С сегодняшнего дня всё станет проще в моральном смысле и сложнее в физическом. Наверное, будет придираться… какой же он мерзавец!

— Чтобы, когда я вернулся, моя комната была вылизана, — отчеканил он.

В общем, поплакала я здорово, даже попинала его кровать, когда убиралась. Чтобы не возникло конфликта, поменяла ещё и бельё. Весь день потратила на уборку в его комнате и стирку белья. Под вечер стянула высохшее платье и села в гостиной. Достала нитки и набор игл. Решила зашить дырки. Почему-то вспомнилась мама. Она сидела рядом со мной и подсказывала какой стежок сделать, как далеко отступить и всегда поддерживала меня добрым словом, когда не получалось. На глаза набежали слёзы. Плакса я. Раньше редко сырость разводила: иногда, может, раз в месяц, когда понимала, что никому не нужна. Обычно я об этом не задумывалась, но бывали такие тяжёлые дни, и я горько оплакивала свою участь. А ещё обвиняла маму за то, что бросила меня. На большее была не способна. Да, на утро осознавала, что такова судьба, и ничего изменить нельзя. И так каждый раз. Сегодня один из таких дней, когда я прошу мать помочь мне оттуда, сверху. Может быть, она меня и не слышала, но я надеялась на неё.

Вот так слегка напряжённо пролетели две недели. Лорин сдержал своё слово. Ни слова не говорил мне не по делу. «Это что?», «Почему вот так, а не так?», «Сделай вот это» — в основном я слышала именно это. Не было странных, пылких взглядов, его и дома-то почти не было. Я так предположила, что у него работа. Уходил после обеда и приходил поздно вечером. Ел как раз, когда приходил, поэтому мне приходилось его ждать.

Я прибралась на втором этаже. Это предложение Лорин не отозвал, желая мне как-то насолить. Я её несколько раз вымыла, сменила бельё и занавеску. Но и ночевать в первый раз не смогла. От постели пахло сыростью. Пришлось раскрывать окно и оставлять комнату проветриваться, к тому же ночи были тёплые. Зато на следующий день под лучиками солнца и горячим ветром кровать полностью стала годной. Было непривычно спать на большой постели. Особенно напрягало то, что за соседней дверью спит ликан. Его поведение… мне нравилось. В каком-то смысле. Он не приставал и вообще не обращал на меня никакого внимания. То есть обращался, когда это было нужно, но не более. У нас сложились отношения подчинённый-работодатель. Не знаю, чего хотел сам Лорин, но он меня, скорее, наградил, чем наказал. Я предполагаю, что ему просто надоело ухлёстывать за мной, и он стал самим собой. Обычный, немногословный и серьёзный. Постоянно видела, как он хмурится, словно обдумывая какие-то вещи. Я ему никогда не мешала, просто кормила, потом убирала за ним и всё. Он даже перестал требовать есть с ним. Я была обычной прислугой, и не поверите, но мне это нравилось. Для меня всё вернулось на круги своя. Никто меня не замечает, я просто болтаюсь по дому, только теперь у меня есть обязанности, а так всё по-старому. Сама с собой. Сама в себе. Это лучше для меня. Я сама по себе нелюдимая. Мне не нужно частое общение, достаточно книг. Конечно, часто мечтала о друзьях. Чтобы они понимали меня, помогали и мы вместе веселились. Но кто мог стать моим другом? Мелинда или Майла? Я их не видела с того самого дня в таверне. Они не заходили, на рынке я их не видела. Может, просто нет времени, а может, Лорин запретил, кто знает? Но фактически я одинока. Даже нет Марфы, которая нет-нет, да заменяла мне маму. Она мне, наверное, была дана из-за моего возраста. Теперь я подросла, и меня лишили всякого общения. Одиночество не всегда плохо. Главный минус — это твои же собственные мысли, которые могут как помочь, так и сожрать тебя изнутри. Даже книги порой не спасали. Но я не была в силах что-то изменить. Отдаться этому ликану, чтобы он позволил мне общаться с окружающими? Это слишком жалко. Да и просто так я бы не стала. Конечно, я начала понимать, что такой образ жизни сделает Лорина единственным мужчиной, которого я буду знать, но всё равно нет. Не знаю, но в нём что-то не так. Во-первых, он грубый, во-вторых, гадкий, в-третьих, слишком самоуверенный. Лорин просто не тот, с кем следует проводить первый раз. Третий и последующий — пожалуйста, а первый и второй — нет. Это же не просто, простите, перепихон на стороне и всё. Единение душ, любовь, доверие в конце концов. А он что может предложить? Ничего. Только свою страсть, которая из него так и плещется, да энтузиазма ведро. Но вопреки всему, я его уважаю. Просто за то, что меня не лупит. Есть же такие мужчины. Они своих жён колотят почём зря. А Лорин имеет право меня убить, и ему ничего за это не будет, но я живая и целая. Вот только за это я вкладываю душу в готовку. Он — мужчина. Настоящий. Но не мой. Поэтому я рада, что у нас сложились такие холодные отношения.

