Из диктофонных записей Льва Глебовича:

Полицейские дубинки прекрасно складываются в слово «вечность».

Выдержки мыслей Омска Решетникова, третье утро после отключения редактирования:

Поволновались, куда пропал Тихон, и перестали. А что мы можем сделать? Отправиться за ним в гетто? И как мы ему этим поможем?

Опять снился этот вечный сон про черепаху. Редактирование тут ни при чем, он снился мне и до этого, и все десять лет, и теперь. Жене тоже снится. Спросил у Наума и был удивлен – тоже видит этот сон про черепаху. Дать этому объяснение не могу, у меня его просто нет. Видим один сон на троих, может, один сон на всех, что это значит? Если бы мы видели его только во время редактирования, но нет, и теперь видим.

Подходя к Башне Татлина, снова подумал, что на входе нас встретит Лев Глебович и широко улыбнется. А я все знаю, скажет он. В голове нарисовалась карикатурная улыбка.

Договорились с Наумом встретиться в коридоре через 15 минут. Что в сущности я знаю о людях, с которыми затеял настоящую революцию? Наум? Только его лицо, утром снова увидел на нем ландшафт, которого не было десять лет. Что знаю о Науме? Какой-то набор представлений, наверняка не отражающих сути. Лицо, митинги, был лысым. И что? Кто такой Тихон? Человек с дредами из гетто, который сбежал.

Интересно, почему мы даже не подумали, что он может быть человеком, специально приставленным ко мне для сбора данных? Вариантов бесконечное множество, если зацикливаться на них, ничего не получится. Что я теряю? Уже нажал на кнопку, а потом не нажал, чтобы вернуть все обратно, так чего теперь думать? Нет, во мне не осталось сомнения, готов действовать.

И все же они для меня всего лишь штрихи, не люди, и это настораживает. Все вокруг штрихи.

То, что увидел на мониторе, удивило. Вчера даже не посмотрел, заметил только сегодня. Не нужно никого отключать вручную, по одному. Есть то, что мы хотели: возможность одним кликом охватить всех, кнопка «отключить редактирование» рядом с Выборгским районом. Отключил бы весь город, но нет доступа к другим районам. Не так уж важно сейчас, надо с чего-то начать. 700 тысяч жителей – отличное начало, не правда ли?

Встретились с Наумом.

Видел?

Да.

Тогда я иду на Дворцовую. Держи телефон при себе, позвоню, когда надо будет жать на кнопку.

Посмотрели по сторонам, никого вокруг, можно продолжать говорить.

Ты видел эту кнопку вчера? У меня такое ощущение, что она появилась сегодня. Вчера нельзя было отключить целый район. Или я просто не видел.

Не знаю, сам вчера не видел. Может, не заметил просто.

Ты веришь в то, что никто не знает, что мы делаем?

Честно говоря, не очень верю, но зачем об этом думать? Разве у нас есть выбор? Я сомневаюсь в том, что мы делаем, но вижу твою уверенность.

Наум прав, он говорит словами, которыми я думаю. У меня нет никаких сомнений в том, что мы делаем. Не знаю, насколько это опасно и к чему приведет, но точно знаю, что человек не должен быть отредактирован.

Первым, кого я заметил на Дворцовой, был Тихон.