На газоне перед поместьем Парадокса происходила настоящая баталия. Гном в одиночку воевал с наемниками-невидимками и доказывал, что титул одного из сильнейших архимагов Сармонтазара принадлежит ему по праву. За пять минут боя он смог отбить у наемников бессознательное тело Ариэтти. Теперь же под прикрытием множества магических барьеров он защищал свою ученицу и "Ореховую скорлупу", с Одиноном, запершимся в ней.

Каменная полусфера, образовавшаяся прямо посреди ухоженного газона, успела заиметь несколько подпалин ещё до подхода Парадокса, но особого вреда ей не причинили. Наемники нападали грамотно и организованно. Они знали слабые места магов, и сейчас умело пользовались слабостями защиты гнома.

Архимаг точно знал, что среди невидимок присутствуют как минимум четверо магов рангом не ниже подмастерьев, но лишь объединив силы, они смогли бы пробить "Ореховую скорлупу". Другое дело стакх! Этот смог бы пробить защиту ученика одним ударом, но он чего-то ждал, отойдя в сторону от битвы, а времени, отвлекаться на Эффри, у Парадокса не было.

Гном не имел возможности тщательно разобраться в природе невидимости врагов, поэтому амулет, позволяющий обнаруживать невидимок, не давал полной картины расположения противников. Это крайне осложняло боевые действия, но маг всё же как-то справлялся.

Неожиданно Эффри словно озверел. Расталкивая своих же союзников, он выскочил на поле боя и, раскрутив над головой Плеть хаоса, хлестанул ей по защите Парадокса. В последний миг перед ударом плеть окуталась тьмой, а в глазах стакха засиял дикий огонь. Все барьеры архимага рухнули в одно мгновение, словно были сделаны из бумаги, а сам гном осел на землю под ужасающим взором повелителя страха. Второго удара не последовало – остатки маны у стакха ушли на единственный удар воплощенного кошмара.

Сопротивление было сломлено и теперь четверо магов-наемников поспешно чертили на земле структуру заклинания для взлома "Ореховой скорлупы". Стакх стоял чуть в стороне от магов, готовый сорваться в рукопашную атаку.

Когда приготовления к заклинанию были завершены, и чертеж на земле начал слабо светиться, маги взялись за руки вокруг начертанной структуры и запели монотонный мотив, входя в резонанс. Над их головами стали проявляться контуры гигантского глазного яблока. Когда "Око Мариота" полностью сформировалось, из него пролился ослепительный поток света, испепеляющий всё, что попадало в него.

Первый удар каменная полусфера с честью выдержала, но при этом она покрылась густой сетью трещин. Любому было понятно, что при повторном ударе скорлупе не устоять, но произошло нечто невероятное.

Каменная сфера разлетелась осколками, а повелитель страха с пробитой насквозь грудной клеткой стал медленно оседать на пол. Из обломков каменной скорлупы вышел ребенок и неспешно направился к трупу своего врага. Рядом с ним шествовала огромная ящерица, полыхающая огнем. Он склонился над телом Эффри и проверил пульс, после чего забрал меч побежденного и направился к стальному шару, лежащему неподалёку.

Наемники с затаенным ужасом смотрели за действиями странного мальчика. Все они испытывали животный страх перед повелителем кошмаров и теперь, видя его кончину, просто не знали как себя вести. И Хоркилла – их основная нанимательница, и Эффри – их временный руководитель давали конкретные инструкции. Задачей наемников было отвлечение Парадокса, при этом особо указывалось, что никого убивать нельзя, в особенности этого мальчишку. Никто даже не предполагал, что Эффри может погибнуть в стычке. По этим причинам наемники растерянно следили за ребенком, не предпринимая никаких действий, да и присутствие саламандры гасило любые боевые настрои. О саламандрах наемники слышали лишь из легенд, в которых говорилось, что эти огненные твари крайне опасны и почти неуязвимы.

Взяв в руки свой стальной шар, мальчик вдруг закричал и, упав навзничь, задергался в судорогах.

* * *

Я очнулся в полной темноте и тут же понял две вещи: я жив и я вновь в Сармонтазаре. Средний палец правой руки, где примостилась Силь, жгло немилосердной болью. Всё это время она пыталась разбудить меня от навеянного кошмара. Сейчас же я поспешно стащил с пальца саламандру и попросил её дать немного света.

Кольцо загорелось ярким огоньком, благодаря которому я смог осмотреться. Первым делом я осмотрел свою обожженную руку. Как оказалось, ничего страшного не произошло. Силь прокусила маленькую ранку на пальце, через которую пускала в кровь мизерные дозы истинного огня. Это не могло причинить мне большого вреда, но вызывало сильнейшую боль. Покончив с самодиагностикой, я принялся разглядывать своды каменного купола над собой и решать, что делать дальше.

