Август 2015 года.

Моя жена Дана, ощенилась на днях. Четыре маленьких комочка, пищат, скулят. И так прекрасно пахнут. Я конечно раньше нюхал своих детей, но то были щенки от собак, а это мои дети от волчицы. Сейчас Дана огрызается, кусает меня за плечо, если я лезу к щенкам. Ну что ж, она мать, имеет право.

Данка первородка, в которую я излил семя, потом, когда расцепились, упала на землю и долго вылизывала свою кровь и остатки моего семени со своей аппетитно пахнущей дырочки. Второй и третий разы она уже не убегала, спокойно отодвигала хвост, открывала для моего органа вход в утробу. Потом она перестала призывно пахнуть.

А у меня есть другая самка. Ника. Она первая человеческая самка, накормившая меня, после моего длительного пути.

Это её совокупление с хозяином Павлом я увидел. Она тогда лежала на бревне и источала такой возбуждающий запах, что я побежал в сарай и там долго слизывал с кончика органа слизь. Тогда-то я понял, что уже не раз видел их соития, но в те разы она лежала на спине, а Павел долго и сильно вставлял, я ещё тогда подумал — чего же ты не можешь попасть в утробу. А на бревне я ясно видел, что хозяин попал куда надо и долбит так для какой-то цели. Когда Павел резко остановился, я понял он изливает семя, хотел посмотреть, как долго продержится его замОк. Но хозяин быстро вынул орган, я увидел, что узла нет.

Я в тот момент, так возбудился, что готов был тут же запрыгнуть на её спину и соорудить в глубине её утробы узел. Он у меня получается большой, иные сучки долго не могут освободить свою трубу от моего узла. Погоди, думаю, Ника, я вставлю в тебя свой орган и покажу как оплодотворяют самцы собак.

Я начал подготовку к задуманному ещё две недели назад, когда она развешивала бельё. Я просто подошёл к ней, задрал лапу и помочился на её полненькие ножки. Ей нравится, когда горячая моча омывает её тело. Она не обругала меня, просто сказала:

— Ты чо, Верный, ослеп, что ли? Я не столб и не угол дома. — но дождалась пока я полностью солью влагу.

Чтобы намекнуть ей, что я не ослеп, ткнул носом ей сзади между ног. Потом лёг в тенёчке и начал облизывать свой орган. Он вылез практически полностью. Красный, длинный с заострённым концом, из которого вытекает такая аппетитная капля. Я посмотрел на Нику, слизнул ещё одну каплю. Самка Ника всё это время не отводила взгляда от меня.

Потом я ещё разок пометил ноги Ники мочой со своими ароматами. Ткнув ей в то место откуда исходят соблазняющие меня запахи, залез мордой под ткань, именуемую сарафаном, облизал её промежность.

— Не надо, Верный. Это могут увидеть….

Три дня назад, моя человеческая самка, накормив своё дитя молоком, пошла убираться в бане. Девочка спала в доме, муж её работает на стройке. В ближайшей округе только Дана готовится щениться.

Ника всегда моет баню без второй шерсти, которую я могу изорвать всего лишь мотнув мордой. Я вошёл в баню, в тот момент, когда она сидела.

— Давай, Верный, оближи мой киску. — самка раздвинула нижние лапы, именуемые у людей ногами.

Вкусный, ароматный сок, вытекающий из её органа, я вылизывал своим гладким языком. Сок течёт из ней толчками, то сильными, то слабыми, но не прекращает течь.

Нравится мне у людей, что у них есть руки, которыми они могу свободно выполнять различные движения… Вот и тогда, Ника охватила мой орган рукой и подвигала ею. Всё! Дальше надо мной взял верх инстинкт. Я замер, а мой орган в руках Ники начал изливать семя. Самка увидела какой у меня получился узел, начала рукой быстрее двигать. Это так мучительно, но так прекрасно! Самка Ника слизала со своих пальцев моё семя, дала мне долизать.

— Послезавтра пойдём с тобой в лес, за малиной. Я тебе вот так подмигну. — самка человека показала, как может закрыть всего лишь один глаз. — Тогда иди к кустам малины, что через дорогу отсюда…. Иди, помоги Дане щениться.

Чего ей помогать? Ещё съест вместо последа. Я лучше орган оближу.

И вот сейчас я лежу у коробки со своим выводком и жду появления Ники.

— Настя, ты беременна, посиди с Верочкой, я быстро лукошко ягод соберу. — она только начала говорить другой самке что делать, а я уже бегу в сторону малинника.

Я понюхал воздух. Ближайшие люди находятся на стройке. Кроме мелких животных близко ни одной живой души. И вот запах Ники пробивается сквозь кустарник.

— Сначала я хочу посмотреть какой у тебя член…. Ну писька твоя…, вот эта штука, называется член. — Ника охватывает рукой мой мешок с органом. — Давай облизывай я посмотрю.

Я начинаю лизать орган, мгновенно вылезший из мешка всего лишь от касания самкой. Он мне самому нравится. Кроваво-мясистый, твёрдый и длинный.

— Я только поглажу, ты не дёргайся. — самка охватила рукой мою плоть. — Ты должен научиться контролировать себя. Мы люди, любим, когда член долго елозит в наших письках. Понял? Если понял, оближи мою руку…. Моя ж ты умничка. Давай я сейчас лягу, а ты собирай мои соки, до тех пор, пока я не скажу.

Самка легла на траву, раскрыла промежность. О! Какие же вкусные у самок людей соки. Я собираю те капли, которыми измазаны полные ноги Ники.

— Вот здесь чаще лижи. — Ника показала где лизать. — Ткни холодным носом…. Теперь языком…. Моя ж умница…. Давай вставляй…. Сможешь, сможешь…. Хочу посмотреть, как он входит в мою киску…. Вот…, нормально вошёл…, давай двигай, толкайся…. Можешь кончать…. Сливай!

Мой орган расширился настолько, что самка завыла. Пока пульсировал мой орган, Ника продолжила подвывать. Замок зафиксировал наши органы. Я стоял, высунув язык, часто дышал, а Ника сначала попыталась вылезти из-под меня, но решила дождаться расслабления органа.

Она начала приподнимать-опускать свой круп. Вот как люди умеют. Пока узел не ослаб, она успела ещё раз завыть.

— Ого у тебя шишак! — о чём-то сказала самка, после того как орган вылез из неё.

Я упал на траву и принялся успокаивать свой орган, облизывая его по всей длине. Ника так и продолжила лежать — моё семя покидало её утробу. Вкусное моё семя, я вылизывал его, а сучка вновь завыла. Мне этот вой нравится.

— Хороший мой пёсик. Ты отдыхай, я малинку соберу.

Голая самка полезла в кустарник, быстро насобирала ягод.

— Верный, ты меня пометил, я тоже должна тебя пометить, лежи, не бойся.

Ника раздвинула ноги. Её широкая струя облила меня, я как мог быстро лакал влагу. Когда она прекратила поливать, мой орган вновь показался из мешка.

— Давай я вот так встану, тебе так будет удобнее…. Стой, мне нужно простелить сарафан, чтобы ты когтями не поцарапал меня.

Я не вытерпел и сразу же сцепился со своей самкой, излился в неё. Пока замок не ослаб, Ника пару раз подвывала. Я вновь успокоил свой орган, потом собрал слизь с ножек мой самой лучшей самочки.

Помыв у себя между ног, Ника позвала домой.

— Мы потом ещё как-нибудь вырвемся сюда….

А я разве против!