Крик был долгим и страшным. Словно и не крик вовсе, а материализовавшаяся боль рвалась из грудной клетки, раздирая горло острыми крыльями.

Кричал, бесспорно, человек, вот только Куликов не мог себе даже представить, что за ловушка настигла неудачника. Или его живьем поедали твари вроде «клещей», которые не спешат умерщвлять своих жертв?

Вопль оборвался так же внезапно, как и начался, словно кричащему заткнули рот. Вернулась относительная тишина Медузы, прерываемая лишь легким стуком капель, падающих с крыш домов.

Виктор был на полпути к Маяку, куда он шел для встречи с Ниндзя. Азиат умел заинтересовывать, умел предлагать такие вещи, от которых трудно отказаться. Вот только весь ночной разговор сейчас, серым днем, казался отрывком из сна, нереальным, не имеющим места на самом деле. Он словно вплелся в короткие фрагменты тех сновидений, которые Виктор все же успел увидеть, – спал он в эту ночь очень плохо, не выспался и практически не отдохнул. На сей раз нервы подвели его, несколько раз просыпался ночью и не мог уснуть, путаясь в собственных мыслях, впечатлениях и размышлениях. Лишь под самое утро организм таки сдался, и Виктор нырнул в сон без сновидений.

Выстрелы раздались со стороны городской библиотеки, находящейся в паре кварталов от той улицы, где стоял Куликов. Виктор практически всегда безошибочно определял расстояния до источника звуков. Тем более что эти звуки были особенно ярко слышимы в давящей тишине Города, разносились на многие километры.

Коротко и сухо застрекотала автоматная очередь, несколько раз гулко рявкнул в ответ пистолет.

Куликов остановился прислушиваясь. Ох, не к добру эта пальба. Сделать крюк и пойти другой дорогой?

Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась. Но теперь до слуха Виктора донесся чей-то отчаянный крик боли. Громкий, захлебывающийся.

Чрезмерным любопытством Виктор не страдал, не мог себе позволить такой роскоши. Негласный закон гласил, что находящийся поблизости инсайдер должен помочь попавшему в беду сотоварищу, но еще слишком хорошо Куликов помнил, как чуть не попался в ловушку с «вопящим проходцем», устроенную тремя вооруженными ублюдками. Вовремя заметив подвох, Виктор с дальнего расстояния наказал любителей легкой наживы, прострелив одному ногу, а еще одному удачно попал в автоматный затвор. Третий из бандитов успел нырнуть за угол дома, и пуля из винтовки его не достала. Старенький магнитофон, который издавал записанные на аудиокассету душераздирающие крики, Куликов позже забрал себе, когда хозяева, поминутно оглядываясь, покинули поле боя, бросив технику на произвол судьбы.

Виктор потыкал веткой впереди себя, продолжил путь. До места встречи осталось пройти пару кварталов. Куликов планировал преодолеть нужное расстояние максимум за сорок минут, надеясь, что Медуза не «осчастливит» каким-нибудь сюрпризом.

Крик повторился, Куликов даже вздрогнул от неожиданности. Теперь он услышал еле различимые вопли «Помоги!» и «Больно!», переходящие в протяжные завывания.

Неподалеку кто-то страшно и болезненно умирал.

Виктор опять остановился, задумчиво поглаживая винтовку, словно успокаивая оружие. Нет, это не ловушка, это на самом деле.

«Тебе-то какое дело? – спросил сам у себя Куликов. Сам же и ответил: – Потому что я человек, что бы там ни нес Ниндзя». И, словно чтобы доказать себе данное утверждение, Виктор свернул с дороги, осторожно продвигаясь в сторону криков.

Он пересек тротуар, углубился во дворы. Посох пришлось отложить, надеясь теперь лишь на интуицию и наблюдательность. Кот часто останавливался, аккуратно выглядывал из-за углов, оценивая местность. Но лишь раз он отметил некую странность, какое-то непонятное свечение над лужей около трансформаторной будки, а других ловушек не было. Или не обнаружил, но это уже жизнь покажет.

