— Василий Петрович, ну-ка расскажи, как ты с первой женщиной переспал, — попросил мой папик.

— Ой…, это было сто лет тому назад и подробности не помню…. Помню, что это была сестра моего дружка Мишки. Это было на новый год, нам было по семнадцать лет. Ночными поллюциями и суходрочкой снимали напряжение в штанах. Мишка просил уговорить мою сестрёнку, чтобы она тоже была на нашем сборище. Сам сказал, что приведёт свою сестру Алёнку. Она была старше нас на два года и уже опытной в любовных делах дамой. Вот с ней то и перепехнулся впервые. Затем только с Аннушкой получилось почпокаться, так как весной в армию забрали. А после неё сразу свадьбу затеяли, потому что Аня меня дождалась. После, конечно, налево бегал, но это так, как кобель.… Сейчас молодёжь наверно по-другому развлекается.

— А я по пьяному делу, — начал говорить мой папик. — Даже не помню с кем из двоих шлюх, которые появились в нашей компании, после начала попойки. Проснулся голым. На чужой постели. С пустыми яйцами, так как чувствовалась лёгкость в органе. Бляди, проснувшиеся рядом со мной, были страшными, не накрашенными. Убежал от них.

Признался бате. Тот сначала поругал, но только за то, что не предохранялся. Кричал: «Вдруг забеременеют. Вдруг сифилисом или триппером наградили!» Пообещал свести с порядочной женщиной. Ей было лет сорок наверно. Естественно женщина опытная, ласковая. Научила меня некоторым тонкостям сексуальным. Какие позы нравятся женщинам, какие ласки. По наивности сказал, что женюсь на ней. Она смеялась и говорила, что уже замужем и только из услужения моему отцу согласилась на близость со мной.

Давайте лучше я расскажу, что было этой весной.

Помните, Петрович, по весне я вам картошки на рассаду привёз? Да, да, от внучатой племянницы бабы Ани. Возвращался тогда из поездки за запчастями на своей машине. Ходка была попутной и Андреевна, сговорившись с племянницей, наказала мне забрать мешок картошки. Подъезжаю к Н-ску, звоню по номеру, который мне дала Андреевна. Племянница отвечает, что на даче, где картошка, меня встретит дочка её, Ольга.

Испросив маршрут, быстро добрался до дачного посёлка. Ольга уже стояла у ворот, ждала меня. На вид девахе лет пятнадцать. Но телом уже развитáя, как все бабы в селеньях. В лёгком платьишке, несмотря на прохладную, дождливую погоду.

Погреб находился в домике. Чтобы воры не нашли лаз в погреб, он был прикрыт диваном и линолеумом. Пока отодвинул, пока линолеум подняли. Опустился в подпол, Ольга с краю стоит, бёдрами поблёскивает. Пригляделся, бля, возбудился. Вижу у неё то ли трусы красные, то ли без трусов она совсем, то ли солнце так подсвечивает. Но мешок поднял. Она сверху подсобила. Опять повторяем всё в обратном порядке. Линолеум, диван. Отнёс картошку в машину. Испачкался, весь в пыли и поту.

— Смотрю, баньку растопила. Можно помыться?

— Конечно. Ведь знала, что испачкаетесь. Только я первая, чтобы вас потом чаем перед дорогой напоить.

Убежала мыться. Я сходил к машине. Взял презервативы, которые у меня в тайничке всегда лежат. Ведь шофёру в дороге, что только не пригодится. Решал, что, если она будет ломаться, на трассе облегчу душу с плечевой.

С замотанным тюрбаном из полотенца, Ольга выглядела как стройная Гюльчитай. Платьишко сменила на халат. Я пошёл быстро скупался в баньке, представляя даму, ещё сильнее возбудился. Когда вернулся в домик, стол уже стоял накрытым. Горячий чай с мелиссой. Горячее юное тело Ольги, находившейся по правую руку от меня, согревало моё плечо. Глотнув для приличия, и чтобы промочить горло, чая, решился. Провёл тыльной стороной пальца по бугорку, который был образован соском девичьей груди. Как будто тумблером щёлкнул. Если «загорится» — продолжу. Не вспыхнет — придётся ждать проститутку.

— Дядя Камиль, я думаю, что вы человек опытный… и сделаете мне очень приятно и нежно. Я ведь специально сюда напросилась. Специально…, потому… что я… ещё девушка… и… — Говорила она, запинаясь, — хочу, чтобы было нежно и ласково. Подруги подсказали, что молодые, не опытные. Причиняют боль, — продолжила скороговоркой, — К тому же видите, у меня прыщи лезут, а мамка сказала…, что только мужские соки помогут.

