Из колонок, скрытых в высоких кронах многочисленных тополей городского сада, звонко звучала задорная песня из пионерских лет. Про новые открытия, про тех, кто борется и не сдается, про тех, кто ищет и находит. Песня эхом рассыпалась по пустынным дорожкам, по закрытым на зиму каруселям и аттракционам, сливалась со скрипом качающихся на ветру люлек колеса обозрения. До небольшого, еле заметного на свинцовых волнах реки плавучего кафе-«поплавка», долетали уже отголоски, обрывки и отзвуки, смешиваясь с ударами волн о бетонный пирс.

Кафе – маленький понтон с нехитрой крышей, тлеющим мангалом и несколькими пластиковыми столиками, носило гордое название «Виктория». До окончания рабочего сезона оставалось совсем ничего, поэтому персонал закономерно расслаблялся, обслуживая посетителей нехотя, с ленцой. Впрочем, любителей выпить под открытым небом в это время суток было мало, да и те завсегдатаи или праздношатающиеся выпивохи.

Волков поднял воротник пальто, закрывая шею от пронизывающего ветра. Мимо прошла усталая мамаша с коляской, осторожно переступая лужи. Чуть погодя, пробежал спортивного вида старик в шапке-«петушке» и красной ветровке. Сверкая подошвами кед, скрылся за поворотом, лишь шапка мелькнула над высокой кромкой кустов.

Городской сад уныл и пустынен, кроме дворников и редких прохожих никто не топтал выложенные тротуарной плиткой тропинки.

Не самое лучшее место для встречи с информатором. Но Ильин иной раз не мог себе отказать в удовольствии полакомиться местным шашлыком. Волкову было сложно его винить в этом – шашлык на «поплавке» действительно готовили восхитительный.

Роман появился с небольшим опозданием. Характерной, чуть прихрамывающей походкой вошел в арку ворот городского сада. Немного застенчиво, по краю дорожки, почти вплотную к кустам, направился в сторону Егора.

Длинная серая куртка, накинутый на голову капюшон, руки в карманах. Блуждающий взгляд, охватывающий все видимое пространство.

Как только худощавая фигура появилась вдалеке, Егор зябко тряхнул плечами, повернулся и спустился по ступенькам к понтону. Легко перепрыгнул небольшой зазор с булькающей водой, грохнул каблуками по металлическому покрытию палубы. Жестом показал поднявшемуся над стойкой бармену с сонными глазами, что выбрал столик с краю, возле лееров.

Пластиковый стул холодил даже сквозь плотную ткань пальто. Ветер с реки хлопал толстой пленкой навеса, стучался в прозрачную поверхность. Над головой уныло орали чайки.

В ожидании Ильина и официантки, Егор закурил, положив на столешницу зажигалку и пачку сигарет.

Помимо него, посетителей было еще трое. Один студент, с ноутбуком и банкой пива. На столе золотистыми осколками разбросаны чипсы из порванного пакета. Еще двое – угрюмые мужики в одинаковых темно-синих штанах рабочих спецовок, в замызганных побелкой куртках. У ног стоит открытая сумка с торчащими хвостами коммуникационных кабелей. Из кабелей, словно стеклянная башня в разноцветном лесу, матово выпирало горлышко бутылки. Трудяги то и дело незаметно, как им казалось, подливали в свои пивные кружки напиток покрепче. Не заметить их манипуляции сложно, но работникам кафе, судя по всему, плевать. Народу и так нет, так что пусть сидят.

Роман появился спустя несколько минут. Он тяжело спустился по ступеням, держась за поручни, неторопливо взошел на понтон, задумчиво окидывая взором пустые столики. Наконец сделал выбор, обошел сидящих монтажников, опустился за соседний с Волковым столик. Сел вполоборота, лицом к горсаду, спиной к работягам.

Теперь можно разговаривать, не привлекая к себе внимания. Главное, чтобы шум волн не сбивал слова.