Сквозь толщу камня ничего не было слышно и уж тем более ничего не было видно. Я даже приблизительно не представлял, в какой стороне находится Эффри. Вдруг купол содрогнулся от сильнейшего удара, и в нём появилось несколько ветвящихся тонких трещин. Я понял, что меня решили выколупать из скорлупы и при повторной попытке им это удастся.

Решив не ждать пока на меня нападут, я метнул молот в направлении, откуда был произведен удар по моей "Ореховой скорлупе". Я даже не рассчитывал на такой успех: молот, разрушив каменную защиту, попал точнёхонько в грудь стакха, пробив его насквозь. Я еще не видел его трупа, но уже знал, что враг мертв. Это была чистейшая случайность… это была победа!!!

На негнущихся ногах я выбрался из обломков своей скорлупы и направился к поверженному врагу. Следом за мной шла Силь. Своим истинным зрением я видел как шокированы наемники. Они не решались атаковать, они не решались уходить, они просто стояли и наблюдали за мной.

Убедившись в смерти Эффри и не обнаружив подле него своего молота, я поднял его меч. Оружие было великолепно, но ковалось оно явно не под мою мальчишескую руку. В любом случае, как говорится, – на безрыбье и рак рыба.

Осмотревшись, я увидел поблескивающий в траве глобус. Видимо, конструкция молота, навешанная на мою "Глыбу богов" гномом не выдержала столкновения с каменной стеной и осталась лежать там. А вот шарик пролетел дальше и пробил насквозь моего врага, за что я ему был крайне благодарен.

Взяв шар в руку, я ощутил жуткую боль во всём теле и оказался в совершенно необычном месте.

Меня окружали развалины величественного дворца, высокие своды которого были украшены живописными картинами и потрясающей воображение лепкой. Даже сейчас развалины поражали своей красотой и величием. А еще в этом дворце чувствовалось что-то знакомое, родное, словно я вернулся домой после долгого отсутствия.

В некоторых местах стены и потолок обвалились, и в прорехи был виден странный сиреневый туман. Этот же туман был виден сквозь многочисленные проломы в полу.

Я сидел на великолепном троне и взирал на окружающее меня величие. Далеко не сразу я приметил черную фигуру в углу тронного зала. Это был Эффри. Он был безоружен и молча, как-то по-доброму, смотрел на меня.

– Приветствую тебя, Гонзар! – первым заговорил повелитель страха. – Поздравляю с победой!

– Неужто? – поразился я, не понимая, где нахожусь, и почему меня вдруг поздравляет мертвый стакх. – С чего бы тебе меня поздравлять?

– Я сейчас всё объясню. Ты ведь, наверняка, не понимаешь, где оказался?

– Это уж точно! – согласился я, – рассказывай.

– С чего-бы начать? – задумался Эффри. – С тех пор как ты меня убил, я больше не стакх, а всего лишь слуга этого места, которое на данный момент принадлежит тебе. Некогда этот дворец был обителью Одинона, но бога давно не было и всё здесь пришло в упадок. Мне предстоит всё здесь отстроить.

– Что ж, это хорошо, – признаваться, что я и есть Одинон, я пока не спешил, пусть ему потом сюрприз будет. – Но как, и зачем я тут оказался?

– Не забывай, что ты Гонзар и владеешь всеми способностями Одинона. – Заявил Эффри, а я чуть не расхохотался при этом. – Твоё физическое тело в Сармонтазаре лишь аватар, иначе говоря, временное пристанище божественной сущности. Твой нынешний аватар сильно износился и тебе придется выбрать новый.

– Что ж, понятно, пошли выбирать! – я подскочил с трона.

– Не так быстро! – остановил меня бывший стакх. – Тебе надо еще кое-что узнать.

Я вновь уселся на трон и кивком показал, что готов слушать.

– Всё, что сейчас происходит в Сармонтазаре вовсе не направлено на его спасение. – Огорошил меня Эффри. – Кто-то очень могущественный затеял игру, пешками в которой выступают стакхи с Гонзаром. Вот правила этой игры, – он вынул из-за пазухи лист бумаги и, поднявшись по ступеням к трону, передал его мне.

"Салочки на выживание" – гласило заглавие листа. Весёлое название, чего уж говорить. Правила гласили следующее:

– В игре принимают участие десять игроков.

– Девять из десяти игроков именуются стакхами и наделяются способностями полубогов: Вентара; Дардо; Джедаан; Зарха; Рианы; Селены; Хлюсерона; Хоркиллы; Эффри.

– Один из игроков именуется Гонзаром и наделяется силами Одинона – бога знаний.

– Каждый раунд игры проходит в два этапа:

– На первом этапе все стакхи пытаются поймать и убить Гонзара. Не зависимо от результата поединка проигравший (будь то стакх или Гонзар) лишается своих способностей и становится вечным слугой в обители Одинона; победитель получает все способности проигравшего и становится (или остается) Гонзаром. При этом первый этап заканчивается. На первом этапе стакхи неуязвимы друг для друга. Длительность первого этапа не ограничена.

