— Да? — она вскинула брови, а её губы растянулись в улыбке. — Да, я с радостью, — честно выдала я и наконец-то расслабленно выдохнула. — У вас праздник, или ты просто решила удивить Морика?

Волчица снисходительно посмотрела на меня.

— Богдана, завтра же открывается летний сезон охоты! — всплеснула она руками. — Конечно, праздник! Мы с Майлой каждый год ничего не успеваем, поскольку проснуться рано не можем! Но если ты нам поможешь, то мы сделаем всё вовремя.

Боги, я выберусь из этого дома. Хоть на один день! Просто развеюсь! Да. Я согласна! И лучше бы не возвращаться, а остаться где-нибудь там… под какими-нибудь кустами! Глядишь про меня забудут и я… ну, не сбегу, а… не знаю, прогуляюсь. На свой страх и риск.

— Я не знала, — чуть смущённо пробормотала я. — Кстати, во сколько приходить?

— В обед, — тут же отозвалась она. — Я к этому времени проснусь.

Ого, они спят. Я думала, это только Лорин такой соня.

— А продукты? Что-то нужно? — решила я узнать всё досконально.

Мелинда сначала видимо хотела отказаться, поскольку открыла рот, но потом замерла, словно что-то вспомнила. Я стояла и жаждала подробностей. Внутри всё сжалось в предвкушении. Ура! Я иду в гости! Поговорю с живыми!

— Слушай, я сегодня на рынок поздно пришла, и помидоры все разобрали, — начала волчица неуверенно. — Было бы хорошо, если бы ты по пути заскочила на рынок и взяла штучек восемь.

— Без проблем, — улыбнулась я.

— Только лучше идти утром, а то их разбирают быстро.

Мелинда выглядела крайне неуверенно, словно просила меня о чём-то страшном. Я этого не понимала, и мне было дико. Меня никто не просит, приказывают и всё. Поэтому я чувствовала себя тоже крайне удручённо.

— Я встаю рано, так что помидоры точно отвоюю, — начала заламывать я пальцы в каком-то тихом восторге.

— Отлично! — как-то облегчённо выдала женщина. — Ты дорогу помнишь?

— Да, — закивала я, — но если я не приду до вечера, то лучше всё-таки попытаться меня найти…

Мелинда засмеялась:

— Пока, Лорин. Спокойной ночи, Богдана.

— Пока, — попрощалась я, закрывая дверь.

Настроение мгновенно устремилось вверх, подхватив с собой и надежду, которая оказалась бессмертной. А вдруг удастся с кем-то подружиться? По-хорошему, чтобы можно было делиться сокровенными мыслями и выслушивать откровения в ответ. Найти кого-то, кто понимал бы меня и хоть как-то сочувствовал. Но… они же все ликаны, а кто я? Я человек, купленный их альфой. Купили. Прям, как продукт какой-то. Свежий, с хорошим товарным видом и неизвестным содержанием. Лорин — рисковый мужчина. Я бы так никогда не рискнула. Характер не тот, что поделать? Трусиха и всё тут. Сто раз подумаю, прежде чем сделаю что-то. Особенно, если это касается Лорина. Я всё стараюсь делать идеально. Если стираю его вещи, то обязательно сделаю так, чтобы от грязи ничего не осталось. Готовка? Несколько раз попробую сама, подумаю и ещё раз попробую. Убираю, как в последний раз, поэтому на одну его комнату уходит два часа. Всю пыль, грязь и мусор долой. Постоянно проветриваю, чтобы циркулировал свежий воздух. И всё это я делаю не от внеземной любви к нему. Всё гораздо прозаичней: если у него не будет повода прицепиться ко мне, то я морально защищена от его атак. Ему просто нечего будет мне сказать. А значит я буду в безопасности. Порой я даже подумывала стать бездарной дурёхой, чтобы Лорин отдал меня кому-нибудь. Но было крайне много негативных моментов. Откуда мне знать, что новый хозяин будет лучше? Вдруг тот, другой, будет как раз-таки использовать меня, как женщину?! Лорин плохой, но он меня в этом смысле не трогает. Пристаёт, но я даже уже как-то привыкла. Поэтому я крайне обожаю этот дом, постоянно всё меняю и стараюсь сделать ещё уютней.

Помыв за Лорином посуду, погасила свет и поднялась к себе. Ложилась спать с улыбкой. Завтра я поговорю с живыми существами! О чём-то глупом и пустом, но это будет общение! Жду не дождусь!..

Утром встала пораньше. Заплела себе две пушистые косы, надела чуть узковатые штаны и рубашку. Закатала рукава, чтобы не испачкать их на рынке. Я часто всё щупаю, получив разрешение продавщиц — мне нравится. Хоть какое-то развлечение.

