Обида Нептуна
С возникновением морской торговли появилось и пиратство. Две с половиной тысячи лет назад оно уже широко практиковалось в Средиземном море.
Древнегреческий географ и историк Страбон в самом конце I века до новой эры писал: «Купцы настолько боялись пиратских судов тирренов и жестокости варваров в этом регионе, что сокращали количество своих торговых рейсов».
Во времена Страбона из-за пиратов почти прекратилась морская торговля Востока с Западом. Морские разбойники имели не только целые эскадры боевых кораблей и владели крепостями и городами, но даже создали свое государство в Киликии.
Теодор Моммзен отмечал, что в III веке до новой эры: «Римляне слишком долго и со слишком большим терпением выносили морские разбои, которые были в то время единственным промыслом, процветавшим у берегов Адриатического моря и от которых немало страдала также и торговля италийцев, что объясняется врожденным отвращением римлян к морским войнам и плохим состоянием их флота…
Тщетно пытались этоляне и ахейцы положить конец этим разбоям, собрав все корабли, какими могли располагать; они были разбиты в открытом море пиратами и их греческими союзниками; наконец флоту пиратов даже удалось завладеть богатым и важным островом Керкирой (Корфу)».
В своих исследованиях Ла Варанд отмечал: «Римляне никогда не были морской нацией. Но Рим наделил флот теми качествами, которые привели его к успеху на суше – методичностью и упорством. Риму флот требовался для проведения захватнической и колониальной политики, и он добился, когда понадобилось, такого же превосходства на море, как и на суше».
Жители Вечного города считали, что пиратство появилось после того, как бог Нептун обиделся на людей за невнимание к нему.
Бич Средиземного моря
Если древние римляне, как утверждают многие исследователи, не были морской нацией, то их предшественники – этруски прославились умением покорять водные просторы. Этот народ долгие годы господствовал по всему Тирренскому морю.
Этрусские рыбаки добывали в его водах тунца, сардину, угря, меч-рыбу. А купцы и мореходы достигали берегов Африки, Пиренейского полуострова и Балкан.
По свидетельству древнегреческих авторов, этрусские пираты отличались не только жестокостью и смелостью, но и знаниями морского дела и владением оружием.
В книге «Великий час океанов» Жорж Блон писал, что смысл слова «пират» означает «пытать счастья на море»… Этимология слова свидетельствует, насколько зыбкой была с самого начала граница между профессиями мореплавателя и пирата.
Далее Жорж Блон отмечал: «Пираты – любители и профессионалы – подстерегают свою жертву у морских путей. Если желанная добыча не кажется слишком сильной, ее берут на абордаж среди бела дня. Но коли судно имеет многочисленный экипаж и, паче чаяния, вооружено, они выслеживают его и ждут темноты, чтобы захватить врасплох на ночной стоянке.
Пиратство, в известной мере, способствует прогрессу судостроительства, поскольку пиратам нужны были самые быстроходные суда. Они нападали также на прибрежные города и селения, став некоторым образом родоначальниками „морских десантов“».
Видимо, справедливо древние римляне называли этих разбойников «бичом Средиземного моря».
«Повязанные с сокровищами»
Наверное, не найдется ни одной книги о пиратах, в которой бы не упоминались их клады.
«Морской разбойник без зарытых сокровищ все равно, что корабль без трюма», – примерно так звучала итальянская поговорка XVIII века.
А древние римляне называли пиратов людьми, «повязанными с сокровищами…»
И в самом деле, если морские разбойники захватывали ценную добычу, не будут же они постоянно таскать добро с собой!.. Во-первых, нельзя перегружать боевой корабль.
Ведь он должен быть маневренным, легким и быстрым и для нападения, и для ухода от погони.
Во-вторых, драгоценности всегда вызывали зависть и недобрые помыслы у менее удачливых коллег. Так что обладатель дорогих предметов мог «случайно» выпасть во время шторма за борт. А его золотишко – перейти в руки завистливых приятелей.