Встав как всегда пораньше, привела себя в порядок и ушла на рынок. Закрутила волосы на затылке в шишку и скрепила резинкой. Так полегче — косы мешаются. Ходила я утром, когда рынок только-только начинает просыпаться. Редкие покупатели и сонные продавцы мне нравились. Я могла спокойно погулять между рядами и выбрать то, что мне нравилось больше всего.

— Богдана? — услышала я женский голос.

Обернулась и слегка испугалась. Там была… кажется, Сальма. В её руках была почти такая же корзина, как у меня. Волосы стянуты в низкий хвост, узкие штаны и свободная полупрозрачная рубашка. Даже с утра она выглядела… довольно притягательно. Мне лично нравились её глаза. Тёмно-синий оттенок, так похожий на грозовое небо… шикарный оттенок.

— Сальма? — чуть смущённо улыбнулась я в ответ.

Я уже была на выходе из рынка. Продавщица дрыхла, позабыв про работу. Смешные они, у нас бы давно её обворовали, а тут не боятся…

— Рада тебя видеть, — она подошла ко мне и тоже вполне открыто улыбнулась. — Ещё раз извини за инцидент в таверне…

Её извиняющийся тон тут же смёл все мои предрассудки.

— Ничего страшного, — мотнула головой и по-доброму растянула губы в улыбке. — Всё в порядке.

Я сразу же прочувствовалась к ней симпатией. А может, это всё от долгого заточения?.. Общение с торгашками — это другое. И я, разумеется, готова была поболтать, но не долго.

— Ты очень добрая, — кивнула Сальма. — Как тебе у нас?

Она была тоже оборотнем. Я её опасалась, но понимала, что Лорин тут далеко не последний человек, хотя она была альфой… чувствовалось лёгкое напряжение между нами, но не более. Между незнакомыми людьми происходило то же самое.

— Нравится, — чуть пожала плечами. — Тут есть всё для хорошей жизни.

Я немного привирала. Город по-прежнему был мне чужд, хоть я и старалась свыкнуться с ним. Но обижать Сальму не хотелось, ведь это её дом.

— Ну, хорошего тебе дня, — девушка нагнулась ко мне и чмокнула в щёку.

— И тебе, — чуть смущённо выдала я, глядя ей в след.

Весь день меня терзали сомнения. Сказать Лорину или нет? Он, как бы, приказал мне сообщить, если Сальма вдруг объявится, но это же просто приветствие! Она ничего не сделала. Да и приказал он мне давно… в общем, не знаю!

Вечером, ожидая прихода ликана, я читала книгу. Услышав, как открылась дверь, тут же отложила всё и поднялась. Лорин выглядел уставшим. Хмурился. Уселся за стол и уставился перед собой. Хорошо, что я не работаю. И говорить с ним не очень хотелось… чёрт!

Я протирала стол, пока он ел. Меня терзали сомнения, и я боялась просто обращаться к нему. Молчание, царившее в этом доме, стало словно священным. Нарушать его, казалось грехом… но я боялась последствий.

— Лорин, — повернулась я к нему.

— Что? — он поднял на меня глаза.

