Ника готовит обед, я с Василием заношу в дом продукты, которые могут пропасть. Откладываю три тушки и большой колоб (килограмма три) масла. Морозильник, доставшийся в наследство от деда Макара набивается тушками птицы, несколькими килограммами масла. Соленья, мёд относим в ледник. В нём льда нет, но всё же прохладно. Крупы и муку помещаем в лари, специально окованные железом, чтобы мыши не добрались к съестному.

К отложенным маслу и птицам ставлю стеклянную банку мёда и по банке солёных помидор и огурцов.

— Вась, вот это заберёшь себе. У нас как ты видишь этого добра навалом. Молока сейчас найду во что налить.

— Мужчины! Руки мойте. — Ника и девушки накрыли на стол.

Мы подождали пока девушки помолятся перед едой — нельзя им сейчас ломать традицию. Кушаем также молча, как и выполняли работу.

Затем советуюсь с жёнами и Василием, где держать коров. Чтобы не далеко от дома и подальше от дороги. Если в том ските территория была символически огорожена лесом, то здесь нужно искать лужайку и как-то следить за скотом.

Пока лучшее решение — загнать их в сарай и косить траву. Через дорогу в паре сотен метров есть балка, где растёт сочная трава. Косить пока там, затем огородить участок и пасти в балке скотину.

Нике, остающейся на хозяйстве, поручение подобрать другую одежду для Дарьи и Насти. Перенести на чердак что считает нужным. А мы втроём, с косами и граблями на перевес, идём косить траву.

Девушки одобрив траву, снимают платки с голов.

— Даша и Настя. Я освобождаю вас от обязательного ношения платков.

— И при других мужах? — спрашивает Настя. Она так и не привыкнет смотреть мне в лицо.

— В любых случаях. Дома ли, во дворе или в городе. Когда будут морозы, будете надевать, то что скажет мама.

— Твоя мама? — унисоном прозвучал вопрос.

— Теперь она и вам мама. Приступаем косить. Я первый, вы следом.

Вжук…. Вжук….

Целый час, без остановки. Оборачиваюсь.

— Коровам этого на сколько хватит?

— Вот два рогожных мешка натолкаем сеном и понесём. Не хватит — сходить не долго. — Дарья быстрее нашла что ответить.

Мешок свежей травы — это не легко, как подумалось. Даже из того, что собирался нести я, пришлось отсыпать. Оставив косы в траве, закинул на загривок мешок и второй зацепил за один, девушкам достался второй край мешка….

— Сейчас баню растоплю….

— Это моя повинность — топить баню. — сказала Настя, не дожидаясь ответа вошла в баню. Скоро она вышла с вёдрами, пошла за водой к колодцу.

Освободил сарай от всего что может помешать скотине, перегнал коров в него. Даша ушла на зов Ники, а я присел на лавочку за домом. Туда-то и привела Ника девушек. Вот. Теперь ещё меньше стали напоминать о ските.

— Муж мой, — сказала Дарья, — Ника заставила нас надеть вот это! — она приподняла подол, показала трусики, которые я видел на Вере. — Зачем их носить? В ските мы обходились без… трусов.

— И вот это. — теперь Настя приподняла блузку. — Зачем груди закрывать? Они же под одеждой?

— В ските значит вы обходились без этого? Тогда не носите. Придёт время сами попросите.

— А если менструация? — поинтересовалась у девушек Ника.

— Что это значит? — Дарья-любознайка.

— Месячная кровь.

— Холстину подвязываем.

— Ник, пусть пока походят так. — я устало потянулся. — Если хочешь и сама ходи без белья.

— Паш, у тебя тут порез от верёвки. Больно?

— Это вчерашние, сегодня видимо мешком освежил рану. Заживёт.

— Я сейчас нарву те травы, которые помогут зажить ранкам.

С десяток шагов в сторону леса сделала Настя, присела. Сорвала одну былинку, другую. Перешла в другое место. Хорошо, что я не спалил всю траву! Девушка растёрла травки, сказав: «Господи, благослови, меня на лечение мужа. Даруй ему здравья», — выдавила сок на мои ранки.

— Паш, на сегодня хватит. Завтра уже папа приедет, поможет тебе. В баню пойдём сейчас. А то до вечера тебя вообще раскемарит. Сначала мы с тобой…

— Он наш муж, мы его не стесняемся. — сказала Дарья, поставив точку в желании Ники уединиться со мной. — В ските мы с отцом и сёстрами разом мылись.

Зря она добавила. Мой похотунчик ожил. Ну, что же, когда-нибудь придётся начинать совместное посещение бани, так почему бы не сегодня. Я попытался встать со скамьи, но тело отказалось слушаться. Пришлось напрячься прежде чем поднялся и выпрямился.

В бане стоял ровный жар — не обжигающий, но сильный. У Насти, однако, опыт. А вот и они. Все трое голые. К их приходу я уже лежал на полкЕ, грел спину.

— Ой! Что это? — Настя увидела огромные синяки на попе Ники.

— Муж наказал. Сомневалась я, что моя жизнь хорошая. Отшлёпал. Три раза я него прощения потом просила. — Ника озорно на меня поглядывает. — Муж мой, я помню, что ещё раз должна лежать на том бревне голой. Спасибо тебе за науку. А вас, девушки, как наказывал папенька?

— Молитвы заставлял читать стоя на коленях с вечера до утра. А как в эти лампадки масло попадает? — Дарья оказывается любопытная. И это очень хороший признак. — Я видела, как Ника крутнула колёсико на стене, и лампадка сразу засветилась. Да так ярко!

— Я тебе вечером объясню. Ника, у меня спина болит.

— Мёд, вот он стоит. Как и у нашего мужа кое-что стоит. Хи-хи. Давай, муженёк, расслабляйся. — Ника села мне на задницу своей мягкой попой.

У Зинули руки проворнее, ласковей. У Ники сжатия грубее и медленные. Научится ещё — времени впереди — вся жизнь. Девушки расплели косы. Спросили о каком-то щёлоке. А! Волосы мыть?

— Вот в этом пузырьке. Называется шампунь. Чуточку на ладошки налейте и втирайте в волосы. Потом смоете. — научила Ника.

Пока они мыли волосы на голове, Ника закончила с массажем спины. Переворачиваюсь. Ассоциация Пизанской башни смущает Нику. Она посмотрела на девушек. Те тоже заметили такой ДОСТАТОК.