Центр нью-йоркской богемы
— …В общем-то в наше время Гринвич-Виллиджуже не называют богемным районом. А вот полвека назад, примерно с двадцатых годов, здесь проживали художники и музыканты, поэты и артисты, композиторы и дельцы шоу-бизнеса, журналисты и студенты…
Гринвич-Виллидж
Триумфальная арка в Вашингтон-сквер
Вместе с Ричем мы шли по Хьюстон-стрит, и он давал на ходу пояснения.
— Гринвич-Виллидж тянется отсюда аж до Четырнадцатой улицы и от Бродвея до Гудзона, — продолжал приятель. — Как видишь, современные высотки здесь уживаются с кирпичными домиками XIX века. До 1822 года Виллидж был деревней и пригородом Нью-Йорка. Но когда началась эпидемия, — то ли желтой лихорадки, то ли тифа, — многие нью-йоркцы перебрались сюда. К тому же в самом городе питьевая вода была плохого качества.
— А где же знаменитые гринвич-виллиджские театры, студии, художественные мастерские и салоны? — прервал я приятеля.
— Они остались… Но уже не в том количестве, что были полвека назад, — помедлив, ответил Рич.
В голосе его прозвучали ностальгические нотки: будто бы он тоже жил, творил и веселился в Гринвич-Виллидж в 20-х годах.
Когда мы добрались до Вашингтон-сквер и остановились у Триумфальной арки, я поинтересовался:
— Кажется, ты изменил своему решению показать мне таинственный, мистический Нью-Йорк?
Рич замотал головой:
— Нет-нет… Ты думаешь, что этому благопристойному району не хватает мистики? Ошибаешься…
Приятель сделал жест рукой, как будто решил охватить весь Вашингтон-парк.
— Во второй половине XVIII века здесь находилось кладбище для бедняков и уголовников, — Рич многозначительно взглянул на меня, словно ожидая, что его слова вызовут у меня изумление.
— Ну и что? — пожал я плечами.
Глаза приятеля округлились от удивления, будто он встретил самого не посвященного в тайны Нью-Йорка человека.
— Здесь и пропал обоз «девятнадцать коней», — выпалил Рич, словно сообщил о месте нахождения Атлантиды.
Странные развлечения
Как поведал мой приятель, жизнь в Нью-Йорке в начале XVIII века была однообразна и скучна. Горожане радовались любому развлечению.
Какой-то моряк напился в таверне Фронса и на спор с приятелями пробил входную дверь головой — вот уже достойная тема для разговоров на пару месяцев. Сотни ньюйоркцев приходили к таверне поглазеть на разбитую дверь и на героя-матроса с перевязанной головой.
Явился охотник из лесов с верховья Гудзона и принес убитую белку с двумя хвостами: наверное, полгорода явилось посмотреть на это чудо природы. Правда, вскоре зверобоя разоблачили. Второй хвост белки хитрый охотник приклеил.
Зачем?
Просто хотел удивить жителей Нью-Йорка. Зверобоя как следует отлупасили. А потом он вместе с теми, кто его отдубасил, два дня отмечал это событие в таверне «Веселого Тома».
Нью-йоркская колдунья из Африки, прозванная «Жестяной луной», заворожила некоего мистера, — то ли Плэнокса, то ли Блэнкса, — и он вовсе перестал спать. И днем и ночью мистер Плэнокс или Блэнкс оставался бодрым и в прекрасном расположении духа, не желал даже смотреть в сторону своей кровати.
Но, вместо того чтобы рационально использовать новые возможности и неустанно работать, жертва колдовских чар вовсе забросил дела. Он переселился в таверну «Пять углов» и сутки напролет демонстрировал посетителям бодрость духа и полное бессоние. При этом он принимал щедрые угощения, даже ни разу не зевнув.
Половина мужского населения Нью-Йорка приходили, чтобы сделать ставки: свалится под стол жертва колдовства через трое суток или через неделю.
Но мистер Плэнокс-Блэнкс оставался непобедимым. Не спал и даже не дремал, пока наконец, после двух месяцев бодрствования в «Пяти углах», не свалился в сточную канаву. Там и уснул навсегда.
Провожать в последний путь знаменитость явились тысячи людей. В таверне, где совершался подвиг, на почетное место был выставлен табурет с надписью: «На нем сидел самый бессонный житель Нью-Йорка». А чернокожую колдунью на всякий случай повесили.
