутко расстроилась. Закрыв глаза, явственно ощутила сильные и нежные Мишины руки, неторопливо снимающие с меня одежду.

Прочь!

К чёрту мысли о прошлом. Рано жить воспоминаниями. А то, получается, что я его похоронила и в полной мере чувствую себя вдовой.

Обречённо решив: будь, что будет, понуро поплелась домой. Таинственные незнакомцы не обманули ожиданий. Автомобиль стоял у подъезда и, подкравшись, я храбро постучала по стеклу.

— А-а. — Словно старой знакомой буркнул пассажир. — Одумались, наконец. — И повернулся к водителю. — Семён, прогуляйтесь.

Тот послушно выбрался из салона, а я уселась на его место.

— Так вот вы какая. — Еле заметно улыбнулся незнакомец.

— Не знала, что так популярна в определённых кругах. — Съязвила я.

— Слухом, слухом земля полнится. — Загадочно протянул он. — А такая романтичная история, волей-неволей вызвала пересуды.

Ну, люди, а? Не одна из самых могущественных организаций в мире, а дом престарелых, населённый жаждущими посплетничать бабульками.

— Раз уж вы всё обо мне знаете, нельзя ли покороче? — Принялась грубить я.

— Отчего же, можно. — Покладисто согласился он. — Суть в том, что ваш муж в данный момент находится в командировке в одной из горячих точек. В целях конспирации, место проведения акции засекречено. И вы, милая Мери, своими необдуманными действиями только вредите.

— Он жив? — Внимательно вглядываясь в его лицо, задала вопрос я.

— Разумеется. — Быстро ответил он.

Ни один мускул не дрогнул на каменной физиономии. Интонация, вроде тоже была вполне правдоподобной. Но, шестым чувством поняла, что он не знает. Возможно, товарищу чекисту просто до фонаря, куда подевался один из коллег. И, в данный момент он всего лишь выполняет очередное задание. Но, в глубине души подспудно нарастала уверенность, что неинформированность эта несколько иного свойства. Нечто подобное происходит, когда внезапно теряется контроль. И люди, призванные руководить событиями, испытывают чувство, очень близкое к панике.

«Я вам не верю». — Чуть было не ляпнула я, но вовремя прикусила язык.

Толку от такого заявления никакого. Он лишь насторожится и, возможно, предпримет какие-нибудь превентивные меры. Конечно, депортировать — это вряд ли. Но запросто могут посадить под домашний арест или, не дай Бог, ещё что похуже.

Хотя, что может быть страшнее тягостного одиночества?

— Что ж, спасибо. — Бодренько выпалила я. — Передайте мужу, пусть позвонит, как только представится возможность.

Оппонент вздохнул с явным облегчением и ободряюще дотронулся до моей руки.

— Вот и умница. Надеюсь, в скором времени все, так или иначе, разрешится.

Я вздрогнула, как от удара током. Очень уж не понравилось это «…или иначе».

Распахнув дверцу, ступила на тротуар и, обернувшись, невинно поинтересовалась.

— А где он?

— На юге. — Буркнул он и, тут же спохватившись, официально добавил. — Не беспокойтесь, Маша. Всё будет хорошо.

Юг — особенно, если смотреть из Москвы — понятие довольно растяжимое. Я бы даже сказала очень. Но, раз уж что-то втемяшилось в голову, то — знаю по опыту — лучше не сопротивляться, а дать событиям развиваться естественным, так сказать, способом. То есть, действуя интуитивно, или, если хотите, «чисто по-женски».

Едва поднявшись домой, с места в карьер принялась названивать Саре. Трубку, конечно же, никто не брал и, посмотрев на часы, и произведя нехитрые вычисления, предпочла отложить разговор хотя бы до утра. По её времени, разумеется.

Оставшуюся часть дня провела за сборами. В помощи подруги нисколько не сомневалась. И, мысленно находилась уже в месте назначения. Набирая номер, вдруг сообразила, что телефон, в связи с последним демаршем, запросто могут прослушивать. И отправилась на один из переговорных пунктов в центре.

— Привет, как дела? — Довольно энергично начала я.

— Здравствуй, Маша. — Обрадовалась Сара. — У меня всё нормально. А у тебя?

Я — в который уже раз — еле сдержала стон.

Нет, честное слово, я очень довольна, что у бывшей соседки по комнате всё хорошо. Но — поймите правильно — тошно видеть чужое счастье, когда на душе скребут кошки.

— У меня, если честно, не очень. — Выдохнула я.

— Что-то с Мишей? — Ужаснулась Сара.

Вопрос показался символичным, и я едва не выронила трубку.

«Успокойся, глупая». — Одёрнула себя. — «Детей мы не завели. Ты — раз уж звонишь — значит, жива и, с большой долей вероятности, здорова. А кроме Миши общих знакомых в России у вас с Сарой никого нет.

— Даже не знаю, как сказать. — Неловко начала я.

— Говори уж, как есть. — Рассудительно предложила она.

— Мишка пропал. — Выдала я и, судорожно сгребла кофточку на груди.

— Когда? — Быстро осведомилась собеседница.

— Ну, вообще-то, он уехал в по делам немногим более двух недель назад. Обещал вернуться дней через шесть-семь. И, с тех пор — ни слуху, ни духу.

— В полицию заявляла?

— Заявляла. — Солгала я.

Хотя, если разобраться, к какой-то мере это не совсем враньё. Я ведь, и в самом деле, только что обратилась в его, если и не родное, то, явно смежное ведомство. Так что, компетентные товарищи в курсе происходящего.

— Значит, так. — Принялась перечислять она. — В первую очередь найми частного детектива. Толку, как правило, от них мало, но так, по крайней мере, будешь чувствовать чистоту перед совестью. Далее — обязательно дай объявление в СМИ. Радио, телевидение, газеты. Назначь награду за любые сведения об исчезнувшем муже.

Представив реакцию спецслужб на подобные действия, я тихо ужаснулась. А, вообразив шквал звонков, что обрушат на мою бедную голову разного рода проходимцы, желающие погреть руки, начала медленно выпадать в осадок.

— Понимаешь… — Робко попыталась остановить поток красноречия я. — Суть такова, что…

— Что? — Осеклась подруга.

— В силу некоторой специфики, все эти действия не имеют смысла.

— Ну-ка, давай поподробнее. — Оживилась она.

— В общем, как мне удалось выяснить, в связи с бизнесом он отправился в одну из горячих точек и… исчез. — Я невольно всхлипнула.

Думаю, не стоит говорить, что мест работы мужа я благоразумно предпочитала не афишировать.

— Информация проверенная? — Удивление светоча юриспруденции прошло, вновь уступив место деловитости.

— Ну, в общем, да. — Ответила я.

— Смотри, не ошибись. — Предостерегла Сара.

— Постараюсь. — Как можно убедительней ответила я. Тут же поторопив. — Так ты поможешь?

— Что, конкретно, от меня требуется? — Задала вопрос Сара.

— Не могла бы ты устроить работу в любой из журналистских — неважно, теле, или газетных, групп, освещающих события в тех местах?

— Сделать-то не проблема. — Начала рассуждать вслух она. Но ты понимаешь, скорее всего, это вряд ли что-то даст?

— Да. — Честно призналась я. — Но, просто сидя в московской квартире, очень быстро сойду с ума.

— Верю. — Охотно согласилась Сара. И, на всякий случай, уточнила. — Так понимаю, уговаривать тебя бесполезно?

— Конечно. — Отрезала я.

— Оставайся в Москве и, ради Бога, ничего не предпринимай самостоятельно. — Взмолилась она. — Никаких шпионских вылазок, вообще ничего. Самое лучшее, пристегнись наручниками к батарее, а ключ, на всякий случай, выброси в окно.

— П…постараюсь. — Пообещала я, моля всех святых дать мне столь необходимое терпение.

— Всё девочка, крепись. — Как могла, утешила бывшая студентка, а ныне вполне преуспевающий законник. — Я позвоню, как только что-нибудь узнаю.

— Спасибо, родная. — Прошептала я. — Ты не представляешь, как мне сейчас плохо.

— Надеюсь, что нет. — Не стала врать она.

— До свидания.

— До встречи.

Я опустила трубку на рычаг и, выйдя из кабинки, направилась к выходу.

— Женщина, а доплатить? — Визгливый голос служащей моментально вернул к реальности.

— Извините. — Стыдливо пролепетала я. — Просто задумалась.

Вероятно, она хотела что-то сказать но, глядя на моё несчастное лицо, удержалась.

— Ладно уж. Бывает.

 

Глава 3

— Ты что, очумела? — Элла таращилась во все глаза.

— Отстань.

Чувствуя, что начинаю раздражаться, я стремилась закончить неприятный разговор как можно быстрее. Но и свалить все заботы на подругу по бизнесу без объяснений не имела права.

— Бедовая ты, Машка. — Осуждающе покачала головой она.

— Да уж, какая есть. — Усмехнулась я. — Ладно, в крайнем случае, Варшавский показ проведёшь самостоятельно. Или, откажись, если хочешь.

— Что ты? — На её лице отразился испуг. — Это ж урон репутации.

Что да, то да. В любом, пусть самом незначительном деле, нужно быть человеком слова.

— Ну, тогда не дрейфь. — Успокоила я её. — Или, Игорька возьми.

— Толку от него. — Пренебрежительно фыркнула Элла. — К тому же, пусти козла в огород.

Одно лишь предположение, что полупьяненьким, вечно по-дурацки лыбящимся Игорьком может заинтересоваться кто-то из моделей, рассмешила. Хотя… Элла же увлеклась.

— Что ж, Пойду. — Заторопилась я.

Мы поцеловались и, кинув прощальный взгляд на офис, я села за руль.

Сара объявилась только на третий день. Не стану рассказывать, чего стоило держать себя в руках. Но тягостное ожидание позади. Я даже тихонечко напевала. Ещё бы! Через час я — тьфу-тьфу-тьфу — займу вакансию в одном из британских информационных агентств. Казалось, что это прекрасная возможность. Репортёр солидной новостной компании в моём понимании приравнивался к чему-то вроде особы с дипломатическим статусом. А скорое обладание множеством различных документов, разрешающих доступ в самые потаённые места слегка кружил голову.

Как и положено солидной фирме, англичане имели представительство на Тверской. Что говорило само за себя. Юноша, сидящий у входа, увидев американский паспорт, молча кивнул на рамку металлодетектора.

— Привет! Я Мери Райн. — Осклабившись во все тридцать два зуба, я с сомнением оглядела двух карикатурных персонажей, сидящих за столами напротив друг друга. — Кто из вас Стив Патрик?

Коротышка, расположившийся слева, с явным разочарованием мотнул головой в сторону длинного тощего субъекта, читавшего газету.

— Что вы хотели? — С кислой миной спросил тот.

— Э-э-э… Вам разве не звонили? — Растерялась я.

— У него сегодня зуб вырвали. — Словоохотливо вмешался толстячёк. — А действие обезболивающего только что закончилось.

«Нет, ту это только я так могу». — С досадой подумала я. — «Надо же, ухитриться выбрать столь «удачный» момент».

— Фа! — Пробубнил Стив. — Затем нагнулся под стол и явно избавился от ватного тампона. — Извините.

Из верхнего ящика он вытащил бутылку виски и сделал пару хороших глотков. Потом, виновато покосившись на меня, демонстративно сполоснул рот и, с видимым невооружённым глазом сожалением, сплюнул в мусорку.

— Так вам сообщили о моём визите? — Несколько более официальнее чем нужно, принялась настаивать я.

— Да, разумеется. — Похоже, спиртное начало действовать, и зануда с вытянутой физиономией постепенно преображался. — Когда вы сможете приступить?

— Прямо сейчас. — Твёрдо ответила я.

— Что ж, тогда завтра отправляемся. — Резюмировал он.

— На чём поедем? — Я рвалась в бой.

— До Грозного — по воздуху. А там с транспортом обещали помочь военные. — Проинформировал он.

— Стив, ты, наконец, представишь меня даме? — Обиделся Винни Пух.

— Ах да, это Винни… То есть Нэш Канд, оператор. — Спохватился дылда.

Не в силах поверить в то, что догадка оказалась верной, я закрыла рот ладошкой и прыснула. Злобно сверкнув глазами, Нэш продемонстрировал мистеру Патрику кулак.

— Ладно, мальчики, бай! — Я направилась к двери.

— В восемь! — Напутствовал пузанчик. — И оденьтесь потеплее. В горах бывает холодно.

Отдельного самолёта съёмочной группе, конечно же, не выделили. И, если кто-то считает, что в район, где периодически происходят вооружённые стычки бандитов и федералов, летают рейсовые Боинги или, на худой конец, Аэрофлот, то его ожидает жестокое разочарование. Примерно такое же, как постигло меня, когда наша троица расположилась в тесном пространстве, сплошь заваленном бесформенными тюками и заставленном громоздкими ящиками, выкрашенными в хаки. Мы устроились на боковой скамейке, и я усилием воли подавила желание потребовать парашют. Так как, в случае чего-нибудь, толку от него в этом захламлённом складе совершенно не было.

Всю дорогу новые коллеги поднимали боевой дух старым испытанным способом. То есть, попросту говоря, надирались. Справедливости ради нужно заметить, что мне предложили тоже. Но, видимо, на моём лице отразился такой испуг, что сладкая парочка тут же отстала.

К счастью, путешествие прошло нормально. Ни один из бородатых борцов за свободу не захотел испытать на нас какую-нибудь адскую ракету класса «земля-воздух». Крепкие парни в камуфляже встретили ободряющими улыбками и помогли шатающемуся Винни Пуху дотащить до машины камеру. Гостиницы, само собой, не нашлось, и нас разместили в одной из пустующих квартир в доме занятом офицерами.

Комнат имелось целых три и, выбрав ту, что с несломанной дверью, я указала на неё.

— Я буду спать здесь.

Стиву с Нэшем, тут же принявшимся праздновать новоселье, было абсолютно наплевать.

— Да ради Бога, Мэри!

— Поставьте сюда, пожалуйста. — Попросила я русского с пятью маленькими звёздочками на погонах.

— Как стемнеет — света не зажигайте. — Посоветовал он. — Или, в крайнем случае, завесьте окно плотным одеялом.

Я поблагодарила и, поскольку торжественной встречи не предвиделось, начала распаковывать сумку. Сделанные в Москве бутерброды и бутылочка кока-колы пришлись очень кстати. Поев, принялась наводить порядок. Мебель была припорошено пылью, вперемешку с осыпавшейся с потолка побелкой. Стряхнув покрывало, забралась с ногами на кровать.

Странно, но из цивилизованной Москвы всё казалось донельзя простым и понятным. Я доберусь до Грозного и — как же иначе! — обязательно встречу ускользнувшего от нежных супружеских объятий Михаила. Очень даже может быть, что он, в форме рядового, или сержанта расследует очередное дело. О хищении оружия, например. Или об участии высшего командного состава в поставках на территории России наркотиков.

Действительность же губила на корню все гениальные планы. А такие «мелочи», как отсутствие постельного белья и сломанная уборная, обещали превратить обозримое будущее в жуткий кошмар. Ну, если уж вдаваться в подробности, туалет здесь имелся. Вот только располагался он во дворе, был сколочен из нестроганных досок и принадлежал к типу «одно очко».

Выглянув в окно, я убедилась, что это нисколько не смущает людей в мундирах. Если кабина оказывалась занята, то малую нужду они справляли прямо на некрашеные стены. Представив, что сижу в это время внутри, я тихо застонала.

Тут в дверь постучали и, так как стрингеры мировых новостей не реагировали, я пошла открывать.

— Это вам! — Помогавший нести сумку молодой человек, сияя, словно медный тазик, продемонстрировал несколько дышащих паром котелков. — И, вот ещё.

Он кивнул кому-то, невидимому, стоявшему на лестничной площадке и в квартиру втиснулось сразу несколько бойцов.

Кипа грубых, но новеньких армейских одеял. Свежие простыни. Печка-буржуйка, точь-в-точь такая, что показывают в русских чёрно-белых фильмах про революцию. Двое юношей, почти мальчиков по очереди втащили раскладушку, сорокалитровый алюминиевый бак с водой, походный жестяной умывальник и… пластиковый ночной горшок. Кстати, он походил на самый настоящий унитаз, с крышкой и стульчаком.

— Спасибо. — Пролепетала я.

Потом глянула на мужчин, и густо покраснела.

— К-хм… — Смущённо крякнул он. — Женщины у нас — редкие гости. Так что, придётся потерпеть.

Когда солдаты ушли, я, первым делом разорвала одну из брошенных жильцами простыней и вымыла пол. Избавилась от пыли и по-хозяйски осмотрела ставшую вдруг уютной комнату.

О людях, что жили здесь раньше, старалась не думать. Судя по всему, обитатели покидали дом в спешке. На полках несколько книг. Альбом с фотографиями. В кухне на столе — неубранная посуда с остатками пищи. Я собрала грязные тарелки и чашки, упаковала в старую наволочку, и выволокла в коридор. Потом выброшу.

Заглянув в пристанище Стива и Нэша убедилась, что те беспробудно дрыхнут. И, не нашла ничего лучше, как выйти погулять. Если честно, слегка трусила. Слухи о похищениях людей в этих местах, а то и просто убийствах, циркулировали даже в Москве. И молодой женщине, тем более с европейской внешностью, ходить одной было опасно.

Дав себе честное-распречесное слово, что дальше границ импровизированной военной части — ни ногой, осторожно высунула нос во двор. Ничего особенного. Бойцы занимались привычными делами. Неподалёку дымилась полевая кухня. На верёвках сушилась чья-то одежда. Обследовав территорию по периметру, села на лавочку и заскучала. Если так пойдёт и дальше — толку от отчаянной поездки окажется очень мало.

Увидев знакомое лицо, дёрнулась было, чтобы спросить, кто здесь главный и потребовать обещанной «помощи с транспортом». Но, сообразив, что тем самым подставлю коллег, в пьяном угаре валяющихся на неразобранных постелях, притормозила. Вернувшись в квартиру, меланхолично умяла почти полный котелок гречневой каши и, достав письменные принадлежности, начала делать наброски первой статьи. Вообще-то, сначала мелькнула мысль взять ноутбук. Но, поскольку ехала-то на самую что ни на есть настоящую войну, ограничилась блокнотом и диктофоном. К тому же, как слышала, все акулы пера, даже в наш продвинутый век, несмотря ни на что, предпочитают довольствоваться минимумом.

«… в целом, несмотря на некоторую неблагоустроенность, бытовые и санитарные условия вполне нормальные».

Я исчёркала половину листов и так увлеклась, что забыла о времени. Конечно, сочинения в школе и колледже никогда не представляли проблемы. Но, пожалуй, только сейчас, описывая события, участником и свидетелем которых была сама, ощутила удовольствие от работы.

«Кто знает». — Закралась в душу шальная мыслишка. — «А, вдруг, это и есть моё призвание»?

Два года назад, торопясь выбраться за океан любым доступным способом, я просто упустила из виду такое обширное поле человеческой деятельности, как журналистика. А ведь, приедь тогда в Москву в качестве собственного корреспондента, сажем, «Нью-Йорк Таймс» и, возможно, все свалившуюся на мою голову беды обошли бы стороной. Хотя, вряд ли. У мерзавцев, подобных покойному куратору, нет никакого пиетета к «третьей власти». Пожалуй, репортёра он бы шантажировал даже с большим удовольствием, чем простую служащую торгового представительства.

Из пещеры соседей донеслись нечленораздельные звуки. И, судя по ним, обоих сейчас мучило жесточайшее похмелье. Стараясь не обращать внимания на жалобные стоны, я не останавливалась. Но те вломились самым наглым образом.

— Мери, золотко. — Жалобно проскулил Стив. — Ты не могла бы сделать кофе.

Ещё чего!

— Отвали! — Не глядя, я показала средний палец и продолжала строчить.

— А это что? — Вкатился в комнату Нэш. — Письмо любимому?

— Да отстаньте, уроды! — В сердцах рявкнула я. — Это черновик статьи.

— Чего? — Недоумённо переглянулись они.

— Ну, репортажа. — Смущённо пояснила я, слегка сомневаясь, взаимозаменяемы ли эти два понятия.

Обормоты вылупились на меня и неожиданно… засмеялись.

«Йо-хо-хо». — Ржал мистер Патрик.

«Хрю-хрю-хрю». — Вторил разом утративший в моих глазах статус милого Винни Пуха и низложенный до обыкновенного Пятачка оператор.

Психанув, я схватила подушку и ринулась в атаку.

Естественно, я в курсе, что способности новичков в любой сфере деятельности принято подвергать сомнению. Почти все без исключения начинающие таксисты хоть раз в жизни получали вызов на автомобильную свалку. Археологам, проходящим практику, подсовывают всевозможные «артефакты». Но, всё равно было чертовски обидно. Я ведь, между прочим, имею диплом о высшем образовании. А четыре года, что провела изучая лучшие образцы мировой литературы, ставили моё умение доступно излагать мысли в разряд аксиомы.

Бодренько, несмотря на сушняк, уворачиваясь от стремительных атак, те, как могли прикрывались руками. Я, разумеется, лупила изо всех сил и, вскоре вымоталась. Что ни говорите, не женское это дело, сражаться с ветряными мельницами.

— Да что с вами? — Переводя дух, выпалила я.

— Ты куда приехала? — Продолжал заливаться Нэш.

— В Грозный, куда же ещё. — Выплюнула я.

— И чем собираешься заниматься? — Не унимался Пятачок.

— Ну-у, освещать события. — Неуверенно предположила я. Впрочем, тут же взяв себя в руки. — А что, меня наняли для того, чтобы варить вам кофе?

— Ой, не могу! — Захлопал по бокам Стив. — Просьба ей не понравилась.

Ну, что с козлов взять, а?

— Главное, не бойся. — Слопавший упаковку каких-то загадочных колёс Стив выглядел почти нормально. — Просто забудь о Нэше и представь, что произносишь рождественский спич.

— Но… — Запинаясь, пробормотала я.

— Ничего-ничего. — Поспешил успокоить он. — Или, прикажешь торчать в кадре мне?

Я критически посмотрела на опухшую небритую физиономию и досадливо поморщилась.

— Хоть бы подготовиться дали, что ли. — Усомнилась я.

— А вчера что целый день делала? — Удивился он. — Письмо Путину сочиняла?

— То было другое. — Растерялась я.

— Да, какая разница. — Отмахнулся он. — В студии дежурный редактор сварганит текст, а прочитает профессиональный диктор.

— Это же обман! — Ужаснулась я.

— А это, по-твоему, что? — Он оглянулся вокруг. — Разрешили снять прошлогодние развалины, как место вчерашнего инцидента.

— Как? — Ошарашено пролепетала я. — Разве здесь не проходил бой?

— Ну, было. — Нехотя согласился Стив. И с пафосом добавил. — Но, ведь мы делаем Новости. А не карябаем мемуары.

— Но… — Не зная, что возразить, я нервно замолчала.

— Короче, Мери. — Мистер Патрик начинал терять терпение. — Стань вот сюда и постарайся не выглядеть испуганной или, не дай Бог, виноватой. К тому же, фигня всё это. Зрителей не интересуют места недавних баталий. Да одно интервью с полевым командиром, способно поднять рейтинг, как сотня таких вот «пейзажей». — И обратился к толстяку. — Ты готов?

Ночью то и дело раздавались одиночные выстрелы. Часа в три послышались гортанные крики но, осторожно выглянув из-за висевшего на окне одеяла, я, понятное дело, совсем ничего не увидела. Когда утром разбудил Стив, и сказал, что машину дают только до полудня и нужно торопиться, я выскочила из комнаты словно ошпаренная, так и не успев испугаться. Мы долго куда-то ехали, иногда останавливаясь на пропускных пунктах. На некоторых дежурили русские и нас встречали доброжелательными улыбками. Посты, контролируемые угрюмыми бородатыми людьми с недобрыми колючими взглядами, невольно заставляли поёживаться. Мужчины, наверное, тоже чувствовали дискомфорт. Во всяком случае, Стив иногда с тоской оглядывался, должно быть, вспоминая сравнительно уютную квартиру в заброшенном доме и милый сердцу запас спиртного. Но, поскольку был профессионалом, позволить себе возлияния не мог.

— Сразу не могли предупредить. — Отгоняя страх, я попыталась выяснить отношения.

— Мы думали, ты в курсе. — Не стал валять дурака мистер Патрик. — Всё честь по чести. Из Вашингтона пришёл ответ на наш запрос. По правде говоря, мы уже не надеялись, что кто-нибудь согласится на эту чёртову работу.

— Но сказать-то вы могли? — Не унималась я.

— Так ты и не спрашивала. — Перебил Нэш. — Сама посуди. Зачем в съёмочной группе нужда молодая красивая женщина?

Я кокетливо повела плечом и поправила волосы. А они вообще-то ничего. Во всяком случае, не такие придурки, какими кажутся с первого взгляда.

К стыду моему, о том, что в любой из тысяч новостных бригад, колесящих по всему миру, обязанности распределены раз и навсегда, я, занятая собственными проблемами, как-то не задумывалась. То есть, то, что Нэш будет снимать, это я поняла. Моей функцией, нисколько в этом не сомневаясь, считала описательную часть. Ну, а о роли Стива могла только догадываться. Кстати, он оказался режиссёром ну и, по совместительству старшим менеджером команды.

В реальности же всё было немножко не так. Мне, вместо спокойного наблюдения предстоит вести репортаж, и, если повезёт и какая-нибудь шишка в Лондоне решит, что материал подходящий, даже попаду на телеэкраны. О том что, возможно, придётся брать интервью для эфира, даже и думать не хотелось. Особенно, если это будет так называемый полевой командир.

 

Глава 4

Часа полтора снимали развалины. То и дело Стив просил Винни поймать в кадр водителя в камуфляже. Я отважно глядя в объектив, старательно рассказывала: «Совсем недавно в этом разрушенном доме скрывалась банда из пяти человек. По непроверенным данным участвовавшая в крупной стычке, произошедшей месяц назад. После многочасовой атаки, боевиков, отвергнувших предложение сдаться, уничтожили».

— Нормально, Мери! — Стив поднял большой палец. И, повернувшись к Нэшу, распорядился. — Так, давай теперь на фоне вон той сгоревшей машины, и будем закругляться.

Я, постепенно входя во вкус, послушно заняла позицию. Ветер, дувший в спину, растрепал волосы и, несмотря на ироничную улыбку Стива, уломала оператора встать с другой стороны.

— Понравилось? — Ехидно усмехнулся Нэш.

— Ну, допустим. — Сухо ответила я.

Вообще-то, если честно, впечатления оказались приятными. Безусловно, немного смущало то, что это не совсем правда. Но и откровенной ложью наши действия назвать я бы постеснялась. В конце концов, мы же не виноваты, что сейчас в районе царит затишье. Да и покажите того бандита, что легкомысленно примется излагать первому встречному ближайшие планы. Не торчать же в этом райском месте до посинения.

Мысль о том, чтобы задержаться в Грозном хотя бы на минуту сверх того, что требуется для завершения работы, приводила в ужас. Да и, по словам всё того же Стива, маловероятно, что сюжет пойдёт в эфир целиком. Скорее всего «нарежут спагетти» и используют в различных новостных блоках по мере необходимости.

Едва забрались в кабину, как с честью выполнившие порученное дело трудяги вытащили карманные фляги и, чокнувшись, дружно приложились.

— Это так, жвачка. — Разоткровенничался Стив, как только глазки маслянисто заблестели. — Если честно, ради подобного мусора и ехать не стоило.

— Как это? — Поразилась я.

— Да так. — Он хитро подмигнул. — Соль нашей экспедиции в эти места совсем в другом.

— В чём же? — Не удержалась я.

— Тс-с! — Он таинственно прижал палец к губам. — Завтра, а, может и послезавтра выходной. А там, надеюсь, всё пойдет, как договаривались.

Я пожала плечами. Вкупе с утренними намёками об интервью с одним из главарей мятежников, звучало многообещающе. Только я очень сомневалась, что военные пустят к пленным. Хотя… Всё возможно.

Вернулись как раз к обеду, и тот же парень опять притащил вкусно пахнущие котелки. Мы провели полдня на свежем воздухе, аппетит разыгрался неимоверно. Все набросились на еду, пригласив в компанию офицера. Он явно не чувствовал голода, но из вежливости согласился.

Расхрабрившись, я легонько дотронулась до плеча русского.

— Слышала, в ваши обязанности входит патрулирование?

— Да. — Он глянул растерянно. — А что?

— А нельзя ли хоть разок съездить с вами? — Я старалась говорить безразлично.

— В принципе, не положено. — Он неуверенно оглянулся на моих коллег. — Да и, что скажет ваш старший?

Но мистеру Патрику, как здесь говорят, «принявшему на грудь» третий стакан — не считая фляги, высосанной в дороге — было «немножко фиолетово». Всё равно, то есть.

Толком не понимая, о чём речь, Стив попытался схватить меня за руку.

— Мери, девочка моя, ты ищешь впечатлений?

— А что, нельзя? — Я упрямо выставила подбородок.

— Без моего разрешения, ик… — Так и не успев до конца оформить мысль, он стукнулся головой о стол, и захрапел.

— Что он говорит? — Беспокойно поинтересовался русский.

— Поручает написать очерк о ночном дежурстве. — Не моргнув, солгала я.

Почему-то показалось, что не поверил. Но, так как искать подтверждения у привалившегося к стенке Винни Пуха было бесполезно, он через силу улыбнулся.

Чёрт! Не могу вспомнить, как же его зовут!

— Ну, пожалуйста. — Проворковала я. — Вы не знаете, какой он злой с похмелья. И, к тому же, абсолютно ничего не забывает.

Боясь переиграть, тем не менее, приняла очень несчастный вид.

— Знаете что? — Смущённо предложил он. — Давайте, я вам расскажу какой-нибудь занимательный случай. А вы напишете.

— Как можно! — Скрестив пальцы, я изобразила праведное негодование. — Или, вы полагаете, что граждане Великобритании воспитывались на газете «Правда»?

Бессовестная выходка окончательно добила простодушного юношу, и он кивнул. Без особого энтузиазма, естественно, но всё-таки.

— Да ты что, Саша? — Мужик лет сорока с одной большой звездой на погонах почти кричал. — А, если не дай Бог с этой с… дамочкой что-нибудь случится? Неприятностей захотелось?

Я набрала полную грудь воздуха, чтобы достойно ответить на оскорбление. Пусть и не высказанное, однако, надо же поставить хама на место. Но не успела.

— Сергей Павлович! — твёрдо заявил Саша. — Да ей же начальство приказало. Я сам слышал!

— Знаем мы эти приказы. — Покачал головой Сергей Павлович. И резко сменил тему. — Тебе что, медсестёр мало?

Как соотносятся женщины, работающие в госпитале, с ночным патрулированием, так и не поняла. А мой защитник, почему-то покраснев, стал оправдываться.

— Да причём тут это, товарищ майор?

— При том. — Непонятно ответил старший по званию. И пошел на попятай. — Ладно уж… Но, смотри мне! Если что, голову оторву!

— Есть! — Козырнул Саша и, с воодушевлением глядя на меня, произнёс. — Ну, раз уж Сам дал добро, тогда в двадцать три ноль-ноль.

Часов в семь вечера в соседней комнате послышалась возня и, забеспокоившись, что у коллег закончились запасы спиртного, я осторожно заглянула в щёлку. К счастью, волнения были напрасными, и режиссёр с оператором разливали по пластиковым стаканчиками коричневое пойло. Я облегчённо воздохнула и вернулась к себе. Судя по предыдущему графику, через час снова будут дрыхнуть. Так что, ускользнуть успею в любом случае.

Так оно и вышло. В десять забежал Саша и, вопросительно кивнув на прикрытую дверь, заговорщицки ухмыльнулся. Я приложила сжатые ладошки к уху, потешно зажмурилась и, наклонив голову, изобразила глубокий сон.

— Держите. — Он протянул пакет. — На складе сказали, что это первый.

— Какой? — Не поняла я.

— Ну-у… — Он глянул испытывающе. — В армии, как известно, только два размера обмундирования. Слишком маленький, и очень большой.

Ого! Да у нас, оказывается, есть чувство юмора!

Я искренне засмеялась, так как слышала шутку впервые и благодарно погладила его по руке.

— Спасибо большое!

— Пустяки. — Ответил он. — Не в гражданском же вам ехать. — И заторопился. — Ладно, через пятьдесят минут у подъезда.

Едва дверь захлопнулась, я быстренько сбросила джинсы и принялась вертеться перед зеркалом, примеряя обновки. Если честно, Саша немного ошибся, так как размер явно был вторым. Но, поскольку всё в мире относительно, догонять а, тем более, упрекать в ошибке, конечно же, не стала.

Ночной патруль, и впрямь, выглядел делом серьёзным. Во всяком случае, нас ждал не военной расцветки джип, а нечто более основательное. Как объяснил Саша, уродливый монстр, слегка похожий на танк, только без башни и с, вроде бы, восемью колёсами, назывался БМП. Что в переводе на «нормальный общечеловеческий» означало Боевая Машина Пехоты.

— Петров! — Коротко распорядился офицер. — Пересядь, сегодня поведу я.

Малость погордившись, я забралась на соседнее место и принялась крутить головой. Вообще-то, чувствовала себя не очень уютно. Но, скорей всего, в подобных конструкциях об эмоциональной стороне и эстетике дизайна заботятся в последнюю очередь. И всё подчинено функциональности. Люки закрыли и, погасив в салоне свет, тронулись.

