Иова Маракши стоял, насупившись, и смотрел в сторону. Перед ним, на полу, лежала россыпь пакетиков с перламутровой жидкостью внутри.

Бек оказался прав – наркотики на борт «Полыни» действительно пронесли «блохи», а конкретно Маракши. Юрий потратил несколько дней, чтобы взять Иову с поличным, и после непродолжительных препираний вывел парня на чистую воду. Деваться тому было некуда: с одной стороны ему, как и другим «блохам» была прекрасно известна история того, как Гарин разобрался с прошлыми наркоторговцами, с другой – пугали законы военного времени в лице хладнокровного словно гюрза капитана Кимуры.

Поэтому он как за спасительную соломинку ухватился за предложение Юрия «простить на первый раз».

Гарину в целом парнишка нравился. Иова никогда не ныл и не жаловался, вместе с тем всегда находил повод для шутки. В силу возраста и темперамента был бесшабашен и безрассуден, но вполне адекватно воспринимал критику, действительно пытался научиться чему-то новому. А еще очень переживал за свою семью, оставшуюся на небогатой промышленной планете Гатогрис.

– Клянись матерью, что больше не повторится, – потребовал Одегард.

Иова поежился и сжал недовольно выгнутые губы.

Банда, в которой вырос Иова, считалась одной из самых жестоких среди других молодежных группировок. Однако в ней свято чтили священность семьи, в особенности матери. Это и спасло Маракши – во время кровавого передела территории, когда банды пошли друг на друга войной, мать Иовы поставила того перед выбором – или он покидает планету и зарабатывает на жизнь чем-то другим, либо она отречется от него. Можно себе представить состояние Маракши, когда он пришел подписывать контракт в рекрут-центр «Сфорца», а его друзей в это время ставили на ножи конкуренты.

– Клянись, – вторил другу Гарин.

– Матерью не клянусь, – выдавил Иова.

– Боишься, что клятву не сдержишь? – усмехнулся норвежец.

– Матерью не клянусь, – стоял на своем Маракши.

Гарин смотрел на Иову и размышлял насколько сильно ему хочется простить парня. Было понятно, что Маракши банально решил подзаработать тем способом, который знал. Он часто рассказывал о том, как поступит, если вдруг разбогатеет, куда увезет семью, что купит младшим братьям и сестрам.

Однако это не могло служить оправданием. Юрий понимал мотивы подчиненного, но не собирался их принимать. Поэтому простит ли он Иову – пока что да. Забудет ли он этот инцидент? Естественно нет.

– Я уверен, что мы с тобой друг друга поняли, Иова, – мрачно подытожил Юрий. – И в следующий раз мы просто упакуем тебя в мешок и выбросим нюхать космос. А пока что ты мой должник. Верно, Иова?

Было видно, что Маракши, готовый к самому страшному, облегченно выдохнул. Он поднял голову, коротко кивнул, глядя Гарину в глаза:

– Да, босс, верно. Не подведу, обещаю.

– В утилизатор, – Юрий указал подбородком на лежащие у ног пакетики.

Иова послушно опустился на колено и сгреб наркотики. Рэй и Юрий внимательно следили за ним, сохраняя многозначительное молчание.

Маракши подошел к выкрашенному в яркий цвет окошку утилизатора, кнопкой открыл заслонку. Раскрыл ладонь и на миг замешкался, словно прощался со злосчастными пакетиками. Одним движением забросил их в черный зев утилизатора, который через пару секунд доставит заразу прямо в сопла корвета.

– Молодец, – уронил Юрий. – По распорядку.

Иова засунул руки в карманы. Не поднимая головы произнес:

– Спасибо, босс.

И быстром шагом удалился по коридору в сторону «блошиного» кубрика.

Когда парень скрылся за поворотом, Рэй спросил у Юрия:

– Ты ему веришь?

– Нет, – честно ответил Гарин. – Но буду рад ошибиться.

– Вот и я не верю. А еще думаю, что он в этой теме не один замешан.

– Мао Зэй?

– Угу, – Рэй выпятил бороду. – Что-то денежное и нелегальное, да без нашего пронырливого Мао? Не думаю.

– Даже не удивлюсь, если идея с наркотиками изначально принадлежала Мао. То-то он так в увольнительную рвался, – вспомнил Юрий. – Но он на берег не сходил, все дни провел в наряде.

– Сурово, – хмыкнул Одегард. – Кто его так нахлобучил?

– Я. Он решил испытать мое терпение и оно не выдержало.

– Ну вот, – продолжил развивать мысль норвежец. – Тогда-то Мао и подключил нашего паренька, пообещав, к примеру, долю. А у того не было причин отказаться.

– Даже если все так…

– Но звучит правдоподобно, согласись?

– Даже если все так, то это лишь догадки, – остудил друга Юрий. – Посмотрим, понаблюдаем. Мы не можем просто взять и начать трясти Мао.

– Раньше ты мог, – усмехнулся Рэй.

– Раньше нельзя было иначе. Сейчас можно.

Они неторопливо пошли по коридору, размышляя каждый о своем.

– Ты с тех пор в технический больше не спускался? – через какое-то время спросил Рэй.

– Спускался, – нехотя ответил Юрий.

– И чего?

– Что ты имеешь в виду?

– Элли больше не встречал?

– Это была НЕ Элли, – с нажимом ответил Гарин.

– Понятное дело, что не Элли. Вот ведь, подцепили заразу, да? Как подумаю, что эта тварь может быть где-то рядом, в вентиляции или между переборок, так волосы дыбом по всему телу.

Норвежец опасливо покосился по сторонам, вжимая голову в плечи.

– Бек доволен, – парировал Юрий. – Говорит, что Такрикас на людей не нападает.

– Как? – переспросил Одегард.

– Такрикас, человек-тень.

– Отличное название для существа, которого «не стоит опасаться», – съязвил норвежец. – Даже если он Беку полы моет и возле реактора подметает не делает ситуацию нормальной.

Сложно было не согласиться. Юрий сам до конца не понял как относится к присутствию на борту необъяснимого существа, в чьей реальности он нисколько не сомневался. И как расценивать то видение в трюме, когда ему пусть мимолетно, но показалось знакомое лицо. Не почудилось, то не была игра теней, а именно показалось, четко и явственно.

Пискнул и требовательно замигал наручный коммуникатор.

– Рэй-мичману Гарину срочно явиться на мостик, – озвучил сигнал голосовой синтезатор.

– Опа, – Рэй даже остановился. – Что-то серьезное?

– Сейчас узнаю. Ты пока сходи, скажи Джаббару, чтобы на всякий случай заканчивали чистку оружия.

– Хорошо.

На том и разошлись – Рэй убежал в сторону расположения, Юрий по лестнице пошагал на верхнюю палубу. Миновал длинный центральный коридор, кивнул вахтенному перед офицерским сектором – сегодня дежурили ребята из орудийного расчета, легко вбежал по наклонному пандусу к капитанской рубке.

– Проходите, рэй-мичман, – капитан поприветствовал его скупым кивком. – Присаживайтесь на место дублирующего штурмана и раскройте планшет.

Гарин не часто бывал на мостике и каждый раз испытывал почти детское восхищение от царящей здесь атмосферы. Он с любопытством окинул взглядом полукруглую рубку с неподвижно лежащими в ложементах управления офицерами, с большой полупрозрачной навигационной «сферой», с горящими виртуальными мониторами и возвышающимся над ними капитанским мостиком, на котором стоял подтянутый Кимура.

Ему приветливо помахал улыбающийся Си Ифмари, приподнявшись на своем пилотском кресле. От его затылка к подголовнику тянулись тонкие паутинки нейроконтроля, пальцы левой руки утопали в серебристом геле пульта управления.

Краем глаза Юрий заметил блик – это к нему повернулась штурман Кирика в своей неизменной маске, где под гладким стеклом светилось виртуальное лицо миловидной человеческой девушки. Кирика тряхнула своими ярко-желтыми пушистыми косичками, указывая длинным пальцем в перчатке на свободное кресло возле нее.

Не успел Гарин занять свое место и раскрыть виртуальный планшет, как перед ним появилось изображение неизвестного звездолета, пузатого, с уродливым горбом, усеянным дисками антенн словно холм грибами.

– Межзвездный транспортный корабль класса «Коди», – раздался сзади сильный голос капитана. – Обширный трюм, системы массового криогирования, экипаж двадцать три человека. Заявленное вооружение – гражданское, защитное. Вам такие знакомы, господин Гарин?

– Именно такие не встречал, господин капитан, – ответил Юрий, торопливо изучая справочную информацию. – Но, судя по построению палуб, вполне типичный транспортник.

– У вас имеются соответствующие тактические схемы?

Юрий мысленно поблагодарил себя за то, что несколько бессонных ночей посвятил изучению технических характеристик основных имперских кораблей, накладывая на них алгоритмы абордажных атак.

– Так точно, схемы имеются.

– Хорошо, – констатировал, а не поблагодарил Кимура. – Пилот, сколько до цели?

– Девять и два Ка, – прогудела система голосом Си Ифмари. – Контакт через сорок две минуты.

– Местные полицейские обратились к нам за помощью, – произнес капитан, словно зачитывал брифинг. – Они преследуют корабль клон-дилеров, но не успевают перехватить его до Арки. Наша задача…

– Господин Кимура, – внезапно раздался громкий женский голос. – Что вы собираетесь делать?

Многие офицеры, в том числе и Юрий, оглянулись, удивленные такой вопиющей бесцеремонностью.

У дверей капитанского мостика стояла чиновница корпорации, которую Юрий видел на грузовой палубе в компании гостей «Полыни». Молодая женщина была одета в черный облегающий комбинезон и значок «Сфорца» на ее груди блестел более чем призывно. Ее гладкое, без единой морщины лицо выражало строгую озабоченность, глаза, не мигая, буравили капитана.

– Я зафиксировала изменение маршрута, – продолжила она. – Хотела бы напомнить, что у нас есть определенные обязательства по контракту.

Юрий перевел взгляд на капитана. Но тот даже не повернулся в сторону незваной гостьи, лишь выше поднял голову.

– Госпожа Рубин, – голосом Кимуры можно было замораживать звезды. – Помимо контракта мы подчиняемся Уставу рейтарской службы Имперского флота, предписывающего оказывать посильную помощь силам правопорядка.

– Но наши гости…

– Нашим гостям ничего не угрожает, – повысил голос капитан. – А теперь покиньте мостик, вам запрещено находиться здесь.

– Вы забываетесь, господин Кимура! – возмущенно вскрикнула Рубин. – Я имею право…

– Немедленно покиньте рубку, – капитан повернулся к женщине и теперь смотрел на нее сверху вниз. – Позволите себе еще раз подобное поведение – ссажу на первой же станции. Вахтенный!

Не успела фраза закончится, как в дверях возник сконфуженный матрос и вытянулся по струнке.

– Проводите госпожу Рубин до границы служебной палубы.

Женщина злобно фыркнула, демонстративно обвела рубку уничтожающим взглядом и вышла прочь, толкнув плечом не успевшего посторониться вахтенного.

– Пилот, курс на сближение, – капитан вновь вернулся к работе. – Господин Гарин, необходимо провести штурм корабля и задержать экипаж. Группа готова к выполнению такой задачи?

– Так точно! – иного ответа быть не могло.

– После того, как мы отключим системы корабля, они начнут уничтожать биоматериалы, избавляясь от улик. Действовать придется быстро и решительно. Поскольку противник – гражданские, запрещаю использовать тяжелое вооружение. Вопросы есть?

Вопросов не было.

– Перебросьте на свой вифон всю доступную информацию и приступайте к подготовке абордажной группы, – закончил капитан. – О готовности доложите.

Внутри абордажного буксировщика, рассчитанного на взвод «големов», «блохи» в обычных скафандрах выглядели упавшими в бочку лягушками. Они, как могли, закрепились внутри полой «торпеды», оснащенной примитивными двигателями, и готовились не выпасть при первом же рывке. Им, как и самому Гарину, такой способ передвижения был в новинку – обычно контракторы предпочитали кататься «на броне», цепляясь клешнями «големов» за специальные дуги.

– Проверяйте карабины, – Гарин показательно дернул страховочный трос, крепящий его к специальной проушине возле сидения. – Если вывалитесь, подбирать вас будет некогда.

«Блохи» нервно завозились. Штурмовые скафандры не были приспособлены к полетам в вакууме и беспомощно висеть в пустоте никто не хотел.

– Выходим на абордажную дистанцию, – сообщил по рации Си Ифмари.

Десантный буксировщик, именуемый в среде абордажников «бобом», грузно качнулся – это на него полезли сидящие в «големах» Мартин и Тихомир. Им предстояло сопроводить буксировщик до цели, после чего контролировать звездолет противника снаружи.

– Эй! Полегче там! – прогудел Ярвис. – Не раздавите нас.

– Это если нас того… плазмой, – начал мрачно фантазировать Мао Зэй. – То в этом гробу все разом поляжем.

– Не каркай, – осадил его Одегард. – Нет у транспортника плазмы.

– Да я так, предположил, – начал оправдываться контрактор. – Просто непривычно как-то…

– Вот и привыкай.

– Лучше бы вместе с Патаки в наряде остался…, – буркнул напоследок Мао.

– Да-а, – задорно протянула Кира. – Патаки тебя прямо ждет, такого мягкого и ласкового.

– Да пошла ты!

Пока подчиненные привычно подзуживали друг на другом, время от времени прерываемые окриками Рэя, Юрий еще раз проверил схему штурма. На внутренней поверхности забрала вспыхнул нехитрый план из разноцветных линий и обозначающих значков, наложенных на полупрозрачную проекцию транспортника.

– Андрей, – сказал он. – Не вижу твой цифровой образ. «Жучок» включил?

Фигура, сидящая напротив, завозилась, качнула головой. Бледная точка на схеме Гарина вспыхнула и загорелась ровным цветом.

– Кахир, – обратился Юрий по офицерскому каналу.

– Слушаю, – ответил Джаббар, сидящий в тактической рубке на «Полыни».

– Отслеживай пожалуйста триггеры парней, – попросил Юрий. – У меня не будет возможности постоянно их контролировать.

Молодой офицер ответил не сразу и Гарин буквально услышал в своей голове его голос: «А я говорил, что место командира за тактическим монитором».

– Принял, – коротко ответил Джаббар.

– Всем! Пятиминутная готовность! – скомандовал Юрий на общей волне.

– Внимание! – прозвучал в наушниках громкий и собранный голос капитана. – Грузовой транспорт бортовой номер Ува – 2310! Говорит капитан рейтарского корвета «Полынь» Кимура. Действуя от имени имперских сил правопорядка, требую включить торможение и приготовиться к досмотру…

– Это капитан транспортника Ува – 2310, – откликнулся незнакомый мужской голос. – Какого хрена вам от нас нужно?

– Внимание! – невозмутимо повторил Кимура. – Немедленно приступите к торможению и приготовьтесь к процедуре досмотра. Сведения о наших полномочиях направлены цифровым пакетом.

– Я – Ува – 2310, – скучным голосом откликнулся контрабандист. – Пакет не получал, требования не принимаю.

– В случае неповиновения к вам будут применены меры принуждения.

– Вас не понял, пакет не получал, требования не принимаю…

– Время тянет, – вполголоса прокомментировал Гречин, словно его могли услышать за пределами группы. – Наверное, форсированные расчехляет.

– Объявляю последнее предупреждение! – повысил голос Кимура.

– Вас не понял, пакет не получал…

Над головой контракторов вспыхнула и побежала вдоль потолка алая пульсирующая дорожка – сигнал нулевой готовности.

– Одучи сейчас будет куражиться! – кровожадно сообщил урсулит.

– Держитесь! – приказал Юрий.

– Бам! – сообщил снаружи Тихомир.

«Боб» резко ухнул вниз, после чего стремительно понесся к цели. Контракторов приподняло над сиденьями и им пришлось одновременно бороться с невесомостью и перегрузками. Эфир заполнился натужной руганью и нервными шуточками, отчего Гарин даже включил в канале контекстный фильтр.

– Скоро прибудем, – сообщил снаружи Мартин Гавел. – Уродливая посудина, ага.

Поспорить с ним было некому – «боб» не был оборудован внешними экранами или даже обычными иллюминаторами, а потому сидящие внутри «блохи» не видели ничего, кроме друг друга.

– Босс! – позвал Мартин.

– На приеме, – ответил Юрий.

– Я там люк какой-то вижу. Как прибудем, могу его ломиком ковырнуть.

– Не надо. Судно гражданское, обшивка мягкая. Будем, как и планировалось, использовать «пузыри».

– Ясно, – легко согласился Гавел. – Ломом лишний раз не шуровать.

– Не шуруй.

Потянулись секунды напряженного ожидания. Вибрировал корпус буксировщика, молчали контракторы, похожие в своих скафандрах на бронированных рептилий.

– Вырубаем их, – сообщил с «Полыни» командир расчета системы подавления.

– Нас не заденьте, – на всякий случай попросил Гарин.

Рация что-то ободряющее пробурчала и отключилась. Юрий представил, как на корвете выдвигаются «иглы» электромагнитных пушек, как наводятся на пытающийся удрать транспортник.

Тем временем буксировщик начал торможение и разворот. Моргнули огни, раскрылся один из боковых люков. В образовавшемся проеме стремительно приближался лоскутный борт транспортника и находящимся снаружи Мартину и Тихомиру пришлось приложить усилия, чтобы избежать удара. Как только «боб» соприкоснулся с кораблем, вперед бросились самые шустрые бойцы группы – Кира и Иова. Они растянули на холодной обшивке транспортника прямоугольную рамку штурмового «пузыря» и чуть отступили. Ярко полыхнуло и толстый металлический прямоугольник с почерневшими краями провалился внутрь, пустоту заполнила мерцающая «пленка» силового поля.

– Прошу в грузовой, – смешливо прокомментировала девушка.

– Группа Раз – вперед! – скомандовал Юрий.

К пробоине выдвинулась его команда – Ярвис, Одучи, Маракши и Иван Гречин. Рэнт швырнул в «пузырь» шоковую гранату и контракторы друг за другом полезли внутрь.

– Следующая остановка – палуба управления, – заявила Кира.

– Удачи, – Одегард хлопнул Гарина по спине, прежде чем тот последовал за своими, а Мартин и Тихомир утащили «боб» к носовой части длинного транспортника.

Пока что все шло по плану. Они оказались в центральном коридоре транспортника – широкой трубе с широким монорельсом для погрузочных платформ. ЭМИ-пушки «Полыни» вырубили основные узлы корабля, поэтому отсутствовало освещение, как и искусственная гравитация. Ни то, ни другое не было проблемой для абордажной команды.

Группа построилась уступом, ощетинившись автоматами, и быстрым шагом двинулась в сторону кормы. Топот от тяжелых магнитных ботинок разносился эхом по всему коридору и Гарин подозревал, что их присутствие уже не сюрприз для команды транспортника.

Однако, первый же контрабандист оказался не готов к встрече с абордажниками. Им оказался ауг в замасленной куртке и широких докерских штанах, застрявший в обесточенном подъемнике. Он практически вылез из кабины, когда его схватили, припечатали к полу и обездвижили. Чтобы пускающее слюни тело никуда не улетело, пришлось приковывать его к ограждению платформы.

– Глядите-ка, – нервно выдохнул Маракши, указывая в сторону широкого погрузочного шлюза.

Оттуда к «блохам» медленно плыли в невесомости три каких-то свертка. Приглядевшись, Гарин понял, что это человеческие печень, уши и ладонь, упакованные в вакуумные пакеты.

– Туда, живее, – скомандовал он.

За шлюзом оказался большой отсек с высокими и длинными стеллажами, заставленными пластиковыми контейнерами с маркировкой «Биоматериалы». Часть контейнеров оказалась раскрытой и в воздухе висели законсервированные человеческие органы вперемешку с колючими шариками синтетического льда.

– Надо будет здесь для Патаки мозги поискать, – иронично прокомментировал Маракши.

– Смотри свои тут не оставь, – строго ответил ему Ярвис.

– Стоять! – заорал Гречин, заметивший какое-то движение между стеллажами.

Его искаженный и усиленный динамиками скафандра голос буквально припечатал к месту худого мужика в потрепанной спецовке и с фонарем в руке. Завидев надвигающихся на него абордажников, он выпучил глаза, попытался быстро развернуться в своих громоздких рабочих башмаках, дернулся к чему-то на поясе.

Юрий плавно спустил курок и игольчатый заряд подствольного парализатора попал противнику в живот. Мужик задергался в судорогах и обмяк, медленно опускаясь на пол.

– Вяжите его! – указал Гарин. – И быстрее дальше, мы почти на месте.

– Группа Два – ведущему, – раздался в наушниках голос Одегарда. – Заняли радиорубку. Сопротивление подавленно, потерь нет. Сейчас будем ломиться на мостик – эти придурки заперлись внутри и не открывают.

– Вскрывайте переборку, – ответил Гарин. – Будут огрызаться – подключайте Мартина и Тихомира, пусть им что-нибудь для наглядности оторвут снаружи.

– Понял, – в голосе норвежца чувствовался охотничий азарт. – Как у вас?

– Пока никак, – сухо откликнулся Юрий. – Работаем.

– Ясно, до связи.

Группа миновала хранилище и на тактическом экране засветился очередной триггер – «Спуск на технический уровень».

– Ярвис, – Юрий развернулся. – Бери Гречина и спускайтесь к реакторам.

Он указал на полукруглый проем в полу.

– Блокируйте любые попытки запустить контуры, – на всякий случай повторил задачу. – И к ядрам не подпускайте. А то вдруг решат взорвать тут все вместе с нами.

– Сделаем, – голова в шлеме чуть качнулась. – Иван, за мной.

– Одучи, Иова, – обратился к оставшимся Гарин. – Сейчас мы должны попасть в сеть грузовых галерей. Кладем всех, разбираться будем после. Наша задача – предотвратить уничтожение груза.

– Кладем – в смысле кладем? – уточнил Маракши, хлопая по боку автомата.

– Кладем – в смысле нейтрализуем, – Юрий указал пальцем на переключатель режимов на «свистуне». – Без моей команды боевыми не стрелять. Ясно?

– Так точно, – в один голос откликнулись Иова и Одучи.

– Тогда пошли. Первым Одучи, я замыкаю. Смена по команде.

Двинулись вперед. Массивный урсулит, кажущийся из-за брони еще больше, пер словно танк. За ним топал Маракши, слишком напряженно дергая стволом автомата. Последним шел Юрий, сканируя обстановку и сверяясь с картой корабля.

Грузовая палуба транспортника представляла собой эдакую гармошку из больших квадратных отсеков, идущих друг за другом и соединенных несколькими шлюзовыми коридорами. И первая же гермостворка в одном из них оказалась закрытой, поэтому пришлось прожигать себе проход.

За которым их уже поджидали.

Юрий приучил контракторов перед заходом в неизвестное помещение всегда бросать вперед шоковую или светозвуковую гранату. Вот и сейчас Одучи прежде метнул в светящийся оплавленными краями проем белый шарик, подождал яркой вспышки и сухого треска электроразрядов, а уж потом сунулся следом.

Граната спасла урсулиту если не жизнь, то здоровье. Как только он перевалился на ту сторону, по нему открыли неприцельный огонь из вакуумных ружей. Не обращая внимания на разлетающиеся брызги рвущегося за спиной пластика, Одучи послал в сторону импровизированной баррикады еще одну гранату и пару раз выстрелил туда из парализатора. А там и Юрий с Маракши подоспели, врубив фонари в режиме стробоскопа и словно в тире отстреливая ослепших докеров из иглометов. В самих контракторов попали лишь раз – вакуумный заряд врезался Одучи в плечо и отшвырнул его к транспортной платформе. Но к моменту, когда урсулит, кряхтя словно старик, поднялся на ноги, все было кончено.

За баррикадой из закрепленных к полу ящиков оказалось трое контрабандистов, у одного обнаружился старенький, но все еще опасный импульсный карабин, который тот, к счастью, не успел пустить в дело. Еще трое докеров в разной степени контузии плавали возле шлюза, один все еще сжимал в сведенных судорогой пальцах промышленный резак с потухшей плазменной нитью. Если бы не шоковая граната, то валялся бы сейчас Одучи с отрубленной головой.

В воздухе стоял какой-то гул и Юрий сначала посчитал его затухающим эхом от взрывов и выстрелов. Но звук не прекращался, он словно далекий водопад, вибрировал, затихая и вновь усиливаясь.

– Заканчиваем здесь, – поторопил товарищей Гарин.

Следующий отсек, в который они проникли, совсем не походил на грузовой ангар, больше напоминал смесь операционной с разделочным конвейером. Вдоль центрального прохода располагалось два десятка медицинских комплексов с хирургическими столами, с нависающими над ними, словно лапы пауков, шарнирами медицинских приборов – лазерными скальпелями, щипцами и дренажными трубками. Рядом с ними – короткие ленты конвейеров, уходящие в небольшие аппараты для дезинфекции и упаковки, а также боксы с открытыми контейнерами для биологических материалов.

– У моего дядьки такая же была, – Иова пнул один из конвейеров. – Он на ней требуху на продажу сортировал.

– Одучи здесь неуютно, – сообщил урсулит.

Юрий нутром чувствовал, что они близки к цели. Те помещения, в которых они уже побывали, очень походили на линию производственного цикла – они уже были в хранилище готовой продукции, теперь попали в цех изготовления продукции. Совсем рядом должен быть склад материалов.

– Туда, быстрее! – скомандовал он, указывая на закрытую гермостворку в дальнем конце зала, где у стены висела грязная медицинская каталка.

Гул определенно доносился с той стороны.

Створку вновь пришлось резать, ее заблокировали изнутри. На сей раз Гарин поставил заряд более широко, чтобы места хватило всем.

Вспышка, громкий хлопок и пласт металла съезжает в сторону и падает. Внутрь летят шоковые гранаты, следом прыгают контракторы с автоматами наперевес.

Сначала Юрию показалось, что шлем сам собой переключил фильтры забрала – мир словно окрасился оттенками красного. Потом, когда стало ясно в чем дело, Гарин лишь стиснул зубы, чувствуя как холодеет между лопатками.

Большой полукруглый зал освещался багровым светом из раскрытых пастей промышленных утилизаторов, пышущих жаром в глубине помещения. Вдоль стен в три ряда стояли раскрытые клетки, в которых обычно перевозят крупный скот, пластиковые прутья светились словно раскаленные. В клетках, возле них, под потолком, да просто повсюду плавали бестолково хватая руками воздух и брыкаясь нагие мужчины, женщины и дети. Все молодые, безволосые, с пустыми блестящими глазами и ртами живущими своей жизнью, как бывает у младенцев.

Клоны.

Живой цепочкой вдоль клеток стояли члены экипажа транспортника в костюмах докеров и комбинезонах, с металлическими граблями, предназначенными для очистки нагара с дюз. Они методично цепляли острыми зубьями нагих людей и безжалостно тащили, толкали, швыряли их в сторону утилизаторов, где запихивали в печи. От их ударов тонкая кожа клонов рвалась, оголяя красное сырое мясо, а по всему залу разлетались алые кровавые капли, оседая на стенах, на решетке, на крышке утилизатора, на лицевом стекле Юрия.

Миг, понадобившийся Гарину для оценки обстановки, показался ему долгой минутой. Он бы и рад был просто бросить взгляд, но разом охватил все, подмечая детали, словно разглядывающий картину критик. И что-то в глубине его головы зарычало и полезло наружу, прорываясь слепой акульей мордой.

Они открыли огонь одновременно, клон-дилеры и «блохи». Из-за большого количества летающей в воздухе органики заряд шоковых гранат рассеялся, поэтому абордажную группу встретил полный состав оставшихся в отсеке бандитов. И в контракторов полетели не полые вакуумные заряды, а самые настоящие пули, с визгом впивающиеся в синтетическое покрытие стен.

Юрий открыл огонь на бегу, перемещаясь по диагонали в сторону от дверного пролета. В него попало несколько пуль, но броня выдержала, отозвавшись неприятным хрустом. В ответ Гарин выстрелил из подствольника, послал мерцающую шоковую гранату прямо в лицо одному из врагов. Заряд успел разбить тому нос, после чего с хлопком взорвался, зацепив двух клонов.

Маракши по-гангстерски, от бедра, садил из нейронного парализатора, забыв чему его учили. Неприцельные иглы разлетались по всему залу, жаля всех подряд, но, кажется, только не дилеров. Зато выстрелы контрабандистов быстро нащупали «блоху», отбросили парня назад и сорвали левую нагрудную пластину. Полностью упасть Иове не позволили магнитные ботинки, поэтому он развернулся в воздухе, оперся на колени и, таща оружие за ремешок, уполз за срез гермостворки.

Одучи парализовал двоих и вырубил прикладом третьего, прежде чем из-за решеток на него набросился огромный шипастый каюр, похожий на оживший гранитный валун. Он был крупнее и тяжелее урсулита, сбил того с ног, подминая под себя. Одучи в наушниках яростно заревел, попытался захватить ромбовидную голову врага в замок и, как многие из его расы, раздавить в объятиях. Его скафандр заскрежетал по полу, лапы в перчатках ухватились за роговые выступы на спине дистанта.

К каюру на помощь бросился полноватый дилер с коротким пистолетом, но Гарин снял его одним выстрелом.

– Я вас вижу! Выходите! – громко скомандовал он, не опуская автомат от плеча. – Быстрее, иначе обойдусь без пленных!

Из-за утилизатора и дальних клеток вылезли трое дилеров, один держал над головой кустарного вида ружье.

Юрий нахмурился и спустил крючок.

Дилеры пугливо присели, озираясь. За их спинами заорал раненый в плечо бандит – он пытался переждать бурю, прячась за телом менее удачливого собрата.

– Ты! – Юрий ткнул пальцем в ближайшего контрабандиста. – Заглуши утилизатор. Иова!

– Да, босс.

– Прими остальных.

– Хорошо, босс. Эй, уроды! На пол, живо!

– Одучи, – обратился к товарищу Юрий.

– Одучи в порядке, – вяло махнул ему урсулит. – Просто чуть не умер.

– Грузовой отсек под контролем, – доложил на «Полынь» Гарин. – Потерь среди группы нет.

– Рубка под контролем, – вторил ему Одегард. – Легко ранен Журавлев, помощь оказана на месте.

– Группам оставаться на местах до прибытия сил правопорядка, – откликнулся с корвета Кимура. – Сохранять контроль за задержанными, при необходимости оказать медицинскую помощь.

– Принял, – ответил Гарин.

Он вновь бросил взгляд на кровавый антураж зала, на мертвых и живых клонов, на «упакованных» дилеров. Закрыл глаза и тяжело вздохнул.

Хорошо, что за шлемом никто не видит его лица, на котором тяжелыми морщинами легла моральная усталость от творящейся вокруг бессмысленной жестокости. И на сей раз он вовремя сдержал яростного и мстительного зверя, рвущегося наружу, желающего уничтожить всех причастных.

– Эй, босс, – по внутреннему каналу обратился к нему Иова. – Я опять что-то прослушал или чего не понял?

– Ты о чем? – Гарин поднял тяжелые, словно створки десантного отсека, веки.

– Я, по ходу, прослушал команду мочить этих уродов.

– Я такую команду не давал.

– Да? – как-то странно спросил Маракши. – Ну тогда ладно.

И отвернулся, обходя сидящих кучкой пленных.

Юрий опустил голову и посмотрел на переключатель свистуна.

Весь бой он, не жалея патронов, стрелял боевыми.

* * *

– Да и что такого? – фыркнул Рэй, чуть не расплескав сок в чашке. – Я на боевые переключился еще возле радиорубки, когда нас из «секаторов»[16] расстреливать начали.

Они сидели за столом в «блошином» кубрике и вполголоса разговаривали, окруженные атмосферой вечернего отдыха. «Полынь» вновь двигалась по своему маршруту, оставив позади транспортник с безмолвными клонами, с дилерами и с прибывшими аж на четырех катерах полицейскими. Капитан объявил абордажной группе благодарность, предложил Гарину объявить контракторам выходной до конца корабельных суток. Юрий посчитал предложение разумным, еще раз оценив то, что Кимура оставил последнее слово за ним. Он отменил все плановые занятия и перенес наряды для «залетчиков». Контракторы ответили на это благодарным гулом, в особенности молодые «блохи», для которых это задание стало боевым крещением и им не терпелось сполна впитать победную эйфорию. Даже Андрей Журавлев, которому пули пробили скафандр и сильно обожгли бок, отказывался идти в медблок, пришлось отправлять его туда в приказном порядке.

Контракторы постарше радовались сдержанно, Глебович так вообще отправился дремать в свою капсулу. Ярвис, Рэй и Одучи организовали небольшие посиделки, натащили еды из синтезатора. Юрий сначала хотел побыть один, разобраться с собой, но Одегард все же вытащил его к остальным, тонко чувствуя состояние друга.

– Рэй, – невесело усмехнулся Юрий. – Я не посыпаю голову пеплом, если ты об этом. Что сделано – то сделано. Но ты меня знаешь уже давно, я всегда старался избегать лишней крови. А тут…

Он развел руками.

– Я мог не стрелять боевыми, мы бы их и так задавили, – продолжил Гарин. – Но почему-то переключил режим. Даже нет, не «почему-то». Я сделал это бессознательно, на эмоциях. Я такого себе раньше не позволял.

– Ну, судя по рассказам Маракши, там было отчего проявить эмоции, – заметил Рэй.

– Дело не в этом, Рэй, – Юрий ладонью расправил морщины на своем лбу, сделал глоток прохладного витаминного напитка. – Ладно, проехали. Просто хандрю.

– Да, брат, эта работка кого хочешь сведет с ума, – норвежец посчитал, что проблема решена и довольный собой улыбнулся. – Ерунда, прорвемся.

– Прорвемся, – улыбнулся товарищу Юрий, салютуя чашкой.

Чувствуя, как где-то внутри все дальше и дальше уходит разведчик с «Пилигрима-2», для которого человеческая жизнь являлась высшей ценностью. Ощущая, как на передний план все чаще и чаще выходит злой и жестокий рейтар, без сомнения стреляющий на поражение.

– Давай я тебе лучше историю расскажу, – Рэй огладил бороду, устроился поудобнее. – Служил я по молодости в отряде самообороны Хьёмлэнда и поставили нас как-то патрулировать небольшой участок границы между поселком Рьёпоталом и устьем Ново-Эльвы. Ну как небольшой – сорок километров выступом в территорию халифатского бейлика. Рельеф своеобразный, в основном илистая равнина, расщепленная узким каньоном, а ближе к устью начинается скальный хребет, похожий на такой колючий рыбий плавник.

Одегард пальцами показал полукруглый плавник с торчащими шипами.

– В целом граница не «горячая», но беспокойная, – продолжил Рэй. – По ту сторону находился небольшой халифатский поселок погонщиков алпаров[17], которые то и дело лезли на нашу сторону в поисках убежавшей живности. А еще в поселок время от времени приезжали рюффи – это такие халифатские головорезы, промышляющие вдоль всей границы. Они вроде как и за границей присматривают, и разбойничают, и контрабандой занимаются. Короче, те еще людишки, родную маму за насвай зарежут.

Одучи и Рэнт замолкли, пододвинулись ближе, с интересом слушая рассказ.

– А у нас в отряде парнишка был, Андерс Хауген, худосочный такой, тихий. Я уж не знаю зачем его каждый сезон в самооборону посылали, покрепче ребят что-ли не было, но я с ним сталкивался почти на каждой вахте. А он такой, знаешь, внешне безобидный, нескладный какой-то, ушастый и конопатый. Стрелял плохо, бегал тоже.

– Прямо как Одучи, – прокомментировал с хитрым прищуром Рэнт, косясь на урсулита.

Тот в ответ несильно ударил его лохматым кулаком в плечо.

– В общем, очередная смена, – Одегард вошел во вкус, его голос сделался более выразительным. – Ближе к вечеру оператор сообщил, что кто-то вырубил «змеиный глаз» в шестом секторе. Поехали проверять – на броневике и двух трициклах. И как назло, буря поднялась, все приборы статикой забило, а прямая видимость – метров сто, не больше. Короче, мы к границе жмемся, чтобы мимо сектора не проскочить, и тут замечаем халифатский яйцетряс – такая машина, похожая на кусок мусора с шестью колесами, плод фантазии местных умельцев. Обычно, на таких разъезжали пастухи, но иногда под них подделывались всевозможные преступники и террористы. Ну и, в общем, мы за этой таратайкой припустили. Один раз сблизились, рожу водилы увидели – как сейчас помню, рябой, нос крючком и усы такие длинные, аж развеваются на ветру. Мы вдоль дороги предупредительными пальнули, «ревун» включили. А этот урод в нас гранатой швырнул и газу поддал. Мы только успели в стороны разъехаться, а когда на дорогу вернулись этот усатый придурок уже в буране исчез. И так прямо нас это разозлило, что искали его пока батареи красным мигать не стали.

– А чего вы ответный огонь не открыли? – удивился Ярвис.

– На трициклах стационарных пулеметов нет, а на броневике… Так в том и прикол, что на пулемете сидел этот самый Андерс! А он то ли затупил, то ли не успел на гашетку нажать, уже неизвестно. Ну и когда мы уже из сил выбились, кто-то возьми и ляпни, что, мол, это все Андерс виноват, мог срезать дриттсека одной очередью. А теперь, как на базу возвращаться? В общем, паренька загрузили по-полной, он аж лицом посерел. А потом как вскочил, как запрыгнул на трицикл – и в сторону границы! Мы за ним, но он уже на ту сторону умчал.

– Психанул пацан, – предположил Мартин Гавел, подсевший к столу.

Норвежец смочил горло соком, расправил рыжие усы. Продолжил:

– В общем, мы у пробоя сидим, друг на друга смотрим. Что делать? А, главное, куда Андерс подевался? Связь пытались с ним наладить, да без толку. Ну, подумали, все, либо дезертировал вместе с казенной техникой, либо головой тронулся. Кто-то предположил, что он погоню продолжил, но остальные лишь посмеялись – парнишка никогда смелостью не славился, даже, скорее, наоборот. И вот уже буря закончилась, почти стемнело. Смотрим – фары со стороны халифатской территории приближаются. Приметные такие фары, знакомые. И быстро приближаются, что характерно, торопливо. Мы на всякий случай их на прицел взяли, а это – без дураков! – наш Андерс на трицикле катит! И того самого усатого дриттсека с собой тащит, прикиньте?

Ярвис громко хмыкнул, Одучи удивленно заворчал.

– Оказалось, что Андерс после наших шуток не хило так разозлился, – продолжил Рэй. – У него, видишь ли, накипело за все это время. И он в одну рожу помчался вслед за этим мужиком в тарантасе. А тот уже добрался до поселка, а это, на секундочку, двадцать километров от границы. Переоделся, сидит такой со своими друзьями, чай попивает, над нами смеется. И тут вваливается наш Андрисик, взмыленный, злой и с оружием наперевес. Ничего не объясняя хватает за шкирку усатого и вместе с ним сваливает в ночь. Местные пока сообразили что произошло, пока организовали погоню, наш паренек уже с халифатской территории слинял.

