Шариан, прищурившись, окинул недобрым взглядом возмутительницу спокойствия и елейным голос поприветствовал вышестоящую особу. Молодой человек был весьма учтив, рассыпался в благодарностях за то, что она посетила его поселение, и пригласил для личной беседы. Собравшуюся толпу заверил, что обязательно выяснит у гостьи все преимущества жизни за пределами укрытия.

Чтобы показать, как он рад встрече с триасой и понимает разницу в их положении, Шариан покинул лонгуслет и пошел рядом с Дарианой. Вслед им полетели одобрительные возгласы. Кто-то пытался дотронуться до девушки, чтобы привлечь внимание и задать очередной вопрос, но бойкие охранники жестко пресекали такие выходки, бездумно тыкая в толпу заостренными железными прутами.

— Зачем так жестоко? — изумилась Даша, глядя в прищуренные лисьи глаза важно вышагивающего спутника.

— Это ордовики, они не понимают по-другому! — небрежно заметил стелур.

Выйдя из толпы, Шариан провел триасу в узкий темный коридор, в котором находился неприметный лифт. Зайдя в тесную кабинку, рассчитанную явно на одного, девушка оказалась зажатой между холодной металлической стеной и молодым человеком. Его теплое дыхание щекотало Даше переносицу, а цепкий взгляд продолжал изучать каждую черточку. Во всем поведении Шариана читалось недовольство, показушно прикрываемое этикетом. Вот и сейчас он совершенно не стеснялся откровенно рассматривать триасу, но при этом предложил первой покинуть лифт.

Даша с удивлением обнаружила, что находится в просторной комнате с гладко обтесанными каменными стенами и двумя большими окнами в потолке. На улице вечерело, и теплый свежий воздух с еле уловимыми нотками луговых трав заполнял помещение сквозь приоткрытые кверху фрамуги.

— Мои скромные апартаменты, к вашим услугам, — наигранно гостеприимно проговорил стелур, разводя руками. Он прошел к низкому круглому столику с начищенной до блеска металлической поверхностью и сел на черный диван. Тут же из соседнего помещения выбежала бледная худая девушка в несвойственной ордовикам короткой рубахе, подвязанной тоненьким кожаным пояском.

— Чаю, — не глядя, приказал Шариан и закинул ногу на ногу. — Присаживайтесь, Светлейшая, — предложил он Дариане, все еще рассматривающей дорого обставленную комнату. — Понимаю ваше удивление, но не могу же я жить, как ордовик, положение не позволяет.

Даша села в глубокое черное кресло и поймала довольную ухмылку лисьей морды. Да, именно с этим хитрым и пронырливым зверьком ассоциировался Шариан. Хоть девушка и не поддерживала никогда натуральных меховых изделий, но с этой лисицы ей жутко захотелось содрать шкурку и пустить на воротник.

— Так зачем пожаловали, Светлейшая? — Стелур застучал серебряной ложечкой, размешивая чай в белой фарфоровой чашке.

— Я думаю, вы все слышали и все прекрасно поняли. — Даша жестко улыбнулась, напоминая, кто из них выше по положению и кто вправе диктовать. Она придвинула к себе вторую чашку и вынула ложку.

Главное, не бояться!

Молодой человек чуть заметно приподнял линялую бровь, понимая, что гостья настроена решительно.

— Светлейшая, у меня в поселении налаженный быт: люди работают, отдыхают, получают питание и одежду. Для чего что-то менять? — Он мягко улыбнулся.

— Однако только у вас свежий воздух и не горькая вода, — Даша кивнула на окна в потолке, — и, я так понимаю, остальных вы считаете недостойными подобных условий и делиться благами не намерены. — Как же ей было страшно: ладони взмокли, в позвоночнике напрягся каждый нерв, дыхание сперло, но триаса старалась казаться холодной и невозмутимой.

— Делиться, — усмехнулся Шариан, делая глоток обжигающе горячего напитка с нотками жасмина. — Я вас понял. Готов отдавать двадцать процентов от доходов. Так вы сможете быстрее восстановить Даманию.

— А Синда вас не интересует? — возмущенно выдохнула триаса. — А жители?