Он ел не спеша и действительно выглядел так, словно вместо лошади пахал весь день. Мне было его искренне жаль.

— Не знаю, наверное, это не важно, — забормотала я. — Но сегодня ко мне подошла Сальма…

Он продолжил есть, как будто я ничего и не говорила. Подождала несколько секунд и выдохнула. Сказала, а он пусть делает всё, что хочет. Главное — моя совесть чиста!

Я решила подождать в гостиной, а то стоять над душой не хотелось.

— И чего она хотела? — услышала я, когда зашла за его спину, направляясь в комнату.

Замерла.

— Просто поздоровалась, — я даже пожала плечами, будто он видит меня. — Ну и… в щёку чмокнула на прощание.

— И ты позволила?

Это вопрос был задан всё тем же чуть уставшим голосом. Задумалась.

— Она была очень милой, к тому же Сальма извинилась передо мной, — потёрла лоб. — Не было причин поднимать панику.

— Я понял, — коротко отозвался Лорин и замолчал, показывая, что разговор окончен.

В принципе, всё прошло гладко. Я помыла посуду, потушила лампы и ушла к себе спать. Да, теперь убедилась, что приказы его нужно выполнять всегда. Вон как спросил. Не послал меня со своими жалобами, а расспросил. Не детально, конечно, но это тоже что-то.

На следующий день Сальму на рынке я не встретила и была даже рада. Зато погода сегодня как-то скуксилась, но это не изменило моё приподнятое настроение. Сегодня была только готовка и целый день книг! Я ждала, когда же сумею приступить к новой книге. Домой неслась на всех парах.

Лорин прижал ничего не понимающую девушку к стене, сдавив её горло рукой.

— Я же предупредил тебя, — тихо и угрожающе проговорил мужчина прямо в лицо его оппонентке. — Неужели тебе нужна наглядная демонстрация?

— Лорин, да что я сделала?! — испуганно выдала девушка, подняв руки, словно показывая своё подчинение. — Объясни.

Она тяжело дышала, явно не понимая, что происходит. Лорин знал эту девушку очень давно и сейчас он сжимал руку несильно. Сам понимал, что устроить трёпку этой девчонке нужно, но старая дружба, которая закончилась давно, не позволяла ему этого. Он ждал повода, чтобы как следует припадать ей урок.

— Ты зачем к моему человеку подошла?! — вскипел он. — Я же чётко сказал…

— Что?! — вскинула она на него свои огромные от удивления глаза. — Я подошла?

Её изумление слегка напрягло Лорина. Такой реакции от неё он не ожидал. Обычно гордая самка сейчас смотрела на него, как на идиота.

— Богдана сказала, что ты подошла к ней на рынке и извинилась, — чуть более ровно выдал ликан, продолжая удерживать Сальму на месте.

— Но… Лорин, это она ко мне подошла! — в каком-то немом изумлении воскликнула брюнетка. — Я выбирала фрукты и твоя человечка завела со мной разговор. Начала что-то лепетать про мою внешность, покраснела, сказала, что я якобы похожа на какую-то её старую подругу… всё твердила, что ей одиноко.

Брови Лорина взлетели вверх. Чтобы его целомудренная Богдана да засмотрелась на женщину?! Он готов был рассмеяться в лицо этой врушке.

— Да что ты? — зло усмехнулся сереброволосый мужчина. — Если ты ещё не поняла, то Богдана — это отдельное существо, чья гордость зашкаливает, и я уверен, что она не могла это сделать.

Сальма как-то изменилась в лице. Она опустила глаза и нахмурилась.

— Я так и знала, что нужно было сказать тебе, — покачала она головой. — Твоя девчонка положила на меня глаз, Лорин. Я её отшила, понимаешь? И она, наверное, в отместку решила пожаловаться тебе.

— Так чего же не сказала? — прищурился Лорин.

