Мда. Как всё сложно, оказывается. И вдруг снова завозился червячок зависти. Лорина все любят, уважают его волю, даже когда он… слаб. Это дорого стоит. А я? Кухарка с неплохой родословной, но тут, к сожалению, всех волнует моя мордашка и мои личные умения.

Усмирить своих демонов было несложно. Зависть — это нечто зыбкое, приходящее и уходящее, но часто оставляющее после себя семена раздора. Вроде мелочь, а она накапливается. Растёт и крепнет, порождая более сильные чувства, от которых избавиться уже намного труднее.

Ладно, что-то я расчувствовалась. Поплакала, не зная толком отчего, поразмышляла над жизнью — пора и делами заниматься. Хотя я могла бы забросить их… но Лорин очнётся и мне перепадёт по шее. О том, что мужчина может не поправиться, я не думала, поскольку этого не могло быть. Он же… засранец, а они всегда выживают. Гибнут обычные, глуповатые и честные, а хитрые и изворотливые всех нас переживут.

Промчалась пара дней и начались первые трудности. Лорин начал приходить в себя. Этот гад лежачий начал догадываться о том, что его связали и насильно кормят, поят и лечат. Нашему Величеству это не понравилось, что не удивительно. Мы с двумя дезертирами (ирония, но часть правды в ней есть) сохраняли молчание и на осмысленные вопросы не отвечали.

Блондинчик был слаб, но не при смерти. Раны перестали выделять влагу и нарывать. По новой начали срастаться и не безболезненно. Начались крупные проблемы, и от греха мы запретили всем остальным членам стаи навещать Лорина. Он злился, когда не спал и ругался, требуя свободы и моего… наказания. Видите ли, человеку не положено верховодить альфой. Будто я не знала. И мне было страшно, ведь он когда-то встанет, и тогда я точно буду жалеть о содеянном. Но, что говорить, если я уже сделала выбор? Что бы ни случилось, я помогу Лорину. Пусть даже против его воли, но он будет жив и здоров. Бить-то не бил, думаю, и не начнёт. А если и так… то я не знаю! Буду давать сдачи и плакать! Обычные дела! Просто думать о таком… аж сердце сжимается от страха. Получать нагоняй за помощь — это хуже, чем несправедливо! Но и не помогать я не могу! Я не захочу, так меня та же Майла придушит! Но страшно то, что я желаю этого сама. После всего, что мы пережили, я должна была сидеть день и ночь рядом с Лорином и наслаждаться тем, как его тело с каждой минутой покидает жизнь. Медленно утекает, как вода сквозь пальцы. И всё это с улыбкой и радостью в душе! Но хрен там, простите! Сижу и думаю, как этого дурня покормить, ведь он уже не спит! Я точно ушибленная на всю голову!

— Развяжи меня! — этот возмущённый голос я бы и через сто лет узнала.

Пока я остужала суп (больше делать было нечего), Морик и Виер пытались уговорить своего вожака поесть. Утром я его напоила отваром, пока тот крепко спал. Да-да, опять зажимала нос рукой, чтобы он глотал и давился. А как ещё?!

— Лорин, ты болен, как только заживут твои раны… — заговорил Виер.

— Как только заживут мои раны — я встану и вы трое будете искать пятый угол! — рычал блондин. — Особенно малолетняя девка, возомнившая себя знахарем!

Аж мурашки по телу бегут. Вообще страшно, если честно. Это мало похоже на бред. Скорее похоже на… Лорина. Это и хорошо, и плохо. Он поправляется и злится. Причём всё происходит одновременно. Чёрт, мы влипли.

— Прекрати орать! — о, а вот и доведённый Морик. — Пока Богдана не скажет, что ты здоров — ты будешь лежать связанный и с завязанными глазами! Всё!

Ну зачем?! Меня нельзя приплетать! Он же…

— Ах, когда Богдана скажет?! — мне показалось или стёкла задрожали? — А ну приведи её сюда!

Я даже как-то к столу посильнее прижалась. Я не пойду! Мне даже страшно к нему подходить! А как я перевязки делать буду?! А кормить его как?!

Несколько долгих секунд и…

— Богдана? — робкий голос Виера заставил меня вздрогнуть, хотя я этого ожидала.

— Нет! — развернулась и одними губами произнесла я.

— Он позвал тебя, — указал Виер в сторону.

Не-ет! Мне что-то так страшно стало, что даже затошнило! Ненавижу себя за это! Надо быть сильной! Уверенно заявить, что я намерена вылечить его! Но, скорее всего, у меня язык просто не повернётся такое сказать Ему. Трусиха! Порой я ненавижу в себе это качество!

