В последнее время у Егора всегда портилось настроение, когда он приезжал в резиденцию. Виной ли тому совпадение его визитов с нервной обстановкой в ячейке, или может быть сама атмосфера недоверия и наигранности давила на внутреннее восприятие, но и сам дом, и комнаты, и вечный паук-затворник Иванов в своем сером костюме, и память о погибших товарищах – все это заставляло Волкова как можно реже заезжать в обитель «братьев по оружию». Так ему было спокойнее. По-крайней мере, он хотел так думать.

За последнюю неделю он уже третий раз переступал порог резиденции, что для него являлось «чересчур». Однако, в этот раз его приход продиктован личной необходимостью.

– Ты куда пропал? – накинулся на него Влад, грузно нависнув немаленькой фигурой. – Иванов сказал, что в тебя стреляли!

– И тебе привет, – Волков пожал протянутую руку. – Стреляли.

– Не попали? – здоровяк отклонился назад и осмотрел Егора.

– Попали, – ответил Волков. – Водолазку любимую испортили. Они бы еще попробовали меня машиной задавить.

Шутка заезженная. Бытует стойкое мнение, что религера невозможно сбить машиной. В шутке содержалась немалая доля правды – готовые ежесекундно получить пулю в затылок, подозрительные и осторожные, религеры крайне редко становились жертвами наездов. Если религер не был способен вовремя заметить несущуюся на него многотонную махину, то грош цена всей его подготовке.

Но Гаврилов для приличия хохотнул.

– Опять, небось, очередной фанатик, мститель-одиночка, – предположил он. – Скорее всего, это после вчерашней акции. Не смотрел новости? До сих пор по многим каналам крутят сюжет. Массовая драка, срыв праздничных мероприятий. Парадный стяг сожгли.

– О как, – без интереса отреагировал Егор. – Воронье поработало на славу. Особенно со стягом эпично получилось.

– Умельцы, – поддакнул Гаврилов.

Они прошли в пустую гостиную. Сверху, из приоткрытых дверей зимнего сада, раздавалась приглушенная классическая музыка, что-то из Чайковского. Дверь в комнату Координатора была плотно закрыта, но Егор был уверен, что исполняющий обязанности на месте. Впрочем, ему сейчас нужен был другой человек.

– А ты здесь что делаешь? – спросил Волков, останавливаясь у пузатого шкафчика-бара. Потянул за резные ручки. Матово поблескивающие дверцы из красного дерева разошлись в стороны. Естественно, крепкого спиртного в резиденции не держали, но вот хорошее вино водилось.

Егор без раздумий цапнул за горлышко первую попавшуюся бутылку, лишь отметив, что вино красное, вытащил добычу на свет.

– Да по встрече с рамаи докладывал, – Влад отвел глаза. – Иванов настоял.

– А с чего бы ему не настаивать? – одноглазый достал с верхней полки бокал, звякнул ножкой о столешницу. – Ты хоть и религер с опытом, но такой простак, диву даюсь. На девчонку запал? На Новикову Свету, уроженку Украины тридцати трех лет отроду?

Хлопнула упругая пробка, облако розового аромата поплыло между мужчинами. Алая, как кровь, жидкость толчками полилась в бокал, оставляя на стенках тягучие капли.

Гаврилов молчал, обдумывая услышанное. Он не отличался особой хитростью, изворотливостью, тонкостью ума и силой мысли. Простоватый, не умеющий лгать, но верный и прямолинейный, бывший слесарь Гаврилов был симпатичен Егору. Они не были друзьями, но здесь само понятие дружбы не подразумевалось. Волков скорее подтрунивал над Владом, чем серьезно копал под него.

Егор поднял бокал, прищурившись посмотрел содержимое на свет. Понюхал. Пригубил. Со словами: «Один хрен ничего не понимаю», залпом выпил.

– Почему ты думаешь…, – начал было Влад, но Егор жестом остановил его. Шумно сглотнул, удовлетворенно крякнул. Налил еще.

– Дорогой мой, – он похлопал Гаврилова по плечу. – На твоем лице постоянно такая гамма чувств, что можно читать как с листа. К тому же, я немного знаю тебя. Немного знаю рамаи. Немного знаю тех, кто знает Новикову.