Последние слова Рэя потонули в дружном хохоте собравшихся контракторов. Норвежец выдержал паузу, с широкой улыбкой закончил:

– Самое примечательное, что этот усатый дриттсек оказался самым настоящим рюффитским рахмилем…

– Кем? – переспросил Гарин.

– Ну, типа нашего лейтенанта, младший офицер, – пояснил Одегард. – Мы когда на базу вернулись, нас вся застава высыпала встречать. Андрису потом благодарность объявили за храбрость и бдительность. Он аж расчувствовался, драя туалеты в наряде за самовольное оставление группы.

Последние слова Рэя потонули в дружном хохоте контракторов. Норвежец с довольным видом оглядел собравшихся, остановил взгляд на Гарине.

– Это я, собственно, к чему, – сказал он. – Все мы иногда психуем, и становимся сами на себя не похожи.

Гарин ничего не ответил, разглядывая стакан с соком.

– А вот у нас был случай…, – начал было Мартин, но его бесцеремонно перебил возглас Иовы.

– Мы сегодня тоже оторвались! – он уселся на скамью, скрестив ноги и поддернув штанину комбинезона. – Всех положили! Я одному иглами всю рожу исполосовал!

– Одучи каюра поломал, – с гордостью дернул головой урсулит. – Напополам.

– Серьезно? – удивленно спросил Рэй, хитро улыбнувшись. – Прямо пополам?

– Одучи сильный. Босс видел.

– Так и было, – утвердительно кивнул Юрий, пряча улыбку в усы. – Прямо вдоль порвал, от пяток до макушки.

Хихикнул Маракши, тихо рассмеялись подсевшие за край стола Журавлев и Гречин.

– Суров, – уважительно хлопнул урсулита Ярвис. – Прямо как я.

– Все это ерунда, мужики, – отмахнулся норвежец. – Всем вам далеко до Киры.

– Чего это? – буркнул Иова, косясь по сторонам.

Юрий тоже бросил быстрый взгляд влево и вправо – девушки в кубрике не было.

– Ее можно было одну на эту посудину запустить, – Одегард большим пальцем указал себе за спину, в направлении оставшегося далеко за бортом транспортника. – Я только успевал ее одергивать чтобы сильно вперед не убегала.

– А как она того парня срубила? – поддакнул Журавлев.

– Мы пока радиорубку взламывали, к нам за спину придурок один с ружьем подкрался, – подхватил историю Рэй. – Я даже ничего понять не успел, а Кира уже назад выключенную гранату швырнула – и прямо тому в лоб. Тот словно шкаф упал, даже пыль поднялась.

Вновь дружеский смех.

– Вот ведь, – прокомментировал Гавел. – Вроде мелкая, а надо ж!

Гарин мог бы рассказать кто такая Кира Аоки и на что способна, но, конечно, не стал этого делать.

– Подумаешь, гранатой в лоб, – ревниво фыркнул Иова. – Так и Патаки сможет, если сопли жевать перестанет. Раз такая крутая, пусть вон, Черного Кета из технического прогонит.

Черным Кетом с легкой подачи Мао Зэя «блохи» прозвали существо с «Каукета», у них не прижилось сложное и непонятное имя «Такрикас».

– Чем тебе Черный Кет не угодил? – спросил Рэй. – Технари на него не жалуются, а нам он в свое время с пиратами помог.

– Ну, не знаю, – протянул Маракши. – Мне от этой чертовщины под боком не по себе. Да и, поговаривают, если эту тварь изловить, то она может желание исполнить, главное ему в глаза не смотреть.

Ярвис коротко хохотнул, Гарин, не удержавшись, прокомментировал:

– Что за ерунда?

Иова чуть смутился, но тут же с вызовом дернул подбородком:

– Чего ржете? Все равно никто толком о нем ничего не знает.

Тут он был по-своему прав, и спорить с ним дальше никто не стал, лишь норвежец хмыкнул под нос:

– Желание исполняет… Лепрекона себе нашли, мать твою.

– А видели какую фиговину дистанты на борт притащили? – сменил тему Гавел.

– Одучи видел пузыри, – кивнул лохматой головой урсулит.

– Искусственное энергетическое существо, – со знанием дела протянул Мартин, выпучив глаза от значимости. – Эдак он как наша «Полынь» стоит.

– Как три наших «Полыни», – подал голос Журавлев. – Мы в Академии изучали таких, они иксджиннами называются.

– А у нас такие есть? – спросил Ярвис.

Андрей пожал худыми плечами:

– Не слышал. Вроде, прототип создали, но такой… Самый банальный. А у Высших иксджинны очень хорошие, многофункциональные.

– А как в бою? – осведомился Рэй, предвосхищая общий вопрос.

Бывший курсант грустно улыбнулся, сказал:

– При желании он весь корвет может выжечь.

Гавел присвистнул, Одучи удивленно крякнул.

– Вот пусть Кира с этим пузырем силами померяется, – не сдержался мстительный Иова.

На запястье Гарина вспыхнула пиктограмма частного вызова. Юрий вышел из-за стола и в стороне принял сигнал.

– Здравствуйте, – перед ним в воздухе появилось улыбающееся лицо второго пилота Си Ифмари. – Извините, не отвлекаю?

– Нет, Боагтар, не отвлекаешь, – ответил Юрий, надеясь, что смог скрыть удивление.

– Юрий, – было заметно, как сложно аджаю произносить незнакомое имя. – Я бы хотел пригласить вас в гости к нам, в офицерскую кают-компанию. У нас здесь собралась небольшая компания, мы будем рады вашему присутствию.

И пока Гарин размышлял над уместностью предложения, дистант мягко добавил:

– Пожалуйста, Юрий, не отказывайте. Вы обещали.

Гарин бросил взгляд на гогочущих контракторов, на размахивающего руками Иову, на что-то рассказывающего Рэя.

Что ж, здесь весело и без него. Так что можно ненадолго сменить обстановку, взглянуть как проводят время офицеры.

– Я сейчас приду, – сказал Гарин, выключая трансляцию.

В офицерской кают-компании, всегда кажущейся Гарину светлой и уютной, играла странная монотонная мелодия, тихая и приятная. Когда Юрий вошел, ему навстречу из-за стола вскочил Си Ифмари с широко раскрытыми искрящимися глазами.

– Входите, Юра, я так рад вас видеть, – дистант сделал приглашающий жест. – Кофе желаете?

– Пока нет, спасибо, – тактично отказался Гарин разглядывая присутствующих.

Вопреки его опасениям капитана в кают-компании не было. Не то, чтобы Юрий не хотел видеть Кимуру, просто не мог расслабиться в присутствии старшего офицера.

Зато на своем привычном месте, ссутулившись и утопив голову в плечи, сидел медик Тэ Иревиа, держа двумя длинными пальцами полупустую рюмку с вязкой синей жидкостью. На появление Гарина пожилой аджай отреагировал вялым помахиванием руки.

За столом, возле стенки, сидела прямая будто стрела штурман Кирика, ее виртуальный образ улыбался Юрию. Рядом с ней опустился на лавку Си Ифмари.

Сел, прямо скажем, ближе, чем того требовала офицерская субординация.

По другую сторону расположились еще два офицера. Одного Юрий «шапочно», но знал – Корней из команды активной обороны. Второй, старший лейтенант с холодной ухмылкой на широком лице, был ему незнаком.

– Привет, – Корней встал и протянул Юрию руку.

Они поздоровались и Гарин, чтобы не создавать неловких ситуаций, первый протянул руку незнакомому офицеру.

– Юрий Гарин, командир мобильной группы.

Старший лейтенант, не вставая, словно нехотя ответил на рукопожатие.

– Эрик Али, офицер связи, – голос соответствовал внешности, такой же натянутый и надменный.

Радиорубку традиционно охраняли «блохи» и Юрий знал двух офицеров-связистов, дежурящих там каждый день. Эрика среди них он ни разу не видел. Но если присутствующие в кают-компании никак не отреагировали на сказанное старшим лейтенантом, то пусть так и будет – Эрик Али, офицер связи. Но Юрий далее себе зарок навести о нем справки.

Последней находящейся в каюте фигурой, хотя на нее Гарин обратил внимание в первую очередь, была представитель «Сфорца» Аглая Рубин.

– Здравствуй, офицер, – сказала девушка, с каким-то хищным интересом разглядывая Юрия.

Так близко чиновника корпорации Юрий еще не видел и теперь вынужден был признать, что та оказалась женщиной эффектной. Перед ним был, безусловно, плод филигранной работы хороших генетических инженеров, способных не просто штамповать усредненные формы, но и придавать телу привлекательную индивидуальность. Было непонятно «вылепленное» ли у нее лицо или это врожденная порода, но вот высокомерие в глазах точно являлось свойством личности.

– Здравствуйте, Аглая, – Юрий не отвел взгляд, с внутренней усмешкой вглядываясь в черные зрачки девушки.

– Ты меня знаешь? – тонкая бровь чуть приподнялась.

– Заочно.

– Это хорошо, – по голосу девушки было сложно понять что именно «хорошо».

– Юра, присаживайтесь, – доброжелательно повторил Си Ифмари, указывая на скамью рядом.

Гарин коротко кивнул, занял место за столом. Перед ним тут же появились широкая чашка с дымящимся кофе и пиала с разноцветными шариками аджайского сахара.

– Я все же не соглашусь с Эриком, – продолжил Корней прерванный разговор. – Для Высших дистантов Империя – ценный союзник. Думаю, что в критический момент они поддержат именно нас, а не Рхею.

Эрик поморщился, махнув рукой.

– Не будь наивным, – он склонил голову к плечу. – Высшим дела нет до нашей возни. Это мы считаем, что наша Империя Млечного пути – пуп мироздания, а на самом деле – далекая и грязная окраина.

– Ну, «окраина», – не согласился Корней. – Что бы они делали без наших Арок?

– То же, что и раньше – сидели бы в своих звездных системах, – парировал Эрик. – Ты не думал, что им от наших Арок только проблем прибавилось?

Корней обвел взглядом собравшихся, словно ища поддержки, остановился на Тэ Иревиа.

– Док, а вы что думаете?

Аджай заворочался, словно пробуждаясь ото сна, проскрипел:

– Я, господа, много что думаю, – он оттопырил узловатый палец и указал в сторону Аглаи. – Вы лучше у нее спросите, она Высшему каждый день лоток меняет.

Гарин с любопытством посмотрел на Рубин – так вот кто был в том красном скафандре-саркофаге, который девушка сопровождала. И это точно не плазменный гигант-монолит, а значит представитель расы бхутов. Интересно, что Высшему понадобилось на «Полыни»?

– Чем я занимаюсь не ваше дело, – вспыхнула Аглая, сверля глазами невозмутимого аджая. – Вы забываетесь, доктор!

– Давайте не будем ругаться, пожалуйста, – устало пропела Кирика. – Такой хороший вечер.

– Никто и не ругается, – сделал невинную физиономию доктор. – Просто к слову пришлось…

– А вы слышали, что на одной из планет Рукава Ориона обнаружили остатки неизвестной цивилизации? – громче, чем требовалось, спросил Боагтар. – Целые города в подземных пустотах. Пустые и покинутые.

– Потом опять окажется, что все имеет природное происхождение, – скептически скривился Эрик. – Читали результаты работы археологической экспедиции на Туруке-18? Два года научных споров и громких заявлений. Конечно, нашли следы неизвестной ранее негуманоидной расы! Идиоты.

– А что оказалось на самом деле? – спросил Корней, шагая с пустой чашкой к кофейнику.

– Эрозия почвы, – начал загибать пальцы Эрик. – Кислотные ручьи, аномально активные бактерии и неуемная жажда дешевой славы.

– Но ведь следы исчезнувших цивилизаций действительно находят, – возразил Си Ифмари. – На Сигма Кибуцу, на Саратоге-2. Или вот, известная история, когда нашли остатки планетарной жизни на астероидах Пояса Елены?

– Находят, – Эрик даже не сменил менторский тон. – Но так ли это удивительно?

– А вы считаете, что полдюжины рас на всю Вселенную – достаточно? – удивился Боагтар.

– Вам мало? – неприятно усмехнулся Эрик. – Вам не хватает проблем с имеющимися?

Даже Юрий понял, что разговор вновь зашел не туда – аджаи могли решить, что «офицер связи» намекает на их проигрыш в войне с людьми. Однако же Эрик либо плевать хотел на чувства товарищей по команде, либо действительно не понял что сказал, поэтому продолжил:

– Вот много вам толку от монолитов? Или от каюров? Последние, кстати, имели все шансы стать одной из тех самых исчезнувших цивилизаций, – офицер сменил позу, перевалившись в кресле. – Ресурсы исчерпали, до ближайшей звездной системы долететь не смогли. Все, эволюционный капкан. Через сотню лет вымерли бы естественным путем.

– Как и вы без Арок, – вставил ехидный комментарий Тэ Иревиа.

Эрик не удостоил врача ответом, лишь скорчил снисходительную гримасу.

Этот тип все меньше и меньше нравился Юрию. Как, кажется, и всем окружающим.

– От этих споров вино киснет, – подала голос Рубин. – Может, господин командир мобильной группы что-нибудь расскажет занимательного?

При этом стрельнула в сторону Гарина таким взглядом, что тот неуютно поежился.

– Да нет у меня занимательных историй, – пожал плечами Юрий, опустив глаза к чашке с остывающим кофе. – Всё самое интересное произошло здесь, на «Полыни».

– Расскажите, – оживилась Аглая. – Мы здесь как раз новенькие.

Гарин начал мяться – все хорошие истории как назло вылетели из головы, а те, что остались, были не из тех, что повеселят представителя нанимателя.

– Господин Гарин сам по себе хорошая история, – вдруг вмешался Боагтар, бросив оптимистичный взгляд на Юрия. – Вы знали, что он родом с одного из последних звездолетов старой Земли?

У Юрия разом пересохло в горле, он даже кашлянул в кулак, моргнув.

Молодой офицер, бесспорно, хотел выручить его, дав пищу для разговора. Но тем самым задел тему, о которой Юрий в последнее время предпочитал не вспоминать. Невыполненные обязательства Гарина перед оставшимися на ковчеге, перед семьей, грызли по ночам не хуже голодной крысы. Да, скорее всего его считают погибшим. Но он-то жив. Он-то знает правду о жизни по ту сторону обшивки. И обязан найти свой корабль, принести людям надежду! Ради этого он вступил в «Сфорца». Ради этого попал на «Полынь». Ради этого выживал там, где другие предпочитали смерть.

Но космос оказался слишком большим для его возможностей. С тех пор так и не представилось шанса как-то повлиять на поиски. А потом Юрий и сам перестал искать варианты, исчерпав фантазию. Сдался ли он? Гарин приказал себе думать, что нет. Предпочитал вообще не вспоминать об этом. Забыть, стыдливо запрятав поглубже, до лучших времен.

Потому что это грызло в предрассветный час, не давало спать. И Юрий уже не знал, отчего устал больше – от мучительных метаний на кровати или от осознания своего бессилия.

Поэтому когда ничего не знающий Си Ифмари поднял тему о ковчеге, Юрий с трудом подавил желание встать и уйти. Но что-то не дало ему это сделать. Возможно стыд от того, что он прилюдно откажется от своей Родины.

– Да, я родился на «Пилигриме-2», – в его глухом голосе прорезалась нотка гордости.

Никто не воскликнул от удивления, не захлопал от восторга. Взгляды присутствующих, кроме дистантов, на миг остекленели – офицеры делали запрос в инбу. С чего бы им помнить про какой-то «Пилигрим-2»?

– О! – наконец подал голос Корней. – Звездолет из программы «Ковчег»?

– Да, – Юрий взял себя в руки и его голос зазвучал спокойно.

Он вновь поймал на себе взгляд Аглаи, на сей раз оценивающий.

– А что, он куда-то приземлился? – офицер САО интересовался искренне. – По доступной информации он пропал без вести.

– Так и есть, – ответил Гарин. – На борту произошла авария, ковчег потерял управление и впал в дрейф. Экипаж ведет борьбу за выживание.

– Какой ужас, – без тени сочувствия произнесла Рубин.

– Но как вы тогда смогли… спастись? – подобрал слово Корней.

– Случайно активировал спасательный челнок, – Юрий решил не вдаваться в подробности. – Меня подобрали старатели.

– А звездолет? – Корней не стал возвращаться за стол, а остался с чашкой у кофемашины.

Гарин лишь развел руками.

– Надо же, – Корней поднял брови, делая глоток кофе. – Нам про «Пилигримы» в музее звездоплавания рассказывали, в Академии. И неужели до сих пор никто не смог их найти?

– Первый ковчег взорвался, – сказал Юрий. – Два других, и мой в том числе, потерялись без вести.

– Но вас то как-то обнаружили? – спросил Си Ифмари.

– Случайность, – Юрий посмотрел на аджая. – Уже потом, перед самой войной появилась информация об экспедиции, которую планировали отправить на поиски, но, как понимаете, потом приоритеты поменялись.

– Не знаю, – хмыкнул Корней. – Как по мне, возвращение домой потомков героев послужило бы хорошим примером для воюющего государства.

– В каком секторе вас нашли? – спросила Кирика.

Ее виртуальное лицо излучало заинтересованность и участие.

– В системе Омега-Канкри, – ответил Юрий.

– Омега-Канкри? – переспросила штурман. – Но как такое возможно?

Должно быть она со свойственным профессионализмом уже просчитала расстояние от Земли до указанного сектора. И ее это удивило не меньше, чем в свое время удивил Гарина. Но прежде, чем Юрий успел ответить, штурман продолжила:

– Ведь запуск челноков был еще в доимперскую эпоху? Еще до распространения Арок?

– Верно, – кивнул Юрий. – К слову, в Омега-Канкри нет Арки.

– Тогда я не понимаю, как ковчег мог удалиться от Солнечной системы на такое чудовищное расстояние.

– Господа, послушайте, – вдруг раздался раздраженный голос Эрика. – Что вы прямо как малые дети? Господин рэй-мичман просто решил немного пофантазировать, придать своей личности эдакий героический флёр. Разве непонятно? Но вы то не принимайте эти сказки за чистую монету.

Он издал легкий смешок, оглядывая присутствующих в поисках поддержки. Ему подыграла, и то вполголоса, лишь Аглая, улыбнувшись в бокал с вином.

Юрий поднял подбородок, с вызовом разглядывая «офицера связи».

Но Эрик на него даже не посмотрел, откинулся на спинку кресла и закинул ногу за ногу.

– И потом, я не очень понимаю романтизацию этих «Ковчегов», – сказал он. – Насколько я помню, за проектом стояла крупная коммерческая корпорация, которая укомплектовывала корабли в первую очередь своими сотрудниками. О какой миссии по спасению человечества идет речь, вы о чем?

Он вновь, уже в который раз за вечер, снисходительно улыбнулся, словно ментор перед учениками. Завершил мысль, сопровождая слова плавным движением руки:

– Как по мне, они просто сбежали с Земли, бросив остальных умирать. И если их потомки еще живы, в чем лично я сомневаюсь, то они не потомки героев, а дети самых настоящих трусов…

Гарин вскочил так резко, что задетая им кофейная чашка перевернулась в воздухе и жалобно звякнула отколотой ручкой. Предупреждающе вскрикнул Корней, испуганно охнула Рубин.

Юрий застыл над столом словно готовая обрушиться скала, лишь скрипел сжимающийся кулак искусственной руки. Его лицо побагровело, в глазах плясали нехорошие дьяволята.

Эрик смотрел на него не мигая снизу вверх, внешне спокойный, но на деле заряженный словно скрученная пружина.

– Господа офицеры, успокойтесь, – требовательно произнес Корней, переводя напряженный взгляд с одного коллеги на другого.

Юрий моргнул, прогоняя красную пелену.

В другое время все закончилось бы по иному. В другом месте все, возможно, разрешилось бы иначе. Но не здесь и не сейчас. Не в этом статусе.

Напряженную тишину прервал наполненным едким сарказмом голос корабельного доктора:

– Вы поосторожней, милейший, – он покачал узловатым пальцем в сторону Эрика. – Господин Гарин у нас фигура, так сказать, легендарная, почти что бронзовая. А вы еще даже медосмотр у меня пройти не успели. Вот он вам сейчас поломает чего-нибудь, как я потом пойму, где что стояло?

И улыбнулся своей фирменной хищной улыбкой старой ящерицы.

Юрий бросил на аджая косой взгляд, разомкнул стиснутые челюсти и как можно спокойнее сказал Эрику:

– Твое мнение неверно.

Опустил голову и принялся собирать осколки чашки, смывая остатки кофе со стола переданной Корнеем тряпкой.

Тихо, но все равно заметно выдохнул Си Ифмари. Что-то прошелестела штурман, не озаботившись переводом.

– А у вас здесь интереснее, чем я думала, – с улыбкой произнесла Аглая, покачивая бокалом.

Эрик выпрямился в кресле, прочистил горло. Неторопливо поднялся, одернул куртку. Сложил руки за спиной, сообщил серым голосом:

– Извините, беседа меня несколько утомила. У меня был длинный день, пойду отдыхать. Всего хорошего.

Бросил колючий взгляд на Юрия, развернулся и вышел в коридор.

Когда дверь за ним закрылась, Тэ Иревиа глубокомысленно произнес:

– Как же хорошо, когда человек с ходу вливается в общество.

Коротко хохотнул Корней, передавая Гарину новую чашку с горячим напитком.

Юрий принял ее с неохотой, раздумывая, не последовать ли примеру Эрика и не пойти ли к себе. Настроение казалось безвозвратно испорченным.

– Не принимайте близко к сердцу, – вполголоса сказал Си Ифмари, наклонившись к нему. – Эрик всегда такой прямолинейный.

– Господин Гарин, – привлек к себе внимание Тэ Иревиа, сплетая руки на груди в очередной немыслимый узел. – Вы, если, как в былые годы, опять кого-то решите побить, учитывайте свой протез, будьте любезны. На марше новый будет достать сложновато.

Юрий рассеяно кивнул, не понимая, шутит тот или нет.

– А что, скоро ли на марш? – громко спросил Си Ифмари, обращаясь к представителю корпорации. – Госпожа Рубин, какую именно задачу поставит перед нами руководство? Я слышал…

– Все станет известно в свое время, – полуофициальным тоном отрезала Аглая. – Капитан Кимура уже получил соответствующие указания, до личного состава они буду доведены после посещения станции на Тау-Эриды.

– Как загадочно, – без интереса сказал доктор.

– Слушай, – Юрий тронул за рукав Си Ифмари. – А этот Эрик – связист? Я его раньше не видел.

– Вы не знаете? – удивился пилот. – Впрочем, действительно, вас не было на представлении новых офицеров. Эрик – специалист-криптолог, будет обеспечивать наше взаимодействие с военными. Новое требование к рейтарским частям.

Гарин кивнул. Теперь понятно, почему он не видел этого офицера в радиорубке – место шифровальщика в одном из кресел возле капитана.

– К слову о загадочном. Господин рэй-мичман, – вдруг обратилась к Юрию Кирика.

– Можно просто «Юра», – улыбнулся девушке Гарин.

– Хорошо, Юра, – виртуальные глаза замерцали, над шлемом качнулась невесомая прядь цвета яичного желтка. – У вас приятный тембр голоса. Вы, случайно, не поете?

Гарин смущенно улыбнулся, отрицательно замотал головой. Запоздало понял, что альцион этого не увидит, но Кирика каким-то образом все поняла.

– Вам стоит попробовать, – призрачное лицо улыбнулось. – Я в нашей маленькой компании, вроде как, отвечаю за музыку. Вам нравится мелодия?

Длинный, в несколько суставов палец, затянутый тонкой черной перчаткой, указал в сторону мерцающего в стене проигрывателя.

– Да, приятная.

Юрий чуть слукавил – ему было сложно назвать пусть и мелодичный, но однообразный шум мелодией.

– Это игра стеклянных скал Первой Ласкузии в летний полдень, – пояснила штурман. – Боагтар уверен, что стоит совместить эту мелодию с пением ольянских мирепари.

– Не «мирепари», – в голос рассмеялся Си Ифмари. – А мураппари, я же говорил.

И повернулся к Юрию:

– Кири постоянно путает, – в его голосе послышалось теплота. – Мураппари – такие роящиеся насекомые с узкими и жесткими крыльями, очень красиво стрекочут. А мирепари – это урсулитская похлебка из требухи.

Гарин слегка улыбнулся, смутно понимая, о чем идет речь. Он исподтишка посмотрел на штурмана – уж не специально ли она сделала вид, что ошиблась, чтобы развеселить Си Ифмари?

– Я запомню, – модулятор передал в голосе Кирики задорные нотки. – Так вот, Юра, мы сегодня как раз, развлечения ради, вспоминали всевозможные странные и загадочные истории, а в особенности звуки. У меня иногда даже получалось подобрать аналогии в аудиотеке. Не хотите поучаствовать в игре?

Юрий совсем пришел в себя после инцидента с шифровальщиком. Даже передумал уходить – поймал себя на мысли, что ему здесь нравится. Потому принял правила, честно попытался вспомнить какие-то звуки. В голову лезла всякая всячина, от детских «му-му» и «кря-кря» до услышанных где-то мелодий.

– Кстати, а нет ли у нас настоящей музыки? – подала голос Аглая. – Желательно, имперской.

– Чуть позже, госпожа Рубин, – мягко ответил Корней, присаживаясь напротив, Юрия.

– Что, тоже сложно что-то вспомнить вот так, с ходу? – спросил он Гарина.

Тот лишь криво ухмыльнулся, утвердительно кивая.

– Ну же, – подбодрила штурман. – Не поверю, что в вашей жизни не было странных или загадочных звуков.

И тут Юрий вспомнил. Вспомнил самый странный и загадочный звук, когда-либо слышанный им. Пугающий до глубины души, особенно в исполнении бьющейся в судорогах хрупкой кудрявой девушки.

– Рэка-рэка-рэка.

– Что? Еще раз, пожалуйста! – встрепенулась штурман.

– Рэка-рэка-рэка, – произнес Юрий громче, стараясь передать ту же интонацию, что слышал когда-то от Элли. – Ну, как-то вот так…

– Что это? – спросил Си Ифмари.

– Я не знаю, – честно признался Гарин.

– Погодите-ка! – вдруг азартно воскликнула Кирика. – Я это уже слышала!

– Да? – удивился Юрий.

– Без сомнения.

Девушка коснулась тонкой серебристой полоски на тыльной стороне ладони, пошевелила пальцами, словно перелистывая страницы. Юрию лишь осталось гадать, что девушка могла понять из его пения.

– Думаю, не ошиблась, – штурман наконец двумя пальцами выудила что-то невидимое, плавным жестом бросила в сторону стационарного проигрывателя. – Это вы слышали, Юра?

Окружающее пространство рассыпалось множеством каверн, заполненных эхом. Воздух волнообразно завибрировал, повинуясь рокочущему, утробному звуку.

– Рэка-рэка-рэка-рэка, – бесконечно гудело вокруг с ударением на «а».

От этого рычания, многоголосого и пугающего, неприятно холодило в груди, голова наливалась тяжелой и колючей болью. И, вместе с тем, эта какофония странным образом приковывала к себе, растворяла, распыляла.

Словно от зубной боли скривился Корней, длинно выругался Тэ Иревиа.

– Хватит! – не выдержала Аглая. – Уберите это!

Ее точеное лицо побледнело, глаза возмущенно блестели.

Кирика жестом оборвала звук.

– Извините, – ее голос звучал искренне. – Вам было неприятно?

– Неприятно? – фыркнула Аглая. – Это ужасно! Не включайте больше подобное при мне!

– Да, это было несколько… странно, – Корней оттянул пальцем ворот куртки, высвобождая горло.

– Словно голову в центрифугу засунули, – высказался Си Ифмари. – Юра, где вы слышали такой кошмар?

– От одной девушки, – Юрий повернулся к Кирике. – Что именно это было?

– Это так называемый «Эрчек Кае», – ответила альцион и перевела. – «Невозможный клекот». Довольно известная мелодия в среде сайчолов[18].

– Мелодия, – с раздражением передразнила Рубин. – Это что, какая-то альционская песня?

– Нет, вовсе нет, – штурман покачала головой. – Но это действительно мелодия, цельная по своей фактуре, многоголосая и многоуровневая.

– Так что же это? – напомнил Юрий.

– Как вы, возможно, знаете, – с удовольствием начала рассказ Кирика. – Свой «голос» есть абсолютно у всего. При определенных условиях звучат камни, планеты и даже свет. Единственное во Вселенной, что не имеет своего «голоса», это Арки. Они ничего не отражают, ни с чем не резонируют и ничего не излучают. В среде сипси, «ловцов звука», даже есть такая шутка: «Звучать как Арка». Так говорят о чем-то не имеющем смысла, невозможном. Но вот несколько лет назад один сипси заявил, что ему удалось немыслимое. Во время пролета через одну из Арок ему удалось зафиксировать некий «белый шум», из которого сипси вычленил мелодию, позже названную «Эрчек Кае». По его заверению, именно так и звучат Арки.

– Неприятно они звучат, – хмыкнул Корней.

– Это правда? – спросил Юрий. – Это голос Арок?

Кирика развела в стороны кисти рук, словно пожала плечами.

– Опыт больше никому не удалось повторить, – ответила она. – Сипси признали мистификатором, а рассуждения о подлинности «Эрчек Кае» в среде специалистов считается дурным тоном. Некоторые, как я, например, держат эту мелодию в архивах лишь в качества исторического феномена. Юра, а где именно ваша знакомая могла ее услышать?

Гарин лишь задумчиво покачал головой.

Он и сам бы хотел узнать это.

* * *

Из кают-компании Гарин ушел поздним вечером, заигравшись в кажущуюся обманчиво простой карточную игру под названием «Двадцать одно». Ко времени, когда «дневной» свет на «Полыни» сменился бледным дежурным освещением, в кубрике остались лишь он, Корней и Тэ Иревиа. Уже как час ушла Рубин, осушившая бутылку вина и на что-то обидевшаяся. Тепло распрощавшись, компанию покинули пилот и штурман. С фразой: «Не откажите бедному лекарю» Тэ Иревиа бросил на стол образ виртуальной карточной колоды.

Ему не отказали.

Нехитрые правила игры Юрию объяснили, но первое время он все равно пользовался электронным помощником. Потом втянулся, уловил суть. Доктор предложил добавить перчинки и сыграть на интерес.

Его «интерес» исчислялся исключительно в денежном эквиваленте.

Но Гарин за свою недолгую работу в клубах Дэннийорда уяснил простое правило: «Азарт облегчает кошелек», а рисковать чем-то серьезным за столь несерьезным занятием он не собирался. Поэтому поставил для себя лимит трат в символическую сотню, о чем твердо заявил за столом. Старый аджай презрительно хэкнул, но спорить не стал. Ловкими пальцами хирурга раздал карты.

Как пролетело полтора часа Юрий не заметил. Игра шла легко, компания не напрягала. Корней оказался веселым балагуром с сотней историй, но ему катастрофически не везло с картами. Корабельный доктор то и дело отпускал едкие шуточки, изредка пытался мухлевать.

А Гарину было просто хорошо. Он смеялся над шутками, слушал истории и больше не думал о проблемах. Оказалось, что именно этого ему и не хватало.

Однако когда наручный коммуникатор просигналил, что в «блошином» кубрике объявлен «отбой», он сбросил карты и закрыл банк – он не хотел ломать свой устоявшийся режим. Тем более, что перед сном он планировал еще раз просмотреть записи штурма транспортника, проанализировать действия подчиненных.

А также разобрать самым критическим образом свои собственные действия.

Проходя мимо спортзала, обратил внимание на горящий внутри свет и на характерный звук работающих «дольфов». Кто-то из технарей, любящий потягать «железо» между сменами? Или абордажник, забывший про распорядок?

Он поправил форму и свернул к открытой двери. Перешагнул порог, осматриваясь.

С первого взгляда зал показался пустым. Тихо шумела вентиляция, попискивая ионизаторами, светились дорожки вокруг тренажерной площадки. На ринге, спиной ко входу, топтался потертый тренировочный робот.

Юрий нахмурился – неужели кто-то опять забыл прибраться за собой после занятия? Одно время этим «страдали» молодые контракторы, в частности Маракши и Гречин, хотя попадались матросыи и из других подразделений. Со всеми Гарин провел разъяснительную беседу и считал, что вопрос закрыт раз и навсегда. Оказывается, нет?

И тут он услышал тихий, сдержанный стон со стороны ринга. Потом стук чего-то твердого по полу.

Юрий быстрым шагом обогнул невысокий помост. Отметил капли крови на канвасе, странного сгорбленного «дольфа», словно у того вдруг скрутило живот. Переступил лавку и заглянул за ринг.

– Не смотри!

Юрий отшатнулся, словно этот полувскрик-полушипение оттолкнуло его. Перед глазами стояла увиденная мельком картина – кажущаяся обнаженной женская фигура, свернувшаяся на полу, неестественно длинные руки, выгнутые в разные стороны, что-то явно искусственное, торчащее из локтей.

– Я не смотрю, Кира, – успокоил он девушку. – Я могу как-то помочь?

За рингом болезненно задергались, что-то сухо хрустнуло. Аоки воскликнула, зло и резко:

– Не надо ничего! Уходи!

– Я понял, хорошо.

Гарин попятился, пока не уперся в лавку. Почесал затылок, раздумывая, потом осторожно присел на край ринга.

За рингом вновь неприятно хрустнуло, и Кира издала долгий мучительный стон.

Юрий нервно постучал пальцами по коленям. Все его естество порывалось помочь девушке, но он не знал чем. Может, вызвать доктора? Но у Киры у самой есть такая возможность, она ею не воспользовалась. Значит, ситуация для нее не нова?

– Уходи, – в голосе Аоки прорезалась мольба.

– Нет, – отрезал Юрий. – Я тебя одну не оставлю.

Кира гортанно выругалась, зашипела сквозь зубы, а потом и вовсе замолчала.

Шло время. За рингом что-то происходило, но Гарин туда не лез. Сначала он просто сидел, разглядывая рисунок царапин на лавке. Когда ему это надоело, встал и, стараясь не шуметь, решил навести порядок в зале.

Первым делом дал «дольфу» команду на прекращение программы. Робот, словно изможденный старик, проковылял в угол ринга и там выключился, уронив на грудь гладкую голову. В нем явно что-то сломалось, с этим стоило разобраться завтра.

Сходил в зону тренажеров, но там все было деактивировано. Погасил дорожки, подхватил лежащее на скамье трико Киры и вернулся обратно. Подавив желание заглянуть за помост, уселся на свое место, приготовившись ждать сколько нужно.

– Ты очень упрямый, доно, – раздался глухой, но насмешливый голос Аоки.

Девушка, скособочившись и обхватив себя тонкими руками, поднялась по ту сторону ринга. Тяжело села на край, откинувшись на канаты. Подняла измученное лицо с закрытыми глазами вверх. На ее коже отчетливо поблескивали бисеринки пота.

– Тебе нужна помощь? – на всякий случай спросил Гарин.

Кира лишь покачала головой.

– Нет, доно, с этим уже не помочь.

– Почему ты называешь меня «доно»? – Юрий повернулся к ней и вопросительно поднял брови.

Девушка бросила на него взгляд через плечо. Ее глаза, все еще красные и влажные, насмешливо сощурились.

– «Доно» означает «самый важный кожаный мешок».

Гарин улыбнулся в ответ. Шутит – значит приходит в себя.

Его взгляд скользнул по худой спине девушки, по пунктиру позвоночника, по острым крыльям лопаток, по тонкой шее. Захотелось подойти, приобнять, ободрить.

Аоки словно почувствовала это, расправила плечи и твердо произнесла:

– Никогда не смей меня жалеть. Все, что я получила – это мой сознательный выбор.

– Я не жалею, я переживаю, – ответил Юрий. – В том числе и как командир. Я обязан знать с каким багажом мои подчиненные идут в бой.

Кира сидела словно статуя, лишь грудь вздымалась от дыхания. Потом резко повернулась к Гарину, внимательные миндалевидные глаза девушки поймали его взгляд.

– Уверена, что ты изучал мое личное дело, доно.

– Там слишком мало, – Юрий не лукавил. – Общий профиль, почти нет конкретики. Набор характеристик, словно речь о машине.

Уголки губ Аоки чуть приподнялись.

– Я и есть почти машина, – сказала девушка.

– Я уверен, ты понимаешь, о чем я говорю. Все эти твои глубокие аугментации, генетические изменения… Ты просто не должна быть среди нас, Кира. Так с кем именно я имею дело?

Девушка отвернулась, ее острый профиль четко вырисовывался на фоне светлой стены.

Юрий терпеливо ждал.

– Да нечего особенно рассказывать, доно, – нехотя начала Аоки. – Обычная девчонка из инкубатора, удачно выбравшая специализацию. Попала в платный манеж, оттуда в интернат, прошла профхирургию… Тебе нужны подробности, командир?

– Как считаешь нужным.

– Я была корпоративным скальпелем, спецом по деликатным поручениям. Не класса «А», конечно, но могла удивить кое-чем. Только вот в моем деле быстро стареют, доно. Не успеешь щелкнуть пальцами, как твой интерфейс уже не совместим с новейшими системами. Или старые «железки» конфликтуют с новыми. Знаешь, как бывает? Ты думаешь, что будешь вечно сильной, быстрой и здоровой, но в один прекрасный день все начинает сыпаться к чертям.

Она легко ударила себя ладонью по локтю.

– И вот ты уже в запасе, ходишь истуканом в охране. Это в лучшем случае. А в худшем…

Кира обвела взглядом зал, словно обозревала тем самым всю «Полынь».

– Меня забраковали, доно. Предложили перейти в обслугу. Я послала их куда подальше. Выбрала эту работу.

Она поднялась – гордая, опасная.

– Я плохо переношу принудительную перезагрузку и порой не замечаю критического порога работы имплантов. Если ты решишь ссадить меня на грунт, я пойму. Но знай и другое – я хороший специалист. И я умею себя контролировать.

Она сделала плавный, почти незаметный шаг к Гарину, взяла у него из рук свое трико.

Юрий выпрямился, чуть отстранившись – от тела девушки шел ощутимый жар.

– А еще помни – пока что у тебя команда «кожаных мешков» и почти что машина. Без меня останутся только «мешки».

Аоки хищно улыбнулась и пошла в душ, легкая словно кошка.

Словно не корчилась от боли несколько минут назад.

* * *

Слухи о том, что после посещения Тау-Эриды «Полынь» уйдет в долгий марш, распаляли фантазию контракторов. Кто-то предрекал самоубийственный рейд по тылам рхейцев, мол, рейтарского мяса не жалко. Кто-то предполагал, что корвет отправят на подавление бунта в какой-нибудь удаленной окраине Империи. Кто-то, используя как аргумент наличие на борту неизвестного дистанта, вещал об участии звездолета в попытке военного переворота.

