С помощью Фомича, лома, топора и такой-то матери, сарай деда Макара разобрался за три часа. Нужно ещё повыдирать гвозди, но это можно в процессе распила на дрова. А пока складируем доски на выкошенном огороде.

— Начнём следующий? — спрашивает тесть.

— Всё, мужчины хватит. — подошедшая вовремя мама тормозит нас. — Паша сам потихоньку разберёт.

— Мать права, Паш. Нужно поберечь силы. — он прижимает маму за талию к себе.

— Вот какой понятливый мужчина. Коля, снова банька! Тебе опять нужно расслабить спину — завтра в путь.

— Да с такой красотулей я хоть целый день париться буду. — он удостаивается чмока в щёку.

— А ты, сынок, сможешь париться с женой целый день? Ха-ха-ха.

— Стойте! — лицо Фомича стало серьёзным. — Зин, Паш, не сочтите за блядство. Но я хочу, чтобы Паша заделал ребёнка Нике. Вы уже, наверное, догадались от кого она была беременна? Так вот мы с ней будем считать этого ребёнка нашим.

— А она согласится? И срок ли сейчас?

— Я подсчитал, должен быть срок. Ты ведь её уговоришь, Зин? Меня она не послушает,

— Паш, ты как?

— Мам…, отец, я дал себе зарок…

— Сынок, она же нам не чужая, хочет ребёнка. И Ника, и Вера станут хорошими матерями. Я с ними поговорю по-женски. Коль, но хочу предупредить — здесь рождаются только девочки. Хочешь девочку?

— Мне без разницы. Лишь бы Ника счастлива была.

К нам подошли сёстры.

— Чего вы тут шепчетесь? — прозвенел колокольчик.

— Они наверно, ещё один клад нашли.

— Мужчины, идите готовьте баньку, а мы по-женски посекретничаем.

Фомич поблагодарил, что я его назвал отцом. Обещал быстрее вернуться и помочь с работой по хозяйству.

Пока грелась баня, мы с отцом принесли старый диван, поставили его вдоль стены в предбаннике. Стало тесновато, но пройти не мешает, зато теперь можно нежиться после парилки, не облокачиваясь на голую стену. Потом к нам вернулись женщины. Ника смотрела на отца очень неопределённо. Чувствовалась ломка сознания — видимо подсознательно девушки решили быть полной противоположностью родительницы, изменившей им. Ну что ж достойный пример детям. При взгляде на меня искала на моём лице грязную ухмылку, означающую что я считаю её… да, блядью. Я так не считал, так что строить лживую гримасу мне не пришлось.

Вера поцеловала меня в губы и сказала:

— А через три года рожу и я. Посмотрим какую красавицу ты состругаешь.

— Наша с тобой дочь будет самая красивая.

— А мальчика зачинать мы поедем на курорт.

Говорили мы довольно громко, нас слышала мама.

— Надо же и дедушке настоящего помощника родить. Коль, ты как к мальчишкам относишься?

— Не знаю, милая. Я ведь всю жизнь с девочками прожил. Вот ты с сыном прожила, хотела бы дочь?

— Это явный намёк, что ты хочешь от меня дочь! У меня вот уже есть доченьки. Но о дочери от тебя я подумаю. Ника позволишь папе?

— Пиз…, ой простите. Одно бабьё будет у нас!

— Хочешь мальчика? — динь-динь.

— Хочу. Но по курортам нам разъезжать некогда.

— Тебе придётся остаться у нас на пять дней, чтобы уже наверняка зачать. — Вера прижала плечо сестры к своему.

— Я в энтом не разбираюсь. Коль, ты сможешь сам отвести груз?

— А то я не возил. Перекусить бы перед банькой, а чувствую потом не до еды будет.

— Я как чувствовала — достала из морозилки кусок мяса. Вот для мужчин настоящий корм. — мама опять эротично потянулась.

Отец в этот момент пожал ей ягодицу. Женщины ушли накрывать на стол, а мы начали обсуждать как пристроить к дому ещё комнату, в которой можно установить душ и унитаз. Начали даже делать замеры, но нас позвали перекусить. В доме пахло варившимся мясом. Для перекуса дамы соорудили бутерброды с ветчиной и сыром.

— А есть сосиски? — спросила Ника.

— Сосиски для будущей мамы вредны. В них много усилителей вкуса, которые вредны организму. Вот ветчина лучше. — мама подала ей слойку ветчины.