— Скажи, что я… ушла на рынок! — зашептала я, слегка выпучив глаза.

Парень уже, видимо, хотел начать меня уговаривать, но передумал. Пожевал губы и вышел с кухни. Что? Пронесло?

— Она занята, — ляпнул Виер.

Забыв обо всём, хлопнула себя по лбу. Получилось звонко, и я тут же замерла.

— Так, пусть бросит всё и придёт сюда!

— Она не может, — почему-то заговорил Морик, — спит у себя в комнате.

Что он говорит? Лорин же меня слышит! Или нет?.. Стоп. Наверное, от яда все его сверхспособности не угасли, а притихли. Мы ему ещё и глаза завязали. Ему тяжело. Он злится от… идиотизм, но, наверное, ему страшно. Он не понимает, где он, что с ним и почему его силы покидают его тело. Это серьёзно…

— Сейчас ночь? Или… короче! Снимите с меня хотя бы эту чёртову повязку! — гневался Лорин.

— Не сниму, — воспротивился Морик, — и тебе нужно поесть.

Шаги, и в кухне появился усач. Я молча протянула ему сначала кружку бульона с мелко порезанной зеленью, а затем кружку молока. Вид у него такой был уверенный, будто всё в порядке. Спокойный такой, решительный. Может, я чего-то не знаю? Но Морик прям спокойный, аж не по себе становится.

Он вернулся в гостиную.

— Я тебя сейчас подниму и ты выпьешь всё, что я тебе дам, — заявил он.

— Или что?

О, как Лорин обожает эту фразу! Прям убить его сразу хочется! Сжать пальцы на его шее и… хрусть! Но сейчас ему достаточно будет банального пропуска приёма пищи.

— Или я насильно залью это всё тебе в глотку, — поставил ультиматум мой новый герой.

Повисла пауза.

— Сними повязку с глаз.

О, а это уже менее угрожающе. Опять какая-то заминка. Да-да, я всё торчала у стола и подслушивала.

— Какого хрена так светло?! — возмутился ликан.

Больно смотреть на свет? Ну, это обычная реакция. Он ведь уже долго в «темноте» провалялся.

— Теперь пей, — Морик даже звучал настойчиво.

— Что это? — подозрительно осведомился Лорин.

— Еда.

— Это — не еда, а вода, принеси мне мяса.

— Пей это.

— Зачем? Фу, что это? Курица? Я её уже около года не ел! Кто её приготовил… понятно всё, уберите это.

Не удержавшись, вздохнула и закатила глаза. Гад.

— Пей.

— Морик, твою мать! Я хочу жрать! Принеси мне нормальной еды! Мясо, хлеб, хоть что-то! — завопил ликан.

Я жевала губы. Проснувшийся аппетит — всегда самый лучший знак, но что-то меня смущало. Рано. Хоть он и ликан, а не человек, но всё равно…

Минута и Морик вместе с двумя кружками возник в кухне. Его взгляд говорил многое, и я поняла, что всё очень трудно.

— Что делать? — тихо спросил он, подойдя поближе ко мне.

Он поставил кружки на стол.

— Нужно, чтобы он ел, — не выдержав, обхватила себя за плечи и неуверенно покачала головой.

— Может быть, пожарить ему мяса, как он хочет? — предложил мой друг по несчастью.

Нельзя. Плохо для организма.

— Пойми, Морик, то, что он пришёл в себя — это хорошо. Закончился бред — это тоже замечательно, и появление аппетита просто восхитительно, — начала я, — но всё происходит слишком быстро. Да, я помню, что он ликан и он сильнее обычного человека, но есть жирную и тяжёлую пищу сейчас нельзя. Желудок не привык ещё, поэтому ему нужно пить много жидкости, в том числе молоко. Может, дней через три-пять, если раны хорошо затянутся и он окрепнет, то я приготовлю ему «нормальную» еду, но пока — нет.

Наш заместитель главаря покивал и был согласен.

— Просто я не знаю, как с ним ещё разговаривать, мне и так нелегко, — нервно усмехнулся мужчина и потёр затылок. — Он мой альфа и его приказ — это закон, а я не подчиняюсь…

— Я понимаю, — кивнула я, сжимая руки в кулаках. — Конечно, всё обернётся плохо, но попробую я.