По привычке сунула свой платок в карман. Он всегда со мной на всякий случай. К моему удивлению Лорин тоже встал. Наградил меня хмурым взглядом и скрылся в ванной. Я достала корзину, взяла кошелёк. Ура, я иду в гости! Да пусть даже помогала бы выгребную яму чистить, но я бы развеялась!

— Поможешь Мелинде — домой одна не возвращайся, — разминая плечи, заговорил со мной Лорин. — Я приду вечером и заберу тебя.

Он вышел из ванной и направился наверх. Так странно слышать его голос. В последнее время — это редкость.

— Я поняла, — отозвалась я.

Лорин молча ушёл в свою комнату. Обув сапоги, вышла из дома и чуть ли не в припрыжку направилась в сторону рынка. Я была довольна. Солнечное утро, никого опять нет, и я одна… Странно, но на улице быть в одиночестве мне наоборот нравилось. Ходишь, как хочешь, можешь спеть, станцевать. Никому до тебя нет дела, поскольку все критики спят! Здорово же.

В весёлую припрыжку я шуровала по дорожке, размахивая корзинкой. Справа был небольшой куст, а за ним нужный мне поворот. Не особо смотря под ноги, потопала вдоль этой растительности.

Внезапно я обо что-то споткнулась и… из кустов раздался стон! Я испуганно ойкнула и замерла с приоткрытым ртом. Я споткнулась… об сапог! Там… там человек! Чёрт, ликан! Но если две ноги, значит мой дальний родственник!

— Эй? — наклонившись, громко зашептала я. — Есть кто живой?

— Помогите мне… пожалуйста, — донёсся до моего слуха мужской слабый голос.

Я тут же бросила корзину и сунулась в куст. Подняв пару ветвей ужаснулась. Там лежал… мужчина! Молодой и весь в крови! Немного разодранная рубашка, красные капли усеивали светло-коричневую ткань, отсутствуют три верхние пуговицы. И лицо. Окровавленное! Его большие карие глаза то открывались, то закрывались, словно пытаясь понять, что случилось с их хозяином.

— Мужчина? — я тут же села на корточки и чуть подползла к нему. — Вы как? Живы?

Мне было его жаль. Сердце сжалось. Да кто посмел его сначала избить, а потом бросить умирать на улице?! Тем более здесь! Ну, повздорили вы, ну с кем не бывает?! Морды набили друг другу и разбежались! Но зачем же бросать вот так? На сырую землю!

— Всё в порядке, — он вяло поднял руку и чуть пошевелил головой. — Я в норме…

Ничего подобного! Я тут же взяла его за запястье.

— Давайте я позову кого-нибудь на помощь? — предложила я, обеспокоенно разглядывая лицо пострадавшего мужчины.

— Нет, я сейчас немного полежу и… сам… — он неопределённо поддёрнул пальцами руки и замолк.

Я испугалась. А вдруг он умрёт?! И что у него с лицом? Как не приглядывалась, но эпицентра кровотечения я так и не смогла найти. Может, нос, как у меня? А вдруг внутреннее кровотечение?! Это же опасно! Я себе в жизни не прощу, если просто пройду мимо! Так нельзя!

— Может быть мне проводить вас до дома? — часто задышала, впадая в лёгкую панику. — Или… давайте… не знаю, просто помогу вам встать!

Забыв про приличия, взяла и вторую руку мужчины. Он как-то неопределённо мотнул головой.

— Ничего не надо, — он осторожно высвободил свои руки и упёрся ими в землю. — Просто отойди, я сам… поднимусь.

Я тут же выползла из-под куста. Медленно, но верно пострадавший ликан кое-как выбрался из злосчастного кустарника. На свету его волосы оказались прелестного рыжего цвета. Они не доходили даже до плеч. Лохматый такой, помятый. Меня тут же затопила жалость и сострадание. У него было скорее треугольное лицо, но за счёт такой причёски угловатость лица выравнивалась. Тонкий нос, такие же губы. Если отбросить кровавые разводы, то он выглядел вполне нормально. Не скажу, что мой типаж, хотя он оказался меня выше. «Почти, как Лорин, только тот всё-таки превосходит этого бедолагу», — подумала я отстранённо.

Вдруг мужчина пошатнулся, и его понесло прямо на меня. В первую секунду захотелось отступить просто интуитивно, но потом я наоборот сделала шаг вперёд и подхватила рыжего.

— Извини, — глухо выдал незнакомец, цепляясь за забор и пытаясь выровняться, — ноги не слушаются.

Я держала его за предплечья и служила опорой. Почему-то почувствовала себя героем. Помогаю неизвестному. Просто так. В нашем городе, увидев такую картину, только бы пальцем у виска покрутили. И как на зло никого нет! Никто помочь-то не может! Видимо, я первая проснувшаяся. Надо ему как-то помочь!

— Вы в порядке? Точно не нужна помощь? — я чуть отстранилась, заглядывая в лицо рыжего. — Я сбегаю, если что.

