Часть 1

За две недели до нового 2015 года, прозвучала волшебная фраза: «В кулацком хозяйстве — бычий хвост — верёвка». «А бычий хуй — кол!». — добавил Вадим. Фразу выдал Виктор в контексте к вопросу Вали, что делать с имуществом в Кыштыме. Все согласились что квартиры нужно продавать.

— А имущество по дешёвке раздавать? — спросила Валя.

Вот тогда-то и вставил своё слово Шитель старший. Мол домА они скупают, а для обустройства покупать новую мебель и технику не к чему, всё равно отдыхающие не берегут не своё добро. По прикидкам вещи из двух квартир поместятся в двадцатитонник.

Юра с Евгением поехали на Рейндж Ровере Вадима первыми, договорившись с Ильёй Петровичем, водителем MANa, встретиться в Кыштыме.

До этого надо передать риелторам оригиналы доверенностей, приготовить бытовые приборы, мебель, памятные сувениры и тому подобную мелочь.

Пожилого водителя определили в квартиру Вали, а сами ночевали, собирали грузы в трёхкомнатной квартире Розы. С формальностями на работах родителей и с риелторами покончили за пару дней.

— Клава, здравствуй.

— Юра… Позвонил всё-таки. Почему на эс-эм-эс-ки не отвечал…? Что нового?

— Я у вас в городе.

— Говори адрес… Час подождёшь…? Бегу.

Не встретиться с Клавой он не мог. Ещё при планировании поездки, Юра решил встретиться с девушкой. Сейчас он ждал её в квартире Розы. Клава прилетела даже раньше. Уральский мороз окрасил щёки девушки в алый плис. Модная курточка от лыжного комплекта не помешала запрыгнуть к парню на шею, сильно охватить его руками и поцеловать в губы. До головокружения задержав дыхание, продолжать целовать мечту полугодия.

Клаву по этой причине прогнал Алёша. Во время страстных соитий, она несколько раз, замечтавшись, называла парня Юрой. Он терпеливо прощал, но затем не выдержал и наговорил ей гадостей. Упаковав в рюкзак свои вещи поехал в областной центр, где обида помогла ему одержать несколько побед над соперниками и над соплячками, мечтающими быть поверженными этим молодым чемпионом. Ведь животный инстинкт — отобрать лучшего самца для потомства, никто не отменял даже в царстве людей.

Братья стали меньше следить за сестрой, только контролировали успеваемость в школе. Так что о её визите в незнакомый дом, знал только Юра.

Шапочка, куртка, шарф… Так начинались следы разоблачения девушки. Устьем своеобразного потока стали чёрно-красные трусики и бюстгальтер от этого же комплекта.

Драгоценных десять минут, Клава потратила на интимную стрижку. Чайка не вышла, но сердечко получилось.

Сейчас она лежала на тахте. Нетерпеливо сучила ножками, измазывая бёдра слизью. Желанный ей мужчина накатывал на желанный ею орган, нежеланный презерватив.

«Полёт мотылька» начался как обычно, с прикладыванием горячего фалдуса к горячей вульве. Да, определённо эти два объекта как нельзя восхитительно подходили друг к другу. Пухлые валики вульвы, подёргиваясь, ласкают головку, твёрдостью сравнимого с алмазной головкой бура. Валики расступились перед твёрдостью, охватили её кольцом. Фалдус проник ещё на пол ствола в пещерку. Остановился, охваченный клещами оргазма.

Дальнейшей продвижение сопровождалось микропараличами вагины. Упор в шейку, надолго отключил Клаву. В последующем оргазмы стали реже, но мощнее.

Девушка металась под парнем. То пыталась оттолкнуть его, то охватывала конечностями, беспрестанно подвывая, пугала соседей, слышавших через стену загадочный шум.

Эякуляция парня, перевела вой, в крик. Соседи уже хотели позвонить в полицию, но затихшие звуки успокоили их.

— Юрик… Юрик… Как хорошо то. Как я хотела тебя после расставания на вокзале.

— Утолила жажду? Мне можно уезжать?

— Ты на чём сюда приехал? Поездом? Подорву пути. Машиной, проколю колёса. Взорву дорогу. Свяжу тебя тут и буду любить тебя всю ночь, весь день. И ещё, и ещё.

— А как наебёшься — отпустишь?

— У тебя гондонов сколько…? Чо так мало то?

— И правильно сделал… Пизду натрудишь, ходить не сможешь.

— Дурак! Я для тебя даже очко не пожалею.

— Ух ты! Значит таково желание моей плохой девочки? Чтобы я стал первопроходцем сфинктера.

— Какие у вас там новости? — увернулась Клава.

— Я женился… Ага, на Алисе. Она уже беременна. Да там все беременны и Нина, и мама. Айгуль тебе, кстати, привет передаёт. Там подарочек от неё… Она работает иппотерапевтом, уже несколько детей приезжают каждые два-три дня. Пузико у неё самое большое, четверых носит. Ульяна и Нина по двойне. Алиса пятерыми беременна, рекордсменка Настя — семеро малышей у неё. И всё я засеял. Так что, если гондон порвётся считай залетела, живчики мои лётают как ракеты. Пять домов строим у озерца.

— А Настя кто такая?

— Кыштымчанка. Эта квартира её свекрови. Роза переезжает к нам жить, будет помогать с приёмом родов, затем сама родит… От меня, конечно. А Женька, супруг Насти, он кстати, скоро придёт сюда, обрюхатит тёщу.

— Это у вас там туева хуча сперматозоидов скоро появится. Как балдёжно… Различать то сможете? Или по штучно разбирать будете?

— Ага. Татуировки на лбу выколем.

— Откуда деньги на строительство?

— Да, обделённые детьми семьи приезжают к нам. Я оплодотворяю. Сто штук нам в копилку. На следующий год может станем монополистами в сфере услуг отдыхающим. Уже не будут спать в свинарнике. За адекватную цену снимут приличное жильё.

— Как всё-таки чудно… У троих моих братьев не родятся дети. Средний брат уже трижды менял жён. Сергей исследовался, жидкая сперма. Повёз Викторию за рубеж на экстра…, ну понял. Так еле выносила, все девять месяцев провалялась в палате. Трахнешь их?

— Рекламой и составлениями договоров занимается Дарья. Но и Женька сможет.

— Ох! Женька! Давай ещё разок, пока он не пришёл!

Девушка пару раз «качнула» ротиком — пенис и надулся. Сама села на лежащего мужчину, смогла контролировать фрикции. Утолив жажду движений, встала рачком… Нет! Всего лишь для маточного оргазма.

— Жень, знакомься, эта та самая Клава Лосева.

— Клавочка… Какие тоненькие пальчики у тебя… Музицируешь?

— От природы такие. Может прогуляемся? В кафешку или дискач…

— А братья?

— Ну, так мы ползком… Ха-ха-ха.

— Ага. Ты впереди, а мы сзади… Снег вспахиваем. У тебя же попка аппетитная.

— Дурак! Тут же посторонний. Что подумает обо мне, о тебе?

— Очень положительные выводы сделает. О тебе — что ты очень аппетитная, обо мне — здоровый парень возбуждается от вида попки Клавы. Жека, что ты доложишь нашим жёнам?

— Всю правду и ничего кроме правды. Я ведь служитель закона, врать не имею права. Но вот если вы меня подкупите, то возможно я солгу… Да, Клава, мы коррумпированы. Любим деньги. Но и лицами противоположного пола нас тоже можно подкупить.

— Есть у меня подружка… Даже целка ещё. Такой мзды вам хватит, господин юрист?

— Договорились. Звони своей целке. Юр, ты тут хоть что-нибудь упаковал?

— Да документы, фотографии, сувениры всё сгрёб в кучу. Пускай сами разбираются. Бытовую технику приготовил к транспортировке.

— Парни! Вам везёт. Ольга приедет в кафешку. Но мне надо заскочить домой и посидеть у телефона, дождаться звонка её маман. Она будто у меня останется ночевать. А моя маман будет считать, что я у Ольги.

— Она то не очень страшная?

— На голову выше меня, сиськи больше, попа такая же. Джинсы одинаковые носим.

— В кафешку то вас пустят?

— Меня нет. Но вы же меня проведёте? Там с баблом всех пропускают.

Ольга оказалась невзрачной сребровласой и нескладной девушкой. Возможно мимо парней проходили сотни таких девушек в день, и они не замечали их. Да и в беседе она оказалась скучной. Чаще слышали её «Да» или «Нет». Даже бокал мартини не развеселил её. Клава отрывалась на танцполе с Юрой, затем с Женей. Вышедшая потанцевать Оля вяло двигала задницей, громко жевала жвачку.

— Ты чего, Оля? Такие классные парни нас пригласили отдохнуть, а ты…

— Не привыкла я к кафешкам.

— А из парней тебе кто понравился? — Клава молила Бога, чтобы Оля указала на Женю.

— Мне…? Женя… Изучает меня так.

— Я ведь домой после не пойду… С ними буду. А ты? Пойдёшь с нами. Мне ведь одной страшно с двумя парнями.

— Значит и до секса дойдёт…? Бля! Я бельё хуёвое надела… — постаралась скрыть истину Ольга. Бельё её, «хуёвое», было чуть ли не единственное — мама работала на низкооплачиваемой должности на разоряющемся предприятии.

— Да в темноте кто тебя разглядывать будет. Хоть женщиной станешь…, всё целкой выглядишь. — Клава дружила с Ольгой только для поднятия своего престижа. Ровесники сторонились Клавы, являющейся дочерью проститутки. Простодушная Ольга водила дружбу с Клавой ещё с детсадовских лет и что там думают одноклассники о матери Клавы ей было наплевать. К тому же иногда, Клава отдавала ей свои вещи, таким образом спасая её от полнейшего разорения.

Девушки вернулись, «попудрив носик», Ольга повеселела, выпила до дна вино. Попросила ещё, но опытные парни поняли, что иметь пьяную бабу хуже нету. Заказали ей лёгкий коктейль. До закрытия кафе отплясывали девушки — было чему радоваться — Клава довольная подарком судьбы, Ольга благодарная Клаве.

Девушки омыли тела, завернулись в простыни, выданные парнями. Парни тоже по очереди смыли пот и запах дыма из кафешки.

— Братан, ты на маминой кровати, я на своей. Гондоны есть…? Клава прикупила? Оптимистка!!! У меня тоже запас есть. С усиками. Дать?

— Да она и с голыми презиками кончает непрестанно. Вот тебе лучше Ольгу распечатать без гондона, и окропить спинку.

— Да, Ольга не Ритка. Но сегодня, бля, не лезь со своими предложениями, хочу всё сам… Клав, ну где вы там?

— Да мандражирует она. Есть порно какое-нибудь?

— Щас. — Женя распаковал ноутбук, нашёл файл дефлорации Марго.

— Девчат, это мы распечатываем племянницу Дарьи. Ей на момент съёмки девятнадцатый пошёл.

— Я только Юрика и тебя узнаю.

— Вот эта моя жена Алиса, это жена Жени, Настя.

— Это ваши жёны? Вы пиздите! — громко заматерилась Ольга.

— Голоса то послушай, как мы друг друга называем. Во, глядите, как она сейчас сядет резко. Всё! Плевы нет!

— Кла-а-ав? Не пиздят?

— А оно им надо? А давай и твой обряд заснимем? Будешь потом вспоминать как с целкой рассталась.

— Вот видишь братан. Видимо у тебя судьба такая быть одним из главных героев обряда… Итак, Оля, за тобой слово. Я, кстати, аппаратуру взял, уральские красоты заснять.

— А то что у меня лобок не бритый, не помешает?

Женя в душЕ молил Ольгу отказаться от съёмок, но этот вопрос девушки разрушил все надежды.

— Так мы и обряд подготовки к обряду заснимем. Жека, где там я видел станок… Пока не ебальный, бритвенный. Клава, ты уже принимала участие в бритье, готовь пациентку… А я фотоаппарат настрою.

Клава первая оголилась, постелила свою простыню на диван, с одного бока которого настроили освещение.

— Я готов. Оля! К хуям покрывало, ложись. Да не ссы ты. Мы с Женей столько голых баб видели, что ещё на одну внимание не обращаем.

— Это точно, Оль, я сама видела, как Юрка голым гулял среди голых женщин. Я и сама оголилась перед ним в первый вечер. Ага, вот так лежи…, Юр, снимаешь?

— Свету мало, но пойдёт. Ты старайся не перекрывать обзор… Оля, выше попку подними… Брат! Ты видишь сикель какой…? Больше чем у Ольги переводчицы. А ты, Клав, помнишь, как кончала… Да на берегу.

— Это я о тебе мечтала. Улька сначала по твоему лобку бритвой, а потом мой. А ты мамочку чпокал. Иззавидовалась вся.

— А щас, течёшь?

— А то! Давайте прервёмся. Я натурально кончаю опять. Пойдём, Юр!

— Слабо подружке показать прелесть ебли?

Клава упала на пол, подняла ноги, заткнула рот простынёй. — Юра применил «Пике». А Ольга сползла на пол и подсматривала как елда таранит щёлку подружки, натирала свои губки пальчиками, всё глубже погружая их в щель. Женя спокойно относился к половому акту брата, лишь изредка чесал яйца. Юра вынул пульсирующий член, показал Ольге как презерватив наполняется спермой. Двадцать минут ушло на то чтобы руки у Клавы успокоились, и она могла докончить стрижку.

— После Ольги, я тоже лишусь целки в жопе. И также хочу, чтобы вы засняли это для меня.

— Ты упала! ДА? — вскричала Ольга. — В жопу ебут пидоров.

— Мужчин-пидоров. А женщин пидорасок не бывает. Так что Оля, хочешь ты или нет, но и тебя сегодня в жопу отъебут. Я права, парни?

— Лосева, ты… Ты…

— Поражаю тебя?! Я сама от себя в восторге. Ничего подруга, один раз потерпеть, потом такая жизнь начнётся. Соснула одному — платьице, другому — шубка. В жопу дала, и уже пешочком не ходишь, на бибике сама рулишь.

— Ох ты! Где же ты этому научилась? — спросил Евгений.

— У маман, проститутки. А мою целку бережёт, ещё не знает ни о чём. Правда, чего хаять то её. Она не только для себя… и нас вырастила, обеспечила. Твоя то, Оль, мама честная…

— Но дурная…, за так ебётся. Э-эх! Уговорила, блядь! Стану я такой как твоя маман.

— Не так всё быстро. Ещё лет пять на морозе пизду поморозишь. Грязные хуи дальнобойщикам оближешь, пиздюлей от клиентов, конкурентш, и сутенёров получишь, в больнице после десятка абортов полежишь. Тогда возможно и поднимешь детей. — Юра рассказывал о «прелестях» жизни проститутки, стараясь унять Ольгу, и в тоже время не отбить у неё желание продолжить оргию. — Ты согласна, дочь моя…? Нет? Тогда марш отсюда на кухню. Учись готовить борщи, каши разнообразные, а мы тут твоей подружке протопчем путь к благу. Она станет прелестной шлюхой, у неё появятся богатые любовники, которые будут ублажать Клаву во все дырочки, одну из которых мы с Жекой распечатаем. Так ведь, Клава, ты станешь элитной проституткой…? А ты, Оля, будешь убирать в её богатом доме, сосать хуи садовнику и сантехнику и всё за так, только для того чтобы самой удовлетвориться. Проститутка или домработница?

— Да! Решено…! Капельку спиртного дайте для спокойствия.

— Это я мигом. — Юра пошёл на кухню, вылил в рюмку сперму из презерватива. Просто ради хохмы. Сверху долил водки. — Держи. Там внизу яичный белок. Новейший коктейль «Раздери моё очко». Залпом выпей.

Оля уже видимо водочку пила. Слегка поморщилась. (Как она оставалась целкой до этих лет, она расскажет после дефлорации. Видимо фатум берёг её плеву как подарок Евгению.) Дальнейшая судьба Оли вырисовывалась явно. И окончиться она может в придорожной канаве. Тридцатилетняя проститутка будет сжимать в руке три тысячи рублей, к тому времени, под влиянием инфляции совсем скромную сумму, на которую можно будет купить три булки хлева или пол-литра бодяжной водки, постепенно замерзать, ощущая, как холод проникает в разорванную вагину, как мороз сковывает её беззубый рот....