– Второй этап длится ровно год по исчислению Сармонтазара. В течении этого этапа стакхи получают возможность уравнять шансы с Гонзаром. Охотясь друг на друга они могут получить способности других стакхов, но не более двух. Стакх, убивший двух стакхов в течении второго этапа, становится неуязвим для остальных стакхов и не может убить кого-то еще из стакхов. Во время второго этапа Гонзар остается неуязвим для стакхов и сам при этом не может их убить.

– Каждый игрок получает особое оружие. Это оружие можно сложить с оружием проигравшего игрока и получить новое оружие, обладающее отдельными свойствами обоих оружий. Игрок, объединивший все оружия воедино, получит мультиоружие, способное удовлетворить все его потребности в бою.

– Если сарм сумеет убить кого-либо из игроков, то он получит все его способности и заменит игрока.

– Наградой за победу в игре служит обитель Одинона и все силы участников.

– Занятные правила, – пробормотал я, – и кто же их придумал?

– Понятия не имею, но кем бы он ни был, а подобную игру мог затеять лишь кто-то очень могущественный. – Поделился своими размышлениями Эффри. – Я, честно говоря, другого понять не могу: зачем кому-то наделять победителя таким могуществом да еще и мультиоружие ему вручать?

– Вот и я о том же подумал, – согласился я с его мнением. – Кто-нибудь кроме стакхов знаком с этими правилами?

– Не могу знать, – словно солдат ответил мне бывший повелитель страха. – Лично я никому не разглашал правила, да и остальные вроде бы на дураков не похожи. Если о правилах узнает кто-то посторонний, то на игроков начнется форменная охота.

Я лишь угрюмо кивнул и надолго задумался. Меня беспокоили обитатели Палат Созерцания. Что они задумали на самом деле и какую игру они ведут? И если они знают правила, то не введут ли в игру свою фигуру в самый неожиданный момент. Отвлекшись от размышлений, я взглянул на Эффри и неожиданно понял, что он боится… боится меня.

– Что случилось? – спросил я его.

– Ничего, п-повелитель, – против воли произнес он, – просто вы еще не овладели контролем над страхом и сейчас обдали меня эманацией ужаса. – Видимо, воздействие прекратилось, и он постепенно начал приходить в норму, возвращаясь к своей обычной немного развязной манере общения. – Твоё оружие изначально было способно похищать знания и умения. Найди мои знания в себе, и ты многое узнаешь.

Он оказался прав. В "библиотеке" собственных знаний я нашел чужую "книгу" и принялся за "чтение". На меня свалился огромный объем информации. Теперь я в совершенстве владел магией и искусством меча, а так же знал, как пользоваться новыми способностями повелителя страха. А еще я узнал, что Хоркилла вовсе не невидимка, как все полагают. Она способна перемещаться между мирами и видеть их все одновременно. Эта способность делала её почти неуязвимой и крайне опасной противницей.

– Похоже, что все вопросы решены, – улыбнулся я через пару минут, – пора выбирать аватар.

– Конечно, – согласился со мной бывший повелитель страха, – пойдем со мной.

Теперь я мог почувствовать его страх – Эффри боялся высоты. Я аж удивился, как он умудрился преодолеть себя в мире орков, припомнил я его воспоминания.

Мы пришли в просторную комнату с каменным постаментом, на котором размещалось множество стеклянных шаров на деревянных подставках. Прямо по центру постамента проходил огромный разлом, из-за чего многие шарики провалились в сиреневый туман. Еще большее количество шаров были попросту разбиты. Целыми оставались едва ли три десятка шариков.

Подойдя поближе, я увидел, что в каждом шарике находится маленькая фигурка. Эффри пояснил, что это и есть аватары. Конечно, их реальные размеры будут значительно отличаться от фигурок, но внешний вид и способности будут неизменны.

В первую минуту я был в полнейшем восторге от возможности перевоплотиться в одно из этих существ. Но по мере рассмотрения фигурок я пришел в жуткое уныние. Из всех возможных шаров с аватарами не уцелело ни одного существа, хоть отдаленно похожего на сармов. Здесь был представлен целый зоопарк и небольшой бестиарий, но подходящего аватара не было.

Я уже собирался было выбрать обезьяну, как наиболее близкое к человеческому виду существо, когда заметил на полу еще один целый шар. Я удивился, что шар не разбился при падении и нагнулся рассмотреть его поближе. На золотой бирке, прибитой к подставке, значилось "повелитель", но сквозь запыленную поверхность невозможно было что-либо рассмотреть. Желая стереть пыль, я прикоснулся к шару.

– Нет! – услышал я позади себя вскрик Эффри, но было поздно.