По запорошенной снегом дороге среди сугробов и елей медленно пробирались небольшие крытые сани. Смеркалось, мороз постепенно крепчал, а пронзительно воющий ветер стал поднимать с земли настырную колючую позёмку. Спасаясь от разгулявшейся непогоды, пассажиры саней занавесили окна и отгородились тем самым от всего остального мира. Их было только двое: бородатый старик в тёплой зимней хламиде чародея и молодой необычайно смуглый юноша в цветах императорской гвардии. Убаюканный полумраком волшебник давно уже клевал носом, а его замерзший спутник, от нечего делать, предавался воспоминаниям.

Звали гвардейца Керим эль Балья и это имя, вместе с нестандартным цветом кожи досталось ему от папаши башибузука, захваченного имперскими войсками в далёких походах на южные королевства. Говоря по сердцу, Кериму нравилось быть непохожим на окружающих. Сколько себя помнил, он всегда ловил на себе удивленные взгляды, всегда ощущал свою исключительность и, мало-помалу, это чувство привело его к мысли, что он рождён не просто так, не случайно. Правда, долгое время ощущения эти никак не подтверждались действительностью. Скорее даже наоборот: любой, кто оценил бы жизнь Керима со стороны, назвал бы её суровой, безрадостной и, в общем-то, бесперспективной. Будучи ребенком государственного раба, Керим с малолетства вкалывал на полях, затем помогал на кузницах. Позднее, когда его отец отработал положенные двадцать пять лет и стал вольноотпущенником, сын получил свободу вместе с ним. Но и это не принесло долгожданного облегчения: как вольный человек Керим немедля подпал под законы о воинской повинности и, в свои неполные семнадцать очутился в императорской армии. На этом большинство подобных историй и заканчивалось: оказавшись в роли пушечного мяса, подростки, как правило, ломались и, словно гужевой скот понуро тянули тяжёлую лямку солдатской службы. Так случалось почти со всяким, но только не с Керимом эль Балья. Ведь в отличие от своих сверстников он привык искать во всём знаки судьбы, и разглядел в таком повороте тот самый долгожданный шанс проявить себя. Слепо веря в свою счастливую звезду, парнишка бесстрашно стоял под градом чугунных ядер, бросался в рукопашную с самым сильным противником и что интересно, выбирался живым из любых передряг. В конце концов, он прослыл среди сослуживцев и командиров настоящим героем и если б не низкое происхождение наверняка бы уже стал офицером. Однако сословное деление на дворян и простолюдинов практически исключало подобную возможность. Из-за него сын раба продвигался по службе крайне медленно, совсем не соразмерно проявленной доблести. Так за полгода жесточайших битв и лишений из новобранца вспомогательных войск, Керим стал латником, затем кавалеристом, а ещё через два года и вовсе достиг предела, сделавшись императорским гвардейцем с постоянным жалованием и правом на пансион после выхода в отставку. Но звания гвардейца ему было мало, он явственно ощущал потребность к чему-то большему, к значительно большему. Поэтому, когда месяц назад Керим услышал о состязании за право стать хольдом, то не сомневался ни секунды. Он сразу понял, что должен участвовать и войти в число избранных, тех, кто заслужит право на собственный амулет силы. Так и случилось: Керим победил, опередив великое множество конкурентов, и теперь от привилегий хольда его отделяет лишь последнее испытание, поджидающее где-то впереди, глубоко в недрах Чёрных гор. Он должен пройти и его, должен и здесь проявить себя…

За этими думами Керим не заметил, как заснул, и проснулся спустя много часов, почувствовав, что сани наконец-то остановились. Продрав глаза и откинув дверцу, гвардеец выглянул наружу и тут же уткнулся взглядом тёмный каменистый склон, плавно поднимающийся куда-то ввысь, к скрытой туманом вершине. Примерно посередине склона, на расстоянии полверсты от подножья, виднелась конечная цель их путешествия, высокая каменная постройка толи храм, толи башня, отмечающая вход в пещеры Фадома.