Вздохнула и пошла в сторону гостиной. А что делать?! Опять он голодовку устроит, и что делать?! По новой его из трясины забвения вытаскивать?! Уже надоело, если честно, просыпаться с мыслью, что всё, вот и пришёл конец и моей жизни. Хватит! Пора уже возвращаться на наш старый путь! Самый мерзкий, но пусть он будет, а не этот! Что ни день, то новое разочарование.

— Постой, — меня остановил Морик, — не ходи, он сейчас не в себе… наговорит тебе ерунды.

Я замерла не столько оттого, что мужчина меня за плечо схватил, а сколько от его слов. Сглотнув, я кивнула. Он… он заступился за меня?! Не захотел, чтобы я слушала мерзости? Почему? Неужели из-за того, что я спасаю Лорина? Может быть, не все ликаны жестокие и циничные существа, признающие лишь язык силы?..

В итоге Лорин так и не поел. Ругался что-то, ворчал, но вскоре уснул. Я осторожно, воспользовавшись тем, что больной спит, сменила повязку и со страху сразу умчалась к себе в комнату. Повязки-то на глазах не было! Страшно! Он ещё и с щетиной такой… хоть вешайся. Я его и так боялась, а теперь совсем млею при его виде. Скоро мне повязка на глаза понадобится!

Ночью я никак не могла уснуть. Во-первых, домой ушёл Морик. Мелинда беспокоилась за него и позвала на одну ночь. Они же женаты в конце-то концов, а Лорину опасность не угрожает, тем более Виер остался. Я даже рада была, что он наконец-то отдохнёт от этого долгого несения караула. Но нервы покоя не давали и мне. Уже третий час лежу, ворочаюсь, а сон всё не идёт. А всё из-за Лорина! Он ведь так и не поел! Желудок только начал привыкать к нормальному трёхразовому лёгкому и полезному питанию, а тут опять весь день голодный! Даже воды не попил! А такой режим, скорее всего, и привёл его в чувства! И что, опять всё насмарку?!

Не выдержала я через несколько минут. Жалость и злость смешались и превратились в странную настойку, которая плотно засела в моей голове. Я злилась и в то же время страдала… чёрт!

Замотавшись в покрывало, тихо открыла дверь и прислушалась. Тихо. Наверное, Виер уже спит. Несколько раз чертыхнувшись, начала свой опасный спуск. Было темно, только внизу из гостиной брезжил тусклый свет, оставленной на ночь лампы. Ступеньки под ногами не скрипели, хотя я была уверена, что именно это и будет происходить. Звуковое сопровождение всегда присутствует, когда ты крадёшься — это же закон жанра! Нормально получается только у… других, но не у меня. Ладно, всё.

Прокравшись к дверному проёму, заглянула в гостиную. Виер дрыхнет у шкафа, отвернувшись от нас. Лорин тоже спал. «Он связан! Не бойся! Он даже если очень захочет — ничего тебе не сделает!» — подбадривала я себя, когда на цыпочках подходила к дивану. Садиться рядом с ним я посчитала истинным самоубийством, поэтому медленно присела на корточки, а потом и на коленки встала. Координация у меня не очень, поэтому только так, а то могла бы плюхнуться на зад, причём с грохотом. А нам это нужно?

Трясясь от страха и вздрагивая от каждого шороха, кончиками пальцев подцепила края повязки и медленно потянула её на себя. Надо было проверить! Я почти целый день к нему не подходила и эту повязку не меняла, хотя должна была! У меня привычка, да и необходимо это!

— Руки, — этот тихий голос заставил меня по-настоящему пискнуть, ибо желудок прилип к горлу, и я так и замерла.

Сердце быстро-быстро заколотилось, а руки предательски начали подрагивать. Пришлось медленно возвращать повязку на место. Глаза Лорина были закрыты. Так, это как со злыми псами. Не делай резких движений и просто отходи в сторону! Лорин явно здоров и проживёт до утра! Пора сматываться! Даже пить захотелось! Ужас-то какой! Почему я так боюсь?! Это же ненормально! Но буду думать об этом тогда, когда окажусь в безопасности!

— Развяжи меня, — его приказ вынудил меня остановиться.

Я чуть-чуть даже привстала уже! Оставалось-то… чуть-чуть!

— Не могу, — прошептала в ответ. — Прости, что разбудила…

На этот раз глаза он приоткрыл, и я сразу же начала жалеть себя, жалеть, что пошла на эту «авантюру» и что вообще родилась на свет! Нет!

— Я не прошу, — так же тихо пояснил он, осматривая меня.