О наказаниях преступников в Нью-Йорке в XVII — XVIII веках писал Вашингтон Ирвинг: «…великолепная виселица была сооружена на берегу, около того места, где теперь находится лестница Уайтхолла, чуть к востоку от батареи. Рядом соорудили еще одну виселицу, очень странного, безобразного и ни на что не похожего вида…
По высоте она ничуть не уступала виселице Амана, столь известного персонажа библейской истории; но чудо этой виселицы заключалось в том, что преступника, вместо того чтобы вешать за шею, в соответствии с почтенным обычаем, вздергивали за пояс штанов, и он целый час висел, болтаясь и барахтаясь между небом и землей, — к безмерному удовольствию и, несомненно, к вящему назиданию толпы досточтимых горожан, всегда присутствующих на такого рода зрелищах…»
Вот в такой однообразной и редкой на зрелища обстановке в Нью-Йорке и появился слух о несметном сокровище, неизвестно кем и когда зарытом в пустынной местности на берегу Лонг Айленд Саунд.
Неизвестные сокровища
Толковали о золотом кладе во всех нью-йоркских тавернах, на церковных площадях, на рынке. Строили версии о его происхождении. Одни утверждали, что эти сокровища принадлежали древнему индейскому племени, которое исчезло пару столетий назад. Другие полагали, что испанские колонисты решили утаить от своего короля часть собранных в Америке богатств и спрятали их до поры до времени далеко на севере от своих поселений — на почти не обитаемом побережье Лонг Айленд Саунд.
Появилась и третья версия, связанная с этим кладом. Золото якобы доставили на Американский континент много веков назад финикийцы или древние египтяне.
Одному отставному капитану корабля явилось ночное видение. И не кто-нибудь, а сама царица Клеопатра. Она-то и раскрыла истину морскому волку.
Утром бывший капитан рассказал приятелям, что еще за несколько месяцев до своего поражения, предчувствуя надвигающуюся опасность, царица снарядила два корабля с золотом к далекой земле за Геркулесовыми столбами. Клеопатра понимала, что в случае поражения ей не укрыться от всемогущественного Рима — ни в Африке, ни в Азии, ни в Европе. А земля за океаном, о которой она слышала от странствующих мудрецов — хранителей тайн, показалась ей идеальным местом, где можно будет создать новую колонию или даже царство. Уж туда-то не дотянется рука Рима!..
Но корабли с драгоценностями пропали без вести.
Витус Беринг
Охотники за кладами
Когда начинается «золотая лихорадка» или всеобщая кладомания, неизвестно откуда, словно сами собой, появляются карты с указанием мест, где спрятаны сокровища.
Поскольку любителей легкой наживы, авантюристов, готовых на все безработных в Нью-Йорке всегда было с избытком, город заговорил о предстоящих походах.
Карты побережья Лонг Айленд Саунд переходили из рук в руки. Их продавали, пропивали, выигрывали или проигрывали в кости, воровали и закладывали как ценности.
Наконец от слов перешли к делу. Небольшими группами и целыми отрядами нью-йоркцы двинулись на поиски «сияющей» удачи.
А в тавернах города стали принимать ставки: кто доберется быстрей до сокровищ — парни Безухого Ника или Суетливого Криса?..
Через пару месяцев после того, как к берегам Лонг Айленд Саунд отправились искатели «сияющей удачи», Нью-Йорк облетела весть: сокровища найдены!.. Однако радоваться этому успеху пришлось не долго. По слухам, охотники за кладом не смогли поделить добычу, и между ними началась резня и стрельба. К тому же обозлились индейцы и, пользуясь разладом среди искателей сокровищ, начали нападать на них.
Помочь своим родственникам и друзьям, отправившимся к берегам Лонг Айленд Саунд, жители Нью-Йорка ничем не могли… Оставалось только уповать на Бога и на удачу.
Наконец какой-то рыбак доставил в город весть: — Оставшиеся в живых кладоискатели помирились!.. Золотой обоз из девятнадцати коней движется к Нью-Йорку!.. Готовьтесь к встрече, господа!..
И жители города стали поджидать удачливых кладоискателей. Однако не все делали это с добрыми помыслами.