Клава же уже жившая на порядок лучше одноклассницы, имея более изворотливый ум, перейдя в высшую лигу VIP-проституток, выйдет замуж за богатого, обязательно пожилого мужчину, пожалевшего её на «тяжёлом» поприще. Родит «от него» пару детишек, станет руководительницей какого-нибудь благотворительного фонда.

Но парни ещё не были оракулами, они желали веселья, секса с молодыми девушками....

Поцелуи «молодожёнов» — на голове «невесты» фата из куска простыни, «жених» полностью обнажён, только на головке пениса красный бант, как символ непорочности «невесты». Поцелуи в уста сменяются поцелуями в гениталии. Девушка впервые сосёт, она скромничает.   Парень страстно вылизывает влагалище. Девушка лежит на ложе. Приподнимает попку, маня пальчиком «суженного». Раскрыв щель показывает плеву. Розовая плёнка испещрена мелкими дырочками. Мужчина ложится рядом с девушкой. Поднимает ствол к зениту, помогает девушке не упасть, так как та находится на корточках и плохо балансирует. Она приседает над членом, позволяя мужчине омочить пенис соками вагины. Несколько раз надеваясь на ствол, протяжно стонет и на одном из них опадает окончательно. Далее следует продолжительный коитус и семяизвержение на ляжку женщины.

— А для себя я придумала такой сценарий — меня догоняют и насилуют, сначала в вагину, а затем уже в попу. Мне поначалу боязно, я отбиваюсь, но поняв, что лучше получать удовольствие, превращаюсь в послушную девочку, выполняю все пожелания насильника.

Юра-насильник гоняется по комнате за белой принцессой. Догоняет её, рвёт одежду, насилует жертву. Клава переигрывает, сразу улыбается и подставляет попку под смазку. Хотя Юра уже подозревает что она в эту дырочку уже не девственница, но доказать не может и дерёт Клаву как оплаченную проститутку.

— Из четырёх дыр одна осталась не тронутой. — говорит самый развращённый. — Как, Оленька, не страшно уже?

— Ради машинки я готова на всё.   Купишь?

— С хуя ли? И платьице, и шубку. Да? Не настолько я богат… Привыкни сначала… Мамочка твоя говоришь за так даёт?

— Оль, расскажи. Ты же намекала. — просит подружка.

— Ой, да ты будто не знаешь мою родительницу. Кароче… Нет, бы намекнуть ёбарю, что ремонтик в туалете нужно сделать, трубы там поменять, кафель обновить. Бухнёт с ним, бля, потом лежит под ним, как бревно. А тот мудак ещё три года назад начал меня спаивать. Мамочка сука только в тубзик, поссать или похезать, так это чмо мне мамину рюмочку, давай мол, Олечка, выпей со мной за компанию. На (ВНИМАНИЕ на речь персонажа!), блудешафт предложил выпить. Выпили. Он целует меня, по ляжке рукой ведёт. Мама вдруг в туалете ка-а-а-ак пёрнет. Я испугалась, вилку на пол уронила. Затрусила и убежала. Бля, и хочется уже… Я уже обдумываю как заставить мужика сделать ремонт в облезлой ванне… планы другие готовлю… Кароче, значит проходит так где-то год или меньше, бля, онологичная история. Только мамка бля, уже в салате мордой, значится. Чмо говорит: «Сними трусы. Дай занюхаю. «Вышла в спальную, сняла. Думаю, надеть другие… или… Кароче… надела свежие. Опять на блудешафт тяпнули. Он сначала трусы мои понюхал. И видимо ему в нос что-то попало. И-и-и как, сука, начал чихать, бля. Разов двадцать чихнул, бля. Мама проснулась, мои трусы выхватила у него, морду свою протёрла. А у нас с ней практически один размер. Она на них зырит. На меня. На него, на меня. Думаю, пиздец — догадалась… Кароче! Говорит мужику, пошли мол, поговорим. Зашли в зал. Ты же знаешь, Клаш, нашу квартиру. Она с ебарями в зале всегда спит. Кароче… Или забыли про меня, или чо. Смотрю ебутся. Я наблюдаю как под одеялом жопа его подскакивает… Да так и уснули. Он на мамке. Думаю, себе — разбудить может ёбаря… Кароче… Подрочила себе… Ну вы поняли… Третий раз, кароче, уже двое мужиков сидели у нас, когда я домой пришла. Мамка уже полураздета. Халат не застёгнут. Встала, сука-блядь, будто мне покушать наложить, а сама, бля, на ногах еле держится. Накладывает мне бурды, какой-то. Гляжу из манды у неё затычка — как у меня сейчас. Кароче… Мужики сразу на меня переключились. Чистую рюмку выставили, говорят мол премию обмываем. Сядь и ты с нами. Мама выпила и начала в тарелку морду опускать. Один хахаль увёл её на диван… Тот, сука чмо, с которым я уже пила на блудешафт, опять про трусы, про поцелуй. Сняла прямо на кухне. Второй заявляется, штаны поправляет. Видимо, блядь, хотел маму отхуярить, но пьяная она как тряпка. Второй тоже занюхивает трусами. Кароче я уже готова хоть с кем-нибудь из них…

— Не томи! Почему не сломали? — вскрикивает Клава.

— Падлы такие, бля, пидоры дранные. Алкашня хуева, подрались из-за меня. До поножовщины дошло. Благо не порезали. Я убежала. Кароче… Потом в инспекцию по делам несовершеннолетних попала. Мамашу припугнули. Больше пьянок не было, ёбари сами перестали ходить.

— А одногодки, почему не пожелали?

— Ага!! Им богатенькие нужны, типа Клавки. Я-то всё время в одной одежде, сука! Нахуя, она блядь, меня, сука, родила, если не могла обеспечить как другие, бля? Надоело прибедняться, охота одеться по-человечески, пройтись по клубам. — в словах девушки появился гнев.

— Мама, наверное, твоя такая же безотцовщина?

— Да. А вы как догадались? Только бабка замужем была… недолго. Хощ алеманты получала, а моя, сука, бля, даже не знает кто мой родитель, бля. Я, бля, такой не буду. Дойдёт дело до родов, бля, уже замужем буду.

— А может ты сама виновата. Плохо учишься, мало читаешь. Клава, ты заметила какие слова она говорила с кучей ошибок?

— Блудешафт?

— Молодец. Могла бы подсказать подружке как надо говорить?

— Брудершафт!

— А я считала, что это относится к блуду. Вот ебанашка я, бля! Всё! Стану лучше учиться. Буду правильно говорить, блядь.

— Ещё расслышала, Клав?

— Больше нет.

— Алеманты…

— Что это такое я не знаю?

— Алименты с одного из родителей.

— А-а-а-а.

— Онологично — это говор местный что ли?

— Видимо подружка хотела сказать аналогично. — это слово Клаве было знакомо.

— Значит обе хотите стать проститутками? — Евгений хотел узнать чего именно добиваются эти девушки. — Может быть какую-нибудь специальность… Даже медсестрой, умеющей ставить капельницы. Или швеи сейчас так же востребованы. Чего бы вам хотелось кроме проституции? Клав?

— Модельером, дизайнером помещений. Тогда бы я была довольна.

— Но что тебе сейчас мешает? Финансово ты обеспеченнее Оли.

— Ничего не мешает. Возможно и буду учиться.

— А ты, Оля?

— Я раньше мечтала стать чертёжницей, как тётя Галя, соседка наша. А потом она начала жаловаться, что ноги болят стоять целый день… Теперь не знаю… Проституткой легче…

— Клава, а замуж ты хочешь выйти? Возможно мамочка твоя уже какие-то планы имеет в отношении тебя?

— Но только за богатого. Если с Алисой разведёшься, возьмёшь?

— Нет. Ты не верная жена будешь!

— Будто ты верен…

— А речь пока о тебе. Я тебя не звал, ты первая ко мне ломанулась, забыв про Лёху. Где он кстати? Наверное, ждёт тебя?

— Расстались мы… Из-за тебя, между прочим.

— Ага! Из-за меня, оказывается. А не ты ли клялась ему в любви, а похотливо текла по мне? У Оли даже не буду спрашивать хочет ли она замуж. Как и Клава только за богатого. Чтобы сразу нажираться красной икрой и тирамисУ, через год выглядеть жирными свиньями. Так ведь, Оля?

— А что в том хуёвого если хочется за богатого. Сами тоже, наверное, мечтаете о богатенькой старушке, чтобы она быстрее кони двинула.

— Мы с супругой закончили юридический институт, работаем по шесть дней в неделю. И оба, между прочим, воспитаны только матерями. И так же без алиментов.

— А вот Клава на днях отсосёт преподу… Так ведь, блядь? — вернулся Юра к прежней теме.

— Ну натурально. Скажите мне, какой мужчина станет говорить с девушкой о принципах взаимодействия частиц в плазме?

— И даже о взаимодействии мужских сперматозоидов с женской яйцеклеткой вряд ли заговорит. И ты, Оля, соснёшь у учителя…, хотя бы за троечку. У тебя ведь опыта нет на четвёрку отлизать.

— И чо делать?

— Выбери первый путь — стань кухаркой в доме Клавы. Глядишь и муженёк её тебя время от времени, так сказать от скуки в рот выебет. Клава, позволишь мужу кончать подружке в горло?

— Бля! Парни, я вас не пойму. То вы провоцируете нас стать проститутками, то показываете тёмную сторону такой жизни. Мамка моя стала, и я буду.

— Мама твоя сильная женщина — пробилась. А сколько её соратниц сейчас живы-здоровы? Возможно она одна из сотни или даже тысячи пробилась к деньгам. А вот такой поганенький цветочек как Оля, станет в лучшем случае твоей пиздолизкой. А в худшем — хуесоской на трассе. Оля, ты стоишь на распутье. Хочешь, как мама твоя, по залёту родить девочку? Так же отдаваться за стакан водяры? Или продолжить обучение, не ленясь и стараясь, просиживать сутки в библиотеке. Там повстречать молодого преподавателя, выйти за него, родить парочку карапузиков. Ведь таких семей, живущих в меру своих возможностей, умеряющих свои желания, большинство! Это долго, это трудно, но твои дети уже не будут смотреть как тебя пьяную и голую пытается удовлетворить, в кавычках, алкаш, ведь на деле будешь обычным спермоприёмником. И потом дочь твоя не будет лежать перед незнакомыми парнями в ожидании анального соития. Столько путей в жизни…, но они все идут через трудности и испытания. — Евгений был в ударе. Он практически уговорил Ольгу выбрать скучный путь домохозяйки. — Хочешь уже после нового года, нарядиться как подобает, встать на трассу…? Дождаться своего первого клиента, поласкать его, подставить все дыры…? А он окажется сволочью, порвёт твои модные колготки, кончит тебе в пизду и выкинет из машины, не заплатив ни хера. А ты будешь стоять вдали от города, мёрзнуть, материть козлов, проезжающих мимо, думать, что со следующего ты возьмёшь двойную таксу предоплатой. А мороз пробирается под одежду. Ты уже не козлишь никого, думаешь лишь бы остановился, пустил погреться в тёплую кабину. Уже согласна без предоплаты, за меньшую сумму сделать всё, что водила пожелает. Бёдра до того окоченели, что кажутся ледяными. Ты согласна даже доплатить козлам последними деньгами… И вот он, король дорОг, на крутом американском тягаче, с большим спальником, проехавший пять сотен кэмэ без остановки. У него мудья запрели, от них не воняет — они смердят. А ты для согрева сразу горячую залупу за щеку, тебе так заебись, что прощаешь всех козлов. Не насытившись его спермой, которая действительно богата протеином, облизываешь грязный пот промежности. На его вопрос: «Сколько тебе заплатить доченька?», ты отвечаешь: «Довезите до города, дяденька». Бредёшь домой и молишь бога, чтобы обошлось без беременности. А дома мама. Опять бухая, опять ёбарь её предлагает тебе выпить за премию. И наконец то тебя ебут. Тепло тебя согревает, ты засыпаешь с полной пиздой спермы от алкоголика. Ты беременеешь. Решаешь рожать. Рожаешь. Всё заебись, материнский капитал можно пустить на новую одежду для трассы. Одно только, но. Дитя олиголфрен требует кушать, а у тебя молока нет, потому что сиськи ты тоже отморозила.

Мягкий голос Евгения заворожил даже Юру, они слушают не перебивая. Женя выпил сок, промачивая горло.

— А можешь начать не зимой, а в тёплое время года. — продолжил Юрий. — Найти сутенёра, с которым, правда, придётся делиться насосанным добром, но он будет тебя защищать, подгонять богатеньких клиентов.

— А без суте…, сутунора… Блядь! Как правильно…? Да, без сутенёра никак?

— Можно. Можно сообща с Клавой устраивать вечеринки, помаленьку заманивать парней богатеньких. Приучить их оплачивать выпивку-закуску, приносить подарки и так далее. Они в конце концов полюбят вас, молодых девушек. Полюбят в смысле ебать, а не в смысле замуж и тому подобное. Клаву то они точно захотят ещё пару раз как минимум, она ведь девушка начитанная, грамотная. Сможет поддержать беседу парней при подзарядках. А ты, Оля, будешь глупо лыбиться, дакать, неткать. И Клава скажет: «Иди-ка ты, подруженька, нахуй. Я парней завлекаю, они меня одаривают, а ты всего лишь подлизываешь спущёнку после них». Скажешь, Клава…? Во! Видишь? Она плечиками пожимает, уже понимает, что к чему. И ты куда идёшь…? Правильно, Клава, она идёт к сутенёру, а время пролетает как птица. Всё опять упирается в образованность. Оля, ты пойми, стать богатой, отработав пиздой на трассе — сказки. Завтра же иди в читальный зал, читай романы о любви, запоминай как пишутся слова, найди тему, которая тебе будет близка, отточи произношение. За это время, ОНО, проведение, подготовит для тебя пусть ботаника, пусть очкарика, но он будет любить тебя. Приносить зарплату. И тэдэ, и тэпэ. Иди, милая девушка домой. Оставь очко ботанику в подарок. Умоляю, Оленька, надень рванные одежды и к маме под бочок…

— НЕТ! — громко сказала Оля, ошибка Юрика: «Надень рванные одежды» разбудила заворожённую девушку. — Я ХОЧУ БЫТЬ ПРОСТИТУТКОЙ! Блядью, пиздолизкой, хуесоской. И не ты, Женечка, не ты, Юрик и не ты, Клава, не переубедите меня. Я пиздой весь мир завоюю. И буду с Клавкой жить по соседству. Рожу от богатого парня детей, обучу их правильно жить. А сейчас продолжим. Не для того я три года не могла начать сношаться, чтобы сейчас терять минуты.

— Видишь, Жека, как судьба к тебе благоволит. Три года целку берегла для тебя. Иди, будущая труженица трассы, посри, подмойся. Щас мы заснимем и второй процесс.

— Давай, подруга, не дрейфь. Как говорится пять минут позора, но зато на «Запорожце», а не в трамвае. Женя, подойди сюда… Сейчас я помолюсь за здравие твоего органа. Правильно мамочка молилась, Юр…? Юрик, миленький, только потише. Ещё не адоптировалась попа.

— Давай, соска, меньше пизди. Сейчас Ольга выйдет, а струмент не готов. — Юра больно шлёпнул Клаву по ягодице. Помпа заработала на полную мощь. К моменту, когда ещё одна блядь вышла из туалета, она уже подготовила орган к битве.

От худенькой задницы несло освежителем воздуха, совсем не радуя парня. Бесцеремонно взломав поддувало, Евгений брызнул спермы — количество её подходило к истощению. Юра, издеваясь над девушками заставил высасывать остатки спермы из уретры. Бабы противились, мол надо бы сначала помыть от говна. Но ухваченные за волосы, вскрикнули и выполнили пожелания парней.