Юрий не пресекал эти разговоры, кроме совсем уж бредовых. Пусть лучше обсуждают при нем, чем шепчутся по углам – каждому ведь рот не заткнешь. На месте Кимуры он давно бы уже развеял всякие сомнения, объявив поставленные задачи и маршрут, но капитан почему-то не спешил придавать информацию огласке. Мало помогли и расспросы знакомых офицеров, те тоже находились в неведении. Ситуацию немного прояснил Си Ифмари, сказав, что такой режим секретности – требование руководства корпорации, и что очередной пункт маршрута будет известен на Тау-Эриды. Но, вроде бы, Аглая представляла задачу как легкую увеселительную прогулку.

– Я тут поговорил с парнями из грузового, – доверительно сказал Рэй, ковыряясь ногтем в зубах. – Трюмы забиты припасами под завязку, аж надулись. Технари прибегали с круглыми от счастья глазами, им столько запчастей отсыпали, что хоть еще одну «Полынь» собирай. Зато Биттон целый час бродил по коридору красный, как пожарный дрон. Ругался, что опять контейнеры на артскладе двигать, место подо что-то освобождать. Грозился к тебе за помощью обратиться.

– Обратился, – подтвердил Юрий, всматриваясь в полумрак мимо друга. – На Тау-Эриды какое-то новое вооружение подкинут.

– Новое – это хорошо, – обрадовался Одегард. – Я тебе говорил, что у «свистуна» Патаки подаватель зарядов треснул?

– Говорил. Думаешь, дело в автомате?

– А думаешь в Патаки?

– Вообще не исключаю, – Гарин повернулся и посмотрел в другую сторону.

– Это да, – согласно кивнул норвежец и потер лоб. – Я их тут опять разнимал.

– Кого? Патаки и Маракши?

– Патаки и Журавлева.

Гарин удивленно покосился на него. Переспросил:

– Чем он Журавлеву не угодил?

– Мужики говорят он того… Подглядывать любит. Сядет возле душевой и сидит, типа ролики через инбу смотрит. Или вот, когда на станции были, он почти все увольнение провел возле магазинов с нижним бельем, разглядывал покупательниц.

– Ему как-то от Киры прилетело, – вспомнил Юрий. – Мне сказал, что ошибся туалетной кабинкой.

– Извращенец, – сделал страшные глаза Рэй.

– Поговорю с ним, не исключено, что парень просто жертва обстоятельств.

– Сам-то в это веришь? Он за что не берется… всюду получается «жертва обстоятельств».

– Ну, в противном случае попробую ссадить его на грунт. Вроде бы на Тау-Эриды есть центр рекрутирования «Сфорца».

– Хорошо бы. У него с парнями отношения, мягко говоря, не строятся. Нам в дальнем походе такие проблемы ни к чему.

Возразить было нечего.

– Попробую обсудить это с капитаном, – заверил Гарин. – Все же последнее слово за ним.

Одегард согласно угукнул.

Они стояли на перекрестке двух технических коридоров нижней палубы. Бледные пятна света от настенных фонарей выхватывали покрытые каплями конденсата стены, валы толстых энергетических кабелей, рифленые бока сервисных блоков. Запутавшееся в лабиринте ходов эхо превращалось в дыхание звездолета, наполненное стуками, скрипами, обрывками голосов и музыки. «Полынь» казалась живой, и Юрий начинал понимать работающих здесь технарей с их суеверным отношением ко всем узлам и агрегатам.

– Может, он не появляется, потому что я здесь? – предположил Рэй.

Ему явно было не по себе.

– Я и один приходил несколько раз, – покачал головой Гарин. – Тоже без толку.

– Сдалась тебе эта кошмарина, – пробурчал Одегард.

Рэй был по-своему прав, Юрий сам точно не знал, зачем искал встречи с пугающей сущностью, поселившейся на корвете. Возможно, просто пытался узнать больше, понять кто перед ним.

Понять, почему существо предстало перед ним в образе Элли? Откуда оно вообще узнало о ней?

А еще Юрий чувствовал некую связь с этим Черным Кетом, Такрикасом, или как бы его не называли. Необъяснимую, неосознанную, пугающую связь, как между ребенком и чудовищем под кроватью.

И, как тот ребенок, был немного разочарован, раз за разом не находя никакого чудовища.

– Ладно, пойдем, – махнул рукой Гарин. – Видимо, пока сам не захочет – не покажется.

– То есть, эта тварь может еще чего-то хотеть? – ужаснулся норвежец.

Они направились в сторону ближайшей лестницы наверх. Проходя очередной неосвещенный участок, Рэй вдруг резко остановился, преградив Гарину дорогу рукой.

– Стой, – громким шепотом приказал он. – Слышишь?

И указал пальцем вперед.

Гарин замер, навострив уши, но сначала даже не понял, на что именно обращать внимание. А потом, когда Рэй повторно затряс указательным пальцем, различил приближающиеся хруст песка и шорохи.

Юрий коснулся плеча Одегарда, жестом указал ему отойти к стене, в темноту. Сам шагнул следом, устраиваясь между коробом трансформатора и ребром переборки.

Теперь звуки слышались явственнее, к ним добавился сдавленный бубнеж, перемешанный злобным шиканьем. В дальней части коридора, черными силуэтами на фоне тусклых ламп, появились три крадущиеся вдоль стены фигуры. Они то и дело останавливались, прислушивались, потом продолжали путь. У одного Юрий заметил в руке знакомый предмет – короткую нейрошоковую дубинку. А потом и вовсе разглядел знакомые очертания мешковатого «блошиного» комбинезона.

Он сделал еле заметный знак стоящему рядом Рэю, тот кивнул.

Когда троица приблизилась максимально близко, Юрий и Одегард разом зажгли фонари.

– Ку-ку! – проревел норвежец, перекрывая испуганные возгласы.

Гарин легко отбил неуверенный тычок шокером, хлестко ударил контрактора по запястью, выбивая оружие.

– Босс? – изумленно воскликнул его противник.

– Я, Маракши, – ответил Юрий, рявкнул. – Гречин! Журавлев! А ну стоять!

Тонкие фигуры подчиненных застыли соляными столбами.

– Какого черта вы тут забыли? – спросил Одегард, уперев руки в бока.

Парни могли бы задать тот же вопрос им самим, но благоразумно промолчали. Юрий обратил внимание, что они неплохо подготовились – у каждого парализатор, а у Иовы, помимо прочего, на поясе болтались шоковая граната и бухта репшнура.

– Охотитесь на кого-то? – указал он веревку.

– Тренируемся, – нагло выпятил челюсть Журавлев.

– Серьезно? – поднял бровь Юрий. – Вам не хватает занятий? Что ж, я услышал.

Иова яростно зыркнул на товарищей, выпалил:

– Не слушай ты его, босс! Какая там тренировка… Черного Кета ловим.

Рэй перевел на Юрия насмешливый взгляд. Гарин в ответ усмехнулся, спросил у подчиненных:

– Зачем?

Похоже, простой вопрос вызвал у «блох» замешательство, они даже переглянулись. Что-то начал говорить Гречин, но вмешался импульсивный Иова:

– Заработать хотим, босс. Знакомый матрос сказал, что за Кета на любой станции кучу денег отвалят.

– А еще в научных целях, – закончил мысль Гречин.

– Заработать, значит, в научных целях, – обобщил Гарин. – Понятно. Скажите, вы его хоть раз видели?

Вновь переглядывания. Общий ответ, озвученный Журавлевым:

– Не видели, – и добавил независимо. – Заодно и посмотрим.

Одегард хохотнул от такой наглости.

Юрий нахмурился. Парни явно не понимали в какую авантюру пытались ввязаться.

– Слушайте внимательно, – сказал он, переводя взгляд от одного рейтара к другому. – Мы с Рэем не раз встречались с этим существом. И, думаю, он подтвердит, что этот Кет – самая смертоносная тварь из всех, что нам приходилось видеть.

Норвежец многозначительно кивнул.

– Мы видели, – продолжил Юрий. – Что это существо сделало с напавшими на корвет пиратами, вооружеными вовсе не шокерами.

Иова стыдливо наложил на гранату ладонь.

– К тому же, если вас за этим занятием застанут ребята Бека, – Гарин ткнул пальцем в сторону двигательного отсека. – То, уж поверьте, головы вам разобьют со всем матросским рвением.

– Почему? – удивился Гречин.

– По кочану, – прогудел Рэй, которому надоели долгие увещевания. – Он для них типа домашней зверушки, доброй и полезной.

С домашней зверушкой Одегард, конечно, перегнул, но суть донес в точности.

– Поэтому, – подытожил Юрий. – Если хотите жить, не занимайтесь ерундой. И не слушайте всяких «знакомых матросов», которые несут чушь. Ясно? Или объявить в приказной форме?

– Не нужно, – понуро ответил Иова. – Все ясно, босс.

Настроение у них явно ухудшилось, мечты о легких деньгах и научной славе испарялись буквально на глазах.

Норвежец кровожадно потер ладони, с хищной улыбкой произнес:

– А еще думайте, как будете объяснять наличие у вас гранаты, которая должна храниться…

В дальнем конце коридора, откуда пришли Гарин и Рэй, шевельнулось что-то полупрозрачное, отделилось от стены и поплыло в сторону людей.

Маракши напрягся, выставив перед собой парализатор. Несколько запоздало его примеру последовали Гречин и Журавлев, с испугом всматриваясь в темноту.

– Вот те раз, – озадаченно прокомментировал Рэй. – Кого только не встретишь в трюме.

К ним неторопливо плыл эфир – искусственное существо Высших. Гораздо крупнее человека, но, вместе с тем, кажущийся невесомым и хрупким из-за строения тела – множества собранных вместе прозрачных шаров разного диаметра, внутри которых медленно парили пушистые «снежинки». Проходящий сквозь эфира свет ламп рассеивался по стенам радужными пятнами.

– Что этому пузырю здесь нужно? – задал риторический вопрос норвежец.

Эфир упорно пёр прямо на них, переливаясь и покачиваясь. В воздухе ощутимо запахло свежестью.

– Отойдите в сторону, – приказал Юрий, не желая конфликтовать с неизвестным устройством.

Контракторы, пусть и нехотя, подчинились.

Когда эфир проплывал между ними, Журавлев внезапно ткнул в один из шаров пальцем.

Раздался щелчок и Андрей рухнул как подкошенный. Охнул от неожиданности Гречин. Иова бросился в атаку, но Юрий успел жестко схватить его за плечо.

– Тихо, – как можно спокойнее сказал он парню. – Пусть уходит.

Эфир проследовал дальше, будто ничего не произошло. Возле лестницы сложился в пузырчатое «веретено» и легко взлетел в люк.

– Дистантская тварь, – сплюнул Маракши.

– Журавль сам виноват, – откликнулся Рэй. – Нехер тыкать пальцем во все подряд.

Гарин склонился над Андреем и легонько похлопал его по щекам. Тот был без сознания, дышал ровно и спокойно. Юрий посмотрел на руку Журавлева – пальцы, которыми парень дотронулся до эфира, покраснели и покрылись алой сеткой проступивших капилляров.

– Вроде в порядке, – Юрий поднял глаза на возвышающегося Одегарда. – Давай его на всякий случай в медотсек доставим. А вас…

Он перевел взгляд на Гречина и Маракши.

– Еще раз увижу здесь за подобным занятием – сгною в нарядах. Ясно?

«Блохи» синхронно кивнули.

– Вот мне интересно, – Рэй без труда поднял Журавлева на руки, встряхнул, перехватывая удобнее. – Зачем эта штука вообще сюда полезла? Если она сопровождает Высшего, то на кой ляд рыщет по трюмам?

Последовавшие от контракторов версии были одна другой фантастичней, но Юрий решил при случае разузнать что к чему.

Уж очень ему этот «пузырь» не понравился.

* * *

О высадке на небольшую планету с лаконичным названием Овод командир объявил Гарину лично, заявившись на одну из тренировок. Контракторы как раз отрабатывали на виртуальных тренажерах задания, в которых каждый попеременно брал на себя командование взводами. «Блохи» нервно перекрикивались и азартно переругивались, вновь и вновь совершая фатальные ошибки. Лучше всех с заданием справлялись взводные Ярвис и Одегард, неплохо держался Гавел, но за это они чаще остальных оказывались «выведенными из строя», давая остальным возможность почувствовать на собственной шкуре всю тяжесть командования на поле боя.

Юрий контролировал процесс тренировки с пульта инструктора, подкидывая вводные и создавая подчиненным сложности в виде неполадок, ранений и новых секторов атаки.

Когда вошел Кимура, абордажники как раз отрабатывали тактическое отступление среди обломков разбитой космической станции. Получивший командование Патаки принял решение бросить «обездвиженных» и мешающих остальным Одегарда и Мао Зэя, чем навлек на себя гнев команды. Впрочем, это действительно помогло остальным перегруппироваться и дать отпор противнику.

– Не вставайте, – капитан жестом остановил начавшего было вылезать из кресла Юрия, сам подошел к пульту и принялся наблюдать за объемной картинкой симуляции.

– Отрабатываем действия в нештатных ситуациях, – пояснил Гарин.

– Полезное занятие, – сдержанно одобрил Кимура. – Я тоже время от времени тестирую офицеров в рубке. Выглядит все, конечно, не так кинематографично.

Тренажер выдавал и вправду сочную, живую картинку, в особенности, если переключиться на общий вид.

Пока они беседовали, группу в очередной раз уничтожили. Юрий быстро поменял настройки и запустил симуляцию заново, назначив старшим Одучи.

Урсулит в своей капсуле разочаровано захрюкал.

– Конечно, жаль, что у нас не всегда есть возможность обучать бойцов в полевых условиях, – Кимура сложил руки за спиной и медленно прошелся между рядами учебных кабинок. – Симуляция, увы, не способна привить полный спектр необходимых для пилота навыков.

– Я не использую симуляцию как основной обучающий элемент, господин капитан, – Юрий убрал в сторону пульт управления и сложил руки на коленях. – Я считаю, что тренажеры должны развивать уже имеющиеся навыки, а не прививать новые. При всей гибкости настроек мне все равно не повторить индивидуальных качеств каждого «голема», не передать длину хода педалей, люфт в шарнирах рукавов и упругость тумблеров. А каждая из этих мелочей может стать решающей в бою. Поэтому здесь я их пытаюсь заставить думать в критических ситуациях и использовать те инструменты, которыми они уже владеют. А новые навыки я прививаю им по ту сторону обшивки.

Кимура повернулся к Юрию и внимательно посмотрел на него. Гарин приготовился защищать свою точку зрения, потому как во всех корпоративных методичках именно виртуальные тренажеры преподносились как основной способ превращения разнообразного сброда в пушечное мясо, именуемое контрактором класса S. Так сказать, дешево и сердито.

Но капитан не стал отчитывать его. Он лишь утвердительно кивнул, сделал шаг к ближайшей капсуле и положил ладонь на серебристую крышку. Спросил, словно между прочим:

– Лейтенант Джаббар тоже здесь?

– Лейтенант Джаббар на артскладе, определяет фронт предстоящих работ.

– Каких работ? – не понял Кимура.

– Мичман Биттон сообщил, что на Тау-Эриды предстоит забрать какое-то оборудование. На складе нужно освободить место, вот лейтенант и определяет…

– Почему он занимается этим именно сейчас? – в голосе Кимуры послышался неприятный холодок. – Почему не участвует в обучении группы?

Юрий не собирался афишировать свои непростые взаимоотношения с Кахиром, решил принять удар на себя.

– Это моя инициатива, господин капитан, – ответил он как можно тверже. – Я посчитал, что лейтенант Джаббар профессионально перерос эти тренажеры.

Во взгляде Кимуры промелькнуло нечто такое, отчего у Гарина неприятно зачесалось между лопаток.

– Это неверное решение, господин рэй-мичман, – голос капитана чуть заметно повысился. – Ваш заместитель неотделимая от остальной группы единица. Я требую, чтобы он участвовал во всех стадиях учебного процесса. Также напомню, что оценка чьего-либо профессионализма на этом корабле исключительно моя прерогатива. Вам это понятно, господин командир мобильной группы?

– Так точно, господин капитан.

– Хорошо.

Кимура удовлетворенно качнул подбородком. Чуть помедлив, сказал:

– Готовьте группу к двадцати двум часам, господин Гарин. Возможно, придется высаживаться на планету.

Юрий удивленно хмыкнул, спросил:

– К чему готовиться, господин капитан?

– Просто разведка, у нас нет указаний ввязываться во что либо. Полную информацию найдете на своем коммуникаторе.

Кимура указал подбородком на изображение симуляции.

– Это тоже элемент обучения?

Юрий с недоумением повернулся к картинке и про себя от души выругался.

Маракши в своем виртуальном «големе» от всей души дубасил абордажным ломом обесточенный «голем» Патаки.

* * *

Сухая выдержка из указания головного управления «Сфорца» мало что проясняла о ситуации на поверхности Овода. Небольшая экзопланета на самом краю «зоны Златовласки», все еще сейсмоактивная, но уже с плотной атмосферой и устоявшимися климатическими зонами. Единственная колония располагалось на краю густого реликтового леса и насчитывала пару сотен поселенцев, занимающихся преимущественно геологоразведкой и ксенобиологией. Два месяца назад связь с колонией пропала, последний информационный пакет содержал в себе странные, взаимоисключающие сообщения.

Юрий выбрал прикрепленные к указанию аудиофрагменты, включил воспроизведение.

В ушах зазвучал напряженный женский голос, рассказывающий о случаях массового отравления неустановленным веществом и о нехватке медикаментов.

В следующем сообщении мужчина бодрым голосом докладывал о начале строительства роботизированной шахты вокруг залежей некоего минерала.

Далее другой мужской голос кричал в эфир о том, что их убивают.

Женщина из первого сообщения слабым шепотом просила о тотальном карантине всей колонии.

Грохот чего-то ломаемого и крики боли.

Мужчина бодрым голосом докладывает, что у них все в порядке, что начали работы на шахте.

Шепот женщины: «Мы умираем».

Это была последняя запись. Гарин отключил модулятор и смахнул с глаз информационную пелену. Расправил плечи, ворочаясь в противоперегрузочном кресле, огляделся по сторонам.

Помимо него в шаттле сидело еще четверо «блох», отобранных для проведения разведки. Слева от Гарина, поставив ногу в мощном ботинке на колесо ровера, дремал невозмутимый Тихомир, придерживая рукой тубус взводного коммуникатора. Напротив Глебовича копался в подсумках скафандра и делал вид, что нисколько не нервничает, Иван Гречин. Через кресло от парня, вытянув ноги в проход, сидела Кира в шлеме с опущенным забралом, и было непонятно спит она или ушла в виртуальность. Юрий отметил, что девушка даже в массивном боевом скафандре казалась изящной и стройной.

Гарин опустил голову и посмотрел на мерцающий на ободе подшлемника таймер – до входа в атмосферу оставалось десять минут.

Он отстегнул крепления противоперегрузочного кресла, легко оттолкнулся, ощущая как его ноги в невесомости устремляются выше головы. Ухватился за натянутый страховочный леер и поплыл к четвертому участнику группы.

Лейтенант Джаббар устроился в дальнем конце десантного отсека, сразу за кабиной пилота. На фоне тусклых и потертых стен, щербатого корпуса ровера, затертого множеством тяжелых магнитных ботинок пола офицер в своем новеньком скафандре смотрелся инородно. Должно быть, это ощущал и сам Кахир, отсев от остальной группы и отгородившись информационной вуалью.

Юрий отпустил леер, с металлическим лязгом ухватился за поручень ровера и приземлился рядом со своим заместителем.

– Все в порядке? – спросил Юрий.

Лейтенант слегка повернул голову, посмотрел сквозь разноцветный полупрозрачный виртуальный экран.

– Изучаю карту, – бесстрастно ответил он. – Стараюсь проложить оптимальный маршрут.

– Я выбрал плохое место для посадки?

Джаббар убрал вуаль, ответил бесцветно:

– Место выбрано хорошо, по всем правилам. Я же, как водитель ровера, хочу свести возможные риски на пути следования к минимуму.

Юрий включил лейтенанта в группу в последний момент, помятуя о разговоре с Кимурой. У него проскользнуло небольшое сомнение по поводу целесообразности участия в операции сразу всего руководства мобильной группы, однако он посчитал, что иным способом посмотреть лейтенанта в деле не получится, а отпускать Джаббара с группой одного Гарин не хотел.

– Ты ведь не только об этом хотел спросить? – поинтересовался Кахир угрюмо.

– Да, не только, – не стал отрицать Юрий. – Мне интересно, почему ты все же решил остаться на «Полыни», почему не сошел на «Фуиджи»?

Джаббар мученически вздохнул, потирая лоб.

– Юрий, мне сейчас не до выяснения отношений.

– Мы с тобой не пара чтобы выяснять отношения, – парировал Гарин. – Но если мы будем работать дальше, я бы хотел знать твои мотивы.

– Моё решение остаться недостаточно красноречиво?

– Я всегда плохо читал между строк, – улыбнулся Юрий. – А в таком вопросе я предпочитаю знать, а не догадываться. Так почему, Кахир, ты остался?

Было видно, что лейтенанту не хочется отвечать. Он нахмурился, принялся разглядывать свои перчатки. Потом хмыкнул, выпрямился. Посмотрел на Юрия, сказал:

– Потому что ты прав, мичман. Я отчего-то посмел думать, что той цены, что я заплатил ради своего статуса, достаточно. Но твое появление вернуло меня на грунт – обычный бродяга без специализации вдруг оказался лучше меня. Благосклонность капитана, место командира группы, уважение «блох», – в голосе Кахира не было злости или зависти, лишь констатация фактов. – А я все никак не мог понять, что делаю не так? И, да, я был близок к уходу. Вот на столько.

Офицер показал фалангу указательного пальца.

– А потом понял – а с чего бы вдруг я должен вот так просто сдаваться? С чего вдруг должен наплевать на свои прошлые усилия, на жертвы, на унижение, через которое прошел? Нет, мой путь еще не закончен. Я останусь столько, сколько понадобится, завоюю благосклонность, место и уважение. И тогда ты, Юрий Гарин, человек из пустоты, уйдешь с «Полыни». А я останусь.

Лейтенант гордо поднял голову и с вызовом улыбнулся:

– Теперь понятны мои мотивы, рэй-мичман?

– Теперь понятны, – доброжелательно улыбнулся в ответ Гарин, похлопал Джаббара по плечу и полез по лееру обратно, на свое место.

Он действительно был рад разрешению проблемы. Пусть Кахир не питал к нему дружеских чувств, зато теперь не будет недомолвок и затаенных обид – они вскрыли карты, определили приоритеты. Джаббар прекрасно знал, что капитана не проймешь ни подхалимством, ни скользкими интригами, тот в первую очередь оценит ответственность и желание работать на благо команды. А значит, единственный способ обратить на себя внимание – это изо всех сил помогать «ненавистному» Гарину превращать сброд класса S в хороших специалистов-абордажников.

Освещение стало ярче, голос Си Ифмари в наушниках оповестил:

– Внимание, входим в атмосферу.

– Держитесь, – скомандовал своим Гарин. – Иван!

Гречин поднял бледное лицо.

– Станет плохо – не забудь.

Юрий постучал пальцем по гибкому раструбу «забора рвотных масс» в изголовье кресла.

Парень кивнул, нервно сглатывая.

Юрий его прекрасно понимал. Спуск на десантном шаттле это совсем не то же самое, что полет на гражданском катере. Никаких тебе плавных глиссад, щадящих скоростей и успокаивающих коктейлей. Орбитальное десантирование больше напоминало стремительное падение раскаленного куска железа сквозь ревущее пространство, и это падение никак нельзя было назвать безопасным.

И пусть сейчас пилоту Си Ифмари не нужно совершать маневры уклонения, нырять в облака и камнем нестись к земле, первый полет на десантном шаттле оставит у Гречина впечатления на всю жизнь.

Шаттл тряхнуло, словно он вскользь задел что-то упругое. Потом еще, и еще раз. Толчки становились чаще, интенсивнее, пока не переросли в постоянную вибрацию, пронизывающую шаттл и всех внутри него. Тело стало наливаться тяжестью, отчего тряска сделалась чувствительнее.

Шлем Гречина слетел на пол и прыжками укатился куда-то под ровер. Ивану было не до него – парень стал белее мела и не отлипал от «рвотозаборника».

Юрий перевел взгляд на Тихомира – то вообще, казалось, дремал, обхватив себя руками. Хорошо переносила десантирование и Кира, у нее даже поза не поменялась. Было интересно как там Джаббар, но его от Гарина скрывал бьющийся в крепежных захватах ровер.

К лязгу и грохоту добавился протяжный свист – верный признак близкой посадки. Шаттл перестало болтать из стороны в сторону, он выровнялся, пошел мягче.

– За бортом сильный дождь, – сообщил Си Ифмари.

– Сигнальные огни колонии видны? – спросил Юрий.

– Не наблюдаю.

– Ясно, – Гарин отцепил шлем от магнитного крепежа. – Давай по плану.

– Понял. Грунт через семь минут.

– Отлично.

Контракторы завозились, засобирались. Гречин отстегнулся от кресла и на полусогнутых ногах, цепляясь за все подряд, побрел по отсеку в поисках шлема.

– Эй, мальчонка, – окрикнула его Кира. – Голову себе не пробей.

Иван притормозил, чуть не влетев в торчащий буксировочный крюк ровера, опустился на колени и принялся шарить под машиной.

– Гречин, – Юрий похлопал себя по груди, защелкивая подсумки. – По прибытии в казарму с тебя два дополнительных часа в спортзале.

– За что? – голос Ивана звучал слабо и сипло, но неподдельное возмущение все же прорезалось.

– За утрату имущества.

Из-за ровера появился лейтенант, передал парню его шлем и полез на борт машины, к дверце водителя.

– Так вот же он, нашелся! – потряс шлемом Иван.

– А твои внимание и контроль нет. Все, прекращай спорить. Надевай шлем и занимай свое место.

Пока парень, бормоча что-то себе под нос, возился с амуницией, остальные уже грузились в бронемашину. Гарин помог Глебовичу закрепить гофр коммуникатора, указал ему:

– Тихомир, в гнездо.

Рейтар еле заметно кивнул, полез в пулеметную башню.

– Две минуты, – напомнил Си Ифмари.

В ровер нырнул Гречин, стукнувшись прикладом автомата о край люка. Последним забрался Юрий, захлопнул и задраил за собой дверцу. Опустился в ложемент командира машины, бросил пилоту.

– Готовы.

Под шаттлом взревели посадочные двигатели, на короткий миг всех вдавило в кресла, а потом пол под ногами мягко дрогнул и Си Ифмари сказал по громкой связи:

– Грунт, сидим крепко.

– Спасибо, хорошая посадка, – Гарин опустил сверху информационную панель. – Какая ситуация снаружи?

– Бросаю картинку и телеметрию. Но в целом все так же, как виделось с орбиты.

Мир за бортом казался непривычно живым и подвижным. Бьющий из ночного неба ливень хлестал по кронам высоких деревьев, чьи широкие мясистые листья колыхались под порывами ветра словно полотнища. Высокая трава походила на волнующееся море, сквозь нее проглядывали мокрые спины покатых валунов. Сквозь лес, в затянутую серым дождевым туманом тьму, уходила просека явно искусственного происхождения.

– Гравитация приятная, погода отвратная, – прокомментировал Тихомир. – Устанем ровер отмывать.

– Хочешь, пешком пойдем? – предложил Юрий.

Глебович лишь тихо рассмеялся, качая головой.

– Выпускай, – обратился Юрий к пилоту.

По десантному трапу побежала светящаяся дорожка, и он плавно начал опускаться. В расширяющуюся щель ворвался влажный воздух, затрепал крепежные ленты и бросил на лобовое бронестекло крупные капли. Джабар тронул рычаги управления и ровер медленно покатился наружу.

– Не скучай, – бросил Юрий Си Ифмари.

– Меня тут Корней нагрузил ремонтом блока наведения, так что не до скуки, – живо откликнулся аджай. – Будьте на связи.

– На связи, – вторил дистанту Юрий и переключился на лейтенанта.

– Кахир, давай аккуратненько по маршруту. Первая точка – лагерь биологов.

Джаббар молча кивнул, увеличил изображение на навигаторе.

Ровер с выключенными бортовыми огнями мягко съехал в траву, перевалился через поваленное дерево и легко покатился по просеке. Крупные колеса оставляли на жирной почве ребристые следы, с чавканьем летела тяжелая грязь.

Оставленный на полянке шаттл поднял трап и ощерился сторожевыми пулеметами. Вскоре он вовсе скрылся за очередным поворотом.

– Сто лет не была под дождем, – задумчиво сказала Кира, разглядывая ненастье на экране.

– Так в чем дело? Раздевайся и вперед, – хихикнул Иван.

Судя по голосу, парень пришел в себя.

– Ливеру слово не давали, – девушка даже головы не повернула. – Свои эротические фантазии в клубе онанистов рассказывать будешь.

Глебович гулко рассмеялся – грубоватый юморок в среде контракторов всегда пользовался спросом.

Какое-то время ехали молча, слушая стук дождевых капель, урчание двигателя и шелест хлещущей по днищу травы. Потом Джаббар сбросил скорость и остановился у обочины.

– Впереди, двести метров, строения, – лейтенант взглядом выделил на экране темные кубы, еле заметные на фоне черного леса. – Судя по карте – биостанция.

– Наружу, – скомандовал Юрий контракторам, подхватывая автомат. – Связь только по внутренней линии.

«Блохи» друг за другом попрыгали на заросшую просеку, засели в придорожных кустах. На мокрые скафандры тут же налипли листья и грязь, почва под ногами предательски скользила.

– Тихомир, Иван – следите за обстановкой. Кира – за мной, – Гарин подал девушке жест, и они углубились в лес, обходя биостанцию по дуге.

В спектре ночного видения лес выглядел бледной калькой самого себя, со слишком тонкими очертаниями, приглушенными тонами и недостаточной глубиной. Тем не менее, Гарину захотелось снять шлем и вдохнуть воздух, должно быть чистый, пахнущий мокрой древесиной и влажной землей. Отогнав соблазнительные мысли, он отодвинул стволом автомата тяжелую ветку и продвинулся еще на шаг вперед.

Параллельно с ним двигалась Аоки. Остроносый приплюснутый шлем придавал крадущейся девушке сходство с ящерицей, она также легко и незаметно скользила среди деревьев.

Сверху раздалось утробное ворчание, угрожающее и предостерегающее. Юрий замер, медленно поднял голову.

В нескольких метрах над ним, прижавшись к толстой щербатой ветке, сидело пятнистое существо, напоминающее гигантскую мохнатую гусеницу с шестью парами когтистых лап, приплюснутой клыкастой мордой и тремя блюдцами горящих желтым огнем глаз с треугольными зрачками, сверлящими Гарина напряженным взглядом. Юрий осторожно потянул автомат к груди, намереваясь взять хищную тварь на мушку, но та, видимо решив, что добыча ей не по зубам, стремительно перескочила на толстый морщинистый ствол и скрылась среди листвы, оставив лишь глубокие следы на коре.

Гарин облегченно выдохнул – стрелять ему не хотелось. Поймал на себе вопросительный взгляд Киры, тихо сказал в рацию:

– Все в порядке, просто местная живность.

– Ты под ноги поглядывай, доно, – Аоки ткнула пальцем в траву. – Тут этой живности еще больше.

Добрались до границы леса, откуда открывался вид на темные двухэтажные здания биостанции, выстроенные буквой П. Между лесом и станцией торчали обесточенные вышки силовых полей, в угол ближайшего корпуса уткнулся похожий на муравья вездеход.

Юрий сменил несколько диапазонов видения, но ни тепловых, ни энергетических сигнатур не обнаружил. Создавалось впечатление, что биостанция заброшена, причем, уже продолжительное время.

– На позиции, – сообщил Гарин Джаббару. – Движения на станции не наблюдаем. У вас как?

– Все спокойно, – откликнулся Кахир. – Могу выдвинуться ближе.

– Давайте, только на саму территорию не заезжай. А мы пока проверим что к чему.

– Принял.

Гарин с Кирой осторожно вышли из-под деревьев, прикрывая друг друга дошли до засыпанной ветками и мусором дорожки вокруг комплекса. Сквозь сетку активного прицела Юрий заметил что-то, лежащее возле приоткрытой двери энергосинтезатора. Приблизившись, поморщился от омерзения.

– Не повезло, – прокомментировала Аоки.

Некогда это был человек, а теперь от него осталась лишь угадываемая форма, шевелящаяся от обилия толстых и склизких червей. Определить, что послужило причиной гибели, было невозможно.

Второе тело они обнаружили у вездехода – труп мужчины в легком скафандре свисал из открытой водительской двери, за грязным стеклом шлема виднелось почерневшее, покрытое наростами лицо.

Гарин подозвал остальную группу, и они более тщательно осмотрели биостанцию. Нашли еще несколько тел во дворе и внутри комплекса, все без видимых следов насилия. Создавалось впечатление, что смерть настигла их внезапно, не оставив шансов на спасение. Сама же станция выглядела разгромленной, некоторые помещения пострадали от пожара. На лестнице Гарин обнаружил следы тяжелых рабочих ботинок, оставленные на черной пепельной поверхности относительно недавно.

– Такое ощущение, что они чем-то отравились, – предположил Гречин, когда контракторы собрались у ровера.

– Или их отравили, – Юрий положил автомат на сгиб руки и бросил взгляд в сторону темных окон станции. – Иначе, почему не убрали тела?

– Кому это могло понадобиться? – спросил Джаббар. – На планете кроме них больше никого нет.

– Социум, – нараспев произнесла Аоки. – В нем всегда найдутся те, кто тебя ненавидит.

Юрий почистил ботинки о подножку машины, полез внутрь.

– Поехали, – сказал он. – Посмотрим что там с остальным поселком.

От биостанции до колонии вела хорошая широкая модульная дорога, проложенная прямо через лес и источающее туман испарений болото. Ровер с тихим шелестом катился вперед, скучал на пулемете Глебович. Иван хотел было сбросить шлем, но Юрий перехватил его руку, тянущуюся к защелкам под воротником.

– Пока не узнаем, отчего умерли колонисты, скафандры не снимать. Мы вполне могли притащить заразу сюда с собой.

Гречин немедленно убрал руку от замков, с подозрением посмотрел на комки грязи на полу.

– Сейчас будем космодром, – сообщил Кахир.

– Его с дороги видно?

– Да, по правому борту.

– Близко не подходи.

Дорога сделала плавный подъем на пологий холм, на вершине лейтенант остановил машину.

Гречин присвистнул, Тихомир в башне что-то пробормотал по-русски.

– Сделай картинку поярче, – попросил Юрий. – Нужно все рассмотреть.

С холма открывался хороший вид на широкое и ровное «блюдце» космодрома, на далекий силуэт поселка. На взлетном поле в предстартовой позиции стоял пузатый транспортный звездолет с похожими на слоновьи ноги огромными дюзами. В одной из «ног» зияла рваная уродливая дыра с вывернутыми наружу краями, под ней застыл кажущийся крохотным ремонтный комбайн с поднятой клешней.

– Закончить не успели, – заметил лейтенант. – Большая партия.

В зоне погрузки, в окружении роботов с опущенными манипуляторами, возвышалась полуразобранная пирамида из продолговатых серебристых контейнеров. На подъезде к космодрому, у обочины, притулилось четыре вездехода с прицепами, гружеными такими же контейнерами. По серому полотну взлетного поля ветер гонял рваные оградительные ленты, возле подковы терминала меланхолично бродило два длинноногих животных.

– Поехали в поселок, – махнул Юрий. – Здесь ничего не узнаем.

Поселок располагался на окраине леса, вытягиваясь вдоль темного полотна реки. Дома в колонии была одноэтажными, жмущимися к главному проспекту – типичные для первопоселенцев купола с узкими окнами или более современные дома-трансформеры с иглами силовых генераторов на крышах.

Рейтары спустились с холма, неторопливо проехали мимо поворота на космодром. Груженые вездеходы не казались брошенными второпях, их будто оставили на время. Как и ремонтные комбайны, как и пост грузового контроля на въезде в поселок, как и разведывательный катер на поляне у защитного периметра.

И нигде ни одной живой души.

– Всех сожрали черные твари, – глухо произнес Иван, нервно постукивая пальцами по цевью лежащего на коленях автомата.

– Что? – не понял Юрий. – Ты о чем?

– По визору смотрел, – Гречин перестал барабанить, сжал пальцы в кулаки. – Появляются и сжирают всех подряд. Сказали, Язва наступает. Да и вы тоже рассказывали всякое.

Гарин понял о чем говорил Иван. За столом «блошиного» кубрика то и дело вспоминались события на Тодор-Эхо, Лика Ракуде или возле станции «Глизе-33». В особенности старался словоохотливый Рэй, в его пересказе и без того странные события превращались в по-настоящему пугающие. Все это накладывалось на сообщения о таинственной Язве, якобы пожирающей целые системы, на различные корабельные мифы и на обычную человеческую мнительность.

Нужно будет сказать Одегарду, чтобы впредь был осторожнее со своими историями, а то личный состав на ровном месте в панику впадает.

– Хватит фантазировать, Иван, – твердо указал Гарин. – Никаких черных тварей здесь нет.

Возможно, имей Юрий меньший авторитет, Гречин возразил бы ему в стиле: «А ты откуда знаешь?». Но Иван лишь кивнул, поставил автомат прикладом на пол и сделал вид что внимательно изучает изображение на экране.

Еще раз дав себе зарок серьезно поговорить с Рэем, Гарин подался вперед и прильнул к узкому окошку, ведущему в кабину водителя.

Они подъехали к воротам, Джаббар остановил ровер. Завозился в «гнезде» Глебович, скрипя шарнирами пулемета.

– Наружу, доно? – спросила Кира.

Все ждали приказа, а Юрий всё тянул, рассматривая пустынный проспект. Уж очень ему не хотелось заходить в поселок, хотя все-равно придется. На Лика Ракуде у «грунтовых» были армейские «каракатицы», которых отправляли в разведку. «Каракатицы» на «Полыни» годились лишь для работы в космическом пространстве, с их помощью даже облет колонии не сделать. А как было бы хорошо наблюдать за ситуацией с высоты полета… Да еще этот Гречин со своими «черными тварями»!

– Тихомир, – наконец решил Гарин. – Пойдешь с нами. Иван, полезай в «гнездо».

– Босс, я…, – звонко начал возражать Иван.

– Не обсуждается. Твоя задача следить за тылом и крышами, – Юрий перехватил автомат, готовясь выходить наружу. – Кахир, медленно двигайся к зданию управления, оно дальше по дороге. Мы пойдем рядом, вдоль домов.

– Я бы ограничился проверкой крайних домов, – Джаббару тоже было не по себе. – Мы не оборудованы для глубокой разведки.

– Ты прав, – согласился Юрий. – Но нам все же придется дойти до здания управления. Если выжившие и остались, то только там, возле главного генератора и узла связи. Мы обязаны проверить.

