Был полдень. День стоял ясный, погожий, весенний. На пустыре недалеко от заводов «Шкода» встретилось шестеро парней. На первый взгляд, казалось, что ребята собрались для дружеского пикника.
Они расселись в кружок на траве и даже достали кое-какие припасы.
Бартош то и дело продолжал бросать взгляды в сторону Вальчика. Вчера, когда они впервые встретились после поездки Вальчика в Моравию, Бартош даже не узнал своего друга. Теперь волосы у Вальчика были черными, как воронье крыло. Бартош даже не мог сказать, идет ли этот цвет Вальчику: просто это было очень непривычно. Сейчас, когда Вальчик, сидя напротив него, склонил голову, Альфред заметил, что корни волос у Йозефа имеют натуральный цвет.
— Тебе надо подкраситься, — сказал он Вальчику. — На солнце, да еще под определенным углом очень заметно, что волосы у тебя крашеные.
— Знаю, — отмахнулся Вальчик, — я и так уже крашусь чуть ли не каждый день. Отрастают, как не знаю у кого.
— Он теперь ни чех и не немец, а цыган какой-то, — усмехнулся Потучек.
— Это не хорошо, — покачал головой Кубиш, — немцы цыган тоже не жалуют.
— Ладно, ребята, — перешел к делу Бартош, — давайте распределим обязанности на сегодняшний вечер. Видите вон тот сарай с сеном? — указал он на видневшийся метрах в ста от них высокий сарай, стоящий почти у заводской стены, — Сена там еще много. Кто-то постарался запастись, а так до весны и не израсходовал. Не надо жадничать. Сарай хороший, добротный, гореть будет долго. Так вот, Кубиш с Габчиком должны будут поджечь этот сарай. Вспыхнет он, как свечка. Трудов здесь никаких не потребуется. Одна газетка и одна спичка. Потушить его будет непросто. Придется повозиться. Нам именно это и надо. Подобный сарай есть с другой стороны завода, его подожжем мы с Вальчиком. Опалка будет страховать Потучека, который свяжется с самолетами и даст им ориентир.
— Вообще-то в таких случаях положено зажигать три костра, — заметил Опалка.
— Три костра в нашем случае будет не лучший вариант, — возразил Бартош, — Расстояние между кострами около километра: оба костра будут ночью хорошо видны даже с небольшой высоты. В обе стороны от линии между кострами почти на километр тянутся корпуса заводов. Возьми курс так, чтобы пролететь между кострами, и бомби, даже не очень-то задумываясь о своей скорости и ветре. Не промахнешься. Попадешь обязательно на территорию завода.
— По-моему, это как раз то, что надо для наших английских асов, — кивнул Кубиш, — Главное, чтобы они нашли Пльзень, а не повторили те опыты, которые делают с заброской.
— У них во время полета будут работать несколько радиомаяков, — заметил Бартош. — Это оговорено с подпольщиками. Они даже сами это и предложили. Короче говоря, мы, как только узнаем, что они уже на подлете, должны запалить эти костры и все. С поджогом, как я уже сказал, никаких трудностей не должно быть. Один поджигает, второй стоит на карауле. По дороге постарайтесь не привлекать лишнего внимания.
— У нас с этим просто, — засмеялся Кубиш, — мы остановились тут недалеко в деревеньке, а в соседней у нас есть знакомые девушки. Вот с ними и пройдемся вечерком погулять. Лучшего прикрытия не придумаешь.
— А девчонки потом не побегут в гестапо? — нахмурился Бартош.
— Нет, — заверил его Кубиш, — девчонки хорошие, сообразят.
— Ну, смотрите, — покачал головой Бартош, — рискуете в первую очередь вы. Как только выполним задачу, рассыпаемся в разные стороны. Встречаемся завтра утром на вокзале в Пльзени. Там рядом есть ресторанчик, в нем и встретимся. Изображаем случайную встречу старых друзей. Все ясно?
— Что тут может быть неясного, — пожал плечами Опалка, — задача для начального класса приходской школы.
По проселочной дороге, освещаемой лунным светом, шли две парочки. Один из ребят рассказывал, очевидно, что-то очень веселое, так как вечернюю тишину то и дело нарушал звонкий девичий смех. С правой стороны вдоль дороги в отдалении тянулись темные заводские корпуса. Заводы «Шкода» работали круглосуточно, но, хотя о бомбежках Чехословакия еще и не слышала, по закону военного времени на промышленных объектах применялась светомаскировка. Около большого раскидистого дерева они остановились.