— Приехали, дальше только пешком, — вяло пояснил возница.

— Понятно, — ответил Керим и попытался разбудить своего спутника, куратора из капитула Кэлис.

Старый волшебник долго не просыпался, а когда, наконец-то, разомкнул веки, так посмотрел на гвардейца, что вмиг отбил у того всякую охоту к разговору. Так и не сказав друг другу ни слова, они выбрались из саней и, распрощавшись с возницей, медленно поплелись вверх по склону. Старик шёл первым, Керим же ступал позади, отступив на пару шагов от своего куратора.

— Слышь парнишка, чего ты такой чёрный? — не оборачиваясь к собеседнику, ни с того ни с сего, прошамкал дед. — Честно говоря, ты мне не нравишься, — сварливо признался он. — Но раз уж угораздило стать твоим куратором, хочешь не хочешь, а придется рассказать тебе правила.

После такого начала старый волшебник неожиданно умолк, как будто позабыв о существовании гвардейца. Повисла гнетущая пауза, выдержать которую Керим не смог:

— Вы начали говорить о правилах, — вежливо напомнил он.

— Да, точно, — встрепенулся дед. — Ты мне не нравишься, но я всё же должен их тебе рассказать, — повторил он и вяло продолжил: — Всё предельно просто: после обряда инициации, проведённого вон в той башне, вы все возьмете свои амулеты и спуститесь вниз в недра горы. С собой у вас будет карта пещер, негасимые магические фонари, набор всяких снадобий и особый предмет, так называемый магический компас. Эта штука укажет вам направление и расстояние до подземного лавового озера Рюка, вернее до тамошнего места силы.

— А что ещё за инициация такая? — поинтересовался Керим.

— Не перебивай, — рассердился дед. — Вот забуду сказать что-нибудь важное, тогда пеняй на себя! — прошипел он, но всё же смилостивился и пояснил: — Этот обряд призван наладить духовную связь между хозяином и его амулетом. Но действует он лишь двое суток. За это время вы должны добраться до озера Рюка и провести там не менее пяти часов, понятное дело, вместе со своим амулетом. Иначе всё будет впустую…

— А почему обряд не провести прямо на месте? — удивился гвардеец.

Ответом ему стал противный старческий смех. Похоже, волшебник нашёл в его вопросе что-то невероятно забавное.

— Я сказал что-то смешное? — напрягся Керим, не привыкший, чтобы над ним открыто потешались.

— Нет, — продолжая смеяться, ответил старик. — Всё верно, гораздо проще было бы повести обряд прямо на берегу озера. Только вот ни один здравомыслящий волшебник в пещеры Фадома ни за что не полезет! — вновь расхохотался он.

— Ясно, — пробормотал Керим.

— Надеюсь, — язвительно протянул чародей и добавил: — Сомневаюсь, что ты выберешься оттуда живым, но, как бы то ни было, обязан растолковать тебе главное правило. Запомни хорошенько: все амулеты силы, в конце концов, должны оказаться на поверхности. Те, что в процессе лишатся хозяев, должны быть возвращены в капитул Кэлис. Так что советую сразу подбирать амулеты погибших товарищей, пока они ещё не затерялись, — прошамкал дед и снова противно захихикал: — Видал я дураков, что запамятовали об этом правиле.

— И что с ними сталось? — полюбопытствовал Керим.

— А ничего, слазали в пещеру ещё раз, — ответил волшебник. — И как ты понимаешь, назад опять поднялись не все. Но уж на этот раз амулеты покойников возвратить не забыли, — вновь захихикал он.

Похоже, мерзкий старикашка получал извращенное удовольствие от упоминания смерти и чужого горя. Его отвратительный плотоядный смех заставил Керима на миг отшатнуться, но помня о своем зависимом положении, гвардеец сдержался от комментариев.

— Есть ещё что-то, что я должен знать? — сухо поинтересовался он.

— Чего-чего? — переспросил волшебник. — Да нет, вроде всё. Хотя, погоди: хочешь там выжить, не суйся никуда первым, — посоветовал он.

