Полковник Моравец шел быстрым шагом по огромному залу радиостанции и почти не видел сидящих по обе стороны машинисток, что-то читающих или пишущих корреспондентов, разговаривающих за стеклянными перегородками дикторов. Он направлялся в отдел связи разведки, расположенный в самом конце зала. Там, в небольшой комнатке с мощными приемниками и передатчиками сидело всего три человека. Он подошел к старшему, Вацлаву, мужчине средних лет с одутловатым, нездорового цвета лицом и спросил:

— Вы меня сегодня чем-нибудь порадуете?

— К сожалению, нет, — покачал головой Вацлав, — ни один из «Сильверов» на связь так и не вышел. Во вчерашних передачах на Прагу мы опять несколько раз вставляли условные фразы, чтобы дать им понять, что мы их не слышим.

— Продолжайте слушать, — приказал полковник, — и фразы продолжайте передавать.

— Может быть, фразы уже лишнее? — высказал свое предположение Вацлав. — Они и так понимают, что мы их не слышим. А как только выйдут в эфир, то связь установится.

— Нет, передавайте, — строго сказал Моравец, — Мы не представляем, какая у них там обстановка. Может быть, они так до сих пор и не установили связь с подпольем. Тогда у них просто нет возможности ни развернуть свою рацию, ни слушать ваши передачи.

— Я все это понимаю, — согласился Вацлав, — но и они должны учитывать фактор времени.

— А если они чинят рации и проверяют их работу по нашим фразам? — выдвинул очередную версию Моравец.

— Обе сразу? — засомневался радист.

— То, что они оба сразу провалились, вы считаете вполне возможным, а то, что у них у обоих одновременно отказала рация, вы считаете нереальным, — уже с раздражением сказал полковник, — Где тут логика?

— К сожалению, вероятность провала намного больше, чем вероятность отказа рации, — вздохнул Вацлав, — Я тоже за них переживаю, но при этом стараюсь оставаться реалистом.

— В общем, делайте так, как я вам сказал, — приказал Моравец и, не прощаясь, развернулся.

Больше его ничего не интересовало: остальные новости он прочитает позже из полученного стандартным путем рапорта.