В-третьих, еще в эпоху Древнего Рима у пиратов существовало поверье: драгоценности, захваченные в море и окропленные кровью предыдущих владельцев, несколько лет должны пролежать в земле. Тогда, дескать, они «очистятся» и не принесут несчастье своим новым хозяевам.
Пираты – народ суеверный, так что, возможно, и это поверье сыграло большую роль в появлении в разные века, в разных уголках земного шара кладов морских разбойников.
Стремление к Венному городу
Рим, хоть и находится в нескольких километрах от побережья, всегда был связан с морем. Особенно в древние времена, когда корабли той эпохи свободно проходили от Тирренского моря, по реке Тибр, к причалам Вечного города.
«В Римском государстве полтора миллиона обитателей. Морская гавань Остия выходит на широкую площадь, по другую сторону которой стоит длинное здание, где размещаются купцы и портовые ремесленники: конопатчики и канатчики, торговцы деревом, скорняки, весовщики зерна, судовладельцы, чьи корабли совершают постоянные рейсы между Остией и заморскими странами.
Здесь можно встретить и египетских арматоров из Александрии, и галлов из Нарбонны и Арля, и сардов из Кальяри (Сардиния), и африканцев из Бизерты, Карфагена, будущих Сиди-Дауда и Сиди-Рекме – представлено все Средиземноморье, весь известный тогда мир, люди всех оттенков кожи, от белого до темно-коричневого. Они с утра до вечера толкутся в своих комнатушках, стучат на счетах, пишут, беседуют, отдают приказы. А сколько среди них римлян? Не скажем – всего один, но римлян действительно мало.
К причалам трех римских портов – Остии, Портуса, Эмпориума – пристают суда с винами, фруктами, овощами из Италии, с винами из Греции, с зерном из Африки и Египта, с испанским маслом, с шерстью, деревом и мясом из Галлии, с далматским и дакским золотом, с мавританской слоновой костью, с греческим и нумидийским мрамором, с арабским порфиром, с балтийским янтарем, с финикийским и сирийским стеклом и с драгоценными товарами из Азии – шелком, самоцветами, пряностями», – писал о морской торговле Древнего Рима Жорж Блон.
В Вечный город, под видом мирных купцов-мореходов, проникали и пираты из разных стран. «Рим все упрячет и приумножит», – говорили они. Сюда морские разбойники свозили награбленное золото, серебро, самоцветы. Нередко пираты отдавали свое богатство римским ростовщикам и получали долю от их сделок и махинаций.
Морские разбойники приобретали также в Вечном городе земельные участки, строили дома, в которых оборудовали тайники и прятали свои сокровища, поскольку полагали: чем больше город – тем лучше он защищен, тем надежней прятать в нем богатство.
Существует предание, что многие пираты покупали земельные участки чаще всего на Латеранском холме. Там, якобы, и до нашего времени сохранилось глубоко в земле немало древних кладов морских разбойников.
В Средние века и позднее жители Рима находили в подземельях Латеранского холма старинные украшения из золота и драгоценных камней.
Но поскольку это происходило вблизи самой первой в Риме легальной христианской церкви, поиски сокровищ были запрещены.
Да разве хоть какие-то запреты могут остановить кладоискателей?
Во время Второй мировой войны в Риме появились сомнительные карты, сработанные под старину. Неизвестный умелец обозначил на них места, где много веков назад на Латеранском холме находились дома пиратов.
Вслед за появлением подобных карт по городу был пущен слух, будто объявились счастливчики, отыскавшие сокровища древних морских разбойников.
Расправа с «кидалой»
А в наше время от римских любителей древних тайн можно услышать кровавую историю о некоем ростовщике Эмилие.
Жил он то ли во II, то ли в I веке до новой эры. Дом этого ростовщика находился примерно на том месте, где в XVII столетии был сооружен фонтан Четырех рек.
Как говорится в предании, пираты отдали Эмилию «для раскрутки» огромное количество золота и серебра. Ростовщик оказался отменным жуликом и обманул доверчивых пиратов.