Сид сколачивает шайку
В те времена процентов восемьдесят взрослого населения Нью-Йорка имели огнестрельное оружие: от мушкетов до дуэльных пистолетов. А уж сабли, палаши и кортики имел каждый.
Ну как тут — хотя бы раз в год — не применить оружие?!.. Велик соблазн…
Вот и задумались буйные головы, обитатели нью-йоркского дна, заполучить золото, добытое другими на побережье Лонг Айленд Саунд. Куда его сплавлять в небольшом в то время городке или как вывозить из Нью-Йорка, наверное, мало волновало сговорившихся бандитов. Главное — заполучить золото!..
У вновь собранной шайки быстро выявился предводитель. Им стал каторжник из Англии, доставленный в Новый Свет в кандалах, — «Твердобородый Сид».
И в лондонских, и в нью-йоркских тавернах этот разбойник прославился тем, что в драке, прежде чем перерезать глотку своему сопернику, он проламывал ему череп своим могучим подбородком.
Конечно, Сид был не только известным каторжником, драчуном и завсегдатаем нью-йоркских таверн. Умел он и быстро придумывать преступления и чужими руками совершать их.
Собрав полтора десятка приятелей-головорезов, он выработал план встречи золотого обоза — «девятнадцать коней». Сколько придется уложить самих кладоискателей — Твердобородый даже не счел нужным подсчитывать. Сид верил в кровавое мастерство своих парней.
Пещера-ловушка
По словам Рича, примерно там, где в Вашингтон-сквер находится Триумфальная арка, в первой половине XVIII века находился вход в огромное подземелье. В те времена местность эта была густо заросшей деревьями и кустарниками.
Твердобородый Сид приказал своим подручным сделать сквозь лесную чашу просеку — ответвление от дороги на Нью-Йорк. Вход в подземелье он велел расширить так, чтобы в него могли въехать конные повозки.
Двоих, самых стойких в питье парней, он снабдил изрядным количеством бутылок виски и направил навстречу обозу кладоискателей.
Напоить не подозревающих об опасности людей оказалось не трудно. Оружие свое они беспечно побросали в повозки и на подступах к Нью-Йорку вовсю хлестали виски, горланили песни и рассказывали новым «щедрым» друзьям, как раскопали на побережье Лонг Айленд Саунд золотого истукана, а потом распилили его.
Тем временем двое других парней Твердобородого Сида купили у охотника молодого медведя. Вместе со зверем они стали тайком «сопровождать» обоз. Решат пьяный возница или сами кони свернуть с пути к пещере-ловушке, — тут-то люди Сида прижимали медведя так, что он ревел от боли и пытался сорваться с цепи. Кони пугались и, уже не сворачивая, тянули возы прямиком к подземелью.
Твердобородый рассчитал так, чтобы кладоискатели подъехали к пещере в темноте. Деревья скрывали от пьяных кладоискателей немногочисленные ночные огни Нью-Йорка. Зато в подземелье было зажжено множество свечей, а в темных углах притаились вооруженные парни Сида. Сам главарь тем временем развлекался в таверне, обеспечивая себе алиби.
У входа в пещеру кони, в отличие от кладоискателей, почуяли опасность и остановились. Но тут медведю, который находился в нескольких шагах сзади обоза, всадили в брюхо нож. Зверь заревел так, что лошади ошалели и ринулись вперед.
В узком пространстве подземелья первая повозка ударилась в стену. Следующие за ней кони врезались в нее. А за ними — остальные. Начались свалка и переполох. Ржание, крики и проклятия людей, треск сломанных повозок… Тут-то и началась пальба из всех темных углов пещеры.
Кладоискатели не успели оказать сопротивление. Но и разбойникам не удалось насладиться победой. Едва прозвучали последние крики, последний стон несчастных кладоискателей, как выход из пещеры обвалился. Погребенными оказались и жертвы и палачи.
Возвращение Твердобородого
Спаслись только двое разбойников, загонявших в подземелье обоз с помощью раненого медведя. Увидели они, что проникнуть в пещеру теперь невозможно, бросили зверя и помчались в Нью-Йорк к Сиду.
Тот быстро сообразил: жители города не знают, куда подевался золотой обоз и вряд ли догадаются, что он совсем рядом, под землей. Но копать это место сейчас не стоит. Годик-другой надо повременить.