Кахир хотел возразить, это чувствовалось по его молчанию, по его позе.

– Хорошо, – наконец ответил лейтенант. – Давай сделаем это.

Юрий слегка удивился – при нем Джаббар еще ни разу не менял своего мнения. Но хлопнул лейтенанта по плечу и спрыгнул на дорогу.

Так они и двинулись дальше – по центру площади неторопливо катился ровер, поскрипывая пулеметной башенкой, вдоль домов скользили контракторы, время от времени заглядывая в окна или ныряя во дворы.

В поселке случилось что-то нехорошее и это уже не вызывало сомнений. Рейтары то и дело натыкались на мертвецов, те сидели в креслах у себя дома, лежали на полу, на крыльце, возле дороги. Мужчины, женщины, дети, все высушенные, почерневшие.

– Чума, – угрюмо прокомментировал Глебович. – Черная чума.

– Юрий, – раздался в наушниках голос Джаббара. – Си Ифмари выходил на связь. У него все хорошо, но ему показалось, что видел движение в лесу.

– Что за движение?

– Не идентифицировал.

– Ясно. Будем поторапливаться.

Черная пирамида здания управления уже показалась из-за крыш домов – единственное многоэтажное здание, собранное из модулей звездолета колонистов.

– Есть слабый сигнал на местной частоте, – вдруг сообщил лейтенант. – Не разберу… Похоже на морзянку.

– Внимание! Человек на «час»! – крикнула Кира, вскидывая «свистуна».

Затормозил ровер, замерли контракторы, прижавшись к стене.

Из-за шлюзового коридора одного из домов опасливо выходил человек с поднятыми руками. В его грязной одежде угадывался темно-зеленый скафандр с выпуклыми карманами, на плечах болталась самодельная накидка с рваными краями, а лицо скрывала дыхательная маска с разведенными в стороны, словно клыки у кабана, фильтрами.

– Назовите себя! – включил внешние громкоговорители Джаббар.

Человек помахал руками над головой, указывая куда-то в сторону.

– Гражданин, назовите себя! – повторил лейтенант.

Человек сделал шаг в направлении ровера, нетерпеливо замахал руками в сторону домов.

Юрий сквозь прицел пытался разглядеть детали незнакомца, оружие или нашивки. Что-то ему не нравилось, что-то было не так.

– Гражданин, мы – имперский рейтарский отряд корвета «Полынь», – терпеливо представился Джаббар. – Присланы разобраться в ситуации. Медленно подойдите к машине и представьтесь.

Неприятно скрипнули шарниры башенного пулемета – Гречин попытался развернуться.

– Иван, держи свой сектор! – одернул его Юрий, обшаривая взглядом окрестности. – Кахир, сдай немного назад.

– Зачем?

Как объяснить? Юрий привык верить инстинктам, они зачастую требовали действовать беспрекословно, на опережение событий. Внутренний зверь видел ловушку, но не понимал ее структуры. Что-то было не так в самом окружающем мире, в открытых окнах домов, в черно-фиолетовом дождливом небе… В незнакомце, старающемся казаться не тем, кем являлся!

– Скафандр! У него скафандр другого цвета! – сообразила Кира.

– Что? – откликнулся Кахир. – Ерунда.

– На всех мертвецах серые скафандры!

Кахир выполнил приказ Гарина – ровер дернулся и начал откатываться назад.

Человек на дороге вдруг пригнулся и резко рванул к домам. Юрий закричал «Засада!», но было поздно.

По ним открыли огонь, казалось, сразу отовсюду. Первые же пули отбросили Гарина на стену, разорвали обшивку стены над головой. От удара у Юрия перехватило дыхание, и он какое-то время судорожно пытался вдохнуть, хватая ртом воздух. Перед глазами скакали разноцветные пятна, бороду и шею заливало липкое и горячее. Но он уже полз ужом, сам не понимая куда, но сжимая в руках автомат и все еще живой.

Кто-то схватил его за страховочный крюк на спине и потащил. Юрий попытался вырваться, развернуться, ударить!

– Это я! – заскрежетала рация голосом Тихомира. – Уймись!

Гарина еще пару раз дернули, помогли сесть, прислонили к чему-то твердому.

Сильный удар в плечо смел Юрия в сторону, по груди и животу словно забарабанили молотками. Гарин зарычал от злости, перекатился в сторону, ударил себя кулаком по шлему.

Разноцветные пятна вспыхнули и пропали. Острая боль пронзила нос и челюсть.

Вернулось зрение.

Тихомир оттащил его за угол ближайшего дома, прикрыв отход дымовой гранатой. По ним все еще стреляли, но не так прицельно и уверенно. Куда-то пропала Кира. Глебович залег чуть в стороне, посылая короткие очереди на ту сторону дороги. В сизом дыме ворочался ровер, поливая окрестности из крупнокалиберного пулемета.

Юрий краем глаза заметил движение за спиной Тихомира, вскинул автомат. Не успел удивиться отсутствию активного прицела, срезал возникшего противника через обычную мушку. Человек упал, выронив нож с широким лезвием.

Гарин быстро осмотрел свои повреждения, запустив диагностику систем. Навесные нагрудные пластины, на которые пришелся основной удар, разворочены и потрескались. Кираса под ними пострадала сильнее, она ощутимо вдавилась внутрь, местами виднелись дыры. Не хотелось думать о возможных ранениях – несмотря на боль, тело не отказывало, а значит нужно работать дальше. Еще что-то случилось со шлемом, потому что барахлила связь и не включался интерфейс забрала.

У дома напротив распахнулись защитные жалюзи и из окна показался ствол охотничьего карабина. Юрий запустил в проем гранату из подствольника, следом дал короткую очередь. В доме раздался хлопок, сорванные жалюзи разлетелись длинными пластинками. Оружие с развороченным прикладом вывалилось наружу.

– Кахир! – громко позвал Гарин. – Сдай к левой обочине, мы под броню уйдем!

– Я вас не вижу! – откликнулся Джаббар. – Куда сдать?

– К левой обочине по ходу движения!

– Принял!

– Тихомир, – Юрий привстал на колено, выискивая новых врагов сквозь прицел автомата. – По команде за мной! Кира!

Тишина.

– Кира! – рявкнул Гарин, вращая головой.

Куда она запропастилась?

Что-то хлопнуло над головой и по куполу разлился жидкий огонь.

– Зажигалки! – ткнул пальцем вверх Тихомир.

Из дыма, подпрыгивая на ухабах, вылетел ровер и уткнулся кормой в угол дома. Ему вслед на дорогу упала очередная зажигательная граната, очертив пламенем контур машины.

– Вперед! – Юрий махнул Глебовичу.

Они коротким рывком добежали до машины. Гарин с разбегу хлопнул по броне.

– Прикрывай и давай назад!

Машина рыкнула, проехала чуть вперед и тут же попятилась к выходу из поселка. Рядом, прячась за броней, отступали рейтары.

– Кира! – не переставал звать Юрий.

Кто-то рванулся к ним через дорогу, но Иван успел снять врага из пулемета. Крупный калибр буквально разорвал человека надвое, тут же раздался мощный взрыв взметнувший крупные куски дорожного полотна.

– Гранаты! – скомандовал Гарин.

Тихомир его понял, высунулся из-за ровера и послал длинную очередь по окнам домов. Под прикрытием товарища Юрий сделал шаг назад, чтобы лучше видеть позицию врага, забросил три гранаты в предположительные огневые точки. Через секунду они повторили свой маневр, только теперь гранаты кидал Глебович.

Темп стрельбы сбился, Юрий отчетливо расслышал крики боли.

– Эй, доно, полегче! – вдруг раздался звонкий голос Киры. – Меня не заденьте!

В одном из окон мелькнула знакомая фигура.

– Кира! – чуть не задохнулся от возмущения Гарин. – Твою об косяк! Что со связью?

Вдоль дороги промчался ослепительно белый шар и с какой-то неотвратимой неторопливостью врезался в правый борт ровера. Машина подпрыгнула, ее развернуло на месте, заскрежетал раздираемый металл. Контракторов сдуло с дороги, Юрий проломил спиной ворота какого-то сарая. В наушниках надрывно орал Гречин, страшно ругался Кахир.

– Они между зданиями! – крикнула Кира. – Их не больше десяти!

Юрий, ругаясь, выбрался на улицу, разбросал две дымовые гранаты. Подбежал к вздыбленному роверу – у того оторвало задние колеса и сильно деформировало корпус. Сверху уже летели зажигательные бомбы, но броня пока держала.

Сбоку подскочил Тихомир. Вместе они схватились за ручку заклинавшей двери, поднажали, упершись ногами в искореженный борт. Дверца с трудом, но поддалась, с визгом распахнулась. Изнутри, в клубах черной копоти, вывалился полуживой Гречин. За ним – лейтенант с пистолетом в руке.

– Тащите Ивана в укрытие! – зло скомандовал Юрий. – Я сейчас.

– Ты куда? – запоздало крикнул ему лейтенант.

Но Гарин уже бежал через дорогу, свирепо сцепив зубы.

Первого противника он нашел сразу – невысокий мужчина в зеленом скафандре, укрывшись за стеной, выкладывал из рюкзака баллоны зажигательных гранат. Юрий пинком ноги опрокинул его на спину и расстрелял в упор. Подхватил полупустой рюкзак, забросил в дом, где на полу валялись коробки из-под патрон, и поджег выстрелом. Огненная волна захлестнула здание, два голоса на втором этаже зашлись в агонии. Гарин уже не слушал, он перемахнул невысокий заборчик, заглянул в раскрытую дверь следующего дома – здесь на полу, прижимаясь друг к другу, лежало два мертвеца. Услышал за углом движение, осторожно выглянул, прижимая к плечу приклад оружия.

И столкнулся нос к носу со здоровяком, спешащем к месту взрыва.

Они выстрелили почти одновременно. На враге была самодельная броня из толстых стальных пластин и очередь из «свистуна» прошила их навылет. В свою очередь выстрел из карабина разнес Юрию локоть искусственной руки, та повисла плетью. Сжимая автомат за одну рукоять, Гарин выпустил длинную очередь в живот разъяренному врагу, отпрыгнул от загребущей руки. Отбросил «свистуна», с удовольствием впечатал тяжелый ботинок в колено противника, увидев расширившиеся от боли глаза. Выхватил из кобуры пистолет и трижды выстрелил врагу в лицо.

Из-за угла выскочило еще двое в зеленых комбинезонах, и Юрий с легким сожалением понял, что не успеет ни перезарядиться, ни поднять оружие с земли.

Кира обрушилась на врагов сверху словно рысь. Одному размозжила голову, впечатав в землю, второму свернула шею, закончив мучения парой выстрелов в грудь.

– С тебя пиво, доно, – в голосе девушки чувствовался боевой задор.

– Много их еще? – хрипло спросил Юрий, поднимая автомат.

– Эти последние.

Кира переступила тела, подошла к Гарину. Указала на разбитый протез.

– Работает?

Юрий в ответ поднял руку – все, что находилось ниже локтя, болталось без движения.

– Ерунда, – со знанием дела сделала заключение Аоки. – Полчаса работы.

– Кира, это точно все нападающие?

– Все, кого нашла.

– Хорошо, – Юрий кивком головы указал ей идти за собой, направился в сторону дороги. – Кахир, прием! Как слышно?

– Слышу, – откликнулся Джаббар. – У нас тихо.

– Мы выходим, не стреляйте.

Гарин с Аоки обогнули дом с почерневшими окнами, вышли на дорогу. На обочине по-прежнему дымился ровер, торчал в низкое серое небо ствол пулемета. Рядом с машиной задумчиво бродил Глебович, разглядывая спасенный гофр коммуникатора. За ним, прислонившись спиной к стене, сидел Гречин в закопченной броне. Судя по его виду, парень все еще пребывал в шоковом состоянии.

Из дома вышел Джаббар с висящим на шее автоматом. Заметив Гарина, направился в его сторону.

– Это не солдаты, – лейтенант ткнул пальцем себе за спину. – Все оружие гражданское. Они охотники или егеря.

– С чего бы им нападать на нас? – Юрий машинально хотел убрать какой-то обрывок, висящий возле правого глаза, но пальцы наткнулись на мятую поверхность шлема. – Происки Рхеи?

– Не знаю, – Кахир повернулся в сторону остальных контракторов. – У Ивана легкая контузия, его нужно показать доктору.

Гарин понимающе кивнул. Обернулся взглянуть на столь близкую пирамиду здания управления колонии.

– Занимайте одно из зданий, – сказал он. – Пусть Глебович разворачивает коммуникатор и связывается с шаттлом. Мы с Кирой быстро дойдем до управления и назад.

– Это глупо, – вполголоса произнес Кахир, словно их могли услышать. – Нужно уходить, здесь и так все ясно.

– Мертвые колонисты, агрессивные охотники, – Гарин обвел поле боя рукой. – Это по твоему ясно? За нами пойдут спасательные отряды с гражданскими специалистами, они должны знать к чему готовиться.

– А если там никого нет? – с раздражением спросил офицер, указывая на пирамиду.

– Значит мы сделали что могли, – отрезал Юрий. – А иначе какой вообще смысл от нашего здесь присутствия? То, что у колонии проблемы, было ясно еще на орбите.

– Официально заявляю, что не согласен с твоей позицией.

– Это твое право.

– Конечно мое.

– Вот и договорились. Кира!

Девушка появилась рядом, словно стояла за спиной. Джаббар наоборот, быстрым и злым шагом ушел в сторону остальных абордажников.

– Нужно добраться до того здания.

– Легко, доно.

– Идем.

– Подожди, – Кира наклонилась к протезу Гарина. – Сейчас.

Пока она ковырялась в его руке, Юрий посмотрел диагностический отчет о работе скафандра. Отчет ему не понравился – барахлило практически все, что могло барахлить. Радовало, что все имеющиеся пробоины «умная» подкладка затянула. О собственных ранениях он пока предпочитал не думать.

– Кира, – позвал он.

– Я сейчас, – в матовом забрале девушки отразился искаженный шлем Гарина.

– Больше так не делай.

– Как, доно? – Кира закончила с починкой, сделала шаг назад, разглядывая дело своих рук.

– Больше не делай что-то без приказа.

– Но ведь сработало? Я увидела возможность и воспользовалась ею.

– Кира, я уверен, что ты понимаешь о чем я.

– Я понимаю, доно, – согласилась девушка, хотя у Гарина не было уверенности, что она сделала какие-то выводы. – Ну-ка, подвигай пальцами.

Юрий поднял протез и попробовал сжать кулак. Согнулись лишь указательный и большой пальцы, остальные даже не дернулись.

– Пока сойдет, – махнула Кира, перевешивая автомат из-за спины обратно на грудь.

– Спасибо. Идем, пока все спокойно.

До здания управления можно было добраться по проспекту, но они решили двигаться дворами и переулками. На одном перекрестке заметили небольшой фургон со значком санитарной помощи, возле него в ряд лежало три мертвеца в комбинезонах с красными крестами. Судя по позам и ранениям, их поставили лицом к машине и расстреляли.

«Пирамида» выросла перед ними сразу после длинного модульного дома, во дворе которого вповалку лежала целая семья. Здание управы, собранное из четырех модулей колониального звездолета, представляло собой полностью автономный форт, вырабатывающий энергию для всего поселка, синтезирующий еду, воду и кислород. Над «пирамидой» торчал шпиль антенны дальней связи, на стенах, под козырьками, виднелись закрытые оружейные бойницы.

У главного входа, на стене, висел большой баннер с крупной надписью: «Вход запрещен! Карантин!», однако шлюзовые двери оказались распахнуты настежь, приглашая прямиком в небольшой холл с центральной лестницей и двумя подъемниками.

Под правым глазом вдруг заморгал сканер частот. Юрий взглядом вызвал меню – рация шлема поймала сигнал на местной волне, должно быть про него говорил Джаббар перед нападением. Сигнал действительно содержал в себе символы древней, но все еще актуальной азбуки Морзе, которые рация преобразовала в короткое послание: «Все мертвы, не верьте АДИ». На запрос Гарина на этой же частоте никто не ответил и вещание не прервалось, должно быть радиостанция работала в автономном режиме.

– Все узлы управления находятся на верхних этажах, – сказал Юрий, снизу вверх оглядывая здание.

– Не похоже, чтобы здесь кто-то живой остался, – Кира повернулась вокруг своей оси, осматриваясь. – Доно, колония мертва. А те, что на нас напали, похоже просто тронулись умом.

– Ну, пришли уже, – Гарин и сам теперь не знал что хочет обнаружить в здании управления. – Давай поднимемся.

– Как скажешь, доно.

Их шаги отдавались в пустых помещениях гулким эхом. На удивление здесь практически не было мертвецов, лишь в коридоре второго этажа лицом вниз лежал труп мужчины в костюме биологической защиты и с рваной дырой от крупного калибра в спине.

Ни в лабораторном отсеке, ни в экологическом секторе, ни в архиве. Дверь в генераторную оказалась аккуратно срезана, сам генератор – практически вечный колонизаторский «куб» – работал в экономичном режиме.

Единственное место, куда попасть не удалось, был узел связи. Гермостворки оказались плотно захлопнуты и, судя по вмятинам и черным полосам от резаков, так никому и не поддались. Юрий постучал в толстую сталь дверей прикладом, но больше для собственного успокоения.

– Все, доно, – Кира провесила руки на автомат. – Как ты сказал? «Что могли».

Гарин с сожалением вздохнул. Аоки, как и Джаббар, оказались правы, поход в управление не дал.

– Хорошо, уходим.

Юрий еще раз похлопал ладонью по толстой гермостворке. Занес ногу над лестницей.

И застыл, вслушиваясь.

– Ты чего, доно?

Гарин поставил ногу на место и поднял голову, осматривая углы под потолком. Сказал тихо:

– Радиосигнал прекратился.

И указал пальцем на еле заметный глазок видеонаблюдения.

Стальные двери дрогнули с со скрипом начали разъезжаться. Юрий и Кира одновременно подняли оружия, целясь в расширяющуюся щель.

– Входите, – раздался слабый женский голос. – Я одна.

Гарин первый переступил порог, поводя дулом автомата из стороны в сторону. Под подошвами хрустели осколки битого стекла и пластика, прямо напротив входа, друг на друге, громоздились стулья, вешалки и какие-то металлические стойки – кто-то не очень умело пытался соорудить баррикаду. Бледные лампы еле освещали небольшую полукруглую комнату, разноцветными точками мерцали в темноте кнопки на оборудовании.

– Сюда, – качнулось высокое кресло перед изогнутым информационным экраном. – Только шлемы не снимайте.

В высоком операторском кресле сидела маленькая чернокожая молодая женщина в сером комбинезоне с нашивкой «Андерсон» на груди. Ее тонкие руки, высокие скулы и кожу на границе волос покрывали болезненно-алые пятна, на груди темнели плохо затертые капли крови. Несмотря на свое состояние, женщина держалась прямо, ее глаза внимательно следили за всеми движениями контракторов, а правая рука сжимала рукоять короткоствольного автоматического пистолета.

– Офицер безопасности колонии «Овод» Сигрид Андерсон, – хрипло представилась она. – А вы?

– Имперский рейтарский отряд корвета «Полынь», – ответил Юрий через внешние динамики. – Командир мобильной группы Юрий Гарин.

– Рейтары? – горько усмехнулась. – Не спасатели?

– Нет, – Юрий примагнитил автомат к грудной кирасе, присел рядом с Сигрид. – Разведка. Нас послали узнать, что здесь произошло.

Андерсон убрала руку с пистолета – сразу стало видно, насколько женщина ослабла – откинула голову на спинку кресла и прикрыла глаза.

– Мы можем чем-то помочь? – спросила Кира, хлопая себя по набедренному карману с аптечкой. – Обезболивающее? Вирусоблокаторы?

Офицер безопасности открыла глаза, слабо улыбнулась. Расправила плечи и села выпрямившись:

– Спасибо, не нужно. Это все не поможет.

Сигрид закашлялась, отвернулась, прижимая ко рту платок.

– Около полугода назад, – продолжила она, вытирая губы. – На западной стороне Носатого Эла… Это гора за рекой, наши геологи в честь начальника экспедиции назвали, шутники. Под ней мы нашли богатые залежи Ультрия-12, крупнейшие за последние семь лет.

Кира присвистнула, а Юрий смутно припомнил, что Ультрий-12 – один из важнейших компонентов в создании топливных кристаллов.

– Выставили «жирафов», начали подъем материала, – Андерсон еще раз промокнула платком губы. – И тут заявилось АДИ…

Она окинула взглядом контракторов, указала пальцем на нашивку на своем комбинезоне – цифру «19», окруженную стилизованными меридианами.

– Девятнадцатая экспедиция «Инициативы Мароуни». А они – наши «партнеры», – последнее слово девушка произнесла презрительно искривив губы. – Ассоциация дальних изысканий. Наши корпорации давно работают сообща, у нас смежные задачи… Но тут… Конечно, такой куш! До конца жизни детей твоих детей хватит. Вот АДИ и решили все оставить себе. Заявили, что гора находится на территории ответственности их корпорации, что ультрий принадлежит только им. Выбросили наших специалистов вон. Пока мы пытались связаться с верхушкой, адишники начали погрузку и вывоз материалов. Мы попытались им помешать. Они начали стрелять, первые, без предупреждения.

Офицер безопасности качнула пальцами, выделяя на экране картинку с космодромом.

– Двое наших успели вывести из строя двигатели. Адишники напали на поселок, но мы дали им отпор, хорошо потрепали. И даже отбили шахту.

Сигрид показала общий вид со здания управления – пустые дома, мертвецы на улицах.

– Мы и представить себе не могли что эти подонки сотворят, – упавшим голосом сказала Андерсон. – Атмосфера на Оводе все еще сильно разряжена, имеется много вредных примесей. Каждые двенадцать часов в поселок принудительно подается очищенная кислородная смесь из стационарных синтезаторов. Адишники пробрались на станцию и заразили кислород «серой коростой».

Сигрид подняла руку, демонстрируя покрытую наростами кожу.

– Болезнь местных земноводных. Плохо изучена, летальна для людей и большинства дистантов, – добавила с горьким энтузиазмом. – В условиях колонии не лечится.

Андерсон опустила руку.

– Мне повезло, я была здесь, на дежурстве. Как увидела, что происходит, что адишники добивают раненых, то сразу все поняла. Вы встретили еще кого-нибудь из наших?

Юрий покачал головой:

– Только представителей АДИ, они напали на нас.

– Значит, я последняя, – с холодным пониманием в голосе произнесла Андерсон.

Контракторы переглянулись, будто сквозь шлемы могли прочитать эмоции друг друга.

– Адишников осталось много? – спросила Кира.

– Не знаю. Не больше пятнадцати… Они попытаются захватить ваш катер!

Голос Андерсон осип, она согнулась в глухом, затяжном кашле, чуть было не выпала из кресла, вцепившись посиневшими пальцами в подлокотник.

Юрий сделал было к ней шаг, протянув руку, но Сигрид жестом остановила его, замотав головой. Уткнулась в платок, тихо всхлипывая. Было видно, как в трещинках наростов, под волосами, алыми каплями заблестела кровь.

Когда Сигрид наконец глубоко вдохнула и выпрямилась в кресле, гримаса боли на ее лице медленно сменялась угрюмой решимостью.

– Вы должны передать мое сообщение, – голос девушки чуть дрожал, но был непоколебим. – Я собрала все сведения и отчеты, назвала все персоналии, оставила все координаты.

Она дрожащими пальцами вытащила из нагрудного кармана «таблетку» информационного пакета, осторожно положила на стол. Подняла взгляд, который, казалось, проникал под бронированное забрало шлема. Юрий увидел, как ее рука легла на рукоять пистолета.

– Поклянитесь, что доставите сведения в «Инициативу». Поклянитесь душами своих родителей!

– Мы все сделаем, сестричка, – успокаивающе ответила Аоки. – Не переживай.

Офицер безопасности несколько секунд смотрела на контракторов, будто решая для себя что-то. Потом опустилась глубже в кресло, уставилась перед собой.

Гарин убрал палец со спускового крючка «свистуна».

– Пусть присылают карантинный корабль, – тихо произнесла Андерсон, еле размыкая губы. – Пусть почистят тут все. Здесь хорошее место, здесь нужно жить… Пусть похоронят нас по-человечески.

Она медленно вытащила пистолет из кобуры, положила на колени. Ее пальцы погладили рифленый узор рукояти.

Юрий выругался от досады. Ему было жалко Андерсон, хотелось сказать ей что-нибудь ободряющее, пообещать забрать с собой, уверить, что она обязательно излечится.

Но он не хотел опошлять момент дешевой ложью. Все присутствующие реально оценивали ситуацию. Все прекрасно понимали, что карантинный корабль прибудет не раньше, чем через несколько месяцев. Что на «Полынь» Сигрид тоже не попадет – Кимура, как и любой другой капитан, ни за что не пустит на борт неизвестную заразу. Знали, что Сигрид не проживет и пары дней.

Гарин сделал шаг к темнокожей девушке, мягко погладил ее по плечу. Та увядала буквально на глазах.

– Ты все сделала верно.

Он аккуратно забрал информационную «таблетку», убрал в подсумок на груди.

– Прощай, сестренка, – тихо сказала Аоки.

– Прощай, – кивнул Юрий.

Они уже собрались уходить, как вдруг Андерсон ухватила Гарина за руку. Ее спекшиеся губы еле двигались, в глазах стояла влага:

– Помоги мне. Я не смогу, я верующая.

Гарин от неожиданности не сразу нашелся что ответить.

– Зачем тебе это? – опередила его Кира.

– Мне все равно не жить, – попыталась улыбнуться Сигрид. – А медленно умирать… Скажем, это не в моем характере.

Офицер безопасности тихо засмеялась, хотя веселья в ее смехе не было ни капли.

– Если не можешь, я сделаю это, – по внутренней связи обратилась к Юрию Кира. – Последняя воля умирающей свята, доно.

Предложение было провокационным. Но Гарин не мог позволить себе малодушие. Не хотел перекладывать ответственность.

Даже в этом.

– Хорошо, – с тяжелым сердцем, наконец, сказал он. – Только стрелять я не стану.

Он опустился на колено перед Андерсон, снял с пояса аптечку. Сигрид следила за его действиями с благодушной полуулыбкой – она поняла, что рейтар хочет сделать.

– Постой! – вдруг с жаром сказала она. – Вам нельзя снимать шлемы, но вы могли бы сделать их прозрачными? Я хотела бы видеть человеческие лица перед смертью.

– Прости, сестричка, – с сожалением покачала головой Аоки. – Военные шлемы так не могут.

Юрий вытащил стальные «карандаши» медкоктейлей с толстыми жалами, способными пробить сочленения скафандров. Выбрал два, ориентируясь на маркировку. Сгреб их, предлагая Андерсон.

Та отрицательно покачала головой. Протянула Юрию руки ладонями вверх.

– Ты действительно этого хочешь? – не удержался Юрий.

Сигрид кивнула. Из-под ее волос показалась струйка крови и потекла по лбу.

Гарин сжал зубы, его вдруг пробил холодный пот. Он тряхнул головой. Постарался, чтобы голос звучал максимально спокойно.

– Я сделаю тебе два укола. Покажется, что стало…

– Я знаю, как работают боевые наркотики, – мягко перебила его Сигрид. – Я усну?

– Уснешь, – подтвердил Юрий. – И увидишь хороший сон.

Андерсон вытащила из кармана маленькую голографическую картинку с улыбающимися мужчиной и девочкой, секунду посмотрела, прижала к груди.

– Хватит медлить, рейтар, – сказал она решительно. – Я хочу домой.

* * *

Шаттл покидал Овод, оставив на планете коммуникатор, транслирующий в ближний космос сообщения о биологической опасности. В десантном отсеке дребезжал кое-как закрепленный ровер, разбитый и покореженный. На «Полыни» для участников разведки уже готовили карантинные камеры, уже ждала бригада санитарной обработки. Прилетевший за командой Си Ифмари рассказал, что шаттл в лесу попытались захватить какие-то полудикие существа в зеленых комбинезонах. Они не реагировали на предупреждения и были уничтожены защитной системой. Гарин очень рассчитывал, что это были последние нелюди, умертвившие целый поселок ради наживы.

Юрий бросил взгляд на сидящего напротив Гречина. Парень спал, обмякнув в широких страховочных ремнях. Он, конечно, натерпелся сегодня, но это должно было случиться рано или поздно.

– Я не стану докладывать рапортом, – раздался в наушниках голос Джаббара.

Гарин нашел лейтенанта глазами – тот сидел в другом конце десантного отсека.

– Делай, как считаешь нужным, – спорить, что-то выяснять не было ни сил, ни желания.

– Я все еще считаю, что можно было действовать иначе, – продолжил заместитель. – Но все подобные моменты – это наши внутренние дела.

Юрий все же смог удивиться.

– Это часть твоей новой стратегии, Кахир?

– Считай так. Я хочу после каждого задания тщательного разбора.

Гарин прикинул, что такой подход, в общем, к лучшему. Если даже Джаббар собирался выискивать в его действиях и приказах слабые места, то уж лучше Юрий будет сам в этом участвовать. А там, чем черт не шутит, может и выйдет выработать единую стратегию управления группой.

– Согласен, – откликнулся Гарин. – Так и поступим.

Он неловко повернулся в кресле, грудь и бока тут же прострелила острая боль. Юрий зашипел, садясь иначе.

Вот же, отцы-духовники, судя по всему несколько ребер треснуло. А еще интересно что с лицом – правая часть онемела, а подшлемник неприятно лип к бороде.

Он поймал на себе чей-то взгляд. Повернул голову.

Это была Кира, разглядывающая его сквозь сетку крепления ровера. Юрий поднял руку, чтобы помахать. Запоздало сообразил насколько это глупо.

Девушка отвернулась и толкнула в бок Тихомира. Глебович, верный себе, спал положив ноги на оторванное колесо. От толчка он дернулся, стукнулся шлемом о приклад автомата. Вопросительно уставился на Аоки, но та уже ушла в себя, сложив руки на груди и затемнив забрало.

Тихомир привалился правым боком к высокой спинке кресла и вновь уснул.

Юрий взглядом вызвал картинку с камеры внешнего обзора шаттла. Из темноты выплыл изумрудный диск удаляющейся планеты. Можно было разглядеть массивные леса с лентами рек, куцую горную гряду в виде чьего-то крючковатого носа. И совсем не было видно маленькой колонии, в которой разыгралась трагедия, такая незначительная в масштабах Вселенной.

Но такая значимая для отдельно взятых людей.

Гарин пожелал Сигрид Андерсон доброго пути, выключил трансляцию и попытался вздремнуть.

У него получилось.

* * *

Сигнал экстренного вызова застал Юрия в ванной комнате. Он как раз облагораживал стареньким световым триммером отросшую бороду, попутно разглядывая свое лицо. Синяки и ссадины, оставшиеся после высадки на Овод, понемногу заживали, разбитые нос и губы почти приобрели привычный вид. А давно ли у него появилось столько морщин?

Лежащий рядом с узкой раковиной вифон завибрировал, над ним возникло яростно мерцающее «облако» вызова.

Юрий от неожиданности чуть не срезал себе часть усов, выругался. По привычке потянулся к вифону левой рукой, но простреленный протез лишь жалобно скрипнул. Раздраженно цыкнув зубами, Гарин рявкнул:

– Слушаю!

– Босс, – раздался голос Ярвиса. – У нас тут небольшая потасовка. Мао Зэй слегка порезал Иову.

– Что? – не понял Гарин. – Что значит «слегка порезал»?

– Ну, порезал… Грудь и живот малость задел. Мы тут Мао укатали, теперь думаем что делать.

Юрий бросил триммер в раковину, быстро вытер полотенцем лицо.

– Где все это шапито происходит?

– В сушилке.

– Ждите, – бросил Гарин и разорвал связь.

По коридору он шел с таким лицом, что шарахались встречные матросы. Возле бокса для просушки скафандров уже толпились зеваки из числа трех технарей, прервавших свой путь и пытающихся заглянуть внутрь узкого помещения. Обзор им закрывал Ярвис, перегораживая своей квадратной тушей весь дверной проем. Завидев Юрия, он радостно ему замахал, рыкнув на технарей. Матросы сделали шаг назад, но не ушли, переговариваясь.

– Бекетов знает что вы тут без дела маетесь? – строго зыркнул на них Юрий.

Его узнали и уже через секунду технари скрылись за углом длинного коридора.

– В общем…, – начал объясняться Рэнт, но Гарин указал ему на дверь.

– Давай внутри.

Сушилка представляла собой длинное узкое помещение с рядами ячеистых шкафов вдоль стен, в которых в сухом трескучем воздухе избавлялись от конденсата скафандры и комбинезоны. На дальней скамейке, согнувшись под тяжелой лапой Одучи, сидел Мао Зэй с разбитым лицом. Он бросил на вошедших злой взгляд, стряхнул на пол натекшую в ладонь кровь.

Через две скамьи от них, облокотившись спиной о шкафчик, стоял Иова Маракши, его куртка свисала лоскутами. Руки Иовы были сбиты, он прижимал к животу полотенце с темнеющими бурыми пятнами. На Юрия отчего-то посмотрел виновато.

– Вот, – Ярвис вытащил из-за спины узкий складной нож с отливающей синевой режущей кромкой. – Что-то не поделили, начали толкаться. Мао попытался достать Иову железкой.

Юрий взял нож, взвесил в ладони. Хороший, хоть и самоделка.

Он внимательно посмотрел на Мао, перевел взгляд на поникшего Маракши. У Гарина была лишь одна версия, из-за чего между этими двумя мог возникнуть конфликт.

Юрий в сопровождении Ярвиса подошел к Мао, встал напротив. Тот посмотрел на Гарина снизу вверх, демонстрируя разбитый нос и заплывший глаз.

– Нормально вообще, босс? – просипел он обиженно. – Этот сопливый энк совсем головой протек! Налетел как укушенный…

– Встань, – спокойно попросил его Гарин.

– Что? Зачем это?

– Встань, – Юрий многозначительно посмотрел на Одучи и тот хлопнул Мао по плечу.

– Чё за дела, босс? – худой контрактор попытался отпихнуть лапу. – Вы чего творите?

Урсулит глухо рыкнул, поводя треугольной головой, хлопнул Мао сильнее. Тот чуть было не скатился со скамьи, выругался, щеря покрытые красным зубы. Резко встал, задрав подбородок и с презрением осмотрев присутствующих.

– Толпой на одного? Шакальё!

Гарин чувствовал на себе напряженные взгляды остальных контракторов. Они ничего не знали о наркотиках, о разговоре с Маракши и о подозрениях в отношении Мао Зэя. И если они с Одегардом правы, если подозрения не беспочвенны, то со всем нужно разобраться сейчас, пока хитрый контрактор не успел чего-нибудь придумать.

– Выворачивай карманы, – Юрий пытливо посмотрел в глаза Мао.

Тот взгляд выдержал, ответил, растягивая слова:

– Не имеешь право, – его тон из плаксивого сделался наглым и холодным. – Мои карманы тебя не касаются. И никого из вас.

Он ткнул кривым грязным пальцем в каждого присутствующего.

Гарин хищно улыбнулся – поведение Мао было красноречивее слов.

– Тебе есть что скрывать, Мао? – спросил он почти ласково. – Хочешь, я покажу что в моих карманах.

– Сученыш, – Мао сплюнул в сторону Маракши. – Крыса!

Иова отбросил в сторону полотенце, рванулся к обидчику, но его перехватил Рэнт. Воспользовавшись моментом, Мао попытался вырваться и сбежать. Однако Одучи оказался быстрее, сгреб щуплого контрактора огромной лапищей и чуть придушил, прижав к себе. Лицо Мао побагровело, он какое-то время пытался брыкаться, вцепившись руками в густую шерсть урсулита, но быстро осознал всю тщетность своих попыток. Успокоился, показывая пустые ладони в знак смирения.

Повинуясь жесту Юрия, Одучи мягко отпустил Мао и чуть подтолкнул в спину в сторону скамейки.

– Выкладывай, – спокойно повторил Юрий, подходя ближе.

– Иди ты нахер, – огрызнулся Мао, но подчинился.

На пол полетели грязный платок, узкий запасной ключ от «голема», потертый магнитный диск обезболивающего, покрытые крошками наушники-«капельки» дополнительной реальности и короткий мундштук нейросигары.

– Довольны? – Мао вывернул наизнанку карманы, демонстративно похлопал себя по кармашкам на груди комбинезона. – В жопу будете заглядывать?

– Одучи одобряет заглядывать в жопу, – прогудел урсулит. – Давайте позовем Патаки.

Не сдержавшись, прыснул от смеха Ярвис.

– Отогни голенища ботинок, – попросил Гарин.

И понял, что угадал – лицо Мао Зэя дернулось, нос заострился, а глаза злобно сощурились.

– Сам отогни.

Юрий присел на колено, готовясь к удару, но Мао все же не рискнул дергаться.

Запустив палец за мягкое голенище правого ботинка, Гарин нащупал и вытащил наружу четыре квадратных пластиковых пакетика с желеобразной субстанцией внутри.

– Наркота, – констатировал Рэнт. – А я то все думаю, что это за пакетики по всему корвету разбросаны?

Гарин повернул голову и посмотрел через плечо на Иову. Тот играл желваками, хмуро разглядывая стену.

– Этого, – Юрий указал на Мао. – В карцер. Рэнт!

– А?

– Охрану из наших поставь, чтобы больше никто с ним не общался.

– Сделаем, – Ярвис махнул Одучи и они повели враз поникшего Мао прочь из сушилки.

Юрий убрал наркотики в нагрудный карман, подошел к Маракши.

– Ничего не хочешь сказать?

– Босс, – хрипло сказал парень. – Я с этой темой завязал, как и обещал.

– Мао просто пытался тебе аппендицит удалить?

Гарин указал на порез, где в прорехах распоротой куртки виднелась неглубокая царапина на животе Иовы.

Маракши криво улыбнулся, покачал короткостриженной головой.

– Да не, босс. Просто повздорили, краями зацепились. Ерунда.

– Иова, – Юрий строго посмотрел на парня. – Давай начистоту. Я знаю, что всю эту историю с наркотиками начал не ты. И я уверен, что ты держишь данное мне слово. Но вот сейчас я пойду беседовать с Мао…

Гарин указал себе за спину, в сторону карцера.

– …Который всеми силами будет убеждать меня в обратном. И не только меня, но и капитана. А ты прекрасно знаешь Мао, этот хитрый хорек сделает все, чтобы выставить организатором сбыта тебя. И если я тебе верю, то не могу ручаться за капитана или за корпоративную комиссию, которая будет решать вашу судьбу.

Маракши это прекрасно понимал, даже чуть кивнул, задумчиво сведя брови над переносицей.

– Чтобы постоять за тебя, – продолжил Гарин. – Мне нужны факты. Пока что у меня есть лишь предположения, этого может оказаться недостаточно. «Фактами» с радостью поделится со мной Мао. Но, как считаешь, мне следует прежде услышать твою версию?

