Творчество Феофана Прокоповича – теолога, крупнейшего государственного и церковного деятеля, философа-просветителя, художника – выразило все сложнейшие перипетии бурного времени, названного Петровской эпохой, более того, и сам Феофан Прокопович, и всё содеянное им не только связаны неразрывными узами с эпохой, но и явились её порождением.

Идеология абсолютизма, сформировавшегося в правление Петра I, диктовала и обусловливала определённые эстетические воззрения художников эпохи. Прокопович же – тенденциозно настроенный, совершенно убеждённый сторонник абсолютистской монархии, более того – идеолог петровского времени. Он поддерживал и развивал то направление, идейные и эстетические основы которого строго соответствовали духу эпохи преобразований. Другое дело, что Феофан Прокопович, наверное, знал искусство барокко (так же как и античность, эпоху Возрождения), которое, в свою очередь, так или иначе воздействовало на него, оставив определённый след в его поэтике.

Основополагающие эстетические признаки предклассицизма в «неотшлифованном», «сыром» виде сформированы именно Феофаном Прокоповичем. Взаимоотношения искусства и действительности строятся на базе рационализма. Весьма осознанно, в духе передовых идей времени ставится и разрешается вопрос о специфике художественного творчества: проблема правдоподобия, вопросы типизации, значение вымысла, понятие подражания и т. п. Строгая градация жанров, требование единства времени и действия, попытка разработки учения о трёх стилях – вот опорные моменты теоретических работ Феофана Прокоповича, создавшие базу зарождающемуся новому литературному направлению – классицизму. Немаловажным является требование Феофана Прокоповича обращаться в поисках поэтических образцов к античности и эпохе Возрождения. Поэт, художник, по Феофану Прокоповичу, – человек, стоящий на службе у государства. Наконец, сформированный Феофаном политический идеал – культ государства, основанного на началах разума, и прославление просвещённой монархии – идейная квинтэссенция кодекса классицистов, из чего следовало правило: восхваляя героя, ставить его в пример прочим. Дидактичность искусства – характерная черта эстетики Феофана Прокоповича.

Обращение к отечественной истории, к сюжетам летописей, древнейших историко-литературных памятников стало, начиная с Феофана Прокоповича, постоянным в русской драматургии, что явилось результатом подъёма национального русского самосознания. Феофан Прокопович и все его в этом начинании последователи гордились трудным, но славным прошлым нашего отечества, стремились утвердить его в исторической памяти народа, столь мощно о себе заявлявшего в «осьмнадцатом» столетии. Трагедокомедия «Владимир» стоит у истоков жанра русской исторической драматургии, в первую очередь классицистической, что тщательно изложено в монографии В. А. Бочкарёва. Таким образом, предтечей светской исторической драмы на национальном материале была пьеса Феофана Прокоповича «Владимир».

Пьеса, «Разговоры…» Феофана Прокоповича полностью отвечали запросам эпохи: через актуализацию тем, идей, образов, систему политических аллюзий драматург добивался созвучия своих произведений со временем, жил и творил в нём и ради него, что явится непременным условием и драматургии классицизма, поэтому, может быть, не случайно то обстоятельство, что именно трагедия станет ведущим жанром русской литературы второй половины XVIII в.

Резкое обмирщение жанра, стремление и умение изобразить смех во всех его модификациях, столь присущие драматургическому наследию Феофана Прокоповича, несомненно повлияли на рождение русской комедии: генетически, типологически комедии А. П. Сумарокова связаны с комической стороной «Владимира» и «Разговоров…».

Тема просвещённого монарха – ведущая тема русского классицизма, всей русской драматургии XVIII в. – была впервые столь мощно заявлена «Владимиром»: действительно, «трагедокомедия начинает собой ряд “идеологических” пьес».

Основным конфликтом «Владимира» стало столкновение между долгом и чувством, разумом и страстью (недаром «брань духовная» – ведущее начало пьесы), что определило насыщение политическим содержанием трагедии русского классицизма. Разум будущего князя-просветителя побеждает телесные чувства князя-язычника.

Школьная драматургия, представительницей которой является пьеса Феофана Прокоповича, явилась предтечей драматургии классицизма; школьный театр – поистине отец русского национального театра.