Влад напрягся, на лбу выступили капельки пота.

– У нас еще ничего…, – опять начал фразу он, но, сам же, и оборвал ее на полуслове. Тряхнул головой, раздосадовано взхдохнув.

– Не бойся, – ободряюще улыбнулся ему Егор. – Это тайна Полишинеля, о ней и так все знают. Ты думаешь, если бы это каким-то образом угрожало нашему положению, Сухнов или Иванов позволили бы тебе общаться с Новиковой? Рамаи, слава Отцу, ни на что не претендуют. Их представителя нет даже в Доминионе, а это о многом говорит. Так что, мой румяный друг, не переживай.

Влад, нахмурившись, рассматривал Волкова, стараясь понять, шутит тот или говорит серьезно. Потом, сдавшись, воровато огляделся и, понизив голос почти до шепота, горячо заговорил:

– Егор, Света – она очень хорошая, честное слово. Она к рамаи вообще случайно попала, ее подруга привела. У меня должен был быть с ней Поединок, но Сухнов на тот момент отложил его. А потом необходимость пропала. Мы со Светой встречаемся изредка, разговариваем. Она к нам хочет перейти. Я ее хотел с Сухновым свести, да не успел.

Он глазами проводил льющееся из бутылки вино – Егор вновь обновил себе порцию.

– Ты только не думай, что я как-то там чего-то, – на всякий случай уверил Гаврилов одноглазого.

Волков лишь утвердительно кивнул, пригубив вино. Этот бокал он пил уже рассудительно, с чувством.

– Рамаи под амонариями ходят? – спросил Егор с интонацией, будто бы уже знал ответ.

– Нет, они сами по себе.

– Надо же, – хмыкнул Егор. – Две Искры всего, а столько самостоятельности. А чего с Ивановым о переходе Новиковой не поговоришь?

Гаврилов неопределенно повел плечом.

– Не доверяешь? – быстро спросил Волков.

– Что ты! – у Влада округлились глаза, он испуганно замахал руками. – Конечно, доверяю! Он же наш Координатор!

– Исполняющий обязанности, – поправил товарища Егор. – Но дело твое, впрочем.

И к чему-то вспомнил.

– Влад, ты ничего не слышал про Искру, которая тратит Дар по мелочам?

Гаврилов непонимающе смотрел на него. Олег внутренне чертыхнулся, понимая нелепость вопроса. Но уточнил:

– Слышал историю, про парня, который с помощью Дара делал сладости. И, быть может, останавливал Даром такси.

– Зачем?

В иные моменты Влад мог быть настоящим тугодумом.

– Ладно, проехали, – поморщился Волков. – Ты мне лучше скажи, где Артур?

Гаврилов заметно повеселел, увидев, что Волков ушел от сколькой темы, живо ответил:

– Он с Таисией куда-то по распоряжению Иванова уехал, – и добавил, бросив взгляд на массивные напольные часы. – Час назад как.

Волков с сожалением цокнул языком, сделал еще один глоток терпкого напитка. Влад неодобрительно покосился на него, но промолчал.

– Но здесь Ким, если что, – на всякий случай сказал здоровяк, указывая большим пальцем через плечо. – В рабочем кабинете.

– О, – Егор приободрился, сунул в руки Гаврилова початую бутылку. – Пойду, пообщаюсь.

Не выпуская бокал с колыхнувшейся красной жидкостью, широким шагом направился в удаленную комнату, мягко ступая по толстому ковру. Растерянный Влад остался стоять у бара, озадачено разглядывая бутылку. Он чувствовал, что одноглазый как-то странно вел разговор, но не понимал в чем дело. Впрочем, за Волковым и так ходила слава религера, который «себе на уме», потому проще было не удивляться его поведению.

Гаврилов закрыл бутылку, вернул ее на полку.

Вино ударило в голову, легко нашло общий язык со вчерашним виски. В момент, когда Егор увидел корейца, задумчиво сидящего за кофейным столиком, мысли прояснились, настроение улучшилось.