– Чего без шапки? – насмешливо спросил Ильин, разворачивая перед собой газету. – Смотри, простудишься, дураком станешь.

– Поскорее бы уж, – откликнулся Волков, скучающим взором окидывая берег. – Так иногда хочется побыть дураком.

– Только иногда? – ехидно переспросил Роман.

– Не хами. Чего такой задорный?

– Настроение хорошее.

– А что случилось? Бабушкино наследство нашел?

– Почти, – Роман сложил журнал вдоль, сделал вид, что читает, повторяя слова. – Но не об этом. Хочешь чуток мистики в наш скучный мир?

– Валяй.

– Помнишь нашего сказочного эльфа с сахарной ватой?

Волков деланно застонал, но еле заметно кивнул.

– Так вот, я его видел, – Ильин позволил себе легкую улыбку. – Мельком, но видел. Он исцелил девушку, которую машина сбила.

– Что-то я мистического ничего не вижу. Исцелил, и что? Я тебе подобных Искр за час пучок достану.

– Экий вы скептик, уважаемый обладатель однодневного бессмертия.

– Не дразнись.

– Так вот. Я на трамвае ехал, по Ногина. Пробища скопилась громадная, еле ползли. Потом увидел – на пешеходном легковушка девушку сбила. Хорошо так сбила, с торчащими костями и прочей жестью. Потом Дар почувствовал – и к окну, смотрю во все глаза. А там паренек какой-то незнакомый, в курточке с капюшоном. Руками водит, лечит. Не часто такое увидишь на улице, но я привычный. В общем, не очень впечатлился. И мы, главное, мимо почти проехали, я уж думал на свое место вернуться. А он возьми и сотвори для девушки цветок. Какой-то банальный, ромашку или герберу – я не разглядел.

Волков задумчиво хмыкнул. Два разных Дара у одного человека – целительство и материализация предметов? Такого не бывает.

– А трамвай возьми и скорости прибавь, – сокрушенно продолжил Ильин. – Я пока на остановке выскочил, пока обратно добежал, парня уже и след простыл. Так что вот, не врут слухи.

– Как бы нам желаемое за действительное не принять, – все же с сомнением сказал Егор. – Может, он цветок из рукава достал? Банальный цирковой фокус или позерство. Бывают же такие эксцентричные ребята, особенно из молодых Искр.

– Все бы тебе чудеса в банальности превращать, – не стал спорить Роман. – Что я, материализацию от фокуса не отличу?

– Иногда и обезьяна падает с дерева, – весомо заметил Егор. – Но ты, все же, на карандаш возьми, узнай что к чему. Если этот наш фокусник действительно обладает двумя Дарами сразу, то нам лучше на него выйти первыми.

– Само собой, – Ильин перевернул журнал. – Есть информация про твою ненаглядную Калину.

– Интересно, – Егор стряхнул пепел с сигареты, поправил повязку на глазу. – Как там поживает наша болотная гадюка?

– В целом неплохо. Кует свою секту, обозвала ее Новым Поколением. Вместе с ней в Поколении еще три Искры, не очень сильные и пока еще даже не обкатанные.

– Она все еще под Князевым?

– Не гони лошадей, Феникс. Все по порядку.

– Ух, ты такой последовательный стал, обстоятельный. Небось, и пиво после водки не употребляешь?

– Неа, я против коктейлей.

– Продолжай.

– Как я сказал, у Калины есть Искры среднего пошиба. Но вот Калина, существо хоть и хитрое, но с чувством самосохранения, а тут вдруг подняла хвост на Князева. Практически послала его открытым текстом. Правда, вскоре извинилась, судя по слухам, но факт остается фактом.

– Щенок вырос и начал подавать голос?

– В точку. Поговаривают, что она сама стала невообразимо мощной Искрой. Говорят даже, что у нее несколько Даров, а не как у всех, по одному.

Он резко замолчал. К столику Егора подошла, холодно взирая на посетителя, полная девушка-официантка. Покуренным голосом спросила:

– Чего закажете?