— Я думала, что ей духу не хватит оболгать меня, — она подняла свои серьёзные глаза на альфу. — Лорин, я тебе слово даю, что к ней я не подходила. Пойми, обиженная женщина — это страшное чудовище. И я знаю, какая она замкнутая. Я в жизни не видела, чтобы так краснели. Чтобы сильно её не обидеть, я выслушала всё и только потом ушла. Но видимо она всё равно зуб на меня заточила. В любом случае, Лорин, я готова понести наказание за свою глупость. В кой-то веки решила поверить…

Сальма выглядела хмурой и серьёзной. Она опустила руки, принимая любое наказание.

Лорин молчал. Его начали терзать сомнения. Богдана не могла так поступить. Она же сама честность. Или могла? «Она целомудренная, идиот!» — всколыхнулось в голове самца. Но… вдруг она такая только с ним? Женщины. Вдруг ей нравятся женщины? От этой мысли мужчине захотелось расхохотаться. Но вскоре радость как-то схлынула. Всё складывалось в таком случае, как нельзя лучше. Его она не хотела, на мужчин смотреть даже боялась, но вот женщины… они ей нравились. Вроде по-обычному, но был ли Лорин теперь в ней уверен? Однозначно нет. К тому же Сальма хоть и хитрая волчица, но их связывали старые отношения. Когда-то давно они встречались, и эти юношеские чувства выбросить было нельзя. Он её уважал.

Хладнокровная, расчётливая и циничная. Она была хорошим альфой для своей небольшой стаи. Но она держалась на плаву. И стала бы она рисковать его расположением из-за какой-то девчонки? Она не была дурой, и Лорин начал склоняться к версии Сальмы.

— Она сказала, что ты извинилась перед ней, — почему-то вспомнил Лорин.

— Лорин, ты знаешь меня, как облупленную, — усмехнулась брюнетка. — Я бы извиняться перед своими девочками не стала, а перед незнакомкой, к тому же человечкой?..

Мужчина был согласен с волчицей. Но что получается: Богдана решила воспользоваться его покровительством и свести счёты с отвергнувшей её женщиной?! Он не знал, что и делать. Растерянность впервые обуяла его после того случая, когда человечка решила свести счёты с жизнью. У него всё равно не укладывалось в голове, как так могло случиться.

— Значит так, — Лорин вновь серьёзно посмотрел в глаза самке. — Мой запрет никуда не пропадает — её не трогать. Я сам со всем разберусь. И ты дура, раз не пришла сразу ко мне.

Он разжал пальцы, отпуская брюнетку на свободу. Она потёрла шею рукой.

— Сама уже поняла, — нахмурилась Сальма. — Обиды я на неё держать не стану — сама молодой была, знаю, что за дурость в голове роится, но ты с ней поговори, не ровен час, она и к моим девочкам пристанет.

Лорин ничего не ответил, кивком головы отпуская старую подругу. Она ушла, плотно прикрыв за собой дверь. Лорин качал головой и понимал, что совершенно ничего не знает о своём приобретении.

Дни летели довольно быстро. Я почти совсем привыкла к своей новой комнате и начала… вредить! Схватилась за свою наволочку и решила вышить на ней что-нибудь. А что? Я приноровилась быстро убирать гостиную и кухню, пока готовится еда. Потом быстренько проходилась по комнате Лорина и была свободна! Дни стояли тёплые и я, открыв окно, садилась на подоконник и под солнечным светом творила! Было здорово, но я побаивалась реакции Лорина. Он в последнее время стал часто и как-то хмуро глядеть на меня. Словно думал о чём-то плохом. Но я вела себя обычно, поскольку спрашивать о выражении лица было глупо. Да и говорили мы реже. Но всё, что было — это был кошмар. Он часто бросал резкие фразы, раскидывался колючими словами. Почему, я не знала. Ну, разбила чашку. Я сама понимала, что это плохо, но она была не фарфоровая, а самая обычная. Я этой чашкой словно ворота открыла, выпуская всех чертей мужчины. Он меня тогда впервые до слёз довёл.

— И что? Чего ты смотришь на меня? Убирай. И что с тобой? В руках уже посуду удержать не можешь?! Богдана, только не делай такое лицо, будто во всём виноват я! Ты такими темпами до утра тут торчать будешь! Не хватай за углы, дура! Руки порезать захотелось?! Возьми ты совок с веником! Взрослая девка, а дура дурой!