* * *

Спуск начался неожиданно легко. Широкий и высокий туннель с сухим и относительно ровным полом полого уходил в недра горы. При желании тут можно было идти даже шеренгой по трое. Но их маленький отряд всё равно вытянулся гуськом. Ещё бы ведь идти с кем-то рядом означало доверять ему, а о каком доверии могла идти речь если все они ещё вчера были соперниками, соревнующимися друг с другом за право обладания собственным амулетом силы. Однако интуиция подсказывала Кериму, чтоб выжить там, внизу им рано или поздно придётся объединиться. Отчётливо осознавая это, Керим внимательно присмотрелся к своим новым товарищам. Помимо него их было семеро, и все они, были выбраны в результате жесточайшего отбора из многих сотен других претендентов. Этот факт сам по себе говорил о многом. Уж чего-чего, а его внимание эти люди точно заслужили!

— Давайте может, познакомимся, — предложил Керим. — Мы конечно уже представлялись друг другу, но это было как-то уж слишком сумбурно. Я вот, например, думал лишь об том обряде и почти никого не запомнил.

Похоже, остальные были не против. По крайней мере, услышав предложение Керима, большинство новоиспечённых хольдов одобрительно закивало головами.

— Отличная мысль, — подтвердил мужчина со шрамом на лице, который с самого начала захватил лидерство в отряде и шёл первым. — Я Дэниел Рикарди. Раньше был городским стражником в Баоне, а теперь хозяин вот этого, — добавил он и с явной гордостью похлопал по рукояти массивной секиры.

— А меня зовут Жан-Люк Гюйон, — громко заявил второй. — Запомните это имя. Когда-нибудь вы станете гордиться, что первыми познакомились с хольдом Гюйоном, обладателем абсолютного щита!

С этими словами он продемонстрировал остальным треугольный металлический щит, висевший до этого момента в чехле у него за спиной. Щит выглядел вполне обычно, разве что вместо традиционного герба или девиза на нем были нанесены какие-то странноватые орнаменты.

— Красивый, — похвалил Керим. — А что значит эпитет «абсолютный»? — из вежливости поинтересовался он.

— А то и значит, что его невозможно пробить никаким оружием, — ответил Жан-Люк.

— Так уж и никаким? — засомневался кто-то из задних рядов.

Эта вполне невинная реплика задела Гюйона за живое, и он, вдохнув побольше воздуха, собрался произнести пламенную речь в защиту своего амулета. Однако был безжалостно остановлен Дэниелом Рикарди.

— Не отклоняйтесь от темы, — строго велел тот. — Вот ты, смуглый, — тут он ткнул в Керима пальцем. — Много болтаешь, а до сих пор не представился. Скажи-ка лучше, как тебя зовут!

Тон, которым был задан вопрос, Кериму очень не понравился, но затевать из-за подобного ссору в данной ситуации было бы просто глупо. Гвардеец сдержался и максимально вежливо произнес:

— Я Керим эль Балья, солдат императорской гвардии, а также владелец вот этой штуки, — сказал он и постучал пальцем по своему круглому шлему.

— И что это за каска такая? — немедля поинтересовался Жан-Люк. — На что она способна?

— С её помощью можно легко вскипятить воду в стакане, — ответил Керим и, заметив разочарование на лицах окружающих, добавил: — И с той же лёгкостью можно раскалить докрасна вражеские доспехи. Причем сразу у дюжины противников!

— С-серьезная в-вещь, — сильно заикаясь, пробормотал коренастый блондин в живописном наряде наёмника. — Жжёшь с-силой м-мысли!

Две эти короткие фразы, похоже, дались ему с превеликим трудом. Стесняясь своего заикания, блондин сразу запнулся и умолк, едва внимание окружающих переключилось на него.

— Ну что ж ты замолчал? — подбодрил его Дэниел Рикарди. — Скажи хотя бы своё имя, — попросил он.

— Г-гунтер Б-баядер, — едва слышно пробормотал блондин и покраснел, словно варёный рак.