Окон, как вы, наверное, догадались, в этой чудо-технике не предусмотрено. Имелись, правда узкие щели но, из-за наступившей темноты, видимость была нулевая.

— Вот сюда. — Саша кивнул на что-то, похожее на водолазную маску.

Я прижалась лицом к резиновому овалу и — о чудо! — мрак уступил место таинственному сиянию. Поначалу смотрела с удивлением на сюрреалистичную картину в чёрно-белых, то есть, извините, зелёно-изумрудных тонах. Но быстро привыкла и всю дорогу не отрывалась от этой здоровской штуки, которую про себя назвала перископом.

Где-то около двух ночи остановились перекусить. Всё тот же армейский рацион. Но, съеденный в необычных обстоятельствах, почему-то запомнился навсегда. Ещё через час, заработала рация, и кто-то спросил «семнадцатого». То есть, то и дело слышались переговоры, но нашей группы они не касались. Саша ответил, что всё нормально и, едва установил плоский аппарат в гнездо, снова раздался вызов.

— Все, кто находится в районе Интернациональной. В квадрате два-четрынадцать перестрелка. — Громко оповестил невидимый голос.

— Понял вас. — Доложил Саша. — Семнадцатый будет через десять минут.

Мотор взревел, и мы со всей скоростью помчались на выручку. Впоследствии, бешеная гонка осталась в памяти как множество резких поворотов, из-за которых чуть не раскроила голову. Кабы не мягкий ребристый шлем, что буквально заставил напялить Саша, точно бы набила, как минимум, пару шишек.

Внезапно затормозив, Саша заглушил двигатель и прижался к прибору ночного видения. Снаружи было спокойно. Выждав несколько минут, он проехал ещё метров двадцать. Задние дверцы с закругленными краями распахнулись, и солдаты бесшумно выпрыгивали наружу.

— Почему на ходу? — Шёпотом спросила я.

— По движущейся цели попасть труднее. — Разъяснил командир.

— Так ведь нет никого. — Удивилась я.

— Почему ты так уверена? — Сурово покосился он. — То, что вокруг тихо — мало что значит. — И, видя моё искреннее недоумение, растолковал. — Это очень подлая война. Никогда не знаешь, откуда ждать удара. И я вполне допускаю, что инцидент со стрельбой могли спровоцировать, в расчёте на беспечность.

— И? — Испугалась я. — И что потом?

— Сдрейфила? — Насмешливо дёрнул щекой он.

— Н-нет… — Стараясь, чтобы голос не дрожал, начала отрицать я.

— Ну и зря. — Не одобрил он. — Бояться, разумеется, не нужно. Но и здоровая доля опасенья постоянно должна иметь место.

Снова заработала рация.

— Семнадцатый, я барсук. Всё тихо. — Отрапортовал кто-то из спецназовцев.

— Понял вас. — Подтвердил Саша. — Где подобрать?

— Пятьсот метров на четырнадцать часов. — Непонятно пояснил боец и отключился.

— Ложная тревога? — Полюбопытствовала я.

— Может да. А, возможно и нет. — Философски протянул спутник. — Здесь ведь параллельно существуют как бы два мира. Днём город находится под властью федеральных войск и местных органов самоуправления. А ночью…

— Что? — Не удержалась я.

— С наступлением темноры просыпается всякий-разный «элемент». — Выделил последнее слово он. — Торгуют оружием, совершаются сделки с наркотиками. Продают рабов.

— Рабов? — Ужаснулась я.

— А ты как думала? — Покровительственно глянул он. — Где смута, там обязательно расцветают всевозможные неприятные вещи. К тому же, бизнес на похищении людей уходит корнями в далёкое прошлое. Исконный народный промысел, так сказать.

Сочтя, что момент подходящий, я осторожно попыталась выяснить хоть что-то о муже.

— Скажи, а тебе имя Михаил Иглов ничего не говорит?

— Нет. — Помрачнел Саша. — А кто он тебе?

На минуту замявшись, всё же рассудила, что глупо в каждом видеть врага. Да и, в конечном итоге, совершенно не собираюсь делать из этого тайну.

— Муж. — Просто сказала я.

— Ты ж, вроде, англичанка. — Вытаращил глаза он.

— Американка. — Поправила я. — Но, одно другому не мешает.

— Ясно. — Почему-то насупился он.

— И ничего тебе не ясно. — Отрубила я. — Тоже мне, рыцарь.

— Извини. — Он виновато заглянул в глаза

— Ничего. — Выдавила я.

— А он кто, твой муж? — Спросил он.

— Репортёр. — Не желая засветиться окончательно, соврала я.

Ведь, слюнявая история о сбежавшем от супружеских объятий борзописце совсем не то, слух о эмансипированной американке, мало того, что вышедшей за российского военного, но и отправившейся на его поиски в Чечню.

— Так он русский? — Настаивал Саша.

— Американец российского происхождения. — Продолжала юлить я, мысленно прося у спутника прощения. — Три недели назад он внезапно укатил по делам куда-то на юг и с тех пор не слуху ни духу.

— Бывает. — Он пожал плечами. — А почему ты решила, что он в Грозном?

— Да нет, это я так. — Притворно зевнула я. — Просто, не успели толком поговорить перед отъездом, вот и теряюсь в догадках.

— Если пропадает западный корреспондент, средства массовой информации, как правило, поднимают панику. — Вслух подумал он.

— Это если есть аккредитация. — Возразила я. — Миша же стрингер.

— Кто? — Не понял он.

— Свободный журналист. — Растолковала я. — Добывает сведения, где только может и продаёт материалы по собственному усмотрению.

— Да уж. — Неодобрительно крякнул он.

— Что, не нравится? — С вызовом спросила я.

— Да нет. — Смутился он. — Каждый зарабатывает, как умеет. По крайней мере, не так, как эти. — Он кивнул, за борт.

— Ну, тогда и не осуждай.

— Больно надо. — Фыркнул он. И пообещал. — Хорошо, я поспрашиваю ребят. Хотя, с вольными охотниками за новостями, тем более в этих краях случается всякое. Особенно, если те пользуются сомнительными каналами.

— Что значит, сомнительными? — Удивилась я.

— То и значит. — Он недовольно покрутил головой. — Вместо того, чтобы получить официальное разрешение, дают взятку — а местные до них очень охочи — и проникают в республику нелегально. А с чужаками, особенно неправоверными, здесь не особенно церемонятся.

— Сплюнь. — Решительно потребовала я.

— Тьфу-тьфу-тьфу. — Покорно подчинился он. — Да ты не бери в голову. Кто сказал, что твой направился именно в Грозный?

— Говорю же, не знаю. — Рассердилась я. И поспешила перевести разговор на другую тему. — А вообще, странности в последнее время были?

— Да нет, вроде. — Выдохнул он. — Хотя… Говорили, что участились случаи пропажи офицеров.

— Как это «пропажи»? — Сделала стойку я.

— За неполный месяц исчезло более пятидесяти человек. Все в чине не ниже майора. Что само по себе странно. Обычно, если убивают, то делают это демонстративно. Так сказать, для устрашения. Ну, бывает, похитят бизнесмена или борзописца и начинают требовать выкуп. Это вполне объяснимая тактика. В пределах нормы, так сказать. С пленными же много возни. Корми их, перегоняй с места на место. Да и в качестве рабов, боевые командиры доставят больше проблем, чем принесут пользы.

Что да, то да. В этом я с ним целиком и полностью согласна. Мишка, облаченный в лохмотья, и покорно ковыряющий мотыгой землю, абсолютно не укладывался в голове.

— И что? — Упорно выпытывала я. — Ваше руководство предпринимает какие-то меры?

— А что сделаешь? — Присвистнул он. — Если бы это была громкая акция, да в конкретном месте. А то ведь пропал человек и всё. Как в воду канул. Испарился. Через пару дней, в сотне километров сгинул другой. Попробуй, найди здесь связь. Тем более, что сколько-нибудь вразумительных данных от местного населения добиться очень трудно. Закон омерты, чтоб их. К тому же, показатели не превышают допустимое число потерь.

— То есть, ты хочешь сказать, что никто не шевелится? — Я осуждающе уставилась на него.

— Как это «не шевелится»? — Передразнил он. — Военная прокуратура ведёт расследование. — Но, повторяю, всё это очень приблизительно. Во всяком случае, в нашей роте прецедентов не было. И лично со мной никаких бесед не проводилось.

— Ясно. — Протянула я.

Как могут помочь поисках Михаила таинственные события, к тому же происходящие на всей территории штата, то есть, тьфу ты, автономной республики, я не представляла. А, потому, на всякий случай просто сделала в памяти зарубку и выбросила информацию из головы.

— Да, Мери. — Спохватился Саша. — Надеюсь, ты понимаешь, что если наш разговор опубликуют, меня ждут большие неприятности.

— Успокойся. — Заверила я его. — Официально руководитель группы Стив Патрик. Так что, даже если и захочу проявить самодеятельность, вряд ли это дойдёт до его насквозь пропитых мозгов.

Вообще-то, последнее заявление не очень вязалось с мифом о строгом, принципиальном и, к тому же, ничего не забывающем начальнике, благодаря которому удалось напроситься в эту, оказавшейся довольно скучной поездку. Но Саша, непоследовательный, как и все мужчины, просто не обратил на это внимания.

 

Глава 5

Весь следующий день дрыхла без задних ног. Иногда в дверь скреблись Стив с Нэшем, но помню смутно. Кажется, даже просыпалась и что-то кричала. А, возможно, это был только сон.

Ближе к вечеру выбралась во двор. Но Саши нигде не заметила и, поскольку других знакомых, кроме хамоватого Сергея Павловича не имела, а идти в офицерское общежитие, что располагалось в соседнем доме, постеснялась, то, понуро побродив между машинами, вернулась к себе. Промаявшись пол ночи с книгой и, так и не прочитав ни строчки, наконец, уснула. Всё же, хреновая профессия у военных. Мало того, что запросто могут убить, так ещё и организм полностью выбивается из колеи. Кстати, где-то читала, что те, чья сфера деятельности требует такого вот, «рваного» режима, предполагающего ночные бдения, живут, как правило, лет на семь меньше среднестатистического обывателя, проводящего тёмное время суток в постели.

«Ну, нашла время, когда размышлять об отвлечённых материях». — Упрекнула себя. — «В критических ситуациях — а что ест война, как не главный из экстримов изобретённых людьми? — подобные мысли лучше выбросить из головы».

Да и, вполне возможно, что солдаты — какая-то особая раса, в чью ДНК генетически заложено пренебрежение жизнью. Как своей, так и чужой. До таких ли мелочей, как гипотетическая смерть в далёком-далёком будущем, что, с большой долей вероятности, для многих из них никогда не наступит.

Столь же содержательно прошла и первая половина следующего дня. Но в два часа пополудни, на удивление трезвый Стив постучался в дверь и, едва выглянула, приказал.

— Мери, собирайся!

— Куда? — Захлопала глазами я.

— Едем брать интервью. — Словно малому дитяти объяснил он.

— А-аа, сейчас. — Зевнула я.

— Если можно, поскорей. — Поторопил он.

Немного посомневавшись, что надеть, сделала выбор в пользу подаренной формы. Удобная, оказывается, штука. Карманов много и, к тому же, не так пачкается, как светлые джинсы. Тем более, что стирка в походных условиях казалась весьма проблематичной. Разумеется, я привезла с собой запас чистой одежды но, раз уж имелся камуфляж — не видела смысла транжирить. Ведь, ещё предстояло возвращаться в Москву. И очень не хотелось выглядеть, огородным пугалом.

Спустившись, обнаружила нервно курящего мистера Патрика и посерьёзневшего Винни Пуха. Видимо, мельтешившая на горизонте опасная работа заняла все его мысли. Что делало жизнерадостного толстячка больше похожим на печального ослика Иа.

— Готова? — Осведомился Стив, критически оглядывая мой внешний вид.

— А что, не понятно? — Огрызнулась я.

— Тише, тише, девочка. — Примирительно выставил ладони он. — И, позволь дать тебе совет. Очень надеюсь, что ты им воспользуешься. По крайней мере, сегодня вечером.

— Слушаю. — Буркнула я.

— Так вот, мы отправляемся на встречу с представителями совершенно иной культуры. И у них э-э-э… немножко иное отношение к женщине. И другие взгляды на её место в обществе. Так что, очень прошу, пожалуйста, постарайся на время забыть про эмансипацию, и веди себя как можно тише.

«Теперь ясно, почему так долго не могли найти третьего человека в команду. При условии, конечно, что искали именно леди. Уж кого-кого, а проспиртованного бабуина откопать явно не составило бы труда. Леди же — совсем другое дело! А какой уважающей себя девушке охота совать голову в пасть льва».

— Да уяснила я, уяснила. — Отмахнулась я. — Что-нибудь ещё?

— А разве этого мало? — Печально осклабился режиссёр.

Часовой, стоявший у сваренных из обрезков ржавых труб ворот, проводил равнодушным взглядом. Мы прошли по унылым неухоженным улицам около километра, прежде чем наткнулись на обшарпанный микроавтобус с тремя, заросшими до самых глаз и какими-то абсолютно одинаковыми, людьми. Угрюмо и одновременно похотливо оглядев меня с ног до головы, те ничего не сказали, и машина тронулась.

— Кто это? — Шепотом спросила я Стива.

— Туземные силы самообороны. — Так же тихо ответил он. — Не видишь разве?

Я, и в самом деле, не обратила внимания на то, что одеты они были в милицейские кителя. Мундиры имели засаленный вид и смотрелись, как на корове седло. Во всяком случае, на аккуратных московских представителей закона мужчины походили мало. Или, завороженная демоническими мордами, просто упустила из вида местную специфику? А, может, дело в том, что все трое не носили головных уборов, зато держали в руках автоматы?

Ехали долго. Причём, самое удивительное, что все посты, которые довелось миновать, были укомплектованы братьями-близнецами проводников. Интересно, как это у них получается? Вроде бы позавчера, когда вёз русский водитель, контрольно-пропускных пунктов федералов и здешнего ополчения попадалось приблизительно поровну.

— Когда успели столковаться? — Удивилась я. — Вы же с первого дня не просыхали?

— Много будешь знать — скоро состаришься. — Засветился самодовольством Стив. — Впрочем, ты имеешь право быть в курсе.

«Больно ты уважаешь мои права». — Ни с того ни с сего психанула я. — «Сказал бы сразу, что элементарно хочешь похвастаться».

Вслух, естественно, произнесла совсем другое.

— Спасибо за доверие.

— Мы достигли соглашения ещё в Москве. — Моя покладистость явно усыпила бдительность мистера Патрика, и он заливался соловьём. — Не буду распространятся, сколько это стоило но, надеюсь, нам удастся окупить каждый пенс.

«Чёрт знает что»! — Негодовала я. — «Не страна, а сумасшедший дом какой-то! Англичане под носом у ФСБ договариваются о встрече с главарём боевиков. А тот, голову ложу под топор, наверняка в розыске, причём, не только во всероссийском, но и по линии Интерпола»!

Город давно кончился и за окном простирался неуютный дикий пейзаж. Горы завораживали мрачной первозданной красотой. Дорога пролегала в ущелье и нависающие с обеих сторон тёмные гряды, поросшие хвойным лесом, действовали угнетающе.

Внезапно остановились. Водитель, повернулся и сообщил на ломаном русском.

— Дальше пойдёте пешком.

— Что он сказал? — Забеспокоился не понимавший языка Нэш.

Стив, хоть и знал несколько сотен слов, мог уловить суть беседы только в общих чертах. Да и то, если говорили без акцента.

— Предстоит прогулка на свежем воздухе. — Насмешливо бросила я.

— А-аа. — Почему-то успокоился Винни Пух.

Мы вылезли из салона и один из абреков, неопределенно махнув куда-то в сторону, захлопнул дверцу. Мотор взревел и, спустя несколько секунд, мы остались на дороге, больше напоминающей козью тропу, совершенно одни.

— Что теперь? — Иронично поинтересовалась я.

— Потопали, что ж ещё. — Устало проворчал под нос Стив.

Я слегка пожалела режиссёра. Скалолазание и без того, должно быть, нелёгкий вид спорта. А уж с непривычки, да ещё с бодуна…

Мы двигались всё выше и выше и задыхающийся, сгибавшийся под тяжестью аппаратуры Винни Пух производил жалкое впечатление.

— Давай, помогу. — Предложила я.

— Нет. — Он упрямо помотал головой.

Надо же, какие мы самостоятельные.

— Камера — его второе я. — Отдуваясь, пояснил Стив. — Частичка души. Если с ней что-нибудь случится, он попросту сойдёт с ума.

— Ну, как хотите. — С оттенком уважения согласилась я. — Может, сделаем привал?

— Нет. — Отказался Стив. — Нам нужно выйти во-он к той горелой сосне.

— И что?

— Там должны встретить и отвести куда нужно.

Я оглянулась на пройденный путь, показавшийся на удивление коротким и пожала плечами. По самым смелым прикидкам, до «явки» как минимум ещё два часа. Вряд ли мальчики выдержат. Но, не желая травмировать мужскую гордость, молча зашагала вперёд.

Знаю-знаю, что место во главе отряда обязан занимать старший. Но маячившие перед глазами и частенько спотыкающиеся фигуры здорово раздражали и предпочла нарушить субординацию. Тем белее, что борющимся с недостатком кислорода забулдыгам, похоже, было абсолютно наплевать.

На отдых всё равно остановились. В очередной раз чуть не пропахав носом твёрдую землю, Стив обречёно вздохнул, и уселся на ближайший валун. Нэш, бережно положив причиндалы, растянулся прямо на тропе. Я же усмехнулась и, поскольку мальчики явно не хотели «налево», устремилась «направо». Боясь заблудится, далеко не уходила. Удалившись метров на десять и почти закончив, вдруг испытала странное и довольно неприятное чувство. Чьи-то глаза, заставив кожу покрыться зябкими пупырышками, с холодным любопытством и без зазрения совести наблюдали за моими действиями. Причём, была полностью уверена, что это мужчина. Наверное, присутствие неподалёку особи родственного пола не будоражит кровь и не пахнет опасностью так, как взгляд самца. Затаившегося хищника, сидящего в засаде и вынашивающего Бог весть какие планы.

Застегнув джинсы, я внимательно осмотрелась и, само собой, ничего не обнаружила. Поначалу хотела крикнуть что-нибудь обидное но, вспомнив предостережение Стива перед поездкой, прикусила язык. В конце концов, предпочла сделать вид, что ничего не произошло. Кто предупреждён — тот вооружён, так сказать. Однако, если честно, абсолютно не представляла, что стану делать в случае «чего-нибудь». Не вопить же, в самом деле. Коллеги, хотя и милые, вполне цивилизованные люди, вряд ли сумеют помочь в критической ситуации.

— Не забирайся далеко. — Попыхивая сигаретой, запоздало предупредил разлёгшийся рядом с оператором Стив.

— Спасибо за заботу. — Язвительно поблагодарила я.

— У-у, какие мы суровые. Что, комар в попу укусил? — Бесцеремонно осведомился он.

Должно быть, это горы действуют так… расслабляюще. Дикие места невольно смывают со всех, кто попал под очарование первобытной природы, столь усердно вбиваемые в подкорку хорошие манеры и элементарную вежливость.

— Я тебя сейчас так укушу. — Яростно пообещала я. — И, давая выход злости, пнула его под задницу.

— Есть, есть ещё порох в пороховницах. — Цитатой из классика ответил Стив, и мы дружно рассмеялись.

О подозрениях рассказывать не стала. Толку-то? Изменить ничего не можем, так что нет смысла беспокоится и зря тратить и без того расшатанные нервы.

До торчащего на видном месте обугленного ствола добрались на удивление легко. То ли отдых подействовал. А, возможно, просто сумели адаптироваться. Ждать, конечно же, никто не ждал. Но, ощущение дискомфорта усилилось неимоверно, и я то и дело оглядывалась, стараясь заметить прятавшихся в зарослях Чингачгуков. Что ж, теперь понимаю поселенцев, сто пятьдесят лет назад осваивавших Дикий Запад и участвовавших в стычках с индейцами. Те, подобно местным боевикам, тоже не пытались учиться и делать выводы из раз за разом преподаваемых уроков. И, вместо того, чтобы приобщаться к культуре, надеялись, что им позволят жить охотой и грабежом.

«Всё же, интересно». — Подумалось мне. — «Сколько ещё поколений сумеет просуществовать, зарабатывая не мирной профессией а «удалью джигита»? Искренне надеюсь, что немного». Хотя, в перевоспитание подобных субчиков верилось слабо. А о методах, полтора века назад применяемых первопроходцами, не хотелось и думать.

Вдруг послышался негромкий шорох, и поляна в мгновенье ока наполнилась разномастно одетыми людьми. Роднила всех только небритость. Да у большинства на головах красовались зелёные повязки. Недвусмысленно давая понять, что вновь прибившие относятся к воинам джихада.

— Кто такые? — Недружелюбно наставив оружие, осведомился главный.

И тут я струхнула окончательно. Что, если это другой отряд? Ведь жизнь бандита переменчива и непредсказуема. И, вполне может быть, что тот, на рандеву с кем самонадеянно потащил Стив, по какой-либо причине откочевал по делам. О том, что ждёт в этом случае, даже думать не хотелось.

— У нас договоренность с людьми Нургаева. — Выступил вперед менеджер нашей съёмочной группы. — Ваши люди в Москве дали добро на встречу.

— Масква далэко. — Равнодушно глянул на белоснежные вершины абрек.

— Все знают, что ваш командир — человек слова. — Принялся беззастенчиво льстить режиссёр. — И с гостями проступает благородно.

Не знаю уж, что подействовало, упоминание имени главаря, или намёк на его врождённую порядочность, но автоматы опустились и…

Нет, пожалуй, методы пионеров в разборках с краснокожими были даже мягкими… Во всяком случае, будь моя воля, все эти сволочи подлежали бы поголовному истреблению. Нас заставили поднять руки и… обыскали. Нет, ну что за скотство, а? Даже с преступницами в тюрьмах не обходятся столь бесцеремонно. И представительниц слабого пола всегда осматривают женщины. Этим же макакки, похоже, совсем не знали, что такое хорошие манеры и элементарное приличие. Проворные грубые лапы с — брр! — грязными обломанными ногтями, ощупали каждую складочку одежды. Не забывая, однако, задерживаться в самых интимных местах. Красная, как варёный омар, я кусала губы от стыда, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заплакать. Или, не дай Бог, не влепить ухмыляющемуся орангутангу пощёчину. Что там говорил Стив? Абсолютно другой взгляд на место самки в иерархии стаи? Неудивительно, что после подобных унижений те рожают одних хамов и бандитов.

Коллеги старательно отводили глаза. Им было мучительно стыдно, и я невольно испытала чувство благодарности. Эти же… не только не отвернулись. Процедура явно доставляла мужланам эстетическое удовольствие, и я крепче стиснула зубы.

«С теми, кто не желает пользоваться официальными каналами, происходят разные неприятные вещи». — Всплыло в памяти предостережение Саши.

Что ж, будем надеяться, что мои беды ограничатся этим омерзительным досмотром. Иначе я за себя не ручаюсь.

— Хватыт! — Распорядился старший. — А то ещё заберэмэнэет.

Зрители заржали, а я про себя застонала. Бородатый кретин с явным сожалением прервал гнусное занятие и кодла двинулась дальше.

Впрочем, на этот раз шагали недолго. Минут через пятнадцать пути по полному бездорожью, вышли на свободный от деревьев участок. На лагерь боевиков место, безусловно, не тянуло. Одна единственная палатка никак не могла вместить всю ораву. Ни одного следа кострищ, что остаются на всех стоянках пещерных людей. В общем, местный аналог конспиративных квартир, которыми пользуются более цивилизованные народы.

— Прахадытэ. — Откинул полог приведший сюда разбойник.

Внутри было довольно таки уютно. Чьи-то заботливые руки, явно стараясь произвести впечатление, расстелили пёстрый ковёр ручной работы. Десяток подушек окружали невысокий столик, с устроившимся на нём раскрытым ноутбуком.

— Когда появится Нургаев? — Поинтересовался Стив.

— Ждытэ. — Мрачно посоветовал боевик. — И, вытащив из кармана отпечатанный на принтере листок, вручил режиссёру, пояснив. — Али нэ лубыт сурпрызав. Патаму, вот вапросы что можна задават.

Я прямо задохнулась от удивления. Нет, вы представляете?! Этот… нехороший человек, оказывается, заботится об имидже и произведенном впечатлении.

Пробежав глазами несколько первых строчек и, наверняка ничего не поняв, Стив отдал бумагу мне.

— Ты будешь брать интервью, ты и читай?

На язык так и просилось всё наболевшее. Но любопытство победило, и я уткнулась в этот, с позволения сказать, исторический документ.

Полевой командир, на встречу с которым самонадеянно напросился англичанин, определённо считал себя личностью неординарной. То есть, он, бесспорно, выбивался из ряда других обитателей Земли. Но о себе, любимом и о персональном месте в ходе мировой истории имел явно неадекватное представление. Чего стоит хотя бы такой пункт: «Каковы, по вашему мнению, шансы Народно-Освободительной армии Ичкерии на урегулирование отношений с Москвой»?

Кучка мародёрствующих шакалов никак не походила даже на военную часть. Не говоря уже о нечто большем. Да и в том, что в российской столице известно об их существовании, я очень сильно сомневалась. То есть, знают, несомненно, те, кому положено. Но, скорей всего, не испытывают по этому поводу серьёзных опасений, раз позволяют до поры до времени шастать по горам да подглядывать за писающими женщинами. В противном случае, я в этом уверена, ФСБ с лёгкостью вычислила бы московских представителей и, как следует взяв за яйца, доверило бы дело армии, которая просто накрыла бы бандитов атакой с воздуха.

Хотя, может, я в чём-то и ошибаюсь.

 

Глава 6

Нэш, тем временем, установил сразу две треноги и смонтировал видеокамеры. Наверное, цифровые, так как света было явно недостаточно. Он сосредоточенно бегал с места на место, и выглядел очень деловито.

Закончив читать список, состоящий из двадцати одного вопроса, я бросила листик на стол и, разминаясь, потянулась. Стив внезапно наступил на ногу и одновременно раздался звучный голос.

— О! Какие гости!

Воскликнул, представьте себе, на языке Шекспира. Причём, с тем знаменитым на весь мир произношением, которое ни с чем не спутаешь. И, насколько помню, стоит оно просто сумасшедших, баснословных денег.

Оглянувшись, увидела высокого, стройного мужчину с горящими глазами. Нет, не фанатичным огнём обкурившегося марихуаной смертника. Это был вполне жизнерадостный блеск, какой встречается у сильного, уверенного в себе и довольного жизнью человека. Именно эта, непонятно на чём основанная убеждённость в собственной исключительности и зажигала пронзительные чёрные очи.

— Али Нургаев! — Отрекомендовался он. Чуть пригнувшись, одним махом влетел в палатку, и, по очереди пожав мужчинам руки, приблизился ко мне. — Рад вас видеть…

Пауза была столь красноречива, что я вышла из ступора и представилась.

— Мери Райн.

— Очень приятно. — Он наклонился и поцеловал мне руку.

Во второй раз за сегодня я покраснела. И, если у сгоревшей сосны душу переполняло справедливое негодование, то теперь щёки залились румянцем смущения. Этот тип отличался от встретившего нас сброда как, простите за банальность, разнятся небо и земля. Гладко выбритый, пахнущий французской туалетной водой — кажется, «Перье» — он был одет в камуфляж. Но — Боже мой! — какая это была форма! Чистая, тщательно отутюженная и, хотите верьте, хотите нет, с белоснежным подворотничком.

— Не знала, что вы владеете английским. — Стараясь скрыть возникшую неловкость, пробормотала я.

— Мистер Нурбаев окончил Оксфорд. — Подтвердил мои догадки Стив.

Поняв, что робею перед этим бандитом, начала злиться и отвела глаза. Подумать только! Отправлялись брать интервью у пещерного человека, а столкнулись с выпускником одного из самых престижных учебных заведений планеты.

— Как добрались? — Вежливо поинтересовался хозяин.

— Спасибо, хо… — Начал, было, мистер Патрик.

Но тут, вожжа, попавшая под хвост, дала о себе знать.

— Плохо! — Не думая о последствиях, выпалила я. — Ваши скоты совершенно не умеют вести себя с женщиной!

Его лицо внезапно закаменело. Крикнув сквозь зубы что-то на своём гортанном языке, он выжидательно уставился на вход. Диалог с появившимся боевиком был столь краток, а последствия так ужасны, что ещё многие месяцы спустя мне снились кошмары.

Старший комитета по встрече, словно ошпаренный выскочил из наружу. Буквально тут же раздалась автоматная очередь. А, спустя несколько минут, в палатку ввалился испачканный чем-то красным бандит. Почувствовав, что теряю сознание, я закрыла лицо руками, а на стол поставили нечто тяжёлое. Отчаянно надеясь, что это мне только снится, раздвинула пальцы. Нет, всё произошло наяву. На большом серебряном блюде лежала голова похотливого наёмника. Кровь неспешной струйкой вытекала из обрубка шеи, грозя перелиться через край. И — о, Боже! — она моргала! Веки то поднимались, то опускались, а безжизненные глаза, как тогда представилось, смотрели с немым укором.

— Вы удовлетворены? — Как ни в чём ни бывало, осведомился Нургаев.

Несмотря на то, что изрядно проголодалась в пути, ощутила позывы рвоты. И, уже выбежав на поляну, услышала равнодушный голос. — Это снимать не надо.

Обогнув палатку, я сложилась пополам, и пустой желудок начало раздирать на части. Изо рта толчками выплёскивались потоки желчи. А перед взором, не давая успокоиться, стояла инфернальная картина.

К счастью, прибытие генерала должным образом подействовало на личный состав народно-освободительной армии. И только побелевшие пальцы, судорожно сжимавшие оружие, выдавали, какие чувства они ко мне испытывают.

«Трусливые, вонючие койоты»! — Внезапно рассвирепела я. — «Это ваши проблемы. Мистера Али Нурбаева, окончившего Оксфорд, но так и не ставшего по настоящему цивилизованным человеком и казнённого по его приказу недоноска. Между прочим, убитого одним из вас! Так, какого чёрта вы готовы выместить бессильную ярость на слабой женщине? Которая всего лишь хотела элементарного уважения».

Я вытерла рот, и направилась обратно. Намереваясь отказаться от участия в съёмках и потребовать немедленного возвращения в Грозный. Перед входом на складном стульчике стоял невесть откуда появившийся пластмассовый тазик с водой и медный кувшин, явно старинной работы. И кусок жёлтого турецкого мыла.

— Умойтесь и приведите себя в порядок. — Спокойно приказал Нургаев. — Через пять минут начинаем.

Плеснув в лицо, я вошла в палатку. Живодёр, сияя всё той же приветливой белозубой улыбкой, сидел на одной из подушек. Бледные, покрытые испариной Стив с Нэшэм затаились на своих местах, боясь шевельнуться. Едва глянув на их лица, поняла, что никто нас отсюда не отпустит до тех пор, пока этот средневековый князёк не получит желаемого.

Нургаев вопросительно вскинул брови и, приблизившись на заплетающихся ногах, я опустилась рядом.

Пять часов прошли как в тумане. Я, изредка сверяясь с талмудом, задавала вопросы, призванные дать возможность палачу покрасоваться перед камерами, а впоследствии и перед мировой общественностью. Дотошный бандит придирчиво просматривал каждый эпизод и, если что-то не устраивало, заставлял переснимать. Монтаж осуществлялся тут же, на переносном компьютере. Стив с Нэшэм, словно стараясь забыть о чудовищной расправе, вкалывали как угорелые. В результате материал, обработка которого в нормальных условиях заняла бы около недели, был готов в рекордно короткие сроки.

Два или три раза вносили широкие блюда, сделанные из того же серебра, с какой-то едой и пиалы с чаем. Но, несмотря на жестокие спазмы, мы так ни к чему и не притронулись. Нурбаев недовольно косился но, захваченный процессом создания собственного положительного имиджа, ничего не говорил.

Наконец, удовлетворённый, он со счастливым выражением на лице откинулся на подушках и хлопнул в ладоши. Опять появилось угощение.

— Прошу! — Сделал широкий он жест.

— Н-нет. — Я невольно отодвинулась.

Стив с Нэшэм тоже не проявляли заметного энтузиазма.

— На Востоке, отказ гостя разделить трапезу с хозяином, означает смертельное оскорбление. — Многозначительно сообщил он.

Режиссёр с оператором, словно очумелые бросились к столу. Кусок не шёл в пересохшее горло и, натужно жуя, они обливались потом. Конечно, чай в меню имелся. Но и только. А мужчины после пережитого стресса и тяжёлой работы явно нуждались в чём-нибудь покрепче. Но, памятуя, что мусульманам нельзя употреблять спиртное, стойко терпели.

Не рискнув навлечь гнев кровожадного феодала, я тоже съела кусочек пресного коржика и пригубила пиалу с чаем. Видимо, Нурбаев тоже устал, так как, едва бравые стрингеры одолели определённый для себя минимум, он резко поднялся. Холодно поклонившись, взял ноутбук и, не прощаясь, исчез.

— Уф-ф! — Едва бандит скрылся за пологом, облегчённо перекрестился Стив.