Ну и всё в таком роде. Конечно, стало обидно. Он даже ругался, скорее, не из-за чашки, а из-за меня. Словно нашёл повод вылить на меня ушат грязи. Помню, у меня так руки тряслись, что я порезалась и что тогда началось… Столько обидных слов я не слышала в свой адрес никогда! Кем я только не была. Тогда я весь вечер проплакала. Обиделась на него жутко.

Но на следующий день меня словно подменили. Он вновь пытался придраться ко мне, но я реагировала, как столетняя бабка, которая повидала на своём веку всё! То есть почти не реагировала. Словно окружила себя куполом и всё. «Кретинка безмозглая», — это последнее, что он мне сказал прежде, чем уйти на свою работу. Но больше ничего. Его видимо тоже подменили. Вновь всё вернулось на круги своя. Он был холоден и равнодушен, я почти тоже. Что стало поводом для этого, я не знала. Думала, что из-за работы. Наверное, достали там и он решил выплеснуть всё на меня. Обида, разумеется, никуда не девалась, но я его понимала. Меня-то обижать можно, я всего лишь тут убираюсь и живу. Почему нет? Слова я поперёк никогда не скажу — ори не хочу.

Сегодня к нам в гости заглянул Морик. Очень повезло, что я приготовила побольше, иначе могла бы схлопотать за… хотя за что? За то, что не предугадала приход гостя? Вот-вот, я теперь опасаться всего стала ещё больше.

— Здорова, мелкая, — улыбнулся он, разуваясь.

Они пришли вместе с Лорином, поэтому я слегка растерялась, увидев его.

— Привет, Морик, — расцвела я. — Чай или поешь?

Лорин по обыденному маршруту сел за стол.

— Не откажусь попробовать твою стряпню, — улыбнулся он, садясь напротив своего друга. — Надеюсь, не отравишь.

— Не отравлю, — подарила ему улыбку и пошла хозяйничать к столешнице.

Разложила мясо и жареные овощи по тарелкам, радуясь тому, что сегодня я поела пораньше.

— Чай? — уточнила, ставя тарелки перед ликанами.

— Налей нам, — кивнул Лорин, хмуро разглядывая вилку. — Вообще-то, к этому рагу лучше дать ложку.

Вообще-то, это не рагу. Лорин… гад всё-таки. У него такой вид был, словно мужчина просто не знал, к чему придраться. Надо сваливать побыстрей, пока снова не попала под горячую руку.

— Морик, тебе тоже поменять? — обратилась я к удивлённо наблюдающему за нами усачу.

— Нет, мне подойдёт вилка, — тут же покачал он головой, как-то странно косясь на своего альфу. — Спасибо.

Я тут же принесла Лорину ложку.

— Я не хочу есть этой, — увидев в моей руке столовый прибор, поморщился ликан. — Ты же видишь, она слишком плоская. Откуда у нас такие ложки? Ты почему их не заменишь? Не знаешь где, что продаётся? Богдана, ты чем занимаешься целыми днями?!

Я была не очень удивлена, но неприятная горечь-таки поселилась в груди. Мне было стыдно перед Мориком. В конце концов он гость, и ему не стоит слушать всё это. Пусть ругает меня наедине, а не при всех. К тому же ложка самая обычная.

Он ей всегда ел, и ничего страшного. В подставке все такие ложки. Они тут были ещё до меня, откуда мне знать, что именно сегодня эти ложки стали вдруг плоскими и негодными?

— Лорин, других ложек нет, — тихо сказала я, опуская руку. — Я смогу только завтра купить новые.

Он поджал губы, явно недовольный моим ответом.

— Я не должен тебе обо всём напоминать, — резко обронил он, выхватывая из моих рук столовый прибор. — Неужели так сложно следить за домом? И когда ты уже перевесишь эти идиотские занавески?!