— Юр, ты чего так с ними. — Женя так же омывал пенис в ванной.

— Может отобью охоту стать проститутками. Мы ведь ещё можно сказать ласково с ними обращаемся.

— А ты откуда знаешь, как другие обращаются?

— Вера рассказывала. Пойдём уже спать.

Но их ждал сюрприз. Девушки лесбиянили, дразнили парней видами раскрытых щелей. Из манды Оли текла смесь слизи с кровью, а Клава вылизывала этот сок. Специально измазав подбородок и щёки такой краской, подставляла их для поцелуя Ольгой.

Парни призвали свой НЗ на помощь. Долго и беспощадно, меняя партнёрш и позы, драли шлюшек.

— И у меня на сегодня последнее пожелание. Отъебите меня как сучку. Всей сворой. И ты, Оля, еби меня чем можешь. — Клава опьянела от рюмки водки и непрекращающихся оргазмов. Она уже не ощущала их, считая реакцией организма на боль. А мышцы, уставшие от спазмов, отказывались сокращаться.

— Не. Я не смогу тебя ебать, руки-ноги не шевелятся. Мальчики, отнесите меня в ванную и утопите. Так всё заебись дальше жить не хочется.

— Да и мы тоже ухайдакались с вами сучками. До вечера у меня не встанет. У тебя как, Юра?

— Иди ты, блядь, сама топись. Я тоже устал.

Через пять часов их разбудил звонок от Насти.

— Ершов. Когда планируете выезжать?

— Насть, ты как? Как самочувствие? — Женя призвал к тишине начавших ворочаться подруг. — Завтра планируем. Тут одно дело намечается. Вот как раз идём на беседу с клиентами… Ой, всё, я не могу говорить.

— Щас ещё Алиса позвонит… Я же сказал… Да, родная, у нас всё ок. Извини, рубин мой, я потом перезвоню.

— Сучки! Вы живы?

— Бля, Клавка, я вроде обосралась.

— Я тоже. Но это только кажется. Мы же ночером хезали перед еблей. — Клава встала с пола, где они четверо уснули. — Ох, ёб мою мать. Лосева, сука, ты на смерть похожа… - взглянув на своё отражение в зеркале, сказала сама себе Клава. - Мальчики, я в душ. С торчащими хуями не входить.

— А мы пока вот эту шалаву оприходуем. Ну как, начинающая ви-ай-пи блядь, поможешь своим мальчишкам?

— Бля, пацаны, всё болит, нахуй. Может по рукоблудите мне на лицо…? Ладно, давайте пососу.

— Вот, вот! Это первое что должна усвоить проститутка. Как отлизывать грязные хуи. Давай вафлёрша, начни с брата.

Когда Клава через двадцать минут вышла освежевшая, парни скучали. Оля старалась-старалась, но выдоить парней не смогла.

— Беги мойся. Вот вышла отличная сучка… Иди ты на её место.

— Жень, сначала ты. А напоследок мой любимчик Юра… А куда хочешь… Оба разом…? Да без проблем… Я пока купалась решила — точно отсосу преподу, пусть мне полугодичные оценки выставит. Нахуя мне учить квантовую физику, если я о моде и искусстве люблю поговорить.

— Мы между прочим тебя в обе дырки ебём,   а ты светскую беседу ведёшь.

— Точно элитная блядь будет. Да, Юр?

— Да это её колбасит от ночной ебли. К вечеру начнёт ножками сучить, скрывая боль в очке и пизде. Бля, Жека! Ты кончаешь? Я тогда тоже в очко спущу, противно в гондоне трахаться.

Клава встала с пола, подняла свои трусы и пошла опять в ванную. Сучки появились только через двадцать минут, блядский взгляд говорил, что они ещё испытали розовый секс.

— Кто мне засос поставил? — Клава только перед зеркалом заметила явную улику на шее. — Зыкина! Если моя маман заметит — скажем, что мы сосались.

— А если целку проверять будут?

— Е-е-е-биться, сердце перестало… Тогда скажем что друг дружке порвали… У меня имеется вибратор.

— Ну, шалавы, прощайте.

— А что так грубо то?

— С проститутками так и говорят. Привыкай, Оленька.

— Так за услуги рассчитывайся. Сколько там за ночь, Клаш…?

— Вот твоя первая зарплата. Купи себе бельё посвежее. — Юра отчитывает каждой по трёшке.

— Я вообще-то элитная проститутка, такса в два раза больше. — Клава проверяет любовника на слабо.

— А я непорочная до этого была. Тройная такса.

— Они правы, брат, придётся рассчитаться. — Юра доплачивает. — Видео я вам на почту скину. — он садит девушек в такси. — Хер вам, а не видео. Спалитесь ещё и нас за собой потянете.

— Марья Петровна. Здравствуйте. Я адвокат ЗАО «Андроген» Ершов Евгений Иванович. Этим летом, ваша дочь Клава отдыхала в нашем пансионате… Нет, нет. Дайте договорить. С ней всё хорошо. Мы совсем по другому вопросу. Мы узнали о проблемах ваших сыновей. Вы можете вкратце объяснить причину недугов мужчин… Дело в том, что наша фирма оказывает услуги по оплодотворению жён бизнесменов. Всё чисто натурально, естественным способом. Три коитуса и если у ваших невесток нет патологий, то гарантия оплодотворения максимальная. Из одиннадцати заказчиков ещё никто не выразил нареканий.

— Закончил…? Ну, так пиздуйте отсюда! Аферисты, блядь. Не то щас сыновей позову, сами родите. И не через девять месяцев, а через час.

— Мы предусмотрели ваши недоверия. Вот поговорите с уважаемым человеком. — Юра уже пошептался с чиновником из краевой администрации, тот нашёл выход на Лосеву.

— Алло, Мальвинушка, привет… Узнала…? Конечно, мой бас и не узнать. Поверь этим парням. Я их проверил.

— А тебя же вроде с той должности турнули…? Ну, да. Ну, да. Кадры везде нужны. Ладно выслушаю их, но не знаю, как воспримут сыновья… Ага. Давай. Будешь в наших краях — заезжай, соскучилась я.

— Итак, Евгений и Юрий. Теперь поподробней. Кто ебёт, сколько стОит?

— Оплодотворяет Юрий. Я лишь адвокат. Сто тысяч евро за одну женщину. Если оплодотворение не наступает, то возврат девяносто тысяч.

— Блядь, заебись устроились. В любом случае вы при наваре. И яйца опорожнили и десятку евро отхапали.

— Но в случае удачного исхода, вы можете получить сразу по пять, тире семь младенцев от одной снохи. Я уполномочен назвать скидку в пять процентов с каждого оплодотворения.

— Вот вы пиздеть научились. По заказу — или тройню, или семерых? А слабо в долг сделать прямо здесь. Если как ты говоришь забеременеет заказанным количеством, то ещё двадцатку сверху положу.

— Гарантию, что в вашей местности всё произойдёт как положено, дать не можем. Нужно посещение женщинами нашего посёлка. Как, кстати, Клава? Не нервничает?

— Рассудительная стала, прилежно учится. Удивила меня этим поступком. Значит вы там и психику лечите и баб ебёте?

— Оплодотворяем. Это слово будет в договоре. Ебать то можно и без оплодотворения. И поверьте, нам своих жён по горло хватает. Они такие любвеобильные там.

— Окей, пацаны. Я поговорю с сыновьями. Сергей дорогу знает, с вами знаком, так что… Ну-ка, Юра, покажи причандал… Надрочи… Да, знатный прибор. Я зафиксирую для снох.

— Дай линейку для масштаба… Ты, мать, крутая. Знаешь, как к мужчинам подойти.

— Намекаешь на вафлю…? Жень, ты может посидишь в той комнате. В баре там возьми чо найдёшь… Давно я такого инструмента в руках не держала. Эх, где моя молодость? Давай, сынок, выеби меня рачком.

Пизда у мамы Клавы была уже суховатая, сказывался климакс, экология. И Клаву то она родила по этой причине — врачи советовали, обещали восстановления организма, но даже это не спасло труженицу поначалу трассы, а затем интим-салона.

Но крем с пирожного, стоящего под стеклянным колпаком, подошёл для смазки. Юра драл пожилую проститутку долго и беспощадно. Сказывался дефицит спермы, обусловленный оргиями с дочкой проститутки и её подружкой. Парень вспомнил какая щель у девушки, какое очко. Не спрашивая разрешения вогнал дубьё бабе в анус. Она будто и не почувствовала, всё так же напряжённо дышала. Видимо опять сказывался климакс. Она не могла кончить, не могла почувствовать прелесть соития.

— Давай пососу, видно, что ты сегодня кого-то хорошенько выеб. Не Женьку…? А то знаю я вас молодых.

— Маша, клянусь — если ни одна баба больше мне не даст, всё равно к пидору не подойду… — выполняя оральные ублажения, Мария добавила к уже знакомым виртуозным исполнениям каприза Паганини на уздечке, тремоло на кокушках и блюз на саксофоне-стволе. — А вот минетчица ты заебательская. Поставлю тебя на первое место в своём списке.

— А кто до этого на первом был?

— Подружка. Бывшая твоя коллега. И тёща на втором… А-а-а-а, сука, кончаю наконец…, последние сперматозоиды высосала. На сегодня…

— А ты откуда знаешь о моём прошлом?

— Так город ваш маленький. Один то сказал, другой то видел… Да, ладно, я вашу сестру понимаю. Кто чем может зарабатывает. Я вот тоже не комбайнёр.

— Ты мне определённо нравишься. А вы чо специально ко мне приехали?

— Нет, попутно. Клаве твоей вот гостинец от Айгуль передать нужно. Можно с ней пообщаться то?

— Хуй на пятаки порублю. Понял за что? Только гостинец и привет. Всё! Щас сама позову её сюда, чтобы при мне всё было… Клава, ты где…? Ах да, школа же. Когда сможешь освободиться…? Тут тебе привет от Айгуль привезли… Парень молодой. Нет, не Олег… Ага, угадала наконец. Приезжай сразу.

Клава в это время лечила анус. Эйфория прошла. Её сменил дискомфорт. Интернет подсказал как блокировать боль. Лекарства нашлись в аптечке дома. Свечи с анальгезирующими свойствами. По свечке в каждую дырку. Прикрыла тампонами, выпила обезболивающие таблетки. Через час она, глупо улыбаясь, вошла в кабинет мамы.

— Клава, вот Айгуль тебе носки связала. Сама лично. Она теперь пузатенькая, только и вяжет.

— А остальные женщины?

— С ними всё нормально.

— Передавай им всем привет. Мама, а что можно подарить Айгуль? Она такая хорошая женщина, такая же ласковая как ты.

— Самоцветы…, поделки из них. Юра, вы, когда выезжаете…? До утра мы с дочей что-нибудь придумаем. Пока, Юра.

Вечером Клава с мамой привезли изделий местных ремесленников. Клава при маме чмокнула Юру. О дальнейшей судьбе девушки Юра ничего не знал.

Не знал он того, что Мария заподозрила дочь в связях с Юрой, увидев засос на шее. Клава, придерживаясь легенды с подружкой, рассказала о своей розовой любви. Мария тут же позвонила Олиной маме. Через два часа Оля сидела на входе в кабинет гинеколога. Врач подтвердила, что на стенках влагалища есть незажившие раны бывшей некогда плевой.

Клава отдала весь заработок, полученный от Юры, чтобы подкупить женщину. Та сказала Марье, что раны во влагалище тоже свежие, сутки-двое назад появившиеся в девственном влагалище Клавы.

— Дура, ты дура, дочка. Я ведь о другом для тебя мечтала… — причитала мама. — Хотела выдать тебя за сына мэра. Не могла потерпеть? Пальцем порвали?

— Я игрушку прикупила…

— А я на Юрку грешила… Ладно. Придётся раскошелиться и залатать письку твою.

— Ма, ну не здесь же. Может в Ебург или в Москву?

— Конечно, не здесь. Да ты опять можешь не выдержать… По себе знаю… Так к бракосочетанию подгадаем. Ебись уже… Только не разорви пизду окончательно.

— В попу?

— Вот сразу надо было туда, а не целку рвать. Дура!

— Не дура. И не за сына мэра замуж пойду, а за самого… Разведётся как миленький. Мы ведь компроматик на него сварганим… А затем он сыночка лишит наследства из-за домогания его молоденькой жены, то бишь меня. И глядишь к двадцати пятилетию я стану вдовой с нехилым состоянием. Как тебе мой план?

— Надо будет Сергею сказать, чтобы он о его активах всё разузнал. Брешут или нет, но домик на Рублёвке у мэра есть. Ты похлеще меня, блядью будешь. — сквернословить с дочерью Мария начала после сильной ссоры с ней в четырнадцать лет. Клава тогда так же ругала мать, как заправская проститутка, собирала матерные слова в практически стихотворные формы. — Страшно самой…

— Ма, ну ты же меня вырастила, выкормила теми деньгами, которые в салоне заработала… Ой, ма, я ведь не тупая, знаю, чем ты промышляла… Уже не сужу… Не падла я, чтобы добро забывать. Как ты, кстати, Сергея родила?

— По любви, доченька…, по любви. К козлине одному… Хорошо хоть бабушка Зоя, отговорила аборт сделать. Времена тогда ещё спокойные были, родители помогли вырастить его. А затем… пиздец настал. Заводы закрываются, стариков за ограду. И пошла я… пошла. Сразу же залетела… Не согрешила, не скинула Витю. До родов сосала… Есть то не хватало… Так сразу и глотала… Да, доченька… Можно сказать, на одной сперме выносила Витьку. Его тоже к бабушке… Она кричит чтобы я трубы перевязала, понимая, что если не мои заработки, то вообще пропадём. Гондоны тогда китайские заполонили рынок… Вот из-за ёбанных китайцев Никитка появился. Но я уже в салоне работала… В тепле…, клиенты подкармливали. Деньжат стали больше отстёгивать. Времена получше пошли… Салон ко мне перешёл… Так сказать, по наследству. Уже сама выбирала любовников побогаче, вытворяла такое что они каждую неделю приносили столько, сколько я до этого год насасывала.

— А я?

— Тебя не думала даже рожать. Но чувствую во влагалище влаги не хватает, смазки не напасёшься. Пошла к врачу. Родить, говорит, тебе надо. Понимаю, что местные такие же больные, как и все горожане. Поехала на курорт. В Трускавец… Западная Украина. Присмотрела мужчину прелестного и умного… Гамаюн Сергей Тарасович… Нет, не знаю где он, что с ним. Он то не в курсе, я ему: «Кончай, бесплодная» мол. Чего ты заревела то?

— Мамочка, милая моя. Как тебе тяжело было… А я… стыдно даже. Поначалу брезговала тобой…, прости дуру.

— Все умные задним умом…

Клава прижалась к плечу матери, вспомнила Айгуль, её наказ любить маму, Лёшку. Теплота воспоминаний добавила сил в руки — девушка плотнее сжала плечо. Все наставления и пожелания казашки всплыли в сознании. Легко ли любить одного человека? Мама? Да, она достойна хотя бы уважения. Уважения перерастающего в любовь. Парня? Такого как Алексей? Да. В сущности, Лёха не плохой парень, справедлив, ласков, любящий её. Пошла она на фиг, эта проституция.

— Ма, а если бы не перестройка, ты бы пошла на трассу?

— Зачем? Работа была, обучение можно было закончить как днём, так и вечером. Студентам кормёжку бесплатную… Хотела на врача выучиться… Может и замуж вышла бы…, а и без мужика прожила бы…

— Мам, а может и мне пойти учиться…, ну эту проституцию…?

— Учиться нужно обязательно… Я ведь совсем другой жизни тебе желаю. А мужиков ублажать я тебя научу, сами домой репетиторами проситься будут.

— А мэр?

— Сначала учись…, а там время покажет… Может другие времена настанут. Может парнишку какого встретишь… Все пути перед тобой. И поверь моему опыту. Даже в салоне работать тяжко, это я тебе как тридцатилетняя проститутка говорю.