Тема борьбы нового со старым, света с тьмою, тема пользы, тема брани и тишины, тема науки и, шире, образования – все они рождены задолго до драматургии классицизма, все они так или иначе находят отзвук, а иногда и решение в драматургическом наследии Феофана Прокоповича. Просветительские устремления автора «Владимира», «разговоров…» явственны и однозначно прозвучали на заре русского Просвещения. Не вызывает сомнений искренний и горячий патриотизм этого, по выражению Н. К. Гудзия, «просветителя в рясе».

Чрезвычайно важно, что оба новые для русской литературы жанра – трагедокомедия и разговор – не только прижились в ней, но и способствовали значительному обогащению литературных жанров. На наш взгляд, именно синтетический жанр трагедокомедии, пусть и с некоторым перерывом во времени, способствовал лёгкому усвоению русским читателем и зрителем жанров «слёзной комедии», отчасти комической оперы, наконец, собственно драмы. Ведь жанр не умирает, он, по мысли М. М. Бахтина, памятлив. Жанр же разговора получил в России огромную популярность, о чём свидетельствуют богатейшие рукописная и печатная традиции.

Обширны и крепки связи Феофана Прокоповича-драматурга с античностью, устным народным творчеством, древней русской литературой, что в свою очередь определило, как нам кажется, жизненность традиций Феофана Прокоповича-художника для многих поколений русских писателей. В XIX в. многие деятели русской культуры с уважением относились к его имени, среди них – А. С. Пушкин, В. Г. Белинский, Н. Г. Чернышевский…

С 1706 г. – с первой встречи в Киеве с Петром I – Феофан Прокопович до конца своих дней оставался убежденным приверженцем государя-реформатора. Образованнейший человек своей эпохи, Феофан Прокопович очень рано понял и принял реформу Петра I, недаром В. Г. Белинский назвал Феофана «одним из птенцов его орлиного гнезда». И «птенец гнезда Петрова» словом и делом (собственно, «слово» у него всегда было «делом») последовательно отстаивал всю свою жизнь деяния Петра. Известно, как царь относился ко всему, что в той или иной мере могло способствовать упрочению его реформ. Будучи весьма яркой индивидуальностью, Феофан не мог не привлечь внимания Петра I. A. C. Пушкин, имея в виду эту особенность великого преобразователя, писал, что «он бросил на словесность взор рассеянный, но проницательный. Он возвысил Феофана… Семена были посеяны… Новая словесность, плод новообразованного общества, скоро должна была родиться». Что касается «новой словесности», то достижения литературоведческой науки последних десятилетий позволяют вполне определённо говорить о литературе переходного времени (конец XVII – начало XVIII столетия) как об очередном этапе непрекращающегося литературного процесса. В отношении же Феофана Прокоповича поэт совершенно прав: Петр до самой своей кончины поддерживал и защищал худородного пришельца-малороссиянина, ставшего его правой рукой во всех вопросах идеологического порядка. Образ Петра I, преобразования в России, защита нового – большая и сложная тема в литературном наследии Феофана Прокоповича.

Уже первое его художественное произведение – трагедокомедия «Владимир» (1705) есть апологетика дел Петровых: реформатор Владимир I – реформатор Петр I; крещение Руси – деяния Петра; жрецы-оппозиционеры – бояре и церковь как оппозиция петровским преобразованиям. В образе Владимира дан мудрый, сильный, противоречивый характер исторического деятеля, с трудом, но все же принявшего свет перемен против тьмы невежества.

В рамках славянской идеи образ Владимира I Святославича и всё, связанное с первокрестителем, имеют особое значение, хотя интерес к нему никогда не исчезал. Этот интерес был подогрет почти постоянно присутствовавшей в историко-художественной литературе Петровской эпохи аналогией: Владимир I – Пётр I. Феофан Прокопович, начиная с «Владимира», особенно культивировал это через систему политических аллюзий в многочисленных «словах» и «речах», исторических произведениях, политических трактатах. Петр являлся естественным продолжателем деяний своего далёкого предшественника.

Тем самым драматург закрепляет традицию древнерусской художественной и публицистической литературы.

Феофан Прокопович стоит у истоков восточнославянского Просвещения.