Что-то странное блеснуло в его глазах. То ли подозрение, то ли удивление. Вот именно сейчас моё стеснение заткнулось и молча наблюдало за смелостью, которая взяла управление на себя.

— Это ты тот человечек, которого Лорин себе завёл? — его брови, в которых подсохла кровь, изогнулись. — Не думал, что удастся познакомиться с тобой при таких обстоятельствах.

Мы стояли близко, но я даже не собиралась отходить. Боялась, что он может упасть. Но слово «человечек» неприятно ударило по ушам.

— Да, наверное, я, — буркнула я и вновь окинула его беглым взглядом. — Где вы живёте? Давайте я помогу вам дойти.

Я уже забыла про рынок и Мелинду. Время ещё раннее, могу позволить себе «прогулку». Боги, надеюсь, с ним всё будет в порядке.

— Не стоит, — рыжий переступил с ноги на ногу и неуверенно выпрямился. — Не думал, что мне будет стыдно перед женщиной.

Это меня подкупило ещё сильнее. Я неуверенно ему улыбнулась.

— В этом нет ничего страшного, — даже головой замотала я. — Такое может произойти со всеми.

Его губы изогнулись, и подсохшая кровь, застывшая на коже, потрескалась. В груди что-то сжалось. Улыбается сквозь боль. Мужчины такие мужчины…

— Фу, как сладко всё, — он даже нос сморщил. — Люди все такие… приторно милые?

Обида попыталась поднять голову, но передумала. Ему можно — по голове уже настучали.

— Только я, — вполне честно отозвалась я. — Вы точно в порядке? Не упадёте?

Я уже поняла, что долго так стоять с ним не получится. Он жив, вроде как здоров, от помощи отказывается, значит моя миссия как бы выполнена. Совесть уверенно кивнула в знак согласия и удалилась в зрительный зал.

— Схлопотал несильно, просто подниматься лень было, — незнакомец даже как-то плечом пожал одним небрежно. — Я в порядке.

Слабо верилось, но я ничего не могла поделать, если он отказывался от помощи. Не буду же я насильно волочь его на рынок, чтобы там его подлатали.

— Хорошо, — кивнула я серьёзно. — Тогда я пойду, раз вам помощь не нужна.

Его глаза мне не нравились. Непонятное что-то. Хотя это может быть просто потому, что я его впервые видела. Страх перед неизвестным и всё такое.

— Топай, спасительница, — он вполне дружелюбно усмехнулся и потёр лицо одной рукой.

Я отошла на пару шагов. Рыжий мужчина держался за оградку. Вроде не шатался. Одет он был вполне хорошо. Дорогие сапоги бросались в глаза.

Подняла корзину, которую бросила на землю. В последний раз взглянула на незнакомца. Он тёр лицо, пытаясь избавиться от крови. В уголках рта и около носа она скатывалась в неприятные катышки и пачкала руки пострадавшего. Не знаю почему, но у меня было такое чувство, будто он хочет, чтобы я ушла. Наверное, я задевала его мужскую гордость. Конечно, девушка увидела его в таком состоянии, ещё и помогать удумала. Они же добытчики, заступники и завоеватели! А тут в таком свете невыгодном… стыдно.

Вспомнила про платок, лежащий в кармане. Может, отдать его ему? Нет, это память… Вспомнились слова Майлы. Я тут навсегда. Выхода нет, тут мой новый дом. А стоит ли хранить вещь оттуда, где меня предали и не любили? Возможно, лучше избавиться от всего и жить сегодняшним днём? Как-то задумалась на этот счёт. Обратной дороги просто нет. Умирать не хочется — сегодня же праздник. Побег? Вряд ли. Страшно и невыполнимо. И что в итоге я получу? Разъярённого Лорина? Унижения от него же. Нет, мне пока и так хватает всего выше крыши.

— Возьмите, — достала из кармана свёрнутый платок и протянула его рыжику.

Он нахмурился, но потом с каким-то подозрением взял его. Он поднёс его к губам и с лёгкой заминкой начал оттирать кровавые пятна. Мне даже показалось, что он его нюхает. Ну, я его стираю редко… но это лучше, чем ничего.

— Спасибо, — он кивнул мне. — Рад был познакомиться, Богдана.

Я не знала его имени. Но спрашивать побоялась. Вдруг воспримет меня, как навязчивую девчонку? Не нужно, я леди. Точнее то, что от неё осталось.

— Не за что, — я отрыто ему улыбнулась. — Выздоравливайте.

Не дожидаясь ответа, развернулась и потопала дальше.

— Эй? — окликнул он меня. — Что? — обернулась я в каком-то испуге.

Подумала, что ему всё-таки нужна помощь. Наверное, заплохело совсем… бедный.

— Никому не говори, что видела меня тут, — попросил мужчина и неуверенно передёрнул плечами. — Это позор.

Мужчины…

— Договорились, — я кивнула и махнула ему рукой. — Удачи Вам.