— Спасибо, мам. Буду на модельера учиться.

— Учись, родная, учись. А в салоне будет трудиться любовница твоя — Оленька. Пусть доход тебе приносит. Она ведь дура необразованная. Согласна?

— Может ей целку зашьём и продадим как девственницу?

— Модельер? Может сразу в мамки пойдёшь?

— Нет, ма, сама работай. А я престиж семьи буду поднимать. А то слухи нехорошие уже по области ходят.

Не знали парни и того, что, отрезвев, Ольга всерьёз задумалась о своём будущем. Он вспомнила как пренебрежительно Клава пожала плечами в ответ на размышления Юрки. Всё-таки некоторая гордость у девушки была. Вспомнила о презрительном взгляде парней и Клавки за «блудешафт». Подумала, что могла бы сама так же смеяться над необразованностью другого.

Дома царил… порядок, видимо мама вчера решила прибраться в квартире. Девушка разложила свои учебники и принадлежности. Перебрала старое нательное бельё. Всё что ещё годилось к носке — тёплые трусы, и пара лифчиков. Остальное штопанное-перештопанное.

Хорошо покупавшись, Ольга пошла в магазин, торгующий китайскими товарами. Хотелось конечно купить дорогое, красивое бельё, но экономить она уже привыкла. Купила ещё пару сопутствующих товаров, продуктов на пару суток, основная часть которых была всё тот же китайский ассортимент.

Дорога к дому проходила мимо библиотеки. Гипнотические указания парней, зайти в читальный зал, выбрать книгу, подействовали на её сознание. Зал был пуст. Библиотекарь, пожилая женщина спросила о её пожеланиях.

— Э-э-э…, Светлана Ивановна, — прочитав бейджик, обратилась девушка, — я впервые здесь. Из книг в руках держала только учебники. Хочу повысить свой… Как его…? Да, спасибо. Словарный запас. Научите выбирать книги.

— Как к вам обращаться…? Ольга, у вас какие предпочтения? Любовные романы? Фантастика, детектив?

— Считайте меня совсем не образованной. Можно сказать, второклашкой, только научившейся читать.

— Значит сложные произведения вам точно не подойдут. Нужно начать с лёгких рассказов.

— Только не из школьных заданий, пожалуйста.

— Я понимаю вас. Так сказать, чтобы не произошло отторжения. Книгу домой возьмёте?

— Хотелось бы в вашей тишине…

— Очень замечательно. Вот с этой книги моя дочь начала ознакомление с мировой литературой. Пальтишко, пакеты вот на вешалку… Садитесь у окна, чтобы падал свет с левой стороны… Приятного прочтения.

Девушка положила перед собой небольшую книгу.

— Джеральд Даррелл. Моя семья и другие звери. — шёпотом прочла титульный лист Ольга.

«Моя семья и ДРУГИЕ звери? Давай, Оленька догадайся о чём книга.— девушка на несколько минут задумалась. — Да, подруга, тебе не помешает образование!"

Шрифт текста был как раз её любимого размера — легко читаемый. На первых же страницах начали попадаться слова, значения которых Ольга не знала. Она решила отложить эту книгу «на потом» — увлекла присутствием персонажа Марго, примерно равной ей по возрасту. Девушка подошла к Светлане Ивановне.

— Тут есть слова, которые мне не понятны. Дайте что-нибудь полегче. Я эту обязательно прочту.

— Понравилась…? В других книгах тоже есть незнакомые слова. Вот возьмите два словаря… Тут в верху на каждой странице есть первые три буквы искомых слов. Допустим слово… плёс. Знакомо вам…? Открываем страницу с буквой П… Так вот слова на П. Теперь следующую букву Л… Ага, вот видите — плёс. Глубокий участок русла реки. Это словарь Ожегова. В ней найдёте русские слова. А вот другая. В ней иностранные слова, применяемые в русской речи. Поняли?

— Как просто. Спасибо.

— А вы знаете что значит «спасибо»?

Девушка задумалась над простым словом, часто звучащем от неё самой, от других людей.

— Точно сказать не могу. Вроде как — выражаю уважение.

— Да оно относится к словам благодарности. Образовано от слов Спаси Бог. То есть убереги от кары небесной того или иного человека кому выражаешь благодарность.

— Ух ты ж, как интересно. Спасибо.

Ольга опять присела за стол. Быстро нашла непонятные слова в словаре иностранных слов, так как в основном искомые слова были из иностранной лексики. Когда зазвонил телефон, она увидела, что до того увлеклась чтением, что не заметила, как прочла треть.

Отвлекла её Клавкина маман. Она хотела нагрубить, послать женщину в…, но вспомнила о своём местонахождении. Ответила спокойно, сказала о времени, когда доберётся до гинекологии.

— Светлана Ивановна, как мне отметить откуда мне продолжить чтение?

— Вот… Это внучка моя плетёт из фантиков. Завтра мы с десяти да двадцати работаем. До свидания, Оленька.

— По… До свидания, Светлана Ивановна.

Энергетика, полученная от прочтения части книги, сдержала её от проявления грубости в отношении Клавки, её сверкающей побрякушками мамаши. Девушка выполнила, что от неё требовалось.

Мама обрадовалась трём тысячам рублей, которые Ольга отдала ей, сказав, что помогала делать ремонт одной женщине. Следующие часы Ольга просидела в нетерпении свидания с… книгой. Вернее, не с самим бумажным параллелепипедом, а героями произведения. Что с ними случится далее, в какие истории попадёт Джеральд, его питомцы и конечно сестра Марго. Ольге, как девушке, были интересны попытки Марго завязать отношения с мужчинами.

Несмотря, что предыдущая ночь была бессонной, сегодня ей опять не спалось. «Пинок» полученный от парней, запустил в мозгу девушки деятельные процессы. Ольга поклялась себе, что ни за что не родит ребёнка, пока не будет уверена, что сможет обеспечить его всем необходимым.

«В моих силах свернуть с пути однообразия, которым прошли бабушка и мама. Я узнаю, как любить дитя…, мужа…, себя наконец! Хватит лениться, надеяться на чудо на белом коне! Его нет! Есть только Я! Я смогу создать счастливую семью!» — сама не зная, Ольга создала аффирмации, начавшие прям в эти минуты менять её.

Добросовестно пробыв в школе, сразу после неё побежала в читальный зал. Книга. Как волшебный напиток манила к себе. Вот они — прямые и ломанные линии на листе бумаги, складываясь в знаки, вливались в сознание. Оно хлебало эту магию, требовало быстрее пробегать по строке, перевернуть лист.

В некоторых местах, девушка приостанавливалась, перечитывая трудно восприимчивые фразы. Поняла, что если будет «проглатывать» содержимое, то просто-напросто не запомнит о чём речь. Незнакомые слова она повторяла про себя, пыталась понять их значение в контексте с предложением и только потом искала их в словарях.

В некоторых местах, где описывались курьёзные ситуации, Ольга прыскала в ладошку, оглядываясь, не помешала ли кому-нибудь.

— Оленька, милочка. Я советую вам опять остановиться. Это как оголодавшему страннику вреден обильный паёк. Дайте мозгу отдохнуть. Я правильно посоветовала вам с книгой?

— Это за… мечательная книга. — девушка даже себя не стала материть за первоначальное желание сквернословить. — Благодарю. Я что-нибудь должна буду?

— Да, девушка. Будете обязаны… прочитать ещё хотя бы пару-тройку произведений. У нас бюджетное финансирование.

— Горшок с геранью не помешает…? У нас ставить некуда.

На улице было ужасно холодно, но звучавшая из чьего-то окна песня «Прекрасное далёко…" согрела как прибор отопления.

«Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь. От чистого истока, в прекрасное далёко я начинаю путь!" — следующим заклинанием звучало в обновившемся сознании.

Через месяц посещений, девушка уже попивала чай с библиотекарем и мужчиной, неделю назад решившим перечитать «Женщина в песках» японского писателя Кобо Абэ. Он стремился понять, что хотел сказать автор таким произведением. Критиков он всегда игнорировал, считая их продвиженцами своих идей.

Узнав какие произведения прочла Ольга, выяснив какие её понравились, а какие нет, он отсоветовал прочесть «Женщину…»

Они уже читали книги сидя за одним столом, временами девушка спрашивала Сергея о непонятных ей идиомах. После закрытия библиотеки он провожал девушку до перекрёстка в сторону её дома.

Примерно через неделю после начала посещения библиотеки, Ольга опять застала маму в нетрезвом виде. «Чмо» начал намекать на секс.

— Извините, я всё не запомню, как вас зовут… Игорь. Так вот, Игорь. Секса со мной не дождётесь. С мамой…, с мамой возможно у вас ещё что-то будет. Возможно, потому что я подумаю стоИт ли пускать вас в квартиру… Не удивляйтесь — ведь отдыхаете вы здесь часто, считаете маму подругой, а отдачи от такой дружбы никакой.

— Выпивку я приношу…

— Игорь, на моей памяти вы уже девятый год здесь выпиваете, и, будем честными, не только выпиваете… Так почему бы чисто по-дружески не помочь маме доделать ремонт в ванной, который вы вместе в каким-то другом начинали? — предложения сами собой получались правильные с ударениями в нужных местах.

— А материал?

— Вы же видели какое поношенное бельё мы с мамой носим. Следовательно, вряд ли мы сможем профинансировать затраты. Я знаю, что некоторые новосёлы выкидывают практически новые плитки, трубы. А вы, как мне известно, трудитесь именно в этой сфере. Нам не надо крутой… Согласны даже на старую советскую ванну, поприличнее нашей, унитаз не колотый. Мне, как молодой девушке, не приятно водить в такой, извините, срач друзей, подруг.

— Кхм… Ладно плитка, сантехника…, но клей, затирки…

— Игорь, вы видимо не поняли. Маме не на что купить, извините, нижнее бельё. Её заработка хватает только на еду. Проспонсируйте, пожалуйста… Может у вас семья?

— Выплатил уже алименты. Но…

— Заработок стабильный…? Расходы — значит так же стабильны. А давайте сделаем так. Вы берёте все расходы на себя. Запишите сколько мы вам должны, а я, когда начну работать, отдам долг. Согласны?

— Натурой?

— Да зачем вам мои грязные и рванные трусы. Деньгами отдам… — Оля уже знала где можно тонко пошутить. — Ах, вы про секс. Вы предлагаете мне, заняться проституцией…? Ай-яй, Игорь, вы взрослый мужчина, предлагаете мне расплатиться с вами своим телом.

— Нет, ты что! По-дружески…

— Я дочь вашей подружки. С друзьями разве так поступают? Ладно мы, воспитанники метода «ты мне, я тебе», но вы то, человек советского воспитания, забыли про настоящую дружбу?

— Хорошо, я подумаю.

— Чтобы вам лучше думалось, предлагаю представить, как вам будет приятно зайти в санузел после бурного, извините, секса и омыть тело в ванной приличного вида.

Сегодня Сергей провёл её до дома. Намекнул на холодную погоду… Оля за это время стала понимать намёки.

— Сергей, извините, я не могу вас пригласить домой. Там ремонт, сами все в пыли. Мастер обещал закончить на днях. Сделает, тогда и угощу вас чаем с печеньем.

— Договорились. До встречи, Ольга.

— Маякните мне, как доберётесь до дома. До встречи послезавтра.

Ванна даже в новые времена так не сверкала чистотой и блеском. Игорь с товарищем, после основной работы трудились здесь. Как и заказывала Ольга, сан оборудование б/ушное, но очень приличное. Остатки кафеля от различных объектов, прекрасно гармонировали меж собой.

Мама напекла картофельных дранников, заварила капорский чай, собранный и высушенный прошлым летом. За время работы мужчины ни разу не предлагали ей выпить алкоголя. Устав трудиться, игнорировали проявления игривости самки.

— Дядь Игорь, дядь Коль, вы превзошли все мои ожидания. Сразу виден талант и мастерство.

— Представляешь, как мы развернулись бы, если весь материал был бы новый? — Николай не был Ольге знаком.

— А почему вы на буржуев горбатитесь? Разве не выгоднее на себя работать?

— Эх, дочка, не хватает нам буржуйской хватки. Инструментария тоже своего нет.

— Какую часть от вашего месячного заработка составляет стоимость инструмента?

— Больше половины.

— В складчину закупите инструмент. Получается не так дорого. За два-три месяца окупится. Зато вы получаете те деньги, которые заказчики плотят вашим работодателям.

— Сладко звучит. Налоги, и тому подобная чушь…

— Сладко звучит — деньги домой принеси и работу не требуй… У меня даже есть клиент для вас. Библиотекарь. Как услышала о ремонте, так же загорелась. Ей даже всю квартиру нужно отремонтировать. Представляете заработок?

Ольга по совету Сергея поступит в строительный техникум. Станет кем-нибудь, но не проституткой. Потому что Сергей позовёт её жить к себе. Пока что в качестве сожительницы.

На пятидесятый юбилей мамы, беременная Ольга придёт в сопровождении мужа Сергея, инженера местного завода и троих пострелят-мальчишек. Конечно за полтора десятка лет в их семейной жизни будет много полос серого цвета, но проведение будет нашёптывать им правильные слова, помогающие выжить в сложных ситуациях. Эти слова звучат в головах всех людей. Кто-то их не слышит…

 

Часть 2

— Брат, у нас проезд мимо Самары. Намёк понял…? — парни сидели в придорожном кафе. Илья Петрович тоже обедал с ними. Пожилой мужчина не лез в разговор парней. — Ага. Ещё одну Олечку проведать.

— Отомстим её за обоссаные матрасы… Своим покажем видео?

— Зачем? Им спокойней будет. Потом, лет так через пяток, когда поугаснет страсть. Алиса то думаю нормально воспримет, мы с ней сразу добазарились. А вот Настёну мне определённо жаль, она более утончённая натура… Напиши в вац'ап, что мы отклоняемся от маршрута, для посещения ещё одного возможного клиента.

— С тобой ясно. Алиса уже привыкла. Сам то не будешь ревновать?

— Моя ревность проявится лишь в том случае если она изменит мне душой, а не телом. Понравится ей какой-нибудь пиздобол с заумными мыслишками, очарует Алису своими виденьями мироустройства, она начнёт меня склонять к его мнению. А телами…, ну поебутся…, пусть даже продолжительное время, вернётся она ко мне, покажет новый приём, перепихнёмся в этой позе… А ты? Готов, что Настя пойдёт с Алисой в кабак и соблазнится допустим на хачика или африканца?

— Брат, я даже не представляю себе такую ситуацию. Чтобы Настя… Да она с тобой то только для зачатия начала… Хэ-зэ, брат! Не смущай меня такими вопросами.

— Братан, ты сам начал тему… Блин, что с Клавой за полгода произошло? Видели бы вы её летом. Очаровашка. Речи такие ангельские из ангельских же уст. А тут полная противоположность.

— Мамочка Айгуль сдерживала её.

— Да-а-а-а. Вот если бы она осталась у нас, то глядишь нормальная жена выросла бы. А у мамаши её пизда — хоть трёхлитровую банку со спиртом прячь и с завода выноси… Да байка…, не байка, такая ходила в моей юности. Короче. На спирт-заводе недостатки. На проходной шмон каждый раз всё тщательнее. А недостатки есть. Поймали всё-таки одну. Кто-то изготовил ей что-то типа армейской фляги объёмом литр. Колпачок с кольцом, за который её можно вытащить из влагалища. На работу идёт — заталкивает в себя. Как-будто пузатая. Мало ли пузатых баб. Наполнит флягу и через проходную. Зацепили, когда она заполняла ёмкость. Ты представляешь литровую банку в пизду прятала…? Я не верил, но увидел порнушку, она, кстати, у меня на ноуте. Так там видно, что одной загнали большой апельсин или грейпфрут, ебали раком, а затем целый фрукт вынимали. Найди, посмотри. Я хуел от видов манды.