Предполагаемое место экзекуции должно было быть где-то рядом, за соседним домом. Но нестись туда сломя голову не следовало, стоило сначала осмотреться издалека. И ведь как назло ни одной возвышенности вокруг, куда можно было бы влезть незамеченным. А в дома Куликов заходить опасался, там ловушки определить очень трудно, да и гадость могла какая-нибудь жить.

Виктор покрутил головой, удостоверяясь, что удобной позиции для наблюдения нет. В душу закралось сомнение о необходимости данной вылазки, но Куликов со злостью отогнал его, банально идя на принцип. Так что пути обратно не было.

Куликов медленно, очень медленно, практически касаясь плечом стены с мокрой штукатуркой, преодолел последние метры до угла, застыл. Глубоко вздохнув, Виктор шагнул из своего укрытия, разворачиваясь корпусом в сторону людей и поднимая оружие.

Первое, что он сразу же увидел, был черный и бездонный глаз 9-мм калибра, направленный в его сторону. Тяжелый армейский пистолет уверенно, словно бумажный, держал в вытянутой руке коренастый мужчина, сидящий на ограждении цветника вполоборота к Куликову. Мужчина был в больших темных очках, чьи стекла остро выделялись овальными кляксами на бледном лице. А абсолютно лысый череп еще и подчеркивал этот контраст.

Перед ним, в нескольких шагах, на земле лежал стонущий человек. Половина его тела, от пояса и ниже, была похожа на растекшееся на солнце мороженое. Кроваво-красные подтеки с кусками плоти и белыми вкраплениями костей вязкими ручейками вытекали из опустевших штанин, из валяющихся ботинок. Результат работы ловушки с неприятным названием «жиротоп».

Виктор вновь перевел взгляд на лысого.

– Ствол опусти, – хмуро посоветовал незнакомцу Виктор, разглядывая его поверх мушки. Он отдавал себе отчет, что успеет в случае чего засечь движения пальца мужчины на курке и отпрыгнуть за спасительный угол, прежде пустив пулю прямо в центр гладкого, как бильярдный шар, лба противника. Прецеденты уже были.

Незнакомец склонил голову набок, словно изучая Виктора, при этом абсолютно не меняясь в лице. Куликов приготовился стрелять. Но мужчина разжал ладонь, пистолет остался покачиваться ручкой вниз на указательном пальце.

– Пистолет на землю, стволом к себе, – скомандовал Куликов, оставаясь на месте. Незнакомец подчинился, почти утопив оружие в холодной талой жиже.

Растопленный ловушкой инсайдер захрипел, поднимая голову. Полный боли взгляд нашел лысого.

– Ну же… Чего ты ждешь?

Лысый медленно перевел взгляд на лежащий пистолет, потом темные стекла очков вперились в Куликова.

Виктор сразу все понял. Опустил ствол винтовки, коротко кивнул.

Лысый медленно наклонился, поднял пистолет. Провел по нему ладонью, стирая грязь. Повернулся и подошел к лежащему.

«Жиротоп» вызывал необратимые последствия. При попадании в ловушку всего лишь ладонью, все тело начинало медленно таять, течь горячим воском. Нужно было сразу ампутировать зараженную конечность, но лежащему перед Виктором несчастному уже ничто не могло помочь, таяние перекинулось на спину и живот.

Вот только как он умудрился не заметить одну из самых ярких ловушек? Как можно не заметить участок земли свекольного цвета?

Лысый поднял пистолет и два раза выстрелил умирающему в голову. Тот, казалось, успел облегченно выдохнуть.

– Что тут произошло? – спросил Виктор, перевешивая винтовку на грудь.

В глаза бросалось то, насколько по-разному одеты эти двое. Погибший, скорее всего, обычный проходец или вообще мародер. Выцветшая куртка, растянутые штаны, рюкзак-сидор. Лысый же словно все только что на складе получил. Большие очки-консервы с темными непрозрачными стеклами, серая плащ-палатка, испачканная, но явно новенькая «горка», еще не растоптанные ботинки. И ни сумок, ни баулов, ни рюкзаков. Лишь один пистолет в руке.

Лысый вздрогнул, оторвал взгляд от мертвого проходца, отошел в сторону и тяжело опустился на столбик от сгнившей скамейки.

Черт, все движения такие знакомые! Может, кто-то свой?