Для начала Твердобородый перерезал глотки своим подручным, доставившим неприятную весть, и отправился в Бостон.
Вернулся он в Нью-Йорк, как и задумал, через два года. Первым делом осмотрел местность, где раньше был вход в пещеру. Вблизи все оставалось по-прежнему: лес, тишина, безлюдье…
И начал Твердобородый работать по ночам киркой и лопатой.
Но тут Сиду не повезло. Задумали власти Нью-Йорка хоронить бродяг, нищих и неопознанных мертвецов как раз в той местности. Хотя в официальных документах отмечено, что кладбище для бедняков на территории будущей Вашингтон-сквер появилось лишь в конце XVIII века. И все же обездоленных покойников свозили туда задолго до этого.
Хитрюга Твердобородый смекнул: раз некогда тихий уголок превратили в кладбище, то нужно, чтобы не привлекать к себе любопытных, устроиться могилокопателем.
Задумано — сделано. Днем Сид хоронил покойников, а по ночам пытался проникнуть в пещеру с золотым обозом.
Видимо, кто-то заметил это. По Нью-Йорку поползли слухи, будто Твердобородый спятил и выкапывает из могил покойников, чтобы продавать скелеты докторам и ведьмам.
Жители города всполошились и ночью устроили на кладбище засаду. Едва Сид вонзил лопату в землю, как его схватили. Жаждущие скорой расправы даже не обратили внимания, что Твердобородый копал в стороне от могил.
От страха голос подвел разбойника. Он хрипел, силился объяснить нью-йоркцам истинную причину своего появления на кладбище ночью, но никто не мог понять его.
— Золото… Золото… — уже с петлей на шее хрипел Сид. В ответ палачи лишь смеялись.
— Тебе оно уже не понадобится…
— Будешь теперь рассказывать о золоте своим друзьям- покойничкам…
С этими словами и вздернули Твердобородого.
Годы спустя
О пропавшем золотом обозе жители Нью-Йорка иногда вспоминали, но никак не связывали его исчезновение с разбойником Сидом.
Осенью 1776 года Нью-Йорк захватила английская армия. За пару дней в городе сгорело более трети строений. Пожар уничтожил самое высокое здание того времени — церковь Святой Троицы.
Несмотря на бедствие, жители Нью-Йорка все же подметили, что отряд англичан приступил к земляным работам в районе кладбища для бедняков. А вскоре по городу поползли слухи: англичане ищут золотой обоз, пропавший много лет назад.
Несколько лет, пока Нью-Йорк был во власти неприятеля, шли эти поиски. Золото найти не удалось.
В 1783 году, когда американская армия разгромила на территории США британские колониальные войска, один английский солдат не пожелал покидать Нью-Йорк и сдался в плен жителям города.
Он сообщил, что в нескольких милях вверх по реке Гудзон, в лесах, скрывается небольшой отряд британских военнослужащих, переодетых в штатское. Через какое-то время эти люди якобы собираются вернуться в Нью-Йорк, чтобы тайно продолжить поиски золотого обоза.
В указанную местность был направлен отряд американской армии. Лагерь англичан обнаружили, но люди успели скрыться. Судьба их осталась неизвестной.
После 1826 года кладбище для бедняков было закрыто, и Вашингтон-сквер стала местом проведения парадов.
А в середине XIX века у нью-йоркской детворы существовало поверье, что в самую короткую ночь года в Вашингтон-сквер можно услышать из подземелья ржание коней, стоны и крики людей. Тому, кто услыхал, надо немедленно прочитать специальное стихотворное заклинание:
Неизвестно, достались ли кому-то ценности после подобного заклинания. А вот по поводу бесследно пропавших детей в Нью-Йорке в XIX столетии иногда говорили: «Забрал их золотой обоз…»
Конечно, после этого рассказа Рича я поинтересовался у него:
— А в наше время никто не пытался найти пресловутый обоз?.. И что за статую из золота отыскали на берегу Лонг Айленд Саунд?
— О ней ничего не знаю, — ответил приятель. — А насчет пропавшего золотого обоза слышал, что после Второй мировой войны какие-то люди обратились к мэру Нью-Йорка за разрешением провести поисковые работы в Вашингтон-сквер. Им отказали. Отцы города посчитали: нет достаточных оснований для подобных раскопок…