Он указал на кухонное окно. Мне ничего не оставалось, как стоять и слушать весь этот бред. Это даже не капризы. Он просто не знал, к чему прикопаться, и каждый малейший повод ждал, словно манну небесную. Превратить гордого мужчину в сварливую, склочную бабку можно обычным отказом в интимной близости. Я его вообще не узнавала. Раньше его всё устраивало, я видела, как он наблюдает за моей работой, и в его глазах читалось одобрение. А что теперь? Я стала работать только лучше, поскольку приноровилась, но это словно бесило ликана ещё сильнее. Почему? Что я натворила? Ничего. Просто отказала.

Знала, что будут последствия, но такие острые и бурные… кошмар просто. И действительно стыдно было только перед Мориком. Он медленно ел, слушая нас. Наверное, он так Мелинду не пилит… какая глупость, сравнила жену и служанку.

— Я всё сделаю завтра, — пообещала я тихо.

— Я на это очень надеюсь, — фыркнул он, недовольно принимаясь за еду. — Неси уже чай.

Даже облегчённо вздохнула. Быстро налила чай по хорошим кружкам и поставила их перед ними.

— Спасибо, — явно не ожидавший подобной сцены, мужчина неуверенно кивнул мне.

— Не за что, — отозвалась я.

И когда уходила к себе, услышала:

— Действительно, не за что.

Это меня добило окончательно и, зайдя в свою комнату, расплакалась. Зажала рот рукой, чтобы Лорин вдруг не услышал. Забралась на кровать и уткнулась лицом в подушку. Обида жгла меня изнутри, словно очищающий огонь. Я беззвучно закричала, открыв рот. Просто мерзость. И за что?! За поганый отказ! Он этим ещё раз доказал, что он просто недостойное существо! Так гнобить меня перед Мориком… тварина, а не ликан. Усач был весельчаком, и испытывать к нему отрицательные чувства было невозможно! Он добрый и смешной мужчина! И принять новую порцию помоев прямо на его глазах… мерзко. Я видела, как Морик в конце посмотрел на меня. Вроде бы ничего необычного, но на дне его серо-зелёных глаз таилась жалость. Это было словно последним гвоздём в гроб моей гордости. Так же нельзя! Ну не на ком сорваться — ори на меня! Но только когда мы вдвоём дома! Зачем же при всех?! Значит, это не обычная злость. Он специально припозорил меня перед Мориком, зная, что усач мне нравится. Он понимал, что его мнение для меня кое-что значит… ну, скотина, такого я ему точно не прощу. Пришлось доставать свой платок и утирать лицо. Я его, кстати, отстирать так и не смогла. Кровавые разводы так и остались, но выбрасывать его я не стала. Это память. Маленькая, но всё же… когда-то я что-то значила и имела какие-то права, а сейчас…

Весь следующий день я посвятила дому. Поменяла столовые приборы на новые, сменила занавеску, кое-что переставила, чтобы показать, что я действительно забочусь о доме. Меня лично всё устраивало, делать всё пришлось из-за Лорина. Сегодня злым он не был, только молчаливым. День на день не приходится. Надеюсь, к нам больше гости никогда не придут.

Смогу ли я терпеть такое и дальше? Как-то умирать в последнее время перехотелось. Наоборот, я еле сдерживала свою ярость. Просто за что?! Чем я заслужила такое отношение?! Он же обещал, что если я буду хозяйкой в доме, то он будет нормально ко мне относиться. И что я вижу? Опять пустые слова. Он всегда разбрасывается ими, даже не замечая. Трепло высокомерное.

Дни вновь медленно потекли, сменяя друг друга. Я уже перестала пугаться Лорина. Нет-нет да срывался на мне, но не особо сильно. Голос не повышал и не оскорблял, что уже было прогрессом. Выскажет мне, взглядом пару дыр прожжёт и уйдёт к себе. Обида моя заматерела, и на едкие замечания внимание не обращала. Я, естественно извинялась, даже когда была не виновата — этим ещё сильнее бесила ликана, но в итоге он понимал, что ответа от меня не дождёшься. Порой хотелось отвесить ему подзатыльник и высказать всё, что о нём думаю, но на этом всё. Никогда даже слово поперёк ему не говорила, понимая, чем мне это грозит. Да и воспитание не позволяло. Если бы мы этот дом покупали напополам, то я бы его давным-давно заткнула. Без ругательств и без криков. Это делается просто и спокойно. А вот эти все пыхтения и маты ни к чему хорошему не приведут.

