Три люстры горели. Тысяча триста свечей. Посмотри, не Заратустры горе ли Следы сечь — бриза звончей. Открыли двери музык латы. Походной веткой измаян. Вот крылья доверий музы: Пилаты. Бог годной Вед-кой из Каин — Зачаровали метаморфозами. Опять о ней мечтания. Глаза чар овал-комета морфия розами Вопят: огней мечеть дания. Быструю заворожу Диану гоньбою По пятам котов всю. Выстрою забор жути. А ну конь бою! Гроб я дам. Готовься!

Круг кружев сужен. Мне не быть невестой его. Где-то дымке прощальный ужин У Тестова. Когда еще раз грохнут Колеса Колиной колесницы? Когда выпью грог минут Холеной поясницы? Двадцати отказала. Искала лучшего. А теперь пойдет кокотка зало Жизни выплескать луч его. Сама виновата. Зачем у Тестова, Когда напилась вина, вата Вылезла из места того. Ведь мне барышни давали совет Не подкладывать бюст лишнего. Не послушалась Елизавет,— По фамилии, — Вишнева.

Царь привез дочку. Не для меня-ли На голубом звездочку Измен меняли? Кармином мысль клоуна Окрашена. Заласкана, зацелована Грудь Машина. Алфавит астр осени Осенит слой похорон. Ты-проходящая-секиру гроз вини. Везет пыткам злой дог-Харон. Новая. Новая. До ската верти Ручкой-любви ручку шарманки. Раскидал на скатерти Умный шар приманки. Чашу-часы ночек Выпивают без остатка. Слышит блудный сыночек, Как выпи воют беса сладко. Но дойду до окончания. Поставлю после измен слез точку. Посижу без окон в чане я, Целую звездочку.

Кричало тело: Прочь латы — He сторониться. Сколько сказок прочла ты Острой странице. Плескался бурный Терек Кормили плечей. Нагие крики берег Омыли ночей. Зобу дьявола Воткну том правил. Все забудь. Я вола Кнутом направил. Дика Фраза: Спи ты я. Пьянит гроздь новь-лица; Сердца ногами взбитые Пляшут не остановятся. Окружили череп елками И не знаем. что поем. Питьпидюмит перепелками Предрассветный водоем.

Четыре ока пробились тину Камней. Два ока видят Палестину. Ко мне! Четыре ока — четыре бреши Малых. Сбруя сердца серебре-же Поймала их. Припало-пало memento-mori Сонету жизни. Клубится глубь — зачатье моря — Ты не тужи с ней. Един — вне тин — у брига ворон Пронзил змею. Пустую миску приговором — Я осмею. Четыре ока пробились тину Камней. Два ока видят Палестину. Ко мне Чему смеетесь вы — подмостки Зря? Чему? Смешны гробовых хлопот доски Зрячему.

Тело зверя сжато осколками — Колкими иголками. Не выкарабкаться. Из рыка, раб. гонца — Камень сверкающий — посылает. Посол пылает. Не все-ли равно: низ-ли, высь-ли?.. Осколками — колкими иголками— Проколоты мысли.

Мы жильцы белогорные, Бледные боги, Скорби покорные Русские йоги. Радость райская гостья Порога хижины. Стоим погосте Слезой обижены. Смеемся редко. Печаль беспросветна. Катится каретка — Невеста не невестна. Все дале и дале До ограды агоний. Нам предки передали Испуг погони. А чего боятся?.. Остановитесь! Сзади — смех паяца. А не черный витязь. Духа сны — не вздор-ли Вытирать платками, Вечной спазмой горле Жизнь бить молотками. Русская тревога Села у крыльца. Лик бледнеет йога — Белогор жильца. Дайте нам кровинок Бодрого причастья. Засмеется инок Изумрудом счастья. Побегут по вехам Огневые токи; Заискрятся смехом Зори на Востоке. Плачет у порога Клетке — дума-птица. Дайте воле йога Ярью расцветиться.

Стихи стихийные взмету над блесками Солнцеполей. Магниты вийные льют перелесками Сон соболей. Зима зеркалится. Кибитка брошена Креста дорог. Инеет Индия. У брови брошь видна — Кристаллов рог. Иду идейною piano — поступью Велений вне. Турнира трубного Дианы тосты пью. Олень огне. Зима зеркалится, а кудри вспаханы И шелестят. Горячей сорности — могуче шаг волны. А челюсть — яд. Взмету над блесками стихи стихийные Солнцеполей. Льют перелесками магниты вийные Сон соболей.