Ну, пора! Ты тут, Богдана, просто так уйти будет глупо, нужно с ним поговорить. Нормально. Пусть издевается, но я должна сказать всё, как есть! Давно нужно было это сделать! Просто я как-то… думала, что всё это ненадолго, а сейчас получается, что навсегда. Это невероятно трудно принять, и у меня это до сих пор не получилось, но я начала. Потихоньку, но я начинаю осознавать свою суть, своё положение и я… да-да, начинаю примиряться со своим новым положением. Раньше было нечто похожее, когда я перестала плакать и страдать, но сейчас другое. Я осознаю всю ценность каждого мгновения, стараюсь наслаждаться жизнью, даже решила помочь одному мужчине, который этого не хочет. Да уж, кто-то подумает, что я свихнулась, но я всего лишь пытаюсь сохранить себя и делаю всё для этого.

— Лорин, послушай меня, пожалуйста, — сглотнув, я посмотрела на Лорина. — Ты чуть не умер. Дважды. Мы все очень переживали за тебя и ты…

— Просто расстегни эти ремни, я хочу встать, — перебил он меня также спокойно.

Вновь сглотнула. Встать. Ему нельзя. Может… туалет? Но, как Морик мне объяснил, вся влага выходит из него вместе с потом. Он же потел, как сумасшедший, я поэтому даже не думала об этом. Они в детстве болели, но какой-то волчьей болезнью, о которой я мало чего знаю, поэтому Морик и поставил на это. Я была не против, к тому же я всегда всё проверяла, ведь он болеет.

— Нельзя, — тихо прошептала я. — Послушай меня, пожалуйста….

— Ты глухая, что ли? — не понял он, нахмурившись. — Говорю тебе, я хочу встать, мне лучше, понимаешь?

Поджав губы, зажмурилась. Не отступай! Не дай ему снова себе навредить! Он должен тебя выслушать! Обязан!

— Да ты чуть к Богам не отправился! Дважды! — зашептала я с влажными глазами и в каком-то порыве схватила его за кончики пальцев левой руки. — Умоляю тебя, будь благоразумным! Даже не так, не слушай меня, я человек, ты прав, я молода, с меня толку мало, но послушай Морика. Вставать тебе нельзя потому, что ты перенапряжёшься и тебе снова станет плохо, как в прошлый раз!

Лорин молчал. Его бледное измученное лицо было повёрнуто ко мне, а его взгляд был серьёзным и долгим, словно вдумчивым. Он молчал. И я воспаряла духом, наконец-то пробившись сквозь такую толстую стену отчуждения.

— Ты ничего не обязан делать, ты альфа, и это я понимаю, — проникновенно заговорила я, в каком-то нервном напряжении сжимая и разжимая его пальцы, — но ты мне говорил заботиться об этом доме. А ты — часть этого дома, Лорин. Без моей помощи тебе станет только хуже, и в конце концов… просто дай мне помочь, не отвергай. Тебе нужно есть лёгкую еду, поскольку твой желудок, как и ты, очень слаб, и такая еда, как жирный кусок свинины, принесут только вред. Я тебя прошу… не для себя, а для твоей стаи, пожалуйста, дай мне тебя вылечить. Я… я не знаю, что у тебя случилось, просто не спрашивала, поскольку это не моё дело, но твоё здоровье — это… это моя обязанность. Неужели ты хочешь умереть и оставить всех нас на произвол судьбы? Пойми, что без тебя нас всех убьют, меня так точно первую, но мы с тобой знакомы несколько месяцев, а твои ликаны? Они ведь так переживают за тебя…

Я заплакала просто от переизбытка чувств. Господи, я так рада, что он жив! Грубит, но он говорит! Он с нами! Не собирается вновь отправляться в объятья смерти! Боже, дай ему мозгов и поубавь его гордость! Умоляю тебя, этот извращенец должен жить, только он… спасёт всех нас. Но это не главное. Это же Лорин, твой любимец, помоги ему, а я могу быть твоими руками. Пусть он только примет эту помощь, пусть не отвергнет.

— Прости, что разбудила, я просто хотела проверить твои раны, — собравшись, прошептала я еле слышно и, наконец, отпустила пальцы Лорина. — Спокойной ночи.

Я встала, утёрла лицо и быстро зашагала к себе. Как только оказалась у себя в комнате, тут же забралась под одеяло и поджала ноги к груди. Пожалуйста, пусть он меня услышит. Достучаться… я должна достучаться! Но всё, как об стену! Словно я какой-то глупый баран, снова и снова бьющийся в одни и те же ворота. Глупец или истинно верующий, неважно, главное — добиться цели и пройти сквозь эти чёртовы ворота.