Он не ответил. Я развернулась и с горделивой улыбкой пошла дальше.

Настроение зашкаливало. Я словно летала над землёй! Помогла! Не дала умереть! Ну… он вряд ли бы умер, но он мог! Земля-то холодная, а у него вон сколько крови на лице было! Так что я в полной мере могу считать себя спасительницей! Были бы близкие подруги — обязательно бы похвасталась! Даже вопреки просьбе незнакомца. Наверное, я чуток тщеславная. Но я не вижу ничего плохого в том, что мне нужна похвала за хорошие поступки. Это поощрения, чтобы я и дальше несла добро в народ!

На рынке помимо помидоров купила себе пару яблок. Протерев их о маленькое полотенчико, которое лежало в корзине, по памяти потопала к Мелинде.

Весело хрустя сочным фруктом, нашла-таки нужный дом. Не сразу честно вам признаюсь, но поблукатив немного по окрестностям, таки нашла то, что искала.

Мелинда оказалась ещё той соней. Оказывается, она ещё спала! Долго никто не открывал дверь, и я уже начала подумывать, что действительно ошиблась домом.

— О, ты уже пришла, — лохматая, заспанная волчица открыла мне дверь и облокотилась на косяк. — Входи.

— Извини, я думала, что ты уже встала, — оправдалась я, проходя в дом.

— Да я как бы встала, просто силы воли не хватило проснуться, — сонно улыбаясь мне, пробормотала женщина, закрывая дверь. — Располагайся, я сейчас только переоденусь, и мы начнём.

Я молча поставила корзинку на стул и сама села рядом. Да, здорово у них дома. Только всё не так, как у меня. Столовые приборы не там, посуда тоже в другом месте… одним словом — не мой дом. Хотя и тот, как бы далеко мне не принадлежит, но я же хозяйничаю, поэтому могу так… говорить.

Мелинда оказалась действительно доброй женщиной. Она разожгла печь, и мы начали творить! Началось всё с замеса теста. Мне вручили передник и графин с водой. На большой столешнице волчица рассыпала муку и сделала внутри углубление. Я вбила туда два яйца и добавила воды. Странными поглаживающими движениями Мелинда начала всё это перемешивать. Через десять минут в моих руках был уже мешок с мукой, а хозяйка превратила все ингредиенты в один большой кусок теста.

— Сыпь, — дала она мне команду, и я чуток насыпала муки на её руки и тесто.

После замеса она положила его в большую кастрюлю, накрыла крышкой и поставила рядом с печкой.

— А что мы, кстати, делать будем? — опомнилась я.

Делать начали, а что — непонятно.

— Ушки из теста, — улыбнулась она мне, отряхивая руки.

— А с чем они? — удивлённо вопросила я.

Волчица внимательно посмотрела на меня.

— С мясом. Ты что, не ела их никогда?

Задумалась.

— Нет, — покачала головой чуть растерянно. — Уила меня не учила такое готовить.

— Мы такое готовим только по праздникам, — пожала она плечом. — Сейчас я принесу мясо, и начнём делать начинку.

Я была сначала рада, а потом не очень. Оказывается, было необходимо мелко порубить мясо, добавить туда же мелко порубленный лук, соль и всё перемешать. Руки устали минут через двадцать. Мелинда всё делала обычно, не торопясь, но и не уставая, как я. Мне было неудобно просить о передышке, поэтому я упрямо стругала лук, иногда вытирая слёзы.

Сделав две большие миски начинки, Мелинда налила нам чаю, и мы наконец-то уселись отдохнуть.

— Сейчас тесто подойдёт, и мы начнём лепить, — «обрадовала» меня она.

Вскоре пришла и Майла. Они были действительно старыми подругами, поскольку говорили о всяких глупостях. Я слушала их и тихо завидовала. Где моя верная подруга?! Где она, Боги?! Скорее всего застряла в какой-нибудь топи. Мне же везёт обычно.

Мелинда разделила нас. Мне дали отдельную столешницу, также, как и Майле. Мелинда показала мне, что делать, и я была в лёгком ужасе. Надо было скалкой раскатать небольшой кружок теста, положить туда ложку начинки, скрепить всё это и отложить в сторону. В принципе, когда показывала Мелинда, всё казалось крайне простым. Ага, десять раз. Первые три штуки я просто испоганила. То начинка вылезает, то тесто рвётся, то получается непонятно что! Я ругалась на себя и подглядывала к Майле. Та неспешно строчила эти ушки, будто делала такое уже раз двести точно!

Минут через пятнадцать наконец-то приноровилась и я. Криво-косо, но что-то да получалось. Мелинда поставила кастрюлю с водой на печь ещё в самом начале, поэтому сейчас она уже пыхтела, выбрасывая клубы пара под потолок. Волчица забрала творения у всех и кинула их в воду. Как мне сказали, вариться эти ушки будут минут десять-пятнадцать. Меня это не сильно трогало, а вот почти целая миска начинки волновала мою душу ого-го как!