Расспрашивать его дальше было бы жестоко. Парень и так был явно не в своей тарелке. Наверно поэтому стоящий рядом крепыш выручил его, переключив внимание на себя:

— Я Арон Руан, — скупо представился он. — Мой амулет сюрикен-бумеранг.

Забыв про заику блондина, все посмотрели на крепыша Руана и притихли, ожидая подробностей о довольно необычном амулете силы. Однако их не последовало. Руан, видимо, считал, что сказал вполне достаточно и спокойно стоял, не обращая никакого внимания на вопросительные взгляды окружающих.

— И что твой амулет? — не выдержал Жан-Люк. — Каков он в деле?

— Не знаю, я не умею им пользоваться, — коротко ответил Руан.

— Ха, удивил! Все мы здесь такие, — вмешался в разговор Дэниел Рикарди. — Если б умели пользоваться, тут бы не оказались!

Одобрительный гул многих голосов, подтвердил правоту его слов. Ведь каждый, кто до этого нахваливал свой амулет силы, знал о его возможностях лишь понаслышке.

— Так что там с твоим сюрикеном? — повторил свой вопрос Гюйон.

— Траектория полета управляется мыслью хозяина, — скупо ответил Руан.

Собеседник из него, прямо скажем, не получался. Почувствовав это, остальные быстро потеряли к нему интерес.

— Понятно, — разочарованно протянул Рикарди. — Ну, кто там ещё остался? — спросил он и повел взглядом из стороны в сторону.

— Я, — звонко сказал худощавый парнишка, пожалуй, самый юный из всех присутствующих. — Меня зовут Кен Абара, — представился он.

Внимательно взглянув на говорившего, Керим не смог понять, кто тот таков и откуда взялся. Никаких доспехов, только удобная кожаная куртка из тех, что небогатые дворяне одевают на охоту. Тёплые штаны и сапоги. Единственный заметный предмет, чуть искривлённый меч с массивной гардой. Похоже, меч и есть амулет силы.

— Мой амулет вот этот клинок, — произнёс юноша, подтвердив догадку гвардейца.

— Подробностей рассказать не могу, ибо сам их не знаю, — сказал он и отчего-то покраснел.

«Темнит парнишка, ой темнит», — догадался гвардеец, но понимая бессмысленность дальнейших расспросов, промолчал.

Теперь остались только двое: волосатый великан с хмурым, злым лицом и огромным боевым молотом. А также невысокий брюнет, единственный, кто додумался надеть в пещеры длинный плащ и стальной нагрудник. Заметив, что взгляды окружающих устремились в его сторону, брюнет громко и как бы нараспев произнёс:

— Меня зовут сэр Франц Кашери, рыцарь и дворянин в шестом поколении.

«Ну, надо же, какие люди среди нас выискались, — удивился Керим. — Благородная кровь. И тоже ведь дома не сидится! — криво усмехнулся он».

Судя по настороженным взглядам, которыми остальные встретили заявление рыцаря, едва ли не все подумали так же. Однако сэра Кашери это, похоже, ни капли не смутило. Всем своим видом он демонстрировал презрение к плебеям, ставшим его спутниками по воле случая.

— Расшаркиваться с вами я не намерен и в помощи вашей не нуждаюсь! — после эффектной паузы продолжил рыцарь. — Надеюсь, и вы не станете беспокоить меня своей бестолковой болтовнёй, — закончил он и демонстративно отошёл в сторону.

Его короткая речь оставила после себя гнетущую атмосферу. Многие из присутствующих натерпелись от произвола «благородных» дворян и слова сэра Кашери напомнили им об этом. Глухая злоба поднялась в сердцах новоиспеченных хольдов, грозя в любое мгновение выплеснуться наружу. И неизвестно чем бы всё закончилось, если б не Дэниел Рикарди, занявший каким-то непостижимым образом место неформального лидера.

