Парень вскочил и умчался из дома, оставив дверь нараспашку. Несколько секунд смотрела вслед этому торопыге. Готова его ударить, но с учётом того, что ему не будет больно. То есть он меня бесит, но он мне нравится, поэтому… двоякие чувства. И… он напоминает мне меня. Я точно также доводила всех до исступления, но делала это всё из благих побуждений…, наверное, мы бы с ним стали лучшими друзьями, если не обстоятельства.

Убрав все овощи в кастрюлю, закрыла входную дверь.

— Богдана.

О, моё имя из его уст всегда звучит, как нечто угрожающее. Мне сразу стало не по себе. Я сглотнула и сжала кулаки, дабы справиться со своими чувствами. Он ничего мне не сделает, поскольку болен и я ничего не натворила. Надеюсь, это убедит и его.

Вошла в гостиную и осторожно встала неподалёку от дивана, поближе к выходу. Мало ли. Под его взглядом ощущала себя неуютно. На него даже не смотрела. Было… неловко.

— Что ты со мной сделала? — это было сказано простым, даже спокойным тоном.

Мне пришлось взглянуть на него, чтобы понять, что я правильно делала и смотрела в сторону. Такой колючий взгляд… прямо брр.

— Сейчас или…

— Я спрашиваю обо всём, — это пояснение было слегка резковатым.

— Обработала и зашила рану, — отчиталась я.

— Зачем? Кто тебе разрешил? — Лорин слегка зашевелился и второй рукой потрогал плечо.

О, я сейчас огребу… этот тон я узнаю из тысячи других. Боги, я должна отчитываться за то, что спасла ему жизнь? Я о таком даже и не мечтала. Спасибо!

— Нужно было остановить кровь, — сдавленно пояснила я, — Ты умирал и…

— Я бы без твоего вмешательства прекрасно поправился бы, — сухо выдал мужчина, — Ты в себя поверила? Или возомнила себя невесть кем? Я же сказал тебе, чтобы ты ко мне не подходила.

Пришлось пристыженно опускать голову и смотреть строго в пол. Даже щёки загорелись. Боже, а я его ещё жалела, не желала такой участи… почему я такая дура? Верю всем, жалость свою раздаю направо и налево, а что взамен? Упрёки?

— Прости, этого больше не повторится, — стараясь избавиться от дрожи в голосе, произнесла я, — Могу я пойти обратно на кухню и продолжить готовку?

Я должна уйти! У меня вот-вот слёзы из глаз покатятся и Он этого не должен видеть, иначе я совсем перестану себя уважать. Надо уйти… Как можно скорее.

— Что с твоим лицом?

Ой, да сколько можно?! Он уже спрашивал!

— Ничего страшного, я просто упала во сне с кровати, — быстро проговорила я.

Вообще прошла уже почти неделя и отёк спал, остался лишь розово-жёлтый неприятный синяк. Я даже забывать о нём начала.

— Врёшь, — констатировал он.

— Нет, Лорин, я правда упала…, — мою праведную ложь прервал звук открываемой двери.

В дом влетел Франк и Майла. Они тут же подскочили к дивану. Меня по пути чуть не сбили, но я отступила в сторону.

— Ты проснулся! — попискивала Майла, хлопая альфу по ноге, пытаясь явно сдержать более сильные порывы, — Я так и знала!

Лорин наконец перестал убивать меня взглядом и посмотрел на своих. Его взгляд смягчился и пересохшие губы тронула усмешка.

— От меня не так легко избавиться, — произнёс ликан.

Я его таким вообще не видела. Простой, чуть уставший, но какой-то слишком сильно похожий на человека. Бледность лица ещё сильнее подчёркивала тёмные круги под глазами, лёгкая испарина покрывала лоб мужчины, а грудь поднималась и опускалась в такт его медленного дыхания. Сильная усталость — это предсказуемо, я бы на его месте вообще умирала бы. В смысле стенала и прощалась с родственниками.

Франк тут же начал делиться новостями, пока его жена хныкала и держала Лорина за руку. Я, честно признаюсь, смылась под шумок, пока меня не заметили. Выгнали бы всё равно — это же не моё дело, да и оставаться мне ну очень не хотелось. И эта Майла. Хорошая девушка, жаль, что во мне ворочается злоба и отвращение. Очень жаль.