Затем настал черёд бани. В парную сначала зашли женщины. Парились минут десять, затем мы с отцом попарились. Когда собирались выйти, в парную вошла мама.

— На экзекуцию! — скомандовала она отцу. — тот полез на верх. А я вышел к сёстрам.

— Получается мы все тут переебёмся…

— Не матерись! — сказали мы с Верой.

— Перетрахаемся. Вот у нас семейка!

— Я с папой не буду. И ты не будешь трахаться с Пашей. Ты будешь зачинать с ним ребёнка, а это абсолютно другие понятия.

— Ага! Ты ещё скажи, что ты ево подрочишь, а кончать он будет в меня.

— А что? Хорошая идея! — бом-бом!

— Любимая, я против! Тогда вообще можно в презерватив кончить, и вылить её в Нику. Я против! Не надо отклоняться от эволюционного пути. Хороший секс — благополучное зачатие. Я так считаю.

— Простите меня. Это я так просто. Скоро менструация. Пойдёмте, погреемся.

В парилке мама сидела на ягодицах отца и массажировала ему спину. Это вызвало ассоциацию моего массажа. Пенис задрал голову. Сёстры переглянулись, присели передо мной на корточки. Начали по очереди ласкать пенис язычками. Я стоял спиной к родителям, а когда оглянулся увидел, что и мама наслаждается органом отца. Вера с Никой временами целовались меж собой, мастурбировали мой пенис.

Мама уже лежала на полке, а отец засаживал ей с равномерным тактом. Вера тоже легла на нижнюю полку, Ника припала к её гениталиям. А я пристроился к её влагалищу. Из него бежало сплошным потоком, поэтому в рожавшую вагину я вошёл без труда. Подстроившись под такт Фомича, я долбил Нику, плотно ударяясь о её мягкую попку. Первой застонала мамочка — приближался её эшелон-экстаз. Заголосила и Вера — появилась привычка кончать одновременно с мамой. Она держала Нику за короткие волосы и подмахивала в такт моим фрикциям.

И мы с отцом кончили одновременно. Усадив сестёр себе на колени, целовал их по очереди, шептал глупости.

В предбаннике женщины заняли диван, а мы с отцом сели на табуретки. И тут за сигналил клаксон.

— Я пойду заселю, отдыхайте. — сказал я.

Пока заселял одних, подъехали ещё три большегруза. За час все дома оказались заняты. Дом деда тоже заселил.

Когда вернулся, то застал родственников пьющими чай и беседующими о чём попало. Вера сразу потащила меня в парную. Погрела веничком, помассировала ручками. Ублажила анально.

— Низ живота болит. Может кровь пойти. Больно, а охота. Как тебе моя сестрёнка?

— Твоя писечка на первом месте, затем мамина.

— Может и её в попку…? Нику, дурачок!

— Ты не последовательна — то хочешь просто зачатия, а тут предлагаешь противоестественное.

— Я ей сказала только, что о анальном сексе. Она сказала, что хочет испробовать, но только с тобой. Пока с тобой.

— Ты не парировала мою реплику.

— Я же говорю, что это предменструальный каприз. Помнишь ведь я вчера тебе такое предлагала?

— А как к этому отнесётся папа? Вдруг он противник?

— Ты пока ходил, он мамочку в попу отшпилил. Во-о-от! Вижу положительную реакцию. Сейчас я её сюда позову.

— Пусть сначала покакает.

— Точно! Вот у нас тут клизма. Иди пока настраивайся.

Я сказал маме и Нике что их зовёт Вера.

— Надо сюда квас и медовый сбитень носить. От чая в желудке булькатит. — сказал отец.

— Сбитень однажды пил. Да, хороший напиток. Надо будет сказать женщинам пусть сделают. — чуть помолчав, я спросил: — А ты после того как отвезёшь товар, сможешь металлолом отвести?

— Конечно, сынок. Даже может завтра погрузим. Там груза всего пол фуры. Мы ведь его попутным ходом взяли. Досками огородим металл от груза. Как раз по маршруту находится Челябинск, там найду куда сдать. Эх! Сынок, нравишься ты мне своим хозяйским подходом.

— Ты мне тоже приятен. Сам воспитал девочек. Уважаю.

Через предбанник прошла Ника. Голышом вышла во двор. Вернулась. Бросив озорной взгляд на нас, вошла в парилку. Оттуда уже раздавались стоны моей жены. Мы не выдержали — зашли туда же. Вера стояла на на нижней полке на выпрямленных ногах, сильно их расставив в стороны, наклонив туловище ко второй, выпятила попку. Мама облизывала ей анус и губки. Ника опять заполняла кишечник водой из кружки Эсмарха.