— Ладно, чёрт с ним! Боги рассудят кто прав, кто виноват, — примиряюще сказал он. — Глядишь, ещё до конца нашего короткого путешествия он пожалеет о своей дерзости!

— Точно, — подтвердил Гюйон, и всем как-то сразу стало легче.

— Так кто там ещё отмалчивается? — спросил Рикарди, уставившись на кряжистого бородача великана.

Это волосатое чудовище было единственным, кого Керим запомнил с первого раза, причём очень хорошо, ведь подобных людей он всегда недолюбливал. Звали великана Питер Гэл, а трудился тот в Баоне, на поприще заплечных дел мастера. Мерзкий гад, получающий удовольствие от чужих страданий.

«Да ещё и хамло ко всему прочему!» — разозлился гвардеец, видя, что Гэл и не думает отвечать.

— Эй, здоровяк, вообще-то к тебе обращаются, — не выдержал Керим. — Или ты тоже «сэр рыцарь» и считаешь ниже своего достоинства разговор с такими плебеями как мы, — съязвил он.

Великан злобно сверкнул глазами, и сжал свои волосатые ручищи в невероятно огромные кулаки. Однако ж не двинулся с места и лишь угрожающе прошипел:

— Мне как-то плевать плебей ты или кто. Но вякнешь ещё раз в таком же духе, шею сверну как курёнку!

Глаза Керима мгновенно застлала красная пелена и он, не раздумывая ни секунды, бросился на своего обидчика. Однако не достиг цели — на его пути встал Дэниел Рикарди.

— Тише, тише, успокойтесь, — уверенно потребовал он. — Не нужно ссориться!

— По-твоему я должен терпеть подобное хамство? — в негодовании воскликнул Керим, а Гэл лишь мерзко ухмыльнулся.

— Уж извини, — сказал Рикарди. — Я не могу тебе позволить прикончить того здоровяка.

— Почему это? — раздражённо поинтересовался гвардеец.

— Если он помрёт, кто тогда потащит его кувалду? — пояснил Рикарди.

Молот великана и впрямь выглядел невероятно тяжёлым. Так что шутка получилась что надо: все просто покатились со смеху, даже Керим не сдержал улыбки. Сделав шаг назад, он ухмыльнулся и произнёс:

— Ты прав, негоже вешать на себя подобную тяжесть. Отложим разборки на потом.

Обстановка несколько разредилась и Рикарди не теряя времени перешёл к следующему вопросу:

— Раз со знакомством покончено, давайте обсудим нашу стратегию, — предложил он. — Надеюсь, никто не против, если этот колдунский компас и карта пещер по-прежнему останутся у меня?

— Нет, не против, — хором ответили сразу несколько голосов. — Без разницы кто его понесёт, главное не потеряй, — вставил своё слово Гюйон.

Разобравшись с магическим компасом, они обсудили вопрос с волшебным зельем для задержки дыхания. Каждый из новоиспечённых хольдов получил запас такого снадобья на входе в пещеры. Оно несомненно потребуется, когда отряд опустится в нижние уровни, частично затопленные подземными водами.

— Я думаю нужно выбрать кого-нибудь одного, кто будет проверять подводные туннели, — рассуждал Рикарди. — И выдать этому человеку удвоенный или даже утроенный запас этих волшебных облаток.

— А вдруг он потонет вместе с нашим зельем? — возразил Гюйон. — Нет уж, пусть каждый сам несёт своё добро! А проверять затопленные коридоры станем по очереди.

После непродолжительных дебатов предложение Гюйона было признано лучшим. И вскоре отряд вновь тронулся в путь.

* * *

Первые трудности начались лишь через несколько часов. Всё это время проход постепенно сужался, а потолок пещеры плавно приближался к их макушкам. В конце концов, он стал столь низким, что великан Питер Гэл был вынужден идти, согнувшись в три погибели. Воздух здесь заметно потеплел, стало сыро, а по ногам зажурчали стремительные водные потоки, доходящие местами до самой щиколотки. Но, не смотря на всё это, отряд почти не снижал первоначального темпа. Даже развилки, попадающиеся на пути довольно часто, практически не задерживали их продвижения. Ведь Дэниел Рикарди, сверяясь с планом, каждый раз определял нужное направление и вёл своих спутников дальше и дальше. Однако, наступил момент, когда их самопровозглашенный лидер остановился, недоумённо разглядывая карту:

— Этот коридор здесь не обозначен, — мрачно сообщил Рикарди. — А в том месте раньше был проход, — добавил он, указав на огромную кучу горной породы.