Сегодня был самый обычный день. Осмелев в край, расселась на полу в гостиной, обложившись нитками. Я уже взялась за простыни. По углам вышивала красивые широкие и объёмные узоры. Например вот на этой тёмно-серой ткани я вышивала чёрной шёлковой ниткой. Просто узоры. Отрезала кусок мыла и остреньким уголком нарисовала рисунок, чтобы вышивать было удобнее. Пальцы уже не колола, но без пяльца было сложно, простынь постоянно ускользала и любила комкаться. Поэтому я обмотала край ткани вокруг ноги, отставила в сторону и шила на натянутом «холсте».

Был вечер, ужин давно остыл, дожидаясь своего хозяина. И вот в двери заскрежетал ключ. У нас вообще сложилась интересная система. Я утром хожу на рынок, а Лорин уходит где-то в обед на работу. В этот маленький промежуток мне нужно успеть сделать все свои дела, ибо из дома после обеда мне будет не выбраться. Хотя есть же окно… но леди не пристало через них лазить. Да знаю я, что и раньше пренебрегала этим правилом, но как-то ещё раз… не охота.

Но вместо ожидаемого одинокого мужчины я увидела пару. Лорин… пришёл с девушкой! Я сидела у шкафа, поэтому всё прекрасно видела. Сначала сильно удивилась, а потом… еле сдержала улыбку. Да не может этого быть! Свершилось чудо! Он наконец-то с кем-то переспит! Знала бы — точно сегодня готовила намного больше!

— Богдана, — увидев меня, подозвал Лорин, — накрой на стол.

Я тут же отложила все свои дела и поднялась. Да! Хоть бы это подействовало! Хоть бы он стал добрее! Там же вроде магия какая-то происходит, и мужики сразу радоваться начинают! Пусть и он уже… обрадуется!

И девушка приятная была. Шатенка с волосами чуть ниже плеч, треугольным лицом и голубыми глазами. Курносый носик и вызывающая одежда. Такое платье… оно даже бёдра обтягивало и только потом «отпускало» фигуру из своего захвата, нежно струясь по ногам. Девушка носила зелёное. Тонкие губы и что-то во взгляде. Радость или хитрость… не знаю, но они сюда точно не почитать пришли.

Я быстро накрыла на стол и усвистала в гостиную, продолжив своё занятие. Уходить сейчас бесполезно — всё равно потом спускаться и мыть посуду. Слушать их я не хотела, да они вроде и не говорили. Лорин был каким-то уверенно-решительным. На меня вообще не смотрел. Наверное, боялся обидеть свою спутницу.

Ели они недолго, я даже узор закончить не смогла.

— Богдана, — позвал он меня.

Я подошла к ним и забрала тарелки, но перед тем, как отойти от стола, девушка почему-то коснулась моей ягодицы. От неожиданности я чуть ли не отпрыгнула от неё.

— Какая хорошенькая, — изрекла она, оглядывая моё тело своими полуприкрытыми глазами. — Лорин, может, она к нам присоединится?..

У меня чуть посуда из рук не посыпалась. Такого я никак не ожидала. Наградив её испуганно-ошалелым взглядом, чуть ли не бегом направилась к мойке. Это что вообще за существа тут такие?! Женщина женщину… фу! Не думай! Но… как?! У них же нечем… вроде… чёрт!

— Иди наверх, — проигнорировав игривый вопрос шатенки, отдал приказ Лорин.

Послышался звук отодвигаемого стула.

— А жаль… — пропела та, поднимаясь по ступеням.

Я стояла и чуть ли глаза не пучила. Ненормальные! Все! Поголовно! Хорошо, что я дома! Никуда никогда не пойду одна! Что у них за пристрастия?! С такими аппетитами у них должны быть проблемы с перенаселением! Все одним местом думают! Когда это происходит? Даже замечала, как наши служанки на молоденьких стражников смотрят. Ну, не стыдно им, а? Даже люди туда же! Я точно не человек и не ликан. Наверное, какое-то совсем другое существо, случайно оказавшееся в этом мире разврата.