Утирая седьмой пот на жаркой кухне, я наконец-то закончила. Майла и Мелинда уже свободно развалились на стульях и всё посмеивались надо мной. Я тоже улыбалась, ибо со мной каши точно не сваришь.

В больших тарелках наши творения остывали.

— Ну что, остался соус, и мы свободны! — вскинула руки Мелинда. — Богдана пока добивает ушки, а мы с тобой на помидоры.

Майла со стоном поднялась и поплелась к столешнице. О, соус. Это не моё. Хотя, как я поняла, они просто мелко порезали помидоры, лук и какие-то травки, а потом всё это зажарили, добавив воды и соли.

Вымыв руки и убрав своё рабочее место, я устало села на стул и без стеснений положила голову на деревянную поверхность. Под щекой было прохладное дерево, которое так меня манило.

— О, девки, здорова! — раздался голос Морика. — Вы чего тут делаете? Я медленно выпрямилась.

— Да ничего уже, — фыркнула Мелинда и подошла к ещё сонному мужу. — Выспался?

Они обнялись и начали шептаться. Отвернулась, чтобы не смущать пару.

— Ну, давайте, ребёнка мне ещё испортите, — Майла шутливо обняла меня сзади. — Будет потом спрашивать, что да как…

Все засмеялись. Я немного не поняла, но тоже улыбнулась. Все эти поцелуйчики и обнимашечки мне крайне нравились. Становилось сразу так тепло, я радовалась за парочку. Молодцы, раз нашли друг друга. Им было хорошо вместе, и я всю свою жизнь мечтала о таком. Чтобы взаимно и чтобы так же нежно и мило. Ух!

Как-то за разговорами и частыми чаепитиями пролетело несколько часов. Даже не заметила, как день подошёл к концу. Закат только-только начинался, и я чувствовала себя живой. Я расслабилась и смеялась над шутками Морика, дамы постоянно втягивали меня в какой-нибудь глупый спор, заставляя участвовать. Было просто весело. Сегодня был самый лучший день в моей жизни! Утром спасла мужчину, потом научилась готовить праздничное блюдо и отдохнула! Ну почему каждый день не может быть таким?! Нет-нет, не надо чтобы кто-то постоянно нуждался в помощи, просто… чтобы всё было отлично. Хотелось петь и… летать. Чтобы парить между облаков, соперничая с птицами. М-м-м, как же здорово.

Когда пришли Тур и Франк, начался ажиотаж. Мужчины поволокли стол на улицу, а мы взяли по стульчику и посеменили следом. Неторопливо, под постоянные шутки и смех накрыли на стол и начали выносить еду. Я уже совсем расхрабрилась и хохотала в голос над какой-нибудь глупостью. Порой мне даже хотелось плакать. От счастья. Дура, знаю, но мне этого так сильно не хватало, что теперь, когда мне это дали, я не могу нарадоваться.

Мы все расселись, но никто не ел. Все ждали Лорина и Виера. Морик заколебал бедного Франка с подколками по поводу какой-то девушки. Как я поняла, брюнет ухлёстывает за ней уже довольно давно, но пока безрезультатно. Усач был награждён от природы острым языком, и его шутки были остроумными и смешными. Франк тоже улыбался, но пытался заткнуть друга. Майла миловалась с Туром, а мы с Мелиндой взглядами матерей глядели на пару ликанов, которые уже собрались мериться силой.

Развалившись на стуле, я поправляла свои чуть растрепавшиеся косы. Была так занята, что пропустила приход двух опоздавших. Мне уже самой не терпелось попробовать эти ушки! Ну как это, они лежат, а трогать их нельзя?!

Парни все затихли и дружелюбно уставились на вход. Я тоже подняла глаза. Повернула голову, и моя улыбка слегка угасла. Лорин стоял и ненавистно прожигал меня таким взглядом, что я замерла от ужаса. Что…

— Ты, — его рука указала на меня. — Пошла на выход!

Я вздрогнула от неожиданности и неведомой злобы в его голосе. Не понимая, захлопала глазами.

— Что-то случилось? — медленно встала я со стула.

От моего вопроса он, казалось, рассвирепел ещё пуще. Только сейчас заметила, что Виер стоит сбоку и держит своего альфу за предплечье. Парнишка смотрел как-то серьёзно и моего взгляда избегал, словно… я что-то сделала плохое.

— Я сказал: пошла на выход! — он даже дёрнулся в мою сторону, но голубоглазый ликан крепко держал своего друга.

Задрожав, как лист в ураган, пошла, куда сказали. Я не могу сказать, что я боялась. Только что веселье било через край, а потом вдруг резко такой негатив. Я просто ощущала растерянность. Был ужас, но необъяснимый. Просто словно рефлекс: злой Лорин — это очень плохо.