Я сидел ошарашенный таким заявлением. Мало того, что малолетка, так ещё целка! Чуть не убежал, блядь. Хлебнув чаю, смываю подступивший ком к горлу. Ольга сидит, ждёт моей реакции. А у самой от предвкушения момента соски прорезают старенький халат. Я уставился на эту красоту и чувствую, что член может порвать мои плавки.

Повёл её на диван. Посадил к себе на колени, принялся нежно целовать, можно сказать, детские губы. Рукой начал по одной пуговице расстёгивать халатик. Две верхние расстегнул, залез рукой к соскам. Короче, раздел её. Она оказывается и трусиков не надела. Волосы на лобке нежно-рыжего цвета, скручены в небольшие кудряшки. «Вот отчего красным выделялось — она всё время без трусов». — Подумал я. Половые губки так плотно сжатые и набухшие были, что выглядели как плод абрикоса.

А грудки! Мм-м. Ареолы отдельными конусами возвышаются над небольшими упругими холмами грудей, нежно розового мраморного оттенка. Мм-м, кайф!

Розовые сосочки, подсвеченные заходящим солнцем, сверкали янтарным блеском. Запустил пальцы до сикеля, ощущая жар влагалища, подрочил его. Дыхание у неё через раз — то учащается, то замирает. Глазки закрыты, на поцелуи отвечает уже страстно, позволяет всосать язык.

Раздеваюсь сам. Ольга открыла глаза, смотрит на моего скакуна. Я собираюсь надеть презик. Она просит: «Можно я сама надену его на ваш…?» Не знает, как его назвать. Приседает передо мной на корточки и, попросив придержать член, начинает неумело накручивать. Сама глазеет на залупу, какого она цвета, какого размера. Мне сверху открывается вид, элегантной попки. По бокам позвоночника в районе таза две аппетитные ямочки. Бёдра развёрнуты наружу. Кожа как бархатистый мрамор. Мужики! Только от одного такого зрелища можно кончить!

Влага, выделявшаяся из вульвы, обильно смазала нежно-розовые губки. Я наклонился к её щёлке. Лизнул раз, другой. Понравилось. Аромат юности, неизведанные вкусы остались у меня во рту. Полизал ещё, ведь не каждый год аромат молодости достаётся испробовать.

— Давай сфоткаем «глазок» на память? — На согласный кивок, попросил пальчиками раздвинуть вульву, чтобы целка виднее была. Я сфотографировал лепоту. Вот посмотрите. Так выглядит девичья плева….

Целая…

…А вот уже порванная. Через неделю снимал…

— В моей жизни это была первая целка, поэтому я решил действовать нежно, аккуратно, будто сапёр разминирует мину, вводить конец в неё. Негромкое «Ах» и свобода, с которой полез дальше член, дали понять, что плева порвана. От накопившейся энергии я кончил быстро. Упал на грудь ей. Помня, что надо так же нежно успокоить девушку, припал с поцелуями к груди, шее, губам. Девочка отвечала тем же самым.

— Как прекрасно! Даже не больно. Сейчас я помоюсь и прибегу. — сверкая попкой, Ольга скрылась на огороде. Я снял презик, кинул его в мусорку. Сам сижу обескураженный. «Это, что же я малолетку трахнул? Дочери моей, Альфии, считай ровесница. И кто я после этого? Ни хуя себе!» Ольга вернулась такая же нагая, как и была. Молодость, юность, радость светились в её глазах. Накинув халатик, предложила ещё чайку выпить.

— Сегодня поедите или ночевать останетесь?

— Давай я сегодня поеду, а через неделю приеду для повторной «операции». - сказал я с улыбкой.

Естественно съездил и ещё пару раз окропил вагину моей девочки. Теперь уже без презика. Так как она попросила, сказав, что у неё «неопасный» период. И мужские гормоны очистят её кожу. Всё в том же дачном домике. Она привезла с собой чистые простыни, которыми укрыла старые потрепанные покрывала. Сфоткал рванную вагину.

Опять не обошлось без внимательного изучения моего члена. Проводила пальцами по головке. По венам. Запоминала тактильно его. Зырила широко открытыми глазами. Немножко поиграла с «игрушкой» — отклонит в сторону, отпустит. Член с вибрацией возвращается в вертикальное состояние.

— Хи-хи, — веселится молодая женщина. — Я лизну чуть-чуть?

— Да хоть весь оближи — буду рад.

Записал номер мобильника её для контакта как «Соляра».