Иова невесело ухмыльнулся, вздохнул.

– Босс, я не стукач, – серым голосом сказал он. – Я сам со всем разберусь, без капитана и комиссий.

– Разобрался уже.

– Просто наши пришли не вовремя.

Маракши посмотрел на сбитые костяшки.

– Я не буду давать официальные показания, – упрямо произнес он. – У нас за такое семьи вырезают.

– А я и не прошу тебя давать официальные показания. Главное, чтобы я четко понимал что к чему.

Юрий на самом деле считал, что сможет решить ситуацию на уровне капитана. Он вполне закономерно считал, что Кимура не захочет выносить мусор с корабля, привлекая функционеров «Сфорца». С другой стороны, никто не сможет запретить капитану устроить показательную порку, дабы другим не было повадно. И тут уже Гарину придется использовать весь свой кредит доверия, чтобы вывести из-под удара Маракши. А без участия высшего офицера от Мао не избавиться – не выбрасывать же его в открытый космос.

А тем временем Иову терзали сомнения, это хорошо читалось на его лице.

– Что ж, – Юрий сделал вид, что устал ждать. – Решил, что сможешь все сделать сам – дело твое. Сообщи, когда найдешь себе новую работу. А сейчас иди в лазарет, зашейся.

– Эй, босс! Босс! – Иова дернулся, чтобы остановить уходящего Гарина, ойкнул, схватившись за рану на животе. – Погоди!

Юрий повернулся к молодому контрактору.

– Я расскажу, – Маракши убрал ладонь от пореза, вытер ладонь о штанину. – Но только тебе. Если решишь, можешь сдать меня капитану, но я больше рта не раскрою.

– Договорились. Сейчас иди в лазарет, пусть тебя подлатают. Скажи доктору, чтобы он пока не рапортовал о ранении наверх, передай, что я сам все сделаю. После жду тебя в своей каюте. И смотри, Иова, я два раза не предлагаю.

– Я может и не самый сообразительный, босс, но я не дурак.

* * *

Гарин передвинул виртуальный обзорный экран в сторону, чуть растянул в длину. Забросил ноги на тумбочку, устраиваясь поудобнее, и взял со стола чашку с горячим кофе. Включил внешнюю трансляцию, на которой «Полынь» заходила на стыковку со станцией «Левиафан» в системе Тау-Эриды.

Маракши подтвердил догадки Гарина – за всей историей с наркотиками стоял Мао Зэй, использующий парня как дилера. Когда не без участия Гарина и Одегарда Иова лишился части товара, а вместе с ним и желания дальше участвовать в незаконном бизнесе, Мао решил припугнуть Маракши. Навесил на него долгов, постоянно терроризировал, что сдаст его Кимуре. Деньги за утраченные наркотики Маракши честно пытался вернуть, но сумма постоянно не поспевала за процентами. В какой-то момент Иове это надоело и он решил разобраться с этим раз и навсегда. В ходе жаркого спора, который и привлек внимание проходящих мимо Рэнта и Одучи, Мао решил проучить Иову при помощи ножа. После чего и был схвачен подоспевшими контракторами.

Для общения с Мао Юрий привлек лейтенанта Джаббара, преследуя сразу две цели – натравить на Мао действительно хорошего специалиста по военной юриспруденции, и показать Кахиру свою открытость и расположение.

Мао Зэй отпирался недолго. Когда Джаббар выкатил перед ним перспективы отправиться «нюхать вакуум» за подрыв боеспособности команды в условиях военного времени, Мао без особенного рвения, но заговорил. Он рассказал все, что Гарин уже знал, добавив лишь имя торговца на станции «Тэ Махуон».

На доклад к капитану Юрий также пошел с Джаббаром. Кимура молча их выслушал, сдержанно поблагодарил за бдительность. Пообещал принять решение о дальнейшей судьбе Мао Зэя и Иовы Маракши чуть после, приняв во внимание пожелания командиров мобильной группы.

Гарин сделал глоток кофе, прищурил один глаз, когда горячий напиток побежал по пищеводу. С удовольствием выдохнул, ощущая губами контрастную прохладу. Бросил взгляд на таймер – станция вот-вот должна показаться в зоне видимости.

Свою волю Кимура объявил два дня назад. По сути, Мао легко отделался – вместо военного трибунала уже бывший контрактор попадал под юрисдикцию станции «Левиафан», где будет вкалывать на принудительных работах до тех пор, пока не отработает положенный штраф. После чего, скорее всего, будет отправлен на все четыре стороны с долгосрочным «волчьим билетом».

Иова Маракши, в свою очередь, схлопотал десять суток карцера и полугодовую субботнюю вахту. Свое наказание парень принял с искренней радостью.

Космос в системе Тау-Эриды был по-своему красив, хотя и не очень разнообразен. Зеленая звезда с длинными протуберанцами походила на диковинную морскую звезду. Вокруг нее кружился одинокий газовый гигант с разноцветным пылевым поясом, на границе небольшой системы раскинулось астероидное поле, усеянное пористыми минеральными осколками.

Между планетой и астероидами расположилась некогда дрейфующая торгово-промышленная станция «Левиафан» – огромное составное чудовище из тел других станций и рабочих частей звездолетов. Когда она появилась в обзорном экране, Юрию пришло сравнение с огромной корабельной свалкой, спаянной воедино. Лишь приглядевшись можно было опознать «балконы» стыковочных шлюзов, купола жилых зон, дюзы потушенных двигателей и снующие вокруг транспортные и обслуживающие катера.

Помимо Мао Зэя с корвета на «Левиафане» сходило еще двое – Идган Патаки, который по совету Юрия переводился на одну из «грунтовых» баз корпорации, и Иван Гречин. Гарин пытался поговорить с парнем, но тот отвечал пространно или вовсе отшучивался. Не пролил свет и его товарищ, Андрей Журавлев, также пребывающий в недоумении по поводу поступка друга. Единственный, кто высказал версию, был корабельный врач. Когда Юрий пришел к нему за советом, Тэ Иревиа, пренебрегая всеми санитарными нормами, расположился под вентиляционной решеткой в смотровой и курил короткую трубку с чем-то едким и вонючим. На вопрос Гарина об Иване скорчил свою и без того кислую физиономию, выдохнул вместе с дымом: «Черствый ты субъект, Гарин. Тебе под пули сходить, что в бане помыться, только бодрее становишься. А Иван твой – гомо сапиенс молодой, ранимый. Вот и спекся».

Как бы там ни было, на «Левиафане» Юрию предстояло набрать трех новых контракторов из числа соискателей местных рекрутинговых компаний. А также сделать еще пару нужных и важных вещей, к примеру, починить протез.

В дверь гулко постучались. Юрий не успел ответить, как гермостворка уже отъехала в сторону. Такую беспардонность мог себе позволить лишь один человек.

– Расслабляешься? – осведомился Одегард, заходя в каюту. – Ничего себе ты тут устроился! Откуда кофе?

– Из синтезатора. Рэй, ты вечно так врываешься, словно хочешь меня тут голым застать.

– Чего я там не видел? – отмахнулся Одегард, принюхиваясь. – Хватит заливать, что из синтезатора – из синтезатора так не пахнет!

– Смотри, чтобы образ Патаки на тебя не перекинулся, как на главного по «чего я там не видел, мужики!», – Юрий убрал ноги с тумбочки, толкнул дверцу. – Ладно, хватит жалом водить. Угощайся.

Рэй радостно хмыкнул, полез в тумбочку.

– Друзей обманывать нехорошо, – наставительно произнес он, вытаскивая небольшую коробку из спрессованной бумаги.

Потряс, проверяя содержимое.

– А обжирать друзей хорошо? – парировал Юрий. – Чашка вон, под синтезатором. Как там дела?

– Выходной по распорядку, господин рэй-мичман, – норвежец отсалютовал небольшой кофейной чашкой. – Наряд в наряде, остальные кто где. Гречин страдает.

– Это нормально, это пройдет. Главное, чтобы не передумал на пороге.

– Почему?

– Он уже сломался, Рэй. Снаружи пусть и не видно, но это так. Если он сейчас останется, то совсем пропадет.

– Да как он останется, если капитан уже перевод подписал? – Одегард от души сыпанул себе в чашку мелкомолотый натуральный кофе, который Гарину подарил Си Ифмари. – Да, слабенькая молодежь пошла.

Он подставил чашку под синтезатор и налил себе кипятка со сливками.

– Я тут что выяснил, – норвежец принялся мешать исходящий паром напиток пластиковой ложкой. – Представляешь, мы с Мартином, оказывается, у одного человека учились.

– Это как?

– А вот так. Служил у нас в Хьемлэнде такой мужик, Нгуа Иверсен. Я когда в самооборону вступил, он уже инструктором был. Мог стволом двадцатитонной самоходки пробку на бутылке открыть. А еще мог тягач на полном ходу в воздухе развернуть. Ты когда-нибудь видел, как боевой тягач в воздухе разворачивается, словно велосипед? А я видел. И дядька Иверсен меня обучал, пока в одном замесе под орбитальную бомбу не попал. Ему тогда хорошо досталось, организм сильно тряхнуло, аж ослеп и ноги отказали.

Одегард сделал глоток кофе. От удовольствия зажмурился, замычал, качая головой.

– Хорошо быть офицером, – растягивая слова, сказал он. – Такой кофе хороший, ах.

– Так что с инструктором-то? – нетерпеливо поторопил друга Юрия, косясь на экран – «Левиафан» приблизился настолько, что заслонил собой остальной космос.

– А, ну так вот. Иверсена тогда долго выхаживали, но без особенного толку. А дочь его все не сдавалась, пообещала отца на ноги поставить. Продала дом и они улетели в Метрополию в какую-то крутую клинику. Сначала письма от нее приходили, а потом как-то потерялись. Так чтобы ты думал? Сидим мы сегодня утром, с мужиками болтаем о том, о сем. И тут Гавел вспоминает, что у него инструктором на шагающих тракторах был такой полуслепой чернокожий норвежец по имени Нгуа. Представляешь?

– Тот самый?

– Тот самый! Дочь таки слово сдержала, отца выходила. А он еще и на работу устроился, прикинь? И, надо ж такому случиться, на планету, на которой Мартин жил. Дела, да? Космос, вроде, огромный, а все всё равно как носки в чемодане – вроде и далеко друг от друга, а все ж рядом.

– Бывает же, – из уважения к истории улыбнулся Юрий. – Действительно случай.

– Я к чему это, – Рэй присел на край тумбочки. – Про твой «Пилигрим» вспомнил. Ну не пропал же он без следа, верно? Тут с обычными людьми такие совпадения случаются, а тут целый огромный корабль! Кто-нибудь да наткнется. Тебя-то нашли, верно?

– Верно, – Гарин вяло кивнул.

Эта тема уже стала для него старой занозой, он старался ее лишний раз не тревожить.

Но Рэй расценил его жест по-своему.

– Слушай, я как-то все не спрашивал, а ты не говорил… У тебя там родные-то остались? Родители, жена?

– Брат и племянница.

– Брат старший?

– Да, старший. Алексей Гарин.

– Мда, – Одегард наконец сообразил, что немногословность Юрия имеет основание, решил завершить тему. – Уверен, у них все хорошо. После войны обязательно их найдем, я тебе обещаю.

– Так и будет, – улыбнулся Юрий.

– Кстати, тут Журавлев мысль верную озвучил, я сам подмечал за собой. Вот у тебя есть ощущение войны?

– Это что значит?

– Ну, ты ощущаешь, что мы участвуем в войне?

– А мы практически и не участвуем, – Гарин допил кофе, поставил чашку на узкую полочку. – Мы все время по тылам Империи и нейтральным секторам плаваем.

– Ну, это да, – было видно, как норвежец пытается подобрать слова, дергая себя за кудрявую рыжую бороду. – Но все равно. Вот у нас дома ты всегда знал, что война рядом. Дриттсеки то теракт устроят, то диверсию, то на прорыв границы пойдут. Это такое плотное ощущение угрозы, понимаешь? Ты живешь, как обычно, но всегда в курсе где что происходит, как кто воюет, какие успехи. А здесь…

Одегард обвел чашкой каюту.

– Здесь как-то все далеко. Где-то идут бои, где-то гибнут солдаты, где-то целые системы переходят из рук в руки. А в иную колонию прилетишь, так о войне словно никто и не слышал.

– Слишком большие пространства, – ответил Юрий. – Сложно сопереживать происходящему на другом конце Империи. Особенно, когда тебя это не касается.

– А это к вопросу о величине событий во Вселенной, – наставительно поднял кустистые брови Одегард. – Я знал Нгуа Иверсена, который улетел за много световых лет от меня, но с ним познакомился Мартин Гавел, с которым я теперь вместе ем за одним столом. Нет, брат Юрий, во Вселенной все имеет смысл и последствия. Не понимать это глупо.

Он опрокинул в себя остатки кофе, хлопнул себя ладонью по колену.

– Во, совсем забыл! – воскликнул он. – Нашел я на «Левиафане» то, что ты спрашивал, как раз в гуманоидной зоне. Называется «Натуральная лавка Сергеева» и, если верить рекламе, весь товар из собственных парников.

– Надеюсь, у них есть что нам предложить, – Юрий жестом попросил Рэя подвинуться. – Люблю смотреть за стыковкой.

– Ладно, я пойду.

Одегард, как обычно, не озадачивался мытьем посуды, просто поставил ее рядом с кухонным синтезатором.

– После карантина зайду за тобой, – бросил Рэй на выходе. – Это где-то будет…

– Не раньше трех часов по «Полыни», – прикинул Гарин. – И, будь другом, проведай Маракши, у него сегодня первая субботняя вахта.

Норвежец молодцевато щелкнул каблуками и удалился.

* * *

Насколько необычной станция «Левиафан» виделась снаружи, настолько же странной она оказалась и внутри. Узкие проходы с низкими потолками, в которых сложно разойтись двум крупным людям, сменялись огромными пузырями-биомами с висячими галереями, многоэтажными жилыми «сотами». От биомов вполне могли разбегаться длинные торговые галереи с кучей темных закоулков, или, к примеру, широкие площади с угрюмыми заводскими и фабричными боксами. Станция была настолько огромной, что некоторые палубы имели собственные генераторы искусственной гравитации, регулируя его по собственному усмотрению. Непривычные к такому контракторы то и дело спотыкались, поминая недобрым словом конструкторов станции.

«Полыни» предстояло провести в порту тридцать два часа, и капитан дал команде сутки на отдых, недвусмысленно предупредив о последствиях в случае нарушения дисциплины. Оставшееся после увольнительных время предстояло потратить на подготовку корвета к дальнему походу, в который раз перепроверяя корабельные системы, узлы и агрегаты. Поэтому счастливчики, не попавшие на дежурство и не занятые на санитарных работах, торопливо разбрелись по всей станции, стараясь как можно выгоднее потратить накопленные сбережения.

Юрий, Одегард и Ярвис направились в центральный рекрутинговый офис, где их ждал одобренный отделом кадров «Сфорца» список числящихся в резерве претендентов. Сначала Гарин даже расстроился – в списке значилось всего пять кандидатов, среди которых военными навыками владел лишь один. Но изучив рекомендации подробнее, Юрий решил, что все не так уж и плохо.

Первым он решил взять на борт того самого военного – бывшего десантника, ветерана Старой Гвардии, шеф-сержанта запаса Батора Зарыгу.

Вторым Юрий выбрал Василия Бодрова, неплохо показавшего себя на отборочном тестировании, у которого имелся разносторонний технический опыт. Единственное, что смущало, так это пометка «замкнутый» в графе личных качеств. Но в группе уже был один замкнутый технарь, Тихомир Глебович, и проблем с ним не было. Так что указанную пометку Юрий принял к сведению, но решил не обращать на нее внимание.

Третьего кандидата Гарин отметил с удивлением – молодой мужчина по имени Брама Баччан блестяще прошел все этапы тестирования, кроме рукопашного боя, получил отличные рекомендации психолога и высокие показатели социальности. В сведениях о профессиональных навыках значилось «гуманитарий», что ни о чем Гарину не говорило, но, в целом, анкета Баччана ему понравилась.

Юрий перебросил сведения о претендентах Кимуре. Как только капитан одобрит кандидатуры, новые «блохи» будут обязаны явиться на «Полынь» в течение двенадцати часов.

Прежде, чем покинуть деловой квартал, Гарин зашел в терминал дальней связи и отправил информационный пакет в «Инициативу Мароуни», как можно точнее передав слова Сигрид Андерсон. Несмотря на то, что отчет об инциденте на Оводе Кимура уже направил в «Сфорца», откуда его перешлют в «Инициативу», Гарину хотелось лично исполнить просьбу смелой девушки.

Разобравшись с официальными делами, друзья направились в торгово-развлекательный блок, прокатившись на небольшом цветастом монорельсовом трамвайчике. Здесь Юрий намеревался посетить биомеханическую мастерскую и починить протез, но Одегард увлек их с Рэнтом на сеанс какого-то популярного фильма. Кино оказалось про молодого гусара, который в пылу боя попал за линию фронта, подружился с престарелым монолитом и чудом спас крейсер с Императором на борту. Вокруг зрителей, сидящих в центре огромного виртуального «колизея», разворачивались сочные инопланетные пейзажи, умопомрачительные бои на легких истребителях, необыкновенные виды вымышленных миров и непритязательная история с хорошими актерами. Гарину фильм понравился, хотя ни такого разноцветного космоса, ни таких глупых рхейцев в жизни он никогда не встречал.

После визиотеатра Юрий и Рэй направились на поиски «Натуральной лавки Сергеева». Им пришлось потратить почти час чтобы обнаружить небольшой магазинчик натуральных товаров, зажатый между медицинской клиникой и нейробаром со старомодной неоновой вывеской. Помог витающий в воздухе лаймовый аромат, чудом просочившийся сквозь смесь запахов нагретого пластика, всевозможных парфюмов и чего-то жаренного, продающегося за углом.

Пока Рэй разговаривал с улыбчивым продавцом, покупая нужный товар, Юрий сквозь витрину рассматривал прохожих. На «Левиафане», как и на любой отдаленной колонии, была своя мода, пытающаяся угнаться за веяниями Метрополии, но беспощадно буксуя в местном колорите. Насколько мог судить не слишком искушенный Гарин, в центральных системах Империи в последнее время было модно добавлять к элементам одежды нечто милитаристическое, как бы подчеркивая принадлежность к воюющей нации. Здесь, на «Левиафане», армейские сюжеты преобразились в какие-то немыслимые расцветки и фасоны с лентами и нашивками. Таких модников было немного, но тем ярче они выделялись из общей массы колонистов, предпочитающих прагматичные немаркие тона.

– Готово, – подошедший Одегард показал бумажный пакет с покупками. – Куда дальше?

– Я все же схожу в мастерскую, – Гарин указал на свой протез. – Дискомфортно. Потом вас догоню. Ты сейчас куда?

Рэй растянул свои толстые губы в улыбке.

– Ярвис в один кабак звал, там, говорит, какой-то необычайный стриптиз сегодня.

– Прямо необычайный?

– Ага, какая-то особая программа, на любой вкус.

– Маркер сбрось потом, – Юрий указал на наручный вифон. – Освобожусь – подойду. Я после мастерской еще в пару магазинов хочу забежать, обновить нужно кое-что.

– Принял, – кивнул норвежец. – Если вдруг чего – на связи.

На том и расстались.

Навигатор привел Гарина к серо-голубому павильону со строгой вывеской «Тотальные биотехнологии». В ярко освещенном холле, на узких граненых тумбах, демонстрировались новейшие образцы товаров, и Юрий невольно залюбовался.

Изящные руки и ноги из полупрозрачных сеток нанопластика, серебристые полибиологические сердца и легкие, разные виды глаз, носов, ушей и глоток. Интимные аугментации, дополнительное функционирование конечностей, усиление имеющихся протезов – от возможностей, как, впрочем, и от цен, кружилась голова. Гарин попытался прикинуть во сколько бы обошлась рука от ведущей технологической фирмы, с улучшенным покровом «полностью передающим чувствительность живой кожи», с дополнительными плоскостями подвижности, со скрытым мультиинструментом, с системой фильтрации крови и диагностическими датчиками работы организма. Когда сумма перевалила за полугодовой доход обычного контрактора, Юрий остановился и лишь присвистнул про себя.

– Приветствуем вас в «Тотальных биотехнологиях»!

Из-за стойки к нему вышла улыбающаяся миловидная девушка-синт, замерла напротив, сложив руки на животе.

– Здравствуйте, – Гарин закатал рукав, обнажая разбитый протез. – Это можно починить?

Девушка чуть наклонилась, сканируя поврежденную руку, все с той же улыбкой ответила:

– Да, конечно, мы ремонтируем любую биотехнику. Позволите ознакомить вас с условиями нашей работы?

Уже через сорок минут Гарин выходил из дверей мастерской, с удовлетворением ощупывал новенький локтевой сустав и упругое покрытие протеза. Траты, безусловно, того стоили, к тому же, приятно удивили скидки для военных, в число которых относили и рейтаров.

Юрий проверил сообщения – Одегард, как и обещал, прислал ему координаты бара с забавным названием «Слезы моей бывшей». Но прежде, чем присоединиться к друзьям, Гарин решил забросить на «Полынь» покупки, благо до порта идти не больше квартала.

Когда он шагал по грязной и шумной складской палубе, откуда уже открывался вид на грузовые шлюзы и арки таможенных сканеров, отчаянно завибрировал вифон. Гарин удивленно скосил взгляд – его требовательно вызывала Аоки.

– Слушаю, – сказал он, активируя связь.

– Доно, – Юрий не сразу узнал голос Киры. – Постой…

Он заметил краем глаза яркую короткую вспышку от наручного вифона, повернулся в ту сторону. В полумраке строящегося ангара, под полосатыми перегородками монтажных лесов, виднелся тонкий женский силуэт, болезненно привалившийся плечом к стенке.

– Это я, доно, – раздался шепот Аоки. – Поможешь слабой женщине?

Силуэт качнулся и упал навзничь.

Гарин в несколько прыжков оказался возле ангара, опустился рядом с Кирой. Девушка была бледна и дышала с трудом.

– Сейчас, – Юрий забросил за спину рюкзак с покупками, приподнял голову Киры. – Здесь поблизости портовая больница…

– Не надо в больницу, – Аоки поморщилась. – Я в норме.

– Я вижу. А на земле ты лежишь, потому что просто устала.

– Доно, постой, – Кира уперлась руками Гарину в грудь. – Я поставила себе блокирующие мосты, больше не буду отключаться при ЭМИ-атаках. Просто я забыла… Там еще кое-что нужно переключить.

– Почему не переключила в мастерской?

– Они ссыкуны, эти кожанные мешки…

Аоки судорожно всхлипнула, сжала стальными пальцами предплечье Юрия. Тот, нахмурившись, терпел.

– Там двойной запрет, – продолжила Кира. – Нужно мое разрешение и подтверждение ответственности от них. Эти слизняки отказались.

– На кой черт ты с собой так поступаешь?

Пронзительный взгляд девушки чувствовался даже в темноте.

– Я же говорила, доно, это мой последний шанс. Вылечу отсюда – дальше только разборка.

И вдруг ее голос стал непривычно умоляющим.

– Помоги мне, доно. Прошу.

– Как? – искренне удивился Гарин.

– Нужно переключить… Там…

– Это опасно?

– Да, – после короткого молчания ответила Кира.

– Тогда я не буду этого делать.

– Доно!

– Нет, Кира.

– Прошу…

– Давай дойдем до другой мастерской, там все сделают.

– Никто ничего не будет делать! Я была всюду.

– Кира, жизнь не заканчивается на «блохах». Сейчас идет война, всюду нужны специалисты.

– Дурак ты! – выкрикнула Аоки зло. – Я – неликвид, мусор! Меня дважды на «гражданку» отправляли, администратором в дом ветеранов! А, пошло оно…

Кира извернулась, выхватила пистолет, хотела приставить к своей голове. Гарин в последний момент успел перехватить оружие, с трудом вывернул и отобрал.

Аоки разом обмякла, свернулась, прижав колени к груди. Ее тело задрожало в беззвучном плаче.

Гарин тупо смотрел на девушку, сжимая за рукоять отнятый пистолет. Женские слезы всегда вводили его в состояние паники. Раздосадовано сплюнул, засунув пистолет за пояс. Выругался в сердцах:

– Отцы-духовники! Где этот переключатель?

– Нужно на корабль. У меня там ключ…

Юрий еще раз чертыхнулся, подхватил невесомую Киру на руки, поднялся и быстрым шагом пошел в сторону «Полыни». Девушка обняла его за шею, помогая поддерживать собственный вес.

Миновали служебный шлюз со скучающим оператором охранных роботов, чьи паукообразные подчиненные рядком «дремали» возле ворот пункта пропуска. На пирсе Аоки начала порываться идти сама, но Гарин лишь сильнее прижал ее к себе. Рявкнул в вифон:

– Маракши, вызов!

Устройство на руке замерцало, через пару секунд раздался удивленный голос Иовы:

– Да, босс?

– Ты на дежурстве?

– Конечно, босс. Ты же сам…

– Бери ноги в руки и беги на пост у выхода для экипажа. Там сегодня дежурит кто-то из торпедистов.

– Остин, матрос из канониров.

– Вот сделай так, чтобы ближайшие пять минут у шлюза был только ты один. И чтобы больше никого, ясно?

– Как же я это сделаю? – растерялся парень.

– Сделай, Иова!

– Понял, босс! Все будет!

Возле высокого ряда крупногабаритных контейнеров Юрий притормозил, рассматривая стоянку корвета. «Полынь» прижалась к пирсу правым бортом, раскрыв широкий зев грузового трюма, возле него бродил мичман Биттон, что-то высказывая равнодушно перевозящим длинные оружейные ящики роботам. Чуть дальше, в носовой части, виднелся открытый шлюз для экипажа. Возле спущенного трапа скучал матрос в броне и шлеме.

Не Иова.

Гарин нахмурился, посмотрел на Аоки. Лицо девушки приобрело меловой оттенок, губы чуть подрагивали. Но она держалась молодцом, даже нашла в себе силы чуть улыбнуться.

Биттона Юрий обошел, скрывшись за контейнерами. Хорошо бы у Маракши получилось услать куда-нибудь вахтенного, иначе слухов о том, как командир мобильной группы заносил на борт звездолета бесчувственную девушку не избежать. А за ними и неудобных вопросов со стороны командования «Полыни».

Юрий уже приготовил грозную речь для матроса, надеясь запугать того своей репутацией, но когда вышел из-за контейнеров, то на трапе переминался с ноги на ногу Иова.

– Молодец! – бросил ему Гарин искренне. – Куда бойца дел?

– Его срочно вызвали в радиорубку, – Иова усмехнулся. – Хотя, я могу и ошибаться.

Он пошагал рядом с Юрием, пытаясь заглянуть в лицо Кире.

– Ты что-то видел? – многозначительно бросил ему Гарин.

– Нет, босс, показалось, – Маракши благоразумно отстал и отвернулся, насвистывая что-то себе под нос.

До каюты Гарина добрались быстро, чудом избежав лишних глаз. Юрий осторожно опустил на койку девушку, между делом подумав, что не мешало бы прибраться.

Кира со вздохом облегчения вытянулась, с благодарностью посмотрела на него.

– Спасибо, доно.

– Где этот твой ключ? – распрямившись, спросил Юрий.

– В моей капсуле, в изголовье. Похож на кольцо, – девушка коснулась пальцем запястья. – Я открыла замок.

Гарин кивнул и вышел в коридор, прикрыв за собой дверь.

В «блошином» кубрике царило запустенье, лишь дремал в кресле Глебович. Когда мимо него пронесся Юрий, Тихомир лишь приоткрыл глаз и что-то пробормотал по-русски, тут же потеряв интерес к происходящему.

Жилая капсула Аоки оказалась непривычно чистой, практически лишенной личных вещей. Никаких безделушек, рисунков, наклеек и фотограмм на стенах. Постель аккуратно убрана под санитарную пленку, на плоской и гладкой подушке словно никто никогда не лежал. Возможно, все секреты Аоки прятались в утопленных в стене нишах с личными вещами, но в остальном капсула казалась не жилой.

Ключ оказался там, где и сказала девушка – на магнитной полочке в изголовье койки. Им оказалось небольшое металлическое кольцо с мягким пластиковым «капюшоном». По крайней мере, Гарин надеялся, что это действительно ключ – ничего другого он все равно не нашел.

Когда он вернулся в каюту, застал Киру сидящей на койке и стягивающей через голову футболку. Чуть не споткнувшись о порог от смущения, Юрий торопливо отвел взгляд, прикрывая за собой дверь.

Но все же успел увидеть маленькую острую грудь Аоки.

– Нашел? – слабо спросила девушка.

Гарин выставил в ее сторону руку с ключом.

– Да, это он, – утвердительно произнесла Кира.

Раздался шелест трущейся друг о друга ткани.

– Иди сюда, доно.

Юрий опасливо покосился – девушка легла на живот, подставляя его взору голую спину с острыми лопатками.

Он шагнул к койке, пустился на край.

– Там, на позвоночнике, – глухо произнесла Аоки.

Гарин присмотрелся, вытянув шею. Спина девушки лишь издали казалась обычной, на самом деле она состояла из нескольких составных частей, плотно подогнанных друг к другу. Кожа была тонкой и бархатистой, но Юрий был уверен, что это не натуральная кожа, а какой-нибудь хитрый защитный синтетик.

– Видишь? – спросила девушка, болезненно морщась.

Вдоль позвоночника, от лопаток до поясницы, просматривался тонкий белесый шов, похожий на старый шрам.

– Вижу, – ответил Юрий.

– Надевай ключ и медленно веди им сверху вниз.

– До самого низу?

– Нет, я скажу, где остановиться.

Гарин надел кольцо на указательный палец – оно чуть расширилось и стало впору, натянул на фалангу «капюшон». Поставил палец в самый верх шва и медленно повел его вниз.

За его пальцем плоть стала расходиться, словно он расстегивал куртку на молнии. В какой-то момент Юрий подумал, что под кожу можно будет заглянуть, но та раздвигалась совсем чуть-чуть, лишь обнажая позвонки из твердого пластика телесного цвета.

Когда Гарин добрался до уровня нижних ребер, девушка остановила его.

– Найди позвонок с полосой.

– Нашел, – Юрий убрал руку. – Он здесь один.

– Да. Пальцем с ключом поддень его.

– Как поддеть?

– Снизу. Там должен быть небольшой выступ.

Пластинка, закрывающая позвонок, поддалась легко, откинувшись, словно обычная крышка. Под ней скрывалось два микроскопических разъема, должно быть для технического нейрошунтирования, а также маленький, но самый обычный рычажок на четыре позиции.

– Сейчас переключатель в крайнем левом положении? – спросила Кира.

– Да.

– Нужно перевести рычажок в крайнее правое.

– Хотелось бы понимать, что я делаю.

– Что мы делаем, доно. Мы снимаем блокировку с протоколов безопасности. Они не дают работать сторонним программам.

– Звучит не очень хорошо. Это мы, типа, выключаем у тебя антивирус?

– Не вздумай передумать, доно!

Гарин лишь вздохнул. Отступать уже было поздно.

– Хорошо, – он прокашлялся, прочистив горло. – Просто передвинуть?

– Да. Только не сломай.

– Ладно.

Юрий положил пальцы на микроскопический рычажок. Почувствовал, как напряглась Аоки.

И сдвинул тугой кусочек пластика вправо до упора.

Кира дернулась, словно от удара током, вытянулась струной, даже суставы хрустнули. Юрий чуть было не вернул рычаг в исходное состояние, но девушка расслабилась, с облегчением выдохнула. Произнесла, словно себе не веря:

– Получилось.

Юрий вытер рукавом взмокший лоб, только сейчас заметил, как у него колотится сердце.

– Все работает, доно, – Кира повернула голову в его сторону. – Спасибо.

– Не за что, – хрипло ответил Гарин. – Потом еще поговорим об этом. Я должен знать все нюансы.

Аоки ничего не ответила – ее глаза закрылись и, судя по дыханию, она уснула.

Юрий осторожно вернул пластину на место, «закрыл» спину Киры и тихо вышел из каюты. Потоптавшись, направился в «блошиный» кубрик, в компанию молчаливого Тихомира.

Пытаясь отогнать мысли о том, правильно ли поступил.

Надеясь на то, что в последствии не придется сожалеть о содеянном.

* * *

Капитан Кимура объявил двухчасовую готовность к отлету, и теперь экипаж активно проводил последние приготовления. До слуха Юрия доносились грохот ящиков и ругань Биттона со склада вооружения, громкие команды взводных их кубрика мобильной группы. По коридору то и дело пробегали матросы из техобслуги, спешащие где-то что-то доделать, довинтить, допаять.

Гарин с Джаббаром разглядывали стоящих перед ними новоиспеченных «блох», призванных заменить более не числящихся в команде «Полыни» Ивана Гречина, Идгана Патаки и Мао Зэя. Конкретно Юрию было интересно сравнить впечатление от личного знакомства с ожиданиями после изучения анкет в рекрутинговом центре. Пока что выходило пятьдесят на пятьдесят.

Батор Зарыга практически полностью соответствовал представлениям Гарина – в годах, но не старый, крепко сбитый, практически квадратный бритоголовый мужик с поломанными ушами и здоровыми кулачищами. Практически круглое лицо пересекал длинный извилистый шрам, рассекающий перекошенный рот, отчего казалось, что бывший имперский сержант, а ныне рэй-старшина, постоянно демонстрирует пожелтевший, как у старого пса, клык. Узкие глаза тонули в сетке морщин, задорно и живо поблескивали. На новеньком рейтарском комбинезоне Зарыги поблескивал значок Старой Гвардии – сомкнувшийся на лезвии меча кулак.

– Контрактор S-класса Зарыга! – молодцевато отрапортовал Батор, когда Юрий посмотрел на него.

– Рад, что к нам присоединился такой опытный солдат, – кивнул ему Гарин.

– И я рад вновь вернуться на службу, господин рэй-мичман! – пролаял радостно оскалившийся Батор.

Рядом с ветераном-гвардейцем стоял чуть сутулый мужчина средних лет с ежиком абсолютно белых волос и непроницаемым выражением худощавого лица.

– Контрактор S-класса Бодров, – безэмоционально представился новичок и вновь провалился в какую-то прострацию, глядя сквозь Гарина.

Юрий даже поинтересовался:

– У вас все хорошо, Василий?

– Так точно, – даже слова казались серыми. – Я радуюсь.

– Ладно, – протянул Гарин, подозрительно оглядывая Бодрова и переходя к последнему рейтару.

– Контрактор S-класса Баччан!

Перед Юрием стоял молодой смуглый парень с черными кудрявыми волосами и абсолютно обезоруживающей доброжелательной улыбкой. Высокий, пышущий здоровьем и оптимизмом. На руках – самодельные плетеные браслеты.

У Гарина кольнуло в груди – рейтар Брамма Баччан неуловимо напомнил ему контрактора Марса, такого же жизнерадостного и позитивного. И умершего от передозировки наркотиками, хотя Юрий тогда решил, что сам убил его.

– Вас что-то развеселило, рейтар? – холодно спросил Кахир.

– Нет, не развеселило, – не переставая улыбаться, ответил контрактор. – Я тоже радуюсь.

– Чему именно вы радуетесь? – презрительно поинтересовался лейтенант.

– Исполнилась моя детская мечта о путешествии на настоящем звездолете.

– Рейтар Баччан считает, что мы на круизном лайнере, господин рэй-мичман, – скривился в ухмылке Батор.

– Это так, рэй-рядовой Баччан? – взял слово Гарин.

– Нет, конечно! – искренне возмутился Брамма. – Я знаю где я и чем предстоит заниматься!

– По поводу второго я сомневаюсь, – задумчиво хмыкнул Юрий.

Он сделал шаг назад, вставая рядом с Джаббаром, окинул взором всю троицу.

– Итак, господа рейтары, – сказал он громко. – Я – командир мобильной группы корпоративного корвета «Полынь» рэй-мичман Юрий Гарин. Это…

Он указал на Кахира.

– Мой заместитель лейтенант Кахир Джаббар. От лица командования корабля приветствую вас в рядах абордажной команды. После того, как мы вас отпустим, вы должны будете явиться в распоряжение своих взводных командиров, которые ознакомят вас с распорядком и покажут вам ваши спальные капсулы. Запоминайте расчет – рэй-старшина Зарыга…

– Я! – щелкнул каблуками ветеран-гвардеец.

– Поступаете в распоряжение рэй-старшины Ярвиса, первый взвод.

– Понял, принял.

– Рэй-рядовой Бодров…

Молчание.

– И рэй-рядовой Баччан, – продолжил Гарин, не заостряя внимание на нарушении правил уставных обращений. – Поступают в распоряжение рэй-старшины Одегарда, второй взвод. По назначению вопросы есть?

Вопросов не было.

– Не забудьте синхронизировать часы с корабельным временем, – напомнил Юрий. – С этой минуты вы живете по местному распорядку. Также напоминаю про соблюдение дисциплины и порядка в условиях военного времени.

Батор кровожадно растянул в улыбке губы, явно вспомнив что-то свое, связанное с нарушением дисциплины «в условиях военного времени». Бодров даже не дернулся, о том, что он жив, свидетельствовало лишь его редкое моргание. Зато вытянулся Баччан, всем видом демонстрируя, что очень прочувствовал наставление командира группы.

– Господин лейтенант, – Юрий повернулся к Джаббару. – Вам есть что добавить?

– Никак нет, – сухо произнес Кахир.

– Тогда, господа, – Гарин вновь обратился к подчиненным. – Разойдись.

Неровный строй новоиспеченных рейтаров развалился, они подхватили лежащие у стены вещевые мешки и пошагали в сторону кубрика. Лишь Батор чуть задержался, обратился к Юрию.

– Разрешите вопрос, господин рэй-мичман!

– Разрешаю. И еще, Батор, в силу сложившейся традиции уставное обращение у нас только во время построений и официальных мероприятий. В остальное время можно просто «Юрий».

– Хорошо, Юрий, я понял, – контрактор улыбнулся. – Хотел узнать, капитан Кимура – это Кимура Акияма, капитан первого ранга Имперского флота, бывший командир крейсера «Валамба»?

Гарин вопросительно посмотрел на Джаббара. По поводу крейсера он ничего не знал.

– Да, это наш капитан, – утвердительно кивнул Кахир.

– Он прикрывал наши десантные корабли над Гаргуном. Знатное было рубилово, много наших не вернулось, – Зарыга коснулся значка на груди. – Гвардия – всегда легенда! Буду счастлив служить под началом такого человека!

Когда он ушел вслед за Браммой и Василием, Юрий коснулся наручного коммуникатора, послал Ярвису и Одегарду послание «Встречайте новичков». Повернулся к Кахиру, спросил:

– Что скажешь?

Лейтенант пожал плечами.

– Что сказать? Вполне соответствуют своим анкетам.