Утро было слегка странным. Когда я спустилась вниз, то застала спящего Виера за столом. Он преспокойно уложил голову на сложенные руки и просто дрых. Нормально.

— Эй? — я подошла и осторожно потормошила парня за плечо. — Ты чего тут?

Парень тут же вскинул голову и сонно огляделся.

— О, привет, — буркнул он. — Уже утро?

— Да вроде бы, — взглянула я в окно. — Ты что, всю ночь тут провёл?

Наш русак (забавный оттенок волос) выглядел хмурым и помятым, словно всю ночь деревья валил.

— Ага, — Виер начал разминать, видимо, затёкшие плечи.

— А… что случилось? — осторожно спросила я, косясь в сторону.

— Лорина всю ночь кошмары мучали, он кричал полночи, — потёр глаза он. — А ты не слышала?

Да я как младенец новорождённый спала и всегда сплю. Странно, но это не очень хороший знак.

— Нет, — мотнула я головой.

— Повезло, — вздохнул он и поднялся. — Пойду, умоюсь, глядишь и проснусь.

Вообще-то… ладно, потом схожу.

Сегодня я ощущала себя вполне сносно, несмотря на вчерашний откровенный разговор. Точнее, говорила в основном я, но это хоть что-то. Надеюсь, он понял, что я на его стороне. Он как загнанный зверь: отвергает меня, будто… не знаю, боится, что ли? А что? Я уже другого объяснения дать не могу! Просто не подпускает меня к себе. В прямом и переносном смысле. Я ведь хочу помочь! Навредить не смогу, как бы ни хотела! Тогда что? Может, у него паранойя развивается, как у меня? Но я как бы с ней справляюсь, а он, видимо, с ней подружился.

Заглянула в гостиную. Лорин спал слегка на боку. Потирая сонный глаз, подошла к дивану и присела на корточки рядом с ним. Осторожно коснулась лба рукой. Холодный пот. Точно кошмары. Сейчас он выглядел ещё более измотанным, чем вчера. Несколько влажных прядей лежали на его щеках, и я осмелилась аккуратно убрать их. Жалко дурака.

Медленно сняла старые повязки и начала рассматривать раны. Отёк начал спадать. Вторая рана, которая на груди, выглядела уже вполне сносно, но та, что на плече, всё ещё беспокоила меня. Нитки держат края плоти, а если бы их не было, то… бр-р, от представления сей картины стало не по себе. Не удержалась и положила кончики пальцев на запястье мужчины. Пульс вроде ровный и не очень быстрый. Есть сбои, но это поправимо. Да и покрывало мокрое. Я тут же осторожно стянула его с мужчины, бросила на пол и, поднявшись, достала новый плед.

— Дай мне попить, — этот сиплый голос застал меня врасплох, как раз когда я укрывала ликана.

Без лишних слов я подхватила старые повязки и мокрое покрывало, после чего ушла на кухню. Быстро налила в кружку воды и пошла обратно.

Его глаза были слегка приоткрыты, сейчас мне его было искренне жаль, как никогда. «А не такой он и страшный», — подумала я, присаживаясь рядом с ним.

Почувствовав моё присутствие, мужчина попытался приподняться, но его попытки были сразу же пресечены. Он как-то дёрнулся и упал обратно. Его лицо на секунду исказила маска боли, и он плотно прикрыл глаза, словно пытаясь усмирить боль. Плотно сжатые губы и неровное дыхание всё сказали за него.

Я молча отставила кружку, одну руку запустила ему под затылок, а второй уцепилась за здоровое плечо. Осторожный рывок, и вот я уже ощущаю тяжесть верхней половины Лорина. Он тяжёлый. Но я тоже стиснула зубы и медленно посадила его, постоянно придерживая.

— Если бы ты сняла ремни, то было бы куда проще, — прошипел он, сверкая своими глазами.

— Если бы ты был здоров, то было бы ещё лучше, — ответила я, придерживая ликана одной рукой, а второй поднимая стакан. — Держи.

Прислонила край кружки к губам блондина. Главное — не смотреть ему в глаза и всё пройдёт отлично. Я впервые так близко с ним по собственной воле. Сама держу его за затылок и даю пить. Кому расскажешь — засмеют.