Все сгрудились вокруг него и принялись внимательно разглядывать пергамент с изображением плана туннелей.

— Да, кажется, здесь был обвал, — подтвердил Жан-Люк. — Нужный коридор засыпан, однако вода пробила себе новую дорогу. Как известно она течет вниз, туда же куда надо и нам. Предлагаю просто идти вслед за ней.

Поскольку других вариантов всё равно не было, все молча согласились и с этого момента отряд двинулся вперёд, не сверяясь с картой. Так продолжалось примерно час, пока вдруг Рикарди не остановился.

— Погодите! А как мы будем возвращаться? — озадаченно произнёс он.

Странно, что эта простая мысль раньше не пришла никому в голову. Похоже, все были настолько поглощены предстоящими трудностями, что даже не подумали об обратной дороге.

— Надо бы тоже рисовать план, — неуверенно пробормотал Керим.

— А вдруг мы его потеряем? Или он, например, размокнет, что тогда? — возразил Гюйон.

И тут случилось неожиданное: с ними заговорил сам сэр Кашери, до этого момента державшийся позади:

— Удивляюсь с вас, — презрительно произнес он. — Всякому ясно, нужно просто помечать коридоры на каждой пройденной нами развилке. Ребенок сообразил бы.

Не хотелось признавать, но рыцарь первым предложил простое и эффективное решение. Поморщившись от досады, Рикарди был вынужден с ним согласиться.

— Кто этим займется? — спросил он.

— Я предложил, я и сделаю, — повторно удивил всех сэр Кашери.

Однако доверия к нему не было, и Рикарди в ответ отрицательно мотнул головой:

— Нет уж, пусть это делает кто-нибудь другой, — твёрдо заявил он, но даже столь решительный отказ не заставил рыцаря отступить.

— Я отмечаю их уже целый час, с того самого момента, как твоя драгоценная карта потеряла всякую актуальность, — засмеялся он. — Знаешь же: коней на переправе не меняют!

На это справедливое замечание возразить, в общем-то, было нечего, однако и соглашаться с ним Рикарди тоже явно не хотел. Повисла неловкая пауза, грозящая затянуться надолго. Но тут в спор неожиданно вмешался ещё один записной молчун:

— Нехай делает. Я пригляжу за ним, — вдруг заявил Питер Гэл. — Не боись, у меня не задуркует! — пообещал он.

«Да уж, вместо одного негодяя будет два», — подумал Керим, но вслух возражать не стал.

Так с безмолвного согласия остальных это ответственное дело было поручено самой неприятной парочке. И снова отряд двинулся в путь, всё ниже и ниже, всё глубже в недра Чёрных гор. Теперь дорога стала значительно труднее, им то и дело попадались отвесные колодцы, в которые приходилось спускаться по одному, на верёвках. И с каждым новым ярусом, с каждым новым спуском проблема подземных вод становилась всё актуальней. Некоторое время им ещё удавалось избегать полностью затопленных коридоров, но, в конце концов, отряд попал в подземный зал, единственным выходом из которого была заполненная водой яма.

— Что ж, похоже, пришло время проверить зелья капитула в действии, — с напускной весёлостью произнёс Рикарди. — На этот раз я пойду первым. Возьму с собой верёвку и, если на той стороне окажется выход, дёрну её три раза. В этом случае все идите за мной.