– Сам видел, лучше не было.

– Видел, – утвердительно кивнул Кахир. – Поэтому нужно было попробовать оставить Патаки и Гречина.

– Гречин сам ушел.

– Патаки, вроде бы, тоже. Но это не так.

– Что ты хочешь этим сказать? – сложил руки на груди Юрий.

– Я тебе уже говорил, Юрий, что ты думаешь, будто все рейтары похожи на тебя. Что их не гложут сомнения, что у них нет пороков, что им неведом страх…

– Это и на меня не похоже, – хмыкнул Гарин.

– Я про то, что ты совсем не обращаешь внимания на их моральное состояние, – продолжил Джаббар. – Я считаю, что Гречина вполне можно было отговорить, предоставить какие-нибудь поблажки на период реабилитации. Что же до Патаки, уверен, его проблема тоже решаема. Просто ты очень легко расстаешься с людьми, Гарин, а в итоге все занятия и тренировки впустую – у нас опять трое сырых новобранцев.

Юрий от удивления даже забыл заметить, что Батор Зарыга вряд ли «сырой новобранец». Он во все глаза смотрел на Кахира, тот смотрел на него, ожидая реакции.

– Неожиданно, – признался Юрий. – Честно, но неожиданно. С такого ракурса я на проблему не смотрел. Только вот, мой дорогой зам, ты сам-то чего ни с Гречиным не говорил, ни с Патаки ничего не решал?

Лейтенант покачал головой.

– Это не входит в те обязанности, которые ты мне делегировал.

– Кахир, хватит морочить голову. Ты такой же представитель командования, как и я. Ладно, я с ними не поговорил – моя ошибка, учту. Но ты-то, раз уж так радеешь за команду, мог с ними пообщаться?

– Заметь, Юрий, как ты собственную недоработку сделал моей виной.

– Отцы-духовники, Кахир! Я тебя порой не понимаю!

Лейтенант холодно сказал:

– Твои ошибки, Юрий, показательны и симптоматичны. Да, я мог бы отговорить Гречина и попробовать решить ситуацию с Патаки. Но тогда ты до сих пор пребывал бы в заблуждении, будто все контролируешь. Это не так.

Кахир победно улыбнулся:

– Я вижу все твои промахи, Юрий.

Гарин потер наморщенный лоб, вздохнул:

– Что ты за человек, Кахир. Я ведь просто спросил…

– А я просто ответил, Юрий. Мы – не друзья, мы просто работаем вместе.

– Понятно, – развел руками Гарин, улыбаясь в ответ. – Спасибо за мнение.

– Я еще нужен? Хотел бы успеть сделать пару дел до отлета.

– Нет, Кахир, иди.

Джаббар четко развернулся и пошагал в сторону офицерской палубы. Гарин смотрел ему вслед и никак не мог решить чего же ему хочется больше – найти уже с этим упертым лейтенантом общий язык или двинуть ему по морде.

«Полынь» рассталась с «Левиафаном» незаметно. Капитан сделал сухое объявление по громкой связи, перебросились командами технические службы – и корвет плавно вышел из стыковочных зажимов, включив слабые маневровые двигатели.

До конца дня «блохам», как и другим не занятым в нарядах матросам, было предоставлено свободное время, и Гарин позволил себе потратить пару часов на тренажерный зал. Не хотелось ни о чем думать, хотелось просто тягать железо и стучать по «дольфу». Душа требовала избавиться от эмоционального пресыщения, а потому Юрий постарался отключить голову и погрузиться в простой физический процесс.

В какой-то момент к нему присоединились Рэй и сменившийся с дежурства Иова. Маракши со свойственной ему молодой горячностью полез на ринг после Юрия, не переключив уровень «дольфа», за что ожидаемо был бит. После этого Гарин и Одегард некоторое время обучали парня премудростям рукопашного боя, попутно беззлобно подтрунивая над ним. В принципе, воспитанный улицей Иова атаковать умел, ставя на сильный и внезапный боковой в челюсть. Но если удар не проходил, и драка переходила в затяжную, то тут Маракши терялся и превращался в бестолково машущую руками мишень.

Конечно, никто не собирался делать из парня профессионального бойца, но Юрию импонировало желание Иовы узнать что-то новое. Да и талант у Маракши явно был, он схватывал все буквально на лету, под конец даже удивил, вывернувшись пару раз из захвата Одегарда.

Уже в раздевалке пришло сообщение от Ярвиса: «Готово, приходите».

– Зови Тихомира, – сказал Рэй, натягивая футболку.

– Из кубрика наберу, – откликнулся Гарин, защелкивая застежки на ботинках. – Хочу еще успеть переодеться.

– Ты куда его услал?

– Электронику скафандров диагностировать. И не пыльно, и полезно.

– Полезно, – согласился норвежец. – Журавлев жаловался, что у него навигатор некорректно работает.

– Кстати, как он? – Юрий выпрямился, развел плечи. – Ты с ним разговаривал?

– Ну «как», – развел ладони Рэй. – Переживает, конечно. Они же с Иваном дружили.

– Как считаешь, можно было Гречина переубедить?

– Наверное, – неуверенно пожал плечами Одегард. – А зачем? Человек сломался, человеку здесь плохо. А вдруг его посреди боя заклинит? Впадет в панику и сектор проморгает. Ты еще скажи, что нужно было и Патаки не выгонять.

– Ничего я не скажу, – отмахнулся Юрий. – Просто есть мнение, что я с личным составом по душам не разговариваю.

– Джаббар? – сразу понял Одегард. – Много этот дриттсек понимает.

– Не называй его так, – поморщился Юрий. – Он, в принципе, мужик неплохой, хотя и своеобразный.

– Ты его, поди, и на наш пикничок позвал?

– Позвал, – кивнул Гарин. – Рэй, он член группы.

– Такое впечатление, словно ты ему хочешь понравиться, – хмыкнул Рэй и передразнил. – «Член группы». Этот «член» тебя подставляет при любой возможности, а ты словно не замечаешь.

– Мне ему что теперь, ноги переломать? – нахмурился Юрий. – Рэй, у него свои тараканы в голове, но он не враг. По-крайней мере, вам. И, в случае чего, я бы не хотел, чтобы Кахир относился к вам как к чужим.

– В случае «чего»? – не понял Одегард.

– Рэй, – Юрию надоел этот спор. – Ты меня услышал. Можешь лейтенанта не любить, твое право, но не провоцируй, это все о чем я тебя прошу. А мои мотивы общения с ним пусть останутся при мне, раз ты их понять не можешь.

– Могу. Но не хочу, – упрямо выпятил нижнюю губу норвежец.

– Вот и славно, – Гарин хлопнул друга по плечу. – Всё, идем, а то Тихомир успеет раньше нас.

Тихомир появился спустя двадцать минут после того, как Гарин и Одегард пришли в «блошиный» кубрик. Вечно немногословный контрактор перешагнул порог, бормоча что-то в адрес запчасти в руках. Сделал еще пару шагов, прежде чем почуял неладное. Поднял глаза. Удивленно пробормотал по-русски:

– Вот тебе на!

– С днем рождения! – нестройно грянул кубрик.

Глебовича окружили галдящие и смеющиеся рейтары, его хлопали по спине, поздравляли, а Одучи от переполняющих его чувств сгреб товарища в охапку и так сжал в объятиях, что в Тихомире, кажется, что-то хрустнуло.

– Давайте к столу! – заглушая толпу, проревел Рэнт.

Благодаря стоянке на «Левиафане» стол получился разнообразнее, чем обычно. В центре стола размещался полупрозрачный контейнер с любимым блюдом Глебовича – вареными картофельными кубиками в селедочном масле с зеленью и пряностями. Где Ярвис смог заказать подобное – загадка, но, судя по реакции Тихомира, оно того стоило. За закуски видимо отвечал Одучи – в тарелках лежали мясные чипсы, рыбные шарики и похожие на сосиски овощные палочки. Исходила паром разонская жидкая пицца, а в трех длинных тарелках разноцветными дольками расположились салатные ассорти.

Тихомир улыбался, чуть смущенно и растерянно. Ему так шла улыбка, что даже Кира заметила:

– Эй, аники, куда подевал нашего хмурого Глебовича? Тут у нас совсем другой человек!

– Тихомиру нельзя часто улыбаться, – со смехом заметил Рэй. – Он – носитель традиционной славянской угрюмости. Если будет часто улыбаться, то его выгонят из русских.

– Спасибо, – растроганно произнес Тихомир. – Я уж думал, забыли.

– Забудешь, как же! – захохотал Ярвис. – Ты с самого утра с таким лицом ходишь, словно тебе все денег должны.

– Да не…

– Одучи празднует с утра, – признался урсулит, радостно распушив уши. – Только про себя.

– Тихомир, дружище, – взял слово Юрий. – Сегодня подарков будет несколько, но первый хотелось бы отметить особенно.

Глебович удивленно поднял брови.

– Во-первых, хочу сказать, что идею подарка ты подсказал нам сам, – продолжил Гарин, улыбаясь. – Во-вторых – нам пришлось изрядно попотеть, чтобы достать его. В-третьих – братишка, ради тебя мы бы пошли и на большее! Рэй!

Одегард, загадочно улыбаясь, наклонился и вытащил из-под стола непрозрачный сверток величиной с футбольный мяч. Торжественно передал Тихомиру.

Тот повертел сверток в руках, взвесил.

– Не томи уже, – поторопил его Ярвис. – Открывай.

Глебович поставил подарок на стол, потянул за кончик упаковочную ленту. Обертка раскрылась словно цветок, на свет появились круглые оранжевые фрукты с пористой кожурой.

– Да ладно! – казалось, что Тихомир впервые в жизни потрясенно воскликнул. – Мандарины! Но как, их же не синтезируют?

– Мандарины настоящие, из Метрополии, – заверил друга Одегард. – Два месяца за нами по космосу гоняются.

Глебович осторожно взял пальцами один плод, поднес к носу и вдохнул аромат, закрыв от удовольствия глаза. Спросил:

– Как вы узнали?

– Не помнишь? – рассмеялся Ярвис. – Кто на Лилии Восемь сетовал, что так и помрет не попробовав?

– Вот это вы вспомнили! – поразился Глебович.

– А у нас на такие вещи память хорошая, – усмехнулся Юрий. – Не расскажешь что в них такого особенного?

Тихомир положил мандарин на место, оправил упаковку. Сказал, тепло улыбаясь:

– Бабушка рассказывала, что они, когда на Луне жили, то каждый Новый год ели мандарины. Говорила, что без мандаринов Новый год не наступает. Это еще до «цитрусового гриппа» было, тогда этих мандаринов и апельсинов хоть объешься. А как всё пестицидами побили, так цены взлетели до небес. Я все думал, что вот с зарплаты куплю, да как-то не сложилось.

Он развел руками.

– Самая длинная речь от Тихомирыча, – оценил Одегард. – Теперь, поди, весь поход промолчит.

Рейтары дружным гоготом поддержали шутку.

– Кушай мандарины на здоровье, дружище, – завершил тему норвежец. – Считай, что у тебя Новый год. Новый год старого русского молчуна.

И вновь все рассмеялись.

Аромат мандаринов на самом деле превратил обыденную атмосферу кубрика в праздничную. Звучали тосты, поднимались в честь Глебовича бокалы с легкими винами, разрешенными по такому случаю Кимурой.

Вторым подарком была «умная» подушка для капсулы, с помощью которой можно было моделировать продолжительность сна и характер сновидений.

– От «блох» на долгую память, – вручил подарок раскрасневшийся Мартин Гавел.

Чуть позже в кубрик забежали двое матросов из технички – Глебович время от времени помогал им с ремонтом и наладкой систем. Они принесли Тихомиру новый набор инструментов с удобным монтажным поясом.

Слово неожиданно взял лейтенант Джаббар, до этого практически не участвовавший в общих разговорах. Он встал, прямой и серьезный, поднял бокал на уровень груди и в наступившей тишине произнес длинный витиеватый тост про настоящего мужчину, которому нипочем любые преграды. В конце сказал:

– Желаю твоим врагам, Тихомир, жить двести лет, – его черные глаза блеснули, Кахир позволил себе легкую улыбку. – И чтобы ты станцевал на их могилах.

Под дружные овации, к которым присоединился даже Рэй, лейтенант подарил смущенному Глебовичу набор разнообразных обучающих «таблеток» для инбы.

Когда выдалась минутка, Юрий подошел к Джаббару.

– Молодец, – похвалил он лейтенанта. – Для парней такой шаг важен.

– Обычная вежливость, – офицер сделал глоток из бокала. – Там, откуда я родом, говорят: «Идешь в гости – готовься радоваться, идешь на похороны – готовься печалиться».

– А так и не сказать, что ты всего лишь исполнял протокол, – усмехнулся Гарин. – Казалось, что говорил от души.

– Так и есть. Я действительно желаю Глебовичу жить долго и счастливо, как и всем другим на этом корабле.

Гарин хотел подколоть Кахира, спросив: «И даже мне?», но посчитал это неуместным. К тому же, лейтенант уже сменил тему – заговорил тихо, чтобы слышал только Юрий:

– Сегодня слышал, что капитан хочет собрать офицеров на совещание.

– Должно быть, объявит о начале похода, – предположил Гарин. – Это завтра будет?

– Нет. Я так понял, что через два дня, после прохода через Арку.

Гарин понимающе кивнул. Что ж, наконец Кимура развеет все слухи по поводу предстоящей миссии.

В двадцать три часа по «Полыни» Юрий с сожалением приказал сворачивать праздник и готовиться к отбою. Назначил ответственными Рэя и Рэнта, еще раз поздравил изрядно захмелевшего Тихомира с днем рождения и ушел в свою каюту, надеясь хотя бы часок поработать над тактическими схемами.

И очень удивился, когда в полпервого ночи, кто-то тихо, но настойчиво постучался в дверь. Юрий оторвался от объемной схемы взаимодействия боевых расчетов корвета, громко произнес:

– Входите, не заперто.

Гермостворка чуть отъехала в сторону и в каюту стремительно проскользнула Аоки, удерживая на груди сведенные концы короткого полотенца.

– Кира? – только и успел произнести удивленный Юрий.

Девушка в два шага оказалась подле него, в сторону полетел маленький кусочек ткани. Под полотенцем Аоки оказалась абсолютно голой, она решительным движение оседлала Гарина.

– Молчи, доно, – ее дыхание обжигало Юрию щеку, а ловкие пальцы уже расстегивали кнопки его комбинезона. – Просто молчи.

Гарин с трудом, но справился с собой, перехватил тонкие запястья девушки, посмотрел ей в глаза:

– Зачем? – строго спросил он.

Кира чуть подалась назад, отчего ее торчащая грудь коварно попала в поле зрения Юрия.

– Доно, – голос Аоки был серьезен, она не пыталась флиртовать или дурачиться. – Порой ты задаешь дурацкие вопросы. Это не попытка отблагодарить, если ты об этом. Я – взрослая девочка и такой ерундой не страдаю. Дальше этого у нас с тобой ничего не зайдет, не бойся. Просто сейчас мне это нужно.

Она поерзала бедрами, добавила:

– И, судя по всему, тебе тоже. Так что хватит болтать, доно. Жизнь коротка чтобы тратить ее на глупые разговоры.

И Юрий позволил себе сломаться. Позволил пойти на поводу у желаний, оставив все остальное за дверью.

Он очень давно не был с настоящей женщиной. Ему так не хватало живой страсти, которую не могли дать ни синтетические куртизанки, ни героини виртуальных симуляций. Поэтому он в какой-то момент выпал из реальности, растворился в Кире, которая буквально оплела его своим жаром.

Потом вовсе взорвался, до хруста сжав простыню в кулаках. В унисон ему протяжно застонала Аоки.

После они лежали рядом на узкой служебной койке, разглядывая так и не выключенную тактическую схему.

– Кира, – тихо спросил Юрий, поглаживая плечо девушки и ощущая спайки между имплантами. – Что на самом деле означает «доно»?

– Потянуло поболтать, босс? – смешливо спросила Кира. – А хочешь, к Мартину за сигареткой сгоняю?

– Не умничай, – слегка шлепнул ее по спине ладонью Гарин. – Я серьезно.

– «Доно» означает «равный с равным», – пояснила девушка. – Так когда-то у нас друг к другу обращались воины. Или, если хочешь, «тот, от чьей руки не стыдно принять смерть».

Гарин хмыкнул.

– Мне теперь тебя тоже так называть?

– Это мои традиции, босс. Оставь их для меня.

– Как скажешь.

Аоки перевернулась на живот, положила голову на ладони и посмотрела на Юрия.

– Это серьезнее, чем ты думаешь, доно, – сказала она. – Для моего народа традиции очень важны. А самая важная наша традиция – это приятие смерти. И каждый воин мечтает умереть в бою с достойным противником.

– Прямо как у Рэя, – вспомнил Гарин. – Все равно как, но лишь бы с оружием в руке.

– А ты при случае спроси у капитана, – девушка мотнула головой в сторону двери. – Он тоже потомственный военный, для таких смерть от старости – позор.

Юрий промолчал. Он часто задумывался о смерти – профессия обязывала, но никогда не думал, как бы именно он хотел умереть. Смерть есть смерть, дверь в пустоту. Главное, чтобы быстро, не мучаясь.

– Такой подход дисциплинирует, доно, – продолжила Кира. – Не позволяет размениваться по пустякам. Но это также и большая ответственность. В случае капитана – за команду. В твоем – за всех нас.

Юрий удивился.

– А я-то тут причем?

– «Блохи» народ болтливый, – улыбнулась Аоки. – Всякое рассказывают. К примеру о том, как рэй-мичман Гарин потерял свой родной дом, как пытался его отыскать и как утратил надежду. Именно поэтому он лезет в каждую драку, в каждый бой. То ли хочет что-то себе доказать, то ли хочет просто умереть.

Гарин напрягся, сдвинув брови.

О чем-то подобном ему периодически говорил Одегард. Неужели со стороны все действительно выглядит так?

Или стоит признать, что так и есть на самом деле?

– Мало ли что говорят, – постарался отшутиться он. – Говорят, что у тебя «там» зубы.

– А ты уверен, что их нет? – промурлыкала Аоки, проводя ногой по бедру Юрия.

Гарин нервно рассмеялся.

– Ты просто обращай внимание, доно, – вернулась к теме девушка. – Насколько ты влияешь на группу. Некоторые тебя боготворят, а некоторые откровенно боятся. Но все хотят быть уверенными, что ты не затащишь их в заведомо проигрышную драку. Не подставишь, чтобы красиво уйти из жизни.

– Я всегда стараюсь действовать исходя из их безопасности, – сухо ответил Юрий. – И согласно поставленной задаче.

– Ты понял, о чем я, доно, – Кира ткнула указательным пальцем ему в грудь. – Ты сам это понимаешь. В тебе скрыта большая внутренняя сила, ее никто не может игнорировать. Даже лейтенант Джаббар пытается следовать твоему течению.

– Не думаю…

– А Маракши так и вовсе старается во всем тебе подражать, – не стала слушать Аоки. – Думаю, он очень похож на тебя в молодости…

Воздух разорвал пронзительный вой сирены. Кира и Юрий скатились с койки.

– Что случилось? – рявкнул в пространство Гарин, натягивая комбинезон.

«Нападение на оружейный склад» – услужливо сообщил лежащий на столе наручный коммуникатор.

– Я в броню! – крикнула Кира, хлопнула по замку гермостворки и, как была, выскочила в коридор.

Юрий засунул ноги в ботинки, схватил полагающийся ему пистолет и выбежал следом за девушкой.

Расстояние до оружейного склада в половину палубы он преодолел за десяток секунд. Еще на подступах увидел неладное – приоткрытые двери склада торпедно-ракетного вооружения, над которыми истошно вращалась разноцветная сигнальная лампа, а также вахтенного Журавлева в дежурной броне и шлеме, сжимающего автомат. Он, как и несколько матросов, а также полуодетые, но вооруженные пистолетами Одегард и Ярвис, целились в кого-то, находящегося внутри склада.

Увидев приближающегося Гарина, Рэй махнул ему, подзывая.

– Что случилось! – спросил Гарин, останавливаясь.

Прежде, чем Одегард ответил, он увидел все сам.

В длинном складском помещении, прямо в центральном коридоре, между стеллажом с тускло поблескивающими торпедами и коробками с электронными мозгами, в воздухе висел иксджинн – энергетический робот Высших.

– Собственно, вот, – запоздало указал на него Рэй.

– Как это случилось? – Юрий повернулся к Журавлеву.

Андрей почувствовал взгляд командира, бросил через плечо, не решаясь отвести взгляд от «пузыря»:

– Все было закрыто и опечатано, босс! Я на мониторы посмотрел и увидел его! Поднял тревогу.

– В сторону! – прогрохотал усиленный динамиками голос Киры.

К складу, лязгая и бряцая, подбежали кажущиеся на голову всех выше рейтары в боевых скафандрах.

– «Пузырик», – удивленно прогремел самый большой рейтар и Юрий узнал голос Одучи.

Бронированные контракторы оттеснили остальных в сторону, принялись медленно входить на территорию склада, держа безразлично парящего эфира на мушке. Лишь когда три массивные фигуры замерли в дверном проеме, он, кажется, проявил некий интерес и, если это вообще можно понять по «пузырям», повернулся к ним.

– Босс, давай я его того… Шокером долбану, – предложил бесхитростный Мартин, чуть повернув в сторону Гарина голову в закрытом шлеме.

– Я приказывал ему покинуть склад! – подал голос Журавлев. – Не реагирует.

– Он вообще нас понимает? – с сомнением спросил Ярвис.

Иксджинн пришел в движение. Несколько более мелких по отношению к «туловищу» «пузырей» сместились к боку и принялись охаживать коробки с электронной начинкой.

– Что происходит? – раздался за спиной Юрия голос Джаббара.

Ему кто-то принялся объяснять, а эфир, меняя цвет, погрузился в изучение содержимого склада.

Гарин не мог допустить, чтобы чей-то робот хозяйничал на его территории.

– Кира, – скомандовал он. – Попробуй подойти к нему ближе, посмотрим на реакцию.

– Ясно, доно! Если что, я его шокером прожарю.

– Одучи, Мартин, – продолжил Гарин. – Будьте наготове. Стреляйте только эми-дротиками. И аккуратнее, иначе электронику на складе пожжете.

Потом добавил.

– И в Киру не попадите.

– Я сообщил капитану, он идет сюда! – крикнул из-за спин Кахир.

– Хорошо, – хмуро согласился Юрий и вновь переключился на проблему. – Действуйте.

Аоки взяла переданную ей электродубинку, медленно начала приближаться к иксджинну. Когда до эфира осталась пара шагов, тот убрал от коробок свои «руки» и расположил их вокруг тела, словно лепестки.

– Что ты задумался, гайдзян? – насмешливо спросила Кира.

«Пузырь» словно наблюдал за ней, сменив цвет на пурпурный. Когда между ним и девушкой осталось менее трех шагов, он сделал свой ход.

Юрий лишь успел заметить, как «пузырь» вдруг превратился в багровую «морскую звезду», издав оглушительный клекот, как дернулся в сторону Аоки. Треснул разряд шокера, склад осветила голубая вспышка. Превратившийся в горящую «звезду» эфир разом вырос в размерах, истончившись до длинных игл. Не успевшая отскочить из-за тяжелого скафандра Кира словно пушинка отлетела в сторону, врезалась в стеллаж с торпедами.

Но уже открыли огонь Одучи и Мартин. Стальные иглы со злым жужжанием врезались в робота, при попадании с хрустальным звоном испускали электроимпульсы.

Эфир закрутился на месте, с него на пол потекли искры. Он вновь превратился в «пузырь», зигзагом пронесся по складу, врезался в закованных в броню контракторов. Что-то зашипело, в воздухе запахло горячим металлом. Прежде, чем робот вырвался в коридор, его каким-то нечеловеческим прыжком догнала Аоки, воткнув светящийся шокер в один из «шаров».

Контракторы и матросы бросились врассыпную, не желая попасть под удары неубиваемой твари, дважды выстрелил Гарин, видя, как пули сгорают в теле эфира.

И вдруг все закончилось. Вот иксджинн освещал багровым стены коридор, вибрируя и выплескивая в стороны длинные энергетически шипы, а вот вдруг замер, подобрал под себя мелкие «пузырьки» и сделался бледно-голубым.

– Прекратить стрельбу, – раздался голос капитана.

Контракторы поднимались с пола и подходили ближе, все еще с недоверием поглядывая на робота. Гарин с трудом заставил себя поставить пистолет на предохранитель и убрать в кобуру. Повернулся к капитану.

Тот стоял, широко расставив ноги, и сложив руки за спиной. По его грозному виду было понятно, что кому-то придется серьезно за все это ответить.

Чуть позади Кимуры держалась Аглая Рубин. Юрий впервые видел на лице чиновницы «Сфорца» испуг.

– Господин Гарин, – о взгляд капитана можно было порезаться. – Личный состав цел?

Прежде, чем ответить, Юрий быстро оглянулся, мысленно пересчитав всех.

– Все живы, господин капитан, – сухо ответил он. – О наличии и степени ранений пока доложить не готов.

– Хорошо.

Кимура повернул голову в сторону Рубин и девушка чуть отпрянула.

– Я требую объяснений, – холодно сказал капитан. – Сейчас.

Судя по тому, что Рубин ответила с небольшой задержкой, чуть склонив голову, Юрий понял, что говорил Кимура не с ней.

– Хорошо, капитан, – произнесла Аглая. – Они готовы принести извинения.

– Господин Джаббар, – Кимура нашел глазами фигуру лейтенанта. – Организуйте порядок и поднимите мичмана Биттона – пусть проверит целостность и комплектность склада.

– Слушаюсь, – отчеканил Кахир.

– Господин Гарин, – капитан поднял голову, словно указывал на Юрия своим идеально выбритым подбородком. – Идемте со мной.

– Так точно, – несколько удивленно ответил Гарин.

Он бросил взгляд на контракторов. Журавлев торопливо запечатывал дверь склада, планируя до конца отстоять свою смену. Остальные с удивленными возгласами рассматривали оплавленные нагрудные пластины скафандра Одучи.

Неподвижный эфир покорно висел у стены, освещая коридор, словно обычный фонарь.

В часть офицерской палубы, временно переоборудованной под нужды пассажиров, они пришли втроем – Кимура, Аглая и Гарин. Здесь их встретил дежурный матрос из числа радиоэлектронщиков. Судя по его вытянутому лицу и напряженным пальцам на ремне возле электродубинки, до него уже донеслись слухи о происшествии на складской палубе.

Прежде, чем процессия остановилась у каюты загадочного гостя, Аглая в несколько шагов обогнала капитана и встала у двери.

– Господин Кимура, – первоначальный испуг уже прошел, теперь Рубин вновь являла собой образец корпоративного чиновника. – Я напоминаю, что господин Грюнер имеет приоритетный статус на этом корабле. От лица корпорации «Сфорца» я требую от вас соблюдения протокольных норм. В частности, прошу воздержаться от резких высказываний и повышенного тона.

Кимура посмотрел на девушку, словно на пустое место, провел ладонью по сенсору замка.

Должно быть, у капитана имелся мастер-ключ, потому как гермостворка щелкнула и отъехала в сторону.

– Господин Гарин, следуйте за мной, – не оборачиваясь произнес офицер и шагнул через порог.

Каюта «господина Грюнера» была самой большой индивидуальной каютой на корабле и больше походила на аквариум. Кроме неширокого участка у входа, все остальное помещение перегораживала прозрачная перегородка из силового пластика, за которым клубился густой туман.

– Господин Грюнер, – громко произнес капитан, закладывая руки за спину, – Я бы хотел вас видеть.

По ту сторону «аквариума» включились желтые лампы, подсвечивая туман. Юрий увидел возле одной стены тот самый красный скафандр-матрешку, на который обратил внимание еще на станции «Тэ Махуон». Глубже в комнате с трудом можно было разглядеть нечто темное, похожее на большую груду хвороста. Из этой груды поднялось что-то живое, гибкое, похожее на вставшую на хвост каплю. «Капля» оплыла, из нее сформировались голова, плечи, руки и бедра. Юрий не заметил, как фигуру накрыла ткань и к прозрачной перегородке выдвинулась вполне себе человеческая фигура, укутанная в плотный плащ с капюшоном.

Но Гарин смог разглядел, что там, где у гостя должны быть ступни, то и дело вылезают какие-то плоские, влажно поблескивающие «ремни».

Отцы-духовники! Да это же бхут, Высший дистант! Колония разумных червей!

– Мы-я приветствуем Кимуру Акияму, – донесся из расположенных под потолком динамиков бархатный мужской баритон. – Мы-я приветствуем другого члена команды корабля.

– Господин Грюнер! – внезапно выступила Аглая. – Я прошу вас не воспринимать этот визит как враждебный акт…

– Господин Грюнер, – капитан без труда подавил своим фирменным «ледяным» тоном щебет девушки. – Не могли бы вы попросить госпожу Рубин замолчать, она явно мешает нашему диалогу.

Аглая изумленно застыла с открытым ртом.

Голос бхута мягко возвестил:

– Мы-я просим Аглаю удалиться. Мы-я не имеем претензий к корпорации «Сфорца».

Если бы Рубин могла, она бы испепелила Кимуру и Гарина взглядом. Но она не могла, поэтому дернула плечом, повернулась и вышла в коридор, оставив невысказанное обещание запомнить такое к себе отношение.

Капитану было на это плевать. Он выставил вперед челюсть, секунду разглядывая пассажира, потом спросил тоном рассерженного учителя:

– Как прикажите расценивать ваше поведение?

Юрий внутренне усмехнулся – мог ли еще кто-то, кроме капитана Кимуры, позволить себе в таком тоне общаться с Высшим дистантом?

Бхут чуть покачнулся, словно шарик от легкого дуновения ветра. Его голос, без сомнения смоделированный переводчиком, по-прежнему был спокоен и дружелюбен:

– Мы-я приносим извинения за действия энергетической машины. Машина действовала в соответствии со своим протоколом, мы-я не подумали, что это приведет к конфликту.

– Протокол иксджинна – шпионить? – прямо спросил Гарин. – Что он делал на складе вооружения?

– Протокол машины – изучать окружение хозяина в целях безопасности. На складе появились новые переменные – машина их изучала. Заверяем, Кимура, машина не нанесла ущерба кораблю.

– Перед вами, – капитан жестом указал на приосанившегося Юрия. – Командир группы, отвечающей за безопасность.

– Юрий Гарин, – произнес бхут. – Мы-я приветствуем тебя.

Гарин на секунду замешкался, услышав свое имя от неизвестного ему существа, потом кивнул.

– Рэй-мичман Гарин отвечает за безопасность корабля и вашу лично, – продолжил Кимура. – Его профессионализм не вызывает у меня сомнений. Не должен вызывать и у вас. Обращайтесь к нему по всем беспокоящим вопросам, а свою «машину» держите в пределах гостевой палубы. Это понятно, господин Грюнер?

– Мы-я сожалеем о созданных неудобствах, – бхут чуть склонил голову в капюшоне. – Мы-я услышали Кимуру. Мы-я запомнили Гарина.

Юрий нахмурился, сверля взглядом дистанта.

– Считаю конфликт исчерпанным, – капитан коротко кивнул, прощаясь с пассажиром. – Хорошего полета.

Когда они вышли в коридор, где словно разъяренная тигрица металась взад-вперед Рубин, Кимура громко сказал Гарину:

– Обо всех фактах нарушения распорядка со стороны пассажиров докладывать мне незамедлительно. В случае повторения инцидента открывать огонь на поражение.

Судя по всему, ему было глубоко плевать слышит ли его «господин Грюнер» и что именно сообщит в головной офис возмущенная Аглая.

Такую позицию командира Гарин всецело поддерживал.

* * *

Во время прохождения через Арку Юрий занимался с группой в ангаре. Рейтары, разбившись на пары, блуждали по импровизированному лабиринту из ящиков и контейнеров, тренируясь правильно выглядывать с оружием из-за угла, прикрывать друг друга во время перезарядки оружия, держать сектора обстрела. Гарин задавал им вводные, сверяя действия подчиненных с виртуальным тактическим инструктором. Когда приходила очередь, он и сам одевал имитирующие скафандр утяжелители, брал отключенный автомат и шел делать то же, что пытался добиться от «блох». К его приятному удивлению сегодня к группе присоединился даже лейтенант Джаббар, проходя полосу испытаний наравне с рядовыми контракторами.

Когда лабиринт проходили Аоки и Зарыга, на это собирались посмотреть все рейтары. Эта парочка действовала настолько слаженно и четко, что казалось, будто они вечность работают вместе. Они проходили весь маршрут в едином темпе, их движения казались обманчиво простыми, но максимально эффективными. За ними даже виртуальный инструктор не всегда поспевал.

Батор вообще оказался полезным «приобретением». Старый гвардеец показал специфические премудрости обращения с автоматом, о которых не знала даже Кира, показал, как правильно тащить за эвакуационную петлю раненного товарища, как правильно меняться в парах во время движения.

– Кто первым прет рожей на пули, тому всегда морально тяжелее, даже если у него штурмовая броня, – Зарыга показал на Одучи и Рэнта, которые замерли напротив, изображая тактическое построение друг за другом. – Постоянно ждать плазму в живот – то еще веселье. Потому меняться местами нужно по мере охеревания ведущего в группе. Помещение зачистили – поменялись. За угол зашли – поменялись. Длинный участок преодолели – поменялись. Заметили, что он раскорячился и присел – поменяйтесь и прикройте, пусть товарищ облегчится…

Ангар сотряс взрыв хохота.

Лабиринт проходили Журавлев и Маракши, когда моргнул свет и на миг изменилась гравитация.

– Арку что ли прошли? – предположил Одегард, глядя на часы.

Корвет тряхнуло, да так, что у многих подкосились ноги. Взвыли сирены, заметались под потолком тревожные огни.

– Опять эфир в оружейку влез? – стараясь перекрыть вой крикнул Юрию Рэй.

– Внимание! – громогласно загрохотали динамики. – Боевая тревога! Экипажу занять места согласно боевым расчетам! Внимание! Боевая тревога!

Уже через минуту Гарин был на капитанском мостике.

Здесь царила непривычно напряженная атмосфера, какой Юрий не помнил со времен Глизе-33. Капитан лишь на секунду отвлекся, указав Гарину на свободное кресло, вновь повернулся к висящему посреди рубки шару пространственной навигации, испещренному разноцветными маркерами. Спросил:

– Штурман, что значит «не та точка выхода»?

– Я не понимаю, – даже искусственный голос Кирики казался недоуменным. – Арка переместила нас не туда, куда должна была.

Юрий от удивления сбился с шага. Как так – Арка переместила не туда?

В отличие от него, Кимуру было сложнее вывести из равновесия, он своим бесстрастным голосом спросил:

– Куда конкретно нас переместило?

– Ищу точки позиционирования, – ответила Кирика.

– Поторопитесь.

Капитан сделал шар навигации меньше, сместил в сторону.

– Связь? – бросил он в сектор радистов, где сидели офицер связи и шифровальщик Эрик Али.

– Каналы найдены, но нет сопряжения! – выкрикнул связист.

– Вызывайте, – Кимура выпрямился, положив руки на поручни мостика. – Локация, жду идентификацию судов. Дайте визуализацию.

Поверх бронеставень раскрылась цветная голография окрестного космоса.

Подался вперед капитан, превращаясь в готового к броску хищника.

Поднялся из кресла Гарин, завороженный открывшейся картиной.

Космос был прекрасен и он пылал!

Поверх темно-синей материи пространства клубились невообразимо огромные облака мелкой космической пыли. Широкая сиреневая полоса далекой туманности закручивалась спиралью, перечеркнутая стрелой кометы. Мимо корвета, отражая и преломляя молочный звездный свет, проплывали острые глыбы льда.

И зарево взрывов, россыпь сгорающих обломков, ярко-синие плевки плазмы, всполохи попадающих в силовое поле снарядов.

В системе, в нескольких сотнях километрах от «Полыни», шел настоящий космический бой.

Сквозь пылевые заносы и яркие вспышки было сложно что-либо рассмотреть, но Юрий смог различить четыре Имперских корвета, расходящихся веером в вертикальной плоскости. Остатки еще одного, разорванного одним мощным попаданием, расплывались грязным облаком из обломков и технических жидкостей.

На имперцев, со стороны звезды, заходило три рхейских фрегата по форме напоминающие разомкнутые диски. Еще один звездолет Содружества с массивными орудийными «крыльями» заходил на флот землян сверху.

Длинный зеленый луч стремительно вырвался из ближайшего к «Полыни» пылевого облака, за миг преодолел расстояние до одного из земных корветов и, легко пройдя сквозь силовое поле, вспорол корму. Полетели обломки обшивки, расцвел и тут же погас огненный шар. Корвет начал заваливаться на сторону, лихорадочно работая маршевыми двигателями.

– Идентификация судов выполнена! – отрапортовала локация. – Отчет на мостике!

– Есть связь! – вторили связисты.

В рубку попыталась прорваться Аглая, но Юрий видел, как ее выпроводил в коридор дежурный матрос.

Кимура развернул перед собой полученный от локации список персоналий, громко сказал:

– Капитан рейтарского корвета «Полынь» вызывает командира имперской группы. Повторяю…

– Нас пытаются нащупать! – вновь подал голос локаторщик. – Регистрирую поисковые запросы.

– Отстреливаю эхо-фантомы, – сообщил Си Ифмари.

Молодой офицер занял свое место, опустив угловатую макушку на ложемент с полужидким нейрогелем и ментально слившись с системами управления корабля.

– Не помогут «фантомы», – пробормотал кто-то, сидящий рядом с Гариным.

Это оказался Корней, сосредоточенно настраивающий параметры системы активной обороны.

– Почему? – спросил Юрий через плечо.

– Устаревшая технология, – офицер позволил себе короткий взгляд в сторону Гарина. – Ими уже никого не обманешь.

– На связи командир тактической группы Имперского флота Крупенин, – разнесся над головой неизвестный мужской голос. – Черт возьми, рейтар, вы вовремя! Сколько вас?

– Один десантный корвет, – спокойно ответил Кимура.

– Один? – Крупенин не скрыл разочарования, но сказал. – Ладно, лучше, чем ничего.

– Отобьемся, Володя.

Секундное молчание, потом удивленное:

– Акияма?

– Я, Володя.

– Вот это встреча! – восторженно воскликнул офицер на другом конце линии. – Тебя же списали?

– Я с этим не согласился, – ответил Кимура. – Володя, после былое вспомним. Чем помочь?

– Мы в засаду влетели, – голос Крупенина враз стал деловым. – Пока минный заслон обходили, по нам егерь «чакрой» ударил. Одного нашего наглухо, сам видишь. Мы сейчас пробуем развернуться, дать бой. Эти говнюки хоть и шустрее, но мои «коробочки» покрепче будут. Да и гусары уже шлемами в ангарах стучат, ждут выхода на дистанцию. Только вот этот чертов егерь, не подобраться к нему. Боюсь, срежет нас по одному.