— Парни, извините. Можно я выскажу своё мнение…? Я удивляюсь вашим речам. Как я понял из вашего разговора, это ведь вы сами Клаву развратили. Своими действиями, речами. Даже если бы она осталась с вами, она достигла бы того дна, на который вы её столкнули.

— Упс! Не отрицаю, мы также внесли свою лепту. Но у нас бы она была под контролем, а под приглядом с приставкой НЕ, Марьи, она совсем распустилась.

— Но даже с вами она не полюбила бы мужчину, как должна любить настоящая супруга… Вот послушайте мою историю. Свою супругу я встретил до ухода на службу. Сказали друг дружке о своих чувствах. Поклялись не забывать о любви. Она меня дождалась, я так же не омрачал свои чувства к ней с другими девушками. Не поверите, как легко мне было служить, зная, что меня ждёт пусть не самая красивая девушка Краснодара, но нежностью и лаской превосходящая даже маму. Отслужил, расписались. Дети, затем внуки. И ни разу мы не ссорились, ни разу не попрекали… Мне Аллы, как женщины, всегда хватало, ни разу не задумывался о других женщинах. Так и живём до сих пор. Каждый раз прощаясь, говорим о любви. Вот эту свою супружескую жизнь считаю эталоном. А то что происходит в вашей семье…, извините, считаю блядством. Как можно позволить себе… трахаться с посторонней женщиной, а супруге с другим?

— Илья Петрович, лично я рад за вас с супругой. Да! Ваш брак идеален. Прекрасен в своей уникальности. — Евгений действительно радовался, что есть ещё семьи подходящие под идеал супружества. — Вы и ваша супруга очень сильные личности. Вероятно, были у вас искушающие моменты. Были?

— Были, сынок, были. И у меня, и у Аллы. Но мы НЕ клятвопреступники. Только появляется искус, слышу голос Аллы — «Я буду верна тебе до конца жизни!» и мой ответ звучит в голове вместо похотливых мыслей.

— Дядь Илья, скажите, у вас в юношестве поллюции были? Сладострастные сны…? Рукоблудили, извиняюсь? — Юре тоже понравился этот седой мужчина.

— Сны, поллюции, онанизм. Чего скрывать то.

— А на чей образ вы мастурбировали?

— Одноклассница… по началу. Затем учительница. А к семнадцати годам повстречал Аллу, дУшу…, да, тревожила. Но я, понимая, что пойду в армию не пытался с ней… переспать.

— Не сожалели об этом на службе?

— Нет!

— Красивой девушкой была супруга?

— Встречались красивее моей избранницы… и лицом, и телом. Но не красота главнее, согласитесь. Главное сочетание ума, доброты, нежности. Вот эти четыре составляющие меня пленили. Мне нравилось бродить с ней вечерами, обсуждать новости, прочитанные книги…

— Петрович, извините, за интимный вопрос. А первый поцелуй с будущей супругой через какое время после знакомства произошёл? — Юрий посмотрел в лицо мужчины, оценил на сколько смутил его вопрос. Мужчина задумался. Мимические мышцы лица сменились с расслабленности спокойствия на тревожные. — Не надо, не надо. Не говорите. Это мы, современная молодёжь, делимся интимным не задумываясь.

— Через месяц… — Илья понял, что парня интересует совсем не его интимная жизнь. — Перед посадкой в вагон, конечно целовались до одури… Даже можно сказать до стояка…

— Каждый вечер встречались? — Евгений решил смягчить накал.

— Нет. Она училась, я работал. Но я понял потом, что томительность ожидания встречи тоже прекрасна. Чем дольше разлука, тем приятнее встреча.

— Петрович, а дети ваши как? По вашим заветам живут?

— Два сына у нас. Офицеры. С честью защищают Родину. А вот честь семьи не могут поддерживать. Младший уже второй раз женился. Старший месяцами на заданиях, так супружница его… Эх!

— Илья Петрович, а в кого вы пошли таким? Родители вас наставили?

— Как не странно, но папаня мой не был примерным семьянином. Мама исстрадалась с ним. Видимо поэтому, глядя как мама плакала, я решил, что не доведу супругу до слёз изменой.

— Живы ли ваши родители?

— Оба живы, здоровы. Под восемьдесят им.

— И несмотря на измены вашего отца, мама не бросила его…? Я к чему спросил. Получается мама ваша зря слёзы лила, только нервы себе портила.

— Ты к тому ведёшь, что она тоже могла бы изменить в отместку?

— Нет! Могла бы развестись…

— А троих детей куда…?

— Во-о-от! Мы пришли к началу разговора. Да! У нас с супругой очень своеобразный брак. Я ей так и сказал, что блядовать буду. И её измены встречу спокойно. Так как она носит моих пятерых деток.

— Но какая же это любовь!!? — в сердцах спросил мужчина.

— Предлагаю обсудить только любовь платоническую. Так сказать, духовную. Вот Женя любит только свою супругу. Я же люблю свою супругу, свою любовницу не меньше её…

— Но блядуете оба!

— Нет, Петрович. Отдыхаем, веселимся пока молоды, пока быт не заел. И супруги наши тоже молоды. Им охота всего того, что не было доступно вам, Петрович. Вам и вашей супруге. Ведь вы не хотите посадить внуков на строжайший режим? Балуете, наверное, вкусняшками всякими, которыми были обделены в детстве?

— Сделав логические выводы, что дети должны жить лучше родителей, мы придём к тому, что ваши родители жили плохо и дозволили вам ТАК развлекаться. Я прав? — не ожидали парни такого ума от простого водителя.

— Вы фаталист, дядь Илья? Верите в судьбу?

— Нет. Я сам хозяин своей жизни. Как хочу…

— А сыновья? — Перебил Евгений.

— Они уже взрослые…

— А если супруга ваша, извиняюсь, слаба бы была на передок? Разве это не судьба вас обоих объединила? Вас с нами в поездку направила?

— Ладно… Уделали, старика. Пусть судьба. Но слепо исполнять её прихоти… Ты не ответил. Родители твои строгие?

— Как не странно это для вас прозвучит, но наши с супругой родители отнюдь не добродетельны… И за последние полгода судьба впервые свела меня с таким человеком как вы. Я вам очень благодарен, что вы начали этот разговор. Я ОЧЕНЬ хорошо обдумаю ваше послание.

— А раньше встречал? - спросил Илья Петрович.

— Раньше я был глуп. Не задумывался о качестве людей.

— Да, брат, мало осталось таких людей.

— Их так же, как и в прошлые времена, много. Но! Таких как мы, становится больше. Согласны, Илья Петрович?

— Нравится мне с такими людьми как вы поговорить.

— Благодарим, Илья Петрович, за приятный разговор. За науку…! Счастливого пути.

Только к началу следующего дня они перевалили через уральский хребет, оставив далеко позади Илью Петровича. Небольшая остановка за Уфой и уже по ровной дороге до Самары. К трём часам после полудня они стояли на окраине города.

— Ольга Петровна? - спросил в трубку смартфона Юрий.

— Нет. Это её мама. Она забыла мобильник дома. Что ей передать?

— Мне нужны услуги переводчика. Как долго её ждать?

— О-о-о! Тогда я сейчас ей на городской позвоню и продиктую ваш номер. Договорились?

— Благодарю, уважаемая… Растеряшей слывёт Оля. Но судя по тому, что она с мамой, возможно обломится нам здесь.

Однако телефон быстро зазвонил. Юра поставил гаджет на громкую связь.

— Алло! Вы искали меня.

— Здравствуй, Оля. Узнаёшь?

— Мммм… Голос знакомый… Юра! Ты…? Что-то случилось с Сабриной?

— Тебе удобно говорить? Никто не помешает сказать личное?

— Сейчас… Всё. Закрылась.

— Мы с Женей сейчас на въезде в Самару. Как насчёт встречи?

— … Я замуж вообще то вышла… Будет как-то не хорошо… обманывать мужа. Стой! Вот я похотливая сука! Сразу о ебле подумала. Вам же, наверное, услуги переводчика нужны? Да?

— Да, Оленька, переводчицы. Переводчицы с языка на член и со члена на пизду.

— … — в трубке послышалось громкое дыхание. — Нет. Нет. Юра. Я хочу…

— Так это же хорошо, что хочешь! - перебил Юра женское оправдание. - Мы с Женей тоже хотим.

— Я хочу устроить свою жизнь, а вы меня искушаете, блядь.

— Давай тогда в кафешке посидим, поговорим. Куда подъехать? Мы на машине.

— … Кафе «Вдали». Сейчас там мало народу. Через полтора часа.

Кафе «Вдали от жён» находилось на противоположной стороне города. Оля задержалась на сорок минут. Это дало повод мужчинам не сомневаться, что Оленька решилась на адюльтер. Пластиковый пакет вместил в себя, то, что не влезло в дамскую сумочку. Даже зимой, женщина надела солнцезащитные очки, шарфом прикрыв высокий лоб, шифруясь от возможных знакомых.

— Мальчишки, здравствуйте… Юр, ну зачем в губы?

— А здесь разве запрещено?

— Нет… Для того это место и открыто…

— Оль, расскажи… Нет не о муже. Ты сейчас незамужняя женщина. О том, как жила.

— Заказала выкидыш. Так больно было. Ужас. Я уже тогда по интернету начала переписываться с мужчиной. Всего две недели как расписались… — желваки на скулах Оли говорили, что она еле сдерживает похоть. — Вы как здесь? Как женщины?

— Ты не поверишь, но мы сделали крюк, специально чтобы напомнить тебе о настоящем сексе. Со сквиртом, множественными оргазмами прелестницы переводчицы. Квартиру снимем, или?

— Или. Я захватила ключ. Домик в посёлке. Пять километров в сторону Саратова. Там живёт дед моего первого мужа. Вернее, жил. За домом присматривают соседи, подтапливают газом, чтобы систему не разморозить.

— Так чего же мы сидим? По дороге расскажешь.

Поездка в авто с молодыми парнями очень тяжело далась Ольге. Ей мечталось оголиться в салоне, на ходу надеться влагалищем на член водителя… А они расспрашивали о всякой ерунде. А вот и дом…

Пробравшись через сугроб к дому, парни открыли двери, и затем Юра перенёс женщину через сугроб. Оля прибавила газу на форсунке — в доме ощущался дефицит тепла. Как была в шубке и ботфортах, упала спиной на диван.

— Еле дотерпела. Первым делом оттрахайте меня… Сами, мальчики, сами.

Ей приподняли юбку, стянули до колен гамаши с трусами. Откинув ноги в сапогах в сторону, Женя, приглушил голод женщины.

— Ты же только замуж вышла. Он что импотент?

— Я на ваших наркотиках. Как только услышала твой голос, началась ломка. Может баньку растопим?

— Давай растопим. Напарим тебя. Твою кунку. Потом в сугроб и охлаждённую пизду ебать…, ебать.

От слов Юры, женщина опять завелась, подёргивая передком, она попыталась снять сапоги. Юра помог ей, дальше стянул нижнюю часть одежды. Оля старалась не на миг не отпускать пенис парня. И как только он оказался в доступной близи, втолкнула орган в трепетную щель. Благо Юра помнил о сквирте — успел отойти в сторонку, как Оля, вернее не она сама, а её организм выдал большую струю жидкости. Подойдя к женщине, Юра продолжил сношать женщину. Сперму Оля высосала до капли.

Пока разогревалась баня, любовники поели, выпили коньяк. Ольга так и сидела — полностью закрытый верх и юбка прикрывающая голые бёдра внизу. Парни натянули джинсы.

В сенях кто-то громко топал, сбивая снег с обуви. Оля не выказала опасения, а парням и тем более бояться не чего.

— Кто это на ночь глядя сюда приехал? — в дверях показался пожилой мужчина. По виду лет за шестьдесят.

— Это я, дядь Лука. Вот родственников привезла, показать дом деда Пети. Может переселятся сюда из Украины.

— Здравствуйте, дедушка. Я Юрий, это мой брат Женя. Может годик-другой поживём здесь, подождём пока у нас улягутся страсти. Пригубите с нами водочки? Немного, чисто символически за знакомство.

— А почему бы и НЕ много выпить? Что нам мешает?

— Дак, мы не ожидали гостей, всего по бутылочке…

— Сколько не жалко налей.

Лука выпил стакан водки. Хитро подмигнул Ольге.

— Гляжу баньку топите. Пустите нас с бабкой первыми?

— О чём вопрос, всё по-соседски. Я сейчас гляну как она там. - сказал Евгений.

— А я за бабкой.

— Парни, я попала! Они ведь моему могут рассказать. А я ему о родственниках из Украины не говорила.

— Спасём тебя. Бабку выебим, деда ты сама обслужишь… Не бойся, они как молодое тело увидят так сразу излечиваются. Ты ведь про лубрикант не забыла…? Ай, молодца!

Женя вернулся через три минуты, Лука с супругой через десять. Если дед выглядел старо, то Елена Владимировна на шестьдесят не тянула. Литровка самогона, чистейшего как слеза, украсила стол. Судя по тому, что стакан водки не повлиял на ясность взгляда Луки, парни не испугались за своё здоровье. Елена поставила две тарелки с соленьями — капуста, разукрашенная морковью и огурцы с помидорами на другой.

Оба пришли в валенках на босую ногу. Тулупы, откинутые на сундук, открыли широкую грудь деда. Называть бабкой женщину схожую с Валентиной, тёщей Евгения, было как-то не к месту. Она, в отличии, от мужа выпила всего пол рюмки коньяка и закусила орешками. Скинув цветастый платок с головы, обнажила полнейшую седину волос. Но сохранившийся ясный взгляд превращал седину в обесцвеченный блонд спелой женщины. Дед, накатив своего продукта в объёме двести миллилитров, высосал мякоть из помидора.

Парни отбрехивались байками из интернета о ситуации в соседней стране. Сознание Луки легко принимало согласную с его зомбированным понятием информацию, он часто материл политиков. В доме стало жарко. Оля разделась до блузки.

— Давайте, бабоньки, идите первыми. Вам уже, наверное, достаточно жару… Хороша сучка! — в голосе Луки звучали как нотки утверждения, так и нотки вопроса. — Хороша? Спрашиваю?

— Ох и хороша, — Юра решил схитрить, чуть задержав продолжение, — очень хороша ваша Елена Владимировна.

— Гху-гху! Я про Ольгу говорю. Ебали ведь её здесь…? Я запах пизды за версту чую… Ладно не меньжуйтесь! Подумаешь родственницу раком поставили. Оно дело хозяйское — и самому, и бабе ублажиться. А вот Ленку мою… А-а-а, ладно! Ебите! Исстрадалась она. Сука, только залезу на неё, так опадает у меня. Пятый год уже не ёбана.

— Дед Лука, так ты и с Ольгой может не сможешь?

— С молодыми могу… Ебаться-сраться… Щас ещё одна блядь прибежит. Ребёнка только уложит… Живёт у нас молодка. Залетела, блядь, от меня, родила. Как вторая жена живёт с нами. Мордой, правда, страшненькая, не пугайтесь. Три года сыну моему. Старшие то, по стране разъехались, с десяток лет в родной дом не кажутся.

Напаренные женщины вернулись в дом. Елена укуталась в тулуп. Под ним виднелась сорочка с украинской вышивкой. Оля замоталась в простыню и сверху шубку накинула. Только они вошли, как зашла молодая женщина. «Вера», представилась она, получив разрешающий кивок от Луки присела на край кровати у стола. Полстакана самогонки как вода протекли в её горло. Огурец исчез под пухлыми губами. Румянец с мороза сменился румянцем от алкоголя. Брюнет глаз соответствовал цвету волос. Круглое в оспинах лицо отсвечивало жирной кожей. Особенно выделяющийся жир покрывал крупный нос и массивный подбородок.

— Пойдём я тебя попарю. — Лука бесцеремонно потянул Веру за собой.

Елена и Ольга расслабились, выпили с парнями за «Присутствующих здесь дам». Лена сказав: «Их помывка закончится через час», предложила поставить чайник и заварить отвар.

— Чайник уже вскипел. Давай свою отраву. Тьфу, бля! Отвару. — Юра играл словами, будоража сознание женщины.