Спорить с ним не стали. Сам ведь хотел быть лидером, никто ж не заставлял! При молчаливом согласии окружающих Рикарди залез в омут по шею, затем, проглотив волшебную облатку и набрав полную грудь воздуха, полностью исчез под водой. С этого момента время потянулось необычайно медленно. А вместе с ним тянулась и верёвка, уходя куда-то в неизведанную глубину. Так в абсолютной тишине прошла минута, затем другая и только через добрых четверть часа верёвка отчетливо дернулась положенные три раза.

— Фуф, кажется, всё в хорошо, — облегчённо выдохнули новоиспечённые хольды.

— Ну что ж, лезем по одному в порядке живой очереди, — пробормотал Жан-Люк.

— Вещички только не забываем прихватить, — напомнил он и поднял заплечный мешок, оставленный Рикарди.

Один за другим спутники стали спускаться в тёмную студёную воду. Керим стал четвёртым. Проглотив магическую облатку, он набрал в лёгкие побольше воздуха и нырнул. Течение сразу подхватило его и быстро понесло по подводному коридору. Хотя называть это обширное затопленное пространство коридором было бы, наверное, не правильно.

«Хорошо ещё, что тут есть эта верёвка, иначе я вряд ли бы выбрался, — подумал Керим, почувствовав, как разветвляется течение и боковой поток тянет его куда-то в сторону. — Рикарди пришлось чёртовски туго, вот уж кому точно не позавидуешь!»

Но даже с путеводной нитью, любезно проложенной лидером, преодолеть это подводное царство было всё равно непросто. Минута сменяла другую, а выход так и не появлялся, лишь смутный силуэт плывущего впереди товарища, да быстро нарастающее ощущение удушья.

«Чёрт! Я больше так не выдержу! — запаниковал Керим. — Воздух! Мне нужен свежий воздух! — мысленно взвыл он».

Однако над головой по-прежнему была сплошная скала и не единого воздушного пузыря, не единой возможности передохнуть.

«Зелье! — вдруг вспомнил гвардеец. — Надо больше зелья!»

С трудом удерживаясь от вдоха, он развязал свой кожаный непромокаемый мешок и, схватив целую горсть волшебных облаток, быстро отправил их в рот. Это, наверное, спасло ему жизнь. Удушье быстро отступило, мозг заработал чётче, а бешеный стук сердца постепенно замедлился. Так что вынырнул Керим совершенно спокойным, будто б и не провёл под водой полдюжины минут.

Как выяснилось позднее, каждый без исключения использовал дополнительную порцию магического зелья. И всё бы ничего, только вот содержимое непромокаемых мешков у большинства оказалось изрядно подмоченным. В том числе и волшебные облатки. А у Керима ситуация была даже хуже: он вообще их почти все потерял.

— Ну, ничего, будет вам уроком, — попробовал утешить пострадавших Дэниел Рикарди. — Когда ныряете, всегда держите зелье наготове.

— Где ж ты раньше был со своими советами? — разозлился Гюйон. — Теперь-то поздно нас поучать! Как говорится, после драки кулаками не машут!

Упрёк, конечно, был справедливым. В качестве лидера Рикарди проявил себя далеко не лучшим образом, но сути дела это не меняло. Как бы то ни было, им нужно двигаться дальше, а волшебные облатки отныне придется жёстко экономить.

* * *

Беда как водится, случилась внезапно. Они пробирались по низкому похожему на щель коридору когда произошёл тот злополучный случай, первый в цепи всех последующих неприятностей. Собственно Керим даже не успел испугаться, как всё уже кончилось. Скрючившись в три погибели, он полз вслед за Гюйоном, «любуясь» не самой приятной частью его тела, и тут вдруг глаза застилает белая, обжигающе горячая пелена, а в ушах раздаются чьи-то дикие, душераздирающие крики. Лишь позже выяснилось, что это был небольшой, можно сказать крохотный гейзер. По роковой случайности он выплюнул своё содержимое в проклятую трещину именно тогда, когда там находился их маленький отряд. Вот ведь невезение! Впрочем, это ещё как посмотреть: Керим-то остался жив, да и почти все остальные уцелели. Погиб лишь их самопровозглашенный лидер, оказавшийся ближе всех к горловине гейзера и принявший весь заряд кипятка на себя. Другим посчастливилось значительно больше: идущему вторым Руану слегка обожгло лицо, а третьему, Жан-Люку чуть-чуть ошпарило руки, вот собственно и все потери. Но худшее было ещё впереди. Потрясённые жуткой смертью Рикарди все очертя голову бросились прочь из проклятой трещины. И только выскочив из неё, вспомнили об амулете силы покойника и об оставшемся у него волшебном компасе. Как ни крути, кому-то из них надо было вернуться за ними. Вот только кому?