Деист, он в духе эпохи Возрождения стремится к гармонии между человеком и природой, но в духе рационализма отстаивает примат разума над чувством, поэтому добро и зло, война и мир лишены божественного ореола. Зло и война – дело рук человеческих, а добро и мир – победа разума над пороками и страстями.

Выдвинув политический значимый синонимический ряд «мир – блаженство – тишина» и образ-метафору «корабль всемирного жительства», Феофан Прокопович во многих словах и речах сделает эти понятия ключевыми. В «Слове в день Александра Невского» художник несколько трансформирует образ корабля; у корабля появится кормчий, т. е. государь, сохраняющий «в волнении корабль цел» (II, 12–13).

Политическую окраску под пером Феофана Прокоповича приобрела оппозиция «прежде – ныне»: «Слово о… мире» (1721) фиксирует стабильное политическое благосостояние России и ликование народа российского, но оратор всякий раз подчёркивает то, что было прежде. Политик и художник не уставал призывать государей и политиков к мирному решению внутренних и внешних проблем. Ближний сподвижник Петра выдвинул идею миротворения, тем самым Феофан Прокопович в постижении этой философской проблемы сумел встать вровень с выдающимися мыслителями Европы XVIII в.

Таким образом, к концу своего пути Феофан Прокопович сумел заложить основы политического красноречия в России.

Ораторское наследие Феофана Прокоповича не только содержательно и идеологически сумело выразить Петровскую эпоху со всеми её противоречиями и сложностями, но и художественно, на уровне поэтики явилось новым шагом в развитии ораторского искусства России. И в этом Феофан был новатор. Безусловно правы те многочисленные отечественные и зарубежные исследователи, которые считают важнейшей чертой искусства переходного периода его секуляризацию. Блестящим доказательством этого процесса является и ораторская проза Феофана Прокоповича.

В киевский период творчества Феофан Прокопович состоялся как оратор, пропагандирующий идеи царя-реформатора. Публицистический элемент чрезвычайно силён в его «речах» уже киевского периода. Как политический деятель и как оратор, Феофан Прокопович от «слова» к «слову» наращивает политический темп, насыщает произведения историческими параллелями, актуальными аллюзиями, понимая значимость своих выступлений, звучащих в унисон идеям Петра.

Расцвет политического красноречия в творчестве Феофана Прокоповича падает на петербургский период, когда всё сказанное и напечатанное им приобрело общероссийский государственный характер.

Безусловно, как иерарх русской церкви, он произносил «слова» и «речи», посвящённые и сугубо церковным темам (так, четвёртый том «Слов и речей» целиком посвящён этому, в связи с чем мы, не занимаясь теологией, не рассматривали сугубо богословские «речи» этого тома).

Однако более двух третей «слов» и «речей» знаменитого оратора посвящены политическим, общественно значимым темам.

Огромное количество тем, образов, идей, проблем, художественных находок мы находим в ораторском наследии одного из ближайших сподвижников Петра. Актуализация жанра – важнейшая составляющая его проповедей.

Мы солидарны с теми исследователями, которые напрямую связывают ораторскую прозу Феофана Прокоповича и идейно, и тематически, и стилистически с зарождением и эволюцией жанра оды.

Однако Феофан-оратор не только влиял на А. П. Сумарокова, В. К. Тредиаковского, М. В. Ломоносова, но он активно участвовал в формировании своего литературного окружения, литературного контекста эпохи: А. Д. Кантемир, В. Н. Татищев, И. Кременецкий, Г. Бужинский, Ф. Кролик и многие др.

Великолепно усвоив традиции древнерусского ораторского искусства, наследие античных риторов, Феофан Прокопович, сформировав свою литературную школу ораторского искусства Петровской эпохи, не только продолжил традиции, но и новаторски их обновил и сумел передать литературным наследникам. Поэтому мы считаем, что и в этой части словесного искусства предклассицизм выполнил свою функцию по формированию классицизма. Публицисты более позднего периода обращались за опытом к ораторскому наследию Феофана – Н. И. Новиков, А. Н. Радищев А. С. Пушкин высоко оценил и личность, и творчество Феофана Прокоповича.

Неоспорим тот факт, что в историко-литературном процессе всего XVIII в. ораторская проза Феофана Прокоповича была востребована: к ней обращались, с ней полемизировали, её цитировали и изучали…