Елена сама засыпала сбор в фарфоровый чайник, залила его кипятком.

— Елена…, можно без отчества? Как-то не удобно называть молодую женщину по отчеству. Тем более мы за одним столом, пьём горькую. Лена. Как вы смотрите на игру в фанты… Да очень простая игра. Вот шапка, туда бросаю четыре бумажки. На одной из них рисую сердечко. Кто вытянет сердечко может выбирать задание для любого из нас. Всякую всячину. Прокукарекать, почесаться.

— Давай.

Женя и Оля заметили, что сердечко нарисовано на лощённой бумаге от упаковки. По кругу начали с Ольги. Та уже поняла, что задумал Юра. Отобрала лощённую бумагу, наказала Женьке принести со двора снег и показать им. Женя, выполнив фант, «не отобрал» нужную бумагу. Елена так же промазала. Зато Юре бумажка досталась. Он заказал чтобы Оля поцеловала Елену в губы.

— Нет. Простой чмок не пойдёт. Давай, родственница, целуй как положено. Правда, Лена? — та кивнула, не понимая к чему приведёт невинный поцелуй.

Оля уж постаралась. Так насосала губы женщине, что они заалели. А внезапно зашалившие руки Ольги, притянув женщину за талию, помяли ягодицу. Удача «пришла» к Евгению, он наказал Елене пройтись по столу, как женщины на подиуме. Она выпила остатки из бокала, скинула валенки, с помощью мужчин забралась на стол. Простые хэбэ трусы просвечивали сквозь ночнушку. Неожиданно возбудившиеся соски топорщили ткань. Ей зааплодировали, когда она оказалась на руках Юры, оказавшего ей помощь для спуска с «подиума»

— А теперь пусть Юра в трусах сделает тоже самое что я. — задание выигравшей Елены.

Плотно облегающие «боксёры» топырщились большим пенисом. Юра прошёлся по столу, спрыгнул рядом с Еленой. «Нечаянно» уткнувшись в ложбину грудей, распрямился, посмотрел ей в глаза.

— Юра, должен унести Лену в ту спальную и держать её там, пока мы не досчитаем до пятисот. — «выдумала» Ольга.

Как счёт дошёл до полусотни Елена ещё слышала, а потом у неё пропало желание вслушиваться. Юра повалил её на кровать, закрыл уста поцелуем, задрав ночную рубашку, массировал большую грудь. Женщина тоже отважилась на исследование члена. Обрадовалась, сравнив пенис с органом мужа. Юрин был намного меньше и явно не причинит боль, как это делал всю жизнь Лука. Прикинув, что супруг ещё с полчаса пробудет с молодой женой, позволила оголить себя. Панцирная кровать прогибалась под весом двух тел, не давала полнее войти члену.

Юра перевернул женщину на живот, опустил ноги коленями на пол. Женщине нравилась поза «по-собачьи» и ещё такой ровный и молодой член снуёт равномерно без рывков. Мужчина дождался первого оргазма пожилой женщины, спросив разрешение на излитие в лоно, кончил, повернув Лену лицом к себе попросил высосать сперму до капельки, мол это полезно его молодому организму. Женщина уже видела, как Верка отсасывала Луке, поэтому тоже приложилась основательно.

— Ленка уже на нашей стороне. — сказал Женя, отойдя от попки Оли, заправляя член в штаны. Женщина стояла на коленях обращённая лицом в ту комнату где находились Юра и Лена. Сейчас ответить она не могла — анальный оргазм медленно отпускал тело.

— Интересно, а она в жопу дастся? Хочу узнать, как она будет себя чувствовать. Нинка тогда хвалила, но ведь нужны многосторонние исследования.

— А вот ты и загадай сейчас.

— Вы на Виагре что ли?

— Да ради тебя, солнышко мы и самого Луку выебем. — ответил за Женю Юра. — Вот только ты выдержишь ли? Лена! У Луки хуй больше моего?

— В два раза. А как выпьет самогону так вообще в три раза. А ради чего интересуетесь?

— Надеюсь ты женщина умная, сама можешь сделать выводы. Мы с Олей не родичи. Мы её ёбари. Так нам надо Луку тоже привлечь к нашему сообществу. Чтобы ни он, ни ты не проболтались. Оля, рассчитывай сама что тебе лучше, или быть отъёбанной большим хуем, или развод и девичья фамилия.

— Оля! Не советую. — начала Лена. — От него все бабы бегут. Одни мы с Веркой не можем. Обе подневольно зависим от него. Я хощ и любительница этого дела, но… Всякими хитростями избегала такого хуя. Щас они зайдут, посмотрите на Веру. Ему бы кобылу ебать самый раз.

— У меня клофелин есть. Давайте его напоим, и потом будто я под ним.

— Ну уснёт он, а потом как ты приедешь, так сразу завалит тебя.

— А я скажу, что он меня изнасиловал и в полицию заявлю.

— Оля, прошу тебя, только не так. Он же наш кормилец. Я ещё не на пенсии, Вера вообще безработная считается, на ферме временами подрабатывает.

— Дети то твои от него?

— Первый точно от него. А про последнего сына гарантии дать не могу. Первый знаете какой богатырь? Шесть кило без двухсот грамм. Кесарево делали. И уже потом я стала к другим парням ходить, когда он намекал на других детей. Срок подгадывала, ему в преддверии красных дней давала. А потом уже к ёбарю. Ветеринару… Ой, милочек какой. Учёный…, знает, как женщину ублажить. Две девки точно от него, их родила, будто выплюнула. С четвёртым до сих пор не понятка — Лука подловил как я в бане подмываюсь, собиралась к любовнику. Так прямо в бане отодрал меня. Я конечно выскребла сперму, но вот уверенности нет. И пацан тоже крупный — под пять кэгэ. У Веры пиздень что ваши ворота…, тогда уже фелшара на селе не было. Я сама руками вынимала Егорку. Как мой первенец под шесть кило.

— Что же тогда делать? Если он действительно такой страшный? — Оля не знала — бояться ей или рискнуть, дать Луке. — Лен, а долго он сношает?

— На новой бабе быстро кончает, но это если он с неделю не кончал.

— Ладно! Будь что будет, но я не дамся. Дойдёт дело до развода, значит моя судьба такая. Лен, а малец ваш не плачет там?

— Крепко спит. Богатырь. Мне тоже приходится его подкармливать.

— У тебя есть молоко?

— А как же. Однажды Вера слегла, не ест ничего, а малец ревёт. Коровье молоко его расслабляет, понос с зеленью. Ну вот я приложила его к сиське, он сразу начал сосать и удивительным образом почувствовала, как молоко сочится из сиськи. И выглядеть я лучше стала, будто на десять лет помолодела. Сколько мне дадите?

— Сорок восемь. — Оля не стала делать комплемент, хотя Лена заслуживала более лучшую оценку.

— Пятьдесят четыре. Женя, пойдём со мной в наш дом — вдруг Егорка проснулся.

Сунув ноги в валенки, накинув на плечи тулуп, женщина пошла впереди парня.

— Анал, Жека! — успела крикнуть вслед Оля.

— Что она крикнула? — обернувшись к Жене, Лена остановилась.

— Напомнила, что я должен тебя трахнуть… Ага, выебать. Извращённо. В попку. Не против?

— Проходи…, сильно не шуми. — Лена уронила тулуп под ноги в коридоре. — Пойдём на сына погляди.

Мальчик не спал, но и не плакал. Сидел в кроватке и пытался стянуть ползунки.

— На горшок захотел, умничка мой. — женщина сняла с ребёнка ползунки, посадила его на горшок. — Сейчас Егорка пока-а-акает, потом поку-у-ушает. Вырастит таким же богатырём как папка. Да, сынок? Вот люблю его как своего. Внуки то сюда не едут. Беда одна с молодёжью. У тебя то дети есть?

— Жена семерых вынашивает… У Юрки спросишь потом. Его жена пятерых.

— Ого! Какие вы столяры — настругали. За раз родят и потом можно предохраняться. А ты серьёзно про попу спросил…? Ох, как всегда пол горшка навалил, мой лапушка.

— Тебя это пугает…? В попу?

— Будет ли ещё на моей улице праздник. Всё вытерплю. Щас сына покормлю и… Смотри как уплетает, моя рыбонька.

Пяти минут не прошло как Егорка отпустил сосок. Елена уложила его в кроватку и отнесла содержимое горшка на двор. Всё время бегая только в ночнушке, она порозовела, пыхала жаром энергичной деревенской жительницы.

— Что делать? Я ведь без понятия как это происходит.

— По большому надо бы сходить.

— Тогда пошли в тот двор. Там туалет отапливается, и банька рядом, пизду помыть. Одевайся…, любовник.

Женя вернулся в дом Ольги. За столом уже сидели Лука с Верой и Юра с Ольгой.

— С лёгким паром! — попытался отвлечь Луку Женя. — Дровишек подкинули, дед Лука?

— Ха-ха-ха! Не видишь разве по Верке? И туда и в печку насовал дровишек. — Вера сидела рядом с ним, спиной оперевшись о простенький ковёр на стене. Именно так выглядят уставшие от тяжкого труда люди. Они апатичны, шевелить даже веками не охота. — А ты накидал дров? В Ленку?

— Нет! Она кормит Егора.

— Да такой же будет как Ленкины дети. Уедет и больше не захочет отца-мать проведать. Но за его здоровье выпью если нальёте.

Ему налили самогону, сами поддержали его рюмками с водкой. Вера опять опрокинула полстакана алкоголя. Юра вылил остатки самогона в стакан Луки, дополнил водкой.

— Дед, Лука, ты чего за здоровье то не выпил? Мы уже. Вон Вера закусила как раз.

Лука не понял, как это так получилось, но опрокинул содержимое в широкую глотку. Он опёрся на ту же стену, что и Вера. Начал потихоньку подпевать своему сну. Вера так же уснула рядом.

Стараясь не шуметь, троица выбралась из-за стола.

— Елена ждёт меня в бане. Пойдёмте вместе.

Лена как раз собиралась пойти в дом. Её вернули назад в баню. Здесь было ещё жарко. Оголившись, парочки впитывали жар парилки.

— Он если уснёт так пушкой не добудишься. Я сейчас за винцом схожу. Сидите.

Разогревшаяся женщина вышла голышом на двор, через минуту-другую принесла большую бутылку яблочного вина, эмалированные кружки. Выпив за здоровье парней, снова разогрелась и позвала Олю поваляться в снегу. Парни не отстали от женщин. В свете луны, поглядывая на резвящихся дам, они вспомнили Тулпара и лошадей, так же валявшихся в свежем снеге. Охладившись до озноба, вернулись в предбанник. Выпили по кружке вина, закусили устами женщин, отдав им свои для такого же.

— Оля, мальчики, вы жители городские, учёные. Знаете, какими способами можно ублажить женщину. Сделайте это со мной. Всюду вам разрешаю. В пизду, в жопу, в рот. В уши и ноздри. Пусть я лучше умру, но испытаю настоящую еблю.

— Ох ты какая! Я тоже такого хочу. Мальчики уедут, а я опять страдай.

— Оль, а чего ты страдаешь. Мало тебя супруг ебёт?

— Да нормально…

— НО!

— Да! Но… боюсь я ему признаться, что хочу оторваться на полную катушку…

— А он боится тебе такое предложить… Начини хотя бы не с полной катушки, а с ролевых игр. Свингерских сайтов море. Может он на это падкий. Может он хочет посмотреть, как тебя ебут, или наоборот хочет смотреть в твои глаза и ебать твою подружку.

— Я глазела как Лука Веру ебёт. Мне понравилось…, поласкала себя. Гляжу на её глаза полные слёз, а сама думаю хорошо, что не я плачу и кончаю от этого.

— Так, девчата, наизготовку. Сначала Лену окучим, Оля ты помогаешь, учишь её мелочам. А потом тебя, пусть она тебе сдаёт экзамен. Где смазка…? Пизда ты забывчивая. Мылом тогда.

— Я сейчас схожу. Заодно гляну на них.

Оля пошла голышом в дом. Лука выпростал из кальсон причандал — видимо ему снилась Оля. Женщина внимательно осмотрела слегка надутый пенис. Прикинула хуй к пизде.

«Сейчас сантиметров семь-восемь в диаметре, длиной около двадцати. Да приличный размер будет если встанет. А дайка я пошалю.«

Женщина начала ласкать пальчиками вдоль ствола, дула теплом на головку. И орган расцвёл. Яиц из-под белья не было видно, но размер их угадывался.

«Если кончит — стакан наспускает. Блядь! Какой же всё-таки огромный, почти с моего малыша.«

Оля схватила лубрикант из сумочки, выбежала на двор. Поскользнулась, на карачках добралась до бани. Так и вползла в предбанник.

— Что случилось, Оленька?

— Он мне глаза затмил… Хуй Луки. Вот вам смазка. Я буду дурой если не испробую его. Дай сюда. — Оля выдавила смазки себе на ладонь, обильно помазала влагалище. — Ну, прощайте, любовнички. Пизда тебе, пизда! — Ольга опьянела одними только предчувствиями.

— Нет, я не могу это пропустить! — сказала Лена и так же голышом пошла за Ольгой.

Парням делать нечего — двинулись следом. Пропустить такое шоу? Да ни в жизнь! Ольга уже развязала завязку на кальсонах, оттолкнула Веру, умостилась НАД ХУЕМ!

Все сначала посмотрели, как влагалище вворачиваясь срамными губами во внутрь, сопротивляется инструменту. Женщина кряхтела, будто на унитазе, пытаясь расслабить мышцы вагины. Обилие смазки облегчило вход головки. Оля чуть привстала — поправила губы. Опять начала опускаться. Медленно, не торопясь, она опустилась до упора в матку. Посчитав и это подвигом, улыбнулась наблюдателям.

— Мерила какой он? — спросил Юра.

— Он сам сказал — тридцать на восемь… Ты погляди на неё — она сука довольна, лыбится как майская роза. Оль, чо так заебись?

— Ахуитительно! Он видимо вас на сухую ебёт, а со смазкой — кайф. — Оля начала совершать фрикции.

— Нам не поверят, Юр. Надо заснять… Не возражай, мы твоё лицо заретушируем. Да и самой будет потом приятно вспомнить. Приподнимись, покажи головку… — член параметрами схожий с толстой колбасой,  блестя смазкой, скрылся во влагалище. — Да, знатный орган.

Ольга наконец ощутила спазм предшествующий оргазму.

— Сейчас обоссу всё-ё-ё-ё! — брызги полились со всех щелей. Ольгины ноги, конвульсивно дёргаясь, стучали по ногам мужчины, отчего Лука пробудился, ничего не понимая, крепче вогнал член.

Ольга завизжала, попыталась вырваться, но сильные руки бывшего комбайнёра плотно натянули пизду на член. Вера от шума тоже проснулась. Испугавшись мужчину, забилась в угол кровати, поджав ноги к животу.

Ольга перестала кричать, громко охала, и материлась. Но всё это было в состоянии величайшего блаженства. Боль в животе не позволяла отключиться,  а волны оргазма купировали боль. Запыхавшись, мужчина положил женщину на грязный стол. Член выскочил.

Волна континентального циклона заполнила пустоту — женщина потеряла сознание. Елена находилась на пике возбуждения, намазала промежность лубрикантом.

— Лука, милый, она уже отъёбана, давай и меня отъеби, родненький.

Женщина улеглась на тулуп лежащий на полу. Лука, не обращая внимания, что его снимают парни, вошёл в лоно супруги.

— Чуточку приостановись. — женщина так же, как Ольга поправила губу. — Всё! Я вся твоя…, мой муженёк…, давай, отъеби меня…, как в молодости. Ох…, ты ж мой хорошенький, ох…, ты ж мой любвеобильный.

Теперь Вера, широко раскрыв глаза, смотрела на совокупление Луки с женой. Она встала с постели, обошла любовников сторонкой и убежала домой.

Парни заметили большое кровавое пятно на подоле ночнушки. Либо месячные пошли, либо Лука в бане натрудил бедную вагину.