Лорин пил жадно и, естественно, давился. В такие моменты я отстраняла кружку и давала отдышаться мужчине, после чего мы повторяли процедуру. И всё в молчании. Я ещё и смотрела только на его рану, силясь не показывать своих эмоций. Жалость в моих глазах только сильнее его разозлит. Он должен просто понимать, что я нормальная, мне ничего от него не нужно. Но… порой такую простую истину крайне нелегко донести до своего оппонента.

— Где Виер? — спросил Лорин, как только я уложила его обратно.

— В ванной, — отозвалась я, поправляя подушку.

— Что ты задумала?

Этот вопрос был тихим, но довольно серьёзным и смотреть ему в глаза пришлось.

— В общем или ты про сегодняшний день спрашиваешь? — решила я уточнить и поднялась.

Говорить с ним я отвыкла и мне это давалось тяжело. Ощущение неловкости, почему-то лёгкий стыд и страх. Почему? Может… он мой кошмар?

— Зачем ты возишься со мной? Что тебе с этого?

Я снова протёрла лицо. У меня на голове кавардак. Нашли, когда поговорить.

— Я хочу, чтобы всё было, как раньше, — честно высказала я свои намерения, — и не я одна.

Он помолчал, и я уже собралась уходить, как он вновь подал голос:

— Ты же понимаешь, что это ничего не изменит?

Вопрос был странным, но я его поняла. Даже горько усмехнулась.

— Если бы я хотела перемен, то придушила бы тебя подушкой или отказалась помогать, — повела я плечом. — В любом случае я заинтересована в твоём скорейшем выздоровлении.

— Откуда мне знать, что ты меня в дальнейшем не собираешься придушить подушкой?

Что?

— Думаешь, я бы тогда возилась с тобой? — нахмурилась я. — Я же говорю: я отказалась тебе помогать, когда ты начал в себя приходить, но мне доходчиво объяснили всю серьёзность ситуации. И теперь я это сама понимаю. Я не твой враг, ты не должен меня опасаться или вести себя со мной, как с чужачкой…

— Да что ты? Я смотрю за время моего «отсутствия» ты осмелела, — взглянул он на меня из-под опущенных ресниц. — И запомни, что люди и ликаны друзьями быть не могут просто по своей природе. Мы разные. Во всех отношениях. У тебя свои цели, у меня свои, мы не сможем найти общий язык.

— И что ты предлагаешь? Бросить тебя умирать и продолжить беззаботно проводить дни и ночи? — я действительно осмелела, раз решила в таком серьёзном тоне вести переговоры, но сейчас утро — я злая и решительная. Так что, сейчас как раз нужно вести переговоры!

— Я не умру, — заявило это чудо с нотками высокомерия.

— Да? А твои кошмары? Ты выспался? — изогнула я бровь. — И жажда… она мучает тебя из-за того яда, что до сих пор находится в твоём теле. Без посторонней помощи ты не поправишься, просто будешь медленно умирать и всего-то.

— Пошла вон, — он даже головой дёрнул. — Наслаждайся тем, что я связан, иначе я бы тебе преподал урок! Какого хрена ты так со мной разговариваешь?! Посмотрите на неё, возомнила себя природным целителем! Я и без твоей помощи поправлюсь!

Он тяжело задышал, и его прошиб новый пот. Ага, конечно. Но обидно стало ещё как. На мои труды плюют, кто тут выдержит?

— Самое смешное, что я не могу уйти, — вздохнула я. — Рада бы, да только я живу тут.

Утренний разговор оставил неприятный осадок на весь день. Пришёл Морик, Виер ему всё рассказал и они засели все в гостиной. У Виера оказался отличный слух, и он всё прекрасно слышал. Стукач. Ничего от них не скроешь. Я ведь искренне подошла к Лорину вчера и сегодня с утра решила поговорить, но обломалась. Впрочем, как и всегда. Просто я каждый раз надеюсь, что уж теперь-то он будет нормальным и каждый раз ошибаюсь. Сколько раз я его просила и молила? Да сбилась уже. И всегда он меня посылал. Грубо и резко. Наверное, на место пытался поставить, да вот беда, я не знаю, где моё место, а то, что предлагает мне он — меня не устраивает. Вот и живём — воюем. Но, кажется, война может быть завершена досрочно. Если он действительно откажется от моей помощи, то я могу стать победительницей. Будет забавно: жертва победила хищника! А как — это уже мало кого будет интересовать. Да уж, обиделась я здорово. Ну, правда, сколько можно-то? Я уже через себя переступаю, хотя не должна, а он всё равно отворачивается! Неужели это потому, что я человек?! Зачем тогда купил, раз так нас ненавидит?! В чём смысл?