– Он где-то в моем секторе, – сообщил Кимура.

– Сможешь прихлопнуть?

– Смогу, – не сомневаясь заверил капитан.

– Вот всегда мне в тебе конкретика нравилась, Акияма, – Крупенин заметно повеселел. – Давай работать, брат. Гвардия!

– Всегда легенда, – откликнулся Кимура.

Связь прекратилась.

Капитан выпрямил спину, расправил плечи. На его посветлевшем лице отчетливо читалась сдержанная радость, словно старого пса вновь взяли на охоту.

– Экипаж, слушай боевую задачу, – Кимура широким жестом развернул перед собой командирский инструментарий с объемной телеметрией «Полыни». – Необходимо обнаружить и нейтрализовать рхейский егерский корвет. Расчетам – доклад по готовности.

Он посмотрел в сторону Си Ифмари.

– Пилот, малый вперед, плавный разгон до десяти процентов мощности.

– Принял, выполняю, – откликнулся аджай.

– Сигнатура целей не четкая, фиксируем широкодиапазонные помехи, – донеслось со стороны локаторщиков. – Нас тоже прощупывают.

– Орудийные башни – есть готовность, – донеслось с дальнего конца рубки.

– Торпедная – готовы.

– Системы САО – активированы, – доложил Корней. – «Каракатицы» заряжены.

Кимура удовлетворенно кивнул, начертил пальцем синюю линию на трехмерной карте. Скомандовал:

– Штурман, проложить маршрут, проработать альтернативу.

– Маршрут принят, обработан, – отчеканила Кирика.

Обзорная картинка дрогнула, чуть развернулась по оси. «Полынь» начала набирать скорость, направляясь к гигантскому серо-желтому облаку, в котором, при желании можно было спрятать парочку планет. Вдали имперские звездолеты завершили маневр разворота и широкой цепью пошли в контратаку. Рхейские «диски» разошлись в стороны, пользуясь преимуществом в скорости, из них блестящим бисером посыпались головоногие боевые роботы, за ними – несколько звеньев истребителей.

Имперцы выжидали до последнего, сближаясь. Потом включили автоматические турели, сметающие вьющихся вокруг «каракатиц», выпустили отчаянных гусар на легких катерах.

Пространство между противоборствующими звездолетами разом превратилось в ревущее и пульсирующее поле боя, страшное и одновременно притягательное.

– Локатор, держи позицию каждого корабля, – скомандовал Гарин. – Мне нужно знать, кто из них придет за нами.

– Принял, понял, – отозвался привычной мантрой офицер. – Нас почти «погладили», капитан. Они знают о нас, но пока не нашли.

– Пилот, мощность до двадцати пяти, – бросил Кимура, дублирую приказ на инструментарии. – Нужно быстрее нырнуть в пыль.

«Полынь» дернулась, палуба под ногами завибрировала.

– Не рви, заметят, – осадил аджая капитан. – Быстрее, но плавно.

Вибрация ушла, корвет пошел ровнее.

Когда силовое поле стало чуть заметно мерцать от первых песчинок, а облако заполнило собой весь обзор, вновь моргнуло зеленым и локаторщик доложил об очередном выстреле егеря.

– Попадание, – сообщил офицер. – Наблюдаю множественные обломки.

– Меняю курс! – повернулась к капитану Кирика. – Внутри пылевого скопления много крупных астероидных обломков, будем маневрировать. Дистанция шага – триста метров.

– Принял, понял, – отозвался ей Си Ифмари. – Ухожу на альтернативный.

Юрий заворожено наблюдал за происходящим. Под началом Кимуры экипаж работал как единый организм, каждый был на своем месте и каждый знал свое дело. На современных боевых кораблях в рубках царила тишина, там всю команду связывал единый нейрочат, но на «Полыни» по-старинке дублировали все действия и команды голосом, это создавало непередаваемую атмосферу причастности.

– Принимаем зашифрованные требования на рхейской частоте! – прокричал связист.

– Мы обнаружены, – буднично сообщил локаторщик. – Нас погладили и теперь пытаются ухватить за холку.

– Кто именно? – капитан жестом раскрыл перед собой шар-карту с разноцветными маркерами.

– Зум-три, фрегат класса «кирасир».

Юрий увидел, как перед капитаном появилось изображение разомкнутого диска Содружества с орудийными крыльями-плавниками.

– «Эхо-фантомы» за борт! – приказал Кимура. – Пилот, плавно заваливайся на правый борт и полный вперед. Незачем больше скромничать.

Перегрузка пусть и несильно, но неожиданно вжала Юрия в кресло. Он успел порадоваться своей «блошиной» привычке пристегиваться везде, где только можно, иначе полетел бы носом вперед.

– Зум-три вышел на след, – сообщил локаторщик. – Фантомы не сработали.

– Я же говорил, – буркнул Корней. – Теперь ждем торпеду в дюзы.

Гарин бросил на него напряженный взгляд, но промолчал.

– Пилот, ускоряемся.

На виртуальном экране бушевала серо-желтая метель, рассмотреть что-либо стало невозможно. Но, казалось, визуализацию Кимура включил для фона, весь экипаж все равно работал по приборам.

– Ускоряйся, пилот, – повторил капитан с нажимом.

Си Ифмари ничего не ответил, но Юрий ощутил возросшее давление.

– Сообщаю об опасном маневрировании, – воскликнула штурман. – Очень много крупных каменных и ледяных фракций, капитан. На высоких скоростях сокращается шаг принятия решения и количество альтернативных курсов!

– Я это знаю, офицер, – сухо ответил Кимура. – Работайте.

Кажется, девушка-дистант хотела что-то возразить, но лишь дернула плечами и откинулась в кресле, сделав маску непрозрачной.

– В нас вцепились, капитан! – крикнул локаторщик.

– Первую группу «каракатиц» за борт, – повернулся в сторону Юрия и Корнея капитан, его глаза блестели. – Готовьте мины.

– «Каракатицы» за бортом! – откликнулся Корней.

Гарин представил себе как кажущаяся горбатой и неповоротливой «Полынь» несется сквозь плотные пылевые массы, расходуя энергию силовых полей. Как Си Ифмари за доли секунды выбирает из десятка предложенных Кирикой курсов один, позволяющий уйти от столкновения с огромными каменными глыбами. Как из шахт под брюхом корвета высыпаются, разворачиваясь, «каракатицы».

А по пятам мчится увешанным оружием кирасир Содружества – тяжелый фрегат, значительно превосходящий «Полынь» огневой мощью. И сколь бы не старался опытнейший капитан Кимура, в прямой стычке шансов у рейтарского корвета не было.

– Есть сигнатура егеря! – словно сам себе не веря, выпалил локаторщик. – Я нашел его!

Капитан удовлетворенно хлопнул рукой по поручням. Опустил руку к креслу, и на свет появилась древняя бумажная книга в потертом переплете.

– Смотри, – толкнул Юрия Корней. – Капитан книгу достал. Значит, все серьезно.

Кимура выпрямился, будто собирался грудью встречать врага, приказал:

– Штурман, дугу торпедной атаки! Пилот, новый курс!

– У «каракатиц» контакт! – Корней не успел закончить, как вновь сообщил. – «Каракатицы» уничтожены.

И невесело хмыкнул под нос:

– Быстро, однако.

– Выхожу на дугу атаки, – сообщил Си Ифмари. – Цель по левому борту.

– Торпедный – готовность! – капитан вперился взглядом в скачущие показатели.

– Скорость слишком велика, – скептически откликнулся торпедный. – В этих условиях можем не успеть с наведением.

– Успевайте, – отрезал Кимура.

– Зум-три заходит на перехват! – оглянулся на капитана локаторщик. – Мы в прицеле.

– Пилот, после отстрела маневр на уклонение с отрицательным углом, – и добавил по общекорабельной связи. – Всем – пристегнуться.

– Сейчас дернет, – Корней лихорадочно проверил ремни безопасности, вцепился пальцами в подлокотники кресла.

Долгих пять секунд не происходило ничего, потом капитан тихо приказал:

– Огонь.

Звука выпускаемых торпед в рубке, конечно же, слышно не было, но нос корвета вдруг нырнул резко вниз, отчего Юрий повис в кресле. По рубке с шумом пролетели мелкие предметы, кто-то громко чертыхнулся, когда ему в голову прилетела забытая кем-то деталь от аккумуляторной панели. Наконец система выровняла направление гравитации, все облегченно выдохнули.

И тут их тряхнуло, да так, что у Юрия зубы клацнули.

– Зум-три по касательной задел наше силовое поле, – доложил локаторщик. – Сокращает дистанцию.

– Пилот, ускориться и следовать протоколу уклонения, – спокойно отреагировал Кимура. – Мины за борт. Торпедисты, попадания есть?

– Попаданий нет, капитан.

– Штурман, новую дугу атаки…

Корвет бросило в сторону, потом в другую. Переборки жалобно заскрипели, что-то застучало над головой.

– Обходим астероиды, – сообщил модулятор голоса Си Ифмари, который полностью погрузился в виртуальность. – Их много.

– Штурман, – напомнил Кимура.

– Дуга атаки готова, – выдохнула Кирика.

Было видно, что ей тяжело каждые несколько секунд выдавать сноп новых курсов, но пока что альцион справлялась блестяще.

«Полынь» вновь пошла на невидимого за пеленой пыли егеря, стараясь не попасть под залпы вражеского кирасира. Вновь выстрел, рывок, попытка запутать врага.

Вновь мимо, лишь две торпеды из десяти смогли достичь цели, но были сбиты системами обороны.

Старенький десантный корвет не был приспособлен для волчьего кружения вокруг жертвы, для хорошего залпа ему требовалось время. Но зубастый кирасир не давал такой возможности, до сих пор чудом не разнеся рейтаров на осколки.

– Кто в мире родился, тому суждено умереть, – вдруг торжественно продекламировал Кимура. – Не бывает иначе. В мире, где нет законов, это и есть закон.

Капитан сейчас походил на холодный камень в горном потоке – вокруг перекликались голоса офицеров, напряженная атмосфера подняла температуру, скрипела и выла «Полынь», однако Кимура оставался спокойным и выдержанным, вселяя уверенность в остальных.

Вот он повернулся к Гарину, произнес с легкой полуулыбкой:

– Господин Гарин, у меня есть для вас работа.

– Что нужно сделать? – с готовностью откликнулся Юрий.

– Вам нужно взять егеря на абордаж.

Гарин краем глаза заметил, как на него посмотрел Корней – словно на приговоренного.

Но Юрий не видел причин спорить с Кимурой. И так было видно – по-иному «снайперский» фрегат Содружества не ликвидировать. Если «Полынь» будет и дальше кружить вокруг егеря, размениваясь неприцельными выстрелами, то ее рано или поздно разберет своими ракетами и тяжелыми пушками кирасир. Либо егерь просто снимется с места и уйдет в сторону своих, где его будет не достать. А попутно еще успеет расстрелять несколько имперских звездолетов.

– Группа готова, капитан, – Юрий постарался придать голосу максимальную уверенность.

– Мы попытаемся выбросить вас максимально близко от цели, сами уведем преследователя, – начал рассказывать план Кимура. – Рхейцы не ждут десант в таких условиях, есть шанс, что с егеря вас не заметят. Вы проникните на борт и ликвидируете экипаж, после чего будете ждать нас.

Должно быть, капитан все же разглядел на лице Юрия тень сомнений, потому что добавил неожиданно мягко:

– Вы и ваши люди готовы к этому, господин Гарин. Нечто подобное я уже когда-то реализовывал, только с зелеными новичками-десантниками. Вы на голову их выше.

Юрий позволил себе улыбнуться:

– Мы все сделаем, капитан. Можно лишь одну просьбу?

– Да, конечно.

– Во время десантирования дайте залп из нойз-пушки и врубите системы САО. Это на время ослепит рхейцев, мы как раз успеем скрыться.

Ошарашенный взгляд от Корнея. Да что там – Юрию удалось удивить даже Кимуру.

– У вас выключится аппаратура «големов», – напомнил он.

– Для нас это не проблема.

Кимура секунду изучал лицо Гарина, потом его глаза потеплели.

– Сделаете что должны, Юрий. Я вам доверяю.

На памяти Гарина это был первый раз, когда капитан назвал его по имени.

* * *

– Это чертовски хреновая затея, – в какой раз буркнул в наушниках голос Ярвиса. – Без прикрытия нас размотают еще на подходе.

– Одучи прикроет, – отозвался урсулит. – Одучи будет прикрывать Рэнта как свою самку.

И захрюкал, довольный своей шуткой.

– Я сейчас отсюда вылезу и надеру чью-то лохматую жопу! – прорычал Ярвис. – Прикрыватель нашелся.

Одучи захрюкал громче.

– Вот же ушастый тапок, – беззлобно выругался Рэнт. – Кира, ты ближе – долбани его ломом.

– Вы меня в свои игрища не втягивайте, – откликнулась Кира. – И вообще, не мешайте девочке пулемет настраивать.

– Кира, настрой и мне тоже! – задорно воскликнул Иова.

– Цыц, сопля. Настраивай себе сам, тебе не привыкать.

– Куда же я коммуникатор засунул? – задумчиво спросил сам себя Тихомир.

Ему в несколько голосов посоветовали где именно поискать и куда он мог засунуть взводный коммуникатор.

Гарин с легкой улыбкой слушал треп в эфире, удобнее устраиваясь в кресле своего «голема» и поправляя ремни подшлемника. Ему нравился настрой абордажников, с таким настроем проще идти в бой.

Впрочем, Юрий был уверен, что все объективно представляли себе сложность поставленной задачи. И Рэнт отчасти был прав – довольно самоубийственно идти на абордаж военного судна без предварительной артподготовки, когда не подавлены скорострельные турели, не расстреляны охранные «каракатицы» и некому нейтрализовать противодесантные ракеты. К тому же, штурмовать егеря придется двумя неполными взводами – новичков Гарин оставил в казарме.

Как и лейтенанта Джаббара, который на сей раз сам рвался в бой. Но Гарин понимал всю опасность предприятия, кое-как отговорил Кахира.

– Не забудьте взрывчатку, – напомнил Юрий.

– «Ранцы» у меня и у Киры, – отозвался Одегард.

«Ранцы» – мощная ранцевая взрывчатка, также используемая для пробития брешей в толстой броне, являлась частью плана. Да, у них был план, который в теории выглядел неплохо.

Неплохо для авантюрного фильма.

– Юра, почему у нас что ни операция, то всё какая-то нештатная? – словно читая мысли друга, спросил по внутренней линии Рэй.

Гарин усмехнулся:

– Чтобы не скучали.

– А кто скучает? Нам очень даже весело.

– Ну, не знаю. Журавлев тут сетовал, что служба у нас не такая насыщенная, как у имперского десанта.

– Это он тебе сказал? – хмыкнул Рэй.

– Не лично.

– Молодой он еще, не набегался с автоматом.

– Я понимаю. Так сказал, к слову.

Юрий щелкнул тумблером, включив обогрев. Вывел на лицевую панель данные о состоянии других «големов».

Они висели в темноте десантных шахт, готовые в любой момент прыгнуть в холодную пустоту. От тряски позвякивали пулеметные ленты, скрипели крепления кресел. Время от времени пропадала гравитация и тогда было слышно как матерятся в ангаре технари, которых приподнимало над полом и тут же швыряло обратно.

– Юрий, вы готовы? – раздался в наушниках голос Си Ифмари. – Через минуту заходим на маневр.

– Готовы, – ответил Юрий. – Сделаешь, как договаривались?

– Сделаю все возможное.

– Я верю. Сильно в нас вцепились?

– Сильно, – не стал врать пилот. – Вас сбросим и попробуем оторваться через астероидное поле.

Юрий представил себе, как «Полынь» играет в смертельные кошки-мышки с фрегатом рхейцев, рискуя на полной скорости влететь в острые ледяные глыбы, и поежился. Если что-то пойдет не так, то вернуться за «блохами» будет некому.

– Внимание, – обратился к готовым к выброске рейтарам Гарин. – Еще раз проверьте герметичность костюмов. Напоминаю – сразу после выброски сработает система активной обороны, потому готовьтесь переключать фазы. Предупреждаю, чтобы заглушить локаторы егеря заряд САО будет сильным.

Последнюю фразу Юрий в первую очередь адресовал Кире, которой впервые предстояло протестировать внесенные в организм изменения.

Но девушка промолчала, зато беззаботно откликнулся Маракши:

– Эх, не блевануть бы. Только почистил тут все.

– Ну вот, – вздохнул Мартин Гавел. – Как назло в сортир захотелось.

– Гадь в банку, – посоветовал ему Иова.

– Главное, чтобы после прыжка нас не сильно разбросало, – заметил норвежец. – А то при такой видимости потеряемся.

Свет сменился, предупреждающе запиликал зуммер в шлеме.

– Маневр, – объявил по рации Си Ифмари, его голос звенел от напряжения. – Удачи вам.

Корвет начал клониться на левый борт и задирать нос. Юрий всунул руки в бронированные рукава, сжал рычаги управления.

– Поехали, – по-русски сказал Тихомир.

Десантные «катапульты» глухо звякнули и «голем» камнем ухнул вниз. К горлу подступиться секундная тошнота, кровь запульсировала в ушах. Тело стремительно теряло вес, пока наконец не наступила полная невесомость.

Не успел Юрий переключить в шлеме режим видения, как улетающая «Полынь» врубила САО.

Сквозь тело будто пустили ток. Юрий взвыл сквозь сжатые зубы, забился в кресле. С трудом разжал сведенные пальцы, опустил руку к переключателю контуров и щелкнул приготовленным тумблером.

Поначалу в эфире была тишина, такая глухая, что Гарин даже проверил наличие соединения. Потом туда друг за другом стали подключаться охающие и ругающиеся контракторы.

– Кира? – на всякий случай спросил Юрий.

– Все в порядке, доно, – голос Аоки хоть и искажался помехами, звучал бодро.

Гарин еще раз проверил сигнатуры – на панели светились все восемь «големов», разбросанные на приличном расстоянии друг от друга. Это не считая его самого.

– На позицию, быстро, – скомандовал он, хлопнув ногами по педалям и совершая короткий прыжок к намеченной точке координат.

– Кирасира кто-то видел? – спросил Одегард.

– Пролетел мимо, чуть меня не сбил, – откликнулся Журавлев. – Или это обломок астероида…

– У меня одного горизонт не держит? – спросил Ярвис.

– Меня тоже крутит как окурок в унитазе, – отозвался Мартин. – Сейчас стабилизацию включу.

– Сюда! – воскликнул урсулит. – Одучи нашел лед.

Юрий из своего командирского «голема» нашел сигнатуру дистанта, прицепил к нему остальных, дав, тем самым, ориентир. Короткими прыжками направил себя к подчиненному.

Они двигались, будто рыбы в мутном бульоне, маленькие фигуры в громадном пылевом облаке. Из зернистого полумрака хищными тенями появлялись грязные ледяные глыбы, кружащиеся в абсолютной тишине.

В одну из таких глыб уцепился Одучи, вогнав в расщелину абордажный лом. Его массивная фигура с руками-клешнями черной кляксой выделялась на сером фоне, на загривке призывно моргал огонек маяка.

Рейтары подлетали к урсулиту со всех сторон, как стальные стружки к мощному магниту. Приземлялись рядом, глухо стукаясь бронированными боками, закреплялись. После быстрой переклички, Юрий дал команду к движению. Стальные «големы» уперлись крагами в ледовый бок, оставляя глубокие царапины, разом включили двигатели. Глыба дрогнула и поползла вперед, оставляя за собой пылевые спирали.

Они толкали ледовый осколок к последнему известному местоположению рхейского дальнобойного корабля. Юрий молился всем отцам-духовникам чтобы напуганный «Полынью» егерь не снялся с позиции и не улетел в неизвестном направлении.

Сквозь узкую амбразуру были видны глухие забрала товарищей. Все молчали, погруженные в свои мысли. Все толкали глыбу, понимая, что это единственный шанс выжить.

– Я что-то вижу, – сообщил находящийся с краю Глебович. – Что-то большое.

– Не высовывайся раньше времени, – предостерег Юрий. – Профиль различим?

– Вроде бы…

– Вроде бы или различим?

Тихомир ответил не сразу. Юрий живо представил, как мрачный контрактор всматривается в черноту, стараясь подобрать оптимальный спектр для бинокля.

– Если это просто здоровая каменюка, то мы сейчас об нее нашу сосульку расхерачим, – нервно произнес Ярвис. – Черт побери, Глебович, говори уже!

– Это он! – громким шепотом возвестил Тихомир. – Наблюдаю кормовые обводы и полусферы двигателей.

– Силовое поле? – спросил Гарин.

– Отключено, – уверенно ответил Глебович. – Прячется от сенсоров.

– Это хорошо, – кровожадно прогудел Рэй.

– Отлично, – согласился Юрий. – Разгоняемся! Фланговые – корректируйте. Рэй!

– Да, босс!

– Готовь «ранец».

– Ох, господь, не оставь меня, – запричитал Мартин.

– Эх, мама, запомни меня молодым! – с показным оптимизмом воскликнул Иова.

– Только бы купились, только бы купились, – повторял Журавлев.

Одучи мелодично прорычал что-то на урсулитском.

Они все боялись, эти обычные контракторы класса S. Боялись даже те, кто промолчал. Это ощущалось во всеобщем напряжении, в потрескивании пустого эфира, в скрипе стальных сочленений «големов». Никто не хотел умирать, тем более в таком неприветливом месте. А то, что они собирались сделать, вполне могло поставить точку в чьей-нибудь судьбе.

Они приближались к рхейскому егерю, прячась за ледяной глыбой. Боевой звездолет Содружества размерами лишь немногим уступал «Полыни», хотя и казался изящнее и длиннее. Большую часть егеря составляли системы дальнобойных и сверхточных орудий – нависающие треугольные стволы, массивные энергоблоки, «ребра» охладительных агрегатов, похожие на акульи жабры.

Несмотря на то, что на дальних дистанциях егерь мог безнаказанно расстреливать практически любые цели, для ближнего боя у этого «снайпера» арсенал был довольно скудный. И пока не вернулся охотящийся на «Полынь» кирасир, Юрий хотел воспользоваться моментом.

Сопла орудий замерцали, пыль вокруг них вспыхнула ореолом огня. Вырвавшиеся лучи обернутой магнитными полями плазмы были настолько яркими, что свет пробился даже сквозь толщу грязной космической льдины.

Миг залпа – и егерь вновь завис черной неподвижной махиной, словно охотник в засаде.

Автоматика заметила летящий метеоритный обломок с рейтарами «на борту» за несколько сотен метров от корабля. Две приземистые башенки тяжелых пулеметов синхронно развернулись, задрали стволы.

– Внимание, – тихо, словно их могли услышать, скомандовал Гарин.

Пулеметы на секунду застыли, словно примеряясь, потом открыли огонь, стараясь если не разбить летящую в корабль глыбу, то хотя бы сбить с курса.

У них бы это получилось, если бы не «блохи».

– Вперед! – рявкнул Юрий и вдавил педали до упора, выжимая из двигателей всю мощь.

– Жми! – заорал рядом Ярвис.

– За Одина! – рычал Одегард.

Девять «големов» прыгнули разом, придавая хороший импульс куску льда. Во все стороны летели отбитые пулями осколки и большие куски. Осколок метеорита трескался, ему осталось недолго.

Автоматика егеря, соотнеся скорость летящего в них объекта, увеличила интенсивность огня. Несколько пуль чиркнули по наплечной броне висящего справа Одучи, высекая искры. Сверху отлетел и остался позади огромный осколок, ломы и клешни «големов» стали вываливаться из крошащегося льда.

Когда до корабля осталось не больше двухсот метров, остатки метеорита разлетелись окончательно. Оставшиеся без прикрытия «блохи» прыгнули вперед, стараясь максимально быстро пролететь оставшуюся дистанцию.

Их заметили, распознали. Пулеметы переключились на новые цели. Поехала в сторону заслонка отсека с охранными роботами.

Но было уже поздно – рейтары, не обращая внимания на град пуль, хищными птицами упали на темно-синюю обшивку егеря. Пока Одучи и Рэнт ломами разносили пулеметные башни, остальные пытались сорвать матовые бронепластины, чтобы разместить взрывчатку на корпусе.

– «Каракатицы»! – предупреждающе вскрикнула Кира.

Из-под звездолета вынырнул рой боевых роботов, ощетинившийся острыми копьями манипуляторов, похожими на абордажные ломы.

Рейтары открыли огонь без команды, отбиваясь от наседающих машин.

Юрий выставил вперед руку с пулеметом, нажал на гашетку. Залязгала цепная подача боеприпасов, стремительно сокращая боезапас, запахло горячим маслом. Выбрав обходящую с фланга группу «каракатиц», разрядил в них наплечную ракетную установку.

Боевые роботы рхейцев отличались от роботов с «Полыни», они были современнее, быстрее, злее. Они не пытались оплести и обездвижить противника, они действовали словно тяжелая кавалерия, сносящая все на своем пути. Они легко жертвовали собой, чтобы другие могли добраться до крутящихся на месте «абордажников».

Как ни старались рейтары, их все же сбили, разбросали. Эфир разрывался от криков и ругани, в ушах стоял гул и лязг железа.

На спину Гарина приземлился робот, попытался пробить шлем. Его расстрелял парой очередей Рэй. Мимо пронесся полосатый «голем» Киры, в сжатой клешне девушки билась наполовину разрезанная «каракатица». Орал Маракши, кружась юлой и строча из пулемета. Длинными прыжками летали Одучи и Рэнт, бросаясь магнитными минами. Скупо и прицельно стрелял Глебович, не давая взять себя в кольцо.

Старенькие «големы» жалобно скрипели, но держали. Гарин в какой раз возблагодарил конструкторов боевых костюмов, когда после очередного удара стального жала «каракатицы» слышал лишь оглушительный скрежет, а не пронзительный свист уходящего сквозь пробоину кислорода.

Выдержали и контракторы, с трудом, но отразившие атаку. Вновь прыгнули на обшивку егеря, организовали оборону Одегарда, цепляющего взрывчатку на корпус корабля.

– Подрыв! – крикнул Рэй.

Несколько «каракатиц» спикировали к «ранцу», но взрыв разорвал их на куски. На корпусе корабля вспух пышущий жаром «слизняк», начавший медленно прогрызать себе путь сквозь обшивку.

Тут нервы у рхейцев сдали.

САО ударило так неожиданно и мощно, что Юрий, кажется, даже услышал громкий хлопок от налетевшего невидимого урагана. «Голем» моментально превратился в мертвый кусок железа, мигнув напоследок ослепшими от перегрузки мониторами. Гарин забился в кресле, пытаясь сбить с охваченного болью тела несуществующий огонь. Силой прогнал панику, таращась враз высохшими глазами в темноту, просунул руку к переключателю контуров, щелкнул тумблером.

Звонко щелкнула искра в оплавленных проводах, запахло горячим пластиком, но боевой костюм ожил. Зашумели вентиляторы, запищала включающаяся бортовая система. Юрий нажал подбородком на рычаг управления шлемом, осмотрелся сквозь прорез забрала, тяжело вращая стальной полусферой из стороны в сторону.

Рхейский корабль запустил двигатели и медленно разворачивался, намереваясь сменить позицию, а заодно и расстрелять назойливых рейтаров оставшимися пулеметами. Вокруг плавали мертвые «каракатицы», барахтались запускающиеся «големы». Гарин с тревогой отметил, что видит не всех.

– Уходит, скотина! – предупреждающе воскликнул Одегард.

– Взводные, проверить кто в строю! – приказал Юрий, нацеливаясь на пробоину в борту егеря. – Кто живой – на абордаж!

Он успел преодолеть половину пути, когда по ним вновь полоснули направленным излучением. Свет померк, в мышцы будто вставили вибрирующие и разъедающие плоть иглы. Юрий, уже не стесняясь в выражениях, потянулся к очередному контуру. Его одеревеневшие от судороги пальцы почти нащупали тумблер, когда «голем» по инерции врезался в рхейский фрегат. Гарина тряхнуло, он прикусил язык, замычал, глотая кровь, и со второго раза зацепил упругую «собачку», потянул на себя.

«Голем», словно старый измученный старик, вздохнул вентиляцией и гидравликой, закряхтел скрипучими суставами, зашевелился, примагнитился подошвами ботинок к корпусу егеря и завис над пробоиной, вибрируя и трясясь.

Юрий хлопнул по крышке оружейного сейфа, из которого на кронштейнах выдвинулся «свистун», просунул руки в лямки легкого оперативного скафандра.

Измученная система транслировала помехи, искаженные символы на локаторе врали и прыгали с места на место. Гарин напряженно посмотрел сквозь прорезь шлема, но не увидел рядом никого, лишь обшивку корабля и черный провал пробоины.

– Всем, кто меня слышит! – не теряя надежды, заговорил он в микрофон. – Иду внутрь. Повторяю! Захожу через пробоину на борт егеря!

Динамики что-то проскрежетали, по панели с треском пробежала искра.

Опасаясь воспламенения кислорода, Гарин вырубил аппаратуру управления. Прикрепил к поясу магнитные подсумки, повесил на шею автомат, набросил силовой пузырь шлема и разблокировал люк. Сквозь образовавшуюся щель наружу со свистом вылетел кислород, прихватил мелкий мусор. Юрий подавил ставший хроническим приступ паники перед выходом в открытый космос, сжал зубы и хлопнул по десантному рычагу. Отлетели страховочные ремни, кресло развернулось и распрямилось. Гарин, словно по горке, выскользнул из «голема», прижимая к груди оружие.

Оперативные скафандры появились в распоряжении контракторов с последней партией вооружения. Эти небольшие наспинные генераторы силового поля обеспечивали своим хозяевам относительную защиту от легкого стрелкового оружия и осколков. Даже позволяли непродолжительное время находиться в открытом космосе, правда, теряя заряд с удвоенной скоростью.

Гарин впервые пользовался подобным устройством и не до конца ему доверял. Он привык к плотным и тяжелым комбинезонам, к массивным шлема и неудобным крагам. Сейчас же, окруженный лишь невидимым защитным полем, ощущал себя голым, отчего постарался как можно быстрее забраться в проделанную термозарядом пробоину. Напоследок все же сделал над собой усилие, быстро осмотрелся, выискивая остальную группу, но ничего не разглядел в пыльной темноте. Глубоко вздохнув, Юрий снял автомат с предохранителя и ногами вперед нырнул в дыру с оплавленными краями.

Перед глазами замелькали похожие на сэндвич слои обшивки, потом Юрия «схватила» за ноги искусственная гравитация егеря и он свалился на светящийся изумрудным пол. Тут же вскочил, осматриваясь сквозь виртуальный прицел автомата.

Он оказался в коротком полукруглом коридоре овального сечения, закупоренного с обеих сторон гермостворками. Пол и стены мягко светились, казались шероховатыми на ощупь. В нескольких местах виднелись похожие на узоры надписи на рхейском – смеси геометрических фигур и клинописи.

Над головой лязгнуло, из пробоины спрыгнул Одегард с яростно торчащей бородой. Увидев Гарина, улыбнулся.

– Думал, я тебя брошу? – прозвучал в наушнике голос чернокожего норвежца.

– Не думал, – честно ответил Юрий. – Наших видел?

– Да. У Одучи что-то с маневровыми случилось, его Рэнт сюда тащит. Вроде бы Маракши на посадку заходил…

Он не успел договорить, как из дыры в потолке друг за другом посыпались контракторы. Первым, приземлившись на лапы и пружинисто отпрыгнув в сторону, оказался урсулит с коротким импульсным пулеметом. За ним, неуклюже завалившись на бок, упал Рэнт. На него, прижимая к себе тубус коммуникатора, свалился Глебович.

– Старички прибыли, – криво ухмыльнулся Ярвис, выбираясь из-под Тихомира.

– Иова не с вами? – спросил Одегард, поглядывая на дыру в потолке. – Вроде бы его видел.

– Кого-то видел, – ответил за всех Рэнт. – Но эти сволочи все еще из САО херачат, так что…

Юрий, сжав зубы, подумал о Кире, и лишь потом об остальных, которых сейчас, возможно, корежит от боли в ставших гробами боевых костюмах. Оставалась надежда, что звездолет уже набрал скорость, и орудия активной обороны не добивают до полуживых контракторов, оставшихся позади. Но, даже если имперцы победят, как потом искать маленькие фигурки рейтаров, разбросанные по всему огромному пылевому облаку?

А «големы» для длительного дрейфа не пригодны.

– Сейчас все, что мы можем сделать, это выполнить задачу, – сказал Юрий жестко. – Чем скорее захватим корабль, тем быстрее поможем остальным. Тихомир!

Проверяющий оборудование Глебович поднял на него голову.

– Остаешься здесь, работай с коммуникатором. Одучи, Рэнт!

Четыре пары таких разных, но одинаково цепких глаз посмотрели на Юрия.

– За вами техническая палуба и реактор. Постарайтесь первым делом вывести из строя питание орудий.

– Сделаем, – утвердительно кивнул Рэнт.

– Рэй, – Гарин перевел взгляд на товарища. – На нас рубка управления…

Из дыры под потолком вывалился «свистун», запрыгал по полу.

– Наши! – Глебович задрал голову и вскочил на ноги.

Сверху, обхватив друг друга руками, рухнули две фигуры. Тихомир и подскочившие Одучи с Рэнтом еле успели их поймать.

– Живые! – радостно выдохнул урсулит.

Это оказались Иова и Андрей. Маракши был бледнее полотна, его зубы стучали мелкой дробью, а на коже таяли ледяные крошки. Парня била дрожь, он, ссутулившись, скрючился на полу, обхватив руками колени.

– П-поздно сообразил включить с-с-скафандр, – заикаясь и всхлипывая пояснил он, виновато улыбаясь.

– Мартина расстреляли, – вдруг мрачно проговорил через плечо Журавлев. – Как в тире.

– Как расстреляли? – не понял Одегард.

– Он чуть запоздал с переключением контура, – нахмурившийся Андрей словно стал на несколько лет старше. – Попал под турели. Его насквозь прошили вместе с костюмом, я видел.

Перед Юрием предстало добродушное лицо Мартина Гавела, послышался его своеобразный мягкий говор, рассказывающий бесхитростную шутку.

Еще одна потеря. Какай уже по счету?

– Да как так? – пораженно воскликнул Рэнт. – Он же опытный оператор!

Журавлев лишь руками развел.

– Может, возраст, – тихо предположил Глебович. – Пальцы не справились.

Все на несколько секунд замолчали, переваривая услышанное.

Тишину прервал Юрий.

– Нужно будет его потом подобрать, – сказал он, вздохнув.

Потом повернулся к молодым рейтарам.

– Киру не видели?

Оба отрицательно покачали головой.

Гарин сжал челюсти, играя желваками. Потом, не зная, что еще сказать, проговорил:

– Будем считать ее живой, покуда не удостоверимся в обратном! Так, повторяю план. Рэйнт и Одучи – техничка и реактор.

Контракторы осталютовали оружием.

– После того, как они зачистят первое помещение, вы с Тихомиром перемещаетесь туда, герметизируетесь, – Юрий пытливо посмотрел на Андрея и Иову.

– Босс, я могу драться! – сквозь цокот зубов промычал Маракши, силясь встать.

– Вот и будете прикрывать Глебовича, – отрезал Гарин.

– И коммуникатор, – дополнил Одегард. – Он сейчас важнее всего.

– Мы, – Юрий указал на Рэя. – В рубку. Держим связь, доклады по ситуации. Экипаж на егере не должен быть большим, в основном обслуга и офицеры. Все должно получиться. Это ясно?

– Ясно, босс, – вразнобой ответили рейтары.

– Работаем, – Гарин хлопнул ладонью по корпусу автомата, давая общий сигнал.

Одна из главных задач абордажной команды – захват судна с целью его дальнейшей эксплуатации. При этом стараются не использовать тяжелое вооружение и взрывчатку. Не пользуются разрушительными устройствами и экипажи кораблей, надеясь отразить атаку с минимальными потерями для техники.

Но в этот раз Юрий и не подумал в чем-то ограничивать «блох». Ему хотелось карать, сеять ужас. Мстить. Зверь внутри него легко вырвался из ставшей хрупкой клетки, Гарин даже не собирался сдерживать его.

Нет, ярости не было, она бы ослепила, оглушила, запутала. Влетающий в плоть нож не чувствует ярости, он просто выполняет предназначение. Он мог бы быть подковой, гвоздем или кольцом, но он – нож, а значит, его удел резать и колоть.

Только вот когда он стал этим самым ножом? Несвоевременная мысль. Потом, все потом.

Они с Рэем вскрывали гермостворки и шагали вперед, расстреливая всех, кто попадался по пути. Им несколько раз пытались дать отпор, устраивая засады в узких коридорах. Но рейтары без промедления пускали в ход вакуумные и термические гранаты, не заботясь о сохранности окружения. Они пробивали себе путь к капитанскому мостику, оставляя за спинами изуродованные стены, оплавленные переборки и бездыханные тела.

На связь вышел Ярвис, доложил, что они взорвали распределительный блок орудий, что двигаются к реактору.

После очередного попадания силовой блок скафандра сел, и Юрий остался без защиты, полной грудью вдыхая чужую атмосферу, полную знакомых запахов.

Последний серьезный бой им дали перед самим капитанским мостиком. Несколько офицеров перегородили коридор, кинжальным огнем из пистолетов-пулеметов поливали единственный вход.

Юрий выпустил в их сторону рикошетом от стены шоковую гранату из подствольного гранатомета. Следом – вакуумную гранату, от которой теперь уже парализованные враги не смогут сбежать. Объемный взрыв накрыл половину баррикады, разбрызгав защитников звездолета по стенам. Пара оставшихся в живых попыталась отстреливаться, но расправиться с ними не составило труда.

Последняя дверь поддавалась дольше, чем весь пройденный до этого путь. Гермотсворку на капитанский мостик всегда делали особо прочной, способной выдержать длительную осаду. Но «блохи» к этому готовились – прожгли покрытие стен в местах крепления блокировочных штифтов и последними оставшимися гранатами разнесли механизмы.

На мостик Юрий вошел первым, ощущая лицом жар от горячего металла. Он большой, страшной фигурой выступил из темноты разбитого коридора, тлеющим взглядом обвел рубку вражеского звездолета.

Ему на встречу со своих мест встали члены экипажа. Повернулся капитан в фиолетовом мундире с золотистыми знаками отличия на плече. Их с Гариным глаза встретились.

Когда за Юрием появился настороженный Одегард, готовый расстрелять любого из закопченного «свистуна», офицеры рхейского егеря как один подняли короткие табельные пистолеты и застрелились.

Многократный звук выстрелов эхом прокатился по рубке и затерялся среди писка приборов. С легким стуком и шелестом повалились мертвые тела. Мигнул и погас капитанский пульт управления.

– Вот же трусливые суки, – Рэй вышел из-за Гарина и прошелся по помещению. – Сбежали!