Икая от нагромождения потуг, Суя сумбур зловонье нарочито. Чернила гения чумазят лапы дуг. Замен орлов — у нар грачи-то — Зеленый зонт распух. И «Облако в штанах» Батисты Леды пачкает насмешкой. Кидай разнузданный поэт каштаны пах Земли, парнася головешкой. Бей беспринципных псов балдою головы Апаш, сорвав лица гнилой намордник. Покрылись тухлою водой не мало вы, Грязь съест литературный дворник.

Загубившая двух орлов дух-индианка — Пряной спазмою — «кири». Величайшая комедиантка, Факирша низа Сибири. Бьют бубенцы по животу, Погоняя огни трезубцем, Дайте мне пажи вот ту, Что сделали меня красно-куцым. Один умер. Исходит другой. Но перед паланкина спуском, Дайте прильнуть бедру ногой, Вымыть пятку перешейке в узком.

Ваша талия боится пяти пальцев. Моя воля сжата спрутом свадьбы. Прилетело семь венчальцев, Кричат: — Карету позвать-бы! Хорошо. Давайте карету. Поеду любимой невестою церковь, Налить уши анахорету Звуками дымных концертов. Свечи смехом засеребрю, Вскрою синевою подголоски. Слетелись сизому сентябрю Симптомов свирельных полоски. Разрядила радость июль лица. Сердце соловьит садовницу. Колоколами клянчит улица, Поздравляя любовницу.

Оклеветали Ю. Стала, как росток ал, бедняжка. Сказали — Будто в хлеве талию Сжимая ей ласке азалии Расточал бедовый Яшка. Ю все лица Не нравятся. Плачет, — Не веселится. Жесток палач лет — Нрав отца. Пошла топиться, Спозаранку, Ю — златоптица. Заплакал голубь оком, Целуя розы ранку. Утопилась. Не хочет никто везти Гроб. Без погребения Зарыли ручья слез долинных. Кончена страничка Ю повести. Много таких. не длинных. От земли до небес Бога пения.

Лесбийская любовь лорнировала лиры Ленивых ласк, Плыли пальмы, плетя пирамидам Пальмиры Поклоны Пасх. Ноги невесты-невольницы Нила— Ныли на ней. Полымя пламенных пен полонило Плечи полей. Струили сиропы-свирели столицы. Стонали сосцы. Под платьем перьев полуночной птицы Пьянели песцы. Скоро своры солнц сожгут сильфиду Солью сомнёний. Пылит под полом пурга панихиды Палевых пений, Укусы уса — узлы у трона Уснувших уст. Цитра цитирует цирк Цицерона — Червонностью чувств. Я — златоуст.

Кичка золотая Короны лебяжей Горит каменьях Моих молитв. Полюблю. Полюбя-же Взлетит, как стая Колокольчиков, пенье Над болело, болит. Бледный. Другой, Среди тех кто хуже. На две шелковинки Тоньше, острее; Нес под рукой Листья кружев, Зажег кровинки На костре я. Просит гордо цветка ветка Усталью лепестка Улыбнись ручью. Дрожит аккорда Белая эгрэтка: Вынул лебедь из песка Душу. Чью? Много-ли надо Капель медвяных Взлету заревому Молодых глаз. Ласку услада Подари дому, На темных полянах Звезда зажглась. Заскрипела дверка. Эй. входи-же! Кто там. Здравствуй русской кички Звонкий ободок. Сердца бутоньерка Вас зовет полетам. Мак моей петлички Выкрасил восток.

Давит дно дней Давид, Дымом дышать душно… Хламом холопских хламид Одеты очи отдушин. Кули, кульки из рогожи Набиты комьями глупости. Единый — не толстокоже — Разинул на лугу пасти. Давид, сжатый перегородке, Отцепил цепи угла. Прогнившая от перегара водки Снова бутоны залегла. Давид — на погосте гимны Запел свободно и внятно: Но не были гостеприимны Мертвечины рыжие пятна. Вместо бледных колыханий Молочно-розового напитка, Корове — крови лохани — Подвозила «быстрая» улитка. От холерного поклона Уфу бежала королева: Крепостью одеколона Смывать пикантности хлева. 905 плюс 10. Осанна Давиду Бурлюку! Никогда тучи не занавесят Его ясного. — «Увлеку»…

Помни. Земля бубнит. От каменоломни Скрипят зубы гнид. Кровит развороченный желудок, Извиваются кишки. Еще… Под свист дудок Нутро нубийки жги. Гонится конница. Кто кого. Желчью последнею низкопоклонница Пачкает соки высокого. Запластанную салом Изодрали благие маты. Шумят над отекшим вассалом Орлы-нумизматы. Вчера Мы клювы о камни точили Футуризма зори и вечера Скрывали подземном бучиле, Сегодня — знамя каменоломни Выступает наружу. Последний удар — Помни… И к оружью.