Нэш же уткнулся в ладони и, мелко трясясь, заплакал.

Боясь, что кто-нибудь войдёт, я резко хлопнула в ладоши.

— Хватит ныть, мальчики! Давайте сначала уберёмся отсюда, а потом уж дадим волю чувствам.

Увещевание подействовало, и те принялись лихорадочно собирать аппаратуру. На этот раз оператор не отказался от помощи и, распределив груз поровну, мы выбрались ни поляну. На удивление, вокруг оказалось безлюдно.

— Никого нет. — Покрутив головой, сообщила я.

— Придётся ждать до утра. — Констатировал Стив, постепенно обретающий уверенность, и вновь становящийся менеджером группы.

— Не намерена задерживаться в этом проклятом месте даже на минуту. — Топнув, заявила я.

— В горах ночью не ходят. — Рассудительно сказал режиссёр. — Или, жить надоело?

Что да, то да. Покоптить небо, несмотря на всё гадство окружающего мира, ещё хотелось. Я бы даже сказала очень. И, в сердцах плюнув под ноги, забралась в палатку.

Нэш со Стивом не заставили себя ждать и, вскоре на столе появились два раздвижных стаканчика с зеркальцами на донышке. Узнав походную посуду для возлияний, я поразилась.

— Мальчики, откуда у вас выпивка? Нас же тщательно обыскали.

Нэш, на глазах оживая и опять превращаясь в жизнерадостного Винни Пуха загадочно подмигнул. Затем, взяв одну из треног, стал отвинчивать круглую резиновую «подошву», одновременно служившую пробкой.

Буль-буль-буль.

Звуки приятно ласкали слух алкоголиков, а я рассмеялась. Теперь понятно, почему по дороге сюда Нэш столь категорически отказывался отдать аппаратуру в чужие руки.

— Выпейте, Мери. — Дружески посоветовал Стив. — Бывают моменты, когда алкоголь просто необходим.

— Нет. — Отвернулась я. — Надеюсь справиться со стрессом без посторонней помощи.

Судя по всему, в полые ножки вместилось не менее литра. Так как стаканы всё наполнялись, вскоре начали произносится тосты и, наконец, Стива потянуло на разговоры.

— А он хитрец, этот Али. — Прищурившись, заявил режиссёр. — Мало того, что содрал с нас пятьдесят тысяч за эксклюзивное интервью, так ещё и получил в своё распоряжение материалы.

— Да бросьте вы, мистер Патрик. — Отмахнулась я. — Лучше, благодарите Бога, что вообще живы остались.

— У них весьма своеобразное понятие о чести. — Возразил он. Так что, не думаю, что нам всерьёз что-то угрожало…

Ага, не думает он, видите ли. То-то трясся как сурок, пока благородный Нургаев не убрался восвояси. Да и теперь глушит пойло как сапожник.

Если честно, я была несправедлива к бедняге Стиву. Ибо несколько часов назад и сама выглядела далеко не лучшим образом. А напиваться — естественное состояние бравого стрингера. Так что, пусть.

— Жаль, конечно, что Нургаев не позволил снять голову. — Пожалел режиссёр.

— А, ерунда. — Довольно рассмеялся Винни Пух. — Вот, пожалуйста. — Он извлёк из кармана миниатюрную плоскую коробочку цифрового фотоаппарата. — Качество, разумеется, не очень. Но всё равно, это же можно продать за сумасшедшие деньги.

Ну, уж нет! В моей жизни и без того случилось столько всего, что рисковать, дразня гуляющего на воле свирепого льва, я не собиралась.

— Что это? — Я невинно распахнула глаза и протянула руку.

Не ожидавший подвоха Нэш доверчиво расстался с чудо-техникой, хвастливо пояснив:

— Флэш-карта здесь просто супер! Так что ручаюсь за двадцать минут довольно приличного видео.

— А вам не кажется, что мистер Нурбаев может быть очень недоволен? — Вкрадчиво проворковала я, одновременно отколупывая ногтем крышку фотокамеры.

— А-аа. — Неуверенно протянул Винни Пух. — Не так уж всемогущ.

«А потом выпьем по третьей, и пойдём коту морду бить. — Расхрабрилась мышка».

Отдавая должное смелости оператора я, тем не менее, не собиралась встревать в ещё одни разборки крутых парней. И, смущённо пожав плечами, вытащила блок памяти и сломала в пальцах. Мир праху умершего бесславной смертью подонка. И, долгой и, по возможности, спокойной жизни, заблудшей овечке, по имени Мери Райн.

Едва занялась заря, я буквально пинками подняла безмятежно храпевших коллег и, не обращая внимания на стоны, вытолкнула наружу. Само собой, вечером бандиты ушли. Но, кто знает, не захотят ли они вернуться. Вернее, как скоро это сделают. Так как повторное посещение места срежиссированной Нургаевым пресс-конференции лишь вопрос времени. Не станут же дети гор разбрасываться добротным имуществом.

К счастью, запасы спиртного бравые тележурналисты выжрали подчистую ещё вчера. Безусловно, я не умаляю своих скромных заслуг в разжигании стремления как можно раньше вернуться в, казавшийся после пережитых лишений милым и очаровательным, Грозный. Но, подозреваю, кабы не мучающее коллег похмелье, то задержались бы ещё надолго.

Тропинку нашли довольно скоро и, наверное потому, что дорога вела вниз, зашагали значительно резвее. Во всяком случае, ни о каких привалах не шло и речи. Нэш, если и дулся за вчерашнюю выходку, то виду не подавал. Порадовавшись такому философскому отношению к жизни, я бодро топала вперёд.

Наконец, достигли дна ущелья и, сориентировавшись, пустились в направление города. Естественно, никто не встречал и, проклиная всех здешних обитателей до пятого колена, я упорно двигалась вперёд, надеясь до темноты вернуться в лоно цивилизации.

Часа через четыре, то есть, если вышли в шесть утра, то около десяти, и спустя приблизительно двенадцать километров, вдали показался пост с вооружёнными людьми. Нас они явно заметили, но навстречу никто не торопился. Гадая, кого увидим, за укрытием из наполненных песком мешков, пошли чуть медленнее. То, что это не боевики — ясно. Но, честное слово, затрудняюсь ответить, чьих вопросов боялась больше. Бородатых местных абреков, как подозреваю, поголовно живущих двойной жизнью, или федералов.

Аборигенов опасалась просто потому, что могут обидеть. Ну а как смотреть в глаза представителям российской стороны, вообще не представляла. Надо же будет как-то объяснить, где пропадали почти сутки. Бесспорно, преимущественно достанется нашему менеджеру. Но, поскольку «компетентные товарищи» очень любят беседовать с подозреваемыми по отдельности, представляю, какие мучения выпадут на мою долю.

Всё разрешилось само собой. Из-за брусвера высунулась лохматая голова с традиционно косматой бородой. Мышиного цвета куртка с красными погонами, зачем-то раскрашенная «под камуфляж» явно выдавала принадлежность владельца к сотрудникам милиции.

— Мы — английские тележурналисты! — Что есть мочи завопила я, повинуясь невысказанной просьбе мистера Патрика. — Вчера заблудились в горах.

Под дулами автоматов провели двадцать бесконечных минут, пока местное начальство совещалось по допотопному телефону и, разумеется, на своём варварском языке. То, что в первую очередь связались не с представителями армии, несколько успокаивало.

— Что скажем русским? — Осторожно попыталась прозондировать почву я.

— Ничего. — Пожал плечами Стив. — Мы подданные Её Величества Королевы Великобритании и не обязаны отчитываться, кому бы то ни было о своих действиях.

— Но здесь же война. — Поражённая подобной самоуверенностью, усомнилась я.

— Официально, в республике всё спокойно. — Пренебрежительно отмахнулся менеджер. — Так что, максимум, что нам грозит — недолгий допрос и просмотр отснятых видеоматериалов.

— Но там же Нургаев! — Ужаснулась я.

— Ну и что? Где сказано, что мы не имеем права взять интервью хоть у Господа Бога?

— Но они же потребуют выдать властям? — Я всё ещё не верила в полную безнаказанность.

— Так мы и заложим со всеми потрохами. — Беззастенчиво заржал он. — Расскажем, как всё происходило «на самом деле». Про то, как вчера вечером, отправились на прогулку, и нас наглым образом лишили свободы. И, отвезя с завязанными глазами чёрт знает куда, заставили сделать небольшой репортаж о бескорыстном борце за независимость.

Версия о похищении заставила вспомнить давешний разговор с русским капитаном.

— Стив. — Без особой надежды, а так, на всякий случай поинтересовалась я. — Тебе ничего не известно о пропажах российских офицеров в последнее время?

Он наморщил лоб и нерешительно протянул.

— Что-то я такое слышал, ещё в Москве. Как будто, федералы взяли в плен сына какой-то крупной исламской шишки. То ли из Эмиратов а, может, из Саудовской Аравии.

— Ты с ума сошёл? — Вытаращилась я. — Что будет делать в здешнем гадюшнике мальчик из приличной семьи?

— А чем занимаются в России хорошенькие выпускницы американских колледжей? — Вопросом на вопрос ответил он. — То-то же. А пацан этот, вроде как на Сафари приехал. Только поохотиться, решил не на диких зверей, а на гяуров. Вот и попал в силки, стрелок чёртов.

— И что? — Не отставала я.

— Да я мало об этой истории знаю. — Неохотно расставался с секретом он. — Семье, сама понимаешь, лишняя огласка ни к чему. Говорят, предложили россиянам чуть не сто миллионов, но те по какой-то причине отказались. Вот безутешный отец и покупает русских майоров да полковников. Считает по головам, как скот. Болтают, надеется собрать коллекцию из ста человек и устроить бартер.

Бред какой! Но, поскольку информация явно выходила за рамки привычного, не удержалась.

— Как, ты сказал, его зовут?

— Кого? — Не понял Стив.

— Ну, сопляка этого. Да и сердобольного родителя.

— Щенка — не знаю. А папашу, кажется, Саид-Керим.

Тут к КПП подъехал совершенно раздолбанный военный джип, и нас без лишних слов пригласили занять места. И за каких-то полтора часа с ветерком домчали в Грозный. До части, конечно же, не довезли, а, высадив на одной из близлежащих улиц, не попрощавшись, укатили в неизвестном направлении.

— Так ты помнишь? — Заговорщицки глянул Стив. — Нас похитили и, продержав всю ночь неизвестно где, отпустили на все четыре стороны.

Я молча кивнула. При всей природной честности и врождённой любви к справедливости, неприятности мне ни к чему.

 

Глава 7

Особист — сухой, высокий, весь какой-то ломкий, медленно ходил вокруг стула. Я строптиво молчала, не желая в десятый раз повторять одно и то же. Идиотская, надо заметить, манера, переливать из пустого в порожнее. Но им, должно быть, видней.

— Опишите, пожалуйста, ещё раз, как они выглядели. — Словно глумясь, попросил человек с холодными глазами.

— Включите запись. — Насмешливо посоветовала я. И не удержалась, чтобы не поиздеваться. — Вот уж не думала, что у людей из вашего ведомства встречается прогрессирующий склероз.

— Что вы себе позволяете! — Побагровел он.

— А вы? — Я посмотрела прямо в глаза.

— Я на службе. — Словно это всё объясняло, ответил он.

— Ах, так это профессиональное! — Продолжала изгаляться я. — «Перед прочтением сжечь», «до прослушивания забыть»? Неудивительно, что горстка дикарей водит вас за нос.

— Вы!.. — Стиснул кулаки он.

— Что, я? — Зевнув, как можно шире, я изобразила смертельную скуку. И выдала по-английски. — Я настаиваю на присутствии переводчика.

— Что вы сказали? — Оторопело уставился на меня он.

Я вытащила помаду и принялась краситься. Вообще-то, бедняга не виноват. Но ещё не зарубцевались в памяти беспросветные дни, проведённые в кутузке два года назад. Да и дознаватель чем-то неуловимо напоминал покойного куратора. Так что, просто не могла отказать себе в удовольствии.

Он неуверенно пожевал губами, а я, закончив прихорашиваться, жёстко заявила.

— Если через минуту я не выйду из этой комнаты, то потребую вызвать представителя министерства иностранных дел Великобритании.

Честно говоря, понятия не имею, есть ли такие в природе. Но нахальство подействовало и противник капитулировал. В принципе, никуда бы он, родимый, не делся, и отпустил в любом случае. Но, поскольку за последние двадцать минут его общество изрядно надоело, пошла Ва-Банк.

Стив с Нэшем — тёртые калачи, уже отстрелялись. И, судя по довольным мордашкам, ухитрились отпраздновать победу. Не успела подойти к коллегам, как откуда ни возьмись появился Саша. Он смотрел укоризненно, а на лице отчётливо проступали следы душевных терзаний.

«Работа такая, мальчик». — Мысленно извинилась я, в ответ на невысказанное, но явно читающееся в глазах парня, «Как ты могла»?

— Вам даётся десять минут на сборы. — По-военному лаконично информировал он. — Транспортник на Москву улетает через полчаса.

Оператор с режиссёром не спеша поднялись в квартиру. Я последовала за ними. Из-за того, что вся культурная жизнь в этих местах сводилась к угрюмому поглощению коллегами спиртных напитков, чемодан с вещами почти не разбирала. Так что, бросив сверху джинсы и блузку, и швырнув туда же «мыльно-рыльные» принадлежности, захлопнула крышку и окинула прощальным взглядом комнату.

Дурацкая поездка и, конечно же, по-идиотски закончилась.

— Мери, ты идёшь? — Заглянул Нэш. — Или, надеешься выйти замуж за этого русского?

— Вот ещё! — Фыркнула я.

— Ладно, не скромничай. — Подмигнул Винни Пух. — Я же вижу, как он на тебя смотрит.

— Это ещё ничего не значит. — Я показала толстяку язык. — Надеюсь, ты в курсе, что в таких делах требуется обоюдное согласие?

— Ну, как хочешь. — Великодушно согласился колобок. — Тогда вперёд!

Стив, молча слушавший перепалку, подхватил один из кофров, и мы спустились во двор. Всё тот же армейский джип грязно-зелёного цвета отвёз на военный аэродром. И, в последний раз вздохнув полного опасностей воздуха Северного Кавказа, мы нырнули в тёмное чрево.

По комфортности путешествие один в один напоминало путь сюда. Те же спартанские условия, такие же ящики. Впрочем, на этот раз их было меньше, и напоминали они…

— Ой! — Что есть мочи заорала я.

И, побледнев, прижала ладони к щекам.

— Девочка увидела мышь? — Язвительно осведомился деловито расставлявший стаканы на одном из контейнеров Стив.

— Да это же гробы, мать вашу! — Продолжала кричать во весь голос я.

— Чьёрний тьюльпан. — Проявил недюжинные познания в русском языке Нэш.

— Вам что же, всё равно?

В негодовании я саданула кулаком в стену. То есть в борт. Ну, надеюсь, вы поняли.

— Может да. А, возможно и нет. — Выпив и занюхав рукавом, принялся вслух размышлять Стив. — Но, слово джентльмена, прыгать на ходу я не собираюсь.

Беспомощно оглядевшись, я скорчила кислую мину. Кроме кабины пилотов, весь фюзеляж состоял из одного огромного отсека. Имелась, правда, ещё туалетная комната в самом хвосте. Но это явно не то место, где предпочла бы скоротать оставшиеся часы.

— Я же говорю, деточка. Выпей. — Снова полез с универсальным рецептом Нэш.

— Да иди ты! — В сердцах огрызнулась я.

Забившись в самый дальний уголок и закрыв глаза, тихонько просидела там до самого приземления.

Прилетели в Быково. У трапа встретили серьёзные люди в одинаковых костюмах и, доведя до края поля, зачем-то проверили документы. Что здорово удивило, так как в точке отправления ограничились фейсконтролем. Потом офицер кивнул в сторону здания аэровокзала и мы зашагали ко входу.

Миновав накопитель, остановились у вереницы такси. Частник подрулил почти сразу и Нэш галантно распахнул дверцу.

— Прошу!

Ну, уж нет! За прошедшую неделю опухшие от виски рожи так надоели, что перспектива провести в их обществе несколько лишних минут вызывала изжогу.

— Спасибо, мальчики. — Проворковала я и покачала головой. — Мне хочется проехаться по-королевски.

— Что ж, как отоспишься, подгребай в офис. — Не стал упорствовать Стив.

Парни, немного смутив, по очереди поцеловали мне руку и, покидав аппаратуру в багажник, укатили.

Я устроилась на переднем сидении следующего такси и, блаженно откинувшись, вытянула ноги и назвала адрес.

Наконец-то дома!

Квартира, несмотря на припорошенность пылью и некоторый беспорядок оставленный перед отъездом — это ж всем известно, что убираться, отправляясь в путь — плохая примета! — показалась самым милым местом во Вселенной. После всех лишений я, эгоистка такая, даже забыла, что в ней нет Мишки. Ставшего причиной выпавших на мою долю невзгод.

Первым делом наполнила ванну и вылила полбутылки шампуня. Сбросив грязную одежду, нырнула в тёплую воду и закрыла глаза.

Хорошо!

То есть, плохо, разумеется. Но это вообще. А в данный конкретный момент чувствовала себя прекрасно. Намылив голову, сполоснула и принялась тереться мочалкой, мысленно пожалев бедных обитателей неуютных гор, променявших амбиции на простые радости жизни.

Да ну их! Нравится кормить вшей и носится с автоматами по ущельям — их проблемы. У меня же заботы поважнее.

Насухо вытерлась и, накинув халат, дорвалась до телефона. За время отсутствия звонили раз десять но, в основном, Элла. Несколько абонентов явно установили антиопределитель, или воспользовались телефоном-автоматом, так как в окошке мигали красным мелкие чёрточки.

— Элка, привет! — Набрав номер подруги, радостно завопила я.

— Вернулась! — Так, что заболели перепонки, заорала Элла.

— А то! — Подтвердила я.

— Ну, как, нормально? — Несколько сбавив накал, осторожно осведомилась она.

— Всё в жизни относительно. — Напустила туману я.

— Ясно. — Констатировала вредина. — Ничего не узнала, и это, само собой, хреново. Зато сохранила попку в целости и сохранности, и это просто замечательно.

— Умненькая ты моя. — Захлебнулась я от счастья. — Укушу.

— Я тоже скучала. — Не стала отнекиваться Элка. — Так что, отметим?

— Естественно! — Я была полна энтузиазма. — Только, чур, не в ресторан! Пьяных рож мне и на войне хватило.

— Ух ты-ы! — Ехидно подколола змея. — Может, пора мемуары писать? Ваши американские издатели с руками оторвут.

— Да ну тебя. — Малость обиделась я. — Человек, из ада вернулся, а ей всё смефуёчки.

— Ладно, ладно, извини. — Примирительно засмеялась Элка. — В «Сакуре» чудненькая премьера. И мне, как совладелице популярного модельного агентства прислали два билета.

— Так ты ж, наверное, с Игорьком хотела пойти? — Усомнилась я в правомочности столь беспардонной узурпации подруги.

— А-аа. — Я явственно представила пренебрежительно скривлённые губки. — Куплю ему три литра пива и компакт диск с новым боевиком. Он даже обрадуется.

Да уж. Ходить на спектакли с абсолютно индифферентным к искусству спутником, то и дело норовящим заснуть — удовольствие не из приятных.

— Во сколько начало? — Перестав терзаться угрызениями совести, спросила я.

— В семь. — Ответила Элла. — Но, ты же знаешь. Приличные люди приходят как минимум на час раньше.

Что да, то да. Нужно же «на бомонд посмотреть, себя, любимую, показать». В общем, Москва, несмотря на ураганы и водовороты внешнего мира, продолжала жить по собственным, ей же изобретённым законам, игнорируя, при этом, всех и вся.

— Тогда в пять. — Подвела итог я, и попрощалась.

Открыв гардероб, принялась перебирать вечерние платья. В конце концов, остановив выбор на маленьком чёрном от Валентино, сняла плечики и, приложив к груди, подошла к зеркалу.

Ужас!

Вот что делает с людьми война!

Лицо и шея и кисти рук загорели, отличаясь от остальных открытых частей тела. Черты заострились, скулы выдавались вперед, а волосы отвратительно посеклись. В справедливом негодовании я готова была собственноручно расстрелять каждого, кто хоть раз в жизни прикасался к оружию. А затем, не выдержав испытания собственным внешним видом, покончить самоубийством.

С омерзением отбросив изделие знаменитого кутюрье, подло подведшее в нужный момент, закусила губу и задумалась. Ещё только три часа, так что, до семнадцати ноль-ноль вполне можно привести себя в божеский вид. Абонемента в салон красоты на этот месяц я, конечно же, не купила и, потому, схватив трубку, набрала знакомый номер.

— Ирина Сергеевна?

— Да?

— Это Маша Иглова. — Представилась я.

— А, здравствуйте, Машенька. — Наигранно оживилась хозяйка. — Что-то вас давно не видно?

— Уезжала по делам. — Кратко ответила я.

— Вы хотите возобновить посещения? — Ласково осведомилась она.

— Нет, то есть, да. — Запнулась я. — Дело в том, что мне срочно нужен сеанс в солярии. А, заодно, педикюр и услуги парикмахера.

— Что ж, приезжайте. — Милостиво согласилась Ирина Сергеевна.

Лихорадочно натянув джинсы, засунула в пакет надеявшееся на скорую реабилитацию платье. Положила туда же новые колготки и босоножки и запрыгала по ступенькам, рассчитывая быстро поймать такси.

— Не думаю, что это можно исправить с первого раза. — Ирина Сергеевна, в прошлом врач-косметолог, а ныне вполне преуспевающая российская бизнес-вумен критически осмотрела причиненные войной повреждения. — А у вас что, горит?

— Нет, вообще-то. — Неуверенно пожала плечами я.

— Тогда, я бы советовала непродолжительную ультрафиолетовую ванну в, увлажняющий крем, а так же лёгкий массах лица. Но про вечернее платье на сегодня придётся забыть.

Я понуро кивнула и, оставив в кабинете злосчастный пакет, с принёсшими столько разочарований вещами, отправилась на процедуры.

Аппарат, обеспечивающий клиенткам соблазнительный ровный загар, тихонько попискивал, вызывая ощущение, что попала в гнездо с маленькими галчатами. Лёгкие пальцы, порхавшие по лицу, несколько сняли стресс и, поддавшись соблазну, отправилась в следующий небольшой зал, где работал здоровенный мужчина, делавший массаж общий. Безусловно, я жертвовала временем, предназначенным для устранения дефектов ногтей и причёски, но решила, что это ерунда. Ведь внешняя привлекательность, как известно, вторична. Главное в женщине — прелесть внутренняя.

В половине пятого, сидя в кресле парикмахера и поняв, что даже под угрозой расстрела не успею домой вовремя, позвонила Элле.

— Что-нибудь случилось? — Забеспокоилась она.

— Да нет. — Ответила я. — Просто застряла у Ирины Сергеевны.

— Что ж, так мне даже ближе. — Обрадовалась она. — Никуда не убегай.

— Очень, очень хорошо. — Вышедшая проводить хозяйка довольно осмотрела меня.

Разумеется, фирменные джинсы, купленные за сто пятьдесят долларов и мягкий белый свитер — не совсем подходящий наряд для первого после возвращения бала, на который ухитрилась угодить прямо «с корабля». Но, поскольку выбора не оставалось, я энергично тряхнула головой. Если кому-то не нравится — плевать. Я же не собираюсь портить себе удовольствие от вечера.

— Прекрасно выглядишь! — Подъехавшая почти без опоздания Элла, без малейшей зависти окинула взглядом с головы до ног.

Вот за что люблю подругу, так это за несокрушимую уверенность в собственной неотразимости. Сколько бы длинноногих куколок не приходило устраиваться на работу, Элка ни разу не испытала портящих кровь чувств. Для себя она являлась центром вселенной, что, как ни странно, сказывалось на характере. В лучшую сторону.

Мы поцеловались, и я впорхнула на переднее сиденье.

— Значит так. — Принялась вводить в курс дела подруга. — Это маленькая труппа, всего пять человек.

— Сколько? — Удивилась я, ибо даже в студенческих спектаклях участвовало, как минимум, в два раза больше народу.

— В этом нет ничего страшного. В нынешние времена в некоторых постановках и антрепризах выступают и вовсе два-три актёра. И это продиктовано вовсе не соображениями экономии на зарплате. Просто, многие режиссёры искренне верят в то, что их шедевры не должны быть перегружены действующими лицами. И пришедший в театр зритель имеет право в полной мере насладиться игрой каждого лицедея. К тому же, в небольших залах возникает ощущение камерности, сопричастности с событиями, разворачивающимися на сцене.

Храм искусств находился в заурядном жилом доме в центре Москвы, занимая почти весь первый этаж и небольшую часть второго. Вино водочный, правда, торгующий не маргинальным бухлом, а коллекционными марками, как понимаю, способствовал ажиотажу. Над отдельным входом, причудливо расположилось стилизованное под японские иероглифы название.

— Вечером надпись горит, меняя цвета. — Пояснила Элла.

— С каких это пор ты стала театралкой? — Удивилась я.

Подруга смутилась и, что-то пробормотав под нос, вышла из машины.

Помещение и впрямь оказалось весьма уютным. К святая святых примыкал холл, с удобными креслами. Там же была устроена миниатюрная оранжерея с игрушечным водопадом.

— Правда, прелесть? — Обернулась Элла. — Владелец очень гордится садом камней. Говорят, для его устройства приезжал специалист из Японии.

Довольно обширное поле в форме круга было засыпано светлой галькой. Тут и там возвышались одинокие асимметричные валуны, образуя загадочный узор. По краям росли несколько карликовых сосен «бонсай».

— Да. — Не особо лукавя, согласилась я. — Здесь и впрямь прелестно.

— Японские философы уверяют, что сад камней, предназначенный в основном для медитации — это миниатюрная модель вселенной. «Вода напоминает о быстротечности бытия. Гранит же подчёркивает незыблемость мироздания».

— Нравится? — Тихо подошедший мужчина лет тридцати имел яркую восточную наружность.

Не знаю, как называются у них Мачо но, по тому, как внезапно зарделась Элка, я поняла причину спонтанно возникшего увлечения театром.

— Здравствуйте. — Пролепетала свежеиспеченная поклонница. И повернулась ко мне. — Это Талгат, владелец, главный режиссёр и душа «Сакуры».

Новоявленный Мольер поцеловал нам руки и охотно поделился взглядами на проблемы уже лет сто агонизирующего театра.

— В наши дни, для того, чтобы реанимировать интерес зрителя, нужно совершенно по-иному организовывать околосценическое пространство. Бесспорно, мы не опустимся до уловок некоторых дельцов, завлекающих публику трусами Шварценеггера или перчатками Ван-Дамма. Естественно, реклама, обеспечивающая кассовые сборы необходима. Но мы, служители Мельпомены — он многозначительно поднял палец — просто обязаны держать марку высокого искусства. И в этом отношении культура и традиции Страны Восходящего Солнца является неплохим примером для подражания.

 

Глава 8

Исполнители плавно двигались, купаясь в удивительном освещении. Половину пространства заливал ядовито жёлтый тусклый свет. Вторая же поражала изумрудным сиянием. Декораций практически не наблюдалось. Лишь в глубине белым светом была нарисована цветущая сакура. Ах да… Вся эта мишура не должна пришедшим на спектакль мешать получать удовольствие от игры талантливых людей.

Кто-то, по-видимому, главный герой, облачённый в ну очень стилизованное кимоно, больше напоминавшей рясу средневекового монаха, пьяно покачиваясь, вышел вперёд, и вдруг наступила темнота. Затем осветился задник. Проступившая тень синхронно повторяла движения актёра, что создавало жуткое и не совсем понятное впечатление.

Но, увы… Всё загадочное очарование рассеялось, стоило лишь прозвучать первой реплике. Я даже расстроилась, честное слово. Нет, всё-таки, ни что ни ново под луной. Да, тот, чьё бессмертное творение взялся переосмысливать новоявленный гений, сам был горазд беззастенчиво пользоваться первоисточниками. Но, всё же, общеизвестная версия, давным-давно написанная датчанином Саксом Грамматиком и пересказанная впоследствии Томасом Кидом мне как-то ближе. Вероятно виновато проклятое образование. Коль уж что-то вбили в голову, то выковырять оттуда какому-то шарлатану вряд ли удастся! Или, всё дело в том, что англичанин, при жизни не очень задумывавшийся о собственном величии, и поставивший на подмостках театра со странным названием «Глобус» историю Гамлета был гением?

Лично я склоняюсь в пользу последней версии. Но, кто знает… Вполне допускаю, что лет через триста благодарные потомки воздвигнут памятник основателю «Сакуры».

Пусть.

Поскольку представление не затронуло душу, в антракте загорелась желанием смыться. Элка, за время дружбы успевшая изучить меня как облупленную, сделала страшные глаза.

— Не смей!

— Ты о чём? — Деланно удивилась я.

— Да так, о птичках. — Ответила она. — Знаешь, если честно, мне и самой не очень.

— Так и наплюй. — Ничтоже сумяшеся посоветовала я. — Вряд ли человек, додумавшийся поставить Это. — Я брезгливо кивнула на сцену. — Так уж хорош в постели.

— И что тебе не нравится? — Противореча самой себе взвилась Элла. — Вполне даже нормальная история из жизни средневековой Японии.

Я отвернулась, чтобы не засмеяться. Нет, не так уж не прав, оказывается увлёкший Эллу режиссер, торя полные опасностей неведомые тропы. Он всего-навсего в курсе, что «новое — это хорошо забытое старое».

Я же просто, не ожидала, что человеческая память так коротка и Шекспира предадут забвению столь быстро. Но, оглянувшись на публику, начала понимать. Увы… В данном конкретном случае речь шла не о людской неблагодарности. Здесь лишь на сто процентов срабатывала формула: «не знал, не знал, да и забыл».

Я даже позавидовала представителям среднего класса, вдохновенно делящимися впечатлениями от первого акта. Сколько ещё сюрпризов им предстоит! И, когда-нибудь, попав в настоящий театр на версию… скажем так, более близкую к оригиналу, они искренне возмутятся беззастенчивой наглостью жителя туманного Альбиона. Бессовестно укравшего историю о страстях обитателей Страны Восходящего Солнца.

Хотя… И те, и другие населяли острова. А, если пользоваться методом профессора Фоменко, то многие неоднократно доказанные факты можно легко оспорить. Ведь, сей учёный муж утверждает, что, если созвучны имена или слегка похожи биографии — значит, это, несомненно, одна и та же личность!

Так, какая разница, как давно и на каком краю земли всё происходило на самом деле?

Не желая портить отношений с единственной подругой, я покорно вздохнула.

— Да нет, это я так.

— Ну что ты за человек такой? — Расстроилась, на этот раз за меня Элла. — Да вернётся твой Мишка.

— Очень на это надеюсь.

Раздался звонок, приглашающий в зал, и мы заняли места. Всё оставшееся время я сидела, бездумно уставившись в пол. В душу исподволь заползал необъяснимый липкий страх. Будущее не сулило абсолютно ничего хорошего. Я по-прежнему не сдвинулась с мёртвой точки. И, что самое худшее, совершенно не представляла, что делать дальше.

После окончания долго звучали бурные аплодисменты. Но на этом мои муки не закончились, и пришлось покорно следовать за Эллой, кинувшейся за кулисы выражать восторг.

— Ты иди Эл. — Вяло напутствовала подругу я. — А я здесь подожду.

Поклонница неземного таланта в числе прочих прихлебателей скрылась за дверью помпезного кабинета я, устроилась на одном из стульев, стоявших вдоль стены.

Мимо проходила пожилая пара. Он — в добротном смокинге с бабочкой. Женщина с морщинистой шеей блистала бриллиантами.

— Вряд ли можно сказать, что-либо определённое. — Разглагольствовал знаток. — Планка театральной критики заметно упала в последнее время. Несомненно, осталось несколько динозавров но, честное слово их очень мало.

— Уходит старая гвардия. — Закивала дамочка. — Об объективной и беспристрастной оценке режиссёры и актёры теперь могут только мечтать.

— Как вы правы, дорогая. — Оживился седой господин. — Погоду главным образом делают люди, собравшиеся в небольшой «междусобойчик». И, увы, каждый главреж, имеет собственных придворных, которых вынужден регулярно подкармливать.

Господи! Мне бы их заботы!

Появилось светило в окружении экзальтированных дурочек. Элка, застенчиво тусовалась где-то с краю. И я малость пожалела несчастную. И, порадовалась за Игоря. Всё же, мужика надо любить того, что под боком, а не собственноручно воздвигнутого на пьедестал. От чуда, поселившегося среди пивных банок, по крайней мере, не приходится ждать сюрпризов. Хотя, надо признать, что тут я не права. Основатель «Сакуры», смело и по новаторски трактующий известные произведения, вполне даже предсказуем. Самовлюбленность, написанная на сытой и довольной, как у наевшегося сметаны кота, морде, отслеживается невооруженным глазом.

Компания направилась к выходу, и я тихонечко двинулась следом. Талгат с девицами, предварительно зайдя в расположившийся по соседству винный магазин, уселся в не очень новый, но и не производивший впечатления развалюхи джип. Места для безутешной рохли, разумеется, не нашлось.