Готовка стала моим успокоительным. Она требует сосредоточенности, поэтому все дурные и волнительные мысли приходится забывать и отдаваться полностью делу. Так и сейчас. Я торчала у жаркой плиты и с каким-то наслаждением смотрела на неё. Я уже долго стою, поэтому по лицу начал течь пот. Утёрла его и чуть отошла охладиться. Да уж, действительно легче, даже плакать перехотелось и ком из горла пропал. Если я когда-то отсюда выберусь, то буду считать этот отрезок моей жизни самым несчастным, отвратительным и губительным. Буду знать, что такое чёрная полоса и избегать её в дальнейшем. Даже не так. Это не чёрная полоса — это чёрный путь, на который я случайно ступила. Я старалась уйти с этой тропы, свернуть, возможно, вернуться, но не вышло. Зайдя слишком далеко, потерялась. Теперь брожу во тьме, цепляясь за каждый лучик света, который встречается мне по пути, вечно надеясь и думая: «Вот, это тот шанс! Мне повезёт, я спасусь, я сумею!», но всегда происходит одно и тоже. Я обжигаюсь, сильно или не очень, но финал всегда один. Я усмехнулась. А что самое смешное, что я буду продолжать. Цепляться за всевозможные ниточки, карабкаться и падать, но подниматься, зализывать раны и продолжать свой такой чёрный и болезненный путь.

Вскоре Виер привёл и остальных. Я закончила с готовкой и смылась. Тихонько поднялась наверх и завалилась на кровать. Долгое время просто лежала и смотрела в потолок. Было грустно, но Лорин жив, а это значит, что такие опасные перемены отменяются. Он поправится, убьёт своего обидчика, и мы вольёмся в старое русло. Наверное, так будет лучше. А я… ну, как бы рада, что он очнулся, а вообще убить его хочется всё равно. «Даже не поблагодарил» — этот тоненький голосок в моей голове повторял эту фразу снова и снова. Да, я тоже об этом думала. Я хоть и никто, но сделала хорошее дело. Мне ничего не нужно, но простого «спасибо» мне бы хватило. Наверное, стало бы лучше на душе и я перестала так пессимистично смотреть на мир.

Дверь открылась в мою комнату открылась, когда я, обняв подушку, мечтала о будущем. Всё витала в облаках, опять строила грандиозные планы, придумывала всякую добрую ерунду, которая заставляла меня улыбаться.

— Ты ещё не спишь? — Морик вошёл в комнату и прикрыл за собой дверь.

Что? Сейчас всего часов шесть, не больше. Но разговор начат вполне грамотно, с ненавязчивого вопроса, касающегося моей скромной персоны.

— Нет, просто отдыхаю, — пришлось открывать глаза и привставать, чтобы показать свою отзывчивость и лёгкую заинтересованность в его визите. Чёртов этикет, чтоб его.

Мужчина был в тёмной одежде, но не закрытой. Рубашка, да брюки, но все они безусловно выглядели хорошо. Всегда чистенькие, опрятные.

— Я пришёл сказать тебе спасибо, — усач засунул руки в карманы и окинул мою комнату взглядом, — Ты молодец, мы все тебе обязаны.

Это пустой звук. Лишнее, если просто сказать. Мои просьбы никто из них не выполнит, если Лорин не одобрит, а это уже совсем другая история. Просто… да, я понимаю. Морик больше ничего не может. В благодарность отпустить меня? Увезти меня на другой конец города от этого ненормального? Нет, что вы? Странно, но кажется, Морик тоже обучен хорошим манерам. Даёт призрачную надежду на наши возможные хорошие отношения. Умница.

— Пожалуйста, — сдержанно улыбнулась я, разглядывая стену.

На некоторое время повисло молчание. Я разговор продолжать не собиралась, а ликан… да кто его знает, почему он молчал? Может, думал, может просто не знал, как ещё соврать?

— В общем, наверное, через пару недель Лорин совсем встанет на ноги, твои отвары и эта трава поможет ему, — двигаясь к выходу, начал мужчина, — Он слаб, но ни разу отключился, правда, сейчас он спит, поскольку мы, видимо, утомили его, поэтому мы уходим… и Виер тоже отправится домой, поскольку угроза миновала и…

Я удивлённо вскинула брови.

— Подожди, а кто останется с Лорином? — не поняла я, чуть хмурясь, — Вы же не собираетесь оставлять его без присмотра?

Морик тут же открыл рот, потом закрыл его и улыбнулся.