Перед Кимом стоял раскрытый ноутбук, из маленьких колонок звучала тихая классическая музыка. Кореец являл собой образцового работника, восседал с абсолютно прямой спиной, белоснежные манжеты ярко выделялись на черном фоне безупречного костюма. Волосы в тугом пучке на затылке, лицо каменное. Двигаются лишь черные, как бездна, глаза и порхающие над клавиатурой пальцы.

Когда Волков вошел, Ким лишь взмахнул рукой, не отвлекаясь от своей работы. Произнес вежливо:

– Будь зрячим, Егор.

Волков приветливо кивнул, салютуя бокалом. Неторопливым шагом прошелся по комнате.

Рабочий кабинет ячейки был одновременно и библиотекой, и информационным центром. Несколько кресел с небольшими столиками, узкие и высокие книжные шкафы, независимые настенные лампы. Тут же – конторки архива, укомплектованный компьютерный стол, кофе-машина.

Егор остановился возле металлической коробки архива, облокотился, поигрывая вином в бокале.

– Не помешаю? – наконец осведомился он.

На сей раз, Ким поднял на него глаза.

– Не помешаешь, брат, – ответил кореец. – Зачем ты пьешь вино?

«Потому что хреново мне», – подумал Волков, но вслух сказал, удивленно уставившись на бокал в руке:

– Действительно вино. А я просил Гаврилова сока налить. Вон он, в соседней комнате, бутылку убирает.

Кореец автоматически кинул взгляд на проем двери, откуда пришел Волков, но тут же покачал головой, укоризненно сказал:

– Егор, ты знаешь, тебе нельзя пить. Нам не хочется повторения твоего прошлого срыва.

– Срыва не было, был загул, – неудачно попытался пошутить одноглазый, но вышло все равно как оправдание.

– Во время загула не пытаются несколько раз покончить с собой, – разбил все дальнейшие попытки продолжать шутить Ким. Его глаза точно дула пистолетов целились прямо в переносицу Волкову. Кореец не разговаривал – он диктовал.

Опытный и умный религер, он по праву всегда был первым помощником Координатора. Знал все и обо всех, но неохотно делился информацией. Очень любил выжидать удобного момента.

Как лисица над мышиной норой.

Волков неожиданно поймал себя на мысли, что раздумывает над шансами победить Кима в бою. Что ж, драка выдалась бы интересной.

– Позволь поздравить тебя с победой над ордалианином, – кореец сам сменил тему разговора, посчитав, что прошлая исчерпала себя. – Иванову уже позвонили из Доминиона. Спрашивали, какие будут пожелания.

– И что выбрал Иванов?

– Ордалиане отдают нам квартал между улицами Фестивальной и Герцена. Это даст нам возможность построить небольшой молельный дом практически возле центра.

– Да, неплохо, – ответил Волков, не скрывая своего безразличия.

Ким проигнорировал такое настроение.

– Говорят, во время Поединка была перестрелка?

– Не перестрелка. Стрелял один стрелок.

– В вас обоих?

– Не знаю. Попал в меня.

– Хм, – кореец склонил голову на бок, задумчиво опустил глаза. – Значит, стрелок не знал о твоем Даре. Его убил Челубей?

– Да, – ответил Егор. Добавил, чуть подумав, – По сути стрелок сорвал ему атаку.

– Любопытно.

Кореец прикрыл крышку ноутбука, сложил на нем пальцы.

– В любом случае, я рад, что все обошлось. Иванов послал ноту в Доминион с требованием разобраться. Подстрахуемся на случай провокации со стороны ордалиан. Так что будем ждать результатов. Ты осмотрел тело?

– Никаких зацепок, – Волков демонстративно сделал глоток вина. – Ни документов, ни знаков веры.

Кореец кивнул, слушая.

– Что слышно по делу Кирилла? – в свою очередь задал вопрос Егор.

– Ничего определенного. Полиция криминала не нашла. Мы подключали «законников», но и те следов Дара не обнаружили.

– То есть, все же сам?

Ким смахнул невидимые крошки с крышки ноутбука.

– Он в последние дни сильно сдал. Колеров говорил, что часто видел Кирилла в исповедальной комнате.

– Синдром совестливого религера, – пробормотал Волков.

Ким ничего не ответил, глядя в окно. Нить разговора прервалась, превратившись в неловкое молчание.