Я деликатно стояла в холле, глядя сквозь окошко в двери. Увидев, что Элла, проводив машину с кумиром долгим взглядом, начала озираться, я быстро уселась одно из кресел. Не найдя меня на улице, та, конечно же, вернулась и застала любующейся садом камней.

— Ну, как? — Невинно поинтересовалась я.

— Пригласил на следующий спектакль. — Без особого воодушевления соврала Элла.

— Ну, и славненько. — Наигранно бодрым голосом заявила я. — Ещё на сегодня планы есть?

Она неуверенно пожала плечами.

— Нет, вроде.

— Тогда, поехали.

По дороге домой Элла рассказала, как прошёл показ в Варшаве. Но, так как и её и меня в данный момент это интересовало мало, тема постепенно сошла на нет.

Чёрт! Если это будет продолжаться, придётся прикрывать лавочку. Пока не наломали дров и дружными усилиями не ухитрились окончательно загубить репутацию фирмы.

— Завтра на работу выйдешь? — Прощаясь, спросила Элла.

— Извини. — Я заглянула ей в глаза. — Поездка выдалась на редкость тяжёлой и хочу денька два побыть одна.

Я, и в самом деле, не представляла, как стану сидеть в нашем уютном офисе. То есть, догадывалась, что буду тупо пялиться в стену, пропуская мимо ушей реплики и вызывая недоумённые взгляды. Лучше уж поваляюсь на диване, так же бездумно глядя в потолок, и надеясь найти ответ на извечный вопрос, несмотря на воспитание, заложенный на генетическом уровне.

«Что делать»?

Проблема занимала весь следующий день. Я вяло щёлкала пультом, постепенно впадая в депрессию и даже ленясь проверить почтовый ящик. К счастью, подсказка пришла сама собой и совсем не оттуда, откуда надеялась получить. Точнее, это вовсе не была подробная, пошагово расписанная инструкция, а как раз, наоборот. Предостережение.

На третьи сутки после возвращения из командировки в дверь позвонили, и, запахнув халат, я поплелась открывать. Скорей всего, нужно было взглянуть в глазок. Да, Бог с ним. Что бы это дало, в конце концов?

Смутно знакомая личность в строгом костюме отодвинула меня плечом и, нагло ввалившись в квартиру, бесцеремонно осмотрелся.

— Собирайтесь.

Так и не сообразив, где встречала эту плоскую харю, разозлилась.

— Ещё чего?

Он несколько опешил и, почесав подбородок, вытащил телефон.

— Она отказывается.

Я молча ждала, пока незваный гость уберется, но тот явно не намеривался исполнять моё невысказанное желание.

Выслушав собеседника, он тяжело, как перед выполнением набившей оскомину работы, вздохнул и заговорил.

— Поймите, это в ваших же интересах.

Раздражение пёрло изо всех щелей, однако, усилием воли я сдержалась.

— Вы расскажете, где мой муж?

— Ответ на этот вопрос не в моей компетенции. — Равнодушно заявил он. — Впрочем, встреча всё равно состоится, хотите вы этого или нет.

— Ваше высокое начальство оторвёт задницу от мягкого кресла и приедет лично? — Съязвила я.

Он побагровел и, стиснув зубы, прошипел.

— Девчонка!

Ну, ясно, что не пацан. Я приняла неприступный вид, и изрекла.

— Вы у меня дома, между прочим. А я — подданная другого государства.

— Вот-вот. — Оживился он. — Туда-то мы вас и депортируем. В двадцать четыре часа.

Не в силах поверить я принялась хватать ртом воздух. Всё же, нет справедливости на свете. Если выпрут из России, то как сумею найти пропавшего Мишку?

— Так, что вы решили, Маша? — Выжидающе глянул он.

Тут я вспомнила, где его видела. Это был один из сотрудников организации, преследовавших перед отъездом в Грозный. И, насколько помню, давший ценный совет, не совать нос куда не надо. Возможно, его руководство, огорчённое моей излишней активностью, хочет поставить ультиматум.

— Хорошо, подождите в коридоре. — Без особой охоты согласилась я.

— Побыстрее, пожалуйста. — Поторопил он.

Не желая огорчать, по всей видимости хорошего человека, не спеша вымыла голову. Высушила волосы феном, тщательно накрасилась и, одев строгий деловой костюм — юбка, жакет, белая блузка, узкий галстук, тёмные туфли на низком каблуке — выскользнула за дверь.

Гонец, принёсший, как подозреваю не очень благую весть, сидел в салоне всё той же чёрной машины, и читал газету. Напарник со скучающим видом курил, глядя на окна верхних этажей. Я плюхнулась на заднее сиденье и проворковала.

— Вот и я.

Неодобрительно покачав головой, гость демонстративно глянул на часы и автомобиль тронулся.

Здание было всё тем же. Но в этот раз, явно признав во мне завсегдатая, зарулили во двор, для чего пришлось миновать пост охраны. Вошли внутрь и, проводив до кабинета, парочка осталась снаружи.

— Здравствуйте. — Сухо, но с явно читаемым интересом в глазах приветствовал мужчина лет пятидесяти.

— Добрый день. — Вежливо ответила я.

Не теряя времени, он развернул стоящий на столе ноутбук, и включил воспроизведение.

Что ж, надо признать, что Нэш знал дело хорошо. Во всяком случае, на экране я выглядела просто отлично! Равно как и скорый в принятии решений и умеющий быстро претворять в жизнь задуманное, мистер Нургаев.

— Что вы можете сказать по этому поводу? — Вперил в меня пронзительный взгляд он.

— А надо ли? — Усомнилась я.

Нет, ну что за люди, а? Как будто не понятно. Коль уж строите демократическое общество, то пора бы привыкнуть, что не все станут ходить по струнке. И уж тем более, «стучать» по первому требованию и даже без оного.

— Ладно, не буду спрашивать «зачем»? Лучше ответьте «как»? — Терпеливо начал он.

— Что «как»? — Принялась тупить я.

— Как, я имею в виду технически, вам удалось встретиться с Нуграевым?

Тяжко вздохнув, я озвучила выдуманную Стивом версию. Но московский товарищ тоже оказался не лыком шит и выложил передо мной толстую пачку фотографий. Вообще-то, все бородатые люди, изображённые на снимках, были похожи, как две капли воды. Но, показалось, что смогла узнать одного из пассажиров доставившего на страшное рандеву микроавтобуса. Впрочем, полной уверенности не было и, равнодушно перебирая снимки, я пожимала плечами.

— Вот этот вроде бы смутно знаком. — Я подтолкнула карточку в его сторону.

Прямоугольник заскользил по столешнице и остановился, ловко прихлопнутый ладонью.

— Тимур Мамедов. — Прочитал на обратной стороне он. — Вы уверены?

— Нет. — Противно улыбнувшись, заявила я. — К тому же, я здорово испугалась.

— Что ж, можете быть свободны. — Он потерял ко мне всякий интерес. — Да, и позвольте ещё раз дать совет…

Закончить он не успел, так как я разочарованно воскликнула:

— Как это «свободна»?

— Вы хотите остаться? — Съехидничал он. — Что ж, нам так будет даже проще.

— Сами вы оставайтесь! — Возмутилась я. — Вы собираетесь возвращать мне мужа?

— Вам же объяснили, что майор Михаил Иглов в данный момент выполняет ответственное задание. По последним сведениям он находится в безопасности. Вам же лучше немного подождать. Отдохните, навестите родителей, в конце концов. И, очень вас прошу. — Он выделил голосом последнее предложение. — Перестаньте изображать Евлампию Романову.

— Кого? — Не поняла я.

— Вот-вот. — Засмеялся он. — Почитайте на досуге. Или, на худой конец, просто посмотрите на DVD. Говорят, она очень популярна у вас в Америке.

— Где Михаил? — Я уперла кулаки в стол.

Дверь бесшумно распахнулась и он приказал возникшим за спиной давешним добрым молодцам.

— Уведите.

— Как уведите!? — В негодовании от столь бессовестного, без суда и следствия, попрания моих гражданских прав, завопила я. — В чём меня обвиняют?

— То есть, проводите. — Досадливо поправился он.

И мне показалось, что на мордах у всех троих явно проступило сожаление.

— До свидания. — Насмешливо сказал тот, что сидел рядом с водителем.

Шофёр промолчал.

— Прощайте! — Гордо вскинула голову я и зашагала к подъезду.

— Маша! — Позвал он, едва взялась за ручку двери.

— Что? — Обернулась я.

— Не лезь ты в это дело. — Подбежав, тихо посоветовал он. — Твоего сейчас нет в России. Так что, в самом деле, возвращайся на какое-то время в свою Северную Дакоту.

— Я подумаю над вашим предложением. — Надеясь, что он не заметит неискренности, пообещала я.

— А-а! — Махнул он. И, уже дойдя до машины, крикнул. — Дура!

На душе сразу стало как-то легче. Словно этим, произнесённым в сердцах оскорблением, представитель власти давал индульгенцию на все опрометчиво-отчаянные поступки и наивные глупости, что предстояло совершить. А, может, «память предков» сидящая в каждой русской женщине, благодарно отозвалась на привычное обращение. Невольно поднимая тонус до необходимого уровня, и заверяя подсознание что «всё в порядке»?

«Раз уж забеспокоились, значит, действую в верном направлении». — Со свойственной всем представительницам прекрасного пола способностью к дедукции, рассуждала я. — «Эрго»?

Тут логика начинала буксовать, а на первый план выступали эмоции. Как правило, тут я ненадолго давала волю слезам. И, всплакнув и полюбовавшись в зеркало на опухшие зенки, вновь начинала ломать голову. Та, бедная, послушно реагировала на титанические усилия, отзываясь тупой болью. Но — увы! — и только. Это были все достижения. И, приняв таблетку и запив кружкой крепчайшего кофе, я заходила на очередной виток.

Телевизор, работающий с выключенным звуком, иногда отвлекал внимание. Без особого интереса, а, точнее, абсолютно не вникая в суть происходящего на экране, я вновь и вновь терзала душу и ломала руки от отчаяния. Поездка в горы вспоминалась, как самое светлое событие, произошедшее в последнее время. Да, скорей всего, так оно и было. Действительная или мнимая опасность заставила пусть ненадолго избавиться от страшных мыслей.

«Ждать и догонять хуже всего». — Напомнила себе. — «Но, из двух зол, надо выбирать меньшее».

И, хотя явно собиралась преследовать фантом, всё же решила, что это лучше, чем сходить с ума от горя, сидя в пустой московской квартире.

 

Глава 9

Хандра закончилась в одночасье. И, словно компенсируя потраченное за несколько дней депрессии время, я развила бурную деятельность. Жизнь в офисе била ключом. Я просеивала кандидаток и изредка косилась на Эллу, заговорщицки прижимая палец к губам.

Побеседовав с очередной глупышкой, желавшей счастья много, сразу и, по возможности, даром, довольно откинулась на спинку кресла и картинно вытерла пот.

— Машка, ты очумела! — Восторженно выдохнула Элла. — Это ж совсем не наш огород!

Под фермерскими угодьями, как понимаю, подразумевалась сфера деятельности.

Что да, то да. Дерзнувши, я закусила удила и как танк пёрла вперёд. Целью, на этот раз выбрала таинственного Саид-Керима. Проведя несколько бессонных ночей в Интернете, выяснила, что он — потомственный буржуй. Или, скорее, аристократ.

Шейхом, он, разумеется, не был. Но, несомненно, являлся особой, приближённой к императору. Состояние мужика, исчисляемое невообразимой простыми смертными цифрой со многими нулями, было огромным. Что позволяло иметь семь жён, кучу отпрысков и, при этом содержать ежемесячно обновляемый штат наложниц.

Команда евнухов — не знаю уж, в действительности оскоплённых или числящихся таковыми номинально, собирала красавиц по всему миру. Нет, не подумайте. Они — не шайка, похищающая девственниц и до конца дней продающих несчастных в рабство. В наши дни всё происходит гораздо более цивилизованно.

В газетах, по радио, телевидению, а так же во всемирной паутине, регулярно давались объявления. Непонятные для мечтающего опохмелиться водопроводчика дяди Васи или измученной жизнью и замордованной мужем-алкоголиком и тремя детьми работнице с тридцатилетним стажем. В прошлом комсомольской активистке, а ныне делящей личное время между производством и шестью сотками с хлипким домиком. Но девушкам, имеющим что показать, и с детства разглядывавшим журналы мод, всё становилось ясно с первого взгляда.

Вообще-то, это не тот бизнес, которым можно гордиться в настоящем и без стыда рассказывать внукам в пенсионном возрасте. Но, поскольку у Сары, единственной палочки-выручалочки, не было совершенно никаких связей в арабском мире, приходилось пошевеливаться самой.

Мысль отправится на Аравийский Полуостров в качестве туристки, сразу отбросила, как непродуктивную. Много ли сможет узнать приехавшая на пару недель женщина с американским паспортом? Думаю, вряд ли. Тем более что доступ в любой из дворцов Саид-Керима явно закрыт для праздно шатающихся иностранцев.

И тогда я решила действовать изнутри. Правда, туда ещё надо было попасть. А самый лучший способ, это, конечно же, предложить хозяину то, в чём он нуждается. К великому огорчению, в знатоках русской культуры девятнадцатого века нефтяной магнат потребности не испытывал. Версия об устройстве в качестве горничной при ближайшем рассмотрении не выдержала мало-мальски серьёзной критики. На тренера по аэробике, фитнесу, водным лыжам или спортивной гимнастике, приглашаемых заботливым Саид-Керимом для многочисленных детишек ни я ни, тем более Элла, явно не тянули.

Безусловно, можно попробовать. Но, если учесть, что в этом качестве подвизались вышедшие в тираж, но сохранившие прекрасную форму экс-чемпионы мира и олимпийских игр или, на худой конец, Европы или соревнований Пан-Азиатских, то наши шансы равнялись нулю. И второй попытки, сами понимаете, давать никто не собирался.

К счастью, любвеобильный хозяин оставлял узкую лазейку, и именно ею я собиралась воспользоваться. Немного смущало, что она шириной с… Ладно, не буду вульгарничать. «В любви и на войне все средства хороши». А я как раз отправлялась на поле брани. И, можете смеяться, сколько хотите, собиралась победить как раз с помощью любви.

Естественно, для развёртывания полномасштабной компании наших с Эллой денег явно не хватало. Но, как оказалось, гонорары у бесстрашных стрингеров, к коим с недавних пор без ложной скромности могу причислять себя и я, более чем хорошие. Само собой, при условии, что вы работаете на солидную корпорацию, а не на вшивый телеканал, вещающий на пару штатов. Но это уже зависит от добытых новостей.

Судя по всему, потрудилась наша бравая троица на славу, вследствие чего мой счёт пополнился довольно кругленькой суммой. Конечно, привезённые материалы не стали громкой сенсацией. Но, вслед за Би-Би-Си запись интервью показали ведущие мировые каналы, такие как Си-Эн-Эн и многие другие. Я даже слегка пожалела, что поторопилась подписать контракт, не оговорив проценты. Но, так как поезд ушёл, а сокрушаться о несбыточном не в моих правилах, вполне удовлетворилась существующим положением вещей.

— Может, заключим новое соглашение? — Спросил Стив. — На постоянной основе?

— Если только вас пригласят придворными операторами к одному богатому арабу. — Хитро подмигнула я.

— Чего нет, того нет. — Развёл руками мистер Патрик. — А что, русских парней тебе уже недостаточно?

— Не твоё дело. — Огрызнулась я.

Впрочем, без особого азарта.

Так как единственное, что мне нужно в этой жизни — самый обыкновенный мужчина со светло русыми волосами и зелёными, как у мальчишки озорно искрящимися глазами.

— Ну, как знаешь. — Перестал валять дурака режиссёр. — Но, если что — милости прошу. Для тебя моё сердце распахнуто в любое время.

— Я подумаю. — Пообещала я.

И, послав на прощание воздушный поцелуй, запихнула вызывавшую такие противоречивые чувства парочку в дальний уголок памяти.

— Может, перекусим? — Предложила Элла. — Сегодняшний поток, как будто иссяк.

В самом деле, девушки предпочитали приходить в определенные часы. Где-то начиная с одиннадцати утра и до пятнадцати ноль-ноль. Плюс-минус, естественно. Скорей всего, это обуславливалось графиком работы. Но жизнь кандидаток вне нашего с Эллой проекта меня не касалась. Они — всего лишь пропуск в святая святых интересующего меня человека. Да, согласна, не очень-то это красиво. Но, раз обоюдные интересы соблюдены, и каждый получал, что хотел, совесть мучила мало.

— Хорошо. — Согласилась я. — Только, чур, после ленча вернёмся в офис.

— Ну, ты даёшь! — Восхитилась Элла. — Прямо, не узнаю тебя, подруга.

— Не всё же время мне киснуть. — Пожала плечами я. — Разумеется, от тоски никуда не денешься. Но, надо ж и меру знать.

Мы пешком дошли до небольшого ресторанчика и, сделав заказ, уселись за столик у окна.

— Значит, имеем семь брюнеток, десяток блондинок и пять девочек восточной внешности. — Констатировала Элла, прихлёбывая кофе с пирожным.

— Ты считаешь, что этого достаточно? — Засомневалась я.

— По мне, так вполне хватит. — Подтвердила Элла. — Или, по-твоему, нефтяные доллары так ударили арабам в голову, что те пренебрегут лучшими московскими кралями?

Я неопределённо хмыкнула. Не то, чтобы не нравились абитуриентки. Но, давно известно, что если хотите, чтобы команда выиграла прыжки в высоту, нужно найти одного человека, с лёгкостью берущего семь футов, а не семь человек, прыгающих на один фут.

Если верить мемуарам одной сорокалетней итальянки, в своё время проведшей три года в гареме Саид-Керима, и в двадцать восемь «вышедшей на пенсию» по основной профессии. А на заработанные на Востоке деньги открывшей сеть пиццерий, то он настоящий гурман. Истинный ценитель, не очень падкий до силиконовых сисек и крашеных волос, но предпочитающий всё естественное.

Честно говоря, глядя на фотографию пятнадцатилетней давности, на которой было изображено худосочное бледное создание, я поражалась, как с такой внешность вообще можно рассчитывать на внимание со стороны сильного пола. Но, вот поди ж ты. Одна из самых дорогих содержанок, чей «рабочий день» стоил около двух тысяч долларов. Помножьте на три года контракта и что получите на выходе? Вот и я о том же. Вряд ли мужчина, не знающий, чего хочет, станет швыряться подобными деньгами.

К несчастью, это было хуже всего. Нет, не щедрость, граничащая с расточительством, пускаемая в дело для удовлетворения собственных прихотей. А спокойная уверенность в том, что в этой жизни можно купить абсолютно всё. И, если это правда, я имею в виду слухи о угодившем в руки российских спецслужб сыне, и шаги, предпринятые безутешным отцом для его освобождения, то я очень не завидую пропавшим без вести русским. Ведь, когда сильные мира сего идут на принцип, головы летят с плеч с неимоверной, просто катастрофической скоростью.

Что собираюсь предпринять дальше, в случае, если всё получится и смогу приблизится к объекту хотя бы на расстояние прямой видимости, просто не представляла. Если честно, даже думать об этом боялась.

Скорее всего, меня вёл инстинкт. Нечто, что сидит глубоко внутри нас, заставляя действовать, в миллионный раз подтверждая правило, что успеха добиваются не благодаря чему-то, а очень даже вопреки. Да и принцип Наполеона, если помните такой, в моём понимании кое-чего да стоил.

— Заснула, что ль? — Помахала ладошкой перед моими глазами Элла.

— Да нет, я слушаю, слушаю. — Отрешённо пробормотала я.

— А чего молчишь? — Обиженно надула пухлые губки компаньонка.

— Надеюсь, что из привезённой нами кучи народа хоть одна да глянется. — Рассеянно кивнула я.

— Одна! — Воскликнула Элла. — Да ты посмотри на этих кобылиц! — Ноги от ушей, буфера как…

— Вижу, ты уже за клиента всё обдумала? — Иронично подняла брови я.

Нет, я вполне доверяю Элкиной деловой хватке. Просто она… Скажем так, чересчур эмоциональна. И невольно поддалась влиянию стереотипов. Раз уж русская красавица то, непременно, кровь с молоком, коса до пояса и все прочие, укоренившиеся в сознании простых смертных лубочные атрибуты. Мне же требовалось попадание в десятку. Причём, с первого выстрела.

— Тоже мне, бывалая мадам! — Фыркнула Элла.

— Здесь дело не в этом. — Как можно терпеливее принялась в — по-моему, уже третий раз, объяснять я. — Главное не внешний вид, а послевкусие. И, пресекая возражения, жёстко добавила. — Не путать с отрыжкой.

— Тьфу ты. — В сердцах плюнула Элла. — Тоже мне, интеллигенция.

— Представь себе, да. — Демонстративно не замечая сарказма, подтвердила я. — Или ты по наивности думаешь, что все мужики ка-азлы?

— А то нет! — Встала в позу подруга.

— Не суди обо всех по своему Игорьку. — Улыбнулась я. — Кстати, как у вас?

— А-а… Дома сидит. — Она скорчила плаксивую рожу. — Что с дурака взять?

— А чё ж тогда на фиг не пошлёшь? — Отважилась на провокацию я.

— Так ведь, люблю идиота. — Просто ответила напарница.

И от этой безыскусной естественности у меня по коже побежали мурашки.

— Вот. — Стараясь использовать личную жизнь подруги в качестве поучительного примера, заговорила я. — Так и давай считать, что человек, способный озолотить понравившуюся девушку, ищет не примитивных постельных развлечений, а нечто большее. И исходить именно из этого.

— Короче, Маш. — Напарнице, не желавшей внять голосу разума, изменяла выдержка. — Я считаю, что пора отправляться.

— Ладно. — Внезапно согласилась я. — Завтра летим в Италию.

— Фью-у-уть! — Покрутила пальцем у виска Элка. — Совсем сбрендила с горя. То загорелась: «Везём девочек в Эмираты! У шейхов бабок куры не клюют»! А то, вдруг с бухты-барахты к макаронникам.

— Ты не понимаешь. — Попыталась остановить поток красноречия я. — Но, надеюсь, со временем убедишься, что я права.

— И что мы там забыли? — Перебила Элла.

— Так… — Неопределённо протянула я. — Хочу удостовериться, есть ли у нас хоть один шанс их тысячи.

— Маш, ты это. — Замялась Элла. — Сгоняй одна а? Ну, что я забыла в этой Италии? Только деньги на ветер выбрасывать. А я тут побуду. Девочек посмотрю. Вдруг, как раз за время нашего отсутствия какая-нибудь Золушка пожалует.

— Да ради Бога. — С облегчением согласилась я. — Я быстро.

Мы расплатились, в меру щедро дав на чай, и медленно зашагали назад.

— Гляди, опять стоят! — Элла ткнула локтем в бок.

— Поаккуратней нельзя. — Охнула от боли я.

— Извини, это от неожиданности. — Не отрывая глаз от чёрной колымаги, тихо сказала Элла.

— Ладно, прощаю. — Великодушно отпустила ей грехи я.

— Мне кажется, это бандиты. — Прошептала Элка. — Небось, слух о нас с тобой по Москве пошёл, вот и явились, не запылились. «Защиту» предлагать и вообще.

— Расслабься. — Успокоила Испуганную Эллу я. — Это по мою душу.

— Что ты натворила? — Удивлённо взмахнула ресницами она.

— Да так… — Я ухмыльнулась. — С их стороны это превентивные меры.

— Машка, так ты шпиёнка? — Принялась юродствовать Элка.

— А ты что, не знала? — Я картинно вскинула брови. — А наше агентство — это ж только прикрытие.

Весело препираясь, мы подошли к офису, и тут действительно ожидал сюрприз.

Два относительно молодых парня с малость потасканными лицами, но довольно крепкими фигурами, вальяжно устроились в нашем уютном кабинете. Один курил в кресле, а другой, по всей видимости, старший, сидел на моём рабочем месте, положив ноги на стол. Пепел оба стряхивали прямо на ковёр.

— Итак, девочки, к делу. — С места в карьер начал главный.

— Пошёл вон! — Спокойно заявила я.

— Ты с кем разговариваешь, сука! — Как от удара током дернулся он.

— Линяем! — Сквозь зубы процедила я замершей за спиной Элле.

Мы быстро развернулись и выскочили на улицу.

— Стой, куда! — Завопил незваный гость, тем не менее, не отрывая задницы от стула.

— Кто это? — Испуганно спросила Элла, едва за нами захлопнулась дверь.

— Возможно, эта самая крыша. — Предположила я. — Накаркала, чтоб тебя.

— Я… Я не нарочно. — Растерялась Элла.

— Ладно уж… — Ворчливо проявила благородство я, и со всех ног бросилась к автомобилю с «искусствоведами в штатском».

— Мальчики, вы не поможете? — Проворковала я.

— Проблемы? — Сверкнул глазами тот, что давеча обозвал нехорошим словом.

— Ну, не так чтоб очень. — Не желая показывать, что испугалась, помедлила я. — Но, если уделите толику внимания, не откажусь.

Представители местной братвы, наряженные хоть и дорого, но с той небрежностью и полным отсутствием вкуса, то выдаёт маргиналов, тем временем, по-хозяйски оглядываясь, вышли на крыльцо. Заметив меня, похабно ощерились и, сделав пару шагов, замерли как вкопанные.

Двое одетых не в пример скромней мужчин покинули салон служебной машины, и гоблинов словно ветром сдуло.

Не знаю уж, знали ли они наших спасителей в лицо, или тачка имела какие-то особые приметы. А, может, просто шакалы трусливо капитулировали при виде тигров.

— Эти, что ли? — Пренебрежительно кивнул водитель на улепётывающих сборщиков подати.

— Угу. — Кивнула я. — Набивались в кандидаты.

— Может, догоним? — Без особого энтузиазма предложил шофёр.

— Не стоит. — Отмахнулся пассажир. — Я их знаю. Это Гарика бойцы. А тот под Ванькой Косым ходит. Завтра скажу ребятам, чтоб намекнули, куда не стоит совать нос.

— Спасибо. — Искренне обрадовалась я.

— Тут голословной благодарностью не отделаешься. — Хохотнули оба.

— Э-э-э… Ко мне претензии есть? — Осторожно поинтересовалась я.

— Да ты вся — одна сплошная претензия. — Засмеялись ФСБшники. — Глядя на тебя сценарий боевика писать можно.

Я застенчиво потупилась, давая понять, что не согласна со столь высокой оценкой моих скромных способностей.

— Так я пойду?

— Погоди. — Агент распахнул заднюю дверцу. — Разговор есть.

— Ну? — Спросила я, усевшись в машину.

— Понимаешь… поскольку ты иностранная гражданка, мы не имеем права допросить тебя официально. То есть можем, конечно, но для этого придётся исписать кучу бумаги и нажить маленький геморрой. Но, если ты дашь добровольные показания…

«Ясно». — Тяжко вздохнула я. — «Опять вербуют. Разумеется, не так грубо, как это пытался сделать — чтоб ему вечно гореть в Аду — покойный куратор, но и не особо миндальничая».

Вообще-то, это могли быть лишь домыслы, рождённые воспалённым воображением. Но, почему-то в душу закралось подозрение, что визит Мишкиных коллег, так удачно совпавший с забежавшими на огонёк рэкетирами, элементарная подстава. Или недвусмысленный намёк.

— Что надо-то? — Проворчала я.

— Опиши в двух словах водителя и пассажиров микроавтобуса, отвёзшего вас в горы. И подтверди, что опознала всех троих на фотографии.

— Вы ж показали только одного. — Удивилась я.

— А мы что, по-твоему, зря хлеб едим? — Не без гордости усмехнулись парни.

— Само собой, твоё свидетельство не имеет особой юридической силы. Но, надеемся, что до суда дело не дойдёт.

Сказано было так просто, что у меня зубы застучали от страха. Хотя, вряд ли я имею право кого либо осуждать. Если хочешь поймать волка, волей-неволей приходится подстраиваться под его повадки.

— Давайте. — Еле внятно согласилась я.

— Вот. — Протянули мне планшет. — Подробностей не нужно.

Немного посомневавшись, не подставляю ли опрометчивыми действиями Стива с Нэшем, решила, что своя ж…, то есть, извините, рубашка ближе к телу. Они, рано или поздно, уберутся в благополучное Соединённое Королевство.

А мне здесь жить.

 

Глава 10

Прямого рейса до Неаполя пришлось бы дожидаться почти сутки, а потому, не желая терять ни минуты, взяла билет до Рима. Самолёт приземлился строго по расписанию, и через час сидела в автобусе, заняв место у окна. Жаль, конечно, что нет времени побродить по вечному городу. Посмотреть остатки Колизея, посетить самое маленькое государство в мире, расположенное в западной части итальянской столицы, на берегу Тибра. Бог с ним. Надеюсь, ещё успеется.

За стеклом мелькали цветущие сады, виноградники и апельсиновые рощи. На полях трудились рабочие в ярких спецовках. Наверное, те самые пресловутые выходцы с Украины, взявшие на себя бремя сельскохозяйственных забот на Апенинском полуострове. Что сказать… В этом благодатном климате испокон веку растёт всё. Цитируя классика, смело можно утверждать, что «зазеленеет даже палка, воткнутая в землю». Пшеница, кукуруза, всевозможные овощи, плантации оливок, персиков, инжира, заросли лавра, радовали глаз.

Вскоре показался Везувий, почти два тысячелетия назад погрёбший под слоем пепла Помпеи, Геркуланум и Стабию. Кстати, вулкан активен до сих пор. И последний раз проявил характер шестьдесят один год назад, разрушив небольшое поселение Сан-Себастьяно, лежавшее поблизости.

Дорога вышла к морю и вот, на берегу полукруглой бухты Неаполитанского залива, я разглядела великолепный город. Шоссе взобралось на холм, и сверху Неаполь был виден как не ладони. Историческую часть резко разделяла вполне осязаемая граница. В обращённых к морю районах расположились дворцы и прекрасные старинные виллы. Буквально рядом находились кварталы попроще.

Мужчина на соседнем сиденье, явно приехавший в эти места впервые, не отрываясь разглядывал панораму «вооружённым глазом». Набравшись наглости, я легонько прикоснулась к его плечу.

— Вы позволите? — Улыбнувшись как можно обворожительней, я дотронулась до чудо оптики висящее у него на шее.

— Пожалуйста. — Он радушно протянул бинокль.

«Вряд ли удастся выкроить время хотя бы для поверхностно-ознакомительной экскурсии». — Мысленно оправдывалась я за бесцеремонность.

Вид был просто сказочным. Фонтаны с купающимися карапузами, старинные церкви. Кривоватые улочки, на которых издревле жили люди победнее, поражали уютом и какой-то «домашностью». Узкое пространство плотно заставлено машинами. Множество лавочек и маленьких магазинчиков, торгующих всем и вся, привлекали покупателей затейливыми вывесками. Экономя место, обитатели, начиная со второго этажа, натянули между домами верёвки, для сушки белья.

Тут дорога пошла под уклон, и разглядеть получалось лишь вставшие стеной новостройки да конус Везувия, заметный в этих краях практически с любой точки. С сожалением я вернула изделие цейсовских мастеров владельцу.

К вокзалу вела широкая автострада, увы, ничем не отличавшаяся от сестёр в Америке, и я потеряла интерес.

Едва покинула салон, тут же наткнулась на кареглазого мужчину, в фуражке с шашечками. Итальянского, естественно, не знала. Но всякий человек его профессии разумеет несколько десятков слов по-английски. Так что в порт добралась без особых проблем.

Сеньора Бьянка Виолетти выбрала в качестве резиденции остров Капри. Купающийся в лазури моря и неба скалистый клочок суши. На нём, так же, как и на не менее живописном собрате по имени Искайя находится великое множество курортных городков. Что уж говорить, если сто лет назад, в период с тысяча девятьсот шестого по тысяча девятьсот тринадцатый годы здесь жил великий русский писатель Максим Горький.

Не подумайте, я не так уж эрудирована в области истории. Всё это, так же как и то, что к нему в гости дважды наведывался злой гений России Владимир Ильич Ульянов-Ленин, рассказал словоохотливый гид, прямо на борту катера сколачивавший экскурсионные группы.

Увы. В этот раз на солнечный остров привели другие заботы. А искупаться и посетить знаменитую террасу, где когда-то встречались две столь неординарные личности, надеюсь, смогу в другой раз. И рука об руку с непутёвым Мишкой.

Адрес сеньоры Бьянки узнала без труда. Телефон же, хоть это и не требовало больших усилий, выяснить даже не пыталась. Почему-то уверена, что звонки от незнакомых людей должны скорее настораживать, чем способствовать налаживанию доверительных отношений. Особенно, если дело касается некоторых интимных эпизодов из прошлого.

Собственно, я не собиралась задавать каких-то каверзных вопросов или — упаси Боже! — выпытывать любимый цвет трусов или гастрономические пристрастия объекта. Просто хотелось встретиться с глазу на глаз и, если получится перекинуться парой слов, составить общее впечатление об одной из бывших фавориток интересующего меня мужчины.

Так сказать: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз всё остальное».

Домик, облицованный белым мрамором и с чудненьким патио, затенённым диким плющём, стоял у самой воды. К небольшому пляжу вела выложенная природным камнем дорожка. Всё это смогла увидеть лишь издали, так как у ворот торчала вездесущая охрана.

— Передайте сеньоре Виолетти, что я бы хотела поговорить. — Не отпуская машину, я протянула секьюрити визитку.