Отец начал ласкать промежность мамочки. Ника потащила меня в предбанник.

— Жди, я щас.

Я зачерпнул мёд, обмазал им головку. Ника вернулась быстро, легла грудью на стол, растянула ягодицы. Мне осталось только проверить пальцем расслабленность ануса.

Сказав: «Всё! Меня в эту дырочку пока нельзя!», из парилки вышла Вера. Глянула как я пристраиваюсь к анусу сестры, подошла, погладила её по сиськам, потрогала влагу во влагалище. Отодвинула меня, присев начала слизывать секрет межножья. Ника ещё выше приподнялась на пальцах ног, тем самым максимально оттопырив круп.

— Вкусненькая! — Вера облизала губы. — Давай теперь ты.

Я тоже присел, начал лизать промежность Ники. Да, чем-то вкусненьким отдаёт слизь.

Из парилки вышли родители. Встали по другую сторону стола. Мама погладила расплющенную грудь Ники. Отец стоял апатично.

— Пашенька, я уже изнемогла… Давай.

Вера вставила один палец, мама с другой стороны Никиного ануса второй, растянули сфинктер основательно. Так что мой лингам вошёл сразу до упора. Пальцы убраны, мне ничто не мешает таранить попку девушки. Поочерёдно меня поцеловали мама и супруга. А Ника принялась мастурбировать отцу. Придвинув тело к краю, начала сосать родной член. Он набухал на глазах, Ника уже давилась им, не забывая подмахивать мне. Верочка повалила маму на диван. Оттопыренная попочка сверкала анусом, из влагалища торчала нитка тампона. Я, трахая членом сестрёнку, пальцем трахал анус Верочки. И кончил я тоже первым — сказывалась необычность ситуации.

— Эх, надо было в письку. — сказала Ника, освободив член отца.

Он обошёл стол, вошёл в разработанный анус.

Я обошёл их, сел на диван, у головы мамы. Начал ласкать её грудь. Она перехватила мой палец, принялась его сосать. Вера третировала её влагалище и анус пальцами.

В помещении сильно пахло нашими потными телами, фекальным амбре. Перевернувшись на живот, мамочка взялась за оживление моего члена, сейчас выглядевшего как отваренная сосиска. Вера тоже обежала стол, на котором Ника, мотая головой доходила до точки невозврата, припала к пенису. Обоюдными усилиями сосиска перевоплотилась в то существо которое лишило невинности два ануса и влагалище.

Мамино влагалище с радостным пуканьем впустило его в себя. Вера, сказала, что пошла готовить ужин, предупредив, чтобы её супруга оставили для неё хотя бы полуживым. Смыла пот в парилке, вытерлась. Накинув на голое тельце платье, сунула ножки в туфли.

Отец пожалел Нику, которая просила быстрее закончить. Мамина задумка оказалась потрясающей — она уложила меня на спину, села влагалищем на пенис, взглянув на отца подала намёк, что её можно взять в задний проход. Он и закончил первым. Мама тоже устала, слезла с меня. Её место заняла Ника.

Сказав: «Такая, позиция не очень подходит для зачатия. Ложись под него!», — мама и отец задрали ноги Ники к потолку, открыв «Чёрную дыру», куда гравитация притягивает все тела. И затянула ведь. Ещё как затянула — влагалище упивалось моим семенем, всасывало его из самых запасников организма.

— Пап, у тебя встанет? Хотя бы через неделю? — спросил я, когда женщины пошли подмываться.

— Такое же ощущение, сынок.

Ника вышла первой. Оделась также как Вера, исчезла в проёме двери. Мама вышла, отёрлась полотенцем.

— Мужчины вы в состоянии омыться?

— Если скажем, что не в состоянии, понесёшь в парилку? — у него ещё осталось сил шутить.

— Как медсестра раненных бойцов понесу.

— Зин, иди к нам, посиди меж нами. Ты сама вся трясёшься от усталости.

Мама влезла меж нами. Мы положили ей головы на плечи. В таком полусонном виде нас застала Вера.

— Я думала, что вы опять мучите мамочку. Мужчины мыться, а вас милая дама, я попрошу хотя бы прикрыть аппетитную попочку.

Похихикивая мы выполнили приказ.