– Тебя как зовут? – задал еще один вопрос Виктор.

– Я не помню, – наконец ответил лысый. – Очнулся сутки назад, память с этого момента и началась.

– Интересно, – Виктор повернул голову к трупу. В «жиротопе» был один плюс – погибших в ней не требовалось вытаскивать или взрывать. От них оставались только лужи и грязная, слипшаяся одежда. – Где очнулся?

Лысый неопределенно махнул рукой в сторону севера:

– Там.

– А тут что случилось? Он тебе кто?

Лысый качнул головой:

– Никто. Крался за мной некоторое время, потом нагнал и потребовал ценности отдать. Пока я пытался понять, что у меня может быть ценного, из подъезда какая-то тварь выпрыгнула и на него. Парень из автомата палить начал, я ему помог. Тварь все-таки его немного достала, с насыпи свалила. Он в ловушку и угодил. А потом ты пришел.

– Что за тварь-то? – Куликов настороженно огляделся.

Лысый пожал плечами:

– Не знаю, память ничего не подсказала.

– Но с пистолетом-то ты обращаться умеешь? – заметил Виктор. – То есть навыки тело помнит. Ну, может, и остальное всплывет. Ладно, бывай.

Куликов подкинул на плече рюкзак, опустил взгляд на часы. Так, придется поторопиться.

– А куда мне идти? – спросил вдруг в спину лысый.

Виктор обернулся:

– А куда ты шел?

– Да просто шел, – лысый потер лоб. – Оттуда, где очнулся. В эту сторону.

– Зачем?

В ответ – пожатие плечами.

Куликов хмыкнул. Ситуация складывалась интересная, но очень несвоевременная. В другой раз он, может, и расспросил бы этого странненького, но не сейчас, время и так поджимает. Плюнуть и уйти? Хорошо бы. Но правильно ли?

Виктор аж сплюнул, понимая, что никак не может пойти против себя.

Что ж ты, Кот, таким мягкотелым-то стал?

– Вставай, пойдем, – хмуро выдавил он. – Покажу тебе дорогу к Периметру.

Лысый не заставил себя упрашивать.

К дому, который Ниндзя назвал Маяком, вышли с опозданием. Некоторое время наблюдали из глубины двора за улицей, после чего Виктор дал знак своему попутчику выдвигаться вперед.

Пересекли проезжую часть. Куликов отметил сиреневое свечение вдоль бордюра у дальней стороны дороги. Надо будет запомнить, раньше этой гадости там не было.

Протопали мимо уткнувшейся в разбитый журнальный ларек легковушки. Виктор дернул за рукав лысого, когда тот решил обойти машину справа. Этого делать не стоило – от машины до полуоткрытого канализационного люка тянулись тугие нити, похожие на гитарные струны. Они без труда разрезали все, что их касалось.

Остановились возле ржавого остова гаража. Железные листы кровли давно сгнили, провалились, двери держались на соединяющем их замке. Виктор сказал лысому наблюдать за тылом, сам выбросил на дорогу «мигалку». Терпеливо принялся ждать, прислушиваясь к малейшему звуку.

Шумел ветер в разбитых окнах, скрипело разбитое выстрелами дерево. Шуршал плащ-палаткой лысый, и Виктор бросил на него недовольный взгляд.

Тут-то и появился Ниндзя. Одетый в неизменно черный костюм, в скрывающую лицо маску и мягкие сапоги. Огнестрельного оружия при нем действительно не было, с левой стороны пояса висели два одинаковых, как братья близнецы, длинных узких ножа и продолговатый футляр с арбалетными болтами. На правой стороне болтались свернутый баул для артефактов и широкий нож-мачете. За спиной – небольшой черный рюкзак обтекаемой формы, на плече – арбалет.

Ниндзя бесшумно вышел из-за гаража, предусмотрительно опустив рукой вниз ствол винтовки Куликова.

– Тьфу ты черт! – выругался вздрогнувший от неожиданности Виктор. – У меня чуть сердце не остановилось.

Сзади заворочался лысый, разворачиваясь. Куликов предостерегающе вскрикнул:

– Эй, потише! Это свой.

Черные глаза Ниндзя поблескивали, с интересом изучали нового знакомого Куликова.