Показалось, что, кроме родного, никакого другого языка он не знает. Но, тем не менее, молча кивнув, гориллоподобный субъект зашагал к вилле. Я попросила таксиста заехать в тень. Укрывшись от солнца, он включил кондиционер на полную мощность и принялся читать газету.

Должно быть, в глазах хозяйки я не представляла опасности. Или, бывшая искательница приключений не страдала излишним снобизмом, с охотой давая волю любопытству. Так как ждать долго не пришлось, и вскоре пригласили за ограду.

Плавно двигавшаяся навстречу женщина никак не производила впечатления сорокалетней. Двадцать восемь. От силы — тридцать. А прямые чёрные волосы, печальные серые глаза и хрупкая фигура и вовсе делали её похожей на девочку-подростка. Я поблагодарила Бога, за то, что надоумил прилететь лично. Так как в журнале, опубликовавшем интервью была напечатана совсем другая фотография. Как видно, при всей любви к авантюрам, ушедшая на покой куртизанка не искала совсем уж дешёвой популярности. А, возможно, главред того издания имел собственные представления о красоте, раз разместил под статьёй изображение ладненькой кобылицы в самом соку. Именно таким было большинство девушек, отобранных Эллой. И они нам вряд ли годились.

— Вы ко мне? — На довольно хорошем английском спросила она.

— Да. — Не стала отпираться я.

Она окинула изучающим взглядом и, сделав приглашающий жест, направилась в дом.

— Итак? — В серых глазах светился неподдельный интерес.

Понимая, что выдумывать что-то особенно экзотическое глупо, сказала правду. О побуждающем мотиве, разумеется, предпочла умолчать. Но ведь большинство обитателей Земли таковым, бесспорно, считают деньги. Так что, назвавшись, я вкратце описала наш с Эллой маленький бизнес и пояснила, что хочу побольше узнать о «ближневосточном рынке».

Она ещё раз оценивающе оглядела меня с головы до ног и, вдруг попросила встать.

Поднявшись, я с недоумением смотрела на сеньору Бьянку.

— Пройдитесь.

Давясь от смеха, я, как можно небрежнее продефилировала из угла в угол.

— Ну, как? — С неподдельным интересом осведомилась я.

— Думаю, у вас есть шансы.

Несмотря на всю анекдотичность ситуации, столь высокая оценка моих внешних данных льстила самолюбию. Честное слово. Безусловно, я знаю, что не уродина. Да и по довольно часто оказываемым мужчинами знакам внимания вполне могу судить о собственной привлекательности. Но услышать мнение профессионала, а кем, как не таковой являлась Бьянка, сумевшая благодаря грации и обаянию сколотить довольно крупный капитал, было очень приятно.

— Вообще-то, я замужем. — Прыснула в ладошку я.

— Одно другому не мешает. — Философски заметила красавица.

— Нет, честно. — Я протестующе замахала руками. — Всё, чего я хочу — это просто наладить небольшой бизнес на востоке.

— Хозяйка — лицо фирмы. — Глубокомысленно заметила она. — Вряд ли кто-то захочет иметь с вами дело, обладай вы отталкивающей внешностью.

Глупость конечно. Я же всего лишь продавец. Но спорить не стала, вспомнив, кто из нас двоих обладательница миллионов.

Принесли чай и, отпивая маленькими глотками, Бьянка — ну, не поворачивался язык, глядя на почти что ровесницу, называть её напыщенным словом «сеньора» — задумчиво разглядывала меня, думая о чём-то своём.

Я же просто молчала, так как за время короткого рандеву узнала всё, что хотела. Типаж, внешность, поведение, утончённые манеры — всё говорило само за себя. Существовало лишь одно «маленькое но». Такие женщины, как правило, на дороге не валяются. И, располагая недюжинным умом, знают себе цену. Чего — увы — я не могла сказать ни об одной из изъявивших желание «поработать за границей» дешёвых шлюшек московского разлива. То есть мнили-то они о себе — дай Боже. И запросы у малышек были соответствующими.

Да, только, кто ж им даст?

Каждой клеточкой ощущая, что «гениальный» план трещит по швам и проще взять один из дворцов Саид-Керима штурмом, чем вызвать хоть толику заинтересованности, я начинала отчаиваться, само собой находя утешение в том, что отрицательный результат — тоже неплохо. Единственное, чего не хватало, так это небольшой подсказки. Ма-аленького такого советика из разряда «что делать»?

Но, не понаслышке зная, что этот экзистенциальный вопрос мучает лучшие умы России уже не одну сотню лет, постаралась сильно не огорчаться. Ведь, не зря, другие неглупые люди, может и не принадлежащие к элите, но тоже внёсшие лепту в развитие национального менталитета, смело утверждали что «нефиг надеяться на прямую, ибо кривая всё равно вывезет».

— Хорошо. — Словно раздумывая вслух, неожиданно сказала она.

— В смысле? — Не поняла я.

— Я порекомендую вас одному человеку. — Объяснила Бьянка. И, дабы расставить точки над i, добавила. — Пять тысяч долларов.

— А-а-а… — Докумекала я и невольно раскрыла рот.

Впрочем, тут же взяв себя в руки. В моём положении любая подмога не помешает. А деньги — что. Будет день — будет и пища.

— Удивлены? — Подмигнула проказница.

— Д-да… — Промычала я нечленораздельно.

— С Саидом связаны лучшие годы моей жизни. — Нежно произнесла она. При этом глаза Бьянки заволокло туманом. — Я даже подумывала, о том, чтобы принять Ислам.

— И? — Завороженная подобной сентиментальностью, я не сдержала любопытства.

— Мусульманин не может взять в жёны неправоверную. — Вздохнула она. — К тому же, женщину лёгкого поведения.

— Вы его любили? — Не зная, что сказать, я растерянно спросила первое, что пришло в голову.

— Теперь мне кажется, что да. — Кивнула она. — Хотя, тогда, пятнадцать лет назад, не могла дождаться, когда кончится контракт, который полагала чуть ли не рабством. И считала дни до «освобождения».

— Тогда зачем же согласились? — Боясь показаться бесцеремонной, осторожно спросила я.

— Деньги. — Не слишком комплексуя, ответила собеседница. — Если поёшь в ночном кабаке и каждый день видишь практически одни и те же пьяные рожи, рано или поздно наступает момент, когда готова уехать хоть к чёрту на кулички. В один прекрасный вечер ко мне подошёл прилично одетый господин с арабской внешностью и предложил работу. Сумма была такова, что, я не задумывалась ни на минуту. А аванс, в десять тысяч долларов, врученный тут же, заставил примириться с угрызениями совести.

— Всё уже позади. — Я легонько погладила бывшую содержанку по руке. — Вы победили, и вернулись на коне.

— Ох. — Печально вздохнула она. — Надо признаться, дома даже не заметили моего отсутствия. Если бы вы знали, как приятно чувствовать себя нужной хоть кому-то. Побыть некоторое время — пусть эрзац — но, всё же, королевой.

Вот и поди разбери, где тут хрен, а где редька. А ещё говорят, что у русских загадочная душа. Нет, такое показывают только в бразильских сериалах. Девушка без особых принципов, продаётся на время в сексуальную кабалу, чтобы на всю оставшуюся жизнь купить независимость и существовать в относительной роскоши. И — кто бы мог подумать — горько сожалеет, что годы неволи подошли к концу.

Видимо, на моей роже проступило туповато-недоумевающее выражение, бывшее следствием смятения душевного. Так как Бьянка, грустно улыбнувшись, достала из стола визитницу и протянула белый прямоугольник из тиснёного картона.

— Вот. Свяжитесь с этим человеком. Скажете, что вас рекомендовала я.

— Спасибо. — Сгорая от стыда я спрятала пропуск в магометанский рай в карман, и выписала чек.

— Впрочем, я сама позвоню ему. — Оживилась Бьянка. — Вы — чудо, Мери. И очень напоминаете мне саму себя в молодости.

«Ну, слава тебе, Господи, сподобилась»! — Невольно скривилась я.

К счастью, разом постаревшая сеньора Виолетти, сдерживая невесть откуда взявшиеся слёзы, часто-часто заморгала и отвернулась.

— Благодарю вас, Бьянка. Я никогда этого не забуду. — Совершенно искренне ответила я.

При этом нечаянно вспомнив слова покойного куратора: «Это лишь вопрос времени».

С теплотой попрощавшись с сердобольной хозяйкой, я села в вызванное ею же такси и, не зная, что предпринять, попросила отвезти назад к пристани. Человек, чей телефон дала прошедшая огонь, воду и медные трубы женщина, жил не в Италии. А как раз даже в Абу-Даби. И, как вы понимаете, беспокоить его, не приняв решения, абсолютно не имело смысла.

Всю дорогу до аэропорта а, потом и время проведённое в полёте, ломала голову, пытаясь отыскать оптимальный выход. В глубине души зная, что ничего путного придумать не удастся и решение, принятое подсознательно, на интуитивном уровне, обязательно придёт само. Анализируя прошлое, вынуждена констатировать, что все жизненно важные поступки, совершала, руководствуясь голосу, идущему «из живота».

Ничего иррационального и уж, тем паче, сверхъестественного, в этом нет. Наверное, в каждом из нас, ещё с пещерных времён природой заложено умение усваивать всю окружающую информацию. Не фиксируемая сознательно, она, тем не менее, не проносится мимо ушей и глаз. Нюансы мимики, неслышимые, но вполне различимые чутким к опасностям внешнего мира мозгом обертона, интонации. Наблюдение за манерой поведения, особенностями речи. Улавливание отрицательной ауры на уровне биополей, наконец. Данные, ежесекундно считываемые с окружающего постранства ведомым инстинктом самосохранения организмом, сами собой замыкаются в непротиворечивые логические цепочки, отсеивая заведомо неправильные. И — voila! — на поверхности остаётся единственный приемлемый вариант. Или, та самая пресловутая «кривая», на которую исстари уповает не отягощенное лишним образованием большинство жителей Земли.

— Ну, и как, убедилась? — Иронично подняла бровь Элла, встретившая в аэропорту.

— Можно сказать и так. — Неопределённо кивнула я.

— Что-то не слышу энтузиазма в голосе. — Подозрительно уставилась подруга.

— Да нет, вымоталась просто. — Не стала расстраивать компаньонку я.

— Ну, хоть шансы-то у нас есть, как по-твоему? — Воодушевлённая перспективой законных процентов с баснословных заработков девушек, Элла сию минуту хотела получить подтверждение того, что хрустальная мечта не рассыплется в прах из-за глупостей напарницы.

«А ведь верно»! — Обрадовалась я. — «Поездка-то, как ни крути, пошла на пользу».

Во-первых, ещё раз тщательно просеем кандидаток и, из всех, имеющихся в картотеке малышек, выберем более менее подходящих под типаж Бьянки. И, по возможности, обладающих хотя бы зачатками хороших манер. И в ближайшие дни отправляемся в Эмираты. Ну а, координаты посредника, в своё время устроившего судьбу прелестницы, станут запасным вариантом.

Ведь пролететь с основной идеей никогда не поздно.

А так, шансы, как ни крути, удваиваются.

 

Глава 11

— Ну что, теперь-то твоя душенька довольна? — Элла явно злилась.

Не укладывалось у бедняжки в голове, что мне надо.

— Ладно, уговорила. — Я устало махнула рукой.

— Машка, ты прелесть! — Подруга чмокнула в щёку и закружилась по офису.

Я же грустно вздохнула. Ибо среди десятка лично отобранных претенденток — увы — не нашлось ни одной Наташи Ростовой. Зато сколько угодно чувырл более позднего периода, именуемых, если не ошибаюсь, Маньками-облигациями. Конечно, по внешним данным все почти вплотную приближались к оригиналу. Коим, нисколько не сомневаясь, назначила Бьянку. Но, не знаю уж, реальная это проблема, или надуманная, но, чего-то в них не хватало. Может, озорного блеска в глазах? Ведь, в то, что зенки, светившиеся ничем не прикрытой алчностью, могут хоть кого-то очаровать, верилось слабо. Или, соискательницам недоставало грации? Тоже не скажешь. Но за плавными движениями, невольно угадывался хищный оскал пираний. Способных за один присест сожрать всех и вся. И, при этом, не подавиться.

А может, в маниакальном перфекционизме, грозившем перерасти в обыкновеннейшее противное занудство, я просто перегибала палку?

Как-то, ещё будучи студенткой, в летнем лагере бойскаутов познакомилась с ребятами из Бостонского университета. Как и я, они на каникулах подрабатывали воспитателями. И рассказали показавшийся тогда забавным случай.

В разделе общей истории имелась у них такая дисциплина — нумизматика. Кто не знает, это наука о деньгах. Просьба не путать с Очень Большими Деньгами, играющими роль в судьбах Мировой Экономики и именуемыми финансами. Нумизматы — это чудаки, коллекционирующие старинные монеты. И, добро бы золотые или, на худой конец, серебряные. Так нет же. Ценность представляет даже самый завалящий медный кругляш, изъеденный временем, а то и вовсе обглоданный выпавшими на его долю периптелиями, до отталкивающей взгляд неправильной формы.

Так вот, знатоком где, когда, в каких количествах и по какому поводу они отчеканены, в Бостоне был седенький профессор, фанатично влюблённый в эту лженауку. Ну, кому, объясните ради всех святых, интересно, в годы правления какого древнеримского императора была в ходу та или иная денежка? Для этого есть всевозможные справочники, да такие вот педанты. Но, увы… Предмет, при других обстоятельствах с лёгкостью проходимый чуть ли не факультативно, да и то в лучшем случае, стал настоящей головной болью для без пяти минут бакалавров. Сведения о датах, наименованиях, титулах царей, не вмещающиеся в десяток толстенных томов, вряд ли мог запомнить мозг бедного среднестатистического студиозуса. Не резиновый ведь. А въедливый старикашка требовал знать всё наизусть.

На рандеву с ним шли с таким чувством, как русские охламоны, протирающие штаны в аудиториях отправлялись сдавать сопромат. (Тут вспомнила бедного Пашку Миронова и невольно прослезилась). Тем, кого устраивало «посредственно» было проще. Принципиальный дедок «всего лишь» навсегда зачислял в разряд недочеловеков, отводя место на лестнице эволюции где-то между шимпанзе и орангутангами. Ну, а те, кто в великой гордыне претендовал на диплом с отличием, могли смело мылить верёвку.

Казалось, в ходе «допроса третьей степени», а иначе происходившее и назвать нельзя, из подследственного, то есть, тьфу ты, экзаменуемого, раскалёнными щипцами медленно вытягивали жилы. Однажды девочка, стипендиантка афро-американского происхождения, почти дойдя до финишной прямой и, споткнувшись на какой-то мелочи, потеряла сознание. Бедняжку увезли в больницу с диагнозом «нервное истощение».

И лишь только тогда мухомор начал задумываться о том, что точное знание некоторых, не очень существенных дат, не есть главное в этой жизни.

Глядя на кислую Элкину рожу, невольно примерила к сегодняшней ситуации ту печальную историю и, не желая уподобляться, успокоилась. Как сказала цыганка Мария два года назад: «уйти от судьбы ещё никому не удавалось».

— Наверное, ты права. — Неуверенно подала реплику я. — Нефиг отбирать жемчуг для метания перед свиньями.

— Вот и славно. — Продолжала выделывать па компаньонка. — Так что, начинаем оформлять визы на всех десятерых?

— Погоди, дай ещё раз гляну.

Я вяла со стола тоненькую стопку фотографий и, словно картежник, развернув веером, принялась раскладывать перед собой.

— Опять?! — Укоризненно глянула Элла.

— Каждая ошибка — минус две тысячи из нашего кармана. — Кисло возразила я. — Так что, лучше перебздеть, чем недобздеть.

Отложив два снимка, протянула оставшиеся напарнице.

— Обзвони вот этих. Пусть завтра несут паспорта.

Иметь дело с бюрократией, а тем более в России, занятие довольно хлопотное. А потому, вместо обивания порогов и измочаливания собственных нервов, на которые очень рассчитывала в обозримом будущем, предпочла потратить деньги. Обратившись в одну из фирм, за не то, чтобы небольшую, но, всё же приемлемую взятку, улаживающих формальности. Да так быстро, что в душу невольно закрадывалось подозрение, что учредителями подобных организаций являются сами корыстные чиновники.

Да, и хрен с ним! Мздоимство — исконный народный промысел не только на Руси. В Вашингтоне тоже не брезгуют многомиллионными подношениями, по сравнению с которыми несчастные пару тысяч, уплаченные нашим небольшим предприятием — сущий пустяк.

И вот, через неделю мы стали обладательницами билетов на самолёт в Абу-Даби. Местом сбора традиционно назначили офис. Искательницы заморского счастья, до того практически незнакомые, критически оглядывали друг друга. Я мысленно перекрестилась, и попросила у Господа терпения. Ведь путешествовать в подобной компании — всё равно, что взять в дорогу авоську с ядовитыми змеями. Причём разных, совершенно антагонистичных видов, не только норовящих укусить хозяйку, но и постоянно грызущихся между собой.

Что уж говорить, если даже чуть более интеллигеннтыне манекенщицы, являющиеся, как-никак, Богинями Подиума, порой отчебучивали такое! Да и многого ли можно ожидать от простых московских девчонок, коли, если верить древнегреческим мифам, и небожительницы устроили вражду из-за золотого яблока, обещанного «Прекраснейшей» и снабжённого соответствующей надписью. По легенде, мудрый Зевс, большой любитель слабого пола, махнул на это дело рукой и отправил склочниц к Парису, отпрыску правителя Трои. Ну, а тот, не задумываясь о последствиях, не выбросил безделушку в море, а опрометчиво присудил Афродите. Кстати, и в античные времена свято соблюдали принцип «не подмажешь — не поедешь». Богиня любви и красоты посулила мировому судье ма-аленький такой подарочек, в виде жены, выбранной из наиболее обольстительной из смертных. Что, если память мне не изменяет, кончилось самой первой из известных человечеству Мировых Войн, по ошибке названной историками Троянской.

Но на первых порах хищницы лишь принюхивались друг к дружке, и я очень надеялась, что всё кончится раньше, чем они вцепятся друг другу в глотки.

Мы с Эллой сели рядом и всю дорогу украдкой поглядывали на молодых женщин, являвшихся предметом наших чаяний. Причём у каждой своих. Подруга всего лишь рассчитывала немного заработать. Ну, не так чтобы очень, но, как уже говорила, всё в мире относительно. Мои же планы были несколько обширнее.

Причём, толком объяснить, на что надеялась, так и не могла.

Утешение нашла в том, что даже великие учёные, и, в частности Янг, учат, что: «Все великие открытия делаются по ошибке». Что ж, дай-то Бог совершить именно ту, единственную оплошность, ведущую к победе. Но загадывать далеко просто боялась. Ведь, как гласит народная мудрость устами другого неглупого человека по фамилии Миллер: «Нельзя ничего сказать о глубине лужи, пока не попадешь в нее». Как вы, наверное, догадались, стоять у воды, опасаясь замочить ноги — не в моих правилах. А потому, смело шагала вперёд.

Поскольку путь был неблизким, а спиртного, в отличие от почти ста процентов везомого нами контингента, не переношу, вытащила КПК и принялась изучать то, что удалось нарыть об Объединённых Арабских Эмиратах. В общем-то, самое обычное государство. Не хуже и не лучше многих. В прошлом — английская колония, до тысяча восемьсот двадцатого года имевшая славу «Пиратского берега». Кстати, британцы сложили «бремя белого человека», ознаменовав конец целой эпохи, не так уж и давно. Всего лишь каких-то три с половиной десятилетия назад. То есть в семьдесят первом году прошлого века. Ну, а ныне в составе княжеств Абу-Даби, Дубай, Шарджа, Эль-Фуджайра, Умм-эль-Кайвайн, Аджман и Рас-эль-Хайма, ОАЭ являются вполне даже независимой страной, успешно держащей курс в бурных, кишащих акулами водах рыночных отношений. Нефть — основное достояние региона, даёт тамошним жителям возможность жить очень, я бы сказала, не бедно. Особенно, отдельно взятым представителям элиты, чья власть до сих пор держится на практически повсеместно сохранившихся феодальных и родо-племенные отношениях. Впрочем, если верить наугад выдернутой из Интернета статье, «чёрное золото» не единственный источник существования. Традиционные занятие — рыбалка в промышленных масштабах — до двадцати тысяч тонн в год! — и ловля жемчуга, до повсеместного возникновения нефтяных скважин дававшие до девяноста процентов национального дохода. Но, поскольку на мировом рынке нефть, всё же ценится дороже, в последнее время эти промысли несколько увяли.

Не устоявшая перед соблазном, и выпившая пару стаканчиков Элка, мерно посапывала в соседнем кресле, заслоняя обзор. Зевая от скуки, я бесцеремонно разбудила подругу, чуть ли не пинками заставив пересесть. И уставилась в иллюминатор.

Как раз заходили на посадку, и я внимательно всматривалась в раскинувшийся внизу пейзаж. Низкие берега, изрезанные наподобие норвежских фиордов неглубокими заливами. Правда, гораздо меньшей протяжённости. И великое множество островов и коралловых рифов. В этот раз я оказалась предусмотрительней и взяла бинокль. На востоке виднелись невысокие но, всё же, довольно внушительные горы. Западнее же, насколько хватало глаз, простиралась безжизненная пустыня. Судя по карте, чётких территориальных границ в этих краях не признают за ненадобностью. Да и зачем? Иди, куда хочешь, коль охота. Но, кому нужны лишённые влаги сыпучие пески?

Наконец, довольно тягостное путешествие закончилось, и мы оказались в современном аэропорту из стекла и бетона. Чёткого плана, как обычно, не имела. Но, судя по взглядам, кидаемым на нашу совсем не ординарную группу, скучать здесь долго не придётся.

Завидев делегацию из десяти европейских женщин, подъехало стазу несколько такси. Оживлённо щебеча, девочки расселись и, заняв место в первой машине, я попросила отвезти в недорогой отель. Водитель, так усердно косился то на меня, то на Эллу, расположившуюся с двумя красавицами на заднем сиденье, что я всерьёз испугалась, как бы бедняга не свернул шею. К тому же, движение на улицах было довольно таки оживлённым и вероятность вместо гарема Саид-Керима попасть в больницу или на кладбище была очень высокой. А такая небольшая особенность правил дорожного движения, как «прав тот, кто мчится быстрее и у кого машина больше» и вовсе выбивала из колеи.

Напомнив себе, что у пассажиров встречных авто шансы попасть в аварию не меньше чем у нас, я храбро зажмурилась и отважно пустила дело на самотёк. Вернее, доверила наши, а заодно чёрт знает где пропадающего Мишки, судьбы в смуглые руки таксиста. Тот, кстати, оборзел окончательно и, повернувшись к рулю чуть ли не спиной, совсем не глядел на дорогу.

Что, к великом моему удивлению, не мешало в нужных местах сбавлять скорость. Пропуская руководствовавшихся теми же принципами, что и владельцы четырёхколёсных коней, пешеходов, и объезжать спонтанно возникающие на дороге препятствия в виде остановившихся потрепаться приятелей. Всё бы ничего, но сидели они в кабинах автобусов, что никак не способствовало нормальной пропускной способности пусть и довольно широких, но — увы — не безразмерных автострад.

Отель, по здешним меркам, разумеется, был так себе. Высоченное многоэтажное здание, сверкающее белизной внешней отделки и чисто вымытыми стёклами. Зато имелся довольно уютный оазис, с несколькими бассейнами, и пляж. На крыше, кстати, тоже располагался небольшой водоём, вокруг которого в шезлонгах загорали гости. Изучив прейскурант, скрепя сердце решила поселиться на четырнадцатом этаже, где большинство апартаментов пустовало, по причине отсутствия желающих. Всё же, суеверие прочно сидит у нас в крови и, несмотря на то, что кнопка с номером тринадцать отсутствовала в лифте, дураков не находилось. Ибо все умеют считать.

Зато, нам достались шикарные двухкомнатные номера, по смехотворной цене. Расселив девчонок и, строго-настрого наказав забыть о благоприобретённых в Москве повадках ночных бабочек, мы с Эллой начали устраиваться. Из широкого окна открывался великолепный вид на Персидский залив. Я опять вытащила припасённую оптику и принялась удовлетворять любопытство.

— Насмотришься ещё. — Хохотнула Элла. — Пошли, лучше, погуляем.

День близился к вечеру и час, называемый в Южной Америке Сиестой закончился. Так что, пренебрегая усталостью, я согласилась.

Так как здесь полтора века правили англичане, проблем с языковым барьером не существовало. Что, само по себе не могло не радовать. Безусловно, неплохо бы знать персидский, но, чего нет — того нет.

Спустившись вниз, обнаружили нескольких наших куртизанок, вовсю флиртующих с парнями европейской внешности. Я всерьёз вознамерилась подойти и сделать внушение, но Элла не позволила.

— Да ну их, Маш. — Поморщилась она. — Толку чуть, да и то, если постоянно будешь околачиваться поблизости. — Так стоит ли портить вечер?

— Но… Как же репутация? — Попыталась остановить поток красноречия я.

— Да брось ты. — Хихикнула она. — Какое о «Наташах» мнение в восточных странах, ты и сама прекрасно знаешь.

В сердцах плюнув, и, чувствуя как досконально продуманная операция на глазах расползается на составляющие из-за такой непредсказуемой штуки, как «человеческий фактор» я скрипнула зубами и… промолчала. В самом деле, рано ещё икру метать. Сперва нужно просто осмотреться. Саид-Керим — личность в Абу-Даби заметная и ведёт вполне даже светский образ жизни. Его фотографии, то с одной, то с другой белокожей и светловолосой кралей, постоянно мелькают на страницах светской прессы. В этом мы смогли убедиться, буквально не выходя из отеля.

Правда, толку от этого пока что оказалось мало, но впадать в отчаяние я не собиралась.

Мы прошвырнулись по набережной. Съели мороженное в вполне уютном кафе и, то и дело а, точнее, постоянно ощущая раздевающие мужские взгляды, не спеша вернулись в гостиницу.

Справедливо считая, что для первого впечатления вполне достаточно, я приняла душ и, включив кондиционер, с лёгкой душой забралась в постель.

Разбудил аромат крепчайшего кофе. С давних пор неравнодушная к этому чудному бодрящему напитку, я тут же разлепила глаза и принялась вертеть головой, выискивая источник соблазна. Ничего не обнаружив, вскочила с постели и направилась в соседнюю комнату. Дверь была приоткрыта и, войдя, увидела полностью одетую Эллу, деловито обложившуюся газетами и делавшие какие-то пометки желтым маркером.

— Планируешь военную компанию? — Пошутила я.

— Должен же кто-то этим заниматься. — Коротко бросила она, не прерывая занятия. — Исходя из состояния финансов, в нашем распоряжении месяц. За это время мочалки должны заключить хотя бы пару контрактов. Иначе — прямая дорога в дворники.

— Почему так пессимистично? — Как от зубной боли скривилась я.

— Радоваться потом будем. — Отрезала бизнесвумен. — А пока что надо работать.

— Слушаю и повинуюсь. — Сложив руки на груди, я изобразила покорный поклон.

— Вот и хорошо. — Без малейшей благодарности буркнула она и располовинила внушительную кипу макулатуры. — Вот, держи.

— И что я, по-твоему, должна с ними делать? — Глаза округлились сами собой.

— То же, что и я. — Лаконично отрезала подруга. — Выписывай адреса и телефоны престижных элит-клубов, где проводят вечера сливки здешнего общества. Цены входных билетов, кстати, тоже. Потом. — Она многозначительно постучала ногтем по толстенному фолианту в тиснёной обложке. — Сверимся с этим изданием, являющимся аналогом британской энциклопедии «Кто есть кто в Соединённом Королевстве». И, отталкиваясь от полученной информации, составим план мероприятий на ближайшую неделю.

Вот оно как. Занятая одной-единственной мыслью, как втереться в доверие к нужному человеку, совершенно упустила из виду, что Элле-то абсолютно всё равно, кто из местных папиков заинтересуется привезёнными нами девочками. Ведь, ещё с античных времен известно, что у денег, помимо всех остальных плюсов, есть одно замечательное свойство.

Они не пахнут.

Налив в глубокую чашку горячего напитка я, в чём мать родила, плюхнулась в кресло и, прихлёбывая и отчаянно обжигаясь, стала без особого энтузиазма перелистывать местную прессу.

 

Глава 12

Клубов в Абу-Даби не то, чтобы много, но достаточно, чтобы вскоре почувствовала усталость. Что, бесспорно, говорило об уровне благосостояния местных жителей. Я, само собой, тянула одеяло на себя, в первую очередь, выбирая наиболее часто посещаемые Саид-Керимом. Впрочем, он не являлся завсегдатаем какого-либо конкретного заведения. А, зачастую, и вовсе предпочитал проводить время в одном из собственных дворцов, или отправлялся путешествовать. Благо, личный самолёт и, кажется, не один, вполне позволял подобное сибаритство.

Успокаивая себя тем, что с наскоку ещё ни у кого никогда не получалось ничего путного, решила, что неделя, мысленно отведённая на адаптацию вряд ли будет потраченной зря.

Провозившись с газетами почти до обеда, перекусили в номере. Так как скидки распространялись и на двухразовое питание. Ужин в меню — увы — не входил. Ибо предполагалось, что цивилизованные люди просто обязаны коротать вечера в ресторане.

В принципе, это и собирались сделать. С единственной разницей, состоящей в том, что в наши коварные планы входило беззастенчивое обогащение конкурентов.

Девочки, все как одна, в вечерних платьях с открытыми плечами, оголёнными загорелыми спинами, и в босоножках на высоченных каблуках, очень напоминали кобылиц. Эдаких ладненьких необъезженных лошадок, ждущих своего ковбоя.

Чёрт! Надо будет в следующий раз выходить по отдельности! Все постояльцы мужского пола дружно повернули головы в нашу сторону. А у некоторых, даже отвисла челюсть и, наверное, потекли слюнки.

— Смотри! — Элла бесцеремонно ткнула в бок.

— Полегче нельзя? — Завопила я.

— Тише ты. — Процедила она сквозь зубы.

— Больно же! — Задохнулась от возмущения я.

— Кажется, нас снимают. — Не повышая голоса, продолжала комментировать Элла. И предостерегла. — Только, пожалуйста, сделай вид, что не обращаешь внимания.

— Нафиг нужно! — Фыркнула я.

— Если покажут в новостях, считай, полдела сделано. — Размечталась Элла.

— Ага! — Ехидно подначила я. — А если возьмут интервью — то вообще всё на мази!

Словно телепаты, троица, не спеша, направилась к нам. Как две капли воды, они походили на мою со Стивом и Нэшем команду. Конечно, за исключением того, что диктором был мужчина.

— Отдуваться придётся самой. — Предупредила я пиарщицу, и поспешно скрылась в дамской комнате.

Не то, чтобы в одночасье прорезалась стеснительность. Но, здраво рассудив, вы и сами поймёте, что рисковала нарваться на неприятности. Интервью с живодёром Нургаевым, вышедшее в эфир неполных две недели назад, вполне могло попасться на глаза Саид-Кериму или, что в принципе одно и то же, кому-то из его людей.

Сложить два и два для них не составит особого труда. И, поскольку любовь к американцам в арабском мире общеизвестна, а подозрительность дети востока впитывают с молоком матери, то вероятность оказаться принятой за шпиЁнку была нешуточной

Безусловно, я всей душой стремилась к этой встрече. Но, рассчитывала, если можно так выразиться, на анонимность. Ведь память ассоциативна. И, дважды увидев на экране телевизора одно и то же лицо, в душе легко зародятся сомнения. Сопоставить же имеющих идентичную внешность английскую тележурналистку и падкую до лёгкой наживы мнимую туристку из России, думаю, будет гораздо труднее.

К тому же, кто знает, как далеко простирается информированность могущественного богача? Не то, чтобы сильно опасалась, но и полностью не сбрасывала со счётов возможность того, что кто-то лишний в кусре, кем работает мой муж. И, если догадки верны и Мишка стал заложником, вполне могу составить ему компанию.

Тут я закрыла глаза и замурлыкала от предвкушения. Нет, перспектива угодить в неволю нисколько не прельщала. Но вот остаться с любимым мужчиной наедине! Это ж, совсем другое дело!

Осторожно приоткрыв дверь, выглянула в образовавшуюся щёлку. Элла, сияя от счастья и светясь, как двухсотваттная лампочка, разглагольствовала вовсю.

— Я — совладелица одного из ведущих Московских домов мод. — Скромно потупив глазки, вещала она. — Нет, это не деловая поездка. Просто мы все — одна дружная семья и обожаем проводить отпуск вместе.

«Господи»! — Ужаснулась я. — «Какой-нибудь ретивый дурак обязательно выдвинет версию о лесбийских наклонностях русских манекенщиц»!

Элла выпендривалась перед камерой около двадцати минут и всё это время я вынужденно проторчала в туалете.

— Покороче не могла? — Язвительно уколола я, едва телевизионщики, зачехлив аппаратуру, скрылись из виду.

— Да не психуй ты! — Дёрнула плечом она. — Люди за рекламу вон какие деньжищи отваливают. А тут такая халява!