Оля так же очнулась. Посмотрев в глаза парням, сказала:

— Обломился сегодня вам секс. Мы с Леной уже не сможем вам помочь.

— А минет?

— Но ни при нём же. А то потом придётся им разрезать щёки, как гуинплену.

В это время Лена тоже взревела — Лука сильно загнал занозу бревно под брюшину и начал наконец спускать. Он встал, набрал полный ковш воды и за пять глотков выпил литровый объём.

— Хорошо, Оленька…? Захочешь ещё — заезжай, я всегда тут. — закинул голую супругу на плечо, подхватив тулуп, пошёл домой.

— Оля! У тебя пять минут, чтобы опустошить наши яйца… Потом скажу почему. Принимайся, сука.

Оля захватила Юрика за бёдра, всосав член, стала раком. Женя, зацепив слизь из влагалища обмазал анус женщины. Таким образом Оля уложилась в пять минут.

— Потому что уже полночь, я боялся, что ты превратишься в крысу и убежишь. Ха-ха-ха! Я купаться. Брат, ты со мной? Пойдём и ты с нами, Оленька-рванная пизда.

— Ох, мальчики, я ведь и правда буду сюда приезжать. Это же уникум. Ему просто нужно объяснить, что да как.

— А если муж провалится в пиздень?

— Ой, не надо портить хорошее настроение. Я же вам про жён не напоминаю.

— О, кстати… - опомнился Юрий, позвонил Алисе: - Лапонька, извини, сотки в машине оставили. Заблудились, съехали с дороги. Вот скоро трактор приедет, поможет развернуться. Насте скажи. Ну, спокойной ночи, любимая.

— Бля! И у меня три пропущенных вызова… О, да тут ещё тепло. — Женя первым вошёл в парную. Только он хотел сказать что-то про Лену, как и она заявилась в парилку.

— Теперь точно не проснётся… Олька! Ну ты храбрая. И кончала натурально.

— Эх, вы — деревенщины! Не могли додуматься что у вас в пизде сухо. Любым кремом для лица или вазелином помазала манду и спокойно надевайся, не позволяя ему резко входить. Как войдёт, то пусть уже ебёт. А Веры что месячные?

— Так каждый раз после ебли. Потом я ей отвары в пизду лью, заживают раны. По кружечки вина и… Да, угадал, мой мальчик. Я ведь не отстану от вас. Ольга! Шантажировать тебя буду.

— Ах, ты ж сучка…, я к ней со все душой, а она шантажировать. Давайте, ребята, отдерём эту блядь. Соси, давай пацанам, Защёкина блядская! Чтобы хуи гудели у них. Иди, родной Женя, я тоже сосну. Глубже заглатывай, сука…! Ещё глубже… Не рыгай мне тут! Та-а-а-ак, хорошо, вот видишь, как легко оказалось, пусть мальчик поебёт мамочку в гланды… Давай, Юра, прочисти ей глотку… Хватит, Жень. Ложись на спину, мальчик мой. Я хочу уже жопой сесть. А ты, блядь, смотри как хуй в мою жопу входит… Ах, заебись то как. Юра! Раскупоривай жопу блядве.

Парень уже сам приготовился, намазал анус Лены остатками лубриканта. Больно вогнал «занозу» в дупло. Долголетние муки выработали рефлекс — женщина вытерпела натиск, сама начала подмахивать. Матерясь хлеще Ольги, кончала раз за разом.

Ольга, попросив передышки, утолив жажду вином, которое подал Евгений, пролезла рукой меж ног Юры во влагалище Елены. Лодочка пальцев легко заскочила в полость женщины. Ухватив через стенку пенис парня, она начала двигать руку асинхронно члену. Елена от такой стимуляции вспомнила все матершинные прибаутки и присказки. Женя решил заткнуть ей рот, чтобы она не разбудила весь посёлок. Освобождая горло женщины, мужчина давал ей вздохнуть и опять запихивал до упора лобком в зубы.

Пальцами второй руки, Ольга начала протискиваться в анус Юры. Парень сильнее тараня Лену, тоже заматерился в предчувствии эякуляции.

— Кончай Лене в рот! — громко сказал Женя.

Сам подменил его в анусе Лены. Теперь уже он тащился от ласк Ольги. Мастурбация стенкой влагалища и массаж простаты подвели и его к готовности спустить. Он открыл рот отключившейся Лены, спустил весь запас.

Четверо грешников, омыли чресла в остывающей бане. Зайдя в дом, слегка убрались.

— Скотину утром выгонять будешь…? Разбуди нас. — предупредила Ольга. — Этот вечер я не забуду. Как, впрочем, и те дни в Рыбачьем. — Ольга расстелила большую кровать. — Парни я между вами. Это моя юношеская мечта — заснуть меж двух атлетов. Проснуться от пары палок.

— Для экономии времени мы тебя в обе дыры…

— Да без проблем. Только в пизде не утоните. Ха-ха-ха!  

Утром она уже не храбрилась — нарушенная слизистая влагалища ныла. Обещанное облегчение яиц парней не выполнила. Хмуро улыбаясь, раздумывала о беседе с мужем, которому вчера сказала, что понадобились её знания португальского, мол обещали хорошо заплатить за срочность. Но просить у парней денег постеснялась.

— Тебе, наверное, отмазаться перед мужем надо? Сколько у вас такса…? Пять сотен в час? Достойная плата за знания. Десяти хватит?

— Юрка! Какой же ты умничка. Но вы ведь не считаете меня проституткой?

— Нет, Оль, не считаем. Вот если второй раз заплатим, тогда будем… Нам тоже понравилось провести ночь с тобой. Мы тебя до города довезём, а там на такси. Окей?

— Я буду молиться чтобы вы хорошо доехали.

— А мы за то чтобы твой муж ничего не понял. И помни наш совет — хочешь с мужем больше страсти, поговори с ним.

— Андрей, что с тобой? — спрашивает глава адвокатской фирмы, Анатолий Бобров. — На заседании едва не уснул за столом, защищал подсудимого вяло.

— Супруга болеет, сама не спит и мне не до сна из-за этого. Можно недельку отпуска без содержания?

— Да, да. Болезнь близкого человека это важнее…

Ольга захворала как-то внезапно. И это даже не болезнь, а каприз, переросший в недуг.

Для построения тела младенца необходимы различные минералы и микроэлементы. И эти вещества, по мнению Оли, есть в… сперме. Нет, не в Андреевой. У Юрика, как раз оптимальная пропорция. В спермах двух мужчин, обитающих с ней в одной квартире, этих веществ не было, была какая-то, вызывающая рвоту, гадость.

Андрей лёжа рядом с Ольгой вспоминал, как Юра рассказал ему о тех обстоятельствах, послуживших причиной знакомства с ними. О автобусе, о ночи с Ульяной и Вадимом. Сейчас Андрей проклинает такую судьбу и Юрика вместе с ней.

Озлобленный мужчина, решает наказать Юру. Зачем он трахнул Ольгу в попку? Кто его просил? Что с ним за это сделать, как наказать? Правильно! Самому поломать очко. Да так же насильно, не уговаривая, вскрыть жопу. Пусть потом страдает, как Оля.

Андрей выследил Юрика у автобусной остановки. Зашёл следом за ним в заднюю дверь машины. В автобусе опять полно народу, но Андрею хватает места, чтобы загнуть парня раком. Юрка сопротивляется, но сильный удар в «солнышко», обездвиживает и скручивает парня в положенную позу. Андрей плюёт на анус Юрику, и на свой ломящийся от возбуждения пенис.

Со скрипом закрывающихся дверей автобуса, член проникает в прямую кишку Юрки. Народ начавший наблюдать за его действиями одобрительно подстёгивают Андрея. Мужчина видит, как по проходу, расталкивая людей, снуёт огромный… член. Попутчики с узнаваемыми лицами начинают оголяться, тереться голыми телами о ёрзающий член. Одна молодая девушка (Андрей знает (?) что это Алиса) старается подставить анус. Андрей посмотрел на задницу Юрика. Оказывается, мужчина ебёт уже не Юрика, а автобус. Его член влезает в задние двери авто, и едва показавшись из передних, движется обратно. И пенис, сейчас снующий по проходу, это его хуй. А ушлый парень куда-то умыздил, сучёнок.

Андрей отбрасывает отпидарашенный автобус, бежит за Юркой. Парень не успел далеко убежать — всё-таки очко поломано, болит, не побегаешь. Опять он стоит согнувшись, от удара в поддых. Опять подвергается насилию. Где-то в памяти всплыла информация, что в кишечнике есть какая-то бактерия, преобразующая молоко в йогурт, с полезными свойствами. Мужчина догадался, что такой продукт будет полезен супруге. Рука легко влезает в кишечник Юрке, где-то в глубине находит что-то сметанообразное…

— Оль, вот я тебе принёс йогурт. Он особенный, тебе поможет.

Супруга берёт стакан с молочной продукцией, прикладывает к милым губам, но Андрей вдруг выбивает его из рук. Чёрт! Как же он забыл, что стакан грязный от его рук. Этими руками, он лазил в прямой кишке Юрки. Ольга начинает плакать.

Мужчина просыпается с головной болью и неприятными воспоминаниями сновидения. Это уже невозможно терпеть, Андрей берёт в руки мобильник.

Юра как раз прилёг отдохнуть. Он поспал всего с десяток минут, как зазвонил мобильник.

— Хм! Андрей…, муж первой Ольги… Алло…! Да узнал конечно. Ты же у меня зафиксирован… Нет, не на Кубани… Так… Да ну…!? От меня…? И что претензии…? Чего она хочет…? Гоните…? Не поверишь, мы подъезжаем к Саратову. Вот тебе, да ну. Что…? Да, давай так, чтобы мы по городу не блукали. Мы на чёрном ровере… Ага. У поста ГАИ встречаемся. Номер наш тебе скину. Передай что скорая помощь едет.

— Значит в Саратов?

— Да, брат. Жизнь не даёт расслабиться. Помнишь мы с Ульяной вам про Андрея и Олю рассказывали. Бля, утверждают, что она залетела от меня… Не, не. Вроде всё на мази. У неё бзик начался — уже неделю не ест толком. Говорит: «Сперму Юрика хочу». Андрей уже заебался её своей кормить, она рыгает от этого… А я ещё удивлялся — чего это Ульяна сперму мою потребляла как сметану. Айгуль не так… Ну, Нина само собой всегда сыта… Вера…? Нет, Вера не просила. Ладно… хуй с ним. Познакомишься с первой моей попкой. Хоть бы она не стала такой же распущенной как Клава… Бля. Такая милашка, стройняшка. Щас Алису предупрежу… Здравствуй, сердолик моей печени… Любимая, мы всего полгода вместе, а ты уже все мои интонации знаешь… Нет, любимая. Только сейчас еду на блядки… До этого отсыпались. Я тебя пердупердел, что временами… Но сейчас не по своей охоте, так сказать… Помнишь ведь я про Андрея и Ольгу рассказывал…? Так вот, рубин сердца моего, она беременна… Андрей говорит, что я наследил… Хэ-зэ, родная… Но у вас, у беременных, такие причуды, охота необычного… Ага, как у тебя полизать известковую стенку… Я понимаю — микроэлементы нужны… А ей знаешь, чего хочется…? Да, острая пизда, ты как всегда сообразительна. Ей надо только отсосать. Вот мамочка и Вера не просили…, Настя? Тоже нет. Машку накормил на год вперёд. Нина прикладывалась с Ольгой вместе. Ладно, любимая, мы ещё часиков на надцать задержимся. Настю чмокни от Жени… Да, трасса нормальная… Чистая. Со своими атрибутами… Проститутками… Не-а, идут они лесом… Жек, они тебя целуют… И он вас.

Пост ГАИ светился знаками снижения скорости до разрешённых для передвижения по населённому пункту. Андрей уже семафорил им.

— Здорово, Юра.

— Привет. Вот знакомься, это Евгений, наш компаньон. Твой коллега, юрист. А мы как раз по делам в Челябинск ездили.

— Парни, вы не знаете, как вы вовремя. Врачи уже капельницу с физрастворами и глюкозой хотят применить. Тёща, говорит, что у неё такого не было, чтобы сперму просить. Только персиков хотелось и тухлую селёдку. Вот на светофоре налево… Затем на кольце уйди направо.

— И много ей надо будет?

— … — Андрей вжал голову в плечи. — Врачи говорят, как об аномалии какой-то. Витаминами пичкаем всякими, а её полощет от них. Юр, только на тебя надежда. Родители наши уже принимают ребёнка как моего. Мама шутит, говорит, что сами виноваты. Надо было по два презерватива надевать.

— Вы и ей про нас рассказали?

— Женя, на светофоре налево и до второго съезда во дворы. Парни. Короче. У нас очень необычная семья. Тёща и Оля родные, я у папы родной. Они сошлись, ну и мы женились. Оля с тёщей лесбиянили, меня к себе втянули. А потом и папа четвёртым с нами. Так что не пугайтесь. Всё, Жень, вон к тому подъезду… Ага… Ждут нас.

Познакомились. Первым делом Юру заставили покупаться. Провели в спальную к Оле. Свет падал на посеревшее лицо женщины. Парень погладил Ольгу по голове. Она проснулась, заулыбалась.

— Приехал значит, шкодник… Смотри до чего нашкодил. Помираю без твоей порции. Давай…

Так, дети мои, у кого из вас встал бы на больную женщину…? У Юры тоже не встал, он пододвинулся к рукам Ольги, подставил как она просила тело.

— Мам…, Юр, крикни её. Лариса…

— Лариса… Ольга зовёт…

— Ма, помоги. Видишь, он меньжуется.

— Давай, парень, отвлекись от неё… Ого! Доченька, ты не врала… Гм-гм… о таком размере… Гм-гм.

Ларисе сейчас было откровенно пофигу, что о ней подумает Юра, ей нужно помочь дочери. Мастерство, накопленное за восемь лет, отточенное еженедельными оральными играми с пасынком и мужем, встали на вооружение женщины, готовой на всё для здоровья Оли.

— Ларис, я щас…

Лариса направила пенис в рот дочери, чуть додрочила. Более сотни миллионов хвостатых живчиков пропали в пищеводе Оли.

— Вот так и живём. — закончил своё повествование Юра. Женя устав с дороги, расслабившись в тишине квартиры, улёгся спать. Александр и Лариса слушали парня.

Андрей сидел рядом с Ольгой, ожидая её рвотных порывов, случавшихся после приёма пищи. Женщина перевернулась на бок…, но не для опорожнения желудка. Во сне она наконец расслабилась, смогла спокойно уснуть. Андрей за время её болезни так же устал, прилёг с другого бока и уснул.

Юра тоже начал кемарить, его положили на диване в зале. Через пару часов парень проснулся, встал. Правда первым встал пенис. Лариса заметила нюанс.

— Юра, надень презерватив… Надевай говорю… А по морде? То-то же. Пойдём на мою кровать. Юра, мне заматериться? Не бойся, я с мужем уже договорилась. Давай…  О-о-о-ох… Говорила мне Оля, что прелестно… Кончай как захочешь, мне не обязательно… Давай, сынок, давай, выеби мамочку… Ах, ахх… Ой, доченька, на какие муки иду ради тебя… Юр, снимай аккуратно… Давай…

Лариса только прикрыла полы халата, пошла в спальную детей. Они спали обнявшись, такого Лариса около месяца не видела. Почесав голову сыну, разбудила его. Он поцеловал Олю. Она во сне улыбнулась и проговорила.

— Дюша, родненький. Мне приснилось что мы отдыхали на курорте, и я залетела от парня… — от своих слов, Оля проснулась окончательно. Вспомнила последние дни.

— Вот, доченька, выпей его сперму. От одной порции ты уже расцвела, от второй точно выздоровеешь.

Ольга опустила презерватив в рот, прокусила дырочку в резине и высосала содержимое.

— Не уехал он?

— Нет. Как он мог, не долечив мою лапочку покинуть больную.

— Попробовала значит… Ма, нормальный любовник?