Когда я проходила мимо него, он вдруг схватил меня больно за плечо и приблизил своё лицо к моей шее. Я зажмурилась, не в силах терпеть такое непонятное отношение. Лорин несколько раз глубоко втянул воздух.

— Ну ты и сучка, — услышала я его тихий, пропитанный ненавистью голос.

Он пихнул меня в сторону выхода. На глаза набежали слёзы. За что?! Что я натворила?! Да я… я сегодня дома-то не была! Начала быстро перебирать все воспоминания за последнюю неделю. Так-так, что? Что могло так сильно разгневать его? Пыль? Я где-то не убралась?! Или рубашку его плохо постирала? Не могу понять… от этого слёзы словно по-обычному начали струиться по лицу.

Слыша сзади тяжёлые шаги Лорина, вышла на улицу.

— Что случилось-то? — услышала я сзади голос Мелинды.

Оказывается, они все топали за нами. Нет, это уже бред какой-то. У меня из головы выветрились все мысли. Вообще. То есть я отбрасывала всё, что могло бы заставить Лорина так себя вести, поэтому я шла, смотря перед собой. Изредка вытирала слёзы, пытаясь хоть как-то держать себя достойно.

— Всё очень плохо, — как-то уклончиво отозвался Виер. — Надо разбираться.

«В чём разбираться?!» — захотелось мне завопить, но меня хватило лишь на то, чтобы обхватить себя за талию руками и идти вперёд.

Шли мы минут пятнадцать, но мне показалось, что прошло пару часов. Сзади шло Нечто, отдалённо напоминающее человека. Я просто боялась смотреть на него. Словно если я повернусь, то он меня точно ударит. Такое напряжение ощущалось — это просто жуть. Семь ликанов и гробовая тишина. Никто не перешёптывался. Мне даже подумалось, что меня ведут, чтобы убить.

Я сильно удивилась, когда вместо площади с виселицей увидела таверну. Она гудела. Множество мужчин и женщин шатались по округе, все окна были открыты, и оттуда доносился шум. Праздник. Все отмечают. Я пошла дальше, но Лорин дёрнул меня больно за локоть, направляя к зданию. Я поджала губы, и от этого грубого обращения мой подбородок затрясся. Что же я такого натворила…

Мы вошли в шумную и душную таверну. Все веселились, как и мы полчаса назад. Пол был мокрым от пива, но никого это не смущало. Свободных мест не было, дамы так вообще сидели на коленях у мужчин и часто запрокидывали головы, дико хохоча.

Нас заметили почти сразу. Начали поднимать пьяные и не очень взгляды и постепенно замолкать. Лорин толкнул меня вперёд, к какому-то большому столу у окна. Я делала всё, что он хотел. Молила о том, чтобы всё разрешилось, и я пошла домой. Просто в кровать, под одеяло, туда, где покой.

Сидевшие молодые парни за столом, к которому мы подошли, притихли почти сразу же. У каждого на коленках восседала девушка. Хорошо сидят.

— О, привет, Лорин! — заговорил вдруг знакомый голос. — С праздником тебя.

Я посмотрела на говорившего. Пара секунд, и я узнала его. Это же… это тот мужчина, которого я с утра спасла! Ну, точно он! Всё в той же одежде, только на лице ни капли крови и ни единого шрама или ссадины. Волосы зачёсаны назад, открывая вполне обычное лицо. Он улыбался, глядя на нас и в особенности на меня. Он выздоровел. Выглядит действительно здорово. У него на коленях сидела русая красавица с довольно объёмным бюстом, которая хмуро взирала на нас.

— Повтори-ка, чем ты тут недавно хвастался, — услышала я ледяной, пропитанной каким-то отвращением голос Лорина.

Это был приказ. Таверна совсем стихла. Редко кто кашлял или слышался звук отодвигаемых стульев. Я упорно смотрела в стену. Зачем тут я? Лорин, кажется, тоже знаком с этим бедолагой. У них, наверное, какие-то старые счёты, но я-то тут причём?! Неужели… мне нельзя было ему помогать?! Нет, это глупость. Пойму — не общаться, а не помогать… но он ничего мне не говорил. Он, кажется, мне не запрещал. Только насчёт Сальмы возникли вопросы, но больше точно разговоров не было. Это точно.

Рыжий мужчина ссадил с колен девушку, которая сразу же куда-то пропала. Он поправил рубашку и… залез на стул. Тут даже я на него посмотрела.

— Я хвастался тем, что трахал твоего человека! — громогласно объявил рыжий и указал на меня. — Вот эту милую барышню, которая оказалась на диво хорошенькой!

Раздались смешки и оханье. Я просто стояла. Мой рот чуть приоткрылся от какого-то неведомого ужаса, но я его сразу же прикрыла. Что он сказал? Мне не послышалось?! Моё состояние было тоже крайне непонятным. Руки начали дрожать, дыхание участилось, а страх куда-то улетучился. Я просто смотрела в задорные карие глаза, пытаясь понять.