Я прям, растерялась, честное слово. Против подобного рода аргументов бессильны любые доводы. И, что самое страшное, перед магией этого, во всех отношениях замечательного и, я бы даже сказала, волшебного слова, не способна устоять ни одна нация. Желание что-либо получить даром или, на худой конец, сэкономить, не знает границ. Наверное, если люди полетят к звёздам, то главным побудительным мотивом станет не радость открытий и не удовольствие от встречи с возможными братьями по разуму, а вот этот, примитивный и древнейший меркантильный инстинкт.

Кстати, именно на этом человеческом качестве построили в середине восьмидесятых гениальнейшую аферу братья армяне, выходцы из тогда ещё Советского Союза. Проделка мошенников стоила страховым компаниям миллиарды долларов. А исполнено всё было с такой филигранной безукоризненностью, что великим комбинаторам ещё долго не могли предъявить обвинение.

Раз уж начала, в двух словах опишу хитроумный трюк. Дело в том, что расходы за любое обращение к врачу, американец покрывает с помощью медицинской страховки. Неважно, делает ли суперсложную нейрохирургическую операцию, стоящую сотню тысяч долларов, или же просто проходит профилактическое медицинское обследование, ценой в жалкую тысячу. В любом случае, первые двести баксов обыватель выкладывает из собственного кармана. Что, естественно, здорово помогает регулировать наплыв страждущих посетить доктора на дармовщинку.

Русские же, а для жителей штатов все, кто родился за «железным занавесом» автоматически причисляются к одной национальности, не мудрствую лукаво, отказались от первоначального взноса. В результате подобного альтруизма, появился огромный спрос. Десятки автобусов, укомплектованных вполне квалифицированными бригадами врачей, разъезжали по городам, предлагая всем желающим пройти полное медицинское освидетельствование. С анализом крови, рентгеноскопией, приёмом у терапевта, хирурга и уролога. Единственным вопросом было: «если у вас полис»?

Забили тревогу, кажется, только через год. Но к тому времени страховые компании выплатили аферистам в общей сложности около четырёх миллиардов долларов.

— О чём задумалась? — Элла помахала ладошкой перед глазами.

— Да так… — Меланхолично отозвалась я. — Случай поучительный вспомнила.

— Ясно! — Констатировала подруга.

Причём, таким тоном, что я даже всерьёз вознамерилась обидеться.

Таксисты не заставили ждать, И вскоре кавалькада подъезжала к одному из самых престижных ночных клубов, придерживающихся западного стиля.

— Начнём, пожалуй. — Притворно зевнула Элла.

Похоже, первые шаги в роли элитной бандерши доставляли ей огромное удовольствие.

При цене входного билета в полторы сотни «зелёных», сами посчитайте, во что обойдилалсь нам каждая вылазка. И, даже если учесть пятидесяти процентную скидку, всё равно было немножко накладно.

Разбившись на пары, девочки заняли несколько столиков и заказали безалкогольные коктейли. Вообще-то, спиртное в мусульманском мире запрещено законами Шариата. Чего нельзя сказать о невинных радостях, вроде курения кальяна, или жевания листьев ката. Это лёгкий наркотик, не являющийся табу.

На сцене восточная красавица исполняла танец живота. Но взгляды посетителей — в основном это были мужчины — сразу же обратились в нашу сторону. Некоторые пришли со спутницами европейского, или южно-азиатского типа. Но, всё равно, наше появление произвело настоящий фурор.

Вот уже кто-то пригласил Марину, хрупкую высокую блондинку потанцевать, и я малость занервничала. Ещё в Москве строго настрого запретила девочками принимать разовые предложения, втолковывая, что проституцией они могут сколько угодно заниматься дома. Но, к счастью, те пока держались и я вздохнула спокойнее.

Намётанным глазом определив в нас с Эллой «предводителей команчей» или, вернее, их скво, к столику подошёл мужчина лет сорока и, спросив взглядом разрешения, устроился напротив.

— Столько стоят ваши козочки? — Спросил так спокойно, что я почувствовала неловкость.

— Вы нас с кем-то перепутали. — Отмела инсинуации я.

— Жаль. — Он иронично покачал головой. — А мне на миг показалась, что вас заинтересует деловое предложение.

— Излагайте. — Коротко кивнула Элла.

— Я — личный помощник одного не молодого и очень влиятельного господина. — Пожевав губами, начал он. — И он… скажем так… неравнодушен к обществу хорошеньких женщин.

Последовала небольшая пауза.

— Я его прекрасно понимаю. — Подтвердила Элла. — И? Что вы хотите от нас?

— Я бы могу организовать работу… Скажем, консультанта по дизайну вот той шатенке в зелёном платье, так гармонирующем с её изумрудными глазами. — Рассеянно кивнул он на соседний столик. — И, пожалуй, девушке справа. Брюнетке с высокой грудью.

— Как долго продлится контракт? — Деловито осведомилась напарница..

— Думаю, для начала, полгода. — Он ещё раз оглянулся. — Слово за вами.

— Семьсот тысяч долларов. — Взяла быка за рога Элла. И уточнила. — За двоих.

— Вы цените малюток прямо на вес золота. — Усмехнулся он.

— Что вы. — Элла многозначительно прищуралась. — Гораздо дороже. — И только уважая стремление вашего друга к прекрасному, мы готовы сделать небольшую скидку.

— Нет, зачем же. — Заупрямился он. — Вы привезли товар высокого качества. — А мой хозяин не из тех, кто покупает по дешёвке.

— Что ж, остаётся лишь уладить формальности. — Милостиво согласилась компаньонка.

— Завтра в десять утра в моём офисе. — Он протянул визитку и, благожелательно кивнув на прощание, направился к выходу.

— Пожалуй, нам нужно попудрить носики. — Недвусмысленно намекнула Элла.

— Хочешь поговорить? — Уточнила я.

— А ты нет? — В голосе подруги сквозило удивление.

— Что ж, пойдём.

Я встала из-за стола, и мы скрылись в дамской комнате.

— Машка! — Элла кинулась обниматься, едва захлопнулась дверь.

— Рада? — Довольно кисло осведомилась я.

— Разумеется! — Воскликнула она и призналась. — В какой-то момент я была готова согласиться на пятьсот тысяч.

— Ну и зря. — Промямлила я. — Судя по всему, местные женщины сплошь уродки, раз в первый же день смогли заключить две выгодных сделки.

— Да хрен их разберёт. — Поморщилась Элла. — Понадевали, понимаешь, мешков на головы и семенят, как стреноженные.

Что да, то да. С гордыми, раскрепощёнными, знающими себе цену европейками аборигенки не выдерживали никакой конкуренции.

— Ну-у, у каждого народа собственные традиции. — Вяло просипела я.

Не то, чтобы не воодушевил первый успех. Но к основной цели это небольшая удача не приближала ни на йоту, а потому и не вызвала особого ажиотажа.

— Представляешь! — Даже, если больше никто не клюнет, мы уже приехали не зря.

По договорённости, комиссионные с каждого контракта составляли двадцать процентов. Сами посчитайте, сколько это в долларах. Правда, расходы ложились на наши плечи. Да плюс обещанные каждой, не поймавшей фортуну девушке, три тысячи, грозили обернуться дырой в бюджете.

— Отчего же. — Я улыбнулась снисходительной материнской улыбкой. — Очень даже представляю.

Мы вернулись в зал но, не знаю уж, к сожалению, или к счастью, больше подобных шикарных предложений в этот вечер не поступало. Правда, пару раз подкатывали с намерениями купить женщину на одну ночь. Но, поскольку Элла ещё в Росси грозила такими страшными карами и пугала мифическими связями в бандитском мире, что от обещанной тысячи евро наш контингент шарахался как чёрт от ладана. К тому же то, что после месяца выполнения обязательных условий, мы не намеревались настаивать на возвращении жриц любви в Москву, сыграло определённую роль. Получат на руки деньги — и вольны распоряжаться собой, как душе угодно.

С самого утра Элла оккупировала душ и, что-то напевая, возилась за дверью.

— Пошевеливайся, копуша. — Недовольно постучала я. — Людям, между прочим, тоже нужно смыть трудовой пот.

— Сейчас, сейчас. — Спохватилась она. — Просто хочется выглядеть как можно лучше.

— Э-э-э, подруга. — Припёрла расфуфыренную Эллу к стенке я, едва она показалась из ванной. — Да ты, никак, дала волю воображению?

— А что, нельзя? — Она вызывающе подняла подбородок.

— Отчего же, можно. — Не стала спорить я. — Только, Джека Лондона меньше читать надо.

— Причём здесь это твой, как его? — Смущённо взмахнула ресницами Элла.

— При том, что только в книгах тот, кто выполняет черновую работу, становится богатым. — Я принялась учить разуму бестолковое дитя. — В реальной жизни никто из старателей не добился ощутимого результата. Да, мыли золото, ну и что? Где они очутились в конечном итоге? Настоящий же капитал удалось сколотить тем, кто поставлял романтикам продукты, инвентарь, спиртное, наконец.

— Женщин, наверное. — Ехидно поддакнула Элка.

— Не вижу в этом абсолютно ничего смешного. — Ледяным тоном отрезала я. И безапелляционно потребовала. — Ну-ка, быстро смывай боевой раскрас, и переоденься в строгий деловой костюм. Хочу чтобы у местных «сексуально озабоченных» сложилось впечатление что мы — серьёзные бизнес-леди, а не банальные искательницы приключений.

Насупившись, Элла понуро поплелась обратно. Вообще-то, я её прекрасно понимала. Ведь, несмотря на статус хозяйки, каждая женщина в первую очередь видит в другой соперницу. Заведомо проигрывая девушкам на подиуме, Элла, будучи крайне самоуверенной, не подавая виду. Но, как мне кажется, втайне страдала от мнимой неполноценности. И, попав в новую, манящую обстановку, невольно захотела проверить силу собственных чар.

Встреча прошла на должном уровне. Слегка пришибленная критикой Элла вела себя довольно сдержанно, что, только способствовало выбранному имиджу.

После того, как бумаги были подписаны, а деньги переведены на счёт фирмы, с нами вежливо раскланялись и мы вернулись в отель.

— Света, Ирина! Зайдите, пожалуйста.

Девочки, выбранные вчерашним собеседником, робко постучались в номер.

— Вызывали, мисс Райн?

Честно говоря, я испытывала неловкость, оттого что предстояло сообщить подопечным — их «уже купили». И пусть всё происходило по обоюдному согласию, и на работу те согласились вполне добровольно, всё равно, чувствовала стыд.

И, как выяснилось, совершенно напрасно. Узнав «потрясающую новость», счастливицы бросились мне на шею и едва не затискали до смерти. Право, затрудняюсь сказать, что было тому виной. Вряд ли совсем уж низкий уровень жизни на родине. Скорее, это всё же некая душевная потребность. Именно та, что утром заставила Эллу слегка принарядится и «испытать фарт».

Часа два заняло улаживание формальностей. Обеим девочкам, согласно заключённому в Москве договору являющимися нашими клиентками, я открыла счета в местном филиале одного из немецких банков. И, переведя, всю сумму, за вычетом заранее оговоренных процентов, искренне пожелала удачи.

Кто знает? Возможно, через двадцать лет они, как ни крути, а проданные в самое настоящее, пусть и временное рабство, подобно синьоре Бьянке Виолетти станут испытывать лёгкую грусть по временам, проведённым в гареме средневекового князька.

 

Глава 13

Следующая неделя прошла с переменным успехом. Это, если считать таковым ещё три контракта, малость поскромнее. Что же касается основного вопроса, то он никак не хотел сдвигаться с мёртвой точки.

Как-то, гуляя по узким улочкам, стали свидетелями весьма удивительного действа. Владелец одной из закусочных, потчевал гостей экзотическим блюдом, весьма похожим на жареный рис. Я бы прошла мимо, если бы Элла, округлив глаза, не зажала рот ладошкой.

— Ты чего? — Изумилась я.

— Смотри. — Она кивнула в сторону повара, как раз занимавшегося приготовлением очередной порции.

Почувствовав, что к горлу подкатывает тошнота, я ускорила шаг.

Зрелище и, в самом деле, не для слабонервных. Баранья туша, висевшая на крюке, была усеяна толстым слоем копошащихся жирных червей. Получив очередной заказ, кулинар подставлял поднос, и лупил по гнилому мясу толстой палкой. Натряся как раз столько, чтоб съесть за один присест, щедро поливал опарышей маслом и, густо посыпав специями, ставил на огонь.

Увидев Элкины выпученные глаза, шеф-повар, приглашающе кивнул на свободный столик.

— Ни за что! — Выдавила из себя я.

— Как хочешь. — Храбро заявила Элла. — А я, рискну, пожалуй.

Стараясь не видеть отвратительного зрелища, я уселась спиной к импровизированной кухне. Буквально через три минуты перед Эллой поставили украшенное зеленью блюдо и кувшин с каким-то пенным напитком.

— Как вы это едите? — Не смогла сдержать удивления я.

— Вы, европейцы, употребляете в пищу мясо священных коров. — Прищурился ресторатор. — Так же не брезгуете питающимися помоями свиньями. — Эти же существа. — Он дёрнул головой в сторону шевелящейся массы. — Едят чистое мясо. И, после этого, вы ещё смеете утверждать, что являетесь культурной нацией?

Не найдя, что возразить, я замолкла. Подождав, пока Элла закончит трапезу, и всё так же не глядя на ингредиенты, усердно поглощающие чистый разлагающийся белок, со всех ног кинулась к отелю.

Что тут скажешь… Восток — дело тонкое.

Самое обидное то, что нужный человек находился в Абу-Даби но, увы, оставался недосягаем. (На третий или четвёртый день пересеклись в одном из увеселительных заведений). Вся компания, вернее, то, что к тому моменту от неё осталось, сидела в современном, но довольно уютном кабаке, когда из подъехавшего лимузина стремительно вышел Саид-Керим. Кинул на девочек отрешённый взгляд, миновал зал и скрылся в отдельном кабинете.

Я даже застонала от разочарования. Ибо совсем не так представляла происходящее. В воспалённом мозгу, отталкивая друг дружку, суетились сумбурные мысли и бессвязные видения. Воображение рисовало Саид-Керима, потерявшего голову при виде «русского десанта». Нас с Эллой, само собой, пусть и ненадолго, пригласят в резиденцию хозяина. А там уж, возможно, под покровом ночи или, ещё как-нибудь, например, подсыпав охране снотворного (у меня даже пузырёк с собой был, вот) сумею обыскать территорию и, естественно, спасти пропавшего Мишку.

На чём основывалась подобная убеждённость, сказать затрудняюсь. То есть, в глубине души понимала, что все предпосылки могут оказаться абсолютно неверными. Начиная с того, что похищенных, да ещё в таком огромном количестве, вряд ли станут держать в столице. И заканчивая тем, что Саид-Керим, что очень даже вероятно, просто-напросто в этом не замешан.

«Зато денег заработали». — Нашла не очень-то обрадовавшее в данной ситуации утешение.

Дальше — хуже. Когда до постепенно остывающей головы начало доходить, что удаётся практически всё, кроме главного, скрепя сердце написала по электронной почте человеку, когда-то устроившего судьбу Бьянки. Ответ пришёл довольно быстро и был более чем лаконичен. Номер телефона и время, когда, когда следовало позвонить.

Выпроводив Эллу погулять, сняла трубку и, поклацав кнопками, услышала фразу на незнакомом языке.

— Вы говорите по-английски? — Первым делом осведомилась я.

— Йес! — Тут же перестроился собеседник. — А вы, по-видимому, та самая Мери Райн?

— Да. — Подтвердила я, чувствуя ужасную неловкость.

— Что ж, к делу. — Довольно сухо начал он. — Рекомендация сеньоры Виолетти значит очень много. Но, поймите правильно… Хотелось бы составить личное мнение.

— Хорошо. — Пролепетала я.

— Прекрасно. — Оживился он. — Тогда завтра в два часа пополудни будьте на пляже отеля. — И уточнил. — Надеюсь, вы не против разговора в непринуждённой обстановке?

Он ещё спрашивает! Да, чтобы добраться до чёртова Саид-Керима и получить ответ на один-единственный вопрос, я готова заставить оставшихся в запасе кандидаток купаться голышом в проруби! А не то, что поваляться часок на солнечном пляже!

— Договорились! — С энтузиазмом воскликнула я. — Завтра в четырнадцать ноль-ноль!

Девушки томно развалились в шезлонгах. Мы же с Эллой сидели за столиком в находящемся на небольшом катере открытом кафе. Устроившийся напротив человек сосредоточенно молчал. Но, по скептическому взгляду, понимала, что дело плохо. В тёмно-карих глазах Али не вспыхнуло даже проблеска интереса.

Посетовав на судьбу, я была почти готова пуститься на уговоры. Да что там! С радостью приплатила бы, только бы этот таинственный восточный мужчина протянул руку помощи. В то же время, прекрасно сознавая, что это мало что даст. Скорее, даже наоборот, насторожит посредника и навсегда отрежет доступ к его клиенту.

Инга, жгучая брюнетка, несмотря на скандинавское или, скорее, прибалтийское имя, поднялась с ложа и походкой богини направилась к бассейну. Да-да, хотя естественная акватория находилась буквально в двух шагах, знающие себе цену леди а, заодно, и джентльмены, предпочитали плавать в рукотворных водоёмах.

— Извините. — Покачал головой гость. — Эти три прелестницы явно не в его вкусе.

Я понуро опустила плечи, усиленно размышляя, где бы по сходной цене раздобыть костюм нинзя. А, заодно, и столь необходимые в шпиЁнском деле навыки.

Элла, если и огорчилась, то виду не подала. Да и глупо было бы, если честно. Ведь, за последнее и, надо сказать, довольно короткое время мы заработали раз в пять больше, чем за год показов.

— Что ж, насильно мил не будешь. — Нисколько не смущаясь банальностью фразы, вздохнула она. И попросила. — Маш, переведи!

Я послушно растолковала Элкины слова и очень удивилась, поймав пристальный изучающий взгляд.

— Вы замужем? — Неожиданно спросил Али.

— Нет. — Сама не знаю зачем, соврала я. — А, простите, какое это имеет значение?

— Никогда не знаешь, что готовит судьба. — Загадочно ответил он. Но, кажется, я могу устроить вакансию лично вам.

Почувствовав, что краснею, схватила стакан. И, разумеется, вместо того, чтобы скрыть неловкость, только усугубила, позорно поперхнувшись. Сердобольная Элла проявила реакцию, достойную какого-нибудь Брюса Ли, и моментально хлопнула по спине. Бокал выскользнул у меня из рук, а апельсиновый сок, описав красивую плавную дугу, залил светлый пиджак столь опрометчиво сделавшего интересное предложение дядечки.

— Ой! — От стыда я готова были залезть под стол.

— Мама! — Ахнув, Элка закрыла рот ладошками.

Пострадавший же только крякнул. Однако, годы работы в весьма специфической области, как видно, не прошли даром.

— Ничего-ничего. — Непринуждённо засмеялся он. — Всё равно этот костюм я собирался выбрасывать.

— Я… Я заплачу. — Пролепетала я, выходя из ступора.

— Очень на это рассчитываю. — Многозначительно кивнул он. И, достав золотой Паркер, что-то написал на обратной стороне визитки. — Подумайте.

Глянцевый прямоугольник тут же оказался в загребущих лапках подруги. А Али очень даже естественно засмеялся, словно не было для него большей радости, чем принять душ из липкого сока, и, не спеша, направился к трапу.

— Полмиллиона! — Глаза у Элки горели алчным блеском.

— Угу. — Вяло подтвердила я.

— Хочешь зажать комиссионные? — Подозрительно предположила подруга.

— Да иди ты. — Буркнула я.

— Ты хоть понимаешь, что подобный шанс выпадает раз в жизни? — Элла возбуждённо забегала по комнате. — Вон, эта самая Бьянка, три года выдержала. И ещё — твои слова, между прочим! — всю оставшуюся жизнь грустит.

Что да, то да. Если откажусь, вряд ли ещё подвернётся такая возможность. В отчаянии я кусала губы и просто не представляла, как поступить. С одной стороны, в любом деле нужно идти до конца. Но, будет ли рад муж, ради спасения которого предприняла столь суровые меры? Думаю, не очень. Хуже всего то, что не уверена, являлись ли Саид-Керим и его недоношенный сыночек виновниками моих несчастий? Вот будет номер, если нет! И, вернувшись через шесть месяцев, обнаружу скучающего в московской квартире супруга.

«Где ты был, милый»?

«В командировке, где ещё? А тебя, дорогая, где носило»?

«Понимаешь… Я сейчас всё объясню… Дело в том, что я так волновалась, что отправилась на поиски. И случайно продалась в гарем одному арабскому папику»…

Тут я скромно потуплю глаза и, дабы загладить вину, намекну, что новый Мерседес, — предмет мечтаний всех без исключения русских мужчин — нам теперь по карману. Да и на косметику, надеюсь, останется. Ведь придётся некоторое время ретушировать фингалы. Ибо Мишкина благодарность, скорей всего выльется в вполне конкретные, я бы даже сказала, ощутимые формы.

Хорошо бы, если так… Только, боюсь, он меня просто бросит.

«Ты теперь девушка свободная, эмансипированная». — Скажет он. — «К тому же, деньгами, вон, разжилась. Вот и катись на все четыре стороны».

Не обращая внимания на снующую туда-сюда Элку, я заревела в три ручья.

— Ясно. — Констатировала Элла. — Я не такая, я жду трамвая.

— В морду хочешь? — Без особого азарта осведомилась я.

Не то, чтобы всерьёз обидела реакция компаньонки. Но, надо ж хоть на ком-то отыграться.

— Ой-ой! — Показала язык Элла. — Или забыла, кто кому накостылял на даче?

Это верно. Невысокая и довольно хрупкая на вид Элла, обладала звериной силой. Так что я, наверное, погорячилась.

— Вот-вот. — Улыбнулась я. — Обложили со всех сторон.

— Так ведь никто не заставляет. — Проявила жалость напарница. — Не хочешь — не надо. Сама же говорила, что тот, кто копается в говне вряд ли когда-нибудь выбьется в люди. В общем, так. Завтра рассчитаю девочек и — домой. Нефиг им прохлаждаться за наш счёт.

— Ещё полторы недели. — Напомнила я.

— Это по максимуму. — Возразила бизнес-вумен. — С нашей стороны условия соблюдены. А то, что на этих трёх уродок никто не клюнул — их проблемы. Есть желание — пусть летят в Москву. Или займутся основной профессией.

Я невольно засмеялась. Соскучившиеся за время вынужденного воздержания по ласкам, красавицы и впрямь, с тоской поглядывали на каждого проходящего кобеля. Всё же, имитировать аскетизм — дело довольно сложное. Особенно, если каждой клеточкой ощущаешь «зов природы».

— Что ж, пусть так и будет. — Внезапно решилась я. — Расплатись с девчонками, и езжайте.

— А ты? — Изумилась Элла.

— А что я? — Невинно потупила взгляд я.

— Ага! — Элла швырнула в меня подушкой. — А ещё прикидывалась!

— Много ты понимаешь. — Вспыхнула я.

— Да ладно тебе! — В голосе подруги не проскальзывало ни капли осуждения. — Да ты покажи хоть одну бабу, которая смогла бы устоять?

Инга, Света и Марина восприняли известие спокойно. Я бы сказала, даже с видимым облегчением. Ни одна — а кто бы сомневался! — не захотела возвращаться. Благо виза позволяла, а деньги имелись. Да и вообще, что они забыли в пыльной и по самое «не могу» забитой конкурентками России? Здесь же, они — своего рода экзотика. Ну, не то, чтобы в Абу-Даби не водилось европеек. Но, всё же, встречались они раз в сто, если не в тысячу реже, чем дома.

Согласно контракту, подписанному на следующий день, я поступала на работу в качестве «консультанта по общим вопросам». Всю сумму перевели на наш счёт тут же, и я вполне явственно почувствовала тяжесть рабского ярма.

— Когда хотите начать? — Доброжелательно осведомился Али.

— Прямо сейчас. — Боясь, что в последний момент передумаю и задам стрекача, тряхнула волосами я.

— Ну, вы попрощайтесь. — Проявил деликатность Али. — Когда закончите, просто пройдите вон в ту дверь.

— Звони. — Самым обычным тоном сказала Элка.

— Куда ж я денусь. — Всхлипнула я.

— Ох, завидую я тебе, Машка. — Стремясь поднять настроение, она ткнула кулаком в бок.

— Моделями заниматься будешь? — Уводя разговор в другую сторону, поинтересовалась я.

— А нафига? — Искренне удивилась Элла. — Подожду, пока ты вернёшься. А там, может, опять наберём группу страждущих. Рынок-то — вон какой! Саудовская Аравия, Кувейт!

Похоже, шальные заработки ударили новоявленной бизнес-вумен в голову.

— Извини, Эл. — Покачала головой я. — В следующий раз без меня.

— Это мы ещё посмотрим. — Оптимистично заявила Элла, украдкой вытерла набежавшую слезу, и стала прощаться. — Ну что, надеюсь, к Новому Году вернёшься?

— Я тоже.

— Ну и дура. — Внезапно показала язык завистница. — Да я бы на твоём месте торчала в этом чёртовом гареме до посинения. Бьянка ж сама в статье писала, что дедушка уже старый. А жён у него — много. Да плюс содержанки. Так что, чаше, чем раз в месяц не приходилось… А тут, прикинь, пятнадцать лет прошло…

— Зачем ему вообще вся эта катавасия? — Искренне изумилась я.

— Престыж, глюпый жэнчын. — Принялась кривляться Элка. — У настаящэга мужчына дёльжэн быт всэго многа. Многа жен, целий табун канэй. И — она многозначительно подняла палец — не мэнэе дэсаты наложныц!

— Разве что. — Утешилась я. — Ну, до скорого.

— Пока, рабыня Изаура. — Она чмокнула меня в щёку.

— По мне, так уж лучше, Анжелика. — Усмехнулась я.

Ибо аналогия напрашивалась сама собой. Как и героиня Анн и Сержа Готье я ввязалась в довольно опасную авантюру. И подобно белокурой француженке рассчитывала выйти сухой из воды. Правда, за всё приходится платить. Но, как уже говорила, шампанское часто дегустируют только люди отчаянные.

Я лежала в гинекологическом кресле, а в памяти помимо воли всплыл старый анекдот: «Пьяница, зайдя в автобус, громко провозглашает: «Слева от меня дуры, а справа — шлюхи».

«Да как вы смеете»! — Возмущается интеллигентного вида женщина средних лет (в очках). — «Я двадцать лет замужем и ни разу не изменила супругу».

«Пардон, мадам». — Смущённо извиняется алкоголик. — «Пожалуйста, перейдите на другую сторону».

Это я к тому, что чувствовала себя неожиданно победившей в обеих номинациях. Не очень приятные ощущения, доложу я вам.

Медосмотр был не то, чтобы унизительным но, всё же, испытывала неловкость. Хотя, наивно было бы предполагать, что человек, подобный Саид-Кериму станет покупать кота в мешке. В конце концов, не я ли, заботящаяся о здоровье, регулярно прохожу те же процедуры в одной из частных клиник Москвы? Так что, это было лишь самовнушение и, закрыв глаза, я желала лишь одного. Скорейшего окончания.

Впрочем, это не заняло много времени, и Али усадил в машину — ну о-о-чень шикарный лимузин — и отвёз за город. Резиденция, построенная на берегу моря, сред финиковых пальм, поражала воображение. То есть, дворцы-то я видела. И даже бывала в некоторых. Но исключительно в качестве гостьи. Являться чьей-нибудь собственностью, к счастью, ещё не приходилось.

«Всё когда-нибудь происходит в первый раз». — Непроизвольно пришло на ум, и я в сердцах чертыхнулась. Если честно, с радостью бы обошлась без такого вот опыта.

Мы въехали на территорию и, прокатив по широким аллеям с расположившимися тут и там беседками и фонтанами, подрулили к невысокому белому строению. В отличие от старинной постройки виллы хозяина, его отделали модными ныне материалами.

Пластиковые окна, стеклянные двери.

— Здесь живут люди разных профессий. — Пояснил Али. — Учителя, повара, горничные.

— Меня поселят в этом доме? — Поинтересовалась я.

— Нет. — Он покачал головой. — Хочу предупредить, что специалисты м-м-м… вашего профиля, как правило, держаться несколько особняком. Не то, чтобы вас чурались но… Это в ваших же интересах. Мистер Саид-Керим старается придерживаться демократических принципов. Но, поскольку среди персонала довольно много молодых мужчин то… в случае возникновения щекотливых ситуаций мы вынуждены будем прервать контракт. И, безусловно, взыскать с провинившейся стороны неустойку.

«Ну, конечно». — Как от зубной боли скривилась я. — «Похотливого самца, если что просто уволят, да и то вряд ли. А бедной девушке, так расплачиваться за всё». — И тут же нашла возражение. В виде избитой народной мудрости, гласящей, что «сука не захочет — кобель не вскочит».

Вообще-то, этот вариант рассматривался лишь гипотетически. Ибо, во-первых, кроме Мишки мне никто не нужен. Ну, а во-вторых, с самого начала подумывала слинять при первой же возможности. В крайнем случае, сменю фамилию на Иглову. И пусть попробуют меня достать!

О том, что миллиардер, способный организовать похищение полусотни боевых офицеров, да ещё из района, буквально кишевшем вооружёнными людьми, немного отличается от простых смертных, и вряд ли позволит водить себя за нос, само собой, старалась не думать.

Не знаю уж, где располагался «официальный!» гарем и в каких условиях жили законные жёны Саид-Керма, но посёлок для шлюх выглядел более чем современно. Два десятка домиков, живописно расположившихся в экзотических зарослях, нечем не напоминали бараки рабов. А бассейн, правда, один на всех, и вовсе способствовал оптимизму.

«Почти, как в Майами». — Скептически усмехнулась я. — «Ведь, как ни крути, все мы свободны лишь в собственных фантазиях. Дело лишь в длине поводка и величине кормушки. За оградой цепь, бесспорно, чуть более эфемерна. Но, зато и миска помельче».

Чёрт, что-то на философию потянуло. Чует моё сердце, не к добру.

 

Глава 14

Бунгало оказалось трёхкомнатным и довольно уютным. К тому же, имелся телевизор с уймой каналов, и компьютер. Увы… Выхода в Интернет хозяева не предусмотрели. Или, скорее всего, наоборот, дальновидно лишили обитательниц роскоши общения с внешним миром.

Я разложила вещи в шкафу и огляделась. На полу гостиной — светло салатовый ковёр. Мягкий — судя по виду — диван и журнальный столик с парой глубоких кресел. Спальня — похожа на тысячи сестёр по всему миру. Третье помещение представляло нечто среднее, между библиотекой и кабинетом.

Судя по корешкам книг, предшественница увлекалась слезоточивой прозой в духе Даниэлы Стил, Барбары Картленд и Джудит Мак-Нот. Не то, чтобы осуждала подобные пристрастия. Но и назваться горячей поклонницей этого жанра я бы постеснялась. Ибо сердце навсегда отдано лучшим образцам русской литературы. И заниматься сравнением просто не желала. Подозреваю, боясь разочарования. Ведь, самое смешное, что, скорей всего, испытала бы его в любом случае.

— Привет! — Донеслось с порога, и только потом раздался стук. — Можно?

— Отчего же. — Я мельком глянула на расплывшуюся в улыбке чёрную физиономию.

— Я — Миа Кей! — Ослепительно сверкая ровными зубами, протянула руку эбеновая девушка с кучей тонких косичек.

— Мери Райн. — Представилась я.

— Американка? — Тут же принялась выпытывать она.

Именно сегодня мне совсем не по душе была вот такая нахрапистая бесцеремонность. Но, сделав небольшое усилие, всё же взяла себя в руки. Куколка-то не виновата, что у новенькой поганое настроение и сплошные тараканы в голове.

— А что, заметно? — Прищурилась я.

— Не очень. — Честно призналась Миа. — Просто, подумала, услышав имя. Ведь на чопорную английскую леди ты явно не тянешь.

— А, если б я приехала из Австралии? — Ехидно спросила я.

— Дырявая моя голова! — Миа звонко рассмеялась. — Но, в принципе, какая разница?

— Может, ты и права. — Согласилась я.

— Я здесь уже почти год.

Девчонке явно хотелось потрепаться.

— Ну, и как?

— Супер! — Миа Кей выставила оба больших пальца. — По крайней мере, в сто раз лучше, чем в Лос-Анжелесе.

— Странно. — Словно размышляя вслух, произнесла я. На самом деле просто хотелось подразнить новую знакомую. — Я полагала, что все без исключения мечтают жить в Калифорнии?

— А-а-а! — Пренебрежительно махнула Миа. — Что в ней хорошего? Грязные тарелки, одинаковые рожи.

— Так ты официантка? — Догадалась я.

— В прошлом. — Не стала отпираться Миа. — Но, вообще-то, я актриса. — И, уже совсем тихо добавила. — Несостоявшаяся.

Я слегка пожалела бедняжку. Приехать в город мечты и внезапно обнаружить, что попала не в сказку, а очутилась в унылом хвосте огромной очереди, не особенно приятно. А вместо изнурительной, но дающей удивительное ощущение полного счастья творческой работы — с утра до ночи таскать убирать объедки… Действительно, участь игрушки для забав должна представляться раем.

— А… — Я слегка запнулась. — Хозяин… Какой он?

— Мужик, он и есть мужик. — Фыркнула Миа. — Надеюсь, ты не девственница?

