Это был угол Малого проспекта и одной из линий Васильевского острова. Еще раз проверил карманы. Кроме ключей ничего.

Я мог сразу пойти в полицию или взять телефон у одного из прохожих. Позвонить отцу и, опять же, в полицию. Но я сразу направился в свою квартиру. Идти минут 15-20. Почти не смотрел по сторонам, думал лишь о том, что я наконец-то выбрался из заточения. Отметил лишь, что все было как раньше: машины, автобусы, люди, магазины, кафе. Ничего не изменилось, никто не знал, что со мной произошло, жизнь продолжалась и была такой же, как раньше. Мне казалось это странным. Как будто все это нереально.

Зашел в парадную, поднялся на третий этаж, открыл дверь ключом. В квартире затхлый запах, но какая разница? Сколько я просидел в той комнате, куда меня поместил Роберт? Две недели? За это время я привык к самым ужасным ароматам. Интересно, как пахнет от меня? Наверное, жутко. Так и есть.

Зачем я пришел сюда? Городского телефона нет, запасного мобильного тоже. Где-то должны быть деньги. Поискал, нашел несколько десятирублевых монет. На метро хватит. Сменил одежду, отметив, что она на мне висит, вышел из квартиры и быстро пошел к метро. Хотелось подойти к раковине, помыть лицо, почистить зубы, но все это потом, сначала надо узнать, что с отцом.

У двери в квартиру отца оказался примерно через час. Позвонил, он не открывал. Внутри все сжалось. Услышал шаги.

– Папа.

Переступил порог. Смотрел на отца долго, не веря, что он стоит передо мной. Такой же, как был. Довольный, с улыбкой на лице. Спросил, почему без звонка.

– Без звонка?

Я не понимал, почему он не бросился обнимать меня, плакать и говорить, что рад, ведь его сын жив.

– Папа!

Вместо него зарыдал я.

– Да что случилось-то?

Он не понимал. Заметил, что от меня дурно пахнет.

– Что с тобой? Такой худой стал.

Мы пошли на кухню, я сел на табурет.

– Какое сегодня число?

Отец назвал число. Его день рождения был позади.

– Я не пришел на твой день рождения.

Отец сказал, ничего страшного.

– Хотя я удивился, что ты даже не позвонил. Подумал, занят по работе, забыл. Не беспокойся, я не обиделся. Да что с тобой такое?

Я вдруг понял, что он ничего не знает, думает, все в порядке. Это поразило меня, я сидел и ничего не мог сказать.

– Значит, ты живой, – сказал я.

Это звучало очень глупо.

– Конечно, живой, а каким я должен быть?

Отец рассмеялся.

Сказал, что меня похитили, но отец не верил. Он видел, что я не в себе. Решил, расскажу ему все потом, не сейчас.

– Ладно, я пойду.

Отец настаивал, чтобы я остался, забеспокоился.

– Все нормально, не переживай, я действительно не в себе, – сказал и ушел.

Хорошо, что с отцом все в порядке.

Что дальше?

Поехал в редакцию и сразу направился к Кудрявцеву. Он был на месте.

– А, это вы, – презрительно сказал он, когда я вошел в кабинет.

– Извините, меня не было две недели, со мной кое-что случилось.

– Вас не было две недели? – поднял брови Кудрявцев. – Не замечал.

– Не замечали?

Я рассказал ему все, что со мной произошло. Он слушал внимательно и был поражен. Кажется, поверил мне.

– И что вы думаете делать? – спросил Кудрявцев, когда я закончил.

– Сейчас поеду в полицию.

– Не надо в полицию. Напишите все, что вы мне сейчас рассказали. Это будет сенсационная серия материалов.