— Кто пойдет назад? — мрачно поинтересовался Жан-Люк, решивший видимо принять тяжёлое бремя лидера на себя.

Ответом ему была дружная тишина. Вид заживо сварившегося Рикарди кого угодно напугал бы, так что добровольцев среди стушевавшихся хольдов не оказалось.

— Чего молчите? — кисло усмехнувшись, спросил Жан-Люк. — Чем дольше будем тянуть, тем больше шансов, что гейзер заполнится и выстрелит вновь.

— Раз такой умный сам и иди, — прорычал Питер Гэл.

— Точно, — подтвердил скривившийся от боли Руан. — С чего ты взял, что чёртов фонтан там один? Я не был бы в этом так уверен.

— Один или не один, вернуться за компасом всё равно надо, — возразил Жан-Люк, — А я, как видишь, уже пострадал, — пояснил он, показав свои красные, обожжённые руки. — С такими клешнями я ни на что не способен. Так что на этот раз придётся идти кому-нибудь другому.

— Какая-то не правильная у тебя логика, — грубо расхохотался великан Гэл.

— Нам здесь нужны здоровые парни, и мы обязаны их всячески оберегать. А вот бесполезным калекой, можно и рискнуть. Короче, лезь сам!

Договориться по-хорошему явно не получалось. Спорщики попусту тратили драгоценное время и, видя это, Керим захотел вызваться добровольцем. Однако, вспомнив совет куратора, он всё же передумал.

— Я п-пойду. Не з-зачем ссориться! — вдруг предложил заика Баядер, бледный, но весьма решительный.

— Ты? — удивился Руан.

— Правильно, покажи этим малахольным поступок настоящего мужчины, — сказал Питер Гэл и заржал словно конь, оскалив крупные жёлтые зубы.

— Кто тут малахольный? На себя посмотри, — взвился на дыбы Жан-Люк.

А Гюнтер Баядер, не дожидаясь завершения их бесполезного спора, твёрдо шагнул в сторону злополучной расщелины. И в этот момент остальные невольно притихли.

«Он в одиночку отдувается за нас всех! Не правильно это, — испытал запоздалое раскаяние Керим. — Ну ладно, надеюсь хоть, всё обойдется, ползти-то совсем недалеко, труп Рикарди отсюда, даже видно».

Гюнтер и, правда, без проблем добрался до тела погибшего лидера. Забрав его вещи, он долго возился, пытаясь развернуться в узкой щели и вот, наконец-то, полез назад.

— Давай-давай, не останавливайся! — подбадривал его обычно не многословный Руан. — Давай, ещё чуть-чуть!

До конца проклятой трещины оставалось совсем не много и все уже поверили в успех, когда проклятый гейзер зафонтанировал вновь. И снова та же самая картина: клубы раскаленного пара и где-то внутри них пугающие, жуткие крики.

«Не может быть! — поразился Керим. — Неужто и этот погиб?»

Однако вопли не прекращались и, судя по всему, Гюнтер всё-таки остался жив. Когда же пар окончательно рассеялся, опешившие хольды смогли оценить увечья, полученные их неудачливым товарищем. Тот пострадал серьёзно, но, кажется, не смертельно — лишь ноги, да нижняя часть туловища были ошпарены крутым кипятком. Боль можно будет снять при помощи зелий, благо такого добра у них предостаточно. Но чтобы парню не стало хуже, потребуются покой и особый уход. Вот с этим точно будет проблема…