— Думаю, тебя будет достаточно, лучшего нам и не найти, — усмехнулся ликан.

Ага, конечно. Пятки мне поцелуй, а потом говорить будем на такие темы! Я второй или уже третий раз на одни и те же грабли вставать не буду! Хватит!

— Я к нему больше не подойду, — тихо, но уверенно заявила я.

Усач впал в шок. Лёгкий такой, неопасный.

— Но… ему нужна твоя помощь! — о, да кто-то занервничал, надо же, — Откуда мы знаем поправится он или нет?! Но я знаю только то, что ты ему помогла остаться с нами! В твоих силах совсем вернуть его к нам! Ты чего?

Я чего? Я умнею, Морик, быстро и необратимо.

— Когда он очнулся, то знаешь, что случилось? — тихо спросила я, надеясь, что Лорин спит и ничего не услышит, — Он отчитал меня за то, что я ему помогла. За то, что зашила дырки в его теле, за то, что день и ночь торчала у его постели, за всё. Что я ему сделала не знаю, почему он меня так ненавидит тоже, но теперь я его слушаюсь, Морик. Он мне запретил к нему даже прикасаться, не то, чтобы подходить, поскольку, по его мнению, я возомнила себя невесть кем.

Морик слушал меня так, будто я жаловалась на его сына. Серьёзный, но в глазах понимание и лёгкое раскаяние. А что? Да мне надоело это уже! Он жив! Это здорово! Но теперь эта задница в сознании и помогать инкогнито не выйдет! Мне моя шкура… ближе.

— Богдана, ты просто должна понять, что мы — не люди, мы похожи на них, но мы не они, — мужчина сделал несколько шагов к моей кровати, — Заработать наше доверие крайне, просто невероятно сложно. Ты-человек, ты… как бы тебе сказать…ну, не наша. Ты — не ликан, ты другая. А он альфа, не простой дворовый волчонок, он всегда на страже, днём, ночью, во сне и наяву. Не обижайся, поскольку по-другому я тебе объяснить не могу.

Я это и так знала, но услышать это от живого существа, а не от жучков в моей голове — было волнительно и несомненно важно. Я слушала, поскольку на такие щепетильные темы я ещё не говорила. Нет, было пару раз в бане с девушками, но то скорее похабное и интимное, нежели здесь.

— А ты пойми меня, Морик, — взглянула я серьёзными глазами на ликана, — Вы уйдёте, а я останусь тут с ним. Одна. Пока он мне ничего не сделал, но… времена меняются. Он мне уже угрожал и дразнить его снова я не хочу…

— Без твоей помощи ему не обойтись, — не дожидаясь того, как я закончу, начал мужчина проникновенно, — Я всё думал, зачем Природа послала тебя нам, но вот теперь я понимаю. Ты его спасение, ты уже не дала ему умереть, так не дай снова бросить нас.

Вот честно, я верила ему и хотела помочь, поскольку меня просили и это был не Лорин. Сам факт хорошего ко мне отношения здорово меня приободрял, но не так сильно, чтобы совсем вскружить мне голову.

— Я не говорю, что я не хочу поставить вашего альфу на ноги, нет, — я потёрла шею руками, — Я это сделаю, положу все свои силы на его лечение, буду день и ночь дежурить у его кровати, но только при условии, что меня об этом попросит Лорин. Точнее прикажет. Только так.

Морик покачал головой. По его лицу я поняла, что это будет ну очень сложно. Я делаю всё правильно. Он хотел, чтобы я соблюдала правила, пожалуйста, получите — распишитесь.

— Ты словно попросила Луну с неба, — попытался усмехнуться мужчина, но вышло неловко, — Но я попробую.

Ликан развернулся и с хмурым лицом отправился к выходу. Открыл дверь и замер. Я ожидала ещё какого-нибудь вопроса или утверждения, но Морик не стал говорить, просто отмер и ушёл вниз. Боги, неужели я наконец-то поставила хоть кого-то на место? Не верится, надо поспать, а то ещё зазнаюсь.

«Порвать на части или сначала помучить?» — размышлял сереброволосый мужчина, лёжа на диване. Его голова кружилась, тело было налито свинцовой усталостью, но ясность мысли никуда не делась. Лорин осознавал свою глупость, понимал, что подставился, как малолетний ребёнок и поплатился за это. Нужно быть аккуратнее.