– Пива разливного на ваш выбор.

– Разливного нет.

– Тогда сто водочки и сок.

– Апельсиновый сок?

– Что вы, как можно! Я же мужчина, – Волков поддельно возмутился. – Березового! Только березового! Апельсиновый пусть пьют геи и блондинки!

Официантка проигнорировала шутку, стеклянным взглядом продолжала смотреть сквозь Егора.

– Томатного принесите, – сдался религер. – Стакан томатного сока.

Женщина широкими росчерками записала заказ в блокнот, качнула бедрами, разворачиваясь. Все тем же отсутствующим тоном обратилась к Ильину.

– Чего закажете?

– Шашлык, чай с лимоном и пачку сигарет.

– Шашлык подождать придется.

– Я не спешу.

Когда официантка, словно большая туча, удалилась, Егор жарко спросил, глядя в сторону реки:

– Что за чушь про несколько Даров у одной Искры? Такое невозможно!

– Говорят, что Калина нашла какой-то способ усилить и размножить свои способности. Я пока точно не выяснил как.

– Если это правда, то недолго Калине осталось под крылом исилитов.

– Она почти уже и не под крылом. Вот еще что странно – в последнее время какое-то нездоровое волнение в городе. Незарегистрированные Поединки без заявленного победителя, стрельба.

Егор поморщился.

– Активно стали давить на слабые конфессии, уже многие вычеркнуты из игры, – продолжил Роман, переворачивая страницу газеты. – Помнишь, я говорил, что последнее время тусовал с маринцами? Все, нету их больше. Искру позавчера растерзали на Поединке.

– Кто?

– Доминион заявил, что победа поступила от гностициан.

– Интересно.

– Еще как. Что-то делается в городе, Феникс. Что-то нехорошее.

Волков промолчал, размышляя.

– А еще я слышал, что Старшие всех конфессий собираются на внеплановый Сход. Пока не выяснил зачем.

– Молодец, – похвалил информатора Егор. – Действительно, стоящие новости. Ты за Калиной внимание не ослабляй, чую, от нее волна пойдет.

К перилам набережной вышел крепкого телосложения мужчина в куртке-«бомбере». Долгим взглядом окинул спуск к воде, дорожку вдоль пирса, «поплавок». Несколько секунд разглядывал посетителей кафе, но с такого расстояния сложно определить кого именно. Отвернулся, отошел от перил, скрывшись из виду.

Волков не любил крепких ребят с внимательным взглядом. Обычно они и так уверены в себе, чтобы обращать на что-то внимание. Но уж если обращают, значит ой как неспроста.

– Эти пчелы делают неправильный мед, – хмуро сказал Волков. – Кажется, дождь собирается.

Он заметил, как напрягся Ильин, как чуть заметно дрогнула газета в его руке.

– Где? – переспросил он.

– На берегу. Может, показалось, но…

– Не показалось, – сокрушенно ответил Роман, досадливо цокая языком.

Из глубины сада появилось четверо похожих друг на друга коротко стриженых парней. Они молча, деловито, спустились по ступеням к пирсу. Целенаправленно взошли на понтон. Направились в сторону религера и Романа.

Религеров обучали драться при помощи Дара. Искры-наставники в закрытых Школах вкладывали знания в головы новоиспеченных воинов веры, эти знания срабатывали на уровне инстинктов, как программа. Но Дар не обеспечивал создание из обычного человека, иной раз далекого от спорта, супербойца. По-сути наставники просто передавали собственные знания новичку, они не могли обучить тому, чего не знали сами. Одно время ряды религеров массово полнились борцами и боксерами – сказывался контингент спортсменов, неожиданно обретших соответствующие способности. Со временем, самые сообразительные набрались опыта, стали более универсальными, «заточенными» под уличные бои и Поединки. Самых лучших наставников берегли, но также часто переманивали, одалживали.