Через год он заявил им, что очень влиятельный римский патриций, кому он ссудил все деньги, покончил с собой. А имущество самоубийцы ушло, якобы, в государственную казну.
Пираты проверили сказанное Эмилием. Такой случай действительно произошел с названным римским аристократом. Ростовщику дали срок двенадцать месяцев, чтобы поправить свои финансовые дела и выплатить обещанные проценты.
Видимо, Эмилий снова решил «кинуть» морских разбойников: не обратится же эта публика в Римский суд!..
Еще год ростовщик процветал, наполняя тайники подвала своего дома золотом. Когда пираты опять вернулись в Вечный город, Эмилий велел слугам не впускать их к себе:
– Хозяин болен, занят, у него важные переговоры… – такие отказы выслушивали незваные гости на протяжении нескольких дней.
Тут уж морская братва не на шутку обиделась и решила достойно наказать обманщика.
Они силой ворвались к нему. Всех домочадцев Эмилия пираты заперли в подвале его дома, а с самого хозяина срезали несколько полосок кожи и посадили в бочку с соляным раствором. Чтобы крики не привлекали соседей, в рот ему заткнули кляп, пропитанный кипящим оливковым маслом с черным ливийским перцем.
Может, Эмилий и указал бы пиратам, где в подземных тайниках спрятано золото, но не успел. Неимоверная боль быстро доконала его. А разбойникам надо было поскорее убираться из Рима. Ведь в Вечном городе они находились нелегально.
Искать золото ростовщика пираты не стали, зато увели с собой его домочадцев. Конечно же, для продажи в рабство.
Правда, непонятно, как им удалось вывезти родственников и слуг Эмилия из города – со стражей и многочисленными толпами людей у его ворот. Видимо, и у древних разбойников были свои способы улаживать проблемы с представителями власти.
«На выкуп из пиратского плена»
В предисловии к книге «История морских разбойников Средиземного моря и Океании» К. Вельсберг отмечал бедствия Рима, связанные с пиратами: «Скоро им показалось недостаточным разъезжать по морю, и когда страх их имени, предвестник ужасных бедствий, превратил море в пустыню, тогда они, объявив древнему миру беспощадную войну, рассыпали по берегам армии, разграбили 400 городов и местечек в Греции и Италии и явились омывать свои окровавленные паруса в Тибр, перед лицом самого Рима.
Становясь, вследствие безнаказанности, с каждым дней дерзостнее, они, наконец, вызывают на бой владычицу мира и между тем, как в Капитолии накопляются богатства завоеванных провинций, недосягаемый враг бороздит, подобно грому, поля народа-царя.
Если в каком-нибудь городе находится святыня, обогащенная приношениями, пираты опустошают ее под предлогом, что боги не нуждаются в блеске золота.
Если гордые патриции выезжают из Рима со всем блеском богатства и знатности, то для того, чтобы протянуть руки к цепям рабства, поле покрывается засадами, и хитрость идет на подмогу насилию.
Если в летних дворцах, которых основания омывают голубые волны итальянских заливов, находится женщина консульской породы или какая-нибудь смуглая молодая девушка, жемчужина любви для азиатских гинекеев, хотя бы она происходит от тех триумфаторов, которых слава прогремела по вселенной, хищники наперед знают цену знатности и красоты ее.
Благородная матрона – залог для дней будущих неудач; девица, выставленная нагая на рынках Востока, продается на вес золота, стыдливость ее оценивается подобно прелестям, и боспорские сатрапы готовы отдать провинцию за каждую слезу ее.
Если какая-нибудь галера, украшенная римской волчицей, истощив все средства защиты, вступает в переговоры, тогда пираты разделяют экипаж на две части. Тех, которые просят о пощаде, приковывают к скамье гребцов. Те, которые, гордясь титулом римского гражданина, грозят победителям местью своего отечества, тотчас становятся целью зверской насмешки.