Лорин вдруг в один шаг преодолел расстояние между ними. Он как-то ударил ногой по ножке стула, и та обломилась. Рыжий лжец спрыгнул и был тут же со всей дури уронен на стол. Я вздрогнула от грохота. Парни, сидевшие за столом, тут же вскочили со своих мест, отшвыривая пищащих девчонок в сторону. Франк и Морик мгновенно оказались рядом с Лорином, ненавистно оглядывая остальных. Я просто стояла во всём этом ужасе и не понимала, как оказалась тут. Что вообще происходит? Это я? Меня не подменили? Тело моё? О чём они вообще?!

— Да как ты посмел? — зарычал сереброволосый мужчина, держа лгуна одной рукой за шею и пригвождая того к столу.

Мужчина вскинул руки, и в его глазах появилось дикое удивление.

— Откуда я знал, что трахать её нельзя?! — вскинулся он. — Она не часть твоей стаи, Лорин. Это рабыня!

Таверна начала поддерживать его. Ступор меня покидать даже не собирался. Мне казалось, что это сон. Я не верила в происходящее — этого не могло быть.

— Она принадлежит мне! — взревел мой хозяин и ударил кулаком рядом с лицом нахала. — Я предупредил, чтобы к ней никто не подходил!

— Я и не подходил! — возмутился мужчина. — Она сегодня утром сама познакомилась со мной! Прямо тут, у таверны! Мои парни подтвердят! Да много кто подтвердит!

Повисла накаляющаяся тишина. Видимо ликаны этого урода зло пыхтели, оглядывая всех нас, а мои знакомые отвечали взаимностью. Кажется, назревало что-то очень плохое…

— Это правда? — голова моего палача повернулась ко мне.

Сколько ярости там было… от этого на глаза вновь навернулись слёзы. Я боялась. Он меня убьёт. Просто убьёт…

— Н-нет, — выговорила я медленно.

Таверна вновь ожила, словно противясь моему ответу. Всё было решено… как же я влипла.

— Да брось, малышка, всё же было классно, — мерзкий мужчина криво улыбнулся мне. — Ты же сказала, что тебе понравилось.

Я продолжала глупо хлопать глазами. Оцепенение не отпускало меня. Боги, меня только что макнули в туалет. А я думала, что это сделает Лорин в своё время. Ошиблась…

— Он прав? — взгляд Лорина вновь вгрызся в моё лицо.

— Нет, — прошептала я.

Таверна набирала свои обороты, словно гневаясь на меня. Почему они верили ему, а не мне? Неужели потому, что он был ликаном, а я нет? Только из-за этого?! Он скажет, и все ему верят?! Так же нельзя! Нельзя…

— Ой, да перестань! — засмеялся утренний незнакомец, — Ну извини, что кончил раньше времени! Ну с кем не бывает, когда такая красавица над ухом стонет?!

Раздался мужской смех, который поддерживал его. Они ели все ту бурду, которую он им преподносил, словно голодным псам кости со стола бросал. Каждое его слово было одобрено, а моё нет.

— Лорин, я сам видел её, — вдруг заговорил короткостриженый блондин, который как раз выступал за команду рыжего. — В этой же одежде, с корзиной в руках. Она чуть ли не волоком повела Бюрта за таверну. Многие слышали стоны.

Теперь я вновь уставилась на стену невидящим взглядом. А вот и свидетель. Почему-то так не кстати вспомнилась картина, которая долго не выходила у меня из головы. Судили на площади девчонку. Молодую, лет пятнадцати. Она была очень красивой, а какая фигура… все мужчины шеи сворачивали. Она работала швеёй. И какая-то женщина с рынка обозвала её ведьмой. Её, конечно же, приволокли на общий суд. Священники спрашивали у всех, кто что знает о ней. Многие мужчины отзывались о ней хорошо, но вот женщины… они все завидовали ей чёрной завистью. За красоту, за честность и доброту. И началось обливание помоями. Вдруг кто-то начал вспоминать, что после того, как она посмотрела на её ребёнка — тот заболел, молоко скисло, когда мимо красавица прошла и всё в таком роде. Девчонку повесили. Считалось, что если повесить ведьму, то она воскреснет, дабы отомстить обидчикам, но бесчувственный труп провисел на площади несколько недель. Тогда я поняла одну вещь: толпа, жаждущая крови, всегда её получит. Ничего не поделать, если они признали тебя виноватой. Уже ничего. Просто не сможешь отстоять себя. Помню, как та бедная малышка кричала и умоляла их о прощении. «Это в ней Сатана говорит!» — крик какой-то старухи навсегда врезался в память. Попытки оправдаться только сильнее волновали народ. Поэтому я стояла молча. Смерть, с которой я уже успела подружиться и поссориться, вновь замаячила на горизонте. Надо готовиться, а не думать о спасении. Страшно, и колени так предательски хотят подогнуться и уронить моё невинное тело на этот грязный пол. Честь. Её я не потеряю. Не сегодня и не перед этими дворнягами, которые лают, требуя зрелища. Пусть делают, что сочтут нужным. Хотя по большому счёту измена не считалась чем-то ужасным. У людей за это редко казнили, а тут этого быть не должно. Все похотливые животные, и спать со всеми подряд у них должны быть обычное дело. Но… ярость Лорина выход должна найти. Он принесёт мне смерть. Наконец-то сдержит данное обещание. Всё-таки будет так, как я когда-то задумала. Обидно, конечно, но жизни у меня тут действительно не будет. Чего я добьюсь? Ничего. Увижу мир? Нет. Заведу друзей? Уже вряд ли. Мне остаётся только подождать.