— Манечка, вы тут с Верой подождите нас пару минуток, а мы подойдем к забору, посмотрим одну вещь, — сказал Кубиш.
— Это в такой-то темноте вы что-то еще и искать собираетесь? — засмеялась девушка, которую назвали Манечкой.
— То, что мы хотим посмотреть, мы и в темноте увидим, — заверил ее Кубиш.
— А вдруг на нас нападут и похитят? — кокетливо спросила Вера.
— Мы этого не допустим, — заверил ее Кубиш. — Если что страшное заметите, то начинайте петь песенку, мы тут же и прибежим.
— Какую же нам петь песенку? — так же кокетливо продолжала Вера.
— Громкую, веселую, можно с прихлопом, — предложил Кубиш.
— А с притопом? — засмеявшись, спросила Манечка.
— Можно и с притопом, главное — громко, — заверил ее Кубиш, и они с Габчиком быстрым шагом направились в сторону завода.
Они действительно вернулись через пару минут.
— Ну что, нашли, что искали? — поинтересовалась Манечка.
— Нет, — совершенно серьезно помотал головой Кубиш, — там горит что-то, мы и не стали подходить близко. Пошли обратно, а то сейчас с завода пожарные понаедут, такая суматоха начнется.
Не прошли они и десяти метров в обратном направлении, как Вера обернулась и вскрикнула.
— Да там действительно что-то горит! Бежим, позовем людей!
Она как истинная деревенская девушка ужасно боялась пожаров и относилась к ним очень серьезно.
— Не стоит дергать людей попусту, — заверил ее Габчик. — Там же ничего нет. Горит какой-нибудь полусгнивший стог сена только и всего. Я слышал, что когда сено начинает гнить, оно нагревается, и иногда бывают случаи самовозгорания. Так, наверное, и тут.
— Все-таки, стоит, наверное, кого-то предупредить, — не унималась Вера.
Кубиш хотел было ей что-то возразить, но тут в небе раздался еще далекий и очень слабый гул самолетов. Уже по звуку можно было сказать, что летит несколько самолетов.
— Куда это, интересно, ночью летит столько самолетов, — попробовал перевести разговор на другую тему Габчик.
— И правда, самолеты, — удивилась Манечка, — давайте посмотрим на их огоньки.
— Манечка, — как-то озабоченно сказал Кубиш, — сейчас идет война, и ночью летают в основном бомбардировщики и без всяких огней. А если это действительно бомбардировщики, то бомбить они будут не деревню, а завод. Так что давайте-ка пошли побыстрей к деревне.
Они только успели свернуть с дороги на тропинку к деревне, как в стороне завода что-то громыхнуло, потом еще, еще и еще.
— И правда бомбят, — испуганно схватилась Манечка за руку Кубиша, — Ты знал об этом, да, Ян?
— Откуда мне это было знать, — пожал плечами Кубиш, напряженно всматриваясь в сторону завода.
— Но ведь ты только что перед этим сказал, что они будут бомбить завод.
— Я сказал, что кроме завода здесь бомбить нечего, — помотал головой Кубиш, — но то, что именно эти самолеты летят бомбить завод, я не говорил.
Когда они пришли в деревню, то все ее жители были на улице и смотрели в сторону завода. Почти у всех там кто-то работал.
Первым в привокзальный ресторанчик пришел Бартош, постепенно там собрались и все остальные.
— Ну, и кто сегодня слушал радио? — с какой-то недовольной гримасой спросил Бартош.
— Я слушал, — ответил Вальчик, — и то, что я услышал, меня совершенно не удивило.
— А что они такое сообщили? — поинтересовался Кубиш, который вместе с Габчиком провел эту ночь на сеннике в деревне.
— Сообщили, что сегодня ночью была произведена бомбежка заводов «Шкода», — ухмыльнулся Вальчик. — Повреждений заводу не нанесено.
— Это могло быть объявлено с пропагандистской целью, — заметил Габчик.
— Нет, никакой пропаганды, — помотал головой Бартош. — Я уже разговаривал с рабочими. Они надеялись под этот шумок совершить какую-нибудь диверсию: поджечь что-нибудь или просто сломать. Так ведь даже на территорию ни одна бомба не попала!
— Мне кажется, высадись немцы в Англии, — сказал Кубиш, — они бы ее оккупировали дня за два. Их только море и спасает.
— В общем, так, — решил покончить с обсуждением Бартош, — все разъезжаемся. Если Лондон захочет повторить, то я дам объявление в «Народном политике»: «Даю уроки и ры на гавайской гитаре». Расходимся.