«Ещё это плечо» — подумал альфа, после очередной волны боли. «Может, это от этих ниток? Рана чешется и ноет, наверное, нужно выдрать их». Лорин успел только коснуться кожи на левом плече, как неприятные ощущения тут же пронзили всю левую сторону.

— Чёрт, — прошипел он, отдёргивая руку от раны.

Раздались шаги. Морик. Лорин чуял всех, кто присутствовал в доме, но от каждого шороха тут же напрягался.

— Что ты там делал? — тут же спросил Лорин у своего друга, как только тот вошёл в гостиную.

Морик сел в кресло и вздохнул. Потом потёр шею, пожевал губы. Лорин даже глаза закатил.

— Позволь ей помочь тебе, — серьёзно заговорил бета, — Она сумеет…

— Нет, — тут же отрезал альфа, не желая даже слушать, — Девчонка ко мне не подойдёт.

Усач устало потёр глаза.

— Она не причастна ко всему этому, — вновь начал Морик, — Ты бы видел, как она беспокоилась за тебя. Ночами рядом с тобой сидела, какие-то примочки делала…

— Так вот почему мне так хреново, — зло усмехнулся бледный блондин.

— Не передёргивай, Лорин, — нахмурился мужчина, — Мы думали ты к праотцам отправился, а она вернула тебя к нам, пойми. Да, она человек, но она наша.

— Это не тебе решать, — тут Лорин даже голос повысил, — Горделивая соплячка — не одна из нас, пусть за домом следит — от неё больше ничего не требуется.

Бета поднялся, понимая, что переубедить его альфу невозможно.

— Ты упёртый, как баран, — констатировал он.

— А ты доверчивый, как осёл, — фыркнул Лорин и тут же закашлялся, ощущая тяжесть в груди.

Повисло молчание. Каждый думал об одном и том же, правда, точки зрения были совершенно различными.

— Оставлю Виера, пусть присмотрит за тобой, — решил, сдавшийся усач, — Но запомни, когда поймёшь, что тебе нужна помощь — будешь сам себе её организовывать.

— Мечтай. — усмехнулся Лорин через силу.

Лорин чувствовал себя плохо, но не критично. «Бывало и хуже» — подумал он и вновь закашлялся. Хотя стоило признать, что человечка молодец. Нарушила его прямой приказ, что по сути своей дурно, но он был жив, а значит она действительно сумела ему помочь. Но эта мысль гуляла по его голове и не находила отклика. Она-человек, пакостное, мерзкое и корыстное существо. Но даже сейчас сожаление о той крупной покупке у её отца он не испытывает. Дома не пахнет сыростью, сколько бы Лорин не всматривался в интерьер комнаты, но пыль или грязь не находил. Даже покрывало, которое лежало на нём пахло свежестью, хотя мужчина знал, что потел. Она следит, слушает его. Тут ей можно отдать должное, но лишь за это.

Весь остаток недели был просто насыщен «весельем». Разумеется, Морик не смог договорится с нашей умирающей принцессой. И что они сделали? Оставили самого нормального, чтобы тот следил за начальством. Виеру крупно не повезло, поскольку настроение у Лорина менялось с невероятной скоростью. То ему жарко, то холодно, потом вдруг резко станет хорошо и снова плохо. А самое главное, что он не ныл. То есть вот я бы скулила и стонала, а он… ворчал. Причём не так громко, но слышно. Иногда бормотал во сне, но чаще наяву.

Первые пару дней мне было непривычно, ведь Лорин болен, а я бездействую, но потом как-то отлегло. Как только я приходила в гостиную, то ликан сразу же замолкал, если говорил и переставал улыбаться, если радовался. То есть непонятное гнилое отношение к моей персоне было столь явным, что даже всегда смышлёный Виер ничего не понимал.

На четвёртый день Лорину стало хуже. Узнала я это от жалоб Виера.

— Он весь горит, но потребовал два одеяла, — тихо бормотал волчонок, пока я развешивала бельё на заднем дворе, — Иногда такую чушь порет, что даже слушать не хочется.

Парень стоял, скрестив руки. Он злился, но не на меня. Стоит, хмурится, губами шевелит. Я бы рада помочь, да не могу.

— Надейся, что это пройдёт, — вздохнула я, расправляя простынь, — Он сильный, должен справится.