— Думаешь, я поверю твоему щенку?! — Лорин вновь посмотрел на рыжего вруна.

— Я могу доказать, если её запаха на мне не хватает, — чуть улыбаясь, выдал Бюрт. — Я трахнул её прямо за этой таверной, там скорее всего ещё сохранились ароматы… нашей страсти.

Было ощущение, будто я пришла в театр, где играет всего один актёр. Остальные подыгрывают ему и всё. Просто ересь. Но ликаны загудели с удвоенной силой.

— Веди, — бросил сереброволосый мужчина, выпрямляясь и отпуская вполне довольного «ухажёра». Я не смотрела ни на кого. Просто, кажется, Морик взял меня за предплечье, и мы все пошли на выход.

Я не была удивлена, когда все пьяные зеваки высыпались за нами. Мы обошли здание и оказались на пустом заднем дворе. Туалет, пара построек и кусты вдоль забора. Прямо перед этими могучими растениями был невысокий декоративный деревянный забор. Он был чуть скошен, словно на него кто-то упал.

— Вот здесь, — Бюрт указал как раз на ту вмятину, которая привлекла моё внимание.

Лорин тут же подошёл к указанному месту. Даже на корточки присел, словно принюхивался. Мой взгляд натолкнулся на что-то… на одной из дощечек было нечто белое. То ли высморкался там кто, то ли сливки скисшие пролил — непонятно. Мне даже показалось, что все смотрят туда же, куда и я. И повисла такая тишина, словно Лорин был судьёй, а все остальные ждали вердикта. Я не волновалась. Осознав своё будущее, начинаешь как-то думать о другом. О том, что не успела сделать, что хотела бы осуществить. Просто мысли обо всём. И в голове не было места для всей этой гнили. Даже вспомнилось кое-что забавное. Меня ведь учили, как поступать в подобных случаях. Если леди обвиняют в чём-то, то будь ты виновата или невиновата — всегда держи лицо. Не опускаться до оправданий. Вести себя нужно холодно и отстранённо. У нас был свой суд. Уже намного лучше. Никто никого не убивал, все долго и муторно разбирали вопрос и чаще всего людей, носившие одинаковый со мной статус, оправдывали. Так принято, да и что может натворить леди?! Отравить кого? Это почти недоказуемо. Изменить мужу? Все и так этим занимаются, и обвинять в этом кого-то — всё равно, что говорить, что днём светло, а ночью темно. Даже позабыв о своём этикете, я держалась хорошо. Вот, что значит, зазубривание книжек и постоянные упражнения.

Лорин выпрямился, повернулся, и его взгляд… ну, я думала, что он свернёт мне шею. Что конкретно он со мной сделает — я не знала. Но это было быстрым и надёжным способом. Но его глаза… там смешалось неверие, боль и гнев. Губы кривились в каком-то омерзении, будто он убедился в словах рыжего лиса.

Он подошёл ко мне и замахнулся. Я продолжала смотреть перед собой, то есть в его грудь. Помню, что служанки в нашем доме секретничали. От них я узнала, что пощёчина не совсем болезненна, как кажется. Боль резкая, и ты почти ничего не ощущаешь. Потом место от удара начинает гореть, и бабы плачут скорее от обиды, чем от боли. Другое дело — кулак. Там уже вся гамма чувств. Кто-то даже зубы терял, а кому-то сворачивали челюсть. Вот это было больно.

Понимая, что сейчас последует удар, я даже не напряглась, чтобы как-то сгруппироваться. Испуг попытался было внести смуту в голову, но равнодушие заняло главенствующую позицию и никого не пускало.

— Лорин, ну зачем? — вдруг разрезал голос Бюрта гнетущую тишину. — Повеселилась девчонка, и что с того? Неужели ты приревновал этого оленёнка?

Тут я не удержалась и сглотнула. Сам оболгал, а теперь вступается? Тут все чокнутые. Этот город нужно сжечь к чёртовой матери и развеять пепел по ветру. Какая же тут мерзость водится…