– Кто он? – раздался глухой из-за скрывающей лицо маски голос азиата.

Виктор, не вдаваясь в подробности, объяснил ситуацию. Все время рассказа лысый просто стоял и смотрел на них, переводя с одного инсайдера на другого скрытый очками взгляд. Лицо его не передавало ровным счетом никаких эмоций, словно было искусно вылепленной маской.

Ниндзя несколько раз обошел новенького, пощупал плащ-палатку. Остановился прямо напротив него, скомандовал:

– Сними очки.

Лысый посмотрел на Куликова, словно искал поддержки, потом ответил Ниндзя:

– У меня без них сильно глаза болят.

– Сними. Ненадолго, – не отставал азиат.

Лысый немного помялся, переступая с ноги на ногу, потом очень медленно начал снимать очки, морщась.

Ниндзя и Кот молча ждали.

Наконец, словно переступив через себя, лысый снял очки полностью, бессознательно прикрываясь ладонью от бледного дневного света.

Радужка у него была ярко-желтого, почти янтарного цвета, с маленькими точками сузившихся зрачков.

– Ничего себе, – выдохнул Куликов.

Ниндзя кивнул, словно удостоверившись в каких-то своих соображениях, жестом разрешил вернуть очки на место. С интересом перевел взгляд на Куликова, чем озадачил последнего.

– Чего? – спросил Виктор, оглядывая себя.

– Потом объясню, – Ниндзя опять посмотрел на лысого, который с облегчением водрузил очки на место и теперь молча ждал дальнейших событий. – Знаешь, Кот, я бы посоветовал тебе поселить его в школе.

– Это еще зачем? – опешил Куликов, который поднимал свою «мигалку». – Мы его даже не знаем. Может, он все наврал.

– Не наврал, – уверил его азиат. – И тебе действительно нечего его опасаться, не более чем себя самого. А за Периметром делать ему нечего, лучше пока пусть останется здесь, в Медузе, – Ниндзя повернулся к незнакомцу: – Ты не против пока пожить здесь? У тебя за Периметром дел нет?

– Я не помню, – ответил лысый. – Наверное, ты прав, пока лучше здесь пожить, пока память не вернется.

– Без памяти, а соображает, – хмыкнул Куликов.

– Он же без памяти, а не дурак, – ответил Ниндзя.

– Надо тебе какое-нибудь имя дать, – предложил Виктор, обращаясь к лысому. – Тебе какое больше нравится?

– Надо подумать.

– Может, Пятница? – усмехаясь, спросил Виктор.

– Знаешь что, себя Пятницей назови, – огрызнулся лысый. – Уж некоторая память у меня осталась, так что не надо шутить с этим.

– Тогда Иван. Стандартное русское имя.

Лысый повторил имя, словно пробуя на язык, кивнул:

– Пусть пока буду Иваном.

– На том и порешим, – подытожил Ниндзя. – Пойдешь пока с нами, Иван. Держись в центре, без команды ничего не делай и не трогай. Делай все именно так, как делаем это мы. Увидишь что-то странное или подозрительное – скажи нам.

Азиат закинул за спину небольшой арбалет, достал два длинных ножа-танто:

– Кот, пойдешь замыкающим. Ночь хорошо спал?

– Не то слово, – буркнул Куликов. – Прям без задних ног и тяжелых мыслей.

– Ну и отлично, – то ли не понял, то ли пропустил сарказм мимо ушей Ниндзя. – Тогда пошли.

Азиат двигался плавно и практически бесшумно. Неширокий шаг, практически стелющийся. Куликов впервые видел Ниндзя в деле, поражался той разнице, которой инсайдер в черном отличался от своих собратьев. Он не останавливался, не замирал. Он практически незаметно сливался с тенями, разворачивался из стороны в сторону, обозревая мир вокруг на все 180 градусов. На его фоне Виктор со своими ветками выглядел как корова на коньках.

К удивлению Куликова, их небольшая группа двинулась не к загадочной многоэтажке, а от нее, пересекая небольшой двор с пустующей стоянкой. Решив не задавать вопросов, Виктор терпеливо ждал, что же будет дальше.