— Я толком не поняла. Сказала ему чтобы кончал сразу как может…

— Ма, она, наверное, уже кушать хочет — кишки бурчат… — Андрей забрал у супруги резину, передал Ларисе.

— Да, мамочка, кашку овсяную и масла побольше. Дюша, помоги мне в ванную… — Андрей провёл супругу к комнате. — Ой, какая я страшная. Не удивительно что у него сразу не встал. Помоги мне помыться…

Андрей разделся догола, залез к супруге. Мытьё заняло долгих десять минут. Ольга пила воду, льющуюся из лейки. С живительной влагой, восстанавливалась красота лица. Расчесав волосы, Оля стала походить на обычную беременную женщину.

В зале за столом их уже ожидали.

— Андрей. Ты куда мою дочку дел…? Вот эта цветущая девушка моя дочь…? Не хорошо обманывать старших. Давай эту кралю за дверь и иди за моей больной дочкой.

— Я тоже тебя рада видеть, мамочка. Юрик… Спасибо… За всё. Мам, а мясного бульона нет?

— Через час-полтора будет, моя радость.

— Оля, познакомься.

— Евгений… Они соврали, сказав, что вы красивы. Вы бесподобны. Беременность так украшает?

— Давай на "ты", Жень. Папочка, миленький мой, иди побрейся, я так хочу потереться о твои щёчки. Иди, родной, теперь со мной всё будет хорошо… Я кашку наминаю и вас слушаю. Рассказывайте.

В основном говорил Юра. Чуть скрыв основную свою деятельность, сказал, что вложился в обслуживающий туристов бизнес. О беременности Алисы и остальных не скрывал ничего. Женя иногда поддакивал, иногда продолжал, когда Юра промачивал горло.

Ольга съела порцию овсянки, доела за Андреем. Тосты с маслом так же отлетели на ура.

— У вас к лету будет куча детей… Больше двадцати… Ма, ты слышала? Я же вам говорила — не захочешь — бляданёшь. Чо, Юрик, примете моих родителей летом?

— Оль, как я могу не принять бабушку-дедушку своего ребёнка? Кто он, кстати?

— Девочка. Антониной назовём, в честь мамы Андрея… А остальные кем беременны?

— Фифти-фифти. Вот летом все и приезжайте, увидите сами ораву носорогов.

— Носорогов?

— Да. Айгуль же учительница, а в представлении преподавателей, выбегающие из класса дети подобны стаду носорогов.

— Юра, ты как сеятель. — сказал Александр, чисто выбритый и благоухающий любимым дезодорантом дочери. — Ходил руками рассыпал.

— Ага, надрочу, спущу в ладонь и развеиваю над Рыбачьим.

— Брат, я звоню своим. В ночь точно не поедем.

— Давай скайп наладим, пусть Оля пообщается с нашими.

На вызов ответила Вера, сразу кликнула остальных. Куча пузатеньких женщин всматривалась в Ольгу. Приветы, частые перебивания друг друга воспоминаниями. Андрей с Ольгой разговаривали с Рыбачьим, а Александр предложил раздавить коньячок в честь знакомства и благополучного исхода. Налегал в основном хозяин — парням с утра ехать.

К столу, куда Лариса подала суп-лапшу и на второе запечённые окорочка, присели наговорившиеся молодые супруги.

У Евгения и Андрея общая тема — юриспруденция. Андрей сейчас защищал водителя, по неосторожности сбившего пешехода. Дальше Юра перестал прислушиваться, переключился на разговор с Ларисой и Олей. Женщины говорили на более близкую ему тему — если жизнь на Марсе.  понадобится ли Оле его сперма.

— Сейчас позвоню одному человеку. — Лариса, опьяневшая счастьем за дочь, выглядела просто лапочкой. Так и хотелось прижаться к её плечу и уснуть. — Привет… Узнал…? Есть у тебя знакомый у которого есть другой знакомый, чтобы выйти на учреждения, занимающиеся хранением спермы? Я на сто процентов серьёзна… Не скрою, чуть пьяна. Но умоляю тебя, Серёж, помоги… Дочери нужно… Ты же знаешь какая я… Я жду…, ага, пока. Этот поможет… И расчёт натурой примет… Да, Сашенька, этим самым. Не дуйся, мы же с тобой уже говорили на эту тему. Оль…

— Пойдём, папочка, в спаленку…, я тебя убаюкаю… Какие гладенькие щёчки, м-м-м-муа!

Александр пошёл вслед за падчерицей. О их непростых отношениях только глупец мог не догадаться.

— Через полчасика он уснёт… Слабый стал к алкоголю. Раньше дольше держался. Ты посмотри, что вытворяет… Ах, ты ж сучка. У меня встаёт от её походки… Сикель…

— Я это ещё летом почувствовал. Не поверишь, конец чуть не лопнул пока за ней до дома шёл. А вкусная… Мммм…

— Твоя разве не такая?

— Все разные… У моей Алисы своеобразный привкус, какая-то горечь в самом конце языка, а у Оли терпкость с кисло-солёным оттенком.

— У молодых вкуснее? — тонкий намёк, что ей известны факты о любовницах парня.

— У молодого вкуснее? — тонкий намёк на известный ему факт.

— Сам догадался или Андрей сболтнул?

— Я вообще-то другого молодого человека имел ввиду… Себя… Так значит у Андрея вкуснее?

— Хитроумный…? Ладно. Поймал меня, старую…

— Лариса! Никогда не называй себя старой. Пока ты желаешь…, а-а-а, к чёрту, пока ты ебёшься — ты молода. Не важно с молодым, пожилым. Лишь бы ты могла принять мужчину полным желания влагалищем… Недавно побывал в сухой манде… Лучше подрочил бы… Так противно. А твоя пещерка приятно хлюпает.

— Да, это прекрасно, когда общаешься с молодыми людьми. Поглядел бы ты на Сашку. Какой он осунувшийся, некрасивый выглядел до… До того, как переспал с Олей. Сейчас ему сорок четыре не дашь. Согласен?

— Я и тебе тридцать пять не дам.

— Бесстыдник! По-твоему, я Олю в четырнадцать родила?

— Вы с Олей так молодо выглядите.

— Ах, это комплемент, а я глупая подумала похабство.

Тут зазвонил телефон. Лариса несколько минут поговорила.

— Поедешь со мной…? Сперму сдашь… Вдруг Оленьке опять захочется.

— Поможешь?

— Даже дважды. Ты не сильно пьян…? Тогда такси. Одевайся пока. Стоп! Сказали донор должен быть чист. Есть бельё чистое…? Плохо. Андреева трусы наденешь? Ну беги тогда ополоснись. У нас мало времени…

— Вот нахера для такой процедуры назначают старых медсестёр? — Лариса представляла себе, что стаканчик для сбора спермы подаст молоденькая, сексапильная медичка.  

— Давай не будем отвлекаться. Помоги. — Юра пытался вздрочнуть. Но вид усатой, полной медсестры до сих пор стоял в глазах.

Лариса расстегнула одежду, обрадовавшись своей смекалке надеть именно блузку, и не надевать бюстгальтер. Встав перед молодым человеком на колени, сжала буферами червяка. Тепло ложбинки, очаровательный вид коленопреклонённой женщины, разбудили червя. Он достиг могущества за пару минут. Ларисе и Юре хотелось орально довести орган до эякуляции, но медсестра позволила лишь гелевый лубрикант. Но и так вышли на расчётную орбиту. Переход десанта сперматозоидов в пластиковую баночку произошёл как положено — пульсирующими партиями.

— Хотелось бы высосать из пениса остатки, но пачкать его моей слюной не будем. Потом…

Пожилая женщина приняла содержимое на хранение, выписала чек. Цифры ошеломили Юру и Ларису. Но оплатили, решив, что вторая порция пока не нужна — дешевле приехать в Саратов, дать соснуть Ольге,  вернуться назад в Рыбачий.

— Лариса, мы с Женей встретили мужчину, который ни разу в жизни не изменял супруге, как и она ему. — они вышли из такси за квартал от дома — пройтись под снегопадом. — Таких пар становится всё меньше. Как ты считаешь, какое будущее ждёт наших потомков?

— Я тоже задумывалась над этим. Извращённость современного мира такова, что такие люди вымрут… Сможешь ты внушить своим детям, что они должны любить только одного партнёра…? Не знаешь. Как научить малыша любить только одну игрушку, когда их навалом…? Мы сами балуем детей. Не специально. Подсознательно даря им то, чего не хватило нам в детстве. Я сама не помню была ли у меня какая-то любимая игрушка. А мама моя…, до семнадцати лет спала с тряпичной куклой… А я её… Прости меня, мамочка, прости. — Лариса заплакала. Постояли, дождались прекращения слёз. — Так вот, Юра. Меняются понятия о любви. Сейчас мы любим одного, мгновение спустя, говорим о любви другому. Возможно не забывая о любви к первому. А о том, что мы должны любить ЕДИНСТВЕННОГО — НЕ ЗНАЕМ.

— Любить единственного… — Юрий задумался, представляя такую ситуацию. — Не представляю, как это. Мне дОроги и супруга, и любовницы. Следующее за этим требование — умереть ради кого-то одного из них, так же для меня не решаемо. Я готов погибнуть ради любой из них. Как определить кого из них я больше люблю? Скажи, мудрая женщина.

— Может не отдавать жизнь, а спасти только одну. Кого?

— Ах, вот какое условие? Тогда получается мне надо спасти молодую. Любовницы твоего возраста… Спасая её, не буду ли я разочарован через некоторое время?

— И другие так же могут разочаровать тебя, милый юноша. Всё это жизнь, сынок, с её перипетиями, радостями и горем.

— Ларис, расскажи о своей первой любви.

— Наверное тебя интересует та любовь, которая продолжилась поцелуями и прочим…? Я очень влюбчивая девушка была. Даже женщину любила. Актрису Татьяну Самойлову. Фильм «Летят журавли» видел…? Посмотри, рекомендую. Одноклассников троих или четверых любила. А его, парня, который впервые меня поцеловал, нет. Даже не обращала внимания, как он брёл за мной после уроков. Как не понимала откуда на моей парте цветочки полевые появляются. А когда он решился открыться, нам уже по шестнадцать лет было. Начал говорить — лицо было ничего не выражающее, сказал, аж посветлел, улыбнулся. Я сразу поняла — не шутит. Сказал, что с пятого класса по мне сохнет. Проводил до подъезда, обслюнявил щёку. Всю ночь толком не спала. ЗасыпАю — мысли о нём, проснусь — продолжаю думать. Вот так урывками и спала. В школу иду, вижу он на перекрёстке. И так каждый день. На выходные куда-нибудь идём вместе. На зимних каникулах опять прогулки. Настоящий поцелуй, с остановкой сердца, по крайней мере моего, произошёл весной. Весной ведь всё просыпается. В восемнадцать лет поженились, тогда и первый половой акт. Ребёночка решили родить только после института.

— А те, которых первых на примете держала?

— Как песок обсыпались. Даже не помню за что я в них была влюблена.

— Александра любила?

— Нет. Чисто женская привязанность и практичность. Хотя государство платило нам за утрату кормильца, но выжить одной было бы тяжело. Он, честно пришёл, сказал о своих помыслах объединить наши семьи… Ох, я же не рассказала… Мой Борис, бросился спасать его Антонину, но в потоке не справился с течением. Оба утонули. Через три месяца мы начали жить вместе. Оленьку и Андрюшку поженили. Они полюбили друг дружку с малых лет. Хоть и спали-ели под одной крышей, но сохли, как будто в разных концах города жили.

— Я тут подумываю об утопическом мире… Допустим. Здоровых физически и психически детей поселяют на необитаемом острове. Им помогают волонтёры, обученные передавать воспитанникам уроки морали, эстетики… Другие гуманитарные и технические науки. Они выросли. Стали взрослыми. И как ты думаешь над чем я бьюсь?

— Над чем?

— Когда в этом коллективе появится первый убийца. Ведь это будут не роботы с одинаковой программой, а люди со своими взглядами на жизнь, своими желаниями иметь более красивый объект для любви. Одному будет нравиться одна девушка, но ей он будет не мил — приглянулся другой. Первый, как более сильный, отталкивает второго. Как тут не произойти убийству? Или более сложный вариант. Девушка отдаётся первому, рожает от него, но затем задумывается каким бы был её союз со вторым.

— По твоим условиям их обучают морали, эстетике. Они не могут причинить зла соплеменнику, так как они уважают друг друга. Они создают пары согласно наукам.

— Вот! Наукам! А не любви. Такой любви, что выстоит перед искушением испробовать другой вариант. Мы, люди, слабы перед искусом.

— Да-а-а, мы всё дальше уходим от заповеди — не возжелай жены ближнего. Хоть я и не верю в бесов, но понимаю, что кто-то нам нашёптывает — возжелай…

— Тебе бесы, когда нашептали что мужу можно изменить?

— Первому не изменяла. Саше — с Андреем начала восемь лет назад… Да, да, ты не ошибся в подсчётах. Возраст был уже за тридцать. У мужа либидо в десятки раз ослабло. А тут парень полный этим самым либидо… На расстрел, на плаху, спокойно пойду — своё получила.

— А то самое чувство — любовь? Как же оно?

— Может то, что сейчас в моей семье это всего лишь подмена, но представить себе жизнь без них я уже не могу. Этот эрзац любви мне по душе.

— Я о твоих детях спрашиваю. Они понимают, что происходит в вашей семье? Ведь сейчас вас четверо, затем похоть нашепчет о расширении…

— Ты осуждаешь?

— Прежде всего себя самого.

— Я буду контролировать наш межсобойчик. Не знаю, как долго, но постараюсь глушить зов похоти и детей заставлю… Да, случай с тобой вышел за рамки моего правила.

— Я ведь правильно понял, что ты так же вольна трахаться с другими мужчинами. Это как тобой воспринимается?

— Можешь считать меня за это блядью, проституткой, но все эти флирты на стороне всего лишь расплата. За должность, за услуги.

— Бартер?

— Да, да.

— А Александр для чего изменяет?

— Это уже ваше мужское начало — осеменить как можно больше самок. Пусть себе… иногда нужно дать разрядку мужчине. Ты то не переразрядИшься?

— Подумываю об этом…

— Пришли уже. Юра, спасибо тебе что быстро откликнулся. Своими разговорами о чести, ты погасил моё желание пригласить тебя в свою постельку.

— Я сам подумываю покончить с блядством. Жена, две любовницы, чего мне ещё не хватает…?

— Адвокаты то смотри как разошлись, нас не замечают. — Лариса прошла мимо пасынка и Жени. — Оленька с папочкой спят. Иди вот в эту спальную… Женька в зале поспит… Андрей со мной конечно.

Лариса и Ольга встали затемно, напекли пирожков парням в дорогу.

Разбудив сначала Юру, Оля дождалась, когда он выйдет из ванной.

— Юрчик, миленький. Контрольная порция сметанки… Пойдём в спаленку, чтобы не смущать других.

Да кто же устоит, когда такие слова говорит беременная милашка, на которой надеты всего лишь шорты. А глазки такие невинные-невинные, а ротик так чудно обрамлён пухленькими губками, вытягивающимися или расслабляющимися в зависимости от произносимого звука. И только закалка парня позволила ему не обкончать преждевременно её личико.

— Куннилингус перед дальней дорогой, предаст мне силы.

— Что ты со мной делаешь, милый? Мне нельзя изменять супругу. Я ведь беременна…

— От меня, дорогуша. Так что карма не испортится. Сними шортики…, вот умничка моя… И ты хотела всей этой прелестью измазать бельё, вместо того чтобы напоить меня? Ай-яй, плохая девочка.

Когда Лариса зашла в спальную, то застала тот момент, когда спины любовников изогнулись в эпилептической судороге. Затем дочь дососала весь десант из пениса. Хитро улыбнулась маме.

— Мам, до лета дотерпи, а там насосёшься до одури.

— Потерплю… Пойдём завтракать…, волшебник.

Долго прощаясь, приглашая друг друга в гости, новый знакомые расстались.