Юрий смотрел на трупы. Рхейцы внешне никак не отличались от людей и сейчас перед ними лежали молодые парни и девушки, возрастом примерно как Маракши и Журавлев. Чистые лица, сильные тела, не успевшие огрубеть руки.

Точно такие же остались лежать в коридорах захваченного звездолета – красивые и мертвые.

Насытившийся смертью зверь отступил, убравшись в свое логово. Плечи Гарина опустились, автомат в руках вдруг показался свинцовым. Он сделал неверный шаг в сторону, тяжело присел на край приборной панели.

– Они уничтожили все управляющие сегменты, – донесся до него раздраженный голос норвежца, продолжающего придирчивый осмотр рубки. – Вон, даже нейрогель на пол выплеснули, уроды. Так что мы теперь хозяева мертвого куска железа, Юрий… Эй, ты ранен?

Гарин через силу оторвал взгляд от лица светловолосой девушки с ямочками на щеках, под головой которой растекалось темно-красное пятно, повернулся к товарищу.

– Юра, ты чего? – Рэй подошел ближе, положив автомат на сгиб руки. – Тебе плохо?

– Я – просто нож, – пробормотал одними губами Юрий.

– Что? – норвежец не расслышал, склонился к нему.

Гарин тряхнул головой, прогоняя укутывающий ступор, откашлялся.

– В норме? – переспросил Одегард.

– В норме, – хрипло заверил его Юрий.

– Ну ты, конечно, берсерк! – восхищено хлопнул его по плечу товарищ. – Попёр вперед, словно штурмовой танк, я только успевал трупы перепрыгивать.

– Да ладно, вместе работали, – отмахнулся Юрий, думая, что Рэй его просто хвалит.

– Я тебя таким никогда не видел, – с ухмылкой покачал головой чернокожий контрактор. – Ни страха, ни сомнения. Все четко, быстро, жестко.

Гарин невесело улыбнулся, отворачиваясь.

– А еще говорил, что добродушный разведчик, – продолжил подначивать его Одегард, желая тем самым разрядить обстановку. – А на деле настоящий головорез!

– Все, хватит! – резко перебил его Юрий. – Я сам не знаю, во что превращаюсь, Рэй. И не вижу в этом ничего хорошего.

Норвежец отпрянул, внимательно разглядывая друга. Произнес уже серьезным тоном:

– Это война, Юра. Здесь все во что-то превращаются. И выживает тот, кто отращивает себе зубы, а не хвост. Ничего, что эти ребята меньше часа назад наши корабли вместе с экипажами жгли? Нас прессовали чем могли? Мартина убили, возможно, Киру…

– Не надо читать мне нотаций, Рэй, – мрачно ответил ему Гарин. – И не дави на совесть. Я не курсант-истеричка, понимаю, что такое бой и что такое смерть.

– Так что тогда? – глаза Рэя покраснели от возмущения. – Какого хера тогда у тебя такое лицо, словно ты любимых родственников расстрелял? Ты не смотри на их молодые морды, это всего лишь оболочки, внутри них ребята сидели постарше нас с тобой. И радуйся, что в экипаже пехотинцев или десантников не было, тогда бы мы не разговаривали сейчас с тобой. Ты их даже не убил, прикинь? Ты просто отправил этих ублюдков домой, в отпуск. Они сейчас плотно покушают, прыгнут в новые тела и вновь сюда придут. А вот наших уже ничто не вернет!

Он так распалился, что на последней фразе со злобой пнул ту самую светловолосую девушку, отчего ее голова коротко мотнулась, будто у куклы.

Юрий медленно поднялся, не сводя взгляда с норвежца. Одегард взгляд выдержал, не отступил.

– Ты прав во всем, Рэй, – сквозь зубы проговорил Юрий. – На войне приходится убивать. Но это не значит, что мне должно это нравиться.

Они секунду смотрели друг на друга, потом Гарин коснулся пальцем своего наушника.

– Рэнт, прием, – спокойным голосом вызвал он.

– На связи, босс.

– Как у вас дела?

– Как раз хотел сообщить, – Ярвис казался раздосадованным. – В общем, они загасили реактор, отстрелили кристаллы. Нам это корыто не завести.

– У нас примерная ситуация, – не стал вдаваться в подробности Юрий. – Давайте к нам, по пути подбери Тихомира и парней. Будем думать, как быть дальше.

– Понял, принял, босс, – отчеканил Рэнт, отключаясь.

Юрий повесил автомат на шею, повернулся и прошел вглубь рубки. Не поворачиваясь, сказал Рэю:

– И чтобы поставить точку в нашем разговоре… Как я и сказал, мне не нравиться убивать. Но меня пугает другое, дружище, – он повернул голову к Одегарду. – Я перестал это замечать.

К приходу остальных они успели немного изучить блоки управления, окончательно убедившись, что своими силами систему не реанимировать.

– Следами вашего боя можно новобранцев пугать, – заявил с порога Рэнт, тыкая пальцем себе за спину. – Не хватает лишь кишок на стенах. Ах, да, о чем это я? Как раз кишки там и висят.

За ним появился бледный Журавлев, сдерживающий подступивший к горлу ком. На Юрия и Рэя он старался не смотреть, плюхнувшись в ближайшее кресло.

Следом вошли урсулит, чья шерсть сбилась в серые сосульки, и важно вышагивающий Маракши.

– Я боевого робота завалил, – гордо похвастался он, выпячивая грудь. – С одного выстрела.

– Одучи видел, – кивнул урсулит, похлопав Иову по голове. – Одучи почти не смеялся.

– В техничке из ремонтной «каракатица» без брони вылезла, – пояснил Ярвис, устало присаживаясь в кресло штурмана. – Парень ей прямо в процессор попал.

– И что, что без брони? – нисколько не стушевался Маракши. – Он бы вас вмиг продырявил, если бы не я!

– Тихомир где? – спросил Юрий.

– Здесь, – отозвался Глебович, перешагивая порог и осторожно внося развернутую треногу коммуникатора.

– Что со связью?

– Глухо, – Тихомир водрузил аппарат на капитанский подиум, развернул панель настроек. – Одни помехи и наше собственное эхо, отраженное от пыли.

– А если усилиться местной антенной? – Одегард стукнул кулаком по стенке.

– Я пробовал, – зыркнул из-под мохнатых бровей Глебович. – Ничего не выйдет – сигналы неверной кодировки блокируются.

– Маркер Киры не появлялся? – спросил Юрий.

Поймал на себе невеселые взгляды товарищей.

Глебович лишь отрицательно покачал головой.

– Так что, эта посудина – наша? – попытался сменить тему Маракши. – Было бы неплохо взять в пару к «Полыни».

– Закатай губу, – хмыкнул Ярвис. – Они грохнули движок и выбросили ион-кристаллы. Такое ремонтируется только на верфях. А без реактора аккумуляторные стержни сдохнут через неделю, тут все превратится в ледышку.

– Хорошо, что нас тут к тому моменту уже не будет, – порадовался Маракши.

– Это если нас спасут.

Все повернулись в сторону сидящего в полумраке Журавлева.

– В смысле «если»? – переспросил Иова, нахмурившись.

– Что, если наши проиграли? – в голосе Андрея слышался скрытый испуг. – Что, если нас больше некому спасать.

Рейтары возмущенно зашумели, Ярвис даже отмахнулся от Журавлева.

Но нехорошая мысль засела в голове у каждого.

Шло время. Контракторы разбрелись по мостику, вяло переговариваясь и рассматривая чужие символы на пультах. Адреналиновый запал пропал и теперь каждый пытался себя чем-нибудь занять, банально маясь от скуки. Маракши решил было почистить «свистуна», но Одегард его одернул – на корабле могли еще прятаться рхейцы и негоже оставаться без оружия.

Гарин сидел, положив автомат на колени, и задумчиво наблюдал за работой Глебовича, колдовавшего над коммуникатором. Рядом опустился Рэй, почесывая бороду.

– Ты это, – неловко начал он. – Извини, если я что-то не то сказал.

– Проехали, – поморщился Юрий. – Давай лучше подумаем что делать, если Андрей прав.

– Ты про то, что все погибли?

Тихомир бросил на них недовольный взгляд.

– Ничто нельзя исключать, – пояснил Гарин. – Нужно быть готовыми.

Одегард нехотя, но все же согласно кивнул. Откинулся на спинку кресла, беззвучно хлопая полными губами.

– А что тут думать? – наконец протянул он. – Вариантов не густо. Нас либо подберут рхейцы, тогда мы дружно отправимся нюхать вакуум, либо мы, как выразился Рэнт, рано или поздно превратимся в ледышки.

Юрий щелкнул ногтем по предохранителю, спросил:

– Как считаешь, сколько стоит ждать наших?

Норвежец неопределенно пожал плечами.

– Пару часов, – сказал неуверенно. – У меня небольшой опыт участия в космических сражениях.

– Допустим, бой закончился в нашу пользу, – предположил Юрий. – И раз егерь больше не стреляет, то капитан поймет, что мы задачу выполнили. Сколько им понадобиться времени, чтобы найти нас?

– Корабль уходит прочь от поля боя, – заметил Тихомир, поворачиваясь к товарищам. – Двигатель не работает, но нас толкает инерция.

– И ладно, – легкомысленно хмыкнул Рэй. – Наши уже раз нашли это корыто, найдут и теперь.

– То «корыто» светилось энергией, – вздохнул Глебович. – А мы сейчас как кусок кирпича – ни импульсов, ни излучений.

– Но остаточная энергия осталась? – возразил Гарин. – Не может же только что вырубленный звездолет вообще ничего не излучать?

– Излучает, – согласился Тихомир. – Но слабо. В другой ситуации нашли бы легко. Но тут…

Он помахал в воздухе пальцами, закончил фразу:

– Метеоритная пыль, много металлов. Сильно экранирует.

Юрий с Рэем переглянулись.

– И что нам делать? – спросил у Глебовича Одегард.

Тихомир меланхолично закатил глаза, ответил в своей манере:

– Для молитвы космическая пыль не помеха.

* * *

Юрий шел по коридору захваченного егеря, задумчиво постукивая по магазину висящего на шее автомата. Светящиеся стены заметно потускнели, на их фоне черные надписи на рхейском казались выведенными углем.

Гарин остановился возле приоткрытой двери, из-за которой на пол коридора падал мягкий медовый свет, заглянул внутрь. Офицерская каюта с двумя спальными капсулами, продолговатым столом по центру и узкими «пеналами» одежных шкафов. С одной из коек свисал край тонкого скомканного одеяла – хозяин выбегал в спешке.

И, должно быть, теперь лежит среди трупов в рубке управления.

Гарин толкнул в сторону дверь и переступил порог, с любопытством осматриваясь. Ему был интересен быт тех, кто так истово пытался покончить с человечеством.

На стенке жилой капсулы висели красочные пейзажи, нанесенные на нечто, напоминающее тонкую ткань. Темно-синие озера с белыми катерами на подводных крыльях. Серповидные горы с сочной зеленью травы на склонах. Уходящая за горизонт дорога в белоснежной пустыне, и похожий на усеченную пирамиду дом у обочины.

Прямо в изголовье койки висела тонкая пластиковая лента с выпуклыми точками по всей длине. Юрий по наитию провел по ней пальцем сверху вниз, из под его ногтя раздался странный звук, похожий на раскаты далекого грома. Или на чье-то горловое пение, долгое и односложное.

В другой жилой капсуле Гарин нашел изображение пожилой рхейки в желтом платье с ажурными рукавами. Женщина смотрела строго, в ее уложенных на сторону волосах виднелась красная нить, тянущаяся к затылку словно одна из прядей.

Юрий всмотрелся в незнакомое лицо. Интересно все устроено у этих рхейцев. Одни служат обществу и получают за это молодые, готовые работать без устали тела. Другие эти тела предоставляют, надеясь на привилегии в будущем. Все утилитарно, прагматично. И, казалось бы, таким существам не должны быть свойственны светлые, легкие эмоции, их жизнь посвящается максимальной продуктивности, в которой нет места портретам и пейзажам. Но нет, поглядите-ка, перед Юрием словно родной «блошиный» кубрик, в жилых капсулах которого полным полно теплых воспоминаний и надежд. И, возможно, эти пейзажи – чьи-то родные края, строгая женщина – чья-то мать, сестра или супруга?

Либо же сам рхеец в своем настоящем теле?

Юрий выпрямился, взирая на каюту сверху вниз. Он на секунду попытался представить себя столетним существом, наполненным колоссальным жизненным опытом, но вынужденного вновь и вновь выполнять одну и ту же работу, ради которой тебе вновь и вновь продлевают жизнь за чужой счет.

Ему стало тоскливо.

– Дядя Юра? – раздался за спиной потрясенный детский голосок.

Гарин развернулся так резко, что скрипнули подошвы ботинок.

Из-за мушки автомата на него смотрели широко распахнутые глаза шестилетней девочки с пушистой непослушной шевелюрой. В тонкой руке она сжимала тряпичную куклу с глазами-пуговицами.

– Дядя Юра! – радостно воскликнула девочка. – Мы так долго тебя искали!

Автомат в руках Гарина затрясся, мир поплыл кругами.

– Валентина? – только и проговорил он непослушными губами.

Моргнул, прогоняя слезу. Голова закружилась, он выставил в сторону руку, хватаясь за стену…

Пальцы налетели на продолговатую жестяную коробочку, смели ее с небольшой тумбочки. Та приземлилась на пол, раскрылась, разметав вокруг прямоугольные разноцветные бумажки.

Фантики, бесполезные сувениры с Земли.

Юрий лежал на жесткой кровати, накрытый тонким шерстяным одеялом. Он повернул голову и увидел прямоугольное окно, за которым огромная ажурная арка с надписью «Рекреационные залы» вздымалась до самого неба, разделенного на ровные светящиеся панели.

Это была его комната на Земле, в жилой части ковчега «Пилигрим-2»!

Гарин так резко сел, что часть опустившихся на покрывало фантиков вновь взвились в воздух. Услышал испуганный возглас:

– Эй, потише!

В дверном проеме стоял его «одно-родный» брат Алексей Гарин, точная копия самого Юрия. Алексей держал в руках узкий поднос с маленькими кувшинчиками, в которых обычно держали лечебные отвары.

– Что это значит? – прохрипел Юрий, ошеломленно взирая на брата.

– Это ты нам скажи, – улыбнулся Алексей.

Он поставил поднос на стол, подошел ближе к кровати, разглядывая брата.

– Ты так долго спал, что некоторые решили, будто ты совсем не проснешься, – Алексей сел на край кровати. – Авдеев уже хотел тебя на опыты утащить. Ты как себя чувствуешь?

– Хорошо, – на автомате ответил Юрий. – Подожди, Леша, как такое возможно?

Он протянул дрожащую правую руку – живую, не протез, коснулся плеча брата. Алексей засмеялся, как мог смеяться только он, заливисто, запрокинув голову. Развел руки, приглашая.

И Гарин нырнул в родные объятья, как рыба ныряет в спасительные воды реки. Ему пришлось до боли сжать челюсти, чтобы удержать слезы.

– Это мне не кажется, – прошептал он. – Не кажется.

– Дядя Юра! – в комнату влетела светящаяся от радости племянница. – Ура! Дядя Юра!

Гарин отстранился от Алексея, сгреб Валентину, которая счастливо завизжала.

– Дядя Юра, расскажешь, потом, что тебе снилось?

– Расскажу, – закивал Юрий. – Обязательно расскажу.

– Валентина, – старший Гарин по-отцовски посмотрел на дочь. – Собери пока фантики.

Посмотрел на Юрия, его глаза сделались серьезными.

– Брат, тебе нужно кое-что услышать.

Встал с кровати.

– Ты куда? – Юрий меньше всего хотел сейчас отпускать Алексея.

– Мне нужно отойти. Присмотри за Валей, хорошо?

– Хорошо, – эхом откликнулся Гарин. – Ты надолго?

Алексей лишь неопределенно пожал плечами.

– Вернусь, как смогу.

Он улыбнулся дочери, которая собирала с пола бумажки, вышел из комнаты.

Гарин вытер вспотевший лоб, откинулся на спинку кровати.

За окном было небо Родины, сложенное из старых световых панелей. Слышался размеренный шум курятника, расположенного возле дома. Где-то характерно гудел атмосферный конвертер – старый, пора менять фильтры.

Как такое возможно? Неужели он надышался чего-то в Изнанке? А Стась, Нил, они на самом деле погибли или это тоже привиделось? И удалось ли разведчикам отвоевать поход к Мостику? Так много вопросов, так много нужно сделать!

– Некоторые думают, – между делом сказала девочка, аккуратно складывая фантики в коробку. – Что когда они закрывают глаза, то весь мир замирает.

Юрий с трудом отвлекся от потока мыслей, повернулся к племяннице.

– Что ты сказала, Валя?

– Я говорю, – девочка с удовольствием понюхала очередную бумажку, на которой была нарисована красная ракета. – Что когда ты спишь, то остальная жизнь не останавливается, хотя ты ее не видишь.

– Да, конечно, – Юрий не знал, что тут еще ответить. – Это тебе кто-то в школе рассказал?

– Не в школе, – Валентина наконец сложила фантики, попыталась приладить жестяную крышку на место. – Одна тетенька, красивая такая. Она мне сказала, что некоторые думают, будто когда они спят, то весь мир замирает. Но на самом деле это не так, на самом деле лишь она может так делать.

– Как делать? – не понял Юрий.

– Менять мир пока спит, – Валя справилась с крышкой и положила коробочку обратно на тумбочку. – Она сказала, что точно знает – если ее глаза закроются навсегда, то вместе с ней исчезнет все вокруг.

Гарин смотрел на племянницу с нарастающей тревогой.

– А еще эта тетенька сказала, что очень рада, что смогла найти тебя, – Валентина сложила руки на испачканном красками переднике, с детской наивностью улыбнулась Юрию. – Я думаю, ты ей очень нравишься.

– Кому «ей», – голос Гарина дрогнул.

Девочка задорно захихикала, подпрыгнула на месте и легко побежала в сторону двери.

Юрий дернулся за ней, но провалился в какую-то тьму, липкую и плотную. Полетел вниз, в бесконечный черный туннель, завертелся, забарахтался…

– Юра! – кто-то сильно дернул его за плечо.

Гарин широко распахнул глаза, часто дыша.

Над ним нависало широкое бородатое лицо Одегарда, за которым виднелся потолок капитанского мостика рхейского егеря, мерцающий бледным светом.

– Юра, – радостно повторил Рэй. – Тихомир связался с Кирой!

* * *

Появление Аоки разом изменило все. Во время боя она попала в эпицентр залпов вражеских САО, несколько раз теряла сознание, но каким-то чудом смогла уцепиться клешней «голема» за крепление антенны дальней связи. И пока остальные «блохи» сражались на борту егеря, Кира пыталась реанимировать свой боевой костюм, в котором, казалось, сгорело практически все, в том числе система жизнеобеспечения. А когда, наконец, смогла выйти на связь с товарищами по оружию, то, со слов Тихомира, от радости «забыла как обзываться».

А еще умничка-Кира сохранила свой высокомощный ранцевый заряд, который рейтары прицепили к остывшему реактору и подорвали на небольшом расстоянии от корабля. После чего приготовились драться, если на мощный выброс энергии заявятся рхейцы.

Заявилась «Полынь», мигая огнями и сигналя на всех диапазонах. За ней – два имперских корвета, помятых, но по-прежнему опасных.

Потом «блох» принимали на борт, встречали как героев. Капитан дал команду, и матросы во главе с лейтенантом Джаббаром помогли уставшим и замерзшим контракторам выбраться из закопченных «големов». Всем пообещали хорошую премию от командования имперского флота и один выходной день.

Тело Мартина так и не нашли, хотя на поиски потратили более двух суток. Даже если он и выжил после прямых попаданий тяжелых пулеметов, то уж точно скончался от удушья. Это понимали все, но молчали, подбадривая друг друга ложными надеждами. Лишь на исходе второго дня, когда ждать стало больше нельзя, капитан Кимура по старой флотской традиции объявил рейтара Гавела официально пропавшим без вести.

На третьи сутки «Полынь», имперский конвой и захваченный рхейский дальнобойный фрегат покинули поле боя, взяли курс на соседний межзвездный кластер, в котором находилась ставка флотилии.

Все это время Юрий провел в состоянии глубокой задумчивости. То видение, тот сон, что привиделся ему на борту егеря, оставил столь яркое эмоциональное послевкусие, что Гарин первое время отказывался принимать его иллюзорность. Он даже попытался найти на фрегате ту каюту, в которой ему привиделась Валентина, но тщетно. Лишний раз поразился способности мозга моделировать настолько детальные и правдоподобные объекты, что в них верилось сразу и без сомнений. И оценил по достоинству эту шутку разума, подкинувшего столь искусную обманку.

Однако, реальность переживаний не прошла столь быстро, как краски сновидений. Родина, ее запах, фактура, умиротворение, крепкое плечо брата, смеющиеся глаза Валентины – все это осталось острыми ранами на сердце. Как и мысль о том, что на самом деле он, Юрий Гарин, лежит в коме у себя дома. И вся Империя Млечного пути, «блохи», «Полынь» и остальное – лишь фантомы, смоделированные лихорадочным сознанием.

Эта мысль могла свести с ума. Юрию пришлось приложить все усилия, чтобы не поддаться ей. Если он пойдет этим путем, то назад дороги уже не будет.

А пойти хотелось до исступления, до боли в груди.

Чтобы спать по ночам Гарин выписал у Тэ Иревиа седативную программу для модулятора. Старый аджай вопросов не задавал.

Кто-то гортанно загоготал рядом, толкаясь локтем. Юрий с неохотой выбрался из вязкой трясины размышлений, сфокусировал взгляд на окружающей реальности.

Слева от него, затянутый в неизменный парадный китель с расходящимся на толстой шее воротником-стоечкой, восседал мичман Биттон. Корабельный интендант о чем-то живо, в лицах рассказывал командиру ремонтной команды. Судя по кислой физиономии главного ремонтника, на историю от Биттона он вовсе не напрашивался. Рядом с ними, кое-как уместив свою квадратную фигуру за краем стола, примостился корабельный инженер мичман Бекетов. Бек слабо улыбался долетающим фразам интенданта, внимательно изучая какие-то схемы на раскрытом виртуальном экране вифона.

Прямо напротив Гарина, скукожившись в неестественной для любого человека позе, сидел Тэ Иревиа, явно с неудовольствием поглядывая выцветшими глазами с тусклыми звездочками на шумного Биттона. Гарин готов был поспорить, что доктор размышлял о том, какая именно часть интенданта лучше продалась бы на «черном» рынке органов.

На дальней от Гарина части стола расположились первый помощник капитана Си Ифмари и штурман Кирика. Они единственные, кто не обращали внимание на шум, занятые лишь друг другом. Молодой аджай склонился к изящной девушке-альциону, что-то вполголоса ей рассказывал. На серебристой маске штурмана то и дело вспыхивали оранжевые огоньки, обозначающие смех. Длинные, затянутые в перчатку пальцы Кирики чуть касались лежащей на столе руки Си Ифмари.

Пискнул предупреждающий зуммер над входной дверью. Не успела гермостворка отъехать, как Биттон грянул, вскакивая:

– Господа офицеры!

В кают-компанию быстрым шагом вошел капитан. Поморщившись от громогласного вопля, он жестом указал мичману сесть.

За Кимурой появилась Аглая Рубин. Лицо представителя корпорации было преисполнено гордой отрешенности, она выглядела словно измученный, но не сломленный школьный учитель, вошедший в класс отпетых хулиганов.

Когда Кимура занял свое место во главе стола, возле проектора, Рубин опустилась на стул за его спиной, сложив тонкие руки на коленях.

– Добрый день, – по-деловому поприветствовал присутствующих Кимура. – Как вам уже известно, наше оперативное совещание посвящено долгосрочной миссии, на которую нас отправило руководство «Сфорца». Но прежде я считаю необходимым закрыть ряд вопросов по текущим позициям. Всем службам доводилось, что мы через тридцать пять часов прибываем в систему Ула-290, где расположена материально-техническая платформа флотилии имперского флота. За помощь в выполнении особо важного задания, а также в захвате боевого корабля Содружества, командир флотилии принял решение провести сервисное обслуживание «Полыни», а также предоставить нам необходимые ресурсы, в том числе и в части вооружения. Напоминаю, что срок подачи заявок истекает через три часа, пока что заявки имеются лишь от командира мобильной группы и от начальника медслужбы.

– Господин капитан! – круглые глаза Биттона округлились еще больше. – Но я тоже подавал заявку!

– По вашей заявке поговорим отдельно, – спокойно посмотрел на мичмана Кимура. – Вы мне лично будете обосновывать каждую позицию.

– Там все нужное! – попытался спорить Биттон.

– Вот об этом и расскажете. А также о том, как в категорию «нужного» попали индивидуальная рекреационная камера и стюард-синтетик.

По кают-компании пронесся легкий смех. Биттон хотел что-то возразить, но лишь раздосадовано закрыл рот, только уши покраснели от возмущения.

– Господин Гарин, – черные глаза Кимуры пригвоздили Юрия к стулу. – Вы в своей заявке запрашиваете новых «големов».

Юрий приготовился к критике, но капитан спросил:

– Вы уверенны, что они имеются в наличии?

– Так точно, – кивнул Юрий. – Согласно предоставленного списка, боевые костюмы класса R находятся на платформе в состоянии глубокой консервации. Для флота они уже устарели, а нам были бы в самый раз.

Кимура нахмурился, что-то обдумывая.

– Я лично проверил параметры технического обслуживания, – добавил вдогонку к сказанному Юрий, пытаясь повлиять на решение капитана. – Наше оборудование вполне подходит для костюмов этого класса.

– Хорошо, – наконец кивнул Кимура. – Я попробую это обсудить. Сколько костюмов нужно?

– Хорошо бы обновить весь парк, господин капитан, – решил пойти ва-банк Гарин. – Это действительно необходимо.

Капитан усмехнулся уголком рта, но кивнул, помечая что-то в раскрытом планшете.

Гарин внутренне возликовал – если удастся утрясти бюрократические вопросы с флотскими, то «Полынь» наконец обзаведется новенькими (по меркам контракторов класса S, естественно) «големами».

Тогда, возможно, «блохи» станут гибнуть меньше.

– Следующий вопрос, – капитан сложил на столе пальцы в замок. – Госпожа Кирика, вы нашли объяснение нашему странному перемещению?

Альцион выпрямилась, ее маска «смотрела» прямо перед собой.

– Господин капитан, я вижу в этом неразрешимую для себя загадку, – электронный голос девушки выдал неподдельную озабоченность. – Все навигационные справочники, все карты и маршрутные суфлеры говорят о том, что Арка должна была перенести нас в Сигму Капеллы. Вместо этого мы оказались в пылевом кластере Большого Пса, в совсем другой стороне от первоначальной точки маршрута. В других условиях можно было бы говорить о сбое в навигационных приборах, но ведь речь идет об Арке? Арки не ошибаются.

– Да, не ошибаются, – Кимура постучал большими пальцами друг о друга, задумчиво рассматривая стол. – Что ж, ладно, оставим пока этот вопрос открытым. Вы послали запрос в службу контроля?

– Да, – ответила Кирика. – В тот же день. Но не могу сказать, когда именно прибудет ответ. Считаю, что нужно мониторить информационные ресурсы – вдруг наш случай не единственный?

– Информационным ресурсам я верю меньше, чем матросским байкам, – сказал Кимура. – Но, думаю, займитесь, вреда не будет. Единственное, вскоре нам станет сложно это делать.

Он повернул голову в сторону застывшей изваянием представительницы корпорации.

– Госпожа Рубин, вам слово. Будьте любезны.

И указал рукой место возле себя, призывая Аглаю выйти к присутствующим.

Рубин медленно и значительно поднялась, сделала шаг вперед. Выждала многозначительную паузу, поблескивая глазами из-под длинных ресниц.

– Корпорация «Сфорца» являет собой образец высокого профессионализма и беспрецедентного качества выполнения поставленных задач, – ее голос звенел от официоза. – Однако последние события вынудили меня составить информационное сообщение в головной офис, в котором я четко и подробно расписала вопиющие нарушения основополагающих правил корпорации. В частности, я говорю о безопасности жизни и здоровья клиента, находящегося на борту корабля.

Юрий мельком посмотрел на лица коллег, вынужденных слушать нежданную лекцию. В основном на них читались скука и безразличие, лишь Биттон смотрел на Рубин с неким умилением, как на говорящую кошку.

– Я требую помнить о том, – продолжила Аглая на пол тона выше. – Что наш клиент, наш гость – представитель Высших! Это налагает на нас особые обязательства, требует повышенной ответственности. Бесспорно, помочь доблестному имперскому флоту в сражении с врагом необходимо, однако…

– Точно! – Бек хлопнул ладонью по столу, беспардонно перебив Рубин. – Нужно было рхейцам сообщить, что у нас на борту Высший. Глядишь, тогда по нам и палить бы не стали.

Ему в ответ одобрительно хмыкнул Тэ Иревиа.

– Господин Кимура! – возмущенно повернулась к капитану Аглая, ища поддержки.

– Госпожа Рубин, – спокойно сказал капитан. – Как я уже вам говорил, я прекрасно осознаю статус господина Грюнера. Однако, и мы это уже обсуждали, рейтарские обязательства превыше корпоративных. И пока я капитан этого звездолета, мы будем следовать букве закона, выполняя свой долг перед Родиной. Думаю, главный офис ответит вам так же.

Аглая покраснела, сверля Кимуру взглядом. Но промолчала, лишь нервно забарабанила холеными ногтями по своему бедру.

– Также, понимая всю лежащую на вас ответственность, – капитан посмотрел на девушку снизу вверх. – Я попросил господина Грюнера об аудиенции, на которой мы обсудили как детали предстоящего похода, так и последние события. Господин Грюнер подчеркнул, что, как представитель своей расы, придерживается принципиального нейтралитета в отношениях между Империей и Содружеством. Но также он прекрасно осознает условия своего нахождения на борту «Полыни», и принимает их. Так что, смею вас заверить, в этом плане никаких претензий к корпорации или к вам лично у господина Грюнера не возникнет.

Аглая засопела, понимая, что ее обличительный монолог срезали на полуслове. Бросила косой взгляд на сидящих за столом, будто запоминая свидетелей своего поражения.

– Теперь, госпожа Рубин, я попрошу вас довести до экипажа детали предстоящего задания, – капитан сделал приглашающий жест.

Что ж, представитель корпорации умела держать удар. Аглая, еще секунду назад похожая на готовую взорваться мину, разом переменилась, вежливо улыбнулась Кимуре и приветливо обратилась к присутствующим:

– Коллеги, нам выпала честь выполнить один из важнейших контрактов за всю историю корпорации. К нам, при посредничестве высших государственных чиновников, обратились Высшие дистанты с просьбой провести их представителя по определенному маршруту.

Рубин взмахнула пальцами и над проектором появилась навигационная сфера с горящей точкой, над которой четко читалось «Сигма Капеллы». Точка начала удалятся, от нее побежала линия движения куда-то дальше, к очередной точке. Потом сфера еще уменьшила масштаб, новая линия прыгнула обратно и в сторону, уперлась в новые координаты. И еще, и еще.

В какой-то момент Юрий понял, что видит перед собой карту доброй половины Вселенной, расчерченной пунктирами маршрута. Дальность предстоящего полета просто поражала!

Его удивлению вторил удивленный свист Бека и нервное хмыканье Биттона.

А вот судя по лицу Си Ифмари, и по позе Кирики, для них эта информация не была сюрпризом. Собственно, это и понятно – пилот и штурман всегда первым узнают предстоящую задачу.

– Маршрут включает в себя восемь обязательных для посещения точек пространства, – продолжила Рубин. – Среди них как участки пространства, так и конкретные планеты. Миссия имеет исключительно научно-ознакомительный характер, общее время в пути составит от девяти до двенадцати месяцев.

Биттон вновь громче, чем нужно, вздохнул – он явно намекал на то, что имеющихся припасов не хватит, и что просто необходимо распотрошить материально-техническую платформу флота.

Корабельный врач никак не отреагировал на новость – он, казалось, вовсе спал с отрытыми глазами. Задумчиво жевал губы главный инженер, шумно чесал щетину Бекетов. Улыбался, словно радуясь подарку, Си Ифмари.

Юрий воспринял сообщение о походе с легким любопытством, но, в целом, спокойно. Да, мероприятие предстояло длительное, но разве он планировал что-то еще? Какая для него разница, мотаться между небольшими заданиями или участвовать в одном большом? Единственное, расстояние между точками посещения действительно огромное, а это значит, что ему предстояло придумывать занятия для «блох».

Интересно, зачем бхуту это нужно?

– Разрешите вопрос? – подняла палец Кирика.

– Спрашивайте, – кивнул Кимура.

– Я в прошлый раз обращала внимание, напомню сейчас.

Поверх карты появилась другая, с теми же точками, но иным путем следования.

– Представленный мной маршрут является оптимальным, он экономически выгоднее, – пояснила Кирика. – Нам предстоит несколько раз посетить системы Млечного пути и удобнее это сделать сразу, а не вразнобой, как предложено изначально.

– Я помню ваш вопрос, – кивнула Аглая. – Я обсудила его с нашим гостем, и господин Гюнтер сказал, что категорически следует придерживаться его маршрута – это важное требование контракта.

Рубин принялась пальцами сбрасывать с наручного вифона текст, который зависал рядом с навигационной сферой.

– Первое место посещение – Сигма Капеллы в Млечном пути. Вторая – планета Кардога-3 возле Горизонта. Далее – Туманность Бумеранг, планета Кафедир-21 и Пузыри Ферми. Оттуда – в созвездие Алой Королевы, потом в один из кластеров Эль Гордо…

Оживший Тэ Иревиа требовательно поднял руку, проскрипев:

– Эль Гордо – это же Шиесса, пространство монолитов?

– Да, верно, – отозвалась Рубин.

– Будет забавно, – хмыкнул старый аджай и вновь «отключился».

– Последним пунктом посещения будет планета Триес-2Бэ в Полости Глизе, – Аглая бросила последнее название, опустила руку. – Там наш гость сойдет, а «Полынь» отправится в сервисные доки.

– Замечу, что практически в каждую из систем ведут Арки, – вставил Си Ифмари. – Это значительно сократит путь.

– В свете последних событий, я бы на них не надеялся, – усмехнулся Бек.

– Господа, – прервал обсуждение капитан. – Вопросы есть?

Вопросы были, в основном организационного характера. Итог подвел Си Ифмари, который, не сдержавшись, воскликнул:

– Господа! Нас ждет настоящее путешествие!

* * *

С брифинга Юрий возвращался поздно, размышляя о предстоящем марше, о том, кто сможет ухаживать за техникой «блох» вместо погибшего Мартина, о новых боевых костюмах.

О себе, столь легко потерявшего твердую палубу под ногами, стоило лишь дать волю чувствам.

– Эй, доно, – тихонько и насмешливо окликнул его женский голос.

Гарин остановился, удивленно посмотрел на Аоки, которая стояла привалившись плечом к высокой коробке сервисного щита.

– Кира? Что ты здесь делаешь?

Улыбка девушки в полумраке выглядела загадочной.

– Да вот, решила прогуляться. Ты ведь знаешь, мне на сон нужно очень мало времени. А тут смотрю – командир идет, весь такой серьезный и задумчивый. Грех не окликнуть.

Она сделала шаг к Юрию, тот ощутил приятный аромат ее тела.

– Капитан, наконец, рассказал о дальнем походе? – спросила девушка, глядя в глаза Гарина.

– Рассказал, – Гарин выдержал взгляд. – Я хотел все довести утром, после завтрака.

– Я бы хотела воспользоваться привилегией и узнать новости уже сегодня, – пальцы Киры легли на ремень Юрия. – Твоя каюта вполне подойдет, доно.

Гарин усмехнулся.

– Это что еще за привилегия?

Аоки деланно нахмурилась, чуть отстранившись.

– Как это «какая»? Вообще-то я спасла ваши задницы с того егеря. Если бы не мой ранцевый заряд…

Юрий, сам от себя не ожидая, наклонился и поцеловал Киру. Девушка не отстранилась, ответила, прижавшись телом.

– Ух ты, – наконец сказала она. – Это тоже начало долгого похода? Доно осилит?

– Я тебе твой язык когда-нибудь укорочу, – пригрозил Юрий. – Считай это платой за спасение.

– Ну, так-то, маловато, – Кира обиженно уперла руки в бока.

Юрий усмехнулся, прищурившись. С того момента, как Кира пришла к нему в каюту, он не мог перестать думать о ней. Возможно дело в затяжном одиночестве, в новизне чувств или в позабытых эмоциях, однако эта девушка заняла свое место в его сердце. И пусть здравый смысл говорил, что в их профессии не стоило создавать привязанностей, что подобные отношения противоречили правилам и предписаниям, но он просто нуждался в той душевной теплоте, которую не способно заменить ничто.

Гарин нуждался в «якоре», способном остановить его метания между прошлым и будущем. Способном показать, что жизнь есть здесь и сейчас.

Он обнял Киру за талию, привлек к себе и вновь поцеловал, нежно и мягко. Тихо сказал ей на ухо:

– Спасибо, что нашла нас.

На сей раз Аоки не стала острить или веселиться. В ее взгляде появилось что-то новое, теплое, совсем не вяжущееся с образом аугментированного убийцы.

Девушка опустила голову, пряча глаза, отступила. Хрипло произнесла:

– Не смей влюбляться, доно. Я просто дурачусь. Я…

Она замолчала, не договорив, постояла секунду, потом сорвалась с места и убежала по коридору прочь.

Гарин проводил ее взглядом, все еще ощущая на губах вкус поцелуя. Вздохнул, почесывая затылок.

Улыбнулся.

Если подумать, все не так уж и плохо. Его окружают неплохие, по сути, люди и дистанты. Он занимается делом, которое знает и от которого получает некоторое удовольствие. У него есть друзья, настоящие. Есть работа на ближайший год.

Есть пусть и своеобразная, но девушка.

Так стоит ли стенать по несбывшимся надеждам? Не пора ли просто перевернуть страницу?

С такими мыслями Юрий пошагал к себе в каюту, что-то насвистывая под нос.

Когда проходил короткий перешеек между палубами, где горела лишь одна бледная лампа дежурного освещения, услышал странный шорох за спиной. Юрий развернулся, ощущая на лице ледяное дыхание открытого космоса. Из теней к нему шагнула фигура, сначала бесформенная, но стремительно набирающая объем и черты. Серый свет выхватил лицо с большими глазами, обрамленное ореолом пушистых кудрявых волос.

– Элли? – от изумления Гарин остолбенел.

Девушка бросилась к нему на шею, обняла, такая живая, теплая, реальная!

Прошептала:

– Наконец-то я нашла тебя!

Чуть отстранилась, подняв испуганное лицо.

– Нас ждет нечто ужасное, Юра!

От её слов и голоса у Гарина пробежали по спине мурашки.

Конец второй книги.

Сентябрь, 2019