— Я всего лишь скромный стелур и в меня природой заложено заботиться только об одном угодье. Поселение по количеству ордовиков даже больше обычного надела, но я забочусь обо всех. Спросите у людей, есть ли среди них несчастные? — Лисьи глаза невинно захлопали короткими русыми ресницами.

— Я разговаривала с людьми, и многие не против покинуть этот «рай», но боятся, потому что вы из года в год твердите, что за пределами укрытия нет жизни. Однако это неправда! — Голос Даши зазвенел от возмущения.

— Там и не было жизни, война закончилась не так давно, а люди в поселении все это время работали, ели, отдыхали благодаря моим стараниям. Я никого не держу, но и агитировать не позволю! Это мой мир, который создавался не один год. С чего вы взяли, что, заглянув сюда, можете все перекроить в одночасье?! — Шариан грозно сдвинул брови. — Идите на площадь и позовите желающих с собой, думаете, все так и кинутся вам вслед?! Что им предложит Синда? Растрескавшиеся пустыри? Отсутствие питьевой воды? Разломанные хибары? У нас даже триасы нет!

— В чем-то вы правы, — Дариана скрестила руки на груди, — но почему бы вам не вернуться вместе с ордовиками и не восстановить родовое угодье?

— Потому что не вижу смысла начинать с нуля, когда уже все есть! — Шариан поднялся и зашагал взад-вперед. — Вы сейчас представляете угрозу для моего детища, я не позволю разрушать мой мир! Будет лучше, если вы уйдете и никому не расскажете, как нас нашли.

— Но ваш мир сер и пылен, а люди могут получить лучшие условия, если выйдут наружу!

— Вы вообще ничего не понимаете? — Стелур остановился возле Дарианы и навис над гостьей. — Мне не нужна другая жизнь, я имею все, что хочу, и эти ордовики часть моего существования, не рушьте построенного. Они не знают или не помнят другого, поэтому советую вам убраться! — Верхняя губа презрительно изогнулась. — Там, снаружи их не ждет ничего хорошего!

— Ну что ж. — Даша поднялась на ноги и бесстрашно посмотрела в прищуренные глаза, хотя внутри содрогался, каждый нерв. — Я уйду, но сначала предложу всем желающим последовать за мной. Пусть я потеряю несколько дней, но не двинусь из Синды, пока не буду уверена, что вышедшие обустроились!

Гневный взгляд пронзил триасу насквозь.

— Мои охранники помогут вам найти выход!

Двое молодцов с заостренными прутами как из-под земли выросли рядом с Дашей. Нервно сглотнув и посмотрев на крепких мужчин, взявших ее под конвой, девушка втиснулась в лифт. Ей не дали выйти на площадь с квадровизором, а темными узкими коридорами вывели к туннелю, через который заходила. Один из конвоиров с каменным лицом и плотно сжатыми губами буквально выпихнул Дариану за откатившийся валун, и она оказалась в непроглядной тьме, совершенно одна посреди мертвой степи. Услышала легкий щелчок вернувшегося на место камня и содрогнулась.

Куда идти? Что делать? Ночевать на пустыре?

Даша посмотрела на затянутое облаками небо: даже луна не придет ей на помощь и не осветит тропинку.

Мерзавец Шариан! Он ответит за такое обращение с триасой! Если, конечно, она найдет обратную дорогу.

Где-то невысоко над головой прошуршала крыльями птица, разглядеть которую не удалось, но по коже пробежали мурашки. Подул холодный ночной ветер, и Даша поежилась не столько от холода, сколько от осознания тяжести своего положения. Стоять на месте не выход. Впереди ночь, и кто знает, какие обитатели мертвых земель выйдут на охоту в поисках наживы.

Даша сделала несколько неуверенных шагов в ту сторону, из которой она предположительно пришла. В звенящей тишине легкие шаги отозвались гулким скрежетом жесткой подошвы о земляные камешки.

— Светлейшая! — Шепот показался громовым раскатом, заставившим вздрогнуть. — Можно мне уйти с вами?

В темноте загорелся желтый свет фонарика, и Даша увидела бледную девушку в короткой рубахе с тоненьким пояском. Ту трясло на холодном ветру, а огромные испуганные глаза с надеждой смотрели на триасу. Дариана сняла с себя пыльный плащ и накинула на худющие плечи.