Идти пришлось недалеко. Ниндзя взмахнул рукой, останавливая группу, склонился над канализационной решеткой. С хрустом вогнал ножи под чугунную крышку, нажал. Решетка приподнялась и отъехала в сторону, открыв прямоугольный лаз под землю.

– Мы подвалами пойдем? – удивился Куликов. – Никто не ходит подвалами.

– Я хожу, – азиат убрал ножи, перекинул в руку арбалет. – Не везде, но хожу. Передумал?

– Нет, – твердо сказал Виктор.

Иван, сжимая пистолет, наклонился над люком, посмотрел вниз.

– Там темно, – сообщил он.

– Очки снимешь, – ответил Ниндзя и первым полез в сырую нишу.

Виктор ругнулся вполголоса, сделал приглашающий жест Ивану. Подождал, пока лысая макушка скроется под землей, ступил на скользкие металлические скобы-ступени. Боясь сорваться, протопал тяжелыми ботинками по железу, спрыгнул на земляной пол подвала.

Здесь действительно было сыро и душно. Но вот темно не было – стены светились мертвецким синеватым светом. Длинная труба коридора уходила вдаль, видимо под проезжую часть. Под ногами вязко хлюпала грязь.

– Я этот ход заметил по свечению, – тихо произнес Ниндзя. – Стен не касайтесь, светящийся налет имеет свойство прилипать к одежде. Потом будет не отстирать.

– Спасибо за предупреждение, – Виктор опасливо отодвинулся от светящейся поверхности. – Ты уверен, что тут нет скрытых ловушек?

Ниндзя ничего не ответил, просто пошел вперед. За ним Иван. Пришлось идти следом, понадеявшись на опыт товарища.

Дошли до развилки. Ниндзя свернул налево. Кинул через плечо:

– Кот, если тут пойдешь, то не ходи направо.

– Что там?

– Гнездо «клещей».

– Чего? – обомлев, протянул Куликов, чувствуя как у него холодеет между лопатками. – Гнездо? И ты нас тут вот так запросто повел?

– Не шуми, – тихо произнес азиат. – Они почему-то этот светящийся коридор не любят.

Виктор только покачал головой.

Прошли еще немного, свернули на повороте. Грязи под ногами стало больше, на стенах появились следы от пулевых попаданий.

– Дальше не опасно, – опередил очередной вопрос Виктора Ниндзя.

Наконец впереди Виктор разглядел большую решетку, перекрывающую коридор. За ней начинался сливной резервуар, уходящий глубоко вниз. А рядом с решеткой, из стены, торчали лестницы-скобы, ведущие наверх.

Вроде дошли?

– Теперь внимательно, – дал указание Ниндзя и первым полез на выход. Сдвинул крышку люка, осыпая вниз комья грязи, немного подождал, прислушиваясь, одним рывком выбрался на поверхность.

Иван, еще раз бросив взгляд на светящийся коридор, последовал за инсайдером. Последним начал подъем Виктор.

Уже вылезая из люка, он услышал, как далеко внизу, в сливном резервуаре, кто-то гулко и тяжело шлепнул по воде, словно кит хвостом. Куликов пулей вылетел из лаза, быстро задвинул квадратную крышку на место.

Они оказались в теплоузле, в небольшой подсобке с вентилями на многочисленных трубах и давно не работающими датчиками. Из маленького окна под потолком сквозь толстую решетку бил бледный дневной свет. Единственная дверь была подперта двумя толстенными ломами.

– Твоя работа? – кивнул на ломы Куликов.

Ниндзя кивнул. Махнул рукой Ивану, и они вдвоем убрали подпорки. Азиат приложил ухо к двери, несколько секунд стоял вслушиваясь. Иван и Виктор старались как можно тише дышать.

Наконец, Ниндзя выпрямился, закрутил маску на манер вязаной шапки. Надавил на ручку и потянул дверь на себя, держа на прицеле арбалета расширяющийся проем.

Еще один узкий технический коридор, еще одна дверь, короткая лестница наверх. Инсайдеры двигались осторожно, но Ниндзя вел группу уверенно. Было видно, что он здесь далеко не первый раз.