Наставник Волкова, сухой мужичок в неизменной армейской «песчанке», всю свою жизнь посвятил ножам. Он, бесспорно, умел драться и без них, но ножи были страстью. К тому же, соответствовали задачам религеров – их можно носить скрытно, они доступны и более чем смертоносны. Но в обращении с ножами постоянно требовалось поддерживать себя в форме, быть максимально внимательным. Холодная сталь плевала на то, чью именно плоть пронзала, очень часто жертвами ножей становились их же хозяева.

Ножами легко убивать, легко калечить и угрожать. При настоящем ножевом бое кровь будет с обеих сторон, невзирая на опыт и подготовку – нож всегда возьмет свое. У безоружного человека ровным счетом нет ни единого шанса против обученного человека с ножом.

Именно поэтому Егор никогда не вытаскивал ножи без причины. Складные ножи с убранными лезвиями и без того удобно использовать, наносить ощутимые удары и тычки, болезненные, но не смертельные. Однако, в раскрытом состоянии ножи требовали крови.

Увидеть свет лезвиям Волков позволял только на Поединках. Он не любил убивать, калечить и угрожать.

Несмотря на то, что Роман Ильин утратил свой Дар, приобретенные при обучении знания никуда не делись, дополнились новыми приемами, необходимыми для выживания в среде подозрительных и фанатичных людей, готовых в любой момент убить тебя. Поэтому момент, когда из рукава Ильина волшебным образом возникнет шило, был вопросом времени. И этот момент нужно успеть использовать, потому что неизвестно что за гости такие пожаловали.

«Похоже, по мою душу, стервецы», – оценил варианты Волков. – «Это кто же вы такие?».

И был немного озадачен, когда гости остановились у стола Ильина, окружив того полукольцом.

– Ну что, стукачек, – один из парней положил руку на спинку стула Романа, нагнулся к нему. – Попался?

– Мужчины, вы меня с кем-то путаете, – хладнокровно ответил Ильин, выпрямляясь.

За что был награжден звонким щелчком по затылку.

– Пойдем-ка, потолкуем.

Перед Волковым неожиданно возникла официантка с подносом. Казалось, происходящее за соседним столиком ее вовсе не волнует.

На подносе стояли запотевшая стопка, полная до краев, и одноразовый стаканчик с темно-красным соком. В голове религера моментально возник план.

– Позвольте помочь! – воскликнул он, вставая.

От резкого удара пластиковый столик подскочил и боднул женщину в грудь. Та отпрянула, инстинктивно отводя руку с подносом назад. Его-то «неосторожным» движением и подправил Волков, легонько стукнув снизу.

Официантка сдавленно крякнула, пытаясь сохранить утерянное равновесие, попятилась. Водка, вперемешку с томатным соком выплеснулась на нагнувшегося к Роману парня, попала на голову и плечо.

– Твою ж мать! – громогласно рявкнула официантка.

– Какого хре… Ох! – начал было возмущаться облитый бугай, но тут выхваченное из рукава шило Ильина пробило его кожаную куртку и по рукоять погрузилось в живот.

– Ааа! – заголосил раненный, отступая назад.

– Сука! – его товарищ еле успел отскочить от сделавшего второй выпад Романа.

Егор длинным шагом обтек матерящуюся официантку. И, не дав неизвестным бойцам придти в себя после выходки «легкой жертвы», религер жестко ударил ближайшего носком ботинка в колено.

Промахнулся. Парень в последний момент каким-то образом смог отдернуть ногу, удар лишь мазнул штанину по касательной. Отскочил, качнувшись в боксерской стойке. Бешено уставился на нового противника.

Не давая опомнится, Волков ринулся в атаку, все еще не решаясь доставать ножи. Одно дело укол шилом, совсем другое – раны от хорошим клинков. Посему, пока что он надеялся решить вопрос «на кулачках».

Завязалась драка. Полетели столы и стулья, орала официантка. Работяги в комбинезонах поспешно покидали кафе, лишь студент остался сидеть, пялясь сквозь стекла очков на происходящее.