– Но я, собственно, чего зашел-то, – Егор сменил тон на деловой. – У тебя есть информация по детским домам и приютам, из которых набираются послушники?

– У Колерова есть.

– А ты можешь помочь? Не думаю, что я его дождусь, а по телефону не хочу такие вещи спрашивать.

Ким на миг задумался, постукивая пальцами по крышке ноутбука. Волков знал, что у корейца есть информаторы из отдела попечительства, которые периодически присылают ему списки «усыновленных» детей. Проблема заключалась лишь в том, что кореец мог и не делится информацией, если сам имел на нее виды.

– Что конкретно ты хотел узнать? – наконец спросил Ким. – Помогу всем, чем смогу.

Он принял позу внимательного слушателя.

Волков достал из кармана листок бумаги с рисунком, положил перед религером.

– Из «Табакерки» забирали девочку по имени Марина. Девочке удалось сбежать обратно в детдом, но прежде ей успели сделать вот такую татуировку, – он кивнул на рисунок.

– Звезда Талема, – сказал скорее утвердительно, чем удивленно кореец. – Серьезный символ.

– Мне нужно знать, кому выдавалась эта девочка, – подытожил Егор.

Повисла пауза. Кореец разглядывал рисунок, Волков разглядывал корейца.

– Относительно известная история, – Ким видимо решил, что информация ему не нужна. – Был небольшой скандал, когда попечителей обвинили в неподобающем обращении с ребенком. Девочка сбежала из так называемой «секты», где ей нанесли некую татуировку. Попечительский совет не смог найти приемных родителей, контролирующий проверку документов инспектор был наказан, агентство, через которое осуществлялось удочерение, оштрафовали.

– А конкретнее?

– Конкретнее? Некая ячейка религеров решила пойти на крайние меры. Как ты знаешь, человеческие жертвоприношения строжайше запрещены, но ходят слухи, что именно при подобном ритуале можно получить особенно сильную Искру. Потому некоторые негласно практикуют ритуальные убийства, используя наркоманов или бомжей.

– Почему тогда здесь не пойти по такому же пути? К чему эти сложности с агентствами, сбором бумаг и судами?

– Судя по всему, ребенок изначально планировался в ученики. Но в какой-то момент жертва понадобилась срочно, не осталось времени для поиска альтернативы. Взяли, так сказать, что под рукой лежало.

– Это кто же такой циничный у нас? – поразился Егор. – Уж не тифониты ли?

– Нет. Рамаи, – наконец открыл карты азиат.

– Рамаи? – как Волков ни сдерживался, но брови сами собой полезли вверх от удивления. – Эти хиппушки-лапушки?

Ким пожал плечами, мол, ну а я что могу сделать, если так и есть.

– Хорошо, спасибо, – Егор отсалютовал товарищу бокалом. – Действительно помог.

– А зачем тебе эта информация?

– Да так, предчувствие нехорошее, – уклончиво ответил одноглазый, уже размышляя о своем.

В кармане у Егора требовательно завибрировал телефон. Пришлось спешным шагом выйти из рабочего кабинета. Гаврилова там уже не было, поэтому Волков спокойно достал сотовый.

Неизвестный номер. Один из.

– Алло.

– Здравствуй, мой одноглазый друг.

– Привет и тебе, – узнал голос Романа Ильина Егор. – Чем обязан?

– Подарочек для тебя имеется, – судя по тону, Роман был очень доволен собой. – От нашей общей знакомой.

– Оперативно, – похвалил Егор. – Где, когда?

– Через час у «поплавка». Я буду с красной розой в лацкане.

– И журнал «Огонек» не забудь, – хмыкнул религер.

– Увидимся, – абонент отключился.

Волков уже направлялся к выходу, когда голос Кима окликнул его.

– Егор!

Одноглазый обернулся. Кореец стоял в дверях рабочего кабинета, облокотившись о косяк.

– Звонил Нечаев. Ромула застрелили, религера исилитов. Так что будь осторожен, брат.

– Спасибо, брат, – Волков почувствовал, как каике-то тревожные колокольчики требовательно зазвонили в голове. – И ты тоже.

– Будь зрячим, – откликнулся кореец, – И больше не пей.

Последние слова ударились о закрывшуюся за спиной одноглазого дверь.