— Можно, только я не знаю куда идти, — тяжело выдохнула наследная Рау.

— Я знаю, я покажу, только заберите меня из этого кошмара, — задрожал переливчатый голос, — быстрее пойдемте, пока Шариан меня не хватился. — Трясущаяся ордовинка, накинула капюшон на на густые белые волосы, собранные в высокий хвост, осветила фонариком направление и вместе с триасой быстро зашагала от горного хребта.

Пока девушки крадучись шли к Радужной деревне, Дариана выспрашивала новую знакомую, представившуюся Лейной, о жизни в поселении.

Оказывается, уже давно существует молодежное движение желающих покинуть укрытие и возродить фацию. В строгой секретности передается между участниками информация о довоенной жизни и о том, что известно о состоянии земель сейчас. Нарина — проверенная разведчица, частенько выходящая из горы и поддерживающая связь с Бренаром. Он единственный, кто, покинув поселение, вернулся и попытался рассказать о жизни на воле, но сейчас ему доступ к жителям закрыли.

Местные ордовики уже давно устали от тяжелых условий, но старшее поколение воспитано так, что не может пойти против Шариана, ведь его отец построил укрытие и защитил от войны. Тех, кто пытался воспротивиться двенадцатичасовому рабочему дню на шахтах или просил увеличить порции продуктов, наказывали, но все происходило как бы случайно.

То на них заканчивалась питьевая вода в источнике, то не хватало новых одеял, а совсем непонятливые погибали в шахтах. Вспоминать о довоенной жизни строго запрещалось, а вот рассказывать об ужасах войны всегда поощрялось. Стелур специально выезжал с несколькими ордовиками в мертвые степи, а потом они возвращались и пересказывали увиденную разруху, уверяли, что в обжитом укрытии намного безопаснее.

Когда закипающая от гнева Дариана спросила у Лейны, как та оказалась прислугой у Шариана, девушку передернуло, и она долго не знала с чего начать, а потом и вовсе расплакалась.

Пришлось остановиться. Триаса обняла костлявую рыдающую Лейну, пытаясь плотнее укутать ее в плащ.

Трясущимся после истерики голосом ордовинка рассказала, что ее родители год назад как раз погибли в шахте, потому что не хотели мириться с подобным положением дел. Они знали, сколько металлов и золота добывается ордовиками, и понимали, что Шариан может значительно улучшить жизнь подданных, учитывая, что война продолжалась в фациях первого уровня и Синду уже не затрагивала.

После их смерти Лейна осталась совершенно одна, многие знакомые отвернулись от нее, заботясь о своей безопасности. Все прекрасно понимали, из-за чего погибли родители, но, к счастью, старушка Ителла, с которой они жили на одном этаже, познакомила ее с Нариной.

Лейна оказалась в тайном обществе молодежи и получила моральную поддержку и надежду на лучшее будущее. Недолго она в одинокой келье оплакивала родителей. В один прекрасный день к ней явились прислужники Шариана и силой притащили в его апартаменты. Стелур сказал, что давно наблюдает за ней и хочет утешит…

Лейна опять зарыдала.

— Он что, сделал это против твоей воли?! — Дариану заколотил озноб.

— Сказал, что если не стану сопротивляться, то даже смогу получить удовольствие, а если стану, то мне же хуже.

— Скотина! — Дариана опять обняла трясущиеся плечи, — Мы его накажем!

— Я боялась уйти из поселения, потому что толком ничего неизвестно, а он приказал жить в его апартаментах и быть всегда под рукой, неважно день или ночь… — Голос трясся, а слезы градинами катились по бледным впалым щекам. — Я как-то сбежала с Нариной и дошла до Радужной деревни, но жить там одной невозможно, а куда еще пойти, мы не знали. Пришлось вернуться. Хотела убежать с Бренаром, но не получилось встретиться. Шариан как чувствовал и не отпускал от себя в те пару раз, что Бренар заглядывал в поселение. Я так рада, что вы пришли, наконец-то у меня и у всех жителей укрытия появился шанс!

— Я тоже рада! — прошептала Даша, которую трясло от рассказа Лейны.