— А что? — Насторожилась я.

— Да нет, ничего. — Пожала плечами она. — Просто, несколько месяцев назад приехала одна… целочка. Не знаю уж, сколько стоил её контракт, но нос задирала — будь здоров!

— И?

Мерзавке, всё же, удалось разжечь любопытство.

— А ни фига! — Ответила она. — Девочки говорили, что струхнула. И, в решающий момент закатила истерику.

— А дальше что?

Нетерпение пёрло изо всех щелей.

— А мне какая разница? — Казалось, Миа потеряла интерес к разговору. — Выгнали, наверное. — И язвительно добавила. — Без выходного пособия.

— Слушай, а зачем ему это надо? — Попыталась проверить Элкину теорию я.

— Обсуждать главу дома запрещено. — Посуровела Миа. — Наказание — немедленное увольнение.

— А… жены? — Я невольно покраснела.

— А-а, эти! — Она вскочила и, сгорбившись, прошлась по комнате, покряхтывая и держась за спину. — Так они ровесницы господина. Ну, в крайнем случае, не десяток лет моложе.

Саид-Кериму сейчас пятьдесят девять. Так что, представив, его в ночном клубе в окружении дам столь почтенного возраста, да ещё в паранджах, я невольно улыбнулась.

— Вот-вот. — Проказливо подмигнула она, резко сменив тему. — Трусишь?

— А чего мне бояться? — Храбро выпятила подбородок я.

— Ну-у… Я тоже считала, что попаду в палатку бедуина. В действительности же, всё оказалось гораздо лучше.

Да уж… При существующих в Лос-Анджелесе ценах на жильё, чтобы снять такой домик, статус официантки явно маловат. Или же пришлось бы не есть, не пить и каждый день мыть гору посуды, величиной с Эверест.

— Должно быть, он весьма щедрый человек. — Предположила я.

— Подумаешь. — Вяло откликнулась Миа. — При его-то миллиардах. В конце концов, кто-то собирает марки, некоторые клеят модели самолётов. — Миа глянула куда-то в сторону потолочного плинтуса и многозначительно замолчала.

«А состоятельные мужчины коллекционируют красивых женщин». — Про себя докончила тираду я. — «Причём, живая портретная галерея весьма разнообразна и обновляется с завидной регулярностью».

— Ладно, располагайся. — Миа Кей направилась к выходу. — У Эстеллы — француженки — сегодня день рождения. Так что, к восьми подгребай. Это через два дома слева.

Вечеринка прошла довольно скромно. В смысле, без мужчин. Девочки, в количестве пятнадцати, чинно сидели кто где, и потягивали безалкогольные напитки.

Центром внимания на некоторое время стала я. Невольницы Саид-Керима изо всех сил пытались поддерживать светскую беседу, но на лицах явственно проступала скука. Вяло пообщавшись около часа, и поохав над подарком господина, представлявшим экзотическое индийское сари, вышитое золотыми нитями потихоньку начали расходиться.

В последующие дни я, изо всех сил изображая наивную дурочку, сунула нос всюду, куда только смогла. Побывала в гостях у всех новоявленных приятельниц. Устроила экскурсию по общежитию прислуги. Никаких казематов, в которых бы томились узники, разумеется, не обнаружила. Попытка проникнуть во дворец, кончилась — увы — ничем. Шкафоподобный охранник, невзирая на все попытки подбить клинья и растопить ледяное сердце, просто-напросто, развернул на сто восемьдесят градусов и легонько толкнул в спину. Отчего чуть не упала, и, чтобы удержать равновесие вынужденно перешла на бег.

Теперь, по прошествии недели, до меня дошло, какие чувства владели подругами по несчастью.

Тоска. Жуткая, ничем не прикрытая усталость, навеянная ожиданием. Как вскоре выяснилось, Саид-Керим не часто баловал вниманием неофициальный гарем. Светская жизнь же состояла из выездов в люди но, не более чем пару раз в неделю. Кстати, «супружеские обязанности», то есть, не «супружеские», ну надеюсь, вы понимаете, он выполнял и того реже. Теперь поделите на количество желающих, да представьте, что все они — молодые, здоровые женщины, в большинстве чрезвычайно до «этого дела» охочие. И получите на выходе ужасную картину, даже отдалённо не напоминающую сексуальное рабство. Об этом девчонки только мечтали. В действительности, жизнь «наложниц» гораздо больше напоминала унылое существование монашек.

Да что там! Те, по крайней мере, иногда могли позволить себе маленькие шалости. Ибо грешили «всего лишь» перед Богом. И всегда был шанс исповедоваться и получить отпущение. В нашем же случае… О-о! Всё обстояло гораздо хуже! Ибо туго набитая мошна — более осязаема, чем абстрактная надежда на загробную жизнь, в которую, к тому же, целая куча народу просто не верит. Деньги же — как известно — дело серьёзное.

Честное слово, не знаю, как товарки выходили из щекотливого положения. Равно как и то, не запрещено ли Кораном использование вибратора. Так как всё это время волновали вопросы посложнее. То есть, на первый взгляд, оно конечно… Я, как и все горемычные содержанки страстно мечтала о встрече с повелителем. Желательно тет-а-тет. Но, в отличие от чаяний большинства, мои проблемы были несколько иного свойства.

Но, как сказала Миа в первую встречу: «А фиг там»! Занятый Очень Важными Делами Саид-Керим попросту игнорировал томящуюся коллекцию красоток.

— Эх! — Миа Кей вылезла из бассейна и устроилась на соседнем шезлонге. — Как только вернусь в Лос-Анджелес, отправлюсь в мужской стриптиз клуб, и сразу же дам двоим. — Она мечтательно зажмурилась и потянулась, как кошка. — Даже нет, троим!

Представив гибкое тело фантазёрки в окружении мускулистых накачанных фигур, я печально вздохнула. Ибо страшно ей завидовала. Простая жизнь, немудрёные желания. Что ещё нужно для счастья? Не подумайте, я с лёгкостью могу последовать её примеру. Только, вряд ли получу удовлетворение. Единственный, чьих объятий желала — Мишка. Вероятная же встреча скрывалась в тумане неопределённого и постепенно перестающего внушать оптимизм будущего.

— А… Ты сколько дожидалась? — Осторожно спросила я, намекая на первое рандеву с хозяином.

— Дня три. — Наморщив носик, изрекла Миа. И участливо осведомилась. — Надоело?

— Не то слово. — Подтвердила я. — Это, как перед визитом к дантисту.

— Во-во! — Заржала она. — Ты, прям поэтесса.

Ничего возвышенного в маете перед неприятной процедурой, избежать которой не представляется никакой возможности, я не видела. Но возражать не рискнула. Ибо жаркое солнце, грустная атмосфера и просто хандра, наконец, размягчили мозги до состояния жиденькой кашицы.

— Угу. — Из вежливости промычала я.

— Вечером волейбол. — Проинформировала Миа. — Придёшь?

— Не-а. — Я мотнула головой.

Пару раз сыграв, отказалась от участия. Не спорт, а филиал дома престарелых, честное слово. Девочки, озираясь голодными глазами в поисках зрителя, вяло перебрасывали мяч через сетку. Ну, какая радость, если нет главного? Восторженного почитания и лёгкого намёка на соблазн?

Пожалуй, чернокожая обитательница экзотического зверинца была исключением, искренне восторгавшимся каждой минуте. Самое большое разочарование, связанное с несостоявшейся артистической карьеры она уже пережила. А по сравнению с крахом надежд, всё остальное выглядело просто семечками.

Сзади послышалось осторожное покашливание. Мы дружно обернулись. Облачённый в белые одежды управляющий — мужчина преклонных лет — старательно отводил взгляд от обнажённых тел.

— Мисс Райн, вам назначено на сегодня. — Тихо, но твёрдо произнёс он. — Примите душ, воспользуйтесь контрацептивами. В десять вечера за вами зайдут.

Шаркая, свуга пошёл прочь, а Миа возбужденно хлопнула меня по руке.

— Ну вот, а ты боялась!

— Угум… — Прогнусавила я.

— Э-э, дорогая. — Миа внимательно посмотрела мне в глаза. — Да ты никак, сомневаешься?

— А что, заметно? — Нервно хохотнула я.

— Да не тебе лица нет. — Жёстко констатировала она.

Ну, ещё бы! Единственным партнёром в моей непутёвой жизни был Мишка. Не считать же таковыми несчастного Павла и, получившего вполне по заслугам, Сержа Ракова.

А тут такое!

— Расслабься. — Посоветовала более искушённая Миа. — Или, попроси этого дядечку — кивок в строну удаляющегося евнуха — чтобы дал покурить кальян.

Только этого не хватало! Мало того, что добровольно согласилась на роль подстилки, так ещё и наркоманкой заделаться предстоит!

— Нет уж, спасибо. — Скривилась я. — Перетопчусь, как-нибудь.

— Очень на это надеюсь. Ибо, как и все несостоятельные мужчины, господин малость вспыльчив. — Тут милая сплетница осторожно оглянулась.

— Так он ещё и импотент? — Разнервничалась я.

Вот уж, не было печали. Оказаться наедине с озлоблённым и винящим в неудаче женщину старикашкой.

— Не так, что б стопроцентно. — Сквозь зубы прошептала Миа. — Но, в его возрасте раз на раз не приходится.

— И что же делать? — Так же тихо недоумевала я.

— Говорю же, курни травки и постарайся смотреть на происходящее с юмором.

— А… Он, часом, не садист? — Попыталась заткнуть фонтан красноречия я.

— Слава Богу, нет. — Успокоила Миа.

— Ладно, пойду готовиться. — Я резво вскочила и, благодарно погладив негритянку по голове, двинулась в сторону домика.

В ответственные минуты просто необходимо побыть одной. Хотя, что это я? Тоже мне, судьбоносный момент, именуемый страшным словом Измена. Да и вообще… Так ли уж не прав забулдыга из анекдота?

Следующие несколько часов жутко комплексовала. И, естественно, допускала, что первоначальной причиной плохого самочувствия была склонность к всевозможным фобиям, нервным расстройствам и прочим психическим отклонениям от нормы. Сия печальная гипотеза выглядела небезосновательной хотя бы потому, что, как ни крути, а моей жизни в общем и целом ничего не угрожало. А неделя, проведённая в обществе умирающих от скуки дамочек и вовсе говорила об обратном.

Без особой надежды сняла трубку и попросила связать с Москвой. При всей средневековой ауре, что осеняла местного феодала, тираном он отнюдь не был. Звонить разрешалось куда угодно и в любое время суток. Главным неудобством было предупреждение, что все разговоры, в целях безопасности, записываются. Хотя, мне от этого не холодно, не жарко. Так как на другом конце провода никто не отвечал. За час до «часа Х» забралась в ванну и, остервенело натираясь мочалкой, горько расплакалась.

Посыльный, тот же старик, появился без пятнадцати десять.

— Вы готовы? — Сухо поинтересовался он.

Я молча кивнула. Затем, сообразив, что это просто не вежливо, с трудом выдавила.

— Да.

— Тогда, пойдёмте.

Мы неторопливо двигались к основной резиденции, находящейся в двух километрах.

— Не болтайте. — Предупредил распорядитель. — Мистер Саид этого не любит.

«Кто бы сомневался»! — Скептически ухмыльнулась я. — «Слабый пол — это ж существа второго сорта»!

Но, поймав суровый, и изрядно отдающий женоненавистничеством взгляд, а, заодно вспомнив, во что его хозяину обходятся подобные удовольствия, состроила кислую мину. Кто их знает? Вдруг, для восточных мужчин секс — дело серьёзное? Сравнимое с занятием бизнесом у нас дома или выплавкой чугуна в бывшем Советском Союзе? Тут уж, действительно, каждое лишнее слово может оказаться песчинкой, попавшей в часовой механизм. Тем более что возраст-то у папика, более чем почтенный. А реноме поддерживать — хочешь, не хочешь, — приходится.

Немного иронии здорово подняло настроение. Особенно, если учесть, что припёрлась сюда лишь для конкретного и, по возможности, конструктивного разговора.

— Проходите. — Дворецкий распахнул высокую полированную дверь из красного дерева, и я впервые оказалась в личных покоях настоящего арабского шейха.

Ну, что сказать… Ради одной только экскурсии стоило решиться на все сумасбродства. Такой вычурной роскоши не наблюдала даже в Санкт-Петербургском Эрмитаже. А ведь российская аристократия понимала в этом толк. Увиденное можно сравнить, разве что с грёзами, навеянными сказками «Тысячи, и одной ночи». Высокие потолки, расписанные под звёздное небо. Стены украшены причудливой золотой вязью. Невысокое ложе, застланное цветастым персидским ковром. И множество подушек на полу.

На одной из стен разглядела небольшую трещину, подозрительно изгибавшуюся под прямым углом. Не сдержавшись, подошла и, толкнув, убедилась, что это искусно замаскированная дверь. То, что открылось взору заставило ахнуть. Туалетная комната. Но не привычная, отделанная розовым или изумрудным кафелем и сверкающая никелем кранов. Огромное, около двадцати квадратных метров помещение было выполнено в вычурном мавританском стиле. Все металлические детали — из золота. Ванну же, высеченную из цельной глыбы мрамора, неведомый художник изваял в форме морской раковины.

Что ж, кем бы не был Саид-Керим но в фантазии и умении получать все доступные радости жизни ему не откажешь.

— Любуетесь? — Раздался за спиной негромкий голос.

Дёрнувшись всем телом, я резко обернулась, и сердце забилось с утроенной частотой.

Довольно высокий, чуть полноватый человек, стоявший в дверном проёме отнюдь не выглядел дряхлым. Нет, морщины, породистая седина, бесспорно, были заметны. Отсутствовало главное. Ведь в стариков нас превращают не преклонные года, а уставшие души.

 

Глава 15

— Ой! — Смутилась я.

— Извините. — Он сделал шаг назад, освобождая дорогу.

Возникла неловкая пауза.

— Я — Мери. — Не нашла я ничего лучше, как представиться.

— Саид. — Принимая правила игры, ответил хозяин, и кивнул в сторону ванной. — Собирались воспользоваться?

— Н-нет.

Удивительно, но голос дрожал.

Саид-Керим сделал шаг навстречу и, повинуясь инстинкту, я непроизвольно отступила. Увидев реакцию, он несколько растерялся и вернулся в комнату, прикрыв дверь.

Чёрт!

Я села и обхватила голову. Только этого не хватало. Впасть в ступор. Хозяин не торопил и, поняв, что тянуть время глупо, осторожно высунула нос наружу. Господин устроился на низком ложе, флегматично глядя в потолок.

— Иди ко мне, девочка. — Он погладил постель приглашающим жестом.

— Н-нет. — Заплетающимся языком пробормотала я.

Наверняка, что-то отразилось на моём фейсе, так как выражение его лица тут же изменилось. Глаза в миг стали холодными, улыбка исчезла, и почудилось, что вижу застывшую маску.

— Я уже не мальчик, чтобы играть в подобные игры. — Отчеканил он. — Впрочем, наказан будет тот, кто дал вам рекомендацию.

— Н-н-н… — Икнула я, пытаясь выговорить «не надо».

Но оскорбившийся Саид-Керим уже покинул предназначенные для любовных утех шикарные апартамены.

Не зная, «что теперь», я уселась прямо на пол и традиционно заревела. Однако долго распускать сопли не дали. Всё тот же евнух, подкрался неслышно, словно змея.

— Пойдёмте.

Украдкой глянув, обнаружила, что тот абсолютно не удивлён. Хотя, за долгие годы — уверена — старый раб повидал всякого. И чья-то маленькая трагедия вряд ли трогала профессионально зачерствевшее сердце.

Следующий день не принёс совершенно никаких новостей. И только расположившийся у входа охранник недвусмысленно давал понять, что мой статус несколько изменился. Миа Кей, если и намеревалась заглянуть то, без сомненья, была отшита цербером.

Сидя взаперти стала понимать что ад — не какое-то конкретное место, не истязания, мучения и боль. Не унижение и насилие, и даже не рабство. Ад — одинокое, лишенное смысла ожидание. Барахтанье в вязком киселе остановившегося времени. Я не чувствовала голода, не испытывала жажды. Только страшную, всепоглощающую усталость. Ничего, кроме сводящего с ума желания: лечь и немедленно умереть.

Пожилая китаянка, работавшая горничной, приносила еду. Но расспрашивать прислугу считала, по меньшей мере, глупым и, по-прежнему мучилась от неизвестности. И, само собой, проклинала собственную тупость. При этом, питая робкую надежду, что свойство это приобретённое. И именно в последнее время.

Вечером вновь появился пожилой скопец.

— Вас хотят видеть.

Вымотанная беспросветностью, в этот раз я была готова идти до конца но, как выяснилось, всё гораздо хуже.

— Зачем вы приехали в Абу-Даби? — Без обиняков спросил Саид-Керим.

— Я… — Не зная, что сказать, я отчаянно захлопала ресницами.

— Пожалуй, я избавлю вас от необходимости лгать. — Жёстко заявил собеседник и кинул на невысокий столик фотографию.

Не успев толком разглядеть, что там, на всякий случай жутко перепугалась. Робко приблизившись, протянула дрожащую руку и, зажмурившись, схватила картонный прямоугольник.

— Смелее. — Ледяным тоном напутствовал Саид-Керим.

Я приподняла левое веко и…

О, Боже!

На снимке были мы с Мишкой. Я даже ухитрилась не забыть тот приятный момент. Фотограф запечатлел нас в Лас-Вегасе, во время свадебного путешествия.

— Где он? — Нимало не заботясь о конспирации, воскликнула я.

— Значит, не отрицаете? — Довольно хмыкнул обличитель. — То-то, никак не мог вспомнить: где я видел ваше лицо?

— Было бы глупо. — Вмиг успокоившись, нахально заявила я.

В самом деле, чего теперь бояться? Собственно, ради этой светской беседы и затеяла всю канитель.

— Как вам удалось выйти на меня? — Сурово глянул он.

— Можно сказать, случайно. — Не желая выкладывать врагу всю подноготную, неохотно выдавила я. — Просто, сопоставила некоторые факты.

— Женщина, которой удалось «просто» решить задачу, для которой требуется как минимум штат аналитиков, вызывает вполне закономерные опасения. — Потёр он гладко выбритый подбородок.

Тут я принялась гордиться. Не то, чтобы сильно но, должна же быть в этой несимпатичной жизни хоть какая-то радость. Тем более что, судя по всему, в ближайшее время поводов для веселья явно не предвидится.

— Зачем? — можно сказать выяснили. Как? — тоже более-менее понятно. — Вслух размышлял Саид-Керим. — Остаётся главный вопрос: что дальше?

Действительно, проблема… Да, если б я знала: что? То есть, в голове тут же родилась куча предложений, вроде: «Дяденька, отпустите нас пожалуйста! Честное слово, мы никому не расскажем»! Боюсь только, это выглядело бы несколько… неконструктивно, что ли.

А потому промолчала.

— Возвращайтесь к себе. — Пожевал губами он. — Я подумаю, что с вами делать.

Мама! Пытки домашним арестом я, кажется, не выдержу.

— Скажите своему цепному псу, чтоб пускал в бассейн. — Принялась наглеть я.

— Да ради Аллаха! — На ходу бросил он и стремительно вышел.

— Слышали! — Накинулась я на старого слугу, показавшегося в дверях. — Господин разрешил выходить из дома.

Безучастный, тот молча кивнул и, в сопровождении евнуха и стражи я поплелась обратно в бунгало.

К сожалению, с мечтами о свободе пришлось проститься почти сразу. Едва попыталась свернуть с выложенной тротуарной плиткой дорожки, громила аккуратно и весьма недвусмысленно взял за локоть и вернул на прежний маршрут.

Дэвы и Иблисы! Ну, кто ж знал, что этот дуболом станет понимать буквально!

Понуро шагая к, пустынному бассейну, не знаю уж, случайно так получилось или, от моей «особо опасной» персоны всех отгоняли намеренно, я размышляла на тему: «бытие определяет сознание». Это я к тому, что начала ругаться абсолютно несвойственными раньше выражениями. Впрочем, знакомое с детства «фак ю» никогда не нравилось. Лучшие же образцы русского фольклора, просто не ложились на душу. Ну, разве что в исключительных случаях.

Купаться моментально расхотелось но, рассудив, что в следующий раз охранник может и не снизойти, скинула шорты и с разбегу нырнула с бортика. Весьма при этом рассчитывая, что противной морде, невозмутимо устроившейся в шезлонге, достанется изрядная порция брызг.

В пассивном противостоянии прошёл день. Ближе к вечеру, бугай постучал в дверь и, не дождавшись приглашения, бесцеремонно ввалился в комнату. Следом семенил всё тот же дедок.

— Собирайтесь. — Коротко приказал он.

— Куда? — От неожиданности я потеряла дар речи.

— Увидите. — Загадочно отрезал он и вышел за порог.

Я вытащила из шкафа сумку и принялась как попало швырять в неё вещи.

— Не стоит. — Заглянул в дом нетерпеливый седой кастрат. — Просто оденьтесь и идите за мной.

Отчаянно гадая, что бы это могло значить, послушно натянула джинсы и, накинув на плечи свитер, выбралась на крыльцо.

— Я готова.

Поскольку прямо перед дворцом находился усыпанный мелким белым песком пляж, пристань расположилась в некотором удалении. Меня усадили в небольшой катер и, пристегнув наручниками к какой-то скобе, вытащили из бардачка нечто ужасно знакомое.

— А, может, не надо? — Жалобно проблеяла я.

Ибо в чёрной тряпке без труда опознала мешок. Как две капли воды похожий на тот, в котором два года назад путешествовала по неизвестным коридорам одного чрезвычайно интересного российского учреждения.

«Это конец»! — Бухало в голове.

А что ещё, скажите на милость, могла вообразить в тот момент? Вывезут в море, и — поминай, как звали!

Стражник, разумеется, не обратил на лепет никакого внимания. А, возможно, даже и не расслышал. Пахнущая пылью тряпка облепила лицо и следующие два часа я сосредоточилась на том, чтобы не задохнуться.

Я клевала носом, когда, судно сбрасило скорость и, судя по небольшому крену, начало разворачиваться. Манёвры могли означать только одно: куда-то приплыли. Щёлкнули наручники но — увы — меня не освободили. Вместо этого, сопровождающий пристегнул браслет к собственной руке и потянул, как собачонку.

Шли довольно долго. Сначала поднимались по скользким и, несмотря на забивавший обоняние колпак, сильно воняющая гнилыми водорослями, ступенькам. Потом, судя по ощущениям, двигались по дороге, вымощенной крупными, и не так чтобы ровными, булыжниками. Затем остановились, и что-то лязгнуло. Привёзший сюда человек заговорил на гортанном языке. Понять, конечно, не представлялось ни малейшей возможности. Но было ясно, что речь идёт обо мне.

Мучительно гадая: что бы это значило? и, при этом отчаянно трясясь от страха, я затаила дыхание, вслушиваясь в интонацию. Хотя, кто этих варваров, разберёт? Может, убить человека — для них ежедневный, набивший оскомину труд?

Беседующие пришли к консенсусу и меня снова поволокли вперёд. Судя по стене, на которую то и дело натыкалась, путь пролегал по коридору. Вытянув левую руку, я нащупала опору. Иногда попадались металлические двери, из чего сделала однозначный вывод, что нахожусь в тюрьме. Не зная, плакать — всё же, казематы не лучшее место для молодой женщины — или радоваться — так как не пристрелили, выбросив тело на съедение морской живности — готова была застонать от бессильной ярости.

Наконец, остановились и, сняв оковы, конвоир резким движением сдёрнул набивший оскомину балахон. Не успела высказать уроду всё, что о нём думаю, как меня подтолкнули и за спиной послышался звук поворачивающегося в замке ключа.

Тусклая, засиженная мухами электрическая лампочка больно резанула глаза и, зажмурившись, я плюхнулась на топчан.

С новосельем, Мери!

Вот и не верь после этого философам, утверждающим, что всё в этой жизни происходит по спирали! Ощущение Дежа-Вю оказалось таким сильным, что досадливо хлопнула себя ладошкой по щеке. В данной безнадёжной ситуации, только с катушек съехать не хватало. Мало, что ли неприятностей на мою бедную голову? Я не в Москве, а в лапах безутешного Саид-Керима. И, похоже, спешить на выручку в этот раз — увы — некому. Если же учесть, что вряд ли миллиардер станет пачкаться, требуя выкуп, то дела мои более чем плохи. Я бы даже сказала, безнадёжны.

Я сплюнула на пол и улеглась, заложив руки за голову. Тоже мне, герои! Сунули бедную девушку в камеру и думают, что всё можно? Что я, тюрем не видела, что ли?

На этой «оптимистичной» ноте и заснула.

Жёсткого режима здесь, к счастью, не завели. Будить и пристёгивать нары к стене никто не собирался. Принесли миску дурно пахнущей баланды и кусок непропеченного теста. Отщипнув пару кусочков, выяснила, что не голодна и принялась пялиться в окно, для чего пришлось встать на цыпочки. Ничего интересного, кроме унылой водной глади не увидела, и вновь повалилась на нары.

Хреново.

Особенно, если принять во внимание, что на графа Монте-Кристо я явно не тянула.

Но понежиться не дали. Смуглый усатый мужик в серо-зелёной форме, как брат близнец похожий на Саддама Хусейна, заглянул в камеру и, поскольку не знал ни одного слова по-английски, призывно махнул рукой. Я выбралась в тёмный коридор и, заложив руки за спину, зашагала за вертухаем. Впрочем, путешествие было недолгим и, вскоре повернув в замке до карикатурности здоровенный ключ, он распахнул дверь.

Я невольно сделала шаг назад, ибо коротать срок в одном помещении с мужчиной — удовольствие не из приятных. А, вдруг он сексуальный маньяк? Или, ещё что похуже?

Давно не стриженный и заросший рыжевато-русой бородой узник повернулся и, заорав что есть мочи: «Мишка»! я бросилась ему на шею. Пожалуй, такой расклад придётся мне по душе!

Естественно, при условии, что никто не станет подглядывать!

— Господи! — Он зажмурился и потряс головой, словно отгоняя наваждение. — Как ты здесь оказалась?

Отвечать не стала, так как была занята, осыпая поцелуями светившиеся недоумением глаза.

— Я уже не надеялась!

— Как ты сюда попала! — С силой оторвал он меня.

— Разве это теперь важно? — Я ласково гладила спутанные лохмы.

— А ну, пошли вон! — Неожиданно рявкнул Мишка, глядя в сторону выхода.

Не знаю уж, заслужил ли Михаил славу крутого мужика или, в тюремщиках на мгновенье проснулась совесть, но церберов как ветром сдуло.

— Ну, ты даёшь! — Восхитилась я.

— Ты тоже не подарок. — Он хмыкнул он. — И, вернувшись на место, уставился на меня. — Дай, попробую догадаться…

— Ну, попытайся. — Согласилась я.

— То, что не усидишь на дома, я предполагал. — Кивая собственным мыслям, принялся рассуждать он. — Но, как ты сумела выйти на Саид-Керима?

Действительно, путь от московской квартиры до унылой каменной клетки на побережье Персидского залива был тернист и нелёгок. И, сдаётся мне, вполне попадал под метафизическое определение той самой «кривой», которая должна, ну, просто обязана, «вывезти».

— Ну-у… Понимаешь… — Несколько смущённо начала я. — Я предприняла некоторые действия…

— Кто бы сомневался. — Крякнул Мишка. — Ты, лучше скажи, за каким дьяволом сюда полезла?

Ну, не сволочь ли? Я тут, понимаешь, жизнью рискую, не говоря уже о репутации и девичьей чести, а он раскомандовался. Тоже мне, ФСБшник недоделанный!

— Догадайся с трёх попыток!

Чувствуя, что готова разреветься, отвернулась к стене и заморгала, сдерживая слёзы.

— Ясно. — Констатировал он.

— Что тебе ясно? — Не выдержала вопиющей несправедливости я, и всё же расплакалась.

— Хватит, Маш, хватит. — Мишка обнял и уткнулся в волосы. — Только, боюсь, зря ты всё это затеяла.

— Поздно уже. — Хлюпнула носом я.

— Дай подумать. — Мишка гладил меня по голове, а сам, уставился в грязную стену.

Затаившись, как мышка, я медленно таяла от счастья, пытаясь угадать, как скоро нас потревожат. Если б знать, что есть хотя бы минут двадцать…

Борясь с искушением, толкнула мужа в бок.

— Родил?

— Нет. — Тяжко вздохнул он.

— Так, может, хотя бы объяснишь, что ТЫ здесь делаешь? Или, российские интересы простираются так далеко?

Мишка опасливо огляделся и, наклонившись, зашептал в самое ухо.

— Ты уже наверное в курсе, что около трёх месяцев назад в Чечне участились похищения людей. Безусловно, связать воедино разрозненные случаи удалось далеко не сразу. Но, в конце концов, дело передали нашему ведомству.

Тут я немножко погордилась. Надо же, выяснением загадочных обстоятельств занималась целая организация. Причём не абы какая, а самая могущественная в России. Я же сумела всё разузнать одна!

— А в плен зачем сдался? — Не удержалась я. — Неужели нарочно?

Мишка насупился.

Что ж… Я его прекрасно понимала. Кому охота признаваться в собственных промахах.

— Так вышло. — Стараясь скрыть неловкость, пробормотал он. — Иногда случается, что обстоятельства сильнее нас.

— Ладно уж, не оправдывайся. — Великодушно разрешила я. — Лучше расскажи: это правда? Я имею в виду, про Саид-Керимова щенка?

— К сожалению, да. — Погрустнел Мишка.

— Так что ж вы его не отдали? — Начала впадать в ярость я.

— Дело в том… — Мишка стушевался. — Что мальчишка находится в руках у частных лиц.

— Что? — Вылупилась на него я? — У каких это «частных»?

— Когда парня арестовали, тот, видимо, от большого ума, проболтался, кто его отец. И, буквально на следующий день, на машину, вёзшую заключённых, напали.

— Что-то концы с концами не сходятся. — Не поверила я. — По слухам, его папочка предлагал чуть ли не сто миллионов.

— Их не интересуют деньги. — Пояснил он. — По крайней мере, не такие…

— А что же? — Опешила я. — И, кто это, таинственные «они»?

— Одна из транснациональных нефтяных компаний. — Ещё тише зашептал Михаил. — В сфере их интересов — сотни миллиардов долларов.

— А вы здесь при чём? Я имею в виду, горе-военные, что попали в заложники?

— Дело в том, что наши бандитствующие бизнесмены пока не разыгрывали эту карту. Юношу держат про запас, как козырь в рукаве. И выложат лишь в самый решающий момент.

— И? Когда же этот счастливый день наступит? — Съязвила я.

— Осенью будут подписывать контракты на поставку нефти в Западную Европу на следующие пять лет. И, если Саид-Керим уйдёт с рынка…

— Постой-постой! — Спохватилась я. — Так он что, не в курсе?

— По моему да.

— Так, чего же ты молчишь? — Взвилась я. — Давай, поделимся информацией, и «финита ля комедия»!

И, по скептической улыбке, возникшей на Мишкиной физиономии, догадалась о его мнении на сей счёт.

 

Глава 16

Всё же, подслушивающее устройство в камере имелось. И, судя по всему, отменного качества, так как наивная попытка что-то утаить ничего не дала.

Замок щёлкнул столь громко, что показалось — над ухом выстрелили из пистолета. Словно застигнутые врасплох школьники, целующиеся на задней парте, мы отпрянули друг от друга.

— Воркуете, голубки? — Появившийся в дверях главный режиссёр балагана глядел с усмешкой.

— Какие гости! — Недобро оскалился Михаил.

Я почувствовала, как под превратившейся в лохмотья формой напряглись мышцы.

— Орёл! — Иронично протянул Саид-Керим. — Впрочем, за такую пэри не грех и повоевать.

— Тебя это не касается. — Процедил сквозь зубы мой муж.

— Если бы не касалось — меня бы здесь не было. — Философски заметил миллиардер. — Так что, попридержи язык, мальчишка.

Михаил поиграл желваками, явно собираясь разразиться ответной тирадой. Но я, предостерегая от глупостей, притронулась пальцем к его губам.

— Хватит выступать! — Не особо заботясь о Мишкиной гордости, прошипела я. — Если такой умный — что ж ты не его месте?

Дёрнувшись, словно получив пощёчину, верный рыцарь обиженно замолчал.

— Ах, какая женщина! — Не понимавший по-русски, Саид-Керим интуитивно уловил, суть последней фразы, и закатил глаза. И тут же сменил тему. — Так, где, ты говоришь, держат моего мальчика?

К счастью, до основных сведений Мишка добраться не успел. А, возможно, предусматривал именно такой вариант.

— Да пошёл ты! — В его голосе зазвенело упрямство.

— Скажешь, дорогой! — Глаза феодала метали молнии. — Я даже тебя пытать не буду… А, вот её…

Оскорблённый муж, сжав кулаки, вскочил с нар и, получив прикладом в лоб, повалился обратно.

— Сука!

— Твоё счастье, что у тебя такая жена. — Сокрушённо заявил миллиардер. — Другую бы на куски порезал.

Благодаря ихнего Аллаха за то, что, заронил искорку великодушия в душу сурового восточного мужчины, я сидела ни жива, ни мертва.