Ласк ал — ладан лельй. Лилий путы Ели роз венки лучшей Травиат. Ласкал ладонь Лель ей, а лилипуты Пели: розовенький луч шей траве яд.

Детское платьице Заплатах. Стыдливо пятятся Рыцари утра латах. Обрежем кометам хвосты. Слезам-звездам, луне тупоголовой, Что знает только одно слово: стынь — Пригоршни смеха отвалим. Кто там возле прогалин. Не черти-ли Вертеле Крутятся Над костра огнем. Остро стругнем. Смех-орудьице Сдиранья бессмыслицы, Мозги залезшей. Припечалился подле виселицы Дурацкий леший. Цветах закиси обнаглели Дьяволы. Поясница хрустела. Белую думу о нагом Леле Давил лохматый груз тела. Пожалуйте превосходительства — Черти вместе. Всех вас гуртом для сожительства Вертеле поместим. Вишь животы разживотили Падалью вчерашней. Искусство объидиотили Фундаментальной башней. Жизнь покрыли Грязными слоями. Оторвали лодке крылья, Спрятали души весла яме Черные своры Ревели чащах. Поцелуем просфоры Полей звучащих. Откроем Черепные саквояжи. Мысли — мудрые мухи, роем Взыграют утреннем пляже Сорвано датское платьице Заплатах. Стыдливо не пятятся Рыцари утра латах.

Грозными воплями грозы грозили Перепелить караван. Влагой тягуче рыдала Бразилия. Небом залив сарафан. Визжала задвижка. Движение колик Душил зубами замок. Под круглой копною испуганно кролик Сжимал рыжей шкурки комок. Орел принимал за орлов перепелок, От страха зажав крепко клюв. Стекала на плечи невинные ёлок Чугунная капля сока клюкв, То ненависть резала девичьи груди Острым перочинным ножом. Молнии гулко кипели запруде, Нагло орали — подожжем! Вздрогнул на дрогах песочный мертвец — Радость рожденная страхом. Высшую вышку построил певец Утра, влетавши Аллахом.

Дарит крепчайшее звено Сцепленье косвенных событий. Двум тонко-струнным суждено Гранить алмаз глубинных вскрытий. На черный день мы бросим сноп Улыбок, чище солнца дара. И лихорадочный озноб Согреет лаской ненюфара. Огни тумане без лучей, Но, оттого, еще заметней. Освобожденных богачей Встречала ночь печалью летней. Не плачь! Насмешка Анатэмы Не стоит грусти тихой крови: Без слез сгорают кризантэмы На бледно-голубом покрове. Они равны богам за то, что шуме встреч Сумели белизну сберечь!.. У тихой обители Вы видели Грусть… Да? Пусть…

Сферы тайн высоких. Где рокот громов. Спадает сок их Раздавленных умов. Стихиен крик: — Ударь его! Убийство мысль влита: Рыдает кровью зарева Надземная плита. Дождями глаз напоены Синодики имен; Стекают тихо воины Беззвучие времен. Доколе будешь мчаться ты Зловещий Жизнесек? «Лишь девятьсот шестнадцатый». «Раздавит мой набег». «Двенадцать миллионов» «Людей земле верну». «Для зарожденья звонов» «Великому зерну». «Тот сохранит от плети» «России целину», «Кто рос тени столетий» «Молясь земле-зерну». «Тот победит кто плугом» «Идет навстречу злу». «Я гимн пою над кругом» «Крестьянскому жезлу».

Во все стороны колчьями Мясо свежее. Началось Льежа, — и Прочими Этапами —, Давит лапами, Осточертело Германия, Свою и чужих шкуру. Скажите, каком романе я Читал про Европейскую культуру? Где она?.. У людоедов Австралии?.. Да!.. Да!!! Ведь у них только во время обедов Мясные вакханалии. Нам больно, но нельзя остановиться— Надо биться. — Последними славянинами, Не так-ли? Пока красными винами Мы не иссякли!!!

Ко мне открыта дверь. Пусть входит всяк: Враг, друг, откормленный и бледнолицый. Мой дом — волнах мигающий маяк, Противоядие — отравленным столицей. Шуми дворец Радушьем обесцветь Израненных кораллов пурпур сочный. Я — славянин. Пляши, пляши медведь, Свети маяк над чернотой порочной. Я знаю: дальше Тартар палачу Свезет меня ладья гребца Харона. Ну, а пока обол не заплачу — Ко мне враги-друзья — блестит моя корона.