— Пока была жива Яримина, последняя триасы Синды, Шариан хоть как-то сдерживался, понимал, что она может найти его и наказать, а когда до нас дошла весть о ее гибели, начался настоящий ад.

— Я все исправлю! — Дариана отчаянно сжала кулаки.

Продрогшие, запылившиеся и совершенно измотанные девушки добрались до деревни уже за полночь. В ночной тишине затарахтел визерокоптер и подлетел к хозяйке.

— Кто тебя освободил? — нахмурилась триаса, понимая, что камера не ответит. На всякий случай огляделась, Лейна посветила фонариком во все стороны.

— Мне нужен лонгуслет, чтобы добраться до места ночевки, и девушка пойдет со мной, — четко проговорила требования Дариана. Она очень надеялась, что в монтажной не спят, и оказалась права: Трейван отпустил стелуров и внимательно вглядывался в темные экраны в надежде увидеть старшую Рау.

Как только Дариана появилась на мониторе, он вылетел к ней. Радость, гнев, облегчение, злость — все чувства смешались, неоген хотел ругаться и в тоже время целовать триасу.

— Светлейшая, ваше поведение возмутительно! — Трей с шаром, освещающим дорогу, выпрыгнул из лонгуслета возле желтого домика.

— Как я рада вас видеть! — улыбнулась Дариана, ей захотелось кинуться на шею неогену, раствориться в сильных мужских объятиях, рассказать о беде Лейны и других ордовиков, просить о наказании Шариана и еще много чего, лишь бы поделиться свалившемся на нее грузом с человеком, способным помочь.

При взгляде на обрадованную триасу возмущение Трея сменилось привычной мягкой улыбкой, заставляющей озорно скакать веснушки на носу.

Нервное напряжение, сковывающее неогена несколько часов кряду, наконец-то отпустило, а сердце наполнилось теплом и легкостью. С каким бы удовольствием он сейчас заключил ее в объятия и зацеловал вздернутый нос и улыбающиеся губы.

— Мне очень много нужно вам рассказать, только давайте отвезем Лейну в гостевой дом и дадим ей отдохнуть. — Даша кивнула на трясущуюся от холода и выплаканных слез спутницу.

Все трое устроились в лонгуслете, и в ночной тишине, изредка прерываемой цикадами в жидких островках растительности, поплыли к гостевому домику. Трейван не отрываясь, смотрел на Дариану, вбирал в себя ее образ, мысленно даря все те эмоции, которые не мог показать. Уставшая триаса чувствовала непонятно откуда взявшуюся внутреннюю поддержку, придающую сил, и искоса поглядывала на ухоженную солнечную бороду.

Лейна, кутаясь в серый плащ, бубнила слова благодарности и радости от встречи с триасой и неогеном. Ее восторженно-усталый голос шел мягким фоном к полету.

Гостевой домик в центральной фации, к которому они прибыли минут через двадцать, состоял из двух круглых построек, соединенных прямоугольным перешейком. Заспанная хозяйка уложила Лейну в левой комнате, кровать для Даши стояла через простенькую прямоугольную тумбочку, но девушка не торопилась укладываться, ей предстоял разговор с неогеном.

Трей ждал возле дома, вдыхая ароматы камнеломки, нивяника, клевера и прочих луговых трав, смешавшихся в ночном воздухе. Он всматривался в темноту и медленно поглаживал бороду.

Дариана, робея, вышла на порог, все действие походило на долгожданное свидание, которому не суждено случиться. Девушке так захотелось отбросить все проблемы. Она устала, безумно устала, и лучшим допингом для возврата сил могло быть только внимание понимающего мужчины. В этом мире у нее не осталось никого, даже сестра оказалась не сестрой, а так хотелось прижаться к родному плечу и хоть чуть-чуть, хоть на несколько минут отпустить ситуацию. Даша видела, что Трей готов поддержать, но не он должен занимать мысли. А вот Веллингтону она вряд ли станет плакаться и вряд ли позволит себе расслабиться рядом с ним.

— Пройдемся? — Младший Эрг протянул мозолистую ладонь и кивнул в сторону темной площади.

Даша приняла руку, и дружеское прикосновение, наполненное заботой, согрело измученную душу. Ну почему Трейван не правящий неоген?!