Пираты, как будто сожалея о своей дерзости, падают ниц перед ними. „О, конечно, – восклицают они, – ступайте, вы свободны, и мы будем слишком счастливы, если вы простите нашу непочтительность!“
Потом отводят их на борт корабля и сталкивают в пучину…»
Много веков в Риме существовала печальная традиция: состоятельные жители Вечного города, отправляясь в морское путешествие, на всякий случай откладывали дома значительную сумму денег и драгоценностей на выкуп себя из возможного пиратского плена.
Случай с Цезарем
Захвата морскими разбойниками не избежал даже будущий диктатор Рима, блистательный полководец, писатель и оратор Гай Юлий Цезарь.
«Род моей тетки восходит по матери к царям, а по отцу же – к бессмертным богам, ибо от Анка Марция происходят Марции – Рексы, имя которых носила ее мать, а от богини Венеры – род Юлиев, к которому принадлежит и наша семья» – так заявил в своей речи Гай Юлий Цезарь, когда умерла его тетка Юлия.
По стародавнему римскому обычаю, как первенец в семье, он получил имя своего отца. Имя Цезарь возникло из прозвища, которое получил представитель рода Юлиев во время II Пунической войны. В сражении с карфагенянами он сумел убить боевого слона. Этих грозных исполинов жители Карфагена называли «цезарями».
В 78 году, после бегства из Рима от гнева Суллы и вынужденной эмиграции, будущий диктатор Древнего Рима возвращался на родину.
Корабль, на котором плыл Юлий Цезарь, нарвался на пиратскую засаду в районе острова Фармакуза.
Высадившись на палубу, морские разбойники приступили к привычному делу. Каждому пассажиру показывали на пальцах, сколько он должен заплатить, чтобы остаться свободным. Несговорчивых связывали и бросали за борт.
Наконец очередь дошла до Юлия Цезаря.
Пираты смекнули, что с молодого человека, одетого в роскошную тогу и окруженного своими рабами, можно получить богатый выкуп. Но они еще не знали твердого, строптивого характера будущего правителя Римской империи.
Когда пираты окружили его, Юлий Цезарь невозмутимо читал стихи, глядя в морские просторы.
Лишь после того, как главарь хлопнул молодого человека по плечу и пригрозил кинжалом, заносчивый римский аристократ соизволил отвести взгляд от моря и возмущенно закричал:
– Как смеешь, подлое отребье, касаться меня?!.. Прочь отсюда!.. – и снова принялся читать стихи.
Изумленный такой реакцией, главарь разбойников отступил на несколько шагов. То же самое сделали вооруженные до зубов его люди.
Капитан корабля тихонько пояснил предводителю пиратов:
– Не убивайте его… Этот дерзкий молодой римлянин – очень влиятельный и богатый человек. У него мно го друзей и родственников…
– Тогда возьмем за него выкуп десять талантов!.. – радостно воскликнул один из разбойников.
Главарь ухмыльнулся и покачал головой:
– Нет!.. Этого наглого, самодовольного римлянина стоит достойно проучить!.. Двадцать талантов!..
Капитан корабля удивился. О такой большой сумме выкупа ему еще не приходилось слышать. Но спорить не стал и перевел слова предводителя пиратов Юлию Цезарю:
– Эти люди требуют за вашу свободу аж двадцать талантов!..
Молодой человек прервал чтение стихов, окинул презрительным взглядом разбойников и сказал капитану:
– Переведите этому грязному идиоту, что он взялся не за свое дело… Я стою пятьдесят талантов!.. Вскоре они получат за меня выкуп, но воспользоваться им не успеют… Через семьдесят дней я их повешу!..
Выслушав перевод капитана, пираты – кто вытаращил от удивления глаза, кто принялся хохотать, а кто предложил немедленно утопить заносчивого римлянина.
Но – пятьдесят талантов!.. За эти деньги можно построить пару боевых кораблей, достойно снарядить целый флот или беззаботно жить и кутить целый год всей пиратской команде!..