Лестница вывела их еще в одну бытовку, которая на поверку оказалась лифтовой. Пыльная, с вросшим в пол столом, с рубильниками и динамиком на стене. Пожелтевший график свернулся трубочкой, словно древний папирус.

– За этой дверью подъезд, – обратился к товарищам Ниндзя. – С первого этажа следует подниматься до четвертого, не ниже. В квартиры не заходим, там полно «бурдюков». Первый и второй этажи полны ловушек, даже не стоит пробовать гулять там. Третий этаж, – он постарался подобрать слова, но потом просто сказал. – В общем, сами увидите. В остальном от четвертого этажа и выше здесь даже более безопасно, чем в школе у Кота. Так что оружие можете убрать.

– Я тут видел «половичок» как-то раз, – вспомнил Виктор. – Или ты не в курсе? Не хотел бы я попасться ему на пути.

– Этот, как ты выразился, «половичок», не поднимается выше третьего этажа. Так что главное – это не столкнуться с ним в коридоре. Но, насколько я знаю, все двери квартир на втором этаже заперты, а сквозь них это существо ходить не умеет.

– Хорошо, – согласился Виктор, кивая. – Тогда пойдем. Меня интересует девятый этаж.

Скрипнула дверь, и инсайдеры вышли на лестничную площадку первого этажа. Обычный подъезд, если не считать того, что от площадки до выхода на улицу воздух мерцает, словно нагретый. «Хлопушка» уютно расположилась, поджидая гостей. По опыту Куликов знал, что такая же ситуация и во всех квартирах первого этажа. Как же она не засела возле лифта?

Ниндзя пошел по ступеням вверх, оставляя похожие на лодочки следы. Интересно, каково ему ходить в его мокасинах по руинам домов? На них же толстой подошвы нет, он должен каждый камень стопой ощущать. Впрочем, может, в этом как раз и дело?

Иван последовал совету азиата и уже убрал пистолет в кобуру на поясе, расстегнул плащ-палатку. Посмотрел на Куликова, впервые за весь путь произнес:

– Не веришь, что тут безопасно?

– Не верю, что в Медузе есть такое понятие. Я даже дома, в школе, с оружием сплю. Береженого Бог бережет. Пойдем, не стоит отставать.

Второй этаж Виктор почти пробежал, толкая перед собой Ивана, мельком отметил, что двери в квартиры действительно закрыты. Поднялись еще на один пролет. Тут Иван затормозил, изумленно охнув. Виктор выглянул из-за его спины и обомлел.

Ниндзя стоял на площадке третьего этажа, а вокруг него кружили бабочки.

– Какого черта? – выдохнул Виктор, обошел замершего с глупой улыбкой Ивана и остановился в нерешительности у последней лестницы. – Они настоящие?

Азиат неопределенно пожал плечами.

Бабочки были крупные, похожие на махаонов. Салатового цвета, оранжевые, бирюзовые, розовые, их было не меньше сотни. Они сидели на стенах, перебирая маленькими ножками, ползали по дверям, садились на плечи Ниндзя. Куликов попробовал поймать одну, но та в ладони тут же превратилась в пыль.

«Там, где бабочки, безопасно», – вспомнились Виктору слова Торпеды. Так вот о чем он говорил. Что же, он тут бывал? Или бабочки встречаются и еще где?

– Идем, не бойтесь, – позвал застывших в изумлении товарищей Ниндзя. – Теперь осталось только подниматься, сюрпризов больше не будет.

На девятый этаж поднялись споро, так быстро Куликов давно по лестницам не бегал. Все больше боком да полушагом. А тут пришлось не отставать за товарищами, которые прыгали через ступеньки.

Оказавшись на площадке, отдышались. Виктор поправил съехавшую амуницию, одернул куртку. Поднял глаза, пытаясь определить нужную квартиру.

– Тебе сюда, – Ниндзя остановился возле одной из дверей, постучал пальцем по дерматиновому покрытию бордового цвета.

Виктор хмыкнул, подошел к указанной квартире. Потянулся было к ручке, но в последний момент обернулся к Ниндзя и спросил:

– Что там?

Азиат, в свойственной ему манере, просто взялся за ручку и открыл дверь.

Лицо Куликова осветил яркий солнечный свет.