Они медленно побрели по тропинке в сопровождении светящегося шара. Триаса не вынимала ладони, а неоген не отпускал. Визерокоптер остался на окне в спальне, и никто не мешал беседе.

Окончательно успокоившись после всего пережитого и узнанного, Дариана рассказала про Шариана, про жизнь ордовиков в укрытии, про шахты и нежелание стелура отпускать людей. Когда же речь зашла о Лейне, триасу опять затрясло. Трейван сильнее сжал маленькую теплую ладонь и заскрежетал зубами, внутри негодовала каждая клеточка, каждый капилляр, а осознание, что Дариана вообще могла не выбраться из этого поселения, заковало сердце в стальные тиски.

— Вы понимаете, насколько опасен был этот поход? Просто чудо, что Шариан только выставил вас вон, хотя, скорее всего, рассчитывал, что вы не сможете выбраться из ночной степи. — Неоген покачал головой и свысока посмотрел в бездонные серые глаза. — Я бы никогда не простил себе, если бы с вами что-то случилось, — прошептал Трей и отвел взгляд.

— Почему? — еле слышно проговорила Даша, а внутри затрепетала каждая клеточка, будто парус на сильном ветру.

— Потому что вы невеста моего брата, — печально усмехнулся неоген и разжал пальцы.

Ладонь Дарианы выскользнула, и нить, объединявшая их вот уже полчаса, разорвалась. Даша разочарованно выдохнула и с тоской посмотрела на светящийся шар. А чего она хотела?

Неоген прав, она одна из десяти, точнее, девяти, ведь Кралина ее основная конкурентка как раз в отношениях с Трейваном…

— Кто такая Яримина? — Они уже подходили к домику, услышав вопрос, неоген резко затормозил.

— Шариан что-то говорил про нее? — непривычно напрягся мягкий баритон.

— Не…ет, — запнулась триаса, — просто Лейна упоминала. Я так поняла, это была последняя надежда жителей Синды, хотелось узнать поподробней. Если выиграю отбор, хочу показать жителям, что и на меня можно рассчитывать.

— Все-таки хотите стать женой Веллингтона, — улыбнулся Трей, машинально поворачивая лицо правой стороной без шрама.

— Я хочу помочь Семигорью, и я могу! Моя победа, думаю, и для вас станет неоценимой помощью. — Она многозначительно посмотрела на собеседника.

— В каком-то смысле да, но не понял вашего намека. — Неоген сложил руки на груди и вскинул бровь.

Даша растерялась, задумавшись, уместно ли сказать, что знает про отношения с Кралиной, но холодный пронизывающий взгляд не давал выбора.

— Ну-у-у, я… я случайно узнала то, чего не должна была… — Она густо покраснела и опустила глаза на бурую тропинку. — Обещаю, что никому не скажу. Вы уже столько раз помогли мне, что я искренне хочу ответить тем же.

Повисла напряженная тишина, Трейван, хмурясь, ждал, когда девушка поднимет глаза, но триаса упорно продолжала изучать тропинку в неярком свете парящего шара.

— Светлейшая, хватит загадок. О чем вы? — теряя терпение, удивился неоген, приподнял ее подбородок двумя крепкими пальцами и заставил посмотреть в лицо.

— О Кралине, о вашем поцелуе в парке у замка. — Даша прикусила нижнюю губу, воспоминание неприятно резануло по сердцу. — Если я выиграю, то вы сможете открыто быть вместе.

Трейван отпустил подбородок и негромко рассмеялся, чем еще больше смутил девушку.

— Я не собираюсь обсуждать триасу Кей, и скрывать мне нечего, у нас нет никаких отношений, вам показалось. — На губах играла привычная мягкая улыбка, но в голосе слышался нажим, особенно на последних словах.

Пунцовая Даша закивала, понимая, что ей мягко объяснили не лезть не в свое дело. А чего, собственно, она ожидала?