— Что ты делала с простынями? — этот вопрос явно предназначался мне.

Я обернулась, продолжая намывать тарелку. Он сидел и спокойно глядел на меня. Ой, пусть только не начнёт ругаться. Сегодня же праздник!

— Вышивала, — чуть пристыженно отозвалась я.

— Что делала? — не понял ликан, потягиваясь.

Он сидел за столом полу боком, я видела его колено, грудь, лицо, руки. Он почти был повёрнут ко мне. Опять устал. И хватает ему сил пошпынять меня… гадство.

— Ну, рисунок вышивала, — попыталась я разъяснить, — нитками.

Его брови нахмурились.

— Зачем?

От скуки, Лорин!

— Просто так, — пожала плечами, ополаскивая тарелку. — Извини, что не спросила, подумала, что вопрос не так важен…

— Он и не важен, — отмахнулся сереброволосый, поднимаясь. — Спасибо за ужин.

О, он точно в восторге от предстоящей ночи! Благодарил он меня так редко, что я могу сосчитать… ну, раза три и всё.

— Не за что, — кивнула я, возвращаясь к своему делу.

Он тоже ушёл наверх. Я вытерла руки и вновь уселась в гостиной. Надо было закончить рисунок. Я очень надеялась на эту шатенку. Пусть она с ним что-нибудь сделает, чтобы это хамло угрюмое наконец-то улыбаться начало! Глядишь, и отцепится от меня. Вдруг задумалась о будущем. А если он с этой шатенкой сойдётся?! Ну, поженятся там и все дела. Две женщины в доме навряд ли уживутся. Тогда он мог бы… отпустить меня? Это не дурость! А вдруг правда?! Я подружусь с его невестой, и та поговорит с Лорином на мой счёт! Ну отлично же! Я ей ноги расцелую за это! Выпрошу лошадь, соберу еду и возьму курс… да плевать куда — главное, чтобы подальше отсюда! Уеду в другой город и навсегда останусь там! Устроюсь на работу в пекарню или поваром в таверну и буду жить! Сама себя обеспечивать и делать всё, что душеньке моей будет угодно! Никто не будет орать и пилить меня! Я перестану чувствовать себя чуждой и обязанной. Превращусь в самостоятельную женщину! Боже, да! Я еле удержалась от того, чтобы не вскочить и не начать носиться по кругу с радостными воплями, накинув на себя простынь, как мантию! Да!..

Моя улыбка угасла, когда я услышала стоны. Это было… странно. Я поначалу улыбалась, словно маленький ребёнок, застукавший повариху и конюха в сарае. Ну, а почему нет?! Ликан явно давал мне понять, что ему это нужно. Так что, вперёд! Но потом как-то стало неприятно. Я же в доме. Неужели их не смущает?..

Завершив рисунок, сложила простынь в шкаф, собрала нитки с иголками, погасила лампы и потопала к себе. Ещё на лестнице поняла — что Лорин, кажется, шатенку там убивает. Такие дикие звуки доносились из его комнаты…

Наверное, уже часа три я лежу, накрыв голову двумя подушками, силясь заснуть. Я возненавидела всех и вся! Ну сколько можно?! Хватит орать! Так самое главное — эта… ненормальная иногда затихала, давая мне впасть в дрёму, но потом взвизгивала словно поросёнок! Как тут уснёшь?! Через две двери я всё слышала! Боже, когда этот ад закончится?!

Глаза слезились, и я уже перепробовала все позы сна. Треклятая девчонка уже не скупилась и просто монотонно стонала. Ужас, но я начала привыкать и потихоньку засыпать. Две подушки заглушали посторонние звуки, но я-то привыкла спать в тишине, поэтому я так медленно впадала в сон.

— Богдана!.. — услышала я отчётливый вскрик Лорина.

Вздрогнула и открыла глаза. Да быть того не может! Что?! Я? Нет-нет-нет!