— Хорошо. — Неожиданно согласился Михаил. — Ты хотел получить сына в обмен на наши жизни. Но, так как тем, в чьих руках он находится, глубоко наплевать на всех и вся, то, скорей всего, тебя ждёт разочарование. А заложников, как понимаю, верная смерть.

— Что предлагаешь? — Брезгливо поморщившись, гость, то есть, хозяин всего этого, уселся на нары у противоположной стены.

— Допустим, я знаю, вернее, с большой долей вероятности, предполагаю, — поправился Миша, — в чьих интересах держать пацана в неволе. И, возможно, даже смогу назвать три-пять интересных адресов.

— Говори! — Саид-Керим подался вперёд.

— Не так быстро. — Сузив глаза, Михаил покачал головой. — Как только всё выложу — мы превратимся в отработанный материал.

Отрицать араб не стал, отчего по спине пробежали мурашки.

— Твои условия? — Сухо выплюнул князёк.

— Ты. — Михаил указал на оппонента. — Переправляешь нас в Россию. Я задействую собственные каналы и, как только парень оказывается у меня в руках, произведём обмен. Всех, захваченных русских, на одного жителя Эмиратов.

Недобро оскалившись, подозрительный житель востока, пожевал губами.

— Тебя не отпущу.

— Как знаешь.

Мишка заметно побледнел, но держался молодцом.

— Она поедет. — Для убедительности араб упёр трость мне в грудь. — Она и десять моих лучших людей.

— Маша — женщина! — Взвился муж. — Ей не по силам провернуть подобную операцию.

— Да. — Согласился Саид-Керим. И тут же веско возразил. — Но — необыкновенная. К тому же, как вижу, у неё есть стимул вернуться.

Представив, как во главе банды, беру штурмом крепость кого-то из новых русских, я улыбнулась. Хотя, если честно, нечего смешного в назревавшей ситуации не видела. Мало того, что убить могут, так ещё «свято место» необходимо найти. Ясен пень, что не получится просто постучать в дверь и, невинно состроив глазки, спросить: «А не в вашем ли подвале сидит на цепи вкушающий романтики горячий восточный отрок? Что? Не понимаете о чём я? Извините, но мы вам не верим.

И — из гранатомёта — ба-бах!

— Может, лучше пусть он едет, а я останусь. — Робко предложила я. — Я и стрелять не умею, и вообще, Москву плохо знаю.

В самом деле, из двух зол все здравомыслящие люди, как правило, выбирают меньшее. Удовольствие посидеть в тюрьме уже испытала. Поучаствовать в сражении — тоже успела. И, должна сказать, что если с каталажкой, скрепя сердце ещё могу кое-как примириться, то лезть под пули совсем не хотелось.

Но тут поднялся на дыбы Мишка.

— Нет! — Завопил он. — Я тебя здесь не оставлю!

— Короче. — Потерял терпение Саид-Керим. — Как я решил, так и будет. Нет — начну каждый день убивать по одному гяуру. И насаживать головы на кол перед окнами ваших камер.

Пару месяцев назад я бы ему просто не поверила, сочтя всё идиотской шуткой. Но воспоминания об интервью, взятом у Али Нургаева, и той светской непринуждённости, с которой он лишил человека жизни по гораздо меньшему поводу, заставили желудок вывернуться на изнанку.

Умывальник находился в трёх шагах, в углу камеры. Тошнить же начало гораздо раньше. Злобный варвар с гадливостью отвернулся, и я всёрьёз испугалась, как бы зачатки симпатии к белокурой американке Мери Райн не умерли в его огрубевшей душе.

Кто их знает, этих шейхов? Вот возьмёт — и передумает. И начнут бедную меня резать на мелкий гуляш. Конечно, полностью расчленить, надеюсь, не успеют, так как Мишка наверняка возьмётся за ум. Но, всё равно, перспектива абсолютно не внушала оптимизма. Феодализм — это вам не балы, рыцарские турниры и песни придворных менестрелей. И даже не кодекс чести, именуемый бусидо. Это — всего лишь прагматичная жестокость, как всякий инструмент, применяемая по необходимости.

— Я согласна. — Плеснув водой в лицо, поспешно проблеяла я.

— Вот и хорошо. — Холодно кивнул шантажист. — И, уже выходя, бросил через плечё. — Я распоряжусь, чтобы вас не беспокоили до завтрашнего утра.

Он целовал меня с ненасытностью странника, неожиданно отыскавшего источник среди пустыни. Ладони скользили по телу, останавливаясь в ложбинках и осторожно ощупывая возвышенности. Пальцы представлялись нежными цветочными лепестками, мгновенно оборачивавшими уколами шипов. Закрыв глаза, я дрожала от возбуждения. В порыве страсти он припал к одному из сосков. Я легонько застонала, лёгким касанием взъерошив его волосы, и малость удивившись новой причёске.

— Ниже. — Попросила я.

Покусывая живот, он заставил выгнуться от наслаждения. Я благодарно провела рукой по голове любимого мужчины и…

— Аа-а-а-а! — Если бы в камере имелись стёкла, то вывалились бы от моего крика.

Крыса, сидевшая на лобке проворно шмыгнула под топчан. Другая, оккупировавшая грудь, кубарем скатилась на пол и стремительно понеслась в сторону параши.

Я же, поджав ноги, схватила подушку, пытаясь прикрыться, и затравлено оглядывала серые нештукатуреные стены. Никого, кроме меня в узилище не было. Трясясь, и чувствуя себя ужасно грязной, осторожно глянула на пол. К счастью, мерзкие создания исчезли без следа. И, при небольшом волевом усилии вполне можно убедить себя, что это был лишь сон. Нашарив кроссовки, опять забралась с ногами на нары и, только обувшись, осмелилась подойти к крану.

К несчастью, этой ночью было жарко и спала почти нагишом, так что омерзительные создания не касались открытой кожи. И теперь испытывала дурноту.

Нет, всё происходило на самом деле. Но — увы — вчера и давно закончилось. И, разуметься, в этих антисанитарных условиях, о полной раскрепощённости мы могли только мечтать. Наверное, именно потому, оставшись одна, подсознательно дала волю фантазии.

Я умылась и вновь освежила в памяти предрассветные видения. И даже улыбнулась. Всё же, что ни говорите, а происшедшее говорит о стопроцентном душевном здоровье заключённой. Ведь, будь я ненормальной, вряд ли в ситуации, когда по тебе ползают кишащие блохами голохвостые грызуны, сумела бы грезить об объятиях любимого.

Зато, Саид-Керим оказался человеком слова. Едва остались одни, Мишка завесил дверь одеялом и…

Ладно, думаю, не стоит отвлекаться. Предстоит серьёзное испытание и лучше сосредоточиться. Однако взяться за ум никак не получалось. Перетряхнув набитый соломой матрас, улеглась на неуютное ложе и уставилась в потолок.

Скорей бы!

Ведь, с неприятностями хочется закончить побыстрее. А в том, что ничего хорошего не ждёт, была почти уверена. К тому же, некто Джухэни, лично мне, конечно же, не знакомый, как-то сказал, что «компромисс всегда обходится намного дороже, чем любая из альтернатив». А чем, как ни уступкой можно назвать спонтанный порыв безутешного отца, пойти навстречу Михаилу и включить меня в состав «группы захвата»?

И, боюсь, что расплачиваться придётся очень скоро. Утешало, правда, извращённое лично мной утверждение некоего Вейнберга. Согласно его постулату, безошибочно действующий человек — тот, кто удачно избегает маленьких ошибок, неуклонно двигаясь к какому-либо глобальному заблуждению.

Ну а, так как, в последние пару месяцев, только и занималась тем, что делала всевозможные глупости то в глубине души робко теплились надежда, что обязательно должно повезти в чём-то большом.

Например, удастся выйти сухой из воды.

Хотя и очень рассчитывала, но увидеться с мужем перед отъездом не дали. Тот, кто взялся решать мою судьбу, тоже не удостоил аудиенцией. Безликий охранник, отпер дверь и буднично протянул служивший целям конспирации намордник. Я тяжко вздохнула и напялила тряпку на голову.

Наручники надевать в этот раз не стали, просто взяв за локоть. По лёгкому ветерку, ощутимому даже сквозь ткань, и запаху йода, поняла что вышли на берег.

— … - Произнёс сопровождающий на непонятном языке.

Впрочем, через секунду догадалась, что это было заботливое предупреждение: «Осторожно, ступеньки». К счастью, держали меня довольно крепко, и всего лишь заработала небольшой вывих стопы.

Час от часу не легче. Теперь даже задать стрекача, в случае чего, не получится.

Когда добрались до пристани, сделавший из инцидента вполне определенные выводы конвоир, попросил помощи у коллег. И, подняв под руки, меня буквально занесли в катер. И слава Аллаху. Перспектива плюхнуться в воду с мешком на голове не внушала оптимизма. Демонстрируя доверие, пристёгивать к скобе не стали и, едва отчалили я, набравшись наглости попыталась снять импровизированную паранджу. И моментально получила по рукам.

Варвары!

Разве можно так обращаться с леди!

Но, так как не знала ни одного слова по-арабски, обиженно промолчала, вытирая набежавшие слёзы грубой холстиной, залепившей лицо.

Время тянулось ужасно медленно но, всё же, как-то ухитрилась не подохнуть от тоски. Едва судёнышко остановилось, мешок бесцеремонно сдёрнули, и поняла, что находимся на причале у резиденции Саид-Керима. Два смуглых амбала стояли поодаль и, едва ступила на крашенные доски, те двинулись наперерез.

За истёкшие два дня бунгало нисколько не изменилось. И не похоже было, что жилище обыскивали. Никем не тронутая сумка, с горой наваленных рядом тряпок, лежала на кровати.

— У вас полчаса. — Проинструктировал один из охранников.

— Даже меньше, если учесть, что нам ещё нужно познакомиться. — Раздалось из дверей.

Обернувшись, увидела черноволосую женщину лет сорока, явно персидской внешности.

— Кто вы? — Не сумела скрыть удивления я.

— Салифа. — Недоброжелательно растянула губы в улыбке она. — Всё время операции я буду неотлучно находиться радом с вами.

Только этого не хватало! Естественно, провести ближайшие пару недель в обществе недружелюбных мужчин тоже не так, чтобы «фонтан». Но компания кобры — а новая знакомая напоминала именно её — представлялась крайне нежелательной.

Кое-как запихав вещи в сумку, застегнула молнию и сообщила:

— Я готова.

— Вот и отлично. — Перешла Салифа на довольно-таки хороший русский. Затем достала из кармана аляповатое ожерелье из огромных продолговатых бусин чёрного цвета, и нацепила мне на шею.

— Зачем эта гадость? — Невольно передёрнулась я.

— Для спокойствия. — Надменно пояснила новая знакомая и, вытащив сотовый, и пощёлкав кнопками, добавила. — На вас двести грамм пластита. И дистанционный взрыватель. А это. — Тут она повертела перед моими глазами маленьким чёрным аппаратиком. — Пульт.

— Сука! — В ярости я сделала шаг вперёд. И, наткнувшись на сильный удар в грудь, рухнула на пол.

— Не пытайся снять, милочка! — Предостерегла Салифа. — Как только разомкнёшь цепь…

Потирая ушибленное место я, постанывая, поднялась и села на постель.

Судя по знанию языка и дурным манерам нигде, кроме как в самом дружественном из московских университетов имени борца за свободу — чтоб ему пусто было! — Патриса Лулумбы — моё новое бедствие обучаться не могло. И, как видно, в отличие от беззаботно проводивших время в обществе московских путан африканских студентов, целеустремлённая восточная женщина успевала по всем предметам.

Поняв, что протестовать бесполезно я постаралась успокоиться. И, рисуя в воображении асфальтоукладочный каток, ровным слоем размазывающий тощую Салифу по любой из множества имевшихся на земле дорог, спросила.

— Что теперь?

— Умная девочка. — Похвалила змея. — Значит так. Мы с тобой отправляемся через десять минут.

— А остальные? — Неосмотрительно полюбопытствовала я.

— Не твоё дело. — Прошипела гадина и, кивнув на мой объёмистый баул, добавила. — Слуг для тебя не предусмотрено.

Скривившись, как от зубной боли, я накинула ремень на плечё и, в последний раз глянув на домик, поплелась следом за стремительно шагавшей террористкой.

Летели Боингом пакистанских авиалиний. И, почему-то не в Москву, а, должно быть, следуя лучшим шпиЁнским традициям, в Самарканд, что в Узбекистане.

Не знаю уж, то ли у миллиардера в аэропорту имелись свои люди, а, возможно, адская машинка Салифы являлась последним писком в области электроники, но металлодетектор миновали без задержки. В древнем городе сразу же пересели на самолёт, следующий рейсом в Рязань, и опять всё прошло без сучка, без задоринки. Я даже начала подозревать, что коварная магометанка просто-напросто блефует. Однако проверить, и попытаться снять инфернальный ошейник не рискнула.

Словно угорелая, Салифа не давала ни минуты покоя, потащив на стоянку частных такси. Договорившись с владельцем раздолбанного Фольксвагена, распахнула дверцу и кивнула на заднее сидении.

— Залезай.

Поняв, что выспаться получится только в Москве, я понуро забралась в салон и уставилась в окно.

 

Глава 17

Михаил сообщил название нефтяной компании, и имя человека, чьи интересы затрагивало присутствие эмирца в международном бизнесе. Но, конечно же, это мало что давало. Так сказать, информация для общего пользования. Гораздо важнее оказались сведения о людях, выполняющих черновую работу.

У каждого сильного мира сего есть кто-то, улаживающий щекотливые вопросы, и не слишком щепетильный в выборе средств.

Список состоял из четырёх фамилий. Причём, отдельные данные, известные моему мужу, не значились ни в одном, даже самом скрупулёзном, досье.

— Жить лучше вместе, — безапелляционно заявила Салифа. И, не успела я испугаться, что станет напрашиваться в гости, пояснила. — Будем снимать квартиру на двое-трое суток, постоянно меняя адреса.

Что ж, должна признать, что смысл в этом имелся. Правда, оставалось загадкой, где разместятся остальные члены группы но, справедливо рассудив, что в ответ получу только оскорбления, спрашивать не рискнула.

На заселение ушёл всего час и, бросив вещи, Салифа потянула в ближайший салон связи. Купив сразу два сотовых телефона, подключилась у разных операторов но, к удивлению, оба оставила себе. И это при том, что была обладательницей третьего, с международным роумингом.

— Ну, что дорогая? — Уставилась она на меня, едва вернулись. — Не пора ли расставить точки над i?

— Может, сначала снимешь? — Я брезгливо потрогала вульгарные бусы.

— Не раньше, чем смогу убедиться, что вы с мужем не водите хозяина за нос.

— Хорошо. — Скрепя сердце согласилась я. — И назвала первое имя и координаты.

Один и, пожалуй, самый главный из специалистов по тайным операциям местом жительства выбрал посёлок, недалеко от Москвы.

— Послезавтра начнём. — Выслушав, подвела итог диверсантка.

— Почему не завтра? — Не удержалась, чтобы не вставить пять копеек я.

— Потому, что мы не намерены передвигаться по Москве в метро. — Криво усмехнулась кобра. — Так же, как и выезжать на операции в пригородных электричках. — И закончила совершенно неожиданно. — Надеюсь, ты со страху не забыла, как пользоваться кредиткой?

— Ещё чего? — Встрепенулась я.

— Того самого. — Глаза Салифы превратились в щёлочки, как у настоящей змеи. — Или, запамятовала, сколько получила от господина за свои прелести?

Что-то в голосе этой высушенной, как вобла, сорокалетней женщины, подсказало — она отчаянно ревнует. Нет, не ко мне лично а, если можно так выразиться, «вообще». И, как следствие, люто ненавидит всех без исключения обитательниц маленького посёлка, примостившегося на задворках резиденции, расположенной на берегу Персидского залива.

Поняв, что отпираться, по меньшей мере, глупо, я вызывающе подняла подбородок.

— Ну, допустим. Только, это МОИ деньги! — Выделила интонацией ключевое слово я.

— Мне даны вполне конкретные инструкции. — Отрезала она. — И, при необходимости, вся уплаченная тебе сумма будет пущена на проведение акции.

Только этого не хватало!

Ведь, в случае любого инцидента, вмешаются власти. А отследить, с какого счёта оплачены машины, не составит труда. Зная, что светит за пособничество терроризму — а как иначе назвать попытку освободить пленного боевика? — совсем не желала играть с огнём.

— Ладно. — Сквозь зубы процедила я. — Завтра с утра откроем на твоё имя счёт, и я переведу сто тысяч.

Бесспорно, при небольшом усердии, выяснить, что мы прилетели вместе, и построить цепочку дальше — тоже не проблема. Но, подставляться вот так, напрямую, я не собиралась ни в коем случае.

— Доступ к карточке! — Теряя остатки терпения, рявкнула Салифа. — Прчём, немедленно!

— Да пошла ты! — Нагло заявила я и, на всякий случай, подвинулась поближе к внушительной хрустальной вазе, стоявшей на журнальном столике.

— Не играй с огнём, девочка! — В ярости она перешла на визг.

Я же только усмехнулась. Бережливый Саид-Керим, поневоле дал мне в руки какое никакое, а оружие. Вообще-то, подозреваю, что средства на проведение столь ответственного мероприятия он выделил отдельно. Но жадная азиатка попросту захотела воспользоваться моментом и прикарманить — пусть и не очень честно заработанные — полмиллиона. Минус Элкины проценты, разумеется. Но, ей Богу, деньги эти дались весьма не просто. И дарить их кому бы то ни было просто так, за здорово живёшь, я не предполагала.

— И? Что ты мне сделаешь? — Иронично уставилась на неё я.

Недобро зыркунув, Салифа многозначительно погладила по карману джинсовой юбки.

— Попробуй догадаться.

— А, давай! — Я решила пойти Ва-Банк. — Месторасположение одной из баз ты знаешь. Правда, шансы — один к четырём. Но, вдруг тебе повезёт?

Разъяренная дьяволица бросилась вперёд, но я была начеку. Подхватив вазу — а весу в ней оказалось килограмма три, не меньше — изо всех сил опустила противнице на голову. Та, как подкошенная рухнула на пол, а я торопливо начала обыск.

Плоская коробочка, не сразу, но, всё же, далась в руки. Дисплей мигал красным цветом и, поднеся её к глазам, увидела, что ведётся обратный отсчёт.

Четыре, пятьдесят девять; четыре, пятьдесят восемь; четыре, пятьдесят семь…

В душу моментально закралось подозрение, что это отмеренное мне время жизни. Да что там, догадка ворвалась в сознание, как ураган, и я заметалась по квартире, словно раненый зверь. Попробовала привести в чувство лежавшую в глубоком обмороке Салифу. Но, поскольку та не реагировала, бросилась на кухню. Попалась какая-то кастрюля и, набрав воды, я плеснула побеждённой в лицо.

Слава ихнему Аллаху, та начала подавать признаки жизни. Я мельком глянула на часы: Три, сорок восемь; три, сорок семь…

— Отключи это! — Что есть мочи завопила я.

— Код доступа к кредитке? — Заплетающимся языком прогнусавила она.

Ну, уж нет! Как только деньги окажутся у неё, моё существование продлиться столько, сколько будут вестись поиски. А дальше… Во время подобных заварушек случается всякое. Та же шальная пуля, например. Согласитесь, без малого пятьсот тысяч долларов — неплохая цена за один-единственный выстрел. И вряд ли Саид-Керим сурово накажет «недоглядевшую» Салифу.

— Как хочешь. — Стараясь, чтобы голос не дрожал, заявила я.

Схватив сучку за волосы, навалилась на неё всем телом. И, так как продолжала надеяться, глядя на дисплей начала считать вслух:

— Две, двадцать семь; две, двадцать шесть; две, двадцать пять…

Несмотря на алчность и стервозный характер, превращающий любую женщину в уродку, жизнь она любила. И сдалась, когда до роковой черты оставалось ровно две минуты.

— Дай сюда. — Сдавленно прохрипела эта самка шакала.

Я протянула пульт и, нажав несколько кнопок, она облегчённо вытерла пот.

«Боевая ничья». — Мысленно констатировала я и заспешила, стремясь первой занять ванную.

В качестве транспортных средств, Салифа выбрала мощные внедорожники. Целых четыре штуки. Моё робкое замечание, что такие дорогие автомобили жаль использовать в качестве одноразовых, она презрительно проигнорировала. Впрочем, немного покумекав, я и сама догадалась, что уходить от погони, буде такая приключится, лучше всё-таки не на антиквариате, именуемым русскими странным словом «Запорожец».

Не желая возиться, Салифа сняла часть суммы наличными. И тачки оформлялись как переданные «по доверенности». А тысяча долларов «сверху» легко улаживала все юридические формальности.

Незаметно подтянулись остальные члены шайки. То есть, извините, группы оперативного реагирования. И, дождавшись ночи, все расселись по машинам. Робкий вопрос, могу ли я подождать дома, пусть даже и пристёгнутая к батарее, кобра презрительно проигнорировала и, меня втиснули между двумя смуглыми вооружёнными джентльменами. Где те ухитрились достать автоматы — до сих пор теряюсь в догадках.

Всю дорогу боевики угрюмо молчали. Хотя нет, вру. Иногда перебрасывались короткими фразами на незнакомом языке. Но это скорее были ничего не значащие и, по-моему, не относящиеся к предстоящему налёту замечания.

Салифа, досконально изучившая карту местности, ехала во главе колонны, порою останавливаясь и, видимо, сверяясь с ноутбуком.

Не подступах к посёлку разделились. Два джипа двинулись в обход. Гадая, «что же дальше?» я сидела, не жива, ни мертва. Увы… Всё оказалось более чем прозаично и… ужасно. Вышедшего из будки охранника попросту застрелили из бесшумного пистолета. Кто-то из арабов выскочил из кабины и, вскоре ворота распахнулись.

Наша пара внедорожников остановилась на соседней улице и за дело взялась Салифа.

У кого из накачанных амбалов вызовет подозрение тощая женщина, семенящей походкой подошедшая к калитке? Вот и скучающий цербер, попав под власть стереотипов, поплатился, получив пулю в лоб. Двое молодцов, подхватив тело под руки, бросили в багажник, чтобы не привлекало внимания случайных прохожих. Но, если честно, лично я сильно сомневаюсь, что обитателям подобных мест часто приходится передвигаться пешком.

Честное слово, не знаю, почему всё прошло так быстро. Возможно, тот, за чьей головой явились люди Саид-Керима, не был таким уж профессионалом. А, может, просто сыграл эффект внезапности? Металлическую дверь, не мудрствуя лукаво вырвали, зацепив тросом. Что самое интересное, при этом выломалась часть стены. И только тут до спящих обитателей начало доходить — «что-то происходит».

К счастью, главный подозреваемый оказался холостяком. В доме не было женщин и, тем более, детей. Так как вряд ли суровые дети пустыни любили оставлять свидетелей. Собственно, в коттедже, помимо хозяина находилось лишь двое вооружённых мужчин. Итого, считая пары, убитой на обоих воротах — четверо. Причём, функция отдыхавших явно ограничивалась сменой тех, кто охранял въезды. Один даже не успел воспользоваться револьвером, и получил очередь в грудь. Второго, сделавшего несколько выстрелов, буквально изрешетили пулями. Нападавшие поголовно пользовались глушителями, так что, переполоха на вызвали. А, если учесть, что каждый участок занимал несколько гектаров, то вероятность чьего-то вмешательства, или появления свидетелей, казалась минимальной. Да и вообще, сегодняшние реалии таковы, что большинство предпочитает не вмешиваться. У всех собственный бизнес. И, если уж сосед ухитрился наступить кому-то на мозоль — это его личные проблемы.

Обыск ничего не дал. Ни в просторных, роскошно отделанных и уставленных шикарной мебелью комнатах, ни в подвале, ни даже на чердаке никого не обнаружили. Тогда Салифа, принялась допрашивать «виновника торжества». Это был крепкий мужчина лет пятидесяти с коротким седым ежиком. Причем, по взгляду становилось ясно, что в молодости он и сам не чурался подобных забав. Голословные увещевания, естественно, не подействовали. Пощечины, хоть мегера и била изо всех сил, показались русскому медведю не страшнее комариных укусов.

— Всё равно скажешь. — Злобно шипела садистка.

Но застигнутый врасплох человек со скованными за спиной руками только закрыл глаза. Потеряв контроль, арабка начла пытать несчастного и не придумала ничего лучше, чем прострелить ему колено. Сердце бедняги не выдержало, и он обмяк на стуле. Наручники не дали телу упасть на пол и, повалившийся вперёд, он представлял довольно жалкое и, при этом, отвратительное зрелище.

Салифа что-то произнесла на своём гортанном наречии и бандит, к чьей руке я была пристёгнута, раскрыл браслет и несильно толкнул к месту трагедии. А коварная террористка тут же сфотографировала, с помощью телефона с встроенной камерой.

Ну, не сука ли?

Мало ей, что я и так по уши погрязла в их дурацких играх, замешанных на крови, больших деньгах и «здоровой конкуренции». Ей понадобился ещё и повод для шантажа.

Тварь, одним словом. Гадина, и ничего больше.

Так же тихо расселись по машинам и направились в сторону города. До Москвы было около тридцати километров и, видимо не ожидая опасности, боевики несколько расслабились. Впереди загорелся красный сигнал семафора. А, когда подъехали к железной дороге, по рельсам вовсю громыхал товарный состав. Поезд двигался медленно, и тут колонну атаковали с обеих сторон, а так же, спереди и сзади.

Из стоявшей перед джипом Салифы чёрной Ауди высунулся человек с гранатомётом и, неторопливо, как на учениях, прицелившись, выстрелил. Дальше произошло удивительное. Снаряд, пробив лобовое и заднее стекло, прошил внедорожник насквозь и, попав во вторую машину, превратил её в пылающий факел. Одновременно загремели автоматные очереди. Дверца переднего автомобиля распахнулась, и на освещаемый сполохами асфальт вывалилась истошно воющая Салифа. Её волосы горели и, катаясь по земле, та пыталась сбить пламя.

Песок на обочине был грязен, усыпан окурками и усеян плевками, оставленными тысячами пережидающих проходящие электрички путешественников. Но, не думая о гигиене, воющая медуза-горгона принялась горстями сыпать его на голову. Что, в конечном итоге принесло результат. Не знаю уж, шайтан или Аллах уберегли её от шквала пуль но, ей удалось не только потушить огонь, но и остаться в живых.

Всё это я наблюдала, выбравшись из салона, и мышкой юркнув под днище. Несомненно, был риск, что продырявленный во многих местах бензобак, взорвётся. Однако в служившей мишенью кабине оставаться я не пожелала чисто инстинктивно.

Боевики отстреливалась но, поскольку неожиданность и численное преимущество были явно на стороне атакующих, вскоре всё кончилось. Арабка, как и я, мудро вжавшаяся носом в придорожную пыль, осторожно подняла голову и встретилась со мной взглядом. Нехорошее предчувствие закралось в душу и, обдирая и без того изрядно саднящую спину, я полезла из-под машины. Всё так же, уставившись мне в глаза, та вытащила дистанционник и, протянула руку в мою сторону.

В тот момент весь мир для меня сузился до размеров маленькой чёрной коробочки. Не беспокоясь, что могу заработать пулю, я встала на четвереньки. Наручники отнимали драгоценные доли секунды и, оттолкнувшись ладонями, я прыгнула вперёд словно заяц. Салифа же вдруг сильно дёрнулась и вновь распласталась на песке. Не в силах поверить, что чудом избежала гибели, я посмотрела вверх, и обнаружила стоявшего над убитой человека в камуфляже и вязаной маске-шапочке. Ствол его пистолета дымился и, честное слово, запах пороха, показался приятнее ароматов самой изысканной французской парфюмерии. Бессильно повалившись на залитый кровью и усеянный гильзами асфальт, я закрыла лицо руками и заревела в три ручья.

После десятиминутной бойни спаслись только я да один абрек из первой машины. Сидевший на заднем сидении, он был контужен пролетевшей мимо гранатой. С головы содрало клок кожи, вместе с волосами, но зато, упав на пол кабины, и придавленный убитым товарищем, он ухитрился остаться в живых. Я же оказалась единственной, не получившей ни царапины. А наручники на запястьях очень способствовали тому, что не пристрелили в горячке боя.

Впрочем, цветов и оркестра, а так же заботливой реанимационной бригады тоже не наблюдалось. Тихо стонавшего раненого, словно набитый мокрой ватой тюк, кинули на пол подъехавшего автобуса. Меня так же бесцеремонно запихнули внутрь, толчком направив в сторону сиденья.

Личины нападавшие так и не сняли. На многозначительно поднятые вверх руки и недвусмысленное позвякивание браслетами, естественно, никто не обратил внимания, и я предпочла не высовываться. Слаженность действий и то, что все были одеты в одинаковую форму, априори заставило причислить их к «своим». Но, немного поразмыслив, пришла к выводу, что лично мне смерть Салифы и остальных людей Саид-Керима только навредила.

Мальчишка-то неизвестно где. Михаил по-прежнему томится в застенках на неведомом острове. Я же, похоже, в очередной раз ухитрилась попасть «из огня да в полымя».

Слава Боку, люди в масках, быстро и деловито расправившиеся с десантом из Эмиратов, оказались самым настоящим спецназом, а не частной охранной структурой.

Так и не сняв кандалы, меня с рук на руки передали конвоирам. Те отвели в камеру, и оставили в одиночке скучать до утра. Мысленно посетовав на судьбу, я, в который раз, улеглась на нары и, накрывшись с головой тонким колючим одеялом, попыталась заснуть. Усилий, кстати, почти не потребовалось.

Зато возбуждённая нервная система откликнулась на пережитый стресс весьма адекватно: всю ночь снились кошмары. Салифа успевала нажать адскую кнопку и моя бедная бестолковка кубарем катилась по заплёванной, пропитанной кровью и пахнущей бензином и дизтопливом обочине. В стремительном круговороте я то и дело ухитрялась заметить собственный труп. Над изуродованными останками того, что совсем недавно называлось Мери Райн, стоял арабский боевик с ободранным скальпом, и остервенело всаживал пулю за пулей в бездыханную грудь.

В общем, лязг засова и зычный голос тюремного надзирателя встретила с явным облегчением. Койку традиционно пристегнули к стене и, промаявшись три часа и, с на удивление зверским аппетитом, смолов немудрёный зэковский завтрак, наконец, дождалась вызова на допрос.

— Итак? — Едва уселась на стул, начал мужчина в штатском. — Фамилия, имя, год рождения, место жительства?

Набрав полную грудь воздуха и, на мгновенье задумавшись, дабы привести в порядок разбегающиеся подобно тараканам мысли, я начала:

— Меня зовут Мери Райн. Я — гражданка Соединённых Штатов Америки. В Москве проживаю… — Тут назвала наш с Мишкой адрес. — Чуть больше двух месяцев назад мой муж, офицер службы внутренних расследований Михаил Иглов отправился в командировку в Грозный. В поставленную задачу входило выяснение обстоятельств участившегося исчезновения лиц среднего командного состава…

Сидящий напротив человек слушал, открыв рот. Когда же сообщила несколько фамилий, запавших в память ещё со времён работы в команде со Стивом и Нэшем, он поспешно снял трубку и, срывающимся голосом спросил разрешения зайти к руководству.

Удивление было столь велико, что служака даже забыл вызвать конвой и, закрыв меня в кабинете, умчался докладывать начальству.

Ничтоже сумяшеся, я налила из графина воды и, выпив, взялась за телефон, собираясь позвонить Элке. Мелькнувшую было мысль о, мягко говоря, неразумности подобных действий, подавила в зародыше. Глупо секретничать, коль уж назвалась и поведала о главном.

Набрав номер подруги и, услышав такой знакомый и милый голос, завопила, что есть мочи:

— Элка, привет! Я в Москве!

За этим мирным занятием, беседующую о своём, о женском, меня и застали убежавший сломя голову дознаватель и хорошо знакомый пожилой человек, что категорически советовал не лезть в это дело.

— Надо было взять с тебя подписку о невыезде. — Крякнул вновьприбывший.

Но, по смеющимся глазам поняла, что ФСБшник доволен.

— Чревато международными осложнениями. — Хмыкнула я, и спохватившись, попрощалась. — Ладно, Эл, потом перезвоню.

— В крайнем случае, депортировать, и объявить персоной нон грата. — Не сдавался он.

Я аккуратно положила трубку на рычаг и невинным голосом поинтересовалась:

— Вы полагаете, что-то бы изменилось?

Вот, пожалуй, и всё. Неделю я провела под домашним арестом, таская на лестничную клетку чай и пирожки. Ибо ребята из внешнего наблюдения наотрез отказывались переступить порог, ссылаясь на инструкции.

За успешно проведённую операцию высокий чин получил орден и удостоился личной благодарности президента России. Мишке дали медаль и отправили в трёхмесячный отпуск для поправки здоровья.

Я же просто тихо радовалась тому, что избежала пули.

Сейчас, сидя на балконе отеля в Майами, всерьёз подумываю предложить мужу уволиться из его загадочного ведомства. При умелом размещении, денег счастливого Саид-Керима, получившего непутёвого джигита целым и невредимым, хватит на долгую и вполне достойную жизнь.

И, к тому же, иногда можно заниматься модельным бизнесом. Ведь красота, чьё предназначение, как известно, спасти мир, ВЕЧНА.

Минск. 8−25 ноября 2005 г.

4−20 декабря 2005 г.