Парни оказались хорошими бойцами, держались уверено, били больно. Волкову удалось оттеснить двоих к краю понтона, но на этом все и застопорилось – ребята сдаваться явно не собирались.

У Романа дела оказались чуть хуже – он лишился шила и теперь, сцепившись, боролся со своим противником, катаясь по палубе.

Неожиданно, что-то схватило Егора поперек тела и с силой рвануло назад. Запоздало долетело эхо используемого Дара.

Религер со всей силы ударился спиной о хрустнувшую стойку. Воздух из легких буквально выбило, звонко клацнули зубы.

– Уф! – Егор завалился на бок, пытаясь придти в себя. Успел подняться на ноги, прежде чем на него налетели и сверху посыпались удары.

Вот это поворот!

За бьющими его парнями, в отдалении, стоял студент, поднявшийся из-за своего столика.

Искра! И явно не питающий симпатию к Волкову и Ильину.

Егор нырнул в сторону, пытаясь разорвать дистанцию. Одним движением выхватил ножи. Лязгнули фиксаторы, удерживая вылетевшие лезвия.

Теперь уже пошла иная игра.

Он короткими, скупыми ударами подрезал одному ногу, второму располосовал бок и проткнул плечо. Что есть силы саданул каждому рукоятью ножа по голове, срывая кожу – чтобы кровь залила глаза.

Все, эти не бойцы.

Нашел глазами Романа. Тот как раз вставал с поверженного парня, стряхивая капли крови с кулаков.

Хорошо. Остался еще один…

Егор сорвался с места и побежал к побледневшему студенту. Тот было зашептал слова молитвы, но сбился, начал по новой. Вот только слова не складывались в предложения от вида несущегося на него окровавленного мужика с зажатыми в кулаках длинными ножами. Искра начал отступать сначала спиной, а потом и вовсе развернулся и что есть мочи понесся в сторону берега.

Волковым овладел азарт охотника, он большими прыжками настигал свою жертву, радостно оскалился. Тот уж был на берегу, но запаниковал, не зная в какую сторону бежать…

Грохнуло так, что заложило уши. Понтон, словно живой, выгнулся, накренился. Одноглазый не устоял, упал, покатился обратно, пытаясь сообразить, что же произошло.

Жутко заскрипели доски палубы, полетели вверх тормашками столы и стулья, со звоном опрокинулся бар. «Поплавок» качало, словно он попал в шторм, людей бросало туда-сюда, сталкивая и сваливая в кучу вместе с мебелью.

Так продолжалось всего несколько секунд. Потом качка так же резко, как и началась, успокоилась.

Когда Егор смог подняться на ноги, понтон уже отдалялся от берега, сплавляясь по воле течения. Грохотали оторванные цепи, некогда прикрепляющие кафе к набережной, тянулся по воде шлейф из обломков гнилых досок, грязи и конфет, высыпающихся из перевернутого автомата.

Волков заметил две фигуры на удаляющемся берегу. В одной он узнал спасшегося студента. Рядом с ним стояла хрупкая, красивая девушка с чудесной фигурой, которую подчеркивало приталенное пальто бледно-синего цвета. Точеные черты лица, большие глаза, чувственные губы. Длинная коса, спадающая через плечо на грудь.

Тургеневская девушка, мечта романтически настроенных юношей и поэтов.

Она же Калина, ядовитая гадюка в ангельском обличии.

Волков демонстративно поклонился, зная, что она его видит. Девушка помахала рукой.

– Вот же сука, – выругался за спиной Ильин.

– Еще какая, – ответил Егор, злобно улыбаясь удаляющимся людям. – Хорошо она нас приложила. Теперь я вижу, что ты был прав.

– Я всегда прав, – поморщился Роман, потирая шею. – Идем, поищем в баре чего выпить.

– Идем. Все равно ждать пока к берегу прибьет. Заодно, побеседуем с молодчиками, которые хотели тебя отоварить.