— Слушай, может, ты сваришь какое-нибудь лекарство? — предложил осторожно Виер, — А я ему скажу, что это я сделал…

Идея неплохая, правда рисковая. Этот же всё вынюхает.

— Чтобы варить лекарство, я должна его осмотреть, — покосилась на ликана.

— Давай ночью, когда он уснёт?

Диверсия. Я слишком… трусиха для такого. Но в груди заворочалась чёртова совесть и жалость. А вдруг с ним что-то случится? Вдруг, снова потеряет сознание и уже не очнётся?! Боги, я ведь его спасти хотела! Честно! Я старалась, а он послал меня! Ненавижу его за это!

— А когда он поправится, от его гнева ты меня спасёшь? — серьёзно спросила я.

Русый насупился и начал усиленно думать.

— Ладно, я с нашими переговорю, — решил парень и утопал в дом. Да уж, а жизнь-то меняется.

Через четыре дня я плюнула на всё. Пошёл он со своими запретами ко всем чертям! Но подохнуть я ему не дам!

А случилось то, о чём я иногда мечтала. Лорин по-настоящему умирал. Загноилась рана, которую Лорин расчесал, надорвал края и занёс заразу. Всё его плечо опухло и покраснело. Дело шло к серьёзному воспалению. Вчера вечером я вновь заглянула в гостиную, где вместе с Виером дежурил Морик. Альфа был покрыт потом, белый, как снег и с быстрым порывистым дыханием. Это был конец. Пара дней и моя здоровенная, упрямая проблема сгинет.

Утром я оделась и, не причёсываясь и не умываясь, пошла сразу в гостиную. Все спали. И картина не изменилась, что указывало на… скорейшую смерть!

— Как же я тебя ненавижу, — зашипела я, подходя к дивану и садясь рядом.

Я смотрела на него и понимала, что всё. Руки затряслись, а глаза сразу же наполнились слезами. Твою мать, Лорин! Ты не можешь! Не так! Какой же ты ненормальный!

Сердце сдавило и не отпускало. Смертельная тоска поселилась в моём теле и я начала понимать, что… привыкла к нему. К этому жестокому, неблагодарному и отчуждённому типу! Да Как так-то, Богдана?! Как я могу такое к нему испытывать?! Мне его жаль! Я беспокоюсь о нём, будто это я его купила и мне жаль потраченных денег! Да что я существо-то такое?!!

Дыхание Лорина сбилось, и он закашлялся. Тяжело и как-то натужно. Быстро вытерла влагу с глаз и зло уставилась в лицо негодяя.

— Если ты и умрёшь, то только от моей руки, — прошипела я, наклонившись к лицу альфы, — Не смей уходить, иначе я достану тебя даже на том свете!

Запретил он! Кретин! Надо было наоборот приказать, чтобы меня в случае чего после его смерти вместе с ним в могилу закопали! Вот мотивация-то была! Вот такого Лорина я бы узнала! А это не он! Простите, что я такое говорю и уверена, что ни раз ещё пожалею о сказанном, но мне нужен старый король — Лорин! Пусть орёт на меня, пусть унижает, но не умирает! Что я буду делать?! Меня отсюда не выпустят — это ясно, как белый день! А кому я достанусь? По наследству пойду или как предмет дарения?!! Нет уж, раз досталось Это, значит буду возится с ним до последнего! Пока он сам в здравом уме не сообщит мне об обратном! Всё!

Недолго думая, сдёрнула сначала одно одеяло, а потом второе. Но там было ещё и покрывало! Вот только сдёрнуть его не получилось. Часть ткани прилипла к плечу, а это плохо. Значит, из раны выделяется жидкость и она воспалена, причём сильно. Ремень он снял и видимо начал шевелить рукой. Дурак-то! Нельзя было вообще трогать это место! Не буду же я постоянно швы спиртом поливать! Сожгу всё кожу и что в итоге?!

— Что с ним? — Морик сел раньше, чем проснулся, но голос у него со сна был грубым и низким, а ещё напуганным.

— Обострение придурковатости, — резко бросила я, — Буди Виера и идите немедленно в лес за ромашкой и обязательно найдите корень лопуха. Наберите ещё какой-нибудь травы, пригодится всё.

Морик мешкал несколько секунд, а потом раздался какой-то шорох и негромкое:

— Виер, подъём!

— Что?! — тут же подскочил парень и заозирался, но увидел меня и тут же изменился в лице, — Ему хуже?!