Рьяно Громыхают колеса истерического завода. Срезанные сердца злаков и бурьяна Выполняют роль громоотвода. Все сословия смешал длинный окоп. Слились цели. Ружейном прицеле Грандиозный подкоп Под устои железного кулака, Сжавшего дыхание. Кровавой зари жуткие облака Струят благоухание… Не ухайте совы Стоном сумасшедшего! Скрипят засовы Ворот прошедшего. Завтра новые молнии кинет гроза на весь Свет; Завтра откроет занавесь — Завет.

Стучит костьми скелетов стая. Кладбище тянет, как магнит. Курган растет, но нарастая, Венок бледнеющих ланит Вплетает огневые маки. И снова день, и снова ночь — Зовет, зовет, живущих браке, Оковы тленья превозмочь. Открыв телесные кингстоны. Мы распыляем вновь курган; Любви отточенные стоны Глушат мистический орган. Любви — зародыши начала И распыление концов. Ночь — томных ласках закачала Магниты сгнивших мертвецов. Сверкающих во тьме ячеек — Вы видите-ль блестящий сноп. То стая звонких канареек Вспорхнула, чтоб низринуть гроб.

Писки. Человеческих туш близки. Следят за мной глаза гиен Из скважин И щелей, Ждут, когда я буду убиен, Загажен Слизью ущелий… Повседневное, Хлевное Орет на перекрестках Ртом миллионности, Лживых блестках Распространяя сонности. Под сенью серенького правила Коронованной неприличности, Все-же мысль расправила Крылья личности. Поет душа гения, Зажигая искры на болоте, О соединении Святой крови и святой плоти Завывайте гробокопатели среди бездорожья… Ставьте, пахнущую язвами помеху, Мистическим слезам и смеху. Я знаю дорогу Божью.

От Матроны до Иакова. От Анфисы до Петра, Все страдают одинаково Под навесом злым шатра. Но у каждого запасе Есть невысказанный гнет, Даже глупом папуасе Сердце иногда вздрогнет. Миллиарде насекомых Подыскать для гнета пару, Среди моря незнакомых Для Петра найти Варвару Трудно… Шалой каруселью Проносясь без останова, Мы тоскуем снова, снова По душевному веселью. Принц мечтает о царевне И царевне лишь стремится… Где «она»? где «он»? — Деревне Городе или столице? Неизвестно. Но исканья Приведут ко дню доверий; Прекратить кровопусканье Одинаковость материй. Без ботинок, без сандалий, Окуная кровь момент, Всяк зовет из мутной дали Подходящей элемент. Коль нашел, то будь доволен, Счастья не давись слюной. Ты вчера был здорво болен, А сегодня — не больной. Вася, что ты любишь?.. — Копоть, Маша, ты?… — Капусты сок! Ну, идите вместе лопать Жир болотный, да песок! Карусель быстрее лани, Сотни остро-пылких встреч. Но. Василий для Маланьи Должен искренность сберечь. И тогда на смену хмури, Сердце вспыхнувший почин, Разбросает по лазури Звезды первых величин. От Георгия до Мани, От Катюши до Петра, Люди плавают обмане Под навесом злым шатра, Но у каждого запасе Есть невысказанный гнет. Даже глупом папуасе Сердце иногда вздрогнет…

Довольно быть горбатыми, Ласкать печали узкие. Над жуткими набатами Взнесем раскаты русские… Довольно гущу липкости Взаимо-раздражена Лить из бокала гибкости Кровь мозговых брожений. Ковер многострадальности Уже изъеден молью. Сквозь тернии банальностей Душа летит раздолью. Коленопреклонением Пред храмом непорочности, Веселья проявлением Раздавим злые прочности. Нас пелена завысила И расшатала поршни, Смеяться станем весело, Лазурностей пригоршни Швырнем на странно-модную Дорогу едких стонов. Отгоним мысль свободную От пошлых камертонов. Налет туберкулезности Отправив злобным лешим, Давайте-ка серьезности Сверканием потешим.