Нет, Даша прекрасно знала, чего ждала. Ей хотелось, чтобы Трейван заключил ее в объятия и сказал, что нет никакой Кралины, есть только она, а потом бы поцеловал так сильно, так страстно, до боли в губах. Глупая… и мечты глупые… но запретить мечтать ей никто не может! Она сделает все, что от нее зависит: постарается выиграть отбор, выйдет замуж за Веллингтона, приложит все силы для восстановления Семигорья, но никогда не расстанется с главной мечтой о солнечном принце! Это будет маленькая тайна, которую она спрячет в самом дальнем уголке сознания.

Неоген проводил девушку до домика, пообещал позаботиться о Лейне, а после окончания отбора и о Шариане. Трей напомнил, что Даше предстоит посетить еще три фации, попросил быть аккуратнее. Попрощались сухо, официально. Триаса с тоской посмотрела, как неоген садится в лонгуслет, и грустно улыбнулась.

Одиночество! Она обречена на холодное одиночество. Нет сестры, нет человека, которого хочется любить, только долг, разрушенный континент и ледяной Веллингтон.

Даша всегда четко видела цель и неуклонно стремилась к ней, только мысль о победе в этой ситуации радости не приносила.

Триаса плохо спала, снилась Марилена, обвиняющая во всех бедах, и даже в том, что она оказалась ордовиком, тоже была виновата Даша. От безуспешных попыток доказать свою непричастность, душу раздирала ноющая тоска, тяжелый воздух со скрипом входил в легкие, туман застилал глаза. Потом появилась серая толпа во главе с Шарианом, и все тыкали пальцем, кричали, что не может мечтающая о Трейване триаса стать женой Веллингтона. Обвиняли, что все мысли займут чувства, а для дела не останется сил и времени.

В Дашу полетели камни, и она, прикрывая голову руками и не разбирая дороги, побежала по скользким валунам Керики, упала, подвернула ногу. Вот ее уже догнал беснующийся народ, а с ними Маша. Она кричит, что Олег ее и вообще Даша не может стать правящей триасой, ведь она лишила младшую сестру слуха. Рядом Кралина. Острый нос превращается в черный клюв, и она каркает, что Даша никогда не получит Трейвана и с Семигорьем ей не справится.

— Обманщица, — кричат со всех сторон и тычут пальцами, — ты должна думать только о Веллингтоне и Семигорье!

— Ты лишила меня слуха и титула, — шипит Маша.

— Трейван мой! Семигорье мое! — каркает Кралина.

— Убирайся! Показать дорогу? — злобно гогочет Шариан.

Дариана подскочила на кровати, руки тряслись, лоб унизали мелкие капельки пота, сердце хаотично билось о ребра.

— Я справлюсь, — выдохнула шепотом и потерла щеки. — Я справлюсь, я люблю жизнь такой, какая она есть.

Девушка поднялась с кровати и прошлась по комнате, освещенной первыми робкими лучами. Пронзительно скрипнула половица, и триаса замерла, глядя на спящую Лейну: белоснежные волосы разметались по подушке, веки подрагивали, рот приоткрыт, как будто кричит о помощи.

— Я справлюсь! — Дариана сжала кулаки. — Я помогу жителям Синды, даже если не выиграю отбор!

Триаса как можно тише собралась, перекусила дорожным обедом из рюкзака и покинула гостевой дом. Визерокоптер по приказу вызвал лонгуслет и, выбрав самую маленькую скорость, Дариана поплыла над степями к горному лифту. Солнце медленно поднималось над горизонтом, окрашивая фацию в розово-рыжие тона, купол летательного аппарата покрылся мелкими капельками росы.

Даша смотрела невидящим взглядом, размышляла о вчерашнем разговоре с Трейваном и о ночном кошмаре. Чувства, которые заполняли все ее существо, при мыслях о солнечном неогене выходили из-под контроля. Как правы кричавшие во сне ордовики, что эмоции затмят разум и не останется времени для проблем простых граждан. Непозволительно для наследной триасы!

Хрустальная слезинка разбилась о подрагивающую на колене кисть. Даша откинулась на мягкую спинку сидения и прикрыла глаза, вспомнился совсем другой сон, где она оказалась в объятиях Трейвана и позволила себе поцеловать его.

Еще одна слезинка медленно скатилась по щеке.

«Как мне не стыдно, — мысленно укорила себя девушка, — люди пережили жестокую войну, томятся в укрытиях, бояться выйти наружу, а я плачу о снах».