— Пойдём, — Морик тут же пружинисто поднялся и направился на выход.

Вот за что мне нравился усач — это за молчаливость. В нужных местах. Сказано — сделано. Он и я понимали всё. Мы разные, но можем говорить без слов. По моему решительно-жалостливому лицу итак всё понятно.

— А она разве не боится…? — начал сонный Виер, указывая на меня.

— Меньше слов — больше дела, — Морик хлопнул парня по плечу и направился вместе с ним на выход.

Потрогала лоб. Горячий, но течёт холодный пот. Взяла его за руку. Она дрожала. Веки подрагивали, а губы шевелились, будто он с кем-то беззвучно разговаривал. Это плохо. Очень-очень плохо!

«Какого чёрта ты послушала его?!» — ругалась я сама на себя, растапливая печь, — «Надо было так же, как он упереться рогом и не уступать, покуда Лорин не смог бы тебя догнать!» Я молча отправилась во двор, чтобы натаскать воды. Делала всё уверенно. Слабину себе получилось дать, когда из рук выпал ковш. Я присела, чтобы его поднять, но встать уже не смогла. Заплакала. Просто стало так больно, что сдерживаться не было сил! Я закрыла лицо руками и слёзы полились солёными реками по щекам. Была только я и новая неизвестность. Почему он умирает?! Потому, что я просила?! Да я же дура, я всегда прошу того, что мне не нужно! Я же девушка, мне так положено! Нельзя меня было слушать! Боги, прошу вас, пусть он живёт! Пусть потеряется где-нибудь, но будет жив! Пусть очерняет мне существование, но только не смерть! Что со мной-то будет?! Местные ещё хуже, чем он! Да-да, это уже я преувеличиваю, но и лучше Лорина вряд ли найдётся! Со мной ведь можно делать всё, что заблагоразумится! Неожиданно даже дыхание замерло. На несколько секунд меня озарила ужасная догадка. Он ведь мог. Ни раз и не два. Блондин мог сделать всё, что хотел. Да, он пытался, да издевался надо мной, но на этом всё! Он… нет, только не это. Никогда Не поверю, что он человек…ликан чести! Этого просто быть не может! Боже, да почему я до этого только сейчас додумалась?!! Почему не тогда?! Всё могло быть по-другому! Мы бы договорились! Не знаю как, но мир я бы сохранила! Господи, ну почему же так поздно?!!

Открылась дверь и я тут же испугалась. Было стыдно плакать на глазах… у них. Я быстро встала и подошла к столу, пытаясь остановить нескончаемый поток слёз.

— Ромашку нашёл на рынке, а Виера отправил в лес, — услышала я голос Морика, — Спасибо, что ты всё же решила…эй?

Морик подошёл к столу, чтобы положить свой «букет», но увидел моё скорее всего красное и до ужаса жалкое лицо. Попыталась отвернуться, но шмыганье меня сдало.

— У него мало времени, — сухо выдала я, — Просто, чтобы ты знал.

— Я это понял, когда ты отказалась, — его грустная усмешка послужила новой порцией слёз, — Такие раны заживают долго, а отравление ядом… по идее он должен был умереть на следующий день, как ты и говорила.

Что на меня нашло, но я развернулась и, преодолев расстояние в один шаг, обняла мужчину. Как мне это было нужно… Я сильно прижалась к его груди и сжала так крепко, как только смогла. Мне было больно и я знала, что больно и ему. Одна его рука неуверенно коснулась моего плеча.

— Он меня убьёт, если поправится, — прогундосила я ему в рубашку, — Потому, что я собираюсь сделать ужасную вещь.

— Подстричь его?

Самое страшное, что в его голосе не было юмора. Он просто предположил видимо один из худших вариантов, но против не был. Его голос был… обречённым. Он понимал, что конец близок, но противостоять этому не мог. Это было сложно. Принятие такого ужаса… я не понимаю, кто такой альфа, не знаю, кто он для них, но смерти Лорин не заслужил.

Через час Морик с прискорбной миной наблюдал за связанным Лорином. Я поставила условие, что буду лечить этого припадочного только так! Во-первых, это Лорин, во-вторых, он не в себе и своим действиям он не хозяин, а мне уже хватило. Ликаны спорить даже не думали, нашли несколько ремней и помогли мне обездвижить умирающего. Вновь прирастили пострадавшую руку к туловищу, потом вторую и ноги.