Расплавили Авели Злое. Закаяны Каины Духом. Расцветает алоэ У аналоя, Снова Основа Над слухом… Камнем мрачности осиленный. Корне все-ж не обессиленный, Замирал, но жил росток. И при первом воссоздании, Первом светлом треске здания Смело глянул на Восток Солнце!..  Солнце!!!  Пейте корни Влагу солнца, воздух горний!.. Буйным сонмом в недра рвитесь. Солнце ваш хранитель витязь!.. Корни!.. Музыка титана Глубоко кинжалит землю, И поют струи фонтана: — Все прекрасное изъемлю. Символ круга… Встретив Ройю — Антирройя даст бутоны. Я алмазами раскрою Зацелованные стоны. Я — Корона Бога-Света, Украшение различья, В истеченьях предрассвета — Изначалие величья. И напрасно шаль тлетвора Заволакивала Око; Нерушимо сердце взора. Безгранично и высоко. Тление — подход к зачатью. Горе радости живучей; Солнце огненной печатью Наклонилося над тучей И поет о вечно-вечном Возрождении окраски, О движеньи безупречном Бога милостивой ласки!.. Расплавили Авели Злое, Закаяны Каины Духом.. Расцветает алоэ У аналоя, Снова Основа Над слухом.

Тает… тает лед налета. От толпы исходит гул. Электрического взлета Ленты ринули разгул. Искр зовущие каскады Сыплет пламенность очей; И гудят кольце блокады Голоса толпы звончей… Все наглее, липче клея, Зов: — Скорей!.. Бери-же!..  Ну! И дарит, дарит аллея Мимолетную жену. Пала блеском страсть на лица. Дня рыданий сброшен гнет. Тело телом хочет слиться. Тело телу так и льнет.

Я ненавижу вас за то: что был игрушкой, Что, срезав сердце, вам его принес. За то. что я рыдал над вашей подушкой Не горькими слезами. Нет. А кровью слез. Пуст пьедестал. И мрамор вашей статуи расколоть. Я злобою кормлю невыносимый голод, Я людям верить перестал. Вы — ложью смяли все мое святое. Пришли, раскрыли череп. О, все ложь! Я временно был впущен для постоя. Ушли. Ну, что-ж! Я ненавижу вас за то: что был игрушкой, Что, срезав сердце, вам его принес. За то, что я рыдал над вашей подушкой Не горькими слезами. Нет. А кровью слез!

Вчера. Быть может это лучшая соната. Какую пел когда-либо Орфей? Быть может я ласкал царицу нежных фей, Испил восторг созревшего граната? Загадочность агатовых очей, Игре эфирных ласк и сладких полутонов. Набеге волн — всесильно страстных стонов Шептала — Ты лишь мой, а более — ничей… О, солнце жаркое… Рассудку вопреки, Ты вешнюю любовь огнями охладило; И медленно исходят из кадила Мгновенья остывающей реки…

Противно-покорны Сжатые пальцы. Разве страдальцы Минорны?.. Кричи!.. Кусай!.. Остервеневшей лапой Хватай волоса и Медленно царапай. Ты забыла, как предков груди Рвали чувств тигры? Как пещерной запруде Бурлили стихийные игры? Ты забыла, как дрожала липа. Когда у корней начала, Ты, швырнутая земли пол, Извиваясь рычала? Будь подобна телом зверю… Альков, всегда альков Любовь еле-тлеющих угольков Я не верю!.

Да, как вы смеете сокровищницу сердца, Где красота-художник ювелир, Из тонкостей творит искусно ожерелье. Которого не купят и столетья Руками настоящего грязнить!.. Ничтожные! Могучий крик орла, И стройное дрожание вселенной — Неуловимых тайн божественное эхо, Вы заглушить стараетесь жужжаньем И мертвой критикой надменно прекратить Стремитесь вы извивы мощного искусства… Мы — выше вас!.. А меж собой — равны!.. Мы знаем, что грядущее лишь праве — Судить певцов былого беспристрастно И честно вынести свой честный приговор Ничтожные! Назойливо смеясь Над теми, чья душа клубок переживаний, Чей час творения дороже долголетий, Вы краску фальши мерзких получувств Хотите окунуть зарю высоких знаков… Вы — куклы времени!.. Живите!.. Размножайтесь!.. Танцуйте камышах! Но наших восприятий., Надежд, исканий новых, тонких форм Не смейте трогать! Много, много раз Величье, средь непонимания пустыни, Бросало на бесплодье свой наряд, До наготы вскрывая цели жизни И что-же… Вы — крикливою толпою Съедали родника целебное начало, И гений умирал расплавленным рассудком Гораздо ранее назначенного срока… Довольно!!!.. Чистота не хочет пачкать рук Прикосновением расставленным заборам Условностей… Она живет собой, Грядущему растя свои побеги… Дрожит веселых мыслей звонкий перебой — То альфа тянется заоблачной омеге…