Совершенно неожиданно Елена Петровна, как это уже неоднократно бывало, поразила всех своей экстравагантной выходкой. Пока Олкотт ездил по городам, привлекая своими выступлениями сторонников в Теософское общество, она выскочила замуж за молодого армянина с итальянской фамилией Бетанелли. Теперь новоиспеченный муж был не старше, а, напротив, почти вдвое моложе ее, и, по общему мнению, по сравнению с благородной Еленой выглядел просто «деревенщиной».

Молодой, красивый армянин, воспылав к мадам пламенной страстью, упал ей в ноги, сказав, что «готов на все ради нее и, если она откажется, то наложит на себя руки». Елена не могла понять причины подобной страсти, так как критически подходила к своим внешним данным, открыто подсмеиваясь над собой: «Раньше я не была такой безобразной, как теперь. А между тем ведь на свете бывают всякие безобразия». Но, несмотря на самокритику, в ней все же присутствовала слабость женщины, пасующая перед сильным мужским началом. Против открытого напора пламенной мужской страсти ей было устоять непросто.

Поразмыслив над ситуацией, Елена решила хоть что-то извлечь из нее полезное. Поскольку молодой человек был горяч и целеустремлен, он мог быть полезен для «дела». Поэтому, чтобы не доводить другое дело до кровавого самоубийства, она согласилась на брак, но взяла с жениха слово, что их союз будет носить «чисто дружественный характер».

Понял ли жених ее намек или пропустил мимо ушей, в любом случае он пытался быть честным в своих отношениях к избраннице, добиваясь «любви» через «свадьбу».

Спустя семь дней «молодые» обвенчались, а еще через восемь дней Елена уже собиралась разводиться.

Олкотт недоумевал. Во-первых, он чувствовал себя оплеванным, так как верил не только в дружбу, но и в более сильные флюиды к нему со стороны Елены; во-вторых, новоиспеченный муж, по его мнению, не подходил ей ни по каким параметрам и мог только помешать «делу», которое они только что начали.

– Хоть бросай все! – негодовал Олкотт. – Джек, вы просто изумляете меня своим глупым поступком! Вы соединились с человеком значительно моложе себя и находящимся невообразимо ниже вас в ментальной практике.

– Ну и что! – ответила ему задиристо Елена. – Вы же меня замуж не берете! Да и, правда, незачем. Вы уже и так мой!

Олкотт застыл в недоумении. Елена тут же поправилась:

– Душой, разумеется! А вы что подумали?

Полковник несколько смутился, спрятав в бороду легкую улыбку от приятного сознания, что «Джек» так считает. Елена продолжала оправдываться:

– А этот «красавец» поставил условие – или я или петля! Что мне было делать? Ну и потом, у меня есть оправдание – я его хотела привлечь на сторону нашего общества, чтобы от «его красоты» хоть какой-то прок был.

– Это безумие! – возмущался Олкотт. – Бетанелли никогда не сможет быть для вас подходящим спутником. Он невежда! Кроме того, он располагает весьма скромными средствами, так как его денежные дела еще не определились.

– Дело вовсе не в деньгах. Я, собственно, и не рассчитывала пристроиться за его мужскую спину, как это могло показаться со стороны. Он нужен был мне только как сторонник нашего дела и друг. А он, представьте себе на минуточку, вдруг является ко мне в дом и начинает обращаться со мною, как только муж может обращаться с женой. Я его гоню вон; но он не идет, говорит, что я его жена, что мы накануне с ним законно обвенчались, причем обвенчались при свидетелях! Представьте мой ужас!

– Что здесь скажешь! Вероятно, Бетанелли хотел получить то, на что ему позволяют рассчитывать узы брака. Но если вы друг друга не поняли при «объяснении в любви», то, по логике вещей, вам придется расстаться, – предположил Олкотт.

– Так ведь каких денег теперь будет стоить развод с этим армянином!

– Представляю, – ответил Олкотт, – но легче заработать на развод, чем оплачивать собой ошибки и душевные травмы.

Елена виновато кивнула и согласилась: «Я опять наступила на те же грабли». Олкотт метался из стороны в сторону и не знал, чем помочь Елене и как ему поступить.

Учитель Серапис, почувствовав некоторое смятение в душе своего Ученика, прислал ему подбадривающее письмо:

«Она чувствует себя несчастной, и в горькие часы душевной муки и печали ищет твоего дружеского участия и совета. Посвятив себя Великому Делу Правды, она отдала ему всю себя без остатка. Она вышла замуж за этого человека, поверив, что он принесет пользу делу, и без колебаний связала себя с тем, кого не любила… Закон самопожертвования заставил ее принять этого ловкого малого…

Законы нашей Ложи не позволяют вмешиваться в ее судьбу с помощью сил, которые могут показаться сверхъестественными. Она осталась без средств и вынуждена унижаться даже перед ним. Мы могли бы обеспечить и ее, и вас, но вы трое должны сами трудиться. Настоящее нашей Сестры покрыто мраком, но у нее может быть яркое будущее. Все зависит от вас и ее самой. Пусть ваша Атма усилит вашу интуицию… вы не должны расставаться с Е.П.Б., если желаете быть посвященным. Но с ее помощью вы сумеете преодолеть эти испытания. Они тяжелы, и вы, возможно, не однажды придете в отчаяние, но я молюсь за вас. Поймите, что многие трудились долгие годы, чтобы получить те же знания, которые даны вам за несколько месяцев… Поддерживайте тесную связь с ней, сопровождайте повсюду, куда бы ни забросила ее судьба, направляемая мудростью Братства. Пытайтесь воспользоваться хорошей возможностью. Успех придет к вам. Пытайтесь помочь этой несчастной женщине с разбитым сердцем и ваши благородные усилия увенчаются победой».